Опасная для босса

Глава 1 Рыбка в сети плывет

— Стой, дура! — слышу за спиной. — Мы пошутили! Мотя, тебе жить надоело?

Именно так! Надоело. Быть объектом вечных насмешек, вранья и предательства.

Я, может, еще бы подумала с минуту. Но уже поздно. Попала в поле их зрения.

Девчонки остались позади. А впереди они: крутые перцы нашего городка. Короли мляха ночной Вероны! Им не то что законы не писаны. Они сами и есть закон.

— Мотя, вернись! — шипит Светка.

Но я хватаю ртом воздух. Еще шаг.

А ноги уже подкашиваются. По спине бежит холодная струйка пота. Нервно облизываю губы. Какого рожна? Что я творю?

— Вал, смотри-ка! Рыбка прямо в сети плывет. А ты говорил...

— Заткнись, Ройс!

— Красавица, а ты ничего не попутала? — парни не обращают внимания на босса и продолжают веселиться над ситуацией. — Обратной дороги нет и уже не будет.

Я и без них знаю, что попала по полной. Но спор есть спор: либо я выиграю, либо девчонки продолжат стебаться. А я смерть как не люблю, когда надо мной подтрунивают.

Еще этот Данила. Я верила ему, а он! Переспал с рыжей. Трахал ее прямо у меня на глазах на вечеринке по поводу окончания первого курса университета. А потом еще и меня обвинил: "Ну, ты же девственница!"

Ну, да! И что? С каких пор чистота стала отрицательной чертой и объектом для насмешки.

Подумаешь, что мне восемнадцать исполнилось, а я еще девочка. Не потому что держусь за невинность и боюсь. Просто я мечтаю о красивой первой ночи, которая не забывается. И вспоминается с трепетом. А не как у многих: сквозь пьяный дурман.

Медленно переставляю ноги. Но иду целенаправленно.

Вал... Царь и бог нашего городишки.

Он прислонился к дверце машины, скрестив на груди руки. Отчего его и без того мощная, накаченная фигура приобретает более суровый вид. Рубашка того гляди лопнет, разойдется по швам, обтягивая стальные мышцы.

Невольно снова облизываю губы. Вот черт! Подумает, что он так повлиял. Хотя, так и есть. Мечта любой девчонки! Только вот неприступный он.

Кайсаров Валех... Или иначе Вал. Сын влиятельного в городе человека. Да и сам держит в страхе добрую его часть.

Сколько про него историй ходит. Сплетен. Домыслов.

Никто правды не знает. Больше приукрашивают, приписывают лишнее. За глаза его черные. Обсидиановые. Под густой хмурой линией бровей.

Он припечатывает меня взглядом. С трудом передвигаю ноги. Но Вал притягивает. Заставляет идти к нему.

Обратно уже не свернуть. Поздно. Заявила о себе. Шагнула навстречу. Вызвала любопытство банды и ее главаря.

Сглатываю. Но нечем. Во рту пересохло. Снова быстро провожу языком по губам.

Щурится. Смотрит на меня, как затаившийся хищник. Поджидает добычу. Не двигается.

Банда молчит. Наблюдает. Смакует. Что-то будет дальше?

Еще шаг.

Он меняет положение. Выпрямляется. Отслаивается от машины и опускает руки. Ждет.

Голову склонил. Смотрит. А в глазах немой вопрос: "Ты серьезно?! Где смелости хапнула, подойти вот так: в открытую?"

Сама удивляюсь. Но подхожу ближе. Останавливаюсь. Боюсь обернуться. Но спиной чувствую прожигающие взгляды девчонок. Притихли. Тоже ждут.

Вал всегда в окружении парней. Банда Кайсарова. Девчонок среди них никто не видел. Явно только за стенами клуба или еще где. Резвятся с ними. Забавляются. А вот чтобы так, в открытую!

Тереблю край кофточки. Набираюсь смелости произнести слово. Но язык прилип к небу. Хлопаю ресницами. Утыкаюсь взглядом в его грудь.

Рубашка до половины расстегнута. Покрытая темной густой растительностью мощная грудь видна в небрежно раскрытом вороте. Ловлю себя на мысли: мягкие шелковистые или грубые волоски? И тут же себя одергиваю. Нашла о чем думать.

А он терпеливо ждет. Играет. Забавляется ситуацией.

Краем глаза замечаю движение. Парни выстраиваются в кольцо. Перекрывают ходы отступления.

— Ну, все! — слышу приглушенные замечания девчонок где-то там, на периферии. — Попалась. Вот дура!

— Валех, да не верь ей! — отчаянный голос Светки. — Попутала девчонка. Отпусти, а!

Он склоняет голову. Выглядывает из-за меня. Смотрит за спину. Возгласы тут же умолкают. Переводит взгляд на меня. Пронизывает насквозь.

Трепещу. Но понимаю: промолчу еще дольше, тогда точно пипец. Набираю в легкие воздух и выдыхаю:

— Привет...

Он прикусывает нижнюю губу. В глазах загораются искры. Вспыхни они ярким пламенем, я бы не удивилась. Готова поверить и в демонов, и в преисподнюю. А где еще таких создают, как не там?

— Ну, привет, — отвечает с усмешкой. — Потерялась?

А я впитываю в себя звук его голоса. Он обволакивает своим бархатом. Ласкает баритоном слух. Негромкий. Притягивающий. Волнующий.

— Немного, — отвечаю. — Поможешь?

Глава 2 Цена вопроса

Я забыла, как дышать. Не верилось, что вообще осмелилась на подобное: подойти к Валу.

Голова кружится. Рывками ловлю воздух. Снова провожу язычком по губам, увлажняя.

— Охренеть, как ты это делаешь!

— Что именно? — шепчу.

— Заводишь.

— Это плохо?

— Смотря, зачем подошла.

Действительно, зачем? Мысли в кучу и медленно варятся. И я не соображаю. Из головы вылетело первоначальное поползновение.

— Зовут-то тебя как? — доносится до слуха.

Молчу. Тяжко вздыхаю.

— Забыла что ли? — усмехается, а парни ржут.

— Матильда, — едва шепчу. Одними губами произношу.

Склоняется ниже. Прислушивается.

— Громче! — настаивает, а я повторяю:

— Матильда!

— Охуеть! Серьезно? — ржет.

Киваю. Ненавижу свое имя! Родители прикололись надо мной немыслимо, когда дочь им называли. Спрашивается: из всего словаря женских имен более доступного не нашлось?

А в школе только и дразнили: "Тетя Мотя". Редко, когда просто Матя, но нифига не спасало от насмешек. А на мое пожелание, чтобы Тильдой называли, полный игнор. Так и влачила свое существование, теряя дар речи, когда про имя спрашивали.

— Матильда, — нараспев произносит Вал.

Повторяет. По слогам проговаривает. Перекатывает по буковкам, словно смакуя.

А я зажмуриваюсь непроизвольно. Тоже слушаю. А ничего так! Звучит. Даже красиво получается. С интонацией.

— Глаза открой! На меня смотри! — приказывает.

Послушно повинуюсь. Глаза распахиваю. Жду.

— Так цена вопроса какая? — напоминает Валех.

— Я еще и вопрос не задала.

А губы его растягиваются в кривой ухмылке. Голову наклоняет. В глаза заглядывает. А у меня внутри все переворачивается. Словно в бездну смотрю, а она на меня.

— Так задавай, — склоняется и шепчет на ухо.

Аж мурашки по спине пробежали, настолько проникновенно сказал. А я понимаю, что все: начало конца. Это ж надо решиться на подобное: с девчонками на Валеха поспорить.

Лучше бы сразу закопали. После того, как правду узнает, живой не уйду. По кругу пустит. Идиотка! Импульсивная дурочка.

— Я с-спорила, ч-что смогу, — произношу с запинкой.

— Что именно?

— Подойти и...

— И?

Дальше ступор. Произнести не могу. Боюсь до чертиков. Но в этом и суть спора: а не слабо ли мне.

Вал терпеливо ждет. Ему больше заняться нечем? Сказал бы уже: спектакль окончен. Иди, девочка, лесом!

Но нет! Играется. Самому интересно. Так еще и парней подзадоривает своими вопросами. А они и рады подыграть боссу. Реплики непристойные бросают.

Но я не слушаю их. На него смотрю. Смелости набираюсь. Чем быстрее отвечу, тем скорее в ящик сыграю. Другого не дано: либо он меня, либо сама от страха умру.

— Спорила, значит.

Припечатывает словами. Я невольно сжимаюсь. Уменьшаюсь под его взглядом. И без того низкого роста по сравнению с Валехом.

А он такой широкоплечий. Могучий детина. Богатырем бы назвала, был бы русским. Но Кайсаров...

А память тут же вскрывает коробочку с нужной информацией. Не зря же на историческом факультете учусь. Да и что греха таить: изучала. Интересно было.

Корни фамилии Кайсаров убегали во времена Золотой Орды. С восемнадцатого века – обрусевшие дворяне. Потому и фамилию считали русской с тюркскими корнями.

Хоть и выглядел сам Валех нифига не русским. Особенно за глаза его черные и смуглость кожи. Но замашки, если не дворянские, то и простому брату не чета.

И тут я такая, наглая: Матильда. Явилась пред очи его пронзительные. Только что на колени перед ним не падаю. Но ничего, поставит еще. Ради оплаты.

Судорожно сглатываю. Понимаю, в чем именно оплата заключаться будет. Правда, поздно понимание пришло.

— Половину спора осилила. Дальше то что, Матильда?

Спасибо всем, кто пришел за порцией горячей и откровенной истории!

Интриги, неожиданные повороты

и море страсти гарантирую!

За звезду и комментарии отдельная благодарность!

Всех люблю. Ваша Элен

А вот наши герои:

Кайсаров Валех, 28 лет

Корсакова Матильда, 18 лет

Глава 3 Поздно отступать

Закусываю губу. Набираю в легкие воздух и на выдохе произношу:

— Поцелуй меня!

Валех явно не ожидал такого поворота. Лицо озаряется. В глазах блеск, а на губах не просто улыбка. Хохочет, зараза! Отходит на шаг. Голову склоняет и смотрит так, словно статую невиданную слепил.

— Вы это слышали, парни?

— Во дает, девчонка! — восклицают, в ладоши хлопают. Овации громким эхом разносятся по улице.

А я едва дышу. Мне не до смеха. Теперь я жду: что будет дальше.

Валех складывает ладони в молитвенном жесте, подносит к губам. Замирает. Пристально смотрит на меня.

А я не свожу глаз с четок, что повисли на его запястье. Боюсь напрямую на него смотреть. Стыдно до безобразия!

Банда заткнулась. Тихо так стало. А у меня в ушах стук сердца отдается. Давление подскочило от невиданной собственной наглости.

— Ты хоть на долю секунды отдаешь себе отчет, что сотворила? Ты поспорила с подругами, что подойдешь и попросишь о поцелуе. Я правильно понимаю?

Киваю. А на глаза слезы наворачиваются. Боюсь его до чертиков!

Смелость давно улетучилась. Лихая бравада прошла. Остался страх перед неизвестностью. Валех не позволит развернуться и уйти.

— Ты спорила на меня, девочка. Это недопустимо.

Говорит тихо, но строго. Припечатывает каждым словом. Лучше бы кричал. А от этого приглушенного голоса мурашки по коже.

Не смотрю на него, но чувствую, как взгляд его прожигает. Судорожно вздыхаю. Ртом воздух ловлю.

— Глаза подними! — рявкает.

— А у вас разве так принято, чтобы женщина на мужчину смотрела? — бормочу, а сама вскидываю глаза, не поднимая головы.

Снова приближается. Быстро за подбородок поднимает, а стальные пальцы шею сжимают. Чуть надавит и придушит за секунду. Пикнуть не успею.

Шепчет прямо в губы. Но не касается их.

— Я решаю, что принято, а что нет. Поняла?

— Да.

— Громче!

— Поняла, — выдыхаю и дрожу всем телом.

Невольно глаза опять закрываю. Встряхивает. Заставляет смотреть на него. Красивый, зараза, но злой! А губы какие чувственные...

По своим кончиком язычка провожу. А он повторяет движение, только большим пальцем поглаживает. Глаз с них не сводит.

Да целуй уже! Мысленно ору, теряя последние крохи сознания.

— Так почему спорила?

Спрашивает, но не отпускает. В глаза заглядывает. Свободной рукой за талию к себе прижимает.

В спине прогибаюсь, руками в плечи его упираясь. Так близко как-то и не планировала. Едва ли не растворяюсь в нем. Внизу живота ощущаю что-то твердое. Явно не пряжка на ремне. Она значительно выше.

Кровь к лицу приливает. Жарко становится. С трудом сглатываю.

Валех чуть хватку ослабляет. Рукой сзади за шею держит. Пальцами в волосы зарывается.

— Надоело насмешки терпеть, — я честно признаюсь. — За имя. За то, что не как все. На слабо взяли: что не смогу подойти, испугаюсь. А я доказать решила.

— Но про цену смелости не подумала, — снова усмехается.

— Неужели все покупается?

— Как и продается, Матильда. Я тебе поцелуй, а ты мне неделю своего времени. Как тебе сделка, девочка?

Замираю. Мысленно повторяю предложение, рисуя в воображении возможные последствия.

— А если откажусь?

— Останешься без поцелуя, но отрабатывать провинность придется.

— Только потому что спорила?

— А как ты хотела, сладкая? Перед пацанами меня кем выставляешь? Так каждый себе позволит: грохну я на слабо Кайсарова или нет.

— Ну, ты сравнил конечно, — фыркаю, отчего тиски сжимаются сильнее, а воздуха опять не хватает.

Краем глаза на улицу смотрю. Вдруг кто знакомый пройдет. Спасет мою душу невинную. Но дураков нет. Одна я такая!

— Время, девочка! Ты уже за каждую минуту моего внимания должна. Уже больше, чем неделю. Месяц со мной будешь!

— Мы так не договаривались, — пытаюсь вернуть его к изначальной версии.

Но рука Вала скользит ниже поясницы. Пальцы попадают в задний кармашек джинс, сжимая ягодицу. Охаю от неожиданности.

— Поздно отступать, сладкая, — выдыхает в губы, накрывая их поцелуем...

Дорогие читатели!

Сегодня на книгу “А если это любовь” действует скидка 25%

Успейте приобрести по выгодной цене!

Книга тут:

https://litnet.com/ru/reader/a-esli-eto-lyubov-b471437?c=5520662

Глава 4 Отпускать не собираюсь

(Валех)

— Смотри-ка, Вал! Та самая телочка!

— Базар фильтруй! — процеживаю сквозь зубы, но глазами стреляю в группу девчонок.

— Сорян, босс! Позвать?

— Нет.

Мы стоим машинами на площади перед Гортеатром, где напостой проводят увеселительные мероприятия. Но сегодня пусто.

Частенько тут зависаем, перетирая вопросы, а то и стрелку забиваем.

По другую сторону – здание городской управы. Крышуют меня в лице отца. Потому и поджилки трясутся у тех, кого на встречу приглашаю. Вежливо. Боятся, суки! Но лишь бы уважали.

Стайка девчонок останавливается напротив. О чем-то громко спорят.

Я выцепляю ее сразу. Красивая, сучка! Давно за ней наблюдаю, пока растет по соседству. Вдоль побережья на окраине города еще не все хаты выкупили. В одной из них и живет с родителями.

А мой дом напротив. Давно отгрохал, снеся к хренам старые клоповники. К побережью приглядываюсь. Под отель место топовое. Но все руки не доходят.

Да и девчонка бы съехала. А так рядом, глаз радует. Еще гадким угловатым утенком была, но подавала надежду. Не прошло и пары лет, как формы появились.

Бля, думаю: моей станет! В воображении рисовал, как натягивать буду. Но тормозил момент. Ждал чего-то.

Братве наказал: следить за ней. Глаз не спускать. Если кто приблизится, вскроет преждевременно, яйца отрезать и заставить сожрать. Потом уже в асфальт закатать.

Должна быть чистой до меня. Нетронутой. Моей!

Смотрю на нее и глазам не верю: сама идет. Подруги задержать пытаются. Вырывается.

Раскраснелась от возмущения. Губки приоткрыты. Готовы принять. Да еще и язычком проводит. Не там, сладкая! У меня уже в штанах взыграл. Тебя ждет!

Выдыхаю. Жду.

Подходит. Едва не спотыкается. Глазами фигуру пожираю. Так близко еще не видел! Охуеваю просто: какая же она красивая!

Бессовестно на грудь пялюсь. Мысленно ладонь прикладываю. Идеально ляжет! Четкий размер. Больше и не надо.

А губы сочные что-то шепчут. Про спор, про помощь.

Мозги на место вставляю. Сосредоточиться пытаюсь.

Братва стебется. Знают, суки, то, о чем девчонка не догадывается. Но рано еще! Пусть в неведении побудет.

А она торговаться надумала. Теперь ушам не верю. Нет, милая, мы не на рынке! Будет так, как я скажу.

Поспорила на поцелуй. От меня не убудет, конечно. Но тебе об этом знать не надо. А вот про спор, да в открытую ляпнула – это ты зря, девочка. Тихо бы, на ушко сказала, то я бы еще подумал. А теперь обратного хода нет: отрабатывать будешь.

— Поздно отступать, сладкая, — выдыхаю в губы и накрываю поцелуем.

Обе губки сразу. Такие пухлые от природы. Без силикона или какую херню они туда вкачивают. Терпеть не могу ненатуральных телок. На ощупь дерьмо! Так и чувствуешь подделку.

А тут настоящая. Сочная. Сладкая.

Провожу языком по внутренней стороне губ. Рукой голову поддерживаю, не позволяю отклоняться. Мягко всасываю нижнюю губу. Покусываю. Проникаю языком глубже.

Тело девочки расслабляется. Становится мягкой, податливой, как воск.

Захватываю ее маленький и робкий язычок. Танцую с ним. Сам завожусь. Трусь набухшим членом о низ живота. Прижимаю ее сильнее.

А губки сладкие такие! Хороший блеск использует. Без горечи. Всасываю их поочередно, лаская языком, увлажняя их и слушая ее возбужденное дыхание.

Сердечко колотится под моей рукой. Не удержался: грудь сжал. Безупречно обхватываю ладонью. Угадал про размер. Чуть стискиваю сосок пальцами.

Тут же выгибается мне навстречу. Упирается в парня моего. А он уже давно готов к бою! Но рано...

Рукой зарываюсь в волосы, цепляясь перстнем за пряди. Глаза открываю. Смотрю вдаль, на подруг.

Затихли. Рты раскрыли. Наслаждаются.

Что-то вы скажете, когда подругу не дождетесь! Отпускать не собираюсь. Все уже: моя!

Судорожно вздыхает, когда отклоняюсь. Смотрю на нее: глаза затуманились. Пытается с дыханием справиться. Щечки пунцовые. Возбудилась, сладкая! Завелась с пол-оборота.

Сам зубы сжимаю. Пах огнем горит: так засадить хочется. Но нельзя! Еще рано...

— Спасибо, — шепчет.

— За что? — а я уже и забыл, но вспоминаю: спорила ведь, что подойдет и поцелует.

Смелая какая! Отчаянная. Дерзкая.

Но так не хочется, чтобы все игрой оказалось. Порой шлюхи способны на ухищрения. Корчат из себя невесть что под логотипом: "Я не такая!"

А какая ты, Матильда? Еще и имя такое сильное! Притягивает не меньше самой хозяйки.

— Я пойду?

— Далеко собралась?

— Ну, как же, — пошла она на попятную.

— А договор? За кидалово знаешь, что бывает? — хрипло шепчу ей на ухо, поглаживая по бедру.

Глава 5 Что же будет?

Даже оглянуться не дает. Собой закрыл, к машине подталкивает. Руки на талии держит и упирается в меня чем-то твердым сзади. Понимаю чем. Оттого щеки краской наливаются. Огнем горят.

А парни смотрят на меня. Ржут. Стыдно до ужаса! Но сама виновата. Знала же, к кому подхожу. Но на эмоциях не соображала. Про последствия забыла.

И что теперь? Невинности лишит? А как: грубо или ласково?

Но он же Кайсаров! Пусть и обрусевший, но обнаглевший до крайности. Рычит на меня. И даже как хищник двигается: мягко, не слышно. На ухо шепчет:

— Да не бойся ты! Понравится. Еще просить будешь, чтобы не останавливался.

— Пожалуйста, — молю я, руками за края машины упираюсь.

— Что? Уже просишь? — смеется, руки мои от машины отдирает.

На затылок ладонь кладет. Наклониться заставляет, чтобы головой не ударилась. Невольно в позу встаю. Руками о сиденье упираюсь.

А Валех опять по ягодицам да по бедрам проводит, благо что я в джинсах, а не в юбке:

— Классная ты, девочка! Садись быстрее да поехали.

Быстро выпрямляюсь. Оборачиваюсь.

— Валех, пожалуйста, отпусти! Мне домой надо!

— Так, ты рядом будешь. Ко мне едем, а я напротив живу. Но если сбежать надумаешь, то зверя разбудишь. Не советую, сладкая! А так еще надежда есть.

— Какая?

— Что жива останешься, — ухмыляется.

— Но...

— Рот закрыла! В машину села.

Не рискую здоровьем. Падаю на кожаное сиденье. Можно, конечно, через другую дверцу выскочить. А смысл?

Валех знает, где живу. Мигом найдет, и родители не спасут. В полицию обращаться тем более бесполезно: все куплены им или Кайсаровым-старшим.

Да и не дадут сбежать. Тут же поймают. А Вал по кругу пустит. Не зря угрожал!

Одно радует: спор у девчонок выиграла. Теперь никто не посмеет слово сказать. Если жива останусь, именем Валеха прикрываться буду. Так и скажу: "Кайсарову пожалуюсь! Места мокрого не оставит".

Осталось только живой от него уйти.

Да, бабы пищат по таким, как Вал: горячий и темпераментный мужчина. А вот другие рассказывали, я слышала, что многие женщины не выдерживают секс с ними, если не подготовленная. Порвут, на хрен!

Судорожно выдыхаю. Ладони к щекам прикладываю. Чуть вперед подаюсь. Бедра сомкнула так, что мышцам больно.

— Ройс, садись за руль! А я с девочкой рядом, — командует Вал.

— А то смотри, — стебутся парни, — чего доброго по дороге от страха откинется. Искусственное дыхание тебе делать придется. И это... Массаж сердца! Грудь там помни хорошенько!

Что-то отвечает им не на русском языке и прыгает на сиденье рядом со мной. На плечи руку кладет. Назад тянет. Выпрямиться заставляет.

— Ну, чего ты как не родная, Матильда! Иди ко мне, сладкая. Не обижу!

Глаза закрываю. Губу закусываю. А в машине дверца хлопает. Тот самый Ройс на водительское кресло, видимо, уселся. Мотор заводит.

А я мысленно шепчу: "Ой, мамочки! Что же будет?"

Валех за плечи обнимает. К себе прижимает. В волосы лицом зарывается:

— Как пахнешь вкусно! Съел бы всю.

— Может, не надо? — шепчу одними губами.

Его рука лицо обхватывает. К себе поворачивает. Прямо тону в его ладони!

— Глаза открой! На меня смотри!

Повинуюсь. Ресницы распахиваю. А он так близко. Аж дух захватывает!

И пахнет тоже вкусно. Я еще тогда, на улице заметила. Необычный такой аромат. Немножко перчинкой отдает. Дорогой, наверное, парфюм.

А во рту пересохло так, что глотать больно. Облизываю губы.

Вал смотрит прямо на них. Дышит тяжело. Горячим воздухом обдает.

— Еще так сделай! — приказывает.

— Как? — переспрашиваю, а у самой голос хриплый. Пить хочется до одури.

— Язычком по губам проведи.

Снова повинуюсь. Быстро облизываю и поджимаю их.

Он руку с лица не убирает. Большим пальцем распрямляет губы. Проводит по ним. Любуется. Только блеска явно уже нет. Слизал все при первом поцелуе.

— Ведь натуральные? Не накачивала?

— Губы? Нет. С рождения такие. Только не верят. И ты тоже?

— Верю, — выдыхает. — Потому что уже попробовал. Накаченные другие на ощупь. Мне не нравятся! А твои даже на вкус иные.

Мягко целует. Проводит своим языком по губам, по внутренней стороне. А голову не отпускает. Так и держит.

Играется губами моими. То всасывает. Оттягивает. То языком вылизывает так, что едва не захлебываюсь. А сама таю от этой ласки. Неужели так бывает?

Сколько целовалась с мальчишками, никогда таких ощущений не было. Чтобы внизу живота мышцы сводило. Ноющая боль. Она медленно поднимается вверх. Бедра сильнее смыкаю. А сама чувствую, как между ног горячо стало.

Глава 6 Моя девочка

Понравился ли мне поцелуй? Не спешу отвечать. Мысли в кашу сварились от нахлынувших чувств.

Сижу. Ресницами хлопаю. На Валеха смотрю. А краем глаза в окно за дорогой слежу.

Знакомый район. Точно, домой едем. Только не ко мне, а напротив. Всего-то каких-то сто метров, но свободы не видать.

— Ты, правда, целую неделю меня не отпустишь?

— Месяц! — с нажимом поправляет Вал.

— Но первое слово дороже, — настаиваю на своем, пытаясь срок скостить. — Слово пацана ничего не значит?

Тот самый Ройс, который за рулем, откровенно посмеивается. Валех стреляет взглядом в зеркало заднего вида и рычит:

— Ройс, молча газуй, да!

— Слушаюсь, босс!

И, действительно, замолкает. Скорость добавляет. Быстро проносимся остаточные метры и сворачиваем к частному сектору.

Поворачиваю голову. Смотрю на свой дом за забором из ракушечника. Крыша в зелени плодовых деревьев утопает.

А машина притормаживает перед величественным особняком в три этажа за двухметровым в высоту забором. Ворота плавно разошлись в сторону, пропуская тачку.

Помню, как терялась в догадках, глядя на дом всякий раз, когда от себя выходила: как там, за забором? Вот, теперь увижу. Но хочу ли?

— Валех, пожалуйста, — шепчу умоляющим тоном.

В глаза ему смотрю. Быстро моргаю, оттого что слезы защипали. Не специально! Боюсь просто.

Понимание действительности пришло поздно, но накрыло лавиной, не позволяя вдохнуть. Еще минута, и кислород иссякнет окончательно.

— Будешь хорошей девочкой, получишь не только удовольствие, — он руку протягивает и заправляет за ухо прядь волос.

Захватывает серьгу. Рассматривает ее, поглаживая мочку уха. А машина тормозит у дома. Ройс первым выходит. Осматривается.

Даже дома бдительность не теряют, охраняя босса. Отчего мне спокойнее не становится. Угодила в такой переплет, что мало не покажется. Изнутри всю кухню прочувствую. Если жива останусь.

Валех выходит, когда Ройс знак подает. Я по кожаному сиденью нехотя ползу следом. Озираюсь.

Во дворе замечаю еще тройку мужиков, таких же бородатых и смуглых, как Валех. У ворот двое. С оружием. Не факт, что и у других его нет.

Поджилки трясутся еще больше. Какой там сбежать? Я и до края забора допрыгнуть не успею. Поймают, там и в расход пустят. И плакала тогда моя мечта о красивом первом разе горючими слезами. Но и Валеху, пусть и одному, отдаваться нет желания.

Ой, дура я! Не зря же девчонки надо мной подтрунивали, на слабо вызывая. Знали, что на эмоциях глупости натворю, а у них новый повод постебаться найдется.

А в воздухе упоительный аромат шашлыков разносится. У меня желудок от голода скручивает. Вспоминаю, что с утра ничего толком не поела. Так, чай с печенюхой закинула.

— Валех-джан, брат, смотри, какие красавцы! М-м-м, пальчики оближешь, дорогой.

Из беседки возле дома выходит еще один "джигит", удерживая в каждой руке по пять шампуров с сочными, аппетитными кусками жаренного мяса.

Сок так и стекает по ним, а я слюной давлюсь. И откуда только взялась? Еще недавно сглотнуть пыталась от волнения, да тщетно.

— Вах, краса какая! Брат, где взял такую? — это уже бросает в мой адрес, откровенно пожирая глазами.

— Имран, глазами смотрим, руками не трогаем, да? И другим скажи: моя девочка. Если слушаться будет. Да, Матильда?

Головой киваю, а сама на мясо смотрю. Слюни подбираю. А Имран разворачивается и уносит вкуснятину. Тяжко вздыхаю.

— Проголодалась? — Валех спрашивает, голову склонив. Улыбается.

— Да, если честно.

— Я не про мясо, Матильда, — смеется.

А у меня к щекам кровь приливает. Кому что, а ему только про секс. Они что же, его вместо завтрака, обеда и ужина употребляют? А шашлык тогда для кого? Не собакам же?

Из-за дома как раз еще двое выходят и на цепях свору доберманов ведут. Ну все! Попала я конкретно! Помимо горячих ребят с оружием, еще и псы территорию охраняют. Что же он такое ценное в доме держит, если секьюрити больше, чем в банке?