Он придет.

Глава 1. Тень под детской дверью.

Запах молотого кофе с кардамоном – единственное, что удерживало Марка на плаву. Но хватало ненадолго, минут на двадцать. Потом возвращалась она, липкая, тягучая усталость, словно болото, затягивающее в себя все глубже.

Три месяца. Три долгих, мучительных месяца, наполненных бесконечной борьбой за сон. Началось как безобидное покалывание: долго ворочался, читал до рассвета, считал баранов. Потом ночь перестала быть отдыхом – просыпался в холодном поту, сердце колотилось как бешеное, голова полна обрывков мыслей, как старый чердак с хламом. А теперь… Теперь тьма стала его тюрьмой. Ночь превратилась в кошмар наяву. Время, когда мир менялся, искажался, наполнялся зловещими тенями и тихим, настойчивым шепотом.

Марк оторвал взгляд от монитора, на котором вместо рабочих документов отражалось его собственное лицо. Бледное лицо, как у утопленника. Под глазами – синева, словно кто-то специально рисовал ее грязной кистью. Седые волосы торчали во все стороны, напоминая о возрасте, который он так отчаянно пытался спрятать. Ему всего сорок пять, а чувствовал себя стариком. Стариком, который боится темноты.

Квартира больше не казалась уютной. Теперь каждый предмет был чуждым, даже враждебным. Диван, на котором они с Аней, его женой, смотрели фильмы, казался огромным и чужим. Даже любимые книги на полках выглядели как надгробия.

Шепот. Он слышал его постоянно. Тихий, едва различимый, но неотступный шепот. Он исходил, казалось, отовсюду – из стен, из вентиляции, из щелей под дверью. Шепот произносил его имя. "Марк… Марк…" Сначала тихо, потом все громче и назойливее, вытаскивая из глубин памяти старые обиды, невыполненные обещания, страхи, которые он так старался забыть.

Марк вздрогнул, будто очнулся от кошмара. Сашенька. Его десятилетняя дочка, солнце в его промозглом мире. Он обещал ей сегодня вечером почитать "Питера Пена". Она так ждала этой истории про мальчика, который не хотел взрослеть. Это был их маленький ритуал, их способ убежать от серости будней в волшебный мир Небыляндии. Но как он мог сейчас пойти к ней?

Он посмотрел на свои руки. Они дрожали, выдавая страх, который прочно поселился в нём. Сейчас он был похож скорее на злодея из сказки, чем на доброго папу. Как он мог явиться к дочери в таком виде? Что, если его страх заразит её? Что, если тот самый кошмар, который преследовал его, перекинется и на Сашеньку? Он боялся, что она увидит не того папу, которого знала и любила. Не сильного, уверенного человека, который защищал её от монстров под кроватью, а хрупкого, измученного призрака, дрожащего в углу комнаты.

Он встал из-за стола и тихо направился к комнате дочери Под дверью лилась светлая полоска – узкая щель, через которую пробивался свет ночника. Там, внутри, за этой тонкой деревянной преградой, жила Сашенька. Жила в своем собственном, волшебном мире, где феи порхали среди звезд, пираты бороздили моря, а Питер Пэн никогда не взрослел. Он опоздал. Сегодня, как и каждую ночь, Марк проигрывал. Пока он боролся с этой липкой, парализующей темнотой, Сашенька, наверное, устала ждать. Заснула, так и не дождавшись своей сказки. Ему стало стыдно. Он представил её сейчас – маленькую, спящую, с разметавшимися по подушке светлыми волосами. И на мгновение, на одно короткое мгновение, он ощутил тепло.

Он неслышно подошел к двери, приложил ухо к дереву. Тишина. Сначала – полная, звенящая тишина. А потом, сквозь эту тишину, он услышал… дыхание. Тихое, ровное, мирное дыхание спящего ребенка.

Вдруг… Вдруг, краем глаза – движение. Не в коридоре. Под дверью. Тень. Черная, густая, неправильная. Свет из-под двери не мог ее создать. Она колыхалась. Живая?

Марк замер. Кровь заледенела в венах. Дыхание перехватило. Парализован страхом. Он смотрел. Не мог отвести глаз. Тень просто была там. Под дверью. Черная дыра в светлом детском мире.

Сашенька…

Вдруг дверь приоткрылась. На пороге появилась девочка, в своей любимой пижаме с единорогами. Она потерла глаза кулачком, пытаясь прогнать остатки сна.

– Пап? Ты чего тут стоишь? – Голос ее был тихим, сонным.

Марк моргнул. Несколько раз. Тень… Где тень? Он посмотрел вниз. Пусто. Только светлая полоска от ночника. Может, и правда показалось? Может, он просто сошел с ума? Марк попытался улыбнуться Сашеньке, показать, что все в порядке.

– Ничего, дочка, – прохрипел он. – Просто… проверял, все ли у тебя в порядке.

Сашенька зевнула.

– Все хорошо, пап. Только мне кошмар приснился.

Марк опустился на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.

– Какой кошмар? – спросил он тихо.

– Не знаю… про каких-то теней… Он был очень страшный, – прошептала Сашенька, прижимаясь к нему.

Он крепко обнял свою дочь. Прижал ее к себе, пытаясь согреть, защитить.

– Это просто плохой сон, солнышко, – сказал он, стараясь придать голосу уверенность. – Забудь о нем. Папа рядом, и он тебя не даст в обиду.

Но в голове эхом отдавались слова: Но кто защитит тебя от меня?

Он проводил дочь обратно в кровать. Поцеловал ее в лоб, чувствуя, как бьется ее пульс. Медленно, ровно. Пока еще ровно. Он выключил свет.

Глава 2. Призраки прошлого.

Марк не спал. Ночь за ночью он лежал рядом с Анной и отчаянно пытался укрыться от наступающей тьмы, но она была настойчива. Анна… Он любил ее больше жизни, но даже ее близость не могла избавить его от чувства одиночества и отчужденности.

В голове хаотичным роем кружились обрывки мыслей, воспоминания, которые он так долго пытался похоронить Но они вырывались наружу, напоминая ему о том, кем он был когда-то, о поступках, которые он отчаянно пытался забыть. События сегодняшнего вечера снова и снова прокручивались в его сознании, заставляя сомневаться в своей адекватности. Прошлое всегда рядом, стоит лишь на миг ослабить хватку.

Внезапно тишину прорезал крик. Это был Сашенькин голос полный ужаса.

Марк моментально вскочил с кровати. Анна, испугавшись, тоже проснулась. Они посмотрели друг на друга, и оба увидели в глазах другого тревогу. Что-то случилось.

— Сашенька! — выдохнули они одновременно, устремляясь к двери детской комнаты.

В детской было темно. Марк увидел, как Сашенька сидит на кровати, свернувшись калачиком. Она вся дрожала, а лицо было мокрым от слез. Он услышал, как она всхлипывает, задыхаясь от страха. Ее маленькое тельце сотрясалось от рыданий.

— Она здесь! Она здесь! — кричала она, судорожно указывая на темный угол комнаты. — Она хочет меня… забрать!

Марк подбежал к дочери и крепко обнял ее. Он не видел в комнате ничего, кроме теней от ночника. Но Сашенька так сильно боялась, что Марк и сам начал сомневаться, а все ли в порядке.

— Тише, солнышко, это просто кошмар, дурной сон, — прошептал он, осторожно гладя ее по голове, пытаясь успокоить.

— Нет! Она была здесь! Я видела её! — завыла девочка, вцепившись в него руками. — Она приходит за непослушными детьми!

Анна, с тревогой глядя на дочь, присела рядом и взяла ее за руку.

— Доченька, расскажи мне, что ты видела. Может быть, это была просто тень от игрушки? Помнишь, мы оставили твоего плюшевого медведя в углу? —Анна старалась говорить спокойно, но внутри нарастало необъяснимое беспокойство.

— Марк, может, у нее температура? Может, врача вызвать? — тихо спросила она.

— Не нужно, – отрезал Марк, стараясь говорить как можно спокойнее. – Просто кошмар. Я останусь с ней, и все будет в порядке.

Марк понимал, что нужно успокоить дочь. Но как сказать ей, что все хорошо, если сам чувствуешь что-то неладное? Эта мысль заставила Марка вспомнить о прошлом, о вещах, которые он хотел забыть навсегда.

Детство… Одно это слово вызывало у Марка тошноту. Марк жил в тени деда, человека, который внушал ужас одним своим взглядом. Дед считал, что истинная сила заключается в способности подавлять чужую волю, подчинять себе других людей. Он учил Марка быть сильным, но его сила была жестокой и несправедливой.

Марк помнил холодный взгляд деда, его резкие слова, его ледяное прикосновение. Он заставлял его участвовать в жестоких играх, которые постепенно стирали грань между добром и злом. И Марк не мог ослушаться. Он боялся. Боялся не наказания, а той тьмы, которая таилась в глазах деда, и которая, казалось, постепенно перетекала в его собственную душу.

Самым страшным местом был не подвал,где проводились "уроки", а его собственная голова. Там жили кошмары, которые он не мог никому рассказать. С каждым днем тьма в его душе становилась все сильнее. И маленький Марк не знал, как с этим бороться. Он просто хотел, чтобы это все закончилось.

Да, он вырос, женился, стал отцом. Он думал, что смог убежать от прошлого. о прошлое всегда рядом. Марк думал, что спрятал его глубоко внутри, но он просто ждал, когда ослабнет хватка.

Марк крепко обнял Сашеньку. Он знал, что должен защитить ее, чего бы это ни стоило. Но как защитить от того, что живет внутри него? От этой темной, страшной части его самого?

С каждым днем бессонница терзала его все сильнее, кошмары становились все более реалистичными, а реальность – все более призрачной. Марк чувствовал, что теряет контроль, что его прошлое оживает и вот-вот поглотит его, вместе с теми, кого он любил больше всего на свете. Анна видела его страдания, его бессонные ночи, его внезапные вспышки гнева, сменяющиеся апатией. Она чувствовала, что он отдаляется от нее, запирается в себе. И она не знала, как ему помочь, как пробиться сквозь стену его молчания.

Глава 3. Тени сгущаются.

В воздухе висело напряжение, готовое взорваться. Анна смотрела на Марка, пытаясь уловить его эмоции. Но он был непроницаем. Он избегал ее взгляда, уходил от вопросов, прятался за невидимой стеной. Внезапные провалы в памяти пугали. Вспышки ярости заставляли вздрагивать. А его страхи… они были совсем необъяснимы.

Марк, с ложкой овсянки в руке, замер, словно статуя. Глаза его устремились в пустоту за окном, но Анна знала, что он смотрит не туда. Он видел что-то другое, что-то, что пугало его до глубины души.

— Марк? — Анна постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно. — Все в порядке? Ты какой-то странный.

Он моргнул несколько и растерянно посмотрел на ложку в своей руке, а затем на жену.

— Да, да, все хорошо, — пробормотал он, отводя взгляд. — Просто… задумался немного. О работе.

Анна нутром чуяла ложь. Хотелось закричать, потребовать честности, но она боялась того, что может услышать, боялась, что правда разрушит их семью.

— О работе? — с притворной иронией спросила Анна. — Смотришь в окно, а думаешь о делах? Интересно.

Марк отвёл взгляд, уставился в тарелку и начал ковырять кашу. Он не смотрел ей в глаза, и это лишь подтверждало её догадки.

— Просто день тяжёлый, много всего, — пробормотал он, словно оправдываясь.

Сашенька, обычно шумный и жизнерадостный ребенок, тоже изменилась. Ее игры стали тихими и замкнутыми, а в рисунках появились жуткие образы. Сначала Анна не придала этому значения. Дети часто рисуют всякую ерунду. Но потом… Безликая фигура с огромными когтями, тянущимися к нарисованным детям, темные дома с пустыми черными провалами окон, искаженные лица, искаженные гримасами ужаса… Эти образы не давая Анне покоя.

Однажды она нашла рисунок, который заставил ее переживать еще больше. На белом листе бумаги, криво раскрашенная девочка стояла в углу темной комнаты. Над ней, словно хищная птица, нависала высокая черная тень, непропорционально большая, зловещая.

Опустившись на колени рядом с дочерью, Анна осторожно спросила:

— Сашенька, солнышко, что это ты нарисовала? Кто это там в углу?

Девочка вздрогнула. Она съежилась, словно хотела спрятаться от чего-то страшного. Тоненьким пальчиком она показала на черную тень.

— Это… он, — прошептала девочка. — Он всегда приходит… когда ты спишь.

— Он? Кто он, Сашенька? Ты его знаешь?

— Нет… Я не знаю, — прошептала она, — Но он всегда приходит…

Анна крепче обняла дочь. Кто этот загадочный "он", который пугает ее ребенка? И как защитить Сашеньку от ночного кошмара, который, казалось, стал реальностью?

Вечером, когда Сашенька уснула, Анна достала рисунки дочери и разложила их на столе перед Марком. Тишина в комнате давила.

— Марк, посмотри на это, — тихо сказала она. — Это… это не нормально.

Марк, нахмурившись, бросил взгляд на рисунки.

— Анна, опять начинаешь? Это просто детские фантазии. Не выдумывай.

Анна вспыхнула от обиды. Неужели он совсем не видит, что происходит?

— Это не фантазии, Марк! — Голос сорвался на крик. — Посмотри на них! Это же кошмар! А сегодня Сашенька сказала… она сказала, что видит какую-то тень, которая приходит к ней ночью!

Марк вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Анна, успокойся. Ты слишком мнительна. Зачем раздувать из мухи слона?

— Да как ты можешь так говорить?! — взвизгнула она. — Наша дочь боится спать! Ты хоть понимаешь это? И я… я думаю, что дело не только в ней. Я думаю, что с тобой тоже что-то не так!

И тут Анна выдохнула самое ужасное из того, что приготовила:

— Поэтому я записала нас всех к психологу. На завтра.

Взгляд Марка мгновенно заледенел. И внезапно комната наполнилась громом – громом его ярости.

— Ты что сделала?! — прорычал он, вскакивая со стула. Стул с грохотом упал на пол. — Ты, что, совсем с ума сошла?! Записать нас к психологу? Без моего ведома?!

Анна отшатнулась от него, прижавшись спиной к стене. Глаза Марка горели яростным огнем, лицо исказилось от гнева. Она видела в нем чужого, страшного человека.

— Марк, пожалуйста… — прошептала она, но голос дрожал.

— Да ты хоть понимаешь, что ты натворила?! — заорал он, приближаясь к ней. — Я не псих! Я не нуждаюсь ни в каком психологе!

Он схватил со стола один из рисунков и разорвал его в клочья. Потом схватил второй, третий… Бумага летела во все стороны, словно снег в бурю.

— Не смей, слышишь? Не смей больше так поступать за моей спиной! Я тебе этого не позволю!

Анна съежилась, пытаясь стать меньше, незаметнее. Она никогда не видела Марка таким. Его гнев был подобен урагану, сметающему все на своем пути.

— Я… я только хотела помочь, — пыталась оправдаться она. — Я…я беспокоюсь.

— Помочь?! — Марк остановился, тяжело дыша.