Огонь в ее глазах

Глава 1. Встреча

Врата Ада веками оставались неприступной твердыней — колоссальные, двадцатиметровые в высоту и четырёхметровые в ширину. Их монолитные плиты, вытесанные из древнего камня, хранили таинственные письмена на забытых языках. Эти врата были не просто преградой — они служили стражами царства мёртвых, безжалостно впуская души, но никогда не выпуская их обратно.

У порога застыл Абаддон — сильнейший из демонов. В его руках пылал меч, инкрустированный переливающимися самоцветами, словно осколки радуги. С яростным рыком он вонзил клинок в каменную плоть врат. Камень затрещал, поддаваясь нечеловеческой мощи.

— Остановись! — прогремел за спиной голос Астарота, но Абаддон не обернулся. Он продолжал давить на меч, чувствуя, как древняя магия сопротивляется, а затем — как она ломается.

Врата застонали. Это был не просто звук камня — это был вопль тысячи измученных душ, эхо вековых страданий. Но даже их отчаянный крик не смог удержать натиск. Громадные створки содрогнулись и медленно, с мучительным скрежетом, распахнулись.

Первый луч солнечного света коснулся Абаддона — и чудо свершилось. Его алая кожа постепенно светлела, приобретая человеческий оттенок. Рога, венчавшие голову, растворились в воздухе, словно дым. Клыки втянулись в десны, а зубы стали безупречно белыми и ровными. Через мгновение перед вратами стоял не грозный демон, а юноша лет двадцати пяти: с изумрудными, словно наполненными живой водой, глазами и рыжеватыми кудрями, играющими на ветру.

— Я докажу Сатане, что он не прав! — выкрикнул Абаддон, бросая последний взгляд на Астарота. Не дожидаясь ответа, он шагнул в новый мир. Врата за его спиной с оглушительным грохотом захлопнулись, растворяясь в небытии, словно их никогда и не существовало.

Оказавшись среди горных вершин, Абаддон окинул взглядом долину. Внизу раскинулся небольшой городок, где жизнь била ключом: люди суетились, дети смеялись, торговцы зазывали покупателей. Воздух наполняли ароматы свежей выпечки и цветущих лугов — запахи, неведомые в царстве мёртвых.

— Повеселимся, — прошептал он, и в его глазах вспыхнул озорной огонёк. Развернувшись, он направился к городу, готовый окунуться в неведомый, полный сюрпризов мир.

Двадцать лет спустя.

Молодая девушка в белоснежном платье медленно шла по мосту. Босые ноги, израненные и окровавленные, оставляли на серых плитах едва заметные алые следы. На лице — мучительная смесь боли и отчаянной решимости, по щекам без остановки текли слёзы, размывая чёрную тушь.

Одним резким движением она взобралась на ограждение, ухватилась за холодный металл фонаря и уже собралась сделать последний шаг в бездну, как вдруг за спиной раздался насмешливый голос:

— Глупый человечешка, ты портишь мне весь кайф.

Она обернулась. Перед ней стоял молодой парень с копной рыжих кудряшек и обманчиво приятной внешностью. Его зелёные глаза смотрели холодно, почти безразлично, но что‑то в его лице приковывало взгляд — словно магнетизм неведомого, опасного притяжения.

— Вы это мне? — прошептала она дрожащим голосом, измученным многочасовыми рыданиями.

— Видишь здесь кого‑то ещё? А ну слезай, — он резко потянул её за подол платья. — Всем тут плевать, что ты хочешь умереть.

Его хватка оказалась железной: парень крепко схватил её за лодыжки, не давая упасть, но и не позволяя остаться на ограждении. Даже если бы она решилась прыгнуть, он не выпустил бы её.

— Ну, долго ждать? Или стащить тебя силой? — в его тоне не было ни капли сочувствия, лишь раздражённая настойчивость.

Девушка, не отрывая от него взгляда, послушно спустилась.

— Ну всё, топай‑ка домой, — бросил он через плечо и развернулся, чтобы уйти.

— Кто ты такой? — выкрикнула она ему вслед.

Парень медленно обернулся, подошёл ближе. В его глазах на мгновение вспыхнул нечеловеческий блеск, а на губах расцвела улыбка — безумная, леденящая душу.

— Я демон во плоти, милочка. И тебе лучше сейчас свалить отсюда, если ты не передумала умирать.

И в этот миг она действительно передумала. Что‑то в его облике, в этом странном, гипнотизирующем взгляде заставило её сердце сжаться не от отчаяния, а от необъяснимого трепета.

Возвращаясь домой, она чувствовала себя словно в тумане. Его слова эхом отдавались в голове: «Всем плевать, что ты хочешь умереть». Они врезались в сознание, будто высеченные ножом.

Квартира встретила её пустотой — в самом буквальном смысле. Почти без мебели, заваленная коробками и пакетами. Год назад она переехала сюда, но так и не разобрала вещи — будто и сама не верила, что останется здесь надолго.

Не обращая внимания на кровоточащие раны, она налила себе кофе, включила телевизор и опустилась на высокий барный стул. Мысли крутились вокруг того парня с моста — его пронзительных зелёных глаз, холодного голоса, странной, пугающей притягательности. Что‑то внутри неё изменилось. Что‑то необратимое.

На экране новостного канала диктор сообщал о ЧП: здание рядом с мостом было уничтожено — то ли взрывом, то ли землетрясением. Расследование только началось, причины оставались загадкой.

Кружка выскользнула из её рук и с грохотом упала на пол.

Ведь всего несколько минут назад она стояла на том самом мосту.

Неделю спустя

Прошла неделя с той трагедии. Около трёх тысяч человек погибли, и весь город погрузился в траур. Официальной версией стало мощное землетрясение — странное, необъяснимое: сейсмографы его не зафиксировали.

В тот день Элизабет сидела в офисе, уставившись в монитор. Мысли разбегались, работа не шла.

— Лишу премии, если не начнёшь работать. Или уволю, — бросил босс, проходя мимо.

Он повторял это регулярно, но держал её скорее из жалости. Элизабет и сама понимала: она не ценный сотрудник.

Она была одинока. Ни друзей, ни семьи, ни даже домашнего питомца. Родители отказались от неё в младенчестве. Восемнадцать лет она провела в детском доме — ни одна семья так и не решилась взять её. В детстве Элизабет казалась отстранённой, почти апатичной: не интересовалась игрушками, не стремилась общаться с другими детьми. Могла часами сидеть, уставившись в одну точку. С годами мало что изменилось.

Глава 2. Путешествие

— И где нам искать мою душу? — тихо спросила Элизабет, глядя, как пар поднимается от чашки зелёного чая.

Они сидели в гостиной. Лёгкий аромат чая разливался по комнате, но даже он не мог перебить причудливый шлейф, который оставлял Абаддон: сегодня от него веяло нежными нотами пиона, то вспыхивающими, то растворяющимися в воздухе.

Элизабет устроилась в мягком кресле, наполовину укрытом заводским полиэтиленном. Абаддон расхаживал по комнате — напряжённый, сосредоточенный. Его коричневые брови сошлись на переносице, руки упёрлись в бока, словно он готовился к решающей схватке с невидимым противником.

— Хм, дайте‑ка подумать… — протянул он, останавливаясь у окна. — Уверен, она где‑то на Земле. Наверняка, один из падальщиков украл и пользуется ею.

— Что значит «пользуется»? — Элизабет поставила чашку на стол, впиваясь взглядом в лицо демона.

Абаддон неспешно подошёл, взял свою чашку, отхлебнул и изобразил на лице блаженное удовольствие.

— Чудесный чай! — воскликнул он, а затем, не дожидаясь её нетерпеливого взгляда, продолжил: — Он ею питается.

Элизабет невольно приоткрыла рот.

— Понимаешь, детка, — Абаддон сделал жест, будто зачерпывал ложкой нечто невидимое, — падальщики просто обожают лопать энергию душ. Хватают неупокоенных и съедают без остатка. Но твоя душа… — он сделал паузу, сверкнув глазами, — она принадлежит живому телу. А значит, в ней бесконечно много энергии.

Он наклонился ближе, и аромат пиона стал почти осязаемым.

— Вот ты бы отказалась от бесконечного и вкусного пирога, который никогда не кончается? Ну, почти никогда. Вот и падальщики такие. Найти душу, потерявшую пристанище, — всё равно что сорвать куш в триллион долларов.

Элизабет молчала. Мир, ещё вчера серый и предсказуемый, теперь кружился перед ней в безумном калейдоскопе: демон, отсутствие души, падальщики‑пожиратели… Всё это походило на бред, но необъяснимое ощущение внутри — лёгкость, яркость красок, новый вкус воздуха — говорило: это реальность.

— Мы поедем сегодня в Швейцарию, — внезапно объявил Абаддон, выпрямляясь. — Там много этих придурков. Если твоя душа у них, то точно у самого главного падальщика — Вогата.

— В Швейцарию? — переспросила Элизабет, чувствуя, как сердце делает лишний удар. — Прямо сейчас?

— А чего ждать? — он ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Чем быстрее найдём твою душу, тем быстрее ты сможешь решить, что с ней делать. И со своей жизнью, кстати, тоже.

Он подошёл к окну, распахнул его, и прохладный ветер взметнул его рыжие кудри. Элизабет невольно вздрогнула — за окном темнело, а в его глазах уже горел азарт охотника, почувствовавшего след.

— Собирай вещи. Через час вылетаем.

Элизабет никогда не покидала пределов родного города. Путешествия её не манили — зачем искать приключения, если и дома хватает рутины? Мысль о поездке в Швейцарию вызывала не восторг, а липкий страх: выход из зоны комфорта всегда похож на шаг в пропасть.

Но рядом с ней был Абаддон — демон, нарушитель спокойствия, любитель крайностей. Его глаза горели азартом, улыбка не сходила с лица. Для него это была не поездка, а игра. Для неё — вынужденная авантюра ради души, которую кто‑то украл.

Через сутки они уже стояли на улочках швейцарского городка. Горы вдалеке казались нарисованными — величественные, неприступные, покрытые снежными шапками. Элизабет вдыхала чистый, почти хрустальный воздух и пыталась осознать: «Я действительно здесь».

Абаддон, словно не замечая её растерянности, двигался с уверенностью человека, привыкшего к роскоши. Оказалось, он невероятно богат — что, в общем‑то, не удивляло. «Наверняка все демоны такие», — подумала Элизабет, наблюдая, как он небрежно достаёт пачку купюр.

Спустя несколько часов они уже входили в пятизвёздочный отель с видом на Альпы. Номер — не просто комната, а целое произведение искусства в стиле барокко.

Администратор — стройная девушка с безупречной улыбкой — то и дело бросала на Абаддона восхищённые взгляды, краснея при каждом его слове. А когда её глаза скользнули по Элизабет, в них мелькнуло недоумение: «Как такая простая девушка оказалась рядом с этим красавцем?»

Номер поражал роскошью: резная мебель с позолотой, изогнутые линии, завитушки, будто вышедшие из сказки; хрустальные люстры, рассыпающие по комнате бриллиантовые блики; персиковые ковры, мягкие, как облако; лепные узоры на стенах и зеркала, умножающие пространство; просторная гостиная и две спальни, каждая — как музейный экспонат.

Элизабет осторожно провела рукой по обивке кресла. Ткань была такой нежной, что казалось, она может растаять от прикосновения.

— Ну как? — спросил Абаддон, развалившись на диване и закинув руки за голову. — Неплохо, да?

— Слишком… богато, — пробормотала она.

— О, это ещё скромный вариант. В Аду у меня апартаменты куда круче. Были во всяком случае, — подытожил он с грустью в глазах.

Она не стала уточнять, шутит он или нет.

— Ты собираешься идти в этих лохмотьях? — голос Абаддона прорвался сквозь её размышления, резкий и безошибочно осуждающий.

Элизабет вздрогнула. Он уставился на её старые спортивные штаны и растянутую кофту с потёртой жилеткой так, словно перед ним был экспонат из музея неудачных модных решений.

— Что? — она инстинктивно потянула вниз край кофты, будто это могло как‑то улучшить ситуацию.

— Твои вещи похожи на бабкино тряпьё, — он скривился, не скрывая отвращения. — Ты всегда так одеваешься? Впрочем, не важно. Сейчас…

Абаддон щелкнул пальцами и куда-то исчез, Элизабет даже взвизгнула от неожиданности. Но не успела она опомниться, как перед ней материализовался демон и комплект одежды — стильной, продуманной до мелочей, идеально подходящей для горного похода. Тёплые чёрные штаны со змеиными вставками, облегающие, но не стесняющие движений. Такая же мастерка и меховая жилетка тёплого коричневого оттенка.

Элизабет неуверенно взяла вещи в руки. Ткань оказалась неожиданно приятной на ощупь — плотной, но податливой. Она никогда не носила ничего настолько… обтягивающего.

Глава 3. Падальщики

Вернувшись в гостиницу, Элизабет без сил рухнула на диван. Ноги ныли так, будто она прошла не пару горных троп, а обогнула земной шар. Каждое движение отдавалось тупой болью в мышцах, которые словно окаменели после непривычной нагрузки. Она вытянула ноги, попыталась расслабить плечи — тщетно. Тело будто превратилось в один сплошной узел напряжения.

— Иди в джакузи, оно поможет, — бросил Абаддон, не отрываясь от бара, где с артистичной небрежностью смешивал коктейли. То ли прочёл её мысли, то ли просто уловил очередной подавленный стон — но попал в точку.

Элизабет с трудом поднялась и поплелась в ванную. Включила воду, добавила пены с ароматом лаванды, запустила механизм джакузи. Воздух тут же наполнился мягким журчанием и лёгким паром.

Она разделась и медленно опустилась в тёплую воду. Мышцы начали расслабляться почти мгновенно — словно кто‑то невидимый разминал их нежными руками. Элизабет прикрыла глаза, отдаваясь блаженству, как вдруг дверь с шумом распахнулась.

В проёме возник Абаддон — абсолютно голый, с двумя бокалами голубого коктейля в руках.

— Что ты делаешь?! — вскрикнула Элизабет, инстинктивно прикрывая грудь руками. Вода заплескалась от её резкого движения.

Абаддон замер, озадаченно переводя взгляд с неё на бокалы, потом снова на неё.

— Что? Я сделал нам «Голубую лагуну», но если ты не хочешь — я выпью сам, — он слегка приподнял бокалы, будто демонстрируя их ценность.

— Но ты же голый! — её голос дрогнул от возмущения.

Он окинул себя взглядом, словно только сейчас осознал свою наготу.

— Ты тоже голая! — парировал он с тем же негодованием, что и она.

Затем неспешно подошёл ближе, поставил один бокал рядом с её рукой. Элизабет отчаянно старалась не смотреть на него, но периферийное зрение предательски фиксировало детали: рельеф мышц, капли воды на коже, лёгкую улыбку, играющую на его губах.

Абаддон погрузился в джакузи напротив неё, устроился с комфортом и расплылся в довольной ухмылке. Вода ласково обволокла его плечи, а голубые отблески коктейля придавали его коже почти неземной оттенок.

Элизабет сжалась, чувствуя, как жар приливает к лицу. Каждая клеточка её тела кричала о неловкости, в то время как демон выглядел абсолютно расслабленным, будто они сидели в кафе за чашкой чая.

— Да расслабься ты, — протянул он, делая глоток коктейля. — Я не посягну на твоё достоинство, если ты сама этого не захочешь. — Его глаза сверкнули, скользнув по её лицу, по напряжённым плечам, по рукам, всё ещё прикрывающим грудь. — Хотя, должен признать, ты выглядишь… занимательно в этом смущении.

Он откинулся назад, вытянул ноги, позволяя воде ласкать его тело. На его лице расцвела блаженная улыбка — то ли от коктейля, то ли от осознания, что он снова вывел её из равновесия.

Для Абаддона, пришедшего из иного мира, человеческие условности были не более чем забавной причудой. Он не понимал, почему люди так трепетно скрывают свои тела — ведь они созданы природой, совершенны в своей естественности. Ему были чужды стыд и неловкость. Он видел красоту там, где она сама видела лишь повод для смущения.

«Мне должно быть всё равно, как и всегда… — мысли Элизабет крутились в голове, словно опавшие листья в осеннем вихре. — Я никогда не стеснялась наготы. Теперь‑то понятно почему — у меня не было души. Но теперь… Почему я так реагирую? Откуда взялся этот стыд?»

Она всё ещё сжималась под водой, чувствуя, как жар приливает к щекам. Но после пары глотков коктейля напряжение начало отпускать. Тело расслабилось, мысли стали плавнее, а смущение — чуть менее острым.

— Что ты туда налил? — спросила она, разглядывая голубой напиток, будто тот мог раскрыть все тайны мироздания.

Для Элизабет любой алкоголь был крепким — она почти не пила. А сейчас мир вокруг слегка поплыл, придавая происходящему оттенок сюрреализма.

— Водка, ликёр и газировка, — небрежно ответил Абаддон, смакуя коктейль. Его глаза блеснули в полумраке ванной, отражая свет ламп.

Элизабет осознала: она пьяна. Не сильно, но достаточно, чтобы мысли стали смелее, а язык — чуть раскованнее.

— Почему ты спас меня тогда на мосту? — выпалила она, глядя ему прямо в глаза.

— Я? Спас? Не смеши меня, — он усмехнулся, и в этой усмешке было что‑то древнее, почти зловещее. — Просто таков закон. Мои силы не действуют, если рядом самоубийца. А мне нужно было разрушить здание и мост. Самоубийцы создают скверные силы — они мешают демоническим.

Она погрузилась в воду чуть глубже, вспоминая тот день. Безразличие, пустота, отсутствие причин жить… Сейчас, когда демон снял с неё эту хворь, всё изменилось. Но в то же время — ничего не изменилось.

— Но зачем ты разрушаешь? — спросила она уже мягче, почти шёпотом.

— А зачем вы, люди, это делаете? — его взгляд стал пронзительным, почти обвинительным.

Ей стало стыдно. Действительно, люди разрушали, портили, убивали… Чем же демон хуже?

— Не все люди такие, — с обидой произнесла она.

— А демоны — все, — ответил он с лёгкой улыбкой, которая не затронула глаз.

После похода в горы Абаддон стал молчаливее. После упоминания Ада он словно замкнулся, будто теперь кто‑то мог подслушать их разговор.

Взгляд Элизабет медленно скользнул по его телу. Широкие плечи, оливковая кожа, мышцы, напоминающие отлитую из стали скульптуру… Аромат его тела заполнял ванную комнату — смесь цитруса, сандала и чего‑то неуловимо древнего.

Она смотрела на него, как на произведение искусства, которое хочется созерцать бесконечно.

«Почему он так притягивает меня?» — подумала она и тяжело вздохнула.

— Можешь потрогать, если хочешь, — его голос прозвучал с издёвкой, но глаза блестели с откровенным интересом. Он явно заметил её взгляд.

То ли алкоголь затуманил разум, то ли сама природа демона притягивала её — но Элизабет действительно этого хотела.

— Что? Я… нет, — она замешкалась, смущение снова накрыло её волной.

Абаддон рассмеялся — легко, почти беззаботно.

Глава 4. Секрет Архангела

Когда Элизабет и Абаддон вышли из подземного кладбища, девушка глубоко вдохнула ночной воздух. Тьма окутывала город, лишь вдалеке мерцали огни машин, напоминая о мире живых. Свежий ветер прояснил мысли, и Элизабет, глядя в звёздное небо, спросила:

— И где теперь искать мою душу?

Демон остановился, повернулся к ней. В полумраке его глаза казались абсолютно чёрными — без зрачка, без блеска, словно две бездонные пропасти.

— Я подозреваю, она в Раю, — произнёс он наконец. — По какой‑то причине архангелы её держат там… или знают, где она. Более того, демоны в курсе — потому и пытались тебя убить, насылая хворь.

Элизабет молча смотрела вперёд. В иной ситуации она, наверное, сошла бы с ума от страха. Но отсутствие души будто создавало вокруг неё защитный кокон: происходящее казалось сном, кино, чем‑то нереальным.

«Зачем ангелам моя душа? — думала она. — Я обычная. Не блещу умом, внешность ничем не примечательна, никаких особых талантов… Почему именно я?»

Чтобы заполнить тягостную тишину, она спросила:

— А что будет с низшими демонами, если их поцелует человек? — В ушах снова зазвучал визг Вогата, его отчаянный страх.

Абаддон усмехнулся — легко, почти весело:

— Они попадают в Ад. Но не как демоны, а как самые грязные человеческие души. И платят за всё вдвойне. У каждого существа есть душа, но поцелуй человека… как‑то делает её человечной. Правда, срабатывает это только на слабых, низших демонах.

Они вернулись в гостиницу. Элизабет без сил рухнула на диван, уставившись в потолок. Фреска над головой изображала ангелов, протягивающих руки к людям с облаков. «Вот и помогли, — горько подумала она. — Душу забрали».

— Завтра я соберу вещи и уеду домой, — тихо сказала она, не отводя взгляда от фрески.

— Не говори глупости, — резко оборвал Абаддон. — Я обещал вернуть тебе душу. А слово демона — это договор, который нерушим.

Элизабет взглянула на демона. Он сидел напротив, небрежно положив ноги на столик, и потягивал виски. Его взгляд, как всегда, медленно скользил по её телу — и ей казалось, будто она ощущает это прикосновение кожей. В тех местах, где его взгляд задерживался, пробегала приятная дрожь.

Пытаясь прогнать навязчивые мысли — чтобы демон их не уловил, — она продолжила разговор:

— Но ты сказал, что для тебя Рай закрыт.

— Да мне на это плевать, милочка. Я найду способ его открыть. Я всегда добиваюсь своего, — Абаддон сверкнул глазами, и в его тоне прозвучала двусмысленность, от которой у неё перехватило дыхание.

Она промолчала, но мысли неслись неудержимо: как же хочется дотронуться до него… почувствовать реальные прикосновения, а не только эти обжигающие взгляды. Чтобы он бросил её на кровать и делал с ней всё, что захочет.

Но тут же одернула себя: «Нужна ли я ему такая? Лишь для плотских утех? Я не буду интересна ему как человек, как личность… тем более как любимая. Интересно, умеют ли демоны любить?»

Абаддон едва заметно улыбнулся, глотнул виски. По его глазам она поняла: он прочитал её мысли.

— Я могу это сделать прямо сейчас, — произнёс он мягко. — Буду любить тебя всю ночь, если пожелаешь.

Элизабет вздрогнула, сжала губы и резко встала с дивана, сгорая от стыда за собственные мысли. Почти бегом направилась к двери, чувствуя на себе его изумрудным взгляд. Щеки пылали.

Уже в коридоре она остановилась, оглянулась. Абаддон выглядел непривычно задумчивым и спокойным. «Как в одном существе может скрываться столько личностей?» — подумала она.

Она уже видела три его ипостаси:

болтливого подростка, который шутит и дразнит;

жуткого зверя, способного внушать ужас;

невероятно обаятельного мужчину, от взгляда которого замирает сердце.

Не оборачиваясь, она спросила:

— А ты что, никогда не спишь?

Демон сделал глоток, даже не поморщился. Поднял стакан, разглядывая янтарную жидкость.

— Никогда. Сон отнимает пятьдесят процентов жизни. Столько всего можно сделать за это время — ты даже не представляешь.

Он взглянул на неё с лёгкой игривостью, и внутри снова вспыхнул огонёк. Она поспешно отвернулась, судорожно пытаясь открыть дверь в свою комнату.

Абаддон не спешил отводить взгляд. Его глаза неторопливо скользнули по её фигуре — задержались на талии, на изгибе спины, на линиях бёдер, когда она впопыхах скрылась в спальне.

В тишине гостиной раздался тихий, почти невесомый смех.

Элизабет сняла с себя грязную одежду, на мгновение замерла, размышляя о том, что ждёт её дальше, а потом направилась к ванне.

В дверь постучали.

— Я заказал из ресторана еду. Если ты голодна — присоединяйся, — раздался голос Абаддона из‑за двери.

При слове «еда» Элизабет вдруг остро ощутила, насколько она изголодалась. Поход в горы выжег в ней уйму энергии — теперь желудок требовательно сжимался. Она быстро переоделась и вышла в гостиную.

Там её глазам предстала впечатляющая картина: две сервировочные тележки, каждая в два яруса, ломились от блюд. Аромат жареного мяса, свежих овощей и пряных соусов наполнял комнату.

Элизабет округлила глаза и опустилась на диван у столика, напротив Абаддона. Он уже вовсю ужинал: на вилке красовался внушительный кусок мяса, который демон с аппетитом отправлял в рот.

Заметив её взгляд, он на миг отвлёкся:

— Что? Я голоден. Моё тело требует человеческих калорий в их мире.

Она промолчала, выбрала себе курицу с овощами и стакан сока.

— Ты собираешься всё это съесть? — не удержалась от вопроса, наблюдая, как он, покончив с мясом, принимается за гигантский дёнер, набитый мясом и овощами.

— А ты не веришь в меня? — спросил Абаддон с набитым ртом, бросив на неё лукавый взгляд.

Элизабет лишь улыбнулась и отвела глаза. Кто знает, какие ещё сюрпризы таит в себе этот демон?

После ужина она отправилась в ванну. Тёплая вода смывала пыль, грязь и напряжение долгого дня. Но даже здесь покой не приходил.

Мысли невольно возвращались к подземному кладбищу. Элизабет закрыла глаза, и перед внутренним взором вновь возникли груды костей, пустые глазницы черепов, молча наблюдающих за ней… По спине пробежали мурашки.

Глава 5. Возвращение в ад

Абаддон сидел в кресле, сложив ногу на ногу. Одной рукой он подпёр голову, второй нервно выстукивал дробь по подлокотнику — так, что на полированной поверхности уже проступали царапины.

Элизабет, сидя неподалёку, невольно поддалась его тревожному ритму. Она скрестила руки на груди, но нога сама собой дёргалась в такт его постукиванию. Воздух был густым от напряжения — казалось, даже лампы мерцали чаще обычного.

— Может, уже хватит? — резко бросил демон, не отрывая взгляда от девушки.

Она вздрогнула, вскинула глаза:

— Хватит… что?

— Дёргать ногой. Меня от этого уже укачало.

Элизабет невольно перевела взгляд на его пальцы, которые, словно живые, продолжали молотить по дереву. Она резко встала, укоризненно глядя на него:

— Ты сам прекрати молотить пальцами!

Абаддон замер, будто только сейчас осознав, что делает. Он посмотрел на свою руку, потом — на исцарапанный подлокотник. Медленно убрал ладонь и тоже поднялся.

— Я не могу успокоиться, — признался он, и в голосе прозвучала почти детская обида. — Мне хочется рвануть в Рай, найти Салафиеля и оторвать ему башку. Останавливает только одно: я не пройду через врата Небес.

— Почему ты так его не любишь? — тихо спросила Элизабет.

Демон подошёл к бару, налил себе виски. Предложил ей — она отказалась.

— У людей неверное представление об ангелах и демонах, — начал он, крутя бокал в пальцах. — Они думают: демоны — зло, ангелы — добро. Но это далеко не так.

Элизабет опустилась на диван. Абаддон сел напротив, снова закинул ногу на ногу и заговорил:

— Что делают демоны? Наказывают грешников. Тех, кто творил ужасные вещи. Да, иногда мы приносим разрушение на землю — но это нужно для равновесия. Чтобы жизнь и смерть оставались на весах в равной мере. Если этого не делать, Вселенский разум возьмёт дело в свои руки. Заставит людей убивать друг друга. Войны, резня — всё это его работа, когда мы не справляемся.

Он сделал глоток. Лицо исказилось злобой:

— А что делают ангелы? Думаешь, они сидят в Раю, водят хороводы с чистыми душами и поют песни? Нет. Они тоже участвуют в равновесии. Тоже могут разрушать. И убивать. Только их задача — хранить души, а не пытать.

Ещё глоток. Голос стал тише, но от этого — ещё весомее:

— Ангелы могут прощать грехи. Демоны — очищают души. Вот и вся разница.

Он поставил бокал, и на мгновение в комнате повисла тяжёлая тишина. Потом вдруг усмехнулся:

— Так что, Элизабет, не обольщайся. Ни райские, ни адские — никто из нас не белый и пушистый. Мы все — шестерёнки в огромном механизме. И сейчас этот механизм явно дал сбой.

За окном сверкнула молния — будто сама природа подтвердила его слова.

Абаддон встал, чтобы налить себе ещё виски. Движения были резкими, нервными. Он медленно провёл пальцем по краю бокала, отпил, смакуя напиток, и на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями.

— После смерти, — наконец заговорил он, — грехи душ взвешивают. Если ангелы решают простить, душа считается чистой. Но если ей приходится пройти через Ад, чтобы очиститься, такие души уже не считаются «первосортными» по их меркам.

Он вернулся в кресло, сжимая бокал так сильно, что на стекле появилась тонкая трещинка. Лицо исказилось от сдерживаемого гнева.

— И всё же эти души попадают в Рай. Пусть ангелы считают их второсортными, но они там. А сами ангелы… — он горько усмехнулся. — Они обозлились на людей. Стали жестокими. Закрыли Рай, потому что чистых душ больше не осталось. Новая душа рождается вместе с телом человека — она сама находит его по свету, исходящему от младенца.

Абаддон сделал ещё глоток, глаза сверкнули яростью.

— Напыщенные ублюдки перестали участвовать в равновесии. Уже век не ступают на землю. Всё приходится делать нам. Мы для них — слуги, выполняющие грязную работу.

Он замолчал, погрузившись в мысли. Элизабет слышала его тяжёлое дыхание, тихий стук пальца по стеклу. Перед ней был другой Абаддон — не насмешливый искуситель, а серьёзный, собранный, глубоко разбирающийся в устройстве мироздания.

— Раз у тебя нет души, — продолжил он, — значит, кто‑то помешал ей найти тело при рождении. Что‑то подсказывает мне: ты не одна такая. Если у человека нет души, он не стареет и не умирает. Это недопустимо.

Демон взглянул на часы — стрелки показывали почти полночь. Он резко поднялся.

— Пора. Я положил тебе одежду для Ада. В ней тебя не вычислят другие демоны.

Через некоторое время Элизабет вышла из комнаты. Её лицо пылало от возмущения.

— Скажи мне, что это шутка!

Абаддон обернулся. Перед ним стояла Элизабет в латексном костюме, плотно облегающем её стройное тело. В руках она держала маску для глаз и плётку. Демон расхохотался.

— В Аду мало женщин‑демонов, принимающих первую ипостась. В основном это искусительницы, которые пытают тех, кто попал в Ад из‑за разврата, да ещё несколько дьяволиц. Я подумал: в роли искусительницы ты будешь выглядеть сногсшибательно. И это может нам пригодиться.

Элизабет смотрела на него со злобой. Она никогда не надела бы такое по собственной воле.

— Ненавижу тебя, — буркнула она.

— Мы оба знаем, что это не так, — протянул демон с лёгкой улыбкой.

Он подошёл ближе, протянул руку. Элизабет нерешительно вложила в неё свою ладонь. Абаддон резко притянул её к себе, обхватил за талию и посмотрел в глаза. От его прикосновения по телу пробежала волна жара. Латекс будто нагревался от его рук, а лицо Элизабет залилось румянцем.

— Выглядишь сексапильно, — прошептал он, медленно перемещая руку ниже, к её ягодицам. — Этот костюм защитит тебя от температуры и воздействия геенны.

Демон отстранился. Элизабет поняла: он обнял её лишь для того, чтобы активировать защитные свойства костюма. В груди что‑то неприятно защемило.

Конечно, Абаддон — демон. Он не станет тратить время на отношения с обычной земной девушкой. К тому же без души она не способна на настоящие чувства — так ей казалось. А он помогает ей лишь потому, что ему интересно. Для него всё это — не более чем развлечение.