Отец подруги. В постели с боссом

Глава 1.

Клуб остался позади вместе с громкой музыкой и толпой парней, которые весь вечер пытались затащить меня на танцпол. Я вежливо отказывалась раз за разом, потому что сегодня просто не было настроения для флирта с незнакомцами. В последнее время все они кажутся какими-то пустыми, поверхностными, и мне с ними откровенно скучно. А вот Варя, наоборот, развлекалась на полную катушку, танцевала, кокетничала и пила коктейли один за другим. Теперь же она хихикает рядом со мной, едва держась на каблуках и явно перебрав с алкоголем.

— Сара, оставайся у нас, — тянет она, неуклюже вешаясь мне на плечо. — Поздно уже тащиться через всю Москву, папа всё равно в командировке, так что вся квартира в нашем распоряжении.

Я киваю, хотя в груди что-то сжимается от волнения. Впервые я буду ночевать в доме отца Вари. Раньше мы всегда оставались либо у неё на квартире, либо у её матери. А тут... элитная высотка, пентхаус на последнем этаже, панорамные окна с видом на ночную Москву. Даже подъезд пропах дорогими духами и успехом. К тому же Варя недавно договорилась с отцом о моей стажировке в его компании, и теперь мне как-то неловко ещё и злоупотреблять его гостеприимством, оставаясь в его личной квартире.

— Ванная там, — устало машет рукой в сторону коридора Варя, уже стягивая туфли и явно мечтая о кровати. — Сара, ты не обидишься, если я первой схожу в душ? Боюсь, если уступлю тебе очередь, меня вырвет прямо на этот шикарный персидский ковер папы.

Я киваю с пониманием, и Варя исчезает в глубине квартиры. Вскоре я слышу, как включается вода в душе. Спустя минут десять всё стихает, и когда я осторожно заглядываю к ней в комнату проверить, не нужна ли помощь, обнаруживаю подругу уже спящей без задних ног. Она раскинулась по кровати в одном белье, а мокрое полотенце небрежно брошено прямо на пол рядом с кроватью. Тяжёлая ночь дала о себе знать.

Ванная комната завораживает. Мрамор, хром, огромная душевая кабина с множеством насадок. Я долго не могу понять, как включить воду, но когда горячие струи наконец окутывают моё тело, все мысли улетучиваются. Блаженство.

Намыливаю волосы дорогим шампунем с запахом жасмина, наслаждаясь горячей водой после долгого вечера. Только когда заканчиваю мыться и выключаю душ, понимаю, что дела плохи. Полотенца нигде нет. Облазию весь шкафчик, но там только бритва и мужские средства для ухода. М-да-а-а. Варя взяла единственное чистое полотенце и забыла мне приготовить новое.

Решаю быстро добежать до её комнаты и взять какую-нибудь одежду для сна. В конце концов, расстояние небольшое, а отца Вари нет дома, так чего мне бояться?

Осторожно приоткрываю дверь ванной. В квартире темно и тихо. Только где-то вдали мерцает подсветка кухни. Я делаю глубокий вдох и выскальзываю в коридор.

Холодный воздух касается разгорячённой кожи. Я вздрагиваю и замечаю, как капли воды стекают с волос на плечи, а потом ниже, очерчивая контуры обнажённой груди. От холода соски мгновенно твердеют, и я остро чувствую свою наготу. В таком виде осторожно пробираюсь по холодному полу, чувствуя себя неловко в чужой квартире.

Добираюсь до середины комнаты, когда неожиданно повсюду вспыхивает яркий свет.

От испуга я подпрыгиваю и резко поворачиваюсь к входу. С губ срывается короткий вскрик.

Варя не бежит на мой шум. Ясное дело, после стольких коктейлей она спит как убитая и ничего не слышит. А я стою голая напротив незнакомого мужика.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Он высокий, в безупречном тёмном костюме, даже в столь поздний час выглядит идеально. На нём белоснежная рубашка и дорогой шёлковый галстук, а начищенные до блеска туфли дополняют безукоризненный образ. Тёмные волосы с благородными седыми прядями у висков обрамляют мужественное лицо, а пронзительные серые глаза в эту секунду смотрят на меня оценивающе и напряжённо.

— Какого чёрта здесь происходит? — его голос звучит низко и хрипловато, в нём явно слышится недоумение.

Только в этот момент до меня доходит вся абсурдность ситуации. Я стою перед совершенно незнакомым мужчиной в состоянии полной наготы.

Руки рефлекторно взлетают вверх, отчаянно пытаясь прикрыть обнажённую грудь, но я почему-то не бегу прочь. Не могу даже пошевелиться. Стою словно вкопанная, ощущая, как жгучий румянец разливается по щекам пожаром. Мокрые волосы неловко липнут к плечам, капли воды предательски скатываются по коже, и я с ужасом понимаю, что двумя руками много не скроешь.

Мозг лихорадочно пытается сообразить, кто это может быть. Но от такого позора и неловкости мысли путаются, не могу сосредоточиться. А потом меня резко осеняет. Боже мой, это же Александр Северин, отец Вари.

Его внимательный взгляд медленно скользит по моему телу неторопливо, оценивающе, словно он внимательно изучает каждую линию, каждый изгиб. И хотя в глубине его серых глаз я вижу явное недовольство сложившейся ситуацией, там присутствует ещё кое-что. Что-то тёмное, первобытное и по-настоящему опасное. Что-то такое, что заставляет моё сердце биться с удвоенной силой, а дыхание становится прерывистым.

— Я... прошу прощения, — голос срывается и предательски дрожит, но я всё-таки заставляю себя заговорить. — Я подруга Вари. Мы... мы только что вернулись из клуба, и она сказала, что вас... что вас дома не будет. — Запинаюсь, не могу сложить нормально свои мысли. Стою всё ещё перед ним голая и ещё больше себя закапываю.

Он продолжает молчать, не отрывая от меня того самого пронзительного взгляда, от которого становится жарко и неуютно одновременно. А затем медленно, словно нехотя, поднимает руку к шее и начинает ослаблять тугой узел галстука.

Этот, казалось бы, совершенно обычный жест почему-то кажется невероятно интимным и личным. Я замираю, завороженно наблюдая за тем, как движется его кадык, когда он почти незаметно сглатывает. Вижу, как под тонкой тканью белоснежной рубашки напрягаются мышцы, и что-то глубоко внутри меня откликается на это зрелище горячей волной.

Глава 2.

Неделя практики в "Северин и партнеры" пролетает как один день. Каждое утро я прихожу в офис с замиранием сердца, боясь случайно столкнуться с ним в коридоре. Но, к счастью, наши пути не пересекаются. Александр Северин занимает целый этаж выше, а я копошусь в документах на двадцать восьмом, на этаж ниже него, под присмотром строгой, но справедливой Раисы Петровны.

Работа затягивает. Оказывается, юриспруденция в реальности намного интереснее скучной теории. Я разбираю дела, составляю справки, чувствую себя почти настоящим юристом. И главное, что меня радует больше всего, с Александром мы не пересекаемся.

Сижу за рабочим столом, заканчивая очередной анализ договора, когда телефон вибрирует от входящего сообщения. Варя прислала видео с танцующим котом и кучей смеющихся смайликов. Обычная ерунда, но это пустяковое сообщение от подруги заставляет меня вспомнить ту ночь.

Ту самую ночь, когда всё могло пойти совсем не так.

Память возвращает меня в тот момент, когда Александр делал шаг ко мне, а в его глазах горело что-то хищное и опасное. Помню, как он облизал губы, как моё тело отреагировало на этот простой жест волной жара. Ещё секунда, и что-то непоправимое должно было произойти между мной и отцом лучшей подруги.

Но тут раздался оглушительный грохот из комнаты Вари.

Звук был такой громкий, словно с кровати свалился слон. Мы оба замерли, словно выходя из транса. Александр моментально сорвался с места и бросился к дочери. А я стояла, прикрывая руками грудь, чувствуя, как адреналин пульсирует в жилах.

Варя действительно упала с кровати. Видимо, во сне повернулась неудачно и оказалась на полу, запутавшись в простынях. Александр аккуратно поднял её и уложил обратно, старательно отводя взгляд от полуобнажённого тела дочери. Укрыл одеялом и заботливо поправил подушку.

А потом повернулся ко мне.

К тому моменту я уже успела схватить первую попавшуюся футболку Вари и кое-как прикрыть наготу. Но его взгляд всё равно прожигал насквозь. Медленно скользил по моим ногам, задержался на бёдрах, поднялся выше. В его серых глазах читалось откровенное желание.

Но мужчина больше не стал предпринимать никаких попыток приблизиться ко мне. Просто молча развернулся и ушёл. Больше мы не виделись после того раза.

Качаю головой, прогоняя воспоминания. Какая же я была дура! Вела себя как последняя... даже думать не хочу как. Выставляла напоказ своё тело перед мужчиной, который мне почти в отцы годится, да к тому же ещё и отцом лучшей подруги!

Стыд за тот случай до сих пор жжёт изнутри. Хотела рассказать Варе обо всём, но каждый раз, глядя на её доверчивые глаза, слова застревали в горле. Как можно признаться лучшей подруге в том, что ты едва не переспала с её отцом? Особенно когда она мечтает помирить родителей и постоянно рассказывает о своих планах на их воссоединение.

Отгоняю тяжёлые мысли и возвращаюсь к реальности. Сосредотачиваюсь на работе и заканчиваю последний документ, а затем собираю вещи. Только сейчас понимаю, что рабочий день давно закончился, а я так увлеклась работой, что не заметила, как пролетело время. Оглядываюсь вокруг - в офисе почти никого не осталось. Наконец беру сумку и направляюсь к выходу.

Нажимаю кнопку вызова лифта и жду. Двери открываются с тихим шипением, и я вижу, что лифт не пустой. Внутри уже стоит мужчина.

Вот же чёрт. Этим мужчиной оказывается никто иной, как Александр Северин. Отец моей лучшей подруги.

Он выглядит так же безупречно, как и неделю назад. Тёмный костюм идеально сидит на широких плечах, белая рубашка подчёркивает загар. Но сейчас галстук слегка ослаблен, а в волосах заметен лёгкий беспорядок. Словно он провёл рукой по голове после тяжёлого дня.

На секунду хочется развернуться и уйти, но это было бы глупо. Нерешительно делаю шаг в кабину. Кнопка первого этажа уже светится - видимо, он тоже заканчивает рабочий день.

Когда я вхожу, секундное удивление в глазах мужчины сменяется чем-то совершенно другим. Его взгляд темнеет, а в уголках губ появляется едва заметная усмешка.

В этот момент двери закрываются, и мы остаёмся наедине в маленьком замкнутом пространстве.

Воздух мгновенно становится густым, наэлектризованным. Кожа покрывается мурашками от его присутствия, а сердце бьётся всё быстрее. Он молча изучает меня, и я понимаю, что снова становлюсь объектом его пристального внимания.

Боже, что со мной происходит? Почему его присутствие так на меня действует? Я взрослая девушка, но рядом с ним превращаюсь в школьницу, которой впервые сказали комплимент.

А потом понимание ударяет как молния. Он меня волнует. Сильно волнует. Эта мысль обжигает стыдом, и я чувствую, как нежная кожа щёк и шеи покрывается румянцем. Губы внезапно становятся сухими, и я быстро облизываю их. Замечаю, как его взгляд следит за этим движением, и от того, что он поймал меня на чём-то таком интимном, стыдливо отвожу глаза в сторону.

Несколько долгих секунд мы молчим. А потом лифт резко дёргается и останавливается.

Свет мигает и гаснет, оставляя только аварийное освещение, которое даёт достаточно света, чтобы видеть лица. В этот момент от неожиданности и ужаса меня охватывает паника, и я инстинктивно хватаюсь за первое, что попадается под руку.

За рукав его пиджака.

Александр вопросительно изгибает бровь, глядя на мою вцепившуюся в него руку.

— Я... я боюсь лифтов, — выдавливаю из себя, пытаясь объяснить свою реакцию.

Это действительно так. В детстве, играя с братьями в прятки, я так торопилась спрятаться, что не заметила, как край моего пальто попал между закрывающимися дверями лифта. Кабина поехала вниз, и меня начало тянуть за собой. Помню, как в панике искала кнопку стоп и еле успела нажать её в самый последний момент. С тех пор лифты пугают меня до смерти, и любая поломка в замкнутом пространстве вызывает панику.

Однако мои объяснения его не убеждают. Он воспринимает моё поведение совсем по-другому.

Глава 3.

От такой откровенной и грубой прямоты у меня перехватывает дыхание, и губы открываются от возмущения, но я не успеваю произнести ни слова. В этот момент лифт внезапно оживает, свет вспыхивает ярче, и кабина плавно трогается вниз.

Двери открываются, и Александр мгновенно отстраняется, отходя к противоположной стене, словно между нами ничего не происходило. Внутрь заходят трое мужчин в дорогих костюмах.

— Добрый вечер, Александр Савельевич, — почтительно кивает один из них.

— Господин Северин, — приветствуют остальные.

Он отвечает сдержанными кивками, полностью переключившись в деловой режим, словно минуту назад не прижимал меня к стене и не шептал угрозы непристойного характера мне на ухо. А я тем временем стою в углу лифта, чувствуя себя невидимкой, и молча досчитываю этажи до первого.

Наконец двери открываются в вестибюле. Мужчины выходят первыми, Александр следует за ними, даже не взглянув в мою сторону. Я жду несколько секунд и только потом покидаю проклятую кабину на дрожащих ногах.

Дорога домой проходит как в тумане. В метро и автобусе до окраины я снова и снова прокручиваю произошедшее. Какого чёрта он себе позволяет? Что он о себе возомнил? Я не какая-то доступная девчонка, которая будет терпеть подобное хамство!

Но почему тогда руки до сих пор дрожат? И почему в животе до сих пор живёт это странное сладкое напряжение?

Добираюсь до дома уже поздно вечером. Трёхкомнатная квартира на окраине встречает привычным шумом. Из кухни доносятся голоса мамы и Николая.

— Сара, ты дома? — кричит мама по-испански, потом тут же переходит на русский. — Ужинать будешь?

— Не хочу, Кармен, — отвечаю, проходя мимо кухни. — Устала.

Мама недовольно цокает языком, видимо, до сих пор не может понять, почему я называю её по имени, а не мамой. А всё дело в том, что я так и не смогла простить ей, что она ушла от папы к этому русскому мужчине. И пускай Николай неплохой человек, но он всё же не мой отец...

— Тогда оставлю ужин в холодильнике. Покушаешь, когда проголодаешься, — кричит мама мне вслед.

Закрываюсь в своей комнате и падаю на кровать. Голова гудит от пережитых эмоций. Нужно принять душ и забыть об этом дне как о страшном сне.

Но мой план проваливается с треском. Горячая вода только усиливает воспоминания. Его обжигающее дыхание на шее. Хищные серые глаза. Мощь, исходящая от его тела. Голос, полный темных обещаний, от которого внутри все переворачивается.

И тогда что-то ломается внутри. Стыд отступает под натиском неконтролируемого желания. И когда я намыливаю тело, неожиданно замираю от собственных ощущений. Каждое прикосновение к собственной коже отзывается запретной дрожью. Тело вспыхивает и требует большего.

Закрываю глаза и позволяю воображению унести меня. В темноте за веками появляется его лицо, его пронзительные серые глаза, его сильные руки. Дыхание становится прерывистым, а сердце бьётся как сумасшедшее.

Чёртов Северин! Что ты делаешь со мной...

Тело отзывается волной такого жара, что я хватаюсь за стену душевой кабины, чтобы не упасть. Яркая вспышка блаженства проносится по телу, и я полностью сдаюсь этим запретным ощущениям.

Несколько мгновений спустя я стою под душем, тяжело дыша и не веря в происходящее. Ноги дрожат, а внутри разливается сладкая истома. Никогда раньше простые мысли о мужчине не вызывали у меня такой острой реакции. Даже с Габриелем, моим единственным парнем, близость была скорее обязанностью, чем удовольствием.

А тут одни только воспоминания об Александре Северине довели меня до такого состояния.

Это неправильно. Это неприлично. Это совершенно недопустимо.

Но боже, как же это было хорошо.

Следующие два дня проходят в попытках забыть о случившемся, и рутина действительно помогает. Практика, документы, дом, а затем семейные ужины в привычно напряжённой атмосфере. Кармен по-прежнему пытается расспрашивать о работе, Николай рассказывает новости, а я отвечаю односложно и думаю о своём.

На третий день Раиса Петровна вызывает меня к себе.

— Сара, милая, отнеси вот эти документы господину Северину на подпись, — говорит она, протягивая толстую папку. — Нужно срочно их подписать и отправить в "Капитал Инвест".

Моё сердце пропускает удар. Хочется отказаться, но не могу. Что я ей скажу?

— Конечно, Раиса Петровна, — отвечаю я с натянутой улыбкой, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал уверенно и спокойно.

Деваться некуда. Беру папку и направляюсь к лифту, чувствуя, как ладони становятся влажными от волнения.

Двадцать девятый этаж выглядит дорого и стильно. Здесь мраморный пол, красивая мебель из тёмного дерева и большие окна, занимающие всю стену. Однако секретарши Северина почему-то нет за рабочим местом. Её экран ноутбука погашен. Кажется, её давно нет на месте. Оглядываюсь, ищу хоть кого-то из сотрудников, но вокруг полная тишина и никого нет.

Звоню Раисе Петровне.

— Секретарши нет на месте, — докладываю я.

— Странно. Наверное, отошла. Тогда зайди к Александру Савельевичу напрямую. Скажи ему, что я тебя отправила, и эти документы срочно нужно подписать.

Кладу трубку и сглатываю. Меня даже начинает немного трясти. Как же я не хочу идти туда! Была бы возможность, я бы даже заплатила кому-то, чтобы вместо меня зашли и подписали эти чёртовы бумаги. Чёрт, Сара! Хватит уже робеть перед этим... Да ладно уже, кого я обманываю. Он чертовски привлекательный и сексуальный мужчина. И к моему глубочайшему сожалению, я не могу быть равнодушной к нему.

Хватит! Нужно взять себя в руки. Делать нечего, документы сами себя не подпишут. Подхожу к двери его кабинета и стучу два раза. Ответа нет.

Стучу ещё раз, громче. Но в ответ снова тишина.

Может, его нет? Тогда можно просто оставить документы на столе и уйти. Осторожно поворачиваю ручку и приоткрываю дверь, но то, что я вижу, заставляет меня замереть на месте.

Александр сидит в своём кресле, откинувшись назад. Его рубашка расстёгнута на несколько пугавиц, глаза закрыты, на лице выражение полного наслаждения. А перед ним, стоя на коленях между его расставленными ногами, находится секретарша.

Глава 4.

Проходит секунда. Две. Три.

Я выныриваю из своего ступора. Он... Он только что позвал меня присесть, чтобы я смотрела на то, как он с этой белобрысой... Чёрта с два я на такое подпишусь! Если он думает, что со мной можно так обращаться, унижать открыто, то я его разочарую. В эту игру, что он затеял, можно играть двоим одновременно.

Делаю глубокий вдох и решительно прохожу в глубь кабинета. Не отводя взгляда от его лица, подхожу к столу и кладу папку прямо перед ним.

— Раиса Петровна поручила передать документы лично вам, — говорю я ровно, демонстрируя максимальное безразличие к происходящему, насколько это вообще возможно. — Срок сдачи в "Капитал Инвест" — сегодня.

Секретарша замирает, но я даже не смотрю в её сторону. Мой взгляд прикован к лицу Александра. Он медленно поднимает бровь, и в уголке его губ появляется едва заметная усмешка. В его серых глазах читается удовлетворение. Моя ответная дерзость ему определённо понравилась.

— Спасибо, — произносит он низким голосом, не убирая руку с головы замершей секретарши. — Я их просмотрю.

Я киваю, разворачиваюсь и направляюсь к выходу, чувствуя его взгляд на своей спине. Только когда дверь кабинета закрывается за мной, ноги начинают предательски дрожать.

Добираюсь до своего этажа как в тумане, пытаясь привести мысли в порядок. Сажусь за рабочий стол и делаю несколько глубоких вдохов, стараясь унять бешеное сердцебиение. Что же это было? И почему я чувствую себя так, словно только что приняла участие в какой-то опасной игре? Телефон звонит именно в этот момент. На экране высвечивается имя "Варя".

— Сарочка! — её голос звучит радостно и немного взволнованно. — Как дела? Соскучилась по тебе! Может, встретимся сегодня? Хочется поболтать по душам.

Встречаться с Варей сейчас мне совсем не хочется. После всего, что произошло с её отцом, мне неудобно смотреть ей в глаза. Но отказать лучшей подруге я не могу.

— Конечно, — отвечаю я, стараясь скрыть неуверенность в голосе. — Во сколько и где?

Договариваемся встретиться через пару часов в нашем любимом кафе рядом с университетом, как раз когда я закончу работу. Оставшееся рабочее время тянется мучительно долго, мысли постоянно возвращаются к произошедшему в кабинете её отца. Наконец заканчиваю последние документы и спешу на встречу. В кафе Варя уже ждёт меня за нашим обычным столиком, и сразу видно, что она расстроена. Заказываем капучино, и она без предисловий переходит к делу.

— Сара, я схожу с ума, — начинает она, нервно теребя салфетку. — Мне кажется, что Данила мне изменяет. У него появились какие-то странности. Постоянно с телефоном, переписывается с кем-то, а когда я спрашиваю, с кем он переписывается, он говорит, что это по работе. Ещё он поставил пароль на телефоне... Скажи, я же не накручиваю себя? Это же не нормально?

Я киваю, пытаясь сосредоточиться на её проблемах, но мысли постоянно возвращаются к тому, что произошло сегодня в кабинете.

— А ты пыталась с ним серьёзно поговорить?

— Пыталась. Он всё отрицает, говорит, что я параноик. — Варя вздыхает и делает глоток кофе. А потом резко меняет тему разговора: — Слушай, расскажи про отца. Ты не знаешь, есть у него женщина? Не узнавала что-то?

Сердце пропускает удар. Сегодняшняя картина всплывает перед глазами со всеми подробностями. И казалось бы, вот он, тот самый момент, когда можно всё рассказать. И про те позорные моменты со мной, и про ту секретаршу, но что-то останавливает меня.

— Нет, — отвечаю я, ненавидя себя за ложь. — Ничего не видела.

— Мама так надеется, что они помирятся, — Варя грустно улыбается. — Она до сих пор его любит. Говорит, что тогда её просто соблазнили, что Максим Ройзман воспользовался её наивностью и разрушил нашу семью. Что если бы не он, мама никогда не ушла бы от папы.

Слова Вари звучат в моей голове как набат. Я, конечно, не защищаю её мать, поскольку не разделяю идею Вари о том, что её мать невиновная святоша, как она думает. Измена есть измена, предательство есть предательство. Точка. Надо уметь признавать свои ошибки и называть вещи своими именами. А мать Вари пудрит дочери мозги, заставляя её тем самым переживать и надеяться впустую. Я не знаю достаточно хорошо Александра, но он не похож на того, кто прощает предательство и тем более измену. Однако сам факт, что я всё время думаю и желаю её отца, очень и очень неправильно и недопустимо. Но ничего не могу с собой поделать, чувствую себя втянутой в какую-то грязную историю. Историю, которая может стоить мне дружбы с Варей.

— Сара, ты бледная какая-то, — замечает Варя. — Всё в порядке?

— Голова разболелась, — честно признаюсь. И это действительно так. События сегодняшнего дня не дают мозгу передышки. — Наверное, мне лучше пойти домой. Посплю, и легче станет.

— Конечно, отдыхай. Увидимся завтра?

Я киваю и быстро собираюсь. Мне нужно уйти отсюда. Нужно время, чтобы всё обдумать.

Следующая неделя проходит спокойно. Я полностью погружаюсь в работу, стараясь не думать об Александре Северине. И у меня почти получается. Почти.

До того дождливого четверга.

— Сара, милая, — Раиса Петровна подходит к моему столу с папкой документов. — Нужна твоя помощь. Эти контракты должны быть подписаны сегодня же, но Александр Савельевич уже уехал домой. Я его предупредила, что кто-то подвезёт документы. Придётся ехать к нему.

Мой мир переворачивается с ног на голову.

— К нему домой? — переспрашиваю я, надеясь, что ослышалась.

— Да, да. Адрес я тебе сейчас дам. Съездишь к нему быстренько, хорошо?

Я ничего не понимаю. Что, чёрт возьми, происходит?! В то время как я стараюсь забыть о своём непристойном притяжении к нему, о запретных и невозможных желаниях к этому мужчине, всё вокруг играет против меня. Вселенная словно подталкивает меня на этот грешный путь.

С бешенно колотящимся сердцем беру документы и покидаю офис. Надеюсь, я не попаду сегодня в ситуацию, из которой нет выхода...