Отдел

Управление по Контакту с внеземными формами жизни появилось в структуре Министерства торговли и интеграции Республики Казахстан спустя всего месяц после того, как в небе над Астаной из ниоткуда появился огромный неопознанный летающий объект, похожий на игровую приставку размером со стадион.

Проще всего использовать укорененное в массовом сознании слово “корабли”. Фантастика сделала свое дело. Мы увидели космические корабли и даже испугаться толком не успели. Сначала. Подумаешь, инопланетное вторжение. Гости из далеких галактик, овладевшие технологиями межзвездных перелетов, попросту не могут быть агрессивными. Это вам любой дурак скажет. Разве что, вероятно, у кого-то да пробежался под ребрами липкий сквозняк, в режиме реального времени окуная несчастного тревожника в космические ужастики про каких-нибудь чужих.

Новоиспеченный сотрудник Отдела Управления по Контакту с внеземными цивилизациями Алмалинского района города Алматы Савва Рудокоп сорвал бы, скажи он, что и его ледяной лапой за горло не держал первобытный тошнотворный страх. Но отказаться от должности замначальника Савва не имел морального права. Слишком долго он шел к этому, и упустить такую невероятную возможность означало бы поставить на собственной карьере большой и жирный крест. Думая об этом в двадцать пятый раз только за сегодняшнее утро, Савва, – а это был грузный человек с бульдожьими щеками и плечами в косую сажень, все время казалось, что костюм на нем вот-вот лопнет, – остановился на перекрестке, чтобы отдышаться. Несколько месяцев назад он записался в спортивный зал, цветастую вывеску которого было хорошо видно из окна его квартиры, особенно по ночам, начал заниматься, вроде бы почувствовал результат, но человек предполагает, а черт-де кто располагает. Кто же знал, что мир может взять, и измениться всего за несколько недель? Какой уж теперь, помилуйте, спортзал… Савва Рудокоп не знал, что делать, но делал вид, что знал.

Рудокоп – это такая фамилия, поменять ее Савва не добрался, когда имелась возможность, да и главное что, главное пережить школьные годы, дальше легче, до тебя все и меньше есть дело хоть кому-то.

На часах еще и одиннадцати нет, но в городе темно, как осенней ночью. К этому люди стали привыкать, конечно, хотя понадобилось время. Сначала улицы парализовала немая паника. Потом города вскипели. Савва тогда не выходил из дома, следуя правилам безопасности и пользуясь законным правом неприкосновенности государственного служащего. То, что он увидел, оказавшись на площади в положенный должностной инструкцией понедельник, заставило его мгновенно вспомнить рассказы деда. В самом начале века, сорок или пятьдесят лет назад, что-то тоже пошло не так, и горожане чуть не сожрали собственный город. Следы чудовищных беспорядков городские службы устраняли настолько быстро, насколько могли, но то тут, то там – исковерканные дроны, роботы-помощники, брызги стекла, брызги крови, похожие на неумелые мазки краской. Савва на дух не переносил насилие, но при этом, по его собственному убеждению, был человеком большой воли и гибкого ума.

В воздухе над промерзшей столицей пронесся вертолет службы безопасности Отдела Управления по Контакту с внеземными цивилизациями Алмалинского района города Алматы, и шум, издаваемый его лопастями, отвлек Савву от тяжелых мыслей. Он закрыл глаза, постоял немного, медленно выравнивая дыхание, открыл, огляделся. Людей в городе было на удивление много. Савва пожалел, что снова не подумал взять с собой пусть не пальто, но хотя бы тренч. Он вспотел от физической нагрузки и тут же замерз. Благо, идти осталось недолго. Передвигаясь по этой части города, двадцать лет назад ставшей полностью пешеходной, Савва каждый раз с большой любовью поминал авторов этой идеи. Нет, в принципе четыре квартала туда, четыре сюда – по-большому счету не бог весть разминка. Примерно такими словами Савва практически каждый раз оправдывался перед охранником, дойдя до центрального входа в горуправление. Тот Савву обыкновенно не слушал, погруженный в раздумья. Он по своему обыкновению сидел за столом и смотрел в окно, на небо. На черную тень в небе, зависшую среди жирных серо-белых облаков.

Савва мог бы сказать, что подобная степень задумчивости для такого типа лиц не особенно характерна, но в последние полтора года самые разные люди по всему миру только и делали, что при каждом удобном случае поднимали глаза к небу. Больше всего людей тревожило то, что обитатели этих штук все еще не вышли на связь. Это сильно беспокоило и лично Савву Рудокопа. Отдел Контакта есть, а Контакта нет.

***

– Ой, да вот не скажи, дорогая, – дядя Саша, изрядно подвыпивший и потому разговорчивый, стоял на кухне у окна. Тетя Гуля сидела за столом. Савва тоже сидел, но ближе к двери в коридор. На столе стояли две бутылки водки, одна наполовину то ли полная, то ли пустая, вторую приговорили. – Все не так однозначно!

Голос дяди Саши вырвал Савву из тяжелых размышлений, поцарапав слух.

– А вот ты, Саввка, чего по этому поводу скажешь?

– Выбрать все равно придется, – сказал Савва и понял, что слышит собственный голос будто бы из-за толстой бетонной стены. – Как ни крути. Неоднозначно, говорите, да, наверное. Хотя эта формулировка бесит, конечно, смысл из нее еще в ту мясорубку выветрился, но наверняка мы выяснить ничего не сможем. Никогда не сможем. Нужно выбирать. - Дядя Саша хотел вставить свои очередные важные пять копеек, но Савва нажал, не разрешая вклиниться. - Но ведь выбор, сам механизм выбора, если ты, дядь Саш, понимаешь, о чем я, он же работает и всегда работал, как мы думаем.

– А как?

У тети Гули было очень тупое выражение лица. Тупое и грустное.

– Как он работает, Савва?

– Мы думаем, что опираемся на некоторый сознательный опыт, что анализ этого опыта нам помогает или может помочь принять решение, но это не связано или почти не связано. Выбор - часть инстинкта выживания. На деле мы уже выбрали, просто еще пытаемся себе объяснить, почему выбрали это, а не то.