Origin

Пролог

В мире много легенд… 

Многовековая история человечества насчитывает тысячи преданий и сказаний, что передавались из уст в уста и хранились в памяти народов, наполняя целые культуры обычаями. Испокон веков люди рассказывали истории про монстров и про спасителей, про демонов и про ангелов, но мало кому приходило в голову, что во всех регионах и во все времена речь шла об одних и тех же расах. Нет, люди не могли понять всё полностью, их хрупкая психика просто не способна была воспринять сей факт как должное. Однако действительность оставалась таковой: мир населяли жуткие существа, рождённые тысячелетия назад, чтобы стать самыми опасными хищниками на Земле. Донагу, суккуб, упырь, вурдалак, белый, хладный — в мировом фольклоре можно найти ещё множество вариаций названия. Этих существ описывали как невероятно сильных, быстрых, жестоких и до ужаса прекрасных. На самом же деле они не относятся ни к призракам, ни к демонам, к которым их так хотели приписать люди, но при этом обладали ничуть не меньшей колдовской и дьявольской силой. Низшая мифология народов Европы окрестила их куда более простым словом, что сейчас вертится у всех на слуху — вампир.

       Полумертвец либо мертвец, тварь, ведущая ночной образ жизни, что является в облике летучей мыши и сосёт кровь у спящих людей да насылает кошмары. Люди считали, что вампирами становились «нечистые» покойники: преступники, самоубийцы, умершие преждевременной смертью или заражённые от укусов других вампиров, ну хотя бы что-то из всего они всё же угадали. Яд этих существ был настоящей отравой для любого живого существа. Проникая в кровь, он буквально пожирал всё живое внутри, превращая организм в камень. Спустя несколько дней адской агонии от живого существа не оставалось ничего даже отдаленно напоминающего его прежнего. Лишь оболочка, что обратилась в бессознательную машину для убийства. Обращённые не знали жалости, они забыли, что значит испытывать чувства. Ими правила лишь жажда крови… Мир людей для них стал напоминать игру, полную приключений. Численность вампиров увеличивалась в геометрической прогрессии. Спустя всего несколько лет с появления первых особей мир населяла уже целая армия кровожадных убийц, способных уничтожить всё человечество. Именно тогда в мире появились «Мы».   

    Те самые существа, которых люди позднее окрестили спасителями, ангелами, те, кто много веков стоял на защите простых смертных. Внешне мы ничем не отличаемся от людей: нормальный цвет кожи и обычная для человека температура тела, у нас есть кровь и бьётся сердце, наша жизнеспособность никак не зависит от времени суток — ничто не способно выдать то, кем мы являемся на самом деле. Вся разница лишь в выносливости и силе, ну и ещё в паре занимательных особенностей. В отличие от наших врагов, мы не были бессмертны. Мы — охотники на вампиров. И так уж вышло, что я родилась одной из них…  

     Меня зовут Белла Свон, мне скоро исполнится 17 лет. И так сложились обстоятельства, что сегодня я вынуждена покинуть свой клан на неопределенный срок и уехать к отцу в унылый и Богом забытый городишко под названием Форкс, что на Северо-Востоке штата Вашингтон. Большую часть года там пасмурная погода, и осадков выпадает больше, чем во всех Соединенных Штатах вместе взятых. Не сказать, что я не любила этот город, но и особого восторга точно не испытывала, кроме того там было скучно. По меркам нашего охотничьего клана я считалась ещё ребёнком, так как 20 лет мне ещё не было. Таких, как я, только обучали и никуда не пускали. Моя мать, Рене, была одной из лучших; многие говорили, что в будущем она унаследует титул и ранг Предводителя охотников. Она и впрямь была такой крутой, как о ней говорили. И именно она приняла решение отправить меня в Форкс, когда на юге штата опять замаячила странная активность. Охотники были защитниками, самыми что ни на есть настоящими. А я… Я чувствовала себя просто ничтожеством — мне приходилось отсиживаться за спинами остальных.  

     — Позвони, как доберёшься, — ласково произнесла Рене, целуя меня в лоб на прощание. Когда она была не при исполнении, то была очень нежной и ласковой мамой, которая всегда могла меня утешить. Сердце предательски сжалось от мысли, что мне придется ее оставить.   

    Мы стояли в местном аэропорту. Зал ожидания гудел от людских голосов, все торопились по своим делам: кто-то опаздывал на самолёт, а кто-то наоборот только прилетел и со слегка уставшим видом катил за собой чемоданы. Счастливчики, они даже не подозревают какие войны разворачиваются за их спинами! А я вот знала, но вынуждена была подчиняться решениям старших и убегать от опасности, снова. Кулаки сами непроизвольно сжали лямки рюкзака. Мне было очень досадно, что меня все ещё принимают за несмышлёныша и считают, что я недостаточно сильна. 

      — И передавай привет Чарли. Надеюсь, что ты сможешь с ним поладить, — на это заверение матери я только закатила глаза, но согласно кивнула. — Не обижайся. Когда всё поутихнет, ты сможешь вернуться. Я тебе обещаю, — нежное прикосновение к моей щеке, и я больше не выдерживаю прикидываться обиженной, а просто обнимаю Рене крепко, насколько позволяли наши силы, чувствуя, как глаза начинает жечь от подступающих слез.  

     — Будь осторожна. Я люблю тебя, — сипло ответила я, разрываемая между своим калейдоскопом чувств.

     — Я тоже тебя люблю, моя девочка. Ну, всё, беги на самолет. Скоро увидимся.  

     Последний раз взглянув на белозубую улыбку Рене, я быстро смахнула слезы со щёк и пошла в сторону зелёного коридора. Неудивительно, что 18 лет назад Чарли влюбился в мою мать: она была настоящей красоткой, и даже по прошествии всех этих лет продолжала оставаться очень привлекательной. Но, как бы мне ни хотелось остаться рядом с ней, я знала, что это делают ради моей же безопасности. Поэтому пока что мне придется подчиниться правилам и исчезнуть. Форкс? Встречай меня! Я еду.

Глава 1. Форкс - такой, каким его помню

— Дамы и Господа! Наш самолет совершил посадку в Центральном аэропорту города Сиэтл, штат Вашингтон. Местное время — два часа тридцать пять минут после полудня… — стоило снять наушники, как я услышала голос стюарда, читавшего информацию. Ну вот и Сиэтл, до Форкса от сюда всего час, не больше, и от осознания сего факта чувство обреченности становилось лишь сильнее. Взглянув в иллюминатор, я только шумно выдохнула, дождь… как «неожиданно». В этом месте ничего даже отдаленно не могло мне напомнить о знойном Финиксе и палящем солнце Аризоны. Но я обещала быть паинькой!

Получив свой багаж, я первым делом свернула в туалетные комнаты и распустила волосы, которые стягивала до этого в тугой хвост. Здесь никто не знал, что я охотник, а поэтому Ренне настоятельно рекомендовала придуриваться слабой и неуклюжей, и именно с распущенными волосами мне лучше всего удавалось притвориться невинной овечкой, словно невзначай пряча свое "смущение" за темным занавесом кудрей. Больше всего я не любила именно этот цирк, потому что в страхе быть разоблаченными раньше времени большинство охотников стараются казаться именно такими, замыливая за наигранной неуклюжестью бдительность всех окружающих. И почти всегда эта неуклюжесть переходила всякие границы! Но отец помнил меня именно такой, а поэтому у меня не было иного выбора.

В штате Вашингтон, под покровом туч и за пеленой дождя, есть городок Форкс. Население: 3120 человек. Сюда я и переехала. Мой отец Чарли — шеф местной полиции, человек не многословный и слишком тактичный. Но перспектива ехать с ним один на один на служебной машине в течении часа меня все равно не прельщала, да и обсуждать нам было особо нечего, жаловаться на свою ссылку я не могла, да и не хорошо это было. Все же он меня ждал, и похоже, даже искренне радовался моему приезду. Все, что нарушало тишину в салоне был только старый приемник, что периодически терял сигнал, когда лес на междугородней трассе становился слишком густым. В целом, что я, что Чарли — оба чувствовали себя не в своей тарелке.

— Ну и кудри, — через долгие двадцать минут тишины откликнулся отец.

Я отвлеклась от созерцания скатывающихся по стеклу капель и неловко осмотрела свои плечи, что украшали шикарные локоны. Да уж, пожалуй, за что и стоило благодарить Чарли, так это за такую наследственность. Конечно, внешне я больше походила на Ренне: глаза, форма лица и даже улыбка, но вот шевелюрой меня явно наградили именно отцовские гены, потому что мамины волосы были куда более послушными.

— А… да, я недавно стриглась, — неловко протянула я. Что за идиотский диалог? Что ж, это время обещает быть «веселым».

— А… — Чарли неловко прокашлялся и поерзал на сидении. — Должно быть уже опять отрасли.

На большее наших взаимоотношений не хватило, да и желания тоже. Лучшее качество Чарли — это ненавязчивость, это стало одной из главных причин, почему я все же согласилась сюда приехать. Знала, что он не будет настойчиво совать нос в мою жизнь, и я хоть иногда смогу расслабиться и не притворяться тем, кем я совершенно не являюсь.

Несмотря на то, что солнце еще даже не село, в Форксе на него не было и намека. Густые тучи затянули небо, погружая город в полумрак, и мне оставалось только вспоминать свои почти забытые воспоминания. Я была здесь раньше, в детстве, где-то по две недели каждое лето до тех пор, пока во мне не стала просыпаться сущность охотника. С того момента меня стало слишком опасно отправлять к Чарли, который и понятия не имел о том, кем являлась его первая и единственная жена.

Так уж вышло, что Ренне по натуре своей была бунтаркой, и по молодости и неопытности мечтала о великой любви, которую нашла в глазах именно шефа Свона. Забавно, что потомственная охотница нашла свою любовь в копе, но закон не позволял такого смешения, а мама не хотела ему подчиняться. Так и появилась я. Конечно, Предводитель клана не был в восторге от новости о появлении полукровки, но и избавиться от меня они не могли: во-первых, убивать меня не позволял закон, я же была и остаюсь на половину простым человеком, а во-вторых, оставлять меня на попечительство людей было рискованно, на случай если во мне так же проснется сила охотников.

Когда мне было около трех лет, по словам мамы, в стране начался пик активности кровопийц… Это было тяжелое время для всех. Особенно оно стало тяжелым для мамы, ведь она так пыталась жить обычной жизнью и ничем не отличаться от людей. Мечтала просто вырастить меня, быть рядом с Чарли, и ей ничего не было нужно. Но зов крови и долга был сильнее. Ренне говорит, что в тот вечер она много плохого наговорила Чарли, забрала меня и исчезла на какое-то время. Ради его же блага. Боялась, что если кровопийцы прознают про него, то придут мстить. А такого удара она бы не пережила. С тех пор, они не видели друг друга, переговаривались только по телефону, когда отправляли меня от одного дома, до другого. К слову, не зря охотники меня оставили, потому что в возрасте 10 лет сила все же стала проявляться, и с тех пор, появляться в доме шефа Свона я перестала. Но сейчас…

Выйдя из служебной машины, я осмотрела это место. Казалось время здесь замерло, словно и не уходила я отсюда в последний раз в десятилетнем возрасте, словно это было вчера. Удивительно, насколько здесь все осталось прежним!

— Я уже записал тебя в школу и купил пару теплых вещей. Здесь погода совершенно отличается от Аризонской. Но тебе все равно должно понадобиться больше. Обращайся, если что нужно, — пронеся чемодан в мою комнату, сообщил Чарли, пока я молчаливой тенью следовала за ним. Вот же, нужно стараться быть обычной.

— Угу. Спасибо. А ванная… — я указала на светлую дверь, которую хорошо помнила с детства, тогда случилась какая-то поломка и ванная комната на первом этаже была закрыта для посещения, Чарли собирался там что-то менять и чинить, но сейчас я очень надеялась, что все иначе, но по смущенному взгляду отца поняла, что надежды напрасны. Мужчина неловко потер затылок и нервным движением поправил усы.

Глава 2. Ночь хранит много тайн

Первый день в школе. Угрюмые тучи сполохом затягивают небо, лишая меня всякой надежды на хотя бы скудный лучик. Не сказать, что я обожала жарить свои бока на солнце, как большинство современных подростков. Что уж делать, загар сейчас был в моде, словно клеймо успешности и благосостояния, все стремились к бронзовому оттенку кожи, я же предпочитала оставаться такой, какой создала меня мать природа. Безусловно, почти десятилетие, проведенное в Финиксе оставляло свой отпечаток, загар у меня был, но едва ли заметный, по простой причине моего бледного сливочного оттенка кожи. Поэтому приехав в Форкс, я выглядела практически как и местные жители, разве что подвыгоревший тон волос на кончиках давал понять о долгих часах, проведенных под палящим солнцем Аризоны. По правде говоря, я жила там лишь потому, что в Финиксе осели охотники. Как мама объясняла, по неведомой им причине, именно в южных штатах вампиры не нападали на людей днем, но вели особенно агрессивные методы охоты ночью. Была ли это закономерность или негласное правило, но это обеспечивало защиту детям охотников под полуденным солнцем, в то время, как после его захода их оберегали лучше, чем президента в Белом доме. 

Сгорали ли кровопийцы на солнце, как это описывали легенды или просто сторонились такого количества тепла, нам было неизвестно. С нами этой информацией, по понятной причине, никто делиться не хотел. Зато каждый точно знал, что его родные в безопасности под открытым солнцем.

Отыграв свой утренний театр на кухне с Чарли, словно нарочно цепляясь то за спинку стула, то задевая косяк двери плечом, я с чувством выполненного долга, и после плотного завтрака, отправилась в школу. Что уж говорить, пикап и впрямь оказался зверем, возможно даже распугивая всю живность в округе своим ревом. По крайней мере зазевавшиеся с просони пешеходы рассыпались в стороны, завидя этого зверя и меня за рулем, словно бусины внезапно порвавшегося ожерелья. Это даже несколько подняло мое сравнявшееся с землей настроение. Было забавно ощущать себя главной опасностью для окружающих, особенно беря во внимание для каких целей я была рождена. 

Школьная парковка уже была заполнена автомобилями учеников: тоже не новенькие, хотя и явно моложе моего пикапа, который им в дедушки годился, они все равно смотрелись на его фоне легкой добычей. Врежься я в одну из таких легковушек, могла запросто раскатать капот под своим зверем. Но калечить чужую собственность не входило в мои планы. Хотя пара автомобилей все же ярко выделялась на фоне этой серости:  серебристый "вольво", "скромно" соседствуя с красным кабриолетом "BMW", никак не вписывались в окружающий пейзаж. Неужели в Форксе поселились богачи? Сколько я не пыталась вспомнить, но в детстве такого не наблюдала. Хотя, возможно, детское сознание и не заостряло внимания на роскоши. 

Я подняла ворот куртки как можно выше. На радость мне, ее выгодный черный цвет помогал мне, как можно удачнее скрыться от нежелательных любопытных взглядов. Я не хотела привлекать к себе внимание в первый же день, хотя и прекрасно понимала, что такое явление, как возвращение дочери местного шерифа - чуть ли не событие мирового масштаба, для такого города, как Форкс. Отметившись в административном корпусе и забрав бланк для подписей, я все же поплелась на занятия. Почему поплелась? Потому что, к моему великому разочарованию, школа Форкса не подразумевала привычного мне обучения на специализации "Право и политика", поэтому Чарли не нашел ничего лучше, как впихнуть меня на поток "Естественных наук и медицины".

- Да уж... - поджав губы, я только перечитывала список предметов снова и снова. - Ох, Уинстон, не зря ты говорил, что "Успех – это способность шагать от одной неудачи к другой, не теряя энтузиазма." * И мне предстоит пройти по целой красной дорожке из таких неудач. - раздраженно рыкнув себе под нос, я только воздела глаза к потолку, надеясь, что меня прямо здесь настигнет небесная кара, за мое неблагодарное отношение к стараниям отца. Но я готова была пойти на что угодно, лишь бы не торчать в кабинетах естественных и математических наук, которые были очень тесно взаимосвязаны.

-Ты, должно быть, Изабелла Свон? Кстати, я - Эрик, глаза и уши этой школы. - ворвался в мой единоличный диалог голос парня. Я даже на мгновение забыла о своём негодовании по поводу двух лишних тригонометрий в моем расписании, а еще целого арсенала из занятий по биологии, химии и, о ужас, микробиологии! Что поделать, я не была сильна в подобных предметах, всегда отдавая предпочтение истории, криминальному праву и социально-политической философии. Находясь в обществе охотников понимаешь насколько важно надо уметь оперировать законами, и быстро анализировать каждую ситуацию. Да даже, на крайний случай, я была согласна на извращенно испытывающий мои память и нервы на прочность испанский язык, но увы. Судьба подкинула мне ложку дегтя, когда я уже начала утопать в целой бочке.

Парень тем временем явно ждал моей приветливой реакции, на такой теплый прием и узнаваемость. А то я не знаю, что они друг друга с пеленок знают и узнают. Население в этом городе настолько невелико, что вся численность школы равнялась численности, что была у меня только на одном потоке в школе Финикса. С этим мне тоже еще предстояло смириться. Как в таком месте оставаться незаметной? И не привлекать внимания?

- Просто Белла. - слабо улыбнувшись, я лишь нервно поправила непослушный локон кудрей за ухо, неловко пожав протянутую руку. 

- Что, не очень похоже на Финикс? - похоже, что от этого парня было не так-то просто отделаться, а его не скромно-громкий голос только привлекал к нам больше внимания, заставляя меня инстинктивно втягиваться голову в ворот куртки лишь сильнее.

- Да уж. - только и буркнула я, словно зашуганный олененок, выискивающий взглядом опасность в округе. Это было уже привычкой, врожденной паранойей, которую мне внушила мать.

Глава 3.Когда краски начали сгущаться

Примечание автора.

Сюжеты книги и фильма будут смешиваться, видоизменяться и дополняться новыми сценами. Либо какие-то сцены будут совсем вырезаться по причине их противоречия задуманного сюжета. Поэтому знакомство с Каленами, как одно из самых первых, я буду вынуждена несколько видоизменить, а главное перенести. Поэтому запаситесь терпением. Я сама их жду до дрожи в руках и иголок в пятой точке.

_____________________________________________________________

Убийство — всегда промах.

Никогда не следует делать того, о чём нельзя

поболтать с людьми после обеда.

(с) Оскар Уайльд

 В общем и целом, моё знакомство со школой прошло… сносно? Урок литературы прошёл спокойно, учитывая, что была самая середина семестра, мистер Мейсон всё равно решил выдать мне список необходимой литературы, и, к моему счастью, я поняла, что учебный план Форкса несколько отстает от моего прежнего. Почти все книги из этого списка были мне прекрасно известны и давно «поглощены» сознанием от корки до корки. Обычный набор авторов: Бронте, Шекспир, Чосер, Фолкнер. Я любила такую литературу, тем более что читала быстро и легко воспринимала информацию. Это вам не матанализ с его дифференциальными и интегральными вычислениями, от которых у меня закипал мозг. Мысленно поставив себе галочку, что на этом уроке я могу особо и не напрягаться, я расслабилась на какой-то процент от прежнего волнения. Следом стояли химия и испанский, на которых я испытала примерно такое же впечатление, принимая тот факт, что все здесь складывается не так уж и плохо. Все преподаватели, которые мне встречались были отзывчивы и приветливы, в то же время давая ощутить, что именно они есмь власть и закон всея класса. Единственным, кто заставил меня почувствовать к себе ненависть и презрение был мистер Варнер, по забавному совпадению, преподававший эту жуткую тригонометрию. Он буквально выставил меня перед всем классом и заставил рассказывать о себе целую историю. Я говорила тихо и запиналась, понимая, что просто не могу ляпнуть чего-то лишнего. А после занятий, когда я уже надеялась слинять под шумок и наконец-то поесть, этот зануда попросил меня остаться, решив обсудить, на каких темах я остановилась в Финиксе и нужна ли мне будет помощь! Безусловно, всё это было из благих намерений, но как говорится в простой истине — благими намерениями выстлана дорога в Ад. Именно туда я его и посылала в момент, когда видела, как минутная стрелка всё больше проворачивается, неминуемо сокращая время моего обеда. На занятие по физкультуре мне пришлось идти голодной.    

   Сегодня по плану была игра в волейбол… Видел Бог, я всеми силами старалась отказаться. Ренне еще в Финиксе норовила выискать мне справку с полным освобождением от занятий, но мне удалось убедить её, что я смогу совладать со своими рефлексами, хотя это касалось лишь обычных тренировок и нормативов. Что касалось игр — я всегда была слишком азартной, чтобы «от» и «до» сдерживать свои порывы. Становился выбор: контролировать себя или поддаться искушению и насладиться. Естественно именно поэтому я всегда находила способы увильнуть или уговорить кого-то встать вместо меня. Но в этой школе, словно все сговорились, решая проверить новенькую на прочность. Меня так и подмывало вступить в этот «бой». Всякий раз завидев мяч, рука невольно дёргалась в его сторону, но я лишь сильнее сжимала длинную футболку, что болталась на мне, как на вешалке. Лучше не поддаваться, не участвовать, а поиграть дома, когда вернусь в Аризону. Там будет ещё лучше, на пляже, под горячими лучами и с людьми, равными мне в силе. Ну хорошо, может они будут немного сильнее меня… и быстрее… Отдавшись на мгновение своим воспоминаниям, я мечтательно улыбнулась, реагируя только в момент, когда услышала крик своего имени. Взгляд мгновенно сфокусировался на мяче, что был уже в районе лица, рефлексы сработали мгновенно, и отлетевший снаряд со свистом вылетел с поля, врезаясь в плечи долговязого парня. Я вздрогнула от осознания того, что сделала и сразу поторопилась туда, молясь, что я не приложила его излишне сильно.

— Прости, я не хотела. Говорила, что мне не стоит играть! — сразу начала я, чувствуя внутри дрожь, если я что-то ему повредила, то слухов не избежать!

Парень повернулся с таким лицом, что казалось у меня кровь застыла в жилах, но стоило нашим взглядам встретиться, как оно расправилось и озарилось улыбкой.

— Да, нет. Ничего. Я в порядке, — слегка поморщился он, стараясь показаться равнодушным, но я-то знала, что это не так. Ладно, даже если там и будет синяк, его всё равно никто не увидит. — Ты Изабелла?

— Просто Белла, — на автомате поправила я, тут же поджав губы. Не о том ты сейчас заботишься, ой, не о том.

— Я — Майк. Ньютон. Приятно познакомиться, — пожимая мою руку, он даже не думал спускать эту глупую улыбку с лица. — Значит, ты из Аризоны? Я думал, вы там все загорелые.

— Обычно так и есть. Может, поэтому меня и выперли, — саркастично отметила я, замечая, как к нам подбегает девушка из моей команды по волейболу.

  Её густые волосы, собранные в высокий хвост, резво пружинили от каждого шага, словно выдавая характер и воинственный настрой владелицы с головой, но на лице её играла доброжелательная улыбка. Как мило…

— А она сильно бьет, правда? Я — Джессика, кстати.

— Белла.  

     Новые знакомства завязывались одно за другим, и я была этому даже рада, учитывая, что после такой напряженной физкультуры, узнав, что я была вынуждена пропустить обед, Майк поделился со мной батончиком, что позволило мне заморить того червячка, который сводил меня с ума.

Глава 4. Поверь глазам.

Прошлое осталось в прошлом, будущее еще не наступило,

и Тревис знал, что должен сосредоточиться на настоящем...

но повседневное существование внезапно

показалось ему бесконечным и невыносимым.
(с) Николас Спаркс "Выбор"

_____________________________________________________________________

   Мы засиделись с девушками в столовой, поэтому когда осознание сего факта пришло в голову самой разумной из нас Анджелы, то все быстро стали собираться. К моему счастью, на биологию со мной пошла всё та же Анджела. Я видела, что она хотела бы со мной поговорить, но явно смущалась начать диалог, да и быстрый шаг, с которым мы торопливо шагали на урок, заставлял её дыхание сбиться с ровного ритма. Я мысленно самодовольно усмехнулась этому факту, радуясь, что я не страдаю от такого человеческого явления, как усталость. По крайней мере не в таких пропорциях, как простой человек.   

    Класс был уже переполнен учениками. Анджела только ободряюще мне улыбнулась и проскользнула к своему месту. Видимо из-за плохого зрения, она часто сидела на первых партах, это я заметила ещё на уроке английского, куда мы тоже ходили вместе. Но к моему разочарованию, в отличие от все того же английского, на этот раз место рядом было занято, взгляд быстро нашел другое место — единственно свободное в этом классе, и я невольно вздрогнула, замечая кто будет моим соседом на уроках по биологии. Мышцы снова напряглись, словно налившись свинцом, но я только крепче сжала табельный лист в руке, с трудом отводя взгляд от этого парня, который буквально походил на мраморную статую, высеченную самым искусным мастером. Эдвард Каллен. Что ж, пора попридержать свою фантазию… 

— Ох, мисс Изабелла Свон. Дайте Ваш табель, хорошо, — мистер Баннер, а именно так звали нашего учителя, быстро поставил свою подпись в маленьком листочке, прежде чем вернуть мне его вместе с увесистым учебником, что ясно дало мне понять: на моём нынешнем потоке изучение биологии будет весьма углубленным. Оставалось только тяжело вздохнуть и смириться с этим. — Пожалуйста, проходите на единственное свободное место.   

    Эта фраза словно издевалась надо мной, но я только промолчала, уходя глубоко в свои мысли. Можно сказать, что я просто отключилась от реальности, от чего ногой зацепилась за лямку рюкзака какого-то парня, кажется, его звали Бен. С ума сойти, сейчас, я впервые в жизни проявила неловкость неосознанно, почти рухнув на свой стул. Идиотка. 

    На мгновение прикрыв лицо рукой, я ощутила себя просто ужасно глупо. Сидеть рядом с Калленом — это всё равно что подпитывать мой нездоровый интерес к этому семейству и будоражить мою полуохотничью психику. А в том, что я нездорова, я уже не сомневалась, потому что даже сейчас всё внутри меня бастовало и велело бороться. Медленно, словно боясь напугать хищника, я положила сумку с книгами на стол, чтобы достать всё необходимое, надо лишь расслабиться и вести себя нормально. Я даже попыталась натянуть на губы улыбку, чтобы совсем уж не показаться воплощением мечты психоаналитика. Надо же поприветствовать своего соседа. Но когда я уже набрала воздуха, готовая сказать «привет», то наткнулась на такой взгляд, что всякое желание и прочие чувства просто отхлынули, рухнув куда-то вниз. Такой всепоглощающей ненависти и злобы я никогда не видела, растерянно моргнув, словно столкнулась с итогом собственного больного воображения. Но даже после этого мираж не исчез. Каллен пялился на меня так, словно я только что собственноручно убила всю его семью и разрушила жизнь до основания! Оставив после себя лишь пепелище… Он ненавидел меня! Но за что?!    

    Любые слова напрочь исчезли из головы. И я тут же отвернулась, прячась за своими волосами. Вот же ужас! Откуда столько ненависти? К моему удивлению тёмно-карие глаза оказались чёрными, словно уголь. А тёмные круги под глазами, как и у его сестры, напоминали синяки. Они что, подрались? С кем? Или у них это такое семейное увлечение, бить друг другу морды? Краем глаза я заметила, что Каллен заёрзал. Он двигал стул в сторону прохода, морщась, словно от дурного запаха. Это ещё что такое? Повинуясь порыву, я невольно понюхала свои волосы, которые привычно пахли шампунем с ароматом зелёного яблока. Со мной всё было в порядке, тогда в чём же дело? Воображение услужливо нарисовало парню красные глаза на лице и оскалившиеся клыки, но я быстро их отбросила. Лучше буду слушать учителя.    

   Удержаться я не смогла и через занавес тёмных волос нет-нет да посматривала на своего странного соседа. Заглушать свои инстинкты мне удавалось плохо, поэтому я всегда старалась быть настороже. И похоже, что это испытывала не я одна. Он целый урок просидел на краешке стула, стараясь держаться как можно дальше от меня. Я заметила, что его левая рука сжалась в кулак, а под бледной кожей проступили жилы. Да, похоже, парень не из спокойных. Длинные рукава темной рубашки завернуты до локтей, и я увидела, как играют мускулы. Субтильным Эдвард казался только рядом с дородным братцем Эмметом.  

     Казалось, урок тянется бесконечно. Интересно, это потому что он предпоследний или потому, что я ждала, пока разожмется бледный кулак? Так и не дождалась. Каллен словно прирос к краешку стула. В чём дело? Неужели он всегда так себя ведет? Похоже, Джессика не так уж и не права в своей нелюбви к этой семье. Наверное, дело тут не только в зависти.   

    Я ещё раз посмотрела на Каллена, словно стараясь мысленно задать ему вопрос о причине его недовольства и горько об этом пожалела. Чёрные глаза полыхнули такой ненавистью, что мне сразу стал понятен смысл выражения «убить взглядом».