Окно на север

Окно на север

ОКНО НА СЕВЕР

Таня приехала в деревню Погосты в поисках тишины - после развода, после городского шума, после нервного срыва. Не заморачиваясь, прошла к участковому и спросила, где можно остановиться, отметив, что место должно быть уединённое и тихое. Участковый, молодой мужчина с грустными глазами и по-детски гладким лицом, внимательно посмотрел на посетительницу и не решился задавать обычные в такой ситуации вопросы. А хрусткая купюра, ловко перебравшаяся из сумочки в ладонь участкового, и вовсе отбила желание о чём-то спрашивать Таню.

- Ну, есть такое место, - помявшись, выдал он. - Там, за лесом, бывший санаторий. Здание крепкое, кирпичное, сейчас пустует. Только я бы туда не пошёл. Комнату и здесь, в деревне можно найти. Народ у нас добрый, чуткий. А туда… Не советую.

- Почему? – без особого интереса спросила Таня.

Участковый пожал плечами:

- Дурное место. Наши туда не ходят.

Таня мягко улыбнулась:

- Ничего, я всё же лучше туда…

***

Заброшенный санаторий стоял недалеко от озера. Красный кирпич, выбитые окна, глухие коридоры, облупленные стены – всё было мрачным. «Как и я, - грустно подумалось Тане, - бросили и забыли».

Таня устроилась в бывшем кабинете главврача, где сохранилась практически вся мебель – потёртый диванчик, старенькое скрипучее кресло, стол, шкаф, с покачивающейся на одной петле дверцей. За стенкой находился санузел. Таня покрутила кран и удивлённо присвистнула, когда полилась вода – ржавая, вонючая, но всё-таки вода. Оставив кран открытым, Таня взяла стоявшее здесь же ведро и отправилась к озеру. Через пару часов кабинет приобрёл вполне жилой вид: стёкла заблестели, открывая вид на густую зелень леса, стол укрылся старенькой, но чистой скатёркой, вынутой из объёмистого чемодана, диванчик и кресло спрятались под покрывалами. А вот света не было. «Ничего, - подумала Таня, - завтра схожу в деревню. Наверняка, найдётся какой-нибудь электрик, которого удастся уговорить наладить электричество. А нет, так и свечами обойдусь».

Первая неделя пролетела быстро. Таня наслаждалась тишиной, пением птиц, доносящимся из леса. С озера прилетал лёгкий ветерок, пахнущий влагой… В голове рождались стихи - впервые за долгое время – пока ещё робкие, нестройные.

Прогуливаясь как-то перед сном, Таня обратила внимание на одно окно. Оно находилось на северной стороне корпуса, на третьем этаже, далеко от кабинета, где устроилась Таня. Окно было забито изнутри фанерой, но сейчас почему-то светилось - мягко, ровно, будто кто-то зажёг там, в комнате, свечу.

- Скажите, кто-то ещё живёт в санатории? - спросила на следующий день Таня продавщицу в деревне.

- Не-а, там пусто.

- Может, кто-то из местных? Я видела свет в окне.

- Не-а, наши туда не ходют, - лениво отмахнулась продавщица и, нахмурившись, пробурчала, - только если…

- Что? Что – если? – насторожилась Таня, внимательно глядя на побледневшую собеседницу.

Та смутилась, суетливо складывая в пакет пачку макарон и сахар. Уже протягивая Тане сдачу, нехотя выдала:

- Там девочка одна… раньше жила, с родителями. В семидесятых дело было. Утонула она. Говорят, с той поры окно и светится.

Разумеется, Таня не поверила. Она выросла в городе и знала: призраки только в сказках бывают. А деревенские… Что с них взять-то? Народ тёмный, жить здесь – тоска, вот и придумывают себе байки.

Ночью Таня проснулась от лёгкого стука. Прислушалась – ничего, тихо, только собаки в Погостах лают. Проворочалась до рассвета, подумывая, не вернуться ли в город? Но вспомнив недавнее прошлое, поёжилась – нет, не готова ещё. Поняв, что заснуть не удастся, решила выйти на воздух. Прогуливаясь взад-вперёд, перебирала в памяти некрасивую сцену расставания с мужем. «Ты не нужна мне! – кричал он, брызгая слюной. – Не нуж-на! Понимаешь?! Ты посмотри на себя – ты же выглядишь как… - Муж поморщился, подбирая подходящее слово, - ты отвратительна мне!» Вспомнилось, как резала вены, как доктор с пустыми глазами укоризненно качал головой: «Что же вы, милочка!» Таня встряхнула головой, отгоняя воспоминания, и посмотрела на светлеющее небо. Потом перевела взгляд на свой нынешний дом и вздрогнула. В том самом окне снова горел свет. Только фанеры теперь не было. А была девочка. В белом платье, с длинными тёмными волосами. Она стояла у окна и смотрела на Таню.

Днём Таня поднялась на третий этаж, не совсем понимая: видела ли она на самом деле девочку или это игра мозга, тот самый рецидив, о котором предупреждал доктор. Коридор был пуст. Нужная комната нашлась быстро – Таня заранее пересчитала все окна. Так и есть – та самая, где горел свет, вот и окно, заколоченное фанерой. Толстый слой землистой пыли убеждал, что здесь уже много лет никого не было. Мягкая мебель была изгрызена крысами. На кровати – распотрошённый плюшевый медведь, грустно блеснувший одним глазом. Пусто. Только на стене корявым детским почерком написано:

«Я тут. Мне холодно. Поиграй со мной».

Таня вздрогнула и побежала прочь. Вернулась в комнату, заперлась, ругая себя за глупую трусость. Ночью её снова разбудил стук - лёгкий, как летний дождь по стеклу. Таня приподнялась в постели и, со страхом вглядываясь в темноту и не решаясь включить фонарь, прошептала: