
***
— Я не отпущу тебя, пока ты не покоришься, Этель. Ты умрёшь в заточении.
— Я и так умру.
Мы с женихом обменялись взглядами через маленькое оконце в двери; прутья впились в его щеки, когда он наклонился ближе.
За спиной у меня находилась комната, которую я ненавидела всей душой. Которая стала моей клеткой в последние три месяца.
Оснащённая блокираторами магии, идеально вылизанная, безликая.
Где-то на стене потрескивал артефакт подавления.
Жених продолжал молча смотреть на меня сквозь решётку, а мне же хотелось вцепиться в его холеное лицо и выцарапать глаза.
Я знала, что он ждёт. Что хочет увидеть хоть крупинку раскаяния, страха. Услышать мольбу.
Но этого не случится.
Эдмар издал неопределённый звук. Не то недовольный рык, не то злобный выдох.
— Чем дольше ты упрямишься — тем хуже. Три месяца прошло, а тебя не ищут. Ты в моей власти, Этель. Тебя никто не спасёт. Покорись и дай мне то, что я хочу.
Невольно я отступила на шаг и скрестила за спиной ладони. Эдмар приник к окошку совсем близко, прутья решётки вновь вдавились в его щеки. Его глаза светились алчным безумием.
— Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сотворить... — вкрадчиво зашептал он.
С трудом я сдержала горькую усмешку. Он уже добавлял в мою скудную пищу что-то, от чего дурманился разум, а тело становилось вялым, податливым. Безвольным. Далеко не сразу я догадалась, в чём дело. Но не есть я не могла, мне нужны были силы. Пришлось пойти на компромисс и чередовать дни просветления с тёмными днями.
— Ты чудовище, Эдмар.
Его надсадный хриплый смех гулким эхом прокатился по стенам подземного уровня, на котором меня держали словно пленницу.
— Нет, моя дорогая, — его голос сочился сладким ядом. Эдмар покачал головой, немного отстранившись. — Чудовища летают снаружи и сжигают наши земли! Война с драконами длится уже так много лет, и теперь — когда я в шаге от её завершения победой магов — ты упрямишься, словно уличная девка!
Он зарычал, стиснув кулаки.
Рассеянно я провела ладонью по волосам. По той половине, что мерцала серебром в тусклом свете факела. Другая же оставалась чёрной, но надолго ли?..
Уже не раз кусочки моей жизни отплавлялись от меня вместе с огнём: после каждой вспышки дар забирал по пряди — сначала одна, потом ещё, пока я не заметила первые полосы седины. Это была цена, и теперь она видна всем на моей голове.
— Нет, Эдмар, — сказала я то, что уже говорила бесчисленное число раз. — Мой дар, мою силу ты не получишь.
— Это мы ещё посмотрим, дорогая, — резко бросил жених и задвинул дверцу на решётке.
Комната погрузилась во тьму.
На ощупь я дошла до узкой скамьи, что служила мне постелью, нашарила на грубо сколоченной тумбе огарок свечи и высекла искру огнивом. Вскоре тонкий фитиль занялся пламенем, а я со вздохом уселась на постель.

Магия в этом помещении полностью блокировалась, и потому я ощущала себя беспомощнее слепого котёнка. Когда-то — совсем недавно! — я зажигала огонь простым взмахом руки. Теперь же я не могла ничего. Только вслушиваться в противное потрескивание артефакта, который блокировал магию, и мечтать, как однажды я заберусь под самый потолок и вырву его с корнем, уничтожу так, что не останется следов.
Уловив тихие шаги в коридоре, я поняла: пора! Подскочив с постели, взяла в руки поднос, в котором передавали еду, и, дождавшись, когда звук станет ближе, уронила его с высоты своего роста и опустилась рядом с ним на пол, раскинув руки и ноги, словно я без сознания.
Зажмурившись, я считала про себя секунды. Вот шаги замерли, а затем зазвучали быстрее. Раздался пронзительный скрип, и сквозь открытое окошко в комнату проник слабый отблеск факела. Я услышала недовольный вздох охранника, и сама едва не застонала от раздражения.
Это был здоровяк Том, а не жалостливый Лукас... Этот точно не станет открывать дверь да проверять, не умерла ли.
— Опять девка чудит, — громко крикнул он, потоптался ещё у окошка, скользя по моему распластанному телу жадным взглядом, и захромал прочь.
Святая Создательница Нитей!
Я была готова рычать не хуже хвостатых зверюг. Выпрямившись, я села и зашвырнула поднос подальше на край комнаты.
Все месяцы, что я здесь находилась, я лелеяла мысль о побеге. Сдаваться я не намеревалась, соглашаться на требования Эдмара — тем более. Но как сбежать из запертой комнаты, в которой блокируется магия, а из мебели — кровать, тумбочка, грубо сколоченные стул и стол и вешалка для жалких платьев?.. К тому же такая тяжеленная, что мне не под силу её было с места сдвинуть.
Конечно, можно было ударить охранника стулом: три раза в неделю мне полагался таз с водой для гигиенических процедур, и тогда они ненадолго открывали дверь, чтобы могла войти служанка.
Но едва ли охранник будет стоять и ждать, пока я осилю оторвать от пола стул и замахнуться им.
Вот будет потеха…
Оставалось единственное.
Притвориться, что мне плохо, что я почти умираю.
Кто-то из них ошибётся — я страстно в это верила. Взыграет жалость или любопытство, а может, им не чуждо и сострадание?.. Меня вынесут за пределы комнаты, и вот тогда...
В сладком предвкушении я сжала кулаки и облизала губы.
И тогда я спалю этот замок дотла, и пусть все мои волосы станут седыми, и это будет последним, что я сделаю в жизни!
Но своему жениху Эдмару Таргу я отомщу.
Обращу против него свой дар, который он мечтает обратить против драконов.
Безумие началось год назад.
Этель — настоящая Этель — умирая, призвала в этот мир мою душу, чтобы я заняла её место.
У меня не было ни единого доказательства, но я знала, просто знала, что в её смерти повинен Эдмар.
Он настолько обезумел, настолько идея обладания её даром захватила его разум, что он бы ни перед чем не остановился. Наверное, вначале Эдмар пытался как-то подавить сознание Этель, сломить её... И у него это получилось.
Она умерла.
А её место заняла я.
После первой неудачи Эдмар решил, что удобнее всего расправиться с кем-то, кто находится в его полной и абсолютной власти.
С женой.
С невероятно подозрительной поспешностью Эдмар Тарг договорился с отцом Этель о помолвке. Он был очень уважаемым магом, входил в Совет, который нами управлял.
Конечно же, породниться с таким человеком — огромная честь.
Первые недели в этом мире прошли для меня как в тумане. Я не помнила почти ничего, постоянно спала и просыпалась, лишь чтобы поесть. Целители винили во всём магическое истощение. Тогда ещё я не догадывалась, что истинный виновник почти каждый вечер приходит в наш дом и держит мою исхудавшую, восковую ладонь в своих руках.
Но за три месяца, что я провела в заточении, у меня было предостаточно времени на размышления. Сложив одно с другим, я поняла, что ничем иным, кроме как безумной одержимостью Эдмара, всё случившееся не объяснить.
На этот раз он рассчитал всё идеально.
Этель — я — заканчивала последний учебный курс в академии, близились выпускные экзамены. Отцу Эдмар отправил поддельное письмо, что девушка хочет сосредоточиться на учёбе, потому не покажется в родовом поместье до лета. В академию он написал, что Этель берёт год отдыха, чтобы улучшить контроль над своей магией. Так часто делали одарённые выпускники, в этом не заподозрили ничего дурного.
Потому-то никто и не хватился меня за три месяца.
И не хватится ещё долго.
У Эдмара предостаточно времени.
У меня — нет.
Поэтому я должна бежать.
Иначе мне не выжить.
В мире, в котором я очутилась, драконы и маги издавна враждовали. Великая Вражда — так называлась серия их постоянных противостояний, и никто уже не помнил, с чего всё началось.
Драконы уничтожали магов огнём. Те отвечали хитроумными артефактами и ритуалами, заманивали их в магические ловушки, высасывали их силу.
Я провела ладонью по волосам. Половина прядей отливала серебром, другая оставалась чёрной, как смоль.
Каждая седая нить — это не старость и не страх.
Это плата.
За редкий дар Этель. Это день, который я уже не проживу.
Каждый раз, когда я вызывала пламя, огонь выжигал не только воздух, но и крошечную часть моей жизни.
Мой огонь подчинялся не заклинаниям, а воле. Я не нуждалась в формулах, в словах — только в эмоции. Чем сильнее чувство, тем жарче пламя.
Но и цена выше.
Эдмар хотел использовать мой огонь как оружие против драконов. Противопоставить драконьему пламени моё. И он знал, что каждый раз, используя магию, я сгораю вместе с ней.
Ему было плевать.
Моя жизнь для него — ничто.
Я не знала, что и как Эдмар намерен сделать, но не сомневалась, что не выживу. Волосы стали моими песочными часами. Четверть головы была уже выжжена пламенем изнутри.
Когда серебро дойдёт до корней — меня не станет.
Все вокруг настолько устали от войны, что готовы были отдать многое за её окончание. Но только за её окончание полной и безоговорочной победой магов над драконами. И Эдмар помешался на своём мнимом величии и могуществе. Он решил, что станет магом, который положит конец Великой Вражде. Магом, который нашёл способ уничтожать драконов, убивать их же огнём.
А я стала разменной монетой в его игре. Он держал меня в подвале одного из бастионов недалеко от шаткой границы, что отделяла земли драконов от магов. И убеждал, что я должна использовать свой дар на благо остальных. И забыть о себе. Что должна поделиться силой с Эдмаром...
Так я убедилась, что совершенно точно он безумен.
_________________________
Привет, мои дорогие! Надеюсь, еще одна история по миру драконов вам понравится!
Они связаны миром с этой книгой: https://litnet.com/shrt/9Iwy
Но могут читаться раздельно. Здесь события происходят за пару сотен лет до начала Целительницы.
А теперь покажу вам визуалы главных героев:
Этель

***

***
Эдмар

***
И кое кто из будущих глав...

— Ещё не передумала, Этель?
Эдмар приходил к моей двери каждый день. Не жалел денег на дорогие порталы, ведь жил и работал он в столице, а меня держал в заточении на самом краю страны.
Тишина послужила ему ответом.
Довольно долго я думала над тем, чтобы притвориться. Согласиться на все его условия, лишь бы выйти из проклятой комнаты, а потом уже разбираться с последствиями. Но слишком рискованно. В той другой жизни я работала аналитиком и потому умела просчитывать наперёд.
Сейчас я хотя бы знала, что меня ждёт: четыре стены, подавляющие магию артефакты, защитные барьеры. А за ее пределами?.. Вдруг я соглашусь, Эдмар наденет на меня оковы, которые будут блокировать магию, а сам подавит мой разум настолько, что я стану послушной марионеткой?
А пока находилась в комнате, я могла контролировать что-то. Пусть малость, да. Но зато точно знала, что уже за дверью нет никаких артефактов. И стоит переступить порог, и смогу использовать магию в полную силу.
Ради такого не жаль и ещё одной седой пряди!
Умница Этель была талантливой магичкой. Ритуал соединения душ она провела безукоризненно, и мне досталась вся её память. А в самые первые дни я даже слышала её голос. Тогда мне казалось, что я схожу с ума. Теперь же я понимала, что она пыталась передать мне как можно больше знаний о мире и том, что происходит.
Это и мой аналитический склад ума почти помогли мне выбраться из ловушки Эдмара три месяца назад.
Почти...
Мне не хватило каких-то нескольких минут. А затем я получила удар по голове и очнулась уже здесь.
— А снаружи начинается весна, — Эдмар никак не уходил.
Сегодня он был настроен поболтать.
— Ты ещё помнишь, как пахнут цветущие деревья? Как ветер обдувает лицо? Как солнечные лучи скользят по коже... — вкрадчивым, низким шёпотом он всё говорил и говорил.
Какой же мерзавец!
— Уходи, Эдмар, — глухо выдавила я сквозь зубы. — Ты ничего от меня не добьёшься, неужели ещё не понял?
— Это ты не поняла, — он мгновенно переменился и теперь зло рычал. — Что сдохнешь здесь, если не согласишься!
И вновь он стиснул в кулаках прутья решётки, к которой прижимался, силясь меня разглядеть. Но я сидела вне поля его зрения. Маленькая, сладкая месть.
Когда Эдмар всё же убрался из подземелий, устав шептать проклятья, я выждала немного времени и затем поднялась. Сегодняшним вечером черёд жалостливого охранника Лукаса нести стражу, я уже слышала его голос в коридоре. Они всегда совершали обход после посещений Эдмара.
И время приближалось.
Я подошла к вешалке для одежды и сделала глубокий вдох. Схватила её, приподняла над полом и зажмурилась.
Ящерица отбрасывает хвост, когда ей грозит опасность. Осьминог — щупальце, рак — клешни, — прокрутила я в голове мантру, пытаясь набраться смелости.
Будет больно, но...
А затем, не думая, не считая до трёх, не позволяя себе струсить, я ударила вешалкой по переносице.
Боль вышибла из глаз слезы, а из горла — крик. В голове один за другим вспыхивали яркие круги, я не видела ничего перед собой, несмотря на то, что пыталась проморгаться.
Нос просто разрывался от жгучей, жалящей боли, но зато я почувствовала, как по губам потекла кровь.
Пошатываясь и постанывая ничуть не притворно, я добрела до места, на которое открывался лучший вид, если смотреть сквозь решётку. Кое-как опустилась на колени, затем легла на спину, разлохматила волосы и повернула голову к двери.
Кровь я намеренно не вытирала, наоборот, размазала посильнее ещё и по щекам, и по подбородку, чтобы выглядело ужаснее.
Стражник Лукас не заставил себя ждать. Эдмар ведь был педантом, потому даже ленивая охрана проверяла запертую на сотню замков пленницу в одно и то же время. Когда я услышала шаги, то нарочно застонала и зажмурилась.
Тело сжалось в напряжённую пружину, я с трудом заставила себя не шевелиться, ведь руки дрожали, а нога дёргалась, норовя выбить пяткой на полу чечётку.
— Добрый вечер, госпожа Этель, — вежливый юноша здоровался каждый день.
С негромким скрежетом отодвинулась дверца, и на секунду в коридоре стало очень тихо.
— Госпожа Этель? — требовательно, но взволнованно позвал он. — Что случилось? Вы снова притворяетесь? Лучше не стоит, иначе я пожалуюсь господину Эдмару! — он попытался напугать меня, но в голосе уже прорезались тревожные нотки.
Конечно, ведь всё лицо было залито кровью, уж я постаралась.
— Что там? — очень глухо донёсся вопрос второго стражника.
— Лежит на полу... кажется, на лице кровь, — нервно отозвался Лукас.
— Да откуда ей там взяться! — беспечно ответили ему.
— Нет, ты иди погляди!
Я услышала ругательство и недовольное шарканье. Дверцу задвинули, а затем вновь открыли.
— Хм... — глубокомысленно изрёк второй мужчина. — Вроде и впрямь кровь.
— Надо посмотреть поближе. Господин Эдмар убьёт нас, если что-то случится, — в панике забормотал Лукас.
— Две рь нельзя открывать...
— Да какая дверь, ты посмотри, она не дышит! Падала так постоянно, я думал, обманывает... а вдруг она больная? Я даже не докладывал! Господин Эдмар спустит с меня шкуру, когда узнает! — Лукас начал подвывать, а потом я услышала самый желанный звук на свете.
Звяканье ключей.