Отдай свои крылья

ПРОЛОГ

Шаг. Ещё.

Как же нелегко они мне даются.

Шаги по длинному пространственному коридору, в конце которого стоит он.

На коленях. Опустив голову.

Лишённый крыльев. Мой враг. Моя любовь.

Ещё шаг. Не сбавлять темпа. Не останавливаться.

Потемневшие волосы слипшимися прядями свисают по плечам. Ядовитые пятна тьмы и ярости разъедают кожу. Тело, которое я так любила ласкать.

Выхода нет. Я сделала неверный выбор. Ошиблась. Хотела всё исправить.

Хотела. И не смогла.

Шаг. Последний.

Останавливаюсь перед ним. Он медленно поднимает взгляд. Полный ненависти.

У меня болезненно перехватывает сердце. Я думала, это уже позади. Думала, пропасть меж нами слишком велика. В ней больше нет места другим эмоциям.

Но оно есть. Я всё ещё люблю его. Безумно, безудержно люблю.

Того, кого должна уничтожить.

Заношу руку, в которой вспыхивает рубиновый меч. Моё орудие. С некоторых пор – моё.

Наши глаза встречаются. И в нём скользит осознание.

– Прости... – шепчу, желая ещё хоть раз коснуться любимой щеки.

Предательская капля срывается, прочерчивает дорожку по моей.

И опускаю меч. Я не могу. Не могу!

Он вскакивает на ноги – единым, плавным движением. И я делаю то, что давно должна была сделать.

Вопреки запретам. Вопреки всему.

Оплатив цену собой.

Взмахом меча перерубаю призрачные цепи, которые держат его. Зная, что это даст ему возможность избавиться от меня.

Он ведь давно к этому стремился. Правда?

– Поздно, – произносит он хрипло, закашлявшись кровавой пеной.

Меч растворяется в моих руках. Сменяя его, меж ладоней загорается яркий белый свет.

– Нет, – качаю головой. – Пока ещё нет.

Его глаза расширяются. В них мерцает что-то такое... чего я давным-давно уже там не видела.

– Тебе нельзя! – мужчина бросается ко мне, и я улыбаюсь в ответ.

Теперь можно. Теперь я абсолютно точно уверена.

Поднимаю руки вверх, наскоро шепчу заветные слова.

Мужчина пытается дотянуться до меня – но яркий свет поглощает нас, выжигает навсегда из реальности...

1

– Что это? – громкий хохот сотряс ритуальный зал.

Обхохатывались все члены моего клана, просто-таки неприлично ржали.

Обиднее всего звучал смех от старшего братца и его дружков, сыновей главы.

Но если я испытывала обиду пополам с досадой, то представляю, каково было призванному мной белокрылому парню. Это ведь он оказался в начертанной на полу руне в самой гуще Тёмных. И именно над ним они ржали, презрительно и бесцеремонно разглядывая доставшийся образец.

А я же всего-то призывала себе защитника для сдачи экзаменов и практики! Стандартная, простая процедура, не предполагающая никаких сложных взаимодействий!

Сцепив зубы, чтобы не застонать от унижения, я сделала шаг вперёд, рассматривая своё приобретение.

Парень стоял, гордо расправив плечи, чуть разведя в стороны белые крылья. Волосы ниспадали белоснежным каскадом до середины спины, надо же, незапятнанный какой! Яркие зелёные глаза сияли гордо и гневно.

На нём была надета ритуальная белая тога – в отличие моего рабочего брючного костюма из чёрного сверкающего материала. Тонкая, короткая, открывала изрядную часть мускулистой груди и сильные, стройные ноги выше колен.

Я пошевелила пальцами – те откликнулись покалыванием магических нитей, которые тянулись от меня к моему... кому, свет побери?!

– Изгони его, – отсмеявшись, презрительно бросил Сакар, глава нашего клана. Сложил за спиной мощные чёрные крылья, словно показывая, что вопрос закрыт и обсуждать здесь нечего.

Промолчав, я лишь повела своими и продолжила изучать магию. По всему выходило, что связь получилась правильной, именно такой, какой должна быть с магическим хранителем... тьфу ты, защитником, конечно, защитником!

– Со всем уважением, нет! – отозвалась, обходя Светлого по кругу.

Кроме всего прочего, я почти узнала его. Точно видела в Академии, хотя и не общалась, разумеется.

Сакар приподнял бровь – объясни, мол, коль изволила ослушаться.

– Мне во власть достался светлокрылый, да ещё и студент Академии. Воспользуюсь ситуацией по полной, – ухмыльнулась я.

Кажется, до присутствующих начало доходить, что я ничего не перепутала и это никакая не случайность, а самый настоящий магический ритуал, проведённый по всем правилам!

Кто-то снова грохнул хохотом, на некоторых лицах расцвели понимающие ухмылочки. Темнокрылые постарше задумчиво поджали губы: открыто враждовать со Светлыми никому не хотелось. В конце концов, и мы, и они, вместе работаем на Оракула.

Лицо белокрылого же закаменело, взгляд полыхнул.

– Уверена, что тебе нужен мужик в юбке, Джун? – хохотнул брат.

– Завидно, что у меня под юбкой побольше, чем у тебя в штанах? – не менее презрительно бросил белокрылый, одарив братца таким взглядом, что тот сразу надулся и побагровел.

– Да я... – дёрнулся было вперёд, но несколько рук удержали.

Мальчишки... если бы я не была в таком шоке, непременно закатила бы глаза и обсмеяла обоих.

– Это решать Джун, – сурово осадил Сакар.

Глава нашего клана всегда был мудрым и рассудительным. Давно уже научился усмирять горячность, свойственную всем темнокрылым. Чего нельзя сказать о его сыновьях.

– Джун решила завести себе раба? – хмыкнул старший из них.

Призванный дёрнулся, как от удара. Зубы стиснулись, глаза полыхнули – даром, что светлые.

Ну, можно и так сказать. Защитник полностью подчиняется тому, кто его призвал. Только не припомню, чтобы кто-то призывал себе подобного.

Я не стала сдерживать улыбку, но Светлокрылый лишь поднял голову и гордо расправил плечи.

В этот момент вперёд вышла Трис. Жена нашего главы, фактически, тоже глава клана. У нас правит семья. Чета.

Яркая, красивая женщина со сверкающими тёмным хрусталём волосами. Сильная. Волевая. Признаться, её мы иногда побаивались больше, чем самого Сакара.

– Любой Светлокрылый, – сузив глаза, произнесла она, – переступивший порог дома Темнокрылых, должен почтить их на коленях!

Едва уловимый жест рукой, и ноги Светлого подкосились. Сопротивляясь, он через силу рухнул на пол.

Действительно, была когда-то такая традиция. Тот, кто приходит в дом противоположного цвета с прошением, обязан склонить свою волю и гордость.

Трис не отрываясь смотрела на парня, который, явно противясь магической силе, поставил сначала одну ногу. Затем встал на вторую, распрямляясь.

– Я не пришёл ничего у тебя просить, Тёмная-вин, – проговорил он, не то выражая неуважение. Не то действительно не зная, как зовут хозяйку замка. – Я здесь по воле магии.

Парень снова расправил плечи. Трис промолчала, не сводя с него суровых карих, со сверкающими искорками глаз. По губам, показалось, скользнула улыбка.

Светлый так и стоял, выдерживая множество взглядов Темнокрылых. Заинтересованных, презрительных, насмешливых.

Стойко выносил их, застыв в центре круга, вызывая в душе неожиданное, незнакомое чувство.

Мой взгляд мимо воли скользнул по сильной шее и волевому подбородку.

– Имя! – приказала я, остановившись перед лицом своего приобретения.

– Не помнишь? – хмыкнул он, не отводя взгляда.

– Бледной немощью не интересуюсь, – передёрнула я плечами под одобрительное гудение молодёжи.

Впрочем, не сказала бы, что немощь... но не показывать же ему, что он хорош!

Пожав своими, белокрылый выдал:

– Растон.

– Полное!

– Растон Лорейз, – не стал он давать мне повод прибегнуть к силе.

Растон совершенно точно не лгал. И я вдруг с удивлением сообразила, что действительно знаю его!

Мы почти не общаемся со светлокрылыми, у нас и магия, и интересы разные. И раньше даже обучение проходило в разных местах, пока Оракул не повелел собрать обе расы в одной Академии. Ибо мы, видите ли, должны дополнять друг друга.

Не знаю, чем нас могут дополнить светлые нюни, но против воли Оракула не пойти.

И да, слухи о Растоне Лорейзе доносились даже до факультетов темнокрылых.

2

Дёрнувшись, он подался вперёд, накрыл мои губы своими.

Ох, не знаю насчёт того самого, но с поцелуями у него всё было отлично! Вполне оправдывал слухи если не бабника, то по крайней мере любимца всех светлых девчонок на их факультете.

Его губы захватили мои в плен, не отпуская, и от их прикосновения всё внутри наполнялось огнём и странным, незнакомым чувством ликования.

Мягкие, требовательные, они исследовали мои губы, не выпуская из нежданного плена – из которого мне и не хотелось освобождаться.

Его грудь едва касалась моей, и было в этом что-то слишком интимное, слишком чувственное.

Руки Растона оставались внизу, и я вдруг поняла, что не знаю, куда деть свои. Обхватить его за шею – всё равно что сдаться. Оттолкнуть... не хотелось. Я так и держала их зажатыми между нами, пока он резким рывком не разорвал касание наших губ.

– Не дождёшься, – усмехнулся, и лёгкая дрожь скользнула по моим плечам. – Если, разумеется, не решишь воспользоваться магией.

Вот змей... Зелёные глаза не отрываясь смотрели в мои, и это было так искушающе.

Разумеется, я не стану применять магию. Насилие запрещено, это то, из-за чего и тёмный может лишиться крыльев.

Впрочем... в том, как обернулся ритуал, моей вины нет. Растон волей судьбы сделался моим защитником. Пока ритуал не будет разорван, он должен беспрекословно мне подчиняться.

В свете этого, даже не знаю, как магически воспринялся бы приказ со мной переспать.

Если не принимать во внимание, что мне совершенно не хотелось свой первый раз отдавать мужчине, который делает это исключительно по магическому принуждению.

– Парни и без тебя выпрашивают крохи моего внимания, – отозвалась, сделав плавный шаг назад.

Губы горели, и я с трудом удержалась, чтобы не коснуться их, не облизать. Наоборот – презрительно скривить.

Хотела было сообщить, что если будет продолжать наглеть, заставлю ходить в этом платье по Академии.

Но тога для светлых действительно ритуальная одежда. Иногда и по Академии в них ходят, этим его не смутить. Вот брат мой бесился бы, если бы пришлось натянуть нечто подобное.

Фыркнув, я развернулась. Глянула на блондина сбоку, чуть опустив голову.

– Отпускаю тебя домой, собраться и переодеться. Завтра с утра придёшь за мной. Предвкушаю, это будет весёлый месяц нашей учёбы.

Растон глянул удивлённо, явно не ожидая такой щедрости. Я и сама не смогла бы объяснить, почему отпустила его. Наверное, нужно было собраться с мыслями.

Повторять ему не пришлось. Взмахнув крыльями, парень окутался едва голубоватым туманом и, снова бросив на меня удивлённый взгляд, исчез.

Хитромудрый портал, который не отследишь. Впрочем, я и не собиралась.

М-да, я смотрела на то место, где он только что стоял, не менее изумлённо. Моя комната вообще-то защищена от посторонних перемещений. Не говоря уже про весь дворец клана Астамал.

Значит, пока мы связаны магически, он сможет перемещаться отсюда... и сюда. Я даже не могла понять, нравится ли мне это.

Выдохнув, переоделась в домашнюю одежду, сколола волосы, чтобы не мешали. И, схватив с полки книгу о призыве защитника, села в кровать ещё разок полистать.

Однако дверь отворилась, пропуская бабулю Дези.

– Как ты, девочка моя? Говорят, снова что-то учудила? – бабуля улыбнулась ласково, даже с какой-то скрытой гордостью за свою воспитанницу.

В ответ я лишь смущённо пожала плечами. Оно само учудилось!

– Поела бы ты, – добавила она, поставив на прикроватный столик поднос с едой.

Даже неловко стало. Я же не маленькая, сама могу в кухню спуститься. Правда, с этим ритуалом совершенно из головы вылетело.

Поблагодарив, отломала кусочек булочки и, донеся до рта, забыла откусить.

– Бабуль, а бывало такое, чтобы в защитники призвали разумное создание? – спросила.

Бабуля хоть и лишена магии, но так давно в клане, что знает множество его историй.

– Насколько разумное? – уточнила она, опустившись на постель рядом со мной. – Большая или меньшая степень разумности допустима, насколько мне известно. В зависимости от того, какие задачи ему предстоит решить.

– Достаточно разумное, – отозвалась я осторожно. Всё же положила вкусную выпечку в рот, внимательно слушая.

– Не знаю, детка, – растерянно пожала она плечами. – Надеюсь, не из-за этого высших вызвали к Оракулу?

– Высшие полетели к Оракулу? – свела я брови, напрягаясь.

Ну не может ведь быть и правда из-за меня! Магические выверты считаются нерушимыми! А я совершенно точно ничего не подстраивала и даже не планировала, Сфера Тёмных подтвердит!

Надеюсь, Растон тоже ничего не намутил. Зачем ему это?!

– Прошёл слух, что этой ночью произошёл большой выплеск магии, – тихо проговорила она.

Так вот из-за чего мне мог присниться тот странный сон! Реакция на сильный выброс чужой магии. Я всегда была к ней излишне чувствительна.

– Уже известно, чей и почему?

– Ты же знаешь, меня не посвящают в такие вещи, – вздохнула Дези. – Но прошёл слух про «Дугу Богов».

– Не может быть! – пробормотала я. – Никто из наших не решился бы на такое.

– В нашем мире не один клан темнокрылых, – прошептала бабуля Дези, проведя рукой по моим растрёпанным волосам. – Если инструмент существует, рано или поздно его может кто-нибудь применить. Хотя и платить за его использование нужно очень дорого.

Да нет же, это просто очередной глупый слух. Какие время от времени возникают то тут, то там. Известие про «Дугу Богов» непременно появляется раз в несколько лет, а после обязательно развенчивается Высшими.

– Дождёмся, пока наши вернутся от Оракула, – улыбнулась я. – В крайнем случае, слетаю к родителям расспрошу.

– Они ничего не расскажут, ты же знаешь.

Знаю. Всё, что происходит вокруг Оракула, скрыто. Те, кто ему служат, практически лишены прочих связей даже со своими родными. И я так просто не смогла бы прийти пообщаться. С тех пор как они поступили на службу, мы виделись-то всего несколько раз, когда родители прилетали домой.

3

Растон был одет в обычную одежду – плотные тёмные брюки для тренировок, свободную рубаху без пуговиц и застёжек.

Брат взмахнул рукой, растворяя трезубец. Меч Растона тоже исчез. Джефф попытался опуститься в кресло, с насмешливым любопытством глядя на нас. Но я взмахнула волосами и решительно кивнула ему на дверь, убирая и своё оружие.

– Оставь нас, Джефф, – произнесла.

Брат на секунду замялся, но пристально глянув в мои глаза, предпочёл развернуться.

– Развлекайтесь, – хмыкнул, попытался стащить с подноса ещё одну булочку, получил по рукам и отправился за дверь.

А я повернулась к своему... хм, защитнику.

Он появился среди комнаты моментально. При этом полностью собранный, с сумкой на плече!

– Ты не спал? – спросила удивлённою

– Знал, что не удержишься, – пожал плечами Растон.

Подхватив сумку, подвинул дальше в угол, и свободно опустился в кресло, словно его совершенно не заботило, что нас всё ещё связывает магическая сила.

Технически... я не собиралась дёргать его. Хотя искушение проверить, как работает связь, конечно, было.

– Что ж, – хмыкнула. – Раз уж ты такой умный и предусмотрительный, оставайся. А я пошла в ванную.

Сердце в груди непривычно сжималось. Это ведь мне он должен подчиняться! Но возникало ощущение, что даже сейчас Растон постоянно на шаг впереди. Собраться вон даже успел, в отличие от меня.

Стоя под горячими струями, я собирала в кулак свою волю. Ему тоже не застать меня врасплох и не увидеть... ничего.

Когда вышла, бессовестный светлокрылый доедал последнюю булочку!

– Хочешь? – протянул мне откусанную половинку в ответ на испепеляющий взгляд.

– Все мужчины вечно голодные, – хмыкнула я. – Невзирая на цвет крыльев.

Бедная бабуля Дези зря старалась. Или не зря. В любом случае, мне есть по-прежнему не хотелось, в животе поселилась странная тревога и словно бы заполняла всё место, отведённое для еды.

А ещё в руках он держал справочник по заклинаниям, который до того листала я. И внимательно что-то в нём изучал.

– Спокойной ночи, – произнесла я, взмахом руки погасив свет.

Странно было желать это светлому. Странно было ощущать его в своей спальне. Отвернувшись к стенке, я лежала с открытыми глазами и никак не могла успокоиться.

Отчего-то хотелось обсудить с ним произошедшее.

Ругнувшись на себя, буквально силой повернула мысли по иному пути.

Мы со светлыми враги? Ну, пусть соперники. Если я приведу светлокрылого на цепи, все наши будут счастливы, а все белые сойдут с ума от злости. Мне в руки попал такой замечательный шанс! Тем более абсолютно легально. Вот на этом и надо сосредоточиться.

Улыбаясь этим мыслям, я наконец-то заснула. Чтобы проснуться, врезавшись во что-то мягкое и тёплое!

– Что... – пробормотала я, спросонья ничего не понимая.

После резко подскочила. Рядом кто-то лежал! В моей постели!

Развернулась – и упёрлась взглядом в довольное лицо Растона!

– Какого света ты сюда забрался?!

– Ты разве не мечтала затащить меня в свою постель? – радостно выдал светлокрылый.

От такой наглости я даже на миг растерялась. Но не позволила ему этого заметить, фыркнула презрительно:

– Не приписывай мне своих желаний.

Ещё и раздеться успел! Я спихнула его с кровати – он не стал сопротивляться, поднялся. Взгляд непроизвольно зацепился за впалый живот, кубики пресса, сильные бёдра... На том, что между животом и бёдрами, я старалась взгляд не останавливать. Потому что даже наличие трусов мало что прикрывало.

Он и правда был хорош. Даром что белый.

– Интересно, – пробормотала задумчиво, чтобы не показывать смущения, – что будет, если мы начнём сражаться?

– Хочешь попробовать? – он поднял руку, словно готовый призвать меч.

– Тогда тебе придётся убить самого себя, а я останусь без защитника, – фыркнула я. – И получу двояк.

Подозреваю, тогда мне защитника пришлось бы сменить. Но ему я показывать такой способ избавиться от меня не стала.

– Тогда я в душ, – хмыкнула эта зараза и проворно заняла ванную, успев на ходу захватить свои вещи.

Я качнула головой. Настроение было на диво приподнятым.

Пока Растон мылся, пришлось топать на кухню за двойной порцией завтрака. На что он не преминул обрадоваться:

– Мне нравится мой новый статус и обслуживание, которое к нему прилагается!

– Будешь наглеть, оставлю голодным, – огрызнулась я, ставя поднос на столик.

– Тогда тебе придётся подкармливать меня своей магией, – проявил отличные знания вопроса Растон.

Тем не менее пока я мылась, он меня дожидался, к еде не приступал.

– Как ты планируешь распределить нашу учёбу? – поинтересовался, занимая единственное кресло у столика.

Моё любимое, между прочим! Я хотела было согнать эту светлую заразу, но тогда ему придётся садиться на мою же кровать. Р-р-р!

Отсыпав себе еды, умостилась в кровати.

– Я планирую учиться и вызывать защитника тогда, когда он мне понадобится, – отозвалась насмешливо. – А ты подстраивайся.

– Другого от тебя и не ожидал, – бросил Растон полупрезрительно.

Какое-то время мы ели молча. После я не удержалась, решила утолить своё любопытство.

– Как тебе удалось сохранить такой белый цвет? Поцелуи с нелюбимыми на него не влияют?

– Понравилось? – хмыкнул он.

– Заинтриговало, – пожала я плечами. – Или это всё, что ты умеешь?

Он усмехнулся, так, что на щеках образовались небольшие ямочки. Кажется, я понимала, почему эта улыбка сводила девчонок с ума.

– Не дождёшься, Джун, – проворковал задушевным тоном, от которого меня аж пробрало.

– Меня не интересует практика, – холодно остудила я его. – Меня интересует теория! Рассказывай!

Несколько мгновений мы сверлили друг друга взглядами. Я даже нащупала нить заклинания, что связывало нас. Дёрну за неё – и ответит как миленький!

Растон тоже это понял. Смотрел на меня, словно выжидая, как же я поступлю.

4

У меня не было подруг. Как-то не складывалось. Это светлые «лапочки» ходят кучками, смущённо похихикивая. Среди тёмных каждая девушка желает быть первой и единственной. Поэтому с подругами сложно.

Зато с друзьями очень даже. Со всеми несостоявшимися кавалерами у меня оставались нормальные дружеские отношения. Они даже вроде гордились дружбой со мной. Такая уж у меня сложилась репутация.

Хотя нет, одна подруга всё же имелась. Из оборотней. Не ровня крылатым, конечно, но они тоже учатся в Академии. Как-то раз мы вместе отрабатывали практику и на диво неплохо сработались. Анья Конн.

О ней я и думала, открывая портал. К моей радости, она уже была на площади, возле неё мы и вышли.

– Джун! – обрадовалась она, сперва даже и не заметив шагнувшего за мной светлокрылого.

– Что с тобой? – испугалась я, обнаружив на её коже странные зелёные пятна.

– Линька, – поморщилась Анья, почесав позеленевшее запястье. – Кожа облазит. Пройдёт.

Она наконец-то увидела пристроившегося позади меня Растона и с любопытством уставилась на него.

– Новая игрушка? – хмыкнула, окинув его с ног до головы изумрудными глазами с вертикальными зрачками.

– Ну, я пошёл, – попробовал было он, но я сузила свои:

– Нет. Ты останешься со мной. Здесь может быть опасно. Очень опасно!

– Смешно, – хмыкнул светлый, поставив возле меня мою сумку.

– А я не шучу, – не отводила я взгляда.

– Растон! – откуда-то издалека окликнула его светлая смазливая девица.

Ну вот, начинается. У меня аж мурашки побежали от предвкушения.

Светлая бросилась к нам.

– Почему тебя не было дома? Что случилось?

Девушка обняла его, и он скользнул ладонью по её талии.

Я хотела было съязвить насчёт девиц, которые гоняют за парнями и даже домой заезжают. Но что-то она подозрительно на него похожа... такие же зелёные глаза, ещё и явно младше года на два, а то и три.

– Всё нормально, Рунния.

– Мама волновалась...

Ну точно, похоже, сестра. А вон и другие беленькие подтягиваются.

– Я уже взрослый мальчик, – хмыкнул Растон. – Потом поговорим, Рун.

– Идём к нам, почему ты тут? – она с неприязнью покосилась на меня.

– Он никуда не пойдёт, – заявила я, скрестив руки на груди. Не могла не заметить, как стиснулись зубы Растона – но губы тут же расслабились в насмешливой улыбке.

Вокруг собиралось всё больше любопытных. Притом тёмные, похоже, были в курсе случившегося, наверняка с лёгкой руки братьев Басарда и Долиорода, детей главы нашего клана. Басард закончил Академию вместе с Джеффом в прошлом году, а Долиород учился вместе со мной.

А вот до светлых волна не докатилась, и они смотрели на нас с недоумением.

Растон стоял расправив плечи. Ничто во взгляде, внешнем виде не выдавало эмоций. Хотя я очень хорошо представляла, что он сейчас чувствует. Что творится в душе.

– Рас! – выступила вперёд ещё одна девица, выпустив шикарные белоснежные крылья. Пушистые, почти сверкающие.

Выставила ножку из-под короткой белой туники и требовательно смотрела на моего защитника светло-карими глазами.

– Он останется со мной, – тихо повторила я, глядя на неё с вызовом.

– Растон? – она демонстративно проигнорировала меня и глянула на него.

Я ведь этого хотела, правда? Если бы к светлым попался кто-то из наших, они тоже не пощадили бы его. Наши просто умнее. Не попадаются.

Но и Растон стоял так, что в душе невольно зарождалось уважение. Выдерживал все эти взгляды, шепотки, пересуды. И совершенно не выглядел подавленным или униженным! Скорее наоборот. Возвышался в центре внимания, ни капли не комплексуя.

– Потом поговорим, Гели, – произнёс он, но его ответ утонул в колокольном звоне, которым ознаменовалось начало учёбы.

Студенты традиционно разошлись: тёмные к тёмным, светлые к светлым, оборотни и прочие обладатели второй ипостаси – отдельно.

Но мы так и остались стоять. Я рядом с почёсывающейся Аньей и Растон с другой стороны от меня.

Ректор вышел в центр. Окинул студентов взглядом и начал свою приветственную речь.

Боюсь, сегодня её никто не слушал. Все только и делали, что перешёптывались да глазели на нас. Признаться, я даже представить не могла, какие слухи поползут!

И так же двинулись в аудиторию, стараясь не упускать нас из поля зрения.

Первая лекция была общей, вводной, одной из немногих, где разные факультеты могли пересечься. Сегодня собрали всех выпускников, чтобы в очередной раз напомнить нам об экзаменах и отработке практики.

Её проводила куратор светлокрылых, и я с трудом заставляла себя слушать, убеждая, что даже магистр сопляков и неженок может рассказать что-нибудь ценное. Как минимум отличное от того, что преподают наши собственные магистры.

Но то и дело оглядывала с последнего, самого верхнего ряда, где мы опять-таки разместились рядом с Растоном, всю аудиторию.

Руннии здесь не было, похоже, она и правда училась на младших курсах. Зато Гели испепеляла меня взглядом.

– Нарываешься на проклятие, – шепнула я в воздушный пузырёк и отправила прямо к её уху.

Девица вздрогнула, когда он лопнул о её голову, прозвучав моей фразой. Сердито зыркнула на меня – но репутация есть репутация, выделываться побоялась.

– И что дальше? – хмыкнул Растон, едва пара завершилась. – Насколько я вижу, никто защитников с собой не таскает. У тебя особая страсть ко мне?

– Иди уж, объясняйся со своей Гели. Сообщи ей, что ты нынче недоступен, пусть в ваш чудесный храм на людские земли слетает, там её полностью удовлетворят, – фыркнула я.

Растону повторять не пришлось. Не удостоив меня ответом, он тут же поднялся, засунул конспект в сумку и двинулся к выходу.

– Расскажешь, что произошло? – спросила Анья, продолжая почёсываться.

– Не сейчас, – качнула я головой. – У меня практика, надо ещё переодеться успеть.

– Ладно, – легко согласилась она. – А я, пожалуй, схожу к целителям.

5

Мы плечом к плечу стояли перед строгим ректором. Который сидел за своим столом, откинувшись в кресле. Переплетя пальцы и рассматривая нас острым взглядом из-под полуопущенных век.

На вид Туссэн Ламарк был человеком лет этак под пятьдесят. Но даже те, кто не знали, кем он является на самом деле, не видели мощной ауры, – всё равно чувствовали исходящую от него магическую силу.

Невысокий, не слишком стройный – скорее коренастый. С проседью в волосах и довольно мягкими чертами лица, он умел приковать к себе внимание полужестом.

– Я вас очень внимательно слушаю, Джун-вин, сэн Растон, – Туссэн Ламарк переводил взгляд между нами, словно жаждал им придавить.

– В последний день каникул я вызывала защитника, как и положено, – отозвалась я. – Сама удивилась, что им оказался Растон.

– Возможно, вы что-то перепутали? – задумчиво побарабанил пальцами по столу ректор.

– Сакар-вин лично присутствовал, как и остальные члены моего клана.

– Вам есть, что добавить, сэн Лорейз? – посмотрел на светлокрылого ректор.

– Нет, асан, – отозвался тот.

– Ваши родные знают? – поднял бровь Туссэн.

Растон промолчал, и ректор, сузив ярко-голубые глаза, констатировал:

– Значит, нет.

Хм, я глянула на своего защитника заинтересованно. Даже уважительно.

– Возможно, вам имело бы смысл обсудить ситуацию с семьёй, – с мягкой настойчивостью предложил Туссэн Ламарк, внимательно всматриваясь в него.

– Я сам разберусь в этом вопросе, асан, – твёрдо ответил белоснежный. После усмехнулся: – Возможно, даже получу за это «отлично».

Ректор приподнял бровь.

– Как знаете, сэн, – хмыкнул.

– Заодно помогу Джун с экзаменами, чтобы поскорее освободиться.

Нет, он просто невыносим!

– Это не входит в обязанности защитника, – отозвалась я.

– У вас есть предположения, почему так получилось? – спросил ректор, и в его взгляде проявилась вроде даже заинтересованность.

– Не знаю, почему так получилось, но знаю, что из этого выйдет: это будет моя дипломная работа, – тут же усмехнулся Растон.

На какое-то мгновение мне показалось, будто он поспешил с ответом. Неужели знает что-то, до чего ещё не докопалась я?

– Думаю, это будет ваша дипломная работа, – сделал акцент на слова «ваша» асан Туссэн.

– Но я выбрала себе другую тему... – попыталась возразить я, стараясь, чтобы в голосе не звучало раздражение.

Подразнить светлокрылого – это всегда пожалуйста. Но делать вместе диплом – увольте! Я не планировала так близко и так надолго с ним связываться!

– Рассчитываю, что вы ко мне прислушаетесь, Джун-вин из клана Астамал. А теперь будьте любезны оставить нас. Я хочу переговорить с сэном Лорейзом наедине.

Хм, о чём это они будут беседовать? Станет отговаривать?

Изнывая от любопытства, я вынуждена была покинуть просторный кабинет, в котором на окнах вместо стёкол стояли прозрачные магические сгустки.

Впрочем, всегда могу заставить Растона рассказать. Успокоив себя этим, я двинулась на следующие занятия.

По расписанию стояли лекции, и со светлокрылым мы до конца дня не пересекались. Даже на обед умудрились пойти в разное время.

Впрочем, я постоянно ощущала и его, и связывающее нас заклинание. Поэтому если ректор и хотел что-то сделать, чтобы разорвать ритуал – то не стал.

Вечером я сидела в своей комнате, обложившись книгами, и пыталась углубиться в учёбу. Вместо того, чтобы вспоминать белокрылого, его насмешливо-язвительный тон и... жриц, свет их сожги!

Получалось не очень-то. Поэтому когда в дверь тихо постучали, я аж подскочила.

Первой мыслью было, что это Растон. Но я её тут же отбросила: такой заявился бы прямиком ко мне, со своей нахальной обаятельной улыбочкой... вроде он и не светлый вовсе.

Глянула сквозь деревянную створку. За дверью стоял Долиород – в чёрном тренировочном костюме, вытянув руку, на которой сидел его защитник. Тёмные волосы развевались, он явно любовался своим мохнатым пауком.

Между ними тянулась тонкая энергетическая нить – защитник подпитывался от своего хозяина.

– Это я, Джун, – проговорил Дол не глядя на меня, но безошибочно почувствовав, что я на него смотрю.

Вздохнув, я магией отворила дверь, чтобы впустить его.

– Ты же пойдёшь на вечеринку, Джун? – спросил он, окинув скептическим взглядом стопку учебников.

– Мы только вернулись с каникул, Дол.

– Вот именно. Начало последнего месяца учёбы обязательно нужно отметить.

Я бросила взгляд на задания. Поняла, что вряд ли сегодня смогу на них сосредоточиться. И улыбнулась:

– Уговорил. Где наши?

– Сегодня тусим в людских землях. Поэтому никаких крыльев. Маскировка.

– Жди, сейчас переоденусь, – кивнула я.

На территории Академии мало мест, где студентам можно оторваться. Разве что морские побережья вокруг – она расположена на острове. Побережья эти давно уже распределены между факультетами, чтобы не мешали друг другу. Никто не любит отдыхать с соперниками.

– Жду! – Дол послушно вернулся в коридор, продолжая развлекаться с пауком, который бегал с его руки на руку через плечи.

А я заглянула в шкаф, где пылились вещи, оставленные ещё до каникул. Немного поколебавшись, взяла платье. Чёрное, поблёскивающее, короткое, облегающее.

– Ого! – уважительно присвистнул парень, когда я вышла к нему.

– Полетели, – велела я, надевая роль, от которой дома уже и отвыкнуть успела.

В конце концов, раз уж меня знают даже на факультетах белых, нужно соответствовать.

Мы взлетели прямо с одного из балконов, которые обильно украшали многочисленные холлы на каждом этаже общежитий.

Долиород чуть впереди, чёрные крылья сверкали в лунном свете. Где-то в отдалении раздался волчий вой: полнолуние всегда влияло на наших оборотней.

Преодолев магическую завесу, которая скрывает Академию от посторонних глаз, мы двинулись над морем, постепенно перемещаясь в мир людей.

6

Здание стояло на холме, и напротив входа не было выхода на землю, а оказался второй или третий этаж. За перилами шумели деревья, виднелся тёмный склон.

Обернувшись, дружок Джеффа пустил магический импульс, запирая дверь, чтобы нам не помешали. И посмотрел на меня тяжёлым, взглядом.

Приподняв бровь, я не отводила глаз. В конце концов, пошла с ним сюда скорее ради эффектного зрелища, чем желая выяснять отношения.

– Ты знаешь, что ты всегда мне нравилась, Джун. Но использовать себя я не позволю.

– Использовать? – скрестила я руки на груди. – Ты на что это намекаешь, Дол?

– Что ты разъярилась, когда увидела своего... ммм... раба с этой блонди.

Свет! Неужели так заметно? Да и с чего вообще...

– Ты уличаешь меня в симпатии к белокрылому нюне? – я шагнула на него.

Долиород продолжал стоять:

– Может, в тебе проснулась собственница, откуда мне знать. Только раньше ты так меня не целовала.

– Я вообще никак тебя не целовала. И не поцелую больше!

Дол отшатнулся: мои глаза загорелись красным. Обычно тёмные этого контролировать не умеют, но я – я всегда отлично могла пользоваться не только силой проклятия, но и внешними проявлениями.

– Э-э-э... Джун... Джун-вин, остынь, – попятился он. – Остынь. Всё хорошо. Я понял, исправлюсь. Не нужно проклятий. Только не прыщи, пожалуйста! Их же потом месяцами выводить!

В детстве под моим тяжёлым неконтролируемым проклятием побывали, наверное, все члены нашего клана. Но детские чары легко снимаются, потому что дети сами быстро забывают обиды, их проще отвлечь чем-то хорошим и приятным. Да и силы не так много.

В Академии же злить меня боялись. И недаром.

– Прыщи? – фыркнула я презрительно, сделав ещё шаг к Долиороду и пытаясь взять под контроль ярость, которая вспыхнула и никак не хотела затухать. – О, нет, это слишком банально. Я лучше лишу тебя твоей шикарной шевелюры.

– Нет, Джун, только не святое! – Дол попытался усмехнуться, перевести в шутку.

Руки прикрыли волосы, глаза глянули просительно. И я действительно начала остывать.

Всё же мы росли вместе. Сколько шалостей проделали на острове Астамал, в замке нашего клана.

На мгновение перед глазами мелькнула картина Растона с его белокрылой.

– Ладно, – улыбнулась я. – Прости. Ты прав. Использовать друзей – отстой. Больше не буду.

Дол облегчённо выдохнул, тоже улыбнулся и протянул мне руку. Я коснулась её... и в этот момент из зала донёсся крик.

Страшный, полный отчаянья, пробирающий!

Не сговариваясь, мы почти снесли двери и ворвались внутрь.

Гели вскочила с колен Растона, тот тоже уже был на ногах. Белобрысая с воплями хваталась за голову, и её шикарные длинные белоснежные локоны стремительно выпадали. С каждым прикосновением – ещё и ещё. Она пыталась их удержать, но новые пряди слетали на пол.

Скоро под ней образовался такой милый, шелковистый и мягкий на вид белоснежный коврик. А сама красотка сверкала полированной лысиной.

– Это ты, Джун? – шепнул Дол.

– Я была с тобой, разве нет? – хмыкнула я.

Гели обернулась, глядя на меня с ненавистью. Растон пытался успокоить её, обхватить – кажется, кому-то очень не хватало крыльев.

Но люди не должны знать о наших вечеринках. Это правило жёстко контролируется, а его неисполнение карается. И Растон лишь обнимал её руками, словно хотел укрыть от взглядов. Но не мог.

– Защитник, – тихо произнесла я, и он напрягся.

Почувствовал. Но не откликнулся, даже не двинулся.

– Растон! – позвала я громко, коснувшись магической связки. – Ко мне!

В его глазах сверкнуло что-то яростное, гневное.

– Джун, – прозвучало с середины зала негромко, но почти угрожающе.

– Иди сюда!

Рыкнув нечто вроде «тьма побери», он двинулся в мою сторону, так сверкая глазами, что можно было бы собрать в накопитель силу, которую они излучали.

И как же мне это нравилось! Будто передо мной не светлая нюня, а настоящий, сильный мужчина. Какие, всегда мне казалось, бывают только среди тёмных.

– Растон! – о, а Рунния тут откуда? Разве вечеринка не для выпускников?

Белый оглянулся. Наверное, сказал что-то – я не слышала, возможно, просто проговорил губами.

Но его сестра обиженно поджала свои и бросилась к рыдающей Гели.

Не то чтобы мне совсем не было ту жаль... Но лицо я привыкла держать до конца. Репутацией обзаводиться долго, а разрушить её можно очень легко. Я этого делать не собиралась.

– Твоя выходка? – тихо спросил Растон, буравя меня взглядом.

– С чего бы? – передёрнула я плечами. – Меня и в зале-то не было. Может, лишай?

Я хотела было развернуться. Приказать ему следовать за мной. Но на миг засомневалась. Как это воспримут? Не решат ли, что я слишком в нём заинтересована? Я, Тёмная, – в Светлом!

– Потанцуем? – с вернувшейся на лицо усмешкой шепнул Растон. Я так и не поняла, сам ли предложил, или предположил, что этого хочу я. Или просто воспользовался паузой, чтобы я не успела его увести.

Миг – я даже не сообразила, что происходит, как светлокрылый закружил меня в быстром танце. Он вёл... безупречно. Не сказала бы, что как-то особенно искусно – танцы никогда не входили в род наших основных занятий. Но все его движения полностью сливались с музыкой, словно бы наполнялись ею, были пронизаны яркой светлой энергией – и в какой-то момент я тоже утонула. Отдалась – и музыке, и движениям, магическим искрам, которые, казалось, высекали высокие шпильки моих туфель на каменном полу.

И наши прикосновения. Они тоже высекали магические искры.

Растон был слишком близко. В кружении мы касались друг друга слишком остро, непозволительно часто. Моя грудь горела от прикосновения к его груди, все участки тела, особенно те, где кожа была открыта, почти физически жгло.

Может, он отравил меня? Я не понимала, что происходит, только сердце колотилось как оголтелое и хотелось продолжать, продолжать безумное кружение, которое всё ускорялось, ускорялось...

7

Отстать? Ну нет. Пусть все знают: он делает то, что я скажу!

– Как ты это сделала?! – раздался возглас, и я едва не вздрогнула. Оглянулась, ища взглядом его обладателя.

Мальчишка! Человек. Лет, может, пяти. Спрятался там же в тени возле подворотни. Похоже, всё видел – и как алкаш упал, и как Растон появился.

– Малыш, – шагнув вперёд, я присела рядом. Глянула в глаза, наскоро считывая прошлое: – Почему ты здесь?

Один, ночью!

– Я... заблудился.

Он лгал! Из страха.

Тот алкаш, оказывается, был его папашей. Который пошёл гулять с ребёнком, но при виде рюмки напрочь забыл и о сыне, и о том, куда собирался.

Эх, надо мне было всё-таки разобраться.

Всегда ведь так. Не сделаешь, как надо, – потом выгребаешь.

Впрочем... дома малыша ждала мама. Немолодая уставшая женщина, которая растила кроме него ещё троих детей. Но она наверняка сейчас волновалась и места себе не находила.

– Не бойся, малыш, я помогу тебе, – прошептала я, вложив в голос каплю магии, и он послушно закрыл глаза.

Так... «Дуга Оракула». Совсем маленькая. Мне даже менять ничего не нужно. Просто... пару минут назад он отвернулся. Не видел никакой странной тёти и никакого возникшего среди улицы дяди...

Пока магия чуть изменяла ребёнку реальность, я растворялась, становилась неощутимой. Растон сориентировался быстро, тоже сделался невидимым.

Мальчик поморгал, с недоумением осматриваясь. Не удержавшись, я провела ладонью по взъерошенным волосам. Невесомо, он не мог почувствовать. По крайней мере, физически.

Поймала на себе взгляд Растона. Этакую смесь пристального и задумчивого.

Хотела взять ребёнка за руку, но светлый едва слышно произнёс:

– Дай, я.

Я кивнула. Со светлыми люди ходят гораздо охотнее, чем с нами. Всё же светлые подсказывают, направляют, благословляют, исцеляют... Это мы – караем и ограничиваем. За дело, разумеется. Потому что «Дугу Оракула» тоже можем запустить только мы.

Но люди чувствуют, даже не видя нас, ощущают интуитивно. От кого меньше опасности.

Малыш доверчиво пошёл за Растоном, не видя его физически – но явно ощущая шестым чувством.

Чуть полюбовавшись на эту картину, я обогнала их и принялась выискивать нужный адрес по воспоминаниям малыша. Растон шёл за мной, продолжая вести его за руку, и тот доверчиво перебирал ножками.

Со стороны могло показаться, что он бредёт куда-то. Да и сам бы не объяснил, куда. Но никто из редких прохожих не обратил внимания на одиноко бредущего мальчишку.

И это было неприятно. Совершенно не вызывало желания обращать внимание и на кого-то из них.

Поглощённые в себя, они даже не представляли, что мимо проходит вероятная помощь. Светлый, который может предсказать будущее, предостеречь. И тёмная, которая может изменить ошибки прошлого. Подарить второй шанс.

Спустя минут пятнадцать или двадцать, от души попетляв по улицам, мы, наконец, оказались у старого, полуразваленного, давно не чиненного двухэтажного дома.

Его занимали столько семей, что у меня едва голова не разболелась! Чуть ли не в каждой комнате жила другая.

– Светик! – из распахнувшейся двери выскочила дородная женщина в замызганном переднике.

В голове ребёнка она выглядела иначе – моложе, светлее и мягче. И всё же я её узнала.

– Мама!

Женщина схватила сына в охапку – Растон едва успел отпустить.

– Где папа?

– Мы заблудились...

– Ох уж этот Греги, знала ведь, нельзя отпускать, так обещал, гад этакий, снова небось к рюмке присосался... – причитала женщина.

Огляделась, зябко поёжившись, и на доли мгновения показалось, она смотрит на нас.

Тоже из чувствительных. С ними всегда легче работать.

Шагнув, чуть сократив пространство, я оказалась рядом с ней.

– Ваш муж на улице Васильковой, – шепнула прямо в ухо.

Женщина меня не слышала. Во всяком случае, не обычным слухом. Но встрепенулась.

– Манька! – позвала. – Забери Светика домой! Толь! Идите с братом сюда!

К ней выскочила девочка лет одиннадцати, увела малыша с собой. А двое парней постарше поспешили к маме.

Какое-то время мы смотрели им вслед. После я двинулась вперёд.

– Проводим их? – спросил Растон.

В этом не было необходимости. Вельт даже не относится к зоне ответственности нашего клана. Да и к алкоголикам я никогда не испытывала жалости. Жалость – удел Светлых.

Но почему-то шла за ними, пока женщина со своими детьми не добралась до той самой подворотни.

Растон молча шагал рядом.

В подворотне женщина с сыновьями пыталась поднять мужа.

Среди пьяной ругани я вдруг услышала:

– Светик! Где Све...т... Он был... тут был... со мной!

Улыбнувшись, прошла мимо. Наверное, ещё не всё потеряно.

– Можешь возвращаться, я больше не потревожу тебя, – бросила, не глядя на Растона.

А мне бы разобраться в собственных эмоциях и найти на них управу.

– Ты нарушила правило, – произнёс он вместо ответа.

– Какое? – подняла я бровь.

– Откликаться только тем, кто зовёт.

– Мальчик ко мне обратился, – усмехнулась я лукаво. – Так что по факту – ничего не нарушила.

– Тёмные так классно изворачиваются.

– Дети не умеют правильно нас звать, – пожала я плечами.

Растон лишь кивнул. Я же ощутила, что ноги устали в этих туфлях на высоченных шпильках. Оттолкнулась и взлетела, беря курс на море.

Через миг лёгкий порыв ветра показал мне, что Растон взлетел следом. Я не стала ничего говорить, молча переходила на наш уровень мира, и дома истончались, таяли, оставаясь на своём.

До Академии мы долетели молча. В какой-то момент показалось, он хочет что-то сказать или спросить. Но светлый промолчал, и я развернулась к своей башне. А он полетел к своей.

Наверное, я понимала, почему он не захотел возвращаться на вечеринку. А вот разобраться в своих эмоциях так и не вышло. Плюнув на безнадёжное дело, я отправилась отдыхать.

8

Всё внутри вскипело, и я почти пожелала, чтобы кроме лысины девица покрылась ещё и бородавками.

Почти. Всё же сдержалась. Из гордости. Не собираюсь терять контроль из-за какой-то блондинки! Было бы из-за чего.

– Я же говорила, что это она! – обернувшись, сложила руки на груди Гели.

– Ты хочешь, чтобы я тебе помогла, или мне уйти? – произнесла я холодно.

– Я хочу, чтобы ты поплатилась за свои выходки! – сердито пыхнула ноздрями светлая.

– Девочки, девочки, – вмешалась целительница. – Ваши ссоры недостойны Высших, и они не помогут нам в сложившейся ситуации. Вы, сэна Гели, должны понимать, что чистосердечное снятие проклятия – самое безопасное для вас. И быть благодарны Джун-вин. А вы, Джун-вин, постарайтесь настроиться. Раздражение вряд ли поможет вам в этом.

Хорошо. Я уже жалела, что пришла сюда. И всё же должна была попробовать. В конце концов, это действительно индикатор моей готовности стать самостоятельной. Высшей.

Выдохнув, положила сумку на пол. Прикрыла глаза, сосредотачиваясь.

Это проклятие – мой выплеск эмоций. Гели ничем не заслужила его. Может, она меня и провоцировала, но это снова же моя проблема. Это меня зацепило то, что я увидела. То, что не должно было зацепить.

Как говорится, «если вас что-то цепляет – значит, из вас что-то торчит».

Всё было так логично. Я так складно себя убеждала, но в глубине души не желала забирать проклятие. Понимала, что эта Гели сейчас на меня смотрит. И Растон. Что он здесь делает? Если он хотел, чтобы я действительно сняла проклятие, лучше бы держался подальше от подружки!

Это нужно прежде всего мне. Несправедливое воздействие – первый шаг к лишению крыльев. Сферу и Оракула не обманешь.

Основное чему нас учат, – брать под контроль эмоции и судить беспристрастно.

Уловив какое-то движение, я приоткрыла глаза. Чтобы заметить, как Растон становится сзади меня.

Не успела с удивлением оглянуться, как он выпустил свои большие белоснежные крылья, укрывая ими меня от всего остального.

– У тебя получится, Джун. Теперь я не сомневаюсь в этом, – прошептал едва слышно, совсем рядом с ухом. Пощекотав тёплым воздухом.

– Почему? – пробормотала я.

– Я же светлый, – хмыкнул он так же на ухо. – Вижу.

Выдохнув, я снова опустила веки. Внутри его крыльев оказалось удивительно надёжно. Словно меня действительно никто не мог здесь увидеть или помещать.

– У неё родители рано погибли, – прошептал по-прежнему тихо, и я не сомневалась, что снаружи нас не слышно. – Она сама растит сестру. Каждый день после занятий домой мотается.

Мы с Джеффом тоже росли практически без родителей. Они хоть и не погибли, но служба Оракулу занимает всё время. Туда приглашают лучших из лучших.

– У нас ведь нет кланов, – словно услышав мои мысли, добавил Растон. – Светлые живут семьями.

– Из-за чего погибли? – пробормотала я.

Крылатые живут дольше людей. И убить нас не так просто. Разве что лишив крыльев. Тогда мы теряем свои силы.

– Демары, – выдохнул Растон едва слышно, но холодок озноба скользнул по позвоночнику.

Демары. Порождения мрака, приходящие оттуда, где выжить практически невозможно. Извечные враги, однажды они обнаружили наш мир. И с тех пор жаждут вернуться, захватить здесь всё.

Люди не видят их. Но мы... мы, крылатые, стоим на страже мира и, если нужно, принимаем с ними бой.

Растон молчал, давал мне обдумать. Успокоиться. Почти касался грудью моей спины. Я чувствовала его дыхание, крылья по-прежнему скрывали нас. Великолепные. Белоснежные.

Я не знала, что происходило снаружи... да и не хотела знать.

– А родственники? – пробормотала.

– У них никого больше нет, так сложилось.

В какой-то миг острая жалость к оставшейся без поддержки девчонке прошила сердце, уколола душу. В конце концов, до вчерашнего дня я знать не знала ни о каком Растоне. Ну то есть мельком видела его, конечно, замечала взгляды девиц. Но слишком редко, слишком незначительно. Даже имени не вспомнила!

А они, может, давно общаются... а может и не только. Я ведь не удосужилась выяснить, свободно ли его сердце.

– Ты любишь её? – спросила зачем-то.

– Мы с детства дружим, – уклончиво, с некоторым напряжением отозвался Растон.

А после вдруг опустил крылья. Наверное, увидел то, что я и так уже знала.

Гели улыбалась, неверяще хватаясь за свои волосы. Чуть короче, чем были – но не всё же сразу. Где-то в глубине моей души ещё осталось... что-то царапающее. Недоброе.

Но, во всяком случае, я планировала разобраться с этим сама. Не срываясь на окружающих.

Светлокрылая подняла взгляд на меня... точнее, на Растона за моей спиной.

Странное чувство промелькнуло в душе, будто неуловимое воспоминание.

Я наклонилась за сумкой и двинулась к двери, не слушая мягкие радостные слова асаны Лемри.

Гели вдруг оказалась на моём пути. Я едва сузила глаза, готовая ответить на любые колкости. Но девушка внезапно протянула мне руку:

– Спасибо.

Ну, что ж. Кому, как не светлым, чувствовать и ценить искренность.

– Береги волосы, они мне дорого обошлись, – усмехнулась я, сжав её пальцы. После всё же обошла её и направилась к выходу.

Почему-то постоянно казалось, что Растон следует за мной. Что стоит обернуться, и замечу его краем взгляда.

Но – лишь казалось. Или я зачем-то ждала этого.

Разумеется, он остался в палате со своей подругой. А я направилась в библиотеку, исписывать тонны бумаги на всякие рефераты.

До конца недели занятия неслись, как обычно. Тёмные были загружены до предела – подозреваю, что светлые тоже.

С Растоном мы практически не виделись. Куратор Шейма-вин больше не устраивала проверок нашим защитникам. Только один раз они понадобились ненадолго на занятии, и Растон совершенно спокойно отреагировал на своё появление. И так же спокойно исчез, когда нам сказали отпустить их. Не перемолвившись со мной и словом.

9

Началась гроза. Дождь хлестал косыми струями, небо расчерчивали молнии.

Наверное, порталом было бы скорее. У нашего клана один из самих больших островов. Но он находится достаточно далеко и от столицы, и от Академии.

А мне так хотелось полетать. Помахать крыльями. Проветрить мысли.

Гроза осталась позади, воздух смягчился, и я летела, летела, вдыхая полной грудью.

И лишь спустя минут двадцать или тридцать полёта не выдержала. Открыла портал домой.

В моей комнате было темно и тихо. Я расслабленно опустила крылья.

– Джун, – раздалось из темноты, и я вздрогнула.

Машинально щёлкнула пальцами, зажигая светильник.

– Трис-вин? – удивилась, обнаружив жену нашего главы.

А ещё Трис – мать Басарда и Долиорода.

– Знала, что ты идёшь, – она повела рукой из моего любимого кресла.

Немудрено, в общем-то. Никто не может попасть во дворец нашего клана так, чтобы об этом не узнали главы. Другой вопрос, что у каждого члена личное разрешение, и в общем-то нас не слишком отслеживают. Других дел полно.

– Вы... что-то хотели? – осторожно поинтересовалась я, пристраиваясь на край кровати.

– После того, как светлокрылый беспрепятственно проник в нашу крепость, я не могла не заинтересоваться этим всерьёз.

– Он... проник после ритуала, – так же осторожно отозвалась я, не понимая, к чему она клонит.

– Что ты обо всём этом думаешь, Джун?

– Пока не знаю. Мне интересно, что из этого выйдет.

Трис сузила свои карие, со сверкающими вкраплениями глаза. Красивые. Они всегда меня завораживали. Но сейчас скорее насторожили.

– Из межрасовых союзов никогда ничего хорошего не выходит, Джун.

Это на что она намекает?! Стараясь не вспыхнуть, я удержала привычное прохладное выражение лица. То самое, которое отлично натренировала на надоедливых кавалерах. Но которое едва ли было уместно по отношению к главе моего клана.

И всё же Трис не стала указывать на непочтительность.

– Из попыток спорить с магией – тоже, – произнесла я твёрдо.

– Знаешь, почему? – словно и не услышала ответ Трис.

Приняв мой напряжённый взгляд за вопрос, она продолжила:

– Во-первых, энергия слишком разная. От таких союзов почти никогда не рождаются дети, а если рождаются – то лишённые силы.

– Какие дети?! – не выдержала я. – Трис-вин, он – мой защитник. И как только пройду практику и сдам экзамены, сразу же разорву ритуал! Если сам не разорвётся.

– Хорошо, коли так, – улыбнулась она. – Видела я, как вы друг на друга искрили. И на всякий случай решила выяснить о его семье. Ты знаешь о его семье, Джун?

– Не интересовалась, – чуть развела я руками. – Вроде бы... его сестра учится с нами.

Почему-то вспомнилось, как Растон дал понять ректору Туссэну, что не хочет посвящать ни во что семью.

– Поинтересуйся, – кивнула Трис, вставая.

И что это было? Завуалированное предупреждение не заводить отношений со светлым? Можно подумать, это такая редкость. Большинство тёмных с азартом их соблазняют. Не замуж же я за него собираюсь!

Задумавшись, я едва не упустила момент. Спохватилась, окликнула Трис уже возле самой двери.

– Да? – остановившись, повернула она голову в мою сторону.

– Почему вас с Сакаром-вин вызывали к Оракулу?

Она чуть помолчала, раздумывая. После медленно обернулась ко мне.

– Что-то произошло, Джун. Как раз накануне твоего призыва светлого. Магический выплеск, равный по силе «Дуге Богов». Мы пока не можем сказать, действительно ли это была она. Изменения могут начать проявляться через время. А могут и не начать.

– Но мы... мы всегда остаёмся вне изменений! – отчаянно уцепилась я за соломинку. – И мы, и светлокрылые видим любые сдвиги реальности. В какую сторону она ответвляется, где возвращается в первоначальное русло...

– Это при «Дуге Оракула», – терпеливо повторила Трис то, что я и без неё знала. – Если «Дуга Богов» достаточно велика, никто ничего не узнает. Даже сам Оракул. По крайней мере, до её завершения.

Возможно ли такое, что я уже проживала этот день? Эту неделю?

– Именно поэтому Дуга Богов запрещена. Тот, кто её запустил, лишается крыльев.

– Думаете... Дуга Богов может быть как-то связана с появлением Растона? – пробормотала я.

– Не знаю. Если это был чей-то план, я не могу его разгадать. Никто пока не может. Возможно, всего лишь совпадение или побочный эффект выплеска силы. Учитывая, что Дугу Богов способны запускать только темнокрылые. Мы даже пытались просчитать возможности проникновения к нам демар. Пока не получилось. Поэтому... чем быстрее ты разорвёшь этот союз, тем лучше.

Трис всё же развернулась к двери, взялась за ручку. Ещё мгновение помедлила – и вышла.

Вскочив, я бросилась к зеркалу. Всмотрелась в отражение. Выпустила крылья – слова о том, что запустивший Дугу их лишается, вызвали почти животный ужас.

Да нет же, вот же я. Как и вчера, как и неделю, месяц назад. И крылья на месте. И никаких дополнительных воспоминаний!

Трис пугает меня. Просто манипулирует, хочет склонить к своему решению. Хочет, чтобы я рассталась с Растоном.

И, наверное, это самое лучшее и правильное, что я могу сделать.

Насколько мгновений я смотрела то в зеркало, то на дверь. Но, так и не добравшись до бабули Дези, создала портал. И вернулась в свою комнату в Академии.

Если Трис хотела, чтобы я отпустила Растона, не нужно было интриговать меня его семьёй. Я же теперь не успокоюсь, пока не узнаю.

Искушение вызвать его прямо сейчас и обо всём расспросить было настолько велико, что я даже разозлилась. Это начинало походить не то на зависимость, не то на увлечение.

Мысли постоянно возвращались к лицу светлого, насмешливым зелёным глазам, гордо изгибающимся губам. Широким плечам.

Да я никогда в жизни не сходила с ума по парням! Имея брата и двух его дружков рядом всё детство, слишком хорошо знала, чтобы сходить.

А сейчас это всё начинало смахивать на какое-то наваждение.

10

Поймав себя на этой мысли, я резко развернулась и нагнала оборотней. Я так и не расспросила, где, собственно, будет проходить вечеринка. Да и какая она вечеринка, если начинается сразу после завтрака?

И как-то даже не была уверена, что хочу на ней появляться. В голове то и дело прокручивался ночной разговор с Трис. А мысли вместо предвкушения веселья сворачивали исключительно к белоснежному Растону. Сколько я их ни гоняла.

Мы летели довольно далеко. Я так задумалась, что едва не пропустила момент, когда спутники начали снижаться.

Сегодня выбрали небольшой городок на границе с поселениями оборотней. Ещё при подлёте стало ясно, что в городке кипит гуляние, наверное, местного масштаба. Центральная площадь и улицы были заполнены людьми – нарядными, весёлыми.

Сделав круг над городом, повыше, чтобы с земли нас не увидели, Орр опустился чуть в стороне у опушки. Хотя оборотни могли и ближе подлететь. А вот нам крылья традиционно следовало прятать.

Говорят, в давние времена, столетия назад, никто из нас крылья не прятал. Да и боги тогда ещё вольно ходили по нашему миру.

И не было никакого Оракула.

А теперь люди уже и не уверены в нашем существовании.

Впрочем, обе Сферы, и Светлая, и Тёмная, работают постоянно. Их не обмануть. А лишиться крыльев за то, что не желал их прятать и слишком часто попадался людям на глаза – желающих нет.

От опушки до центра городка было совсем недалеко. Минут пятнадцать.

Орр с Аньей пристроились по сторонам от меня. Не знаю, как так получается, но я всегда оказываюсь в центре. И не раз потом приходилось выслушивать, что пытаюсь разбить пару и отвлечь внимание на себя.

Правда в том, что совершенно не пытаюсь. Просто каждый почему-то хочет понравиться мне. Быть мной замеченным. Возможно, это такая защитная реакция: ведь на того, кто тебе симпатичен, проклятие не нашлёшь.

Вот и сейчас парочка неосознанно разделилась. Мне даже темы для бесед придумывать не было нужно: я лишь слушала и отвечала. По-прежнему витая в своих собственных мыслях.

Чем ближе к центру, тем больше людей и оборотней нам встречалось. Впрочем, сами люди оборотней не слишком отличают в их человеческой ипостаси.

Потом продираться сквозь толпу стало совсем тяжело. А следить за тем, чтобы никто не оставил грязных пятен на одежде, ещё тяжелее: некоторые людские индивидуумы откровенно негигиеничны.

Всё это разномастное море изливалось на просторную площадь. На одной её стороне стояла самодельная сцена для приезжего театра, перед ней толпились зрители, а вокруг шумела ярмарка.

Толпа разделила нас, и мы добирались к центру самостоятельно, не столько высматривая знакомых, сколько выискивая их силу.

Они толпились чуть сбоку от сцены, и снова – огромная смесь с разных потоков.

– Джун!

Обернувшись на зов, я обнаружила Долиорода. Он улыбался, а рука лежала на талии всё той же светлокрылой.

Правда, девушка попыталась отодвинуться, глянув на меня не то чтобы даже с настороженностью, а с откровенной неприязнью.

И я узнала её. Рунния! Сестра Растона!

Перевела взгляд обратно на Дола, одновременно сдерживая немой вопрос и пытаясь незаметно его задать.

Тот едва приподнял бровь, улыбнувшись одной половиной губ. Да, понимаю: светлые всегда вызывали у тёмных спортивный интерес. Но почему-то мне это всё так не нравилось!

Словно закралась какая-то соринка в привычный уклад, и отточенный механизм начал барахлить.

– Мы с Рун поспорили, – улыбнулся Дол, и та всё же сердито отодвинулась от него, сложив руки на груди. – Видишь ли, Джун, она не верит, что её брат находится в полном твоём подчинении и сделает всё, что ты прикажешь.

Не меняя выражения лица, я продолжала пристально смотреть на него.

– Ты ведь можешь призвать его, Джун?

– Я не собиралась этого делать, – отозвалась, разворачиваясь.

Интересно, Растон здесь, или вообще предпочёл не появляться? У кого бы узнать? Сестра вряд ли соизволит что-то ответить. Похоже, она меня возненавидела. А жаль. Потому что разузнать о семье Растона после ночной беседы очень хотелось.

Развернувшись, я двинулась дальше. И едва не врезалась в широкую, знакомую грудь.

– Джефф?! – изумилась, обнаружив братца.

– Привет, Джун, – рядом улыбался, махая мне пятернёй, Басард.

– Не могли пропустить ваше последнее сборище, – хмыкнул Джефф. – Привет, Дол! – помахал за меня, с любопытством на что-то уставившись.

Точнее, на кого-то. Даже не оборачиваясь я могла бы поклясться, что на Руннию.

На сцене, на фоне ярких декораций, как раз дострадала актриса. После под бурные овации упал занавес.

А когда поднялся, там стояли несколько исполнителей с инструментами. Которые заиграли увлекательную мелодию.

В толпе тут же завязались танцы. Джефф вдруг ринулся вперёд, прошёл мимо меня и подхватил ничего не успевшую понять Руннию:

– Пойдём, красотка! – он стремительно закружил её меж другими парами.

Долиород приблизился к нам, стукнулся с братом кулаками и довольно уставился на меня.

– Какого света, Дол? – тихо сквозь зубы выдала я.

– А что, только тебе можно? – хмыкнул он.

Да всем можно. Соперничество между тёмными и светлыми тянется множество веков. Кто окажется сильнее, кто кого победит, переиграет хоть в чём-то.

Но почему-то именно сейчас мне всё это совершенно не нравилось.

– Джун? – протянул руку Бас. – Давно мы с тобой не зажигали.

– Не хочу танцевать, – качнула я головой, разворачиваясь.

Мне правда не хотелось. Было совершенно не до развлечений. Тревога не то что не отпускала – а продолжала нарастать.

Заставив себя выдохнуть, я огляделась. Многие веселились, но большинство наших собрались небольшим кружком сбоку от сцены.

– А со мной? – подался ко мне из толпы здоровенный детина.

Человек. Совершенно незнакомый.

Презрительно фыркнув, я шагнула дальше. Снисходить до него с ответом не собиралась.

11

Пока я с недоумением пыталась сообразить, меня оскорбили или... обругали, светлый шагнул в собственную комнату в Академии. В глаза напоследок бросились напряжённые линии мышц и едва не слетевшее полотенце, которое он снова придержал.

Я оглянулась. Из города доносились шум, музыка, песни. Но мне окончательно расхотелось туда возвращаться.

Лучше схожу к Шейме-вин. Спрошу, как такое возможно.

Выдохнув, я тоже открыла портал к себе в комнату. Лететь не было ни малейшего желания.

Академия казалась почти пустой. У первых курсов семестр давно закончился и начались каникулы. У старших могли ещё остаться какие-то экзамены. Поэтому все или разъехались, или готовились.

А многие, наверное, отправились в тот городок, название которого я так и не узнала.

В полутёмном коридоре мои каблучки гулко отстукивали. Но никто не появился, чтобы сгладить ощущение пустоты.

У двери куратора Шеймы Отери я приостановилась. Зачем ей сидеть в кабинете, когда тут никого? И вообще, может, лучше сразу к Сакару?

Но раз уж я стояла тут, подняла руку, стукнула осторожно.

– Заходите, Джун-вин, – отозвалась Шейма-вин, как обычно, посмотрев сквозь дверь.

Кажется, я погорячилась: куратор тёмных сидела за столом, заваленном бумагами и аттестационными журналами, и что-то шустро строчила. Похоже, работы у неё было полно.

– Почему вы не отдыхаете со всеми? – не переставая писать и лишь вскользь глянув на меня, спросила она.

– Предпочитаю веселиться, когда всё уже сдано, – отозвалась я, приблизившись к столу.

Опустилась в кресло для посетителей. В широкое окно постукивали ветви абрикоса с завязями плодов. На полках меж книг мерцали разноцветные кристаллы. Сейчас солнечный свет чуть приглушал их, а вот вечером – зрелище завораживающее.

– Волнуетесь? – куратор всё же подняла взгляд, приостановившись.

– Хочу спросить, – не стала тянуть я. И после её кивка продолжила: – В каком случае на человека могут не подействовать наши чары?

– Беспокоитесь насчёт практики? – по-своему расценила вопрос Шейма-вин.

– Нет, – качнула я головой.

– Не переживайте, это невозможно. В нашем мире нет существа, на которое не подействует наша сила: мы, крылатые, для того и были созданы богами.

– Я столкнулась с обратным.

Шейма отложила перо, взглянув на меня предельно внимательно.

– Пожалуйста, расскажите, что произошло.

И я рассказала. Обминув внешний вид Растона, явившегося мне на помощь.

– Хм. Уверены, что обычный человек? Может, скрыл магию?

– Уверена, – твёрдо ответила я. Как можно скрыть магию от крылатых!

Шейма кивнула, определённо с теми же мыслями.

– И вы оба воздействовали на него, – задумчиво проговорила она, поведя крыльями, и даже поднялась пройтись по кабинету. – Значит, ошибка маловероятна. Впрочем, – Шейма глянула на меня, – в вашем случае, Джун, она в принципе маловероятна. Вы одна из сильнейших студенток факультета. Мне приходит в голову только одно: у мужчины мог быть какой-нибудь мощный защитный амулет. Или сильный хранитель. Впрочем, полагаю, сэн Растон заметил бы хранителя у человека. Возможно, он просто вам не сказал?

– Зачем?

– Пошатнуть вашу уверенность, сбить с толку... не знаю, – развела крыльями Шейма. – Я вам уже говорила: ничего хорошего, когда вы с защитником происходите из соперничающих сторон.

От Шеймы Отери я выходила в смешанных чувствах.

Да, совершенно не подумала об амулете. Некоторые из наших могут создавать очень сильные штучки. Это редкость, и всё же такое возможно. Но...

Но почему я его не заметила? Любой крылатый обязательно обнаружит такую штуковину. По нашим законам мы без крайней необходимости не станем ломать такой амулет. Но даже против него наша магия сильнее, если мы решим её использовать!

Магия того, кто способен менять реальность, мощнее любого амулета или артефакта, которым может обвешать себя человек!

Так что не исключаю, что могла пропустить. Но всё же очень и очень вряд ли.

Тогда остаётся... Растон? Он обманул меня?

Вполне возможно. Если это не несло мне непосредственную угрозу – мог. Нужно быть с ним внимательнее.

Какое-то время я колебалась, сходить ли в библиотеку, порыться в старинных фолиантах. Или на полигон. Ощущать себя слабой – самое отвратительное, что только со мной случалось! Я дочь своих родителей, которых избрал Оракул. И, возможно, когда-нибудь он и меня призовёт!

В итоге всё же остановилась на тренировочном зале. Надела костюм и отправилась туда.

Жаль, что запрещено использовать порталы даже в пустой академии. Перемещаться можно только в личные покои или портальные залы.

На полигоне портального зала нет, пришлось топать через всю территорию и несколько парков, которые окружают корпуса.

Здесь было по-прежнему непривычно пусто. Мысли крутились в голове, никак не складываясь в логичную цепочку. И всё тянуло призвать Растона...

Для чего? Обсудить случившееся? Обвинить в обмане?

Так и не определившись, я приблизилась к небольшому залу для тренировок.

Оттуда раздавались приглушённые голоса. Но разобрать слова было сложно, и, чуть помедлив, я открыла створку.

В зале собрались несколько белобрысых.

– ... созвали Лад Светлых, говорят, будут лишать крыльев... – донёсся обрывок фразы.

Но едва завидев меня, светлые замолчали и разошлись на боевые позиции.

Презрительно хмыкнув, я проявила рубиновый трезубец и двинулась в один из углов.

Тренировка вышла трудоёмкой. Светлые давно разошлись, а я всё спускала пар за последние дни. И заодно нарабатывала удары. Так увлеклась, что едва ужин не пропустила.

Зато мысли и эмоции немного улеглись. Наверное, действительно просто волнуюсь перед практикой.

А ещё предвкушаю. Несколько дней мы проведём вместе с моим защитником. Безо всяких там Гели и прочих.

Перед глазами возник образ обнажённого тела, твёрдых мышц, мокрых волос, облепивших широкие плечи. Светлых, почти сверкающих крыльев.

12

В день начала практики погода выдалась мрачной. Как и моё настроение.

Порывы ветра срывали с туч колючие холодные капли, которые неприятно ляпали по одежде, иногда залетали в лицо.

Мне в моём специальном костюме было комфортно. А вот некоторым светлокрылым, которые решили выпендриться и облачиться в ритуальные тоги, не очень. Ну и сами дураки.

Растон не выпендривался, тоже надел рабочий костюм. Беленький, правда – ну что за непрактичность! Зато как же он в нём был хорош.

Я нет-нет, да и скашивала глаза, чтобы полюбоваться. Стоял он почти напротив, среди своих. Пока.

Мы расположились на квадратном скальном плато над морем. Вся Академия здесь не разместится, но выпускные курсы – вполне.

Всё выглядело ещё торжественнее, чем на обычной площади. И отчего-то печальнее.

Ректор толкал короткую речь, кураторы стояли по обе стороны от него, оглядывая подопечных.

– Ну что же, – завершающим тоном проговорил Туссэн Ламарк. – Оборотни, каждый из вас знает место прохождения практики. Внизу вас ждёт корабль. Проверьте свою связь с кураторами. И до встречи! Удачной вам всем охоты!

Оборотни двинулись к краю плато, и по горной тропе вниз, к естественному причалу, где стоял пришвартованным корабль.

Я поискала взглядом Анью с Орром, но они затерялись среди однокурсников. Кураторы ещё пытались дать последние назидания. Некоторые студенты уже сменили ипостаси, особо безалаберные носились вокруг, но в целом все относились ответственно.

Несколько мгновений, и последние макушки скрылись за краем плато.

Остались мы. Крылатые.

– Что же, мои дорогие студенты, – произнёс Туссэн. – Ваша практика будет сложнее, чем у коллег-оборотней.

Он окинул нас всех взглядом и продолжил, сомкнув ладони:

– Как вам уже объяснили ваши кураторы, мы никогда заранее не распределяем, кто где будет её отрабатывать. Всё ложится на волю магии.

Некоторые из студентов одобрительно загудели, но большинство молчало. Именно это и пугало: невозможно подготовиться. Никогда не знаешь, куда магия может закинуть.

– Поэтому сейчас каждый из вас получит клубок, в который закладывались все необходимые параметры.

Туссэн чуть перевёл дыхание, раскинув руки.

– Дальше вам нужно будет наполнить их своей магией. Надеюсь, никто от волнения не забудет необходимые формулы.

Как по мне, от подобной формулировки самые нервные как раз-таки забудут. Я тоже на всякий случай повторила их мысленно про себя.

– Никто не может заранее просчитать, куда приведёт вас клубок и что ждёт на месте. Но это обязательно будет место, в котором ваши возможности необходимы. Не забывайте. До окончания работы вам запрещено связываться с кураторами. Только в самом крайнем случае вы можете вернуться в Академию. Но тогда практика не будет зачтена вам в диплом и звание Высших вы не получите.

Глянув на Растона, я задушила поднявшую было голову мысль о его собственной практике. Может, стоило всё-таки поинтересоваться, как она проходит?

– И не забудьте о дипломной работе. Очень надеюсь, что никто из вас не затягивал её до последнего! – напомнил Туссэн.

Асан Ламарк вроде бы продолжал окидывать взглядом всех нас, но на миг показалось, он остро смотрит исключительно на меня.

Мысленно я застонала. И правда откладывала мысли о дипломе, потому что мне совершенно не хотелось делить его с Растоном!

В целом я, конечно, могу отказаться от предложения асана ректора... И кто мне объяснит, почему до сих пор этого не сделала?

– Возможно, у кого-нибудь остались вопросы?

Асан Туссэн Ламарк снова окинул взглядом студентов. Порывы ветра трепали наши одежды и примерно так же волнение тормошило души. Однако все молча ждали.

– Что ж, если вопросов нет, тогда приступим!

Ректор взмахнул руками, и с них, словно мыльные пузырьки, полетели в нашу сторону совершенно одинаковые маленькие магические сферы. Почти невидимые глазу, они ясно отражались в магическом зрении.

Студенты подняли руки, притягивая их к себе. Я тоже поймала одну, и на миг зависла.

Вливать силу? Или дождаться Растона? Как нам с ним быть?

Огляделась. Почти все тёмные призвали защитников. Многие уже начали исчезать.

Как и светлые. Расходились каждый своей дорогой, которую определила для них магия.

Лишь Растон направлялся ко мне. Поборов первый порыв двинуться навстречу, я дождалась, пока сам подойдёт.

Он подкинул свой шарик на ладони, снова поймал и устремил вопросительный взгляд в мои глаза:

– Пойдём по твоей, по моей, или сольём их вместе?

Такой простой, обыденный вопрос, что даже рассердиться не получилось! Хотя где-то внутри шелохнулось желание приказать ему выкинуть собственную сферу и идти со мной по моей.

Только вряд ли так будет правильно. И вряд ли так будет лучше. Раз уж сферы раздали всем, значит, необходимо их использовать по полной.

А ещё... свет, нравилось мне, как он продолжал держаться!

– А в чём заключается твоя практика? – спросила.

– Я расскажу тебе, – ухмыльнулся Растон. – Как только покончим с твоей.

Вот... р-р-р! В который раз задаюсь вопросом, кто из нас тёмный?

На плато мы остались последними. Обе кураторши и ректор пристально следили за нами. Но не приближались и не вмешивались.

– Давай сольём, – пожала я плечами, раскрывая свою сферу на ладони.

Растон приблизил свою, накрыл ладонь ладонью так, чтобы сферы оказались между ними.

И мы принялись вливать в них магическую силу, проговаривая про себя нужные формулы, пока она не заполнила оба шара и всё пространство между наших рук.

Точнее, уже единую крупную магическую сферу, которая, напитавшись, просто лопнула, выстрелила пространственными нитями.

Не сговариваясь, мы синхронно взмахнули крыльями, едва не ударившись друг о друга. И направились по этим магическим нитям.

Они вели нас далеко – я туда, наверное, и не залетала ни разу. Не знаю, как Растон. Несколько часов через леса, реки и города, пока не вывели в небольшой деревеньке.

13

Можно было и пролететь, конечно. Но я всё ещё внимательно оглядывалась в надежде обнаружить причину, по которой нити привели нас именно сюда. Поэтому не спешила.

– Что ты хочешь узнать? – за кривой усмешкой мне почудился цепкий, настороженный взгляд.

– Всё, что хотела узнать, я узнала, – напустила я туману, внешне безразлично пожав плечами. – Хочу услышать от тебя.

– Мой отец был человеком. Тебя это смущает?

Человеком?! Мне больших усилий стоило не показать изумления.

– А тебя? – глянула на него в упор.

– Люди слабы, – пожал плечами Растон. – Я не виню его за то, что ушёл. А вот Рунния до сих пор не может простить. Некоторые постулаты светлых даются ей с трудом.

Ушёл?!

Растон бросил на меня взгляд. Глаза сузились, губы искривились в ещё одной усмешке:

– Похоже, ты знаешь меньше, чем пытаешься показать.

– Да, я немножко преувеличила, – не стала отпираться. Вместо этого мило улыбнулась.

– Мне чувствовать себя польщённым, что заинтересовалась семьёй?

– Чувствуй себя как хочешь. Надеюсь, твоя мать отомстила... – начала я, но прикусила язык.

– Нам нельзя мстить. Мы от этого темнеем, – напомнил очевидное Светлый.

– Как скучно вы живёте, – отозвалась я.

– Наоборот. Практикуемся в изворотливости.

– И как же она извернулась? Какой-то человечишко посмел оставить Крылатую. Урод!

– Никак. Но мне приятно, что ты так переживаешь, – снова хмыкнул он.

– Никак?

– У матери большая семья, тётки, дядьки, братья, сёстры. Они не хотели принимать отца, но приняли. Родители долгое время жили среди людей, не зная, проявится ли в нас с сестрой магия.

– Детство ты тоже провёл среди людей?

– Я смутно помню. Крылья проявились рано, и мать решила увезти меня к родным. Отец возражал. Несколько лет они оставались в людском городе, пока подрастала Рунния, но у неё тоже открылась магия. Хотя и позже моего. Родители переехали к светлым. Спустя время отец признался, что не может так. И ушёл.

– Считал себя ущербным?

Растон передёрнул плечами, на миг в лице проступила не то чтобы печаль – скорее груз, который молодой мальчишка на себя перенял.

– Я тоже росла без родителей, – зачем-то пробормотала я.

– Знаю, – ошарашил Растон.

Похоже, за эту неделю он потрудился раскопать обо мне больше, чем я о нём!

Вряд ли ведь раньше?

– И что же, он остался безнаказанным?

– А за что наказывать, Джун? За принятое решение, которое тебе не нравится?

– Ну...

– Мы с сестрой оказались наделены магией в полной мере, полноценными светлыми. Мама была вознаграждена и счастлива. А отец... никто из светлых не станет его хранителем, никто не поможет и не подскажет, не накроет пологом защиты. Этого достаточно, чтобы он продирался по тому пути, который сам себе избрал.

Философия светлых никогда не была мне близка. На миг в руке даже мелькнул призрачный трезубец – но я тут же развеяла его, покосившись на спутника. Надеюсь, не заметил.

– А, ну у вас же принято самопожертвование, – скривилась я. – Как по мне, это глупо.

– Нет ничего глупого в том, чтобы любить кого-то больше, чем себя, Джун, – впервые голос Растона звучал так серьёзно.

Или, может быть, впервые я видела его словно иными глазами.

Впереди за изгибом дороги из-за деревьев блеснула гладь озера.

– Ты как хочешь, – вдруг заявил Растон совсем другим тоном, насмешливо сверкнув зелёными глазами. – А я искупаюсь.

Расправив крылья, он взлетел и, не дожидаясь моего ответа, помчался к воде.

А, ну его всё! Чего тут ноги сбивать? Скрываться не от кого!

Я тоже взмахнула крыльями, взмыла вверх, чтобы оглядеть с высоты окрестности.

Ничего необычного. Стада с пастухами вдали, повозка на одной из соседних дорог. Детвора на пруду.

Но у дальнего озера никого не было, и я помахала крыльями вслед за Растоном.

Жара. Искупаться неплохая идея. Мало ли, вдруг там появится кто-то, с кем можно будет попрактиковать.

Увы, озеро оставалось пустынным. Ни самоубийц, отчаянно нуждающихся во вправке мозгов, ни случайных несчастных случаев, которые кто-то молил бы исправить.

А может, и не увы. Здесь было слишком красиво, Растон обнаружил сбегающий по горам меж зеленью водопад. Иную красоту лучше не омрачать людскими заботами.

– Это всё хорошо, конечно, – проговорила я, опускаясь рядом с защитником на выступ возле водопада. Сложила крылья. – Но я не брала купальника.

– Я тоже.

– Ты носишь купальник? – приподняла я бровь.

– Тебя заботит моя одежда? Я тронут, Джун.

Значительно сильнее Растон заботил меня без одежды. И это уже начинало злить. Кто кого должен искушать?!

– Точно тронутый, – пробормотала я, глядя, как он совершенно без стеснения расстёгивает куртку, скидывает и принимается за штаны.

– Ты предпочитаешь бродить потом в мокром?

– Понимаю, тебе не привыкать щеголять голышом среди толпы.

– Где ты видишь толпу? – иронично огляделся Растон. – Здесь никого. А я, так и быть, сохраню твой секрет. Вот уж не подумал бы, что тёмная стесняется.

Не то чтобы меня легко можно было раззадорить. Я не привыкла терять голову.

Просто вдруг осознала, что мы здесь одни. И... в принципе, это отличный вариант подразнить светлого. А то и оставить на его отвратительно белоснежных крыльях парочку тёмных пятнышек.

Ну... что ж. Скинув походный рюкзак, я тоже начала беззаботно раздеваться.

Только в отличие от Растона, бельё оставила.

Потому что в женщине должна быть тайна и интрига. И попытки угадать и представить гораздо сильнее цепляют воображение, чем открытая картина.

Наверное.

Потому что меня открывшаяся картина очень даже цепляла. Просто удовольствие для глаз – водить взглядом по безупречным изгибам, твёрдым мышцам.

Которого я, разумеется, не собиралась ему показывать.

Растон же совершенно свободно меня рассматривал. Светлые волосы колыхались под лёгким ветерком, пока он аккуратно складывал брюки.

14

Зелёные глаза оказались на диво серьёзными. Рука накрывала мой рот, и я сглотнула.

Защитник убрал крылья, полностью скрывая магию, любые магические следы. Причём и мои тоже.

Крылья я спрятала сама.

Тяжело дыша, балансируя на краю чуть покачивающегося валуна, он продолжал вжимать меня в камни и мох сильным телом.

Дыхание сбивалось. Ощущение опасности лишь усиливало собирающийся внизу живота жар. Несмотря на репутацию и все сплетни, что ходят обо мне, никогда ещё я не ощущала так близко обнажённое мужское тело.

Растон осторожно убрал свою руку, и я кивнула, прислушиваясь. Показывая, что чувствую и понимаю.

С гулким звуком, пробивая водную гладь, со дна взметнулась гигантская лапа. От неё веяло чуть сладковатым смрадным запахом. Толстая, косматая, а в магическом зрении – прозрачная, дымная.

– Демара! – выдохнула я на ухо белоснежному.

Его волосы чуть взметнулись, камень качнулся, и сохраняя равновесие, он подался вперёд. Сильнее вжал меня в мох. Я лишь вцепилась в его плечи, пытаясь сохранить равновесие без магии.

Демары хорошо чувствуют нас, крылатых. Как и любую энергию. Но вода затрудняет их осязание.

Лапа повертелась в разные стороны этаким перископом.

Сердце стучало, в голове метались мысли. Откуда здесь демара? Нужно ли нам сообщить о ней? Не окажется ли это провалом практики?

Демары иногда проникают в наш мир. По-хорошему, их необходимо сразу же уничтожать.

Но... голышом?

Отчего-то мысли путались. Постоянно перескакивали от демары на светлокрылого. Сквозь мокрое бельё я слишком близко, каждой клеточкой поверхности, ощущала его тело. Всё. Со всеми... подробностями.

Они, подробности, вжимались в мои бёдра, и при каждом качании камня вызывали всё большее горение внизу живота. Грудь касалась груди, напоминая о первом поцелуе ещё в моей спальне.

Если бы не осознание, что там, внизу, сильный и безжалостный враг, я охватила бы руками шею и целовала бы, целовала, пока он не сдастся.

Потому что он готов был сдаться. Его тело совершенно однозначно об этом говорило.

Лапа, цапнув на всякий случай воздух, опустилась под воду ни с чем. Какое-то время слышался лишь шум водопада. Мы продолжали балансировать на валуне, и я ловила себя на глубоком, неожиданном нежелании уходить отсюда.

Сердце учащённо стучало о рёбра, дыхание сбилось и никак не хотело выравниваться. Я вдыхала едва уловимый запах Растона и... свет! Наслаждалась!

– Думаешь, она нас искала? – прошептал прямо в ухо Растон.

– Нас? – удивилась я.

С чего бы? Перед глазами почему-то промелькнул тот мужик, который не отреагировал на нашу магию.

К сожалению, прошлое демар нам не видно, как и светлым варианты будущего. И в голову не залезть. Но я всё равно осторожно отпустила свою силу, истончив как только смогла. Хоть что-то выяснить.

– Одна, – выдохнула.

Растон сосредоточенно кивнул.

– Держись! – бросил.

Вдруг оттолкнулся от камня и взлетел, распустив сверкнувшие в брызгах крылья.

Раскинув руки, чтобы удержать баланс, я проводила защитника взглядом.

Прорвавшись сквозь водную завесу, он сделал жест – призвал брюки, умудрился нацепить их прямо на ходу, пользуясь тем, что наши костюмы могут преобразовываться в меру необходимости. В руке тут же сверкнул голубым меч.

С этим мечом светлый и ринулся на атаковавшую его демару.

За стеной воды мне были видны лишь рывки, резкие движения и слышен рык, грозный страшный рык создания, чужеродного для нашего мира.

Помянув свет, я оттолкнулась от стукнувшего о гору валуна и уже в полёте взмахнула крыльями. Прорвалась сквозь водопад.

Косматая туша обернулась, смерила меня злобным взглядом красного глаза.

До сих пор демар мы видели только в учебниках, и я понятия не имела, удастся ли с ними справиться. Сильные противники.

Растон покосился на меня, словно намекая, чтобы не вмешивалась. Призвать одежду я не успела: рыкнув, демара обернулась и стремглав ринулась на меня.

В доли мгновения я проявила рубиновый трезубец. И метнулась навстречу.

Демары непохожи на нас, они могут чувствовать любой частичкой своего тела. И всё же проявляясь в мире людей, вынуждены принимать отвечающую ему форму. И органы формировать соответственно.

Потому я целилась в голову. Она хоть немного уязвимее всего остального. Зато и огонь из пасти тоже извергала голова.

Увернувшись, я заметила росчерк белоснежных крыльев. Растон ударил, метя в глаз, но меч не задержался в плоти, прошёл насквозь.

Ещё один язык пламени, и светлокрылый отлетел, выпустив меч из руки.

Демара повернулась к нему. От раскатистого ора по воде понеслась рябь, с деревьев слетели несколько листьев.

– Лови! – быстрее, чем сообразила, что делаю, я бросила защитнику трезубец.

Взмахом руки он притянул его и сделал ещё один удар, вонзая в призрачную плоть.

А я кинулась вниз, подхватила меч, мельком сожалея об оставленной на вещах ленте. Мокрые волосы плетями били по лицу и спине.

Развернувшись, я помчалась снизу вверх, выставив сияющий голубым меч перед собой.

Демара рычала, крутилась, пыталась ухватить хоть кого-то из нас и извергала магическое пламя.

Я влила в меч своей тёмной силы, прежде чем вонзить в демару. И тот наконец-то проник в плоть, вонзился в неё, а не просочился мимо.

Глянув на меня, Растон тоже добавил магии. Не столько заполняя трезубец своей светлой, сколько проявляя сильнее мою тёмную.

По телу разлилась дрожь. Невероятное чувство единения пробрало до костей, до самых глубин. Наша магия словно слилась, и на несколько мгновений я потерялась в пространстве, застыв в этой эмоции.

Очередной вопль демары вырвал меня обратно в происходящее. Взмахнув крыльями, я выдернула меч. Полетела выше к голове.

Из демары шёл мрачный, грязный дым. Заменяющий им кровь.

Растон продолжал наносить колющие удары в подобие лица, глаза. Приблизившись, я полоснула со всего размаху по шее.

15

Защитник откинул назад волосы, которые ветерок упрямо задувал ему в лицо.

– Думаю, да, – отозвалась я. Возможно, там найдётся хоть какой-то ответ. – Только, пожалуй, сначала лучше отдохнуть.

Дело даже не в том, что время перевалило обеденное. Но поединок с демарой отнял много наших сил и магии. Знать бы точно, что впереди никаких опасностей.

– Отдохнуть, так отдохнуть, – доев, Растон откинулся прямо на траву, заложил руки за голову и прикрыл глаза.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву над нами, оставляли на лице моего защитника пятнистые свето-тени.

Какое-то время я рассматривала его: расслабившиеся мускулы лица, сильные ноги в плотных белых ботинках, видневшихся из-под таких же белых брюк костюма.

Как ни странно – абсолютно чистые, словно грязь не липла к светлокрылому.

Ловила себя на желании провести пальцами по груди, расстегнуть куртку. Приложить ухо, чтобы услышать биение сердца.

– Почему ты подумал, что она пришла за нами? – спросила тихо, не зная, уснул ли он, или просто молчит.

Растон тут же открыл зелёные глаза – не спал. Глянул на меня внимательно:

– Её не было, когда мы появились. Что ей тут вдруг понадобилось? Не верю в совпадения.

– Думаешь, она как-то может быть связана с тем... мужиком? – я ответила не менее внимательным взглядом.

Растон пожал плечами.

– Если кто-то научился обходить нашу магию...

– И призывать демар, – согласилась я.

– Пугающее сочетание, – задумчиво проговорил он.

Несколько мгновений я размышляла, рассматривая его. Вспоминались слова Трис, и Дола тоже.

– Тот тип... действительно невосприимчив и к твоей силе? – спросила, мысленно нащупывая ниточки нашей связки.

Защитник ведь не сможет мне солгать? Пока мы соединены обрядом...

Растон набрал в лёгкие воздух, собираясь ответить. Но вдруг словно заметил. Почувствовал касание моей силы к нитям.

Глаза едва сузились, губы снова насмешливо изогнулись.

– Не веришь мне? – хмыкнул. – Ну давай, прикажи.

Где-то под холодной маской мне то ли привиделась, то ли послышалась горечь.

Я ведь собиралась... но не смогла. С трудом выдержала его взгляд, отвечая спокойствием. Не желая, чтобы он вычитал хоть что-нибудь.

Растон снова закрыл глаза. Обрывая разговор и зрительный контакт.

Да, можно было бы приказать. Но тело ещё наслаждалось удивительным единением во время сражения, из призрачного трезубца ко мне струилась светлая энергия моего защитника.

И я отпустила силу. Не стала настаивать. Сама не до конца понимая причины.

Тоже легла в траву на прогретую солнцем землю. Только глаз не закрывала – рассматривала плывущие вверху облака. Размышляла о крылатых.

О Дуге Богов.

Доподлинно известно только одно её создание. Хотя наверняка были и другие.

Эту историю изучают в Академии. Дугу Богов запустили крылатые, притом из-за нарушений Оракула.

Удивительно. Но один из Оракулов попытался передать пост своему ребёнку и едва не погубил весь наш мир. Даже отклик силы подделал.

С тех пор ребёнок Оракула не может становиться следующим Оракулом, а сам Оракул не может жениться или выходить замуж. Должен сделать выбор: или семья, или священный пост.

Возможно, и для крылатых действуют те же правила из тех же соображений? Поэтому у тех, кто на него работает, почти нет возможности общаться с семьёй?

Впрочем, именно крылатые тогда забили тревогу. Приняли решение запустить Дугу Богов, чтобы откатить время вспять.

И она сработала, помогла всё исправить.

С тех пор Оракула избирают из нескольких детей, которых отбирают в детстве и воспитывают специально, под присмотром Светлых и Тёмных.

Из десяти-пятнадцати кандидатов Оракулом становится один. Остальные помогают в воспитании следующего Оракула, или занимают ключевые посты. Кто-то выбирает семью и жизнь обычного человека.

У каждого из них остаётся уважительное обращение перед именем асан.

Один из них, тех, кто воспитывался вместе с нынешним Оракулом и был претендентом на его пост, наш ректор Туссэн Ламарк.

А ещё – целительница Лемри. Говорят, она забеременела прямо во время обучения. И ушла, избрала семью.

Солнце пригревало, напитывая энергией, восстанавливая силы. Растон молчал, похоже, задремал.

Я задумалась о том, где нам предстоит ночевать. Вдалеке, если раскрыть силу, ощущался довольно крупный город. Но успеем ли мы туда до ночи?

Выдохнув, я поднялась. Нужно осмотреть это место скопления магии и двигаться дальше.

Растон почти сразу открыл глаза. Потёр лоб, садясь.

Но спрашивать ничего не стал, лишь огляделся. Видимо, тоже решил, что пора, и единым движением встал рядом со мной. Подхватил рюкзак, приложил руку козырьком к глазам и всмотрелся в ту сторону, куда нам предстояло идти.

Надев на плечи свой, я всё же двинулась по дорожке первой.

– Что ты думаешь о нашем дипломе? – вздохнув, спросила.

– А что тут думать? Делать надо, – пожал плечами Растон. – Я уже начал изучать. Тебе не нравится? Могу сдавать его сам.

– Вообще я хотела написать о Дуге Богов, – пробормотала.

Хотя эта мысль пришла ко мне не так давно, раньше я собиралась взять тему попроще.

– Что-то выяснила? – он кинул на меня странный взгляд, от которого холодок снова пробежался по телу, поднимая дыбом мельчайшие волоски.

Он что-то знает? Чувствует?

Можем ли мы и сейчас находиться в запущенной кем-то Дуге Богов?

– Я хотела попросить доступ к библиотеке Оракула, чтобы разузнать больше, – ответила. – Но ректор так настаивал, что уже не уверена, хочу ли.

– Решать всё равно нам. Хотя, Дуга Богов, это... интересно, – от меня не ускользнула небольшая заминка.

Светлый чуть помолчал, добавил задумчиво:

– Мне иногда кажется, он слишком сильно вмешивается в личные границы некоторых студентов. Становится ясно, почему его не избрали Оракулом.

– Оракул должен вмешиваться, если считает нужным, – пожала я плечами.

16

Хотя на вид домишко выглядел ветхим, здесь ощущалась мощная, необъятная сила.

Дверь не запиралась: похоже, осевшая в нём колдунья полностью доверяла своему защитному куполу и была уверена, что непрошенный гость не пройдёт незамеченным.

Переглянувшись с Растоном, я шагнула сквозь дверь, по-прежнему не задевая чужую магию. Тихо хмыкнув, защитник поступил так же.

Внутри оказалась приёмная комната. Широкая, с завешенными окнами. По углам светильники, которые сейчас не горели. В одном месте из-за приподнятой плотной портьеры пробивался солнечный луч, прокладывал дорожку на полу, падал на небольшой узорчатый секретер, вызывая в душе странное ощущение диссонанса. Неуместно смотрелся он в этом царстве полутеней.

По центру стоял стол, с обеих сторон которого расположились кресла: одно для хозяйки и два для посетителей.

На столе виднелись хрустальный шар, колокольчик, несколько шкатулок, штук пять разного размера и формы горшочков.

При нашем появлении шар неожиданно вспыхнул, хотя магии мы так же не касались.

Через несколько мгновений, едва мы успели осмотреться, дверь резко распахнулась. В комнату вошла женщина. Вздрогнула, обнаружив нас – хотя крыльев мы не выпускали.

В ней не читался возраст, она не выглядела ни молодой, ни старой. Даже я терялась, не могла определить: слишком сильная, мощная магия скрывала всю личную информацию.

А может, ещё и какие-нибудь чары с заклинаниями.

Глаза казались чёрными, бездонными, впрочем, не удивилась бы, узнав, что вижу лишь оболочку. Не настоящую внешность.

Хм, надеюсь, такая силища находится под учётом и контролем. Нужно будет проверить.

Женщина быстро справилась с эмоциями. Приблизилась к окну опустить портьеру.

Стройная, в строгом тёмном длинном платье, которое очень ладно лежало по фигуре.

Обернувшись, взмахнула рукой, выпуская магические огоньки в светильники.

– С чем пожаловали... – начала она с любезной улыбкой. Но лицо вдруг закаменело, а во взгляде полыхнула сама тьма. Бездонные чёрные глазищи вперились в меня.

– Уходи! – выдала ведьма, чуть не задохнувшись.

От этой реакции я аж растерялась. Ну тёмная, конечно, но обычно маги с колдунами как-то спокойнее на нас реагируют. И уважительнее!

Растон тоже едва нахмурился, глянул на меня, на ведьму.

Поборов желание расправить крылья и припечатать нахалку проклятьем, я холодно произнесла, гордо подняв голову:

– Объяснись, смертная.

Технически крылатые тоже смертны. Но живём мы значительно дольше людей. Даже магов.

Чёрные глаза сузились. Женщина совершенно точно ощущала нашу силу, даже не зная, кто мы.

Приблизилась к столу, бросила взгляд на шар. Тот по-прежнему поблёскивал изнутри, но никаких изображений я в нём не заметила.

– Не вижу тебя, – произнесла она, не спеша менять тон. – У тебя нет будущего. Вокруг тебя... разрушение.

На какие-то мгновения мне сделалось жутко. Все волоски на позвоночнике, голове вздыбились, вызывая озноб. Пока не вспыхнуло возмущение.

Чтобы какая-то обычная магичка вызывала ужас у меня, крылатой?! Да наверняка она просто ощущает силу моего проклятия. Это ей в пору бояться!

Мои глаза сверкнули красным. Пока что предупредительно.

Женщина снова вздрогнула, сжала пальцами край стола, чтобы не отшатнуться.

– Уходи! – потребовала.

Перевела взгляд на моего защитника:

– А ты останься, – произнесла так, словно ей было, что ему рассказать.

– Нет, мы вместе, – твёрдо отказался Растон, сжав мою руку.

От этого по венам плеснуло горячим, пьянящим, согревающим чувством.

– Вам... не по пути, – качнула она головой, но от меня не укрылась некоторая заминка. Словно колдунья сама сомневалась.

Да как она может знать! Особенно если не видит моего будущего! Я собиралась сообщить ей, что она завралась. Но не успела.

– Ты влюблён, – добавила она. – Твоя любовь... опасна.

Внутри всё заледенело. От неясной, почти физической боли. Приступа ревности. Гнева, печали и ещё множества эмоций, которые взвились откуда-то, неожиданно и неотвратимо.

– А я-то решил, что с такой силищей ты и правда пророчица, – насмешливо фыркнул Растон.

В душе смешались облегчение с печалью, и я никак не могла разобраться, чего больше.

Глаза пророчицы снова сузились. Она распрямилась, оторвав руки от стола. Скрестила их на груди.

– Мы с вами уже пересекались... или ещё пересечёмся, – проговорила. – И... что-то изменилось. Не возвращайтесь сюда. Вы разрушаете то, что я так долго выстраивала.

Вокруг словно сгустилась тяжесть. Даже дышать стало сложно.

Не отпуская мою руку, Растон решительно повёл меня к выходу. На этот раз отворив передо мной дверь.

Обернулся бросить взгляд на колдунью. Я знала, что она всё так же стоит, скрестив руки на груди, и пристально смотрит нам вслед.

Растон аккуратно прикрыл за нами дверь и огляделся, высматривая дорожки.

– А я-то рассчитывал спросить о тех, кто не подвластен нашей магии, – с досадой проговорил защитник, по-прежнему не отражаясь в её магии. Чтобы она не могла нас подслушать.

– Надеюсь, он один такой, – искренне отозвалась я.

В душе всё ещё бушевал ураган после странных слов пророчицы.

– Ты влюблён? – хмыкнула, не удержавшись.

– А вокруг тебя разрушение? – приподнял бровь Растон.

Обошёл дом, чтобы выйти на стежку в противоположную сторону той, откуда мы пришли.

– Думаю, так она восприняла мой дар проклятия.

Растон кивнул. Несколько мгновений я боролась с собой, чтобы не дёрнуть за ниточки связи. Желая узнать, и одновременно боясь того, что могу услышать. И ещё... понимая, что вызову лишь ненависть и раздражение с его стороны, если буду лезть в настолько личное.

А кстати...

– Связь между нами она не заметила, – добавила я.

– Вот именно, – усмехнулся Растон. Покосился на меня и пожал плечами: – Не знаю, где ей там любовь привиделась.

17

Я опустилась рядом с ним, подсунула под голову рюкзак. Голодный желудок слегка подводило, но усталость взяла своё.

Здесь совершенно непривычно и прямо-таки пьяняще пахло скошенной травой. Запах сена и Растона совсем рядом вызывал в душе не то давние, забытые ассоциации, не то грёзы. Сладкие и дурманящие.

– Откуда ты столько знаешь, – хмыкнула я, стараясь скрыть ускоренное сердцебиение.

– Не зря в детстве жил среди людей, – Растон вдохнул полной грудью, явно получая удовольствие. – Пусть не так долго, но кое-что ещё помнится. Да и потом залетал к маме с Руннией. Пока они не переехали к светлым.

– Мне нравится, – признала я.

На всякий случай глянула прошлое семьи, незваными гостями которой мы неожиданно стали. Но заснула раньше, чем успела во всём разобраться.

Сквозь сон ощутила, как сверху легла рука, прижала меня к себе. Отчего-то было так тепло и уютно, что я даже не проснулась.

Горячее дыхание Растона ощущалось на волосах, он почти касался носом моей шеи, вызывая светлые, радостные, будоражащие сны.

Лишь под утро разбудило едва уловимое движение.

Первое, что осознала: защитник не обнимает меня. Неужели мне всё приснилось? Или так глубоко заснула, что не почувствовала, когда отодвинулся?

Открыв глаза, я обнаружила Растона, который осторожно, неслышно пробирался к стене, держа в руках свой рюкзак.

Солнце едва-едва всходило, за окном ещё стояла утренняя марь.

– Далеко собрался? – хмыкнула я.

Растон на мгновение замер. Обернулся со своей обычной обаятельной улыбкой.

– Мне... нужно ненадолго отлучиться.

– Куда это? – подозрительно поинтересовалась я.

Не то чтобы хотела держать его постоянно под контролем. Просто... странно, мы вроде бы в совершенно чужом городе, тут не должно быть никаких знакомых или дел.

Даже если и есть... не во время практики же!

Разве что...

Я подозрительно покосилась на белоснежного. Уж не собрался ли он наведаться в свой паршивый храм? Храмы Света имеются во всех городах и селениях, только в самых мелких деревеньках может не быть.

Жрицы, значит. Сколько я ни пыталась осадить себя, напомнить, что это всего лишь мои выводы и умозаключения, внутри горело возмущение. Разъедая, сжигая заживо.

Растон... боги, почему он так на меня действует?!

– Давай отлучимся, – невозмутимо пожала я плечами, тоже поднимаясь.

Хотя, я предпочла бы начать с утренних процедур. И завтрака.

– Ты можешь меня где-нибудь подождать.

– У нас же совместная практика. Ты ведь не станешь делать ничего, что к ней не относится? – подняла я бровь.

– Теоретически поддержание потребностей к ней тоже не относится, – хмыкнул Растон. – Но мы же не можем не есть и не спать.

– Это какие же ты потребности так спешишь поддержать? – я старалась, очень старалась оставаться насмешливо-невозмутимой!

– А правда, пошли позавтракаем, – сообщил этот... уж. Явно скрывая истинные побуждения. С этой своей улыбкой, от которой сходили с ума девчонки нашего потока. Неужели и я попалась?! – Выбирай любое место, человеческих денег у меня полно.

Я с недоумением подняла бровь, и он добавил:

– Мы ведь жили среди людей. Осталось, – пожал плечами.

– Кто бы мог подумать, что жизнь среди людей даёт столько бонусов, – хмыкнула я.

Мы выбрались с сеновала незамеченными, хотя люди уже тоже начинали просыпаться. Завернули к реке умыться, и через один из ажурных каменных мостов вошли в город.

Несмотря на отдаление от столицы, самодвижущиеся экипажи-машины во всю использовались и здесь.

Солнце уже взошло, на улицах прибывало прохожих, изредка встречались всадники.

В человеческих тавернах я не слишком разбиралась, но говорить об этом не хотелось. Потому выбирала на вид: приятный чистый дворик с беседками, усаженный цветами. Вкусные запахи и совсем мало людей. А ещё – близость к центральной площади.

Растон вёл себя расслабленно, но я не спускала с него глаз.

И потому отметила, что он выбрал беседку, из которой открывался вид на храм Светлых на одном из холмов чуть поодаль.

Пока молодой парень принимал наш заказ, Растон задумчиво блуждал взглядом вокруг.

– В будущее заглядываешь? – усмехнулась я, едва подавальщик поспешил к кухне.

Защитник перевёл на меня взгляд, явно ожидая подвоха. Кивнул вопросительно.

– Предвидишь, куда мы пойдём после завтрака? – растолковала я свои слова.

– Не отпустишь, значит, – вздохнул Растон. Скорее констатируя, чем спрашивая.

– А ты постарайся объяснить, а не убегать тайком в полутьме.

– Нужно заглянуть в храм.

– Удовлетворить потребности?

Зелёные глаза вспыхнули. В какой-то момент показалось, он готов ответить... но вместо этого губы лишь насмешливо изогнулись.

– В храм, значит, захотелось, – сощурила я глаза. – По жрицам соскучился?

– Что такое, Джун? Ревнуешь? – хмыкнул Растон.

– Забочусь о правильном прохождении практики, – холодно прошипела я.

– Светлым можно приходить в свои храмы в любом месте и в любое время, у нас ограничений нет.

Он даже не отрицал! Смотрел своими зелёными глазищами с ехидцей!

– Вот заодно и себе устрою экскурсию.

– Тёмным не место в светлых храмах.

– Уж я сама разберусь, где мне место.

– Ты не удержишь меня, Джун. Лучше отпусти по-хорошему. Через час вернусь и продолжим нашу практику.

Подошедший подавальщик прервал наш диалог своими тарелками. Но даже вкусные ароматы не были способны поднять моё настроение.

Завтрак прошёл в тишине. Привычно удерживая мышцы лица, в глубине души я злилась. На себя, на Растона, на практику, которая шла совсем не так, как я представляла.

Мой защитник доел первым и, пока я вяло ковыряла грибной салат, поднялся. Положил на стол одну из своих многочисленных купюр.

Почудился пристальный, испытывающий взгляд, но я не смогла его перехватить. Поэтому не была уверена, что действительно увидела.

18

Сердце взволнованно постукивало в рёбра. Глас рассудительности презрительно фыркал: разрядилась в ритуальную одежду белобрысых! Впрочем, это ведь ради авантюры и возможности изучить соперника изнутри, правильно? Поэтому ничего позорного не делаю.

Отсюда энергия Растона сияла ещё ярче, ещё отчётливее.

В полутёмном холле, освещённом несколькими свечами, я едва не столкнулась со жрецом.

На несколько мгновений он завис, оглядывая меня. Я мило улыбнулась. Может, и цвет волос нужно было прикрыть? Да только чем, не моей тёмной магией же.

– Светлая? – выдал он с некоторым благоговением, присматриваясь к узору по краю моей тоги.

Понятия не имею, что он означал, честно скопировала с тоги Растона, в которой тот явился на мой призыв защитника.

Подавив саркастическое «я на оргию», я лишь приложила палец к губам.

– Т-с-с, – шепнула.

Ещё и головой качнула, не мешай мол.

Через одну из раскрытых дверей виднелась большая просторная комната с огромным ложем посередине.

Вот светлые! Это тут они свои ритуалы проводят?!

– Жди меня там, – кивнула я в сторону ещё одной, закрытой двери.

Понятия не имею, что там, но раз уж меня приняли за светлую, то мне можно заходить куда угодно. Так ведь?

Парень был согласен, по крайней мере радостно закивал и кинулся туда. Я же приблизилась к раскрытой двери.

Растон лежал на том самом белоснежном ложе, а вокруг обступили прекрасные девицы! За ними и ярким белым светом я не видела, что там происходит, но гнев безудержно собирался в груди, готовый вылиться на всех этих якобы приличных с-с-с... служительниц!

Сквозь тонкие белоснежные шторы в окна светило солнце.

– А ты что же не участвуешь? – раздался немолодой голос, и я отдёрнулась от входа.

Присмотрелась. В темноте холла, особенно после яркого света, едва удалось различить черты пожилой женщины в ритуальной тоге – только длинной, почти до пола. Никаких сверкающих сморщенных коленок.

И узор... да, совсем иной.

– А что, ему тех не хватит? – стараясь не выдавать сердитых ноток, качнула я головой в сторону двери.

Женщина подслеповато щурилась, очень надеюсь, что зрение мешало ей толком рассмотреть мой узор. Не менять же его на ходу, в самом деле!

– Магии никогда много не бывает, особенно в таком серьёзном вопросе.

– Чем же это он такой серьёзный? – не удержалась я.

– Светлые редко обращаются к нам за помощью, – вздохнула старуха. – И если уж довелось на своём веку испытать такое счастье, мы должны обеспечить его всем, что в наших силах.

Тоже мне, счастье привалило.

– Мне кажется, способности белоб... крылых несколько... гм, преувеличены, – осторожно отозвалась я.

– В каком смысле? – удивилась она.

– Думаете, он такой монстр, что потянет всех этих... нас, осчастливленных?

– Потянет? – на миг мне показалось, что я искушаю невинную душу развратными предположениями. Но, в конце концов, это не я – это белокрылые организовали себе такие храмчики по всему миру!

– И как только они обходят свои же устои и не темнеют, когда спят со жрицами? – пробормотала, не удержавшись.

– Спят? – так искренне изумилась старуха, что мне захотелось сбежать.

Вот уж точно, явилась, ничего не зная, надо было хоть подготовиться, что ли. Р-р-р! Наслушалась ехидного белокрылого!

– Жрецы и жрицы никогда не спят со светлыми, – назидательно проговорила старуха. – Да, есть некоторые... ммм... техники, которые обучают и... милочка, что-то я не припомню твоего лица и имени. Ты кто?

– Я... только недавно поступила в храм в Пранте, – судорожно попыталась припомнить какой-нибудь из ближайших городов. – И меня отправили к вам с... Сказали, так надо, – я многозначительно повела глазами.

Если не знаешь, что говорить, – вали на магию и высшие силы. Самое действенное, особенно среди людей.

Но жрица попалась не настолько наивная.

– Что же нас-то не предупредили?

Я пожала плечами:

– А что за техники?

– Вот будешь обучаться – узнаешь, – смерила меня подозрительным взглядом старуха.

Она приоткрыла рот – и я почувствовала, что хочет кликнуть мужчин. Ещё не хватало, чтобы Джун-вин из клана Астамал вышвыривали из храма светлых как какую-то... злодейку!

В доли мгновения приняв решение, я взмахнула крыльями, преображаясь. Только тогу оставила... ну так, поиграть на нервах жрецов.

Старуха отшатнулась, осенила себя знаком. Не дожидаясь возмущения, я шагнула в комнату.

Жрицы почувствовали. Замерли, нервно разворачиваясь. Открывая лежащего на ложе белоснежного.

Одетого. С расправленными крыльями. Из его глаз и ладоней лился свет, волосы тоже сияли, словно... передавали куда-то дальше энергию.

– Тёмная-вин! – бросилась за мной старуха. – Вам нельзя сюда! При всём почтении.

Хм, они хоть что-то про нас знают. Сузив глаза, я глянула на него, не удостоив ответом старуху.

Девушки смотрели испуганно. Непонимающе. Кто-то крикнул, призывая мужскую половину храма.

Растон сел в кровати, утихомиривая сияние.

– Прошу прощения, – поклонилась ближайшая к нему жрица, молоденькая красотка с фиолетовыми глазами, – что прервали ри...

– Ничего страшного, я уже закончил, – проговорил Растон, поднимаясь. Не сводя с меня едва насмешливого взгляда.

– Тёмная! Тёмная в храме! – шумело, множилось повсюду.

Совсем близко зазвучали мужские голоса, в холл ворвались жрецы. В их руках сияли мечи – не энергетические, как у нас, крылатых, а самые обычные. Начищенные до блеска.

Это они меня изгонять собрались, что ли?

Угу, так я им и позволю. Наивные. И зачем я сюда сунулась? Ну не сражаться же со светлыми жрецами в их собственном храме! Тогда мне точно практику не зачтут.

– Вы не должны здесь находиться, – пробасил один из мужчин.

Довольно молодой, с длинными густыми волосами. И тёмненькие глаза его сверкали любопытством. Будто впервые видел тёмную.

19

Это точно был зов! Не то чтобы по правилам – но к тёмным! Люди редко соблюдают правила, особенно в панике, разве что всякие служители храмов или специально обученные маги.

Ужас, отчаянье, такие сильные, почти материальные людские эмоции – они слышались слишком ясно, горели где-то за домами. Без внятных слов – крики души.

Я глянула на Растона. Он кивнул: тоже услышал. И мы бросились туда.

Последние ступени лестницы к храму. Небольшой парк, усаженный цветами.

Несколько кварталов. Пока бежали, я нащупывала зовущего, пыталась просмотреть – но впереди стоял хаос, крики. Людское горе.

Ненависть.

«Только не это! Вы не можете их забрать! Её забрать! Верните мне её! Боги, молю вас! Только не её!»

За очередным поворотом открылся перекрёсток. Две самодвижущихся машины столкнулись прямо в его центре. Из одной выскочил мужчина, что-то возмущённо крича. А из другой... как раз и доносился душераздирающий, тоскливый ментальный крик на грани отчаянья.

Оглядевшись, чтобы удостовериться, что на меня никто не смотрит, я осторожно чуть сместилась из реальности, становясь невидимой. И, взлетев над собравшейся толпой, скользнула внутрь машины.

– За что? За что? – как заведённый повторял мужчина, пытаясь высвободиться из ремней и покорёженных деталей в кресле водителя.

Окровавленными руками пробовал дотянуться до женщины рядом, но та лишь смотрела на него стеклянными глазами. С сидения сзади на мостовую вылетела девочка лет пяти. И тоже лежала без движения.

Коснувшись осторожно его головы, я начала считывать воспоминания.

«– Летта, милая, – рука мужчины скользнула женщине на колено.

– Смотри на дорогу! – одёрнула его та, покосившись назад, на дочь.

Девочка задремала, опёршись на дверцу. Женщина улыбнулась. Мужчина, глянув назад, продолжил:

– Какая награда ждёт меня дома? – засмеялся он, поиграв бровями.

Одна рука небрежно лежала на руле, вторая продолжала подбираться к женской коленке. В панели управления переливался голубым ходовой кристалл.

Женщина сердито махнула в сторону дороги.

Машина мчалась быстро – похоже, совсем новые технологии. Магический кристалл помигивал, но мужчина даже не смотрел на него.

И так же не глядя выскочил на перекрёсток.

Кристалл полыхнул красным. Навстречу вылетела ещё одна машина.

Визг колёс, крик, мужчина крутанул руль, изо всех сил вжимая ногой кристалл торможения.

Самодвижущийся экипаж вывернулся, и тем самым боком, с которого сидели жена и дочь, врезался в угол дома. Отлетел назад.

Женщина дёрнулась от удара, влетела головой в потолок, потом – в переднее стекло и осела на сиденье. В тёмных глазах медленно угасала жизнь.

Она ещё попыталась оглянуться на ребёнка, что-то прохрипев, но так и не смогла. Не увидела, что дверца открылась и девочка вылетела на булыжники.»

Вынырнув из воспоминаний, я судорожно вдохнула, тряхнула головой.

Тяжело... как же больно и тяжело!

– Пожалуйста... пожалуйста... – продолжал причитать мужчина, хватая себя за волосы. – Только не Летта... Вия... у нас могли бы быть ещё дети... только не моя любимая... только не она! Да чтоб вы, твари, сдохли! – продолжал костерить всех подряд.

Ну или нас, люди это очень любят. В любых своих ошибках винят.

Он в отчаянии поднял голову и глянул почти мне в глаза. Не видя, но безошибочно чувствуя присутствие. Не отдавая себе отчёта, находясь в полубреду. Продолжал взывать к Высшим.

Я приостановила время, создавая финальную точку Дуги Оракула.

И натолкнулась на вопросительный взгляд Растона. Светлокрылый пристроился на заднем сидении рядом со мной, ожидая.

– Он сам виноват, – пробормотала я.

Вот почему создание Дуги считается одним из самых сложных процессов. Не только магически, но и психологически. Опытные Высшие умеют определять, где, когда и для кого её запускать. Однако я...

Я только выпускница. Категорически запрещено делать Дугу для тех, кто творит зло другим, но тут... тут ведь ошибка? Именно для того, чтобы её исправить, человеку даётся второй шанс?

– Я просмотрел множество вариантов будущего, – мрачно ответил Растон. – В большинстве из них он не использует свой шанс. И жена... будет тосковать без дочери.

– Но варианты есть? Хоть один?

– С дочерью... что-то связано. Похоже, в прошлом. По-моему, это даже не его дочь. Хоть он и не знает.

– Я не просматривала глубокое прошлое, но в ближайших неделях и месяцах ничего особенного. Обычная жизнь обычной семьи.

– Не думаю, что именно это тебе нужно для практики, – с сомнением качнул он головой.

– И всё же сила привела нас сюда, – тоже с сомнением я глянула на застывшего в моменте мужчину.

– Очень много скрыто в тумане, Джун. Я не могу дать достаточно точной оценки, насколько твоё вмешательство поможет.

– Шейма-вин всегда говорила, что чем сложнее принять решение, тем больше оно стоит затраченного времени. Я попробую.

Растон бросил на меня взгляд – зелёные глаза смотрели пристально, внимательно, и на этот раз без капли насмешки. Показалось, он хочет возразить... но светлый спорить не стал. Лишь кивнул.

Я снова коснулась мужчины, и тот отмер, хотя весь мир оставался застывшим в статике.

Глянул на меня, дёрнулся. Захлебнулся готовыми сорваться с губ словами: для него я появилась неожиданно, посреди монолога. А Растон так и оставался невидимым.

– Ты звал, – проговорила я. – Я пришла.

Мужчина, имя которого – Сирге – я вычитала в его же воспоминаниях, моргнул. Сглотнул.

– Т... тёмная? – пробормотал.

– Я могу дать тебе шанс, – отозвалась, кивнув.

– Ты... вернёшь мне Летту?

– К сожалению, – качнула я головой, – всё, что я могу – это подарить тебе ещё один шанс. Вернуть тебя немного назад во времени. Ты забудешь об этом разговоре, обо всём случившемся, но знание интуитивно пропишется внутри тебя. Возможно, промелькнёт ночным кошмаром. Подсознательным страхом. Осядет опытом. Прислушайся к себе. Не повтори своей ошибки.

20

Мужчина из встречной машины выскочил, отчаянно матеря Сирге. Но обнаружив бездыханную девочку, предпочёл забраться обратно в свой самодвижущийся экипаж и вдавить кристалл скорости.

В какой-то момент Летта подняла взгляд вверх. Глянула на меня – словно увидела.

И я перешла на более тонкий слой, чтобы она не заметила ненароком.

Вмешиваться второй раз не могу. К сожалению.

Выдохнув, я развернулась. Пролетела над толпой и опустилась чуть поодаль. Люди собирались вокруг машины, были слишком заняты открывшейся картиной.

Причитания, возмущения, проклятия... поминания тёмных.

Хотелось взлететь и броситься прочь. Сама не знаю, что меня здесь ещё удерживало.

Растон молча опустился рядом. Несколько взглядов полетели нам вслед – наверное, от особенно чувствительных людей.

Мы всё ещё оставались для них невидимы.

– Джун... – начал было осторожно мой защитник.

– Ты был прав, – вздохнула я. – Наверное, не стоило вмешиваться. Это не та практика, которую мне хотелось бы сдать.

– Не уверен, – отозвался он. И в ответ на мой вопросительный взгляд объяснил: – Теперь я не вижу их будущего. Они вырулили на одну из туманных линий. Странно... но я вообще не могу нащупать на ней Сирге.

– Не убьёт же она его, – пожала я плечами. – Да и вообще, ваши видения несовершенны. Много вариантов, мало толку.

Я злилась – не то на себя, не то на Сирге, не то на тех, кто создал эти дурноватые правила. Впрочем, дело не только в правилах – каждый последующий сдвиг реальности требует слишком много дополнительных сил. И может привести к губительным последствиям.

Я ведь всего лишь хотела помочь... а теперь хочется отмыться от чужих проклятий. Глупых, слабых, незаслуженных... и от того ещё более обидных.

Растон вдруг выпустил белоснежные крылья и завернул ими меня. Как тогда, в палате Гели.

Только сейчас я оставалась к нему лицом. И неожиданно для себя прислонилась к сильной груди, находя на ней внезапное молчаливое утешение.

Какое-то время мы стояли в тишине. Звуки города смазались, почти исчезли, остались где-то вовне. А тут были лишь мы. Наше дыхание и стук сердец.

И прикосновение. Мягкое, осторожное.

Такое неожиданно желанное...

Пока, выдохнув, я не отстранилась. Не зная, то ли поблагодарить, то ли съязвить что-нибудь.

– Куда дальше? – спросил Растон.

Я пожала плечами:

– Технически я задание выполнила, Дугу Оракула сделала. Хоть и не с тем результатом, с каким хотелось бы.

– Он получил, чего желал.

– Но шанс фактически профукал.

– Хочешь найти кого-нибудь другого?

– Не знаю. У меня странное ощущение, что это не всё. То ли история не закончена... то ли наше пребывание здесь. Давай пройдёмся ещё разок по городу.

Я глянула на послеобеденное небо, усмехнулась:

– И ещё на денёк задержимся. Только ночевать будем не на сеновале.

Растон лишь кивнул, полностью предоставляя выбор мне.

– Или тебе нужно успеть свою практику закрыть? – добавила я. Ну не получалось не заботиться об этом!

– Успею, – откликнулся светлый.

До вечера мы гуляли улицами Линвилля – так назывался город. Зелёный и красивый, со множеством старинных зданий и переулков.

Почти не разговаривали, всё больше молчали – но было в этом молчании что-то уютное, домашнее. Почти родное. Оно не напрягало, а наоборот, помогало исправить настроение.

Только под конец обменялись историями из детства. Я вспомнила наши с Джеффом, Долом и Басом вылазки, Растон – что-то из жизни среди людей.

Посидели на набережной у неширокой, но бурной речушки. И там же нашли постоялый двор.

– Снимем два номера, – произнесла я, рассматривая ажурные окна и широкие балконы.

– Ну уж нет, – отозвался Растон. – Хочу выспаться, а не среди ночи снова без белья тебя спасать.

Теоретически... мне здесь ничего не грозило. Но побуждения защитника я понимала.

– Спи, пожалуйста, в белье, – хмыкнула.

Растон приподнял бровь, от чего внутри снова заструилось огненное пламя. И решительно направился в арочную дверь, к стойке управляющего.

– Номер на двоих, – проговорил, выкладывая на стол несколько бумажных купюр. Весьма существенная сумма! Даже на мой не слишком искушенный в человеческой бухгалтерии взгляд.

Управляющий, мужчина средних лет с обширной лысиной и пышными усами, будто все волосы с головы перекочевали на верхнюю губу, покосился на нас. Но ничего не сказал.

Забрал купюры, выложив на стойку сложный ключ со множеством зазубрин и номерком «19».

Девятнадцатый номер оказался на втором этаже. При виде единственной широкой двуспальной кровати я покосилась на Растона. Но тот совершенно невозмутимо закинул на ближайшую тумбу свой рюкзак.

Промолчав, я тоже сняла свой. Потянулась, выглянула на балкон.

Шикарный, с видом на реку! Со столиком и двумя креслами.

На нём и ужинали под лёгкий плеск воды.

– Служительница в храме сказала интересную вещь, – произнесла я, заворачивая в тонкую лепёшку немного сырного паштета.

Не переставая жевать грибную запеканку, Растон глянул на меня.

– «Жрецы и жрицы никогда не спят со светлыми», – процитировала я.

– Ты спрашивала это у жрицы, Джун? – насмешливо приподнял бровь Растон.

– Нет, просто она пыталась загнать меня в круг твоих... гм... поклонниц.

– О, это было бы занятно, – с таким предвкушением проговорил белокрылый, что я едва не покраснела.

– Это же ты мне расписывал обряды со жрицами для взрослых и не наивных, – хмыкнула я. – А как до дела, так поразвлечься и не дали.

– Тёмным лишь бы с кем развлекаться, – буркнул Растон.

– Тебя это тревожит? Или заводит? – вернула ему его же шпильку.

– Всё равно не отступишься с расспросами, да?

– Не-а, – хмыкнула я. – Всё равно узнаю. Лучше сам расскажи.

– Там больше магии, чем физиологии, Джун. Есть определённое... обучение. Нет проникновения. Эта техника специально создана для того, чтобы облегчить белым... спорные моменты.

21

Пока Растон в свою очередь отмывался в ванной, я скинула халат и юркнула в постель. Распустила волосы, чтобы чуть просушить от влаги.

Защитник на диво моему замечанию внял. В кровать пришёл в белье.

Таком же белоснежном...

Я повернулась к нему, рассматривая.

Светлый приподнял бровь.

– Тоже хочу выспаться... не на сеновале, – сообщил, то ли оправдываясь, то ли отвечая на незаданный вопрос.

– Выспаться? – хмыкнула я, скользнув ладонью по чуть колючей щеке.

Его взгляд опустился туда, где с меня сползло покрывало. Рука провела по плечу, боку, словно в попытке удостовериться, что ему не показалось. Что я действительно лежу без ничего.

Растон наклонился, не отрывая взгляда от моих глаз:

– Искушаешь?

– Это моя природа, – шепнула прямо ему в губы.

Природа тёмных. Искушать. Вызывать страсть.

Мы и есть воплощение страсти.

И, кажется, отражение этой самой страсти я сейчас ясно видела в зелёных глазах. Что-то в них такое полыхало... обжигающее. Вызывающее внутреннюю дрожь предвкушения. Аж живот сжимался.

Растон поднял руку, запустил в мои волосы. Плечо, голову в месте его прикосновения опалило, будто он коснулся самого интимного.

Пропустил сквозь пальцы прядь моих волос. Чёрные, они поблёскивали магическими искорками – надеюсь, светлый не догадается, кто был тому причиной.

Прислушиваясь к собственным ощущениям, я прикрыла глаза. Ожидая, предвкушая, что рука двинется дальше. Что губы запечатает поцелуй.

Растон приблизил своё лицо. Склонился к самому уху.

– Спокойной ночи, Джун.

Я улыбнулась: он оставался верен себе. Разочарование сплелось с удовольствием, и я никак не могла понять, чего испытываю больше.

– Тёмной ночи, Растон, – отозвалась, отворачиваясь.

Уже почти засыпала, когда сверху легла рука. Подтянула к себе, снова вызывая улыбку. Подвинувшись назад, я прижалась к нему спиной. Растон едва уловимо напрягся. Будто прислушался, но я не показывала, что не сплю. Старалась дышать мерно, длинными вдохами и выдохами.

Светлый расслабился. Ещё крепче прижал меня к себе – спиной я ощущала его грудь, живот, колени, которые точно повторяли изгиб моих. И то самое бельё, от прикосновения к которому всё внутри разгоралось.

Защитник едва уловимо выдохнул рядом с моим ухом – волосы чуть колыхнулись. Пробормотал что-то, чего я не смогла разобрать.

Сверху нас накрыло белоснежное крыло.

Какое-то время я лежала, просто наслаждаясь. Бегущий по венам огонь затихал, уступая место тёплой, домашней усталости.

Сон сморил внезапно, увлёк в радужный полёт, где снова происходило что-то светлое, невнятное, но до дрожи приятное.

И так же резко закончился, выплёскивая в реальность. Холодную, предутренне-смутную. В которой меня влёк куда-то зов. Настолько магически усиленный, что спросонья я даже не смогла сопротивляться.

Это такая редкость – когда нас призывают по всем правилам, да ещё и вкладывая могучую магическую силу, столько неистовых эмоций!

Через мгновение я с удивлением оглядывала призвавшего меня мужчину, наспех прикрыв своими длинными волосами все стратегически важные места.

Передо мной стоял молодой... пожалуй, маг. Первыми бросились в глаза рельефные руки, торс, скрытый тёмной безрукавкой. Длинные каштановые волосы, перехваченные плотным кожаным обручем вокруг головы.

Смуглые резко очерченные скулы.

– Тёмная-вин? – нахмурившись, он как-то странно глянул на мои босые ноги.

Пока мы рассматривали друг друга, воздух дрогнул. И с лёгкой вспышкой света перед нами появился Растон.

Даже костюм успел натянуть! Ещё и мне мой протягивал сзади, незаметно.

Маг распахнул глаза, изумлённо уставившись на белоснежные крылья, которые разошлись в стороны, закрывая меня.

– Да чтоб я... – пробормотал что-то явно неприличное.

С трудом удержавшись от нервного хихиканья – белые вроде не могут сглазить, а похоже, будто Растон и правда сглазил! Не хочет он меня спасать голышом! Может, предвидел что? И не предупредил, чтобы оделась? Гад!

Я наскоро вскочила в тренировочный костюм, вливая в него чуток магии. И сожалея о белье, которое белый не прихватил.

Впрочем, спасибо и на том. Эпический призыв получился... Если в Академии узнают, боюсь, моя репутация по швам затрещит!

Едва я оделась, Растон, не оборачиваясь, но словно точно зная, что уже можно, отступил немного в сторону. И одновременно растворился. Оставаясь здесь же, но невидимым для мужчины.

– Что... это было? – пробормотал мужик ошалело.

– Мой личный хранитель, – отозвалась я. Растон мне, конечно, не хранитель, это их светлые ритуалы и штучки. Но мага я посвящать в нюансы не собиралась. Лишь добавила прохладно: – Звал?

Я снова обвела взглядом помещение, уже более осознанно. Вокруг простёрлась мастерская колдуна. Повсюду стояли колбы, реторты, всевозможные магические кристаллы и накопители, множество слоёв рун и ещё Оракул знает чего, что сходу и не разберёшь.

И сила. От него исходила явная магическая сила.

Мужчина кинул быстрый взгляд на дверь, и я глянула через стену, уловив за ней едва слышное движение.

Летта! Там находилась Летта! Заплаканная, выцветшая, бледнее тени. Чёрное длинное платье, руки сжаты в кулаки.

– Ты видишь её? – спросил мужчина, проследив за моим взглядом.

Похоже, первый шок от моего появления уже прошёл. Показалось, он даже поискал глазами Растона – но не нашёл и снова смотрел на меня. Наконец-то справившись с эмоциями.

Я лишь кивнула, не отвечая.

Летта за стеной вскочила, то ли услышав что-то, то ли не в силах ждать.

Подошла к двери, прислонилась к щели, присматриваясь, прислушиваясь.

– Знаешь её? – спросил колдун.

Чуть помолчав, я снова кивнула:

– Да. Вчера она погибла в аварии. Но я дала её мужу второй шанс. И он как смог использовал его.

Мужчина побледнел. Стиснул зубы и кулаки, опустив глаза.