Охотник на оборотней

Глава 1

Громадный серебристый волк стоял, пригнувшись и расставив лапы, готовый в любой момент прыгнуть и растерзать ощетинившихся напротив него двух других волков, значительно уступающих ему в размерах. Глухой рык, время от времени вырывающийся из его глотки, заставлял тех пятиться назад, поджимая хвосты и прижимая к голове вздрагивающие уши.

Его широкая грудная клетка и мощные лапы сделали бы честь любому вожаку львиного прайда. Длинная густая шерсть не обманчиво серебрилась, она в самом деле была соткана из серебра. Кончик хвоста, не трусливо поджатого, а воинствующе задранного, нетерпеливо подергивался в предвкушении битвы.

— Остынь, Сильвер!  — прорычал черный волк, делая попытку приблизиться, но тут же отпрыгнул назад, едва увернувшись от щелкнувшей у его носа челюсти.  — Ты проиграл, смирись.

— Пошел ты к черту, Реджинальд, —  серебристый мотнул крутолобой головой, и кончик его хвоста снова дернулся.

— Ты пренебрег нашими законами, Джонатан, — поддержал белоснежный волк того, кого назвали Реджинальдом, он был мельче не только своего серебристого собрата, но и черного волка. — Ты должен отступиться. Уходи, оставь нам свою семью, мы лучше тебя позаботимся о них.

Джонатан Сильвер зарычал так, что у обоих волков шерсть встала дыбом.

— Я убью тебя за эти слова, Бенджамин Уайт, вырву твой поганый язык и съем твои глаза! И не смей говорить мне о законах!

— Успокойся, Джонатан, а ты помолчи, Бендж, — черный волк снова шагнул вперед, — Уайт прав, они не принадлежат тебе. Ты поставил Маделин брачную метку, но не наделил ее магией обращения. Где твоя метка, Джонатан Сильвер? Твоя жена осталась человеком, как ты мог такое допустить? Твой клан мертв, и ты последний из Сильверов. Неужели ты позволишь своему роду исчезнуть, как Голдены?

— Да, она человек, — продолжал рычать серебристый волк, — и моя дочь останется человеком. Маделин так решила, и я не стану ее заставлять. Если бы мой сын был жив, он стал бы оборотнем, тогда бы мы сделали все, как надо. А теперь нет.

— Поставь своей жене родовую метку, Сильвер, чтобы твоя дочь с ее молоком впитала способность обращаться, — белый волк Бенджамин Уайт с вызовом смотрел на серебристого, — или мы сами это сделаем. Волчиц рождается мало, среди человеческих женщин все труднее находить пару. Твоя дочь вырастет и станет женой моему Дэвиду. Или Кайлу Блэку, — добавил нехотя, бросив быстрый взгляд на черного Реджинальда.

— Никогда,  — зло прорычал Сильвер,  — слышите, никогда моя дочь не станет парой вашим щенкам. Вы грязные шакалы, питающиеся падалью, а не волки, и вы не притронетесь ни к моей жене, ни к моей дочери.

— У тебя больше ничего не осталось, Джонатан, ты был слишком доверчив, — холодно прервал его Уайт, — в мире людей волкам нельзя быть слабыми.

 — Тихо, — вдруг перебил его Реджинальд Блэк и потянул носом, — ты слышишь?

Воздух стал густым и тягучим, пространство впереди очертилось электрическими разрядами, и на их глазах в воздухе соткалась фигура человека.

— Охотник! — крикнул Реджинальд, в тот же миг серебряная пуля рассекла воздух и вошла точно в сердце серебристого Джонатана. Еще через миг оба волка исчезли, а из переулка вылетели два  «Кадиллака», черный и белый, и, визжа тормозами на поворотах, разъехались в разные стороны.

В освещенный переулок ступил человек с обрезанным ружьем.

 — Сбежали твои дружки, Джонатан, — насмешливо сказал человек, опуская обрез. Он обошел громадное тело и, обернувшись, позвал в темноту: — Морис, вези его сюда. Здесь уже безопасно.

Из ночной мглы выступила гибкая черная тень, на которой верхом сидел мальчик лет семи. Он испуганно держался за шею тени, на поверку оказавшейся крупным ягуаром с густой, лоснящейся черной шерстью.

— Мэттью, слезь, посмотри, как метко твой дядя подстрелил оборотня, в самое сердце попал! — Охотник горделиво махнул обрезом в сторону серебристой груды. Мальчик продолжал жаться к ягуару, тот недовольно повел ушами и заговорил хрипловатым, низким голосом:

— Не хвастайся понапрасну, Конрад, ты всего лишь хорошо выполнил свою работу. Какой бы ты был, к дьяволу, Охотник, если бы промазал? И Мэтт стреляет метко, он тоже станет Охотником, верно, малыш?

Мальчик закивал, понемногу успокаиваясь и отпуская шею животного.

— Ладно, Морис, твоя правда, — кивнул Охотник, и тут из глубины переулка послышался сдавленный стон. Охотник побледнел и сдавил приклад обреза. — Маделин? Это… Это ты? Ты здесь?

Он пошел на голос, на ходу перезаряжая ружье. У стены сидела женщина, прислонившись спиной к холодной кладке, а на ее коленях лежал крохотный сверток. Женщина подняла голову и посмотрела мутным взглядом на шедшего к ней Охотника.

— Конрад, — прошептала она, — пощади ее. Ради меня, ты ведь любил меня когда-то…

— Нет, — голос Охотника сделался звенящим, словно стальной клинок. — Нет, Маделин, прости, — и он вскинул обрез.

— Конрад, я тебя умоляю, пожалуйста, — Маделин в отчаянии заломила руки, — она человек, я клянусь тебе, она не оборотень. Ты же не слышишь ее запах? Ты должен защищать людей, как настоящий Охотник.

Охотник несколько раз втянул ноздрями воздух и в нерешительности опустил руки.

— Но она Сильвер! Я не могу, прости…

 Он не договорил, получив сзади удар лапой, а затем головой. Охотник обернулся, в изумлении глядя на раненого серебристого волка, собравшего последние силы и сомкнувшего сильные челюсти на его шее.

— Я не… я не… Маделин… — он упал замертво на выложенную брусчаткой мостовую. Волк доковылял до женщины и лег рядом, уткнувшись серебристой мордой ей в ноги. Из мощной груди вырвался хрип, и волк закрыл глаза.

— Дядя Конрад! — закричал мальчик, спрыгивая с ягуара и подбегая к Охотнику. — Вставай, дядя Конрад! Он не мог тебя убить! Ты же Охотник!

Глава 2

Элинор, запрокинув голову, с восхищением смотрела на здание корпорации Black&White Steel Industry Minerals, взметнувшееся ввысь и, казалось, полностью построенное из зеркального стекла. Невероятное здание! В городке, где она выросла, такое было в диковинку, и здесь ей все казалось новым и неизведанным.

Элинор росла в приемной семье, ее родители были прекрасными, добрыми, верующими людьми. Они взяли ее из приюта Святого Патрика совсем крошкой, девочка росла среди таких же детей, как и она, зная, что отец и мать ей не родные, но при этом отнюдь не чувствуя себя ущербной.

Мистер и миссис Браун относились ко всем своим приемным детям одинаково доброжелательно, не делая между ними разницы, никого не выделяя и не балуя. Элинор всегда была сыта, обута и одета, в школе она ничем не выделялась, участвовала в школьных спектаклях и спортивных состязаниях, получала подарки к Рождеству и к своему дню рождения, а также неизменный кусок сладкого пирога в дни рождения остальных членов семьи.

Ее фамилия тоже была Браун, как и приемных родителей. Закончив школу, Элинор поступила в колледж в городе и отпраздновала совершеннолетие. Само собой подразумевалось, что она должна покинуть отчий дом, чтобы освободить место для таких же сирот, какой она когда-то была. Папа и мама Браун прослезились на дорожку, мистер Браун вручил ей несколько купюр в качестве карманных денег, а на ее счету в банке к тому времени скопилась некая сумма, которую собирали родители из пособий и пожертвований.

Сумма не слишком большая, но достаточная, чтобы начать учебу, а уж дальше заботиться о себе Элинор должна была самостоятельно. Она и позаботилась. Поступив в колледж и получив место в кампусе, девушка принялась искать работу.

Ей повезло, компания Black&White объявила конкурс соискателей на должность офисного помощника. Элинор внимательно изучила требования,  делопроизводство она слушала дополнительным курсом в школе, поэтому без колебаний направилась к высокому зеркальному зданию, с любопытством разглядывая его, и не заметила, как едва не очутилась под колесами мотоцикла.

 — Эй ты, смотри, куда идешь!  — Элинор ахнула и отскочила в сторону, высокий темноволосый парень на байке в последний момент успел затормозить и не проехаться ей по ногам.

 — Простите!  — Элинор поправила волосы и виновато глянула на молодого человека.  — Я засмотрелась.

 — Неудивительно, это очень красивое здание, — тот уже заметно успокоился и даже начал улыбаться. Элинор тоже несмело улыбнулась в ответ.

Вдруг показалось, что запахло хвоей и древесной стружкой, ей очень нравились лесные запахи, особенно после дождя. На окраине леса, который начинался сразу за родным городком, была лесопилка, и Элли с братьями и сестрами любили прогуливаться неподалеку. Она набивала стружкой карманы куртки, и потом в комнате долго пахло хвоей и лесом. Сейчас этот аромат тонко кружил вокруг нее, забивая городские запахи выхлопных газов.

 — Как насчет чашки кофе?  — неожиданно предложил новый знакомый, нет, пока еще незнакомец. — Мне кажется, если я не выпью сейчас свой любимый ванильный латте, выключусь, как разрядившийся акумулятор. Я даже запах его слышу! Не составите компанию, здесь недалеко есть чудная кофейня?

 — Вы любите ванильный латте?  — ответила она вопросом на вопрос.

 — Больше всего на свете! Я Мэттью, Мэттью Далтон, можете называть меня просто Мэтт. А как вас зовут, мисс?  — молодой человек оценивающе смотрел на нее, и она увидела, что глаза у него голубые, как летнее небо.

 — Элинор Браун, но в семье меня все называли Элли,  — она тряхнула головой, отчего высоко поднятый хвост заметался из стороны в сторону.

 — Мне больше нравится Элинор, — ее новый теперь уже знакомый стал серьезнее и выпрямился, удерживая байк,  — и вы тоже мне нравитесь.

Она смутилась от столь неожиданного признания и протянула руку к байку. Его рама была выполнена в виде черного зверя, застывшего в прыжке.

 — У вас красивый мотоцикл, Мэттью,  —  Элинор не удержалась, погладила гладкую глянцевую морду зверя и тут же ощутила под рукой шумное урчание мотора. — Вы не заглушили двигатель?

 — Заглушил, — ответил Мэтт, широко улыбаясь и хлопая по раме. Мотор умолк. — Это единственный экземпляр, если хотите, можем проехаться за город. Скажем, в этот выходной?

 — Я не знаю, Мэттью,  — с искренним сожалением ответила она,  — мне нужна работа, я надеюсь попасть хотя бы в первую двадцатку претенденток. Это пума?  — она снова провела по глянцевой морде, и ей вновь послышался звук работающего двигателя.

 — Ягуар, — ответил Мэтт, снова хлопая по раме, — его зовут Морис. Думаю, вы подружитесь.

Элинор улыбнулась и шагнула в сторону здания.

 — Я рада была познакомиться с вами, Мэтт, и спасибо за приглашение на кофе. Я обязательно приму его, только не сейчас. Мне нужно идти, до свидания!

 — Всего доброго, Элинор, до встречи! — Мэттью провожал ее глазами, пока она не скрылась в недрах здания, а затем завел двигатель и тронулся с места.

 — А номер телефона взять у девушки не догадался? — раздалось снизу недовольное ворчание.

 — Не бубни, Морис, теперь я ее не потеряю.

Мэттью Далтон еще раз обернулся на здание, где скрылась девушка, и прибавил оборотов.

***

Внутри здание было таким же роскошным, как и снаружи, Элинор с трепетом осматривала громадный холл, в котором собралось не меньше трехсот претенденток на право влиться в ряды сотрудников корпорации. Она подтвердила регистрацию, получила свой порядковый номер  — сто девяносто шесть — и приготовилась к долгому и скучному ожиданию.

— Надеешься пройти? — Элинор обернулась, миловидная брюнетка с ямочками на щеках улыбалась так радостно, словно встретила старую добрую знакомую.

— Надеюсь.

— Значит, конкурентки? Я Сьюзен, — продолжая улыбаться, протянула руку брюнетка.

Через четверть часа они уже болтали, словно были знакомы тысячу лет. Сью оказалась хохотушкой, и время от времени Элинор, забывшись, заходилась смехом, но тут же одергивала себя, натыкаясь на вперившиеся в нее осуждающие взгляды соседок.

Глава 3

Менеджер по персоналу, приветливая улыбающаяся молодая женщина, задала Элинор несколько незначительных вопросов и указала на лифт.

— С вами хочет побеседовать лично мистер Уайт, он ждет вас, мисс Браун.

Элинор с опаской ступила в прозрачную кабину, и когда та взлетела вверх, она даже зажмурилась от страха и открыла глаза, лишь когда почувствовала, что кабина остановилась. И снова зажмурилась, потому что прямо напротив нее стоял, сложив руки на груди, молодой Уайт.

— Добро пожаловать в компанию, мисс Браун, — он протянул руку, она поспешила опереться на нее и выскочить из лифта.

Уайт качнулся к ней, и на миг ей показалось, что ноздри его расширились, он с шумом втянул воздух возле ее волос.

 — Яблоки с корицей, боги, какой запах… — его глаза потемнели так, что зрачок слился с радужкой, и откуда-то Элинор знала, что ничего хорошего для нее в этом нет.

Она поспешно отняла руку и потерла запястье — казалось, оно все охвачено огнем, —  сцепила обе за спиной и прошла вперед, каждым позвонком ощущая на себе пристальный взгляд. Куда он ее ведет?

Они миновали приемную, где по определению должно было находиться рабочее место Элинор, и Дэвид распахнул перед ней одну из дверей, что вела из приемной в его кабинет. Офис-менеджер, та самая, помощницей которой и должна была стать Элинор, не обратила на нее никакого внимания, словно она была пустым местом. Зато во взгляде, обращенном на молодого Уайта, светилось вожделение.

— Сделайте нам с мисс Браун кофе, Лиз, только на этот раз без корицы, мне корицы пока достаточно, — если бы Дэвид при этом облизнулся, Элинор ничуть бы не удивилась.

Она вошла в кабинет и села в указанное кресло, Уайт встал напротив, опершись о стол, и она наконец смогла хорошо его рассмотреть. Красивое чуть удлиненное лицо, точеные скулы, светло-карие глаза, аристократическая посадка головы  — Дэвид Уайт был, безусловно, породист, но что-то в его облике беспокоило Элинор, что-то напоминало, а что, она понять не могла.

Лиз внесла кофе и ушла, несколько раз оглянувшись на Уайта, но тот на нее даже не взглянул. Втянул аромат, что витал над чашками, а затем вдруг навис над Элинор, уперевшись руками в подлокотники кресла, и самым бесцеремонным образом ее обнюхал.

— Что… что вы себе позволяете?  — она уткнула кулачки в широкую грудь Дэвида, обтянутую белоснежной рубашкой, но с таким ж успехом можно было колотить о стену дома.

Распахнулась дверь, и на пороге появился молодой Блэк. Уайт обернулся и отшатнулся от Элинор с некоторой досадой.

— Почему ты вламываешься в мой кабинет, Кайл?

— Потому что здесь есть то, что тебе не принадлежит, — Блэк прикрыл дверь и двинулся к Элинор, навесив на лицо обаятельнейшую и совершенно обезоруживающую улыбку. — Мисс Браун, позвольте представиться,  Кайл Блэк, такой же ваш босс, как и мистер Уайт.

Он приблизился к ней и вдруг резво наклонился, так же втягивая воздух у ее волос.

— Ммм… как пахнет, Дэвид, ты тоже слышишь запах морского бриза и кипарисов?

— Нет,  — тот посмотрел на партнера достаточно враждебно,  — она пахнет так, как нужно мне, яблоками и корицей. Выйди, Кайл, ты мне мешаешь.

— Ошибаешься, Дэвид, — Блэк грозно надвинулся, — она пахнет для меня, и это ты должен отступиться, а я забираю Элинор с собой. Идемьте, мисс, — он протянул перепуганной девушке руку, но тут же оказался отброшен в сторону.

 — Полегче, Дэвид, — мигом вскочил и пригнулся, — не забыл, как я надрал тебе хвост минувшим летом?

 — А ты, видимо, забыл, как я гонял тебя на Рождество?

Они оба уже не смотрели на Элинор, вперив друг в друга хищные взгляды. Их ноздри вздрагивали, грудные клетки вздымались, ободки вокруг глаз сделались совсем черными, а сами глаза — золотистыми. Темные волосы Кайла Блэка вздыбились на затылке, Уайт пригнулся и напомнил Элинор крупного дикого зверя перед прыжком, чем-то похожего на волка. Ей даже почудилось, что она слышит глухое рычание, исходящее то от одного, то от другого ее босса.

Внезапно предметы вокруг очертились резкими линиями, стены сделались прозрачными, и Элинор увидела, что люди, машины и даже птицы в небе замерли, будто время остановилось. Она сама сидела в кресле, безвольно свесив руки и ноги, и время будто текло сквозь нее, медленно и неторопливо. Мысли в голове тоже замедлились и улеглись в ожидании, свернувшись в клубок, как кошки.

Пространство преломилось, и в проеме показалась мощная высокая фигура человека, сжимающего в руке ружье со слишком коротким стволом. Ружье переливалось серебристыми бликами, и Элинор хотелось смеяться от радости, так напомнили они ей рябь на поверхности озера, куда иногда их вывозили родители. Но она не могла даже пошевелиться, ее словно вдавило в кресло невидимой силой. В углу напротив зашевелилась темная тень, и оттуда на Элинор уставились желтые кошачьи глаза на черной хищной морде. Она от страха даже перестала дышать.

Оба босса тем временем выпрямились, пригладили вздыбленные волосы и поправили воротники рубашек. А там как по взмаху невидимой руки засигналили машины, потекли людские потоки, и перед глазами изумленной Элинор вновь возникли плотные непрозрачные стены. Человек с ружьем обернулся, и она лишь тихонько ахнула:

— Мэттью? Откуда ты здесь взялся?

— Ваша пицца, господа, — Мэттью Далтон с широкой улыбкой смотрел на директоров корпорации, в одной руке у него была стопка коробок с пиццей, а в другой серебристая ручка. Как она могла принять ее за ружье? Не переставая улыбаться, он подмигнул Элинор, — друг попросил подменить, он в этом районе пиццу развозит. Я знал, что мы с тобой еще встретимся.

— Мы не заказывали пиццу, господин Далтон, — недовольно проговорил Кайл, снова приглаживая волосы.

 — Оставь, Кайл, — устало махнул Дэвид, — давайте уже вашу пиццу и убирайтесь. Лиз, — крикнул он, толкая дверь ногой, — раздайте сотрудникам, я знаю, в отделе логистики все вечно голодные. Элинор, мы завтра ждем вас на рабочем месте, не опаздывайте. С утра подпишете договор, где ознакомитесь со всеми условиями. Уверен, вас все устроит.

Глава 3-1

Элинор чувствовала себя совершенно опустошенной. Это надо же было настолько разволноваться, чтобы с перепугу такое привиделось! Она никогда не была склонной к истерикам, но сейчас Элинор хотелось забиться в самую дальнюю нору и трястись от страха, поджав хвост, которого у нее не было. Люди вокруг торопились по своим делам, и никому не было дела до Элинор, без сил бредущей по тротуару.

Она старалась не думать ни о Кайле, ни о Дэвиде, но перед глазами попеременно всплывали слившиеся с радужкой темные зрачки, почти черные, хищно приоткрытый рот и вздувающиеся ноздри. А ведь они в чем-то похожи были между собой в тот миг, когда готовы были броситься друг на друга, как хорошо, что из воздушного проема вышел Мэттью с ружьем!...

Стоп! Элинор и в самом деле остановилась. А это уже очень плохой признак, она начинает путать реальность со своими видениями. Мэтт принес пиццу, он никак не мог прийти по воздуху, да еще и с обрезом, потому что он не призрак. Он Мэттью Далтон, и он поднялся в приемную на лифте, а руки его были заняты коробками, и он не мог держать обрез…

Элинор прижала ладони к щекам и огляделась. Может, она сходит с ума? Может, Мэттью тоже ей привиделся? Но оба ее теперешних босса откуда-то знали Далтона, выходит, он в самом деле появился вовремя, иначе боссы без сомнения сцепились бы друг с другом.

Сил становилось все меньше, они словно выпили ее, эти двое, Блэк и Уайт, но как такое вообще возможно? Окружающая действительность вокруг начала расплываться, словно в акварель под водяными каплями, Элинор захотелось свернуться клубком и лечь прямо на тротуарные плиты. Она начала оседать и словно сквозь сон услышала:

— Нори, бедная моя девочка, что ж ты так открылась этим двум койотам?

Ее подхватили сильные руки, она оказалась прижата к широкой груди, и даже через одежду  почувствовала жар, исходящий от тела, к которому она сама прильнула, обхватив жилистую шею. Тонкий запах хвои, нагретой солнцем, окутал ее, словно мягкое облако, Элинор улыбнулась, потерлась щекой о теплую ткань и провалилась в крепкий, глубокий сон.

— Спит, — Мэтт, осторожно прижимая к себе девушку, уселся на услужливо изогнутую черную спину ягуара. — Поторопись, Морис, она теряет силы.

— Тогда перемещаемся, так будет быстрее.

Мир вокруг замер стоп-кадром, Мэтт крепче прижал к  себе Элинор, и Морис рывком разорвал над собой пространство. Воздух треснул и осыпался сверкающими искрами, черный зверь пригнулся и в гибком, изящном прыжке исчез в искрящемся проеме. Пространство схлопнулось за ними, осталось лишь несколько светящихся точек, что тут же, затухая, медленно осели на асфальт.

***

— Что там произошло, Дэйв, почему к нам сегодня в офис заявился Охотник?  — Бенджамин не сводил с сына сурового взгляда, под которым тот нахохливался еще больше.  — Какого черта Далтон приперся среди бела дня, и никто не соизволил вышвырнуть его как шелудивого пса?

— Мне тоже это интересно,  — внимательно взглянул на своего отпрыска Реджинальд,  — что скажешь, Кайл? Вы позволили ему хозяйничать на нашей территории без малейшей на то причины? Да еще и эту драную кошку с собой притащил, вы вообще слышите, как теперь в офисе несет кошатиной?

— Он приехал на Морисе, отец,  — Кайл больше походил на провинившегося подростка,  — мы ничего не могли сделать.

— Я сейчас позвоню Шерифу, пусть вычтет из этой сладкой парочки неустойку за несанкционированное вторжение на нашу территорию,  — достал телефон Бенджамин, но Дэвид его остановил.

— Не торопись, отец, Мэттью Далтон правильно пришел.

— Мы чуть не обернулись с Дэйвом,  — вмешался Кайл.

— Вы с ума сошли?  — воскликнули, не сговариваясь, оба родителя. — Что значит, обернулись? Вы не знаете, чем это грозит?

— Мы собрались драться,  — нехотя ответил Дэвид, стараясь не смотреть на молодого Блэка.

— Так деритесь, кто вам не дает. Только не на глазах у собственного персонала и не в городе. Деритесь, если до сих пор не научились решать проблемы миром,  — раздраженно постукивая по спинке кресла, сказал Реджинальд.

— Я встретил свою истинную, отец,  — поднял голову сын Блэка,  — а Дэвид отказался мне ее уступать. Разве это законно?

—  Она моя истинная, Кайл, — холодно парировал Дэвид,  — и я не вижу причины, почему должен уступить ее тебе.

Старые волки озадаченно переглянулись.

— Ты уверен? Она точно твоя истинная?

— Откуда она взялась? Почему мы ничего о ней не знаем?

 Бенджамин поднял обе руки, давая понять, что уступает партнеру право расспросить молодых людей. Но Кайл, мрачно глядя в угол, ответил первым.

 — Она пришла на собеседование. И она человек.

Бенджамин осекся и быстро взглянул на Блэка. Тот пожевал губу, отошел к окну и смачно выругался.

— Разве такое может быть, отец,  — взгляд у Кайла был совершенно потухшим.  — Разве истинная может быть для нас обоих?

— Человеческая женщина? Да, может. Она пока не истинная, но станет ею, когда получит обе метки, брачную и обращающую. Вот нужна она вам, мальчики? Бросьте, ищите каждый свою волчицу.

— Она так сладко пахнет, отец, — Кайл закрыл глаза, и ноздри его начали раздуваться, будто он снова слышит волнующий аромат. У Дэвида был такой вид, словно он сейчас вцепится Блэку в горло.

 — Подумаешь, запах!  — Реджинальд смотрел в окно, сложив руки.  — Мы с твоей матерью не истинные, и это никак мне не мешает, зато она настоящая волчица, отличная жена и мать.

 — И именно поэтому ты не пропускаешь ни одной человеческой юбки!  — хмыкнул Кайл, но отца это ни капли не смутило.

 — А на что они еще годятся, эти человеческие женщины? К тому же, они сами гроздьями на шею вешаются, ты же знаешь, что за ночь с оборотнем они готовы на все, вот и пользуйся. А жениться на человеческих девушках последнее дело.

— Вот что,  — жестко вступил старший Уайт,  — раз уж так сложилось, вражда делу не поможет. В любом случае, девчонка должна выбрать сама, иначе проблем с Шерифом не оберешься.

Глава 4

Элинор разбудили голоса. Негромкие, скрипучие, они казались ей жужжанием назойливых мошек, от которых хотелось отмахнуться.

— Чего это она руками машет?  — подозрительно спросил один из голосов.

— Наверное, нас за мошкару приняла, — ответил другой, они странно раскатисто заскрекотали, и лишь потом Элинор поняла, что это смех.

Она приоткрыла один глаз, затем второй. Над ней зависли странные существа, шестилапые, небольшие, каждый размером с воробья. Их тела слегка расплывались, но тут же снова принимали прежние очертания. Они напомнили Элинор две кляксы, размазанные по тетрадному листу. Неужто призраки?

Она резко села и осмотрелась. Незнакомая комната, довольно просторная, с огромной кроватью, на которой, собственно, она сейчас и сидела.

— Где я?  — громко спросила Элинор, надеясь, что от звуков ее голоса призраки исчезнут, но те и не думали исчезать.  — Кто здесь?

— Она нас слышит? — недоуменно спросил один из призраков.

— И слышу, и вижу, — подтвердила Элинор, — и жду подробных объяснений.

— Прячься,  — пискнул второй призрак, но Элинор приловчилась и ухватила призрак за нижнюю лапу. На удивление, лапа была мягкая и шелковистая на ощупь, словно покрытая короткой бархатной шерстью.

— Что ты делаешь?  — взвизгнул второй.  — Отпусти его, он мой брат!

— Вот когда скажешь мне, где я и как тут оказалась, может и отпущу.

— Отпусти меня, дорогая мисс,  — плаксиво затянул первый. Мне хозяин голову оторвет, если узнает, что мы тебе явились. А нам страх как интересно было посмотреть на новую хозяйку.

— Так у тебя же нет головы, — придирчиво осмотрела его Элинор.

— Есть, — его брат потянул за тут же образовавшиеся вихры, и у призрака в самом деле обнаружилась небольная приплюснутая голова с глазами-щелочками и похожим на хоботок носом. Элинор приложила к губам ладонь и рассмеялась.

— Отпусти его, дорогая мисс.

— Я Элинор, а не «дорогая мисс». А вы кто?

— Мы хэнки. Разве ты никогда не видела хэнки?

— Дорогая мисс Элинор, еще чуть-чуть, и моя нога останется тебе на память.

Элинор округлила глаза, поскольку лапа в ее руке и правда начала отделяться от туловища. Она быстро отпустила шелковистую конечность и тут же опомнилась. — Почему это я хозяйка? И раз уже на то пошло, где я?

— Ты в доме у Охотника, он наш хозяин, а ты, стало быть, теперь наша хозяйка, — охотно отвечали братья наперебой. Элинор даже рот открыла от удивления.

— Это с чего вдруг вы решили?

— Дорогая мисс Элинор, наш хозяин никогда не приведет в этот дом не свою женщину, она сюда просто не войдет, — пояснил один из братьев, которых снова невозможно было различить.

— А хозяин ваш кто? У него есть имя кроме того, что он Охотник? — в сердцах спросила Элинор.

— Конечно, — кивнул ближайший к ней хэнки, — его зовут Нахешсванасамбдорулианасхинитар.

— Какое красивое имя! — мечтательно протянул второй.

— А меня зовут Эшменасвишинксиар. Совсем некрасивое,  — огорченно проговорил первый.

— Оно просто короткое, — принялся утешать его брат, — у меня немножечко длиннее, потому красивее звучит. Ошпантхариошменистахинтеондратх!

«Какой кошмар!» Элинор бросилась к двери, на удивление та была открыта, и Элинор оказалась на лестнице, ведущей вниз.

— Стой, дорогая мисс Элинор! Куда же ты! — хэнки неслись за ней по воздуху, смешно перебирая всеми шестью лапами. — Вернись, дорогая мисс Элинор! А-аа! Не открывай, там Морис…

Она вновь оказалась перед дверью, распахнула ее и закричала в ужасе. Перед ней на большом ворсистом ковре лежал огромный черный ягуар, он лениво повернул голову к Элинор, и из полумрака сверкнули желтые хищные глаза.

Элинор выскочила назад на лестницу, захлопнув дверь, и нос к носу столкнулась с Далтоном, что был почему-то без футболки, в одних джинсах.

— Мэттью, — вскрикнула она с облегчением и спрятала лицо на его груди,  — ты пришел! Бежим скорее, здесь живет какой-то ужасный охотник Свахнинитар, бежим, пока он нас не нашел.

— Охотник? — подозрительно посмотрел на нее Мэтт, при этом его руки крепко обвили ее тело, и Элинор показалось, будто над ней образовался защитный полог. — Какой еще охотник, что за глупости?

—  Который меня сюда принес.

— Тебя принес сюда я, Элли. Видишь, я теперь тоже называю тебя Элли. Ты потеряла сознание на улице, а я как раз проезжал мимо. Это дом одного моего друга, он уехал, оставил мне ключи и попросил пожить здесь, пока он с семьей не вернется.

— Там за дверью огромный черный зверь, — предприняла еще одну попытку Элинор, уже начиная сомневаться в себе. Хэнки исчезли, словно их и не было. Далтон, не размыкая объятий, подвел девушку к двери и ногой открыл ее.

Там стоял байк с хромированными боками и головой черного ягуара вместо рамы. Машина блеснула от падающей полоски света.

 — Здесь гараж, детка. Ты что, приняла за зверя мой мотоцикл?

Элинор беспомощно разглядывала то байк, то Мэтта. Отчего-то он казался ей больше, чем был днем, может быть, потому что теперь она могла рассмотреть каждую мышцу, твердую и гладкую на ошупь, тем временем его рука зарылась в ее волосы, он наклонился к ней, и его лицо оказалось совсем рядом. Запах свежей хвои и стружки кружил ей голову, Элинор почувствовала, что слабеет, и Мэттью легко подхватил ее на руки.

— Ты еще слаба, девочка, ложись спать, а я позабочусь, чтобы никто не тревожил твой сон.

Элинор благодарно обвила его шею, положила голову на плечо и закрыла глаза.

 — Кыш отсюда,  —  донеслось до нее как сквозь пелену,  — убирайтесь. Это вы ей все разболтали, прозрачные негодники? Еще раз явитесь ей, шкуру с обоих спущу! Принесите мне ванильный латте и убирайтесь.

Элинор хотела спросить, что у него за приятный парфюм, но не смогла. Последнее, что она помнила, как к ее губам на миг прижались твердые, пахнущие хвоей губы, и она уснула.

Глава 4-1

Элинор снились волки. Целая стая волков гналась за ней, постепенно сжимая вокруг кольцо, а она бежала сквозь лес очень быстро, кажется, даже на четвереньках, а может, ей это только казалось. Сзади послышалось частое дыхание, Элинор обернулась, и перед глазами сверкнули золотистые зрачки Кайла Блэка. Элинор собрала последние силы и крикнула:

— Мэтт! — она даже во сне понимала, как мало у нее осталось этих сил. — Мэттью, на помощь!

— Я здесь, — лес исчез, она снова была в той незнакомой комнате с большой кроватью, а над ней уже склонился Далтон, — что случилось, Элли, почему ты плачешь?

— Он догнал меня, Мэттью, он меня почти догнал…

— Кто, Элли?

— Блэк! Молодой волк! Мэтт, мне страшно!

И снова ей повеяло спокойствием от присутствия Далтона, который обнимал ее, а она обвивала руками его шею и вдыхала свой любимый запах.

— Не уходи, Мэттью…

— Я не уйду, я буду с тобой, ничего не бойся, когда я с тобой, Элинор…

Кровать прогнулась под тяжестью его тела, он лег рядом и притянул Элинор к себе на грудь. Выходит, он спал рядом на полу? Элинор еще никогда не чувствовала себя такой защищенной, жаль только, что этот запах так кружит голову и усыпляет. Она хотела сказать Мэтту, как ей хорошо и надежно рядом с ним, она потянулась к нему и встретилась с его губами.

Элинор целовалась несколько раз с одноклассниками, и ей совсем не понравилось, ничего кроме брезгливости те поцелуи у нее не вызывали. Здесь все было совсем по-другому. Мэттью целовал ее так нежно и осторожно, что у нее захватывало дух. Запах мокрого хвойного леса, свежей сосновой стружки, твердые губы на ее губах, она, наверное, сходит с ума  — Элинор закружило в водовороте ощущений, а потом она просто провалилась как в черный глухой колодец.

 — Ты ее усыпил! — Мэтт оторвался от спящей девушки,  тяжело дыша, и исподлобья посмотрел на черного ягуара, выходящего из темного угла комнаты. — Зачем?

 — Затем, что сам ты мог не остановиться, малыш, — ягуар лениво зевнул и потянулся, — или ты не знаешь, что может быть между молодыми людьми, которые лежат в одной постели и целуются?

 — Я себя контролирую, Морис! Чего ты вмешиваешься? Я уже молчу о том, зачем ты подглядываешь! Я же не подсматриваю за тобой в саду, когда ты дерешь там своих кошек, — Далтон осторожно уложил Элинор и сел в кровати, раздраженно глядя на ягуара, но тот и бровью не повел. Или чем там могут повести ягуары.

 — Я не уверен, Мэттью, вы оба так увлеклись… У тебя от запаха этой девочки явно помутился рассудок.

 — Что за глупости, Морис, я не чувствую запахи людей. Я же не из этих драных койотов!

 — Да,  — Морис все так же лениво вытянулся на ковре у кровати,  — а чего тебе хочется, когда она рядом? Ну, если, конечно, не считать того, чему я только что помешал?  — уточнил он, отчего Далтон слегка смутился.

 — Не знаю. Вот например сейчас мне хочется,  — он бросил быстрый взгляд на спящую девушку и смутился еще больше,  — пожалуй, я бы выпил ванильного латте.

 — Слышали, бездельники?  — рыкнул ягуар. — Несите хозяину ванильный латте!

В воздухе зашелестело, а затем на лестнице раздались приглушенные голоса.

 — Терпеть не могу эти безмозглые создания, — проворчал Морис.

 — А я уже начал к ним привыкать, — поднялся с кровати Далтон, — если бы только они не называли меня этим идиотским именем, которое сами мне выдумали. Пока они его выговаривают, я забываю, зачем их звал.

Ягуар оскалился, что бесспорно должно было сойти за улыбку, а затем продолжил:

— Эта девочка пахнет для тебя тем, что ты любишь больше всего, Мэтт. Ванильным латте. Потому ты можешь ее найти хоть на другом конце земли.

— И Блэк с Уайтом тоже,  — помрачнев, добавил Мэттью. Морис согласно кивнул. Мэтт склонился над Элинор и осторожно убрал упавшие на лоб пряди.

— Она тоже слышит меня, Морис? — он вопросительно взглянул на черного зверя, протянувшего лапы от одной стены комнаты до противоположной.

— И тебя, и тех двоих волков,  — снова утвердительно кивнул ягуар, — но твой запах ей нравится больше.

— И это убивает ее, — тихо продолжил Мэтт, — она слабеет, Морис. Ты должен поставить ей блокаторы, иначе я ее потеряю.

— Если девушка перестанет слышать твой запах, ты лишишься своего преимущества, малыш, — ягуар встал и неторопливо направился к кровати, — и у тех двоих сразу вырастут шансы. Молодые, богатые наследники империи. Ты уверен, что хочешь этого? Ведь тогда Элинор будет с тобой только если влюбится сама, без всяких запахов.

— Согласен, — Далтон медлил самую малость,  — я сумею завоевать ее.

— Ну, смотри, я предупредил, — с этими словами ягуар подошел к спящей девушке, лизнул ее сначала в одно ухо, затем в другое, и тут же на мочках изящных ушек заискрились два бриллианта. — Вот и все. Скажешь, чтобы никогда их не снимала, а я, пожалуй, пойду прогуляюсь в сад. Ты напомнил мне о соседских кошечках, что-то я их давно не навещал.

— Только смотри, чтобы тебя не перехватили соседские коты, — не сдержался от ехидного замечания Далтон, улегшись возле Элинор и перекладывая ее голову с подушки себе на плечо,  — будете потом до утра под окнами орать, снова придется вас водой из ведра поливать.

— Кто бы говорил, — Морис оглядел подоконник, словно прицеливаясь, — твоя последняя пассия кричала так, что мне было жуть как неловко перед соседями. А твои бездельники-хэнки, как всегда, забыли установить полог тишины.

— Не вздумай рассказать об этом Элинор, — предупредил Мэтт, — это было еще до нее.

— Да делать мне больше нечего, — равнодушно ответил Морис и начал стремительно уменьшаться. Достигнув размеров крупного кота, он легко вскочил на подоконник. — Тем более, я для нее всего лишь двигатель на байке.

— Погоди, Морис,  — привстал на локте Мэттью, — ты так и не сказал мне, почему я слышу запах Нори. Я ведь не человек?

— Не человек,  — ответил кот, вглядываясь в темноту сада, — давай потом, Мэтт, мне уже строит глазки одна малышка, не хочу ее разочаровывать, — и он спрыгнул с окна вниз.

Глава 5

Элинор сквозь сон чувствовала, как у нее затекли конечности. Она с трудом разлепила глаза и приподняла голову. И вспыхнула, увидев обнаженный торс Мэттью Далтона — если честно, совершенно сногсшибательный торс, — прямо перед собой. Его руки очень бережно оплетали Элинор, грудь мерно вздымалась  — Мэтт спал, а она украдкой рассматривала его и гадала, как как ее угораздило попасть в его дом и в его кровать.

Хорошо не в постель, а только в кровать  — Элинор осмотрела себя, убедилась, что вся одежда на ней и вздохнула с облегчением. Теперь нужно было как-то выбраться из кольца рук Далтона, не разбудив его, и убраться из дома. Если повезет, она даже успеет попасть в офис, Элинор помнила, что тот потрясающий красавчик-блондин Уайт-младший сказал, что ждет ее с утра в офисе, а вот что было потом, она помнила довольно смутно.

Кажется она бежала через лес, а потом Далтон вез ее на байке по воздуху, по очень странному, вязкому воздуху, и что-то такое было связано с байком, она не могла вспомнить, что именно, но что-то довольно жуткое.

Элинор сладко потянулась и улыбнулась всем своим страхам. Лес, воздух, байк — ей просто снились сны, которые она приняла за реальность, вот и все. А еще во сне она целовалась с Мэттью Далтоном, и ей очень понравилось!

Элинор осторожно провела ладонью по бугристым мышцам Мэтта. Тот вздохнул и зарылся лицом в ее волосы, а потом открыл глаза, синие-синие, и улыбнулся Элинор, а она поняла, что ей чего-то отчаянно не хватает.

— Твой аромат, — сказала Элинор.

— Что?  — удивленно переспросил Мэттью, не выпуская ее из рук.

— Ты пользуешься очень приятным ароматом, я все хотела спросить, как он называется.

— Я и сейчас им пахну? — спросил тот несколько встревоженно.

— Нет, — Элинор удалось расцепить кольцо его рук и сесть на кровати, — сейчас нет. А жаль. Скажи-ка мне, Мэттью Далтон, что я делаю у тебя в доме? Это ведь твой дом?

— Это дом моего друга, — ответил Мэтт, вытягиваясь на подушке и закидывая руки за голову, — он попросил присмотреть за домом, поэтому я здесь живу. Хочешь, и ты можешь здесь жить, дом большой, нам обоим хватит места.

— У меня есть комната в кампусе, — поспешила отказаться Элинор, — спасибо за предложение.

— Не торопись, — Далтон разглядывал ее с видимым удовольствием,  — здесь просторно, а наверху очень хорошее освещение, ты могла бы здесь рисовать.

— Откуда ты знаешь?  — Элинор вспыхнула, о ее увлечении знали только родные, даже подругам она не признавалась, что рисует акварелью.

— Ты сама мне рассказала, Элли.

— Я не помню… А как я вообще здесь оказалась, Мэтт?

— Ты шла по улице, потеряла сознание, а я как раз проезжал мимо на своем байке. Я привез тебя сюда, ты уснула. Все.

— А почему тогда… — Элинор запнулась на миг, а затем набравшись храбрости, продолжила: — почему ты спал со мной?

— Я лег спать на пол,  — он указал ей за спину, она обернулась и увидела на полу теплый клетчатый плед, — но тебе снились плохие сны, ты позвала меня, и я пришел. И сны перестали тебя тревожить, Элли.

«А мы правда целовались с тобой, или это тоже был сон?» — едва не сорвалось с языка, но в последнюю минуту ей удалось удержаться и не спросить.

— Спасибо тебе большое, Мэтт,  — пробормотала смутившаяся Элинор, сползая с кровати.

— Я повесил в ванной чистое полотенце, —  крикнул ей вдогонку Мэттью и тоже поднялся вслед за девушкой.

Элинор встала под теплые струи воды, но ей все время слышался подозрительный шелест, как будто в воздухе кто-то загребает широкими лопастями, она не могла понять, что это за шум и откуда он идет. «Надо будет спросить Мэтта…» При воспоминании о Далтоне отчего-то сладко заныло внутри, и Элинор покраснела. Вот дался ей этот поцелуй, ясно же, что то был сон, с чего бы Мэтту ее целовать? Они и знакомы всего ничего, и он ведет себя как друг. Ей вдруг стало от этого почему-то совсем невесело.

Когда она вышла в кухню — скорее, большую гостиную с кухонным блоком в углу — Мэтт, свежий и бодрый, с влажными после душа волосами, расставлял на столе чашки. Вдруг одна из них поднялась в воздух, проплыла мимо Элинор и с негромким стуком опустилась у кофемашины.

Элинор готова была поклясться, что Мэттью не нажал ни одной кнопки, но кофемашина заурчала, и через секунду в чашку полился ароматный кофе, такой, что у Элли потекли слюнки. Когда мимо поплыла вторая чашка, Элинор не выдержала:

— Мэтт, что это такое?  — она показала на чашку. Тем временем чашка, полная кофе, поплыла назад к столу, Далтон сделал страшные глаза и проговорил куда-то в пустоту.

— Латте. Я пью ванильный латте, неужели так трудно запомнить?

Где-то внизу гулко зарычал двигатель, чашка дернулась и понеслась обратно к кофемашине.

— Мэтт? — грозно уставилась на него Элинор, пытаясь поймать чашку, но та ловко увернулась и поплыла дальше.

— Умный дом,  — немного нервно проговорил Далтон, пригладил волосы и посмотрел по сторонам,  — разве ты не слышала об умных домах, Элинор? Вот смотри!

Он хлопнул в ладоши, открылась дверца кухонного шкафа, оттуда вылетели два круассана и приземлились прямо в тарелку на столе.

— Куда немытыми лапами?  — сквозь зубы проговорил Мэтт и добавил после паузы:  — Да знаю я, как вы их моете!

— С кем ты говоришь, Мэтт? — не утерпела Элинор, во все глаза глядя, как из холодильника вылетают хлебцы, падая в тостер, а в вазочку наливается джем. — И с каких это пор умные дома готовят завтрак?

— Я ни с кем не говорю, — Мэтт больше не хлопал в ладоши, а смотрел сквозь нее, сурово сведя брови к переносице, — я отдаю голосовые команды. Вот попробуй. Скажи, что ты хочешь тост с джемом.

— Хочу тост с джемом, — послушно повторила Элинор, чувствуя себя ужасно неловко. Но тут же из тостера выпрыгнул поджаренный хлебец, подлетел к Элинор и по нему быстро-быстро размазался ложкой джем. Тост ненадолго завис перед носом у изумленной девушки, а затем осторожно опустился ей прямо в ладонь.

Глава 5-1

— Хочешь, чтобы я тебя встретил? — Мэттью держал Элинор за руку, и ей стало неловко, они уже начали привлекать внимание.

— Спасибо тебе, Мэтт, я и так доставила столько хлопот! У тебя наверняка полно дел.

— Давай я заеду за тобой вечером, и мы прогуляемся в парке, а если ты захочешь перебраться в мой дом…

— Так твой или твоего друга? — переспросила Элинор, но Далтон и не подумал смутиться.

— Друга, конечно, но коль я там живу, значит мой тоже. А может стать и твоим, если ты решишь переехать.

— Я подумаю, — уклончиво ответила Элинор и бегом припустила ко входу в офис. Жить в этом странном «умном» доме? Она еще не выжила из ума.

Лиззи, офис-менеджер «Блэкуайта», как называли компанию сотрудники, встретила свою новую помощницу довольно приветливо и сразу нагрузила работой.

— Какие у тебя необычные сережки, — похвалила Лиз, правда, улыбка при этом у нее вышла кривоватой. — Так переливаются, будто настоящие бриллианты. Или это и есть бриллианты?

— Ну что ты, откуда они у меня? — засмеялась Элинор. — Это родители подарили, когда мне исполнилось пятнадцать.

— Хотел бы я увидеть, какой вы были в пятнадцать, мисс Браун, — послышался сзади вкрадчивый голос, Элинор обернулась и увидела молодого Уайта, великолепного в своей белоснежной рубашке, облегающей мускулистое тело словно вторая кожа. Дэвид осматривал ее с самодовольным видом, но стоило ей повернуться, золотистые глаза вспыхнули, и он впился взглядом в ее уши.

— Это и в самом деле подарок ваших родителей, мисс Браун? В таком случае, я хотел бы с ними познакомиться. Лиз, почему до сих пор не готов отчет финансового отдела? Завтра заседание совета директоров, как по-вашему я буду там выглядеть, если не успею просмотреть отчет?  — он казался не то, что раздраженным, а скорее взбешенным.

Перепуганная Лиззи со всег ног бросилась вон из приемной, а Дэвид шагнул к Элинор и схватил ее за локти:

— Вчера на вас не было этих сережек, мисс!

— Мистер Уайт, что вы делаете, отпустите меня! — изумленно проговорила Элли, как тут из своего кабинета вышел Кайл Блэк.

— Ты слышал, Дэвид, девушка просит ее отпустить. И не просто девушка, а наша новая сотрудница, доброе утро, мисс Браун… — и осекся, в свою очередь вперившись взглядом в ее уши. Да что им всем дались с утра ее серьги! Обычные неброские гвоздики с вставками из циркония, на большее у приемных родителей и денег бы не хватило.

Дэвид разжал пальцы, а Кайл склонился к Элинор так близко, что она увидела прямо перед собой его расширенные глаза с темными зрачками, затопившими радужку, а потом увидела в них свое отражение, и в этом отражении по обе стороны от раскрасневшихся щек сияли самые настоящие звезды. Элинор отпрянула и закрыла руками уши.

— В чем дело, мисс, вам нехорошо? — молодой Блэк наклонился еще ниже, и Элинор почувствовала его горячее дыхание, что обдало ее жаром, будто она заглянула в жерло вулкана.

— Все отлично, мистер Блэк, — пискнула Элинор, уворачиваясь от Кайла и делая вид, будто она поглощена приготовлением кофе, который поручила ей приготовить для обоих боссов Лиззи.

«Только не вздумай соваться к ним, я сама отнесу!» — Лиз явно не собиралась делиться с Элинор благосклонностью боссов, насколько эта благосклонность простиралась, Элли точно не знала, но догадывалась.

Внезапно вспомнились плавающие по воздуху чашки с кофе, грозно сдвинутые брови Мэтта, словно он сердился на кого-то, и Элинор ужасно захотелось, чтобы он оказался здесь, спрятал ее за своей широкой грудью, которой ей так удобно спалось сегодняшней ночью... Щеки окрасил легкий румянец, и Элинор в смущении отвернулась. «Мэттью, если бы ты был здесь…»

— Не надо, — резкий оклик заставил ее вздрогнуть от неожиданности и обернуться. Черные глаза Кайла смотрели сурово и не очень приветливо, — не зови его, Элинор, — добавил он сиплым голосом, а затем направился к себе в кабинет, бросив напоследок:

— Кофе, Лиз, и быстро. Сама принеси.

— Мне тоже, — Уайт нервно ослабил воротник рубашки и пошел вслед за Блэком.

 Лиззи достала из стола зеркальце, придирчиво осмотрела себя, подхватила поднос с кофе и скрылась за дверью кабинета. Элинор схватила зеркальце и с недоумением принялась рассматривать свои уши, точнее серьги, которых у нее определенно никогда не водилось, поскольку  слишком уж походили они на настоящие бриллианты.

«Откуда они у меня? Еще вчера их не было, и утром… Мэтт!» Если кто и знает, откуда в ее ушах появилась эта сверкающая россыпь, так это только он, Мэттью Далтон.

Лиззи не было довольно долго. Элинор разбирала бумаги, которые свалила перед ней начальница, нумеровала и раскладывала по папкам, когда та вышла из кабинета, застегивая блузку и одергивая юбку.

— У вас было совещание, что ты так долго, Лиззи? — не поднимая головы, спросила Элинор. В ответ раздалось покашливание, а затем смех, звонкий и заливистый.

— Ты и правда такая, Элинор, или просто прикидываешься дурочкой? Какое совещание? Молодые волки захотели сбросить напряжение, вот и все, я им просто помогла. А ты что, не за тем же сюда пришла?

— Я пришла работать, — выпрямилась в кресле Элинор, ей стало неприятно, будто прикоснулась рукой к слизню, — только за этим.

— Потому что ты не знаешь, — нависла над ней Лиз, ее глаза светились и сейчас казались Элинор чуточку безумными, — ты не знаешь, как это, когда…

— Мисс Спаркл, — послышалось холодное, они обе испуганно вскинулись, стоящий в дверях Дэвид буквально пригвоздил взглядом Лиззи. Элинор вдруг стало ее жаль, таким бледным и растерянным стало ее лицо. — Потрудитесь разговаривать на тон ниже, вас слышно на другом конце здания. Мисс Браун, будьте любезны, зайдите ко мне.

Элинор, стараясь не смотреть на блондинистого красавца-босса, прошла в кабинет.

«Он не посмеет тронуть меня, я не позволю к себе даже прикоснуться. А если и решит, то я позову Мэттью!»  — Элинор сама не знала, почему она решила, что Мэттью тут же примчится на помощь, но что-то смутное всплывало в голове, какие-то вспышки, озаряющие невесть откуда взявшиеся кадры: Мэтт с серебристым обрезом шагает из образовавшегося в воздухе проема, а из темного угла смотрят желтые кошачьи глаза. Где-то она такие глаза уже видела…

Глава 6

Элинор очень жалела, что не обменялась с Мэттом номерами телефонов и теперь совершенно не представляла, как отыскать его в огромном мегаполисе. Можно, конечно, было попытаться поискать тот самый «умный дом», дорогу от дома Мэттью к офису «Блэквайтов» она, как ни странно, запомнила. Был бы у нее байк или, на худой конец, велосипед, можно было бы и прокатиться. Или тогда уже брать такси, но Элинор, подумав, все же решила пока обойтись без визитов в «умный дом», уж очень неоднозначные впечатления оставило у нее жилище Далтона.

Ей казалось, что-то все время ускользало от нее, словно она пыталась ухватить обрывки воспоминаний за… лапу. Точно, лапу! Мягкую и шелковистую лапу, она даже помнит ее в своей ладони, и эти ощущения были очень приятными, не такими, конечно, как от поцелуев Мэтта…

Стоп! Так они целовались или нет? Если нет, то очень жаль, значит, Элинор будет теперь еще сложнее в кого-то влюбиться после таких сновидений. При одном лишь воспоминании, какие во сне у него были твердые, требовательные губы, как он придерживал ее голову, зарывшись рукой в волосы, а она поглаживала затылок, коротко стриженный, и от этого приятно покалывающий пальцы, внутри сладко растекалось восхитительное тепло. У нее даже мурашки побежали от того, что она представила перед собой этот затылок…

Так дело не пойдет, нужно отвлечься и не думать о Мэтте, лучше скорее поменять сережки, чтобы можно было вернуть бриллианты Далтону. А заодно спросить, куда он дел ее собственные, подаренные родителями на пятнадцатилетие.

Элинор завернула в торговый центр, в первом попавшемся отделе бижутерии выбрала недорогие сережки и тут же решила заменить ими далтоновские серьги. С некоторым сожалением поразглядывала свое отражение, любуюясь сверкающими искорками, а затем решительно вынула бриллиантовые «гвоздики». И едва не ошалела от того потока воспоминаний, что хлынул в ее сознание, сметая хлипкие нагромождения обрывочных воспоминаний.

Мэтт правда целовал ее, да так, что у Элли от терпкого послевкусия этих поцелуев подкашивались ноги. А еще она помнила желтые продолговатые хищные глаза в кромешной тьме, следящие за каждым ее движением. И эти забавные полупризрачные шестилапые создания, как они назвали себя… Хэнки! У них еще такие длинные, абсолютно непроизносимые имена, Элинор запомнила лишь первые слоги — Ош и Эш. И такое же невероятно длинное, непроизносимое имя хозяина дома — таинственного Охотника, хоть Мэтт в свою очередь утверждал, что дом принадлежит его другу. Но разве друг не может быть Охотником? Другое дело, что хэнки назвали Элинор хозяйкой, почему?

И вновь ни одного ответа на вопросы. Потому что ответить на них мог только один человек — Мэттью Далтон. Элли аккуратно завернула бриллианты в предложенную консультантом упаковку, купленные серьги продела в уши и направилась к выходу.

Стоило ей выйти из здания, как сзади послышалось знакомое урчание, переходящее в рык, а вокруг разлился знакомый умопомрачительный запах. «Мэтт!»

— Элли! А я тебя ищу! Чуть мимо не проскочил! — Далтон широко улыбался, но стоило Элинор повернуться к нему, улыбка тут же сменилась хмурой миной. — Ты зачем сняла серьги?

— Вот о них я и хотела с тобой поговорить, Мэттью. Что это за сережки? Откуда они взялись?

— Это мой подарок, Элли, — Далтон выглядел рассерженным, но Элинор не собиралась сдаваться.

— Это бриллианты, Мэтт, это очень дорогой подарок! Я не могу его принять!

— Послушай, Элинор,  — Мэтт заговорил так серьезно, что она тут же осеклась, — ты должна немедленно надеть их снова. Дело в том, что…

И тут с противоположной стороны дороги послышался странный шум, Мэтт обернулся и вмиг слетел с байка, Элинор тоже обернулась и увидела… волка. Точнее волчонка, почему-то она сразу поняла, что он хоть и волк, но маленький. Звереныш бежал на них, повизгивая, чуть скособочившись, поджимая хвост и заплетаясь лапами. Мэтт взметнул руки, очертания предметов обострились, и мир замер, как будто кто-то невидимый нажал на «паузу».

Люди, машины и даже само время остановилось, Элинор вспомнила, что уже было такое, там, в офисе компании  Black&White Steel Industry Minerals, когда молодые Блэк и Уайт едва не вцепились в глотки друг другу. Сейчас она с интересом смотрела по сторонам — там пожилой мужчина собрался переходить дорогу, да так и завис на тротуаре с занесенной ногой. Молодая пара усаживалась в автомобиль, а теперь словно застряла, погрузившись лишь наполовину. Улыбающийся мальчишка поднял руку для приветствия и застыл, похожий на голографический снимок.

Элинор стало не по себе. Теперь ей казалось, что у нее уши забиты ватой, а Мэттью и волчонок двигаются, как в замедленной съемке.

Мэтт коротко выкрикнул что-то на непонятном Элли языке, байк Далтона вытянулся в длину, черный ягуар на раме начал расползаться и закрыл собой полностью всю машину. Миг и огромный черный зверь грациозно взлетел в прыжке, приземляясь рядом с Мэттом.

— Морис! — скомандовал Мэтт, и ягуар бросился наперерез волчонку, ноги Элинор вовсе перестали ее слушаться, и она с размаху села на асфальт, сжимая виски. Краем глаза она заметила женщину, бегущую за волчонком, но ведь люди все вокруг превратились в застывшие голографические снимки, почему эта женщина не стала, как они?

А Мэттью развел руки в стороны и ждал. Морис гнал животное прямо на Мэтта, и Элинор внезапно стало так жаль маленького волчонка, что у нее даже слезы подступили, но она не могла пошевелиться, не говоря о том, чтобы вытереть глаза.

Морис — выходит, Морис это черный ягуар? — зарычал, волчонок взвизгнул и с таким же пронзительным визгом влетел прямо в распахнутые обятия Мэтта. Короткая вспышка, Элинор зажмурилась, а когда открыла глаза, вокруг снова все ожило, люди бежали по своим делам, потоком текли машины, а по обочине тротуара шел хмурый Мэттью Далтон с маленьким мальчиком на руках.

Мальчугану было от силы года три, он был чернявеньким и темноглазым, малыш тер кулачком глаза и так красноречиво оттопыривал нижню губу, что Элинор, наученная опытом обращения с малолетними многочисленными сестрами и братьями, сразу поняла — мальчишка намеревается долго и безутешно рыдать.