Ошибка бронирования

Глава 1. Александра

Рассказ создан в рамках участия в проекте клуба «ЛитАпельсин».

https://litnet.com/shrt/1Rad

Александра

Я плюхаюсь в кресло у иллюминатора. Air China — это вам не самолёт, а настоящий цирк на крыльях. Орущие на весь салон китайские объявления, чей-то храп сзади, а я… А я лечу в Токио одна. Подарочек от экс-дурака, который предпочёл мне какую-то секретаршу.

Сакура, ха! Буду топтать эти вишнёвые лепестки каблуками, чтоб знали — нечего тут цвести, когда у меня всё внутри поломано.

Сосед справа — ходячий штамп айтишника: шумоподавляющие наушники, макбук, взгляд отстранённый, будто он всё ещё в коде, а не в салоне самолёта. Футляр от очков торчит из кармана безупречно выглаженной рубашки.

«Не мой тип», — мелькает в голове, но место рядом было его. Почему? Бронь на мужа в самолёте я, конечно, сняла, видимо, алгоритм авиакомпании решил: «Пусть болтает с незнакомцем, чтобы не скучала».

А так он ничего, симпатичный. Я стараюсь не слишком пялиться на него. Хотя, вполне имею право. Хоть развод ещё не подписан, но бумаги уже у адвоката. Не собираюсь прощать мужу измену.

Самолёт взлетает и почти сразу попадает в турбулентность, трясясь, как старый трактор. Когда стюардесса добирается до нас, я тут же заказываю красное вино. Мой попутчик бросает на мой бумажный стакан короткий, неодобрительный взгляд.

— А мне апельсиновый сок, пожалуйста, — говорит он стюардессе.

— Серьёзно? — усмехаюсь я, отпивая свой терпкий «Каберне». — Может, стоило и вам взять вино? Веселее было бы. А то вы какой-то… как ваш сок.

Он медленно поворачивается ко мне.

— Какой?

— Кислый, — отвечаю с самой невинной улыбкой.

— Я не пью в полёте, — сдержанно парирует он.

— А зря. Вино помогает пережить турбулентность. И вообще — оно играет, а не глючит, как ваш PowerPoint.

Его бровь еле заметно приподнимается. Ясно — я его зацепила.

— Вы весьма наблюдательны.

— Александра Иванова, — вдруг представляюсь я, сама не знаю почему, назвав и имя, и фамилию. Протягиваю ему руку.

Он снова смотрит на меня с лёгким недоверием, но всё же коротко пожимает её.

— Александр. Иванов.

Я не могу поверить его словам, он что, шутит?

— Да ладно! Серьёзно? Мы с вами полные тёзки? — мне даже весело, вот это поворот!

— Похоже, что так, — сухо констатирует он.

— Мало того, что мы с вами полные тёзки, так вы ещё и полный тёзка моего почти бывшего мужа! — выпаливаю я. — Вот это судьба мне подарочек преподнесла!

И тут самолёт качнуло с такой силой, что мой стакан подпрыгивает у меня в руке, и бордовое пятно щедро расплывается по безупречно белой хлопковой рубашке моего попутчика. Словно клякса на чистом листе.

— Ой! — шлёпаю стакан на столик и хватаюсь за салфетки. — Простите! Ой, простите, Александр, я сейчас… — Но уже поздно.

— Не беспокойтесь. В Токио сдам в химчистку, — даже сейчас он остаётся проницательно спокойным, чем невозможно бесит.

Я беспомощно умолкаю, чувствуя себя полной дурой. Чтобы скрыть неловкость, достаю наушники, втыкаю их в уши и включаю музыку погромче, уставившись в тёмный иллюминатор.

— Эй, вы не понимаете, куда летите? — раздаётся его голос, пробиваясь сквозь биты, тихий, но с явной ноткой сарказма, словно строка кода с багом.

Я вытаскиваю один наушник.

— Что?

— Япония — это тишина. Гармония. Миндзоку, — произнёс он, наконец посмотрев на меня. — Не шумите заранее.

Я фыркаю, снова хлебнув вина. Оно тёплое, как моя злость.

— Музыка у меня в наушниках играет, а не в салоне. И, между прочим, я летать боюсь! Вон как нас трясёт, а вы вместо того чтобы поддержать, нотации читаете… — Я намеренно делаю глоток, глядя ему в глаза.

— И что это за слово такое интересное? «Миндзоку»? Давайте, раз уж вы такой знаток, просветите меня.

Он медленно закрывает крышку ноутбука. В его глазах мелькает вызов.

И он рассказывает. О народном духе, о сути вещей. Говорит спокойно, но так, что внутри разливается тепло. Я слушаю, разинув рот, забыв и про вино, и про свою показную дерзость.

— Зачем вы в Японию? — выдыхаю я, когда он заканчивает.

— По работе. Подгадал под сакуру. В это время Япония невероятно красивая.

— Ага, так всё-таки айтишник? — ко мне возвращается вся моя язвительность.

— Угадали. А вы?

— Я дизайнер. Интерьеров, — вдруг говорю я, почему-то желая выглядеть значительнее.

Повисает пауза, потому что ему это не интересно. Он снова утыкается в свой ноутбук.

— Слушайте, — начинаю я, ловя внезапную мысль. — А вы в каком отеле?

— Напрашиваетесь в гости? — его бровь снова приподнимается.

— Да нужны вы мне! — фыркаю я, чувствуя, как щёки пылают. — Вы вообще не в моём вкусе. Просто… чисто гипотетически. А что, если мы где-то рядом? Сэкономим на такси. Я в Японии первый раз, японского не знаю, английский… тоже неважно. Хотя, говорят, они его не понимают.

Он молчит, в его глазах читается какая-то внутренняя борьба.

— В Conrad.

Я не верю своим ушам. Сердце ёкает от нелепой надежды. Хватаю телефон, лихорадочно открываю приложение, в котором бронировала отель.

— О! — восклицаю с триумфом. — И я в Conrad! Ну всё, решено! Едем вместе! — Я произношу это как приговор, не оставляя места для возражений. Ну хоть не с незнакомыми японцами разбираться, вот и хорошо.

Он снова ухмыляется, покачивает головой, будто наблюдая за непослушным ребёнком.

— Что ж, — голос звучит ровно. — Буду рад, если вы теперь позволите мне до конца полёта поработать и не будете отвлекать своими… разговорами.

Как обухом по голове. Вся моя радость исчезает, сменяясь обидой и досадой. Я резко отворачиваюсь к иллюминатору, впиваясь взглядом в темноту. «Ну и ладно, зазнайка, — думаю я, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. — Доедем молча».

Я снова надеваю наушники, выкручиваю громкость на максимум и закрываю глаза, притворяясь спящей. Но внутри всё кипит от унижения и злости.

Глава 2. Александр

Александр

Она врывается в самолёт, будто тайфун в начале сентября — прямо в Токио, где всё должно быть спокойно, упорядоченно и без лишнего шума. Аромат её парфюма накрывает меня с головой: лёгкий, с ноткой ванили и свежих цветов, такой знакомый, что аж кольнуло в груди.

Чёрт, точно такой же, как у моей бывшей. Сам покупал ей эти духи пару лет назад в duty-free перед очередной командировкой. Раздражение вспыхивает сразу — зачем судьба подкидывает такие напоминания? Но я держу себя в руках, как всегда. Открываю ноутбук — надо доработать код для завтрашней встречи с японскими партнёрами. В полёте время — золото, особенно когда летишь по работе, а не на отдых.

Мало того что она сама как ураган — шумная, эмоциональная, с этими глазищами, которые то и дело вспыхивают, — так ещё и вино заказывает сразу после взлёта, как только стюардесса подходит с тележкой. Уже опасаюсь, чтоб не начала буянить или, хуже того, не расплакалась от турбулентности — самолёт трясёт прилично, Air China не славится плавностью.

А потом это чёртово вино на моей рубашке… Пятно расплывается бордовым пятном на белом хлопке, как клякса на чистом коде. Ладно. Дышу ровно. Спокойствие. Химчистки в Токио прекрасные, все отели знают толк в таких делах. Завтра сдам — будет как новенькая.

Поглядываю краем глаза на неё весь полёт — красивая, ничего не скажешь. Глаза горят огнём. Первый раз в Японию летит, сразу видно: ничего не знает об этой стране, кроме картинок с сакурой из соцсетей и фильмов про самураев.

— Александра Иванова, — ни с того ни с сего представляется она и протягивает мне руку.

Чуть не поперхнулся апельсиновым соком. Полные тёзки. Но руку пожимаю. А потом оказывается — бывший муж у неё тоже Александр Иванов. Судьба решила поиздеваться надо мной по полной программе.

Утыкаюсь в ноутбук, даю понять, что разговаривать не настроен. Так не же — она вдруг предлагает такси вместе взять. Только ухмыляюсь про себя. Ирония судьбы: меня ожидает не только полёт с ней, но и проживание в одном отеле.

Искренне надеюсь, что в отеле мы встречаться не будем. Вот же подбросила компания. Маленькая глупышка, языков не знает — потеряется в первом же переулке Гинзы с её лабиринтами магазинов и кафе. Ладно, помогу доехать до отеля — решаю я. Я же не зверь. Да и в Японии принято помогать, особенно таким… искренним туристкам.

Выходим из самолёта. Паспортный контроль проходим на удивление быстро, несмотря на туристический сезон. В аэропорту Ханеда — толпотворение, ужасно шумно. Не умеют иностранцы вести себя тихо. Александра спешит за мной — видимо, боится потеряться.

В такси она прилипает к окну, как ребёнок в Диснейленде.

— Вау, какая красота! — восклицает она, когда мы въезжаем в Гинзу. Неон заливает всё вокруг: витрины Chanel, Louis Vuitton, огни реклам, люди с пакетами снуют даже ночью.

— Огни, витрины, люди… Это как в кино! А вон тот магазин — правда Chanel? Я мечтала туда зайти хоть на минуточку!

Не могу сдержаться — улыбаюсь уголком рта, смотрю на её отражение в стекле.

— Да, почти подъезжаем. Гинза — самая дорогая улица в мире. Метр земли здесь стоит как небольшая квартира в Питере. Или как твои дизайнерские проекты за месяц, наверное. Тут всё для тех, кто любит роскошь: ювелирка, кафе с мишленовскими звёздами, даже воздух пахнет деньгами.

Она поворачивается ко мне. Глаза округлились от восторга. На миг — такая настоящая. Без масок. Без притворства.

— Серьёзно? Вау…

Мне нравится, как она восхищается — искренне, без фальши, как будто смотрит на мир заново. Не как мои коллеги по IT, которые всё видели, всё просчитали и всё знают наперёд.

На крутом повороте машину слегка заносит. Александра инстинктивно хватается за мою руку. Тёплая ладошка, пальцы чуть подрагивают, видимо от неожиданности. Не отдёргиваю свою. Наоборот, слегка сжимаю, чтобы успокоить. Чувствую, как тепло разливается по венам. Что за чёрт…

— Не бойся, — говорю тихо. Акцентируюсь на дороге, но руку не отпускаю. — Мы почти на месте. Ещё пять минут — и Shiodome. Там наш отель.

Она краснеет, но руку не вынимает. Что-то внутри меня снова шевелится — тепло такое, непривычное, забытое. Давно не чувствовал ничего подобного в этих бесконечных командировках.

В Shiodome выходим у Conrad. Часто останавливаюсь в нём. Мой любимый отель: высокие потолки, вид на сад Хамарикю и залив, где сакура уже розовеет под фонарями, обещая завтрашний ханами.

Беллбои сразу подхватывают чемоданы — её яркий, с наклейками, мой — чёрный, строгий. Она лезет в сумочку, достаёт деньги.

— Вот, держите, пожалуйста, половину стоимости, — протягивает купюры. — Я же предлагала поровну.

Я мягко отодвигаю её руку.

— Не надо. Я же мужчина, как-никак. Такси — за мой счёт.

Она фыркает, но впервые по-настоящему улыбается.

— Ладно, сенсей. Спасибо.

Заходим вместе в лобби — мраморный пол блестит, мягкий свет, аромат зелёного чая в воздухе. Она — к одной стойке, я — к другой. Параллельно оформляемся.

Моя девушка за ресепшеном широко улыбается, застукивает по клавишам:

— Добро пожаловать обратно, Иванов Александр-сан! И ваша супруга? — Она кланяется нам обоим, потом обращается ко второй сотруднице: — King Executive Room с видом на сад — для мистера и миссис Иванов!

Я замираю. Моя попутчица оборачивается ко мне, глаза — как блюдца.

— Ничего не понимаю… Кажется, она говорит: “жена”? — шепчет она и краснеет.

Вторая девушка кивает:

— Да, бронь на Александру Иванову и спутника. Как мило — медовый месяц под сакуру? Поздравляем!

Мы переглядываемся. Я усмехаюсь, она закатывает глаза. Всё же хоть что-то понимает по-английски.

Девушки вводят данные паспортов… и замирают. Переглядываются, шепчутся на японском, краснея от неловкости.

— Простите тысячу раз, — говорит моя, кланяясь низко. — Техническая ошибка! Две отдельные брони на Александра Иванова… но номера паспортов разные. Вы не муж и жена?