Охота на кристалл

Пролог

Легкие шаги гулко отдавались в просторной квартире. Престижный район нарочитого богатства шумел за открытым окном, занавешенным тончайшим французским тюлем. Женщина средних лет медленно подходила к огромному старинному зеркалу, разглядывая себя с головы до пят. Роскошная белая ткань домашнего платья облегала стройное тело и ласкала кожу. Волосы свободно струились по спине, густой копной укрывая спину и плечи. Ни один светлый волосок не выбивался из прически, дополняя образ идеальной красотки. Единственное, что выдавало в ней умудреную опытом особу, – глаза. Большие глубокие озера, смотрящие прямо в душу и легко читающие чужие самые темные тайны.

– Нина Александровна, мы закончили, – учтиво произнесла приходящая горничная, не первый год отвечающая за порядок в доме.

– Всё как обычно? – не глядя на собеседницу, отрешенно уточнила хозяйка.

– Конечно, – уверенно отозвалась сотрудница клининговой фирмы.

– Хорошо, – кивнула Нина Александровна. – Чаевые, как всегда, в прихожей.

– Спасибо, – спокойно ответила горничная по найму, заглядывая в свой планшет. – У вас не стоит бронь на следующий месяц. Вас записать?

– Нет, пожалуй, – со вздохом произнесла хозяйка. – У меня поменялись планы. Когда будет необходимо, я сообщу вам.

– Конечно, – тут же согласилась женщина. – Я отмечу, что нужна будет генеральная уборка.

– Большое спасибо, – чуть улыбнувшись, ответила Нина Александровна.

Пока девушки из клининга покидали квартиру, хозяйка отстраненно глядела на шумную улицу за окном. Яркие зонты и маркизы модных кафе тут и там зазывали гостей, прельщая ароматным кофе и выпечкой. Молодые и энергичные люди улыбались друг другу, болтая обо всем на свете, делясь новостями и впечатлениями о необычных местах, которые успели посетить. Этот мир, такой живой и открытый для всего нового, всё еще поражал женщину. Она прожила здесь достаточно лет, чтобы привыкнуть и пресытиться, но до сих пор этого не произошло. Глядя на электросамокаты, Нина не удержалась от усмешки – до чего забавный транспорт. Спешащие на них разноцветные курьеры могли в самые краткие сроки доставить что угодно. Не то что в её родном доме...

Солнечный день современной Москвы подернулся воспоминаниями женщины. Сколько она себя помнила, там вечно был промозглый холод, голод и лишения; они с малых лет сопровождали их с младшей сестрой. Мама умерла, оставив дочерей на злобного отчима, содержащего придорожную таверну.

– Вы должны мне за каждый кусок хлеба, что держите в руках, малявки! – орал Томас, схватив её за руку. – Только благодаря мне вы не ночуете под мостом! Вам ясно?!

– Да, папенька, – дрожа от страха, пищали девочки, во все глаза таращась на большого мужчину.

– Быстро за работу, лентяйки! – подгонял он падчериц, замахнувшись ладонью.

И они работали. От зари до зари, стирая руки в кровь, без устали драя, убирая и подавая еду на стол путникам. Их таверна не славилась вкусной едой или теплыми постелями. С маминой смертью здесь испортилось все, что можно. Томас искренне считал виновными в этом девочек, не успевших перенять женские секреты в стряпне или изготовлении свеч. Их спасало лишь то, что на ближайшие километры тут негде было прилично заночевать или перекусить. Лишь лес да опушка близ дороги. Так они и жили, бегая от кухни до кадок с водой, курятника, огорода и навеса с дровами. Летом одни заботы, осенью – другие, зимой – третьи, а уж весной – четвертые. У каждого сезона свои дела и хлопоты.

Взгляд "отца" с годами становился всё тяжелее и пристальнее, что не раз заставляло старшую сестру взволнованно озираться.

– Как думаешь, прогонит нас? – тихонько спрашивала младшая, когда они усталые улеглись спать.

– Не прогонит, – мрачно ответила старшая. – Один он с таверной не справится.

– А чего злой тогда? – обидчиво вопрошала сестренка.

– От того, что хочется, чего не можется, – еще тише произнесла девочка, почти девушка.

– Аниин? – тихо позвала младшая.

– Спи, Лорюшка, – с тяжким вздохом попросила старшая.

Этого "почти" оказалось слишком мало в один недобрый день. Однажды Аниин потеряла бдительность и попалась в руки отчима. Лориоль кашеварила, пока старшая занялась стиркой. Томас должен был уйти в лес рубить дрова, но неожиданно вернулся. Против сильного мужчины она не сдюжила, не смогла. Боль обожгла нутро, да так и осела в ней. Сколько бы она ни плакала позже, ни пыталась отмыться, грязь так и осталась на коже. Она липкой жижей растекалась по телу и сжигала от стыда. А Томас ходил довольный, усмехаясь себе под нос, отчего эта грязь сгущалась и поглощала пуще прежнего.

Младшая всё поняла по первому взгляду. Сколько ни отмалчивалась Аниин, а загнанного выражения лица скрыть не смогла. Только терла себя в ручье до красноты, но разве от чужой вони отмоешься, когда та проникла в самую душу. Вместе со стыдом и болью пришла злость. Лютая, животная и такая сильная, что совладать с ней было ой как не просто. Девушка стискивала зубы каждый раз, как отчим являлся на пути. Ногти впивались в ладони, сжатые в кулак, когда Томас ухмылялся ей, и дыхание замирало в груди, лишая воли от паники, когда он стал задерживать взгляд на Лорюшке.

Когда она услышала вскрик с заднего двора, то тут же побросала тарелки и помчалась на выручку. Проклятый боров уже повалил сестренку и почти хрюкал от победы. Аниин не глядя схватила какую-то корягу и обрушила её на спину мужчине, который должен был быть их защитой, а оказался самым большим ужасом. Томаса это не убило и даже не разозлило. Насильник лишь зыркнул на неё и расхохотался.

Визуал Аниин и Лориоль

В юности

В зрелом возрасте

Глава 1

Устало шагаю, спеша к остановке. Погода стояла отвратительная: сугробы и размякшая каша под ногами не располагали к прогулке, да и снег, валивший хлопьями, не вызывал желания задерживаться на улице. Едва успев заскочить в автобус, со вздохом расслабляюсь на неудобном сиденье. Работа в оркестре давала свободу творчеству и ненормированный график, из-за которого так поздно возвращаюсь домой. Время сейчас не самое легкое, так что любой заработок ценен. Я никогда не представляла себя дамочкой в офисе. Мне по душе звуки музыки, выступления с концертами. Мама никогда не возражала, поощряя увлечения единственного ребенка.

– Чем бы дитя ни тешилось, – отмахивалась она на вечные жалобы от учителей и прочих, желавших объяснить ей, как надо меня воспитывать. Точные науки мне решительно не давались, да и пропусков было прилично. Я предпочитала витать в нотах, стирая пальцы о клавиши.

Единственный раз, когда она завела со мной серьезный разговор – в десятом классе по поводу выбора будущей профессии.

– Мариша, музыка – это на всю жизнь? – терпеливо вопрошала родительница, впихивая в меня ужин.

– Ма, – недовольно вздыхаю, понятия не имея, что ответить. Не скажу же, что мои мечты в данный момент ограничиваются концертом любимой группы, где собираюсь прыгать и орать до хрипоты под любимые треки. – Пока не знаю.

– Подумай, – настояла мама, уставившись на меня пристальным взглядом. – Это важно. Не хочу, чтобы ты жила впроголодь, кладя судьбу на алтарь временного увлечения, но и мучиться на нелюбимой работе тоже не дело. Я, так понимаю, экономический и прочие точные науки мы исключаем?

– Да, – закивав, с сожалением признаю правоту мамули. – Математика – не моё.

– Журналистика? – поинтересовалась она, вздохнув. – Скандалы, интриги, расследования? Может, в пиар? Маркетинг?

– Там надо хорошо знать русский язык, – хмуро признаюсь. – А Валентина Захаровна мне выше тройки ничего не ставит.

– Разве она виновата в твоих ошибках? – хмыкнула мама. – Как насчет языков?

– С трудом, – проворчала я на очередную попытку найти мои таланты.

– Ты же знаешь наизусть свои иностранные песни, – возмутилась родительница, когда я начала выбираться из-за стола.

– Это другое, – морщусь от надежды в её глазах. – Подумаю.

– Медицинский? – кричит мама вдогонку.

– Подумаю, – ору в ответ, закрывая дверь в свою комнату.

В итоге выбор пал на местную Консерваторию, чтобы полностью погрузиться в любимые ноты и не покидать отчий дом.

– В конце концов, я могу преподавать музыку в школе, – ляпаю за ужином для того, чтобы убедить родительницу, что у меня есть план на жизнь.

Мама на это внезапно не закатила глаза, а задумчиво стала меня рассматривать.

– Школа – это чужие дети, а для работы с ними нужно недюжинное терпение, – спокойно выдала она.

– Думаешь, я не смогу? – озадаченно переспрашиваю.

– Ты упорная – это "плюс", – хмыкает мамуля. – Но также вспыльчивая – это "минус".

– Не считаешь это бредовой идеей? – осторожно интересуюсь, ибо обычно именно это говорили родители своим детям.

– Нет, – покачала головой мама. – Если быть честной, то ты талантливая девочка и музыка действительно приносит удовольствие. Помимо балаганистого оркестра, в котором ты так хочешь играть, музыка есть везде. Дорог для тебя открыто много, только выбери, а уж я помогу на тернистом пути. Но стоит учесть, что с заработком все будет нестабильно. Ты готова к такому?

Подобные разговоры на нашей кухне периодически случались, хотя мама и старалась не нагружать дочь тяжелыми темами. Она растила меня, как могла, про папу говорили мало. Знаю, что его не стало, когда я была совсем маленькой, и на этом всё.

Так на моем пути появилась Консерватория, а параллельно – преподавание частных уроков музыке. Окончила я учебное заведение с перспективой попадания в областной оркестр. Едва меня утвердили в труппу, начались трудовые будни с нетрудовыми вечерами. Мы сопровождали праздники, митинги и прочие культурные мероприятия, а вечерами играли на юбилеях, концертах и порой в ресторанах. Платили мало, редко случались крупные заказы, но в основном – шабашки. Каждый коллега крутился как мог.

Устало бреду к дому, прекрасно понимая, что со мной ничего не случится. Я выросла в этих дворах и знаю каждую собаку, не говоря уж о бабульках и местной шпане, а все благодаря маме, не первый год работавшей в аптеке. Вот уж кого боялись больше участкового и уважали, кстати, тоже. Пенсионерки обращались за помощью, уверенные, что мама не откажет и посоветует действенное лекарство; пьяницы шли за всем, что спасет от похмелья, а наркоманы пытались приобрести свое зелье, но последним трюки удавались крайне редко. Да и Пашу все еще хорошо помнили и уважали. В детстве я частенько учила уроки в маленькой каморке среди запахов таблеток, растворов и микстур. Но, несмотря на большой круг общения и помощь окружающим, подруг у мамы не было.

– Сама виновата, – ворчала она, признаваясь после ссоры с очередной приятельницей. – Мне бы промолчать, но нет. Язык змеиный за зубами держать не научилась.

– Да ладно, ма, – отмахивалась я, желая утешить родительницу. – Кто у нас святой?

Визуал Марины

Глава 2

Это что еще за чертовщина???

Замираю и тупо смотрю на экран телефона, желая знать "как?", "откуда?" и что с этим теперь делать? От этих вопросов голова идет кругом. Может, я уже кукухой поехала? Сказался стресс или что там говорят, когда котелок подтекать начинает? Оглядываю стены своей спальни, будто они могли помочь или хотя бы объяснить, что вообще происходит. Я точно не записывала такой контакт, да и на память никогда не жаловалась. До сегодняшнего дня.

Какого черта?!

Единственный вариант – позвонить и спросить. Что я теряю? Ну, кроме здравого смысла?

Гудки... Гудки...

– Ты на часы хоть смотрела? – недовольно бурчит в трубке голос сегодняшней блондинки. Почему-то он мне врезался в память. Бархатный и мягкий, но при этом какой-то... проникновенный. – Полночь уже.

– Откуда ваш номер в моем телефоне? – задаю главный вопрос в лоб.

– А сама как думаешь? – сонно уточнила женщина, явно ворочаясь в постели.

– Это какие-то шутки? – непонимающе расспрашиваю я. – Если так, то мне сейчас не до этого.

– Я – ведьма, деточка, – с явной усмешкой произнесла собеседница. – И фокусами не промышляю.

Услышать такое в наши дни не редкость, по телевизору постоянно крутят шоу подобного толка, но что-то во мне вдруг оцепенело. Спокойная уверенность в её голосе или же та сила, что четко и уверенно звучала в нем. И номер, который я не записывала в свой телефон, – убеждали в серьезности слов.

– Что вам надо? – с трудом сиплю, почувствовав спазм в горле.

– Помощь, – хмыкнула женщина. – Всё по классике: ты – мне, я – тебе.

– Но что я могу? – недоуменно спрашиваю, сама не понимая, чего ей от меня надо.

– Давай завтра встретимся и спокойно поговорим? – вдруг предложила она. – Обещаю, что отвечу на все твои вопросы.

– Я завтра занята, – произношу с некоторым облегчением оттого, что отказываю. Что-то мне не хотелось знакомства с подобной особой.

– Хм... Уже нет, – достаточно весело отозвалась ведьма. – Когда получишь новости, что день освободился – приезжай ко мне. Адрес скину СМСкой. Если не хочешь, просто сотри номер.

Через мгновение связь оборвалась, и я осталась в еще большем смущении, глядя на экран. Вопросов прибавилось, а ответов нет. Погладив себя по плечам, пытаюсь успокоиться. Отбрасываю телефон, чтобы улечься поудобнее, но сон не идет. Внезапно смартфон пищит входящим сообщением. Открываю СМС и вчитываюсь: обычный адрес: улица и дом с квартирой. Ничего такого, что подсказало бы о "логове ведьмы". Или это лишь моё разбушевавшееся воображение вдруг представило готический замок на окраине нашего городка, с кружащей на ним стаей ворон. Бред-бред-бред.

На репетицию прибываю к полудню – предвкушая загруженный день и вечер.

– Марин, на сегодня отбой, – встречает меня с порога наша скрипка – Алена. – "Одухотворенный" ногу сломал вчера.

– Как "вчера"? – удивляюсь я, останавливаясь у большого шкафа, где хранилась верхняя одежда. – Во сколько?

– Подробностей не знаю, но слухи ходят, что его муж Тонькин с лестницы спустил, – состроив ехидную мину, поведала девушка. – Как в анекдоте: вернулся раньше обычного.

– Ясно, – бормочу под нос, вновь чувствуя себя не в своей тарелке.

Располагаю верхнюю одежду среди десятка подобных и затягиваю волосы в высокий хвост. Что-то происходило странное вокруг меня. Или это уже паранойя? Может, та блондинка решила попонтоваться и попала пальцем в небо, а дирижер и так бы попался супругу флейтистки. Совпадение.

Репетиция проходит вяло, все погружены в подробности вчерашнего скандала, муссируя слухи и домыслы. Как всегда. Я честно мучаю клавиши, машинально отыгрывая свою партию. Аленка – ближайшая соседка в оркестре, откровенно болтает с еще одной нашей скрипкой. Да и вообще народ больше тусуется, чем играет.

– Марин, подменишь Катьку на сегодняшней шабашке? – вдруг спросила Вита, останавливаясь рядом. Как саксофонистка, она всегда имела хороший заработок и нередко подкидывала работу по вечерам.

– Не могу, – смущенно отказываюсь, чувствуя, что сегодня меня ждет иная встреча. – К маме поеду, сама понимаешь.

– А-а-а, ну тогда ладно, – сразу же отстает коллега, прекрасно зная, что я лечу в больницу при каждом удобном случае. – Есть какие новости?

– В основном – нет, но надежда утешает даже приговоренных, – глубоко вздыхаю, наградив её быстрой улыбкой.

– Хоть что-нибудь обещают? – участливо интересуется Вита, с сочувствием глядя на меня.

– Сказали, что в данном случае стабильность – это тоже хорошо, – поникнув пересказываю беседу с медиками.

– Может, к бабке какой-нибудь сходишь? – внезапно советует девушка. – Не просто же так твоя мама в кому свалилась. Всё было хорошо, и вот те раз.

– Ты веришь в этот бред? – хмыкаю в ответ, а сама внутренне замираю. – Скажи еще к экстрасенсу обратиться.

– Верь не верь, а вот тебе факт: у меня в детстве была аллергия страшная на крапиву, – скептично приподняла брови Вита. – Родители с ума сходили, лекарство каждые четыре часа надо было давать. Однажды уснули ночью, а я чуть не задохнулась; хорошо – мама услышала и успела откачать. Меня к бабке отвели – сама не помню, что там было – маленькая была совсем, но с тех пор нет никакой аллергии. Так что думай сама.

Глава 3

– И как всё это будет? – с осторожностью спрашиваю, не понимая, чего ожидать.

– Тебя интересует техническая сторона вопроса? – иронично уточнила женщина, попивая свой кофе.

– И она тоже, – киваю для убедительности и хмурюсь еще больше. – Другой мир? Серьезно? К чему готовиться? С чего начать? Как не накосячить? И что делать, если случится жопа?

– Хм... А ты не так глупа, – с некоторым уважением произнесла хозяйка кухни и, задумавшись, вдруг замолчала. Когда я уже заждалась ответов, ведьма вновь заговорила. – Твое тело останется здесь, а вот сознание переместится.

– Что?! – выпучив глаза, ошарашенно сиплю.

– Перенестись физически – очень энергозатратно, – скептично выгнув одну бровь, поясняет Нина. – Для такого нужен стабильный портал и недюжинная сила, за которой ты, собственно, и отправляешься в иной мир.

– Это что-то из фэнтези? Фантастики? – недоуменно интересуюсь, пытаясь сложить картинку в голове.

– Ни то ни другое, – поморщившись отозвалась женщина. – Это иная реальность. Параллельный мир, существующий рядом.

– И много таких?

– Нет, – отмахнулась хозяйка кухни, вновь отхлебывая свой кофе. – Главное, что тебе надо знать: кристалл – редчайшее сокровище, защищенное магией Великого.

– Кого? – изумленно кривлюсь, представляя некоего мужика в доспехах.

– Бога, – терпеливо поясняет Нина. – В отличие от религий на Земле, Великий – реальное божество с весьма капризным характером, но его давно уже никто не видел.

– Серьёзно?!

– Да, – скептично ответила ведьма. – Одно хорошо – упоротых фанатиков у него нет.

– А как же каторга и плаха? – напоминаю я про ужасы средневековья.

– Так это не жрецы Великого стараются, а Императорская стража, – хмыкнула женщина.

– Ого, – тихо присвистываю.

– Угу, – задумчиво кивает она, явно погруженная в свои флешбэки. – Магия подконтрольна власти, а государства борются с Песками. Если ты наделена силой – либо служишь им, либо мертва.

На мой озадаченный вид Нина с глубоким вздохом поясняет:

– Когда-то давно тот мир захватила Тьма и катаклизмы пошли один за другим. В секунду целые города уходили под поверхность. Я не сильна в истории, но по легенде Великий внял молитвам простых людей и открыл свои сады для выживших. Они были из разных мест и сразу же принялись делить между собой новый материк. Прошли века, и Тьма опять проросла в сердцах правителей, спровоцировав всеобщий конфликт. Великий вновь вмешался и покарал смутьянов, а также проклял материк Черными песками. Они захватывают плодородные земли и истощают все живое вокруг, насылая болезни тем, кто не сбежал с насиженных мест. С угрозой материку борется Орден Магов, но эта информация тебе ни к чему. В те времена, когда Бог был небезразличен к смертным, он одарил защитников первыми кристаллами со своей горы. Эти немногие стали вождями, царями и императорами. И приближенными к ним, конечно же. Со временем у божественного дара обнаружился большой запас энергии, которая по-разному может использоваться. Не суть. Главное, что тебе надо знать: завладеть им нечестными путями невозможно. Если украсть кристалл – он потеряет все свойства и станет бесполезным, как... галька на берегу моря. Так что не вздумай дурить!

– И как я должна его раздобыть? – шокировано интересуюсь, понимая, как легко облажаться на раз-два.

– В том-то и дело, что его можно только заслужить или получить в дар, – со вздохом произносит ведьма. – И даритель должен сделать это добровольно.

– И как долго надо батрачить на кристалл?!

– Всю жизнь, но так никогда его не увидеть, – кисло вставила женщина, переводя взгляд на противоположную стену. – Надо заслужить.

– Как? – недоуменно спрашиваю, представив, что в нашем мире появилась такая редкость.

– Это уж ты сама обмозгуешь на месте, – язвительно проворчала Нина.

– Это займет херову тучу времени, которого у меня нет, если вы не забыли, – отрицательно качаю головой, поняв, что миссия невыполнима от слова "тупик".

– Обижаешь, – хмыкнула ведьма, вновь глядя на меня, как на тугодумку. – Время – это река, и ты в ней можешь только плыть по течению. Я же способна стоять на берегу.

– Что?

– Пока ты в том мире, здесь пройдет лишь пара дней, – закатив глаза, пояснила женщина.

– А если я не найду твой... кристалл? – хмуро спрашиваю, желая знать риски.

– Значит, сделка не состоялась: я – без силы, а ты уйдешь с тем, что имеешь, – недовольно поджала губы Нина.

– Всё будет честно? – вновь недоверчиво уточняю, понимая, что ведьме легко меня обмануть.

– Ты чем слушала? – вдруг раздраженно ворчит женщина. – В сделке участвует кристалл! Если я тебя обману – он потеряет магические свойства. Ты отдаёшь мне его, а я – помогаю твоей матери.

– Черт, – бормочу под нос, чувствуя себя странно. – И что теперь надо делать?

– Идти домой и уложить всё услышанное в голове, – серьезно произнесла ведьма. – Когда созреешь – приходи. Я тебя уговаривать не буду, потому что обрести кристалл ой как непросто. Взвесь все за и против, подготовься к отсутствию в своем мире.

Визуалы Эммы и Алана

Эмма и Алан Колтрейны

Глава 4

Вечер проходит молчаливо. Алан не спешит общаться, а Эмма половину понимает с трудом, вторую догоняет с помощью жестов, а вот я замираю в задумчивости. Хозяйку тела понимаю без проблем, да и муженька тоже, но ... Алан, спокойно говорящий по-нашему? Где я вообще? Хотя, может, это он аномалия и тут на каждом шагу куча Петь, Вась и Толиков.

Едва небольшой котелок наполовину опустел, мужчина принялся чем-то шебуршить в телеге, а вот Эмму потряхивает. Девица в страхе начинает представлять, что настало время исполнения брачных обязанностей, но, едва Алан показался из повозки, то лишь буркнул:

– Ложись спать, я покараулю ночью: тут места неспокойные, надо быть начеку.

Супружница нихрена не поняла, но я посылаю ей кучу образов, призванных успокоить трусиху. Чувствую полнейшее разочарование и тоску девушки. Она не понимает мужа, не знает, что ей делать и как вообще сложится её жизнь. Эмма вновь оглядывает темнеющее небо, пытаясь храбриться и не запаниковать, хотя, признаться честно, получается плохо. Тревоги хозяйки тела передаются и мне, только причины другие.

Я нифига не понимаю, где искать чертов кристалл и с чего вообще начать. Блондинка просто закинула меня сюда с напутствием "разберешься!". Вот же ... ведьма!

Густой лес вдруг зашумел от ветра, а Эмма начала тихонько плакать, явно непривыкшая к таким условиям. Несмотря на нервное напряжение, спустя время девушка засыпает, а меня утягивает в её воспоминания. После продолжительных и хаотичных метаний, я немного знакомлюсь с соседкой. Итак, что мы имеем: девица выросла в какой-то Чаногории, во вполне обычной семье. Родители содержали лавку с тканями, сама Эмма с матерью и сестрой подрабатывала в ней пошивом одежды, а отец с братом управлялись с покупателями. Всё было хорошо до тех пор, пока в их места не стали заезжать маги, а это могло означать только одно – пришли Пески. Черное проклятье всегда появлялось одинаково, но в слухи верится с трудом, пока они не становятся твоей реальностью. Первые признаки – это поток людей, бегущих на восток, а потом темная пыль, оседающая на подоконниках и столах. Спустя время все краски медленно меркнут, а в воздухе летают серые песчинки. В этот момент здравомыслящие уже покинули насиженные места, оставшиеся же начинают кашлять. Этот непроходящий кашель сводит с ума, загоняя упрямцев в могилы. Никто не может выдержать этой напасти, ибо с каждым вдохом теряют здоровье и рассудок.

Когда первые переселенцы уверенным потоком стали наполнять их небольшой городок, глава семейства даже порадовался, но позже это обернулось миграцией местных жителей. Ни одна лавка не протянет без покупателей, так что домочадцы Эммы, в конце концов, тоже погрузили свои пожитки на повозку, перед тем как заколотить окна и двери родного дома. Мама горько плакала, прижимая к груди платок – вся жизнь менялась на глазах, а впереди были только дорога и неизвестность. Чем дальше они уезжали, тем меньше верили, что найдут подходящее место для себя. Торговля шла тяжко, ткани сырели, а они не знали, как сохранить их в дорожных условиях. Однажды затянувшийся дождь покрыл дорогие шелка плесенью, и их пришлось отдать за бесценок. Несколько неудачных сделок привели семью к неутешительным результатам – деньги катастрофически заканчивались. Кое-как обосновавшись в небольшом городке на границе с Атией, папа вновь попытался заняться бизнесом, но дела без капитала шли скудно, а приобрести хороший товар надо еще исхитриться. В этот момент Эмма повстречала Алана. Он тоже был торговцем, но гораздо успешнее. Убедить его продать отцу дорогие ткани не удалось, и девушка предложила себя. В момент отчаяния она испытала стыд за свой поступок. Мало того – Эмма еще и получила отказ. Внимательно осмотрев гостью, Алан отправил её домой, а на следующий день пришел к родителям девушки с предложением о браке. Жених предложил будущему родственнику добротный товар и, помимо тканей, продал редкие специи. Так моя соседка по телу оказалась на дороге в неизвестную Имавиру с незнакомцем в качестве мужа, через раз понимающая чужой язык, впервые без защиты семьи.

Утром просыпаюсь с тяжелой головой. Холод просочился в повозку и уже забирался под большую меховую накидку, которой Алан укрыл Эмму, пока та спала. Собственные мозги словно побывали в блендере: будто я смотрела слишком много фильмов, и они ночью превратились в комок. Мыслей про кристалл в голове соседки не оказалось. Она о магии знала лишь то, что ею владели члены какого-то Ордена, и что использование подобных артефактов – дорогое удовольствие.

У меня по утрам дурное настроение постфактум, так что вылезаем из повозки и шарахаемся по кустам с целью облегчиться. Когда возвращаемся, муженек уже проснулся и развел потухший за ночь костерок, а остатки похлебки стали завтраком. Алан на удивление молчалив, хотя это больше беспокоит Эмму. Она понятия не имеет, чего он от неё ждет и будет ли их жизнь всегда такой – кочевой.

Полчаса спустя лошади накормлены и запряжены, а все походное имущество надежно привязано и уложено в повозке. Забравшись в телегу, усаживаемся, накрывшись накидкой до самого носа. Вещи Эммы – три полотняных мешка, где уместились одежда и то немногое, что мать протянула дочери в качестве приданого, но самое ценное – иголки и наперстки. Девушка не привыкла к праздности, так что почти сразу достает из сумки пряжу и крючки, начиная вязать. Душевных разговоров с мужем ожидать не приходится, так что остается чем-нибудь себя занять. Пересев к краю, она окинула взглядом светлеющее небо – хоть глаза не надо напрягать. Мои же мысли улетели далеко за пределы этого мира к больничной палате, где моя родная мама борется за жизнь. "Ох, подожди еще немного, я сделаю, что смогу", – грустно размышляю я, глядя на появляющиеся петли вышивки.

Глава 5

Оринаис, как и любой оживленный городок, начинал утро с ароматов выпечки и галдящих мальчишек, разносящих новостные листки. Эмма сидела на краю постели и не знала, чем заняться, пока я зевала и одупляла, какого черта мы вскочили в такую рань. В целом делать было нечего: на завтрак спускаться рано, незаконченная вышивка осталась в повозке, а весь остальной багаж составлял сменное платье и белье. Ну и монеты, полученные вчера от торговца. Алан спал за спиной, мерно сопя, пока новобрачная озиралась по сторонам.

Прошедшая ночь осталась недоумением в голове Эммы. Когда они вернулись в таверну, то уселись в уголке общего зала, прислушиваясь к разговорам. Здесь останавливались путники с разных концов. Кто-то ехал в Чаногорию, кто-то держал путь в Атию, были люди из Имавиры и шумная семья с маленькими детишками из Каелума. Окинув присутствующих взглядом, девушка поняла, что можно встретить народ почти со всех земель. И все куда-то шли за лучшей долей. Разговоры, как обычно, о том, кто куда направлялся и откуда держал путь. Чаногорийцы и каелумцы бежали от Песков, а вот атийцы явно торговцы, хотя у некоторых был слишком таинственный вид. Алан, в основном, молчал, потягивая пиво и наблюдая за постояльцами таверны. Эмма же старалась не нервничать перед предстоящей ночью, и любая отсрочка была во благо.

Поднявшись в оплаченную комнатку, пара нашла деревянную ванну с горячей водой и запас кипятка в котелке у очага. Едва за ними закрылась дверь, как супруг стал раздеваться, чем вызвал почти панику в девушке, так что пришлось успокаивать эту пугливую лань, чтобы она не сиганула в окно. Сглотнув ком в горле, Эмма наблюдала, как Алан складывал одежду на стул.

– Купайся первой, пока вода горячая, – чуть замявшись предложил муж.

В голове новобрачной прибавилось волнения. Она впервые должна была не просто раздеться до гола перед мужчиной, но и лечь в постель. Кровать в этот момент стала еще одним источником тревоги. Уговариваю соседку по телу, что предложение супруга дельное. Лучше мыться в чистой воде, чем в остывшей.

Вся ситуация меня слегка забавляет, ибо я давно не девочка, да и Алан не выглядит чересчур уж спокойным. Вон как мнется с завязками рубахи. Как уж Эмма забирается в лохань, я предпочту забыть, так как более неловкую сцену придумать сложно. Мытье прошло под девизом: "Как бы кто не догадался, что я там тру под водой". Не будь соседка такой трусихой, то мы бы развлеклись смущая мужика, но нет. Сами стесняемся до обморока, а щеки пылают так, что жар от очага почти не ощущается. После оказалось, что девица так спешила залезть в деревянный таз, хоть и большой, что забыла тряпку, которой надобно обтираться. Лично я бы встала в полный рост и с улыбочкой попросила полотешко, но Эмма смогла лишь скованно указать пальцем на простыню. Пока она, краснея всем телом, выбиралась из лохани, мы пропустили тот момент, когда муженек остался без портков, заметив лишь сверкнувший зад. Вполне себе симпатичный, надо сказать. Новобрачная пыталась отвести глаза, но я активно против. Тело у нашего супруга явно не лежало годами на диване, и посмотреть было на что, чем мы с соседкой и занимались, пока Эмма сушила свои волосы. Длинная копна вьющихся локонов не слишком уж просто теряет влагу, так что времени на эротическое зрелище предостаточно.

Алан не подкачал. Я достаточно в своей жизни видела крутых тел – большое спасибо интернету, и этот мужчина вызывал интерес. Ничего лишнего я не заметила, наоборот, Алан оказался весьма плотно сбит: ширина плеч вызывала уважение; хотя откровенного пресса, как в рекламе, не было, но супруг явно был силен. Чего я ожидала от этой ночи – сказать сложно, но в итоге волнение Эммы все перекрыло. Пока муж пытался ласковыми поглаживаниями успокоить девушку, она лишь сильнее паниковала. В конце концов, когда все случилось, было больно. Не так, чтобы орать от ужаса, но слезы по щекам все же покатились. Соседка лежала на спине и молилась, чтобы на этом брачные обязательства закончились, но тут же вспомнила, что теперь они с Аланом навечно связаны. Мрачные мысли метались в голове девушки слишком долго, так что не стала мешать ей и просто заснула. Утром я пришла в себя, сидя на кровати и разглядывая все ту же комнату в таверне. Только лохани с водой уже не было. Эмма же осознавала свой новый статус жены и терялась в догадках – как часто нужно исполнять супружеские обязанности.

«Прекрати сходить с ума!» – молю я, порядком устав от круговерти в её голове. – «Ничего страшного не будет. Больно только в первый раз. И потом, ты слишком перенервничала, так что неудивительно, что было неприятно».

Мысли Эммы возвращаются к словам Алана, когда он негромко просил её расслабиться, но куда там! Девушка прощалась с девственностью с мрачной торжественностью, морщась от боли. Теперь же она размышляла, что ей делать сейчас. Я уговариваю соседку лечь в постель и поспать. Все равно, пока супруг не проснулся, нам деваться некуда. Эмма очень аккуратно укладывается рядом с мужем, будто разбудить его – катастрофа. Алан мерно сопит, лежа на спине, пока девушка располагается рядом. Едва она растянулась на своей части кровати, как мужчина перевернулся и обнял нас.

Вообще, это «нас» было странным. Я все вижу, чувствую, слышу, но не так, как в своем теле. Собственно, я и не в своем. Это как ласка через пуховик: как бы я все понимаю, но не прям «ощущаю». И эта разница, наверное, и сохраняет дистанцию между мной и Эммой. Она трясется от холода, а мне лишь немного прохладно. Она мечтает о еде, я не чувствую привычного голода. У девушки болят пальцы от долгой работы, а я лишь слежу за ходом её вышивки, слыша, как Эмма повторяет количество стежков: «Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре» и так ряд за рядом. Порой я откровенно сплю, когда становится совсем скучно. Большой интерес у меня пока ничего особо не вызывает, кроме рассказов о Песках, о которых Эмма не любит вспоминать. И еще её волнение перед мужем. А так: дорога и походная еда. Ну, и лето. Оно всегда радует глаз.

Глава 6

Никогда еще ночевки в лесу не были так желанны. Эмма тесно прижалась к мужу у огня, обнаружив, что из еды остались две груши, бурдюк с водой и три пирожка.

– Я рассчитывал поесть в замке и там же переночевать, но не вышло, – признался Алан. – Ты голодная?

– Нет, – закачала головой девушка. – Меня покормили напоследок.

Внезапно вспомнив о подарке от помощниц, она засуетилась и выудила из мешка завернутый в ткань мясной пирог. Одна из девушек оказалась невестой повара и была благодарна за учебу у портнихи, желая в будущем связать жизнь с этим мастерством. Так что ужин оказался весьма неплохим, а ночь, внезапно, наполненной лаской. Хотя, честно признаться, Эмме было больновато, но она настолько была рада видеть мужа и так благодарна, что он защитил её перед благородными господами, что не особо обращала внимание на дискомфорт.

Утро началось с ароматов жареного мяса. Алан уже поймал какого-то зверька в лесу и, пока тушка готовилась на вертеле, очищал небольшую шкурку. Я от этого вида чуток скривилась, но не Эмма; она была рада еде, не зная, когда им удастся полноценно поесть. Ну, что ж, практично. Позавтракав, девушка наслаждалась солнышком и спокойным днем.

– Устала? – почти нежно спросил муж, немного нахмурившись при этом.

– Просто радуюсь, что не придется шить весь день, – с быстрой улыбкой отозвалась соседка по телу.

Я, если что, тоже очень рада. Мы пахали не разгибая спины почти три недели, или как у них принято считать – две десятины.

– А я купил тебе нитки, – смутившись, признался Алан, выуживая из одного из сундуков в телеге несколько мотков разной пряжи; изумительно тонкие нитки сочных цветов удивили Эмму. Девушка тут же подошла ближе, уставившись на подарок.

– Большое спасибо, – прошептала она, прикасаясь к зеленой нити. – Это очень дорого.

– Свяжи для себя что-нибудь, – пожал плечами мужчина, вручая свои покупки жене.

Пока она рассматривала цвета, ощупывая тонкую и мягкую пряжу, на лице Эммы вдруг появилась улыбка. Супруг преподнёс ей очень нужный и ценный дар. Покушав в спокойном молчании, они собрались в путь. Девушка откровенно спала до полудня, наслаждаясь отдыхом, а вот в обед пришлось повозиться, ибо Алан внезапно добыл целую лань. Эмма растерялась, увидев так много мяса, не зная, как сохранить всё для пропитания и не дать пропасть. Супруг освежевал тушу и насадил её на вертел, доставая из запасов промасленную бумагу. Общими усилиями они заготовили оленину и наелись вдоволь.

– Завтра к вечеру будем в деревушке, – произнес мужчина, вытирая нож и убирая его в ножны на поясе. – Там обменяем большую часть мяса на продукты и заночуем.

– Хорошо, – закивала Эмма.

Весь путь до населенного пункта прошел, как и недели до этого. Алан правил лошадками, а девушка вышивала, усевшись у борта телеги. Я в это время либо дрыхла от скуки, либо флегматично следила за ходом вышивки и с каждым днем погружалась в легкое уныние, ибо о кристалле ничего неизвестно. Создается впечатление, что такого вообще не существует; и все больше кажется, что я застряла здесь. Что мне делать? Как выбраться из тела соседки? Куда податься? Как вернуться домой? Эти вопросы я задавала себе и не находила ответа.

В деревеньке остановились на постоялом дворе, где проворный хозяин тут же велел заняться лошадками, а Эмму с мужем проводили к очагу и предложили сытный ужин. Супруг предварительно защитил телегу, так что девушка держала свой мешок на коленях, когда они въезжали в поселок. В комнате уже ждала ванна, в которую Эмма сразу же залезла, по пути снимая одежду. С сапожками пришлось повозиться, но, едва живительная влага омыла тело, полегчало нам обеим. Алан же с улыбкой присел на стул и наблюдал, как супруга плескалась в лохани. Девушка все еще стеснялась мужа, но уже не так, как раньше. Разлука позволила ей соскучиться, а заступничество мужа – по-новому взглянуть на него. Когда настала его пора купаться, Эмма осмелела и подошла ближе, схватив тряпку и намылив её. Заметив удивленный вид супруга, девушка чуть смущенно пояснила:

– Одна из обязанностей жены – помогать мужу.

– Ты стала лучше говорить на имавирском, – заметил Алан, подавшись вперед и позволяя намылить себе спину.

– Учусь, – со вздохом призналась девушка. – Я учила твой язык, но мало практики.

– Я не слишком болтлив, – вздохнул мужчина. – Но обещаю, что буду чаще разговаривать с тобой.

После помывки Алан улегся на постель, наблюдая за тем, как расчесывается Эмма. Соседка чувствовала волнение, но оно скорее было приятным. Ночь супруги провели в обнимку, лишь перед самым сном занявшись сексом. Лучше он не стал, но и боли как таковой уже не было, скорее сказывалась нехватка подготовки. Полагаю Алан не знал, как надо, а, значит, Эмме придется открыть рот и сообщить мужу, что удовольствие получает только он.

Следующий день прошел в торговле. Супруг продал излишки мяса таверне и договорился о запасе провианта. Уже к обеду они покинули деревушку, направившись в следующий городок. Дни девушка проводила в шитье, а ночи – в тепле объятий мужа.

– Расскажи мне об Имавире? – просит она, под моим чутким напором. – Говорят, у вас распространена магия. Я и сама видела у тебя что-то охранное. Жаль, моему папе такое не пришло в голову.

– Мне повезло, – осторожно отозвался Алан, обнимая её перед костром. – Я оказал услугу магу, и он отблагодарил меня кое-какими из своих амулетов. Позже мы встретились вновь, и я опять оказал ему услугу, так что мои сундуки значительно увеличились в объеме, хотя внешне выглядели прежними. И товар в них не портится.

Глава 7

Путешествие продолжалось из одного городка в другой, и везде наблюдалась типовая застройка: главная площадь, и лучами от неё расходятся широкие улочки с разными товарами. Алан быстро разыскивал ту, что предлагала покупателям ткани и готовые платья. Эмма постепенно учила язык с моей посильной помощью, да и супруг стал чаще общаться с женой. Девушка так же в дороге занималась вышивкой, которую предлагала на ряду с товарами мужа. Каждый раз это были узоры на тему цветов, листьев, бабочек и прочие милые композиций, достойные украсить лучший наряд. Иногда Эмма прятала особо удачные экземпляры, считая, что получившаяся вышивка подойдет для благородных господ, и продавала более простенькие работы.

Заглянув однажды в сундук Алана, по его велению, мастерица обомлела от разнообразия тканей всех цветов и форм. Вышитые золотой и серебряной нитью, многие ждали своего покупателя. Также нашлись и пуговицы всех мастей, шнурки для кантов, ленты и крючки. Выбрав там тонкий хлопок, девушка сшила мужу рубаху, чем удивила его. Мужчина с удовольствием надел подарок и с благодарностью любил нас. Эмма уже привыкла к его прикосновениям, и сама с радостью отвечала Алану, показывая, что ей нравится в супружестве. Из участившихся разговоров я узнавала куда мы держим путь, но про кристалл – тишина.

В одном из крупных городков они посетили банк. Алан предупредил жену, и соседка захватила свои уже серьезные накопления. Супруг так же отнес почти все сбережения в денежную контору.

– Я хочу пополнить свой счет и открыть накопительный для моей супруги, – твердо произнес мужчина, когда его спросили, какие услуги их интересуют.

– Распорядителем счета вашей жены будете вы? – услужливо уточнил сотрудник за конторкой.

– Нет, она сама, – покачал головой Алан, чем заметно удивил клерка.

– Госпожа Колтрейн, будьте добры ваши документы, – сохраняя учтивость, произнес банкир и, получив требуемое, стал что-то усиленно набирать на пишущей машине. Когда Эмма уже привыкла к смущению от слов мужа и клерка, тот добавил. – Какую сумму вы хотели бы внести?

– Четыреста талантов, – смело сообщила девушка, гордо выпрямившись от каждой заработанной монеты.

– Прекрасно, – кивнул сотрудник банка и пододвинул ей лоток для подсчета монет.

Соседка с опаской выложила свои кровно заработанные и с волнением стала ждать, когда мужчина пересчитает сумму.

– Все верно, госпожа Колтрейн, ровно четыреста талантов, – удовлетворенно кивнул клерк, вновь застучав по своей мудрёной машине. – Ваши средства зарегистрированы в системе банка, и вы имеете доступ к счету при предоставлении удостоверения личности.

– То есть, любой с моими документами может прийти и получить эти деньги? – удивилась Эмма, а точнее, я в ней, прекрасно зная, что на бумаге нет никой идентификации.

– Конечно же, нет, – удивился сотрудник. – При получении доступа к счету вы проходите маг проверку.

– Какую?

– Магическую, – ответил клерк, непонимающе взглянув на Алана.

– Моя супруга из Чаногории, – пояснил муж. – Там нет такого.

– Что ж, – поджав губы, ответил банкир и тут же учтиво улыбнулся, но мы с Эммой почувствовали себя деревенщинами. – Вы сможете увидеть действие маг проверки, когда ваш супруг будет получать доступ к своему счету.

Далее нам отдают единственную бумажку, подтверждающую Эммино легальное нахождение в стране, и девушка прячет её в своем опустевшем мешочке для денег. Там осталось только несколько монет разного достоинства на мелкие нужды. Теперь настало время Алана, и мужчина показывает уже своё удостоверение и ему протягивают шкатулку с прорезью сбоку. Супруг спокойно просовывает туда руку, и штуковина ничего не делает. За этим пристально наблюдаем не только мы с соседкой, но и сотрудник банка. По истечении десяти секунд клерк удовлетворенно кивает, и Алан вынимает ладонь. На наш заинтересованный взгляд муж отвечает:

– Если документ предоставляет не владелец – шкатулка бы засветилась.

– Не совсем, господин Колтрейн, – поправляет его банкир. – В случае несоответствия личности предъявленным документам вы не смогли бы вынуть руку, а система автоматически вызовет патруль.

– Вот видишь, – кивнул нам муж. – Все надежно.

– А если я потеряю документ? – резонно уточняю Эмминым голосом.

– Тогда вам надлежит обратиться за восстановлением удостоверения, и мы по новому документу предоставим вам доступ к счету, – любезно ответил клерк и обратился к Алану. – Какую сумму желаете внести?

– Вот, – произнес супруг и положил на счетный лоток куда большую сумму, чем мы с соседкой.

Когда мы покинули банк, я поняла, что мало зарабатываю. Сбережения Эммы не так уж и велики, хотя хорошо, что вообще имеются. Алан, на правах мужа, мог бы положить все в свой карман и в ус не дуть, но он поступил честно. Или это я приписываю ему благородство? Может, он позже скажет, что бюджет раздельный, раз Эмма обеспечивает себя сама. В общем, надо подумать и организовать что-нибудь, приносящее доход. Супруг – дело хорошее, но порой не постоянное.

Посещение банка затянулось до полудня, так что, покинув контору, пара устроилась в уличном кафе, торгующем, в основном, выпечкой и десертами. Эмма впервые пробовала что-то настолько сладкое. И с восторгом поедала угощение, глядя на веселье в глазах Алана.

Глава 8

– Оборачиваются? – прошептала Эмма, пригнувшись к мужу, сидя на облучке.

– Угу, – отозвался наш неболтливый муж.

– В кого? – еще более удивленно спросила соседка, хотя я уже догадалась.

– В драконов, – спокойно отвечает Алан.

– Как? Как такое возможно? – удивленно вопрошала девушка, озадаченно представляя себе процесс.

– У благородных в крови встречается драконья кровь, – нехотя повествует супруг. – Но сейчас это несильное преимущество. Нет магических кристаллов, а значит, драконы почти исчезли.

Услышав про кристалл, я даже дышать перестала. То есть этот … товарищ с самого начала знал о них и молчал?! Какого черта?!

– Как это связано? – недоуменно спрашивает Эмма, пока я мечусь внутри неё. Видимо, я совсем разбушевалась, так как девушка поглаживает правый висок, чтобы унять головную боль. Да, это я тут хочу кидаться вещами в Алана за сокрытие таких деталей!

– Я не знаю, но думаю, что кристалл как-то влияет на возможность превращаться в драконов, – пожимает плечами супруг, продолжая вести лошадей вперед.

– А почему их больше не осталось? – осторожно уточняет соседка, пока я успокаиваюсь и начинаю наконец-то слушать.

– Драконов?

– Кристаллов, – поясняет Эмма под моим руководством. Плевать на ящериц, ближе к камням!

– Это дар от Великого, и, как и каждый такой божественный подарок, он имеет условие, – хмыкнул Алан. – Говорят, что магический кристалл теряет любые свои свойства, если получить его нечестным путем. Многие пытались завладеть им, считая, что все лишь легенды и правды там нет, но в итоге Имавира осталась без реликвий, и драконы тоже стали вырождаться.

– Значит, драконы – признак кристалла? – на всякий случай уточняю.

– Наверное, – пожал плечами супруг.

– А как они выглядят? Как на картинках? – с веселой улыбкой поинтересовалась Эмма.

– Я не так уж часто видел драконов, – вдруг ошарашивает нас с соседкой Алан. – За всю жизнь раз десять, не больше, и все издалека, но да, они огромные злобные тварюги. Лучше близко вообще не подходить – запросто может сожрать и не посмотрит, что ты безобидный зевака.

– А много в Имавире драконов? – заговорщицки спрашивает девушка, продолжая улыбаться.

– Этого никто не знает, – иронично отозвался муженек. – Спроси каждого захолустного аристократишку, и он будет бить себя в грудь и вопить, что рожден с кровью дракона. Кто ж признается, что у него нет кристалла и способности превращаться в сильного зверя.

– М-да, – кисло мычу я, понимая, что опять уперлась носом в тупик. – А простые люди могут владеть кристаллом?

– Такие, как мы? – весело уточнил Алан.

– Ну, да, – пожав плечами, понимаю, что это уже откровенное фэнтези.

– Говорят, что император Михаил подарил кристалл своему слуге, – задумчиво ответил супруг, чуть обнадежив меня, но тут же отобрал эту радость. – Тот прослужил ему почти шестьдесят вёсен.

Еб твою ма-а-ать! Я не готова шестьдесят лет корячиться тут за долбанный кристалл! А-а-а-а!

– Но это был еще прадед нынешнего правителя, – добивает меня муж, отчего я готова просто материться на весь лес сочными эпитетами, что самой страшно. – А так, никто таких щедрых подарков не делает. Кристалл слишком ценен и редок.

– Ясно, – мрачно вздыхаю внутри соседки. – А я уж размечталась о реликвии для нас.

– Надо радоваться тому, что мы имеем, и трудиться, чтобы приумножить нажитое, – как-то назидательно выдал Алан, не отрывая глаз от дороги и ушек лошадок.

Эмма, повздыхав над новостью о существовании драконов, возвращается к вышивке, а я вновь погружаюсь в размышления: где еще мне доводилось видеть что-то похожее на эту площадку или присутствие подобного зверя.

В доме князя Агатова, когда мы с соседкой обшивали его жену, дочь и внучку, я заметила подобное место во внутреннем дворе, но оно было каким-то неухоженным и заросшим травой. Нет, бурьяна там не было и площадку подстригали, но все же не так часто, когда она используется. Потом, поместье Беляевых тоже имело расчищенную территорию у дома, но там уже складировали дрова. Я еще удивилась, что для этого выделили такой большой участок вне дома. Логичнее же, когда всё под рукой, но люди князя уходили в лес и возвращались, скидывая поленья именно там. В усадьбе графа Крылова хозяев не оказалось, ибо семейство постоянно жило в столице, но в их доме был порядок, а беглый осмотр не выявил ничего подобного. Повспоминав еще некоторые из господских домов, где мне удалось побывать или хотя бы детально осмотреть со стороны, я терялась в догадках: где могли обитать драконы? Оглянувшись и бросив последний взгляд на огромный замок князя Громова, я поняла одну деталь – все дома высокородных имавирцев были высокими и имели широкие двери. Кто его знает, зачем, может стиль такой – готическо-торжественный.

Три дня глубоких размышлений и анализа, а также осторожных расспросов у Алана дали мне вот какую информацию: в стране правит император Александр, у него есть сын Алексей, и по слухам они драконы. Далее идут три княжеских семейства: Агатовы, Беляевы и Громовы, по землям последних мы еще ехали на данный момент. И вот последние точно драконы, насчет остальных неизвестно. А если нет следов присутствия зверей, то и с кристаллами херовато, как я поняла. В Имавире живут четыре графа и еще два десятка баронов. Среди них тоже неясно – есть ли реликвии.

Глава 9

– Если они с добром – милости просим, – настороженно ответил супруг Эммы явно лихим людям. – А ежели за нашим добром, то делиться нам нечем. Я сдал все в банк.

– Нас ведет амулет, а пустые кошели он не видит, – весьма миролюбиво сообщает разбойник. – Мы не убийцы, но без добычи не уйдем.

В этот момент Эмма поняла, за какими деньгами они пришли. Алан посетил банк в последнем городке, а она застряла на рынке, приобретая провизию для путешествия к столице. Девушка планировала потратить большую часть монет, чтобы так внести вклад в семейный бюджет, но супруг всучил ей на расходы свой кошель, как всегда. Так что в итоге её сбережения остались нетронутыми, убранными в мешочек, и … привлекли грабителей!

– Я … отдам, – пробормотала моя соседка, засуетившись на месте.

– Нет, – твердо ответил Алан, не повернувшись к ней и сверля взглядом задиру с арбалетом. – Моя жена вам ничего не будет отдавать. Если не хотите проблем – продолжите свой путь дальше.

– Разве я неясно сказал, что мы без добычи не уйдем? – язвительно напомнил главарь банды.

– Если бы вы пришли за моими монетами, я бы отдал их без сожалений, но деньги моей жены вы не увидите, – спокойно пояснил наш муж, уже сжимая в руках не меньший нож, чем у разбойников. – Если хотите жить – уходите.

– Ты здесь, со своей женушкой, один, а нас – трое, – ухмыльнулся арбалетчик. – И раз кто-то решил идти по плохому пути, то мы согласны. В лесу с женской лаской туго, так что сегодня у нас праздник, парни.

В этот момент Алан кинул в главаря банды тяжелый бурдюк с водой, что держал в левой руке. Пока внимание было отвлечено, Эмма опрометью бросилась к телеге и зайцем запрыгнула внутрь, успев схватить чугунный котелок с крючка, как за спиной услышала:

– Ну, здравствуй, лапуля.

Резко обернувшись, девушка поняла, что за ней кинулся один из головорезов с ножом. Нервы сотрясали бедняжку, но, услышав звуки борьбы у костра, она поняла, что Алан может быть в беде, и резко взмахнула тяжелым сосудом, попав бандиту по голове. Тут же Эмма опять ударила ошалевшего от неожиданности головореза и вытолкала его из повозки, шваркнув котелком сверху. Поняв, что мужчина потерял сознание, девушка стала озираться по сторонам в поисках чего-нибудь ещё. Схватив моток веревки, моя соседка проворно соскочила на землю и связала грабителя, отбросив ногой нож подальше. Поверженный противник не шевелился, что дало девушке возможность оглянуться по сторонам и заметить сражавшегося Алана. Чуть поодаль, у дерева лежал арбалетчик. Вновь метнувшись к телеге, Эмма хватает еще один моток бечёвки и летит к нему, чтобы привязать. В последний момент мужчина приходит в себя и начинает дергаться, злобно рычать, изрыгая проклятья, но моя соседка вынимает из кармана не слишком чистую тряпку и затыкает ему рот. Последний противник стоял перед нашим мужем и перебрасывал нож в руках, явно чувствуя превосходство над Аланом. Девушка замолчала, боясь помешать или навредить супругу, но держала наготове еще веревку.

Драка была грязной: с ударами по лицу, и опасными взмахами лезвий. Грабитель явно знал, как действовать, и ухмылялся, чувствуя, что может победить. У Эммы сердце ходило ходуном, а меня так и вообще трясло от ужаса, но девушка молчала, стараясь глубоко дышать. Её мозг в этот момент работал на пределе возможностей, просчитывая все варианты. Я в шоке отползаю от этого, потому что, наверное, сама на подобное не способна. Хоть тихоней меня не назвать, но в стычках участвовать как-то не доводилось.

Три резких удара в лицо грабителя от Алана – и конфликт закончен победой нашего мужа. Эмма подоспела с веревкой, и супруг крепко связывает нападавшего. Через полчаса все трое скручены и уложены в повозку.

– Я думала, что мы оставим их в лесу, – дрожа от нервов, произнесла Эмма, обхватив себя руками.

– Тогда они тут умрут, – тяжко вздохнув, ответил мужчина. – Мы отвезем их к ближайшему посту Гос защиты и сдадим, а также получим награду.

Муж подходит и нежно обнимает девушку, прижимая к себе.

– Ты настоящая умница, – пробормотал он, прижавшись щекой к макушке Эммы. – Сама одолела грабителя и помогла обезвредить остальных. Что бы я без тебя делал?

– Никогда бы и не встретил их, если бы не я со своими деньгами, – шмыгает носом моя соседка, крепко ухватив Алана за шею.

– Всё будет хорошо, – успокоил нас супруг. – К утру сдадим этих троих и сразу уедем в столицу.

– Ладно, – кивнула соседка. – Ты не ранен?

– Нет, – покачал головой он.

Обратный путь до поста Защиты девушка провела на облучке с мужем, поглядывая на бандитов. Один вид этих головорезов вызывал дрожь не только у соседки, но и у меня. Девушка до сих пор не понимала, каким образом ей хватило смелости размахивать котелком и связать нападавшего. Но мысль, что Алан останется один на один с тремя грабителями, страшила еще больше. Думать было некогда, да и действовать пришлось стремительно.

К утру достигнув служащих Защиты, супруг указал на связанных мужчин и объяснил, как именно они встретились. Ответив на все вопросы и пройдя магическую проверку, Алан Колтрейн получил награду, и пара направилась к таверне, чтобы снять комнату и отдохнуть глубоким сном.

– Почему ты так спокоен? – наконец-то спросила Эмма, когда они уже лежали в постели.