Отмеченный тьмой

Пролог

Руби

– Твой отец точно дал верный адрес? Кажется, эта часть города заброшена.

– Не думаю, – пробормотал Шейра́н, оглянувшись на тёмный провал ближайшего переулка. – Меня со входа в город не покидает ощущение, что за нами следят.

Руби вспомнила тень, которую недавно видела под фонарём, и поёжилась. Ей всё же не показалось.

– Тогда почему не дают о себе знать? – Она тоже вгляделась в переулок, и по спине поползли мурашки от мысли, что там может кто-то прятаться.

– Светлая, – раздался у неё над ухом жуткий, потусторонний голос, заставив отшатнуться прямо в руки Шейрана.

Словно в ответ на её вопрос, из темноты улицы показались четыре фигуры в чёрном и в считанные мгновения окружили их. В полутьме улицы они казались ещё более пугающими, усугубляя и так мрачную атмосферу города, и Руби в очередной раз подумала, что не стоило идти сюда одним.

Но разве у них был выбор?..

– Светлая. Светлая, – разнеслось по всей улице многоголосым хором.

От этого знакомого свистящего тона по спине у Руби пробежала дрожь. Приглядевшись, она наконец заметила, что это были не люди в тёмной одежде и с надвинутыми на лицо капюшонами – эти фигуры полностью состояли из тьмы, и у них не было лиц.

Она зажала рот рукой, чтобы не закричать, и вцепилась в плечо Шейрана из-за накатившего приступа слабости.

Шейран прижал Руби к себе, позволяя опереться, обвёл все фигуры мрачным взглядом, и Руби почувствовала, как закаменело плечо парня под её пальцами. Она сжала световой артефакт, готовясь применить его по первому сигналу, но Шейран едва заметно качнул головой.

– Не сейчас, – одними губами сказал он.

– Что будем делать? – так же едва слышно спросила Руби.

Как по команде стоявшая справа фигура дёрнулась вперёд и ухватила её за плечо, на котором висела сумка. Руби отшатнулась, и в этот момент Шейран выпустил её, задвинув себе за спину, а от его рук хлынула тьма, отбрасывая противников на несколько шагов и окутывая окружающее пространство непроницаемым куполом. Руби в каком-то оцепенении наблюдала за тем, как тьма клубится вокруг них и в ней то и дело вспыхивают какие-то искры, и слушала звуки ударов о купол.

На какое-то долгое мгновение показалось, это их спасение – тьма защитит и от этих сущностей, и от всего остального, что может скрываться в темноте. Но затем Шейран резко побледнел и пошатнулся, вцепившись одной рукой в стену, и Руби накрыло волной страха. Он не в том состоянии, чтобы использовать сейчас эту силу!

– Беги! – велел он, не оборачиваясь. – Я за тобой.

Руби хотела возразить, что разделяться – плохая идея, но не успела сказать и слова, как за её спиной раздался шёпот:

– Светлая, – а затем она ощутила чей-то взгляд, сверлящий затылок, и её на мгновение накрыло жутким холодом.

Руби резко обернулась, вскидывая руку с артефактом, но не увидела ничего, кроме окружавшей их тьмы. В тот же момент купол немного рассеялся, открывая путь до ближайшего переулка, и Шейран хрипло повторил:

– Беги! Я долго их не удержу.

И она побежала.

Глава 1

Четыре месяца назад

– Снова кошмары? – сочувственно спросила Кри́стин, пододвигая к ней кружку с кофе и завтрак.

Руби сумела лишь кивнуть в ответ, закрыла глаза и помассировала виски.

Мысли снова вернулись к кошмару, и она в третий раз прокрутила в голове всё, что в нём происходило. Она делала так каждый раз, когда снились именно эти кошмары, чтобы лучше запоминать всё – даже если очень хотелось сделать ровно наоборот и выскрести каждое мгновение из своей памяти.

Но это не помогло бы, потому что она точно знала – кошмары вернутся. А ей нужна каждая зацепка, чтобы приблизиться к пониманию того, что с ней происходит и что с этим делать.

– Руби? – позвала Кристин, заставляя её вынырнуть из воспоминаний. – Ты уверена, что не стоит всё же рассказать об этом целителю? Может, тебе бы прописали что-то для сна или...

Руби с трудом сдерживает саркастический смешок. О, если бы против этого что-то помогало лучше, чем то, что уже использует, она давно бы это нашла.

Она не любила говорить о кошмарах, но не могла не поделиться этим с Кристин, потому что первые полгода они жили в одной комнате, пока Руби не переехала в отдельную – всё из-за тех же кошмаров. И теперь, стоило Кристин заметить её состояние, обычно слегка рассеянное и заторможенное после них, и она начинала беспокоиться.

Может, потому, что слишком хорошо помнила, как Руби просыпалась от них.

– Не стоит, у меня есть зелья для сна. Что за ажиотаж? – поинтересовалась Руби, меняя тему на более безопасную.

Руби огляделась, отмечая знакомые лица, и только теперь наконец заметила, что в столовой и правда царило необычное оживление – странноватое, как будто всем сообщили по меньшей мере, что с ними будет учиться наследный принц. Вражеской страны.

– Говорят, с нами будет учиться Шейран Э́ндар, – прошептала подруга.

– И что с того? – поинтересовалась Руби, вмиг потеряв всякий интерес к общему настроению, но было поздно – она уже уловила шёпотки и тихие разговоры, и они вгрызались в уши, вызывая дикое желание встать и уйти.

– Как его могли выпустить после такого?..

– Как – это понятно, вопрос – зачем его приняли сюда.

– Какая вам разница? Главное – чтобы он держался подальше от нас, а там – пусть учится где хочет.

– И ты так уверен, что тебя не заденет, если он снова слетит с катушек?..

– Так он же носит подавитель.

– И что? Ты прям точно знаешь, что он сработает, как надо? На площади там тоже была всякая защита от тёмной магии, но что-то она не особо помогла, как видишь.

– Ой, как будто бы ты знаешь, что там на самом деле случилось!..

Руби зажмурилась на несколько секунд и сделала глубокий вдох. Они не говорили в общем итоге ничего нового или того, что она бы не слышала два с половиной года назад, но от каждого слова всё равно что-то скручивалось внутри.

Были и те, кто не участвовал в этом обсуждении, а спокойно обедал, но даже они нет-нет да прислушивались к разговорам. То ли всем хотелось посмотреть на Шейрана, то ли они пытались понять, что делать с этой новостью.

– Ещё один тёмный!.. – выцепила Руби знакомый злой шёпот и, обернувшись и найдя взглядом Джексона, совсем не удивилась – этот тип постояно кого-то задирал, даже к ней иногда лез.

И каким-то образом он и его компания друзей умудрялись делать это незаметно и почти не попадались преподавателям. Может, потому, что чаще дальше слов они не заходили, – хотя и словами можно ударить достаточно больно, – а когда заходили – доказать это было слишком сложно.

– Как – что? – понизив голос, проговорила Кристин. – Ты ведь слышала, что случилось два с половиной года назад в Хэйшире? И если на него и правда повлияла тьма…

Руби вскинула голову и уже собиралась сказать, что думает об этом, но в этот момент в столовой воцарилась такая тишина, что она отвлеклась от своей мысли и недоуменно огляделась. И почти сразу наткнулась на виновника этой тишины.

Шейран Эндар как раз зашёл в зал, и даже с такого расстояния было видно его прямую спину и ничего не выражающее лицо. Со своего места Руби могла разглядеть его профиль, отметила прямой нос, сжатые челюсти и растрёпанные тёмные волосы, спадающие на лоб. Задержалась взглядом на длинных рукавах пиджака, доходящих ему до пальцев – форма ему явно велика минимум на размер.

Шейран ни на кого не смотрел, только скользнул непроницаемым взглядом поверх голов адептов, словно избегал зрительного контакта, и наконец развернулся к столу раздачи. Едва он направился туда, двое стоявших там студентов поспешно отошли в сторону, и Шейран принялся накладывать еду на поднос в полнейшей тишине. А когда закончил и направился к ближайшему свободному столу, тот как по команде опустел.

От всей этой картины стало настолько не по себе, что Руби отвернулась и до конца завтрака так и сидела, уткнувшись взглядом в свою тарелку и едва реагируя на рассказ Кристин о том, как прошли её каникулы.

Когда это произошло? Когда Шейран Эндар поступил сюда? И почему отец ничего не сказал ей? Он ведь не мог не знать, куда его зачислили.

Как он это вообще допустил? Как главный следователь по его делу, отец должен был предотвратить это, разве нет? Это не та академия, где Шейран учился раньше и где было немало тёмных, здесь только несколько лет назад стали учиться тёмные, тем более – такие, как он.

Да у них даже нет сейчас преподавателей тёмной магии! После ухода преподавателя в прошлом году, нового только собирались направить, а магистр Барнс, временно заменяющий его, вряд ли сможет сделать больше, чем привычные всем медитации. Учитывая ситуацию Шейрана, – о которой Руби знать по идее не должна, но знает, – эти медитации мало чем ему помогут.

И главная проблема была даже не в этом, а в том происшествии больше двух с половиной лет назад – в Грейлире учится слишком много близких пострадавших тогда, чтобы Руби могла поверить, что Шейрану дадут спокойно учиться.

Глава 2

Руби остановилась перед дверью и некоторое время рассматривала её, пытаясь понять, шутка это всё-таки или нет – башня была закрыта на ремонт после того, как несколько лет назад кто-то из студентов провёл неудачный эксперимент и она стала непригодной для проживания. Либо её восстановили к этому времени, либо... о другом варианте даже думать не хотелось.

Шейрана ведь просто не могли поселить здесь, если башня всё ещё не восстановлена, верно?

Собравшись с духом, она коротко постучала – звонка рядом с дверью не было. Когда ответа не последовало и из-за двери так и не донеслось ни звука, она поколебалась и постучала ещё раз. Через минуту дверь наконец приоткрылась, и в проёме показался растрёпанный Шейран, который смерил весь коридор и её в частности настороженным взглядом.

– Чего пришла? – немного грубо спросил он, приоткрыв дверь пошире и выйдя в коридор.

Прежде чем он захлопнул дверь, Руби успела заметить только то, что внутри было довольно темно, а затем её взгляд зацепился за повязку на его руке, выглядывающую из-под рукава длинной кофты.

Шейран скрестил руки на груди, продолжая сверлить её взглядом.

– Я жду ответ. Что ты здесь делаешь, Руби?

Она задумалась, действительно ли он такой, или это защитная реакция. На занятии, до того, как снова закрылся за этой своей отчуждённостью, она видела, что он может быть и более... дружелюбным, если захочет.

Так может, всё дело в том, что он не хочет?

Затем она вспомнила, что прошлым утром, до того случая с каррэем, они даже не поговорили о работе у магистра Персе. А после – что ж, после Рой всё же отвёл её в лазарет, и когда она вернулась на занятия, Шейран держался от неё подальше и так смотрел при попытке подойти к его ряду, что они так и не смогли обсудить этот момент.

А сегодня он просто пропустил все занятия, и она догадывалась, по какой причине. Именно поэтому решила прийти и проведать его, даже понимая, что он вряд ли будет рад видеть её.

– Отдать конспект и вот это. – Руби протянула ему склянку с мазью и тетради. – Это...

Он оттолкнул её руку с таким видом, будто она предлагает ему яд, и отступил на шаг назад, едва не ткнувшись спиной в дверь. В его взгляде на миг мелькнул страх, тут же сменившийся досадой.

– Уходи, Руби, – он качнул головой и отвернулся. – Мне это не нужно.

– Нет, нужно. Ты же не был в лазарете, – заметила Руби, глядя на перевязанную руку. Такую рану быстро бы вылечили, но раз она перевязана, он никуда не ходил. И значит, все ещё мучается от боли.

Она помнила, как больно ходить с такой раной, скрывая её, когда Арно случайно зацепил её на тренировке и умолял не рассказывать отцу.

Он сам лечил её, неумело, поэтому заживало дольше, но они не могли даже взять обезболивающую мазь, иначе отец бы всё понял – по крайней мере, тогда страх перед выговором отца был сильнее. Он мог вообще запретить ей тренироваться, пока полностью не поправится, и она предпочла несколько дней перетерпеть. Те несколько дней остались в её памяти сплошным пятном боли.

– Мне. Это. Не нужно, – повторил Шейран, подаваясь вперед и нависая над ней. Руби замерла под его давящим, пристальным взглядом, и вздох застрял в горле. – Поэтому уходи.

– Я не могу, – только и смогла выдохнуть она, глядя в его глаза и с трудом осознавая, что он слишком близко.

Шейран шумно выдохнул, и в его взгляде проступило раздражение. Протянув руку, забрал у неё конспекты и отступил на шаг.

– Довольна?

Он хотел добавить что-то ещё, но вдруг побледнел и скривился от боли.

А затем нехорошо так пошатнулся, и Руби вцепилась в его рубашку, притягивая к себе и не позволяя упасть. Затем, пока он не успел прийти в себя и возмутиться или вообще оттолкнуть её, нашарила в кармане его куртки ключ от двери.

Провернула его в замке, толкнула дверь ногой и застыла на пороге. Пробивающегося сквозь плотные шторы света едва хватало, чтобы оценить обстановку, но ей было достаточно.

Она и не думала, что все вокруг будут рады учиться с ним, но такого она не ожидала и не смогла удержать пораженный вздох. Кто так постарался – комендант или кто-то сверху? Хотелось бы верить, что ректор Холт просто пока об этом не знает.

Обстановка была, мягко говоря, впечатляющей – не было даже стола. Только узкая кровать, небольшой шкаф, стул рядом с кроватью, служивший одновременно и столом, и прикроватной тумбочкой.

Книги он сложил на полу на какой-то из вещей, то ли рубашке, то ли кофте.

– Добро пожаловать, – донеслось издевательское над ухом, и она невольно подняла на него взгляд.

Шейран мрачно смотрел на неё, словно ожидал издевок или насмешек, – прямо как тогда, после её "Приятно познакомиться", но ей было не до разгадывания его взглядов, так что она быстро завела его внутрь и закрыла дверь так же ногой. Затем подвела его к кровати, и тут он вывернулся из её хватки и тяжело опустился на постель сам. Наклонился вперед, упираясь одной рукой в колено, и судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Руби похолодела от этого вида – да, если бы он был в лазарете и ему помогли, этого бы точно не было. Её поразила внезапная мысль, навеянная видом комнаты – ходил ли он вообще, или ему не помогли?

Шейран переждал приступ боли и наконец выпрямился, а затем чуть поднял голову, смерив её тем же пристальным, подозрительным взглядом, так и говорящим: "Ты ещё здесь?".

Руби вытащила из кармана мазь и протянула ему, и это произвело неожиданный эффект – в глазах вспыхнула злость. Он быстро подавил её, но не мог скрыть напряжение во всей его позе и выражении лица.

– Лучше иди отсюда, – сквозь зубы проговорил Шейран, ткнув в дверь пальцем. – Тебя никто не просил таскаться сюда. Мне не нужна твоя чёртова помощь.

– Никуда я не уйду! Тебе нужна помощь, упёрый идиот! – не выдержала она.

Он замер на миг от её громкого голоса, а затем снова пошатнулся и побледнел. Стиснул зубы и скорчился, прижимая руку к груди.

Глава 3

Это произошло в то утро, когда Руби начало казаться, что день пройдёт чуть лучше, чем обычно.

Они только вернулись с утренних пар, – наконец-то тренировка была по расписанию у магистра Тиррелла, – и Руби как обычно проводила Шейрана до его комнаты. Первые несколько раз он сопротивлялся, но она не отставала, пока он не позволил его проводить и убедиться, что он дошёл до неё, а не упал где-то по дороге. Тренировки магистра Тирррелла не были такими жёсткими, как у магистра Мэттьюса, но ей нравилось гулять с Шейраном и рассказывать ему об академии.

И эти прогулки после утренних тренировок стали одними из моментов, когда она не чувствовала, что он отгораживается от неё.

По пути они обсуждали проект по общей артефакторике, и Шейран замолчал на полуслове, поднявшись по лестнице и обнаружив дверь от своей комнаты на полу в коридоре. По всей её поверхности тянулись глубокие борозы, в некоторых местах едва не проходя её насквозь, и от этого вида что-то внутри перевернулось.

Пока Руби в шоке изучала то, что осталось от двери, Шейран просверлил дверь взглядом, а затем, никак не прокомментировав это, зашёл в комнату.

Руби не стала заходить и стояла снаружи, пока он проверял, что из вещей осталось цело. Кто-то не просто вырвал дверь из петель, но сломал замок и перевернул всё в комнате вверх дном – немногочисленные вещи Шейрана были изорваны в лоскуты, включая тот пиджак, который был ему велик, а стул разломали на части. Единственное, что было нетронуто – кровать, хотя всё постельное бельё тоже разрезали.

На стене крупными буквами вывели красной краской всего одно слово: "Монстр", и от одного взгляда на застывшего перед стеной Шейрана Руби похолодела. Только тогда она зашла, чтобы заставить его уйти и не стоять там с отрешённым выражением лица, проводя пальцами по буквам, и он позволил ей себя увести.

Её испугало это странное принятие, с которым он осматривал оставленный в комнате хаос, и она стиснула его руку крепче, чем следовало, только чтобы убедиться, что он не вернётся обратно к той стене.

К появлению коменданта Руби выяснила, что из одежды Шейрана ничего не уцелело, и забрала из комнаты его книги и небольшую дорожную сумку, которую, к её удивлению, не тронули. Может, на ней было защитное заклинание, выяснять это сейчас не хотелось, так что Руби просто собрала, что смогла, пока комендант обсуждал с Шейраном, что со всем этим делать.

– С этим можно что-то сделать? – дрогнувшим голосом уточнил Шейран, пока комендант разглядывал раскуроченную дверь.

Вопрос Шейрана застал Руби у дверного проёма, и она успела заметить его потерянное выражение лица – и не могла отогнать мысль, что, возможно, комната была в академии единственным местом, где он чувствовал себя спокойно и в полной безопасности, потому что у неё был замок.

Теперь его не было, как не было и спокойного места.

– Постараюсь закончить сегодня, но не обещаю. – Комендант покосился на разломанный замок его двери и покачал головой. – Вам бы комнату сменить, молодой человек. Эта башня не предназначалась для проживания в этом году, её не успели толком отремонтировать. Неудивительно, что кто-то... – он запнулся, – так легко её сломал.

– Просто сделайте, что сможете. Пожалуйста.

Дождавшись утвердительного ответа, Шейран стиснул её запястье и повёл к лестнице, даже не стал забирать свою сумку, так и висевшую у неё на плече.

Он молчал до самого выхода, и только там, оказавшись снаружи башни, прислонился спиной к стене и прикрыл глаза.

– Они не остановятся, да? – глухо проговорил он. – Не остановятся, пока не выпрут меня отсюда.

Слова увязли на языке, так и не прозвучав вслух, и Руби сжала челюсти, отвернувшись от Шейрана. Она боялась спросить, что ещё эти "они" успели ему сделать, и когда, если она ничего такого не заметила, за исключением издёвок однокурсников, и этот страх выжигал что-то внутри, оставляя приправленную виной горечь. У них было несколько разных предметов, и она только сейчас задумалась, сколько из них у Шейрана совпадали с предметами Джексона – тот ведь выбрал дополнительной специализацией боевую.

За эти несколько недель Руби начало казаться, что её присутствие, и остальных ребят, помогает – пока они рядом, к нему мало кто пытался подходить, за исключением некоторых особо настойчивых и компании Джексона. Но теперь её больно уколола мысль, что она позволила себе расслабиться, и ведь она не была рядом с ним всё время, чтобы точно понимать, что никто не достаёт его в эти моменты.

Но она слишком хорошо знала, что Джексон умеет выбирать момент для своих издёвок. Сожаление и досада прокатились по горлу удушающей волной, и она стиснула пальцами лямку сумки, тоже прислоняясь к стене, чтобы почувствовать опору.

– Я им не позволю, – вырвалось у неё тихо, но яростно. – Слышишь? Не позволю им это сделать.

Шейран повернул голову, и Руби на какой-то миг ошеломили отражавшиеся в его глазах удивление, признательность и что-то ещё, что она не могла точно определить, словно он пытался это скрыть.

– Почему?

– Потому что ты мой друг.

Это было не то, что она хотела сказать, но большее, что могла себе позволить, чем позволяла себе задумываться. И вместо этого задумалась, а считал ли он уже её своим другом?

Но Шейран не опроверг это, и его взгляд не изменился, как и выражение лица, что помогало предположить, что не только она привыкла к нему за это недолгое время совместных занятий.

Они так и смотрели друг другу в глаза и, казалось, никакие слова им не нужны – и в этот момент между ними крепло что-то новое, доверительное, личное.

А затем этот момент разрушил ворвавшийся в её уши резкий голос:

– Шейран.

Она отчётливо увидела, как едва заметно вздрогнуло и напряглось плечо Шейрана, но на лице, вопреки реакции тела, проступило странное облегчение. Руби медленно повернула голову, пока не упёрлась взглядом в мужчину, до боли похожего на Шейрана, только выглядящего лет на семнцадцать старше, и с куда более суровым выражением лица. Пальцы Шейрана на секунду сжали запястье Руби, прежде чем он подал голос: