Охота на Гром

Пролог

«...мы гарантируем стабильный, высокий доход...».

Я заглатываю ледяной воздух. Легкие рвутся изнутри, но я упорно мчусь вглубь леса.

«...ваши услуги требуются на одну ночь...».

Острая ветка впилась в предплечье. Прищуриваюсь от боли, бегу. Остановлюсь значит умру. Грубо раздвигаю нависшую листву, не видя ничего вокруг. Просто бегу.

«...богатые люди щедро платят за исполнение своих желаний...».

Лай гончих я уловила не ушами, а бешено стучащим сердцем. И убежать от преследователей, что чуют меня – невозможно. А я боюсь. Боюсь и потею...
Мозаика складывалась медленно, вспомнилась привычка «купаться» в парфюме. Чтобы «вкусно» пахнуть, черт бы побрал! Они видят не меня, а след из моих запахов! Мысль вспыхнула огнем в пустом разуме и я насильно расслабила тело, каждую напряженную мышцу.

Удар о плоскость выбил крохи воздуха из-под ребёр. Вдохнуть вонь не смогла, зажмурилась. Гадство и при смерти гадство. Не дыша, дергалась в мерзких, холодных скоплениях чего-то непонятного. Загноившаяся листва? Песок с дорожек и влажная земля... Я старалась испачкаться полностью, сгустками натирала онемевшее лицо, волосы и одежду. Плевать на утраченную чистоту и макияж! Вдалеке раздались шаги и грозное рычание. Колени дрогнули.

Я рванула.

«...за выплату ручаюсь, но обязана предупредить – ваша сегодняшняя работа не исключает опасности...».

Горизонт размывается, впереди склон. «Сбить со следа значит пустить по ложному! Прячься на виду, Тайка!» — Гром из воспоминаний ругался, приказывал и спасал. Стараясь не сбавлять скорости, я грубо стянула сапоги на невысоком каблуке и, прыгая на одной ноге, отбросила их в разные стороны. Ступни загорелись от тысячи вонзившихся камней. Под нос шикнула, стиснув зубы. Сбить со следа...

Любимая спортивная куртка слетела на край обрыва, под сердцем кольнуло. Прозрачная, вычурная накидка на плечах смеется надо мной, над моей доверчивостью! Я выгляжу нелепо в наряде танцовщицы. Да разве это важно?! Судя по отдаленным, разъяренным крикам погоня замедлилась. Потеряли, черты! Появился шанс. И время.

Уступ открывал вид на какую-то воду. Река, озеро, да хоть море! Меня не интересовали формальности, я цеплялась взглядом за любую мелочь, что могла стать спасением. Прямо перед их носом. Толстые корни закручивались и тянулись по земле, настолько длинные, что сплетение парило в воздухе над обрывом.

Рухнув на колени, я старалась нащупать углубление. Что-то царапало тыльную сторону ладони. Углубление должно быть, обязано! Порыв ветра, дождь или ливень – природа выгрызла бы ложбинку. В мыслях шипела и ругалась. Покалывающие пальцы натыкались на желанную пустоту из раза в раз.

Раздался выстрел.

И без того дрожащее тело скрутило спазмом. Времени не осталось. Рваный вдох. Я повисла над водой, держась за скрипучий корень. Вниз не смотрю. Ветра не чувствую. Перед глазами – овраг. Узкий, спасительный. Ноги быстро нашли зыбкую опору. Ухватилась рукой за скользкую землю. Со всей силы оттолкнулась от клубка. Водная гладь меня не сожрет. Ни сейчас, ни завтра.

Моргнула. В ложбинке. Сжимаюсь в комок, не позволяя мысли «я в безопасности» появиться в разуме. Резким движением отрываю ткань со штанов. Лоскутом заправляю мешающие волосы в высокий хвост, руки дрожат. Второй кусок ткани, вытянувшись, насаживаю на острие ветки. Пусть поверят, что упала... Стягиваю прозрачную накидку и откидываю в воду. Завывающий ветер кусает оголенные плечи и лодыжки, но горячее дыхание и животный страх согревают лучше пледа и утепленных вещей. И отрезвляют получше хмельного с утра.

Стук тяжелых ботинок и лязг металла заставляют зажать рот грязной ладонью и на долгие секунды перестать дышать, двигаться. Псы усердно вынюхивают, а их... «богатые люди» исполняют мечты. Откровенно веселятся и ругаются, чтоб их!

— И где девчонка? — мерзкий голос раздался сверху, с придыханием и усмешкой.

— Найдем, найдем диковинку, — посмеиваясь и хлопая по плечу или по спине, ответил второй, не менее мерзкий голос.

— Отчаянная в карьер сиганула! — крикнул третий, подзывая собак свистом.

Моё сердце стучало слишком громко и я старалась сглотнуть биение. Проглотить, затолкав поглубже в перевернутый желудок.

— Глянем внизу. Только пусть Ротвейлер и новоиспеченный Кен прочешут северную часть, — голос четвертого приятнее, чем у остальных. К сожалению, и мозгов у него больше.

Впиваясь ногтями в кожу, я сделала первый, размеренный вдох – так, чтобы не услышали и не учуяли. Голова закружилась.

— Ну что, Кайман, прижмем тонущую? — голос второго охотника отдалялся, но смех вибрировал в моих костях.

Пусть ищут тонущую, пусть...

Лишь окунувшись в тишину леса, изредка прерываемую далеким шумом, я смогла на мгновение расслабиться. Да и что значит расслабиться, если смерть пришла – стоит неподалеку и ждет, когда я ошибусь? Или когда удача обнимет богатеев. Что, в целом, имеет одну суть, обернутую в разные фантики слов.

«...обязана предупредить – ваша сегодняшняя работа не исключает опасности...», — так сказала управляющая поместьем, усердно впихивая бумаги и договора, где требовалась моя подпись. Девушка ведь! Ненамного старше меня! Разве не знала, во что меня втягивает? Жестокости охотников я не удивляюсь, богатеи! Но подлость этой милой дамы... Может, я просто отчаянно нуждаюсь в человеке, на которого можно переложить вину за собственные действия? Стриптиз с самого начала – прибыльно и рискованно. А выезд на ночь за неприлично высокую оплату, к людям высшего круга?

Глава 1

Три месяца спустя

— Тайка, снова эта чернота..., — пробурчал приятель со времен Агаты, закрывая глаза ладонями.

От одного лишь запаха алкоголя кружило голову, но идти в ад трезвой – добровольная пытка.

— Молчи, милашка Кассим, умоляю, — подхватив стакан с барной стойки, я вливала в себя виски, надеясь утопить оцепенение.

Каждый четверг одно и то же... Только сегодня музыка хорошая – отвлекает от мыслей. Немного. Не желая мучить колени, я залезла на высокий стул, укладывая ногу на ногу.

— Таис, — от жесткой интонации я напряглась и подавилась горечью напитка. Так он называл меня если дела плохи. На мой вопросительный взгляд он мотнул головой, с лязгом откидывая шейкер в мойку. — Ты поменяла имя. В шесть лет! Я не смеялся, принял Тайку. Я поменял имя шесть лет назад, а ты продолжаешь называть меня Кассимом. Или и я могу называть тебя Ник...

— Ох ой! Прошу прощения, великий... Вэйд Корвин! — вытянув раскрытую ладонь, на выдохе перебила. Услышать старое, уже чужое имя я оказалась не готова. Склонила голову в поклоне, чтобы подразнить и...по затылку не сильно прилетело. В долгу не остался. — А ну! Не дерись. Мне мозги понадобятся. Или забыл? — Выпрямившись, откашлялась. Вздернула подбородок, имитируя голос комментатора Охоты. — Невидимая и неуловимая Пантера скрывается в тени от глазастых охотников!

Покрутившись на стуле, я ладонями провела по черной ткани костюма и подняла брови. Молчаливо просила оценить, но Кас прикрыл глаза и дернул головой. Не тот фасон?

— Заткнись, Тая, — демонстративно запихивая пальцы в уши, он начал громко бубнить, чтобы не слышать эти фразы. — Когда ты уже уйд...

— Вэйд, — вновь прервала поток слов, нахмурившись. Неустанно он просит уйти, забыть о таком способе заработка, но намеренно пропускает мимо ушей один «маловажный» факт. Это невозможно. — Мы говорили об этом сотни, тысячи раз. И ты знаешь, как тяжело мне дается очередная победа, затягивающая петлю на моей шее.

— Переживаю я за тебя, Тайка, — занимая руки натиранием бокалов, он умолк на секунду. Поднял взгляд, полный надежды и искрящегося веселья, губы медленно растягивались в хитрой улыбке. — Ну что? К Кайману в пасть?

Я рассмеялась, приглушая истеричные нотки ладонью:

— Чтоб Кайман сдох! — завершая наше фирменное пожелание удачи, я невесомо стукнула по бедру с кинжалом в попытке очнуться. Кайман на самом деле пугал до чертиков. — Пойду я, Вэйд. Может, сегодня Кайман и сдохнет.

Спрыгнув и круто развернувшись на пятках, я почти рванула к выходу – чтобы не передумать. Выбора нет, но чем дольше сомневаешься, тем сильнее трясутся коленки, чтоб их! Эти шесть дней я докрутила на сотню, если не тысячу процентов полной жизни. Когда таймер звенит, каждый четверг в восемь вечера, оповещая: этот день может стать последним, само собой получается забыть рамки и нормы. Пожить-то надо успеть.

В сутках двадцать четыре часа, только, как назло, время тянется и перекатывается со скоростью черепахи лишь в один чертов день. На Охоте...

— Тайка! — голос приятеля оглушительно прозвенел в миллиметре от моего уха, отчего я вздрогнула и отскочила. Рефлексы чертовой Пантеры. — Не пугайся, не Кайман. Провожу тебя, вдруг что?

— Вэ-э-э-э-йд, — растягивая непривычное имя, я хотела откашляться. Не шло оно ему, не подходило мягкому, чувствующему характеру. В боку снова закололо. Мотнув головой, я ускорила шаг – ужас настигал медленно, но верно. — Истинный поступок джентльмена, только ты забываешь пункт назначения, милый. Я иду не в клуб, не в салон красоты, не на работу. Я иду выгрызать шесть дней жизни у безумных богатеев. Не перебивай! Это может звучать весело, может выглядеть, как отменный боевик. И я могу шутить, делая клоунаду из дерьма, что там навал...

— Айя, — не сильно встряхнув за плечи, Вэйд наклонился, стараясь удержать мой мечущийся взгляд. А его глаза – нежно-серые и ясные – словно пытались заразить внутренней уверенностью. Он всегда был таким, верящим в людей и судьбу. Дурак. — И в этот раз выберешься. Зря стопки денег у тренера оставляешь? Ты выжила, первая выжила! С одной подготовкой Грома. Тело подкачалось, но мозги!

Он постучал пальцем по виску, растягивая дежурную, хитрую улыбку:

— Мозги у тебя, Тая, что надо. Все кайманы зубы поломают, слышишь? А тебя еще малой ждет, говорит, имя новое выбрал. Научила на наши головы.

— Я научила? — желая толкнуть Вэйда в плечо, я не дотянулась, задевая лишь предплечье. Высокий дурак! — Это он с тебя пример берет, на меня не спихивай! И провожать не надо. Такие девчонки у бара тусуются, подцепил бы кого?

Я намеренно уводила тему в другое русло. Меня не нужно провожать. Не нужно защищать или заботиться. Один промах, одна гадкая надежда. И падение переломает все кости разом, без шанса на восстановление. Утешать себя мыслью, что кто-то защитит, а потом отправляться на Охоту, где каждый сам за себя? Желанный выстрел в лоб!

— Я хочу тебя проводить, — тише сказал Кас... Вэйд. Наклон головы чуть левее, брови приподнялись, губы слегка поджались. Он прочитал меня, как открытую книгу, изменил тактику и сейчас начнутся уговоры с противоположным уклоном. — Мы так мало времени вместе проводим! Соскучился, Тайка! Пойдем.

Ну точно. Улыбка растянулась на моем лице. И против такого аргумента не отвертишься. Тяжело втянув затхлый воздух, пропитанный алкоголем, потом и резким парфюмом, я вылетела на улицу, утянутая Вэйдом. Без пятнадцати семь часов вечера, а средка – так мы называли Серединный Проспект – на удивление пуста и свежа.

Глава 2

— Ну, что за имя ты придумал? — легонько толкая голову Сéма, я с улыбкой разглядывала его. Старалась не кривиться от запаха приюта – грязи, нищеты и излишней жестокости.

— Сначала ты, Айка! Когда ты уже меня заберешь? — сорванец уперся лбом в мой живот, повторяя движение быка – бодался!

— Ты забыл, Семюель, — используя полную форму имени, я оттащила за шиворот дергающееся тело, заглядывая в его песчано-янтарные глаза. — В любой из четвергов я могу не вернуться. И это знают злыдни из приюта, не дают разрешение забрать тебя.

Тяжело вздохнув, он замотал головой, будто стряхивал налипшую надежу. Пряди смольно-черных волос осыпались на лоб и глаза, грязной ладонью он зачесал их за уши. Выпрямился, показывая внутреннюю стойкость, и прищурился. Чего задумал? Я повторила прищуривание, выжидая бурю с ухмылкой.

— Джет. Зови меня Джет, — ребяческая улыбка померкла, во взгляде заиграла сталь.

Тринадцатилетний сорванец вдруг стал шестнадцатилетним парнем. В миг, как по щелчку. Мне хотелось рассмеяться, лишь бы не чувствовать колющей пульсации под грудью. Прерывисто вдохнув, уточнила:

— Почему Джет?

— А почему ты в шесть лет выбрала Таис? — бровь изогнулась, приглашая на вызов точь-в-точь как Гром. И его вопрос точно также загнал в угол. До чего похожи!

— Хорошо-хорошо, — примирительно поднимая ладони, я не удержалась и растрепала его жесткое воронье гнездо на голове. — Со старшими-стариками как разберешься? Новое имя сделает из тебя привлекательную грушу для битья.

— Поэтому мы и не ушли с площадки, Айка, — он отпрыгнул, вставая в смешную боевую стойку. Двумя пальцами подозвал, задирая подбородок. — Учи, как учил Гром!

Больше я не сдерживалась – расхохоталась, складывая руки на стянувшемся животе. Сорванец выгоду нашел, далеко пойдет! Задрав ногу, он забыл развернуть корпус и удар вышел слабым и заметным – я уклонилась, продолжая тихонько смеяться. «Джет» подходит его характеру, дополняет даже, осталось научить справляться с трудностями в приюте. Зеркально повторила его позу, переходя в режим тренера:

— Удар – не толчок, это импульс, проходящий через все тело, — объясняла, пока его кулаки обрушивались на меня, оставляя грудь незащищенной. Шлепнула ладонью по бреши в защите, шумно цокая. — Бой это стратегия. А ты сейчас выделываешься, как индюк. Соберись.

— Так ты учи! Что за слова непонятные?!

— Заткнись и слушай. — Показывая на примере, я поднесла кулаки к лицу и тряхнула плечами. — Правая – защищает, левая – работает, ты же левша? А в ноги тебе вставили шпильки? Молчи и присядь. Ноги это устойчивость, корпус – маневры. Не задерживай воздух, индюк! Дыши глубже, выдыхай на ударе. Бей.

Оценив тотальную неподготовленность мальчишки, я с силой надавила на виски. В Агате учат выживать, хитрить и обманывать. Никак не защищаться и драться. Я была под опекой Грома и тем не менее задирали и вспоминать те... Мелькнуло разорванное платье, мокрые колготки и тяжелые ботинки. Грубо стукнула себя по лбу и, отгоняя кошмары детства, вернула взгляд к сорванцу.

— Стоп. Прекрати этот цирк и настройся. — Я закружила вокруг прямо стоящего Сема, приподнимая его руки и подбивая колени. — Присел, это легкое смягчение. Так ты сможешь увеличить скорость. Не на пятки и не на носки, где-то между, перекатываясь. Левая нога – левой и удар. Толчок от ноги с поворотом бедра и корпуса, рукой ты завершаешь, будто хлыстом бьешь. — Ботинком стукнула по его ступне, наблюдая комичное выполнение. — Не шагай! Скользи, как по льду. Плечи не к ушам! Опусти. Кулак сжимай в ударе, до этого кисть расслаблена. Перестань уже стискивать зубы! Приоткрой рот. Это расслабит шею и плечи, но подбородок ниже. Смотри из-под бровей, защищай слабые места. Вот, теперь бей. Как иголкой ткни, быстро и сразу в стойку. Отлично, теперь с ногой. Против часовой стрелки, оттолкнись, доработай бедром и корпусом. Супер, Семка! Теперь со мной.

Напряженность чувствовалась, но шаги исправил – скользил, как и просила, по невидимому льду. Корпус работает, но на пол силу, зато в кулаках сконцентрировалось столько ярости, что стало страшно пропустить хоть один. Взгляд изменился – внимательнее выискивал незащищенные места, подбирался, как хищник. Первый пропущенный – кроссовок впился в щеку, обжигая и оглушая одновременно. Растяжка у него чертовски хороша...!

— Ха-ха! Получилось!

— Я сейчас тебя так отделаю, мелкий! — потирая саднящую щеку, я шла к нему с одним жгучим желанием – отвесить хоть подзатыльник за такой хороший удар.

— Поражение принимай достойно, Айка! — рассмеявшись, он замельтешил передо мной, словно кричал «Не поймаешь!».

Поддела левую ступню и слишком активное тело с криком плюхнулось в аккуратно постриженную траву. Я присела рядом на корточки, демонстративно щелкая его по носу.

— Не задирай, хуже будет. Победу несут молча, помнишь? — голосом наставника я пожурила его и улыбнулась. Помогла встать, подцепив его потную ладонь, и оттряхнуть одежду от земли. — И бегать не забывай. Драться позовет один, а придет толпа. И со всеми не справилась бы даже я.

— Старшие по тебе сохнут, Пан-те-ра, — прозвище он растянул издевательски. Ему Охота не нравилась сильнее, чем мне. — Я уже все рассчитал. Ты дала мне имя Джет. Сравнила с истребителем! Задирать не будут.

— Будут. — Утягивая к забору приюта, я хотела подбодрить, но врать так и не научилась. — Им лишь бы издеваться. Статус поднять, понимаешь? Будь готов и обзаведись поддержкой.

Глава 3

Рафаил

— ...внимание всегда...считывайте угрозу...думать..., — скрежещущий голос Элиана шелестел в душном кабинете, но мои мысли не сдвигались с проклятой Богами девчонки. — Рафаил!

От громкого обращения по имени я выронил карандаш, разрывая накатившую тишину. Выпрямился, расправил плечи и внимательно посмотрел на наставника, ожидая вопроса.

— Будь добр, продублируй мою речь для лучшего запоминания.

— За территорией особняка все органы чувств должны работать на максимум, — монотонно начал я, будто зачитывая отчет отца. — Не забывайте акцентировать внимание на мелочах, всегда анализируя. Необходимо считать угрозу, понять масштаб опасности, продумать тактику и только после этих пунктов действовать. Коротко: наблюдай, думай, используй.

Как проклятье, что повторяется изо дня в день. От сказанного язык потяжелел, а сознание налилось раскаленным металлом, взращивая желание убежать от этого места подальше. В тот самый клуб и случайно выбранную пятую комнату ВИП. Глубоко втянув нагретый воздух, я выжидал одобрения от Элиана.

— Хорошо, благодарю, все свободны. Ты, Рафаил, задержись.

Дождавшись, когда последний вышедший закроет дверь, я поднялся со скрипучего стула и тихо подошел к наставнику:

— Что-то случилось?

— Это я хотел спросить у тебя, — снимая очки, он потер переносицу, с шумом рухнув в потрепанное кресло. Тяжело вздохнул и резким движением сдвинул бумаги, упирая локти в стол. — Никаких новостей, твой отец недоволен. Все зацепки ведут к губернатору и его поместью.

— В городе, принадлежащем ему, мы бессильны. К Охоте готово четверо наших, включая меня.

Я оперся бедром об угол стола, убрав руки в карманы брюк. Старик терял хватку, позволял себе истерики и чрезмерную осторожность. Это замечали все, кроме него. Раздув ноздри, я готовился к взрыву тревожности и пустых слов. Раз, два, тр...

— Вы можете не выбраться, Рафаил! — наставник вспылил, звонко ударяя ладонью по дереву, обостренный нюх позволил уловить кислую нотку страха.

— Это известно. Как и то, что артефакт в руках проклятого губернатора станет погибелью не только для этого города, но и для многих стран, — на выдохе процедил, не позволяя себе эмоциональность. — И я не напоминаю о неудачных поисках, что длились год. Любая победа имеет стоимость и мы готовы платить.

Чтобы не задавливать фактами, не давить на оголенные чувства Элиана я ненадолго прикрыл глаза, сглатывая вязкую слюну. Предназначение альфы – вести за собой и если недоволен, будь добр, перехвати главенство. Лишняя ответственность мне ни к чему, как и бумажная волокита с бездушными приказами отца. Мы погрузились в звенящую тишину, что прерывалась моим шумным дыханием – зверь просыпался, недовольный потаканием. Просыпалась и память о ее голубых глазах и том проклятом Богами переулке...

— Что по поводу Пантеры? — сменив тон, Элиан спросил с позиции тактика, но его вопрос выбил почву из-под ног. Та девчонка...

— Предположения есть, нужно время для проверки информации, — скрывая жгучее любопытство пеленой злости, я старался обмануть его чувствительные ноздри.

— Иди, — махнув рукой, он выдвинул ящик, доставая бутылек с темно-зеленой жидкостью.

Более наблюдать за нелепым и ослабевшим на старости лет наставником я не желал, потому выскочил из кабинета, быстрым шагом направляясь прочь. От этого места, духоты и бездействия. Мобильник в кармане не издал звука, но приближающийся гудок «второй» я почувствовал внутри, под кожей. Нащупал гадство техники в кармане и, зажмурившись от яркости экрана, ответил на звонок:

— Чего тебе, Мал?

— Киса не в настроении, киса злая, — стараясь выдавить ребяческий голос, брат откровенно издевался, не стесняясь в выражениях. — Ладно, не до смеха. Пантера стабильно появляется в серпентарии, ну, в этом клубе...как там... «Алиби»! Но наш волкопес вчера выследил еще одно место – приют «Святая Агата». Вернулась из торгового центра с мальчонкой, игрались у площадки. Ты там осторожнее, они кулаками размахивали.

Кивнув ему в благодарность, вспомнил, что он не увидит жеста, поэтому быстро ответил: «Понял тебя, спасибо», и сбросил звонок. От напряженного писка на высокой частоте ухо саднило внутри. Теперь в разы слабее, чем полгода назад, при первом использовании телефона. На стойке подхватил первые попавшиеся ключи от одной из наших машин и рванул на себя тяжелую, дубовую дверь, желая убраться из особняка куда подальше. Воздух казался спертым и на улице, от выхлопов великой техники и смрада толпы, но голова, к счастью, перестала кружиться.

Вжал кнопку на брелоке, оглядывая забитые парковочные места. Мигнул внедорожник матового, черного цвета и я тут же направился к нему, устремляя взгляд в мысли. Навыки вождения освоились с той же легкостью, что втягивание когтей, поэтому путь до нужного места станет медитацией. И позволит разобраться в чувствах, что впервые за десятки лет стянулись в тугой клубок под грудью, подобно змеям в их гнезде. Даже в фантомной земиной лежке я не мог избавиться от ее странно манящего запаха.

Когти бесконтрольно выскользнули, впиваясь и царапая кожу руля, а зверь внутри перевернулся, зарычал. Стиснув челюсти до хруста, я с трудом вернул самообладание, силой заталкивая «животное» вглубь. Я уверен, что девчонка и есть Пантера, только двойственность ломала логику. Отчего убежала? Ее запах – персик, груша и древний песок с примесью свежести – сводил клыки, а над ребрами сжималось что-то глупое, необъяснимое, но чертовски сильное. Будто она была и добычей, и охотником на меня одновременно.

Глава 4

Рафаил

— Ну, братец, вводи в курс дела, — Син развалился на моей кровати и стряхнул невидимую пыль с плеча.

— Пантера вооружена, но не опасна, ее цель – Кайман и охотники, — скрывая кольнувший интерес под ребрами, я оперся спиной на колонну, оглядывая небольшую, привычную команду. — Мы проникнем на Охоту, преследуя три цели: найти наших или зацепки, что к ним приведут, выяснить прогресс истончения границы и предотвратить получение губернатором артефакта. Схема поместья на столе, крестом обозначено предположительное место с клетками. Коды от сигнализации написаны в правом верхнем углу, запомнить каждому. За территорией наши разместят скрытый пункт, на всякий случай. Неизвестно, сколько мы там пробудем. Зато известно, что мы лишены гарантий выжить, так что оторвитесь сегодня, не до беспамятства – в запасе только ночь.

— А четвертая? — раскатистым, неестественно низким для девушки голосом утончила хмурая Фенра. — Граница между мирами истончается слишком быстро, какая-то сила выступает катализатором, почему мы не будем искать это влияние?

— Потому что это.. как подцель, — кивнув в благодарность за вопрос, я потер шею, подбирая правильные слова. Разговаривать со стаей с позиции лидера оказалось непривычно, язык тяжелел, горькая смола стекала по глотке. Я откашлялся и продолжил. — Заранее планировать устранение или заточение катализатора неуместно, потому что влияние может быть внешним и исходить не от участников Охоты. Будем отталкиваться от информации, что получится собрать в первый день, а сейчас – отдыхайте, другого шанса не будет.

— Ну что, группа! — задергав ногами, Сириан вскинул руки и возбужденно поднялся. — Окунемся в человеческое падение? Нам в серпентарии дали статус влиятельных и очень желанных клиентов, а там как раз новых куколок привезли. Фенра, не хмурься, и тебе подберем мальчика! Ты ведь любишь помоложе?

— Язык попридержи, — огрызнулась она, грубо ударяя по плечу нашего волкопса. Поправив чернильно-черную прядь волос, она единственная не смахнула маску официальности и серьезности и, взглянув на меня, уточнила. — Никаких поручений?

— Волчица, для тебя есть, особое, — приоткрыв дверь, я поманил ее за собой.

Бесшумно поднявшись с кресла, она скорее подлетела ко мне, нежели подошла: привычка двигаться быстро и целеустремленно. Высокая, с мужским телосложением и короткими волосами она сбивала с толку своим аккуратным, детским носиком и нежными, женственными чертами лица.

— Ну ты посмотри на них, как обычно! — по-детски возмущаясь, крикнул в спины Сир и я обернулся.

Ссутулившись, он опустил руки на колени, ладонями вверх, нижняя губа выпятилась, делая его похожим на ребенка. Голубые глаза искрились в прозрачной темноте, показывали больше, чем тело – наш блондин Сириан огорчен, прячет грусть за шутками, привычно.

— От тебя бегут, малой. И я скоро слиняю, — с раздражением процедил Мал и с намеренным шорохом поплелся к столу. Рыжая шапка из волос качнулась, наши взгляды встретились и лис игриво приподнял бровь. — Я, может, порадую кису своим присутствием.

— Посмотрим, найдешь ли меня, — отзеркаливая его тон и манеру, я подмигнул и с хлопком закрыл за собой дверь.

Тяжело выдохнув, отгонял мысли о худших исходах. Команда сплоченная, но персонажи... Сириан – вокопес, мелковат для волка по размеру и нюх обострен, как у гончей. Он продолжает надеяться, что скоро подрастет, только обучение не приносит плодов: не только тело, но и разум остаются на уровне подростка. Молчит и прячет чувства... А этот лис? Жонглер, перекидывается настроением как шариками. Одна надежда на собранную Фенечку.

Ведя нас по коридору, я ненароком взглянул в отражение зеркала, на второго себя в ее теле: пониже и поуже, но с той же решительностью, животным настроем и проницательным взглядом. Самый крепкий фундамент нашей группы, к сожалению, после меня.

— Раф, молю, не проси меня отдыхать.

Волчица изящно качнула головой и, сбрасывая со лба непослушные прядки, вышла вперед. Догадывалась, куда я веду. Ее плечи расправились подобно струне, только под кожей пульсировала усталость – сладкая и тягучая, с примесью хвои.

— Но тебе нужно отдохнуть, Фенечка, — я с наслаждением растянул ее имя, наперед слыша мятную гарь раздражения, эту тлеющую плоть леса. Так пах ее гнев.

— Не выводи, Рафаил. Что за поручение? — замерев в полуобороте, ее мышцы дрогнули под тонкой тканью от напряжения.

Подвоха с моей стороны не было, впервые. Лишь отчаянное желание выдернуть ее из скорлупы «долга», заставить дышать и чувствовать полной грудью, пусть и гнев. Теперь она знала – прочитала по выражению лица и запахам или наглейшим образом влезла в мысли. Ухмыльнувшись, я потянул ее за рукав, к выходу из поместья:

— Про Пантеру узнать надо.

Ее коготь, что был острее наточенного лезвия, царапнул мое запястье. Не угроза, скорее привычный жест – замена непривычных эмоций на боль.

— Братец, ты своих дури сколько душе угодно, а со мной не играй, — сладко запричитала и невольно, кротко улыбнулась. — Задела твое хрупкое, ранимое мужское эго? Или... заинтересовала?

— Мысли читать неспортивно, Фенечка.

— Не мысли тебя выдают, а тело, уязвленный ты мужчина.

Она встряхнула ключами от своей приземистой машины, шустро нажимая кнопку разблокировки. Дверь со стороны пассажира отъехала прямо перед моим носом. «Может и уязвленный...», — пронеслось в мыслях и я, пожав плечами, заторопился сесть на сиденье.

Глава 5

Таис

Два выстрела в небо.

«Чтоб Кайман сдох!», — под звук пожелала себе удачи, готовая сорваться с места.

И вдруг... десятки щелчков отворяемых клеток.

Голоса охотников и лай собак – слева, а злобное, животное рычание – справа. Визги девушек остались позади, помогать им больше не хотелось. Я рванула вглубь леса, стараясь думать, понять, откуда, черт возьми, появились клетки?! «Паника выроет могилу», — прикрикнула на себя, вспоминая слова Грома. Привезли... Усиливая зрелищность шоу, они привезли натуральных диковинок! Чертовы богатеи! И я готова умереть от лап медведя, лишь бы не от шальной пули Барса. Да и попадет она в меня только если удача обнимет и крепко поцелует тупоголового.

«Паника рождает беспомощность!», — осадил в мыслях Гром и я с великим усилием отогнала воспоминания о Кассиме. Такая же, как они...

Терять мне уже нечего и некого, а вот Каймана прирезать – хорошая цель. Рухнув во влажную траву и землю, я привычно обмазала себя грязью, сбивая запах. Только по четвергам от меня тянется километровый запах гнили и соленой кожи... Забралась на облюбленное, изогнутое дерево, стараясь не потеть и не проливать кровь. Спряталась, засев в листве, и размеренно дышала. Рука привычно потянулась в карман за сигаретой и на полпути замерла. Пора, точно пора бросать. Я же намеренно оставила ее дома, дура!

Имитируя затяжку, я втягивала воздух, что пропитался не только хвоей, лесом и речной свежестью, но и ужасной жаждой крови. Моей или чужой? Я не знала и не хотела знать, надеясь, что моя окажется сильнее. Свист летящей пули раздался снизу, заставляя пригнуться и не двигаться.

— Барсик, ты за нашей Пантерой охотишься или за новой? — гадко и с придыханием спросил Кен, но отвращение к нему быстро улеглось. Я отчаянно заставляла себя думать.

— А че новая? Красивая девчонка хоть? Я бы хотел пальчик на память оставить, — смеясь, он дернул пса и тот взвизгнул, с рваным сопением убегая в сторону.

Мерзость. Оставить на память палец мертвой девушки! По коже пробежали холодные мурашки, но я не смела шевелиться, прислушиваясь к уходящим голосам.

— Пантера новая – настоящая! Говорят, редкая, с ушами вытянутыми.

— А че, мы в безопасности ваще? — волнение в отдаляющемся голосе я расслышала, только ответ утонул в завываниях ветра.

Замечательно, живая пантера! Мой разум, воспаленный стабильным страхом и горечью разрыва с Вэйдом, и без того не работает, а тут – диковинка, чтоб их! Некстати вспомнился милашка, от которого желудок падает в пятки. Спрашивается, чего он от меня хотел?

Мотнув головой, я старалась стряхнуть ненужные размышления, что стабильно заполняли сознание во время Охоты. Перед смертью не надышишься. Так говорят и, в целом, они правы. Перед возможной смертью я ударяюсь в мысли обо всем и ни о чем, а вот сейчас... Нельзя. Сейчас надо что-то делать, что-то решать.

Вытаскивая кинжал из набедренных ножен, я медленно перебиралась на рядом стоящее дерево. Ветка подо мной хрустнула. Шелест внизу, у самого ствола. Тихий, почти аккуратный шелест. Проглатывая дико стучащее сердце, я заставила себя слышать лес и происходящее. Затаилась, подбирая ноги под тело. Опавшие листья шуршат, мягко шуршат... Желудок выскочил за пределы от осознания.

Ни один охотник не способен двигаться так бесшумно.

Я поджала губы и вжалась в толстую ветвь, усиленно разглядывая очертания на земле. Шерсть переливалась в отблеске луны, казалась то серой, то белой, но глаза... Горели синем пламенем. Вытянутая пасть, стоящие, острые уши и хвост... Нет, не собака. Хвост не виляет. Волк. Натуральный, черт бы его побрал, волк!

Принюхиваясь, он рысцой бежал по следу Барса и Кена, а я шептала в мыслях: «Не видишь меня, волчище, не видишь». Заклинание сработало или грязь запах отбила – без понятия, но зверь не заметил меня и скрылся в тени густой кроны.

«Обозначив проблему, ты наполовину ее решила», — советовал Гром из воспоминаний. Я зажмурилась, следуя совету и расставляя известное на полочки. Волк и пантера – точно есть, кого еще привезли? Диковинки, значит, только крупные и опасные. Зря, белка или росомаха задали бы тут жару всем. Охотников минимум десять, собаки – гончие и хаунды. Возможность достать на высоте – только у охотников и их пуль-дур. Безопасно – да, но и Каймана не убью, зависнув в листве.

Гром часто повторял: «Считай, как в дураке – сколько у них козырей, сколько у тебя». Вот только последние полгода у меня один козырь: скорость да хитрость. Прибавился кинжал, но это ближний бой, на расстоянии я все та же жертва. Бессилие накатывало волнами, мозг отчаянно скрипел, не желая, черт возьми, думать...

— Дев-чон-ка..., — уши свернулись в трубочку от отдаленного голоса, мне захотелось оторвать их и впихнуть в его глотку. Кайман кружил где-то внизу, напевая тот же похабный мотивчик, и он был один. Без собак. Сладкий шанс. — Старое или новое, вот в чем вопрос. Дев-чон-ка, дев-чо-ноч-ка...

Заметила силуэт в камуфляже у своего укрытия. Впилась в него глазами, рассматривая каждую деталь: шаги, телосложение, сгорбленность. Вслушивалась в интонацию и тембр голоса. Выхватив из черноты его пепельные глаза с вуалью изумрудного, я зарядилась уверенностью: это он, точно он. С решимостью пришла ярость, ослепляющая и согревающая. Высота не большая... Правильно высчитав время, я могла бы спрыгнуть на него и нанести лишь один удар – смертельный.