Осенняя ведьма. Выжить в тёмной академии!

Глава 1

― Ярослава, ― услышала я грозный голос отчима из кабинета отца.

Поджав губы, я посмотрела на мать. Она кивнула, мол, надо идти. Молча поплелась в любимую некогда комнату. Сколько счастливых моментов у меня связано с отцом и кабинетом. Там у меня впервые открылась магия. Там отец учил меня контролировать выбросы. Там мы с ним читали книги и спорили о них.

А теперь...

Теперь там узурпатор. Лучший друг отца пользуясь, что отец сделал его нашим опекуном, женился на матери и отнял у нас всё. Даже счастье от жизни в отчем доме.

Да я считаю секунды, когда отправлюсь на учёбу в академию магии и больше сюда не вернусь. Даже на каникулах.

Старшие сёстры перестали приезжать после смерти отца, и я последую их примеру.

Вот только маму жалко. Ей не вырваться из железных тисков Григория Полозова.

― Долго тебя ещё ждать? ― Жёсткий голос отчима придал мне ускорения.

Если не хочу быть наказанной, то слушаться надо беспрекословно.

― Иду, ― буркнула я. Скорее бы в академию.

Осталось всего лишь несколько дней. Вещи уже собраны, учебники и остальные нужные для учёбы вещи куплены. Я извелась уже. Будь моя воля, сейчас же бы уехала.

Открываю дверь кабинета и вхожу, словно в прорубь прыгаю.

― Долго же ты идёшь.

― Чего изволите? ― Хотела добавить “барин”, но вовремя прикусила язычок. С отчимом шутки плохи.

― Ярослава, мне пришло письмо из академии магии, что они ошиблись и ты не сможешь у них учиться.

Я так и села. Это какая-то глупая, нелепая ошибка. Не может этого быть.

― У меня самые высокие баллы, как меня могли не взять? Это ошибка.

― Никакой ошибки, ― отчим подошёл близко. Очень близко. Я чувствовала его дыхание у себя на волосах. Горячие тяжёлые ладони легли мне на плечи. ― Ректор академии “Лавенгуш” прислал тебе вызов на учёбу, а мне письмо с пояснениями.

Как же так? Мысли носились словно опавшая листва за окном, гонимая беспокойным ветром.

― Но Лавенгуш же тёмная академия, а я светлая ведьма, ― привела, как мне казалось, весомый довод.

― Ты ведьма осени, а они могут быть как тёмными, так и светлыми. Такова природная магия.

― Но, у меня в семье только светлые, ― осмелилась вновь возразить я.

― А у меня в семье будут и тёмные ведьмы, ― он наклонился ко мне и прошептал на ухо.

От его горячего дыхания внутри всё связалось узлом от страха.

― Ты не хочешь уезжать из дома, девочка моя? ― Участливо спросил отчим.

Во рту стало сухо, и я лишь покачала головой. Его голос гипнотизировал, лишал воли, заставляя делать то, что он хочет. Я словно марионетка, которую дёргают за верёвочки, а она танцует танец, известный лишь кукольнику.

― Ты хорошая дочь, мама тобой гордится, ― шептал он мне, а я была на грани обморока. Не понимая, чего он добивается, я дрожала от страха. И отчим это видел и наслаждался моей беспомощностью.

― И я хочу тобой гордиться, ― он погладил шею больши́м пальцем.

Я замерла. Сердце колотилось где-то в горле, стремясь выпрыгнуть. Как же мне хочется исчезнуть из этой комнаты и с глаз отчима.

Что-то он слишком ласков сегодня. Слишком покладист.

Хотела повернуться, чтобы заглянуть ему в глаза, но Григорий Аполлонович держал меня крепко и не позволил даже шевельнуться.

― А ты хочешь, чтобы я тобой гордился? ― Промурлыкал он мне на ушко, и от страха я кивнула, даже не понимая, на что соглашаюсь.

Отчим, как удав обвивает меня своими кольцами, чтобы, в конце концов, задушить.

Он провёл ладонями по моим плечам, прижав руки к телу, коснувшись пальцами груди. Я вздрогнула и дёрнулась из его рук.

― Тебе нужно сделать лишь одну малость, ― охрипшим голосом зашептал он, ― быть покладистой.

― Что значит быть покладистой? ― Прошептала, облизав ставшие сухими губы. Я не понимала, что он от меня хочет, и это страшило больше, чем его действия.

― Ты так вкусно пахнешь, ― вдруг произнёс он с придыханием, вдыхая аромат моих волос. ― Так сладко, маняще. Я тоже хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной.

У меня в голове словно щёлкнул переключатель. Что значит со мной? Я не хочу!

― Григорий Аполлонович, что насчёт академии? ― Робко произнесла я. Мне не нравилось, что он ничего не говорит о том, где же я буду учиться. Сможет ли он организовать перевод в нашу академию.

― Что? Академии? ― Как будто только что проснувшись, не понимая, что я хочу, произнёс отчим.

― Да, я не хочу учиться в тёмной академии в другой стране, ― тихонько произнесла я. ― Вы мне поможете?

― Не хочешь, значит, не будешь, детка, ― хрипло произнёс он. ― Я выполню твоё желание, а ты должна будешь выполнить моё.

― Какое? ― С замирающим сердцем спросила я, не подозревая, что творится в голове у отчима.

Глава 2

Я на секунду закрыла глаза, думая, что ослышалась. На всякий случай переспросила:

― Вашей? Что это значит? Я что игрушка?

― Да, для меня ты будешь игрушкой. Кем угодно, если я пожелаю. Если, конечно, ты хочешь учиться в той же академии, что и сёстры. Часто видеть мать. Ты же этого хочешь?

Конечно, я хотела. Глупо даже было спрашивать. Но, цена. Цена для меня не подъёмна.

― Хочу, но, пожалуй, откажусь от вашего лестного предложения.

― Подумай, от чего ты отказываешься.

Я молчала. Всё, что хотела сказать, сказала. Разве он поймёт, что есть то, что не покупается.

― Модная одежда, магофон последней модели. Хочешь, “Романофф 15”?

― Нет, ― отрезала я.

Не осталось никакой надежды. Отчим начал злиться.

― С огнём играешь, Ярослава.

― Я уеду в Лавегуш. А телефончик купите, говорят, очень хороший. Подарите его маме. Она будет рада.

― Поучи ещё меня, ― он сильнее сжал мои плечи.

Теперь там наверняка останутся синяки от его пальцев. Чёрная метка отчима. Чтобы помнила, что отныне родной дом для меня закрыт.

Рванувшись из его рук, я налетела грудью на стол. Он просто отпустил мои плечи, когда я вырывалась. Больно. Потерев ушибленное место, словно, может бы, легче, я заметила жадный взгляд отчима. Он раздевал меня глазами.

― Что ж, ты сделала свой выбор. Отправляйся в Карпаты, ― охрипшим голосом произнёс он. ― Ты ничего не смыслишь в тёмной магии, а значит…

Отчим сделал театральную паузу, а я, сжавшись, ждала продолжения. Никто не сможет мне помочь. Никто.

Рассказать маме ― немыслимо. Да и она ничего не сможет сделать. Отчим всех заставил плясать под свою дудку.

Теперь уже скорое замужество матери заиграло другими красками. Григорий Аполлонович мог заставить её выйти замуж шантажом. С него станется. Да как отец вообще мог дружить с этим скользким, как змея мужчиной? Как мог доверить ему опеку над своей семьёй?

― Что значит? ― Напуганная затянувшейся паузой переспросила я.

― Ты знаешь, что когда студенты поступают в тёмные академии, то их родители подписывают документ о том, что не будут иметь к учебному заведению никаких претензий, ― он снова замолчал и, вдоволь напитавшись моим ужасом, добавил, ― в случае смерти студентов.

Я вздрогнула. Мир вокруг меня разбился на осколки, больно ранив.

― В этом конверте, ― Григорий Аполлонович показал пухлый прямоугольник из крафтовой бумаги украшенный лишь гербовой печатью академии “Лавенгуш” и моим именем, ― все бумаги для поступления, Ярослава.

Протянув руку, я хотела взять конверт, но он мне не дал.

― Осталось подписать отказ от претензий в случае твоей смерти, ― отчим запугивал меня, вынуждая сдаться, предать мать и память отца.

― Подписывайте уже, и дело с концом, ― решительно заявила, в глубине души дрожа от страха.

Хватит уже меня истязать. Не получив доступа к телу, он решил изнасиловать мне душу, и у него это хорошо получается.

Отчим очертил больши́м пальцем контур моего лица, я дёрнулась как от удара.

― Не трогайте меня, ― и добавила совсем тихо, ― пожалуйста.

Меня всю жизнь воспитывали в уважении к старшим, почитании и что старшие всегда правы.

Отчим разорвал все шаблоны. Как бы я его ни недолюбливала за то, что он занял место моего отца, но беспрекословно слушалась.

На моих глазах он придаёт мою мать и предлагает поучаствовать. А я как дура не нахожу слов, чтобы поставить зарвавшегося взрослого на место.

Бог мой, да я с трудом отказала ему. И не потому, что так жаждала оказаться в его объятиях, а потому, что учили меня беспрекословно повиноваться.

Знали бы родители, какую медвежью услугу они оказали своим детям такими установками. Зажмурившись, я помотала головой.

Подальше из этого дома. Пусть в академию. Пусть на верную смерть. Но только не оставаться игрушкой в руках отчима.

Если бы я могла, то заплакала бы. Но слёз не было. Только звенящая пустота внутри. Пустота и боль от того, что долго не увижу маму.

― Сколько лет обучения в Лавенгуше?

― Четыре года, ― хмыкнув, ответил отчим. ― Вижу, что ты уже смирилась.

Кивнув, я встала со стула, чтобы выйти отсюда и больше никогда не возвращаться. Остался один вопрос.

― Почему я?

― Не понял, ― отчим выглядел обескураженным.

― Отец погиб шесть лет назад, ― ответила я. ― Богумила уже училась, и ты не мог её тронуть, а вот Дарина только поступала, когда ты вошёл в нашу семью. Почему ты ей позволил учиться в светлой академии, а мне нет.

― Все дочери у Владимира редкие жемчужины, ― ухмыльнулся отчим. ― Я давно хотел твою мать, но когда женился на ней, то понял, что она лишь оболочка от той женщины, которую я любил. Старшие девочки ускользнули от меня. Но ты, Ярослава, моя осенняя ведьмочка, будешь принадлежать мне.

Глава 3

Придётся дождаться, когда отчим уйдёт, и забрать конверт. Ещё раз встречаться с ним, я не хочу. Боюсь, что так просто я уже не отделаюсь.

― Ярослава, дорогая, ― в комнату заглянула мама, ― Григорий уже отпустил тебя?

Я кивнула, но маму так просто не проведёшь.

― Что случилось? ― С тревогой спросила она, тихонько закрывая за собой дверь. Потянув меня за руку, усадила меня на кровать, а сама села в кресло напротив.

Не рассказывать же, что произошло на самом деле? Придётся изрядно отредактировать версию, которую услышит мама.

Боюсь, что она не переживёт такого удара. Нет, брак с Григорием не по любви. Как можно кого-то ещё любить кроме папы? У мамы больное сердце, и я боюсь, что такое потрясение может убить её.

Я взрослая. Сама справлюсь.

― Ты расстроена, моя девочка, ― поглаживая мою ладонь, с заботой, произнесла мама. ― Расскажи и станет легче.

Скрывая мрачную усмешку, я ответила:

― Мне придётся ехать в Карпаты, мам.

― Зачем? Когда? С какой стати? ― Занервничала она. Этого я и опасалась.

― Что-то напутали с поступлением, и, оказывается, я буду учиться в академии Лавенгуш, ты представляешь? ― Попыталась я придать своему голосу энтузиазм.

― С трудом, если честно, ― мама расстроенно обняла меня. ― Яра, моя дорогая, как же так?

Я пожала плечами. Знала бы она как так, не пережила бы.

― Ты же светлая ведьма, как можно было зачислить тебя в тёмную академию, да ещё и самую консервативную, ― голос мамы дрожал.

― Всё так страшно? ― обняв её тихонько спросила я.

― Ещё страшнее, ― всхлипнула она. ― В Лавенгуше до сих пор сохранились традиции средневековья. Никаких магофонов, современной одежды. Практикуются телесные наказания.

― Мам, ты говоришь как гид, ― усмехнулась я.

― Ещё бы, Григорий же там учился.

От этой новости у меня закипели мозги. Как же мало я знаю о своём отчиме. Катастрофически мало. Зато теперь понятно, каким образом ему удалось впихнуть меня в Лавенгуш.

― Не так-то просто туда попасть, дорогая. В определённом смысле тебе невероятно повезло. Если бы ты была тёмной ведьмой

― Григорий сказал, чтобы я развивала тёмную сторону дара.

― Не ведает он, что говорит

― Мне кажется, что наоборот слишком уж ведает, ― я уткнулась лицом в колени мамы. Она гладила меня по голове, и казалось, что как в детстве, все проблемы отступят.

― Как мне быть, мам?

― Постараться выжить, Яра. Это единственный совет, который я могу тебе дать.

Не выдержав напряжения, я заплакала. Слёзы катились по щекам и прятались в ткань маминой юбки.

― Не плачь, Яра, ты разрываешь мне сердце.

Она гладила меня по волосам, шепча что-то незначительное, но жутко успокаивающее. Я расслабилась, беды отступили на второй, а потом и на третий план. Я почти заснула под ласковыми мамиными руками.

― Яра, я запишусь на аудиенцию к императору, ― вдруг выпалила мама на одном дыхании. ― Он не сможет не принять вдову Владимира Туманова.

― Ну, зачем? ― Испугалась я последствий для мамы. ― Что ты ему скажешь?

― Как это что? ― Возмутилась она. ― Ты лучшая в своём выпуске, блестяще сдала вступительные экзамены в нашу родную академию и вдруг за несколько дней до начала занятий тебя отправляют к чёрту на рога.

― Мам, академия здесь ни при чём, скорее всего, ректор Лавенгуш, посуетился, чтобы заполучить такого редкого мага.

― Но, Яра…

― Две мои сестры учатся в нашей академии. Маги зимы и лета, а спорный дар осени решили отдать в тёмную академию.

Как же я не хотела, чтобы мама нервничала, переживала. Ей нельзя волноваться. А отчим, кажется, делал всё, чтобы загнать её в могилу. Но тогда никто не будет стоять между мной и им.

― Твои оправдания притянуты за уши, неужели ты сама попросилась в эту академию.

Я открыла было рот, чтобы согласиться, но мама меня опередила:

― Ты можешь лгать кому угодно, но только не своей матери. Что-то произошло между тобой и Григорием, ― она схватила меня за плечо, и я непроизвольно охнула. Пальцы отчима оставили болезненные отпечатки. ― Говори, Яра!

― Не могу, мам, не могу, не спрашивай, пожалуйста.

― Он к тебе приставал, ― вскочила она на ноги, готовая бежать и сражаться за свою дочь.

― Какие глупости, нет, конечно, ― без зазрения совести солгала я. ― Почему тебе именно это пришло в голову?

― Знаешь, может, и к лучшему, что ты едешь в Карпаты. Подальше от этого дома. От Григория.

Я смотрела на неё с широко раскрытыми глазами. Неужели и мои сёстры прошли через приставания отчима? Иначе откуда мама знает.

― Но ещё и подальше от тебя, ― привела я веский довод.

― Да, конечно, но вот что я тебе скажу, девочка моя, ― мама решилась мне поведать компрометирующие отчима сведения, ― Григорий…

Глава 4

― Дарина, привет, это я, ― позвонила я сестре, как только за отчимом закрылась дверь.

Нужно уезжать. Немедленно, пока он не вернулся.

― Яра? Ты уже в городе?

― Нет, меня в последний момент перевели в тёмную академию. В Карпаты.

― Офигеть! Как так-то? Я завтра же пойду к ректору.

― Не стоит, я не удивлюсь, что в ректорате лежит моё заявление на перевод.

― Даже так?

― Расскажу при встрече. Меня с вещами нужно забрать из дома. Срочно.

― У меня нет машины. Сейчас на сервисе.

― Дара, я уже собралась и не могу ждать.

― Не паникуй. Если такая срочность, то выходи к воротам. А я позвоню Миле или приеду на такси.

Камень с души упал. Сёстры меня вытащат и придумают, что мне делать дальше.

Открыла окно и выпустила своего фамильяра. Ворон Ларион, который достался мне от отца, вылетел и уселся ждать меня на воротах особняка.

Взвалив на плечи тяжёлый рюкзак, подхватила чемодан с вещами и сумку с книгами и направилась к выходу. Отчим должен быть с мамой, и мне удалось выскользнуть из дома.

Хоть в чём-то сопутствует удача.

Я стояла на дороге, возле ворот и ждала сестёр. Ветер нагло забирался под пальто, шаловливо гонял опавшие листья.

Паздерник (октябрь, старославян. — прим. автора).

Ощущалось, что зима не за горами.

Зажмурившись, я призвала свою магию. Осень послушалась свою хозяйку и согрела меня. Почувствовав, что колдую, мне на плечо опустился Ларион.

― Сидишь? ― Спросил ворон и я кивнула. ― Ждёшь?

― Как видишь.

― Так, до морковкиного заговенья не дождёшься. Дождь с утра был, забыла? Дороги развезло.

Точно! С этой историей с академией, я и забыла, что дождь лил всю ночь и первую половину дня. Дороги-то развезло. Сестре не проехать. Летняя магия Дарины не справится с размытыми дорогами.

Закрыв глаза, я зашептала заклинание, призывая осеннюю стужу. Дороги заморозило.

― Догадалась наконец-то, ― проворчал довольно Ларион. Я хмыкнула, увидев, что из-за леса показались огни фар. ― Вот и сёстры.

― Яра, что случилось? ― Из машины выбежала Богумила.

Я могла бы догадаться, раз так быстро доехали значит, за рулём наша фея зимы. Так, почему-то в семье называли старшую сестру, которая родилась с магией зимы.

― По дороге поговорим, ― опасливо оглянулась я на окна особняка. Мне даже показалось, что штора на окне в спальне матери дрогнула.

Дарина уже складывала мои вещи в багажник.

― Ты почему стоишь одна ночью на дороге? ― С беспокойством спросила Мила, выруливая на тракт.

― Меня отправляют в Лавенгуш на учёбу, ― расстроенно произнесла я, и машина вильнула на встречку.

― За дорогой следи, а не то всех нас угробишь, ― буркнула Дарина. ― Почему?

Я поняла, что вопрос адресуется мне.

― Отчим подсуетился.

― Что? ― Они обе повернулись, чтобы взглянуть на меня, и машина снова вильнула.

― Мила, правда, следи за дорогой, ― устало попросила я, ― а то мы все погибнем в автокатастрофе, на радость отчиму.

Отдаляясь от дома, вся усталость, накопленная за день, опустилась на мои плечи.

― У меня в голове не укладывается, ― возмущалась Мила, а Дарина помалкивала, лишь изредка бросала на меня понимающие взгляды. ― Зачем ему отправлять тебя, светлую ведьму в академию, где преподают тёмные искусства. Какой в этом смысл? Ты же всё равно не сможешь обучиться тёмной магии.

― Ты не права, Мила, ― вдруг сказала Дара. ― Если наша семья испокон веков становилась на светлую сторону, это не значит, что тёмная магия нам неподвластна. Наша магия дуальна и может быть как белой, так и чёрной. Строго говоря, мы серые ведьмы, которые могут творить как добро, так и зло.

― Так, ты что, считаешь, что Григорий прав? ― в голосе Милы слышалось негодование.

― Я так не говорила, ― мягко ответила Дара, не желая провоцировать конфликт, ― только заметила, что если Яра будет более гибка в принципах, то сможет освоить и тёмную магию, не в ущерб светлой.

― Отчим не мог не сказать тебе, почему он принял такое решение, ― давила на меня, Богумила.

Она была самой упрямой из нас и единственная, пока имела свой бизнес ― агентство по организации праздников, которое работало по всей стране. Мила могла сделать зимний праздник в разгар лета с катаньем на санях, строительством снежного городка и битвой в снежки. Сохранить цветочные композиции свежими и не замёрзшими в самые морозы.

― Он сказал, ― тихо произнесла я, когда мы заезжали на территорию небольшого особнячка в городе, который снимала под офис Богумила, а сама жила на втором этаже. ― Сказал, что я должна…

Комок, появившийся в горле, не давал вздохнуть. Грудь сжало, и из глаз потекли слёзы. С сёстрами можно не сдерживаться. Они поймут.

Визуалы героев

Визуалы героев

Ярослава Туманова

18 лет. Обладает редким магическим даром. Она ведьма осени.

Лучшая выпускница Смольного института благородных магичек.

Поступила в Имперскую академию магии, но вынуждена учиться в темной академии “Лавенгуш” в Карпатах.

Глава 5

Утром Мила дала мне денег и отправила со мной Дару. Мы пошли по магазинам докупить то, что нужно было для изучения тёмной магии по списку, присланному академией Лавенгуш.

― Ты знаешь, где это всё можно купить? ― С тоской разглядывала я список на две страницы.

Дарина забрала его у меня из рук и углубилась в чтение.

― Яр, тебе нужно ещё фамильяра купить, ― заявила она.

― Зачем? У меня же есть Ларион, ― удивилась я.

― Тут написано, что фамильяр должен быть малышом, ― “обрадовала” меня сестра.

Сжав зубы, я зарычала.

― Я готова убить отчима, ― процедила я. ― Столько проблем он мне доставил.

― Зато заботливо положил железнодорожный билет до Иршавы, а там придётся до академии дилижансом добираться.

Дарине тоже было невесело, но она делала вид, что мы со всем справимся. Я делала такой же вид, хотя хотелось выть от тоски.

― О, Непогодкина, ты как здесь? ― Обрадовался нашей встрече высокий блондин.

― Кто этот красавчик? ― Шепнула мне сестра.

― Я не представился, Алексей Ветров, ― он галантно поцеловал ручку Дарины, и её щёчки слегка порозовели.

― А ты что здесь делаешь? ― Расстроилась я. ― Не скажу, что я рада твоему появлению.

― Ярослава, ― с осуждением воскликнула сестра.

― Что Ярослава? Да он мне всю жизнь испортил. Создал мне персональный ад. Доставал в школе, пока не выпустился три года назад.

― Это были самые тоскливые три года, ― громко прошептал он.

― А у меня это были самые счастливые три года, ― огрызнулась я.

― Моё сердце разбито, Туманова, ― шутливо схватился он за сердце.

― Хватит паясничать, ― раздражённо ответила я. ― Как ты здесь оказался?

― Не поверишь, случайно. Шёл в книжную лавку госпожи Моритц докупить кое-что к учебному году.

― А где ты учишься? ― Спросила любопытная Дарина. ― Что-то я тебя в имперской академии магии не видела.

Алексей заинтересованно посмотрел на сестру и обворожительно улыбнулся. Уж привлекать к себе внимание девушек Ветров умел.

― Я учусь в тёмной академии, ― его голос стал замогильным. ― Некромант я.

Дарина хихикнула, стрельнув глазками в сторону моего бывшего одноклассника.

― Тогда помоги нам купить книги по тёмной магии, ― попросила сестра.

Я демонстративно закатила глаза.

― Достаточно, если ты скажешь адрес лавки, где закупаешься для учёбы, ― раздражённо сказала я.

И чем больше я злилась, тем сильнее завывал ветер, бросая охапки листьев нам в лицо. Ясное небо заволокло тучами, начал собираться дождь.

― Ярослава, ― предупреждающе произнесла Дарина, ― контролируй своё состояние, а не то нас смоет ливнем.

― Пойдёмте-ка лучше в книжную лавку, ― взяв нас под руки, потащил за угол Ветров. ― Кстати, а зачем вам книги по тёмным искусствам?

― Так, у нас же Ярослава студентка академии Лавенгуш, ― поделилась новостью Дарина.

― Давай, Дара, рассказывай всем о моём сокрушительном фиаско, ― обиделась я.

Алексей даже остановился от такой новости. Он смотрел на меня так, как будто у меня выросла ещё одна голова. Я даже проверила, всё ли у меня в порядке.

― Да, кто бы мог подумать, что мы с тобой будем учиться ещё и в одной академии, ― довольно улыбнулся Ветров.

Только не это. За что? Не знаю, что страшнее остаться в одном доме с отчимом или отправиться в одну академию с Ветровым.

― Зря ты думаешь, Туманова, что в Лавенгуш попасть просто. Совсем нет. Туда берут либо с очень редким даром, скорее всего, ты так и попала.

Прикусив язычок, я молча слушала. Толкнула локтем Дарину, чтобы она тоже не болтала много.

― Лавенгуш самая старая академия тёмной магии с древними традициями. Там много практики в лесах возле академии и…

Алекс увлёкся, не замечая, как я зеленею от его рассказа. Меня уже ощутимо подташнивало от нервозности, и многое из истории Ветрова я пропустила.

― …В лесах много нечисти, которая не встречается уже в современном мире, а там её сохранили, чтобы ведьмаки могли тренироваться.

Он выхватил из рук список и углубился в чтение.

― Хоть что-то у тебя есть из этого списка?

― Фамильяр, ― промямлила я. ― Он папин. А ещё котёл и травы для зельеварения.

― Котёл хорошо, травы и фамильяра придётся покупать, ― “обрадовал” он меня, ― таких трав, которые требуются для наших зелий, у тебя наверняка нет.

Остановившись возле стоя́щей на земле вывески “Книжная лавка госпожи Моритц”, мы проследили за стрелкой-указателем.

― Да, это она расположена в подвальном помещении, ― ответил на наши переглядывания Ветров. ― Отдашь список, и тебе соберут учебники и тетради.

Глава 6

Стараясь как можно быстрее отделаться от Ветрова, я потащила Дарину в книжную лавку.

― У нас мало времени, скоро надо уже уезжать, ― напомнила я сестре. ― А я не готова к занятиям.

Недовольно бурча что-то себе под нос, Дара решительно направилась за покупками.

Мы спустились в подвальчик и оказались в небольшом светлом помещении без окон. Свет давали магические светильники на потолке. Возле книжной полки стояла невысокая, коренастая женщина с седыми волосами.

Хозяйка лавки удивилась, увидев две светлых ведьмы в своей лавке, а мы удивились, что госпожа Моритц была гномом или гномихой. Я не понимала, как правильно называть женщин-гномов.

― Доброго дня, светлейшие, ― почтительно произнесла она, ― Чем могу быть полезна?

― Нам нужны книги по списку, ― протянула я перечень учебников.

― Так, так, так, ― удивлённо произнесла она. Но не задала вопрос, который вертелся у неё на языке.

Отвернувшись, она что-то прошептала и щёлкнула пальцами. Перед нами на столе появилась стопка новёхоньких учебников.

Не удержавшись, я стала разглядывать названия учебников, бережно открывая титульный лист. Все книги были разного цвета, но тёмных оттенков.

― Могу посоветовать вам приобрести живую писанку. Это магический кактус-чернильница, ― пояснила она, заметив наши ошеломлённые лица. ― Не все могут позволить её приобрести, но светлой ведьме в тёмной академии и так придётся несладко...
Она недоговорила, сделав театральную паузу.

― А кактус-то как поможет? ― Недоверчиво поинтересовалась Дарина.

― О, это не просто чернильница, это живой артефакт. Он пишет на любой поверхности живыми чернилами информацию, которую хозяин может прочитать позднее. Также она помогает запоминать большой объём информации. А во сне мозг хозяина его систематизирует.

Это необыкновенно крутой артефакт. У меня загорелись глаза. Госпожа Моритц прекрасно понимала, что нужно предложить.

― Сколько стоит этот чудесный кактус? ― Небрежно спросила я, показав свою заинтересованность.

― Пять золотых и я даю вам инструкцию к артефакту, как сцеживать чернила и как ухаживать за ним, самопишущую ручку и бутыль, в которой чернила могут храниться очень долго.

Мы с Дариной переглянулись. У нас всего было пятнадцать золотых рублей. Для кого-то это целое состояние, но для покупки экипировки в магическую академию не так уж и много.

― Пять золотых рублей слишком много за такой небольшой кактусик, ― произнесла Дарина. ― У нас денег в обрез.

― Вы же цените жизнь своей сестры выше пяти золотых? ― Поинтересовалась хозяйка лавки.

― Разумеется…

― Так вот, этот кактус очень ей поможет в обучении тёмной магии, ― госпожа Моритц не уговаривала, она делала предложение, от которого невозможно отказаться. ― Уж поверьте мне. В Российской империи всего три таких артефакта и два из них у студентов тёмных академий.

Дарина посмотрела на меня, тяжело вздохнула и потянулась за кошельком.

― Есть ещё что-нибудь, что поможет моей сестре выжить в академии Лавенгуш?

― Почему вы мне сразу не сказали, что девушка едет в эту академию?

Мне показалось, что она испугалась. Но чего?

― А что бы это изменило? ― Задала я резонный вопрос.

― Я бы сразу вам предложила мой кактус, ― странное какое оправдвние придумала гномиха. Она явно что-то скрывает или чего-то боится. ― Он живой, имейте в виду и если плохо за ним ухаживать, то может погибнуть. Ему нужен свет и тепло. А это взаимоисключающие факторы в карпатской академии.

Госпожа Мотриц поёжилась, нервно одёрнув накрахмаленный передник.

― Помимо того, что я вам уже предложила, в качестве пожелания вернуться ко мне на следующий год, ― она улыбнулась. Я поняла, что так она мне просто пожелал выжить. ― Я подарю ещё и тулупчик для моей чернильницы. Поставь его на окно и надень тулупчик с шапочкой.

Пока она нам всё это рассказывала, ловко упаковывала наши покупки. Книги завернула в водонепроницаемую ткань и завязала нервущейся бечёвкой.

― Учебники у меня настроены на одного хозяина. Вы, юная госпожа, уже брали их в руки, и они настроились на вашу магию. Больше никто не сможет воспользоваться вашими книгами. Я специально заговариваю свой товар от воров.

― Какая у вас полезная лавка, ― восхитилась Дарина. ― А как везти кактус?

― Мой совет, постарайтесь, чтобы никто не знал о нём. Это слишком ценный артефакт и избавить вас от него желающие найдутся.

― Можно и его заговорить от воровства? ― попросила я.

― К сожалению, я не умею накладывать такого рода заклинания на живых существ, ― произнесла она, а я разочарованно вздохнула.

Дарина схватила учебники, а я коробку с кактусом и, попрощавшись, мы направились к выходу.

― Мне что-то волнительно, не переплатили мы за кактус? ― Нервничая, спросила я сестру. Она довольно улыбалась, подставив лицо солнышку. Летней ведьме солнечные лучи не страшны.

Глава 7

― Кто там у неё? ― Испуганно шёпотом спросила Дара.

Я пожала плечами, не торопясь входить.

― Это же он о нас спрашивает?

― О ком же ещё? ― Рассердилась я. ― Помолчи пока.

Из лавки послышался звонкий удар, как будто залепили пощёчину. Звук падения тела, а затем прибавились удары ногами и глухие стоны.

― Он же убьёт её, ― снова зашептала сестра, у которой не нервной почве открылись словесные жалюзи.

Я приложила шарф ко рту и заговорила, взявшись за ручку двери:

― Прошу вас, госпожа, ― мой голос сквозь шарф звучал глухо, как будто говорил подросток. ― Отец говорит, что здесь самые редкие книги можно купить.

Я повернула ручку двери, молясь всем богам, которых знала, чтобы мерзавец, который напал на госпожу Моритц, испугался и убежал.

Осторожно заглянув внутрь, увидела лежащую на полу хозяйку. Она стонала и пыталась подняться.

Подбежав к ней, Дарина помогла ей сесть.

― Вы? ― Удивилась гномиха. ― Вернулись, значит.

Она так смешно шепелявила. Присмотревшись, я заметила пару зубов. Подняв, я протянула их госпоже Моритц. Благодарно кивнув, она спрятала их в потайной карман юбки.

― Что он от вас хотел? ― Спросила Дарина.

― Знать хотел, что вы купили.

― Экая тайна…― улыбнулась я.

― Ему не понравился ответ, что только учебники, ― кривовато улыбнулась в ответ хозяйка лавки.

― Он тоже хотел артефакт? ― удивилась сестра.

Иногда она была удивительно наивна, как любая девочка, выросшая в благополучной семье, где все её любили. Мир Дарины раскрашен яркими красками и в нём нет предательства и злобы. Пусть так будет всегда.

― Нет, он ему не нужен. Девочки, нужные сведения о людях стоят гораздо дороже артефактов.

― Так почему вы не продали ему сведения о нас? ― Подозрительно поинтересовалась я.

― Вы такие, юные, такие наивные, неискушённые, ― со слезами на глазах ответила госпожа Моритц. ― Когда-то и моя внучка была такой. Красивой и юной.

Начало мне уже не понравилось.

― И что с ней произошло? ― Спросила нетерпеливая Дара.

― Она пропала, ― глухо ответила хозяйка лавки. ― После того как этот человек навестил меня. Ему были нужны сведения об одном мужчине.

― О ком? Кому?

Мы одновременно задали вопросы, но госпожа Моритц их как будто не заметила. Она погрузилась в воспоминания.

― Госпожа Моритц, вам нужно привести себя в порядок, ― тронула я её за плечо. ― У вас губы разбиты, и платье испачкалось.

― Да, ты права, моя дорогая, ― снова эта кривая улыбка, разрывающая мне сердце.

Она с трудом поднялась, несмотря на то, что мы с Дариной держали её под руки.

― Пойдёмте, я вам помогу, а сестра останется присмотреть за лавкой.

Дарина кивнула и стала за прилавок.

― Покупки спрячь, ― посоветовала ей я.

На нижнюю полку прилавка отправились учебники и коробка.

Мне нужно во что бы это ни стало узнать, кто нами так интересуется, что не гнушается никакими средствами.

Гномка поплелась к двери, которая вела вглубь лавки.

― Зачем вы вернулись? ― вдруг повернулась она.

― Забыли купить учебные тетради и бумагу с карандашами, ― ответила я, приложив палец к губам. Не стоит ей знать, что у меня сработала чуйка. Мало ли что.

Я придержала дверь, позволяя хозяйке войти внутрь.

― На полках за прилавком поищи, что вам надо, ― подсказала хозяйка. ― Выбери, только надень перчатки.

Дарина кивнула и с готовностью отправилась пополнять наши запасы. Она обожала ходить в книжные и канцелярские магазины. Кто-то не может пройти мимо ювелирных лавок, а наша Дара мимо книжных.

― Кто с вами так грубо обошёлся? ― Спросила я, помогая гномихе смывать кровь. Я поливала ей на руки воду из кувшина, а она размазывала грязь по лицу, как будто ей всё равно, как она выглядит и что с ней произошло.

― Барон один, ― резко ответила она.

― Вы не знаете его имени?

― Знаю, но не скажу, ― бесцветным голосом ответила она. ― Для тебя это лишняя информация.

Я хмыкнула. Ничего себе лишняя, кто-то активно интересуется моей жизнью, а она молчит.

― Его фамилия, случайно, не Ветров? ― Внезапно пришла мне в голову шальная мысль. Ведь он отправил нас в этот магазин, и отец у него барон, кажется.

― Нет, ― резко ответила гномка. ― Не лезь в это грязную историю, девочка, а не то закончишь как моя внучка.

― А как она закончила?

― В рабстве у барона.

― И вы ему служите после этого? ― Возмутилась я. ― Надо было пойти в полицию. В империи нет рабства.

Глава 8

Дарина встала с лавочки и медленно прошлась по бульвару, подкидывая носками туфель упавшую листву. Она ходила и ходила. Я в это время успела сходить в маленькую кофейню и взять себе тыквенный латте, а Дарине — апельсиновый раф.

― Легко сказать, только, как это сделать? ― произнесла она, благодарно принимая кофе из моих рук. ― У тебя есть идеи?

― Я не говорила этого Богумиле, ― оглядываясь, будто под каждым кустом мог сидеть отчим, произнесла я. ― Григорий сказал, что будет навещать меня в академии.

― Что? ― Воскликнула ошарашенная Дара и выронила стаканчик с кофе. Я проследила взглядом, как он расплескался по брусчатке, и пожалела, что сказала.

― Что слышала, ― спокойно произнесла я. За этот день я немного смирилась со своим положением. ― В конце концов, это же не конец света. Всё, что нас не убивает, делает сильнее.

Дарина нервно заламывала руки. Она понимала, с какой целью отчим будет меня навещать.

― Не знаю, что делать, ― взволнованно произнесла она, хватая меня за руки.

― Кофе, ― отшатнулась я. ― Кофе прольёшь.

― Да и пёс с ним с кофе, ― сестра никак не могла успокоиться. ― Ты понимаешь, что он тебе житья не даст. Особенно если в академии остался кто-то из его дружков, с которыми он вместе учился.

― Что я сейчас могу сделать? Что? Не поехать в академию? Ему тут же донесут, и он начнёт меня искать, и догадайся, к кому он придёт в первую очередь?

Руки дрожали. Дара снова подкинула в затухающий костёр моего возмущения дровишек.

― Ты готова к допросу отчима? ― Я посмотрела сестре в глаза, и она отвела взгляд.

― Готова, ― тихо произнесла она. ― Это будет нелегко, но я справлюсь.

― Ты не понимаешь, о чём говоришь, Дара. Теперь-то мы знаем, что он владеет тёмной магией и защититься от него будет непросто.

Я встала, надела на плечи рюкзак с тетрадями, подхватила коробочку с кактусом и его “приданым”. Протянула связку учебников Даре.

― Пойдём, нам ещё нужно зачем-то купить фамильяр, как будто мне одного Лариона мало, ― пробурчала я, как старая бабка. ― Выход у нас один: собирать сведения, улики на отчима. А мне придётся учиться чёрной магии, чтобы суметь защититься само́й и защитить вас.

― Да, планы меняются ежедневно, ― взяла протянутые учебники Дара.

― Сейчас мы просто не можем противостоять ему, сама понимаешь. Нужно действовать не быстро, а рассудительно.

― Кофе жаль, ― с извиняющейся улыбкой произнесла сестра.

― Жаль, но нам надо спешить, до отправки поезда осталось мало времени, ― напомнила я. ― А фамильяр ещё не приобретён. Знаешь же, что его ищут не один день, а тут…

Я развела руками. Не хотела я нового фамильяра. Ларион напоминал мне о папе. Старый ворон слишком дорог моему сердцу.

― Яра, ты прекрасно понимаешь, что фамильяр должен быть свой, выпестованный с детского возраста, которого ты будешь чувствовать как себя.

― Какая ты зануда, Дара, ― рассмеялась я. ― Понимаю, что Ларион вобрал в себя папины привычки и черты характера, но этим он мне и дорог. Я как будто с отцом общаюсь.

Так, переговариваясь, мы дошли до нужного магазина. На входной двери звякнул колокольчик и появился вежливый продавец.

― Приветствую светлых ведьм! У нас самый широкий выбор фамильяров.

― Моя сестра отправляется сегодня на учёбу в тёмную академию, и ей срочно нужен фамильяр. Маленький, чтобы она могла воспитать его под себя, ― по мере того, как Дарина говорила, лицо продавца вытягивалось.

― Сегодня? Но это невозможно, мы специально выводим под каждого мага фамильяр, ― разволновался парень. ― Могу предложить посмотреть и приобрести уже довольно взрослых.

Я тяжело вздохнула. Оставив на специальном столике возле прилавка свои покупки, я пошла изучать широкий выбор магазина.

Дарина не отставала и охала каждый раз, когда видела кого-то типа лемура, кобры, тарантула или вообще золотой рыбки.

У неё само́й был фамильяр палочник, которого она купила ещё яйцом и дождалась её вылупления. Её фамильяр обладал способностью видеть будущее и притворяясь заколкой собирать нужные сведения.

У матушки нашей фамильяр, ласточка. Какой же ещё может быть у магини весны. Фамильяр маменьки должен был оберегать свою хозяйку от негативных энергий и опасностей. Но как-то же она вляпалась в отношения с отчимом, и фамильяр не помог.

Богумила когда-то прониклась симпатией к полярной сове, и она стала её фамильяром. Сестра купила свою совушку ещё в яйце.

А мне придётся брать уже готовое.

Все маги старались получить своих фамильяров ещё детёнышами и выкормить, выпестовать помощника, который даже думает в унисон со своим хозяином. Но такие фамильяры слишком дорогие.

Вот в магазине есть экземпляры, которые можно купить сразу.

― Дара, смотри, ― остановилась я возле витрины с ежом. ― Фамильяр, помогающий в усвоении знаний.

― У тебя уже есть кактус-чернильница, ― тихонько напомнила она. ― Выбирай защитника. Тебе пригодится.

Глава 9

В купе вошли двое. Мой старый знакомый Алексей Ветров и ещё один.

Незнакомец казался старше Ветрова. Черноволосый, смугловатый, с чёрными, как опалы, глазами.

Он держался высокомерно. Но я списала это на неудобства от компании Ветрова.

― А вот и наша Непогодкина, ― плюхнулся он на сиденье напротив. ― Здороваться, не буду, виделись.

Я едва сдержалась, чтобы не высказать всё, что я о нём думаю.

― Во всём поезде не хватило места для тебя? ― Всё же съязвила я.

― Пришёл проверить, правда ли светлая и ни к чему не годная ведьма едет в тёмную академию, ― усмехнулся Ветров. ― Ты проиграл, Тим. Гони рубль.

― Вы что идиоты спорили на меня? ― Возмущённо воскликнула я, вскочив на ноги.

― Не на тебя, а на твоё поступление в “Лавенгуш”, ― скучающе произнёс Тим, доставая из кармана золотой.

Рубль перекочевал в ладонь Ветрова и пропал в его многочисленных карманах.

― Говорю же ничего интересного, ― глядя мне в глаза, произнёс Алекс, так его называли в школе. ― Гонору много, а дара мало.

― Много ты знаешь о моём даре, ― обиделась я. Скрестив руки на груди, отвернулась.

Снова начинаются эти придирки, подколки, язвительные замечания.

― Ой, Тим, Непогодкина это просто умора, кроме дождя и листопада ничего не могла вызвать, ― расхохотался Алексей.

Вот гадёныш! Не к лицу барышне так разговаривать, но я про себя. Душу отвести.

“Пусть думают что хотят, ― раздался у меня в голове незнакомый детский голос. ― Не разочаровывай их”

Бельчонок показал нос из моей сумки, уставившись на парней умными глазками. Неужели это он со мной разговаривал? Ларион спит, и его голос я знаю. Вряд ли со мной заговорил мой кактус.

― Это что твой фамильяр? ― Презрительно спросил Ветров, отвлекая меня от разглядывания бельчонка.

― Нет, ― резко ответила я. Хотелось как-то остроумно припечатать его, но ничего в голову не приходило.

― Ну, не твой же, ― усмехнулся Тим и потянулся к бельчонку. Я перехватила его руку. Он демонстративно перевёл взгляд на мою руку, но я сделал вид, что не понимаю намёков.

― Чего так нервничать, если это просто зверушка, ― холодно улыбнулся он.

― Это не просто зверушка, ― чеканя каждое слово, произнесла я. ― Это моя зверушка и руки убрал.

Только дождавшись, когда бельчонок заберётся мне на плечо, я отпустила руку Тима. При желании он мог бы вырваться, но почему-то послушно стоял и ждал, когда я наконец-то уберу руку.

Меня раздражали эти наглые мажоры, которые без позволения оккупировали моё купе, и теперь я должна отвечать на их дурацкие вопросы.

― Непогодкина, ты это, ― опять заржал как строевая кобыла Ветров, ― поосторожнее с Тимом. Он таких как ты на завтрак съедает.

Я с преувеличенным ужасом отшатнулась, лихорадочно вытирая платком ладонь, которая держала его руку.

― Ты больной Ветров, кто же дружит с каннибалами, ― закричала я на всё купе.

― Стопе, Яра, притормози, ― улыбка медленно сползала с его лица. ― Ты с чего вдруг сделала такие выводы?

Он тоже попытался незаметно отстраниться от Тима. До выяснения, так сказать. Я еле сдержала улыбку. Как бы Ветров ни дерзил и ни хорохорился, всё-таки слухам о моей потрясающей интуиции он верил.

― Так, ты же сам сказал, ― деланно удивилась я. С опаской поглядывая на Тима, но ему казалось, не было до нашей мышиной возни дела.

― Позвольте представиться, Тимофей Кольцов, второй сын барона Кольцова, ― он кивнул, я ответила ему тем же. ― Приходится представляться самому, раз в друзьях у меня такие невежды.

Я хмыкнула, а бельчонок перебрался на голову Тимофею и с упоением перебирал у него волосы. Едва я протянула руку, чтобы забрать своего фамильярчика, как теперь Тим остановил меня.

― Не страшно, пусть сидит, ― разрешил он.

― Как знаешь, ― пожала плечами я. ― Ты на каком курсе учишься?

― На четвёртом, я ведьмак.

Я не могла справиться с удивлением, и он усмехнулся.

― Мне нравится. Я люблю убивать…― наклонился он ко мне и прошептал на ухо. У меня волосы встали дыбом от его замогильного голоса. ― нечисть.

И он расхохотался, довольный тем, какой эффект произвёл на меня. Позёр! Но я реально испугалась.

― А это недоразумение, ― кивнул он на Ветрова, который на удивление замолчал. ― Некромант.

― Очень романтично ведьмак и некромант, ― прошептала я.

― Эй, я всё слышу, ― подмигнул мне Тимофей.

Бельчонок перебрался на плечо Ветрова, и он попытался его сбросить.

― Не трогай, ― протянула я руку к бельчонку.

Надо имя ему придумать, но сначала узнаю, что он может, чтобы не назвать Лютиком, какую-нибудь бойцовскую белку. Он мне этого не простит.

― А ты, значит, первокурсница?

Глава 10

У меня сердце забилось часто-часто. Откуда он знает меня?

― Я тебя не помню, ты тоже в нашей школе учился?

― Нет, Тим учился дома, ― вальяжно закинув ногу на ногу и оперевшись на стол, произнёс Ветров. Он смотрелся комично с бельчонком в волосах. ― Его отец считал, что нет ничего лучше для наследников рода Кольцовых, как репетиторы и гувернёры.

― Ты же падчерица барона Полозова? Григория Аполлоновича? ― спросил Тимофей. Я кивнула. ― Вот, от него я тебя и знаю. Он частый гость в нашем доме. Дружит с отцом.

Мне стало трудно дышать. Рванула узкий ворот рубашки, но легче не стало. Тогда я попыталась открыть окно.

― Да, что с тобой, Яра? ― Удивлённо помог открыть мне окно Ветров. ― Ты сама не своя.

― Что он говорил? ― внезапно севшим голосом прохрипела я, вдохнув свежего воздуха.

― Ничего плохого, ― успокаивая, произнёс Тимофей, ― не переживай. Он очень тебя любит и гордится успехами.

― Любит, ― повторила я, пытаясь прийти в себя.

В окно влетел ворон. Ларион.

― Возьми себя в руки, Яра, ― прокаркал он мне, и его слова отпечатались в сознании. К счастью, его никто не мог слышать, кроме меня. ― Не раскисай и не показывай своих слабых мест. Не на прогулке.

Из меня словно выпустили весь воздух, и я, как сдувшийся шарик ещё пытаюсь лететь, но подняться в воздух не хватает ресурса.

― Говорил, что из троих дочерей князя Туманова, ты самая способная, ― продолжал говорить Тимофей, а я, натянув на губы улыбку, пыталась взять себя в руки.

Обложил. Везде. Даже студенты и те на его стороне. Каждый в “Лавенгуше” знает барона Полозова, а половина студентов ещё и дети его друзей. Только сейчас, когда напротив меня сидит живое воплощение моих самых страшных кошмаров, я начала осознавать всю глубину ямы, в которую угодила.

Я была слишком самоуверенна, когда говорила, что отчиму меня не достать в академии. Меня опять накрыла паника.

Ларион закаркал, усаживаясь мне на плечо.

― Яра, приди в себя, ― снова раздался у меня в голове голос ворона. Он клюнул меня, не больно, но ощутимо.

Закрыла глаза и откинулась на сиденье. Часто-часто задышала, чтобы успокоиться.

― Что это с ней? ― Тихо спросил Ветрова Тим, но я слышала, что он говорил.

― Яра должна была учиться в имперской академии магии вместе с сестрой, но как-то оказалась зачисленной в академию "Лавенгуш", ― пояснил Алекс, и в его голосе я услышала сочувствие.

И это отрезвило меня быстрее, чем попытки Лариона достучаться до моего сознания. Ветров и сочувствие ко мне? Что это такое? Наверно, я ослышалась.

― Странно, ― ответил ему Тимофей. ― Григорий Аполлонович всегда говорил, что Яра будет учиться в тёмной академии.

― Но почему?

― У неё сильный дуальный дар, разве ты не знал. Светлую сторону она развивала с рождения, а теперь пришла пора развивать тёмную. Он очень надеется, что она преуспеет в тёмных искусствах.

На меня словно ушат холодной воды вылили. Я резко открыла глаза.

― Молчи, Яра, ― приказал Ларион, и я проглотила готовящийся сорваться с языка вопрос.

― Простите меня, никак не могу привыкнуть, что так далеко уезжаю от дома. И каждое упоминание больно отзывается в сердце.

Ветров насмешливо улыбнулся, как будто и не звучало в его голосе сочувствие. Тимофей лишь равнодушно кивнул.

Никто из них мне не союзник. Кольцов же — бесценный источник информации. Он знает моего отчима лучше, чем я. Надо подружиться с ним, если он вообще умеет дружить.

Дверь купе открылась, и перед нами предстала девушка в голубых рваных джинсах в обтяжку, коротком сиреневом топике со светящимися костями на груди, который оголял живот. Но самое примечательное — это его светло-розовые волосы и печальные глаза.

― Это купе тринадцать? ― Спросила она уставшим голосом, а у неё на плечах появились маленькие светящиеся хомячки и тоже розовые.

Само воплощение невинности и беспомощности.

― Да, ― в один голос ответили я и Ветров.

Тимофей встал и гордо удалился, бросив презрительный взгляд на девушку.

― Простите, но это моё место, ― мило улыбаясь Ветрову, произнесла девушка. Алексей быстро поднялся и пересел ко мне.

― Какая красотка, правда же? ― Громко зашептал он, чтобы девушка услышала.

И она услышала.

― Вы не поможете мне убрать вещи? ― Обворожительно улыбаясь, произнесла она. Ветров кинулся исполнять прихоть розоволосой, а она подсела ко мне.

― Без обид подруга, но твой парень красавчик, ― тихо сказала она, толкая меня в бок, ― и, кажется, на меня запал.

Она рассмеялась, видом найдя эту ситуацию забавной.

― Он не мой парень и даже не друг, просто знакомый, ― ответила я, ― но тебя бы не остановило наличие у него девушки.

― Не-а, девушки явление вре́менное, ― подмигнула она мне.

Ещё визуалы героев

Мои любимые читатели!

Принесла вам ещё визуалы героев.

Алексей Ветров,

младший сын барона Ветрова.

студент 3 курса темной академии “Лавенгуш”

Глава 11

― Стелла, ― истерично взвизгнула я, ― убери от меня своих грызунов.

― Ты боишься хомяков? ― Дочь посла изумлённо вытаращилась на меня. Она не ожидала такой реакции.

Я смущённо кивнула.

Ларион одобрительно каркнул. Старый ворон оценил, как ловко я сместила акцент с фамильяров на просто грызунов. Я не боялась хомяков, но мне как-то нужно было не позволить её фамильяром до меня дотронуться.

― Ну, это, ― она замялась, ― извини, тогда. Не хотела тебя пугать.

― Они милые, но, ― я робко улыбнулась, ― у меня прям паника начинается, когда я вижу кого-то из грызунов.

― Детские травмы, ― со знанием дела спросила Стелла, ― старшие братья?

― Сестры.

― Тоже хорошего мало.

Я рассмеялась, а Стелла за мной.

― Чего смешного-то, ― рассмеявшись спросила она.

― Ты как мой психолог, к которому я ходила после того случая, когда старшая сестра запустила мне в постель хомяков.

Не было такого, но эта выдуманная история растопила лёд между нами.

― Как тебя зовут? ― Спросила дочь посла.

― Ярослава Туманова, я буду учиться на первом курсе.

― Я тоже на первом, моя специализация зельеварение, а твоя какая?

― Не знаю, ― пожала я плечами, ― я случайно попала в эту академию. Должна была учиться в имперской академии магии, а ректор “Лавенгуш” сделал на меня запрос.

― Не хочу тебя расстраивать, ― Стелла пока знакомилась, успела удобно расположиться на своей стороне купе. Выставила кружку, достала пирожные и бутерброды. ― Но в эту академию могут попасть только те, у кого до этого там учился кто-то из родных.

Час от часу не легче. Сколько за один день вскрылось обмана со стороны отчима.

― У меня в академии учился отчим, ― пришлось признаться мне. Всё равно рано или поздно узнает и хрупкое подобие дружбы лопнет.

― О, кто он? Жутко интересно узнать. Наверно он щедро спонсировал академию, что взяли неродную по крови.

― Он мне не говорил, ― я тоже достала свёрток с чем-то съестным, который в последний момент мне всунула Дарина. ― Я вообще узнала от Ветрова, что он там учился. Григорий Аполлонович не баловал меня своим вниманием.

― Григорий Аполлонович? ― Задумалась Стелла.

― Полозов, ― подумав, добавила, ― барон.

Она легонько хлопнула меня по руке.

― Полозов, ну конечно, талантливый был студент, так папа говорил. Он учился на два курса старше отца, а мама тогда вообще ещё не поступила.

Все друг друга знают в этой академии, а я как инородное тело. Если Ветров не будет доставать, то начну всё с нуля. Не так уж и плохо.

“Правильно, мыслишь, ― произнёс Ларион у меня в голове. ― Чем больше хорошего ты находишь в ситуации, тем легче тебе её пережить”. “Хорошо бы, ― так же мысленно ответила я”.

― Какой у тебя магический дар? ― Сгорая от любопытства, поинтересовалась Стелла.

― Я маг осени. Осенняя ведьма.

― Как это? Разве так бывает? ― Удивилась Стелла. ― Есть природные маги, но они делятся на стихии огня, воды…

― Знаю я, только у меня все природные стихии понемногу, ― ответила я. ― Не могу быть боевым магом, но костёр зажгу или затушу водой, могу закопать, как маг земли или сильнее разжечь воздухом.

― Обалдеть, ― только и могла произнести Стелла.

― Ещё я могу влиять на созревание плодов, ускоряя их созревание. Могу поддерживать жизнь растений и животных при заморозках, на морозе уже не смогу. Ну и банальное предсказание погоды и её изменение, естественно.

Конечно, я не всё рассказала о своём даре. Так, самое безобидное. Не сказала, что могу упокаивать мертвецов, развеивать призраков, варить целебные зелья. Теперь эти все занятия будут с точностью до наоборот. Придётся поднимать мертвецов, вызывать не упокоенные души и варить далеко не самые безобидные зелья.

― Всё, я с тобой дружу, ― заявила Стелла. ― С тобой я всегда буду одета по погоде.

От её непосредственности я рассмеялась. Во всяком случае, говорить правду в глаза лучше, чем шептаться за спиной. Это хорошее качество. Не знаю, сможем ли мы подружиться, но во всяком случае я буду не одна в академии.

― Тебя на какой факультет определили? ― Поинтересовалась Стелла. ― Вот будет здорово, если на зельеварение. Учились бы вместе.

― Слушай, да мне вызов пришёл за день до отъезда. Сегодня носились со списком необходимого по магазинам.

― А не выпить ли нам чаю? ― Спросила Стелла и позвонила в колокольчик.

― Чего изволите? ― появился проводник.

― Голубчик, сделай нам чайничек чаю, ― посмотрев на стол, она заметила, что у меня не из чего пить, ― и принеси нам самую красивую кружку.

Пока Стелла распаковывала пирожные и мои бутерброды со свежим хлебом, огурцом и бужениной, я поместила бельчонка в свой котёл для варки зелий. Ларион уселся на багажную полку, зорко следя, чтобы на меня не покушались розовые хомяки. Я полезла в сумку и нашла письма из академии. Бегло просматривая бумаги, я, наконец, дошла до распределения.

Глава 12

У меня от шока даже язык отнялся. Фамильяры подозрительно затихли. Ларион нахохлился у себя на полке и молчал. Я тоже не знала, что сказать на такое известие.

Глотнула чай из кружки, которую принёс проводник, и обожгла нёбо, не заметив, что чай горячий.

Неужели отчим обложил меня со всех сторон?

Нет, Яра, это уже похоже на манию преследования. Конечно, он не мог не знать, что его сын учится в академии.

А я даже не знала, что у отчима есть сын. Впрочем, я никогда не интересовалась его жизнью. Слишком горевала об отце.

― Ты не знала, что у твоего отчима есть сын? ― словно прочитав мои мысли, спросила Стелла, пожирая меня взглядом в ожидании свежей сплетни.

Что я могла ей ответить? Что мне плевать на жизнь отчима. Что я училась в закрытом пансионе и приезжала только на каникулы, чтобы провести их с сёстрами и если удастся с мамой. Что до недавнего времени мы встречались только за столом и обменивались парой дежурных вопросов, чтобы поддержать разговор.

Мне было откровенно всё равно, какую он жизнь вёл до тех пор, пока не женился на маме. Я даже не задавалась такими вопросами, как был ли он раньше женат, есть у него дети. Зачем? Если отчим был для меня чужим человеком. Знала ли об этом мама, это другой вопрос.

К ней накопилось слишком много вопросов, на которые ей придётся ответить.

― Отец погиб шесть лет назад, назначив Полозова нашим опекуном,― ответила я, стараясь не расплакаться. Любое упоминание об отце до сих пор заканчивалось слезами. Не могла смириться с его уходом. ― Старшая сестра к тому времени училась в академии, средняя только поступила. Вместо опеки он женился на маме. Я знать ничего не хотела о нём. Отец…отца…

И всё-таки я заплакала. Стелла, пересев ко мне, обняла за плечи.

― Ты слишком любила отца, чтобы впустить отчима в свою жизнь, ― закончила за меня Стелла.

Я кивнула. До сих пор больно вспоминать. Невозможно принять как данность, что отца больше нет с нами. Со мной.

НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО.

Для меня он в командировке с императором, а я на учёбе.

Так легче. Так не разрывается душа.

Сколько раз я бежала в его кабинет, чтобы поделиться тем, что для меня важно, и останавливалась у двери, услышав голос отчима. Сколько раз я начинала писать ему письма и бросала на полуслове.

Пока отец живёт в моём сердце, какое мне дело до отчима.

― Не переживай, всё не одна будешь, ― утешала она меня. ― Сыну Полозова уже двадцать шесть лет. Он декан факультета некромантии.

Ну, хоть не нашего и то радость. Но как мы с ним будем уживаться в одной комнате?

― Не могу понять, как можно было не знать о сыне самого Полозова, ― не могла прийти в себя Стелла, ― да у нас все девушки мечтают, чтобы он обратил на них внимание.

Пусть мечтают. А я мечтаю оказаться подальше от семейства Полозовых. Если сыночек такой же, как его отец, то о спокойном существовании можно забыть.

Не понимаю, как отчим решился оставить меня наедине с сыном?

Как бы я ни относилась к Полозову-старшему, но я же не слепая. Он красивый мужчина, хоть и мерзавец.

Григорий Аполлонович относится к тому редкому типу мужчин, который с возрастом лишь расцветает, если так можно сказать о мужчинах, становится импозантнее и мужественнее.

И если его сын такой же привлекательный, то почему он решил поселить нас вместе. Влюбиться в молодого парня легче, чем старого, хоть и привлекательного.

Тем более что отчим мне отвратителен не только как мужчина, но и как человек. Ни чести, ни совести, ни достоинства.

― А ректора не смущает, что мы будем жить с деканом в одной комнате? ― Произнесла я шепелявя. Во рту было больно от кипятка.

Стелла улыбнулась, скрывая улыбку за кружкой чая.

― Строго говоря, это не совсем комната, скорее апартаменты. Так, что тебе там местечко точно найдётся, ― и тоскливо добавила. ― Даже у меня жильё скромнее.

Даже у меня. Комната может, и скромнее, но Стелла, похоже, не страдала такой чертой характера.

― Честно говоря, я поражаюсь тому, что ты ничего не знаешь о своём отчиме, ― она мечтательно прикрыла глаза. ― Сына его я никогда не видела, но подружки, которые учились в академии, говорят, что он красавчик.

Я закатила глаза и поморщилась. Мне только красавчика в соседях не хватало. Если бы мама узнала, то устроила бы отчиму настоящий скандал.

Незамужняя девушка и холостой парень живут в одной комнате. Да от моей репутации ничего не останется.

― Слушай, Стелла, на правах родственницы, я познакомлю тебя со своим сводным братом, а взамен…

Она подалась вперёд, глаза возбуждённо горели. Ветров был забыт и отодвинут на задворки памяти.

― Ты разрешишь мне пожить в твоей комнате, пока я не решу что-то с жильём, ― решительно произнесла я, молясь, чтобы она согласилась.

― Ну, не знаю, ― замялась она. ― В академии так не принято.

Глава 13

Я спала и слышала, как в моей голове звучит предупреждающий голос:

― Никому не верь, пока не убедишься, что человек достоин доверия, ― не унимался детский голос. ― Я пытался прочитать мысли парней, но у тёмноволосого стоит защитный барьер, а блондин искусно скрывает их за пологом постороннего шума.

― Ты кто? ― Спросила я во сне.

― Твой фамильяр.

― Ларион? ― удивилась я тому, что у ворона так изменился голос.

― Нет, новый, ― обиженно засопел зверёк, ― бельчонок я.

Я аж проснулась, осмотрелась, но никого не увидела.

― И где ты?

― Там, где ты меня оставила, ― обиженно засопел он, ― в котле.

Точно, я же его туда посадила, чтобы не убежал. В клетку не стал сажать, ограничившись котлом для зелий.

― Так и кто ты у нас? ― Произнесла я, доставая бельчонка из котла. ― Мальчик или девочка?

― Мальчик и пора бы мне дать имя, хозяйка.

― Что же мне так везёт на мальчиков-то, ― посетовала я. ― Рыжик или Огонёк? Как больше нравится?

― Я фамильяр, который отвечает за память и воспоминания. Могу разложить воспоминания по смысловым блокам, облегчить доступ к нужной информации, выделять важные детали из прошлого. Думал, что назовёшь как-то ближе к моим способностям.

Задумавшись, я поглаживала бельчонка. Искры, словно всполохи отлетали от шёрстки.

― Я назову тебя Всполох и даже не возражай. Ты сам призывал к осторожности, ― приложила я пальчик к мордочке бельчонка, который хотел возразить. ― Чем меньше знают о твоих способностях, тем легче тебе будет собирать информацию, как сегодня с Кольцовым и Ветровым.

― Хозяйка, я ещё слишком мал, чтобы добраться до воспоминаний, связанных с вами, ― грустно произнёс Всполох. ― Но злых намерений я не почувствовал.

Ну, да, Ветров, когда издевался надо мной, то делал это с намерением развлечься, а не навредить мне. Я для него пустое место.

Всполох и правда слишком мал, ему нужно развивать умение проникать в чужую память. Это слишком сложный навык, но зато какой полезный.

― Давай спать, обещаю тебе, что доверять никому не буду.

Бельчонок успокоился.

― А я бы тебе не советовал жить вместе со Стеллой, ― вдруг вздумал присоединиться к ночи “добрых советов” Ларион. Хорошо ещё, что кактус не умеет говорить и не поучает меня, когда нужно спать.

― Давайте сейчас просто поспим, учла все ваши наставления, ― произнесла я с чувством, ― поверьте, я их очень ценю.

Положив Всполоха рядом с собой, накрылась одеялом и заснула, приказав Лариону сторожить.

Сквозь сон услышала или это проекция в мой мозг того, что видит Ларион, как Стелла шепчется со своими хомяками.

― Вы ж мои малявочки работящие, ― звук поцелуев, ― скольких же вы пометили в поезде.

Как это пометили?

― Осталась одна Яра, ― пробормотала Стелла. ― Ну же, мои пушистики, пока она спит.

Она выпустила своих хомяков, но на меня сел Ларион, предупреждающе каркнув.

― Даже во сне она под защитой, ― попробовала согнать моего ворона Стелла, но лишь получила укол клювом. Капелька крови выступила на руке у дочери посла.

Ойкнув, она отпрянула.

― Возвращаетесь мои пушистики, ― прошептала Стелла. ― Скоро она будет жить с нами, тогда-то мы и её внесём в нашу картотеку.

Ларион специально показал мне эту сцену, чтобы я поняла, что его предостережения серьёзны. Что же задумала Стелла и какие способности имеют её хомяки?

Проснулась я раньше своей соседки, достав из рюкзака рябиновые бусы, созданные матушкой как оберег от зла. Она собирала ягоды на берегу реки, высушила и с особым заговором нанизывала на нитку. И надела блузку с родовой обережной вышивкой, а потом и бусы. Как говорил мой отец, береженого бог бережёт. А с такой соседкой любая предосторожность не будет лишней.

Взяв с собой Всполоха, отправилась умываться. Вагон ещё спал. В основном, в это время в поезде ехали студенты, которые вчера отмечали встречу и знакомились с новичками. Я не опасалась кого-то встретить.

В проём двери туалетной комнаты грубо просунули ботинок. Повернувшись, я увидела ухмыляющуюся наглую физиономию.

― Кто это у нас такой скромный? Познакомиться не хочешь, детка?

Парень грубо схватил меня за руку и дёрнул на себя.

― Как вкусно пахнешь, ― протянул он.

Мои обереги были бессильны против грубой силы. Сердце стучало в ушах как молот. Я практически не соображала, что делать. Лицо хулигана плыло в глазах от страха.

― Отпусти девушку, Свят, ― холодно произнёс знакомый голос.

― Ты чего такой жадный, ведьмак, ― нагло произнёс неизвестный Свят. ― Девочка — пальчики оближешь, свеженькая. Всем хватит, если ты хорошо попросишь.

― Я и так слишком хорошо прошу тебя отпустить девушку, ― голос Кольцова оставался также обманчиво равнодушным. Я видела, как в его глазах плескалась ярость. ― Даю минуту на обдумывание.

Глава 14

― Когда уже ты научишься думать головой, Туманова? ― Насмешливо спросил Ветров, преграждая мне путь. Он стал в проходе, скрестив руки на груди.

― Что вам всем надо? ― Разозлилась я и толкнула его в грудь. ― Дай пройти.

Он даже не шелохнулся продолжая насмешливо смотреть на меня.

― Ты до сих пор не поняла куда едешь? ― Продолжал глумиться надо мной Ветров. ― Это тёмная академия, Непогодкина и учатся здесь отнюдь не выпускники института благородных магинь. Не укладывалось в голове, что он поучает как себя вести. Пусть насмешливо, но это в его манере. Но вот так, заявиться, чтобы поучить меня жизни, это что-то новенькое.

― Не понимаю, что тебе от меня надо?

― Чтобы ходила и оглядывалась.

― Может, хватит меня запугивать.

― Запугивать? Да, ты уже боишься.

― Да неужели и чего же?

― Почему не пришла вчера?

Он сделал шаг вперёд и оказался настолько близко ко мне, что когда я дышала, касалась груди Ветрова. Я отступила от него на шаг, а он снова оказался рядом. Так мы молча шагали, пока я не оказалась припёртой к стенке. В буквальном смысле.

Ветров нависал надо мной, одной рукой он оперся на стенку, рядом с моей головой. Другой взял меня за подбородок подняв голову.

― Я спросил, ты почему вчера не пришла?

― Куда? ― Заплетающимся языком спросила я.

― Вместе со Стеллой?

― Куда?

― Да, чего ты заладила “куда, да куда”, ― раздражёно произнёс Ветров. ― Ты думай своими куриными мозгами, прежде чем что-то сделать.

― Да, что я сделала-то такого? ― Разозлилась я. ― я устала и просто спала. Это запрещено в темной академии?

― Не запрещено, но лучше бы ты прогулялась со Стеллой и познакомилась со всеми. Это позволило бы избежать проблем.

― Проблем? Каких проблем? Нет у меня никаких проблем, ― этот разговор начинал меня утомлять. ― Я просто вышла в туалет умыться, а теперь хочу обратно в своё купе.

― В академии учатся не только люди, Туманова, ― прошептал он мне на ушко. Я похолодела.

― Не только люди? А кто ещё? Звери?

― Почти, ― хохотнул он. ― оборотни, например. Свят оборотень, а у них весьма неустойчивая психика. И нужно держаться от него подальше. Кольцова рядом может не оказаться.

Он провёл пальцем по моей щеке и добавил:

― И меня тоже.

― Тебя и сейчас не оказалось рядом, ― разозлившись произнесла я. ― Всё на что ты способен, это стоять и читать нудные нотации.

Ветров дёрнулся как от удара.

― А у тебя острый язычок, Непогодкина, советую не распускать его. Не все тебя поймут, как я.

― Послушай, я буду вести себя так, как посчитаю нужным. у тебя спрашивать разрешения не буду.

― И очень зря, ― казалось, что я лишь развеселила Ветрова. ― Я бы мог тебя проводить и тогда Свят бы не пристал к тебе.

я закатила глаза.

― История, Ветров не имеет сослогательного наклонения. Тебя не было рядом и точка. Тимофей мне помог. А теперь дай пройти, несостоявшийся герой.

Я толкнула его со всей силы и Алексей отступил. То ли действительно надоело со мной разговаривать, то ли от неожиданности.

― Посмотрим ещё, кто твой герой, Яра.

Яра? Обалдеть! Я даже споткнулась на своём имени от неожиданности.

― Мне не нужны герои, Алексей, ― произнесла я не оборачиваясь.

― А кто тебе нужен? ― Схватил он меня за руку, разворачивая к себе.

― Никто. Мне нужно просто выжить в тёмной академии. И не прибавляй мне проблем, ― спокойно ответила я и добавила. ― По старой “дружбе”.

― В одиночку тебе не выжить, как ты этого не понимаешь? ― Разозлился он.

Это он не понимал, что я не одна. У меня есть Ларион и Всполох, да даже кактус. Им я могу доверять, а вот новым друзьям ― нет.

― А я попробую, ― упрямо сказала я, вырывая руку.

― Ты ничего не знаешь об академии, ― прошептал он мне в лицо.

― Если хочешь помочь, то расскажи, чтобы я знала, с чем мне придётся столкнуться.

― О, боги, за что мне такое наказание? ― Театрально произнёс Ветров и снова схватив меня за руку, потащил в другой вагон.

― Куда ты меня тащищь?

― К себе в купе.

― Ну, уж нет, мы так не договаривались. Никуда я с тобой не пойду.

Он резко изменил курс, разворачиваясь и таща теперь меня в противоположную сторону.

― Хватит, ― вырвала я его руку. ― Я могу идти сама.

Ветров пристроился рядом.

― Тебе не кажется глупым разговаривать в купе, где находится Стелла и её странные хомяки?

― Здесь все странные, а не только хомяки Стеллы, ― буркнула я. ― Ты между прочим тоже странный.

Глава 15

― Куда ты меня тащишь? ― Возмутилась я. ― Неужели нельзя по-нормальному?

― Некогда политесы разводить, ― Ветров был сосредоточен. Таким я его ещё не видела. ― Ты должна понять, как себя вести в академии.

― Почему ты мне решил помочь? ― Я развернулась спиной к двери купе, перекрыв ему проход. ― Отвечай!

― Скажем так, ― он немного замялся, словно придумывая причину на ходу, ― меня попросили присмотреть за тобой.

Врёт, почему-то подумала я. Врёт и не краснеет. Зачем отчиму просить его за мной присмотреть, когда его сын работает в академии.

― Я тебе не верю, ― заявила я. ― Кто тебя мог попросить?

― А тебе не всё равно?

― Не всё равно, иначе бы не спрашивала. Отчим? Это он?

― Да, у тебя свет клином сошёлся на Полозове. Он, конечно, крутой мужик, но не надо его делать всемогущим.

А может, он прав, и я действительно в каждом поступке вижу руку отчима? Так и свихнуться недолго.

― А как ты оказался возле туалетной комнаты?

― Увидел, что Свят пошёл в ваш вагон, вот и отправился следом, прихватив с собой Тимофея.

― Зачем?

― Ясное дело, зачем. Тимоха ведьмак. А кого боятся оборотни?

На моём лице проступило понимание.

― Мне бы с ним пришлось дольше возиться. Оборотни некромантов не жалуют. На все вопросы ответил? ― Я кивнула, а он отодвинул меня от двери и впихнул в купе.

― Доброе утро, спящая красавица, вставать пора, ― громко заявил он о своём присутствии.

Стелла открыла глаза, сонно щурясь.

― Ветров, брысь отсюда, ― недружелюбно заявила она, переворачиваясь на другой бок.

― Не к тебе пришёл, не обольщайся, ― рассмеялся Алексей, снова надев маску балагура. ― Я в гости к твоей соседке, так что будь дружелюбнее.

Разложив на столе бутерброды, которые заколдовала Богумила и они всегда теперь свежие, заказала у проводника чай. Ветров заказал себе стейк. Мы уселись за стол. Мама всегда говорила, что за совместной трапезой беседа будет более доверительной.

― В “Лавенгуш” учатся не только маги, но и другие расы, ― отрезая кусок мяса, начал свой рассказ об академии Алексей. Мне стало легче называть его по имени, того и гляди через некоторое время и доверять смогу. ― Оборотней ты уже видела, есть парочка фей…

― Неплохие девчонки, между прочим, я с ними дружу, ― отозвалась Стелла, ― и тебя познакомлю.

― Драконов нет? ― Рассмеялась я.

― У них свои академии, ― зевнув, ответила Стелла. ― Есть один вампир, но он безобидный.

― С ума сойти, безобидный вампир, ― поёжилась я.

― Представь себе, он веган, ― Алексей с удовольствием жевал мясо.

― Избавьте меня от подробностей его рациона, ― ужаснулась я, представив, чем он может питаться. Не пыльцой же растений, в самом деле.

― В академии есть три факультета: благородной нечисти, некромантии и тёмных искусств, а вот внутри факультетов множество кафедр, ― рассказывал Ветров. ― Свят учится на факультете благородной нечисти, как и веган ― вампир, у них отдельное крыло. Даже столовая своя.

― То есть, ты зря паниковал, со Святом мы не пересечёмся, ― расслабилась я.

― Есть предметы, на которых собираются все факультеты и курсы.

― Ага! ― опять встряла Стелла. Она внимательно следила за разговором, но о том, где я могла увидеть Свята, не спрашивала. ― Например, основы боевой подготовки. Серьёзно ею занимаются только ведьмаки, а мы на уровне самообороны.

― Да, но вот там с оборотнями встретишься точно, ― сказал Ветров, ― тебе всеми правдами и неправдами нужно держаться от них подальше.

― Меня что некому будет защитить?

― На занятиях препод, конечно, их приструнит, если заметит.

― Если что не так, жалуйся куратору, ― подсказала Стелла. ― Всем первым курсам дают кураторов-старшекурсников. Интересно, кто будет у нас?

― Один куратор на весь курс?

― Курс не такой уж и большой, ― возразил Ветров. ― Академия закрытая и не каждый туда может поступить, только представители самых древних фамилий, практикующих испокон веков тёмную магию.

От его слов неприятный холодок пробежал по позвоночнику.

― Поняла, ― кивнула я, чтобы скрыть страх, ― опасаться мне нужно только оборотней.

― Я бы так не сказала, ― повернулась к нам Стелла. ― Яра, ты уникум, который каком-то непостижимым образом попал в академию, где все всех знают. Там уже сложились коалиции, кто против кого дружит, и это не менялось веками.

― А ты только своим появлением разрушила вековые традиции академии, ― добавил Ветров. ― Любви к тебе это не прибавило.

― Что так уж меня все ненавидят? ― Горько вздохнула я. ― Ну, спасибо, Григорий Аполлонович, удружили.

Стелла поднялась и оказалась в миленькой такой пижамке. Алексей старательно отводил глаза, а она делала вид, что не замечает, какие неудобства причиняет парню. Да он же чуть глаза не сломал.

Визуалы фамильяров

Визуал фамильяров сестёр Тумановых

Ворон Ларион

фамильяр покойного отца Ярославы, а теперь её

Ларион сам её выбрал в хозяйки

Глава 16

― Если всё это рассказывать, то мы не успеем до того момента, как начнём пересекать границу, ― усмехнулась Стелла. ― Скажу коротко, нормальные семьи за то, чтобы оставить всё как есть.

― А не нормальные? ― Усмехнулась я.

― Хотят перемен, ― резко ответил Ветров, зыркнув в сторону Стеллы. ― Только с определением нормальности я бы поспорил.

Кажется, между ними двоими

― А когда граница? ― Спросила я, чтобы отвлечься от их спора.

Мне всё равно, кто к какой партии принадлежит. Вообще, не хочу участвовать в этих склоках. Я человек новый, и пока нужно придерживаться нейтралитета. Живее буду.

― Часов в пять вечера, в семь поезд остановится в Яссы, а затем мы отправимся в академию, ― Ветров не упускал случая мне помочь, и я всё больше привыкала к этому.

За эти дни, которые перевернули мою жизнь с ног на голову, он стал… привычным.

― Быстрей бы, устала уже, ― призналась я. ― поспать бы в нормальной кровати.

― В академии особенно не выспишься, ― со вздохом сказала Стелла, ― подъём в пять часов утра, а отбой в десять. И кураторы проверяют, чтобы все спали уже в одиннадцать вечера.

У меня в принципе был именно такой график, только вставала я в шесть утра. Даже один час, очень много значит для отдыха. Придётся привыкать ещё и к этому.

― Знаете, что? Я посплю до самой границы, ― заявила я. ― Надоели мне интриги академии.

― Теперь это твоя жизнь, ― пожал плечами Ветров.

― Пока я не доехала до этой жизни, нужно взять всё самое прекрасное из этой, ― подмигнула я ему. ― Алексей, на выход. Я спать, а Стелла гулять. У нас так обычно и бывает. Пост сдал, пост принял.

― Вот ещё, ― возмутилась Стелла, ― я тоже буду спать. Весь путь я обычно сплю.

Выпроводив Ветрова, мы и правда заснули. Усталость, накопленная за эти дни, позволила мне отдохнуть днём.

― Подъезжаем к границе, ― постучал в наше купе проводник, ― подготовьте паспорта и студенческие билеты.

― Скоро приедем, ― зевнув, сказала Стелла. ― Интересно кто будет у нас куратором?

― Какая разница, ― отмахнулась я причёсываясь. Ларион внимательно следил, чтобы ни один волосок не остался в купе.

― Ты помешалась на безопасности? ― Заметила Стелла, чем занимается мой фамильяр, и усмехнулась.

― Это по привычке, ― ответила я. ― Нас приучили, что нельзя оставлять биологические части тела: волосы, ногти и даже слюни.

Стелла недоумевающе смотрела на меня.

― Только не говори, что ты не знала, о том, что всё это можно использовать при поиске или в ритуалах?

― Кровь — да, но волосы? Или ногти? Фуу!

― Да, это же тоже часть тебя. Кровь, разумеется, сильнее, но когда выбирать не приходится, всё идёт в дело.

― Хочешь сказать, что ты умеешь работать с этим? ― Лицо у неё презрительно скривилось.

― Умею и очень хорошо, ― похвасталась я. ― Учителя были хорошие.

― А ты не такая уж и простушка, светлая ведьма.

― Спасибо, тёмная ведьма, ― рассмеялась я.

Границу мы прошли быстро, паспорта в порядке, а пограничники привыкли, что четыре раза в год поезд переполнен студентами.

― Давай собираться, ― предложила Стелла. ― Нам нужно как-то фамильяров транспортировать. У тебя помощников больше положенного.

― Можно подумать, у тебя по-другому.

― Мои хомяки, близнецы, отдельно их не продавали.

― А мой ворон…― я запнулась. Сглотнула внезапно образовавшийся комок в горле, мешает говорить, ― это фамильяр отца. После его гибели он выбрал меня хозяйкой.

― Уважительная причина, ― покачала головой Стелла. ― Думаю, что её примут во внимание в академии.

― Примут или нет, а со своими фамильярами я не расстанусь. Не привыкла бросать тех, кто от меня зависит.

Я пустила в карман пальто Всполоха. Ларион устроится у меня на плече. Он привык так передвигаться.

― Типичное качество светлой ведьмы, ― усмехнулась она. ― Пора избавляться.

Она снова мне напомнила, где я нахожусь. Тёмная академия не терпит сентиментальности. Только я не хочу становиться похожей на бесчувственных тёмных. Магия это одно, то терять свою личность не буду, даже ради учёбы.

Мы потащили тяжёлые чемоданы, стопки с книгами, котлы и клетки для фамильяров к выходу. В коридоре образовалась толпа из таких же студентов, как и мы.

― Давай, переждём и выйдем последними, ― предложила я. ― Не хочу, чтобы меня задавили будущие однокурсники.

Стелла засмеялась.

― Пожалуй, ты права, это не то место, где нужно быть первой, ― ответила она. ― Тем более Алексей с Тимофеем обещали помочь.

Поезд замедлял свой ход, и мы уже видели жилые дома и людей в национальной одежде.

На перроне нас ждали старинные экипажи с чёрными тройками. Даже здесь академия придерживалась древних традиций. Гораздо быстрее было бы добраться на автомобилях.

Глава 17

― Что же теперь нам никто не поможет? ― Разочарованно произнесла Стелла.

Она с тоской смотрела на то, как Ветров, Тимофей и, как ни странно, Свят, цепляют значки кураторов.

― А старост будут выбирать? ― Спросила я Стеллу. ― В имперской академии старосты есть на каждом курсе.

― Здесь наверно тоже, знаешь, вот этим я не интересовалась.

Выглянув в тамбур, я заметила, что осталось очень мало студентов.

― Давай так, я беру свои вещи, а ты свои, ― предложила я. ― Доносим до выхода, кто-то из нас остаётся сторожить, а кто-то возвращается за вещами.

― Жаль, что в этой дыре нет носильщиков, ― простонала Стелла, взваливая на себя рюкзак и взяв две стопки книг в руки.

У меня поклажа меньше. За первый раз я почти всё взяла, кроме котла. Не надевать же его на голову, право слово.

С горем пополам мы выбрались из поезда самыми последними. Стелла, навьюченная, как наш ослик в поместье, стояла с печальным видом и ждала, чтобы кто-нибудь ей помог найти экипаж. Кажется, она совсем не приспособлена к жизни вне семьи.

― Яра, Стелла, ― услышали мы голос Ветрова, ― вы едете со мной.

Вот ещё! Но лучше так, наверное, заводить знакомства я успею и в академии.

Мы дождались, когда все студенты рассядутся по своим экипажам. Грумы закрепили многочисленный багаж первокурсников. И наконец-то в сумерках мы отправились в академию.

― Неужели нельзя было договориться с железной дорогой, чтобы поезд прибывал днём? ― Спросила я, с опаской выглядывая в окно.

В лесу сумерки превратились в кромешную тьму. Путь освещали только фонари на экипажах.

Мы сидели со Стеллой на одной скамье. Ветров пристроился напротив.

― Спасибо, кстати, что придержал для нас экипаж, ― снизошла до благодарности Стелла. Мы видели, что в кареты набивалось по шесть человек. А мы сидели вольготно втроём

― Кстати, пожалуйста, ― уколол её Ветров. ― И вообще, я ваш куратор, желторотики могли бы быть и повежливее.

Стелла фыркнула, а я уставилась в окно. Пока он ведёт себя нормально, но вспоминая школу, я вздрагиваю. Что будет, когда я окажусь в его власти? Об этом я предпочитала не думать.

Мысль материальна, считала мама. Поэтому не стану навлекать беду на свою головушку. Сейчас проблем и без Ветрова хватает.

Стелла что-то говорила ему, но я не слушала. Они смеялись, исподтишка поглядывая на меня.

А мне было не до них. Страх сжал сердце холодной рукой.

Что ждёт меня в академии?

Особенно меня волновало проживание со сводным братом. Получается, что сын отчима — мой сводный.

Было бы даже прикольно, что декан факультета некромантии, мой родственник, если бы я не знала его отца.

Внезапно раздался вой. Глубокий, пронзительный, он эхом прокатился по ночному лесу. Я задрожала и невольно обняла себя руками, машинально отметив, что ладони холоднее льда.

Стелла, казалось, тоже вздрогнула, её глаза широко распахнулись. Я не могла не заметить, как она с опаской взглянула на Ветрова, будто искала в его лице защиту.

― Не бойтесь, это просто волки, — беспечно произнёс он.

Я не сдержала усмешку, больше похожую на гримасу. Легко говорить “не бойтесь”, когда сам не испытываешь страха.

― Просто волки? ― Передразнила я стучащими от страха зубами. ― Почему сейчас?

Я не доверяла Алексею. Его уверенность казалась натянутой, и я чувствовала, что он что-то недоговаривает.

― А когда? ― Не понял он.

― Волки обычно нападают зимой, когда есть нечего, а сейчас осень, ― сказала я. ― Это очень странно. Почему они нас преследуют.

― Может, они просто голодны? — Предположила Стелла дрожащим голосом. Она забилась в угол экипажа и тоже дрожала от страха.

― Осенью полно зверья в лесу, ― отмела я её догадки. ― Здесь что-то нечисто. Почему они преследуют нас как стадо оленей?

― Не переживайте, — попытался успокоить нас Ветров, но его слова, как пустой звук, терялись на фоне волчьего воя.

Сердце колотилось в груди, как будто пыталось разорвать грудь и сбежать от этого ужаса. Я вглядывалась в мрак леса, который сливался с тенями, и каждый вой волков заставлял меня вздрагивать. Они были повсюду, их звуки разносились в ночи, как зловещая мелодия, пугающая до остановки сердца. Я почувствовала, как холодные пальцы страха обвивают мою душу, сжимая её до предела.

В поместье я слышала вой волков, но где-то вдалеке. И он меня не пугал, ведь я была под надёжной защитой.

А здесь, каждый неверный шаг лошади может стоить нам жизней. Любая ошибка грума приведёт к тому же. Мы во власти животных и человека, который ими управляет. От этих двух факторов зависела наша жизнь.

Каждый новый вой звучал всё ближе и ближе. Мне казалось, что волки не просто следовали за нами, а ждали знака.

― Почему именно волки? — тихо повторяла я как мантру. Вдруг всё это не просто так. ― Почему они нас сопровождают?

Глава 18

Алексей покачал головой.

― Сидите здесь и, чтобы ни происходило снаружи, из экипажа не выходите, ― приказал он нам и выскочил на дорогу.

― Страшно, ― Стелла схватила меня за руку, я осторожно высвободила руку и выскользнула вслед за Ветровым.

Не знаю, зачем я за ним пошла, но чувствовала, что если хочу разобраться в происходящем, надо идти. Волчий вой сосредоточился где-то впереди.

Неужели это и правда настоящие волки? Почему Ветров не предупредил, он же знал об этом музыкальном сопровождении. Не мог не знать.

― Ты что здесь делаешь? ― зло зашипел Алексей, схватив меня за руку, а я едва не лишилась чувств от страха. ― Я же русским языком сказал сидеть в карете.

― Я должна знать, что происходит, ― заплетающимся от испуга языком прошептала я. ― Ты молчишь, ничего не рассказываешь. Что, по-твоему, я должна думать.

― Прежде всего, Непогодкина, надо думать головой, но у тебя в ней, похоже, вместо мозгов осенний туман, ― прошипел Ветров мне в лицо, больно сжав руку. ― Быстро возвращайся в экипаж.

― И не подумаю, ― упрямо мотнула я головой, пытаясь вырвать руку.

― Ты меня с ума сведёшь, интересно кто это мне так удружил с кураторством, ― пробормотал Ветров, не отпуская моей руки. ― Первокурсники не должны об этом знать, а ты везде суёшь свой нос.

― О чём, об этом? ― Снова сунула я свой любопытный нос в тайные дела академии.

Ветров сделал пару шагов, я едва поспевала за ним, пока не уткнулась ему в спину. Он отошёл в сторону, и передо мной открылась ужасающая сцена.

Разорванное напополам тело, сидящие возле экипажа люди с подранными телами. Я закрыла глаза и отвернулась, уткнувшись Ветрову в грудь. Он обнял меня и замер. Запах крови вызывал тошноту.

― Дыши, Яра, ― шептал он мне, гладя по голове. ― Глубоко дыши.

― Не могу, меня тошнит, ― сказала я, стараясь не дышать, чтобы не чувствовать металлический запах крови.

― Первокурсник не выдержал зова волков и обернулся, ― мрачно прокомментировал он происходящее. ― Подрал тех, кто находился в экипаже. Святу теперь это разгребать.

― Святу? ― Клацая зубами, умудрилась спросить я.

― Свят куратор у оборотней, точнее, у всех, кто не люди полностью, ― пояснил Алексей. ― Ему теперь отвечать за это побоище.

― Добро пожаловать в академию Лавенгуш, ― нервно хихикнула я. Ветров сильнее прижал меня к себе, чтобы заглушить мой нервный смех.

― Пошли в экипаж, скоро поедем.

― И за это никто не ответит? ― Спрашивал я возмущённо, а получилось жалко.

― Это тёмная академия, детка, ― голос Алексея дрожал от негодования или возмущения. Я не могла понять, на что он злится? Мой вопрос вполне закономерен. ― Тут сопли тебе никто подтирать не будет. Один неверный шаг и ты труп, а может, нежить. Это уж как повезёт.

― Почему ты злишься? ― с недоумением произнесла я. ― Нападение было спровоцировано, если ты говорил мне правду и волков специально вели по нашему следу.

― Даже если и так, то что с того?

― Как это что? Ректор виноват в смерти студентов, а не Свят.

― Смотрю, ты стала защитницей четвероного, ― разозлился Ветров. Он наклонился ко мне, и его глаза были так близко, что я видела своё отражение в них. ― О ректоре молчи. Чтобы ты не думала и как бы ни считала, прикуси язык, Яра. Это не шутки.

От страха подступил комок к горлу, и я судорожно сглотнула. Ветров проследил взглядом за моими действиями, мрачно усмехнулся, оттолкнул меня и пошёл к нашему экипажу.

― Иди за мной, ― бросил он мне не оборачиваясь, и я поплелась за ним. А что ещё оставалось делать? Он мой куратор, и к этому придётся привыкать.

― Ну, что там? ― С жадным любопытством спросила Стелла, когда мы сели в экипаж. ― Вы заметили, что волки перестали выть?

Мы мрачно кивнули, не желая отвечать. Ужасающая сцена стояла перед глазами. Больше всего было страшно оттого, что никто не плакал, не стонал. Молча сидели и ждали целителя или кто там должен прийти им на помощь.

― Скоро поедем, ― обнадёжил нас Ветров. ― Ежегодно такие инциденты.

Он говорил небрежно, будто бы уже привык. Только я видела, что ему тоже не по себе от этих варварских методов обучения.

Экипажи вскоре тронулись, и ничего не указывало на то, что случилось полчаса назад.

Зловещая аура древнего замка ощущалась уже на подъезде к академии. Когда мы въехали на каменный мост, давление на меня усилилось, и я едва могла сидеть. Я тайком глянула на Стеллу, она тоже находилась под влиянием ауры академии, но всё же меньше, чем я.

― Тяжело дышать, ― заныла она.

― Скоро станет легче, ― успокоил Ветров. ― Мы уже приехали. Сейчас комендант распределит вас по комнатам. И останется ужин и посвящение.

― Посвящение тоже сегодня? ― Застонала Стелла, и я разделяла её чувства. ― Неужели нельзя его было перенести на завтра. Я так устала.

― Сколько можно ныть, Стелла, ― опять разозлился Ветров. ― Надоела уже.

Глава 19

На ярко освещённой магическими фонарями площади перед академией первокурсников оттеснили от остальных студентов.

Мы не очень-то и удивились. Нам нужно получить форму, зарегистрироваться у коменданта и сделать ещё кучу мелких дел, которыми старшекурсники не занимаются.

Вдруг повисшая тишина, сработала как сигнал. Остальные студенты спешно стали скрываться в академии, и на площади остались только мы. Первокурсники. Желторотики.

Мы бы и рады сбежать вслед за остальными, вот только магические путы на ногах не давали сделать и шага.

― Что за чёрт? ― Испуганно прошептала Стелла.

― Ни за что не поверю, что ты не знала об этих испытаниях, ― ответила ей я. ― Твоя семья поколениями здесь училась.

― И, что? Каждый год новое испытание, ― огрызнулась она. Шаря взглядом по площади в поисках своих фамильяров.

― Даже волки?

― Да, даже они, ― рассеянно произнесла она, ища хомячков. ― Ветров напускал на себя важность, типа он всё знает. Но ты же видела его испуганный взгляд.

Её слова звучали разумно. Наш куратор мог придать себе значимости.

― Смотри, ― прошептала я, показывая на край площади.

Там тень за тенью начинал сгущаться туман. Он поднимался из-под земли, полз по брусчатке, обвивая ноги скамей и фонарей, как нежный, но настойчивый призрак. Он рос, заполняя пространство, и вскоре стал окутывать всё вокруг. В воздухе повис влажный холод, и я почувствовала, как он проникал в каждую пору моей кожи.

Путы на ногах спали, едва их коснулся полог тумана.

Призвав свою магию, прошептала заклинание. Ничего не произошло. Туман продолжал окутывать углы академии. Свет фонарей, пробивающийся сквозь серую пелену, казался тусклым и рассеянным.

― Быть этого не может, ― растерянно произнесла я. ― Туман — это моя стихия, и он всегда меня слушался. А сейчас словно живёт сам по себе.

― Либо наслал его более сильный маг, чем ты, ― сказал кто-то сзади, и я просто кивнула.

Туман продолжал нарастать, принимая всех в свои объятия. Я почувствовала, как он проникает в моё сознание, вызывая лёгкую тревогу. Едва я сделала шаг вперёд, пытаясь понять, что скрывается в этой серой завесе, как услышала душераздирающий крик Стеллы.

Она в панике стряхивала что-то со своих рук. Прыгала на месте, тряся руками и ногами, продолжая стряхивать видимое только ей. Страх разрастался, заполняя всё её сознание.

― Стелла, что с тобой? ― Закричала я и начала трясти её, чтобы она меня услышала.

― Сними их, заколдуй, ― её голос сорвался от крика, слёзы катились по щекам.

― Да, кого? ― Не понимала я.

― Пауков, ― обессиленно прошептала она и свалилась в спасительный обморок.

Площадь наполнилась криками и стонами. Самые страшные кошмары, которые таились глубоко в подсознании, вылезли на свободу и обрели видимый образ.

И я поняла, что туман наполнен иллюзиями, которые вызывают животный ужас.

Тяжело вздохнула. Помочь им я не могла. Хотя…

Мне не нужно влиять на туман, мне нужно его разогнать. А поможет мне в этом ветер.

― Ты всегда была самой умной, девочка моя, ― появился передо мной отчим.

Он стоял передо мной, в полумраке, с ухмылкой на лице, которая когда-то казалась даже привлекательной, но теперь вызывала лишь страх. Каждый мускул в теле напрягся, захотелось сбежать, но ноги будто приросли к земле.

Полозов протянул ко мне руку и погладил по лицу. Сердце её замерло, пропустив удар. Дыхание перехватило, словно кто-то положил на грудь тяжёлый камень.

Вернулся его шёпот, полный язвительных намёков, и прикосновения, которые вызывали отвращение. Живот свело от страха, а горло пересохло. Я чувствовала, как по спине бегут мурашки, и каждое слово, которое он произносил, ножом резало меня.

Внутри нарастало ощущение безысходности. Её сердце билось всё быстрее, а мысли путались.

Каждая его фраза звучала как угроза, а его взгляд пронизывал меня до самой души. Слёзы подступили к глазам. Он обещал приехать и вот он здесь.

Хотелось лечь и просто не шевелиться. Пусть сделает что хочет и больше не появляется.

Живот обожгла царапина, а на руке появилась капля крови от удара клювом. Я пришла в себя. Всполох и Ларион не давали мне поддаться на обман иллюзий.

― Спасибо, ― прошептала я им. Звук собственного голоса придавал сил. ― Я не сдалась тогда, не сдамся и сейчас.

Зашептав заклинание призыва ветра, я внимательно следила за ухмыляющейся физиономией отчима. Лёгкий ветерок прокатился по площади.

― Действует! ― Обрадовалась я, добавляя к заклинанию ещё часть для усиления эффекта.

Холодный осенний ветер поднял опавшие листья и погнал их по площади. Красные, жёлтые, сухие и только опавшие моим колдовством соединились, вместе образуя щит, с помощью которого ветер вытолкал туман за пределы площади.

― Яра, ты действительно умница, ― похвалила сама себя, устало усаживаясь рядом со Стеллой.

Глава 20

Столовая в академии, на мой взгляд, выглядела мрачновато. Высокие сводчатые потолки, тёмные каменные стены, тусклый свет магических светильников, которые представляли собой массивные, украшенные серебром люстры, свисающие с потолка.

В центре комнаты стояли длинные дубовые столы, покрытые чёрной скатертью с замысловато переплетёнными узорами, вышитыми золотыми нитями. Изысканные тарелки из матового стекла, которые казались почти прозрачными, и столовые приборы из чёрного металла ждали последних участников трапезы в честь открытия нового учебного года.

Несмотря на обилие тёмных оттенков, столовая ощущалась уютной и даже притягательной. Может это от голода?

В воздухе витали умопомрачительные ароматы. Мой желудок свело от голода.

Шёпот и смех, старшекурсников, погружённых в обсуждение последних событий при посвящении, смолк, едва наши шаги стали эхом разноситься по огромному залу.

― Дорогие первокурсники, мы рады приветствовать вас в академии тёмной магии “Лавенгуш”, ― торжественно произнёс ректор. ― Занимайте место за вашим столом.

Места для приёма пищи распределялись не по факультетам, как в имперской академии магии, а по курсам.

Оглядевшись, я заметила, что каждый курс становился всё более малочисленным.

Пока мы рассаживались за столом, я успела посчитать однокурсников. Нас было пятнадцать человек, не считая тех, кто находился в лазарете.

― Перед тем как вы приступите к трапезе, я хочу повторить правила академии, ― продолжил ректор, когда шум утих. ― Преподаватель всегда прав. Оспаривание его решения ведёт за собой меры дисциплинарного взыскания ― карцер. Магические дуэли запрещены. Нарушение ведёт за собой меры дисциплинарного взыскания ― двадцать ударов розгами на площади и карцер на десять дней.

У меня волосы поднялись дыбом. Обалдеть они придумали правила. Студенты ― здесь бесправные личности. Как бы ни притеснял преподаватель, а ты не можешь и рта раскрыть. Я подняла руку, должен же быть какой-то выход.

― Господин ректор, неужели нельзя отстоять своё мнение у преподавателя без дисциплинарного взыскания? ― Громко спросила я.

― Можно, у декана своего факультета или у ректора. С любыми вопросами и жалобами только к нам, ― улыбнулся мне ректор. ― Позволите, я продолжу?

Кивнув под перекрёстными взглядами всех студентов, я продолжала слушать лекцию.

― А ты молодец, ― шепнула мне девушка рядом. ― Никто до тебя не решался спрашивать, а ректор Арчаков не считал нужным говорить об этом.

Я слегка покраснела. Приятна её похвала, но я уже второй раз за вечер привлекла к себе ненужное внимание.

― Все вопросы по проживанию решаете с комендантом Комински, завтрак в пять утра в столовой, обед в двенадцать и ужин в шесть вечер.

Во время речи ректора даже муха не пролетела. Стояла гробовая тишина.

― У каждого факультета свой куратор, с кураторами вы уже познакомились. Они расскажут вам о других правилах академии, ― произнёс ректор. ― А теперь о ежегодном бале Почитания Предков, который проходит у нас в ночь с 31 октября на 1 ноября.

― Велесова ночь ⦗1⦘, ― прошептала я именно в тот момент, когда ректора замолчал и мой голос разнёсся эхом по столовой.

― Именно, ― тоном доброго дядюшки подтвердил он. ― Для наших зарубежных студентов Самайн. Каждый год мы вылетаем короля и королеву Осени.

Девушки за нашим столом застонали. А я удивилась, неужели они не знали об этой традиции?

― Неужели вы не знали о бале? ― Спросила я свою соседку.

― Знали, но всё равно волнительно, ― прошептала она. ― Мой первый осенний бал. Его мы называем Осенний бал.

А я вот не знала и наряд не подготовила. С другой стороны, и слава богу, посижу у себя в комнате. Меньше мелькаю на публике, меньше раздражаю тёмную знать.

― На осеннем балу должен появиться каждый студент, ― словно прочитав мои мысли, сказал ректор. ― Единственная причина, по которой вы можете пропустить это торжество ― смерть.

― В таком случае нам тоже следует явиться, но уже в виде призраков, ― невесело пошутила я.

― О, призраков будет предостаточно, ― ответила моя соседка. ― Это же ночь почитания предков.

― Вот именно, ― я старалась говорить тихо. ― Это семейный праздник и никак не связан с торжеством. Предки обидятся.

― Приглашения для своей семьи разошлёте на следующей неделе, ― приказным тоном произнёс ректор. ― А теперь пора приступить к трапезе. Приятного аппетита!

Он сел на своё место за преподавательским столом, за которым много мест пустовало.

― Как тебя зовут? ― спросила моя соседка. ― С какого факультета?

― Меня зовут Ярослава Туманова, я ведьма.

― Понятно, значит, зельеварение.

― Странно, что для ведьм только зельеварение, ― удивилась я. ― Это же гораздо более обширная область знаний.

― А мне странно, что ведьм сюда вообще принимают, ― ответила она. ― Ничтожный дар, а всё туда же, куда и все нормальные тёмные маги. И я что-то не припомню Тумановых среди тёмных магов.

Мрачный визуал к предыдущим главам

Немного мрачноватого визуала к предыдущим главам

Глава 21

Ректор сказал, в какой комнате находится комендант, и пока все студенты заняты ужином, мне нужно договориться о проживании.

Постучавшись, я вошла, как только получила разрешение.

― Господин Камински, доброй ночи!

Возле большого стеллажа стоял крупный мужчина. Старше отчима и ректора. Суровое лицо избороздили морщины, но выцветшие глаза улыбались.

― Доброй, доброй, что-то ты рано, ужин закончится ещё через час, ― пробасил он. ― Заходи, раз пришла. Ты у нас кто?

Взялся он за толстую книгу и вопросительно посмотрел на меня.

― Ярослава Туманова, ― я улыбнулась ему в ответ.

Комендант располагал к себе, вызывал доверие.

― Та самая Ярослава, ― погладил он ухоженную бороду.

Я кивнула, смущённо улыбнувшись.

― Твоя комната на втором этаже справа от лестницы.

― Я слышала, что там уже живёт декан факультета некромантии.

― Да, это же ваша родовая комната.

― А можно вас попросить выделить мне комнату для бедных студентов? Но так, чтобы об этом никто не знал. Для всех я живу вместе с деканом, ― попросила я. ― Я заплачу. У меня есть деньги.

Вытащила кошелёк, который дали мне с собой сёстры. Денег немного, но должно хватить на самое необходимое, если не шиковать.

Комендант скептически покосился на меня и сжал губы.

― Это нарушение порядка академии, студентка.

― Я понимаю, ― скромно проговорила я, проявляя почтение, ― поэтому и прошу принять от меня скромное вознаграждение,

Вытащила два золотых рубля и аккуратно положила на стол. Я не знала, достаточно ли этого будет.

Комендант не тронулся с места. Я положила рядом ещё один золотой. Посмотрела на него и потом ещё один. Ничего не происходило. Камински, как стоял с толстой амбарной книгой в руках, так даже не пошевелился, с интересом, наблюдая за мной.

― У меня остались последних два золотых, я готова и их отдать, но больше у меня нет.

В ответ тишина и изучающий взгляд, от которого становилось неловко.

― Хорошо, ― ответил наконец-то комендант, ― мне нравится твоя решимость и скромность. Не пристало девушке жить в одних апартаментах со сводным братом.

Я так энергично закивала, что закружилась голова. Какое счастье, что он меня понимает.

Комендант взял один золотой, остальные подвинул ко мне.

― Этого хватит на официальную оплату, ― сказал он и пошёл вглубь комнаты.

― Молодец, Яра, ― похвалил меня Всполох. ― Комендант бытовой маг и хороший человек. Он нам поможет.

― Говорил я ректору, что негоже селить вас вместе, а он только улыбался. Но ты правильная девочка, Яра, ― похвалил меня комендант. ― Вот тебе ключ от комнаты в маленькой башне. Эти покои принадлежали когда-то могущественному роду, который давно вымер. Думаю, тебе там понравится.

Я благодарно улыбнулась ему.

― Спасибо вам огромное.

― Только, тсс! ― Он приложил палец к губам. ― Никому не говори об этом. Для всех ты живёшь в комнате у декана.

Он выкладывал передо мной комплекты формы по две на каждый сезон, обувь, три комплекта белья.

― Донесёшь? ― Скептически посмотрел он. ― Худенькая такая. Давай я тебе помогу. Всё равно ещё ужин не закончился.

И заперев дверь, он повёл меня в мою комнату.

― Бытовой магией пользоваться умеешь? ― Спросил комендант не оборачиваясь. Он нёс бельё и форму, а изгибе локтя болталась обувь, связанная шнурками вместе. ― Если нет, то придётся тебе нанимать служанку. Она берёт по медяку за уборку.

― Я умею пользоваться бытовой магией, господин Камински, не беспокойтесь, комнату буду содержать в порядке.

― Здесь живёт твой брат, ― показал он на единственную дверь справа от лестницы на втором этаже. Прямо и справа было три двери.

А Полозовы знают толк в роскошной жизни. Я усмехнулась.

― К себе ходи через чёрную лестницу, чтобы никто не заметил, ― и он свернул в неприметное углубление в стене, и мы сразу попали на пролёт винтовой лестницы. ― Вещи я тебе сейчас пришлю, как и расписание уроков.

― Они что у декана? ― шёпотом спросила я.

― Вещи пока нет, только расписание, но декана нет ещё в академии, ― успокоил меня господин Камински. ― Он ещё не знает, что к нему должны подселить родственницу.

Комендант зычно расхохотался.

― Вот ему сюрприз будет, ― сказал он, открывая мою комнату.

Соседей у меня не было. В башенке располагалась только одна комната. Я довольно улыбнулась.

Господин Камински положил на стол мои вещи, на пол скинул обувь, вручил мне ключ и ушёл. Едва дверь за ним закрылась, как Всполох выпрыгнул и отправился осматривать наши владения.

Книжный шкаф, письменный стол, лампа, маленькая лаборатория, оборудованная для варки зелий в углу, радовали меня. Я довольно протанцевала по комнате, остановившись у ещё одной двери. Открыв, я очутилась в ванной довольно современно обставленной. Я прошептала заклинание и вся пыль собралась в один комок. Отправила его в мусорное ведро. Следующая комната была с туалетом.

Глава 22

Трель будильника вырвала меня из сладких объятий сна. Какой идиот завёл его?

Нащупав на тумбочке наручные часы с будильником, я автоматически отключила их и перевернулась на другой бок.

За волосы кто-то дёрнул.

― Ай, ― вскрикнула я и проснулась.

Сев на кровати, я увидела бельчонка, устроившегося на тумбочке. Его рук дело и будильник, и дёргание за волосы. Что за непоседа.

― Всполох, я же сплю, ― возмутилась я.

― А через час начинается первая лекция, ― невозмутимо ответил он. ― собирайся.

Точно, сегодня же первый учебный день, а у меня форма не глажена, ручка чернилами из кактуса не заполнена и учебник не собраны.

― Завтрак когда будет? ― Спросила Всполоха.

― Уже идёт, и если ты не поторопишься, то опоздаешь.

Кинулась в ванную, а там меня напугало смотрящее из зеркала умертвие. Волосы всклочены, под глазами круги, одежда мятая. Да, мне придётся долго приводить себя в порядок, на завтрак я явно не успею. Не опоздать бы на занятия. Прислушавшись к себе, поняла, что есть-то не очень и хочется. Смогу продержаться до обеда. В ответ на моё смелое заявление желудок жалобно заурчал.

Я быстро разделась и стала под душ. Таким разделом бытовых заклинаний, как уход за собой, я не владела и теперь горько сожалела об этом. Если я могла нормально высушить волосы.

― Яра, в рюкзаке тетради и расписание на сегодня, ― проговорил Всполох.

Выскочив из душа, как горох из стручка, я кинулась к своему бесценному фамильярчику.

― Всполох, какой же ты умничка, ― поцеловала я бельчонка прямо в мокрый холодный нос. ― Ого, а ты подрос.

― Да, ― гордо заявил он. ― и чем больше я становлюсь, чем сильнее моя магия.

― Надеюсь, ты не вымахаешь размером с этот замок? ― Затормошила я его.

Как же он мне помог. Осталось привести в порядок форму и можно выдвигаться. Вот только куда? У меня даже карты замка нет.

― А что это за часы? ― Наконец-то заметила я причину моего раннего пробуждения.

― Судя по фону, артефакт, ― просветил меня Всполох. ― Он появился в полночь на тумбочке.

― Вот как, ― задумчиво проговорила я, вертя его из стороны в сторону. Раз появился, значит, для чего-то нужен, и я надела их на руку.

Тут же высветился текст: “До начала занятий осталось тридцать минут. Если не поторопитесь, то опоздаете”.

Ишь ты, а академия идёт в ногу со временем в артефакторике. Может, и другие науки не отстают и действительно чему-то здесь научусь.

Формы на столе, где я её оставила вчера, я не увидела. Возможно, домовые погладили и отправили форму в шкаф. Во всяком случае в имперской академии так и было. В каждой комнате свой домовой или домовиха.

― Форма в шкафу, ― подсказал Всполох.

Открыв шкаф, я обнаружила отутюженную форму и начищенную обувь. Выбрав нужный комплект, я оделась.

“Поспешите!” ярко засияла надпись на часах, и разбираться, кто отутюжил форму и прибрал в комнате, не оставалось времени.

― Спасибо, ― поблагодарила я неизвестного помощника.

Взяв рюкзак с тетрадями, я отважно отправилась в мир тёмной магии.

― Поворот направо, ― приятным голосом известили меня часы, ― снова направо, по лестнице вниз, снова вниз, поверните налево. Теперь прямо до сто второй аудитории.

я замиранием сердца дошла до двери и замерла.

― У вас занятие по теории тёмной магии, ― известило расписание из рюкзака, ― через десять минут. Займите своё место в аудитории.

Да, исключены все моменты, на которые обычно ссылаются студенты при опоздании или пропуске. Каждый твой шаг под контролем. Мне же это очень нравилось. Я плохо запоминаю дорогу и ещё хуже ориентируюсь в закрытых помещениях, так что такой артефакт для меня на вес золота.

Три раза вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и решительно шагнула в аудиторию.

Небольшой зал в виде амфитеатра. Почти все места заняты. Как мне найти своё? На часах высветилось: “ваше место подписано”.

О, как удобно! В душе родилась горячая благодарность к академии за решение таких маленьких, но очень важных организационных вопросов.

Может быть, не всё так плохо?

― Ну и что стала? ― Услышала я наглый девичий голос. Подняла голову. Точно в середине сидела моя вчерашняя соседка. ― Твоё место на галёрке.

Внутренний голос мне подсказывал, что искать нужно среди первых трёх свободных мест. И точно, прямо посередине ряда, на столе сияла небольшая надпись “Ярослава Туманова”.

Я подошла и села, не удостоив наглую девицу ответом. Пусть подавится своей желчью. Открыв рюкзак, я достала тетрадь и ручку. Писать придётся много и быстро, как и запоминать. Я даже пребывала в предвкушении новых знаний. Учиться я любила.

Вот только девчонка никак не хотела успокаиваться. Встав со своего места, шустро лавируя между партами, она быстро приближалась ко мне.

Глава 23

У девчонки, казалось, сейчас глаза лопнут от изумления.

― Ксюха, успокойся, ― позвала её подруга, с которой она болтала до моего появления.

―Какая разница, чья ты дочь, ― нелогично высказалась она.

― Разница есть, ты, кажется, обозвала меня безродной, ― мой голос стал холодным. Училась у лучших. Поблагодарила бы отчима за такие уроки, если бы так не ненавидела его. ― За свои слова надо отвечать.

― Ты меня вызываешь? ― удивилась неизвестная мне Ксюха, а остальные студенты охнули от изумления.

― Нет, конечно, я же не дура, ― сказала я таким тоном, что стало понятно, кто здесь выполняет эту роль.

― Ты сама напросилась, ― прошептала девчонка, наклонившись ко мне очень близко, ― теперь ходи и оглядывайся.

Никто не слышал её угрозы, и мне, собственно, было всё равно. И так оглядываюсь. Но вот фразочка до боли знакомая.

Она поспешила на своё место.

― Доброе утро, желторотики! ― Визгливо произнёс высокий и худой, как жердь, мужчина, торопливо подходя к кафедре. ― Меня зовут профессор Станислав Зерд, я буду преподавать вам теорию тёмной магии.

Так вот кого испугалась Ксюха.

― Кто скажет, когда впервые появилась тёмная магия, ― он обвёл нас заинтересованным взглядом.

Я подняла руку. Профессор Зерд кивнул, разрешая говорить.

― По одной из версий, первые проявления магии появились в среднем и верхнем палеолите, примерно 30 тысяч лет до н.э., ― рассказывала я под одобрительном взглядом преподавателя, то, что успела прочитать, когда выбирала учебники. Вообще, теория магии, что светлой, что тёмной в начале становления удивительно похожи. ― Тогда формировалась так называемая "охотничья" магия, частью которой были наскальные изображения животных и сцены, отмечающие победы в охоте.

― Правильно, ― на моих часах высветилась оценка “единица”. Я вздрогнула, как так-то. ― Может, кто-то расскажет ещё версии?

Я снова подняла руку, но на этот раз спросили не меня.

― По ещё одной версии, ― услышала я голос Ксении, ― заклинания начали появляться в древнеримском периоде за несколько веков до н.э.

― Тоже верно, ― кажется, профессор был доволен. ― Одна из старейших латинских надписей — «надпись Дуэноса» — рассматривается как магический текст.

Мы усердно записывали за ним лекцию.

― Третья гипотеза связывает происхождение заклинаний с полубогом Ирмином Просветителем, ― продолжал рассказывать преподаватель, ― древние народы приписывали ему авторство всех наук и искусств, а знание заклинаний, по преданию, было передано людям через его бессмертный Кристалл Знаний.

Он отвернулся к доске, чтобы показать нам рисунок кристалла, а в это время мне на парту прилетела записка. Красивым, явно женским почерком было написано: “Выскочка”.

Опять Ксения? Но записка прилетела слева, а Ксюха сидит прямо за мной, но чуть выше. Мозг лихорадочно работал. Не высовываться на лекциях, чтобы меня полюбили однокурсники? Так себе идея. Лучше пусть уважают за знания преподаватели.

Я усердно записывала за господином Зердом те отличия в теории магии, которые нужно запомнить. В голову прилетело что-то, ударило не больно, скорее унизительно. Заглянув под парту, я увидела камешек.

― Видимо, вы всё уже знаете? ― Навис надо мной профессор. ― Вас окрылила моя отметка…

Подставили меня мастерски, впредь надо быть умнее и осмотрительнее. Но обида за оценку моих знаний толкнула меня на неслыханный поступок.

― Как может окрылить единица? ― Не смогла удержаться я.

― Это светлая ведьма, ― подсказали преподавателю со всех сторон мои однокурсники.

― О, тем более похвально стремление к учёбе, ― голос профессора Зерда из ехидного стал доброжелательным. ― В нашей системе оценок знаний только три балла. Единица означает превосходно, первый среди равных, а тройка, соответственно, серая масса.

― Спасибо, профессор, ― проговорила я, отчаянно покраснев.

― Задание для подготовки: написать реферат о зарождении тёмной магии в славянских странах, ― записал он на доске задание и быстрым шагом покинул аудиторию.

Студенты потянулись к выходу. Я не спешила. Спокойно складывала тетрадь и ручки в рюкзак.

― Думаешь, что если выйдешь самой последней, ещё один балл дадут, ― услышала я ехидный голос.

― Она считает, что может приехать в тёмную академию и вести себя вызывающе, ― поддакнул кто-то из-за моей спины.

Золотое правило ― молчи. И я решила ему последовать. Связываться с однокурсниками не хотелось. Жаль, что Стелла ещё не вернулась из лазарета. Вдвоём было бы не так страшно.

― Так, а что здесь происходит? ― Раздался от дверей голос профессора Зерда, который вернулся за своей папкой, забытой на кафедре.

Он неспешно вошёл в аудиторию, с первого взгляда правильно оценив ситуацию.

― Кто заводила?

И все пальцем указали на меня.

― Она получила высший балл и насмехалась над тёмными, ― нагло заявила Ксения. ― Разберитесь с ней, профессор.

Глава 24

Что за гнусные личности. Завистники! Не нравится, что я не хуже их. Поганые снобы!

Пока я шла к аудитории, где нам будут читать лекции по предмету “Вербальные проклятий” кипела от гнева. Кулаки мои сжимались, а сердце билось так яростно, что работало вместо мозга. Хотелось придушить хрупкую стерву Ксюшу.

Это с её подачи началась травля. Яростно топнула ногой. И чего она на меня взъелась? Я с ней не пересекалась раньше, да я даже не слышала о ней.

Кстати, действительно кто она? Как её фамилия? К какому роду принадлежит? Может, у Тумановых с её семьёй вражда или мой отчим Полозов не угодил?

Вопросов больше, чем ответов. Быстрее бы уже Стелла поправилась. Без неё мне очень сложно.

Вот бы её хомячки собрали информацию на Ксюху. Усевшись на подоконник окна напротив двери аудитории, я задумалась.

Не задалось у меня знакомство с однокурсниками, но в такой обстановке я долго не продержусь. Понятно, что это только цветочки, ягодки впереди. А значит, нужно как можно скорее придумать, как вывернуть эту ситуацию в свою пользу.

Я смотрела в окно, но ничего не видела. Мозг лихорадочно работал в поисках решения.

Так, Яра унывать рано.

Во-первых, нужно найти союзников и узнать обо всех своих однокурсниках. Как зовут, где живёт и чем занимается его семья, чтобы сразу определить тех, кто враждует с Тумановыми или Полозовыми. Благодаря отчиму врагов у меня может быть в два раза больше.

Во-вторых, найти подход к самым влиятельным ребятам.

В осуществлении первой части плана могут помочь Ветров и Стелла. Вряд ли мой Всполох сможет что-то накопать на них. Он же считывает информацию при физическом контакте, а никто не подпустит к себе фамильяра светлой ведьмы.

― Туманова, ― услышала я рядом негромкий голос Ветрова. ― На тебя пожаловались однокурсники.

― И тебе тоже? ― Грустно спросила я, опуская ноги на пол и надевая туфли.

― А кому ещё? ― Голос куратора стал настороженным.

― Профессору Зерду, ― я повернулась, что наткнуться на его вопросительный взгляд. ― Они все наврали, а меня профессор отправил к декану после занятий.

― Странно, ― задумчиво произнёс Ветров. ― Я куратор вашего курса, а мне Зерд ничего не сказал.

― Может, ещё скажет, как увидит, ― обнадёжила его я.

― Обычно оповещения о наказаниях приходят быстрее успеваемости, ― Алексей присел рядом. ― Зерд справедливый препод.

― Ты хочешь сказать, что я заслужила наказание?

Даже на возмущение уже не осталось сил.

― Хочу сказать, что всё это очень странно, ― сказал, как отрезал Ветров. ― Давай, рассказывай, как всё произошло.

И я рассказала. Он внимательно слушал, иногда задавал уточняющие вопросы.

― Кто эта Ксюха? ― Спросила я.

― Жалуешься куратору дочка Полозова? ― Подошла к нам та самая Ксюха. Обняла и поцеловала в щёку Ветрова.

Я так и застыла. Что это значит? Они знакомы?

Вот только задать все эти вопросы я не смогла, так как студенты стали подходить к аудитории и собираться вокруг нас.

― Итак, я до меня дошли сведения, что вы набросились всем курсом на студентку, ― голос куратора был холодным как металл. ― Это так?

― Нет, конечно, ― ответила за всех Ксюха. ― Она первая начала.

― Не понял, вы что в первом классе? Что за первая? Вы тёмные маги, а она единственная светлая среди нас. Думаете, ей легко?

― Нам нет до этого никакого дела, ― снова за всех ответила Ксюша, вот только не все разделяли её взгляды.

Я жадно запоминала лица тех студентов, на которых мелькнуло сочувствие. С ними надо познакомиться поближе и приложить все усилия, чтобы подружиться. Оставаться одной против всех мне больше не хотелось.

― Предупреждаю, если ещё кто-то…

― Почему ты её защищаешь? ― Перебила она Ветрова, глаза её опасно сузились. ― Ты должен быть на моей стороне.

Скандал снова набирал обороты и опять при участии Ксении. И вот кто после этого скандалистка? Но наказали почему-то меня.

― Почему ещё не в аудитории? ― Раздался громовой голос, и мы затихли как мыши. ― Вы должны сидеть на местах, когда я вхожу.

― Всё мы попали, ― прошептал тот самый парень, который поддерживал Ксюху совсем недавно. ― И всё из-за тебя.

Опять я? Я-то здесь при чем?

Вот только смотрел он не на меня, а на свою подружку. Быстро поднявшись, я первая прошла в аудиторию и заняла своё место. У меня уже лежали на столе тетрадь и ручка с волшебными чернилами, когда однокурсники только занимали свои места.

― Куратор, а вам я выношу порицание за то, что не справляетесь с курсом, ― услышала я.

Бедный Ветров, а ведь он ни в чём не виноват. Не Ксюха, а чертюха какая-то. Зато теперь он мне поверит, а не ей.

Высокий, красивый и молодой преподаватель с недовольным вошёл в класс.