Откровения Тьмы

Пролог

«Я боюсь не темноты, а того, что она скрывает». —
Дин Рэй Кунц.

Тревожное биение сердца отдавалось в висках. Затаив дыхание, я на цыпочках проскользнула в полумрак кухни. Руки дрожали, когда я, как можно тише, доставала нож из ящика кухонного стола. В последнее время дом стал источником постоянных тревог: вещи оказывались не на своих местах, половицы скрипели, а из стен доносились жуткие шарканья. Я никогда не думала, что это место будет вызывать такое ощущение чужого присутствия, помимо меня и моего кота Бончи.

Я знала, что никто не придет в такое время.

Тогда кто или что шаркает в прихожей, у двери в подвал?

Ледяные мурашки пробежали по коже.

Вор? Или кто-то похуже?

Я была в полном недоумении. Пару дней назад я уже вызывала полицию из-за похожих жутких звуков. Они тщательно обыскали весь дом, но никого не нашли. Лица полицейских выражали явное недовольство тем, что я отвлекла их от спокойного дежурства, где, как я теперь знаю, они пили кофе и играли в карты. Мне было ужасно неловко осознавать, что в их глазах Я, новенькая в этом городке, выгляжу как минимум странно. В их маленьком, замкнутом мирке, где все друг друга знают, не происходит ничего, кроме мелких пьянок и стычек между подростками.

И что… если я снова их вызову, и они снова ничего не найдут? То, что они обо мне подумают? Что я свихнулась и мне мерещится всякое?

Нет.

В этот раз я сама осторожно выясню, что происходит… мой телефон при мне.

Сжимая холодную сталь ножа, я бесшумно ступала по скрипучему деревянному полу, босая, лишь в носках. Из кухни мой путь лежал в гостиную, откуда налево открывалась дверь в прихожую. Именно оттуда доносились тревожные шуршание и тяжелое дыхание. Бросив взгляд на своего пушистого серого кота, я кивнула ему, словно спрашивая: «Что там?». Он, конечно, не мог ответить, но вся его шерсть встала дыбом, уши настороженно приподнялись, а оранжевые глаза хищно блестели. Мордочка Бончи вытянулась, напряженно вглядываясь в закрытую дверь.

Гостиная утопала в тусклом свете торшера и мерцании догорающих дров в камине. На стене напротив безмолвно мелькали кадры космического хоррора на большом плоском экране. Я делала вид, что слежу за фильмом, но на самом деле, уютно устроившись на диване, с головой погрузилась в захватывающую книгу. Так было до тех пор, пока из прихожей не донеслись эти зловещие шевеления.

Мое продвижение по дому становилось все более опасным. Каждый шаг по ворсистому белому ковру, который в обычные дни дарил ощущение домашнего уюта, теперь лишь помогал мне двигаться, бесшумно, подкрадываясь к двери. Руки, сжимавшие рукоять острого, удлиненного ножа, покрылись испариной. Этот клинок был моим единственным щитом от неизвестности, таящейся за дверью, но одновременно он порождал страх перед тем, что я могу сделать, обнаружив вторгшегося в мой дом. Я не хотела грешить, причиняя вред, но и быть беззащитной перед лицом нападения не могла. Единственным выходом казалось стремительно выскочить из дома и бежать вниз по склону, к дому одной весьма необычной пожилой пары, а по пути вызвать полицию. Тогда факт вторжения в мое жилище и намерения злоумышленника станут очевидны.

Думаю, именно так я и поступлю.

В знак согласия с самой собой я кивнула, и каштановые пряди волос мягко легли на плечи.

Звуки за дверью стали громче, настойчивее. Казалось, неизвестный с усилием пытается открыть подвал под лестницей в прихожей, царапая дверь с такой силой, будто она была ключом к его проникновению. Хотя там, кроме старинного хлама и давно неработающей печки, которую не трогали с тех пор, как дом покинули в далеких двух тысячных, ничего не было. Я заперла ее на ключ, потому что несколько ночей подряд меня тревожили странные постукивания, доносившиеся оттуда, а затем дверь, со скрипом открываясь, вызывала лишь дискомфорт.

Я подошла к двери, сделала глубокий вдох… Приподняв нож одной рукой, другой я взялась за теплую дверную ручку и медленно, стараясь не издать ни звука, начала ее опускать. Желая, как можно тише открыть дверь и, просунув голову в проём, взглянуть, кто осмелился беспардонно проникнуть в моё жилище.

Мммррр….мяуууу…

Внезапно угрожающе протянул мой Бончи. Я подпрыгнула от страха. Нервы были натянуты до предела, и его недовольство вызвало волну паники. Я быстро обернулась, приложив палец к губам, умоляя его прекратить пугать меня и без того напряженные нервы.

Мммрррр… уууу…

Он продолжал, и я понимала: так Бончи реагирует, когда чувствует опасность и страх… Давно он так не делал, с тех самых пор, как я сбежала...

Баххх...

Вздрогнув от резкого удара в дверь кладовки, я чуть не выронила нож, в миг позабыв о всяких лишних мыслях.

Руки затряслись от подступившего страха.

Кот угрожающе протянул:

Мммм…

Мгновенно спрыгнул с дивана он юркнул под него, шипя и скаля зубы. Я его прекрасно понимала… Сейчас мне самой хотелось спрятаться под любой завесой, закрыть глаза и притвориться невидимкой, моля Бога о защите.

Но вместо этого я распахнула дверь.

В прихожей меня сбило с ног что-то стремительное и сильное. Я не успела ни среагировать, ни увидеть нападавшего. Нож выскользнул из рук, со звоном упал на пол, а я, ударившись головой о дверь, рухнула на спину. В мутном взгляде мелькнул темный силуэт, стремительно взмывающий на второй этаж под аккомпанемент жутких звуков. Страх смешивался с острой болью в спине и пульсацией в голове. Что за чертовщина? Я пытаюсь приподняться, дотянуться до ножа, издавая болезненные стоны. А наверху… там творилось безумие, будто стадо слонов топталось по полу.

Что это было?

Паника захлестнула меня.

А потом… в тот самый момент, когда я, наконец, ухватила нож, кто-то внезапно схватил меня за локоть. Резкий рывок – и меня подняли, зажав рот мощной рукой. Другую руку, сжимавшую нож, крепко стиснули.

— Тише! — хрипло шепнул мужской голос, прижимая меня к себе спиной.

Часть 1 1. Переломный момент.

Тремя неделями ранее

Фиона:
Неделя прошла с тех пор, как не стало бабушки, а я все еще чувствую себя разбитой, словно из меня вырвали сердце и бросили в бездну, откуда нет возврата. Она была моей единственной семьей. Родителей я не знала – бабушка говорила, что они погибли в автокатастрофе, когда я была совсем маленькой, а я чудом выжила. С тех пор она посвятила себя мне.

Я любила ее безмерно, и она отвечала мне тем же. Наши отношения были наполнены тихой радостью и взаимопониманием. Я никогда не позволяла себе резких слов, всегда старалась быть рядом и помогать. Сейчас, в ее доме, я прикасаюсь к ее вещам, и каждая из них вызывает улыбку, смешанную с горькими слезами, погружая меня в теплые воспоминания.

Ее нежность, забота, та самая очаровательная улыбка, несмотря на глубокие морщинки, короткая седая стрижка, выдававшая ее возраст – все это делало ее для меня самым дорогим человеком. Когда она обнимала меня, я чувствовала полное умиротворение, ее ласковые руки всегда дарили мне ощущение безопасности и уюта. Бабушка справлялась со всем сама, воспитывая меня долгие годы, и при этом всегда выглядела безупречно. Казалось, любая одежда на ней сидела идеально.

Из гостевой комнаты, где вещи бабушки хранили покой и привычный уют, я вышла, смахивая слезы. Глаза еще щипало, но взгляд, словно притянутый неведомой силой, устремился к кухне. Там, в мягком полумраке, вырисовывался знакомый силуэт – моя милая старушка, склонившаяся над столом. Вспыхнули воспоминания, яркие и теплые. Мне было восемнадцать, и мы, словно настоящие алхимики, колдовали над хэллоуи́нским угощением. Это были моменты чистого, искрящегося веселья.

— Фиона, ты лепишь человечка или высекаешь куклу Вуду? — бабушка рассмеялась, наблюдая, как я старательно вырезаю из имбирно-какао теста пряничного человечка.

Я, с задором в глазах, принялась за украшение. Мой человечек, кривоватый и пузатый, обретал кровавые подтеки у рта и подобие вывернутых внутренностей на животе.

— Ну как, весельчак? — я показала свое творение, смеясь. Хотелось добавить изюминку в наши кулинарные эксперименты, ведь скоро должны были нагрянуть девчонки из класса.

Бабушка, учитель биологии и химии, была настоящей звездой среди учеников – ее любили и уважали безмерно.

— А не боишься, что гости решат, будто ты на них зарисовки делаешь? — поддразнила бабушка, отправляя в духовку свои идеальные печенья в виде призраков и летучих мышей.

— Неааа… они у меня с юмором, — отмахнулась я, с азартом принимаясь за следующие «страшные» шедевры, предвкушая удивленные взгляды подружек.

И вправду, девочек в тот день я очень удивила. Весело смеясь над моим творчеством, мы дали им имена, так и не осмелившись съесть «жуткие» пряники. Забрав таких необычных «товарищей» домой на память, девчонки еще долго вспоминали этот вечер.

Годы шли, и бабушкино сердце становилось всё слабее. Последние два месяца оно угасало с пугающей скоростью…

Я поднялась на второй этаж, в её уютную, залитую светом комнату.

Врачи предупреждали: времени оставалось мало. Требовалась пересадка сердца, но подходящего донора так и не нашлось. Бабушка же, несмотря ни на что, сохраняла удивительный оптимизм, веря, что всё обойдётся.

Здесь, в своей постели, она навеки уснула. Утром я нашла её, так и не пробудившейся после ночного сна. Чувство вины до сих пор грызет меня: в тот последний миг её жизни я была дома, с парнем, а не рядом с ней… Возможно, я могла бы её спасти…

Это так печально… Невыносимо печально.

С тяжелым сердцем я оторвала взгляд от её кровати и начала осматривать комнату. Коробки уже стояли, готовые к упаковке. Я ещё не решила, что делать с домом – продать или оставить. Рана была слишком свежа. Пока я могла лишь собирать её вещи, погружаясь в воспоминания.

Подойдя к светлому шкафу, я аккуратно складывала её одежду в коробку. Взяв в руки её шаль, я прижалась носом к мягкой шерстяной накидке и вдохнула знакомый цветочный аромат. Слёзы снова навернулись на глаза. Горько… больно… и одиноко. Я чувствовала себя совершенно одной в этом мире, без опоры.

Моя подруга восемь месяцев назад, вышла замуж и уехала в другой штат. Понятно: маленький городок, мало перспектив, устаревший уклад жизни. Мы обещали друг другу часто созваниваться. Так и было поначалу, но с каждым разом всё реже, пока звонки не свелись к одному разу в месяц. А с моим мужчиной, с которым мы вместе уже три года… всё сложно. Очень сложно… В последнее время я вообще ощущаю себя не в своей тарелке, словно всё вокруг чужое и незнакомое.

Возможно, это связано с уходом бабушки, где я потеряла смысл.

Я накинула шаль на плечи и, сев в её любимое кресло, печально укуталась в мягкую шаль.

— Бабушка, почему ты ушла… оставила меня? — простонала я, с грустью, закрыв глаза. — Мне так сейчас одиноко.

Не знаю, сколько я просидела, полностью разбитая и думая о бабушке. Но спустя время, когда я собралась с мыслями, то продолжила собирать её вещи: комната, гостиная, кухня… Один за другим, я даже не заметила, как наступил вечер. Все коробки были собраны и перемотаны скотчем. Завтра утром за ними приедут, чтобы отвезти в пансионат для престарелых. А позже я решу, что делать с домом.

Последний взгляд на бабушкину комнату.

В спешке я совсем забыла о её духах на комоде и украшениях. Нужно было собрать и их. Я подошла к комоду с большим зеркалом и принялась складывать вещи в маленькую коробочку. В одном из ящиков обнаружилась небольшая мраморная шкатулка.

Странно… Я её раньше не видела.

Заправив выбившуюся прядь волос за ухо, я с любопытством открыла шкатулку. Внутри лежала сложенная вдвое, потускневшая от времени бумага. Осторожно взяв её, я поставила шкатулку на столик и развернула находку. К своему удивлению, я поняла, что это письмо. Написанное черными чернилами, неровным почерком, с обрывками фраз, словно начерчено в панике, в момент сильного волнения.

«… Мама.

Как я не люблю писать о печальном, но… твои предостережения сбылись. Мы совершили непоправимое… Теперь это… разъярено и жаждет мести… Мы не должны были этого делать… но мы ведь не могли иначе! Я и Скотт очень любим Фиону и ради неё пошли на отчаянные поступки. Так было правильно!

2. Сложный путь.

Спустя сутки
На дороге штат Колорадо
15:35

Феона:

Ранняя осень, с золотом листвы, осыпающей деревья вдоль дороги, так живописно играла в солнечных лучах, что сердце наполнялось тихим, ласковым умиротворением. Несмотря на прохладный ветер, ласкающий кожу, и уютное тепло салона автомобиля, эта сухая, прозрачная осень приносила мне радость. Однако, некоторые неожиданные события последних дней омрачали это вдохновение, навеянное красотой природы.

Я впивалась взглядом в дорогу, крепко сжимая руль одной рукой. Другая же, словно в нежном танце, скользила по золотому ключу на шее. Этот ключ, на тонкой золотой цепочке, был не просто украшением – он служил моим якорем в бушующем море мыслей, которые, несмотря на все усилия, продолжали роиться в голове, как стая встревоженных птиц. Ключ на шее пульсировал, живым напоминанием о прошлом, жаждущем раскрыть свои тайны.

И я раскрою их.

Бессонница терзала, тело молило об отдыхе, но цель манила так близко, что остановиться было невозможно.

Отдых – потом.

Как только Портленд остался позади, я избавилась от сим-карты, намереваясь приобрести новую. Нужно было стереть следы. Дэниел проснётся, начнёт искать, но я уже буду далеко. Пусть психует, а потом остынет.

При виде полицейских машин, мелькающих на дорогах и у придорожных закусочных, страх сдавливал горло. Я инстинктивно прикрывала лицо волосами, устремляя взгляд вперёд, но периферийным зрением ловила их реакции. Чувствовала себя беглецом, отчаянно пытающимся раствориться в воздухе.

Ощущение было отвратительным.

А ведь я работаю… работала менеджером по туризму в престижной компании. Моё вчерашнее отсутствие наверняка уже вызвало звонок секретаря Дэниелу. Меня, скорее всего, уже ищут.

Я должна быть осторожной и меньше мелькать на камерах.

Зная, что нам с Бончи в любом случае понадобятся еда, вода и связь, я заранее продумала, где можно остановиться, сделать необходимые покупки и приобрести сим-карту. Придется заехать в небольшой городок и постараться быстро управиться со всеми этими делами.

Спустя два часа я уже парковалась возле магазина, где можно было купить все необходимое. Быстро накинув черную кожаную куртку и надвинув кепку на глаза, я обернулась на переноску, стоявшую на заднем сиденье. Бончи не привык к таким долгим поездкам, поэтому заметно нервничал.

— Давай без фокусов, ладно? — сказала я пушистому красавцу, выставив указательный палец. — Я куплю тебе вкусняшку и быстро вернусь.

В ответ Бончи недовольно мурлыкнул и облизнулся.

— Вот и славно, — улыбнулась я, понимая, как ему некомфортно. Но скоро все это закончится, и через сутки мы будем в Халлоке.

Выйдя из машины, я надела солнцезащитные очки, стараясь получше спрятать лицо за волосами, и быстрым взглядом окинула окрестности. Прохладный ветер обдал лицо, разметая каштановые пряди, и я слегка поежилась. Осенние листья, пожелтевшие, взметнулись вихрем с деревьев, напоминая о себе.

Парковка была почти пустой, лишь несколько машин стояли поблизости. Бело-зеленый гипермаркет с его невысоким зданием маняще вырисовывался напротив, и мой желудок заурчал в предвкушении вкусной еды. Из его широких дверей выходили довольные покупатели с большими пакетами продуктов. Вдоль гипермаркета тянулись еще несколько зданий: аптека, детский магазин и антикварный салон.

Я глубоко вздохнула, снова закинула волосы вперед, засунула руки в карманы куртки, втянула голову в плечи и быстрым шагом направилась к намеченной цели.

Первым делом я огляделась и нашла салон связи, где, не мешкая, купила сим-карту. Конечно, я переживала, что засветила водительские права. Но, думаю, всё обойдётся.

Я вышла из салона связи, чувствуя легкое облегчение, но и некоторую тревогу. Сим-карта была в кармане, а значит, я могла быть на связи, если понадобится. Следующим пунктом был банкомат. Я быстро сняла небольшую сумму наличных, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Мысль о Дэниеле заставила меня напрячься. Он был человеком, который любил все контролировать, и любая моя активность вне его поля зрения могла вызвать подозрения. Но я знала, что эта карта всегда была моей, и он не имел к ней прямого отношения.

Всё же осторожность не помешает.

С наличными и сим-картой я направилась к гипермаркету. Внутри царило приятное тепло, и воздух был наполнен ароматом свежей выпечки. Я старалась двигаться быстро, но при этом не упустить из виду ничего важного. Мне нужны были не только продукты для себя и Бончи, но и кое-что ещё. Проходя мимо рядов с едой, я выбирала лакомства, которые могли бы понравиться моему пушистому спутнику, и заодно запасалась всем необходимым для дальнейшего пути. Взяла несколько пакетов корма для Бончи, воду, а также сладкие и несладкие снеки для себя – для быстрых перекусов в дороге. Не забыла и о предметах первой необходимости: зубной пасте, щетке, влажных салфетках и других женских мелочах.

Внезапно моё внимание привлёк охранник, проходящий между стеллажами, а за ним – полицейский. Сердце забилось чаще, и мелькнула тревожная мысль: неужели они следят за мной? Первым порывом было бросить всё и бежать… Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и меньше смотреть в их сторону, обдумывая свои действия… Если бы они действительно следили за мной, то уже окликнули бы, верно? Раз молчат… значит, просто осматривают магазин на предмет краж. Сделав ещё один глубокий вдох и крепко сжав ручку корзинки, я направилась к кассе. Покупок пока достаточно. Надеюсь, Бончи не натворил дел в машине?

Как назло, несколько человек впереди меня заставляли нервничать. Мне казалось, что я привлекаю к себе внимание, нервно постукивая пальцем по ручке корзинки. И тут снова рядом мелькнули тот же охранник и полицейский, тихо о чём-то переговариваясь.

Кажется, я попалась.

Испуганное сердце заколотилось ещё сильнее, руки вспотели от напряжения. В панике я начала осматривать пути отхода. Единственный выход из магазина был впереди, через кассу. Я уже была готова дать дёру, как вдруг мой взгляд привлёк женский голос.

2.1

Фиона:
Ужас сковал меня, словно ледяной панцирь. Я вцепилась в бумажные пакеты, прижимая их к груди, едва сдерживая стон отчаяния.

Не могу вернуться к Дэниелу. Не хочу.

У нас нет будущего… Никакого.

Лучше вечно бежать, чем оставаться с ним.

— Девушка, вы слышите? — настойчивый голос мужчины заставил меня вздрогнуть.

Вдох… выдох.

С трудом заставив себя, я медленно обернулась, пытаясь собраться с мыслями. Нужно объяснить этим мужчинам… почему я убежала. Почему действую так опрометчиво. Почему не могу вернуться.

Но ни слова о Халлоке.

Я подняла взгляд, ища нужные слова.

— Вы же блогерша, Мэриэн? — неожиданно обратился радостный охранник к девушке, стоявшей на кассе после меня.

Я замерла, глядя перед собой и чувствуя… приятное облегчение. Они обращались не ко мне.

— Да, вы смотрите мой канал? — тут же расцвела разукрашенная блондинка. Тонны косметики, блёстки-звездочки у глаз, алые губы – все кричало о фуроре. Леопардовая полушубка, широкие серые брюки и тонкие каблуки создавали вызывающий образ.

— Не то слово! Ваши мистические похождения по жуткому дому с нечистью пугающе завораживают, — с восхищением произнес невысокий лысый охранник с круглым лицом.

Вот это номер… А я Бог весть что подумала.

— Мы наблюдали за вами пока вы делали покупки и гадали, вы та самая красотка или нет? — подхватил усатый полицейский с зачесанной набок шевелюрой.

Теперь до меня дошло. Все это время они следили не за мной… Вот я глупая! Чуть сама себя не выдала.

Я тряхнула головой, ругая себя за трусость.

— Ой, спасибо! Как приятно быть узнаваемой, — прижала она руку к груди, слегка отклоняясь, и взглянула на кассиршу, которая натянуто улыбнулась. По-моему, кассирша вообще не в курсе, кто она, как, впрочем, и я.

— Мы ваши подписчики! — выпалил довольный охранник. — Можно с вами сфотографироваться? Покажу своим, обзавидуются!

— Конечно, мальчики, — махнула она рукой и направилась к ним.

Остальное меня уже не волновало. Я решила, как можно быстрее покинуть этот место. Обернувшись, я пошла к выходу.

— Скажите, а происходящее в доме – это постановка? — услышала я отдаленный вопрос охранника.

— Блогер не выдает своих секретов, — смеясь проворковала молодая особа.

Я ускорила шаг, сердце колотилось в груди, как пойманная птица. Каждый шорох, каждый звук казался мне преследованием. Ну, что за напасть… Я не могла позволить себе замедлиться, не могла позволить себе думать о Дэниеле, о том, что оставила позади. Сейчас главное – уйти, исчезнуть, раствориться в этом золоте осени.

Выйдя на улицу, я вдохнула прохладный вечерний воздух, словно глоток жизни… Он немного привел меня в чувство… Я огляделась… Люди спешили по своим делам, машины проносились мимо. Никто не обращал на меня внимания. Это было хорошо… Это было то, чего я добивалась.

Я крепче сжала пакеты, чувствуя их вес как якорь, удерживающий меня от паники… Хватит суетиться. Бояться… Так недолго свихнуться. Пора отпустить прошлое и взглянуть в будущее.

Открыв багажник, я поставила пакеты и села в салон. Взгляд мой упал на моего любимца. Бончи, перевернулся на спину в сумке переноске, лениво взглянул на меня.

— Ну что, малыш, готов к продолжению пути? — спросила я, улыбаясь в зеркало заднего вида, и завела машину. В салоне стало прохладнее, и я включила печку. — Знаю, тебе не очень нравится такое заключение, — обернулась я к нему. — Скоро будем в Халлоке, и наша жизнь изменится, — воодушевленно заверила я.

Мурр…

Коротко ответил он, облизнувшись и вытянув пушистые лапки прикаснулся к мягкой сетке.

Покинув парковку магазина, я вырулила на дорогу. Узкая улица, плотно застроенная небольшими домами по обе стороны, вела вдаль, словно нить в осеннем пейзаже.

Спустя сорок минут, проехав еще несколько поселков, я выехала на трассу, покидая штат Колорадо. Мелкие крапинки дождя заплясали на лобовом стекле, и дворники плавно задвигались, смахивая расползавшуюся влагу. Асфальт темной лентой окропился дождем, отражая редкие огни.

Напряжение постепенно отступало, уступая место усталости. Дождь за окном успокаивал, его монотонный стук по крыше машины создавал ощущение уюта, контрастирующее с тревогой, которая еще недавно сжимала мое сердце. Я смотрела на мелькающие огни встречных машин, на темные силуэты деревьев вдоль дороги, и думала о том, что ждет меня впереди.

Халлок. Новое место, новая жизнь. Надеюсь, там я смогу обрести покой, которого так жажду.

Желудок уже настойчиво напоминал о себе, когда я остановилась на небольшой парковке у кромки леса. Выпустив Бончи на короткую прогулку, я внимательно следила, чтобы он случайно не убежал в чащу. Хотя, думаю, мой пушистый друг и сам не стремился к побегу – он, скорее, наблюдал за мной, опасаясь, что я могу его оставить.

Затем мы уютно устроились в салоне, с аппетитом уплетая каждый свою еду. Я вставила сим-карту, запустила навигатор. Еще сутки пути до городка… Тяжелый вздох вырвался из груди... Не терпится закончить это путешествие, узнать о своих родителях и, конечно же, увидеть дом. В спешке, убегая от Дэниела, я успела прихватить старую фотографию родителей – она должна помочь мне расспросить местных.

Пока с удовольствием хрустела картофельными чипсами и копченым мясом, вскрыв упаковку, я снова раскрыла письмо, написанное мамой. Я пыталась вникнуть в ее слова, в предостережение, написанное в момент отчаяния.

Что побудило их на такой отчаянный шаг – бросить меня? И что они совершили ради меня? От кого они так тщательно меня скрывали?

Как же мне не терпится узнать правду!

Я положила письмо на приборную панель, между сиденьями, и сжала в ладони ключ на груди. Пока я не узнаю истинную правду, меня не отпустит чувство недосказанности, а душу будет терзать этот неугасимый огонь.

Немного передохнув, мы продолжили путь. Я не стала запирать Бончи в переноске, предоставив ему свободу передвижения по салону. Он выбрал переднее сиденье, и его ушки настороженно приподнялись, когда он с неподдельным интересом наблюдал за мелькающими за окном пейзажами. Я лишь изредка бросала на него взгляды, и мягкая улыбка трогала мои губы, видя его реакцию на оранжевые и зелёные деревья. Усохшие листья, подхваченные порывом ветра, взмывали вверх, словно порхая в потоке холодного воздуха.

2.2

16:45

Фиона:

Третий день в пути. Погода, наконец, смилостивилась: сквозь тучи пробилось солнце. Но прохладный ветер по-прежнему свирепствовал на этой открытой трассе, где, кроме бескрайних оранжевых полей, не было ничего.

Я стояла на обочине, лихорадочно оглядываясь. Нервно хлопала себя по ногам, затем прижала ладони к лицу, пытаясь унять панику.

Случилось непоправимое. То, чего всегда боишься в дальней дороге... Я попала в переделку.

Колесо спустило…

Вокруг ни души, ни намека на сервис, ни единой попутной машины.

Я совершенно одна.

Ну вот. И что теперь?

Прижав ладони к пылающим щекам, я чувствовала себя потерянной и разбитой. До Халлока оставалось не так уж много, но эта вынужденная остановка грозила сорвать все планы. Не знаю, как это могло произойти, но выбора не было. Глубоко вздохнув, я подошла к машине, открыла дверь и надела кожаную куртку. Бончи, сидя на переднем сиденье, с любопытством наблюдал за мной.

— Сейчас вернусь, — бросила я, обошла машину и открыла багажник. — Ладно, — открыв второе дно, я посмотрела на запаску. — Справлюсь. Однажды я это уже делала, — проговорила я вслух, вспоминая, как уже меняла колесо.

Я достала из багажника домкрат и баллонный ключ. Солнце припекало, но ветер не давал почувствовать жару, лишь трепал волосы и заставлял щуриться.

Сначала нужно ослабить гайки на спущенном колесе, пока машина стоит на земле. Я встала на колени у переднего колеса и уперлась ключом в гайку, напрягая все силы, попыталась сдвинуть ее с места… Не получалось… Чёрт! Гайки, казалось, намертво прикипели к колесу. Я попробовала еще раз, сильнее, но ключ лишь соскользнул, чуть не сбив меня с ног.

— Вот, зараза! — выругалась я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от бессилия.

Я села на обочину, тяжело дыша. Смахнула слёзы тыльной стороной руки. Задумалась. Бончи, видимо, почувствовал мое отчаяние, потому что жалобно мяукнул в окне салона. Я взглянула на него.

— Да, Бончи, вот так вот… Попали мы с тобой…

Я снова оглядела дорогу в надежде увидеть хоть кого-то. Но всё было глухо… Словно все разом сговорились.

Собравшись с духом, я решила попробовать еще раз… Вспомнила, как однажды Дэниел менял колесо, когда мы попали в похожую ситуацию год назад, и я ему помогала… Хоть в чём-то он сгодился, кроме насилия… Промелькнула неожиданно мысль.

Так… главное - это рычаг!

Я встала. Взяла ключ поудобнее и, уперев ногу в колесо, с силой надавила на ключ. Не удалось… повторила ещё… Наконец, гайка поддалась! С хрустом, но поддалась! Я почувствовала прилив сил и, воодушевленная, принялась за остальные гайки. С каждой открученной гайкой уверенность в себе росла.

О’кей! Результат есть, и это уже хорошо.

Когда все гайки были ослаблены, я взяла небольшой домкрат, оставшийся с нашей прошлой поездки. Вспомнила, куда его нужно вставить, и начала поднимать машину. Домкрат скрипел, но послушно поднимал колесо над землей. Колесо оторвалось от асфальта, и я почувствовала облегчение.

Ещё немного, и дело в шляпе.

Сняв спущенное колесо, я с трудом, но все же водрузила на его место запаску. Закрутила гайки, сначала от руки, а потом, используя баллонный ключ, затянула их как следует. Опустила машину, убрала домкрат и еще раз проверила, насколько хорошо затянуты гайки. Попинав колесо, обошла его с обоих сторон. Пытаясь убедиться, что оно не вылетит.

Вроде всё нормально и надёжно.

Я вытерла с облегчением пот со лба, оглядела проделанную работу и улыбнулась.

Я сделала это! Я справилась!

Спустившееся колесо отправилось в багажник.

Я открыла дверцу машины, достала влажные салфетки и принялась оттирать руки от грязи. В этот момент воздух прорезал звук мотора мотоцикла, пронёсшегося за моей спиной… Необъяснимая, пронизывающая волна охватила меня, заставив дыхание замереть, словно грудную клетку сковало невидимой цепью. В душе поселилось острое чувство тоски и тревоги… Я быстро обернулась, пытаясь понять источник этого ощущения. Мой взгляд зацепился за мотоциклиста, который замедлил ход, и тоже обернулся в мою сторону. Его лица я не видела – лишь тёмный шлем… На долю секунды наши взоры встретились, а затем он резко умчался вперёд… Я села в машину и погладила Бончи за ушко. Кот с удовольствием заурчал, нежась мордочкой в моих руках.

— И что это было, Бончи? — обратилась я к нему, не понимая ни своих внезапных ощущений, ни этой странной, необъяснимой заинтересованности к мотоциклисту. Кот, лишь продолжал в ответ громко урчать. — Я тоже не знаю, — прошептала я и завела мотор.

Продолжив путь, я не могла отделаться от мысли: вот где был этот мотоциклист, когда мне так нужна была помощь?

*****

Казалось, все трудности пути остались позади. Но человеческий фактор никто не отменял… Я заблудилась. Навигатор упрямо твердил, что я прибыла и нахожусь где-то рядом с нужной точкой. Как выяснилось, последние два часа я кружила по лесной чаще, где узкая, заросшая тропа то и дело упиралась в тупик. Очередной крутой разворот… Очередная обманчивая тропа… Лучи заходящего солнца мягко коснулись горизонта, а затем наступила темнота. Нервы начали сдавать, и меня охватило чувство беспомощности.

Я остановилась на границе леса, там, где начиналась дорога, хрустящая под колесами опавших листьев. Снова взяла телефон, пытаясь понять, где допустила ошибку… Но навигатор упорно указывал на Халлок, находящийся где-то в чаще, и прокладывал к нему путь. Вот только стоящие стеной деревья никак не могли быть… дорогой… Идти пешком по ночному лесу, неизвестно куда, не прельщало.

Я решила развернуться.

Может, найду верную дорогу?

О том, что мне снилось сегодня ночью, я старалась не думать. Мало ли что привидится, когда усталость валит с ног после долгой дороги.

Кстати, об усталости… Она, словно ледяная змея, сковала все тело. Я чувствовала себя совершенно разбитой, неспособной двигаться дальше. Мышцы рук, плеч и спины предательски затекли, отзываясь тупой, пульсирующей болью при каждом движении. Я пыталась устроиться поудобнее в кресле, но облегчение было лишь кратковременным. Ноющие суставы простреливали тело, а кромешная тьма за окном давила своей неизвестностью, в которой я отчаянно пыталась найти верный путь… В теплом салоне, свернувшись клубочком, мирно спал Бончи. Он явно доверял мне, уверенный, что хозяйка справится со всеми трудностями. А вот в собственной уверенности я уже сомневалась… За лобовым стеклом легкая серая дымка сгущалась над темной дорогой, маня и словно приглашая в свои мрачные объятия.

3. Халлок.

Фиона:

Резко вывернув руль вправо, я попыталась уйти от столкновения с деревьями. Шины взвизгнули по асфальту, а в груди заклокотал ужас. Плавное движение руля... короткие нажатия на педаль… С трудом, но мне удалось выровнять машину.

В ту же секунду я ударила по тормозам.

Бончи, не удержавшись, шмыгнул к панели, а я, подавшись вперед, тут же отклонилась назад, удержанная ремнем.

Замерла. Дрожь пробежала по коже, руки окоченели, сердце бешено колотилось. Открыв рот, я уставилась в лобовое стекло.

Терпкий запах сырости и прелых полевых цветов ударил в ноздри, смешиваясь с теплым ароматом прогретого салона. Медленно переведя взгляд с лобового стекла на приборную панель, я оценила состояние машины. Стрелка спидометра замерла на нуле, двигатель работал ровно, а в свете фар…

Огромный олень...

Мощные, ветвистые рога возвышались над его головой. Он медленно повернул голову, и его черные, пугающие глаза встретились с моими. Коричневая шерсть, казалось, отливала темной, паутинообразной субстанцией.

Что это?

В следующее мгновение олень, быстро перебирая копытами, скрылся в лесу, оставив меня в недоумении... Его силуэт растворился в темноте.

Постепенно успокаиваясь, я вернула себе дыхание, а к рукам – чувствительность. Осторожно потянулась к кнопке аварийной сигнализации, включая ее. Мерцающий оранжевый свет отражался в моих расширенных зрачках.

За эти несколько минут я испытала такой всплеск адреналина, что хватило бы на всю жизнь. Уйдя от столкновения с лесом, я чуть не сбила оленя.

Кажется, даже мой кот, вернувшись в кресло, пребывает в шоке.

И всё благодаря бабушке…

Я… уснула, а она меня разбудила.

Не знаю, как.

Повернула голову, чтобы посмотреть на заднее сиденье, но там никого не было. Какая глупость… конечно, никого нет! Снова попыталась включить радио... и к моему удивлению, услышала классическую музыку, никаких признаков голоса бабушки. Взглянула на Бончи, который, отойдя от шока, вылизывал себя.

Это был сон… мне всё приснилось.

Точно, так и было!

Снова перевела взгляд на дорогу… Темнота вокруг казалась еще более густой и непроницаемой. Деревья, словно зловещие стражи, стояли по обе стороны, их ветви переплетались над дорогой, образуя мрачный тоннель. Глубоко вздохнула, пытаясь прогнать наваждение. Нужно было успокоиться и ехать дальше.

Выключила аварийную сигнализацию, включила первую передачу и медленно тронулась с места.
В салоне играла тихая мелодия из радио, смешиваясь с тихим урчанием двигателя и шелестом шин по асфальту. Я старалась сосредоточиться на дороге, но мысли все время возвращались к бабушке.

Как она меня разбудила? Что это был за жуткий сон? А олень с этой темной субстанцией на шерсти?

У меня странное ощущение... словно все, что происходило со мной за время всего пути, было предупреждением... желанием не пускать меня в Халлок.

Но почему?

*****

23:43

По навигатору я выбрала ближайший мотель, который, как оказалось, был здесь единственным. Неспешно я двинулась по улицам городка, освещенным яркими жёлтыми фонарями.

С обеих сторон дороги располагались жилые дома, каркасные и деревянные, светлых и серых оттенков. Одно- и двухэтажные, со встроенными гаражами вдоль участков, они были чуть удалены от дороги, ухоженные, с искусственным зелёным газоном и клумбами цветов вдоль фасадов. Двускатные крыши песочных и красных оттенков гармонировали с осенним пейзажем, где дрожащие осины и буки с пожелтевшей листвой украшали некоторые участки. Дорожки перед домами были выложены рыжей плиткой… По сторонам я замечала заинтересованные взгляды. Несколько местных жителей, застыв, наблюдали за мной, вытянув жутковато улыбки.

Странные они… Я обратила на это внимание и слегка поежилась, почувствовав ледяную дрожь.

Свернув направо, я оказалась в районе небольших офисных зданий, гипермаркетов и аптек, а также парка с густой растительностью, включая кустарники. В осеннее время деревья немного оголились, лишь некоторые сохранили зелёные, желтоватые и красные оттенки. Думаю, утром, при ярком свете, эта красота будет выглядеть ещё лучше… Нужно будет здесь прогуляться… Несколько местных молодых людей, проходивших по парку, уставились на меня, как только увидели мою машину… Полагаю, приезжие здесь бывают редко.

Не углубляясь в другие части городка, я направилась к единственному в Халлоке, мотелю. Это было светлое двухэтажное каркасное здание с серой крышей и чердаком. Перед ним располагалась небольшая парковка с зелёным газоном и дорожкой из серой плитки, ведущей к массивным деревянным дверям с крыльцом. Здание было украшено зелёными клумбами с красными цветами.

Я припарковала машину и заглушила двигатель. Тишина окутала меня, нарушаемая лишь шелестом листвы и далёким гулом машин. Выбравшись из запылённого внедорожника, я взяла переноску и кивнула Бончи. Тот, судя по всему, был не в восторге от перспективы снова оказаться в сумке, но, скривив недовольную мордочку, всё же залез внутрь. Я захлопнула дверь машины, заблокировала замки, прижала переноску к груди, а в другой дорожную сумку и оглядела мотель. Он выглядел вполне прилично, хотя и немного старомодно. Массивные деревянные двери казались надёжными, а яркие красные цветы в клумбах оживляли серый фасад здания.

Подойдя к дверям, я почувствовала лёгкое волнение. Городок казался тихим и немного загадочным, а взгляды местных жителей, которые я успела заметить по дороге, не давали покоя. Я взялась за ручку и толкнула дверь. Внутри царил полумрак, но сразу стало тепло и уютно. За стойкой ресепшена сидела женщина средних лет с усталым, но приветливым лицом.

— Здравствуйте, — сказала я, стараясь говорить уверенно. — У вас есть свободные номера?

Женщина подняла глаза и внимательно меня осмотрела. На её лице мелькнула едва заметная тень, но она быстро улыбнулась.

— Да, конечно. Есть несколько свободных номеров. Вы одна?