Опер. В плену у судьбы

Пролог

Лена проснулась от пульсирующей боли в висках. Казалось, ещё мгновение — и голова просто лопнет. Осторожно открыла глаза и тут же уткнулась взглядом в белоснежный потолок. Протяжный болезненный стон вырвался быстрее, чем она догадалась, где находится. Как бы ни пыталась бежать, всё равно оказалась здесь, в своем личном аду. И Лена прекрасно понимала, что теперь из этой белоснежной палаты она, если и выйдет, то сильно покалеченная морально.

Из глаз брызнули слезы. Она подняла руку и уставилась на рукав рубашки, такой же белой, как и всё в комнате. Правда, на этот раз удобства были гораздо лучше. А увидев, что в палате есть окно, Лена даже немного расслабилась.

Казалось бы, такая малость, кому-то, может, покажется смешным, но сейчас для неё это был настоящий подарок. Возможность, сидя в полнейшем одиночестве и взаперти в четырех стенах смотреть на природу, которая сменяется за окном, и жизнь, проходящую мимо. Может, она всё-таки не сойдет с ума?

В голове внезапно всплыли слова диктора о гибели Альберта, и девушка всхлипнула. Она не только загнала себя в ловушку, но и убила его. Да, именно она убила. Ведь не согласись Лена поехать с ним в тот день, когда Звягинцев ей предложил защиту, он бы был жив. Какая разница, тогда бы она попала в руки своего психопата мужа или сейчас?

Альберт за тот небольшой промежуток времени, что они провели вместе, дал ей намного больше, чем все, кого она знала всю жизнь. Он показал, что такое настоящая свобода и жизнь, кто такой настоящий мужчина. И пусть Звягинцев далек от идеала, но он был её мужчиной, тем, в кого она впервые по-настоящему влюбилась.

А теперь его нет. И Лена до конца своих дней будет винить в этом себя. Винить, что не уберегла его, а должна была.

—А-а-а! — закричала она во всё горло, срывая голос. — Ненавижу тебя, Попов! Слышишь?! Ненавижу! Чтоб ты сдох!

Лена свернулась калачиком на мягкой кровати, отворачиваясь к окну и не сдерживая громких всхлипов.

Яркое солнце светило ей прямо в глаза, но не приносило никакого дискомфорта.

— Прости меня… — прошептала Лена, захлёбываясь слезами.

Она снова опустила веки, вызывая в памяти образ Альберта. Изумруды глаз, в которые хочется смотреть вечно. Пухлые темно-алые губы, которые могут быть такими сладкими и её любимая складка на широком лбу, которую она разглаживала своими пальчиками, когда Звягинцев морщился. Сейчас эти воспоминания казались настолько далекими, словно их и не было вовсе.

Лена бы всё отдала, только чтобы хотя бы ещё разок увидеть его. Почувствовать на своей коже прикосновения и услышать голос, смех. Как он называет её «красивая». Она никогда не признавалась ему, но ей безумно нравилось это слово из его уст.

— Прости меня… — снова сорвалось с её губ, и Лена провалилась в беспокойный, тревожный сон.

Глава 1

Лёжа на больничной койке, Звягинцев просматривал в ноутбуке новое уголовное дело, присланное по электронной почте Авериным, его коллегой и лучшим другом. Две недели прошло после того, когда он поехал спасать Леру (главная героиня из книги «В объятиях палача») и в итоге словил пулю. Чудом выжил. Всё-таки прав был Филатов (главный герой из книги «В объятиях палача), говоря, что Звягинцева хер убьёшь и на нём, как на собаке, всё заживает. Да и если бы его не стало, вряд ли кто-то, кроме матери, горевал.

Альберт не принц на белом коне. Он, скорее, исчадие ада, которое никак не угомонится, считая, что мир принадлежит ему. Ну а как иначе? Как-то один человек сказал, что все люди делятся на хищников и добычу. И только им самим выбирать, кто хищник, а кто будет добычей по жизни. И Звягинцев был не просто хищником, а царем зверей в этом грёбанном мире порока, власти и любителей бабла. Жизнь его многому научила. В первую очередь, что своё существование нужно вырывать зубами и никого не щадить, даже самых близких. Иначе в любой момент, стоит лишь немного опустить руки, тебе всадят нож в спину по самую рукоять. И это будет тот, кому ты доверил свою жизнь.

Дело по маньяку, похищавшему девчонок, закрыто. Виновник мёртв, и Альберту уже не терпелось приступить к работе. Он никогда не жаловал больницы, пусть даже частная клиника, в которой он сейчас находился, была больше похожа на пансионат. Кормили неплохо, палата — просто номер-люкс с видом на сосновый лес. А самое главное — молоденькие медсестрички, которые не давали скучать и скрашивали ночи Альберта своим присутствием. Звягинцев, как и все нормальные мужики, любил красивых баб и секс с ними.

Только вот была одна неприступная, которая всё никак не отпускала. Миловидная миниатюрная брюнеточка Лариса так и не согласилась на уговоры Звягинцева и не поддалась его чарам. Чего он только ни делал! И цветы дарил, и на свидания звал, побрякушки предлагал, и духи дорогие купил, но она воротила нос. А Звягинцев отказов терпеть не мог. Они его буквально заводили. Это же как красная тряпка для быка! Так было с Лерой, которая отказалась лечь к нему в койку. Такая же неприступная, как и Лариса, и это злило. Ой как злило.

Лера выбрала Филатова, ныне местного бизнесмена, а в прошлом криминального авторитета. Но уж эту-то Звягинцев не отпустит! Никогда он ещё никому не проигрывал.

Закрыв крышку ноутбука, посмотрел на наручные часы, что лежали на прикроватной тумбочке, и встал. Нужно принять душ, ведь скоро придёт медсестра делать перевязку. А завтра, он надеялся, его выпишут, и можно снова ворваться в рабочие будни. От больничных стен уже тошнило, и даже красивые медсёстры не сглаживали ситуацию.

***

— Да ладно, Ларис, нормальный мужик. Чем тебе не угодил, не знаю, — проговорила Тамара, постовая медсестра. Она сидела на кушетке в процедурном кабинете и смотрела, как Лариса собирает материал для перевязки.

— Нормальный мужик? Тамар, да ты с ума сошла! Он же практически всех баб у нас здесь оприходовал, — ответила Лариса. — Всех! Но я не собираюсь быть подстилкой для какого-то мажора.

— Он не мажор, а начальник полиции, — важно проговорила коллега.

— Это дела не меняет, — отмахнулась Лариса и недовольно покосилась на Тамару.

— А почему нет? Будь я лет на пятнадцать помоложе, то не отказалась бы. Ты видела, какие он подарки девкам нашим дарил? М-м-м… Натахе кольцо золотое, а Аньке на прошлой неделе путёвку в Египет. Та от радости прыгала.

— Ага, только после этого он на Таню из реанимации перешёл, — возмущенно перебила Лариса.

—Пф-ф, скажешь ещё. Он — здоровый мужик, и секс ему нужен. Радуйся, что такой на тебя позарился. Только не в обиду, Ларис.

— Но не со всеми же подряд!

— Так а он и не со всеми, — возразила Тамара. — А за тобой как ухаживает, а? Ну ты только посмотри какие розы! А запах-то… Просто обалдеть.

— Ой, забирай, мне не жалко, — махнула Лариса рукой в сторону букета, который и правда божественно пах. Давно ей цветов не дарили. И она, может, и была бы им рада, да только не при таких обстоятельствах.

С того момента, как Звягинцев появился в клинике, где работала Лариса, её дни стали походить на личный ад. А предводителем там — Альберт Владимирович, который не давал ей прохода. Нет, Звягинцев был определенно в её вкусе: красивый, высокий, спортивного телосложения, при деньгах. А глаза… словно магниты. Стоило посмотреть в эти изумрудные омуты, как тут же забываешь, где находишься. Только вот характер поганый, и к характеру ещё прилагалось несколько черт, которые Лариса терпеть не могла.

Но не это главное. Нельзя ей заводить отношения. И не потому что не хочется. Просто уже завтра нужно уезжать из этого города. За год уже из третьего. И каждый раз кажется, что только обустроишься и начнёшь забываться, как тут же возникает ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Лариса уже год в бегах. В бегах от собственного мужа.

Вообще, ей иногда казалось, что на их женский род наложено какое-то проклятие. Её бабушка большую часть жизни прожила с нелюбимым мужчиной, за которого её отдали родители, и нормально начала жить только когда его случайно сбила машина.

Мать вышла замуж рано. Она любила отца Ларисы, но тот после рождения дочери стал изменять, а потом и вовсе ушёл к молодой любовнице. Сейчас он живет прекрасно, у него в новом браке двое сыновей, а вот с дочерью практически не общается.

Глава 2

Альберт стоял с цветами в руках и смотрел на сгорбленную седую старуху, которая распахнула перед ним дверь. Улыбка тут же сошла с его лица. Неужели адрес перепутал? Ещё раз взглянул на табличку с номером квартиры, прикрепленную на дверь. Всё правильно.

— Ну чаво тебе? — прохрипела старческим скрипучим голосом женщина.

— Лорика позовите.

— Кого? — возмутилась старуха. — Ты наркоман, что ли? А ну уходи, а то полицию вызову. Ишь ты, ходят тут постоянно кто!

Она уже хотела закрыть дверь, но Звягинцев схватился за ручку и дёрнул на себя. Женщина охнула, подалась вперед от толчка, и её взгляд стал ещё суровее.

— Лариса здесь живет? — уже раздражаясь, без всяких церемоний спросил Альберт.

— Уехала твоя Лариска.

— Куда уехала?

— А мне почём знать? Квартиру с час назад сдала и умотала. Сама на полгода сняла, а прожила два месяца. Но деньги я ей не верну. Понял?

— Понял. Не вспомните, она что-то говорила, может? Куда поехала? Одна была или с кем-то? Хоть что-то.

— Ничего она мне не говорила. А тебе зачем? Хахаль, что ли, еённый? — старуха прищурилась, внимательнее рассматривая фигуру Звягинцева.

Альберт достал бумажник, взял оттуда тысячную купюру и протянул её бабке. Та с удовольствием приняла подношение и, кажется, немного оттаяла. Старая добрая денежка всегда выручает.

— Ну? — поторопил он, надеясь, что старуха всё расскажет.

— Что «ну»? Говорю же, не знаю, куда она уехала. Ушла с одним чемоданом. Даже такси не вызвала. Я в окно проследила. Она села на остановку, что из окна видать, дождалась автобуса и уехала.

— Что за автобус? По какому маршруту ходит?

— Так откуда мне знать? У меня зрение плохое, не рассмотрела я.

Звягинцев скрипнул зубами.

— Квартиру мне можно осмотреть? Может, она оставила чего?

— Нет, в квартиру я тебя не пущу! — она снова попыталась закрыть дверь, но Альберт опять её придержал и уже достал ксиву, открывая её и пихая старухе в лицо.

— Ты полиционер, что ли? — испуганно проговорила женщина и отшатнулась от майора. — Вот я так и знала, что эта шалава натворила что-то! Но я тут ни при чём. Ничего не знаю, ничего не видела, — замотала она седой головой.

— Ага, натворила. Так что, мать, дашь в квартиру пройти?

— Ну это, заходи. Мог бы и сразу сказать, что из полиции. Я ж думала, ты бандит какой.

— А что, был повод так думать?

— Да кто вас сейчас разберёт! Все вы на одно лицо. А Лариска-то что натворила? — никак не унималась старуха.

— Секрет, мать. Ты лучше скажи, она одна здесь жила?

Альберт, не разуваясь, прошёл в единственную комнату. Осмотрел обшарпанные обои, кое-где даже отклеившиеся, старый советский сервант, шифоньер, диван, у которого вместо ножек были какие-то журналы, и местами порванный линолеум. Подошёл к окну, заглянул в него. Остановка и правда видна, но и он даже со своим зрением при всём желании не разберёт номер автобуса, не то что пожилой человек. Звягинцев прошёлся по шкафу, заглядывая в каждый ящик, но ничего там не нашёл. Ни единой вещицы. Да хотя бы билет проездной или ручку!

— Она вообще вещей не оставила или вы уже всё прибрали? — спросил Звягинцев, обернувшись к хозяйке квартиры, стоящей в дверном проёме и внимательно за ним наблюдающей.

— Да не было здесь никаких вещей. Вон, только соль да сахар на кухонном столе, и всё.

Мужчина молча кивнул и прошёл на кухню. Но и там ничего, словно в этой забытой богом квартире никто не жил, кроме тараканов.

— Спасибо, что дали осмотреть помещение. Это вам, — Альберт протянул букет цветов, который предназначался Ларисе, старухе и покинул квартиру. Женщина ещё что-то говорила, но он уже ничего не слышал, настолько погрузился в себя.

Вышел из подъезда и осмотрелся в поиске камер на улице, но тех не было. Хотя чего он ожидал? Райончик не из самых лучших, здесь даже детских площадок нет. Точнее, от них осталось только одно название. А что уж говорить про камеры…

Альберт достал из кармана пачку сигарет, закурил. Его отвлек входящий вызов. Звонил Гладышев.

— Да!

— Альберт Владимирович, тут такое дело… — заместитель замялся, и Звягинцев понял, что ничего хорошего ждать не стоит. — Не существует девушки, которую вы мне дали проверить.

— Как это не существует?! — Альберт даже сигарету ото рта убрал и прижал сильнее телефон к уху, чтобы лучше расслышать ответ подчинённого.

— А вот так. Паспорт поддельный. Нет такой личности. И документ сделан настолько профессионально, что не придраться.

— Интере-есно, — протянул Альберт и затянулся сигаретным дымом, всматриваясь куда-то вдаль.

— Но это не всё.

— Что ещё? — Звягинцев немного напрягся. Когда он решил найти Ларису, даже и не думал, что она настолько интересная личность.

— Я пробил фотографию из паспорта по базе и кое-что нашёл. Есть одно совпадение. Девушка может быть пропавшей Поповой Еленой Андреевной. Только вот, по полицейской сводке, она разбилась на машине, в аварию попала год назад. Тело сгорело, даже экспертиза была сделана, где подтвердилась личность трупа. Но муж каким-то образом подал в розыск. Скорее всего, это дело уже замяли, оно числится в нераскрытых. Но что ваша Лариса и погибшая Елена одно и то же лицо — факт. И у неё не было сестры-близнеца, если только родители не оставили в роддоме. Но об этом я ничего не нашёл.

Глава 3

Альберт посмотрел на навигатор и остановился возле большого двухэтажного дома, огороженного железным забором. Ещё вчера, когда Гладышев принёс собранную инфу на Лорика или Лену, он не знал, какое из имён правильное, но решил звать неуловимую девчонку Леной. На его взгляд, это имя ей больше всего подходило. Звягинцев понял, что хочет поговорить с её мужем. Хочет понять, как далеко тот зашёл и зачем вообще ищет свою покойную жену. С чего он решил, что она жива, и как ему удалось повлиять на местные органы власти, чтобы те объявили в розыск погибшего человека? Вопросов было много, и Звягинцев надеялся сегодня хотя бы на часть из них получить ответы.

Город, в котором проживал Кирилл Вадимович Попов, муж Елены, находился в пяти часах езды. Прежде чем выехать на поиски, Альберт дал задание своим операм просмотреть все камеры видеонаблюдения из района, где жила Лена. Он хотел проследить на какой автобус она села и, по возможности, узнать, куда девушка сбежала. Найти её сейчас была единственная и главная задача Звягинцева. Он терпеть не мог, когда его планы рушились. А эта темноволосая медсестричка, запавшая в душу, попортила все его планы на неё. И теперь, вместо того чтобы драть её у себя в кровати, как Альберт хотел изначально, он, словно ненормальный, бегает в поисках пропажи.

Вечерний город встретил Звягинцева яркими огнями и пробками. Городишко был не то чтобы большой, но переизбыток машин чувствовался. Пришлось простоять на въезде в город, что заняло чуть больше времени, чем он изначально планировал.

Адрес проживания Попова нашёлся быстро: был только один элитный район с частными жилыми домами.

Выйдя из машины, Альберт подошёл к железной калитке и нажал на кнопку звонка. Звягинцев думал, что ему откроет охранник или какая-нибудь прислуга, в таком доме она просто обязана быть. Но предположения не оправдались. Железная дверь отворилась, и показался сам хозяин дома. Узнать его оказалось легко: за вчерашний день Альберт хорошо изучил собранное дело и рассмотрел фотографию Попова. Тот, к слову, или куда-то собирался, или откуда-то приехал, о чём говорил чёрный офисный костюм с идеально выглаженными стрелками на брюках, поверх которого была накинута кожаная куртка.

— Вам кого? — проговорил мужчина, оценивающе осматривая Звягинцева с ног до головы. Тот же оставался как всегда спокойным.

Альберт смерил хозяина дома равнодушным взглядом и достал своё удостоверение.

— Оперуполномоченный ОВД Северный майор Альберт Владимирович Звягинцев. Вы Попов Кирилл Вадимович? — Звягинцев был уверен, что это он, но уточнить нужно.

— Я, — голос Кирилла прозвучал растерянно.

— Отлично. Надо поговорить. Впустите? — Альберт кивнул на ворота, и Попов обернулся, бросая взгляд на дом, словно раздумывая, впускать гостя или нет. Но тут же повернулся к своему собеседнику.

— Простите, а о чём вы хотели поговорить? Я что-то нарушил?

— Нет. Речь идёт о вашей погибшей жене.

От слов Альберта Попов заметно напрягся. Между мужчинами повисла недолгая пауза. Невооружённым взглядом было видно, что Попов не желает никого впускать в дом, но он всё же шагнул назад, освобождая проход.

Альберт, не мешкая, вошёл. Осмотрелся. Скорее всего, Кирилл только что вернулся домой. На первом этаже уже горел свет, а ещё Звягинцев заметил, как быстро промелькнула чья-то тень.

— Пройдёмте в дом.

Хозяин махнул в сторону стеклянной двери и, повернувшись спиной к гостю, направился ко входу.

Стоило зайти внутрь дома, как взгляд Звягинцева наткнулся на портрет Елены. Майор, словно вкопанный, застыл, рассматривая девушку. Это замешательство длилось несколько секунд, Альберт быстро взял себя в руки, отведя взгляд.

Но этот портрет оказался не единственным. Повсюду в доме стояли её фотографии, а стены — увешаны фоторамками с изображением Лены. Альберту показалось странным, что ни на одном фото не было родных Кирилла. Да чего уж там, на фотографиях не было самого Попова! Повсюду лишь погибшая жена.

— Так о чём вы хотели поговорить? — Кирилл отвлёк Звягинцева от разглядывания фотографий.

— О вашей жене Елене. Она ведь погибла год назад. Всё верно?

От этого вопроса Кирилл поморщился. Он скинул куртку, бросив её на высокий барный стул, и достал бутылку коллекционного виски. Посмотрел на гостя.

— Будете? — поинтересовался у майора, ставя перед собой один стакан.

— Нет.

Кирилл молча кивнул, принимая ответ. Плеснул себе немного и, выпив залпом, уселся на барный стул.

— Да. Она умерла в аварии год назад, — отстранённо проговорил он, наполняя стакан снова.

— Расскажите что произошло. Где и как? Кто ещё погиб?

Звягинцев, конечно же, уже изучил дело о той аварии, но ему было необходимо услышать версию Попова.

— Зачем? — поинтересовался Кирилл. — Вы можете прочитать в уголовном деле. Там всё подробно описано.

— Я хочу узнать это от вас. Тем более иногда показания могут не совпадать. Может, вы что-то за год ещё вспомнили.

— Хорошо. Я не знаю, куда Лена ехала. Её машину сбил грузовик, и она, съехав с дороги, врезалась в дерево и загорелась. Тело сгорело на месте, нашли только останки.