Отбиваясь от счастья

Пролог

Марат

После посиделок с другом в клубе я утвердился, в который раз, что любовь- зло. И логичнее всего держаться от этого зла подальше. И хвала небесам, мы живем не в веке XVIII и даже не в XIX. Для удовлетворения своих мужских потребностей не надо сильно напрягаться. Я привык ценить то, что дается и не отказываться от того, что само плывет мне в руки. На этой почве, в общем-то, мы и сдружились с Егором. Я думаю, вы понимаете, жениться и влюбляться я не собираюсь вообще. Ну, если не вообще, то уж явно не в своем юном нежном возрасте. Тридцать один год – ребенок совсем, если учесть, что мужчина до сорока пяти лет мальчик. А посмотрев еще и на друга, так точно удостоверился в том, что дети мы еще, малые дети.

Егор всегда вел себя как-то иначе, не так как другие. И сейчас я понимаю, что он просто не выросший ребенок. Он живет и совершает поступки, не анализируя и не осознавая их. Впервые, я это понял после свадьбы Егора и Лиды. Друг так торопился, просто бежал под венец. И познакомил свою жену и мать уже после своего опрометчивого поступка. Как только я познакомился с Надеждой Николаевной, сразу понял, почему он так торопился, потому что его мать никогда бы не дала это сделать. Она не была скандальной или подлой женщиной, Надежда Николаевна была просто великой, мудрой и очень сильной личностью, я больше чем уверен, она бы вывела Лиду на чистую воду «на раз». И Егор, видимо, это подсознательно понимал. И делал все, чтобы поставить мать уже перед фактом. Но это его не спасло. Поломала его Лида, как катком прошлась и свалила в закат. Долго мы его в себя приводили, да, видать, так и не привели. До сих пор половинка на четвертинку ходит. Еще и Надежда Николаевна с Игнатом умерли, я думал все, совсем Егорку потеряем. Никогда не думал, что мужик, умный, хваткий, умеющий строить рисковые и выигрышные бизнес-стратегии, может оказаться таким ранимым и нежным ребенком внутри. После гибели родных я думал, он и бизнес потеряет, первые полгода были совсем трешовые. Я уж думал все, закроется сладкая лавочка. Придется самому по жизни грести. Но нет, с ребятами вроде привели его в себя.

Мы дружим с Егором с универа. Я парень всегда был не промах, но не в плане учебы. В универ меня взяли за спортивные заслуги, а вот учиться-то надо было не только по физре. Там еще предметов тьма. А что мне спортсмену делать? Правильно, крутиться. Я еще с первых дней заметил его. Парень он не сказать, что видный был. Ни ростом, ни косой саженью в плечах похвастаться не мог. Да и что там, все вокруг вчерашние школьники, сопляки, дрищи прыщавые. Но вот Егор был каким-то взрослым, в глазах читалась сформированная позиция по жизни, лицом более чем симпатичный, одет неплохо. В общем, я выбрал его, чтобы создать тандем и закончить универ. И не ошибся. Теперь уже мой друг учился за нас двоих, и еще в институте начал строить свой бизнес. К концу учебы у него была не просто жизненная позиция, а свое дело в начальной стадии. Так что я не просто получил диплом, но и уже имел место работы. За годы общения с Егором было легко понять, что внутри сидит маленький мальчик, который жаждет мужской поддержки и одобрения. Вот я и стал этим мужским плечом, а он для меня гарантом стабильной жизни. Бизнес быстро развивался, росло не только благосостояние друга, но и мое. И вот теперь Егор состоятельный мужик, а я все так же при нем. Его благосостояние и душевное равновесие - залог моего благополучия. А то, что от его душевного равновесия сильно зависит его благосостояние, я уже не один раз убедился, когда собирали его с ребятами по кускам. Так что у меня, как у его начальника службы безопасности, есть задача узнать про эту Марию Сергеевну. Чем она его так зацепила? То, что он все- таки осознает, что влип и снова полюбил, я не сомневался, он хоть и ушел сейчас в несознанку, но это временно, в конце концов он признается себе, и вот тогда пойдет добиваться. И если это очередная Лида, то это треш. Сам ей башку тупую сверну, но качать бизнес не дам. Надо собрать информацию. И посмотреть на нее.

Глава 1

Яна.

Я так люблю предновогоднее настроение, наверное, еще больше, чем сам Новый год. Всё вокруг кажется таким сказочным, таким волшебным. Мне с самого детства нравился декабрь, именно за подготовку к этому волшебному празднику. Я очень долго верила в Деда Мороза! Боже, все мои одноклассники и друзья уже давно знали, что это родители кладут под елку подарки, и никакого Деда Мороза нет на самом деле, а я нет, я верила. Вообще детская психика очень гибкая и изворотливая, и, если что-то очень хочется, она обязательно это поддержит и объяснит. Я каждый раз придумывала доводы и доказательства его наличия. Всеми силами своего разума не хотела отпускать от себя сказку и веру в чудо. Старательно писала письма и ждала.

Сама подготовка, украшение, поиск и создание подарков для близких и родных меня тоже всегда увлекала. Я так любила мастерить. Моими любимыми предметами в школе всегда были технология и рисование. И в декабре все мои таланты находили своё применение. С начала декабря, закрывшись в своей комнате, создавала, под грифом секретно, свои подарки для моих девочек, мамы, папы и дедушек с бабушками. Я тряслась от восторга, когда, закончив все приготовления к следующему дню в школе, закрывала комнату и творила! Чувствовала себя Снегурочкой, не меньше. Моя комната превращалась в мастерскую чудес. В голове уже представлялись удивленные лица моих друзей и родственников, когда они будут распаковывать подарки и восклицать: «Ну, нет, так просто не может быть! И это сделала ТЫ?» Я заходилась от предвкушения восторга, когда создавала с каждым годом все новые, более сложные «шедевры». И каждый год восторги были громче и ярче.

Поэтому, когда по окончании школы я сказала, что буду поступать в университет легкой промышленности в Москве, никто не удивился. Друзья уже понимали, что я не пойду учиться на врача или инженера путей сообщения. Для всех это было ожидаемо. Наверное, и родители понимали, что получить образование по профилю моих увлечений в своем городе я не смогу, но они не ожидали, что я поеду в Москву. Все-таки я всегда была очень тепличным, домовитым ребенком. В свои восемнадцать лет была еще нецелованная, не говоря о большем. А Деда Мороза и веру в него, вплоть до тринадцати лет, мне припоминали каждый Новый год и не только. Видимо, поэтому и из-за соображения финансов мои родители растерялись, когда я заявила, что отправила документы в Москву и получила положительный ответ. Я поступила на бюджет и не собиралась отказываться от мечты. Весь мир мне рисовался в розовом цвете. Я талантлива, молода, активна, позитивна, меня взяли на специальность, о которой я мечтала. Весь мир к моим ногам!

Мои родители меня очень любили, я была единственным ребенком в семье. Меня берегли и всячески ублажали две бабушки, два дедушки, мама и папа. Я не ходила в сад, в школе я как-то быстро сдружилась с активными и спортивными девочками и меня никто не задирал и не обижал. Можно сказать, что горя я не знала, а все, над чем я рыдала ночами, начиная от незаслуженно низких оценок до несчастной первой любви, – так, мелкие недоразумения. Мои родители никогда не жили богато. Но за счет умения расходовать с умом и посильной помощи бабушек и дедушек из деревни нужды мы не знали и жили достаточно ровно.

Сейчас я не понимаю, как мои родители могли меня отпустить в Москву. И даже дело не в деньгах, которые им пришлось изыскивать. Нет, теперь я понимаю, что это не мало, а первое время, так вообще для них большие суммы. Но по большей мере, потому что Москва – это Москва. А я просто тепличный фикус, который сняли с окна и поставили в городском парке. То, что они меня отпустили, поверили мне – это их родительский подвиг. Я не могу сказать, что переезд в Москву был ужасен. Но и легким его назвать нельзя. Только жизнь в общежитии чего мне стоила. Девочке, которая росла в собственной комнате, куда даже родители заходили со стуком, оказаться в комнате с еще двумя абсолютно незнакомыми людьми. Делить кухню, санузел еще с другими ребятами из блока -это было очень сложно. Расходовать деньги я тоже не умела. Хорошо, что хоть белоручкой никогда не была. Мама приучила меня ко всему домашнему труду, которым сама занималась. Хоть тут мне было не так сложно. Готовила я сама и стирала, убираться также умела, но вот, как экономить, как расходовать правильно выделенные деньги, я не знала, и стыдно, но приходилось обращаться к родителям первое время чаще, чем они рассчитывали.

Постепенно и я втянулась в студенческую жизнь, хоть и сложно, но все-таки начала ощущать даже радость относительно беззаботной жизни. Пусть не сразу, но все-таки мы сдружились с девочками-соседками, я нашла общий язык с ребятами из группы. В период первой сессии даже удалось немного заработать, выполняя задания для своих нерадивых сокурсников. Так что после первой сессии, сданной на «отлично», я ехала домой просто как победитель олимпиады, не меньше. Гордость за себя просто переполняла: мне назначили повышенную стипендию, я перестала без конца просить денег у родителей, потому что научилась-таки экономить и рассчитывать свой бюджет. А еще я сама заработала на подарки близким людям! Я сияла, мне хотелось петь и танцевать. Первые каникулы прошли просто великолепно. Мне было так радостно, так тепло дома. Я вернулась домой и просто купалась в любви.

На таком приподнятом настроении началась учеба. Учиться, когда тебе за это платят, оказалось еще интереснее. И после получения первой стипендии гордость зашкаливала, и стимул просыпаться к первой паре стал намного действеннее. Я не пропускала ни одной пары, на всех коллоквиумах, семинарах, конференциях принимала непосредственное активное участие. Все контрольные были написаны мной раньше других, все практические работы тоже сдавались в срок, а то и раньше. Естественно, учеба в таком режиме занимала все мое внимание, время и силы. Я получала удовольствие и истинный восторг от того, что не ошиблась с выбором университета и специальности. Мой риск, связанный с переездом в Москву, оправдался, я нашла свое дело и обязательно стану отличным специалистом.

Глава 2

Яна

Редко встречаясь с «королем» и его свитой, как-то даже расслабилась. Я неплохо подзаработала, на контрольных и на репетиторстве, благодаря моему избеганию встреч. А еще освободились вечера, которые я могла провести за шитьем костюмов. Работа пошла быстрее, к тому же мой компаньон по оформлению мне очень хорошо помогал. Настало время примерки Марка. И тут меня ожидал очередной цирк. Самопровозглашенный король извивался, кривлялся, горбился и принимал всевозможные позы. Боясь его уколоть или как-то ранить, исколола себе все руки. Я была на взводе. И так за время подготовки к сессии и к этому концерту я устала просто как раб на галерах.

Тут я уже не предвкушала оценки за свое творчество, а работала просто на автомате, потому что родители меня приучили, раз дал обещание - держи и делай все возможное, вот я и делала. Но силы тоже небезграничны, я спала уже почти месяц по пять часов в сутки, плюс еще этот павиан мне нервы трепал. Я вызверилась и воткнула булавку ему в зад, хотела уколоть с другой стороны его тела, но сочла эту затею уж больно садистской. Да и мужчины, насколько мне известно, уж больно носятся со своим дружком. Так что Марк мог принять это как оскорбление его мужественности и достоинства. В общем, влепила я иголку в его прекрасный зад, он взвился. Я ответила. Но кураторы концерта не дали нам долго ругаться и распаляться, так как сроки поджимали, оставался только костюм главного героя, и все видели, как проходила примерка. Марка утихомирили, и я продолжила. Он стоял теперь смирно, но когда я поправляла воротник, мое лицо находилось очень близко от его. Что я увидела в его взгляде…Там просто было море эмоций, кажется, одна сменяла другую без осознания до конца первой. Он смотрел и не мигал, глаза были злые, скулы напряженные, кулаки сжаты. Эх, надо было тогда насторожиться. Но моя вера в людей, добро, любовь и в Деда Мороза сделали свое дело. Я не обратила должного внимания на это. А зря.

Я так же пыталась его не трогать и никак не встречаться. К тому же близился конец декабря, зачетная неделя, у меня было горячее желание закрыть сессию досрочно и уехать спокойно отдыхать. Поэтому, получив все зачеты автоматом, я принялась сдавать экзамены. Из-за этого завершить подготовку концерта мне было сложно, приходилось работать урывками и оставаться до позднего вечера, но и то мы сильно не успевали. Кураторы начали волноваться, уж слишком масштабным было задуманное. А работников было мало. Костюмы были дошиты, и это радовало и вдохновляло. Самое основное было сделано, осталось дорисовать несколько декораций, они были объемными, и их я не могла сделать в общежитии.

Договорилась с кураторами и мне разрешили работать на сцене опять вечерами. Я засиживалась почти до ночи. Охранники периодически выгоняли меня домой. К тому моменту я сдала все экзамены, закрыла сессию, и в городе меня держал только праздник и недоделанные декорации. Естественно, мне хотелось закончить быстрее, и я рисовала и рисовала. Был очень большой соблазн доделать тяп ляп и уехать, но… Опять-таки воспитание и привитые мамой принципы не давали мне это сделать. Все были в предвкушении сессии, Нового года и концерта. Я была в предвкушении конца работы над этими ставшими уже ненавистными декорациями. Даже уже не представляла реакции людей на всю концепцию в целом, потому что устала, и мне было все равно, главное - доделать и уехать отдыхать.

Мне оставалось совсем чуть-чуть. И я, окрыленная окончанием работ, творила и творила, и задержалась опять до позднего вечера. Последние мазки я делала с великим удовольствием, внутри просто все ликовало. Стоя любуясь своей работой, не заметила, как за спиной образовался Марк. Никак не ожидала в это время кого-либо увидеть, тем более его, когда оглянулась – непроизвольно взвизгнула и отшатнулась.

- Что ты здесь делаешь? – крикнула я.

- Тщшш, заткнись, блаженная! – прорычал Марк и начал сокращать расстояние между нами.

Я стала отступать, внутри зарождалось очень нехорошее предчувствие.

- Что тебе надо? Что ты здесь делаешь? - опять крикнула я, рассчитывая, что, может, кто-то меня услышит и придет на крик.

- Можешь не напрягаться, тебя никто не услышит и не спасет!

- А меня надо спасать? - прошептала я, потому что такая постановка вопроса напугала.

- Это бесполезно, я сделаю задуманное. Уж больно долго ты морозила меня своей неприступностью, снежная королева? – прошептал мне в ухо и прижал всем телом к стене, в которую я уперлась, отступая, надо было все-таки смотреть, куда я иду.

Меня накрыла волна мурашек. Липкий, такой вымораживающий, страх начал расползаться по телу, обездвиживая его. Я стояла, прижатая к стене Марком и не могла пошевелиться, из глаз хлынули слезы. Я не могла вымолвить ни слова. Страх добрался и до горла, мне стало тяжело дышать. Марк оперся на руки по обе стороны от моего лица и начал исследовать его в тусклом свете, который доходил до нас со сцены. В глазах пылала ярость, злость и жадность. Мне показалось, что передо мной просто ненормальный. И страх усилился, мои ноги стали подкашиваться, руки затряслись, слезы пересохли. Я поняла, что будет что-то страшное.

Марк осмотрел меня и начал вдыхать глубоко и шумно через нос, причем, так близко от меня, как будто он принюхивался именно ко мне. Как какое-то животное, а потом и вовсе уткнулся в шею и начал ее вылизывать, мне стало так мерзко, в горле сформировался ком. Я пыталась отвернуться, как- то избежать эти животные маневры. Но Марк был сильно выше меня и значительно сильнее. Он играл со мной, как здоровый кот играет с мышкой. Закончив вылизывать и шумно вдыхать запах, мой вечерний мучитель стал продвигаться к лицу, приближаясь к губам. Я никогда не целовалась и искренне рассчитывала, что мой первый поцелуй будет только по любви. Я по-другому и не мыслила. Но у Марка были другие планы. Он не удосужился свериться с моими. Сильнее навалившись и полностью обездвижив мое тело, он впился в мои губы, я зажала их, как могла, пыталась отвернуться, но избежать проникновения языка не смогла, мой насильник укусил за губу, я от неожиданности взвизгнула и почувствовала, как по- хозяйски, властно ко мне в рот ворвался язык Марка. Руки стали меня облапывать, но уже не так, как это было при подножках, а более интимно, он мял и ласкал мою грудь, которая когда-то ему не нравилась, сжимал мои ягодицы. Я пыталась отбиться, но все было бессмысленно. Он как будто утверждался в своей всевластности и действовал все более и более уверенно и развратно.

Глава 3

Яна

При поддержке Макса я пережила эти полгода. Приближалась летняя сессия. Как и всегда, я торопилась сдать все экзамены раньше и уехать домой, а из-за Марка я торопилась неимоверно. Мне так хотелось уехать и больше не пересекаться с ним. Мотивация была сильная, и я справилась, даже быстрее, чем планировала. В конце мая я уже уехала домой, Макс провожал и уже на вокзале сказал, что уезжает по обмену студентами в Италию. Он пояснил, что ему там будет комфортнее учиться и так будет лучше. Мне, конечно, было грустно, но я всем сердцем желала счастья Максу, и если ему так легче, то значит, пусть будет так. Он помог мне, и я чувствовала рядом с ним себя очень комфортно. Но ему надо тоже искать свою комфортную среду обитания. В конце концов, это всего лишь год, следующим летом, скорее всего, мы увидимся, да и к родителям в Москву он будет приезжать. Так что мы не прощались на вокзале, а договорились встретиться, как только будет возможность. А еще он предложил съездить с ним в Италию, помочь ему устроиться в общежитии и посмотреть страну. Я засмущалась, ведь финансовое состояние наших родителей сильно отличалось. Мои родители не могли позволить себе спокойно отправить меня погостить в Италии. Но Макс заверил, что все оплатит. Ему будет сложно обвыкнуться в общежитии, а я, как человек опытный, ему помогу. Заверив друга в том, что я обдумаю его предложение, поехала домой.

Не могу сказать, что с легкостью могла принять такую щедрость, как поездка в Италию, но сама мысль о путешествии меня захватила. Родители учили, что ничего с неба не падает и за все в этой жизни надо платить. Поэтому мне нелегко было принимать подарки от посторонних, а, пожив в Москве, вообще убедилась, что никто просто так ничего не делает. Но дружба с Максом как- то меня немного поколебала в этом направлении. За полгода нашего общения мы стали как брат и сестра. Я даже с его родителями познакомилась. И они на удивление меня хорошо приняли.

Макс был одним ребенком в семье, как и я. И оказалось, он не дружил ни с кем до меня. В школе он долго не мог определиться, к кому его тянет, к мальчикам или к девочкам. Когда определился, и вовсе испугался, что его не примут и не поймут, и замкнулся. В университете также не получилось с кем-то сдружиться. Обстоятельствами нашего сближения мы с родителями не делились, просто сказали, что вместе рисовали декорации. Всех все устроило. И наша дружба перешла в разряд родственных отношений. Я оставалась ночевать у Макса, иногда мы ездили к его родителям за город, и сама идея проживания в Италии с другом меня не напрягала, осталось только побороть предрассудок, связанный с финансовой стороной вопроса. Да и родителям как это объяснить? Им это не понять. Они старой закалки, да и Макс просил не распространяться по поводу его предпочтений в сексе. Они очень боятся, что я пойду не по той дорожке в Москве. А тут Макс и Италия.

Всю дорогу до родителей я обдумывала, как бы мне и родителям сказать, и в себе предрассудок побороть. Решение вопроса не пришло, но я подумала, что в любом случае надо сделать паспорт, чем я по приезду и занялась. Без загранпаспорта и думать о поездке не стоит. Родители не особо напряглись моей активности в данном направлении, так как у многих молодых людей в нашем городе были загранпаспорта. Только это не значило, что все куда-то ездили, просто тренд такой был - сделать паспорт. Поэтому какого-либо подозрения мои действия не вызвали.

В июле на связь вышел Максим, он попросил выслать документы для оформления визы. Тут я уже занервничала. Принимать такой подарок от друга было сложно, очень сложно, еще сложнее было объяснить это родителям. Макс заметил, что лицо изменилось, и далеко не на восторженное. Пришлось и ему рассказать, что меня так тревожит. Он уверил, что ему не сложно меня взять и действительно моя помощь будет очень нужна и важна ему. А насчет родителей – предложил вариант с ознакомительной поездкой с летней стажировкой в Итальянской компании дизайна одежды. Врать я не любила и не умела, и Макс сказал, что это не вранье, что он устроит нам бесплатную и недолгую стажировку в какой-нибудь компании.

Так я провела самое незабываемое и самое волшебное лето в моей жизни, я и загорела, насколько могла. Получила столько практической информации и столько эмоций и впечатлений, и если бы Макс не смотрел на парней с неподдельным интересом, то он точно бы стал объектом моей восторженной, щенячей любви. Уезжать из Италии не хотелось. Макс тоже расставался с трудом. Но меня ждала московская осень и обучение. А его - новые знакомства и, может быть, новая судьба.

На невероятных эмоциях я вернулась домой и уже собиралась уезжать в Москву, как отец пришел с работы и сообщил, что мне придется перевестись на заочную форму обучения или вообще бросить институт. Его оповестили о сокращении, и если он не найдет работу, то они с мамой не смогут меня содержать. Это было как обухом по голове. Я не могла поверить. И старалась убедить отца, что все будет хорошо, он найдет работу, и что я буду искать подработку, у меня третий курс, мне двадцать лет и мы со всем справимся.

После поездки в Италию я еще больше утвердилась в том, что профессия точно моя. Я смогу реализовать себя только в ней. И отступать сейчас - глупость. Уговорить родителей было крайне сложно. Но в Москву я все-таки уехала. И сразу стала искать подработку, чтобы совмещать с учебой. Мне хотелось найти работу по специальности, чтобы и дальше, после окончания учебы, продолжить работать именно там. Но время шло, а работа так и не находилась. Потом я начала искать работу в офисе. Но меня так же не брали. А на одном из собеседований вообще прямым текстом намекнули, что можно попасть на работу через постель начальника отдела кадров.

Глава 4

Марат

Егор все последнее время ходил мрачный, задумчивый, неприступный. О своей Мари говорить совсем не хотел. Категорически запретив мне поднимать какие-либо темы, связанные с ней, даже про кафе. Поэтому я решил, что вернуть в работу камеры наблюдения могу и без его ведома.

Эти камеры я установил, еще когда были живы его мать и Игнат. Даже звук шел вместе с картинкой. Они вообще были очень хорошего качества. Надежда Николаевна плохое и не дала бы поставить. Женщина – кремень. Поэтому посмотреть на эту самую Машу мне не составило труда. Учитывая тот факт, что сбор информации о ней ничего интересного не дал. Обычная девочка, училась, правда, с Игнатом, что как-то смущало. А так, родители умерли, двое детей, не привлекалась, ни в каких мутных делах не замечена, живет с теткой, квартира в частичной собственности. Так что девочка не бесприданница. Раньше работала шеф-поваром, стало быть, талантлива. Кафе это захудалое, даже под неважным руководством Игоря, подняла.

Сел у себя в кабинете и включил камеры вечером. Мельтешит, кружится, сколько можно скакать? Я бы упал. А она бегает, выносливая, стало быть. Егорке повезет, ночами зажигать и зажигать с такой. Знает, что выбирать. Да и фигурка очень даже. Бедра крутые, дойки классные, шея тонкая, изящная. Егорка не дурен, не дурен. Смотрел, смотрел, устал. В глазах рябит от ее беготни, вот неугомонная баба. И тут вплывает тощее виденье. А это что такое? Сняла шапку и шмыгнула в кухню, это еще кто? Так поздно! Сговор тут какой-то? Что перед закрытием эта шмыкодявка рыжая тут забыла? Так, камеры на коридор. В комнату заходит для персонала, надо и там камеру поставить. Хотя… Егор явно такое мое рвение не оценит, может и яйца открутить. Мало ли как его в этот раз накрыло. Подождем. Выходит, переодетая в какие-то лосины и футболку, фартук сверху, она, что, тут работает? А чего тогда к концу работы пришла? Надо посмотреть, так кто у нас там, ага, эта бабушка-старушка, эта тетка пятидесяти лет, так, Яна Николаевна Иванова, студентка, комсомолка и просто красавица. Ну, про красавицу поспорить можно, ноги спички, жопы нет, конопатая, с рыжей копной. Теперь эта скачет, как заведенная, может, у них там что-то запрещенное в еду кладут? Как можно к концу рабочего дня так скакать? Опа-па, а попа есть, м-м-м, даже и ничего так попка, и ножки, подтянутые. Грудь - и то мой размер. Бегай-бегай, девочка, я посмотрю. Как хорошо, и правда, на чужую работу смотреть – одно удовольствие, а если это работа двух зажигательных девчонок, то другое удовольствие.

На следующий день у меня было много работы, так что за девчонками я не подглядывал. А вот в пятницу Егор усвистал поминать мать, а я решил глянуть, что у них там с Машкой его. Так, Маша к какому- то мужику подсела, вот и Егор, так, а что с лицом? Разговор какой-то поддержать решил? Надо прибавить громкость. Вот это они дают, Санта-Барбара, мать вашу. Прости меня, теть Надь, не о тебе. Закрутилось у них там все. Фиг разберешься. И главное - все про семью Егорки. Надо камеры почаще смотреть и на запись поставить, а то мало ли, что там его батя блудный накассирет. Егор давно кафе скинул со счетов прибыльных отраслей своего бизнеса, но все же. Если отец его будет на бабки выставлять, то его, прежде всего, морально это подорвет. А морально Егорку трогать нельзя, сразу бизнес страдать начнет. А вместе с бизнесом и я. А что мне потом без бабок делать? Правильно, самому думать, а я так не умею. Так что надо айтишникам сказать, пусть про хранение инфы подумают. Не буду же я круглыми сутками это чертово кафе по камерам смотреть.

Вообще у Егора семья – больное место. Как бы там ни было, мать ему многое дала, да она и мне много дала, и советов, и деньгами помогала, пока в универе учились, и Егор еще бизнес не развил. Моя семья хоть и была полной, что мне всегда в пример ставил Егор, да только даже имея мать и отца, я имел меньше, чем он с одной матерью. Да и вообще семьей этих упырей не считаю. Если бы не бабка моя, то вообще сгинул бы. Мать была на передок слаба, а отец любил ее, как дурак любил, не мог смотреть и бросить не мог. Когда она меня родила, думал, что остепенится его ненаглядная. Но, видимо, в таких женщинах нет материнского инстинкта. Она меня принесла, на мать скинула, а сама дальше пошла. Отец бился, бился, а потом начал пить. Так все и кончилось, все человеческое, да и вообще все, что было, было пропито и сдано в ломбард.

Мать гуляла, отец пил. Бабушка приходила и мной занималась, а потом, когда поняла, что я там и не особо сдался кому, то вообще забрала себе. Это были самые мои счастливые годы жизни. Но, видимо, сердце у нее было не железным и болело за дочь и за меня. Умерла она, а меня родители забрали. Вот тут я и понял, что семья – это пустой звук, любовь- зло, потому что с этих пор любви в моей жизни и не было. И чтобы не искать ее и не страдать, я решил, что это яд и он мне не нужен, вон как отец мается.

В школе меня начали задирать, так как мой прикид сильно отличался своим нищенством. Да и в столовой, где никто не ел, я жрал в три горла, подъедая за теми, кто вообще не приходил на обед. Дома-то жрать нечего было. Терпеть насмешки я не мог. Записался в школу бокса. Там тренер меня взял под свое крыло. Я показывал хорошие результаты. И с тех пор меня перестали в школе дразнить. Я ездил на соревнования и побеждал, на выигранные деньги покупал себе вещи, книги и тетрадки. Так закончил школу и пошел учиться дальше. Так я встретил Егора, и вместе с ним сытую жизнь. И, глядя, как его ломает от этой с**и Лиды, еще раз утвердился, что любовь – зло. Нельзя привязываться, нельзя. Деньги нужно зарабатывать и только деньги. Кто как умеет, кто сам, как Егор, а кто, ища тех, кто умеет, как я. Узнав сытой и довольной жизни, я больше не спущусь на дно. Так что Егор под моей защитой, как курица, несущая «золотые» яйца.

Глава 5

Яна

Я шла дворами и кипела. Хотелось этого очередного павиана голой жопой, которую он так кичливо отклячил, прям в сугроб посадить, чтоб охланулся немного. Машину дорогую купил, должность повыше заимел и думает, что будет, как в цирке, пальцами щелкать, а девушки вокруг него прыгать? Разбежалась! И ведь не поленился вчера следить. Сегодня приехать! За еду перед ним скакать и ноги раздвигать! Да за кого он меня принимает? Если не отстанет, то Егору Сергеевичу пожалуюсь, пусть он свою охрану пошлет другое место охранять.

До общаги добежала быстро, видимо, злость творит чудеса. Все дела тоже быстро сделала. Тут вспомнила, что наш новогодний вечер–то - сегодня. И кто придумал в воскресенье в ночной клуб идти? Им-то, понятно, завтра на пары не надо, но мне-то на работу идти. Как мне завтра утром вставать, да и устала я. В кафе трудились с Машей. Дома дела делала, сейчас еще идти куда-то вообще не хотелось. И какой это будет отдых, если устала и настроения нет. Только другим настрой праздничный портить. Написала активистке из группы, чтоб не ждали. И тут ко мне в дверь постучали.

После Марата я напряглась. Сердце заколотилось, стою, дверь боюсь открыть. Вдохнула, выдохнула. Открыла… А там стоит Света, наша активистка, которой я писала, оказывается, она тоже живет у нас в общежитии, только на другом этаже.

- Так и знала, что захочешь слиться!- проговорила Света, заходя в комнату.

- Я правда очень устала, только с работы пришла, и еще собираться куда-то совершенно не хочется! – как можно более жалобно простонала я.

- А что тут собираться!? Душ ты уже приняла, волосы я тебе уложу, макияж сделаю, платье оденешь и все, готово. Хватит лепить отмазы, – отмахнулась от меня Света. – Я такси через час заказала. Вместе поедем.

И тут началась суета, зажужжал фен, она быстро выпрямила мне волосы, немного приподняла у корней и перекинула на одно плечо, набрызгала какой-то жидкостью, и они стали сиять. Создавалось такое ощущение, что это золото лежит у меня на плече огромной копной. Красить мое лицо она сильно не стала. Немного подчеркнула глаза тушью и подводкой и нанесла розово-перламутровый блеск для губ. Щеки тоже намазала каким-то блеском, и тем самым моя белая кожа приобрела эффект фарфоровой статуэтки, расписанной рыжими веснушками. Платье она выбирала долго, так как его, можно сказать, нет. Света никак не могла поверить, что я хожу в основном в брюках и не сшила для себя что-то эдакое. Однокурсница вспомнила прошлый Новый год, то представление, для которого я шила костюмы и удивилась, что для себя я ничего не придумала.

После слов девушки о концерте мне совсем перехотелось идти. Вспомнился Марк, картинки начали всплывать, настроение бешено устремилось к нулю. Мне так не хватало Макса. Я чуть не заплакала, уже почти год прошел. А я никак не могу отпустить тот вечер. И Макса уже полгода я вижу только через экран какого-нибудь гаджета. А так хочется, чтобы он меня обнял, почувствовать себя под защитой, слабой, ранимой. Но он далеко. Стряхнула на себя набежавшую меланхолию. Оглянулась, а в комнате Светы не было. Н-да, видимо, я совсем ушла в себя, хотела уже лечь в кровать и посмотреть какой-нибудь фильм, как ко мне опять залетела одногруппница. В руках она держала темно-зеленое платье очень приталенного силуэта. Если бы я не понимала, что это платье, то можно было принять эту вещь за штанину брюк, юбку макси в облипку, но не платье. Лямок на нем не было, так что, я так думаю, его можно использовать и как юбку, и как платье. Цвет был очень красивый, с еле заметным отливом. Но так откровенно себя обтягивать я не собиралась. Да и достаточно коротким оно будет. Это слишком.

Света была неумолима, сама не знаю, как я согласилась на такое. Но уже через считанные минуты я стояла у зеркала в этом платье. А не все так страшно оказалось. Платье действительно очень сильно облегает, но не такое короткое, как я думала. Оно почти доходит до колена. Как в нем ходить, это второй вопрос, но стоять очень даже красиво. Светка натянула на меня верхнюю одежду и ботильоны на высоком каблуке. Я попыталась возразить: «Они осенние», но Света уверила, что в клубе тепло, а в такси тоже будет нормально. Через 5 минут мы уже ехали в такси в сторону клуба. Как я умудрилась на все согласиться? Ума не приложу.

В клуб было заходить очень трепетно. Первый раз все-таки. Света вела себя как завсегдатая таких заведений. Она взяла меня под руку и провела внутрь. Мы сдали верхнюю одежду в гардеробе, если тут так музыка грохочет, то что тогда там происходит? Если тут так шумно, то зачем идти большой компанией? Поговорить все равно не получится, а в такой толпе все равно все растеряются. Что-то слишком много для меня непонятного. Девушка тянула за собой, я только и успевала крутить головой и уворачиваться от людей. Света привела нас к столу, где уже частично сидела почти вся наша группа и параллельная. Мальчишки были уже навеселе, некоторые девочки тоже, когда успели? А может они такие уже пришли, чтобы тут не сильно разоряться. Когда я взяла меню, то поняла, что закажу себе…, пожалуй, воду. Тратить приличные деньги на алкоголь сомнительного качества я не собиралась. Поэтому заказала себе сок. Это вызвало бурю эмоций у сидящих за столом. Кому какая разница, кто как отдыхает?

Стол был не маленький, но и народу было более чем достаточно, поэтому на диванчиках сидеть было очень тесно. Я села с краю и через какое-то время поняла, что у меня болят ноги. Причина нашлась сразу - я сидела и упиралась ногами, чтобы меня не столкнули. Шутки, которые пытались рассказывать и как бы между прочим вставлять в разговор хмелеющие парни, были для меня не смешными, потому как начинались и заканчивались в районе пояса и ниже. Музыка грохотала, но ритм был заразительным. Я начала елозить на месте и пытаться пристукивать ногой. Потом и вовсе решила, что лучше пойду танцевать. В школе, когда меня накрыла моя первая любовь, я начала ходить на современные танцы. Объектом моих воздыханий был тусовочный мальчик, он любил дискотеки и танцующие компании. Часто танцевал и очень гордился тем, что делает это классно. Поэтому и я записалась, ходила исправно и даже добилась успеха, но пока я пыталась прокачать свою слабую, как мне тогда казалось, сторону, мой «Ромео» нашел свою «Джульетту» и ей оказалась не я. Интерес к танцам сразу пропал. И этот навык не был больше востребован. И сегодня мне так захотелось проверить, смогу ли я танцевать, осталось хоть что-то во мне от тех занятий? Или это была пустая трата времени.

Глава 6

Марат

Я стоял на крыльце кафе и смотрел в след удаляющейся рыжей козе. Она шла, повиливая бедрами, высоко держа голову. Продинамила и, прям, королевой стала. Чем гордится и чем себя возвышает? Любовь, наверное, ей подавай! А что она будет делать то с этой любовью? Ну, полюбит какого-нибудь мудака, а он ее не факт. Просто взгромоздится ей на шею и будет всю жизнь кататься. Видно же, что и талантливая и работящая девочка. И где ее счастье тогда будет? Правильно, в жопе. Было бы чего так голову задирать. Нда, после таких выходных все-таки придется отдохнуть в клубе. Надо ребят обзвонить, одному не охота.

Друзей пришлось уговаривать, особенно Егора. Да и понятно, мы все теперь не студенты беззаботные. Сегодня воскресенье – завтра работа у всех. Но и встречаться с друзьями тоже надо. Подъехал в наш излюбленный клуб. Зашел в VIPку и расположился поудобнее. Благо у нас в компании нет тех, кто любит поломаться и заставить всех себя ждать. Помещение наполнялось быстро, заказывать алкоголь мы пока не торопились. Обменивались новостями и историями из жизни. Егор сидел задумчивый и вертел в руках ключи. Я не стал в этот раз к нему приставать. Завтра если его задумчивая хандра не спадет, то спрошу, и без свидетелей, а то мало ли, что заставляет его грустить. Хотя…И так понятно, его женщина-хорек, которую надо приручать. Вот, опять в любовь уперлись. Что-то последнее время стала часто она всплывать в моей жизни.

Подошел к стеклу и стал смотреть на танцпол. Внизу молодые люди танцевали под новомодные биты. Размулеванные и разодетые девицы, подвыпившие парни. Все дергаются, кривляются, а итог будет один, каждый сегодня трахнется, а если повезет и не один раз.  Выпить что ли? А то я так напряжение не сниму и грелку себе пастельную не найду. Как-то в последнее время стали бесить эти девки тупоголовые. И лица все одинаковые. Что за мода такая, клонами ходить? Я за последние полгода не могу не одной девушки вспомнить. Все на одно лицо: губы – гусеницы, ресницы как их лапки, макияж одинаковый. Да и в постели одинаковые. Никаких эмоций, сплошная техника. После секса хочется крикнуть: «Оценка за технику – 6:0, оценка за артистизм – 6:0». Они на один тренинг все ходили и одни лекции слушали что ли? А может не только лекции, может там и практические занятия были?

Прибывая в своих размышлениях, мой взгляд зацепился за красиво извивающуюся фигуру. Ноги стройные, длинные, руки пластичные. А танцует, как будто живет музыкой. И так умело акценты подчеркивает, аж самому захотелось танцевать, хоть еще и не пил вовсе. Грудь красивая, талия тонкая. Девушка танцевала спиной, и ее распущенные волосы колыхались как жидкое золото, переливаясь и подрагивая. Смотрю, любуюсь и не могу оторваться. С такой бы я зажег, классная. Вон сколько вокруг слюнопускателей собралось. А она умело так всех динамит. Что не нравятся? Побогаче ищешь? Или рожей все не вышли? И тут к ней начинает клеится какой-то упырь. Она разворачивается, и я чуть лбом стекло не пробил: резко подался вперед, чтобы точно разглядеть. Нет, не ошибся, это Янка. Глаза такие испуганные, ребята там что-то начали объяснять ему, а она как мешком прибитая. Как я летел до нее вообще не помню. Схватил этого долбоящура и кинул на пол. Пригрозил, чтобы не трепыхался. Поворачиваюсь, и на тебе, в глазах испуг. Меня значит испугалась? Вообще приплыли! Это я такой страшный? Тот кавалер получше будет? Пока я думал, она развернулась и унеслась в неизвестном направлении. Вообще здорово!

Пошел искать ее. Краем глаза заметил, что побежала в туалет. Проверю, чтобы никто не увязался. Стою, жду, а тут недалеко стоят девки расфуфыренные, и что-то с ядом в голосе обсуждают. Невольно насторожился и прислушался. Так-так-так, значит Яна наша заучка и зазнайка, которая коллектив динамит? Ну, хорошо, я не один за бортом ее внимания. А вот дальше совсем интересно. Значит, решили ее пригласить и напоить, чтобы была как все, посмотреть, что будет? А не получается, не пьет, так ей в воду таблетку бросили. Вообще труба. Умеешь ты, Яночка, компанию себе выбирать. Надо уводить ее, пока не поздно. И вообще нахера в клуб поперлась с такими «друзьями»? Чем бы это все закончилось? Вот почему такие гордячки и пай девочки, которые считают себя самыми умными, на деле такими дурами оказываются? Ведь отличница, умница, себя бережет и гордится собой. Так почему компанию такую выбрала?

Вышла она из туалета, и я дар речи потерял, лицо раскраснелось, такой интересный румянец на ее белой коже появился, от чего рыжие волосы стали еще заметнее, веснушки как роспись по фарфору. Глаза ее эти оленьи. Сердце застучало будто в горле. Попытался сглотнуть, не получается. Смотрю, и оторвать взгляд не могу. Аж, руки зачесались схватить и не отпускать. Пиздец красивая. Знала бы ты, что тебя за столом ждет? Не меня бы тогда боялась. Схватил ее за руку и потащил. Как и ожидалось, вырывается. Да что ж такое? Бросить ее тут что ли? Пусть сама разбирается с девками, что завидуют, с парнями, что таблетки подсыпают…? А не могу, не могу ее бросить тут. Сумку надо забрать, ну ладно, заберем. Иду к этому столу, а у самого кровь в жилах закипает, как бы не набить морду кому-нибудь, за таблетку, за подлость и мерзость, за все, что могло ждать Янку, если бы не я. Видимо мой настрой на лице отобразился, потому что люди перед нами сами собой расступались, пропуская к столу. Добежали быстро. А вот смолчать гниденыши не могли. И не знаю, что меня так подкинуло, но и я смолчать не смог. Папиком меня назвали. Да я всего-то на лет на десять старше старше, от силы на одиннадцать. Внутри закипало все сильнее и сильнее. Никогда не думал, что хамство, по отношению к женщине, может так задеть, да и акцент на мой возраст так из себя вывести. Ответил и потащил ее к гардеробу. Но и там нас ждали «друзья» Яны. Нда, скольким она спать мешает! Макс какой-то в Италии есть, и меня опять в старики записали. Да, не удивлюсь, что сама на моем члене вертелась, просто вспомнить тебя не могу. А туда же, в старики записала. По лицу видно, что сама не против со мной вот так в закат свалить. А стоит и ядом брызжет. Тут моя подопечная рот открыла. Опа, так и наша Бемби язвить умеет и хамить. Ну супер. Можно считать, что отомщен. Сливки снимать, ха, даже можно сказать - польщен.