Откровение. Цикл рассказов

Рассказ первый (отрывок)

Рассказ первый

Во власти греха

«Не прелюбодействуй» (Исх.20:14; Втор.5:18)

Из неотправленного письма

«Я возвращаюсь!

Мне хочется кричать об этом, чтобы все вокруг узнали мою тайну. Я хочу, чтобы тайна перестала быть таковою, и ты узнал, что скоро я приеду. Приеду после моего побега и долгого отсутствия.

Пять лет… Пять долгих, тянущихся, как вечность, лет. Но ничего не изменилось. Абсолютно. Я все еще помню тебя, словно не было этой разлуки.

Да, знаю. Я сама во всем виновата. Я обрекла себя и тебя на такую жизнь. Но так нужно было поступить. Я должна была разорвать порочный круг, в котором мы с тобой давно блуждали, как два диких животных, подчиняющихся одному первородному инстинкту.

И вот, наконец, это случилось. Я осознано обрекаю себя на самый чудовищный ад с его семью кругами, ведь находится рядом с тобой, пусть и в сотне километров – сущая пытка. Однако нет ничего хуже, чем  находиться от тебя далеко.

Я научилась жить вдали от тебя. Научилась не слушать зов своего тела, которое и на расстоянии чувствует тебя и желает только тебя. Ни сотни, ни тысячи партнеров не смогут дать мне того, что дал ты. И твоя страсть хуже любого наркотика, потому что, попробовав раз, уже невозможно остановиться.

И меня ломало. Было время, когда я невероятными усилиями сдерживала себя. Я словно умалишенная уничтожала содержимое своей квартиры, мечтая лишь о новой дозе – возможности еще раз тебя увидеть, почувствовать твой жаждущий поцелуя рот, и твои требовательные руки, сминающие в порыве страсти мою плоть. Ради этого сумасшествия я готова была пойти на все. Но раз за разом приступы проходили. Они стали проявляться все реже  и реже, а вскоре и вовсе прекратились. Одна лишь боль, саднящая и не дающая забыть о тебе ни на секунду, не ушла. Я как приговоренный к смерти, и ожидающий исполнения приговора, вновь и вновь возвращалась к жизни – своей пустой, лишенной смысла и тебя жизни.

Пять лет назад я бежала, спешно покидая наш город и все то, что придавало мне силы жить. Я добровольно отказалась от тебя, понимая, что рядом с тобой погибну, сгорев в пламени нашего взаимного желания, нашей ярости и нашей страсти. Я надеялась, что расстояние и время все залечат, что я смогу научиться жить без тебя, обходиться без твоих ласк. Но вместо этого я все глубже и глубже погружалась в водоворот боли и отчаяния, когда хочется стать на карниз высотки и ринуться вниз, туда, где ждет покой и забвение.

Каждую ночь, засыпая в чужих объятиях, я во сне вновь тонула в омуте твоих темно-синих глаз. И твои, а не его руки проделывали такой знакомый и желанный путь по моему телу. А утром, просыпаясь, я в тысячный раз сталкивалась с жестокой действительностью. И мое сердце, поверь, сжималось от нестерпимой боли, а глаза щипало от непролитых слез.

Все это было, но ты об этом никогда не узнаешь. И пусть я возвращаюсь, но прошлого уже не вернуть. Слишком поздно и слишком больно. Нас разделяет пропасть, которую мы сами же себе и создали. Но там, где все началось, мне станет, наконец, легче. Я буду довольствоваться тем, что ты станешь ближе. Нас будет разделять та самая пропасть, но на противоположной стороне я буду видеть тебя, и счастье вновь переполнит меня.

Я возвращаюсь!»

Часть первая

Самолет приземляется в аэропорту, и я спускаюсь по трапу вместе с другими пассажирами рейса Лондон-Санкт-Петербург. Люди спешат оказаться на родной земле, а я, в отличие от них, с настороженностью и опаской ступаю по когда-то покинутой стране.

На то тогда были свои причины, но теперь  я снова стою здесь же, откуда пять лет назад улетала в далекий и дождливый Лондон. И какая-то смесь досады и тайной надежды охватывает  меня, заставляя вглядываться в лица встречающих, словно я выискиваю знакомые черты и подтянутую, атлетически сложенную фигуру.

Машинально одергиваю себя, понимая, что это выглядит глупо. Ему нечего делать в аэропорту, ведь он не знает, что я прилетаю именно сегодня. Но даже понимание и признание этого факта не облегчает мое состояние. Взгляд нервно перебегает от одного к другому, хотя мысленно я уже и успокоила себя.

Практически все пассажиры, летевшие со мной, разбрелись вместе со своими родственниками и друзьями, которые радостными улыбками приветствовали их. На душе становится еще более гадко и одиноко. Сознание того, что ты никому не нужна в этой стране, и тебя никто не ждет, тонкой змейкой прокрадывается вглубь меня, отравляя душу и раня сердце.

«Дашка, должно быть, снова пропадает в редакции своей газеты», - с усталостью анализирую я.

А больше, собственно, и некому побеспокоиться о моем приезде. Единственная родная душа, которая могла со свойственной только ей открытой улыбкой врезаться в меня с распростертыми объятьями, занята, и ее приезд может состояться только вечером.

И, тем не менее, я останавливаюсь на одной мысли, которая настойчиво пробивается в мое сознание.

«Я дома!»

Сладкое слово «дом». За пять лет, что я провела вдали отсюда, я научилась без дрожи в голосе произносить название северной столицы России, а домом называть чужой мне Лондон. Но от этого мое внутреннее восприятие такого родного, хранящего многочисленные секреты, города не изменилось. Это значит, что я люблю Питер по-прежнему.

-Такси. Не дорого.

Убеждаюсь, что Дашка на самом деле не приехала в аэропорт. Хотя она и не знает, во сколько я должна была прилететь.

Интересно, а знает ли он? Сказала ли она ему об этом? Наверняка. От него она никогда ничего не скрывала и говорила все, как есть.

Понимаю, что не должна думать о нем сейчас. Только не сегодня, но куда деться от настойчиво преследующих меня и днем и ночью темно-синих глаз?

Рассказ второй (отрывок)

Рассказ второй

Откровение или эффект Черной вдовы

Пролог

Орел, 1985 г.

Во дворе детского дома как всегда было  шумно. Дети гуляли, а воспитательницы присматривали за ними. Желтое здание, ставшее многим из них родным, выглядело мрачно и давно требовало капитального ремонта. Только у  администрации никогда не было денег на работы по реконструкции обветшавшего здания.

Этот день был бы самым обычным, если бы с самого утра все работники детского дома не вели себя весьма странным образом. Директриса, уже пожилая женщина, по третьему разу обходила коридоры и комнаты, внимательно проверяя, должным ли образом все убрано и приведено в порядок. Весь персонал чувствовал себя как на иголках. И не удивительно. Не каждый раз к ним приезжают гости из-за границы.

Еще месяц назад им стало известно, что одной из воспитанниц заинтересовалась американская пара. Именно сегодня они должны были приехать, чтобы забрать девочку. Пятилетняя Алина играла в песочнице и даже представить не могла, что весь шум и суета были подняты из-за нее. Ребенок в свои неполные пять лет думал лишь о куклах и конфетах, которые слишком редко доставались детям в этом заведении.

Неожиданно раздался звук подъезжающего автомобиля, и у ворот детского дома остановилась черная Волга. Из нее вышел мужчина лет сорока и женщина, выглядевшая просто ослепительно. Оба гостя поразили персонал своими аристократическими манерами. Женщины во все глаза рассматривали дорогое пальто заграничной гостьи и завидовали на многочисленные украшения, которыми была увешана американка.

-Да, повезло нашей Алиночке, - шептались нянечки, разглядывая броскую пару.

Тем временем, девочку быстро увели с площадки, и провели в кабинет директрисы. Ребенок стал у порога и начал рассматривать интересных людей.

-Вы мои папа и мама? – вдруг задала она вопрос.

Никто этого не ожидал, но женщина в красивом пальто натянуто улыбнулась и на ломанном русском произнесла «Да, дорогая».

Глаза у Алины загорелись. Она так давно ждала, когда же приедут мама и папа, о которых дети постарше рассказывали друг другу. И вот ее мечта осуществилась. Мечта маленькой девочки. Но что-то не давало покоя ребенку. Она внимательно посмотрела в лицо красивой женщины, но увидела лишь выражение равнодушия. Только видела это одна Алиночка. Директриса же мило улыбалась новым приемным родителям и передавала все документы на ребенка.

-Вот и все, Алиночка. Теперь у тебя будут добрые и заботливые папа и мама, - улыбнулась ей директриса на прощание. – Веди себя хорошо, девочка, и будь счастлива.

Это «И будь счастлива» эхом пронеслось в голове девочки, а новые родители взяли ее за руку, и повели к машине. Оглянувшись назад, девочка мысленно попрощалась со всеми и постаралась запомнить привычный дворик и желтое здание детского дома. Вслед ей смотрели завистливые глаза других детей, которым повезло меньше.

Часть первая

Пекин. Наши дни

Опять этот сон. Который год снится мне именно он. Я вижу маленькую девочку, которая садится в черный автомобиль, и отъезжает от детского дома. После этого я просыпаюсь с ощущением холодного ужаса. Знать бы тогда, что со мной будет дальше… Хотя, это бы ничего не изменило.

Я встаю с постели и делаю звонок на рецепшен. Заказываю в номер завтрак. Девушка благодарит за заказ и заверяет, что через несколько минут все заказанное мною поднимут ко мне в номер.

Положив трубку, я набрасываю шелковый халат и направляюсь в душ. Предстоит нелегкий день и еще сложнее ночь, так что нужно выглядеть хорошо.

Из душа выхожу посвежевшей. Уже через пятнадцать минут покончено с завтраком. Теперь самое время собраться. На все про все у меня несколько часов, а затем нужно убираться из города, и из страны. Как же я устала, но Роберт не захочет даже слушать мои жалобы.

Словно догадавшись, что я думаю о нем, начальник звонит мне на мобильный телефон.

-Алло.

-Доброе утро, Пушистик, - ласково приветствует он меня.

Я напрягаюсь всем телом. Не люблю, когда он звонит так внезапно.

-Привет, дорогой.

Да, уж, дорогой. Если бы не эта конспирация, я бы поделилась с ним своим мнением по поводу его фамильярности.

-Ты готова, милая?

-Да. Только носик припудрю, и немедленно выйду, - не меняя интонацию, отчитываюсь я.

-Отлично. Машина будет подана вовремя, так что не задерживайся. Я уже заждался. Вот лежу в постели и не могу дождаться, когда заключу тебя в свои объятья.

Для меня все понятно: он ждет результатов и поскорее.

-Лечу, мой птенчик.

Отключаюсь и секунду смотрю на дисплей. Как же тесно сплетены наши жизни друг с другом. Я испытываю к этому человеку смешанные чувства – и ненависть, и привязанность, и восхищение. Пожалуй, он единственный, кто близок ко мне. Другие либо не доживали до этого уровня, либо я сама отправляла их на тот свет, как лишних свидетелей. Что ж, таковы издержки моей работы. Быть жесткой, бескомпромиссной, хладнокровной – этому меня учили не один год на специальной базе, расположенной на севере Соединенных Штатов Америки. И вот результат – я то, что они все хотели слепить из меня. Лишь бы только не пожалели об этом.

Но это меня мало заботит сейчас. Прошлого не изменить, не повернуть время вспять. Приходится мириться с тем, что есть. А есть работа, вечное одиночество и ненависть. Ненависть ко всем тем, кто имеет возможность манипулировать мною, как марионеткой. Но я давно уже научилась жить с этой ненавистью.

Впрочем, я отвлеклась от самого главного. Я готовилась к этому дню два месяца, и вот наступил долгожданный час. Возможно, после того, как я все сделаю, Роберт сжалится надо мной и даст передохнуть.

Итак, моя цель.