Опасность для начальника безопасности

Глава 1. Глаз Горгоны

~Фиби~

– Пс-с, Фибс!

Лохматая блондинистая голова Дина, моего оператора, показалась в дверном проёме камбуза. Я поспешно свернула скриншот с видео, на котором крупная волосатая ладонь лапала мою грудь. Открыла карту станции на планшете и сделала вид, что старательно её изучаю. Мельком отметила улыбку Дина до ушей и хитрый прищур серых глаз. Он что-то почуял.

– Та-а-ак, – протянула я, постучав ногтями по пластиковой крышке кофемашины.

Камбуз правительственного корабля Конфедерации, где я ещё несколько минут назад наслаждалась завтраком из брускетты с красной рыбой, напоминал пятизвёздочный ресторан в миниатюре. А после сообщения мистера Петерса стал напоминать его бордель. Здесь тоже сладковато пахло дорогим фруктовым вином. Сочные банановые пальмы по бокам кожаного диванчика мягко трогал синевато-лиловый холодный свет ламп. Невольно вспомнилось, как на похожем диване меня раздели, и я умоляла дать отсрочку.

Полчаса назад мы вышли из прыжка в системе тройной звезды Алголь, неподалеку от станции, где сенатор в окружении таких же высокопоставленных прилизанных хмырей торжественно перережет ленточку. Даст зелёный свет на добычу драгоценного металла.

И, как только заработала связь, мистер Петерс прислал мне скриншот из видео. Голоса небесных тел. Того самого видео, где я стою на коленях. А сраный упырь из его охраны расстегивает мне пуговицы на рубашке, делая декольте непозволительно глубоким. Голос Петерса звучал в голове сиплой насмешкой: «Если не будет сенсации, то ты мне все деньги отработаешь телом, Фиби. Так что прояви чудеса обольстительности и добудь сенсацию».

Я перевела взгляд с планшета вниз, на свою обнаженную грудь под атласным пиджаком. Уж точно я постаралась быть обольстительной. Я улыбнулась, отгоняя грустные мысли. Справлюсь. Сенсация точно будет.

Сердце застучало при мысли, что, если здесь вскроется какой-то скандал, то моя карьера взлетит стремительной ракетой на верхушку журналистского Олимпа. И я смогу, наконец, расплатиться с Петерсом. Кстати, однажды у меня получилось сверкнуть яркой звёздочкой на Олимпе, жаль ненадолго задержалась там.

Дин заговорщически понизил голос, возвращая мои мысли к сенатору:

– Кажется, у сенатора интрижка с секретаршей. Всю ночь слушал их охи-вздохи.

– И? – спросила я, отложив планшет на барную стойку.

Дин стушевался, запала поубавилось. Он посмотрел на меня виновато, сдвинув брови к переносице. Мне никогда не нравился у мужчин взгляд побитой собаки, но у него это получалось по-дурацки мило. Даже не раздражало.

– Показалось, это интересный материал, – прошептал Дин и многозначительно кивнул себе за спину, намекая на готовый сюжет для первой полосы.

– О, голоса небесных тел, показалось ему! – я закатила глаза. – Дин, ну что это за материал? Кому интересны интрижки? Мы здесь не за этим.

Я отвернулась к жужжащей кофемашине, посмотрела в её блестящую отполированную поверхность и поправила прядь. Сегодня всё должно быть идеально, включая меня. В конце концов, не каждый день открывается станция в дальнем космосе. Интрижка с секретаршей? Пф… Это не та сенсация, что мне нужна. Слишком мелко.

Дин как верный, но недалекий оруженосец, не догадывался об истинной сути нашего дела, потому старательно выискивал, за что зацепиться. А, между тем, все просто: у меня была наводка. Не все так гладко на станции, как это рисует её начальник. И кому, как не мне, в этом разбираться.

– Да что может быть интереснее похождений сенатора на этом параде лицемерия? Ну, планета. Ну, платины дофига. Думаешь, работяги напьются в честь открытия и устроят демарш?

– Ну, может, не напьются. Но пожаловаться на плохие условия, низкую зарплату и ненормированный график вполне могут, – я допила кофе. Одёрнув ворот белого атласного пиджака, протянула Дину свой планшет. – А там уже сообразим, как выкрутить.

– Раздуем как обычно? – улыбнулся Дин, убирая планшет в рюкзак.

– Не раздуем, а приукрасим!

– Я зову тебя профессионалом, а должен – су…. – он не договорил, поймав мой укоризненный взгляд.

Тут голос бортового компьютера объявил:

– Прилёт на станцию “Платинум” через десять минут. Просьба всем занять места в общем зале. Включить систему безопасности. До стыковки не покидать посадочные места.

Мы с Дином зашагали в сторону общего зала, откуда уже слышались лошадиное ржание секретарши и басовитые мужские голоса. Сенатор, кроме длинноногой помощницы-блондинки, взял с собой на открытие станции весь свой журналистский пул.

Еще в космопорте, среди прочих журналистов, я увидела Лану Ласкарис: длинную, худую, как палка. На лице – извечное презрение. К людям или жизни – чёрт знает. Вот уж кто действительно сука, каких поискать.

Мы с Ланой бодаемся на журналистской арене уже несколько лет: кто быстрее возьмёт интервью, кто ироничнее напишет о новом законе, кто, твою мать, первее осветит открытие станции. И как только она затесалась в ряды сенаторских журналюг?

Собравшись, я натянула обворожительную улыбку и толкнула дверь.

– А, мисс Экспосито! – воскликнула секретарша, включая магнитную систему безопасности в своём кресле. – Мы как раз говорили о вашей последней статье. Она... впечатляющая.

На этих словах Лана засмеялась, а спустя мгновение смех подхватили остальные. Я стиснула зубы от раздражения. Плюхнулась в свободное кресло рядом с сенатором, обогнав Лану. Но настроение это обратно не подняло.

А ведь утро так хорошо начиналось… Я уже почти забыла, что мне грозил иск за клевету после моего недавнего расследования. Именно поэтому мне так нужна сенсация на “Платинуме”, чтобы вернуть репутацию. Пришлось использовать все свои связи, чтобы сюда попасть.

– Мисс Экспосито, – улыбнулся сенатор. – Какое приятное соседство. Помню вашу авторскую рубрику в новостях на СНН.

– Ничего себе, вы смотрели? – усмехнулась я, краем глаза подглядывая за Ланой.

Глава 2. Танго

~Фиби~

“По информации разведки в службе безопасности станции может действовать имперский диверсант”, – прочитала я сообщение от своего земного источника и непроизвольно ойкнула. Дин любопытно скосил глаза на меня, а я тут же прикрыла экран ладонью.

Имперский диверсант! Не может быть. Я ждала чего угодно: проблемы с администрацией станции, готовящуюся забастовку среди рабочих или, на худой конец, всплывшие финансовые махинации Лускетти. Но никак не информацию о том, что кто-то на станции не предан Конфедерации. Вот это я понимаю – настоящий скандал государственного масштаба!

Конечно, Империи не пришлось по душе, что Конфедерация открыла и освоила Платиновую планету первой. Но чтобы заслать диверсанта на открытие станции…

– Что такое? – спросил Дин, кивнув на планшет. – Что-то важное?

– Так, напоминалка. Ничего особенного, – я неопределённо пожала плечами.

Мы с Дином близко дружили, даже могли обсудить мои или его интрижки. Но вот про личный источник в спецслужбах я предпочла умолчать. Во-первых, Дин был слишком словоохотлив и мог случайно проболтаться. А, во-вторых, мне чётко дали понять, что если я хочу продолжать получать некоторую информацию вперёд других СМИ, то должна держать язык за зубами и освещать определённые события в нужном Конфедерации ключе. Меня такой бартер вполне устраивал.

– Ладно, поправлю макияж, и можем выдвигаться, – сказала я, вставая. – На фуршете смотри в оба за Ланой. С кем общается, что снимает. Ну, ты понял.

– Ага, босс, – Дин шутливо отсалютовал мне.

После торжественной речи сенатора с тонной обещаний о светлом будущем, от которых мне дико захотелось спать, началась развлекательная программа. Танцы девушек в перьях, народные песни из каждого уголка Конфедерации и миллион тостов за платину.

Мы с Дином стояли поодаль от остальных журналистов, ковырялись в канапе. Терпеть общество Ланы и изображать вежливость не было настроения. Весь запал перечеркнул начальник безопасности. Твою мать, как нагло он меня осадил. “Вы задали свой вопрос, мисс Экспосито” – прозвучало настолько самодовольно, что захотелось снять туфлю и проткнуть ему глаз шпилькой.

Но хорош, засранец. Рослый, широкие крепкие плечи, военная выправка. Безукоризненно отглаженная форма чёрного цвета подчеркивала мощное тело. У него такие огромные руки, что он явно может задушить в объятиях. Армейский ёжик черных волос, благородная щетина. Густые вскинутые брови придавали прямому взгляду карих глаз обаятельной хитрецы. Пахло от него приятно. Едва уловимо – терпким одеколоном с древесными нотами.

– Приём, – Дин щёлкнул пальцами у меня перед носом. – Земля вызывает. Работать собираешься?

– Я думаю, – отмахнулась, надкусив канапе с лососем. – Думаю пригласить Лускетти на танец.

– Чего? – Дин поперхнулся шампанским и уставился на меня круглыми глазами. – После того, как он спихнул тебя на этого громилу? Ясно же, говорить не станет.

Я равнодушно пожала плечами.

– Это просто танец, я не собираюсь брать интервью.

– Тогда какой план?

– Голоса небесных тел! – я возвела глаза к потолку. – Дин, да нет плана. Ты видел, как они реагируют на меня? Будто кролики на змею. Нужно сменить тактику, успокоить напряжённых мужиков и выбрать момент для вопросов. Пока они видят во мне глас народа, ничего не получится.

– Хитро, – Дин одобрительно выпятил губу. – Ну, вперёд, босс. Дерзай!

Я дурашливо показала ему неприличный жест. Выцепила взглядом в толпе фигуру Лускетти и, вдохнув поглубже, направилась в его сторону. Приходилось лавировать между веселящимися людьми, которые в пылу жарких танцев махали руками так, что запросто могли зарядить в лицо. Пьяный девичий смех, мужские улюлюканья – казалось, в зале не было никого с трезвым рассудком.

Хотя нет, кое-кто всё-таки сохранял бдительность. На мгновение я поймала на себе внимательный взгляд карих глаз. Мистер Тореас хмуро изучал народ, словно боялся, что кто-нибудь ненароком устроит диверсию, не иначе. Брови строго сведены к переносице, скрещенные на груди руки выдавали раздражение. Я усмехнулась и подмигнула ему, на что Зиг удивлённо мотнул головой. Нет, ну слишком серьезный!

Он едва успел поймать девицу в блестящем розовом платье, так “случайно” споткнувшуюся рядом с ним. Девушка театрально подняла ножку, как в дешёвом ромкоме, и что-то сказала Зигу, ослепительно улыбнушись. Он неловко обхватил тонкую талию и бросил на меня острый взгляд. Я вновь рассмеялась.

Так, Фиби, соберись. Нам нужен Лускетти.

Я подкралась к начальнику станции со спины, аккуратно постучала ноготком по плечу. Лускетти вздрогнул и отскочил, словно получил разряд тока. Нервно одёрнул ворот пиджака и натянул радушную улыбку.

– О, мисс Экспосито. Как вам фуршет?

– Прекрасно, – соврала я, не моргнув глазом. – Вы отлично подготовились к приезду сенатора. Еда, напитки, развлекательная программа – все на высшем уровне.

– О да. Я лично следил за подготовкой! Можете так и записать, – Лускетти неопределенно махнул рукой в сторону толпы.

Я сделала самое невинное выражение лица, заговорила мягко:

– Не откажете даме в танце?

Лицо Лускетти вытянулось, глаза лихорадочно забегали по сторонам в поисках спасения. Ох, с мужчинами на этой станции явно что-то не так! Я на секунду подумала, что растеряла привлекательность в гиперпрыжке.

– Я бы с радостью, мисс Экспосито, – начал Лускетти, и я поняла, что последует вежливый отказ. – Но, к сожалению…эм…у меня больная лодыжка! Да, лодыжка. Утром неудачно подвернул, пока занимался подготовкой станции.

– Какая досада, – я с деланной грустью поджала губы. – Но мы с вами аккуратненько, я поведу.

Лускетти попятился назад, как кобыла от кнута. Мне даже показалось, он прошипел ругательство.

– Ну, что вы. Это ударит по моему достоинству. Давайте…э…давайте вам составит пару мой лучший безопасник. Мистер Тореас великолепно танцует!

Глава 3. Экскурсия

~Зиг~

Я быстро убрал фото в карман. Внутри всё кипело от негодования. Как я мог выронить фото сына? Оно всегда было в этом пиджаке, как мой персональный талисман. Как напоминание для чего всё это. Для чего меня забросило так далеко. Мне нужно было заработать ему на колледж.

Наверное, Фиби сама вытащила фото из кармана во время дурацкого танца. Хотя чего греха таить, какая-то часть этого танца мне понравилась. Какая-то и вовсе была пикантной. Я невольно вспомнил, как Фиби прижималась ко мне.

Я нажал кнопку под номером восемь. Створки двери начали смыкаться. Фиби всё ещё стояла на месте. Жаль, она не обучена мгновенно исполнять приказы.

Когда двери почти сомкнулись и уже был запущен вакуумный механизм, полоумная журналистка вдруг ринулась в лифт. Я нажал на кнопку остановки, но она не сработала. Волосы на затылке встали дыбом. Спину обдало холодом.

– Что вы творите? – заорал я.

Это же чёртово самоубийство. Только я даже дёрнуться не успел, а Фиби оказалась рядом. И даже улыбалась. Я поднял руки, чтобы встряхнуть её посильнее. Может, мозги бы на место встали.

Но Фиби вдруг с силой прижало к щели между дверями. Она закричала. Пиджак! Край пиджака с боку оказался придавлен и из-за того, что дверь схлопнулась негерметично, его вытягивало наружу. Аварийная система лифта запищала.

– Быстрее снимайте пиджак! – сказал я и ринулся к ней.

Сразу стал стягивать ткань с её плеч. Только когда показалась обнажённая грудь, я вдруг вспомнил, что на Фиби не было белья. И к чёрту, сама виновата. Рывком я дернул края пиджака, отрывая пуговицы. Они звонко посыпались на пол. Фиби молчала. Не на шутку напуганная, она стонала сквозь зубы от боли. Я помог ей вытащить руки из рукавов. И тут же пиджак засосало в дыру без остатка, и двери наглухо схлопнулись. Лифт дёрнулся вниз, направляясь к восьмому этажу.

– Ты что, рехнулась? – зарычал я, хватая за шею Фиби, которая смущенно пыталась прикрыть грудь руками.

Я жестко прижал её к стене. Честно говоря, я даже потерял на секунду контроль, и в голову ударила одуряющая мысль. Даже не мысль, а целая плеяда грубых инстинктивных образов. Как я разворачиваю её к себе задом, снимаю ей штаны и шлёпаю, как провинившуюся малолетку. Эту бесстыжую глупую суку. Но я быстро отбросил видение. Ударил рукой по панели рядом с головой Фиби. Гулкий звук отрезвляюще ввинтился в её уши.

Фиби вздрогнула и вся сжалась. Секунду с какой-то виноватой покорностью пялилась мне в глаза. Словно считала образы из моей головы и уже готовилась получить по попе.

– Бол-льно! – пролепетала она. Скривилась и схватилась за бок.

Я опустил глаза. Полоска её золотистой кожи от рёбер до низа живота покраснела, местами налилась синевой. Лёгкое обморожение эта бестолковая всё-таки заработала.

– Обязательно так хватать? – возмутилась Фиби, хотела было вскинуть руки, но вовремя вспомнила, что они прикрывают грудь. – Я просто… я подумала, что… И хватит уже пялиться!

А я отворачиваться не стал, да и взгляд прятать. Что уж тут. Мне здесь смущаться точно нечего. Я достал из сумочки на портупее под пиджаком заживляющий гель с анестетиком.

– Какого чёрта ты влетела в лифт? – спросил я и понял, что перешёл на ты, но кажется, что мы познакомились уже довольно близко.

– Я… я хотела… – она сжала губы, когда я коснулся ладонью её живота, нанося гель. – Не трогайте…

– Так болеть перестанет, – сказал я, обводя обмороженную полосу.

Помешать она мне не могла, я зажал её в углу, руками Фиби прикрывала грудь. Я на автомате прикинул размер. Не меньше третьего.

– Вы меня домогаетесь? – вопросом Фиби заставила меня перевести взгляд на её лицо.

Я засмеялся и сделал шаг назад.

– Тут уж кто кого домогается… – произнёс я, чувствуя жаркое напряжение в штанах. – Так чего ты хотела?

– На экскурсию, – выдала она, и сжала губы, видимо, сама поняла, как это глупо звучало.

– Фиби, ты же знаешь, кто я. Вся твоя, мать её, экскурсия с этого дня ограничится каютой, – я ещё раз взглянул на неё, потом ощутил тяжесть собственного пиджака.

Фиби вжалась в стену, о чём-то сосредоточенно думала. Конечно, я должен был, как джентльмен отдать ей свой пиджак. Но, чёрт возьми, мне очень нравилось на неё такую голую и чуть смущенную пялиться. Её изящные руки так плотно прижимались к груди, что и ежу было понятно, как она нервничает. Я даже ощутил, что впервые за долгое время не думаю о какой-то там безопасности. Фиби перестала казаться угрозой. Никакая она не пиранья, просто глупая выскочка. Я просто наслаждался зрелищем. Так. Вот это нужно отставить. Усилием воли я заставил себя снять пиджак.

– Не надо каютой, – Фиби состроила жалостливую физиономию и невинно улыбнулась, принимая пиджак. – Может… Может, мы обсудим сотрудничество? Мне кажется, у меня есть для вас кое-что интересное.

Я на мгновение сомкнул веки. В моём пиджаке Фиби выглядела ещё привлекательнее, чем без него. А ещё она продолжала мне выкать, соблюдая какие-то рамки приличия, которые давно засосало в вакуум вместе с её пиджаком.

– Какое, мать его сотрудничество? О чём ты вообще говоришь? – я отшагнул от неё, пытаясь привести мозги в порядок.

– Я ведь журналист, мистер Тореас. И, кстати, очень неплохой! – она вызывающе подняла подбородок. – У меня есть свои источники информации. И вот по одному из них на станции у вас не всё гладко.

– На моей станции всё гладко, – сказал я, поглядывая на таймер прибытия на восьмой этаж, оставалась минута. – Неплохой журналист… ну-ну. А только что ты мне продемонстрировала самый главный рабочий инструмент?

Фиби в мгновение залилась краской и профырчала неразборчивое ругательство, но я точно расслышал “сраный”. Она тряхнула волосами и растянула губы в усмешке:

– Мой рабочий инструмент – это рот, мистер Тореас, – Фиби сделала шаг ко мне и вытянулась, словно хотела поцеловать. Но потом чуть отклонилась и зашептала на ухо: – И он говорит вам, что вы осёл. А ещё он говорит, что по станции у вас разгуливает имперский диверсант.

Глава 4. Наказание за флирт

~Фиби~

Я разглядывала консоль и старалась запомнить названия кнопок, думала, как они лягут в текст сюжета. «Открытие шлюза Платинум-1». Мне казалось, это интересно для репортажа, ведь чем больше деталей, тем глубже погружение зрителей. Нужно, чтобы Дин потом снял, как моя рука двигается по этим кнопкам. Понадобится ли это в сюжете? Чёрт знает, но я старательно изучала каждую мелочь.

Блестящая кнопка с названием «автономная проверка лифта» привлекла моё внимание, и я непроизвольно очертила её контур. И… зараза! Она оказалась такой чувствительной, что продавилась от лёгкого касания.

Ой. Сердце больно стукнуло по рёбрам.

Я напряглась, опасаясь нагоняя от Зига, но не успела толком ухватиться за эту мысль, как пол станции задрожал. В смотровое окно я увидела яркую вспышку. Не успела даже вдохнуть воздух в сжавшееся от сраха горло. Меня откинуло в сторону. Какой-то обломок чиркнул по стеклу моего гермошлема, поле зрения заволокло трещинами.

Зиг бросился ко мне, успев прикрыть, и я чудом избежала удара головой о выступ в стене. Мимо пролетали острые фрагменты консолей, внутренности панелей управления, железные болты. От всего. От всего этого меня защитил Зиг.

Только показалось, что какофония разрушения стихла, как последовал второй взрыв. Зига отшвырнуло в сторону. Он рухнул в другом конце шлюза, здорово приложившись головой о переборку и, кажется, отключился.

Сердце совершило сальто в пятки. Снова полетели куски пластика, металла, я старалась слиться с полом, закрыла голову руками. Твою мать, только не это. Всё заволокло дымом, он пробивался даже под стекло шлема, и я сняла его, потому что трещины закрывали обзор. Старалась не дышать глубоко. Только вот от страха выходило плохо. Прикрыла нос рукой.

Зиг? Я огляделась. Сквозь белёсую пелену виден был лишь силуэт Зига, который неподвижно лежал в углу. Он не может бросить меня один на один с пожаром! Нет, не так. Он просто не может меня бросить! А что, если не потушить пожар, то… станция взорвётся? От мысли, что столько людей в опасности, меня замутило.

Я метнулась к Зигу, легонько потрясла за плечи.

– Эй, командир! – он не отозвался, и тогда я тряхнула сильнее. – Ну же, подъём! Не время валяться, слышишь? Там что-то горит!

Зиг не подавал признаков жизни, и мне на мгновение представилось, что это всё. Такая глупая смерть и из-за меня? Нет, не может быть… Я угробила мужчину своей мечты сраным нажатием кнопки… Ну зачем я вообще полезла? Предупреждал же он меня!

Я заглянула в побледневшее лицо Зига через стекло гермошлема. Он выглядел умиротворённым, и мне в голову пришла пугающая мысль, что так выглядят покойники. Так, нет, соберись, Фиби! Какие покойники? Этот здоровяк слишком сильный, чтобы умереть от дурацкого удара головой.

– Зиг, пожалуйста, – проскулила я, в панике озираясь по сторонам. Надо как-то вытащить его отсюда, но он такой огромный… – Давай же, приходи в себя. Там что-то очень сильно горит!

Веки Зига дёрнулись, будто он сделал попытку открыть глаза. У меня снова сердце в пятки ушло, но теперь от радости.

– Че… че…че… – начал бубнить Зиг.

– Челнок? – догадалась я и тут же разозлилась. Даже в таком состоянии его волнует чёртов корабль.

– Челнок… взорвался? – Зиг моментально распахнул глаза и, покачиваясь, сел. – Как ты это сделала?

Не дожидаясь ответа, он рванул к панели, что-то нажал на ней.

– Быстро пошли отсюда! Шлюз пострадал от взрыва, ещё немного и нас вынесет в открытый космос! – вообще не давая мне возможности что-то вставить, он подхватил меня на руки и выбежал из стыковочного шлюза. В рубке он, не отпуская меня, опять ввёл какую-то комбинацию команд. Гермодверь с шелестом закрылась.

Зиг отпустил меня. Прислонился к стене и съехал по ней вниз.

– Че… Челнок... – всё бормотал он.

– Да угомонись ты со своим челноком! – не выдержала я. – Что теперь будет со станцией? Там же рабочие, гости, сенатор…

– С ними всё будет в порядке, системы безопасности сработали, станции ничего не угрожает, – вдруг, словно опомнившись, зарычал на меня Зиг. – Что ты сделала? Как ты взорвала челнок? Это какая-то диверсия?

Я глупо захлопала ресницами. Диверсия? Он, кажется, действительно сильно приложился головой. Да, похоже, диверсия, но при чём здесь я?

– Ничего я не делала, – обиженно проворчала я, бросив на Зига колючий взгляд. – Только смотрела! Там была кнопочка, я всего лишь провела по ней пальцем, а потом… пуф…

– Пуф? – бровь Зига поползла вверх. Я кожей ощутила его раздражение.

– Ну, да... Пуф-ф.

– Пуф, – повторил Зиг, продолжая пялиться на меня, как на идиотку. – Пуф, твою мать. Ты издеваешься? На какую кнопку ты нажала?

– Да не помню! Точно не на кнопку «взорвать челнок», – огрызнулась я, сложив руки на груди.

– Там и не было такой кнопки, – воткнул в меня суровый взгляд Зиг.

От страха из головы вылетели все названия, которые так старательно запоминала.

– Кажется, какое-то там «автономное» чего-то там.

– Автономная проверка лифта? – спросил он, снимая гермошлем и вставая с пола.

Я неуверенно кивнула.

– Хм… можешь переодеваться, на сегодня экскурсия окончена, – мрачно сказал Зиг, напоминая себя прежнего, которого я и увидела по прилёту на станцию – нелюдимого, неразговорчивого амбала.

Он быстро снял с себя комбинезон, повернулся спиной, и я заметила, что на его затылке волосы слиплись из-за крови.

– Ты не пострадала? – через пару секунд спросил Зиг.

– Нет. Спасибо, что спросил! А то я уже подумала, что челнок тебе важнее всего на свете.

Зиг ничего не ответил, быстро связался с кем-то по связи и отошёл в сторону. Из его слов я расслышала только «твою мать» и что экскурсию сенатора нужно отменить. Быстро переоделась, застегнув на себе пиджак Зига на все пуговицы. От нервов. Это успокаивало. С кем разговаривал Зиг я так и не поняла. Вернулся он ко мне ещё более угрюмый. И буквально через пару секунд я услышала шаги, из-за угла вышли двое плотных охранников.

Глава 5. Душевный вакуум

~Фиби~

Я неосознанно коснулась места за левым ухом. Под пальцами почувствовала твёрдый, ребристый островок металла диаметром полсантиметра.

Пару лет назад мне вживил чип мистер Петерс, мой кредитор. Чтобы я не смогла удрать от него, не выплатив долги.

Зиг проследил взглядом за моей рукой и хмыкнул как-то разочарованно.

– Это не то, о чём ты подумал, – попыталась оправдаться я, но Зиг скривился. Сделал быстрый шаг вперёд, отчего стальной пол басовито охнул под его ботинками. Синеватый свет ламп в коридоре придавал лицу Зига угрожающей холодности.

– Слишком много совпадений, Фиби…

– Это следящий чип! – перебила его и почувствовала, как к щекам прилила кровь от стыда. – У меня… долги.

– Долги? – лицо Зига оставалось напряжённым. – Выкручиваться ты умеешь, я вижу…

О таком не принято говорить в высшем обществе. Почти унизительно. Это с детства вдалбливал в меня отец. Я с вызовом подняла подбородок и глянула на Зига. Засунула подальше стыдливость, не время отыгрывать приличия.

– Можешь отсканировать и убедиться, что мой чип слишком простой для управления дронами, – я повернулась к Зигу боком и убрала волосы, подставив ухо.

Он устало выдохнул и провёл сканером над ним, потом несколько секунд пялился на экран. Монотонный гул прибора неприятно ввинчивался в уши.

– Н-да, – произнёс Зиг. – Ты говоришь правду. Идём.

Он кивнул в сторону лифта. Я послушно последовала за ним, стараясь не провоцировать лишний раз. У Зига и правда много проблем, а я теперь – одна из них. Поправив мокрые волосы, я невольно вспомнила холод кафельной плитки, сильный напор воды и содрогнулась, прогоняя наваждение.

– И каким образом у тебя появились такие долги, что тебе аж чип повесили? – спросил Зиг после долгого молчания, когда мы уже зашли в лифт. – К тому же это не официальный чип, с чёрного рынка. Значит, должна ты не банку.

Голоса небесных тел. Двери лифта сомкнулись, оставляя нас светлой кабине. Я ощутила лёгкую тяжесть в ушах от изменения давления.

Зиг не прекращал пялиться на меня, ожидая ответа. Щёки вспыхнули ещё сильнее. Я едва задавила досадный скулёж, прикусив губу. Но уже нет никакого смысла отпираться. После случившегося Зиг наверняка запросит мою биографию, а значит…

– Давай поговорим в каюте, пожалуйста? – я улыбнулась, но вышло наверняка жалко. – Это не то, о чём рассказывают вот так… Ну, на ходу…

Зиг снова хмыкнул на меня, но возражать не стал. До самой каюты хранил молчание, которое я физически ощущала грузом на плечах. Очень хотелось, чтобы Зиг поверил мне. Но он прав, слишком много совпадений, а тут ещё незаконный кредит… Я для него просто идеальный подозреваемый.

Снова машинально потрогала левое ухо. Ну вот что ему сказать? Брать кредиты не у банков противозаконно. Но у меня не было выхода. Ни один банк не одобрил бы мне кредит после того, как мой брат угробил отцовский бизнес и угодил в колонии на Альфа Центавра. А без денег положение в обществе быстро меняется…

Мне вдруг вспомнилось, как я стояла перед дверью в кабинет директора одного известного журнала, освещающего жизнь богатых и знаменитых. Пришла на собеседование, выбрав самый приличный костюм из тех, что у меня остались. Многое забрали на распродажу. Мне отказали в работе, едва я вошла внутрь. Даже в кресло присесть не успела. Директор просто осмотрел меня с головы до ног и взглядом указал на выход.

Возле каюты Зиг остановился и взглянул на меня, но уже без раздражения. Затем достал из кармана ключ-карту и приложил к замку, открывая дверь. Голоса небесных тел, как хорошо, что Дин до сих пор не вернулся с фуршета! Иначе пришлось бы как-то объяснять, почему на мне пиджак начальника безопасности, а сам он сопровождает меня до каюты. Очень двусмысленно…

Я вошла первой и сразу поспешила в свою комнату, чтобы переодеться, наконец, во что-то приличное. И тёплое. После пыток Крюгера до сих пор не получалось согреться. Зиг молчаливой тенью проследовал за мной. Затылком я чувствовала его внимательный, настороженный взгляд на себе, пока не спряталась в комнате. Потом услышала, как скрипнул диван в тамбуре-гостиной.

Надев чёрную водолазку под горло и джинсы, я на носочках выскользнула к Зигу, всё ещё чувствуя исходившее от него напряжение.

– Наконец-то ты решила одеться прилично… Даже в Империи такой наряд бы одобрили, – мрачно улыбнулся он.

– Может, чаю? – робко спросила я, но Зиг качнул головой.

– У меня дел по горло, Фиби, – сказал он, ёрзая на диване. – Рассказывай всё, что знаешь. С самого начала.

Он зажмурил на пару мгновений глаза, будто ему стало больно, но тут же, выдохнув, открыл их. Захотелось прикоснуться к его плечам и сказать что-то ободряющее, но ему бы это вряд ли пришлось по душе. Потому я просто присела на краешек дивана, подложив под себя одну ногу, и тоже вздохнула.

– Мой отец был богатым человеком. Бизнесменом, – я старалась смотреть в сторону, не на Зига. Зацепилась взглядом за выцветший ковёр в мелкий цветочек. – У нас в гостях часто бывали всякие важные шишки. Его лучший друг работал в СВР. Он приходил к нам со своей семьёй каждую последнюю пятницу месяца. Папа и мистер Васкес играли в карты, пока мы с Патриком и Диего, моим братом, рубились в приставку. Патрик – это сын мистера Васкеса. Ну, в общем, Патрик потом тоже пошёл в СВР, и… Это он мой источник в разведке. Только, пожалуйста, не сообщай никуда об этом. Его могут обвинить в госизмене, и тогда…

Я сглотнула комок в горле, всё ещё не решаясь поднять глаза на Зига. Чувствовала, как он внимательно смотрел на меня, словно сканируя. Мне чудилось, что кожа на моей шее сейчас загорится от его настойчивого взгляда.

– Ого, ничего себе у тебя источники. И в Службе Внешней Разведки считают, что у нас на станции может быть имперский диверсант…

Здесь я наконец-то подняла на него глаза. Пыталась понять, воспринимает ли он мои слова всерьёз. На пару секунд наши взгляды встретились, и я ощутила в груди странное тепло. Показалось, что Зиг может если не довериться мне, то хотя бы задуматься.

Глава 6. Зорро

~Фиби~

Я наблюдала за пузырьками, которые медленно поднимались со дна чайника к поверхности, и крутила в голове слова благодарности Зига. Чувство вины не проходило. Голоса небесных тел, что будет, если Зиг узнает, кто сделал снимок его сына? Наверное, он мне этого не простит. Значит… Зиг не должен узнать, что это была я.

Хотя стоп, ну почему это меня так волнует? Я всегда знала, что порой людям нашей профессии приходится делать неприятные вещи. Когда я делала снимок сына Зига, это было производственной необходимостью, заданием редакции. Этот снимок принёс мне новую должность. А теперь в ушах звенело слово «тварь», сказанное басом Зига.

Голубая подсветка потухла, кнопка щёлкнула, заставив меня вздрогнуть и вынырнуть из тяжёлых мыслей. За дверью слышались мужские голоса. Наверняка болтали охранники, которых Зиг предусмотрительно отправил меня стеречь. Я не могла упрекнуть его за это, учитывая, что Зиг всё ещё меня подозревал. А, может, он так хотел меня защитить? Очевидно же, что кому-то очень выгодно выставить меня диверсанткой.

Заварив чайный стик в кружке, я села на диван и уставилась в чёрный экран устройства, лежащего на журнальном столике. Зиг оставил мне его на экстренный случай. Но хотелось связаться просто так. Пригласить, например, Зига на завтрак и поблагодарить ещё раз за спасение от Крюгера. Дурацкий повод, конечно. Хотя мне подумалось, что Зиг бы не отказался от встречи.

За дверью тамбура вновь послышались голоса. На этот раз речь была как будто эмоциональнее. Я на носочках подкралась к двери, но всё ещё не могла внятно разобрать слова, словно что-то их заглушало. Я прислушалась, сжав ручку кружки сильнее. Припала ухом к прохладному металлу.

Чёрт! Всё равно ничего не слышно. А между тем разговор явно был о чём-то важном, судя по повышенной интонации. Хм… В голове вспыхнула догадка. Наверное, здесь установлена какая-то система звукоизоляции. Но как же её выключить?

Я покрутилась на месте, глазами изучая гладкую поверхность стен возле двери. Какой-то отдельной кнопки не было, но на консоли рядом светились разные датчики. Я вгляделась в названия: “вызов персонала”, “связь с администрацией”... О! Активирован режим “не беспокоить”. Перехватив кружку с чаем одной рукой, я нажала на светящуюся красным кнопку, и она позеленела. Раздался звуковой сигнал.

Блин!

– … Лускетти снял с… Тореаса? – долетели обрывки фразы снаружи, а потом уже чётче: – Мне показалось или что-то пищало?

Я задержала дыхание. Вспомнила все молитвы, какие когда-то учила в воскресной школе. В коридоре воцарилась секундная тишина, а затем… послышался шелест открываемой гермодвери и мужской смех. Твою мать, не просто смех, а смех моего оператора! Он что… в соседней каюте у Ланы?!

– О, – Дин, видимо, удивился, что возле нашей каюты стоят охранники. Значит, у Ланы он в гостях куда дольше, чем следует. Иначе бы давно знал о случившемся. – Простите, а что происходит?

– Вернитесь к себе, сэр, – строго сказал один из охранников.

– Ну, вообще-то, это моя каюта, – возразил Дин с лёгким недоумением.

– Значит, вернитесь не в свою каюту, пока с вами не поговорит начальник безопасности, – отрезал охранник, после чего, кажется, гермодверь зашелестела, закрываясь. Охранник вздохнул и сказал с раздражением: – Всё из-за этой журналистки. Она взорвала челнок ради репортажа, а нам теперь геморрой на пятую точку! А Тореас почему-то решил, что на станции действует имперский диверсант.

Вот же… зараза! Всё-таки они хотят повесить на меня взрыв!

– Ну, он же не просто так это выдумал, – отозвался второй охранник. – Я работаю с Тореасом с самого открытия станции, и он никогда не говорит то, в чём не уверен.

– Не знаю. Зачем тогда Лускетти увольнять его? Тайсон сказал, что на Тореаса будут подавать иск за халатность. Привёл журналистку на важный объект, и там сразу всё бабахнуло. Хочешь сказать, совпадение? Хотя, – мужчина отчего-то хохотнул. – Может, Тореас просто потащил эту фифу уединиться? Всё-таки не зря говорят, что воздержание приводит к проблемам с потенцией. А в случае Тореаса и не только!

По коридору разлился пахабно-издевательский смех. А я скрипнула зубами, тихо процедив ругательство.

– Ну с чего ты взял, что он воздерживался? Может, он там в тихую…

– Он всё время всё проверял, как помешанный, откуда у него время на развлечения?

– А ты за койкой его следил, что ли? – усмехнулся второй охранник и добавил уже серьёзнее: – Но как-то уж строго Лускетти обошёлся с нашим начальником. Даже журналистку в карцер не посадили.

Стоп, что? Карцер? Я отпрянула от двери, расплескав горячий чай на пол. Немного кипятка попало на руку и, зашипев от боли, я постаралась как можно тише убраться вглубь тамбура. Поставила кружку на журнальный столик, села на диван и уставилась на ковёр в цветочек.

Зига из-за меня уволили и посадили в карцер. Вот и позавтракали вместе… Голоса небесных тел, что теперь делать? Приступ вины стал таким невыносимым, что я заскулила и уткнулась в подлокотник дивана, дважды стукнувшись об него лбом.

Потом быстрым движением я схватила устройство со стола. И почему-то набрала на голоклавиатуре дурацкое «У тебя всё в порядке? Проверка связи».

Вообще глупо это. Вероятно, что Зиг меня теперь ненавидит. Но я волновалась за него. Работа была для него важна. Эта станция была для него важна! И так хотелось поддержать Зига, я даже была готова припугнуть Лускетти жалобой сенатору на Крюгера. Потребовать, чтобы Зига выпустили немедленно…

Только вот короткое сообщение ударило в глаза наотмашь, и у меня всё опустилось внутри.

«Нет».

Больше ничего. Я вглядывалась в экран, его чернота делала сердцу больно. Вчитывалась в ответ снова и снова, пытаясь понять, насколько Зиг зол или расстроен. А, может… Мне почему-то казалось, что что-то случилось. Хотя что могло быть страшнее карцера? Только…

Смерть?