Охотница для альфы. Обреченные на любовь

Пролог

Мариэль

Меня окружала темнота. Я видела лишь очертание силуэта, размазанного от быстрого движения. Сжала покрепче в руке рукоятку ножа. Того самого, с которым впервые пошла на оборотня. Теперь острота лезвия не отрезвляла. В каком-то забвении я надавила сильнее на острие. Посмотрела на то, как с подушечки пальца капала кровь.

В ужасе оглянулась – он был почти рядом. Расстояние между нами неумолимо сокращалось.

– Глупая, тебя же предупреждали, – пожурила сама себя. Да толку. Останься я дома, ничего бы не было.

Замерла. Позади послышались шаги. Сердце забилось так быстро, что я перестала слышать – в ушах стоял шум крови, бешено бегущей по венам. А потом я услышала его дыхание. Совсем рядом, в нескольких сантиметрах от меня.

Вытянулась по струнке, приготовилась. В глазах потемнело. Организм не справлялся. Гидеон был прав, прав во всем – я не была готова. Снова. Еще. А может никогда не буду.

У меня был лишь один шанс. Одно движение. Я смогу. Уж на него-то силы хватит. Глубоко вздохнула и резко развернулась, выставляя руку со сжатым в ней ножом вперед.

Оборотень если и ожидал удара, то не учел разницу в росте. Лезвие полоснуло его прямо по груди, высекая алые капли крови. Смешивая его с моей. Руны на лезвии загорелись и тут же погасли. Силы были слишком неравны. Неглубокая рана лишь разозлила его. Блеснув в темноте черными глазами, он стал надвигаться на меня.

Я снова выставила ставший уже бесполезным нож вперед – руны засветились и тут же погасли, вряд ли я еще раз смогу застать его врасплох. Шаги давались мне с трудом. Тело не хотело подчиняться. Вопреки здравому смыслу оно жаждало лишь одного – замереть и ждать броска. Так действовал взгляд альфы клана Лунных Теней. Я сжималась под ним, хотела подчиняться, но, тем не менее, усилием воли и благодаря всем эликсирам, что влила в себя, все же сопротивлялась.

Вспомнила слова Гидеона:

– Ты не справишься с альфой, особенно с тем, кто продал душу за власть.

В тишине леса под моими ногами громко хрустнула и сломалась ветка. От неожиданности я потеряла равновесие и завалилась назад. Теперь оборотень смотрел на меня сверху вниз и, казалось, улыбался. Я постаралась отползти подальше, но уперлась спиной в ствол дерева. Это конец. Больше вариантов не было. Понимая это, я в отчаянной попытке махнула ножом перед мордой зверя, но лезвие даже не задело его.

– Давай, – устало выдохнула я, с ненавистью глядя в черные глаза. – Тебе не впервой убивать. Сначала мать, теперь я.

Непонимание на секунду отразилось во взгляде оборотня.

– Я проклинаю тебя! Буду приходить к тебе кошмарах! – выплюнула обещание.

Мягко переставляя лапы так, что не было слышно и шороха, он встал передо мной. Большой серый зверь смотрел на меня с интересом, словно задаваясь вопросом, как вообще такая как я осмелилась пойти против? В свете выглянувшей луны увидела, как блестит серая шерсть, переливаясь серебром. Смертельная красота. Было извращением любоваться им в такой момент, но я не могла отвести взгляд. Мощный. Я видела, как мускулы перекатывались, когда он переставлял лапы. Все в звере было создано для убийства. Когти впивались в землю, разрывая ее. Во взгляде я видела свой приговор. Его ненависть смешалась с моей, разрастаясь до предела. Время пришло.

В нос ударил запах сандала и черного перца. Я втянула его с особой смесью боли и наслаждения и прикрыла глаза. А затем острые клыки сомкнулись на моей шее. Я лишь дернулась в рефлекторной и бесполезной попытке вырваться и опустила руки. Но вместо боли испытала странное облегчение и радость, будто все мое нутро ждало именно этого. Кровь во мне забурлила и быстрее понеслась по венам.

Уже после, когда он отошел, я затуманенным взором, вопреки всему, увидела очертания других оборотней, постепенно приближающихся к нам. А потом все снова почернело. Сознание покидало меня, но последнее, что я почувствовала – его горячее дыхание и странное ощущение, что этот укус не конец, а лишь начало чего-то неотвратимого.

1 глава

Мариэль

10 лет назад

Смотрела на мать и не знала, что сказать. Впервые за все время видела ее в таком состоянии. Кусая губы, она нервно смахнула за ухо прядь волос и поправила и без того застегнутый ворот рубахи. Отвела взгляд. Что-то случилось. Я чувствовала это всем нутром десятилетней девочки.

Карие глаза матери будто подернуты пеленой смотрели сквозь меня, не замечая. С губ сорвались бессвязные тихие слова, смысл которых я пойму много позже – сейчас слишком мала. «Исход всего – смерть, ключ ко всему – кровь».

С надеждой посмотрела в окно, но за стеклом лишь непроглядная ночь и метель, что завывает, лишая сна. Я вздрогнула от удара ветки о ставню и взглянула на мать.

– Мариэль, – она словно очнулась ото сна, хватая меня за руки.

Больно. Молча ждала, что она скажет. Меня пугало ее поведение, мне бы просто прижаться к ней, зарывшись носом в мех воротника. Чувствовать ее тепло, биение сердца. Знать, что все будет хорошо. Но все внутри меня кричало, что на этот раз нам не вырваться.

– Возьми кулон, – она нервно, трясущейся рукой протянула мне старый, почерневший от времени кусок серебра, внутри которого виднелся лунный камень. Насильно впихнула мне в руку ношу, которая, я знаю, станет неподъемной для меня.

– Зачем? – потребовала я ответа. Бессмысленный вопрос, я знала. Но так хотела, чтобы она наконец объяснила.

Мать села на колени, становясь со мной одного роста, и посмотрела в глаза, не моргая. Ее взгляд резал и впивался глубоко, въедаясь в самое сердце, откуда я не смогу никогда убрать ее затравленный взор.

– Надень и не снимай. Никогда! – крикнула она мне, еще сильнее впиваясь ногтями в мои ладони. – Скоро будут…

Бросила беглый взгляд на стол. На нем остывал нетронутый ужин. Мать никогда не оставляла еду – говорила, что это к беде. Сейчас же она даже не смотрела в ту сторону. В углу комнаты заметила собранный заранее узелок – она знала, она все это время знала…

Она нервно ходила по убого обставленной комнате. Здесь стояли только кровать и стол. Все остальное пришлось продать. Но сейчас все казалось таким неважным. Были лишь она и я, внутри этого последнего домика в деревне. А еще были те, кто уже близко. Мое сердце, казалось, билось в унисон с их, приближая врагов с каждой секундой.

– Держись подальше от клана Лунных Теней.

– Тенебриссы? – слово ранило острее ножа.

С малых лет мне вбивали в голову, что хуже них никого нет. Монстры в человеческом обличье. Те, кто готов пролить реки крови ради своей прихоти. Внутри похолодело. Последний огонек надежды погас при их упоминании.

Тени от свечи заплясали на стенах, превращаясь в жуткие силуэты. Старые половицы предательски заскрипели под ногами матери. За окном, как раненый зверь, завыл ветер, а может, это были души тех, кто уже пал от рук Тенебриссов.

– Слушай меня внимательно, – мать снова сконцентрировала взгляд на мне. – Сейчас ты выйдешь из дома и пойдешь в лес, беги как можно дальше отсюда, да сбережет тебя Высший!

– А ты? – судорожно сжала в руках котомку с засохшим хлебом, что сунула мать.

– А я останусь, не переживай. Найду тебя позже.

Лжет. Я знала, что вижу ее в последний раз. Но упрямое сердце надрывно плакало где-то внутри, все еще надеясь на чудо.

– Мариэль, – ее руки, обхватывающие мое лицо, холодны как лед, но я запомнила это прикосновение. Последнее прикосновение. В глазах матери стояли слезы, но она не позволила им упасть. Даже сейчас оставалась сильной. Ради меня. – Я всегда буду любить тебя. Беги!

Крикнула, отталкивая. И я побежала. Посмотрела в последний раз на растрепанную женщину, что одиноко стояла посередине комнаты. В памяти остался ее прощальный взгляд, полный любви и необъятной тоски.

Снег предательски хрустел под ногами, выдавая каждый мой шаг. Легкие горели от морозного воздуха, а каждый вдох был как удар ножом. Ноги утопали в сугробах, так некстати окруживших наш дом. Сапожки намокли от снега, а холодный ветер пронизывал до костей мое слабое тело. Мороз убивал. Медленно, сантиметр за сантиметром захватывал в плен мое тело. Сквозь шум лесных веток слышу услышала вой. Прибыли. Сколько их? Я не знала. Хватило бы и одного. Кто мы против них?

Бежала, но видела перед собой не белоснежный, освещенный луной лес. Я будто бы осталась там, с ней. Воздух в комнате стал густым, тяжелым, будто сама смерть уже здесь, притаилась в углу и ждет своего часа. Я чувствовала ее присутствие каждой клеточкой тела, каждым вздохом. Чувствовала запах чужаков, которые осквернили наше место. Особенно остро бил в нос запах сандала и черного перца, так остро, будто я стояла сейчас рядом с ним. Впитываю в себя образы мужчин, высекаю в памяти, чтобы помнить всегда. Враги.

Один их них подошел к матери и сильно ударил по лицу. Ее голова как на шарнирах отлетела назад. Она улыбнулась. Вопреки всему я знала, что это ничто для нее. Второй злился. Чувствовала, как он то и дело сжимал кулаки. Боролся с собой. Одно его слово и ее не будет. Она знала. Мать все знала.

Она готовилась. Взмах блеснувшего в огне одинокой свечи лезвия и из ее груди вылетели алые ленты крови. Они казались почти черными в тусклом свете свечи. Красиво переплетались в воздухе, словно в последнем танце. Мать все еще улыбалась.

Вижу, как мужчина пал на колени перед ней и сжал уже бездыханное тело в руках. Его крик, полный боли и ярости, разорвал ночную тишину. Эхо отразилось от деревьев, размножилось, превращаясь в звериный вой. Снег и темнота поглотили последние отблески свечи в окне нашего дома.

Что-то не так. Нутром почуяла опасность. Звук чьего-то бега приближался, отдаваясь в висках глухими ударами. Внутренности скрутило узлом, а во рту пересохло. Сердце билось так громко, что, казалось, его стук разносился по всей округе. Холодный пот стекал по спине, несмотря на зимний холод.

Ветер с удвоенной силой ударил мне в спину, вызывая сдавленный хрип. Звук теперь уже шагов становился все ближе, и я почувствовала его запах. Странно. Невозможно. Сандал и черный перец. Почему?