Отблеск веков. Эмми

Глава 1. Плетение судеб

Жили мы так уже не помню сколько поколений. Варлейны. Скромная улица. Маленький дом с лавкой в ряду таких же магазинчиков, периодически превращавшийся из артефакторной в аптеку и обратно. Последнее зависело не от желания хозяина или хозяйки, а от их талантов и силы магии. Мой отец последние двадцать лет владел именно артефакторной мастерской. Силы мы были средней по шкале. Не то, что наш легендарный пращур Давид Знаменский, переименованный за характер современниками в Зазнайского. Но это и не важно, ведь мы с батюшкой были твердыми троечками, и не нам тягаться с десятками, которых единицы. И у которых потомков наберется на неполную деревню. Плодовит был маг, что и говорить.

Кстати, не представилась! Эмили. Можно просто Эмми, как звали меня все на нашей улице. О! Я такая забывака! Не сказать где находится эта самая улица. Располагается она в Фосбе. Втором городе по величине в нашей благодатной стране.

– Эмми, детка, подойди, – из мастерской послышался голос отца.

Обучение я проходила на дому, в отличие от родителя. На книги мы никогда денег не жалели. По его утверждению, я была на редкость понятливым и талантливым ребенком. Меня это утверждение знатно веселило каждый раз. Известно, что для родителей их дети – самые самые. А вот учителем папа был от бога.

– Иду, – отозвалась, откладывая труд Абикуса “Прикладное применение темпоральных сдвигов для комнатных растений”. Вот тема интересная, но какой же он зануда!

Между лавкой и мастерской дверь мы держали открытой. И если я проводила день за прилавком, обслуживая посетителей, то отец чинил приносимое во втором помещении и приглядывал за мной вторым глазом.

Не успела встать со стула, как звякнул входной колокольчик. Очередной посетитель с “занемогшим утюгом” или “магплитанефурычитчтота”. Как же я ошибалась, думая так!

Вошел… Нет, вплыл мужчина замечательной наружности. Высокий, худой, угрюмый, средних лет, с недовольным лицом. Эта маска брезгливости настолько прилипла к нему, что возжелай он улыбнуться, то не вышло бы. От таких бывают проблемы.
– Божественного рассвета, – поздоровалась я, как примерная девочка. Пункта “позлить клиента” не значилось в сегодняшнем расписании.

– День уже на дворе. Какой рассвет? – поморщился входящий.

– Благодатного дня, – покладисто исправилась.

– Вот, – он осторожно поставил черный деревянный ящик на прилавок.

Я вопросительно посмотрела на клиента, ожидая продолжения. Но не сегодня, видимо, так как он уставился на меня в ответ.

– Что это за артефакт и каков род поломки? – протягивать руки и цапать незнакомые предметы я отучилась еще в пять лет. А сейчас мне, слава богу, семнадцать.

– Где мастер или профессионал какой? Мне с сопливыми малолетками говорить? Понаберут… – не обошлось в этот раз без перехода на личности. Даже захотелось обидеться. Наружность моя уродилась и правда премиленькой. Каштановые волосы, карие глаза, хрупкое телосложение. Но это не повод подозревать меня не пойми в чем. Ведь половина предметов проходила через мои руки! Стоило на них посмотреть, и все понятно. Маленькие, немного огрубевшие от возни с механизмами, с несколькими памятными шрамиками и свежим ожогом.

– Поверьте, я понимаю в нашем деле. Можете озвучить проблему, – мягко попыталась вразумить пришедшего. Он открыл было рот, набирая побольше воздуха, чтобы снести меня своим возмущением, но тут к нам вышел отец.

– Я мастер. Можете говорить со мной.

Незнакомец шумно выдохнул, но заносчивого вида не утратил.

– Знайте, неосторожное обращение с этим древним сокровищем, и вам не сносить головы.

– В курсе. Артефакторы всегда ходят вдоль обрыва и осведомлены об этом как никто, – спокойно ответил батюшка. Мне бы его невозмутимость!

Тощая рука посетителя с узловатыми пальцами не переставала собственнически оглаживать коробку. Что-то хищное, от стервятника, виделось в том движении. Наблюдая за людьми в течение своей недолгой жизни, заметила, что случайные движения не так уж и случайны. А руки порою выдают характер быстрее, чем лицо. Внешность говорила, что перед нами зазнавшийся аристократ. Конечности кричали, что это человек, не гнушающийся обманом.

– Что это за предмет и чем можем вам быть полезны? – мягко, словно к душевнобольному, вновь обратился отец.

– Это из Древнего Тайрима…

Многозначительная пауза предлагала нам от радости лишиться чувств на месте и, упав, биться в конвульсиях восторга по этому поводу. Однако он узрел лишь вежливый интерес на наших лицах. Да! Это древность. Это могущество минувшей цивилизации. Это непостижимая мудрость. Но мы-то видели разные предметы того времени. А в книгах напрямую указывалось, что не всегда это славно и хорошо для вас, если перед вами что-то из Тайрима. Иначе, отчего неполную тысячу лет тому назад человечество едва не прекратило существование, прихватив туда же свою планету? Кроме того, если слушать каждого прохиндея, так и будешь думать, что у каждого второго что-то припрятано с того времени. Ага, “прямо от бабушки кузининого деда”. Знаем. Проходили. Нам не менее чем ювелирам надо разбираться в нюансах.

Наш визави посмурнел, не дождавшись реакции.

– Мне надо понять, как это работает, для чего оно. Зарядить и запустить.

– Поправьте меня, если я не прав. То есть вы ведать не ведаете, что это за предмет. Однако он настолько необходим, что готовы, не задумываясь, запустить его, – когда отец так говорил, то был очень похож на университетских профессоров. Я знала как они выглядят, так как те были частыми гостями у нас и не раз предлагали батюшке преподавать в нашем Университете, а мне обучаться.

– Именно! – вздернул подбородок неприятный тип.

Велик был соблазн просто выпереть клиента за дверь и посоветовать забыть сюда дорогу. Но это было не в правилах Варлейнов. Вот и сейчас, вместо того, чтобы гнать метлой этого субъекта, глава семейства, вздохнув, предложил пройти в мастерскую. Только ее стены были зачарованы и рассчитаны на непредвиденные выбросы энергии. Элементарная техника безопасности.

Глава 2. Новая семейка

Побежали насыщенные дни жизни с новыми родственничками. Больно было видеть, что они творили с лавкой. Конечно, ни о каких талантах артефакторов и магической одаренности в семействе и речи не шло. Даже на открытие аптеки мозгов не хватало. Поэтому впервые за несколько сотен лет стены строения удивленно наблюдали за превращением лавки в… та-да-а-а… булочную!

У нас уже была булочная через дом, но семья Харвишей была помешана на хлебопекарном деле. Они взялись за дело круто. Первым вложением в бизнес стало отдирание вывески с корнями в первый же день. Сумбурное движение неуемных пришлых распространяло волны хаоса вокруг, которые расходились кругами, сметая и трансформируя все. Уж грешным делом подумала, не темные ли непроявленные маги они. Слишком уж бесповоротно приобретали все предметы, которых касались их руки, непрезентабельный вид. О да! Потрепанность – это наш бренд отныне.

Следующим ходом для счастливого будущего они посчитали нужным убрать конкурентов. Две пекарни через дом это действительно перебор. Тем более что чистоплотностью они не страдали. А раз они на это так смотрят, то незазорно и поделиться с другими своим видением. Поэтому Тобиас с Томом несколько раз доставляли свежеотловленных таракашек, жучков и гусениц прямо к прилавку тетушки Элбиты. Она знала, чьих рук это дело. Все знали. Но как бороться с этой напастью – народ терялся. Завершилось тем, что вход Харвишам к тетушке был заказан. Часть клиентов она потеряла, но и Харвишам они не достались. С течением времени установилось шаткое равновесие. К нам ходили те, кто победнее и не брезгливый. К Элбите – ее стародавние почитатели выпечки. В их числе оказалась и я.

Была и хорошая сторона в происходящем: меня не трогали. Удалось отвоевать свою спальню и только. Теперь я там находилась на осадном положении. Выходить-то – выходила из нее. Но и в защитных артефактах прокачалась замечательно. Запоры, следилки, отпугиватели. В ход шло все. А потому, что Тобиас и Том не оставляли попыток занять мою комнату. По очкам выигрывала я. Мелочь ходила то со следами несмываемой краски на руках, то с закопченными рожицами. Но если взрослые включатся в игру, то я не была бы так уверена в своей победе. Как и в том, что этот момент не настанет, когда они запустят свой бизнес.

На лавке появилась новая вывеска. Здоровая и нелепая. Все как хотели. Надпись “Булошная Харвишей” сопровождалась рисунком розовенького предмета, который должен был изображать кренделек, но был неумолимо похож на мордаху поросенка. С целью экономии, рисовал старшенький. Каждый прыщ Алехандра излучал гордость за пик своей карьеры художника, когда водрузили это недоразумение над домом. Впервые увидев ее, я не удержалась и ржала самым дурным образом прямо на улице минут двадцать. Непрерывный хохот сделал настроение и позволил сбросить напряжение последних месяцев. Глава семейства и мой дядюшка в одном лице от этого посмурнел и ушел в дом. Алехандр же обиделся.

– Ведьма! Как есть ведьма! Мы тебя прижучим, вот увидишь, – прошипело мне это недоразумение. При этом он пропустил момент приближения крепкой матушкиной руки. Узловатые пальцы родительницы с любовью вцепились в топорщившиеся уши-лопушки и под вой их обладателя препроводили в дом. Надо было работать. Младших было не поймать. Они регулярно сбегали кошмарить новый для себя квартал добропорядочных граждан. Хромающие гуси, вздрагивающие собаки, попрятавшиеся коты стали отличительной чертой близлежащих улиц. Пострадавшие палисадники, сворованные яблоки, периодически раздающийся девчачий рев, оглашающий пространство, давали массу причин для посещения нашего дома негодующим соседям.

“А что я могу поделать? Это у вас они воруют, не у меня. Поймаете – накажете” – отвечал дядя на все претензии, равнодушно пожимая плечами.

“Аспиды! Ну чисто аспиды такое наговаривать на детей!” – шипела тетка вдогонку. Поэтому не удивительно, что все, кто когда-то заглядывал к нам с отцом, через пару месяцев забыли сюда дорогу. Появился другой контингент. Позлобнее, мельче и позавистливее. Под стать Харвишам.

– Подлюка, иди на кухню готовить. Рук не хватает. Ща вынеси помои, – привычно распоряжалась тетка. Даже именем ее не интересовалась. Если дядю знала, что зовут Андреас, как моего отца (от чего немного коробило), то ее и спрашивать не хотелось.

А обращаться Харвиши привыкли ко мне только так и никак иначе. Наверно, я была избалована, как единственный ребенок. При том очень и очень. Чем иначе объяснить, что вкалывать в булочной отказывалась. Поэтому на подобные выпады тетки неизменно отвечала:

– Ага. Как скажете, – и тут же сваливала в закат.

Денег мне родня не давала. Продуктов и еды то же. Пришлось извернуться и через старых знакомцев предлагать свои услуги артефактора. Прийти на дом и починить прибор дешевле и качественнее, чем сертифицированный мастер: вот то, чем занималась и за счет чего могла сводить концы с концами. Когда к зиме наш быт вошел в колею, мне удалось даже купить поношенное пальто на холода. Старое пало в борьбе с младшими Харвишами. Уже было подумала, что смогу сносно прожить оставшееся время до совершеннолетия. А потом выгнать без сожалений опекунов и законно вернуть лавку. Осунулась и похудела, руки загрубели еще больше. Стала подозрительнее и пугливее. Но это было поправимо. Лечилось выдворением Харвишей.

Первый звоночек прозвенел в конце мая, незадолго до моего дня рождения, когда дверь булочной с ноги открыли развеселые новые знакомые семейства. Я как раз начала спускаться с лестницы, предварительно привычно переступив через натянутую младшенькими веревку и вытерев платком краску с ручки моей двери.

– Встречайте гостей дорогих, сватья! – завопил дородный красномордый мужик с ходу. Он уже принял с утра горячительного, и его осоловелые глазки возбужденно блестели. Вместе с ним вломились не менее корпулентная дама и детина, обещавший со временем стать как папенька.

– Сдурели совсем? Кто вам тут сватья?! – вякнула было тетка, но огреблась от мужа. Вообще в семействе Харвишей это было милой традицией делиться тычками. Круговорот подзатыльников в природе. Я бы так это назвала. Муж поддавал жене. Она несла эстафету дальше и вымещала злобу на старшем и, когда могла, на младших. Алехандро пытался, следуя примеру взрослых, проделать то же с Тобиасом и Томом. Те научились уворачиваться, но не всегда это срабатывало. Поэтому несли обиду и зло из семьи на улицы. Меня на разных этапах так же хотели включить в эту милую семейную традицию. Но пару ударов разрядов от миниартефактов позволили благоразумно передумать и оставить эту идею. Прямо как не родная, честное слово!