Отцы подруг для булочки

Глава 1

Ульяна

— А потом он заявил, что я толстая! И если похудею, то он, так уж и быть, вернется ко мне! — всхлипываю, вспомнив, как этим утром мой парень нагло изменил мне прямо в моей же комнате в общежитии. — Козел!

Хотя рогатая тут только я. И рога у меня такие красивые, ветвистые. До самого потолка!

— Милая, все хорошо, — подружайки сгребают меня в охапку и гладят по спине, — ты шикарная девчонка! Он еще локти все искусает!

— Люблю вас, девочки! — вою, заливаясь слезами. — Но мне так грустно…

— Хочешь, мы ему отомстим? — подмигивает Катька. — Уля. Хочешь? Уничтожим его репутацию! Растопчем!

— Сотрем в порошок! — вторит Ирка.

— Не надо, — вздыхаю, — я не буду уподобляться этой сволочи.

— Роберт! — гаркает Ирка. — Принеси еще Просекко! Две бутылки!

— Но, Ирина Всеволодовна, — к нам подходит пожилой мужчина, управляющий особняка Горских, — думаю, вам уже хватит. Ваш отец…

— Папе мы ничего не скажем, — подмигивает она ему, — давай, Роб, тащи! Не видишь, у нас тут похороны любви? Это, между прочим, очень важно!

— Да! — с умным видом заявляет Катя. — Если не пережить ситуацию, то не сможешь двигаться дальше! И Уля не встретит новую любовь!

— Горячего, крутого, богатого, с большим…

Глаза старичка лезут на лоб. Он крестится и убегает прочь.

Не знаю, чем заслужила таких подруг. Катя и Ира из совершенно другого мира. Они богатые наследницы, а я приезжая.

Мы с мамой и папой еле сводим концы с концами. Я умудрилась поступить на бюджет, чтобы хоть немного разгрузить их. А лучшим студентам ВУЗ оплачивает проживание в общежитии, так что я надрываюсь на учебе, а по вечерам подрабатываю в кафе официанткой.

Но с девочками мы с первого курса дружим.

— А твой отец не будет против, что мы тут зависаем? — спохватываюсь, гляжу по сторонам.

— Забей! Он там какую-то сделку обмывает с отцом Кати. Они вряд ли до утра вернутся. Скорее всего, вообще останутся в отеле с какими-нибудь шлюхами.

— Понятно…

Я слышала, что у девочек богатые и влиятельные отцы. Но никогда прежде их не встречала несмотря на то, что мы уже два года дружим. Потому что эти мужчины то в командировках, то допоздна в офисах, то с женщинами по отелям и курортам…

Проглатываю новую порцию дорогого игристого.

— Блин, я не стою на ногах… — хмыкаю, — а сколько времени?

— Упс, — хихикает Ира, — уже одиннадцать.

— Мне пора в общагу! — вскакиваю на ноги, но пьяненькое тело не слушается.

Падаю обратно на мягкий диванчик.

— Меня мама убьет…

— Ты пропустила контрольный звонок? — хмыкает Ира, поглаживая меня по плечу.

Девчонки знают, что мои родители жестко относятся к дисциплине. В десять я должна отзвониться из общежития по видеозвонку.

— Ладно… уверена, они поймут. Напишу им смс, — бормочу заплетающимся языком.

Сейчас мой разум затуманен. В голове хмельной туман и боль от измены парня особо не чувствуется.

— Переночуй у меня! Катя вот останется. Завтра утром продолжим нашу терапию! — подмигивает мне Ира.

— Не знаю…

— Давай, Уль! Тем более твой бывший козел может объявиться. Зачем бередить раны? А завтра суббота, и мы отправимся в клуб ловить горячих богатых парней!

— Пожалуй, хватит с меня отношений… хочу побыть одна, — вздыхаю, — но я останусь, ладно. Спасибо тебе большое, Ир!

Мы обнимаемся, снова пьем. Затем немного бьем подушки, представляя, что это голова моего бывшего. Пьем. Дразним бедного Роберта.

А ближе к часу ночи решаем-таки пойти поспать.

— Твоя гостевая спальня на втором этаже, вторая дверь справа, — говорит Ира, — там свежее белье. Ложись и отдыхай, подруга! Все будет хорошо! У тебя еще будут мужики. Крутые, богатые, с большими членами…

— Боже, Ира! — краснею. — Что ты все об этом…

— Кто о чем, а вшивый о бане, — смеется Катя.

— И что? У меня секса полгода не было, как я со Стасом рассталась, — подруга допивает Просекко.

Мы с девчонками уговариваем вторую бутылку и расходимся по спальням. Комнаты Кати и Иры на первом, а мне предстоит подняться на второй этаж.

И когда я оказываюсь посреди просторного коридора, судорожно пытаюсь вспомнить, какую комнату назвала мне Ира. Вторая… справа? Или слева?

Кручу головой.

Блин… забыла…

— Слева! Точно слева! — разворачиваюсь и на высоченных каблуках шлепаю к указанной двери.

Распахиваю ее, вваливаюсь внутрь. Глаза закрываются. Стягиваю туфли и направляюсь к просторной кровати. Вот это траходром!

Заваливаюсь и мгновенно отрубаюсь.

Мне снится жаркий, горячий сон. С меня стаскивают платье. Чьи-то сильные руки гуляют по телу, сминают груди. Оттягивают соски. Кто здесь?

Я сплю?

Это сон?

Поворачиваюсь на спину. Незнакомцы ласкают мои бедра. Все тело трепещет от удовольствия. Господи, как же хорошо! Я невольно подаюсь к ним, ища больше этой сладости.

— Ммм! — распахиваю бедра, чувствую на себе жадные мужские взгляды.

Мягкие губы накрывают мои в неистовом поцелуе. Я быстро возбуждаюсь, чувствую влагу между ног. Боже… все бедра мокрые.

— Вот это птичка… ты кто, сладкая? — мужское рычание пускает по телу мурашки. — Такой приятный сюрприз…

— Уля, — сонно бормочу.

— Уля… — другой голос не менее сексуален, — ты горячая крошка… впустишь нас?

Ого! Вот это сон! Ну ладно, раз уж так, я позволю делать со мной все, что угодно!

И они делают… господи, что они со мной делают! Их горячие руки и губы, кажется, везде.

Не хочу просыпаться!

Я кончаю. Много раз.

Открываю глаза, щурясь от яркого света. Сладко потягиваюсь.

— Еще рано, Уля… спи, — огромная ручища по-хозяйски ложится на мою грудь.

Замираю. Погодите-ка…

ТАК ЭТО БЫЛ НЕ СОН?!

Глава 2

Всеволод

— Ахуенно! — ухмыляюсь, когда мы несемся по ночному шоссе. — Видел рожу Сташевского, когда китайцы выбрали нас? Надо было сфоткать!

Мы пьяные, довольные. Сначала распили пару бутылок прямо в офисе, а потом поехали домой.

— О да! — ржет друг. — Это было пиздец зрелище!

— Кажется, мы стареем, дружище, — усмехаюсь, — вместо того, чтобы в клубе снять девочек, едем домой, чтобы раскурить сигары и выпить пятнадцатилетний Макаллан.

— Это не старость, — Ванька выдыхает густой сигаретный дым в окно, — мы солидные дядьки. Сколько можно скакать по койкам? Я вот хочу остепениться.

— Снова? Тебе мало Настьки, которая променяла тебя на негра? — ржу.

Жена Ивана сбежала в США пятнадцать лет назад. Нашла себе какого-то то ли рэпера, то ли сутенера, хуй их разберешь. Оставила дочь пятилетнюю и свинтила в ночи.

— Не… жениться не хочу. Содержанку себе возьму. Молоденькую, сладкую, упругую, — прикрывает глаза, — чтобы не мешала мне работать и дочь воспитывать.

— Ага, и будешь платить за секс? Вань…

— Не еби мозги. Я не в том возрасте, чтобы за девками бегать. Просто понимаю, что это честно. Я ей бабки, она мне дырки.

— Шлюху хочешь… — хмыкаю.

— Слушай… тебе не понять, — злится он, — ты не знаешь, что такое любить до беспамятства, а потом узнать, что женщину ты этим душил, блядь! Моя любовь ее душила!

Моя жена умерла при родах. Когда родилась Ира, я был безутешен. Но потом заботы о ребенке вернули меня к жизни. Однако с тех пор полюбить я так и не смог…

Были женщины. Красивые, порядочные. Но все равно моя душа словно в руинах.

— Так, ладно… мы веселиться должны. Так что сейчас едем и делаем то, что обычно делают богатые солидные дядьки! А если хочешь содержанку, поищи среди подружек дочери. Они упругие и все еще верят в светлые чувства. Ах да, — паркую машину у дома, — и им нужны бабки.

Мы заходим в пустой дом. Хм! Вроде Ира говорила, что сегодня у нее какая-то тусовка. Наверняка поехали в клуб. Хмыкаю…

— Пошли, возьму ключ от кабинета. Оставил в спальне.

Мы с другом поднимаемся и направляемся к моей комнате. Открываю дверь. И вижу на постели…

— Ох ты ж, блядь… какая красота в моей койке…

Внимательно рассматриваю прекрасную нимфу. Пышные бедра, большая сочная грудь. И короткое платьице, которое нихуя не скрывает.

— Ебать… это что за сюрпризик такой? — Ванька поправляет член в брюках.

Подхожу к постели. Сажусь на краешек и слегка тереблю девушку. Совсем молоденькая. Длинные густые ресницы подрагивают. Губки сжаты.

Красивая. Пухленькая. Сладкая булочка…

— Эй… ты кто? Эй!

Но она лишь отмахивается от меня и переворачивается на другой бок. Платье девчонки задирается, оголяя молочные бедра. Стискиваю зубы, однако хмельной туман отодвигает все мои принципы на второй план.

Ванька садится с другой стороны.

— Как ты тут оказалась, нимфа? — он похотливо улыбается.

Она что-то бормочет, а я понимаю, что член начинает диктовать свои условия. Я пьян, безумно возбужден…

Мой мозг стремительно отключается от вида красавицы в моей постели. Так и хочется впиться зубами в ее круглую попку. Интересно, какая она на вкус…

Забираюсь на постель, внимательнее рассматриваю девушку. И правда, словно нимфа. Длинные каштановые волосы, невероятно ладная фигурка. Кладу ладонь на ее бедрышко, и с губ девушки срывается стон.

Он-то и вышибает все предохранители.

Стискиваю ее попку, вожу ладонью по длинной ножке. Несмотря на то, что девочка явно в теле, у нее красивые ноги. Блядь! Член вот-вот разорвет брюки.

— Я хочу ее… — с губ срывается хрип, — Вань, это пиздец… не сдержусь…

Я себя не узнаю…

— Сева… — судя по голосу, Ваня тоже уже на грани.

— Мы немного поласкаем ее и все… блядь, Вань, я два месяца не трахался, — шепчу, глотаю слюни.

И эта девочка… какая она сладкая. Словно десерт! Я хочу ее до безумия. Задираю короткое платьице, любуюсь на мягкую попку.

— Ммм! — она выгибается, затем разводит бедра.

— Сука, — бормочет Ванька себе под нос.

Срываю с себя рубашку, укладываюсь рядом с нашей лесной нимфой. Поглаживаю ее попку, слегка стискиваю нежную кожу. Давно у меня так не стоял на женщину…

А как она пахнет! Боже, это просто пытка! Я не смогу от нее оторваться… вообще не смогу!

— Ммм, — девочка вертит попкой, затем поднимает руки, словно приглашая нас раздеть ее.

Я медленно стягиваю с малышки платье. Ванька тыкается носом в ее круглый животик.

— Блядь, как она пахнет… — рычит, обводит языком пупок нашей нимфы.

Такое чувство, что я помер и оказался в раю.

— Ах! — ее пышная грудь высоко вздымается.

— Вот это птичка… ты кто, сладкая? Такой приятный сюрприз… — рычу, рассматривая красивое лицо.

— Уля… — тихо отвечает, не открывая глаз.

Значит, проснулась. Отлично! Теперь я хотя бы не чувствую себя старым извращенцем.

— Уля, — веду кончиками пальцев по ее пухлым губам.

Это имя кажется мне знакомым. Но я слишком бухой, чтобы вспоминать. Потом, все потом. Хочу видеть, как эта малышка кончает.

Она приоткрывает их и начинает посасывать мои пальцы. Блядь! Прикрываю глаза, с губ срывается утробный рык.

— Девочка, — смотрю на малышку во все глаза.

Ее грудки призывно стоят, алые сосочки так и просят, чтобы их засосали и искусали. Я взрослый мужик, мать вашу…

Ванька опускается вниз, устраивается между ее ножек.

А я отрываюсь от алых губ. Целую шейку Ули, провожу языком по ключицам. Ладонями мну пышные сиськи. Ахуенно! Мягкая, податливая девочка…

— АХ! ААА! — она вертится, Ванька сжимает ее бедра, не позволяет слезть с языка.

И тут она опускает руку, зарывается пальцами в его волосы. Сжимает.

— Да, детка… нравится? — рычит он.

— Еще… еще… я… ААА! — она громко, сладко стонет, выгибается.

Я обхватываю губами сосочек и прикусываю. В этот момент по телу Ули проходит горячая судорога.

Глава 3

Иван

Я в раю. В гребаном мужском раю! Зарываюсь лицом в горячую мокрую киску. Это словно наваждение! Глажу голые складочки, кайфую от неземного аромата нашей нимфы.

Она покорно раскрывается, стонет и течет. Пламя ее желания танцует на моем языке.

В башке совершенная блаженная пустота. Я никогда так не наслаждался вкусом женщины. Да и вообще не сторонник оральных ласк… с моей стороны, естественно.

Я вообще не уверен, что эта девочка реальна. Может, завтра проснусь в больнице с черепно-мозговой и мне скажут, что это все глюки.

— АХ! — моя нимфа крутит попкой, пытается сама трахнуть мой язык.

Порочная девчонка. Раскованная. Но я чувствую ее неопытность. Она в полусне, никак не может проснуться. Или не хочет…

Молоденькая. Но фигурка что надо. Обычно молодые девчонки мне не особо по душе. Угловатые какие-то, несуразные. А эта девочка вся округлая, женственная, мягкая.

Уверен, мужики в восторге от нее. Насчет ровесников не скажу, но я, например, пиздец как доволен. Есть за что подержаться. Обожаю тискать женщин. Сминать полные груди, наслаждаться мягкостью попки.

— МММ! — она извивается, я жестко фиксирую сладкие бедра.

Значит, она близко. Влаги все больше, стоны все громче. Как же хочется в нее… погрузиться, оттрахать так, чтобы наутро ножки свести не могла. Мой член вот-вот протаранит матрас.

— Давай, детка… кончи для меня… — мурчу, затем провожу языком по самому клитору и ввожу в киску два пальца.

Сука, какая же она тугая! Крошка моя…

Нимфа хватает меня за волосы, стягивает до боли. Вжимает в ароматную киску. Ей хорошо. Чертовски хорошо.

— АААХ! — выгибается и кончает, орошая собой мой язык.

Сладко. Выпиваю эту неземную девочку. Всю, до самого донышка. Языком очищаю киску от влаги. Господи, это ахуенно!

— Хочу ее… пиздец хочу… — рычит Сева, надрачивая себе, — яйца сейчас взорвутся.

Он уже умудрился стянуть брюки и спустить трусы.

— Не стоит… она видишь, немного не в сознанке, — хмыкаю, затем ложусь с другой стороны от Ули.

Разворачиваю девочку спиной к себе, прижимаюсь. Обхватываю ее бедра. Сева укладывается спереди и начинает мять пышные сиськи.

— Ты эти соски видел? — бормочет, захлебываясь слюной, затем бросается на грудь нимфы.

Она снова стонет. Блядь, какой же сладкий у нее голос. Записать бы эти ее крики, да во время дрочки слушать. А лучше и вовсе не дрочить. Забрать Улю к себе, сделать своей… и трахать, трахать, трахать.

От мысли, как это юное сладкое тельце будет извиваться на моих шелковых простынях, хочется выть.

— Трахну, — рычит Сева, вылизывая алые сосочки.

Что же делать…, а вдруг девчонка девственница? Она же молоденькая совсем. Вполне возможно. Но если не кончу, у меня дым из ушей повалит. О! Придумал.

Спускаю брюки, затем приспускаю боксеры. Мне похуй, что выгляжу как извращенец. Просто не могу. Меня тащит от этой девочки.

— Смазка есть? — хриплю, возвращаясь к пышным бедрам.

— Да, глянь в столе… и не отвлекай меня, блядь… — он снова принимается самозабвенно сосать идеальную грудь нимфы.

Шарю рукой в тумбочке, нащупываю тюбик смазки. Быстро наношу на член, растираю. Аж дрожу весь в предвкушении. Затем возвращаюсь к попке Ули. И аккуратно толкаюсь между ее бедер.

— Блядь… мягкая какая… я точно сплю, — шепчу, надавливая на бедро девушки, вынуждая сильнее сжать ножки.

Ее нежная молочная кожа трется о головку. Я так не продержусь долго. Но это компромисс…

Иначе уже недопустимо. Тыкаюсь носом в плечо девушки, вдыхаю аромат ее волос. Какая же она…

Трахаю девчонку между бедер, стараюсь головкой задевать ее набухший клитор.

— Уля… — слышу шепот друга, распахиваю глаза.

И вижу, что девочка обхватила рукой член Севы. Мать твою! Таращусь на это зрелище во все глаза. Горский откидывает голову, стонет. А я ускоряюсь…

— Не могу больше… блядь… — рычу, затем рукой нахожу клитор Ули.

Эта девочка не уйдет без еще одного оргазма. Массирую ее чувствительную вершинку, чувствую, как малышка вся напрягается.

— Давай, — шепчу на ее ушко, — кончи для нас, девочка… давай… сожми меня сильнее своими ножками.

— АХ! ААА! ЕЩЕ! — стонет она, затем громко и протяжно кричит.

— Дьявол! — рычит Сева, толкается в ее руку и замирает.

А я со звериным ревом изливаюсь на пышные бедра этой сладкой девочки. Опустошив яйца, шумно выдыхаю.

— Так и не проснулась, — тихо говорю, глядя на безмятежное сонное личико Ули, — она точно реальна, Сев?

— Не знаю…, но кажется, я влюбился…

На меня накатывает усталость. Сам не замечаю, как отрубаюсь и засыпаю блаженным сном. Давненько девушка меня так не доила… как Уля своими бедрами.

Я обязан пригласить ее на ужин с последующим закреплением сегодняшней ночи.

— Подъем! — слышу грубый голос над головой.

Похмелье врывается нежданно-негаданно. Морщусь.

— Не ори… — с трудом получается вспомнить, что было вчера.

— Она ушла…

— Кто? — бормочу, судорожно вспоминая, почему я лежу в кровати Горского в одних трусах.

— Нимфа наша. Уля.

— Уля…

УЛЯ?!

Распахиваю глаза.

— В смысле ушла? — сажусь на кровати, смотрю по сторонам. — Она вообще была?

— А вот… я встал, ее нет. Хотя точно помню, что утром мял ее сиськи. Сбежала…

Встаю, натягиваю брюки. По-хорошему бы в душ сходить, но сейчас все мои мысли заняты малышкой Улей.

— Скорее всего это одна из подруг моей дочери, — хмыкает Сева, — и мы с тобой ее чуть не трахнули. Это пиздец.

— Пусть сама нам скажет, — натягиваю рубашку, затем расплываюсь в порочной ухмылке, — когда мы ее поймаем…

Глава 4

Ульяна

Чуть ранее утром…

Господи! Лежу, хлопаю глазами. Не понимаю, почему под кожей расплывается жар от прикосновения этого бородатого мужчины к моей голой груди.

Не сон! Не сон!

Эти слова набатом гремят в голове. Разворачиваюсь. Второй мужчина выглядит моложе. Светло-русые волосы, трехдневная щетина и безумно красивое лицо. Морщинки в уголках глаз выдают возраст за сорок.

Боже…

Неужели они…

И тут бородатый брюнет, которому я во сне (о Господи!) дрочила, убирает руку с моей груди. Я осторожно выползаю из порочного плена двух горячих и сексуальных мужских тел.

Встаю. Осматриваю себя. На бедрах что-то белое, засохшее. О нет…

Сперма? Мои ноги в мужской сперме?

Блондин резко переворачивается на другой бок. Обливаюсь потом, замираю. Хоть бы не проснулся, боже! Но он затихает. Грудь мужчины высоко вздымается.

В комнате стоит тяжелый аромат, в котором смешались запахи потных тел, порока и алкоголя.

Тихонечко беру платье, аккуратно натягиваю. Затем хватаю трусики, распахиваю дверь и бегу к лестнице. Может, удастся прокрасться незаметно и вызвать такси?

— Уля! — громкий голос Ирки вдребезги разбивает надежду на уход по-английски.

— Ира, доброе утро, — натягиваю улыбку на лицо, прячу трусы за спину.

— Хреново выглядишь, — она осматривает меня, — тебе в душ нужно.

— Да я поеду, наверное, — бормочу, — меня родители обыскались. Лучше вернуться…

— Нет, так не пойдет, — подруга тащит меня в спальню, распахивает дверь.

Направо! Нужно было идти направо! Блин, вот дурочка!

— Ты даже кровать не расстелила? — качает головой Ира. — Уль, так не пойдет. Иди в душ и приведи себя в порядок. Папка мой тут вернулся с отцом Катьки. Не ждала я его, блин… он-то наверняка в курсе, что мы опустошили его месячный запас Просекко, но у нас с ним договоренность, что я тусуюсь, не показывая последствий своих тусовок. А ты сейчас одно сплошное кричащее последствие. И тебе нужно переодеться… хм…

Повисает неловкая тишина. Дело в том, что Ира и Катя вполне себе форматные девчонки. То есть стройняшки почти модельной внешности. А я, кхм, мягко говоря, чуть крупнее.

И вряд ли у неё есть вещи моего размера.

— Пойду у папы возьму футболку. Пока иди в душ и приведи себя в порядок. Мы сегодня в клуб едем, не хватало еще, чтобы папка включил опять сурового родителя и посадил меня дома.

Отец Иры…

Отец Кати…

Это же не могли быть они? Я же не… боже, что я натворила?! Срочно нужно бежать!

Бегу в душ и быстро смываю с себя мужское семя. И терпкие ароматы. Как Ира не заметила, что от меня мужиками за километр разит, непонятно. Мне в любом случае очень повезло, так что…

Вытираюсь, затем просушиваю голову. Стараюсь выкинуть из головы ночное порочное приключение. Почему-то язык не поворачивается назвать это ошибкой. Мне ведь так сладко было!

Выхожу.

На кровати лежит черная футболка. Огромная! Натягиваю трусики, а поверх явно мужскую вещь. Она достает до середины бедра. И пахнет…

Несмотря на легкий аромат кондиционера для белья, все равно чувствуется запах мужского одеколона. И от него у меня сводит низ живота.

— Уля! Завтрак готов! — слышу вопли Ирки, надеваю тапочки, которые она принесла, и спускаюсь.

Кухня у них просто огромная! Я бывала тут не раз, так что убранство не шокирует. Катя сидит, держится за голову.

— Ты как? — хрипит.

— Нормально, — вру.

— Девочки! Моя фирменная яичница поставит вас на ноги! — Ирка выглядит свежей.

— У тебя нет похмелья? — стону, глядя на то, как подруга порхает по кухне.

— Это наследственное, у папки тоже нет, — смеется она.

— Ведьма! — выпаливаем с Катей в голос.

Ира смеется. Интересно, а где, собственно, ее отец? У меня уже нет сомнений, что мои ночные приключения — его рук дело.

И не только рук.

И не только его.

— Боже! — выстанываю помимо воли.

— Что такое? — Ира ставит передо мной тарелку с жареным беконом и яичницей.

Затем кружку с кофе. Я благодарно улыбаюсь. Надеюсь, мужчины проспят до момента, когда мы уедем. Потому что я не смогу им в глаза смотреть! Это ужас! Позорище просто!

— Ну так как будем мудака твоего наказывать? — глаза Ирки аж сияют в предвкушении. — Я хочу, чтобы он страдал!

— По-моему, ты хочешь этого больше меня, — смеюсь.

— Естественно! Ты такая классная! Он должен в ногах у тебя ползать, Уля! — объявляет она и отправляет в рот румяный кусок бекона.

— Давай подумаем об этом потом, — криво улыбаюсь.

Мне стыдно! Я такое с ее отцом творила, божечки! Но, как назло, мысли раз за разом возвращаются к горячей ночи и тем восхитительным оргазмам, которые я испытала.

— Не потом, — подает голос Катя, — сегодня поедем шопиться и сделаем из тебя еще большую красотку! Потом ночью в клубе подцепим классных мальчиков и выложим тааакие сториз, закачаешься!

Не успеваю и рта открыть, как со стороны двери раздается глубокий низкий баритон, от которого бабочки в животе начинают неистово порхать.

— И куда это вы собрались, юные алкоголички? — в дверном проеме появляется высоченный накачанный мужчина с густой темной бородой.

На нем спортивные штаны низкой посадки и просторная футболка. Такая же, как моя, только серая. Стараюсь слиться со столешницей.

— Пап, доброе утро, — Ира спрыгивает с барного стула и бежит к отцу.

Чмокает его в небритую щеку. Кровь отливает от лица. Ведь тут на кухню заходит и второй мой ночной любовник.

— Пап, — закатывает глаза Катя, — ты тоже тут…

— Как видишь, — блондин сурово смотрит на дочь.

Может, пронесет и они забыли? Ведь тоже были пьяные! Мало ли что привиделось, правда? Сглатываю.

— Пап, у нас был повод! Уле изменил ее парень! — тараторит Ирка. — Это серьезно!

— Уле? — выгибает бровь Горский, затем бросает на меня такой горячий взгляд, от которого мое сердце отправляется прямиком в нокаут.

Глава 5

Всеволод

Смотрю на свою ночную нимфу, облаченную в мою футболку. Взгляд невольно опускается к мягким голым бедрам. Она сжимает ножки, прячет взгляд.

Член тут же приподнимается. Блядь! Незаметно поправляю его. Хорошо, что надел домашние широкие штаны.

— Ой! А я вас даже и не познакомила! — смеется Ира. — Пап, это Ульяна! Наша с Катей лучшая подруга! Отличница, красавица…

— Комсомолка, спортсменка, — заканчиваю за дочерью, прищуриваюсь.

— Точно! — улыбается Катя.

Странная вещь. Катюха — красивая девчонка. Но для меня она ребенок. А вот Ульяна… я не могу глаз от нее отвести. Хотя девушки ровесницы.

Так и вспоминаю, как она крутилась на языке Ваньки. И какая сладкая у нее грудь…

— Очень приятно познакомиться с лучшей подругой моей дочери, — протягиваю ладонь.

Девушка смотрит на мою руку. Затем робко пожимает. Такая у нее тёплая ладошка. И она ей этой ночью страстно сжимала мой член. Да блядь! Прокашиваюсь.

— Ульяна… — поднимает на меня огромные янтарные глаза.

Красивая. Рот тут же наполняется слюной.

— Всеволод Борисович, — растягиваюсь в улыбке, не желая отпускать нежную ладошку.

Да что со мной, блядь, такое? Я всегда выпроваживаю женщин после секса. Может, дело в том, что именно его у нас с Улей и не случилось?

Пытаюсь успокоиться. Она подруга моей дочери. У нас огромная разница в возрасте. Я просто не имею права думать о ней, как о женщине.

Но почему тогда по телу проходит волна дрожи от взгляда ее больших и таких невинных глаз?

— Тебе идет моя футболка, Ульяна, — произношу так, чтобы слышала только она.

Девчонка вздрагивает.

— Кстати, мы собираемся в «Санрайз», — подает голос дочь Ваньки, — пап, приглашения в ВИП зону достанешь?

Мы с другом переглядываемся.

— Зачем вам туда? — хмурится Иван. — Посидели бы дома. Тут бухать безопаснее.

— Потому что мы хотим, чтобы Уля расслабилась и снова почувствовала себя желанной! Мы же не будем ни с кем ничего делать, — встревает моя Ирка.

Стискиваю зубы. От одной мысли, что это сладкое тело будет вытанцовывать в самом элитном и порочном клубе столицы, мне хочется посадить Ульяну дома. И дочку заодно.

Но я знаю, что моя Ира ответственная и умная девушка. Она не станет ложиться под мужика в клубе. Насчет Ули я не уверен… вернее, не так.

Ее сердце разбито, и она может на эмоциях поверить какому-нибудь мажору. Этого я допустить не могу.

— Ладно. Но в одиннадцать дома, — отрезаю, затем иду к кофеварке.

Прохожу мимо Ульяны, вдыхаю ее нежный сладкий аромат.

— Ну, пап! Там в десять только все самое интересное начинается! — канючит Ира.

— Иначе никуда не поедете! — прикрикиваю. — Вы три молодые девушки. Одни будете в этом чертовом клубе.

— Я попрошу Степана проследить, — хмыкает Ванька, — не волнуйся. Тем более там ВИП зона отдельно. Выделят им охранника, и ни один мажор не подкатит.

— ЭЙ! — Катя надувает губы.

При этом Ульяна сидит, опустив глазки на свои колени. Такая вся хорошая девочка. Которая еще ночью вжимала лицо Ивана в свою промежность и требовала лизать активнее.

Бляяядь…

— В двенадцать! — торгуется Ира, сверкает глазами. — Уле нужно развеяться! А мужское восхищение прекрасно поднимает самооценку!

— Ладно. Но ни минутой позже. И проследите, чтобы Ульяна добралась до общежития без проблем. А лучше пусть переночует здесь.

— Хорошо, папуль! Ну, мы пошли! — девочки загружают посуду в мойку, хватают Ульяну и утаскивают ее с кухни.

— Изменил, значит? — рычит Иван, делая себе кофе. — Какой мудак изменит такой девочке?

— Тупой мажор, — хмыкаю, — наверняка. У мужиков в таком возрасте напрочь отсутствуют мозги. Они хуем думают, и лучших девочек портят. А потом удивляются, почему вокруг одни стервы.

— Вокруг нас так точно, — смеется Арцев, — ну что, мы сегодня вечером идем в клуб?

— Ты о чем? — хмурюсь.

— Допустишь, чтобы к нашей ночной нимфе клеились всякие чуханы? — прищуривается, достает сигарету. — Я вот не допущу. Позвоню Степке, он нам организует ВИП рядом с девчонками.

— Она подруга наших дочерей, Вань, — взываю к его здравому смыслу.

Или к своему?

Как-то он тихо шепчет, этот здравый смысл. Куда громче кричит желание обладать Ульяной.

— И что? Ей двадцать. Она совершеннолетняя и сама вправе решать, с кем трахаться.

— А нам почти сорок.

— И что? Зато вот тут, — он пальцем показывает на свой пах, — все в рабочем состоянии. Такой, как Уля, нужны взрослые состоявшиеся мужики, а не молокососы типа ее бывшего. Кстати, я бы взглянул на него…

Хмыкаю.

В голове идет смертельное сражение. Понимание, что мы значительно старше, и наша связь с Ульяной может быть расценена обществом и, что куда важнее, нашими дочерьми, как порочная и неправильная, сражается с сильным желанием завершить начатое этой ночью…

Да, я безумно хочу трахнуть эту сдобную булочку. Сексуальную, горячую. Меня повело от одного ее аромата. Хочу оказаться внутри нее. Ощутить членом мокрую узость, скользить вдоль тугих стеночек, слушать стоны и ловить их губами.

Вздыхаю.

— Ладно… звони своему другу…

Глава 6

Ульяна

— Слишком откровенное, — сомневаюсь, глядя на себя в зеркало примерочной, — и бока видно…

Оттягиваю кожу на талии.

Я ужасно смущена тем, что случилось. И рада, что отцы моих подруг не стали раскрывать девчонкам события этой ночи. Надеюсь, удастся это все замять и жить дальше.

— Оно шикарно, Уля! Смотри, как село! — щебечут девочки, по очереди заглядывая в примерочную. — Ну идеально! Ножки у тебя шикарные, я даже завидую!

— Ладно тебе, Ирин, — смущаюсь, — вы с Катей как модели…

— Ну вот на нас всякие ушлепки и клюют…, а ты шикарная! — с восторгом произносит Катя. — Тебе просто нужен мужчина постарше.

Выпучиваю глаза на подругу.

— Что? — пожимает плечами Ира. — У папы друзья есть, закачаешься. Я, правда, их не интересую совсем…, а вот ты точно во вкусе крутых бизнесменов постарше. И с эрекцией у них все хорошо…

Это я уже поняла…

— А ты-то откуда про эрекцию знаешь? — округляет глаза Катя.

— Ну… — Ира краснеет, и мы понимаем, что у подруги есть порочные секретики, — было дело… я была пьяная, а мужчина оказался заинтересованным…

— Ты хотела сказать непорядочным? — хмурится Катя. — Как можно спать с тем, кто годится тебе в отцы? Да, наши ровесники те еще, но всегда есть контингент лет двадцати пяти — тридцати.

Поджимаю губы.

— Ой, ну тебя! — отмахивается Ирка. — Знаешь, тот сорокалетний отжарил меня так, как ни один бывший! Ноги свести пару дней не могла.

— И что же случилось? Почему ты еще не замужем за ним? — Катя складывает руки на груди. — О, господи… Ира… он женат?!

— Нет! Женатые для меня табу, — хмыкает она, — просто… мне хотелось секса и огня, а ему серьезных отношений. К тому же, после той ночи он решил, что я принадлежу ему и стал сталкерить. Это жутко.

— Ну вот видишь…

— Так может Уле хочется таких отношений? Ульяна, ты готова выйти замуж за взрослого мужчину?

Хлопаю глазами, открываю рот. Затем закрываю. Я точно не успеваю за стремительными умозаключениями моих подружек.

— Не думала об этом. У меня родители строгие. Они не позволят мне выйти замуж до получения диплома.

— Это да…

— К тому же, мы едем в клуб не за тем, чтобы клеить взрослых мужчин, ведь так?

— Так. Но это исключительно для поднятия твоей самооценки, — Ира откуда-то достает еще кипу платьев, — вот! Примеряй!

— Они дорогие, — рассматриваю ценники, — у меня зарплаты не хватит даже на половину рукава…

— Забей, папка платит. Он перед отъездом подозвал меня и вручил вот это, — она крутит перед моим лицом черной матовой карточкой, — так что мы можем ни в чем себе не отказывать.

В общем, ближе к обеду мы все-таки возвращаемся в особняк Горских. Я безумно нервничаю, но зря, как оказывается. Иван и Всеволод уехали по делам, о чем нам сухо сообщает Роберт.

— Отлично! Тогда гоу готовиться к тусовке!

Хорошо, что я написала родителям. Мама обещала мне строгий выговор, но отпустила на эти выходные к Ирине. Так что можно повеселиться от души.

Правда меня не отпускают разные мысли. И все они крутятся вокруг отцов моих подруг. Как ни гоню их, возвращаются, словно бумеранги.

Мы с девчонками долго готовимся к тусовке. Я выбираю черное короткое платье с шикарным декольте. Блестящее, с пайетками. Ира останавливается на ярко-красном длинном наряде с вырезом вдоль бедра до самой… кхм…

Катя выбирает изумрудное клубное платье с закрытым верхом.

В клуб приезжаем к восьми вечера. Два громилы-охранника в черных футболках проводят нас через вход для ВИП персон. Внутри уже вовсю гремит музыка.

Мы проходим по коридору вдоль танцпола, поднимаемся на второй этаж.

Нас ждет мужчина лет сорока в обтягивающей черной рубашке. Темные волосы ниспадают на лоб.

Он очень привлекательный.

— Привет, девушки, — подмигивает, — Катя.

— Здравствуй, Степа, — девушка вдруг краснеет.

Очень интересно.

— Мне Иван позвонил, попросил обеспечить вам шикарный вечер, — он пропускает нас в тускло освещенную кабинку.

— Вау! — Ира хлопает в ладоши.

— Ничего себе! — вырывается у меня, когда я вижу просторную комнату с мягкими красными диванчиками.

По центру стол с закусками, вином и бокалами.

— Степан, а вы молодец, — Ира проходится по нему хитрым заинтересованным взглядом.

— Благодарю, — ухмыляется мужчина, — отдыхайте.

— Не составите нам компанию? — не унимается подруга.

— Если только немного позже, — он пристально смотрит на Ирину, а она и рада.

Расправляет плечи, выпячивает грудь. Ох, Ирка! Мне бы ее уверенность!

— Будем ждать, — она подходит и проводит пальцами по груди мужчины.

Степан усмехается и уходит.

— Хорош… — облизывается Ира, — Катюх, ты не говорила, что у Ивана Руслановича такой горячий друг.

— Ира! — рычит Арцева. — Прекрати!

— Он тебе тоже нравится? — прищуривается Горская.

— Нет, с чего ты взяла? Просто он друг моего папы! Это совершенно аморально!

Под ложечкой начинает противно сосать. То есть, по мнению Кати, я сделала что-то аморальное? Низкое? Порочное?

Настроение портится. Я беру сумочку.

— Мне нужно в уборную…

Бегу в сторону туалета, давлю слезы. Боже! Чувствую себя такой грязной! Если Катя узнает, что я почти переспала с ее отцом, точно пошлет меня куда подальше.

Погруженная в свои мысли, не замечаю, как дверь соседней кабинки распахивается.

— Привет, нимфа, — хриплый голос парализует, и спустя миг я оказываюсь в плену крепких рук Ивана, — мы заждались, детка…

— Иван Русланович?! Отпустите!

— Нет.

— ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! — взвизгиваю, когда мужчина поднимает меня и взваливает на плечо.

— Как что? — рычит он, а затем ошарашивает ответом.

Глава 7

Иван

— Я забираю свое, киска, — рычу, затем звонко шлепаю Улю по сладкой заднице.

Эта пышная попка отлично ложится в мою ладонь.

— Отпустите! — строго требует, не понимая, что еще сильнее распаляет во мне желание.

— Нет, — жестко говорю.

— Я тут с Ирой и Катей! — ее взгляд становится умоляющим и я ловлю себя на мысли, что не не против, чтобы она так смотрела, когда будет мне отсасывать.

— Сейчас ты к ним вернешься. На время, — жестко говорит Сева, — а пока иди сюда.

Он сидит, раскинув руки на спинке диванчика. Затем пальцем подзывает Ульяну. Она стоит, поджимает пухлые губки. А я наслаждаюсь тем, как черное блестящее платье облегает сладкую фигурку.

Желание опуститься на колени, сдвинуть трусики в сторону и впиться в горячую киску становится навязчивым и вытесняет из головы все мысли.

— Я не буду! — объявляет наша нимфа, — слышите? Это все неправильно!

— Мы хотим друг друга, детка… что тут неправильного? — растекаюсь в порочной улыбке.

— Все! Вы старше… и… — она захлебывается в возмущении.

Но я вижу в глубине ее янтарных глаз кое-что другое. Неверие. Она сама сомневается в том, что говорит.

— И? — взгляд Горского становится жестким, он стискивает руки в кулаки.

Друг подается вперед, затем опирается локтями на колени. Таранит Ульяну взглядом. Она боится.

— Сева, погоди, — пытаюсь остановить его, пока окончательно не спугнул нашу птичку, — я сам…

Резко дергаю Улю на себя, она вскрикивает. Тыкаюсь в густые волосы носом, шумно вдыхаю.

— Вы отцы моих подруг… я не могу так с ними поступить, — шепчет Ульяна, явно рассчитывая, что во мне взыграет отцовский стыд.

Но ничего нигде не играет, кроме крови, стремительно скапливающейся в члене.

— Думаешь нас этим напугать? — ухмыляюсь, беру ее ладошку и накрываю ей свой пах, — чувствуешь, как набух, ммм?

— Прекратите… — во все глаза смотрит на меня, но ладошку не убирает.

— Не прекращу, — касаюсь ее щеки рукой.

Горячая кожа обжигает ладонь. Уля невероятно сексуальная. Огромные глаза, каштановые волосы водопадом ниспадают на плечи. А это платье! Ух, блядь! Гляжу на буквально выпрыгивающую из декольте грудь…

— Хочу потискать твоих девочек, — наступаю.

— Мне нужно идти, — она резко разворачивается, хватается за ручку двери.

— Стоп! — рычу, наваливаюсь и прижимаю малышку к стене, — давай так… один оргазм и ты пока вернешься к девочкам. А потом мы тебя найдем…

— Что…

Но я уже ничего не слышу. Задираю ее короткую юбчонку, сминаю пышные булочки. Член вот-вот разорвет джинсы. Уля попискивает.

— Ты же сама хочешь… хочешь же?

— Это неважно, — бормочет, при это выставляет попку для моих ласк, — я не могу…

— Важно, детка… — шепчу ей на ушко, кайфую от реакции.

Уля очень сексуальна. Даже не сама не понимает, насколько. От каждого моего касания ее тело трепещет, извивается. Девушка прикрывает глаза, кусает губки. Смущается.

— Развернись, — приказываю, она подчиняется.

— Вот видишь, — провожу подушечками пальцев по ее красивому личику, — а ты боялась…

Молчит, во все глаза таращится на меня. Я приникаю губами к ее шейке. Ароматная такая…

— Ах! — тот самый стон, от которого я взрываюсь.

— Сожрать тебя хочу, — хриплю, затем медленно опускаюсь на колени перед Ульяной, — раздвинь ножки.

Сева откидывается на диванчике, поправляет член в штанах. Но не вмешивается. Наблюдает. Хех…

— Не надо… — девочка облизывает губки, сжимает пышные бедра.

— Давай, детка… у тебя же мало времени, — ухмыляюсь.

Она робко расставляет ножки. Вижу черное кружево трусиков. Сглатываю. Хочу, не могу больше! Сдохну сейчас!

Резко стягиваю трусы с девчонки, зарываюсь носом в ее гладкие складки.

— Сука… — рычу прямо в киску.

Солью сейчас, как прыщавый подросток, от одного ее вкуса…

Никогда в жизни так не реагировал. Я не животное. Но рядом с Ульяной становлюсь таковым.

— На него смотри! — слышу командный голос Севы, — как он тебя ласкает… нравится?

— Д… да, — она стонет, затем покорно опускает взгляд.

Ее киска вся возбуждена. Клитор набух и торчит между губками. Медленно веду языком, собираю свежую влагу. Вкусная девочка. Хочу на член ее насадить прямо так.

Ножку приподнять и…

— АААХ! — она вскрикивает, шумно втягивает носом воздух.

И кончает. Попискивая, содрогаясь. Орошая мой язык своей сладостью.

— Какая же ты… — растираю влагу по складочкам, — чувствительная малышка.

Встаю, выпрямляюсь. Мы с Ульяной оба опускаем взгляд. Она облизывает губки, увидев мой стояк. Ну а что? Она мокренькая, я готов…

— Может, — улыбаюсь, — задержишься? Сева тебя еще не попробовал.

— НЕТ! — выпаливает, натягивает трусики, поправляет платье и убегает.

Я ее не держу. Она так сладко кончила… закрываю глаза и стону.

— Пусть пока потусуется с девчонками, — плюхаюсь рядом с Севой, — а потом мы ее на танцполе выловим. Никуда не убежит наша нимфа.

— Мы ходим по грани, дружище, — Всеволод разливает вискарь, — она подруга наших дочек. И Уля не хочет потерять эту дружбу.

Мы залпом осушаем бокалы, затем закусываем. Мне не хочется, чтобы с моих губ исчез аромат киски Ульяны. Я подсел на нее. И на киску, и на саму Улю.

— Может, оно и так, — кручу в руках пустой бокал, — но я просто не смогу. Уже не отпущу…

Глава 8

Ульяна

Вся взмыленная, влетаю в туалет. Ноги побаливают от высоченных каблуков. А тело все ноет и пульсирует, требуя больше этих запретных мужчин. Что они творят?

Иван…

От того, как он сладко целовал меня между ног, я вся вспыхиваю.

Брр! Ополаскиваю шею. Еще раз поправляю платье. Это не должно повториться!

— Уля! — в туалет заходит Ира, — ты где была? Мы тебя заждались! Ты чего?

Она прищуривается. Блин, надеюсь, не заметит…

— Ты упала? — выдает.

— Нет, просто мне не по себе, — криво улыбаюсь, бросаю бумажное полотенце в мусорное ведро, — пойдем?

— Тебе не кажется, что Катька что-то от нас скрывает? — Ира подкрашивает ярко-красные губы.

— В смысле?

— Ну ее реакция на Степана. Она меня осудила, — хмыкает подруга, — хотя сама покраснела от одного его взгляда. Даже не знаю, что думать.

— Надо спросить напрямую.

— Она молчит. А мне как-то не по себе теперь. Если Катя запала на эту ходячую секс-бомбу, то подружий кодекс же не позволит мне оседлать его?

— Ну если молчит, значит, не против.

Подружий кодекс Ира придумала сама. Это свод правил, которые должны выполнять настоящие подруги.

Пока там только одно правило: не уводить парня. Думаю, можно еще вписать: не спать с отцами своих подружек. Но технически я не спала со Всеволодом и Иваном.

Слабое утешение…

— Думаешь? — сомневается Ира.

— Ну так спроси ее напрямую, — подбадриваю подругу, — мы же договорились всем делиться.

Возможно, это работает только в детстве, когда вы не интересуетесь мальчиками.

— Я спросила. Она дала мне карт-бланш, но… сомневаюсь.

— Ты не переживай так. Оно само все разрешится.

Мы возвращаемся к Кате и на какое-то время я забываю, как меня нагло лапали и ласкали в соседней кабинке. Слегка расслабившись, мы решаем пойти на танцпол.

— Смотри, как на тебя мужики пялятся, — шепчет мне Ирка, когда мы начинаем двигаться под ритмичную музыку.

А мне неловко! Чувствую себя голой. Постепенно стеснение вытесняет желание отпустить ситуацию. И просто кайфовать. Прикрываю глаза и отдаюсь музыке. Извиваюсь и трясу своими формами.

— Ты так красиво двигаешься, лапочка, — томный голос Ивана пускает по телу мурашки.

Сильные руки ложатся на бедра. Он двигается вместе со мной. Разворачиваюсь к нему. Боже. Как же меня влечет! Смелею и кладу руки на его сильные плечи.

— Вы тоже хорошо танцуете, — улыбаюсь ему, как вдруг сзади ко мне прижимается Всеволод.

Все мысли вышибает из головы. Он тыкается носом мне в шею, издает громкий стон. Боже, что я творю?! Но именно сейчас чувствую себя счастливой.

Нет никаких моральных дилемм, боли от измены бывшего и строгих родителей. Только я и два мужчины, которые заставляют сердце биться чаще.

— Пошли в кабинку… не могу больше, — рычит Иван, трется о мой живот крепким членом.

— А как же девочки…

— Они заняты, — хмыкает мужчина.

— Они же ваши дочери…

— Ира и Катя под охраной. С ними ничего не случится… — хрипит Всеволод, — а вот мы вот-вот уже взорвемся, девочка.

— Наша лапочка, — ухмыляется Иван, затем накрывает мои губы своими.

Боже! По телу проходит мощный разряд тока. Трусики мгновенно намокают, а низ живота сладко тянет. Сама не замечаю, как меня уводят с танцпола. Мы идем по другому коридору, выходим с другой стороны.

Я позволяю мужчинам тискать себя по пути, наслаждаюсь пошлостями, что слетают с их губ.

— Иди ко мне, — Иван затаскивает меня в кабинку, сразу роняет на диванчик.

Слышу писк входного замка. Кажется, они меня поймали…

— Ммм! — стону в губы мужчины, пока он ловко расстегивает молнию моего платья.

Всеволод снова смотрит, от его взгляда у меня кровь закипает. Низ живота горит огнем, внутренние мышцы спазмит до боли. Боже…

— Иди сюда, — Иван жадно рассматривает меня, потихоньку тянет вниз мое платье.

Неужели меня сейчас… о нет! Или… о да? Остаюсь в одном лифчике. Машинально прикрываю торчащие сквозь кружево соски.

— Сева, если ты продолжишь стоять, наша лапочка недополучит ласки, — Иван расстегивает штаны, затем рывком их спускает, — потрогай меня, детка… не могу терпеть!

Его член просто огромен! И касаться его приятно. Бывший постоянно принуждал меня потрогать его, после этого я чувствовала себя грязной.

Он обходился без ласк и поцелуев.

Я и знать не знала, что с мужчиной может быть настолько хорошо! Обхватываю толстый ствол, Иван толкается мне в ладонь. Становится еще крепче.

Всеволод подходит к нам.

В его глазах самая настоящая тьма. Он, не мигая, рассматривает меня, медленно расстегивая ширинку.

— Сука, как же хорошо… двигайся, детка… ты на таблетках? — Иван выдыхает мне в губы.

— Нет, — отвечаю, — я… я…

— Что такое, лапочка? — он нависает надо мной, таращится на губы.

— У меня не было мужчины, — краснею.

— Ты невинная малышка, — скалится Иван, Всеволод издает низкий рык.

Поддаюсь порыву и обхватываю его член второй рукой. Дрочу двум мужчинам.

— Наша порочная девственница, — храпит Всеволод, — помедленнее, девочка. А то я взорвусь. А хочу кончить в тебя.

Это так… так… необычно! Задыхаюсь в неизвестных мне чувствах.

Иван срывает с меня лифчик. Обхватывает губами сосок.

— Ты красивая, — подает голос отец Иры, — пиздец, какая красивая, Уля…

— Тогда иди сюда и помоги мне удовлетворить эту девочку, — рычит Иван.

Всеволод опускается на колени. И всасывает в рот другой сосочек. Теперь они оба сосут мою грудь, я бьюсь, словно птица в силках. Это невыносимо!

Каждое касание горячих языков пускает по телу сильные спазмы, которые стягивают внизу живота невидимую пружину. Кусаю губы, зарываюсь пальцами в волосы своих мужчин.

Блин, я подумала своих?

Они же не мои. И никогда не будут…

Девочки не примут наши отношения. Или все-таки… я могу надеяться? Совсем немного…

Глава 9

Всеволод

Поверить не могу! Девственница! Хотя я догадывался. Уж больно она неопытная. И это пиздец как заводит. Опытных у меня было хоть отбавляй.

Но девственница. Единственная мысль: не так нужно лишать Улю невинности… не в этом клубе. Однако вкус ее сосков и аромат кожи выталкивают все благопристойные мысли из головы.

Обхватываю рукой горячее мягкое полушарие, сдавливаю. Ванька там вообще потерялся. Стонет, вылизывая розовый сосок юной девчонки.

От этой мысли член крепнет. Молодость Ульяны заводит…

— Хочу ее, — бормочет друг в какой-то бессознанке.

И он мне рассказывал накануне, что никогда не влюбляется! Усмехаюсь.

— Пиздец как хочу, — он снова берет в плен сладкий рот Ульяны.

— Не здесь, — срывается с губ прежде, чем успеваю понять, — не так… она заслуживает другого.

— Согласен, — вдруг говорит Ванька, затем шумно выдыхает в нежную шейку нашей девочки, — нужно притормозить.

Видимо, слова о невинности на него подействовали, как надо. Малышка хлопает ресницами. Смотрит на нас с удивлением. Нет, детка, в этом грязном месте мы не станем этого делать…

— Я хочу попробовать твою девочку, — ухмыляюсь, Уля краснеет.

Ванька сползает с дивана, садится на пол. Зарывается пальцами в волосы. Улыбается. А я устраиваюсь между сладких ножек. И бесстыдно обхватываю член рукой.

В этой киске мне сегодня не побывать, но я безумно хочу ее полизать. Массирую ее гладкие половые губки. Нежные, нетронутые. Мокрые.

— Все… волод… Борисович, — стонет она, выгибаясь.

Нравится мне, как она выстанывает мое имя. Пиздец нравится! Я тащусь, блядь!

— Я буду нежным, детка, — медленно провожу языком по ее промежности, вдыхаю нежный аромат смазки.

Вкусная. Ванька прав… Уля — моя зависимость. Теперь уже этого не изменить. Лижу ее и улетаю. Ее нежность, сладость, яркая реакция — то, что оживляет мое сердце.

Лежа в ногах Ульяны я, тем не менее, чувствую себя мужиком. Настоящим. Хозяином ее удовольствия. Раскрываю сладкие бедра шире, надавливаю рукой.

Контроля больше нет…

— Да! Дааа! — она кричит, мечется, а я пью свою девочку. — АХ!

Начинаю двигать рукой быстрее. Блядь… я дрочу, отлизывая подружке моей дочери. И от этой мысли…

— Дьявол! — кончаю в кулак, жадно вылизывая алый клитор Ули.

— АААА! — она выгибается, содрогается.

— Вы ахуенные, мать вашу! — Ванька дрочит себе.

И тут его телефон начинает разрываться.

— Блядь, кто так не вовремя… хм, — берет трубку, — да, Кать?

Уля резко садится. Такая красивая, растрепанная. Губки искусаны, грудь вся в наших поцелуях. А бедра в моих слюнях и ее соке.

— Забрать? Сейчас? — Ванька зарывается пальцами в волосы. — Что случилось? Ты плачешь? Еду.

Кладет трубку.

— Они с Иркой поссорились, как я понял, а Улю все потеряли, — он встает, натягивает штаны, — выйду через другой вход. Уля…

Она опускает взгляд. Прям вижу, как в этой красивой голове рождаются ненужные мысли. Сгребаю ее в охапку.

— Все хорошо, — шепчу, — я отвезу тебя домой. Не переживай.

— А как же Ира?

— Ее тоже, — подмигиваю, — как же я свою дочурку брошу. Только ты не переживай, ладно?

Поглаживаю ее бедро, наслаждаюсь мягкостью. Уля вся такая. Приятная, сладенькая, манящая. Скромная. Очень мне нравится. Целую ее в висок.

— Я пошел, Катюха ждет у клуба, — Ванька жарко целует Ульяну, затем уходит.

— Сходи в туалет, освежись, — говорю малышке, и она убегает.

Сам я сажусь и допиваю остатки вискаря. Затем вызываю такси. Поправляю рубашку, привожу в порядок волосы.

Выхожу и заваливаюсь в ВИП кабинку девочек. Уля успокаивает мою дочь.

— Что случилось?

— Папа? — Ира хлопает глазами, а Уля густо краснеет. — Что ты тут делаешь?

— Только приехал. Ваньку подорвали, я решил заехать тоже. Что такое? Катя уже уехала.

Ира поджимает губы. Сажусь рядом.

— В чем дело?

— Кажется, я потеряла подругу, — она вздыхает.

Очевидно, рассказывать мне она не планирует. Уля обнимает Ирку. Я рад, что она тут. Хотя немного неловко от ситуации. Но пока Иринке лучше не знать о моих планах на ее подругу.

— Я так рада, что хотя бы ты со мной, Уля, — вхлипывает Ира, когда мы втроем усаживаемся в такси.

— Да в чем дело?! — взрываюсь.

— Не кричи, пап! — строго смотрит дочка. — Это наше девочковое. Ничего не случилось, но Катя… она, в общем… мне кажется, она влюблена в Степу.

— В хозяина клуба? — мои брови ползут вверх.

— Да. Она меня приревновала очень сильно. И убежала… сказала, что мы больше не подруги.

— А что ты делала с этим взрослым мужиком? — хмурюсь.

Уля бросает на меня испуганный взгляд. Да блядь! Как все непросто! Но если друг Ваньки что-то сделал моей Ирке… урою!

— Ничего! — восклицает. — Точнее… ничего такого.

— Ира! — рычу.

— Ничего! Пап, я уже взрослая, — вздергивает подбородок, а у меня начинает дергаться глаз.

— Поговори мне! — повышаю голос. — В общем, сейчас едем домой, пьем горячее какао и по постелькам.

А в постельку Ули я сам загляну.

Ира молчит всю дорогу. Ульяна обнимает ее. Мы возвращаемся в особняк. Обе расходятся по комнатам. Набираю Ивана.

— Что там с Катей?

— Не могу клещами вытащить, — хмыкает он, — ты нашу лапочку к себе отвез?

— Да.

— Пойдешь к ней?

— Прости. Вряд ли я смогу удержаться…, но ей самой решать, — сейчас во мне говорят чувства, — не буду ни к чему ее принуждать. Нам определенно нужно поговорить…

— Ты уверен, что сможешь удержаться? — усмехается друг.

По какой-то неизвестной мне причине я уверен, что предам Ваньку, если один полезу в киску Ульяны. Плюс для нее — это впервые. Она точно хочет, чтобы все было красиво и по-особенному.

— Да.

Я принимаю душ, затем проверяю дочь. Ирка спит без задних ног.

А я, словно возрастной сталкер, пробираюсь в комнату к ее лучшей подруге…

Глава 10

Ульяна

Лежа в постели, я долго думаю. Пытаюсь уложить в голове все, что случилось вчера и сегодня. Ведь вся моя жизнь перевернулась вверх-дном. Я вдруг узнала, как сладко может быть с мужчиной.

С двумя мужчинами. Но еще ссора девочек не дает мне покоя. Ира молчит, Катя не ответила на смс. Меня снедает чувство вины. Будь я с ними, могла бы помочь избежать конфликта.

Я эгоистка? Плохая подруга? Боже! Я отвратительна!

Ворочаюсь, не в силах даже глаза закрыть.

Иван Русланович, Всеволод Борисович…

От одной мысли о них внизу живота становится жарко. И влажно…

Нельзя!

Но тут дверь комнаты открывается. Тут же закрываю глаза и делаю вид, что сплю.

Тихие шаги. Кровать проминается рядом.

— Я знаю, что ты не спишь, девочка моя, — низкое урчание пускает по телу мурашки.

— Что вы тут делаете? — выглядываю из-под одеяла. — Всеволод Борисович.

— Пришел поговорить, — он забирается рукой под одеяло и начинает поглаживать мою голую ногу.

— О чем?

— Ты меня боишься? — улыбается, его профиль в полумраке спальни кажется безумно сексуальным.

— Нет. Просто в соседней комнате ваша дочь и…

— Спальня Иры на первом этаже. Давай на «ты», Уль. Раз уж я уже побывал между твоих ножек, — он садится ближе, рука двигается выше.

Я не отстраняюсь. Стыд борется с желанием.

— Тебе неуютно? — спрашивает.

— Немного, — признаюсь, понимая, что мне стыдно за свое желание.

Именно так. Я хочу. мне приятны прикосновения этого мужчины. Но…

— Понял тебя, — убирает ладонь, я еле сдерживаю стон разочарования, — итак, Уля. Скажу сразу, что не намерен заводить никаких тайных отношений. Ты мне понравилась. Да, наше знакомство выдалось необычным, но я даже рад…

— Почему?

Боже, как же мне хочется вернуть его руку обратно! Несмотря на умопомрачительные оргазмы я ощущаю пустоту. Ведь они не побывали в том самом местечке.

Хочу почувствовать обоих на всю глубину. Понять, что такое, когда мужчина овладевает женщиной. Сжимаю бёдра.

— Потому что в любой другой ситуации мы бы не встретились. Уля, я не хочу скрываться. И хочу сводить тебя на свидание. Стать твоим первым… забрать тебя, понимаешь?

— А как же Ира? — облизываю губы.

— Она все поймет, Уль. У меня умная рассудительная дочь. Ты же сама знаешь.

— Вы… ты ее отец. Это совсем другое. Я видела, как в машине ты отреагировал на ее возможную связь с другом Ивана. Тебе это не понравилось. Ире тоже могут не понравиться наши отношения. Я уж молчу про Катю. Она вообще считает это аморальным.

Зачем я признаюсь ему? Но больше не могу держать в себе. Эти сомнения токсичны, они сжирают изнутри.

— Мы взрослые люди, девочка, — он касается моих губ большим пальцем, — а взрослые люди влюбляются и встречаются. Если нас не поймут, это лишь их проблема, не наша. Ты скажи мне… хочешь на свидание с нами?

— Хочу, — тихо отвечаю.

— Отлично, — он встает, затем нежно прижимается к моим губам, — завтра в семь заеду за тобой в общежитие. Будь готова.

Наутро Всеволода нет в особняке. Ира снова молчит, как в воду опущенная. Она вызывает мне такси и долго извиняется, обещая, что мы обязательно поговорим.

Катя по-прежнему молчит. Что там у них случилось, блин?

На подъезде к общежитию у меня вдруг начинают дрожать коленки. Что, если бывший там? Не хочу его видеть! Точно не сейчас!

Но выбора нет, это мое жилье на ближайшие два года.

Захожу в свою спальню. Соседки нет. Слава богу. Нужно будет попросить комендантшу переселить меня. На этаже есть две свободные комнаты. Не хочу с этой потаскухой под одной крышей находиться.

На тумбочке лежит записка.

Уля, прости меня! Пожалуйста! Я к родителям на выходные, а в понедельник мы поговорим! Я не хочу терять тебя, подруга!

— Раньше нужно было думать, — зло цежу и швыряю записку в мусорку.

Быстро собираю свои вещи.

Ставлю сумку на кровать. Разворачиваюсь.

— Привет, — на пороге стоит мой бывший с виноватой миной.

Сейчас я смотрю на него совсем по-другому. Какой-то он… несуразный. А ведь считала его красавчиком. Вот Иван и Всеволод настоящие мужчины.

— Чего тебе? — фыркаю, — я переезжаю.

— Из-за Ольги?

Чего?!

— Из-за тебя и Ольги, да, — сама поражаюсь своему спокойствию.

Зачем я вообще из-за него плакала? Он не стоит ни слезинки пролитой! Урод!

— Я готов мириться, Ульяна! — делает шаг в комнату.

— А я позову коменданта! — упираю руки в бока, — свали, а то выговор получишь. Или выселят.

— Ульяна, не будь сукой!

— Чего?

— Все мужики изменяют, понимаешь? Твоя соседка блядь, я согласен. Она меня соблазнила!

— Я же толстая! — цитирую его последние слова.

— Ты мне нравишься, Уля, я ошибся, с кем не бывает? Ты веселая… правда, особо не стремишься худеть, но мы это исправим.

— Вон пошел! — рычу, — убирайся!

— Эй! — он меняется в лице, — знаешь, что? Я заебался! Ты долбаная недотрога, ничего мне не давала! Корчила королевну, словно у тебя за окном целый вагон крутых мужиков! Снизь требования. И на твою тушку найдется желающий…

— ЧЕГО?! — мои глаза лезут на лоб, — иди-ка Иванцов, отсюда!

— Что здесь происходит?! — к нам спешит бабуля-комендантша.

— Он ворвался в мою комнату, Марья Пална, — складываю руки на груди, — обзывается и ведет себя неподобающе.

— Иди отсюда, Иванцов. Докладную хочешь в ректорат? — рычит бабуля-божий одуванчик.

Ее лучше не злить. Бывший, как ошпаренный, подрывается к лестнице.

— Ты ответишь… ты за все ответишь, гадина! Я это так не оставлю! — орет и скрывается за углом.

Глава 11

Ульяна

— Привет, — здороваюсь с Иринкой на первой лекции.

— Привет, дорогая, — она улыбается, — прости, что вчера так получилось. Я просто…

Ира закусывает губу. Вижу, что ее мучает случившееся.

— Мне кажется, вам с Катей нужно поговорить. Она тоже поступила неправильно. Если ей нравится тот мужчина, нужно просто сказать. Ты бы не стала флиртовать с ним, ведь так?

Да, легко вот рассуждать о том, как правильно! А сама-то я смогу просто взять, посадить подруг перед собой и сказать, что у меня отношения с их отцами?

От одной мысли об этом я покрываюсь липкими мурашками. Нет, не могу…

Но, с другой стороны, у нас и отношений пока нет, правда?

— Конечно! — восклицает Ира. — Степка классный, но не скажу, что я влюблена прям. Не думала, что Катя так отреагирует. Гадко себя чувствую…

— У вас что-то было?

— Нет… — подруга закусывает губу, — пока вы танцевали, я ускользнула и пошла к нему в кабинет с шампанским. Однако Степа… в общем, он оказался крепким орешком. Я поцеловала его, а он заявил, что не настроен на отношения.

Ира усмехается.

— Говорит, не будет пользоваться дочерью друга его друга… типа мужская солидарность, вся хурма.

— Ого! Принципиальный.

— Да, в тот момент мне и подумалось, что он идеальная пара для Катьки. Прикинь, два принципиальных, но при этом сами же нарушат свои принципы…

— Думаешь?

Дверь аудитории распахивается. Катя видит нас и замирает. С минуту топчется на пороге, затем гордо вздергивает подбородок и садится за первую парту. Ну вот…

Я теперь между двух огней, получается?

— Видишь? Сама от Степана течет, но не признается, — усмехается Ирка горько, — а мне что делать прикажете?

— Поймаем ее после лекции и поговорим, — ободряю Иру, — она поймет.

Но тут в аудиторию вплывает Иванцов со своими дружками. Он нагло ухмыляется, увидев меня. Парни ржут. Отворачиваюсь. Мне нет до них никакого дела!

— Гандон, — рычит Ира, — бесит до зубовного скрежета! Паразит! Блядун!

— Ира, успокойся, — хохочу, — он вчера просто заявился ко мне в комнату. Я отбрила его, вот и бесится.

— Козел!

— Соглашусь. Но соседушка моя тоже хороша. Они оба, в общем… я, кстати, вчера сменила комнату. Не хочу с Ольгой жить больше.

— Давно пора было, — фыркает Ира, — хочешь, переезжай к нам на время. Папа будет не против, ты ему очень понравилась.

Таращусь на нее, всеми силами пытаясь не выдать охватившего меня смущения. Всеволод Борисович…

Облизываю губы.

— Ты странно как-то реагируешь, — хмыкает Иришка, но меня от фееричного провала спасает вошедший преподаватель.

Всю лекцию я наблюдаю, как-то Катя обернется, задержав взгляд на Иринке, то Ира залипнет на затылке Катерины. Вздыхаю. У меня и самой бед хватает.

После звонка Катюша срывается с места и убегает первой.

— Ну вот и поговорили, — вздыхает Ира, — ну так что, Уль? Айда к нам! Отец все равно постоянно работает, мне скучно. Поживем вместе. Будет весело!

Не сомневаюсь.

— Мне родители не позволят, — криво улыбаюсь, — они у меня строгие, ты знаешь. Я еще за выходные от мамы получу выволочку. Плюс твой отец взрослый и… ну знаешь, как раньше было, негоже незамужней девушке жить под одной крышей с неженатым мужчиной.

— Боже мой! — подруга закатывает глаза. — Что за средневековые нравы?

— Какие есть, — пожимаю плечами.

На самом деле моя семья не такая. И мама точно не была бы против, чтобы я пожила у подруги. Однако все усложняет то, что это дом Всеволода Борисовича.

И от одной мысли о нем у меня отрубаются мозги и в животе порхают бабочки.

В общем, это не лучшая идея точно!

Поэтому после последней лекции я возвращаюсь в общагу и долго готовлюсь к свиданию. Получаю сообщение с неизвестного номера…

Будь готова к семи, лапочка. Трусики не надевай. Иван.

Это он так шутит, что ли? Однако я тут же начинаю возбуждаться. Тело живет своей жизнью, когда речь заходит об Иване и Всеволоде. Боже…

Телефон снова вибрирует.

— Алло? — вижу номер Кати и снова отвечаю.

— Привет, — тихо говорит.

— Привет, — улыбаюсь, — как ты?

— Прости меня. Я вела себя, как идиотка. Просто…

— Кать, все нормально. Ира переживает очень, лучше ей позвони.

— Я не могу. Я… просто повела себя, как ревнивая сука. И в глаза ей смотреть не могла сегодня. Это так глупо. Но мне стало очень неприятно. Хотя у нас со Степой ничего не было и быть не может.

Ну-ну…

— Катюш, я тебя не осуждаю и не обижаюсь. Иришке обидно. Позвони ей, поговорите открыто. Расскажи, что чувствуешь, она поймет. А мне пора бежать.

— Ты куда? — удивленно спрашивает.

На свидание с твоим отцом.

— Маме позвоню и выслушаю все, что она думает обо мне, — быстро нахожусь с ответом, — а потом почитаю лекции.

— Понятно… думала, может ты приедешь. Папка куда-то собрался… на очередную свиданку, что ли… достал своими бабами, — фыркает Катя, — нет бы привел нормальную порядочную женщину, я бы и слова не сказала!

Молчу. На душе скребут кошки. Я непорядочная?

— Ладно! Наберусь смелости и позвоню Ире! Спасибо, Уля! Ты лучшая!

Катя отключается. А я до самого вечера пытаюсь вернуть своих бабочек… потому что после слов подруги вновь чувствую себя гадко.

Надеваю обтягивающие джинсы, свободную блузку. Распускаю волосы и наношу сдержанный макияж. Я не шлюха! Катя не права!

Я порядочная.

Выхожу из общежития без пяти семь. Направляюсь к воротам.

— Эй! Ульяна! — меня догоняет Иванцов. — Слушай, я извиниться хочу. Ты куда, кстати?

— Не твое дело…

— Ну, Уля! — он жестко хватает меня за локоть, дергает на себя.

— Ты что себе позволяешь? — пытаюсь вырваться, но бывший держит очень крепко. — Мне больно!

— Не хочешь по-хорошему… будет по-плохому! — он тянет меня куда-то за угол, где нас уже поджидают его дружки…