Опасные иллюзии

Пролог

Повествующий о том, что некоторые британские аристократы не всегда ведут себя вежливо.

Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания. Сентябрь 2014 г.

— Скоро я от тебя избавлюсь! — она бросила взгляд в зеркало заднего вида и добавила. — Да-да, можешь не сомневаться!

Разговаривать с неодушевленным предметом было ребячеством, но Агнесса не удержалась. Она голодна, ужасно устала, ей предстоит встреча с занудным престарелым миллиардером, и все из-за этой подвески! Оставалось утешать себя тем, что она наконец-то приоткроет завесу тайны, с которой они столкнулись.

Круглое украшение с тонким витым узором доставили прямиком из Бельгии, где жила владелица. На месте не справились с работой, а Великобритания славилась специалистами в их области. Частное агентство Роберта Хэйма уже давно было на слуху, его репутация говорила сама за себя.

Необычное ювелирное изделие оказалось полным загадок. Серебристый металл напоминал электрум — белое золото — лишь на первый взгляд. Возраст подвески исчислялся тысячелетиями, но понять, к какой цивилизации оно относится, пока не получилось. Эксперт предположил, что это лишь часть украшения: на внешних краях были небольшие зазубрины. Чем больше они его изучали, тем более нереальным оно казалось. Подвеска обещала стать жемчужиной любого аукциона, и после долгих расспросов владелица назвала имя человека, от которого получила столь необычный подарок. К счастью, старик оказался жив и даже согласился на встречу.

Моросящий дождь усилился и грозил вот-вот перейти в ливень: Ньюкасл-апон-Тайн встретил ее неласково. Агнесса уже сотню раз прокляла идею отправиться на машине. Нужно было лететь самолетом, потом взять такси. А ведь ей еще назад ехать. Она мысленно застонала, представив шесть часов обратной дороги. Ночью и в дождь!

Свет фар вовремя выхватил из подступающих сумерек табличку с надписью «Частная территория», под которой от руки было дописано: «Валите отсюда». Агнесса хмыкнула и свернула с трассы. Она уже опаздывала, и только благодаря «гостеприимному» знаку не проскочила нужный поворот. Встреча назначена на пять, а на часах семь минут шестого. Мысль о том, что ее могут отказаться принимать, тоже не внушала радости. Семь минут — не полчаса, только кто их знает, этих аристократов.

Прилегающий к поместью парк казался дремучим лесом, но большущий особняк в конце подъездной дорожки манил светящимися окнами и теплом. Двери распахнул высокий темноволосый мужчина — должно быть, дворецкий. Он забрал зонт и попросил немного подождать. Агнесса облегченно вздохнула: они даже не заметили опоздания. К тому же, она была рада небольшой передышке.

Покрутившись, в нише просторного холла она обнаружила зеркало во весь рост, взглянула на отражение и ужаснулась. Сырость сделала свое дело: аккуратно выпрямленные светлые волосы завились в тугие пушистые колечки, и теперь она напоминала одуванчик. На светлом пиджаке темнели пятна — когда закрывала зонт, с него брызнула вода. Она умудрилась даже туфли перепачкать, хотя по гравию пробежала не больше пары метров. Агнесса попыталась пригладить волосы щеткой, но тщетно. В довершение всего, в сумке не оказалось влажных салфеток, чтобы протереть обувь. Оставалось надеяться, что зрение старика с годами ухудшилось, и он ничего не заметит.

Владелец особняка явно не бедствовал. Кабинет, в который ее проводили, мог легко уместить тренажерный зал, а старинная мебель наверняка стоила целое состояние. По работе часто приходилось сталкиваться с богатыми людьми, но такую роскошь Агнесса видела впервые. Дворецкий предложил кофе, и она с радостью согласилась. Не считая завтрака, у нее во рту и крошки не было за весь день.

Агнесса вовремя сняла пиджак: за спиной открылась дверь, и в кабинет вошел молодой мужчина. Одетый с иголочки, но взлохмаченный, с отросшей щетиной, к тому же изрядно помятый — как после удавшейся вечеринки. Заинтересованный взгляд светло-серых глаз скользнул по ее фигуре и задержался на груди, которую выгодно подчеркивал вырез легкой светлой блузки. От такой откровенной бесцеремонности она вспыхнула.

— Добрый вечер. Агнесса Уварова, — она протянула ему руку, и мужчина легко ее пожал. Агнесса не собиралась знакомиться со всеми обитателями особняка перед встречей с владельцем, поэтому поспешила объяснить. — У меня назначена встреча с Риганом Эвансом.

— Я Риган Эванс, — он кивнул на кресло, а сам устроился на краю стола, — судя по всему, у меня назначена встреча с вами. Чем обязан?

Агнесса опустилась в кресло и удивленно заморгала. Эвансу, которого искала она, должно быть слегка за восемьдесят. Она не могла так ошибиться. Ее клиентка не просто назвала имя, она сказала, что виделась с Эвансом в семидесятых, в этом самом поместье. Агнесса настолько растерялась, что все заготовленные заранее фразы вылетели из головы. С импровизацией у нее всегда было туго.

— Это какая-то ошибка. Из того Эванса должен уже песок сыпаться. Вы слишком молоды.

Агнесса не раз страдала от привычки говорить то, что думала, но сейчас чуть не провалилась от стыда. Как она вообще могла ляпнуть такое?!

— Виноват, — выразительно произнес ее собеседник, — да, я слишком молод, а из того парня уже давно высыпался весь песок. Меня назвали в честь деда — знаете, семейные церемонии, — он махнул рукой, — из-за этого вечно выходит путаница. Вам повезло, что вы не встретились, он был мерзким типом. Циничная кровожадная скотина.

Картина сложилась, и она поняла, что приехала по адресу, только опоздала. Мог ли внук знать о фамильной ценности, которая перекочевала в другую семью задолго до его рождения? Судя по его замечанию, они с дедом не были дружны.

— Простите за бестактность и примите мои соболезнования, — она непроизвольно нахмурилась. — Аннабель Рени направила меня к вашему деду.

— Зачем? — Эванс напрягся, словно имя было ему знакомо.

Агнесса достала из сумки папку и подала ему.

— Я представляю Лондонское агентство по экспертизе старинных ценностей. Две недели назад клиент нашей компании прислал это необычное украшение. Определить происхождение подвески пока не удалось. Мы решили пойти другим путем и узнать историю украшения. Владелица сказала, что именно ваш дед подарил ей…

Глава 1

В которой Агнессе становится понятно, что не всякая работа одинаково полезна, а иная даже смертельно опасна.

Лондон, Великобритания. Сентябрь 2014 г.

День начинался с пробежки, чашки кофе и хлопьев. Затем она отправлялась на работу в офис, обедала в кафе напротив, вечером посещала спортзал, а перед сном читала книги. Пару раз в неделю встречалась с двоюродной сестрой, выходные часто проводила у родителей. Кто-то посчитал бы такую жизнь скукой, но Агнесса называла это стабильностью. Уверенность в завтрашнем дне, никаких неожиданностей и лишних переживаний.

Она любила свою работу. Уютный чистый кабинет в одном из самых цивилизованных городов мира, должность заместителя директора, отличную зарплату, возможность прикоснуться к красивым и старинным вещам, избегая сомнительной романтики раскопок под открытым небом. Агнесса общалась с клиентами, оформляла документы и заключения о ценности. Любопытная история неизменно отражалась на стоимости предмета, поэтому иногда приходилось проводить расследование с целью узнать побольше о вещице, что попадала на стол к экспертам. С подвеской был тот самый случай.

Украшение спокойно лежало в хранилище агентства, а старший эксперт Бенджамин Майлз, его подчиненные и Агнесса потеряли сон, покой и аппетит. Страдала их профессиональная гордость, но они ничего не могли с этим поделать.

Вот и сегодня на работе не оставляли невеселые мысли. Увы, отнюдь не об украшении. Она так и не выкинула Эванса из головы, сто раз мысленно прокручивала случившееся, но успокоиться не могла. Он изменился в лице, когда услышал фамилию Рени, а на фотографии едва взглянул. Неужели выставил ее из-за Аннабель? Но почему? Их семьи что-то не поделили в прошлом?

Резкая трель стоящего на столе телефона выдернула из мыслей.

— Агнесса, приехал мистер Эванс. Проводить его к вам?

Лилла терпеливо ждала, а Агнесса приходила в себя. Эванс приехал в Лондон?! Невероятно! Она и на звонок-то не рассчитывала, что уж говорить о личной встрече на следующий день. Справившись с мстительным порывом развернуть его и назначить встречу через неделю, Агнесса все-таки ответила:

— Я сейчас выйду.

— Хорошо.

Эванс дожидался ее в приемной: облокотился на стойку и беззастенчиво флиртовал с индианкой Лиллой, их секретарем. Сегодня он побрился и выглядел более привлекательным. Разве что короткие темные волосы остались такими же растрепанными.

— Мистер Эванс, чем обязана?

— Признайтесь, не ожидали, — он вплотную приблизился к ней, так, что Агнесса уловила резковатые пряные нотки его туалетной воды, — есть в вашем благопристойном заведении кабинет, где мы сможем остаться наедине?

«Вот ведь хам!»

Агнесса перевела взгляд на сертификаты и благодарности в рамках, напомнила себе о подвеске и кивнула.

— У меня сейчас перерыв. Пообедаем вместе? — улыбка была данью вежливости, потому что Эванс раздражал ее до зубовного скрежета.

— Приглашаете? — он широко улыбнулся и подмигнул.

— Мне нужно взять плащ.

Оказавшись в своем кабинете, Агнесса облегченно выдохнула. Работа с клиентами предполагала общение с самыми разными людьми, но этот мужчина действовал на нее странно, заставлял чувствовать себя неуверенной и неуклюжей. Она даже взглянула в зеркало, чтобы удостовериться, что волосы лежат идеально гладко, а костюм сидит, как влитой. Своим приездом Эвансу удалось вновь выбить почву у нее из-под ног, но Агнесса рассчитывала быстро взять его в оборот и потом так же быстро спровадить. Он — ценный источник информации, и не важно, как она к нему относится. Жаль только, что даже обеденный перерыв придется посвятить работе.

***

Частное агентство Роберта Хэйма располагалось в центре города, в трехэтажном здании, зажатом между сувенирной лавкой и чайным магазинчиком. Они вышли на улицу, и Агнесса с наслаждением вдохнула полной грудью. Было тепло, дул легкий свежий ветер, изредка набегали облака. Воды Темзы переливались солнечными бликами и шли легкой рябью. Вырваться из офиса и прогуляться по городу в приятной компании — одно удовольствие, вот только Эванс не был приятной компанией. Она старалась держаться на расстоянии, а он словно не замечал возникшей между ними напряженности: улыбался и разговаривал так, будто они были знакомы неприлично давно. Некстати подумалось, что своей улыбкой он разбил не одно девичье сердце.

Они устроились в небольшой кофейне, где основу меню составляли чай, кофе и разные сладости, но пара страниц отводилась под супы, салаты, сэндвичи и закуски. Агнесса заказала бизнес-ланч, а Эванс взял кофе и, когда официант удалился, побарабанил пальцами по столу.

— Отошлите подвеску Аннабель.

Агнесса неосознанно подалась вперед. Она надеялась услышать что-то необыкновенное и любопытное, поэтому выдержала дорогу в Ньюкасл и обратно, поэтому согласилась на разговор после его хамства.

— Если я не найду концов, делом займется наш директор, от этого зависит репутация агентства. Расскажите, откуда взялась подвеска.

— В свое время моего предка навел на нее один безумный коллекционер. Из-за проклятой штуковины пролилось много крови. Может статься, за ней до сих пор охотятся потомки тех, кому она не досталась.

Агнесса едва не рассмеялась. Эванс не представлял, сколько баек про семейные проклятия и заговоры она наслушалась за полтора года работы.

— Хорошо, что не привидения, их я побаиваюсь. Мистер Эванс, каждый второй предмет, попадающий ко мне, обладает подобной историей.

— Привидения безопасны, — хмыкнул он, — в отличие от типов, которые могут прийти за вашей безделушкой. Подумайте перед тем, как искать дальше.

Агнесса нахмурилась. Преступников она не боялась. Чтобы добраться до украшения, «типам» пришлось бы забраться в охраняемое хранилище, с непростыми кодовыми замками и сигнализацией.

— Подвеска в надежном месте.

Официант принес заказ, а Эванс задумался, смотрел в окно и словно не замечал ее. Агнесса же рассматривала его. В нем определенно было нечто притягательное. То, что заставляло ее сердце биться сильнее. Он не выглядел сумасшедшим, но что она о нем знала? Возможно скучающий миллиардер просто решил развлечься: придумал историю пострашнее и притащился в Лондон.

Глава 2

В которой у Ригана (несмотря на суровые жизненные обстоятельства) на первый план выходит интерес к новой знакомой.

Риган вел машину и изредка поглядывал на Уварову: побелевшие губы, ни кровинки в лице. Она вцепилась в лежащую на коленях сумку с такой силой, будто это спасательный круг, а корабль вот-вот должен пойти ко дну.

Катаясь за ней по Лондону, Риган обнаружил много всего интересного. В частности, что Уварова блюдет фигуру: бегает по утрам и каждый вечер после работы ходит в фитнес-клуб. Честно говоря, там было что блюсти — весьма пышные формы, но ничего лишнего. Чутье не подвело, и через день, ближе к обеду, за Уваровой нарисовался второй хвост. Неприметный тип в потрепанном седане, идеально сливающийся с обстановкой, «сопровождал» ее всюду.

Ближе к вечеру Уварова вернулась домой, а ее «хвостик» поехал дальше. По дороге он подобрал двоих дружков, и все вместе они развернули бурную деятельность. В Ист-Энде, ближе к ночи, они отловили рыжего долговязого парня. Тот получил укол в шею и был благополучно отгружен в багажник. Как выяснилось, это оказался коллега Уваровой, ради спасения которого она храбро ринулась в парк.

В том, что рыжий обречен, Риган не сомневался. Будь у него пара-тройка часов на уговоры, он не стал бы говорить ей об этом сразу, но времени оставалось в обрез. Уварова всерьез вознамерилась спасти парня, и вытащить упрямицу из неприятностей можно было только оглушив правдой. А ведь он еле успел! Ему не казалось странным, что привыкшая вовремя уходить с работы дамочка в пятницу сбежала на час раньше, а вот то, что за ней больше не следили — вполне. Одета она была как на свидание, бродила по дорожкам парка и поглядывала на часы. Правда постоянно озиралась, а когда ей позвонили, вздрогнула и подскочила на месте. Это и спасло ей жизнь.

По лицу Уваровой все читалось, как в раскрытой книге: в расширенных зрачках голубых глаз плескался страх, а в опущенных уголках плотно сжатых губ — отчаянная решимость. Риган сообразил в чем дело сразу, как только она сказала: «Я спешу». И выглядела при этом так, словно разрывалась между желанием послать его подальше и умолять не оставлять одну.

Не женщина, а сплошная загадка. Когда Уварова появилась в Эванс-Холле, волосы у нее вились тугими колечками, сейчас же были безукоризненно гладкими. Она напоминала то весьма сексапильную библиотекаршу, то расслабленную бизнес-леди, и на удивление быстро переключалась с образа увлеченной студентки на строгую учительницу, которая при случае отшлепает указкой. Она показалась ему обычной современной дамочкой, зацикленной на карьере, здоровом образе жизни и фигуре, но сегодняшний день внес в образ ощутимые коррективы. Далеко не каждый рискнет жизнью даже ради родных и близких. Наивность и бесстрашие — два в одном, чаще всего заканчиваются для человека печально. Ригану доводилось встречать по-своему умных людей, которые в житейском плане не смыслили ни черта. Обмануть их было, все равно что обвести вокруг пальца ребенка. Похоже, его новая знакомая как раз из таких.

Зазвонил мобильный, и Уварова снова ощутимо вздрогнула. Дрожащими пальцами потянулась за телефоном, но Риган перехватил его раньше, чем она успела ответить. Открыл окно и вышвырнул на дорогу. Сработало как пощечина. Первое оцепенение прошло, теперь она смотрела на него, как на лютого врага. Неприязненно и зло.

— Зачем вы это сделали?! Куда мы едем?

— В Эванс-Холл. По этой штуке нас легко отследить.

— Кому понадобилось за нами следить?! — ее голос сорвался на крик. — Звонила моя сестра! Все из-за подвески?! Я не предупредила родных. Боже, я должна вернуть украшение в хранилище, иначе меня посадят!

Машина ровно шла по трассе, поэтому Риган воспользовался проверенным способом возвращения женщине устойчивого душевного равновесия. Не выпуская руль, свободной рукой притянул ее к себе и впился в губы жестким поцелуем. От нее исходил едва уловимый запах духов — мягкая и ненавязчивая свежесть: приятный, будоражащий аромат. Память прикосновений отозвалась на грубость инстинктами зверя, он проследил пальцами контур бьющейся жилки на ее шее — и внутри все перевернулось. Несмотря на открытое окно, по телу прошел жар, а брюки стали тесноваты. Самую малость.

Уварова дернулась, вцепилась в его предплечье, в широко раскрытых глазах смешались страх и желание. А потом она зажмурилась и обмякла, не отвечая, но и не пытаясь вырваться: искра погасла. Он отпустил ее столь же внезапно, как и поцеловал, скрывая разочарование за смешком. В последнее время секс выходил без огонька, да и то скорее по привычке, поэтому яркое возбуждение от поцелуя Риган списал на некую забавную странность. Уварова сложила руки на коленях и отвернулась к окну, а ему пришлось постараться, чтобы направить мысли в другое русло.

Пока штуковина цела, ей придется сидеть тихо и не высовываться. Вещица, фотографию коей привезла незабвенная Уварова, некогда была весьма опасна. Неудивительно, что Агнессе и ее коллегам не удалось определить происхождение, стоимость украшения и тем более материал, из которого оно выполнено. Нужно было сразу ее уничтожить, но кто же знал, что неприятности потянутся от этой дряни, как щупальца Ктулху1.

Дорога затянулась в сонном молчании. Пришлось останавливаться, брать себе убойную дозу энергетика и запивать кофе. Просвещенные умы полагали, что такое сочетание — смерть желудку, но он не хотел уткнуться носом в руль на полной скорости где-нибудь на трассе. Риган предложил Агнессе перекусить, но она покачала головой и бросила на него неприязненный взгляд. Третья встреча у них тоже не задалась.

***

Дом в георгианском стиле казался гротескным слепком на теле современности. Отгрохать его Ригану пришло в голову в приступе скуки и ностальгии, но денег он не пожалел, и вернул родовому гнезду прежний облик. Увитый плющом особняк каменной кладки устроился посередине огромного парка. Такие места нравятся туристам, романтикам и ролевикам. Последних не смущала даже табличка, но их без устали гоняли сторожа.

Глава 3

В которой Агнесса понимает, что наглецы, хамы, сумасшедшие миллионеры и кровожадные маньяки обладают особой привлекательностью для женщин: навык, полученный в процессе эволюции, чтобы проще было охотиться на невинных жертв.

Тишина за окном — вместо городского шума, под который она привыкла просыпаться. Подушка пахла свежестью, а не полевыми цветами, кровать несоизмеримо больше. Спросонья Агнесса пыталась понять, как оказалась в чужой постели. Она увидела сумку на прикроватной тумбочке, и воспоминания обрушились одно за другим. Как там сказал Эванс? Точка невозврата?

Для начала нужно позвонить в полицию.

Агнесса нащупала под подушкой цепочку, сжала подвеску в руке и облегченно вздохнула. Все будет хорошо. Ей поверят, возможно выпишут штраф, уволят с работы, но она справится. О том, что родители сейчас сходят с ума, она старалась не думать, как и о своем «спасителе». В его благородные мотивы Агнесса верила не больше чем в чушь, которую Эванс пытался ей скормить про древние цивилизации. Видимо, он представлял ее наивной дурой и хотел, чтобы она считала его своим ангелом-хранителем. Подвеска стоила целое состояние, которое в приступе сентиментальности дед Ригана подарил любовнице. Внук, видимо, пожелал вернуть фамильную драгоценность. Мог дождаться аукциона и выкупить ее: судя по размерам и состоянию Эванс-Холла, он не бедствовал. Комната, в которой она ночевала, напоминала номер дорогого отеля — светло-голубые стены, яркие занавески, покрывала и обивка кушетки в тон, мягкий круглый ковер возле кровати — элегантно и со вкусом. Что ни говори, а алчность некоторых людей переходит любые границы.

Агнесса попыталась выкинуть его из головы, но вспомнила о поцелуе. Жесткие губы, напор и сила. В машине грубая ласка помогла успокоиться, но теперь она готова была убить Эванса за минутную слабость. Никто не вызывал в ней такую бурю чувств, ни один мужчина так сильно не выводил из себя. Чего только стоила его записка. Наглец! Перед сном ей захотелось отыскать его и сообщить, что сны будут точно не о нем, но вместо этого она скомкала бумажку и швырнула в угол. Эванс определенно не стоил того, чтобы вспоминать его грубый и убогий поцелуй.

***

Завтрак выгодно отличался от вчерашних пережаренных овощей, она наслаждалась яичницей с ароматным хрустящим беконом и крепким чаем с молоком. После Хартстридж любезно предложил Агнессе экскурсию по дому, и она согласилась. Оказывается, Эванс-Холл был точной копией старого здания, построенного в начале восемнадцатого века. Мрачный и старинный, он напоминал дворцы-музеи. Казалось, вот-вот из-за угла вынырнет группа туристов. И ни одного телефона в таком огромном доме, подумать только! Словно современный мир остался за его стенами. Если бы не датчики дыма на потолках, огоньки сигнализации, и большая кухня, оборудованная по последнему слову техники, Агнесса решила бы, что перенеслась в прошлое. В другое время огромный ухоженный парк произвел бы на нее впечатление, но сейчас она была полностью погружена в свои мысли. Нужно избавиться от навязчивой «помощи» Эванса и срочно вернуть украшение.

После прогулки Хартстридж проводил ее в комнату и оставил одну. Обратиться в полицию не получится, значит придется спасаться самой. Поколебавшись, Агнесса решила оставить сумку, взять только подвеску и документы. Если кто-нибудь увидит ее на лестнице, в холле или в парке, подумает, что она просто вышла прогуляться. Спускаясь, она чувствовала себя странно. Будто и вправду была воровкой и беглянкой — озиралась по сторонам и прислушивалась к каждому шороху. Ее слегка потряхивало, а руки вспотели. Еще бы! Раньше ей не доводилось сбегать из дома безумного миллиардера, унося с собой бесценную для него вещь.

На середине лестницы Агнесса перегнулась через перила и посмотрела вниз. Никого. Облегченно вздохнув, она ускорила шаг. Приходилось нести туфли в руках, чтобы не стучали каблуки, а документы так и норовили выскочить из-под перехваченного ремешком платья и высыпаться к ногам. К счастью, обошлось. Она благополучно пересекла холл, вылетела к дверям и схватилась за ручку. Заперто!

— Могу я вам помочь?

Сердце ухнуло в пятки, а от пошлого визга Агнессу спасло только чувство собственного достоинства. Она обернулась и встретилась взглядом с Джонатаном. Он нарисовался за ее спиной невесть откуда, совершенно бесшумно. Как кот, выследивший мышь.

— Я собиралась прогуляться, — пришлось постараться, чтобы голос звучал бодро и уверенно.

— Разумеется, мисс, — Джонатан не смотрел на туфли в ее руке, — но мистер Эванс просил передать, чтобы вы не выходили из дома до разговора с ним.

«Мы уже достаточно наговорились», — угрюмо подумала Агнесса.

— Я что, пленница? — она гордо вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза. Он спокойно выдержал ее взгляд.

— Это всего лишь просьба.

— Значит, я могу уйти?

Агнесса не отводила взгляд, и Джонатан тоже.

«А вдруг они все здесь слегка того?»

Представить себе Джонатана, бросающегося на нее с огромным разделочным ножом, было нелегко, но по книгам и фильмам Агнесса знала, что самые жестокие серийные убийцы скрываются за фасадами изобилия и благопристойности. Взять хотя бы «Американского психопата»1. Лучше их не провоцировать.

Агнесса заставила себя отпустить ручку двери и шагнула назад.

— Я поднимусь к себе, — пробормотала она.

— Если вам что-нибудь понадобится, только скажите.

«Мне нужен телефон, чтобы позвонить в полицию!» — чуть было не закричала Агнесса, но только кивнула и поспешила наверх. Джонатан остался внизу или ушел — она не слышала. Слышала только, как гулко и глухо колотится сердце. Она ходила по комнате из угла в угол, пока не зарябило в глазах и не затошнило. Тогда Агнесса села на кровать, зажала руки между коленями и уставилась в одну точку. Можно было вылезти в окно, но она побоялась. Второй этаж здесь — как все три, а то и четыре. Вряд ли станет лучше, если она поломает руку или ногу, и по-прежнему останется во власти Эванса. Совсем как в «Мизери»2.

Глава 4

В которой Риган осознал, что перед тайнами этого мира наивен, как свежевылупившийся птенец.

Весь вечер и часть ночи Риган провел в подпольной лаборатории неподалеку от Ньюкасла, у старого знакомого. Высокий, светловолосый и сосредоточенный, в белом халате поверх делового костюма, Гарри Хитер больше напоминал биржевого брокера или юриста, чем ученого. Он колупался с реактивами и аппаратами, а Риган сидел на высоком стуле, пил пиво и крутил в руках какую-то колбу с зеленым содержимым. Она напоминала ядреную шипучку или энергетик — из тех, что в свободном доступе продается в любом супермаркете. Когда Риган попытался потрясти жидкость, Гарри с необычной для человека прытью преодолел разделяющее их расстояние и осторожно вернул сосуд на место.

— Риган, руки! Что ты мне приволок?

— Ты у нас спец, Гарри, ты мне и скажи.

Тот искривил пухлые губы, как если бы тренировался в практике клоунады без грима.

— Металл Дюпона я изучил вдоль и поперек, но подвеска состоит из него лишь отчасти. Это сплав, и достаточно необычный. Я понятия не имею, что это такое.

— О как. Ладно, спасибо.

— Было бы за что.

Риган хлопнул руками по коленям и спрыгнул со стула. Время и без того было позднее, а может, слишком раннее, но сидеть тут дольше не имело никакого смысла. Штуковина оказалась с еще большим секретом, чем он предполагал. Знал бы он, когда говорил Уваровой про «неведому фигню», что слова окажутся пророческими. Избавляться от подвески сразу он не собирался, но руки так и чесались: слишком много зла она принесла в прошлом. Тем не менее для начала нужно выяснить, кому и зачем она понадобилась. Хотелось наивно верить в то, что какого-то чокнутого коллекционера просто заинтересовал непонятный кругляшок, но простодушие Ригана скончалось душной летней ночью на кладбище в Женвилье.

По дороге в Эванс-Холл Риган то и дело посматривал на лежащую на соседнем сиденье подвеску. Она едва уловимо поблескивала, когда в салон брызгал свет фонарей. Почему-то именно сейчас ржавчина воспоминаний разъедала реальность. Словно наваждение, воскресали немногочисленные огни Женвилье начала двадцатого века, профиль Ив, склоняющейся над картами, выбившаяся из прически прядь волос на плече и ее улыбка — чистая, искренняя и светлая. То, что казалось давно погребенным под пылью десятилетий, снова оказалось на удивление живо.

Он слишком давно не напивался! Пиво обладает хорошим мочегонным эффектом, но толку от него никакого. Не то что виски. В жизни измененного виски был яркой терпкой приправой к крови. Благодаря отменному обмену веществ, он выводился из организма практически сразу, и чтобы хоть чутка опьянеть, приходилось заливать в себя несколько бутылок подряд. Что, признаться, выглядело безобразно, стоило неразумно дорого, а выветривалось слишком быстро. Вернувшись к тому, от чего ушел, а именно — к бытию человека, Риган разом вспомнил все прелести алкогольного опьянения и похмелья. Впрочем, его это не останавливало.

В Эванс-Холле ждал приятный сюрприз. Джонатан сообщил об этом чересчур мрачно: с некоторых пор их отношения с Конфеткой не задались, и причиной тому стал забавный конфуз. Неуемная сексуальность Лорин — отличительная черта чувствующих —сыграла злую шутку. Чувствующие произошли от измененных, этакий своеобразный подвид. Однажды — во втором тысячелетии нашей эры, на Гаити, заражение не убило женщину, но и не изменило. Так появилась первая из их расы. Ей не нужна была кровь, она не боялась солнца, и жизнь ее оказалась немногим больше человеческой — около двухсот лет. Удивительная способность чувствовать энергии мира и забирать их у живых существ — стала залогом долгой молодости. Проще, да и незаметнее всего было питаться во время секса, поэтому искусство соблазнения они постигали с юных лет. Подобно тому, как сила измененных возрастала от века к веку, чувствующие расцветали от поколения к поколению: чувствующей проще было родиться, чем стать. Они могли выносить и родить ребенка, передать свой дар по наследству, тогда как случаи «неправильного изменения» можно было перечесть по пальцам. И Лорин вошла в их число. Ее никто не учил управлять своим даром, контролировать голод, и однажды она просто-напросто сорвалась.

Риган к тому времени уже лишился способностей, а вот чувствующих Чума обошла стороной: вирус, убивающий измененных, им вреда не причинял. Совладать с ней не представлялось возможным, поэтому Хартстриджу пришлось спасать свою честь, хозяина, и обращаться в эротическую скорую помощь, читай приглашать Лорин мальчиков по вызову. Как оказалось, он до сих пор ей этого не простил.

— Я предложил мисс Бейл другую гостевую комнату, — та, в которой обычно останавливалась Лорин, была занята Уваровой, — но она отказалась. И устроилась в вашей.

У Джонатана было выражение лица человека, съевшего протухший лимон.

— Все в порядке. Я разберусь.

Чувствующая спала в его кровати, завернувшись в покрывало. Рыжие вихры разметались по подушке, свет непогашенной лампы заливал ее волосы медью. Окно было плотно закрыто. Конфетка до безумия любила тепло, а промозглую сырость и холод терпеть не могла. Еще она любила спать обнаженной, экстрим и измененных: от них веяло опасностью и можно было брать несравнимо больше сил, чем от людей. Когда они только познакомились, Лорин могла не опасаться, что довольная и счастливая очнется рядом с его хладным телом. В настоящем многое изменилось, но кое-что осталось прежним. Взаимное притяжение.

Их с Лорин общение всегда строилось в стиле секса по дружбе. В свое время они опробовали все возможные поверхности: вертикальные, горизонтальные и наклонные, от встречи к встрече страсть не утихала. Можно было бы списать сей факт на счет природной сексуальности чувствующей, но Риган придерживался мнения, что они просто нашли друг друга в безоглядной любви к сексу без обязательств и в неугасающем интересе к противоположному полу.

Последний раз они виделись весной, на Лазурном берегу в Ницце, где у чувствующей была своя вилла. Это место Лорин облюбовала еще в самом начале модельно-актерской карьеры, когда ее имя мало кто знал. В настоящем на узких улочках и под воротами дома дежурили жадные до горячего папарацци. Благодаря ей Риган светился на обложках желтой прессы гораздо чаще, чем хотел бы.

Глава 5

В которой Агнесса на собственном опыте узнает, как новоявленным француженкам нелегко на чужбине.

Ньюкасл, Великобритания — Дублин, Ирландия — Тенерифе, Испания. Сентябрь 2014 г.

Агнесса сидела на краю кушетки и сверлила взглядом противоположную стену. Чай, который принес Джонатан, уже давно остыл, но она так к нему и не притронулась. Убийство Майлза, кража подвески, побег. Как только она поняла, что возможно когда-нибудь получится это принять, обрушился новый удар. Или скорее взрыв.

В ушах до сих пор звучал ужасный шум. Должно быть, с таким ураган валит столетние деревья. Перед глазами стоял разрушенный кабинет, незнакомец без сознания, побледневшая Лорин, Джонатан и Эванс с оружием в руках. Сначала она почувствовала облегчение: Риган цел и невредим, но потом перехватила его взгляд: жестокий, холодный, яростный — он прожег Агнессу насквозь. Взгляд хищника, который победил: полный азарта и предвкушения. От него веяло опасностью, и она с ужасом осознала истинную силу своей вины. Из-за нее погиб Бен, а несчастный, распростертый у ног Эванса, появился здесь после звонка Рите. Она хотела спросить Ригана, что он собирается делать, но не нашла в себе сил выдавить и слова. Таким страшным она видела его впервые.

Агнесса обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Он выставит ее за дверь или застрелит как свидетельницу? Отчаянно захотелось заползти под кровать или чудесным образом очутиться на другом конце земного шара, подальше от Эванс-Холла. Мысли о попытке к бегству она отбросила сразу. Не хватало только снова натолкнуться на Джонатана и сделать еще хуже.

Прошло несколько часов, прежде чем дверь в спальню распахнулась, ударила о стену, и Агнесса подскочила, как ужаленная.

— Рассказывай.

Эванс быстро подошел к ней. Жесткое выражение лица, холодный взгляд: он по-прежнему в бешенстве!

— Я позвонила сестре, — прошептала она. — Я хотела тебе рассказать, но ты не стал слушать.

— Не стал слушать?! — Риган схватил ее за плечи и ощутимо встряхнул. — Я приволок тебя сюда не для того, чтобы все в этом доме оказались заложниками твоей идиотской сентиментальности! Какого хрена ты ей звонила? О чем вы говорили?

Агнесса зажмурилась, рванулась из его рук. Она понимала, что поступила глупо, но не знала, как все исправить.

— Я сказала, что ты меня спас! Я не знала, что все настолько серьезно, не представляла, что нас и правда могут отследить по звонку! Прости.

Риган отпустил ее и отступил на шаг.

— Ты понятия не имеешь, во что влипла, деточка, — раздраженно процедил он. — Если я говорю сидеть тихо и не высовываться, ты сидишь тихо и не высовываешься. Радуйся, что они решили наведаться ко мне, а не к твоим родственникам. Которые теперь знают, что с тобой все в порядке! И то потому, что тебе повезло. Снова.

Он развернулся и вышел, с силой захлопнул дверь, а Агнесса опустилась на кушетку и задрожала. Она не подумала, что опасность может грозить и ее семье. Папе, маме, братьям, Ритке, близнецам и Питеру. Самым дорогим, самым близким! Хотелось плакать, но не получалось — разговор с Эвансом ее опустошил. Какая же она глупая!

В дверь постучали, и вошла Лорин. Вчера общаться с ней было на удивление легко и просто: улыбчивая и открытая, звезда не страдала высокомерием, охотно делилась забавными рабочими моментами, рассказывала о съемках. Что Лорин думает про нее теперь, после того, что она натворила?

Агнесса готова была к упрекам и нападкам, вместо этого та присела рядом и погладила ее по плечу.

— Не держи на него зла. Риган просто сорвался.

— Я хотела, чтобы мои близкие не волновались. Не все же живут так, как он.

Бейл окаменела и перестала улыбаться. В ее взгляде мелькнуло раздражение.

— У Ригана тоже есть семья — я и Джонатан. И разозлился он как раз потому, что нам грозила опасность.

— Прости.

Она ничего не знала об Эвансе. Галантный и язвительный, циничный и жесткий, нежный и грубый, спокойный и яростный. У него было множество обличий — не угадаешь, какое из них настоящее.

— Он вышвырнет меня на улицу? После всего, что я…

— Я не позволю.

Спокойнее от обещания Лорин не стало. Она не знала, что хуже — столкнуться с полицией и охотниками за сокровищами, или же остаться рядом с Эвансом после того, что произошло. Ощущение нереальности происходящего не отступало. Агнесса хотела заснуть и проснуться в своей постели, отправиться на пробежку, позавтракать и пойти на работу. Изредка вспоминать, какой бред ей приснился, и смеяться над ним. Сегодня она бы отправилась к родителям, помогала накрывать на стол, улыбалась отцовским шуткам, а завтра встречалась бы с клиенткой с окраины Лондона — та хотела оценить браслет, доставшийся ей от прабабушки. Но теперь у нее не было ни работы, ни даже возможности поговорить с близкими.

Лорин вернулась через полчаса и сообщила, что Агнессе придется поехать с Риганом.

— Выезжаете ночью, поэтому отдохни пару часов.

— Куда?

— Он сам все расскажет. И еще. Риган привык к маске плохого мальчика, поэтому не провоцируй его. Будь помягче, и… думаю, вы подружитесь, — звезда ослепительно улыбнулась и вышла.

Странно слышать из уст пассии Эванса такой совет, тем более что сейчас Агнесса не представляла не только дружбу с Риганом, но и их следующий разговор. Ей было стыдно смотреть ему в глаза.

Заснуть не удалось даже после ванной. Она проворочалась с час, потом поднялась — уставшая, опустошенная и измученная. Поспешно оделась, забилась в кресло и сидела как на иголках — до тех пор, пока в комнату не постучал Джонатан.

***

Моросил дождь. Агнесса плотнее закуталась в легкий плащ, чувствуя, как холод пробирается по обнаженным ногам. Мрачное поместье словно не желало отпускать свою гостью. В сумерках дом выглядел загадочным и неприветливым, под стать настроению его хозяина. Агнесса добежала до неприметного серого седана, разительно отличающегося от спортивной машины Эванса, нырнула на пассажирское сиденье. Здесь было теплее, и она потерла замерзшие ладони.

Глава 6

Повествующая о пользе разговоров по душам и умения расслабиться, когда это жизненно необходимо.

Уварова бегала быстро. Риган оценил ее таланты, когда вышел из дома и обнаружил, что она уже скрылась за поворотом. Она неслась вдоль дороги так, как будто за ней гнались черти. Ему самому явно не хватало тренировок и оставшихся в прошлом сил измененного. Когда Агнесса благополучно залегла в кустах, Риган уже откровенно задыхался. Грудь жгло огнем, поэтому он остановился, оперся руками о колени и пару минут приходил в себя. Какой-то водитель сбросил скорость и посигналил, но Риган махнул рукой, и тот проехал мимо.

Агнесса уже не плакала, на лице ее застыла отрешенность, близкая к отчаянию. Он понял, что быстро отдышаться не удастся и сел прямо на обочину. Риган не понимал, зачем вообще пошел за Уваровой, а красноречие впервые за долгое время отказывалось подбрасывать мало-мальски приемлемые слова. Когда Лорин прибежала к нему с просьбой не оставлять Агнессу одну, он согласился с ее доводами. Растерянная и напуганная дамочка могла создать уйму проблем.

«Мне не нужны лишние неприятности, Эванс, — заявила Конфетка, — у меня контракты, и платить по ним неустойки я не собираюсь».

О причастности к делу Лорин знали Ромашов, Джонатан и Агнесса. Александр отправился к праотцам, Хартстридж был надежен, как Швейцария, а вот с Уваровой вышла засада. Визит Ромашова чуть не закончился излюбленной трагедией классиков — то есть когда все умерли. Она считала, что потасовка в Эванс-Холле случилась из-за звонка сестрице, а он не стал ее переубеждать. Риган сомневался, что после такого Агнесса решится снова пообщаться с родственниками, но все же лучше было перестраховаться. Случись ей в приступе сентиментальности и отчаяния созвониться с кем-нибудь еще, из нее могли спокойно вытрясти имена Джонатана и Лорин, или раскрыть его временное убежище на Тенерифе.

Последние дни они с Уваровой не общались. Не сказать, что раньше у них клеился разговор, но на Тенерифе стало совсем худо. Есть люди, которые болезненно привязаны к близким, к вещам и обстоятельствам, и Агнесса оказалась одной из них. Она тяжело переживала разрыв с семьей, поэтому ее раздражало, что он не посыпает голову пеплом и не страдает в соседнем углу.

Сам Риган привык к тому, что каждый новый день способен принести крайне неприятные сюрпризы, за которыми придется срочно сниматься с якоря. В мире нет ничего постоянного, и любую тихую гавань может разрушить сильный шторм, так к чему лишний раз заморачиваться. Он никогда не чувствовал в себе ностальгической любви ни к Эванс-Холлу, ни к старушке Англии. Впервые за три десятка лет дом закрыли: мебель затянули в чехлы, чтобы оставить огромное поместье медленно угасать. С годами ползущий по стенам плющ совьет вокруг него кокон, и по особняку будут разгуливать только призраки. Если, конечно, ему не удастся шустро разобраться с говножуями, которые затеяли очередной поход за древностями.

Риган просил Джонатана уехать. После того, что произошло, оставаться в Эванс-Холле — чистейшей воды самоубийство. В любой момент там могли нарисоваться Мила и Морис, а другом Риган рисковать не хотел. Для всех Хартстридж был просто дворецкий, но кто знает, какие еще справки Мила о нем навела. Долгие годы Джонатан оставался с ним, его тайнами и грязным прошлым. Один из немногих, кто не побоялся замараться тесным знакомством и работой на измененного, и дело было отнюдь не в деньгах. Что бы ни случилось, Хартстридж принимал его сторону.

Где он сейчас, Риган не знал. Может статься, уехал к родным, или куда подальше. Жалованье позволяло Джонатану спокойно прикупить дом где-нибудь на островах. Или небольшой остров при желании. Главное правило тех, кто вынужден скрываться — как можно меньше знать друг о друге.

Он вытянулся рядом с Уваровой и принялся разглядывать плывущие по небу облака. В детстве Риган любил убегать из дома к запруде у самого леса. Валялся у реки, нисколько не заботясь о состоянии одежды, жевал травинку и смотрел, как по водной глади скачут солнечные блики. Облака всегда казались ему невероятно мягкими — чем-то вроде пуховой перины, только гораздо приятнее, и Риган мечтал, что настанет тот день, когда на них можно будет прокатиться. Потом он возвращался домой, и сказка заканчивалась. Для начала ему влетало за испорченный камзол и штаны, потом его отправляли мыться, где служанка скребла его такой жесткой мочалкой, что чудом не сдирала кожу до костей. От таких водных процедур хотелось выть.

Сейчас никто не мог помешать ему измазать в пыли и травяном соке рубашки и брюки. Больше того, как и в оставшемся за чертой отрочестве, ему было наплевать на одежду.

— Охренительно красиво, — сказал Риган в адрес высоченной синевы, расчерченной белоснежными штрихами. — Как насчет прогуляться до океана?

Агнесса облизала пересохшие губы и кивнула.

— Извини.

Риган протянул руку и помог ей подняться. Весело прищурился, когда Уварова попыталась отстраниться, и легко сжал ее пальцы.

Они шли вдоль дороги, и Агнесса упорно смотрела себе под ноги, как будто в покрытии был заложен смысл всего сущего.

— Местные и заезжие разбойники уже посягали на твою честь?

Уварова хмыкнула и бросила на него быстрый взгляд.

— Нет. Я ни с кем не знакомлюсь. Вдруг им нужна подвеска, а не я сама.

Майка на ней сидела набекрень — наискосок сползала с плеча, а на спине отпечаталась пыль дорог Тенерифе. Выглядела она невероятно забавно: взъерошенная, перепачканная и смурная. В растрепанных светлых волосах запуталась травинка, Риган вытащил ее и отправил в рот.

— Неф, не мофет фыть, — сказал он, не разжимая губ.

Она пожала плечами, нахмурилась и отвернулась.

— Мне сейчас не до разбойников. Голова занята другим.

Несколько минут они шли в полном молчании, потом Агнесса резко остановилась.

— Да что со мной не так?! Веду себя, как... как…

— У тебя сложный характер? — Риган выплюнул травинку и провел рукой по ее шортам, натянутым на весьма аппетитной пятой точке. — Давно надо было отряхнуть.

Глава 7

В которой Агнесса понимает, что плохой девочкой нельзя стать — ей нужно родиться.

Комнату заливал солнечный свет, но в сознании всплывали картины минувшей ночи. Слишком яркие, чтобы их забыть. Стоило признать, что вчера было невероятно хорошо: внутри все сладко сжималось в предвкушении продолжения. Агнесса застонала, накрыла голову подушкой и обругала себя в самых неприличных выражениях, которые знала.

Прошлым утром она мучилась от неизвестности, тосковала по родным, была близка к тому, чтобы нырнуть в океан и потеряться в его глубинах, но не успела добежать, не хватило сил. Агнесса не ждала помощи, но Эванс бросился следом. Они разговорились, и ей вдруг стало так тепло, что она не захотела его отпускать. Вот и не отпустила. Отвлеклась, а заодно и развлеклась. Два бокала вина — и она нарушила правило, которого придерживалась годами. Нужно же быть такой дурой, чтобы наступить на старые грабли. Ей же не восемнадцать!

Сексуальный опыт Агнессы начался с большой, как ей тогда казалось, но безответной любви. С Энди Харвудом они познакомились на рок-концерте, куда ее затащила сестра. Обаяние и общительность парня искупали его невзрачную внешность. Энди любил музыку, вечеринки и себя. Харвуд был первым, кто разглядел в кучерявой толстушке сексуальность, и ей это невероятно льстило.

Впервые открыв любовь, Агнесса окунулась в нее с головой. На ее признания Энди отвечал, что не верит в глупости, что сопли для девчонок. Она верила, что ее любви хватит на двоих, но потом забеременела, и начался настоящий кошмар. Когда она пришла с новостью к Энди, он на нее накричал. Сказал, что не хочет связывать жизнь с безмозглой куклой и терять время.

Ей не просто разбили сердце, какая-то часть Агнесса навсегда умерла. Если бы не сестра, она бы не смогла признаться во всем родителям. Рита держала ее за руку, когда она говорила, носилась с ней и ее сомнениями — оставить ребенка или нет. Только за это Ритка была достойна того злосчастного звонка из Эванс-Холла.

Агнесса так и не решилась на аборт, но он и не понадобился. Тело само воспротивилось ребенку, который был никому не нужен. Ей запомнилась ослепляющая боль, кровь на джинсах и ладонях, белое, как мел, лицо сестры, яркий свет в операционной, сочувственные слова доктора. В те дни страшный диагноз: «У вас никогда больше не будет детей», — принес только облегчение.

Агнесса закрылась ото всех, кроме родных, с головой ушла в учебу и спорт. Она отказалась от мечты стать врачом, поступила на Факультет бизнеса, и на пару лет позабыла о мужчинах. Студенческие вечеринки и внимание однокурсников обходили ее стороной, пока Рита не открыла ей глаза. Изнурительные тренировки не прошли мимо, Агнесса похудела, расцвела и стала привлекательнее. Теперь ее провожали жадными взглядами, даже боролись за право быть рядом, но постоянных отношений не выходило. Страх снова оказаться отвергнутой она тщательно прятала за холодностью и высокомерием.

Кэл был полной противоположностью Энди: умный, замкнутый и внимательный. Они познакомились на последнем курсе в Университете, он боготворил Агнессу, а ей нравилось держать себя в узде. Она любила секс, но чувственное удовольствие не заменяло духовной близости. Ответить на его чувства не получалось: внутри нее все словно сковало льдом. Агнесса разорвала отношения раньше, чем дело зашло слишком далеко. Она не хотела поступать с Кэлом так же, как когда-то поступили с ней.

Потом у нее появилась работа, и многое изменилось. Короткие попытки сойтись с каким-либо мужчиной заканчивались ничем, пока Рита не познакомила Агнессу с Джоном. В нем сочетались доброта, мужественность и желание завести семью. Они даже съехались и умудрились растянуть отношения на два года. Потом Джон заявил, что ей пора перестать предохраняться, предложил руку и сердце. Агнесса так и не решилась рассказать ему о прошлом, поэтому отказ родить ребенка Джон воспринял на свой счет. Они начали ругаться и отдаляться, пока не рассорились окончательно и не разошлись. Иногда Агнесса жалела, что не открылась, не призналась во всем. Ей было неуютно одной.

Не встреть она Энди Харвуда, возможно, все сложилось бы иначе. Агнесса всегда избегала мужчин, похожих на него. Тех, кто мог легко расположить к себе любую женщину. Вот только Харвуду было далеко до Эванса. Риган привлекателен, невероятно богат, и никому не морочит голову заботами. Он, как грех, предлагал наслаждение, не обещая ничего взамен.

Сегодня она уже не наивная девочка, которая оступилась. Так что лучше сразу вычеркнуть ночь с Эвансом из памяти и больше не приближаться к нему. Вчера он вытворял с ней немыслимое, но опасность таилась вовсе не в сексе. Ей нравились его поддразнивания, флирт, галантность и забота. Риган видел в ней прежде всего женщину, мирился с капризами и слезами, и это подкупало. Настолько, что стоило сразу позабыть о нем. Влечение к Эвансу куда опаснее девичьих чувств к Харвуду, от поцелуев Ригана кружилась голова, а от насмешливого взгляда серых глаз она плавилась, как мороженое на солнце.

Не так-то просто было забыть. Тело приятно ломило, а кожа стала чувствительнее. Ни прохладный душ, ни пробежка не смогли стереть воспоминания о доверительной беседе, зажигательных танцах и ночной гонке. Она хотела, отвлечься, позабыть о доме, и Риган исполнил ее желание. Теперь Агнесса думала исключительно о нем.

***

Она надеялась позавтракать в одиночестве, а после ускользнуть на пляж, но не вышло. Риган снова проснулся рано и хозяйничал на кухне. Агнесса мысленно застонала, когда увидела Эванса колдующим возле кофемашины. Его волосы были еще влажными после душа, и он снова щеголял в одних джинсах. До безумия захотелось обнять его со спины, а потом...

Она резко оборвала мысль, усилием воли отвела взгляд и направилась к холодильнику. Риган перехватил ее на полпути, неожиданно и бесшумно. Мгновение — и вот уже он обнимает ее сзади, прижимает к себе и целует в шею. Агнесса вздрогнула, сомнения растворились, будто и не было их никогда.