Орден благородной Алемты

Часть 1. Глава 1

Нельзя думать плохо о Королеве!

Сжимая поводья рукой в нагревшейся от солнца кольчужной перчатке, Первый Рыцарь Ордена Утренней Звезды Кáликс Эмортéс старательно гнал неподобающие мысли туда, откуда эта самая Утренняя Звезда вставала.

Королева — это ведь Королева! Абсолютно законный брак, заключенный со всеми подобающими обрядами между наследником Королевской династии и воспитанницей Ордена Вечерней Зари, прошедшей все стадии сурового, если не сказать жесткого отбора. Даже Право Выбора и то было свято соблюдено: Король сам выбрал ее из трех равнозначных претенденток, а Кáликс лично присутствовал на каждой из многочисленных церемоний.

Более того, после завершения церемонии Выбора Претендентка была подвергнута повторным проверкам и доказала свою добродетель, верность, искренность чувств и чистоту помыслов. Перед свадьбой и она, и Король провели месяц в затворничестве, соблюдая строжайший пост и посвящая все свое время Ритуалам. Жрецы обоих Орденов благословили брак и провели в спальне новобрачных всю ночь, чтобы засвидетельствовать консумацию.

Со дня на день подданные Короля ждали объявления о том, что Королева ожидает наследника, в Храмах проводили Обряды Плодородия. В подпольных игральнях принимались ставки на пол младенца и возможное имя.

А Королева вместо этого… Кáликс передернул плечами и поспешил забыть о самом темном пятне на своей безупречной репутации — тем более что впереди, на самом выезде из города, образовалось какое-то столпотворение.

Конь — один из тех, что верой и правдой служили на королевских конюшнях, — подобрался, готовый по команде разогнать толпу тяжелыми доспехами или даже свежеподкованными копытами.

Кáликс чуть тронул пятками лошадиные бока, заставляя коня перейти на рысь. Что бы там ни происходило, его это не касалось, пока не слышались воззвания против Короля или Ордена Утренней Звезды.

Конь явно остался недоволен тем, что не удалось попугать простолюдинов, но послушно прибавил шагу.

Впрочем, едва завидев блеск его лат да гравировку на доспехе, люди и сами бросились врассыпную, оставив предмет своего интереса валяться в весенней пыли. “Объект” сел на голую задницу, отчаянно ругаясь на незнакомом языке и дергая связанными руками. Кáликс без особо интереса скользнул взглядом по расшитому искусной вязью камзолу, спущенным до загорелых колен штанам, сверкающему на солнце массивному кольцу в ухе и равнодушно отвернулся.

— Але́м! — крикнул незадачливый незнакомец. — Але́м да!

Конь не повел и ухом на призыв, и Каликс взял с него пример.

— Але́м!! — в голосе отчетливо послышалась злость. Конь самовольно перешел на шаг.

Строго говоря, Каликс должен был поддать ему каблуками в бока и заставить ускориться. Но, едва он скроется за поворотом, горожане вернутся и продолжат начатое. Убежать со связанными руками легко, но не когда тебя стреножили собственные штаны.

Натянув поводья, Каликс остановил коня.

— Задумаешь дурное — снесу голову с плеч, — предупредил незнакомца.

В доказательство серьезности своих намерений Каликс обнажил верный меч, дал лучу полуденного солнца отразиться от его полированной поверхности и лишь потом опустил клинок вниз. Второй рукой Каликс держал подобранные поводья, а конь чутко прядал ушами, готовый в любую секунду сорваться с места.

Незнакомец ожег его яростным взглядом почти до черноты карих глаз и, неловко извиваясь, подполз к коню. К счастью, с мечом он обошелся ловчее, и вскоре веревка лопнула, позволяя пленнику наконец натянуть штаны и вскочить на ноги.

Оглянувшись по сторонам, мужчина отряхнул от пыли густую рыжеватую бороду и внимательно посмотрел на Каликса.

— Хали́м теберáй, — сказал он с чувством и приложил кулак к груди.

А потом, не дожидаясь ответа, сунул испачканные в земле пальцы в рот и оглушительно свистнул.

Вот и награда за доброе дело, — подумал Каликс, — это ведь явно был сигнал сообщникам.

Вопрос, а почему те не спешили к незнакомцу на помощь раньше, пришел в голову на мгновение позже, чем кусты рядом с Каликсом зашевелились, и оттуда показалась конская голова.

Конь Каликса недовольно всхрапнул, но не двинулся с места. Кусты снова зашевелились, наружу высунулись передние лошадиные ноги и мощная грудь.

Лошадь была явно ниже рыцарского коня — мохноногая, приземистая, рыжая и почему-то не оседланная. Она подскочила к своему хозяину, и тот вспрыгнул на нее, схватившись за гриву, прямо с земли.

Решив, что дальнейшая судьба этой парочки — совершенно не его дело, Каликс тронул коня, на ходу убирая меч в ножны, и нахмурился, когда вышколенный обычно конь начал вдруг озираться буквально через шаг. Не без труда — латы сильно ограничивали движения — Каликс обернулся и увидел, что лошадь незнакомца пристроилась им в хвост, причем в самом прямом смысле: губами она миролюбиво покусывала жесткие волосы на репице.

Только этого еще не хватало! Каликс осадил коня, заставил его развернуться.

— Ступай своей дорогой, — приказал незнакомцу. — Благодарность не требуется.

— А тáмбе хараби́лиан давлáн, — ответил на это незнакомец и, видя, что Каликс его не понимает, махнул рукой. — А тáмбе! — повторил твердо и заставил своего коня отстать на несколько шагов.

Глава 2

Выспался Кáликс отлично, впрочем, как и всегда. Человека, чьи помыслы чисты, тело не отягощено излишне плотным ужином, а разум правильно организован, не мучают кошмары.

Он проснулся, едва забрезжил рассвет. Поднялся, вознес приветственную молитву, совершил обряд пробуждения и почувствовал себя готовым к продолжению путешествия.

К сожалению, весь мир за пределами Ордена был ленив — это Кáликс уже успел усвоить. Несмотря на уже вполне отчетливые лучи солнца в небе, ни в таверне, ни на конюшне не нашлось ни одного человека, способного помочь ему с латами. Оставив пока что панцирь доспеха в комнате, Кáликс, не желая терять времени, вывел своего коня и не без труда надел на него седло — обычно этим занимались специально обученные люди, и особой сноровки в этом деле у него не было. Следом нужно было как-то нацепить броню, но та оказалась непомерно тяжелой и большой. Каликс все равно попытался, мгновенно взмокнув до корней волос.

Кажется, остановившись на ночлег сегодня вечером, он вынужден будет отдать вещи в стирку. Или раздобыть очищающий амулет. Каликс терпеть не мог им пользоваться: ткань становилась колючей, и все тело потом нещадно зудело.

Су… недобродетельная все-таки женщина, эта Королева. Если бы не она, Каликс бы сейчас оттачивал мастерство владения мечом, а не стоял посреди двора, весь красный от натуги и наверняка пропахший потом.

— Алéм там? — раздалось за спиной, и Каликс резко обернулся.

Незнакомец стоял в дверях конюшни, кажется, уже довольно давно. Он кивнул на лошадиную броню и насмешливо повторил:

— Алéм там?

— Да-да, очень смешно, — устало огрызнулся Каликс. — Хочешь — сам попробуй, может, и мне весело станет.

Кажется, незнакомец неплохо понимал его слова, потому что закатил глаза и подошел к броне с другой стороны.

— Да алéм там, — произнес едва ли не по слогам. — Да, — он хлопнул себя по груди, — алéм там, — ткнул пальцем в Калекса. — Дáмта! — и ухватился за край доспеха.

— Помочь хочешь? — поинтересовался Каликс, не спеша выпускать броню из рук. Мало ли, что задумал этот малахольный, может, решил украсть доспех. Он был сделан из трижды закаленной студеной стали и стоил целого состояния, даже проданный по частям.

— Алéм, — кивнул незнакомец и потянул доспех вверх.

Несмотря на не слишком высокий рост, сил у него было немало, и вдвоем они уже без особых сложностей надели броню на коня, вышколенно подставившего голову в проем.

Незнакомец погладил его по морде и постучал по нагрудной пластине, почему-то удрученно покачав головой. А потом глянул на Каликса и сделал вид, что надевает на себя что-то тяжелое.

— Алéм?

То же самое слово рыжебородый кричал, лежа с голой задницей и со связанными руками. Только тогда в голосе слышалась просьба, а сейчас предложение.

— Помочь, — согласился Каликс. Оглянулся в поисках панциря, вспомнил, что он остался в комнате. Набросил поводья коню на спину: без седока тот ни за что не тронется с места. — Заберу доспех, — сказал четко и громко, на всякий случай указав наверх, чтобы незнакомец понял, что он поднимется в комнату.

Но тот понял его иначе: пошел за ним, будто слова Каликса были приглашением. И без всякого пиетета зашел бы в комнату, если бы Каликс не остановил его резким жестом.

— Стой тут! — приказал он, невольно повысив голос, хотя это, конечно, никак не повлияло бы на способность иностранца понимать чужую речь.

Незнакомец нахмурился, и Каликс для верности указал пальцем в пол.

— Стой тут, — повторил грозно и зашел в свое временное жилище.

Доспех стоял на столе, куда его взгромоздили вчерашние помощники. Каликс ухватил его за плечевые выемки и хотел снять на пол.

— Гарбалéм та дарéдос.

Чертов незнакомец не пожелал послушаться, и, кажется, Каликс начинал понимать, почему с ним хотела расправиться такая куча народа.

— Пошел вон! — прорычал Каликс, но незнакомец проигнорировал его.

Он зашел в комнату, пересек ее и… запрыгнул на стол с ногами.

— Да залéм там харéба, — сказал, жестом показав, как опускает доспех на Каликса сверху.

По-хорошему, надо было бы выгнать этого наглеца взашей. Причем не только с постоялого двора, а вообще из королевства, раз он не в курсе элементарных правил приличия.

Но по-другому доспех было не надеть. Обычно с облачением Каликсу помогали двое служек, и они становились на высокие стулья. Рыжебородый не вышел ростом, в отличие от самого Каликса, да и поднять панцирь выше своей головы просто не смог бы — тот весил немало, несмотря на облегченную изящной обработкой сталь.

— Ладно, — сдался на волю судьбы Каликс, мысленно извинившись перед хозяйкой за поведение рыжебородого. Его сапоги были чистыми, но на гладкой поверхности стола все равно останутся пыльные следы. — Давай, — и подошел вплотную к столу, подняв вверх руки.

Было очевидно, что незнакомец делает это в первый раз, но справился он неплохо — аккуратно опустил тяжелый металл на плечи, не задев голову и не перекосив наплечники. Каликс похлопал по ним ладонью и уже собрался поблагодарить самозванного помощника, когда вдруг по шее скользнули теплые пальцы, подняли волосы, высвобождая их из-под железного плена, и слегка расчесали, укладывая по щиткам.

Глава 3

— Ия́р, — рыжебородый весь день хранил молчание и держался на почтительном расстоянии, но ближе к вечеру все-таки поравнялся с Кáликсом и заговорил. — Да Ия́р, — повторил он и указал на себя пальцем. — Там?..

"Да" на наречии незнакомца, скорее всего, означало "Я". "Там"... это получалось "Ты". Ну вот, — мысленно усмехнулся Кáликс, — и не сбылись пророчества Настоятеля Ордена Вечного знания, утверждавшего, что иноземные языки невозможно понять без амулета-толмача. Кáликс уже знал целых три слова точно и одно понял неправильно. А еще, дошло наконец, рыжебородый больше не был незнакомцем, ведь он только что назвал свое имя.

— Ия́р, — воспроизвел Каликс непривычное имя. — Там — Ияр, — указал на своего попутчика. Тот широко улыбнулся и кивнул. — Ты — Ияр, — повторил, выделив интонацией местоимение. Получил еще одну улыбку и кивок. — Да Кáликс, — указал на себя. — Я — Каликс.

— Ты — Каликс, — Ияр улыбнулся и не стал повторять сказанное на своем языке. — Ты гайорéк, — он нарисовал эмблему у себя на груди.

— Я рыцарь, — Каликс невольно приосанился, хотя от целого дня верхом непривычная к такой нагрузке спина ощутимо ныла.

— Я таме́рк, — с такой же гордостью сказал Ияр, но Каликс его, конечно, не понял.

А еще, повторив мысленно несколько раз непривычное имя, решительно сократил то до двух букв: Яр.

Судя по всему, Яр был торговцем. Для фермера у него были слишком чистые руки, а солдат никогда бы не отправился в путешествие без оружия. Кого-то другого, не Каликса, мог ввести в заблуждение кафтан Яра, пошитый из тонкой шерсти и весьма искусно, но не вычурно украшенный. Каликс не поверил в благородное происхождение Яра — в высоких домах детей не учат ездить без седла. То, что лошадь была не самой породистой, не было основополагающим фактором — Яр мог купить ее уже здесь. Или вообще украсть.

Странствующий торговец. Возможно, какими-то амулетами. Может, лекарскими или срамными какими, мысленно уточнил Каликс, вспомнив их первую встречу. Наверняка продал доверчивым горожанам пустые кристаллы, наобещав победы на любовном ложе, да не успел вовремя ноги унести — вот его и заставили демонстрировать товар лицом, так сказать.

— Ты — купец, — заключил Каликс. — Яр.

— Нир! — Яр посмотрел на него возмущенно. — Ияр! — поправил он. — Таме́рк! Нир гаррáш! Нир ка-пец.

— Яр, — настоял на своем Каликс. — И-яр трудно, — повторил еще раз, чтобы Яр понял, в чем проблема: — Яр, быстро и легко. И-ияр — трудно. Не по-нашему. Как тебе сказать "купец".

— Гир, — подумав, согласился рыжебородый. — Яр. Нир ку-пец, — все-таки выговорил он неприятное слово, с нажимом протянув свое “нир”.

— А кто? — спросил Каликс, и к нытью в спине прибавился нехороший холод в животе. — Маг?.. Вашшáса? — добавил на наречии речного королевства.

Это было единственное слово из чужих языков, что Каликс знал до этого утра.

Яр вскинулся, будто услышал какое-то оскорбление, и с чувством сплюнул на дорогу, не удостоив Каликса ответом.

— Не маг, — с облегчением выдохнул Каликс. — Нир вашшáса! — повторил для Яра и улыбнулся, давая понять, что его это устраивает. — Таме́рк.

Со временем станет понятно, что за тамерк. Может, трубадур. Или ремесленник какой. Главное, что не маг. И не вор, иначе горожане не на его мужское естество любовались бы, а руки отрубили, и не где-нибудь, а на городской площади.

К очередному постоялому двору они добрались уже в сумерках. Два дня пути от Замка… Всего два, а никто уже не бросился ему навстречу, едва завидев, а о необходимости освободить лучшую комнату пришлось напомнить.

— Но у нас… — начал было хозяин, но осекся под тяжелым взглядом Каликса. — Сейчас все сделаем, Сир доблестный Рыцарь. Свет Звезды хранит Короля.

Каликс ответил заученной фразой пламени жизни Короля и огляделся. Коня забрал заспанный мальчишка-конюх, явно недовольный тем, что придется на ночь глядя возиться с кормежкой и чисткой. А вот помощников, чтобы снять с Каликса доспех, вообще не наблюдалось.

Интересно, а Совет Ордена в курсе того, что творится на этом постоялом дворе? Каликс дал себе зарок по возвращении в Замок поднять этот вопрос. И, возможно, снарядить инспекционный отряд.

Точно снарядить! Потому что, заведя его в наспех освобожденную комнату, хозяин с радостной улыбкой показал сначала большую спальню, а потом маленькую комнатку за смежной дверью.

— А здесь будет удобно вашему слуге! — заявил он с самым довольным выражением лица.

Каликс не успел даже раскрыть рта, чтобы напомнить недотепе: Рыцари не берут в путешествие слуг, как в комнату вошел Яр, понукаемый ставшим совсем нелюбезным конюшим.

— О, а вот и он! — расцвел хозяин. — Воду для господина возьмешь на кухне! — бросил Яру и, сочтя свою миссию исполненной, удалился. Конюший ускользнул еще раньше.

Любопытно, но Яр, кажется, был так же недоволен. Он оглядел мрачным взглядом сначала спальню, потом свою каморку и скрестил руки на груди.

— Да таме́рк! — процедил он презрительно. — Нир карастáн! Да грип але́м там, ба нир карастале́м.

Мысленно переведя в уме уже знакомые слова, Каликс без труда догадался о смысле незнакомых: Яр заявлял, что он не слуга и согласился помогать, а не прислуживать.

Глава 4

Утром снова пришлось прибегать к помощи Яра. И если с облачением коня они справились относительно легко, то с доспехом пришлось повозиться. В отличие от предыдущей гостиницы, хозяин этой экономил на всем, на чем только мог, и мебель была хлипкой. Вес одного Яра стол выдержал, но когда он приподнял стоящий на стуле панцирь, раздался треск, и одна из ножек сломалась.

Только тренированная многие годы реакция Каликса спасла Яра от падения головой вниз. Не ожидая ничего подобного, он не выпустил из рук тяжеленный панцирь, а инстинктивно крепче ухватился за него. Сталь потянула вниз, а инерция не позволила Яру поймать равновесие, даже когда панцирь с металлическим лязгом плюхнулся на стул. Каликс, не задумываясь, обхватил Яра за плечи, давая опору.

— Хали́м теберáй… — протянул Яр, явно недовольный и смущенный падением. — Гарбáш! — выплюнул он и с презрением пнул развалившийся стол. А потом кивнул Каликсу на пол и сам сел на него перед стулом. — Дале́м, — предложил, похлопав по пыльном доскам рукой.

— Гарбáш! — с чувством высказался Каликс. Это слово явно было каким-то ругательством. Устав Ордена строго запрещал Рыцарям сквернословить, ибо скверна оскорбляет язык, на котором славят Короля. Чужестранный же говор не предназначался для восхваления Короля, а значит, ругательства на нем не были нарушением Обетов.

Усевшись на пол, как показал Яр, Каликс поднял руки. Панцирь привычно скользнул по телу, осел тяжестью на плечах. И только когда прохладные пластины обняли грудь и спину, Каликс осознал, что теперь ему предстоит подняться на ноги с дополнительным весом и крайне ограниченными движениями, несмотря на свободные пока утягиватели.

Он искренне надеялся, что в Загробном мире с Королевы отдельно спросят за следующие две минуты жизни Каликса. Потому что, если бы не она, ему не пришлось бы становиться на колени в забытой всеми Звездами гостинице и подниматься на ноги, стараясь не слишком натужно дышать. И, будто этого было мало судьбе, это пришлось проделывать под внимательным взглядом безрыжебородого Яра.

К слову, без бороды Яр совсем перестал походить на вора или другую криминальную личность. Присмотревшись к нему утром, Каликс с удивлением понял, что теперь легко принял бы его за собрата-рыцаря или члена Королевской Свиты — гордо расправленные плечи, прямой взгляд без намека на заискивание и уверенные движения не позволяли принять его за простолюдина, и лишь борода создавала обманчивое поначалу впечатление. Не выглядел он и полнейшим иностранцем. Да, кожа и глаза были темнее, чем обычно, но все же смуглость легко сходила за загорелость, а волосы отливали скорее темным золотом, нежели чернотой. Единственное, что сразу бросалось в глаза — массивная серьга в ухе, но Каликс допускал, что та была всего лишь хитрым амулетом.

Спускаться в общий зал к завтраку они не стали — подкрепились оставшимся с вечера холодным жареным мясом, квашеными овощами и ягодным отваром. После чего Каликс завернул в чистое полотенце сыр и хлеб, по-честному разделив головку и буханку напополам.

— Это — тебе, — подвинул остатки Яру.

Уже заворачивая в другое полотенце ломти вяленой гусятины, Каликс задался вопросом, а куда же Яр положит припасы. У него не было ни седельной сумки — просто потому что не было седла, — ни заплечного мешка. Да у него даже меха для воды и того не было — вчера он пил из лошадиного водопоя.

Яр глянул на еду и, равнодушно пожав плечами, оставил ее на столе.

— Тáрте, — сказал он и пощелкал в воздухе пальцами, изображая универсальный жест, означающий деньги. — Да тартале́м ламе́. Нир кадале́м гарбáш.

— И где ж они у тебя, деньги-то? — поинтересовался Каликс, оглядывая Яра. Карманы его кафтана не оттягивали тяжеленные кошели с золотом.

Впрочем, это были не его проблемы. Добавив к своим запасам несколько пластин фруктовой смоквы, Каликс решил, что со сборами покончено.

Выйдя во двор, он направился было на конюшню, но тут Яр ухватил его за локоть, останавливая.

— Мáрва, — сказал он решительно и потянул его к Доске указов. Такая была на каждом постоялом дворе. При каждом новом вышедшем указе Королевские Глашатаи объезжали все занесенные в реестр заведения и развешивали грамоты постановлений. Процедура попаданий в реестр была довольно сложной, но официально зарегистрированные таверны, постоялые дворы, корчмы и гостиницы пользовались Королевской поддержкой и протекцией.

Там же частенько висела и карта — к ней-то и подвел Каликса Яр.

— Вале́м ки плале́м там? — спросил он, кивнув на довольно схематичный план Джингхари́на.

— Где мы сейчас? — спросил Каликс, не особенно понимая, чего от него хочет Яр. Тот не ответил, только снова ткнул в карту. — Ладно, — Каликс решил ответить на свой вопрос, а потом уже пусть Яр думает, нужно ли уточнение. — Мы с тобой вот тут, — он ткнул в грудь сначала себя, потом Яра, а потом показал место на карте, почти в самом центре Джингхари́на. — Я иду вот сюда, — снова ткнул себя в грудь и пальцем прочертил на карте линию вниз. — Потом… потом, может, сюда, — провел вдоль границ влево.

— Гир, — кивнул Яр. — Да плале́м там. Да сáрра зи, — он ткнул куда-то за край карты в стороне от дороги, на которую указал Каликс. — Да нир репале́м.

— Хочешь попасть туда? — Каликс кивнул. — Неплохое королевство. Через пару месяцев доберемся до границы с ним.

Если бы была необходимость, путь занял бы всего неделю. Но Яр вроде не проявлял спешки, а у Каликса вообще не было планов на ближайшие пару лет. Так что можно было путешествовать, никуда не торопясь. А заодно инспектировать постоялые дворы — сегодня утром Каликс решил, что вернется с уже готовым списком наиболее и наименее лояльных Ордену хозяев гостиниц.

Глава 5

Путь до города оказался неблизким. Им пришлось сделать большой крюк из-за сломанного моста, потом надо было подождать, пока раненым окажет помощь путешествующий лекарь. Едва они тронулись в путь, как Леди Варрован снова остановила процессию.

— Мне необходимо размять ноги, — сообщила она.

Яр, не без труда остановивший отдохнувших за время стоянки лошадей по ее сигналу, обернулся с недоумением.

— Чим содайле́м? — спросил он у Каликса.

— Размять ноги, — повторил Каликс. Яр его, конечно же, не понял, и тогда Каликс раскрыл ладонь, оперся на нее двумя пальцами другой руки и "походил" ими туда-сюда.

На это Яр выразительно глянул на разгуливающую по дороге леди Варрован и закатил глаза.

— Никс! — поморщился он.

— Точно, — согласился Каликс, даже не пытаясь перевести на свой язык это слово. Короткое, емкое, оно отражало его собственное отношение и к беспечности вдовы, решившейся на путешествие в одиночку, и к ее поведению сейчас.

Прогулка длилась чуть ли не полчаса. Наконец леди Варрован почувствовала себя в силах продолжать путь и забралась в карету. Каликс занял место во главе их процессии и они, хвала Звезде, тронулись с места.

Следующая остановка последовала меньше чем через час. На этот раз вдове Сира уважаемого Рыцаря Варрована потребовалось сходить в туалет. Еще через полчаса ей стало дурно, и нужно было полежать на травке. Ну а после настало время обеда — еду, разумеется, нужно было вкушать исключительно за специально разложенным походным столом с полной сервировкой и непременно утрамбовать неспешной прогулкой, прежде чем возобновлять тряску по дорожным кочкам.

А потом…

— Остановите, пожалуйста, Сир благородный рыцарь…

— Нир! — Яр перебил леди Варрован на полуслове и щелкнул поводьями, давая лошадям команду пойти быстрее.

— Остановите, пожалуйста! — голос леди стал тверже.

Яр же приподнялся, вытащил из-под козел большой серебряный горшок и, ловко свесившись вниз, вручил его леди Варрован.

— Нир “остановите” ча горрод! — заявил он на ядреной смеси языков.

Лицо леди Варрован пошло алыми пятнами. Она выхватила из рук Яра горшок и так стремительно захлопнула дверцу кареты, что защемила себе подол. Ехавший рядом с ней Каликс не смог сдержать улыбки.

Он принял решение изменить диспозицию после того, как в третий раз пришлось разворачивать коня и ехать по узкой обочине, чтобы услышать очередное пожелание свалившейся ему на голову леди. Теперь Каликс держался неподалеку от кареты.

К городу они подъехали в сумерках. Каликс считал себя привычным к седлу, но за этот бесконечный день его спина невероятно устала. Подведя коня к специальной ступеньке, он тяжело спешился и, не глядя, бросил поводья заспанному конюшему.

Яра попытались разместить вместе со слугами леди Варрован, но тот категорически воспротивился, шагнул к Каликсу и положил руку ему на плечо. Каликса немного покоробило от такой вольности, но на вопрос, устроят ли их совместные покои, кивнул утвердительно.

— Так-то можно было бы отдельные, но свободных только две… — протянул хозяин. — Есть еще каморка прислуги… — он с сомнением посмотрел на гордо расправившего плечи Яра, без всякого пиетета прикасающегося к самому Рыцарю Утренней Звезды.

— В каморке, думаю, лучше расположить кучера, — высказал мнение Каликс. Лекарь, осмотрев его, не нашел серьезных травм, но предположил, что из-за сильного ушиба какое-то время его будут мучать боли, головокружения и шум в ушах. Ночь сна в тишине определенно пойдет ему на пользу.

А Яр, к тому же, не храпел, хоть и без конца ворочался во сне. Каликс проанализировал свои чувства и с удивлением понял, что если бы ему пришлось выбирать из двух внезапных попутчиков одного, то у леди Варрован не было ни единого шанса на победу.

И внешняя схожесть с Королевой тут не сыграла бы роли. Вообще.

— Сир доблестный Рыцарь, — леди Варрован обернулась к Каликсу и чинно присела в реверансе, проигнорировав в этот раз Яра. — Благодарю за помощь. Свет Звезды осветил ваш поступок.

— Да не поблекнет ее Свет на небосклоне, — Каликс, как и пристало Рыцарю, положил руку на рукоять меча и склонил голову. — Желаю вашим раненым скорейшего выздоровления.

— Благодарю… — протянула леди Варрован и почему-то смерила его долгим взглядом. — Возможно, вы все же захотите обсудить вашу награду? — предложила, посмотрев Каликсу в глаза. — Мы можем разделить ужин после того, как вы примете ванну…

Каликса посетило неприятное чувство, что с ним это уже было. Не нужно было слишком глубоко копаться в памяти, чтобы оживить прошлое. Не темный коридор постоялого двора, а огромная светлая зала, платье из дорогой парчи ярко-алого цвета. Волосы, такие же тяжелые и густые, того же каштанового цвета... только не уложенные в прическу, а распущенные по плечам.

— Рыцарям не пристало принимать награды, — Каликс и сам удивился, насколько сухим стал его голос.

— Конечно, — леди Варрован почему-то улыбнулась, кажется, не поверив, что он мог отказаться всерьез. А потом посмотрела ему в глаза долгим взглядом и вдруг подмигнула. После чего наконец-то ушла в предоставленную ей комнату.

Глава 6

Обычно Каликс не помнил видения, что терзали его ночью. Не помнил он их и сейчас, но смутные ощущения от неясных образов все-таки отпечатались в памяти. А главное — оставили ощутимый след в реальности в виде неясного томления в сердце и кое-где пониже. Плотские желания жестко контролировались специальными зельями и, видимо, в суете последних дней Каликс пропустил момент, когда следовало провести Обряд Усмирения: плоть налилась кровью и недвусмысленно давала понять, что тринадцать лет борьбы все еще не сломили ее боевой дух.

Помолившись особенно усердно, благо в походах допускалось делать это не вслух и не отбивать приличествующее происходящему число поклонов, Каликс задумался.

Обычно зелье пили перед сном. Очищение и усмирение требовали немалых усилий, и после окончания Обряда сон был самой лучшей из наград. Но целый день промедления мог обернуться для Каликса не просто неспокойствием плоти и смятением духа, а самым настоящим вожделением. На этот счет Устав Ордена был однозначен.

Яр спал. По крайней мере, со стороны его кровати не доносилось никаких звуков, а расшитый кафтан висел на своем месте, как и вчера. Решив, что сейчас идеальное время, чтобы незаметно провести Обряд, Каликс тихо встал с постели и достал из сумки небольшой пузырек с зельем Усмирения. Специальная выемка в крышке отмеряла нужное количество — точно под его, Каликса, рост и вес. Каждый год выемку либо чуточку расширяли, либо оставляли неизменной. На вкус зелье было даже приятным, но Каликс все равно ненавидел его всей душой. Сглотнув вязкую жидкость, он сел на стул и закрыл глаза, мысленно отсчитывая секунды. Следовало продержаться ровно шестьдесят секунд — и только потом можно будет пойти в туалет и…

Первый же спазм оказался таким сильным и болезненным, что Каликс охнул. Нельзя было так затягивать, ох нельзя… Плоть налилась кровью так, что, казалось, вот-вот лопнет, но дотрагиваться до нее пока было нельзя.

Каликс положил руки ладонями на стол и зажмурился.

Один…

В ушах гремели адские барабаны, сердце, казалось, прочно обосновалось в горле. Все тело застыло в нестерпимом напряжении, но хуже всего были ощущения внизу.

Пять...

Неужели прошло только пять секунд? Каликс сжал руки в кулаки. Попробовал прочесть литанию против боли, но не получилось сосредоточиться.

Десять...

Каликс вынужденно расставил ноги шире, потому что казалось, что даже малейшее давление на собственную плоть приведет к тому, что кожа лопнет.

Тридцать...

По спине потек холодный пот, шум в ушах утих, сменившись предобморочной мертвой тишиной. Сердце провалилось в живот, свернулось там в тяжелый неудобный комок.

Он поднялся на ноги уже на счете “сорок пять”. Нельзя было, нельзя доводить до такого состояния! Переполненные семенные мешочки готовы были разорваться, и каждый шаг отдавался болью.

Добравшись до отгороженного ширмой большого ночного горшка, Каликс дрожащими руками приспустил штаны и снова зажмурился, готовясь к финальной части. Обхватив обжигающе горячую твердую плоть, он заученным движением провел по ней кулаком и со стоном схватился за стену: распирающее резервуары семя хлынуло наружу. Все внутри болезненно сжималось, выталкивая его, пока не осталось ни капли — и даже тогда плоть в руке продолжала судорожно сокращаться, заставляя вздрагивать от неприятных ощущений.

Постояв немного, пока черная как ночь, пелена перед глазами не посветлела, Каликс натянул штаны и, пошатываясь, вышел из-за ширмы. Даже хорошо, что видения пробудили его раньше обычного — теперь у него было полчаса, чтобы отдышаться и вознести благодарственные молитвы Звезде.

А уже потом можно будет поесть и начинать собираться в путь. Они все равно выедут позже обычного, но на этот счет Каликс особенно не беспокоился: пока их путь лежал по центральной части Королевства, города стояли относительно недалеко друг от друга, а на тракте было немало гостиниц.

В комнате его ждал сюрприз. Яр в одних новых штанах сидел за столом и с интересом разглядывал бутыль. На вышедшего из-за ширмы Каликса он посмотрел с не меньшим интересом и беззастенчиво скользнул взглядом вниз, на опавшую, но все еще побаливающую плоть.

— Са у́лисенс… — протянул он с необычной улыбкой. Пожалуй, Каликс видел такую у Королевы, когда та предлагала ему нарушить все Обеты. Вот только у Яра она не была ни хищной, ни предвкушающей. — Шисс вáста… — он погладил бутылочку с зельем пальцем так аккуратно, будто касался чьей-то кожи, а не стекла. — Мир да? — спросил вдруг, подняв на Калекса взгляд и закусил губу в ожидании ответа.

— Ты тоже хочешь усмирить плоть? — Каликсу очень хотелось умыться холодной водой и полежать, а не вести беседы с иноземцем. Но вот беда, он не мог попросить отложить разговор. Толмач из желательного становился необходимым. — Тебя тоже видения мучают?

— Тале́м вастали́м са там! — Яр буквально ожег его взглядом и взял бутылочку в руки.

Каликс был не в состоянии спорить. Забрав бутылочку, он налил в крышку на треть меньше своей собственной дозы — примерно настолько Яр был легче его самого — и дал ему выпить. А потом тяжело опустился на стул и стал медленно считать.

На цифре десять Яр округлил глаза и посмотрел на свои бедра. Потянулся к поясу брюк, но Каликс покачал головой и демонстративно положил руки на стол. Яр нахмурился, выполнил безмолвный приказ, но уже на двадцати испуганно дернулся и снова посмотрел вниз.

Глава 7

Путь из города лежал мимо все той же гостиницы. Каликс невольно поторопил коня, стремясь преодолеть опасное место побыстрее, но, едва они с Яром подъехали к ограде, из ворот выехала до боли знакомая карета. И сразу же остановилась, перегородив дорогу.

— Сир доблестный Рыцарь, — леди Варрован выглядела посвежевшей, но недовольной. Впрочем, Каликсу она улыбнулась весьма радостно. — Вы как раз вовремя. В этом городе совершенно негде нанять нормальную охрану. Придется как-то добираться до Элле́кса. Насколько я поняла, это ведь для вас по пути. Вы ведь не откажете мне в этой незначительной услуге?

“Да просто езжай по тракту, и ничего с тобой не случится, — подумал Каликс. — Особенно, если ты не станешь останавливаться каждый час и гулять по обочине, задрав юбки чуть ли не до колен.”

— Почту за честь, миледи, — вслух ответил Каликс. Устав Ордена был однозначен: просящий помощи у Рыцаря не останется один на один со своей бедой. — Только сегодня придется поторопиться, до Элле́кса десять часов пути. Иначе придется ночевать на тракте, а в этом случае даже я не могу гарантировать вашей безопасности.

На самом деле, до Элле́кса спокойно можно было добраться к обеду. Но, если леди Варрован снова будет вести себя так же, как вчера, они вправду останутся на ночь на дороге.

— Нир, — Яр, хмурый и недовольный, вытащил камень и быстро заговорил, уже явно не подбирая слов и не пытаясь выговаривать их четко.

“Пусть остается здесь и пошлет за охраной хоть в другой город, хоть в Столицу. Мы не обязаны ее сопровождать!”

— Не могу, — тихо ответил Каликс. К счастью, толмач мог улавливать даже самый тихий шепот, и их разговор останется тайной для леди Варрован. — Я связан Обетом. Откажу — она донесет в Орден.

Яр нахмурился, кивнул и резко выхватил у него камень. А потом выехал вперед, заставив коня Каликса потесниться, и гордо расправил плечи.

— Да таме́рк Вокдани́р Саррáн, — сказал он громко, глядя на опешившую леди Варрован сверху вниз. — Бан ларрáх харабиле́м да а да килл. Танáм иссале́м там залемáн. Сих танáм гадале́м данáм пази́р.

И, не спешиваясь, показал камень леди Варрован, давая прочитать перевод. Та шокированно откруглила глаза, и Каликс, ведомый интересом, что оказалось невозможно сдержать, подъехал ближе. Яр повернул толмач, и Каликс быстро прочитал:

“Я наследный принц Водных земель. Этот рыцарь сопровождает меня в моем путешествии. Мы оказали тебе услугу. Сейчас мы продолжим наш путь”.

— Принц? — леди Варрован прищурилась. Потом ее губы скривились. Каликс знал это выражение: наполовину презрение, наполовину брезгливость. — Да какой ты принц? Оборванец и лжец!

Известие ее ошеломило, потому что краска все еще не вернулась на бледные щеки, но она пришла в себя куда быстрее Каликса. Шок был столь велик, что даже притязания Королевы меркли на его фоне. Принц? Наследный?.. и оказался почти оскоплен в пригороде столицы?

О масштабах неприятностей, если бы членовредительство все-таки случилось, Каликсу не хотелось даже думать. Как минимум скандал, а возможно, и прекращение отношений на многие годы.

Бранные слова Яр понял и без толмача. Скривился — не менее брезгливо — и сжал пальцами серьгу. В следующую секунду его волосы вспыхнули светом, из которого соткалась эфемерная, но прекрасно различимая корона.

— Да таме́рк! — теперь в голосе Яра слышалась поистине королевская властность. — Бан да ларрáх! — он указал на Каликса. — Танáм плане́м.

И его конь безо всякой видимой команды пошел вперед.

— Простите, миледи, но я не могу ослушаться приказа Принца, — сказал Каликс, даже не пытаясь добиться приличествующей интонации в голосе. — Хорошего пути, и да хранит вас Свет Звезды! — добавил, трогая пятками бока коня.

Толмач остался в руках у Яра, но даже без него Каликс прекрасно понял его слова.

“Я принц! Это мой рыцарь! Мы уходим.”

Яр убедился, что он прочел, что хотел, и улыбнулся, покачав головой. А потом снова тронул серьгу, убирая иллюзию, и сказал:

“Извини за спектакль. Разумеется, ты волен идти, куда пожелаешь. Я просто избавил нас от этой глупой женщины”.

— Тамерк, — повторил Каликс, наконец-то зная, что же означает это слово. — Я почту за честь идти с тобой, Принц Водных Земель.

Правда, хотелось спросить, а как его занесло в столицу без охраны, но сейчас Каликс не был настроен вести долгие разговоры. Глаза все еще слепило от солнца, блестевшего в бесчисленных гранях драгоценных камней королевской короны.

— П-рин-ц, — повторил Яр и поморщился.

“Мне не нравится это слово. Оно не отражает сути. Этим словом можно назвать каждого ребенка Короля, даже бастарда”.

— А как ты хочешь? — поинтересовался Каликс. — Какое обращение по душе?

Тракт был широким, и двум лошадям было легко уместиться, идя рядом. Невысокий конь Яра удивительно быстро приспособился к поступи коня Каликса, мощного, длинноногого, с широким шагом.

— Ка там — Яр, — улыбнулся Яр. Он не стал брать толмач для этой короткой фразы, но Каликс уже достаточно приноровился к чужой речи, чтобы понять:

Глава 8

“Что за гадость ты мне дал?” — Яр выразительно опустил глаза на пах.

Разговаривать с толмачом за ужином было не слишком удобно, но вопрос явно жег ему язык.

— Зелье для ритуала Усмирения плоти, — Каликс дал себе мысленный зарок раздобыть новый пузырек. Время было, обычно между ритуалам проходила седьмица, а иногда и декада. Но главное — не позабыть. — Чтобы семя покинуло тело без греха.

“Эта гадость — и есть самый настоящий грех! — заявил Яр убежденно. — А ваши жрецы, видимо, еще хуже наших”.

— Наши Жрецы являются хранителями Обрядов и Ритуалов и помогают отрокам их освоить, — поправил Каликс. — За соблюдением Обетов следят Главы Орденов, они же выносят порицания или накладывают наказания в случае выявления их нарушений. В каждом Ордене есть обязательные Обеты и желательные. Обет Целомудрия член Ордена волен принимать или нет по собственному усмотрению, — дождался, пока Яр закончит читать, а потом спросил: — У вас не так?

Яр перечитал сказанное несколько раз, а затем ткнул в какое-то слово пальцем.

“В нашем языке нет такого”, — сказал он.

— Чего нет?.. — удивился Каликс. — В каждом Ордене есть обязательные Обеты… — повторил он медленно. — Обет Целомудрия каждый…

— Бан! — остановил его Яр. — Це-ло-мур-дия. Да нир батале́м.

— Как нет? — растерялся Каликс. — Целомудрие. Добродетель. Сохранение духовной и телесной чистоты. Невинность, — принялся он перечислять синонимы. — Ну то есть добровольный отказ от соития с женщиной и самоудовлетворения.

“Отказ от соития с женщиной?.. — переспросил Яр отчего-то довольно. — Жаль, у нас такого нет. Женщина — святой сосуд. Его необходимо наполнять. Но, к счастью, я больше не должен осенять королевской милостью каждый сосуд, на который укажут жрецы…” — добавил, почему-то понизив голос.

Может, Королеву сбили с пути нравственности и добродетели нравы Водного Королевства? И она решила, что вправе требовать наполнения ее сосуда от первого Рыцаря своего мужа? Все равно ее поступок оставался недостойным Короля и учения всех Орденов.

— Но тогда почему ты не пользуешь зелья Очищения? — спросил Каликс, приказав себе не думать о Королеве. Она, хвала Звезде, далеко и больше не сможет угрожать репутации Рыцаря и чести Короля. — Ведь, если семя не сливать, телу становится плохо. Или ты предпочитаешь самоудовлетворение?

“Я предпочитаю, — теперь Яр снова говорил медленно, словно подбирал слова, — чтобы семя сливалось без помощи магической мерзости. И давно ты дал этот Обет?..”

— Сразу после Испытания Воли, когда из отрока стал Рыцарем, — Яр прочел слова, но явно не понял их смысл, и Каликс пояснил: — В восемнадцатую весну все отроки проходят Испытание Воли. Непрошедшие изгоняются из Ордена, остальные — посвящаются в Рыцари. Тогда же нужно принять и необязательные Обеты, какие выберешь сам. Как правило, отроки определяются за три года до Испытания Воли, но бывает, что меняют свой выбор в тот год, что путешествуют по королевству. Какие именно Обеты ты хочешь принять — дело только твое, и никто не вправе тебе их навязывать. Наставники могут только помочь разобраться в их сути.

“На твоем месте я бы тоже выбрал отказ от соития, — Яр отодвинул пустую тарелку, налил себе еще не слишком выдержанного, но хорошего вина и, пригубив напиток, невозмутимо закончил: — Это будет честно по отношению к той, с кем ты в итоге свяжешь жизнь. Она ведь придет в союз девственной.”

— Что случилось в столице? — переварив информацию, Каликс задал вопрос, не дававший ему покоя уже столько дней. — Ты хотел совершить с кем-то соитие? — добавил, поделившись озарением.

— Нир! — буквально выплюнул Яр.

“Я НЕ хотел! Не захотел. Отказал. Такой же, как эта глупая баба на карете. Она знала, что я из Водных Земель, но не знала, что наследный принц. Посчитала, что я ее оскорбил — ну и просто по-женски оскорбилась. Заявила своим слугам, что я хотел овладеть ею насильно. А слуги ее почему-то любят — непонятно, за что. Связали мне руки, я даже до Королевского амулета дотянуться не успел”.

— И по законам Королевства Джингхарин за насилие тебя хотели лишить греховной плоти, — догадался о дальнейшем Каликс. — Но они допустили противозаконие, решив устроить самосуд. Ты можешь подать Королю прошение о наказании. Ту даму будут судить за ложный навет, ее слуг — за членовредительство и самоуправство. Каждый, кто ступил на землю Джингхарина, находится под протекцией Короля, и все имеют равные права на его защиту, независимо от места рождения и подданства.

“Может быть… — без особого энтузиазма протянул Яр. — Когда вернусь с тобой в Столицу. Кстати, как долго ты собираешься путешествовать и какова конечная цель?”

Каликс много бы отдал, чтобы не отвечать на вопрос Яра. Но тот был с ним откровенным, рассказав, как оказался в той ситуации. И подобная честность требовала ответного шага.

А еще Каликсу отчаянно хотелось снять груз с души, поделившись им с кем-нибудь. Король нисколько не облегчил его ношу, хоть и признал, что вины Каликса в произошедшем не было.

— Самое малое — два года, — решился Каликс. С трудом выговорив первую фразу, он понял, что готов говорить дальше. — Моя цель — посетить Стылые Земли. Но это лишь предлог. Причина — меня возжелала Королева.

Глава 9

Горячая вода задерживалась. Но Каликсу не приходило в голову поторопить слуг.

Он лежал на “женской” кровати и в сотый, кажется, раз перебирал в памяти недавний разговор.

Черт возьми, кажется, Каликс понимал неправильно почти все, что говорил ему Яр. Теперь, когда они могли наконец общаться, выяснилось, что наследный принц Водных Земель остер на язык и лишен морали. О Свет Звезды — в его стране даже не знали слова “целомудрие”!

Хотя нет, одернул себя Каликс. Как раз мораль у Яра была — не стал же он переступать через себя ради престола. И той самой даме не побоялся отказать. Просто эта самая мораль отличалась от привычной Каликсу.

Осторожно перевернувшись на другой бок, Каликс взбил подушки, пытаясь устроиться удобнее. Кровать была безнадежно коротка под его рост — вытянуться не получилось даже по диагонали. К тому же сооружение не было рассчитано на вес крупного мужчины и опасно трещало и качалось при каждом движении. Слишком мягкие, недостаточно набитые подушки и перины превращали ложе в болото.

В дверь — весьма условную, кстати, — постучали. В надежде, что это слуги, Каликс не стал вставать и лишь громко ответил:

— Да!

Но в комнату вошел вовсе не слуга.

Яр тоже явно ждал омовения — в одной рубашке и купленных вчера штанах он шагнул в комнату с толмачом в руках и явно хотел что-то сказать, но нахмурился, глядя на неудобную позу Каликса.

— Там давлáн сатали́м та да саталáна, — сказал он и протянул Каликсу толмач.

“Тебе нужно спать на моей кровати”.

Каликс проглотил готовое сорваться с губ замечание о том, что Рыцарю не пристало иметь лучшие условия, чем принцу. Яр мог сколько угодно говорить о том, что ему хочется быть самым обычным человеком, но стоило только глянуть на блестящую серьгу в ухе, как оживали воспоминания о короне.

— Тебе здесь тоже не выспаться, — озвучил Каликс очевидные минусы “женского” ложа. — Слишком мягкая, попробуй сам.

“Я не собирался, — Яр улыбнулся и… сел рядом с ним. — Кровать большая. Выспимся оба”.

Понадобилось время, чтобы определиться с ответом.

Основы нравственности Ордена однозначно считали спальное ложе частью интимной жизни человека. И мораль гласила, что разделять его могут только супруги. Но это касалось обычной жизни. В данный момент Каликс находился в походе, и на этот случай существовали исключения. В походе основополагающей обязанностью Рыцаря было сохранение жизни и здоровья персоны, находящейся под его защитой. Исполнение сей задачи требовало не жалеть сил, а значит, их надо было восстанавливать. Именно поэтому Орден не жалел денег на лучшие комнаты для своих Рыцарей и обильную еду.

— Хорошо, — согласился Каликс. Он сел, вызвав новую серию скрипов деталей кровати, поморщился: спина не только не отдохнула, но заныла еще сильнее. — Подозреваю, кровать специально такая неудобная. Чтобы жена захотела прийти на ложе к мужу.

“А почему она вообще должна с него уходить?.. — искренне удивился Яр, но потом мотнул головой и задал другой вопрос — видимо, именно тот, что и собирался задать с самого начала: — Зачем тебе доспех?”

— Он положен Рыцарю, — Каликс пожал плечами. О таком его никогда никто не спрашивал. — Нас с самого детства тренируют в них — сначала облегченные, потом полное облачение. Коней тоже приучают к броне даже раньше, чем к седлу.

“То есть это просто атрибут? Как корона?”

— Не только, доспехи защищают в бою, — возразил Каликс. — Но обычно хватает одного их вида. Ты сам убедился, что с Рыцарями предпочитают не связываться.

Яр некоторое время молчал, и Каликс решил было, что он согласен, но затем он посмотрел ему в глаза и сказал:

“Но тебе же неудобно”.

— Я привык, — Каликс машинально посмотрел в угол комнаты, где ждал своего часа панцирь. — Меня научили его носить, как и защищать своим телом того, кто под моей опекой.

Яр кивнул — будто бы и ждал такого ответа. И решительно произнес:

“В таком случае изменим маршрут. Прежде чем продолжить путь, найдем кузнеца, работающего с мари́лью”.

Каликс уставился на Яра. В том, чтобы изменить маршрут, не было ничего страшного, но упоминание марили как чего-то обыденного, что можно просто взять и найти, было сродни предложению прогуляться по Королевскому саду и срезать пару роз. Проще говоря — почти богохульством.

— Возможно, искать придется не один день, — заметил Каликс. — Этой науке учатся много лет, и лишь самые упорные получают патент на мариль.

“Если я правильно понял, ты никуда не торопишься”, — заметил Яр с выразительной улыбкой.

Это было правдой, и Каликс осторожно кивнул.

“В таком случае найдем кузнеца. У моего рыцаря должен быть лучший доспех”.

— Но это же дорого! — возражение о цене Каликс счел нужным озвучить. Яр, конечно же, знал, сколько стоит мариль, но заплатить десять золотых за меч — это одно. А доспех будет стоить в разы больше.

“Не думай об этом, — решительно пресек возражения Яр. — Мой член стоит дороже, — добавил уже мягче. — Они ведь отрезать его собирались, как я понял”.

Глава 10

В этой части королевства ночи были прохладными, и слуги разожгли камин. Яр пристроил на специальном тагане чайник с пряным медом, уселся в кресло и принялся есть виноград, отщипывая прозрачные, сладкие ягоды от большой грозди. Только, в отличие от Каликса, Яр явно наслаждался всеми оттенками вкуса.

Сочтя себя достаточно отдохнувшим, чтобы встать, Каликс поднялся и вернулся на "женскую" половину, где был его мешок с чистой одеждой. Натянул новые, купленные Яром рубаху и штаны.

— Мед уже согрелся, — сказал, взяв в руки толмач и показав на висевший над очагом котелок. — Или тебе нравится сильно горячий?

“Чем горячей — тем лучше, — согласно кивнул Яр. — Так о чем ты меня спрашивал?”

— Конь, — припомнил Каликс. — Ты купил его здесь? И почему без седла?

— Тат гасалéм Вокданни́р, — с явной гордостью ответил Яр.

“Его зовут Водный Страж. Он полагался мне по праву крови, и на его спине не бывало другого человека. Я обучал его всему сам. А твой конь? — он посмотрел на Каликса с интересом. — Ваши кони намного выше. Но это прекрасное животное. Сколько ему лет?”

То есть это не случайная лошадь, а конь, достойный права носить на своей спине Короля? Каликс считал, что для такой важной роли можно было бы выбрать более статное животное, но что если в Водных землях коням из Джингхарина просто не выжить?

— Я не знаю, — ответил он на вопрос Яра. — Мне не положен личный конь. Главный конюший Ордена решает, кого поставить под седло.

“Но ты ведь Рыцарь… — на выразительном лице Яра промелькнула настоящее удивление. — Разве так можно? Конь — часть тебя”.

— Совершая обряд Посвящения, Глава Ордена трижды спрашивает у отрока, готов ли тот отказаться от собственности, — пояснил Каликс. — Орден обеспечивает своих Рыцарей самым лучшим, но нам не дозволено иметь своего. Кони, как и доспехи, принадлежат Ордену.

“Почему ты выбрал этот путь? — Яр помолчал, прежде чем задать этот вопрос. — Или у тебя не было выбора?.. Нет ничего своего, нет удовольствия, но есть мерзкое зелье, чтобы опустошить яйца. Зачем такая жизнь?”

— Почему же нет удовольствий? — переспросил Каликс. — Я могу наслаждаться едой, хорошей постелью. Обет Целомудрия не обязателен, многие Рыцари женятся и имеют детей. И да, я всегда хотел быть Рыцарем, — помолчал, но все-таки счел правильным, чтобы Яр узнал всю правду. — Мой отец был Рыцарем, пока не вышел в отставку по возрасту, дед и прадед — тоже. А прапрадед — Первым Рыцарем, как я. О нем есть запись в Летописи.

На этот раз Яр читал и думал дольше. А потом наконец спросил:

“То есть Обет этот свой ты собирался рано или поздно снять?.. Ну чтобы и сын тоже стал Первым Рыцарем”.

— Не знаю, — честно признался Каликс. — Не задумывался об этом. Полностью снять Обет нельзя, но его можно принести по-новому, изменив формулировку. “Перед Звездой и ее Светом клянусь, что в супружеской постели не стану искать праздных удовольствий и не пролью свое семя, кроме как для зачатия новой жизни”.

Выражение лица Яра, когда он дочитал последнюю фразу, было сравнимо с эффектом зелья Очищения. Ну или с зубной болью.

Он сказал несколько отрывистых слов и встал.

“Ладно, давай спать”, — прочитал Каликс на камне, а Яр тем временем уже снова стал раздеваться.

Во имя соблюдения Обета лучше всего было лечь, не раздеваясь. Но в комнате было слишком жарко, а может, виной тому обжигающе-горячий мед, изрядно сдобренный пряностями и хмелем. И к тому же совершенно точно можно было положиться на честь самого Яра: отрекшийся или нет, но он наследный принц.

Приняв решение, Каликс быстро разоблачился, оставшись в одном исподнем, и лег на кровать, вытягиваясь на идеально-упругом матрасе из конского волоса.

Яр дождался, пока он загасит свечи со своей стороны, задул свои и затем в полной темноте сказал хриплым шепотом:

— Да вусулéм там вастали́сса.

“И тебе доброй ночи”, — хотел пожелать Каликс, но, кажется, в прошлый раз Яр говорил другие слова. И не с такой интонацией.

Толмач остался на столе, да и глупо выбираться из кровати, снова зажигать свечи и просить повторить.

Может, это какое-то благословение? Ну как привычное слуху Каликса пожелание, чтобы Свет Звезды хранил Короля? Или заговор от нечистой силы и духов, насылающих дурные сны? Но почему голос Яра звучал так?

— Как скажешь, — ответил Каликс, стягивая шкуру до пояса и открывая плечи и грудь теплому воздуху.

***

На конюшне сладко пахло свежей травой и терпко — лошадиным потом. Конь Яра спал, так же безмятежно и спокойно, как и его хозяин.

Конь Каликса, наоборот, внимательно наблюдал за своим Рыцарем.

— Сегодня отдых, — сказал ему Каликс.

Он успел переговорить с хозяином двора и выяснил, что Свет Звезды осветил затею Яра: кузнец, работающий с марилью, жил совсем недалеко. Для тренированной к многодневным походам лошади несколько миль до его жилища и обратно — не нагрузка. Так, легкая разминка. Каликс протянул руку, поддавшись внезапному желанию погладить коня, проведшего с ним бок о бок уже столько дней.