Он изменил, и я ушла

Глава 1

Три года назад
Аня
Момент нашего знакомства навсегда отпечатался в моей памяти. Концерт любимой группы. Неон, дымовая завеса, софиты. Огромная шумная толпа. Мои подруги отжигающие на танцполе. Настоящий праздник жизни. Мне кажется этот вечер не может быть лучше. Но внезапно я вижу его. Он стоит у бара весь такой мрачный и таинственный. Выделяется на фоне общего веселья. Время будто замедляется. Сзади девчонки толкают меня в спину.

— Анька, не спи, замёрзнешь! — усмехается Юлька. — Ты вроде пить хотела? Пошли, возьмём тебе воды. А нам чего-нибудь покрепче!

Она подмигивает девчонкам и уносится вперёд. Из нашей компании Юлька самая бойкая. Высокая, чуть полноватая, но всегда весёлая и шумная. Она легко обращает на себя внимание парней, но при этом совершенно не придаёт этому значения. Я же её полная противоположность. Это вообще удивительно, что я затесалась к ним в компанию. Они все однокурсницы, я же старше где-то на три года. И интересами схожа пожалуй только с серьёзной и вдумчивой Верой. Таких, как я, раньше называли «синий чулок». Даже себе самой я всегда казалась слишком скромной и чопорной. Наверное поэтому, я по-хорошему завидую Юльке. Мне тоже хочется, чтобы на меня обращали внимание молодые люди. Ведь если задуматься, то я не менее привлекательна, чем она.

— Девчонки, а что вы пьёте? Может, вас угостить?

Рядом с моим таинственным незнакомцем появляется его друг и заговаривает с Юлькой. Та мерит его скептическим взглядом и фыркает.

— Себя угости, — отвечает насмешливо и делает бармену заказ.

Меня искренне удивляет не столько её отказ, сколько в целом поведение. Смотрю на парней — выглядят они прилично. Одеты хорошо. Разговаривают культурно. Девчонок других рядом с ними не наблюдается. И что ей не понравилось? Этот живчик после отказа Юльки чуть кривится, но мгновенно переключается на другую компанию. Второй же парень так и остаётся за стойкой.

Я подхожу и встаю между ним и Юлькой, ожидающей наши напитки. Вдруг этот самый незнакомец бросает на меня оценивающий взгляд. У меня дыхание перехватывает. Взволнованная дрожь проходит по телу. Вблизи парень просто нереально красивый. Темноволосый с выразительными светлыми глазами и острыми чертами лица.

Сердце замирает, когда он кивает мне в знак приветствия. Я киваю в ответ. Пытаюсь мысленно успокоить себя. Не придавать всему этому слишком большого значения. Но тут он склоняется ко мне и спрашивает:

— Вам тоже не нравится, как здесь шумно?

Я теряюсь на долю секунды. На самом деле мне всё нравится. Мы с девчонками три месяца ждали, когда группа приедет в наш город. Я ради этого концерта даже пораньше с работы ушла. Но я просто не могу сказать ему правду, потому что понимаю, что тогда наша беседа, скорее всего, закончится.

— Да, немного через чур, — лепечу я, с трудом слыша собственную речь. Он поджимает губы и с удовлетворённым видом отпивает из своего бокала.

— Я с другом за компанию пришёл, — говорит он, не глядя на меня. — Он обещал, что будет весело.

— И я здесь с подругами, — улыбаясь, отвечаю я, как бы намекая, что у нас вообще много общего.

— Дмитрий, — произносит он, протягивая мне руку.

— Аня, — отвечаю я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Я впервые познакомилась с парнем вот так. Это просто фантастическое чувство.

Бармен ставит перед Юлькой стаканы и бокалы, а ещё бутылку воды для меня. Девчонки разбирают свои напитки и довольно быстро расправляются с ними. Я же тяну свою воду, скучающе глядя по сторонам. На самом деле ищу возможность продолжить разговор с Дмитрием.

— Ну что, идём? — Юля толкает меня в бок и кивает в сторону танцпола. Я слышу первые аккорды моей самой любимой песни. Бросаю взгляд на своего нового знакомого и закусываю губу.

— Ты иди, я догоню, — отвечаю я подруге. Та недоверчиво прищуривается, но потом кивает.

— Без нас никуда не уходи, — предупреждает, а после уносится летящей походкой куда-то в сторону сцены.

Оставшись наедине с Дмитрием, я начинаю нервничать ещё больше.

— Вы не пьёте? — замечает он с удивлением.

— Ну да, — киваю я. — Мне просто завтра рано утром на работу.

— Серьёзная девушка, — ухмыляется он. Я краснею, будто его слова — комплимент. — А чем вы занимаетесь?

— Я делопроизводитель в коммерческой фирме, — отвечаю с неловкостью. Внутри же всё трепещет. Кажется, раз он интересуется мной, значит, я ему понравилась.

— Как интересно, — отвечает он с улыбкой.

— Да ничего особенного, — ещё больше тушуюсь. — А вы чем занимаетесь?..

Он не успевает ответить. Его приятель подходит и говорит ему что-то на ухо. Звучит финальная песня. Дмитрий поднимается.

— Аня, мы собираемся уйти, — говорит с сожалением. — Но может, обменяемся номерами?

— А? Ладно, — отвечаю чуть разочарованно. Не хочется, чтобы вечер вот так заканчивался. Набираю его номер под диктовку и отправляю ему дозвон.

Проходит две недели после концерта. Сначала я жду звонка от Дмитрия каждый день. Потом иногда вспоминаю о нём. Но, в конце концов, смиряюсь с тяжёлой мыслью, что он мне не позвонит. Я удаляю его номер и отвлекаюсь. У меня появляются планы. Мы с Верой и Ириной собираемся пойти в кино вечером. Минут за тридцать до сеанса раздаётся звонок.

— Аня, привет, — произносит в трубке смутно знакомый голос. — Это Дмитрий. Мы с тобой в клубе познакомились. Я всё это время думал о тебе. Может, погуляем?

— Хорошо, — неуверенно отвечаю я, чувствуя, как быстро колотится сердце в груди. — А когда?

— Я могу минут через тридцать заехать за тобой. Где ты живёшь?

Глубоко в мозгу появляется мысль, что всё это неправильно. Что это ошибка, ведь я уже пообещала девчонкам. Но мне так хочется верить, что это не просто прогулка, а настоящее свидание, что я соглашаюсь и пишу подругам сообщение с тысячей извинений.

Дорогие друзья! Рада представить новую для вас историю! Поддержите её лайком и добавьте в библиотеку! Также вы можете подписаться на мой профиль, чтобы быть в курсе всех новостей! Приятного чтения!

Глава 2

Это похоже на сон. Он целует меня, смотрит влюблёнными глазами. Нежно касается моей шеи, и приятная дрожь пробегает по коже. Я хочу подарить ему всё, что у меня есть. Хочу кричать на весь мир, как сильно люблю его. Дима проводит пальцами по линии ключиц, поддевает бретельку топа и отодвигает её в сторону. Припадает губами к ключичной ямке, спускается к груди. Меня на секунду охватывает страх. Стыдно сказать, но я в свои двадцать два до сих пор девственница. Не хочется показаться ему неопытной. Я цепляюсь за его плечи. Веду ладонями вверх, обвиваю шею. Выгибаюсь ему навстречу. Выдыхаю со стоном, когда он дотрагивается до одного из сосков. Головокружительное чувство. Всё моё тело трепещет в его руках. А внизу живота всё начинает гореть и сладко ныть.

Дима скользит ладонью вниз по животу и забирается мне под бельё. Я вздрагиваю, когда он касается меня там и проникает пальцами внутрь. Совершенно новое чувство появляется в мозгу. Никогда раньше моё удовольствие не было связано с действиями другого человека. Он ласкает меня, задевая самые чувствительные точки, заставляя дрожать от безумного желания и постанывать от фантастических ощущений. Мне хочется ещё, хочется больше. Не по себе только от того, что только мне хорошо.

Я несмело касаюсь пояса его брюк. Он смотрит на меня вопросительно, потом кивает и начинает раздеваться. Разводит мои ноги и пристраивается. За секунду до меня охватывает паника. Я закусываю губу и задерживаю дыхание.

— Расслабься, — шепчет он и делает толчок. Я издаю болезненный стон. Дима ловит мои губы и целует долго и глубоко с языком. Не спешит и ждёт, когда я наконец выдохну и перестану зажиматься.

Понимаю, что это наш первый раз, а значит не стоит ждать слишком многого. Потом будет лучше, а пока стоит больше сосредоточиться на эмоциях. Я в объятиях Димы. Мы у него дома. Как же я мечтала, чтобы он сделал меня своей, и это наконец случилось!

***
— Ань, ты с нами идёшь в субботу на дэнс, — спрашивает Юлька по телефону.

— Мне надо у Димы спросить, — отвечаю я задумчиво.

— А причём тут Дима? Я зову только тебя. Вечеринка фо гёрлз онли. Вера тоже без Марата идёт, если что.

— Ну, вдруг у него какие-то планы были для нас.

— Э-э, подруга, я что-то пропустила или что? — со скепсисом произносит она. — Дима вроде бы не муж тебе пока ещё, чтобы спрашивать его разрешения. Да и подстраиваться под его планы, не имея своих собственных, это что вообще за жизнь?

— Юль, ты не понимаешь, — отвечаю я. — Мы же встречаемся. Я просто хочу проводить с ним больше времени.

— Да, ты права, — усмехается подруга. — Я тебя точно не понимаю. Ты и так всё своё свободное время проводишь с ним — вообще перестала с нами куда-то выбираться.

Хочется ответить, что мы на самом деле видимся с Димой не так часто. В большинстве случаев, я не хожу никуда потому, что не хочу заставлять его волноваться. Он часто бывает занят из-за работы или помощи родителям. Не знаю, как ей объяснить, что я просто не могу веселиться, когда он по уши в делах. К тому же если я буду не занята, то мы сможем увидеться, если у него вдруг появится свободная минутка. Я слишком сильно люблю его, и хочу использовать любую возможность увидеться с ним.

— Юль, давай в следующий раз, — вздыхаю я, осознавая, что она едва ли примет мои объяснения.

— Ну, смотри сама, — отвечает она. — Не позволяй мужику помыкать тобой. Себя надо любить.

Мы прощаемся с ней. Я откладываю телефон в сторону и смотрю на огромный букет роз, подаренный Димой. Ловлю себя на мысли, что он меня любит гораздо больше, чем я сама. От этого внутри рождается чувство благодарности. Именно поэтому мне и хочется что-то делать для него. Или по крайней мере, не отказывать ему во внезапных встречах.

В субботу вечером мне звонит Вера и долго уговаривает меня пойти с ними. Я почти соглашаюсь и даже пишу Диме сообщение. Предлагаю пойти вместе. Знаю, Юлька говорила, что вечер только для девочек, но Вера сказала, что будет рада даже если я приду не одна.

«Котёнок, я устал на работе. Извини», — пишет мне Дима в ответ. Я разочарованно вздыхаю. Но делать нечего, раз он дома, я тоже никуда не пойду. Благо, завтра день рождения его сестры, и мы точно увидимся, ведь она пригласила меня.

Я уже собираюсь спать. Но вдруг Юлька отправляет мне в мессенджере фото. Поначалу я не могу понять, что происходит. Но потом приглядываюсь и вижу на фото Диму в обнимку с какой-то сисястой тёлкой.

«Приезжай и разберись! — пишет мне Юля. — Или я сама сделаю это».

Запрыгиваю в первые вывалившиеся из шкафа джинсы и вызываю такси. Сердце колотится быстро-быстро. Мозг отчаянно отказывается принимать очевидное и придумывает отговорки: «Этого не может быть! Они наверняка просто друзья. Да меня тоже можно с кем-то так сфоткать, что будет выглядеть провокационно…» Однако, когда я приезжаю в клуб и нахожу их за стойкой держащимися за руки, у меня отпадают все сомнения.

— Дим, это кто? — спрашиваю я, чувствуя, как глаза заволакивают слёзы.

— Аня? Ты что тут делаешь? — удивляется он и отбрасывает руку девушки.

Мне становится так горько. Вспоминаются все те разы, когда я просила о встречах, а он отмазывался, находя нелепые отговорки. Я выбегаю на улицу. Он следует за мной.

— Ань, ты всё не так поняла!

— А что тут непонятного? — кричу я, обернувшись. — Ты мне написал, что устал и останешься дома, а сам пошёл в клуб с другой бабой! С двумя одновременно решил замутить?! Я на такое не соглашалась!

— Котёнок, всё не так, — Дима хватает меня за руку и пытается обнять. — Это моя бывшая. Я правда был дома. Она позвонила мне и начала нести какую-то ересь, что всё ещё что-то чувствует ко мне, что руки на себя наложит, если я не приеду. Я сначала послал её, а потом подумал: «А что если она правда что-то сделает с собой? Как я жить-то буду потом?» Пришлось приехать. А она пьяная в дрова. За руки меня хватает, на шею вешается. Но у меня правда ничего с ней нет, Анют. Я только тебя люблю. Честно.

Глава 3

На мгновение мне кажется, что время останавливается, и всё вокруг замирает. Я смотрю на Диму круглыми глазами, пытаюсь понять, всерьёз ли он это. Боковым взглядом замечаю у девчонок такие же окаменевшие от удивления лица. На улицу из клуба вываливается толпа курильщиков. Кто-то смекает в чём дело, а, возможно, предполагает просто по приколу и кричит:

— Соглашайся!

Рядом кто-то подхватывает. Вокруг нас собирается толпа незнакомых и малознакомых людей. Они смеются и аплодируют. У Димы во взгляде появляется раздражение. Я понимаю, что дальше с ответом тянуть уже опасно и киваю. Просто на эмоциях.

— Я согласна.

Подруги глядят на меня снисходительно. Юлька осуждающе качает головой. Дима пытается оторвать бирку, но только режет руки. В итоге надевает мне на палец прямо так. В толпе слышатся восторженные крики. Он поднимается, обнимает меня и целует. Краем глаза, я вижу ту самую девушку, взирающую на нас в ярости. Совсем немного я чувствую ликование.

— Какое колечко у тебя прикольное, — задумчиво произносит Таня, младшая сестра Димы. Мы на кухне завершаем приготовление закусок для застолья.

— Это от Димы, — отвечаю я, улыбаясь до ушей.

— Он тебе подарил кольцо? — с сомнением спрашивает она.

— Вообще-то… — я наклоняюсь очень близко к её уху. — Он мне вчера предложение сделал.

Таня замирает на несколько секунд, будто пытается справиться с поступившей информацией. Мне становится не по себе от такой реакции. Я понимаю, что мы всего полгода встречаемся. Но никто ведь не говорит, что мы поженимся прямо завтра.

— И ты согласилась? — настороженно интересуется она.

Я смущённо киваю. Сердце бьётся очень быстро. Таня тяжело вздыхает. Мне хочется спросить её, почему она так реагирует, но в этот момент в кухню приходит Дима.

— Ну чего, вы долго ещё? Тань, я голодный. Да и гости твои уже заждались.

Она в ответ только поджимает губы и несёт тарелку с салатом на стол в другую комнату. Мне неловко оттого, что я сказала ей про предложение. Наверное, нужно было подождать. В конце концов, сегодня её день. Однако едва мы садимся за стол, как Дима объявляет о предложении этом во всеуслышание. Первым делом реагирует его отец. Поднимается и начинает горячо поздравлять его. К нему присоединяются все родственники и даже некоторые друзья Тани, которых тоже пригласили на застолье. Я смотрю на Таню, и мне становится безумно жаль её, ведь мы будто отняли её праздник.

Мне хочется надеяться, что когда первая волна удивления спадёт, внимание снова вернётся к ней. Но чем дальше, тем активнее члены семьи обсуждают будущую свадьбу и даже рождение детей. Все тосты звучат исключительно за счастливое будущее Димы. Меня тоже поздравляют, но как бы между прочим. Не покидает ощущение неправильности происходящего. Таня идёт на кухню, и я вызываюсь ей помочь.

— Извини за всё это, — произношу тихонько.

— Да всё нормально, — отвечает она. — У нас всегда так. Я уже привыкла. Такое в нашей семье отношение к женщинам. Знаешь, какая самая любимая отцовская байка?

— Какая? — спрашиваю, чувствуя, как внутри появляется тревога.

— Наш отец любит повторять, что всегда хотел только сыновей, а потому, когда я родилась, он даже не поехал за мамой в роддом.

Таня снова поджимает губы и разводит руками. Мол, привыкай, так у нас всё устроено. Я отчаянно пытаюсь убедить себя, что Дима это не его отец, и со мной всё будет по-другому. Но неприятный осадок так и остаётся. Вдобавок усиливается тревога от обсуждений свадебных планов. Нельзя сказать, что родители у Димы сильно богатые. Просто оба на руководящих должностях, а потому любые свои пожелания высказывают в ультимативной форме. Ощущаю, будто меня, что называется, взяли в оборот. И с одной стороны я рада, что намерения Димы оказались серьезными. Мне хотелось замуж. Я планировала детей в будущем. Но мне страшно, что буквально всю мою жизнь, вплоть до того, в какой детский сад пойдут наши дети, расписывают заранее, не интересуясь при этом моим мнением.

— Думаете, это нормально? — спрашиваю я родителей, вернувшись домой.

— Тебе виднее, — папа равнодушно пожимает плечами.

— А что плохого, Ань? — удивляется моей реакции мама. — Люди серьёзные. Все возможные проблемы берут на себя. Не забивай себе голову. Вы ведь с Димой любите друг друга, а это главное.

Мне хочется посоветоваться с подругами, но я уже знаю, что они мне скажут. Что Дима мне не пара. И вообще, он бабник и надутый самолюбивый индюк. А может, что и покрепче.

Понимаю, что в конечном счёте решать мне самой. Я не думала, что принимая его предложение, я соглашаюсь на скорую свадьбу и семерых по лавкам. Но таково требование родителей Димы, и сам он, похоже, только за. И их не особо волнуют мои амбиции, карьера и прочее. Наверное, правильнее в такой ситуации провести черту, выдержать дистанцию. Но меня охватывает страх: вдруг я откажусь от предложенного плана, и Дима меня бросит? И понятное дело, что соглашаться на эти, мягко говоря, странные условия только из-за страха остаться в одиночестве — неправильно. Но я люблю Диму и хочу быть с ним. К тому же, мне всерьёз кажется, едва ли найдётся другой, кто изъявит желание жениться на мне.

Глава 4

Три года спустя. Наши дни
Иван
— Жениться вам надо Иван Александрович, — заявляет Ольга Львовна, наш кадровик.

Я с её манерами знаком не первый год, а потому почти не реагирую. Женщина в возрасте уже, совсем немного до пенсии осталось, вдова последние семнадцать лет, дети взрослые, живут далеко. Скучно ей, вот и суёт свой нос в чужие дела. Делает это безобидно, так что даже замечание ей не сделаешь особо.

— Когда-нибудь обязательно женюсь, — отвечаю, снисходительно улыбаясь. — Вот этих кандидатов можно пригласить на второй тур собеседования.

Я возвращаю её профайлы. Она кивает и тянется к телефонной трубке. Внезапно взгляд её падает на нашего секретаря Аню, что выходит из бухгалтерии с коробом из-под офисной бумаги. Генеральный поручил разобраться с архивами, и часть этой неблагодарной работы легла на её хрупкие плечи.

— Ты посмотри на неё, — бубнит презрительно себе под нос Ольга Львовна. — Пошла, «красавица», ноги колесом.

У меня легкая дрожь пробегает по спине. Лично на меня Аня с самого начала произвела очень сильное впечатление. Как секретарь-референт и как делопроизводитель работу свою знает прекрасно, очень вежливая и сдержанная, с хорошими манерами. И что бы там Ольга Львовна ни говорила, лично мне Аня кажется весьма привлекательной — следит за собой, хорошо одевается, и в целом не дурна. Я бы может даже и приударил за ней, но только её, кажется, такое совсем не интересует.

— И чего вы так на неё взъелись? — спрашиваю Ольгу Львовну, чувствуя явную несправедливость.

— А с чего мне её любить? Разведёнка с пузом! — выносит вердикт та. — Нет у меня к таким женщинам уважения.

Мне становится совсем уж неприятно. Я смотрю на Аню и замечаю округлый живот прикрытый полами пиджака. Она пришла к нам пару месяцев назад, и её «интересное положение» вызвало волну пересудов. «Аферистка она! — говорили коллеги. — Специально скрыла, что беременна. А устроилась только из-за декретных». Возможно, так оно и есть на самом деле, но я всегда был против навешивания ярлыков на людей. Обстоятельства бывают разные. В конце концов, устраиваясь на работу, она могла и не знать, что беременна.

Наши взгляды пересекаются, и я спешу к ней, чтобы помочь. Она сначала отказывается, но потом всё же уступает мне коробку.

— Вы не носите тяжести сама, — говорю я ей. — Зовите мужчин на помощь. Если меня нет на месте, Вадику сисадмину позвоните.

— Да мне как-то неловко, — отвечает Аня, смущённо улыбаясь. — Тем более, она не такая уж тяжёлая.

— Это только кажется так. Поберегите спину.

Мы доходим до приёмной, и она указывает мне куда поставить коробку. Смотрит на меня чуть стыдливо, но больше с благодарностью. И вроде бы ничего особенного не сделал, а всё равно приятно. Настолько, что даже не хочется возвращаться к себе в кабинет.

— Хотите чего-нибудь? — спрашивает она, глядя на меня с интересом. — Кофе, может быть?

— Почему бы и нет, — соглашаюсь я, понимая, что так у меня будет шанс поговорить с ней чуть дольше.

Аня, едва заметно улыбаясь, кивает. Я невольно издаю восхищённый вздох. Всё же как она очаровательна. Длинные тёмные локоны, карие глаза с поволокой, смуглая кожа. И даже эта её лёгкая округлость, связанная, скорее всего, с беременностью, нисколько не портит её, а совсем напротив. Не понимаю, каким надо быть идиотом, чтобы развестись с такой.

— Ань, простите ради Бога мне моё любопытство, — произношу я в смятении. — Но как так вышло, что такая женщина, как вы, в разводе?

— Он изменил, и я ушла, — отвечает она, глядя мне в глаза. Холод охватывает моё тело.

— Простите, — я растерянно отвожу взгляд. Никогда прежде не чувствовал себя таким идиотом.

Аня в ответ улыбается как-то по-доброму и качает головой. Её руки порхают над кофейником так, будто она творит настоящую магию. И вроде бы просто кладёт как обычно молотую арабику поверх фильтра, а затем заливает её кипятком, но делает это так изящно, что я совершенно забываюсь. И всё, о чём я могу думать — как хочу дотронуться до её руки.

Но это было бы крайне неуместно. Мы ведь совершенно чужие люди друг другу. И пусть её отношения закончились, Аня всё ещё переживает ту боль. Она звучит в её голосе, читается в её взгляде. Ребёнок, которого она носит, продолжает напоминать ей о прошлом. Я не уверен, что имею право как-то вмешиваться в её жизнь.

— Я буду у себя, — бросаю, разочарованно вздыхая.

Непросто оборвать это напряжение, на короткий миг возникшее между нами, разрушить эту чарующую атмосферу. Но я чувствую, что должен сделать это. Хотя бы для того, чтобы не создавать Ане ещё больше проблем и поводов для волнения. Краем глаза замечаю лёгкое разочарование на её лице. Не хочу думать, что оно вызвано моим уходом. Симпатия с моей стороны — это одно, но вот безответно влюбиться в беременную подчинённую — это совсем уж нонсенс.

Минуты через две Аня появляется на пороге с подносом. Широко улыбается мне, довольная своей работой. У меня перехватывает дыхание от её взгляда. Пульс ускоряется. Отвожу глаза в сторону, и прочищаю горло. Пальцы невольно начинают барабанить по столу. Я вдруг осознаю, что уже влюбился в неё.

— Ваш кофе, Иван Александрович, — она ставит чашку на мой стол.

Я тяжело вздыхаю и благодарю её. Не представляю, как быть теперь. Просто смотрю на её нежные руки.

Глава 5

— Я таких баб знаю, — слышу с другого конца стола. — Одну семью не сумела сохранить, пытается создать другую. Но толка-то нету всё равно. Ещё и ребёнка чужого предлагает на попечение взять. Нет уж, пусть другого дурака ищет.

Смотрю на Игоря, двоюродного брата и понимаю, что родню не выбирают. Он почти с гордостью рассказывает нашему взрослому племяннику, как расстался с женщиной из приложения для знакомств после того, как узнал, что у неё есть ребёнок. При том, что и он, и она старше меня лет эдак на пять, что уже предполагает наличие определенного бэкграунда. Сидящая рядом с ним бабушка внимательно слушает, а потом, качая головой, говорит:

— Знаешь, Игорь, я бы тебя вообще от женщин изолировала. Это надо — до твоих годов дожить и ерунду такую нести!

— А что я не так сказал? — удивляется он.

— Тебе годиков-то сколько? — спрашивает бабушка насмешливо.

— Много, — также насмешливо отвечает Игорь.

— Ну, так вот, если много, то ты должен бы уже понять, что в твоём возрасте первое, что ты должен спросить при знакомстве с женщиной — это есть ли у неё дети. Вы же, мужики, первым делом думаете, как под юбку залезть! А потом возмущаетесь, что вам про детей не сказали.

Она демонстративно отворачивается. Половина гостей рядом с ней молча соглашаются. Мама поглядывает на всё это беспокойно. Вздыхает, что ни одно застолье без ругани не обходится.

Я же думаю про Аню и её будущего малыша. Если я всё же приму решение ухаживать за ней, то мне нужно будет приготовиться стать не только мужем, но и отцом. И я не то чтобы против, просто… Раньше я не думал о том, что это именно так случится. Кроме того, я не уверен, что в конечном итоге смогу полюбить этого ребёнка, как своего. И, возможно, это глупо — размышлять о таком, когда мы с Аней даже не встречаемся, но я не хочу быть Игорем, не хочу подарить женщине надежду, а потом дать заднюю, осознав, что не справляюсь.

— У тебя всё хорошо, Вань? — спрашивает мама, глядя на меня.

Я угрюмо киваю. С тех пор как мне исполнилось тридцать, мама заговаривает о женитьбе почти каждую нашу встречу. Возмущаться и раздражаться на это бессмысленно. Это для её возраста интерес абсолютно обыденный. Раньше я отвечал ей, что работаю над вопросом. Один раз даже знакомил её со своей девушкой. Но те отношения не сложились. Никакой особой драмы. Просто бывшая была сильно моложе меня и требовала к себе много внимания. А я не мог его ей дать, потому что весомую долю в моей жизни занимает зарабатывание денег. Сейчас всё чаще я отвечаю маме, что женат на своей работе. Она смеётся, а потом вздыхает грустно.

***
— Иван Александрович, нам партнёры выделили билеты на концерт в филармонию, — сообщает мне маркетолог Елена Владимировна. — Как распределять будем?

— Опросите желающих, — отвечаю я. — Если будет слишком много, то выделите по два билета на отдел.

— А вы сами не хотите? — интересуется она.

— Да нет, это мягко говоря не моё.

Елена Владимировна, улыбаясь, кивает и выходит в приёмную. Слышу краем уха, как она спрашивает Аню о её желании пойти на концерт.

— Я бы пошла с удовольствием, если можно, — отвечает та. — Давно собиралась.

Елена вносит её в список желающих, а я невольно напрягаюсь. Думаю, может, стоило согласиться. Надо бы узнать поподробнее про этот концерт. У меня даже лёгкая дрожь появляется в ладонях. Вбиваю название в поиске. Какая-то кавер симфония… Ничего не понимаю, но если ей нравится, то стоит пойти. Я покупаю билеты и пишу Елене Владимировне. Мне жутко стыдно просить её о помощи. Но позвать Аню на свидание прямо, у меня не хватает смелости.

В день концерта я остаюсь в офисе до вечера. То и дело выхожу в приёмную по поводу и без. Знаю, что не в характере Ани сбегать раньше времени с работы, но мне не хочется упустить момент, когда она соберётся уходить. Наверное, это выглядит жалко со стороны. И я даже не оправдываю себя.

— Аня, а вы тоже идёте в филармонию сегодня? — спрашиваю её как бы непринуждённо. Осознаю с чувством глубокого стыда, какой же никудышный из меня актёр.

— Иду, — кивает она, тепло улыбаясь мне.

— Не возражаете, если я вас подвезу? — продолжаю, чувствуя, как краснеет лицо.

— Не возражаю, — тихонько смеётся она.

Мы оба всё понимаем и от этого ситуация кажется ещё более нелепой. Я начинаю жалеть, что не воспользовался возможностью, и не пригласил её открыто. Мне хочется надеяться, что у меня ещё будет шанс сделать это. Аня садится ко мне в машину и пристёгивает ремень безопасности. Мой взгляд падает на её живот заметный даже под пальто. Тяжелый вздох вырывается из груди. Она замечает моё смятение и слегка хмурится.

— Можно, я немного окно приоткрою, — спрашивает она вдруг. Я выныриваю из своих дум.

— Да, конечно.

— Простите, — произносит она неловко. — Я чаще хорошо переношу дорогу. Но бывает, что иногда становится душно.

— Да всё хорошо. Я понимаю, — спешу успокоить её.

Некоторое время мы едем с ней в полном молчании. Я размышляю о том, знала ли она во время развода, что беременна. И если да, то по какой причине решила сохранить ребёнка. А ещё думаю, если у неё всё ещё чувства к бывшему мужу.

— Ань, простите за вопрос. А вы знали, что беременны, когда разводились? — всё-таки не выдерживаю я. Замечаю, каким болезненным становится её взгляд. Жалею, что спросил, но сказанного не воротишь.

— Я допускала, что такое возможно, — отвечает она отрешённо. — Хотя до последнего надеялась, что это не так.

— Так почему же вы… — я осекаюсь на середине вопроса.

— Почему решила оставить ребёнка? — заканчивает она за меня и криво усмехается. — Потому что он мой. Это вряд ли можно понять. И не всякий со мной согласится. Но мой ребёнок — это мой ребёнок. Кто бы ни был его отец, его матерью всегда буду я.

Аня улыбается мне холодно. И я вдруг ощущаю, что расстояние между нами резко увеличивается. Атмосфера свидания, что сопровождала этот вечер в самом начале окончательно исчезла. Я пытаюсь что-то придумать, чтобы как-то исправить положение, но ничего дельного не приходит в голову. В конце концов, мы просто прибываем на место и сливаемся с толпой коллег.

Глава 6

Я наблюдаю за ней издалека. Хотел, может быть, перестать, но так уж вышло, что не замечать её просто невозможно. Аня очень настойчивая. И пусть часто раздражает окружающих, из-за чего слухи о ней становятся только неприятнее, но она умеет добиваться от коллег того, что ей нужно. После того вечера с походом в филармонию мы больше не разговаривали на личные темы. Подозреваю, что она сознательно избегает потенциально опасных ситуаций: надолго в кабинете у меня не задерживается, лишний раз ни о чём меня не спрашивает. Даже кофе не предлагает больше. А я не прошу из-за неловкости, хотя мне её кофе очень нравится.

Постепенно я смиряюсь с тем, что мне как будто дали от ворот поворот. Хотя, если задуматься, то я и не предлагал ей ничего. Но Аня чётко провела черту между нами и отдалилась. С одной стороны, я выдохнул с облегчением, поскольку ответственность за чужого ребёнка и все иные вопросы морально-этического толка перестали довлеть надо мной. А с другой, мне не по себе от того, что Аня теперь вне зоны досягаемости. Мне стало как-то одиноко, что ли… Сам себе удивляюсь.

— Вадим, вот сюда, пожалуйста, — я слышу голос Ани за дверью. — Ой, только не на папки!

— Предупреждать заранее надо, — угрюмо отвечает наш сисадмин. — Это последняя коробка была?

— Ага. Спасибо тебе огромное, — Аня чуть смягчается и произносит на улыбке. — Что бы я без тебя делала?

Мне не по себе. Ощущаю себя обманутым. Осознаю, насколько глупо выгляжу сейчас. Подумать только, исполнительный директор компании подслушивает, как его секретарь любезничает с коллегой. И даже не флиртует, если подумать, а просто благодарит за помощь. Бред какой-то! Но отчего же у меня так паршиво на душе?

— Да ладно. Ничего особенного не сделал, — стушевавшись, говорит Вадим. — Если что-то нужно будет, ты звони сразу или в рабочий чат пиши. Я почти всегда на месте.

Какой прыткий! На месте он всегда. Это легко можно поправить. Раздражение прокатывается дрожью по спине. Я выхожу в приёмную и бросаю на них сердитый взгляд.

— Вадим, вот вы где! — произношу строго. — Мне главный бухгалтер жаловалась что у неё проблемы с 1Ц. Вы бы разобрались, а то не дело это.

— Я бы с радостью, но это не в моей компетенции, — снисходительно улыбаясь отвечает тот. — Маша у нас специалист по 1Ц, и я ей уже передал информацию.

Он смотрит на меня насмешливо. Ну, и чего ты добился, Ваня? Выставил себя неучем, не способным программиста от системного администратора отличить. Как же стыдно. Я чувствую на себе взгляд Ани и невольно отвожу глаза.

— Хорошо. Работайте тогда, — киваю я и направляю в сторону лестницы. Куда конкретно иду, не знаю. Хочется просто оказаться подальше от этой стыдобы. Вот только от себя не убежать.

Прохожу мимо офисной кухни и замечаю там Ольгу Львовну с нашим главным бухгалтером. Задаюсь вопросом, с чего они в такое время решили устроить себе чаепитие?

— Я тебе говорю, она за Вадика взялась, — Ольга Львовна отчаянно доказывает что-то. — Не удивлюсь, если женит его в итоге на себе. Я таких баб знаю — хватка бульдожья, как вцепятся, уже не оторвать.

Могу только догадываться, о ком идёт речь. Но этого уже достаточно, чтобы разозлиться.

— Так, а что это у нас за несанкционированные перерывы в неположенное время? — спрашиваю я, заглядывая в приоткрытую дверь. Вижу, как обе напрягаются.

— Ох, напугали, Иван Александрович! — главбух хватается за сердце. — Так, а что мне ещё делать? Программа-то не работает. Машенька колдует там. Сказала, минут через пятнадцать всё направит.

— А вы, Ольга Львовна, почему здесь? — перевожу взгляд на кадровика.

Той, видимо нечего сказать, так что она нехотя поднимается и идёт к выходу. Удовлетворённо киваю, а когда она проходит мимо меня добавляю:

— И прекращайте уже сплетничать. Противно, ей Богу. Взрослая женщина, уважаемый сотрудник, а ведёте себя…

— А что я такого сказала?! — отвечает она взволнованно.

— Любые обсуждения личной жизни сотрудников в рабочее время не допустимы! — произношу строго. — Выношу вам устное предупреждение. Если продолжите в том же духе, я буду вынужден принять более серьёзные меры.

Не уверен, что не сделал хуже. Таких дамочек обычно ничем не исправить. И всё же просто игнорировать такое поведение неправильно.

Я стараюсь как-то дистанцироваться от всего этого. Думать только о делах. Не обращать внимания на то, что происходит в коллективе. В конце концов, если я решил ничего не предпринимать в отношении Ани, то какая мне разница, есть между ней и Вадиком что-то или нет. Но время от времени меня подбрасывает будто на ухабистой дороге. Начинает казаться, что я совершаю огромную ошибку, пуская всё на самотёк.

Размышляя об этом, выхожу из офиса и направляюсь к парковке. Замечаю у парадного входа Аню и прицепившегося к ней сомнительного вида мужика. Внутри холодеет от беспокойства. Я понимаю, что это не моё дело, но решаю хотя бы убедиться, что всё в порядке.

— Дим, я больше повторять не буду: оставь меня в покое, не то пожалеешь! — она пытается уйти, но он хватает её за руку.

— Почему ты не сказала, что беременна? — кричит он. — Я бы никогда не дал тебе развода.

Понимаю, что это её бывший и ускоряю шаг. Аня замечает меня и стыдливо опускает глаза.

— А с чего ты решил, что ребёнок твой?

— Не делай из меня идиота! А чей ещё?

— Мой, — отвечаю я за неё. Подхожу к ней и беру аккуратно под руку. — Это про него ты говорила?

Указываю на бывшего. Аня растерянно кивает, не особо понимая, что происходит.

— Ты ещё чё за хер? — возмущается тот. — Отвали. Не видишь мы разговариваем?!

— Анют, подождёшь меня в машине?

Она глядит на меня в смятении, но соглашается. В глазах её появляются слёзы.

— Давай аккуратно, — слегка подталкиваю её к парковке. — И не плач, а то макияж поплывёт.

Мы остаёмся один на один с этим Димой. Он смотрит на меня сычом. Точно ждёт, что я начну что-то объяснять.

Глава 7

Аня
Три года назад
— И куда так торопиться? — качает головой Юлька. — Повстречались бы ещё. Узнали друг друга получше. Может, он вообще не твой человек?

— Мой, — отвечаю, смущённо улыбаясь. — Я в этом совершенно уверена.

— Эх, Анька-Анька, да разве можно быть в мужчине «совершенно уверенной»? — вздыхает она.

— А ты случаем не беременна? — вмешивается Ирина, всё это время наблюдавшая за нами.

— Нет, конечно! — отвечаю я таким тоном, будто это что-то предосудительное. Просто мне не хочется, чтобы кто-то думал, что мы женимся по залёту.

— Тогда тем более не понимаю, — произносит Юлька. — Но дело, конечно, твоё.

Мне немного обидно и грустно, что вместо поддержки я получила от подруг такую обратную связь. Словно сделала что-то плохое. Я же всего лишь хочу быть счастливой с человеком, которого люблю. Где-то глубоко в сознании появляется мерзкий шепоток спрашивающий: «А может, они просто завидуют?» И я гоню его прочь, но сама не могу не думать о том, что Ирина со своим Пашей уже три года вместе, а до сих пор не получила предложения о замужестве. А что до Юльки, так она вообще дольше трёх месяцев с парнем не встречается. Разве могут они что-то знать о настоящей любви?

Из всех подруг больше всего меня поддерживает только Вера. Она не задаёт провокационных вопросов, не пытается найти подвох в словах и действиях Димы. Она реагирует на всё просто: когда я расстроена — жалеет, когда счастлива — радуется вместе со мной. Возможно, она просто не вникает в суть наших с Димой отношений. Как бы там ни было проводить с ней время мне становится гораздо приятнее, чем с другими подругами. К тому же она, как и я, оказывается совсем не против замужества в принципе.

— Мы, наверное, с Маратом тоже поженимся, когда он из армии придёт, — скромно пряча глаза, говорит она. У меня на душе становится чуть спокойнее. Выходит, это не я странная, а критикующие меня подруги.

— О чём задумалась, моя будущая жена? — спрашивает Дима, обнимая сзади.

Я только качаю головой. Знаю, что, если расскажу о своих переживаниях, то он, скорее всего, велит мне просто не общаться с подругами. Мы садимся в его машину и едем к моим родителям. Сегодня они наконец-то познакомятся с родителями Димы. Чувствую, как ладони начинают потеть от нервяка. Очень хочется, чтобы они понравились друг другу. Но я-то ведь уже знаю Димину семью. А она, мягко говоря, своеобразная.

— Организацию свадьбы мы берём на себя, — произносит твёрдо моя будущая свекровь.

Мама смотрит на неё растеряно. Очевидно у неё от всей этой ситуации те же эмоции, что и у меня. Знакомство семей напоминает больше визит высшего начальства. Мама Димы широкой дланью указывает на родительские промахи и заблуждения. Мне даже немного обидно за своих. Помню, когда Дима знакомил меня с родителями, они вели себя более тактично и вежливо.

— Если уж на то пошло, мы можем покрыть расходы на свадьбу, — хмурясь произносит папа. — Аня — наша единственная дочка.

— Это ни к чему, — Светлана Николаевна горделиво задирает подбородок. Потом оглядывается на своего мужа, взирающего на неё с осуждением и добавляет: — Ну, если очень хочется, то можете оплатить половину.

Мама, улыбаясь, кивает. Я тоже радуюсь, что удалось договориться по одному из самых главных вопросов.

— Заявление лучше подавать по месту регистрации Димы. У меня там знакомая работает — можно будет выбрать любую дату, — продолжает Светлана. — Мы уже присмотрели зал для проведения банкета. С нашей стороны будет семьдесят человек, а с вашей?

— Да мы не считали ещё, — отвечает мама с явным удивлением.

— Ну, и напрасно. Это ведь одна из самых важных вещей. От количества гостей напрямую зависят расходы на банкетную часть.

Мы с мамой переглядываемся. Кажется, даже Дима на этом моменте начинает нервничать. Однако прямо возразить матери не решается.

— У нас родни не так много, — произносит папа. — Мы с женой тоже единственные дети в своих семьях.

— Вот и отлично, если с вашей стороны будет мало, мы сможем своих больше позвать. Кстати, тамаду я тоже приглашу знакомую. И да, Ань, начнёшь искать платье, обязательно мне позвони. У дочки моей подруги свой свадебный салон. Она нам самое лучшее подберёт и скидку сделает.

Мне не остаётся ничего кроме как кивнуть. Хотя в душе всё сильнее крепнет чувство неправильности происходящего. Как-то всё совсем иначе я себе представляла. Более легко и непринуждённо, наверное. А тут на меня не то корсет надели, мешающий дышать, не то ярмо повесили. Я, стиснув зубы, терплю потому, что не хочу портить вечер. Терплю потому, что они родители Димы, а я его люблю. Терплю опять же из уважения к старшим. Хотя безусловно мне хочется какой-то возразить. Я сжимаю Димину руку под столом и вздыхаю. Надеюсь, что позже, когда мы останемся одни, я смогу высказать ему всё, что думаю.

— Мне хочется самой выбрать платье, — говорю я, провожая его до машины. Он хмурится.

— Ты не доверяешь маме или обидеть её хочешь? — спрашивает он с лёгким раздражением в голосе. — Она ведь старается сделать как лучше. Столько всего взвалила на свои плечи, лишь бы нам с тобой было комфортно.

Мне хочется сказать, что её никто об этом не просил. Но что-то мне подсказывает, что это приведёт лишь к тому, что Дима на время перестанет со мной разговаривать. Я тяжело вздыхаю. Может, он прав, и мне нужно просто расслабиться и не переживать ни о чём?