Отомстить любовью

Пролог

Он искусный демон, нет, сам дьявол!

Разум жаждет над ним расправы,

А сердце отчаянно рвется к нему.

Я по-прежнему люблю… Но почему?

Держа в руках пистолет со снятым предохранителем, я развернулась к Шелегу.

– Не боишься, что пристрелю? – во рту вдруг пересохло, поэтому слова дались мне с большим трудом.

Саша поставил на предохранитель винтовку, которую держал, опустил ее на деревянную стойку и развернулся всем корпусом ко мне.

– Давай, – слишком ровно и спокойно, будто давно простился с жизнью, отозвался Шурик.

И ладно бы, стоял себе, ждал. Нет же, сделал решительный шаг навстречу дулу. Опустил свою ладонь на ствол, который я держала, и немного наклонил его вниз. Затем сам встал на колени, подставляя голову под линию выстрела.

– Стреляй.

– Разве ты не должен бояться? – дрогнувшим голосом спросила, не решаясь пошевелиться.

– Я тебе уже говорил, Ульяна, ты должна думать о себе, о своих желаниях, – негромко произнес брюнет.

Только хотелка у меня сейчас была совсем другая.

На одно мгновение позволила себе представить, как пуля вылетает из дула пистолета. Мои руки получают привычную отдачу, а пустой патрон со звоном падает на бетонный пол, когда заряд достигает цели…

Я не раз видела в кино подобные сцены: брызги крови, бездыханное тело, рухнувшее на пол, как правило, с открытыми глазами.

Мои внутренности скрутило в тугой узел, стоило лишь на миг вообразить, что Саши вдруг не стало. Нет. Только не от моей руки.

Мои пальцы поставили предохранитель, пистолет опустился на стойку, а я… рухнула на колени рядом с моим первым мужчиной.

– Помни, я тебе давал шанс, – притягивая меня в свои объятия, прошептал мне на ухо брюнет. – Второго раза не будет.

Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что она оказалась той самой каплей, переполнившей резервуар плотины, которую прорвало. Уткнувшись носом в крепкое плечо, позволила себе разрыдаться. Слишком насыщенным был этот день. Слишком много в нем присутствия Шелега. Слишком много нового всплыло сегодня… Слишком. Слишком. Слишком!

Только мне было остро необходимо это мгновение вместе.

– Вот так, не сдерживайся, – гладила меня по волосам чужая ладонь.

Сейчас мы были близки гораздо сильнее, нежели во время моего нашего первого раза.

– Ты был уверен, что я не выстрелю? – решила спросить о том, что действительно волновало.

– Нет, – так же спокойно ответил Шурик.

Но было в этом “нет” гораздо больше: целая бездна его готовности принять любой мой выбор.

—

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в мою новинку.

Эта история посвящена приключениям молодой девушки по прозвищу Локи. Нас ждет дерзость, противостоящая силе, борьба смекалки и интеллекта, вызов между чувствами и сухим расчетом…

Книга является самостоятельной историей, запланирован исключительно однотомник. Однако, здесь присутствуют герои и некоторые события из другой истории “Любовная афера. Чужая невеста”.

Не забывайте, пожалуйста, поддержать роман звездочкой, сердечком или просто комментарием. Добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь на автора, чтобы не пропустить что–то важное и интересное.

Ваша Аля.

P.S. Место действия романа – Беларусь. Будьте готовы пополнить словарный запас местным сленгом))) И не удивляйтесь ценам/цифрам/суммам, потому что они указаны в местной валюте, в бунах.

Все указанные события, кроме флешбеков, могли произойти в 2020 году. Однако, все персонажи являются вымышленными, поэтому любое совпадение с реальностью является случайным.

Погнали!

Глава 1

– Посылка отправлена. Куда тебя подкинуть? – участливо поинтересовался Тайсон.

Боже, как же вовремя успел Артемушка перехватить меня. Еще до того, как до меня добрался Шелег. Чтоб его метеоритом уеб… убило!

А вопрос, однако, в десятку. Понятное дело, что после устроенной аферы, которую мы, о чудо, смогли провернуть под носом у самого Беликова, оставаться в его доме совсем не безопасно. И Беликов отнюдь не затрахал бы меня до смерти. Просто и безо всяких прелюдий свернул бы мне шею.

Неудивительно, что не только дочь, но и его пассия решили удрать из страны. Потому что внутри небольшой Беларуси особо и затеряться негде. А у таких, как брошенные жених и папенька, слишком длинные и волосатые руки.

Только я заблаговременно не задумывалась, куда же мне податься после всех событий. Потому что до сих пор для меня важно было лишь одно: сорвать чертову свадьбу.

– Подкинь меня до моей машинки, пожалуйста, – чуть помедлив, все же отозвалась. – Кажется, тебя итак ждут большие неприятности.

– Малыха, я прикрою ваши жопки, – усмехнулся Тайсон. – А потом сам сделаю ноги, пора бы бабулю навестить.

Бабулю?! Просканировала взглядом водителя. М-да, на сладкого утипутика он походил меньше всего: стриженный под ноль мясистый верзила. Тем не менее, то, с какой теплотой он вспомнил о своей взрослой родственнице отозвалось внутри меня легкой завистью. Мне ведь податься было некуда. Меня нигде никто не ждал.

– Далеко она живет? Я бы с тобой махнула, если бы не обстоятельства, – вдруг приуныла.

Естественно, устроенное мной сегодня, не останется незамеченным и безнаказанным. И мне бы бежать куда подальше. Вот только почему–то не могла я бросить семью тупорылого братца разгребать все то говно, в которое влез мой кровный родственник.

– Ба живет там, куда в конечном счете везут твоих подружек, – ворвался в мысли голос Артема.

Хотелось сказать, что не подружки они мне вовсе, так, две случайные блондинки. Однако, воспоминания о столь похожих и таких разных Белке и Леве вдруг заставило улыбнуться. Пожалуй, последние недели моей жизни выдались, эм, занятными.

– А зачем? – уточнила про бабушку и “посылку”.

– В смысле зачем? Так мы с Белкой того, родственники, – заржал в голос Тайсон.

– Что?! – удивленно воскликнула. – Как тебя на работу–то приняли?!

– А вот так, Стас подсобил, – пожал плечами Тайсон. – Не могли же мы Ангелину бросить без поддержки. А тут вы с Никитиным очень вовремя нарисовались. И как–то сформировался план побега.

Так это что, получалось?! Выходило, что меня использовали? Или просто наши интересы совпали?

– Не грузи свой облондинившийся мозг, – шутливо бросил бугай.

И я бы огрызнулась, но время, проведенное с двумя, словно сестры, похожими между собой блондинками, не прошло для меня бесследно. Однозначно. Казалось, я даже… вписалась.

– Как там Такс? – не без грусти спросила у собеседника. – Я перед ним в долгу.

И несмотря на все наши договоренности со Степкой, я правда считала себя в некотором роде должной ему. Хотя бы за подставу и ее последствия.

– Клиент скорее жив, чем мертв, – хохотнул Артем. – Абы его Белка не доконала.

– Впервые фраза “любовь зла” должна звучать не в сторону мужчины, – фыркнула в ответ.

– О, да! – подхватил бугай.

Наверное, мы бы развивали эту тему и дальше, но, увы, маршрут был завершен.

– Спасибо, – неторопливо выбралась из чужого автомобиля. – Удачи тебе и…прощай?

– До встречи, – подмигнул мне напоследок Артем, прежде чем его машина сорвалась с места.

Грустно усмехнулась. Тайсон мог бы стать неплохим товарищем. Только кому нужны чужие проблемы? Я же не его родственница.

Спешно закинула шмотки внутрь своей тыковки, уселась за руль и вновь призадумалась. Следовало бы исчезнуть с радаров на день, а лучше – два. Шелег далеко не дурак, и глупости делать не станет. Однако, учитывая сорванную мной его свадьбу, ожидать можно чего угодно. Поэтому надо дать ему время принять поражение.

Точно! Дача Белки! Ну кто станет искать там? Никто. Даже глупый папаша блудной дочери не кинется туда, потому что это слишком очевидное место. А вот затеряться там от Шурика вполне можно.

“Баньку себе истоплю”, – мечтательно размышляла, двигаясь в нужном направлении. – “Вовремя я умыкнула часть еды с праздничного банкета! Устрою себе мини–пир в честь того, что шалость удалась!”

Почти два часа, проведенные в пути, пролетели незаметно. И я значительно приободрилась. В целом, все было весьма неплохо. Благодаря лапочке–Таксу и мудозвону–Топору, у меня была собрана вполне неплохая сумма денег, а купе с уже имеющимся запасом – больше половины от общего долга. Это радовало, ведь сраки уже горели. И нет, не сроки, а именно сраки. Моя – в первую очередь.

Орча встретила вечерней тишиной. Вот за это можно даже полюбить деревню! В принципе, мне здесь еще в первый раз понравилось. Мало жилых домов, почти полное отсутствие домашней скотины и сравнительная близость до благ цивилизации.

Глава 2

Я приготовилась к неотвратимости: боли первого раза, который не обещал быть нежным. Не об этом пишут розовые истории для ванильных куколок вроде Ализы.

Небось Беликов с Левой был самой нежностью, потому что на теле блондинки, когда мы ходили в СПА, я не видела ни единого синячка. Хотя, надо признаться, папаша Ангелины производил впечатление отнюдь не ласкового котенка, а в сказки про “ни–ни до свадьбы” как–то не верилось. Видела я, как мужчина зажимал мою новоиспеченную подруженцию. Практически трахал, несмотря на одежду. Плотоядный зверь. И зятька себе искал под стать.

Потому что рядом со мной был дикий хищник, желавший утолить свой голод любым путем. И жертвой стала я.

Вот только… вдруг наступила неожиданная, но столь желанная и необходимая свобода.

Бросив на меня удивленный взгляд, Шелег отшатнулся на полшага назад и… рухнул. Я аж взвизгнула от неожиданности, хотя в текущих обстоятельствах меня подобный исход ни капельки не огорчил.

– Уууу, собака сутулая! – злобно прокряхтел старушечий голос.

Подняла глаза и увидела перед собой бабульку. Точнее – бабу Федору. Именно так мне представилась девяносто восьми летняя женщина, полностью облаченная в серые одежды. Прям серая дама какая–то.

С Белкиной соседкой мы случайно познакомились в прошлый раз. Точнее сказать, она меня чуть не огрела лопатой по голове, как сейчас Шурика. Поделом скотине. Даже если он упал замертво. Вот сейчас – ничуть не жалко. Хотя, кому я врала?

Только я собралась опуститься на колени, чтобы пожалеть черноволосого мужчину, как мое внимание снова переключила на себя Федора.

– Ты чаму ж дзверы не зашпилила, а, дурында?! – проворчала бабулька. – И яки чорт цябе науськал ноччу сраку мыть?

– Раней часу не было, – улыбнувшись, ответила соседке и, перешагнув через бездыханное тело вышла в предбанник.

Должно быть, мое смущение улетучилось под воздействием адреналина. Ведь меня, минутой ранее, едва не лишили невинности. Хорошо все то, что хорошо кончается.

– Дзякую вам! – натягивая трусы, поблагодарила старушенцию, которая стерегла Шелега, готовая ляснуть его еще раз при необходимости.

– Давай да мяне у хату, – уже без былой ворчливости, а с некой заботой произнесла бабуля. – А гэтага я тут запру, раницай да Кольки повзоню, хай гэту падлу сам сцеражэ, пакуль милиция не зъявится.

(Примечание автора: чаму – почему, дзверы – двери, якi – какой, цябе – тебя, срака – задница, раней – раньше, дзякую – спасибо, да мяне – ко мне, ранiцай – поутру, сцеражэ – охраняет, ляснуць – огреть, пакуль – пока (до тех пор), з’явiцца – появится)

Эх, знала бы Федора, что запертая дверь такого, как Шелег, никогда не остановит. Однако, вслух я этого говорить не стала. Оперативно оделась, собрала вещи, которые планировала постирать, и первой покинула баню. Блин, жалко, что придется срываться с места.

Ускорившись, забежала в дом, чтобы забрать остальные пожитки, отключить автомат и закрыть хату. Я уже прятала ключи, когда рядом возникла соседка.

– Драпаешь? – как–то грустно усмехнулась соседка.

Не придумав ничего лучше, чем просто кивнуть, я, бросив рюкзак на землю, на мгновение обняла старушку. Интересно, а у меня были бабушки и дедушки? Я их не помнила. Более того, о них в нашей семье и говорить было не принято. А сейчас и расспросить некого.

Прощание было недолгим: бабуля грубо не оттолкнула – отшвырнула меня от себя и, несколько раз по пути огрев лопатой несчастный мотоцикл, скрылась за приоткрытой калиткой, ведущей на улицу.

– И вам всего хорошего, – уныло пробормотала вдруг простывшему следу соседки, но быстро спохватившись, собрала свои манатки и забросила в машину. Оставалось убрать с дороги шикарного черного красавца. И можно было бы пошутить про задний привод, ведь марка сего коня – небезызвестная фирма из трех букв. Только с мотоциклами такая шутка не актуальна. Да и сам Шелег…

К черту его!

С большим трудом и матами, которыми я владею на трех языках, я-таки сумела поднять на колеса, брошенного так безрассудно на камни, двухколесного бумера. Откатив его к дому, выставила подножку. Как владелец автомобиля, я дорожила и даже одухотворяла, в некоторой степени, свою малышку. А что, когда машинка не заводилась, я очень–очень ее просила, обещала при случае добавить в бак вкусненького девяносто пятого и отвезти на СТО. И это всегда срабатывало!

Поэтому калечить чужой мотоцикл я не стала.

Теперь, когда путь к свободе был расчищен, спешно распахнула ворота и вернулась к машине. Выехав за ограждение, остановилась, чтобы выйти и закрыть брешь в заборе.

Вот только увидела зомбяка. Именно так выглядел Шурик. Отрешенный взгляд, помятая морда, взъерошенная шевелюра и шатающаяся походка. А еще – озлобленный оскал. Только в отличие от киношных монстров, этот двигался хоть и неловко, но уж больно шустро.

Мелкая хищная лисица подкралась ко мне незаметно. Наплевав на чужое убежище, и мысленно понадеявшись на сердобольную Федору, я дала по газам.

Последнее, что я заметила, это был Шелег, седлавший свой мотоцикл. От коня, способного разогнаться до двухсот восьмидесяти километров за неполные пятнадцать секунд, пытаться удрать – бесполезно.

Глава 3

Господи, о чем я только думала?! Вода ведь ледяная!

“Действительно. А разве могло быть иначе, когда на дворе не май месяц?” – злобно подтрунивал внутренний голос.

Угум. Точно не май. Только Беларусь забыла, что сейчас лето. Сразу в голове всплывает бородатый анекдот.

“Приезжает белорус в Египет. У него спрашивают:

– Ты откуда такой бледный?

– Я из Беларуси.

– А что, у вас там лета нет?

– Почему нет? Есть! Но я три дня проболел…”

Пытаюсь вынырнуть, но получается далеко не сразу, потому что ногу свело судорогой. От резкой боли едва не открываю рот прямо под водой. К счастью, я не успела забраться слишком далеко от берега, где глубина резко возрастает.

– Ульяна! – зовет меня новый знакомый с берега. Хотя нет, не зовет. Орет так, что даже под водой слышно.

Наконец, выныриваю. Хочется высказать Степану, со смешным прозвищем Такс, все, что я о нем думаю, только из легких вырывается лишь жалобный писк.

К счастью, несмотря на сковывающую ногу боль, я могу держаться на плаву. По крайней мере, какое–то время.

Даже отсюда я прекрасно вижу, как мой новый знакомый матерится себе под нос, но… Движется в сторону кромки воды, раздеваясь на ходу.

Вот тебе и нάвалач! А на поверку – четкий пацик, этот Никитин.

(Примечание автора: нάвалач – приезжий, оскорбительно)

Всплеск воды, и отчаянный Степка уже двигается мне навстречу, продолжая бубнить про “я предупреждал” и “плюс двенадцать же”.

– Нога! – решаю давить на жалость. Хотя ничего другого ведь и не остается.

– Не удивлен, – рядом со мной стучат чужие зубы и, наконец, едва теплая рука подхватывает меня, помогая зацепиться за парня поудобнее. – Вода ледянющая! О чем ты только думала?! – хрипит брюнет, пока мы гребем к берегу.

– Уж точно не о судорогах, – фыркаю, оказавшись на безопасном расстоянии от воды.

“Ага, позерка!” – гаденько бубнит внутренний голос. – “Впечатление произвести пыталась. Задницей крутила.”
Мысленно закатываю глаза. Хотя, доля истины в этом, разумеется, есть. Как и капля здравого смысла. Ведь если я смогу по–настоящему понравится приезжему, то он сделает для меня то, что требуется.

А на кону стоят деньги, которые мне очень сильно нужны.

Вопреки всему, мою попу бережно опускают на толстовку. Невзирая на собственный холод, Степа без лишних слов определяет сведенную ногу и начинает ее растирать. Очень умело, между прочим.

Становится за себя стыдно. А если бы и у парня начались судороги? Судя по навыку, шатен с ними знаком. Что бы с нами было? И ведь Такс даже мог просто проигнорировать меня, не лезть за мной. Тем более, ночью.

Надолго бы хватило моих сил, чтобы барахтаться в ледяной воде?

– Спасибо, ты спас меня, – едва ворочая языком, шепчу, с трудом сдерживая подступающие слезы.

И нет, я ни разу не трусиха. Просто этот парень напрочь ломает все то, что я знаю о мужчинах.

Степа определенно слышит мои слова, потому что поднимает взгляд, встречаясь с моими глазами.

– Ты так сильно испугалась, а, киса? – встревоженно спрашивает Такс, продолжая растирать мою ногу, которую уже отпустило.

Только я не скажу ему об этом. Мне… нравится внимание и забота – это то, чего я была лишена всю жизнь.

А еще у шатена очень приятные пальцы. Весь этот коктейль вызывает внутри неоднозначные эмоции. Только я понимаю, что парень мне определенно нравится.

Если убрать из моей жизни все обстоятельства, то…

– Степ, а человек может быть лекарством от… другого человека?

Мой вопрос так и остается без ответа. Потому что морок спадает, когда совсем рядом раздается лай. Я подскакиваю и поспешно одеваюсь. Такс обувается и накидывает себе на плечи влажную кофту.

В съемную квартиру добираемся мелкими перебежками, чтобы согреться. Шутить совсем не хочется. Особенно тогда, когда меня первой пропускают в душ. И ведь стараюсь мыться побыстрее, только продрогшее тело слушается плохо.

Свернувшись калачиком у самой стенки, я отключаюсь раньше, чем успеваю подумать о том, что ведь Степа одной рукой может меня скрутить и взять силой, если захочет.

– Пип–пип–пип, – назойливо пищит над ухом. Наверное, Степа будильник еще не выключил.

Хочу поднять руку, чтобы толкнуть Такса, только у меня ничего не выходит.

– Ну же, Янка, давай! – раздался совсем близко такой знакомый голос…

Что происходит? Противным пацанским именем Ян меня называл в этой жизни лишь один человек.

Только что он забыл в нашем временном со Степкой убежище?

Глава 4

Видимо, какая никакая защитная реакция срабатывает, потому что я начинаю говорить, избавляясь от внутренней боли.

– Отец–мудак, который пытался построить сомнительный бизнес, а в итоге влез в петлю и оставил семью по самое не балуй в долгах! – выдаю почти правду, захлебываясь собственными слезами. Но молчать сил нет. – Мать–алкоголичка, водила в дом всякий сброд. Мало того, что вынесли все, что могли, еще и меня избивали, спасибо, не насиловали – я стриглась под мальчика, да и вещи чужие донашивала.

Правда, на самом деле, это мало спасало. И пусть я по сей день оставалась девственницей, били меня знатно. Мать не жалела, стоило очередному ее трахалю попытаться рассмотреть во мне объект сексуального характера.

А когда по синьке один ее дружок завалил меня на моей же кровати и едва не дошел до самого “веселого”, меня тупо выставили на улицу. Только я никому и никогда не расскажу об этом.

Правда, я все равно простила мать, она ведь просто больна. Смерть отца окончательно выбила ее из колеи. Так говорил брат. На самом деле, я не видела не пьющую мать. Или просто не помнила ее другой. Отца и вовсе не знала.

Ваня рассказывал, что в девяностые наш папаня начал возить грузы из Беларуси в Россию и обратно. А вот в самом начале нулевых он облажался: машину прямо на ходу разгрузили.

Ситуация: жена с грудничком на руках, сын подросток и огромный долг за просранный груз. Отцу предложили отработать. В Москве. Конечно, он сразу же сорвался туда. Первые два месяца даже деньги переводил. А потом пришла на него похоронка. Как позже удалось выяснить, нерадивого бизнесмена тупо пустили на органы. С тех пор мать была в постоянном запое.

Поэтому, когда она пропила и квартиру, и оказалась на улице, мне удалось пристроить ее в наркологический центр. Стоит это немало, но за ней наблюдают, хотя бы. Да и какая–никакая крыша над головой. Я бы не хотела, чтобы эта женщина сдохла где–нибудь под мостом. Потому что так чуть не завершилась моя жизнь.

– О, или брат! – продолжаю словесно поносить. Такс не перебивает, да и, в принципе, не трогает меня, за что ему спасибо. – Да-да, у меня тоже есть старший брат, представляешь?! Ему почти тридцать пять. Решил, что можно с помощью белой дороги все проблемы решить. Теперь чалится, а я рву жилы на жопе, чтобы деньги достать, иначе этого дебила просто-напросто грохнут. Вот ответь, оно мне надо? А ты спроси, зачем? А я отвечу: потому что у этого придурка жена и двое детей, и если деньги не достану я, то полезут к ним. А дети такого не заслуживают!

Даже мой шок был в шоке, когда мне позвонила рыдающая Маша и назвала сумму долга. К тому моменту я уже знала, что Ваня в СИЗО, какой срок ему светил и по какой статье.

Потому что мне отказали в приеме документов в Академию МВД. Биографию проверили, а тут, бац(!), так факт всплыл! И ладно, на мать, возможно, еще бы закрыли глаза. А вот кровный осужденный родственник…

Единственный, кто мог помочь, – это Шурик. Бывший лучший друг брата. В ногах у него валялась, себя предлагала, да что угодно, но… Богач есть богач. По головам пошел, пристроил свои яйца в комфортном кресле, и срать он хотел на всех!

Перестаю соображать, что именно произношу вслух, а что нет. И плевать, что подумает Такс.

Хотя, если честно, мне не все равно. Все, что я успела рассмотреть в Степе, это то, чего я никогда не видела от Шелега: внимание, забота, интерес…

И, словно в очередное подтверждение моим мыслям о том, какой Такс, шатен перетягивает меня к себе на руки. К этому недолго и привыкнуть.

– Вот только жалеть меня не надо, – пытаюсь освободиться, но парень словно знает, что мне сейчас нужнее, поэтому крепче прижимает к своему обнаженному торсу и целует в макушку.

Мое сердечко срывается на бег, стоит лишь представить на месте Никитина Шелега. Хочется провести носом по чистой коже, вдохнуть аромат свежести.

– Мы достанем деньги, я обещаю, – вырывает из грез голос Такса.

Именно сейчас, когда я настолько уязвима, несбыточная мечта особо острой болью проходится по сердцу.

Никогда, никогда между мной и Сашей ничего не будет. Это осознание усиливает и без того не затихающую истерику.

“Запомни, Янка, на меня слезы не действуют”, – словно набатом звучат в голове слова Шурика.

– Уль, я был сегодня в душе, – вновь врывается в мысли голос Степана. – Или ты хочешь, чтобы я снова заболел? Признайся, немощным я тебя завожу сильнее.

Напускная серьезность, с которой Такс произносит свои речи, к нашему обоюдному удивлению, заставляет меня… Хрюкнуть от смеха.

Все правильно. Мужчина может доводить женщину до слез только от смеха. Ну или во время секса, от переизбытка оргазмов. Я… читала о подобном.

– Бревна не в моем вкусе, – все еще всхлипываю, но плакать больше не хочется. – Да и ты, по весу, больше бетонный столб напоминаешь. Что мне делать с такой тушей?

- А к чему ты привыкла? – почему–то мне чудится определенный подтекст в этом вопросе.

Я не поклонник околопошлых шуточек. Обычно возникает неприятное ощущение, и хочется тут же помыть руки, а еще лучше, – принять душ. Но с Никитиным все иначе.

Глава 5

– Почему ты не можешь быть нормальной? – процедил сквозь зубы Шелег. Его лицо, пунцовое от злости, играло желваками. Странно, обычно Саныч сдержан в эмоциях.

Подумаешь, по яйцам получил. Я вот без машины, без водительского, и фиг знает с каким штрафом осталась. А тут – всего лишь шарики в кожаном мешочке.

Очевидно, Шурик думал иначе, потому что хватка на моем горле крепчала. Лишь когда я впилась когтями обеих рук в мужскую лапищу, брюнет слегка зашипел, но отпустил.

– У нас разные понятия нормальности, – рухнув на пол, зашлась кашлем, в попытках отдышаться.

– Палата оплачена еще на три дня. Надеюсь тебя больше никогда не видеть, – бросил, разворачиваясь к выходу.

– Ненавижу! – крикнула ему в спину. – Ты, как обычно, насрал и свалил, да?! Из-за тебя я потеряла все те крупицы, что у меня были!

– Да? – все–таки обернулся Шелег, показывая свое презрение. – Радуйся, что не потеряла честь и достоинство. Потому что их у тебя никогда и не было.

“Ну, я тебе сейчас дам!” – мелькнула мысль в голове, и я даже сделала полушаг вперед.

Должно быть, мне кололи сильное обезболивающее, плюс адреналин, подпитываемый собственной ненавистью, вот только…

Живот крайне болезненно кольнуло, а по ноге потекла теплая жидкость. Одновременно с этим мне словно тисками сжало виски. Глаза покрыла дымка, делая картинку расплывчатой.

Я попробовала приподнять руку, только ничего не вышло.

– Саша! – словно зов о помощи сорвалось с моих губ прежде, чем я снова провалилась в темноту.

Выставка ретро–автомобилей, гонки монстров – Такс настаивает на посещении обоих мероприятий. Неужели ему после картинга так адреналин в голову ударил?

А я смотрю на парня и испытываю что–то волнующее внутри. Это не та любовь, которая мучает меня столько лет. Во мне медленно, но устойчиво разрастается красивый цветок, имя которому влюбленность.

И несмотря на дикий страх быть непонятой или использованной из–за непрошенных чувств и эмоций, я хочу испытывать, хотя бы внутри себя, что–то приятное.

Домой мы возвращаемся уже глубокой ночью, к тому же, насквозь промокшие, но довольные. Степа выглядит словно сытый кот. А еще практически на каждом шагу он делал фотки, будто заправский блогер. И, что странно, почти на каждом кадре я. Расстояние между нами все меньше…

Неужели Никитин тоже что–то испытывает? Какое–то влечение? И это после того, как я довела его до панической атаки? Заставила столкнуться со своим самый ужасным страхом…

– Давай ты первая в душ, – вырывает меня из раздумий голос парня. – А я соображу пожрать.

– Ты умеешь? – изображаю удивление, раздеваясь на ходу.

– Завидный жених, помнишь? – подмигивает мне Такс и… тоже начинает раздеваться.

Сбегаю в душ, чтобы скрыть не только смущение, но и странное возбуждение. Безусловно, парень очень привлекателен. Просто… Я лишь об одном человеке думала в ЭТОМ ключе.

Несмотря на предрассудки, связанные с гигиеной, почему–то руки сами тянутся за синим полотенцем Степки.

Материя, соприкасаясь с кожей, ласкает, словно руки шатена этим утром. Может нам стоило попробовать зайти дальше?

Только я же сама сбежала, не дала и шанса на большее. Нужна ли нам вторая попытка? Еще один шанс…

Не похож Никитин на человека, способного просто воспользоваться кем–то. В наших с ним сложившихся, гхм, отношениях, это я юзаю его, как хочу.

Во–первых, он, как мужчина, за все платит. Съемное жилье, все передвижения, развлечения, пропитание… Во–вторых, впереди афера с казино. Кажется, Такс даже не представляет, во что ввязался. И ведь не денется от меня никуда, потому что я припрятала его документы. В–третьих, мы уже столько времени провели бок о бок, что если бы Степа хотел просто взять и чпокнуть меня, то такой сытой туше мне и противопоставить было бы нечего.

Решаю еще раз забраться в душ, чтобы промыть себе мозги. Лишь сейчас соображаю, что шорты–то в сумке. Блин! Теперь придется расхаживать в одной футболке.

И белье, как на зло, то, что висит на змеевике, не высохло. Бежать в комнату кажется трусливым и глупым.

Снова вытираю тело, остервенело царапая кожу застиранной махровой тканью выцветшего розового цвета.

– Отступать – бежать, наступать – бежать, – бурчу под нос любимую фразу и облачаюсь в единственное возможное одеяние – выделенную мне мужскую футболку.

Спасибо разнице в росте сантов в тридцать (про вес я вообще молчу), даже верхняя часть мужского спортивного одеяния садится на меня, словно платье, до середины бедра.

Что ж, за неимением лучше, – “и так сойдет”. Все, пора выходить. Глупо прятаться в ванной. Да и хавать охота. А еще Степе тоже горячий душ не помешает, он ведь только после болезни.

Решительно покидаю укрытие и рулю на кухню. Такс что–то кашеварит. Только мне как бы все равно, что. Потому что взгляд сразу же цепляется за красивую мужскую задницу, обтянутую боксерами.

Глава 6

Только в этот самый момент я вдруг понимаю, что Никитин словно переступает через себя.

Я не хочу вот так. И не желаю, чтобы мой… друг испытывал чувство вины за это.

– Мы не можем! – словно пьяный, едва ворочая языком, бормочет Степа.

– Мы не должны! – вторю ему, стараясь не показывать, как мне больно в этот момент.

Меня еще раз отвергли. Снова выбрали кого–то другого. Такс подскакивает с дивана, а я сажусь, поджимая под себя ноги. Хочется спрятаться. закрыться, сбежать. Но тогда – я признаю поражение.

– Ты не он, – произношу очевидное.

На самом деле, Шелег – это последнее создание, о котором я сейчас думала.

“Дура, какая же ты дура”, – ругает меня внутренний голос, и я с ним не спорю. Это правда. Я почти позволила себе раствориться в мужчине.

– Ты не она, – раздраженно бубнит Степан.

Я почти готова его возненавидеть. Только искренне жалею. Мы обмениваемся еще парой–тройкой фраз, пока шатен одевается. Решаю последовать его примеру: прихватываю свежее белье, шорты и сбегаю на кухню.

Мне нужно хотя бы минуту побыть одной, переварить, принять, успокоиться. Первым делом – одеваюсь. Дубля номер два у нас точно не будет. Я уже не дамся. Если пару дней назад я готова была быть таблеткой от тоски, то теперь уже не хочу.

– Больно, – бормотала, выныривая из воспоминаний. Теперь болело не только тело. Должно быть, сознание решило мне напомнить о собственной ничтожности.

Потому что так уж сложилось, что Степа отверг меня не единожды. А я и рада была позволить это, уж слишком сильно нуждалась хотя бы в капельке тепла и близости.

И вот что странно: я не винила Никитина. Ни когда мы целовались в подъезде, ни когда он рассказывал об Ангелине, ни когда он обжимался со своей блондинкой.

Все закономерно, ведь я просто не создана для любви. Моя жизнь – это смердящий букет из боли и обязательств. Мне еще повезло, что иногда попадались хорошие люди на пути. Тот же Такс. Ему досталось и от Топора, и от Шелега.

Я ведь могла помочь сладкой парочке сбежать сразу. Но нет. Что–то внутри меня воспротивилось хорошему поступку, поэтому я решила и денег срубить, и Шелегу нагадить…

Голова гудела так, что думать совершенно не хотелось. Только навязчивые, словно комары перед вечерней росой, мысли, настойчиво жужжали внутри хлипкой черепушки.

Глубокий вдох носом должен был помочь, но… К моему удивлению, даже несмотря на смесь больничных ароматов, я отчетливо ощущала парфюм Шелега. Он что, до сих пор не ушел? Но… почему?!

– Погоди, врача вызову, – словно вторя моим мыслям, прозвучал голос Шурика.

– Саша, – тихо позвала мужчину прежде, чем он успел испариться.

В глазах рябило, поэтому я толком не видела. По крайней мере, казалось, слышала сейчас хорошо.

– Что такое? – совсем близко и как–то встревоженно спросил брюнет. – Воды?

Попробовала мотнуть головой и сразу же осознала, насколько это была паршивая идея.

– Тише, – погладил меня по щеке Шелег. Это было таким странным и новым ощущением, что я невольно всхлипнула. И плевать, что слезы – это слабость.

Возникло ощущение, будто я впервые видела этого мужчину. А ведь я всю жизнь его знала: он жил в нашем городке, с братом моим дружил. Только дома у нас никогда не бывал, брезговал. И за это я никогда не винила Шурика. Впрочем, Ваня тоже предпочитал дома не светиться, только деньги матери передавал, да пару раз ко мне в школу приходил вместе с Сашей.

Правда, мне все равно изредка перепадало внимание и даже какие–то подарки. Только вот мать такой расклад не радовал, и меня били еще сильнее. Брат точно догадывался, на счет Шелега я не знала.

Зато на свой пятый День Рождения я уже четко понимала, что влюблена в этого гада. А он… Он полностью исчез из моей жизни, когда мне исполнилось одиннадцать.

Я даже, будучи маленькой и глупой девочкой, ждала Сашу из армии гораздо больше, чем собственного брата! Парни были друзья – не разлей вода. Одно время Шурик вроде как старался тянуть моего Иванушку–дурачка, чтобы тот выбился в люди.

Потом мой брат встретил свою будущую жену Машу, и все, – дружбы, как ни бывало. А дальше моя жизнь еще стремительнее понеслась под откос. Ведь Ваня тоже перестал отсвечивать в моем бытие, потому что теперь ему было куда тратить свои деньги и внимание.

И вот, шесть лет спустя, с момента нашей последней встречи, я нашла Шурика здесь, в Минске. Видела издалека. Я же поступать приехала, да и работу искала, чтобы выжить.

В ту же ночь мне позвонила невестка. Захлебываясь слезами, рассказала, что Ваню забрала милиция, обвиняют по статье – распространение. Санечек, с его-то уровнем денег и связей, мог бы помочь разрулить дело в маленьком городке, но не стал. Хотя, я сама ему все рассказала.

Еще полгода спустя, я снова пришла к Саше, на сей раз – умолять, потому что начались угрозы Маше и моим племянникам, бандиты, которые остались ни с чем, требовали денег… И, я бы, возможно, продала квартиру, чтобы помочь, только, во–первых, мать ее успела пропить, а во–вторых, этого бы все равно не хватило.

Глава 7

Все две недели, что я лежала в больнице, пока мне не сняли не только швы, но и все поставленные диагнозы, Маша обрывала мне телефон.

Ровно за день до выписки даже появилась у меня на пороге. Неожиданно.

– Мне нужны деньги, – нервно топталась в дверях платной палаты невестка. – Смотрю, ты внезапно разбогатела.

Я старалась не обращать внимание на тон мадам, потому что понимала, что любая мать, жизням детей которой угрожали, вела бы себя ничуть не лучше.

– У меня нет всей суммы, – почему–то ощутила приступ вины. – Да и ведь по срокам у нас еще недели полторы есть, чтобы оплатить остаток.

– Мне пришлось оставить детей у подруги! – истерично взвизгнула Маша. – Ты же обещала нам помочь! А за нами следят, угрожают! Это твой брат виноват, между прочим!

Если бы не моя, все еще больная голова, возможно, я бы и нашла что ответить недовольной мадам. Только не сейчас.

– Маша, я делаю, что могу, – промямлила.

– Я вижу, как ты тратишь деньги! – фыркнула Мария.

– Палату оплатил Шелег, потому что я из-за него попала в больницу, – негромко пояснила.

– Саша?! – воскликнула невестка. – Этот жлоб конченый?! Ничего, что Ваня из–за него в тюрьму угодил? А сколько я к нему за помощью приходила – ни разу не помог! Ты могла бы придумать легенду правдоподобнее.

Еще какое–то время жена брата распылялась, понося всех и вся. К моему счастью, на шум пришла медсестра, которая нашла управу на орущую женщину.

Правда, деньги, которые так и лежали в моих вещах, я все же отдала, несмотря на все причитания о том, что их слишком мало.

Как же я устала! За четыре года могла бы уже дом на берегу моря построить, наверное! С нескончаемыми этими поборами. То Ване в тюрьме угрожают расправой, то детей выслеживают, пару раз саму Машу чуть по кругу не пустили…

Однако, слова о том, что Шелег виноват в этом, стали для меня открытием. Тем более, что не доверять невестке у меня причин не было. Она сама мне неоднократно говорила о том, что хочет попросить у Шурика помощи. Знал, значит, и не помог. Не только другу, но и детям…

Этот обрушившийся на меня поток информации не давал спокойно дышать. Я должна была узнать все из первых уст! И знала, с кого спросить!

Едва дождавшись утра и получив свои документы, собрала нехитрые пожитки и ринулась в путь.

Еще только оказавшись в большом городе, я наловчилась на удивление быстро передвигаться по совсем не маленькому Минску. К счастью, за время моего передвижения на колесах, этот навык атрофироваться, так сказать, не успел.

За какие–то двадцать минут, что мне потребовались, дабы добраться из одного конца города в центр (спасибо, тебе, великая и ужасная маршрутка, в которой я успела мысленно проститься с жизнью раз семь, зато быстро!) мой пыл ничуть не поутих.

Чем хороши бизнес–центры, коих стало слишком много, так это обилием контор внутри них. Поэтому пройти охрану на первом этаже труда не составило.

А вот на девятнадцатый, который по ключу, я проникла чудом. Уже хотела звонить Шурику, чтобы впустил. Уж что–что, а прятаться он бы не стал. Не пришлось. С обеда как раз возвращались его прихвостни, один из которых меня узнал. Китяра, блин.

– Ты снова Санычу нервы трепать?

– Во–первых, Александру Александровичу, – поправила верзилу, мысленно добавив, что я Шелега могу называть как захочу. Он все равно с “малолетками” не связывается. – А во–вторых, и вам, здравствуйте, Никита.

Бритоголовый заметно стушевался и малость засмущался.

– Виноват, Ульяна Макаровна, – пробормотал мужчина. – Я вас провожу.

– Не стоит, – пролизнув за турникет, бросила на ходу и припустилась к точке “Х”, где меня не ждали.

Пролетая над гнездом кукушки, а точнее мимо стойла местной секретутки, к удивлению, пустого (неужели эта тощая вешалка обедала?!), я без угрызений совести, как и без стука, влетела в кабинет Его Святейшества, господина Шелега. И… оторопела, затормозив так, что едва не рухнула носом на дорогущее покрытие.

Вальяжно развалившись в кожаном директорском кресле, Шурик лениво и безучастно наблюдал за Настенькой, которая с усилием полирована своим ртом достоинство босса.

“Таки да, барышня обедала. И, судя по всему, регулярно”, – промелькнула мысль в голове.

Мне бы развернуться и с отвращением покинуть сие помещение, дабы не лицезреть этого непотребства, вот только… Я не могла пошевелиться. Мое глупое сердечко предательски сжало. Нет, Он мне ничего не обещал. Мы вообще друг другу никто. И да, я прекрасно понимала, что любой здоровый, нормальный половозрелый организм мужского пола нуждается, скажем так, в разрядке. Но последнее, чего я хотела, – это видеть подобное воочию.

Но что стало куда более странным – это желание смотреть дальше. С несвойственным мне к этому делу любопытством, я пялилась на ярко–красные губы рыжеволосой дряни, что так быстро скользили по хозяйству вверх–вниз. Несмотря на явный в этих вопросах опыт, секретутка давилась, потому что слишком много слюны вытекало из ее похотливого рта. И почему–то это завораживало.

А еще меня испугала собственная реакция: мое тело напряглось, губы начало покалывать от… желания попробовать так же.

Глава 8

Мужчина, по–своему восприняв мою реакцию, опустил свои руки.

– В любовь ты, конечно, не веришь, – получив свободу, вскочила на свои ноги.

– Забавно получается. Любовь, говоришь? – усмехнулся Шурик. – Вот ты мне в вечной верности клялась. И в любви. Было? – прищурился, глядя на меня. – Молчишь? А я помню. Было. А сама в больнице, когда бредила, Степашку звала.

– Во–первых, Стёпушку, – фыркнула. Неужто зацепило? Да ну! – А во–вторых, именно с ним твоя невеста и сбежала. Любовь у них, между прочим.

– Ты, стало быть, третий лишний? – не отказал себе в колкости Санечек. – Обидно, небось?

– В чувствах нет ничего обидного, даже если они безответные, – пожала плечами, открывая сама для себя истину. Все же, большой глупостью было винить Шелега в том, что ему оказалась не нужна моя любовь. – А с Никитиным у нас все было честно. И обоюдно, – стрельнула глазами в собеседника. Я ведь не врала. Ну, почти.

Почему–то мужчина заметно напрягся. Ухмылка моментально сошла с его лица, а глаза недобро почернели.

Оставаться рядом с ним мне больше не хотелось. К тому же, теперь я четко осознавала: своим отказом тогда Саша, наоборот, уберег меня. Ну попользовал бы он меня, как шлюху, какое–то время. А потом бы указал, где мое место. Это было бы в разы больнее.

Пожалуй, раз я смогла ощутить что–то хорошее рядом с Таксом, может, стоило осмотреться вокруг? Вот, тот же начальник здешней охраны, Кит. У нас с ним что–то наподобие флирта было пару раз.

Никита красивый. Хотя и почти под ноль стриженный. Высокий, мощный, улыбчивый. Во всяком случае, мне повезло увидеть улыбку этого увальня.

– Так а что там с твоим влиятельным знакомым? – решила сменить тему, чтобы был повод удрать. – Или ты уже передумал помогать?

Шелег лениво поднялся с кресла и вышел из комнаты отдыха, бормоча себе под нос о том, как ему все дороги. Я засеменила следом. Путь на волю был открыт.

Пока массивное тело копошилось в ящике своего стола, не ожидая никакого подвоха, я осторожно направилась к двери.

– Подошла и села! – резко и довольно грубо прозвучало за спиной. Но спорить почему–то я не захотела и безропотно подчинилась, усадив свою жопку на край директорского стола. А почему нет?!

Брюнет набрал на городском телефоне чей–то номер и включил громкую связь. Послышались гудки.

– Городецкий! – почти сразу отозвался бодрый мужской голос.

Надо же, какая любопытная фамилия!

– Ярослав Витальевич, день добрый, Шелег, – проговорил Шурик.

– Александр, здравствуйте. Чем обязан? – к удивлению Саныча, собеседник понял, кто ему звонил.

(Примечание автора: Ярослав Витальевич Городецкий – один из главных героев книги “Согрей меня, препод”. Легкий роман без особой драмы, с юмором и капелькой абсурда, куда уж без него в наши дни?! Книги между собой никак не связаны, пересекаются лишь персоной Городецкого)

Саша тяжело вздохнул, прошелся по мне своим коронным, ничего хорошего не обещающим, взглядом.

– Боюсь, не телефонный разговор, – обреченно произнес Санечек.

– Через полчаса есть окно. В десять шестьдесят семь успеешь? – ответил Городецкий.

Я удивленно уставилась на Шелега. Во–первых, время уже клонилось к вечеру, а, во–вторых, как могло быть десять шестьдесят семь?!

– Будем! – бросил Шурик и отключился. – Поехали, – сказал, вставая из–за стола.

– Куда? – продолжала тупить я.

– В десять шестьдесят семь надо успеть.

Так и не спрыгнув со стола, что давало мне небольшой плюс к своему мелкому росту, протянула руку, чтобы коснуться лба мужчины.

– Вроде не горячий, – пробормотала, чуть ощупав теплую кожу.

Саша закатил глаза и усмехнулся.

– Темнота, это паб такой. Десять шестьдесят семь.

Мне сразу стало стыдно. Ну да, мой потолок – Макдак. И то, крайне редко, чтобы себя побаловать вредным. Зато я знала все самые дешевые бюджетные столовки, где можно было пожрать до пуза за минимальные деньги. То же Бистро – если идти под закрытие, когда скидки. Но и ассортимент может быть очень скудным.

А еще мой желудок, который за две недели в больнице привык к пятиразовому питанию, плюс кефир или йогурт перед сном, предательски выругался, напоминая, что сегодня в него попал только куцый завтрак.

– Идем, – протянул мне свою мощную ладонь Саныч, игнорируя умирающего кита внутри меня.

Ехать никуда не хотелось сразу по нескольким причинам. Однако, отказываться теперь, когда встреча была уже назначена, глупо, как минимум.

Оставив без внимания мужскую лапищу, ловко соскочила со стола и направилась на выход.

– Какой же ты еще ребенок, – пробубнил себе под нос Шелег, но я все равно услышала. И мой мозг тут же нарисовал иллюстрацию, как Шурик картинно закатил глаза.

– Старый пердун, – негромко фыркнула, но знала, что Саныч прекрасно различил мой шепот, потому что его зубы недобро скрипнули. – Купи себе вэдэшку, раскривушка, а то в один день так заржавеешь, что с кровати не встанешь.

Глава 9

Саша и его знакомый уже десять минут как обсуждали мой вопрос, потягивая кофе. Я отказалась от напитков, включая воду. Нафиг. Нечего делать, как последние деньги спускать в подобном заведении.

– Итак, что мы имеем? – спросил брюнет.

– Милая леди, – обратился ко мне блондин. – Ситуация непростая, но не критичная. Можно попробовать…

– Да мне плевать! – перебила Городецкого. – Во–первых, с меня взять нечего. Не-че-го! Я бомж–тунеядец. У меня теперь даже машины нет, чтобы подзаработать. А во–вторых, я хочу свидание с братом!

(Примечание автора: не шутка, в Беларуси есть статья за тунеядство)

В глазах собеседника мелькнуло что–то похожее на уважение. Все же, одно дело искать способы обойти штраф за пьяное вождение и совсем другое – подумать о родственнике. Ярослав Витальевич переглянулся с Шелегом, а затем протянул мне свой ежедневник, где успел сделать пометки по моему делу.

– Напишите мне все, что знаете и свой телефон для связи, – наказал мужчина.

Шурик же негромко выругался, мол, ради подобного он бы напрягать своих знакомых не стал.

Я спешно корябала, по возможности печатными буквами, все, что знала о деле брата: когда был суд, по какой статье осужден, где, предположительно отбывал наказание. Туда ведь ездила только Маша. Во всяком случае, она мне так говорила.

Нет уж. Я доберусь до братца и расскажу ему всю правду! Еще не известно, кто надоумил его с бандитами связаться. Ему почему дали восемь лет – потому что молчал, как рыба об лед.

– Я позвоню, – забирая у меня свои вещи, произнес Ярослав Витальевич. – А сейчас прошу простить, студенты ждут, – широко улыбнулся мужчина, опустив на поверхность стола. Красивый, зараза. С военной выправкой. Правда, старый. Не дед, но в отцы точно годился.

– Я бы у вас поучилась, – пробормотала, не сразу осознав, что сказала это вслух. Блондин лишь усмехнулся, и, пожав руку моему спутнику, удалился. Наверное, пары такого препода не пропускали никогда.

– Ты мне больше не должен, – бросила, вставая из–за столика. – Спасибо. И еще раз прости. А Беликова все равно от тебя сбежала бы. Насильно мил не будешь.

– Сядь, – скрипнул зубами брюнет.

Нехотя, но подчинилась. Потому что от Санечка так и сквозило негативом.

– Ну?! – пытливо уставился на меня Шурик.

– Что ну?! – посмотрела, словно сова на фонарик, широко распахнутыми, но ничего не понимающими глазами.

– Заказывать что будешь? – словно терял терпение Шелег.

Молча помотала головой.

– Ты ведь голодная, – напирал Саныч. Как будто ему больше всех надо.

– Я все деньги Маше отдала, – пожала плечами. – Ну, почти все. Мне надо еще какой–то ночлег найти. Раньше я ночевала в машине, когда из общаги поперли. Кстати! – воскликнула. – А где моя машина?!

– Твой бензиновый микроб покоится с миром, – раздраженно буркнул Саша.

– Там мои вещи! И…

– Давай сначала еда, – не прекращал напирать брюнет.

– Не хочу, – твердо стояла на своем.

– Обедом я тебя накормлю, – рыкнул Шелег.

– Может ещё и переночевать пустишь? – презрительно отозвалась.

Благодарить не хотелось. Как, собственно и есть. Я не любила подачки. Такс и две блондинки не в счет, потому что у нас как бы взаимозачет был. Я приносила больше пользы, чем вреда. Вот Степке сколько Минск показывала. Помогла фобию побороть. Благодаря мне он в Комсомольском озере искупался… Ну и барышню свою из–под венца уволок.

– Слушай, Янка, я же стараюсь быть хорошим! – зарокотал Шурик. Благо, людей в такое время было немного, но на нас все равно обратили внимание.

– А ты не старайся, зачем?! – ответила в тон, перейдя на повышенный. – На счет прошлого мы сегодня все решили. Я тебя больше тревожить не буду, обещаю. С остальным справлюсь сама, не впервой. Мне уже доводилось жить на улице.

Не хотела, но все равно сболтнула лишнее. Как будто Шелегу не все равно.

Он молча достал телефон и набрал кого–то.

– У нас служебка освободилась? – настоящий босс спрашивал с подчиненных. – Прекрасно, проверь там все. Продукты затарь и жди нового постояльца, – дав распоряжения, отключился.

– Я на тебя не работаю, – процедила сквозь зубы.

– Пожалуй, самое время начать, – произнес с моей же интонацией Саныч. – И ущерб компенсируешь, и на глазах будешь, глядишь, вреда меньше станет.

Фыркнула. Наивный. Я ж как домовой, могу и ножик к горлу приставить, если хозяин балуется.

– Мне не нужны твои подачки, да и Ангелина разрешила жить на ее даче столько, сколько я захочу, – почти не врала даже, поднимаясь из–за стола.

Только я бы все равно туда не поехала, потому что надо поскорее найти пару–тройку подработок, чтобы попробовать брата из тюрьмы вытащить раньше срока. Да и скоро платить за мамину лечебницу…

– Прекрасно, проваливай! – взревел Шурик. – Сдохнешь, как твой папашка, сопьешься как маманька или будешь гнить в тюряге, как брательник. Гены пальцем не выколешь.

Глава 10

Истерика захлестывала с каждой секундой. Я ведь знала, что так будет. И все равно наивно верила, а, вдруг? Не сложилось. Меня снова отвергли. Вновь потоптались по моим чувствам. Только теперь я больше не винила в этом Шелега.

Даже хорошо, что он просто ушел. Потому что, останься он – мое сердце начало бы надеяться на взаимность. Только я не богата, не обладала набором нужных связей, не была наследницей престола. Будущего все равно нет.

Раздеваясь на ходу, с трудом переставляя ноги, пошла изучать однокомнатную квартиру в поисках ванной. Искомая нашлась быстро. К моему удивлению, это была не просто душевая кабинка. Нет. Огромная ванна, которая могла вместить в себя, пожалуй, сразу двух Шуриков.

Неплохо. Понадеявшись на Никиту и его природную чистоплотность (во что искренне хотелось верить), перемывать и без того чистую с виду акриловую громадину я не стала. Заткнула слив, открыла кран на полный напор и забралась внутрь.

Плавать я любила, правда, бассейн позволить себе не могла. Пока в универе была физра, я ходила на плавание бесплатно. Потом приходилось довольствоваться очень коротким купальным сезоном в водоемах родной Беларуси. Про это лето, которого в принципе не было, и вспоминать не хотелось.

С удовольствием ушла с головой под воду и прикрыла глаза. Раньше моим рекордом по задержке дыхания было две минуты и шесть секунд. Сердце привычно стало замедлять свой ритм, а я начала успокаиваться.

“Все к лучшему,” – беспрестанно повторяла себе ото дня в день. – “Я жива, я дышу и я со всем справлюсь. Как и всегда.”

В первый раз меня хватило ненадолго. Минуты полторы, от силы. Уж очень отвлекал шум воды. Ванна набиралась быстро, а я, словно буек, болталась где–то по центру. Этакий мини–микро–басик. Здорово же!

Наконец, кран был выключен. Глубокий вдох и я вновь погрузилась под воду. Мне казалось, что на сей раз я смогу продержаться подольше, возможно, даже рекорд свой побью.

Только какая–то неведомая сила рванула меня резко вверх. От неожиданности, я открыла рот и успела наглотаться воды.

– Ты что творишь?! – рокотал… Шелег?!

– Ты что здесь забыл? – пытаясь отплевываться, в том числе, на дорогую рубашку, кашляла в ответ.

Однако, сильные руки крепко прижимали меня к их владельцу, судя по всему, ему было глубоко наплевать на, вероятно, испорченные вещи.

– Скажи, что ты просто мылась, – как–то устало пробормотал Шурик, вглядываясь в мое лицо.

– Я просто мылась, – вторила ему. – Воду люблю, нырять и все такое.

– Хорошо, – выдохнул мужчина и… поставил меня на дно ванны.

Хотела возмутиться, начать ругаться. Вот зачем он снова пришел? Опять поиздеваться надо мной? Посмеяться и уйти?

Только тело начало обжигать от пристального взгляда, блуждавшего по всей моей наготе. Сам Саша стал неторопливо раздеваться. Похоже, он решил выполнить мою просьбу.

Я нервно сглотнула завороженно наблюдая за происходящим: как один невозможный красавец постепенно обнажался. При этом мы оба таранили друг от друга, не отводя глаз.

Моя кожа от макушки до самых пяточек, давно красная из–за смущения, покрывалась мурашками. Странная смесь удивления, восхищения, любопытства и… желания, окутывала мой разум, подавляя малейшие отголоски здравого смысла. Вдруг это неправильно? Да и плевать.

Возможно, рассудок победил бы над похотью, ворвавшейся в сердце, только брюнет был уже полностью обнажен и сделал широкий шаг, забираясь ко мне в ванну.

– Погреться пустишь? – перекрыл собой буквально все пространство. В этот момент я, как никогда ранее, ощущала себя такой маленькой и уязвимой. Только сбежать не хотелось.

Шурик, так и не дождавшись ответа, осторожно развернул меня спиной к себе, прижал к себе, демонстрируя степень собственного возбуждения, а затем… сел, утягивая и меня в воду.

– Почему ты решил вернуться? – каким–то не своим, севшим голосом задала волнующий вопрос.

– Я и уходить не собирался, – чуть хрипловато отозвался брюнет. – Лишь спустился в аптеку на первом этаже.

– Зачем? – потупила взор. – Ты… Заболел?

Шелег захохотал и, видя, что я совершенно обескуражена этим, крепче прижал меня к себе. Напоминая о том, для чего все это.

– Я купил презервативы и смазку с анальгетиком, чтобы для тебя первый раз был не столь болезненным, – прошептал мне на ушко, а затем и вовсе – укусил.

Не толпа, не стадо, а гигантская колония мурашек тут же разбежалась по всему телу.

Пожалуй, Саша избрал правильный подход. Потому что я действительно расслаблялась, а по всему организму растекалась сладостная нега.

– Извини за Федору, – прикрыв глаза, промурлыкала. – Очень больно было?

– Ты забыла, что мы с твоим братом служили в Марьиной Горке? – скользнули по моим ногам мужские руки. – Я кирпичи о голову разбивать могу, один раз даже бутылку от шампанского осилил. Что мне там какая–то лопата? – усмехнулся брюнет. – Я лишь дал тебе фору.

(Примечание автора: в городе Марьина Горка расположена войсковая часть, которая относится к элитным подразделениям, как бригада специального назначения. Бойцы этой части славятся своей физической силой, выносливостью, иногда принимают участия в показательных выступлениях, где показывают свое мастерство.)

Глава 11

Прошла неделя. Целая неделя какого–то непонятного и совершенно не свойственного для меня упадка.

Даже Никита, который ежедневно под самыми несуразными предлогами появлялся на пороге квартиры, не мог поднять мне настроение. Бурый приносил цветы, сладости, мягкие игрушки. Вчера – огромную связку воздушных шариков. И… ничего.

Даже вещи, которые удалось героически добыть из аварийной машины, не принесли мне ни радости, ни облегчения. Я скучала по… моей маленькой карете.

Никитин и компания из двух блондинок обрывали мой телефон в попытках выяснить, как мои дела. Я ответила, что развела их как детей, и нахожусь в трезвом уме и здравой памяти. В целом ведь так и было.

Неожиданно в дверь позвонили. Надо же, Никита открывал ключами, которые ему отдал Шелег. Думать про Шурика не хотелось и вовсе. Как и открывать, потому что надо было вставать с дивана и тащить свою сракотень в прихожую. Я слишком хорошо лежала, пялясь в телек. Там показывали какую корейскую дичь. Дораму, кажется. Но мне было все равно.

С другой стороны, мало ли кто и зачем пожаловал. Все же, моя природная человечность пересилила приобретенную абыякавасць да жыцця.

(Примечание автора: абыякавасць да жыцця – безразличие к жизни)

Прилагая буквально нечеловеческие усилия, оторвала себя от поверхности лежбища и, нехотя передвигая ногами, поплелась в коридор. Открыла дверь не глядя. Дура.

– Привет, – впился в мое лицо пристальным взглядом… мать его, Шурик!

Сердце пропустило предательский удар. Внутри все застыло, даже кровь, казалось, перестала циркулировать по организму. Боль, нанесенная непоправимым поступком, стала практически нестерпимой. Целую неделю я запихивала это куда подальше. Только все оказалось зря.

Мне хотелось сбежать в ванную, закрыться там, нырнуть под потоки ледяной воды и завыть в голос. И, возможно, я бы так и поступила, только ноги словно приросли к ламинату.

Рвано вдохнула, и легкие тут же заполнил Его аромат. Меня словно обожгло изнутри.

“Ошибка. Ошибка. Ошибка!”, – истошно вопил внутренний голос. – “Это просто ошибка.”

– Пора выезжать? – только и смогла выдавить из себя, понимая, что мое молчание затянулось.

Это служебная квартира чужой компании. Должно быть, следовало ее освободить. Ведь никакой другой причины появления здесь Саши я придумать не могла.

– Да, – кивнул мужчина. – Нам ехать двести с хвостиком километров, а времени в запасе не так уж и много, чтобы успеть к часам посещений. Ты же и в магазин наверняка захочешь.

Не смотрела – таращила глаза на брюнета и не понимала, о чем он говорил. Магазин, посещения, о чем вообще шла речь?

Видя мою явную ошеломленность, Шелег сделал шаг внутрь, чуть подтолкнул меня и закрыл за собой дверь.

Одна ладонь легла мне на щеку, не позволяя отвести взгляд.

– Ульяна, мне звонил Городецкий, – спокойно проговорил Саныч. – Нам нужно собираться и выезжать, если ты хочешь успеть на свидание с братом. Второго шанса может и не быть.

Непроизвольно подняла руки, хотела обнять Шурика. Потому что я была благодарна. Мне действительно нужно встретиться с братом. Он должен узнать правду о своей женушке и, в конце концов, открыть свой рот, защищая себя.

Я верила, что Ваню удастся уговорить подать прошение о пересмотре дела.

Правда, Сашу я так и не обняла. Это было бы лишним, как и его ладонь на моей щеке, которую я сбросила. Я обещала не лезть к нему.

– Хорошо, я сейчас соберусь, – отступила назад. – Ты сказал нам? А зачем тебе ехать?

– Во–первых, маленькой девочке нечего делать одной в колонии строгого режима, – ровно произнес мужчина. А во–вторых, у меня есть доказательства для твоего брата. Так сказать, твои слова подкрепить. Надо?

Закивала, словно болванчик. Даже спорить на тему “маленькой” не хотелось. Пусть. Развернулась и поспешно юркнула в ванную, чтобы привести себя в порядок.

– Десять минут! – крикнула из–за закрытой двери. – Можешь пока сделать себе чаю.

Умылась и призадумалась. Отчасти мне хотелось выглядеть красивой, насколько это возможно при моей внешности. С другой – я прекрасно понимала, куда мы ехали. И… испытывала животный страх.

Все же, стоило постараться выглядеть как можно более невзрачно. Волосы собрала в лохматых пучок, потому что сделать прическу гладкой не позволяла длина моего каре. Спортивное белье сняла со змеевика.

А вот за остальным пришлось идти в комнату. В принципе, после того, что было между нами, стесняться Шурика было уже верхом тупости. Гордо расправив плечи, подошла к креслу, где находился склад из шмотья. Не занимать же шкаф на считанные дни?!

Мужской спортивный костюм – самое то. Ну а что, женских на скидках не было. А этот, хоть и велик, зато теплый и к телу приятный. За окном осенние плюс пятнадцать, так что пора уже жопку держать в тепле.

Не знаю, как на Шелега, а вот на Никитина и штаны, и байка, скорее всего, сели бы в пору – так я в них утопала. Все же, я сглупила. Ладно. Зато можно обойтись без куртки. Здесь подвернула, там подтянула – и вполне нормальный оверсайз.

Глава 12

Нет, я не плакала. Плачут маленькие детки, когда хотят кушать, приснится кошмар или разобьют коленку. Меня же колотило всю дорогу, скручивало в узел и выгибало дугой от нескончаемых рыданий.

Возможно, я не самый лучший человек на свете. Да и с братом мы не то чтобы были близки. Вот только все то, что я успела выслушать, прежде чем Шелег, буквально за шкирку, не уволок меня оттуда, – это что–то невероятное.

В каких грехах меня только не обвиняли, включая австралийские пожары. Ай, да Мария, ай, да головушка. Сука крашеная! Таким как она надо через гланды матку доставать, чтобы не плодились!

Ладно, у брата на свидании она один раз была, хотя мне говорила, что все время ездила, денег же просила на передачки. Так еще и такого наплела! Это я посоветовала ей подать на развод – а я ни рылом, ни жопой. И это только верхушка.

Где–то на въезде в город мы встретились с Бурым.

– Отвези Ульяну домой, – скомандовал Шурик, открывая мою дверь.

– Идем, – протянул руку Никита.

Я понимала, что мне следовало согласиться. Надо было выпить чего–нибудь успокоительного и лечь спать, чтобы организм сам справился с перенапряжением, но…

– Слышь, долботень, лапу убрал! – рявкнула на мужчину. который тут же перевел взгляд на шефа.

Саныч посмотрел на меня и отмахнулся от подчиненного.

– Извини, сам, – с грохотом захлопнул дверь.

Мам-мочки! Похоже, влипла.

Санечек вернулся на свое место и некоторое время молча смотрел вперед.

– Что не так? – наконец нарушил молчание брюнет. Его голос звучал подозрительно спокойно, потому что по лицу гуляли желваки.

– Все! – выпалила, не сдержавшись. Похоже, я ловила отходняк, потому что мой девиз сейчас был таков: сгорел сарай – гори и хата. Можно еще и в колодец насрать.

– Ульяна! – угрожающе рыкнул Шелег, но тут же взял себя в руки. – Понимаю, ты расстроена. Поэтому я хотел вернуться в колонию, обсудить, так сказать, с твоим братом, когда же ему отъебнуло кукушку. Никита бы тебя отвез…

– Домой, ага! – кивнула. – И мы бы занялись с ним сексом.

Два почти полностью черных глаза, в которых бушевала буря, сканировали мое лицо.

– А почему нет? – продолжала в том же духе. – Тем более, что с тобой мне не понравилось. Может внешне ты не плох, но в постели – полный лох.

– Так что же отказалась? – процедил сквозь зубы Шурик.

– Ты же мне запретил, – невинно пожала плечами. – А, знаешь ли, пар выпустить охота.

Щелчок центрального замка оповестил о блокировке дверей, и почти тут же машина сорвалась с места. Только страшно мне стало чуть позже, когда мы въехали на тропу, ведущую в лес. А если еще точнее, когда мы остановились где–то в темном, глухом месте посреди сосен и берез.

Саша заглушил мотор и повернулся ко мне. Его лицо на мгновение показалось мне совершенно безумным. Что. Я. Наделала.

Если так разобраться, вот сейчас он мог сделать со мной абсолютно все, что угодно. Прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. В этот момент вдруг стало все равно. Нет. Не так. Я осознала, что ничего плохого точно не произойдет. Это же Шурик.

Глупая улыбка расползлась на моей не слишком умной физиономии. Снова щелкнул замок и следом хлопнула соседняя дверь. Я не хотела гадать “а что же дальше” и просто ждала. Вскоре открылась моя дверь.

– Выходи, – прозвучал командный тон.

Только подчиняться я не спешила. Распахнула глаза, когда ощутила движение совсем рядом – брюнет наклонился в салон, чтобы отстегнуть мой ремень.

Его лицо было настолько близко… Ай, пусть и забор заодно сгорит!

Мои руки как–то слишком шустро, чтобы мозг не успел остановить их, обхватили чуть колючие щеки. И пока Шелег не удивился, и не остановил меня, первой потянулась к его губам.

Горячее дыхание обожгло мой язык, который ловко проник в чужой рот. Секунда без ответа, еще две длилось яростное противостояние, на которое походил этот поцелуй и… все прекратилось.

Меня не особо ласково выдернули из автомобиля.

– Идем выпускать твой пар, – схватив за руку, потянул прямо в глухую чащу.

Идти было неудобно – ботильоны придумали явно не для подобных променадов. А еще мгновенно стало зябко. Как писал Иван Мележ: “Мы – люди на болоте”. Вот и сейчас под ногами не хлюпало, но почва привычно проседала. От земли поднимался какой–то холодный пар.

Неспроста в годы Великой Отечественной существовал лагерь смерти “Озаричи”, расположенный на огражденной болотистой местности прямо под открытым небом, без каких–либо построек и сооружений.

(Примечание автора: за 10 дней своего существования, концлагерь “Озаричи” унес жизни более 20 тысяч мирных жителей).

Задумавшись, не сразу осознала, что мы остановились.

“Ох, ну нифига ж себе!”, – подумала, когда увидела прямо перед собой небольшой пруд и комплекс каких–то сооружений вокруг, лес–то оказался за спиной. Тем более, что уже темнело, и в окружении деревьев становилось немного не по себе.

Глава 13

На одно мгновение позволила себе представить, как пуля вылетает из дула пистолета. Мои руки получают привычную отдачу, а пустой патрон со звоном падает на бетонный пол, когда заряд достигает цели…

Я не раз видела в кино подобные сцены: брызги крови, бездыханное тело, рухнувшее на пол, как правило, с открытыми глазами.

Мои внутренности скрутило в тугой узел, стоило лишь на миг вообразить, что Саши вдруг не стало. Нет. Только не от моей руки.

Словно в тумане мои пальцы поставили предохранитель, пистолет опустился на стойку, а я… рухнула на колени рядом с моим первым мужчиной.

– Помни, я тебе давал шанс, – притягивая меня в свои объятия, прошептал мне на ухо брюнет. – Второго раза не будет.

Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что она оказалась той самой каплей, переполнившей резервуар плотины, которую прорвало. Уткнувшись носом в крепкое плечо, позволила себе разрыдаться. Слишком насыщенным был этот день. Слишком много в нем присутствия Шелега. Слишком много нового всплыло сегодня… Слишком. Слишком. Слишком!

Только мне было остро необходимо это мгновение вместе.

– Вот так, не сдерживайся, – гладила меня по волосам чужая ладонь.

Сейчас мы были близки гораздо сильнее, нежели во время моего нашего первого раза.

Если в дороге меня выворачивало наизнанку от полученных душевных увечий, то теперь я словно освобождалась, очищалась от всего дерьма. Только казалось, что мне не хватит времени. Минуту сменяла другая, а сильные руки продолжали поглаживать, успокаивая.

– Ого, сколько воды! Ну вот, теперь ты высосешь из меня крови в два раза больше, – вдруг по–доброму проворчал Шурик, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в мое заплаканное лицо.

Не выдержала и фыркнула. Невозможный и невероятный. Как у него так легко получалось дать мне то, в чем я нуждалась в конкретный момент? Только с сексом что–то пошло не так…

– Может тебя окунуть в технический водоем? – подхватив меня на руки, встал с колен брюнет. – Поработаешь эхолотом, подопьешь заодно, а?

– Твоя кровь вкус–снее, – икая, отозвалась.

– То–то ты мне ласку напоминаешь, – хмыкнул мужчина. – Мелкий хищник.

– Их отпугивают, ик, коз–злы, – едко отозвалась. Спасибо, что не пиявкой назвал. Хотя и это сравнение было странным: ласицы ведь красивые. Я их видела живьем.

– Ты чутка напутала. Я баран, – уже откровенно насмехалось надо мной это рогатое создание.

– Овняшечка, – ядовито растянула, а ему хоть бы хны. Овно оно и есть!

– Может, все–таки пристрелишь? – ехидно спросил Шелег.

– Посадят, как за человека, – фыркнула. – А мне не понравилось то, что я сегодня видела.

– Зато восемь лет можно не думать о еде и ночлеге, еще и работу дадут, – продолжал подтрунивать мужчина.

И… что удивительно, меня отпустило. Я заливисто рассмеялась, снова прижавшись ко влажной, от моих же слез, мужской рубашке.

– Домой хочу, – тихо пробормотала, успокоившись. Потому что вмиг стало грустно: дома–то у меня не было. Лишь временное пристанище.

Так и не выпуская меня из рук, Саша оповестил Павла о нашем отбытии.

– Ну что, наш спор помнишь? – на подходе к автомобилю вдруг спросил Шурик.

– Это какой? – включила дурочку.

– Давай за руль, – понес меня к водительской двери Саша. – Это не твоя табуретка с объемом ноль восемь. Здесь все по–взрослому.

– Да ну? – попыталась отмазаться. Не то, чтобы мне не понравилось развлечение, но забрать чужой автомобиль – это слишком.

– А ты сядь и проверь, – поставил меня на ноги мужчина. – Понравится – она твоя, как и обещал. Нет, значит торчу тебе тачку.

– Понторез на корыте в триста лошадей, – еще раз попробовала отмахнуться.

– Триста шесть, если точнее, – с видом оскорбленного достоинства пробубнил Саныч.

– Ага, и жрет, как танк, – добавила в тон ему.

– Не настолько, – расхохотался Шурик, подталкивая меня внутрь своего мерса.

На самом деле я понятия не имела, сколько кушала бронетехника. Да и не хотела знать, если уж совсем честно. Мерседес с объемом в три с половиной кубика употреблял, навскидку, двенашку на сотку. Что еще вполне по–божески.

К тому же, имея дом за городом, который упоминал брюнет, купить внедорожник разумно.

Хотела ли я такую куколку? Соврала бы, ответь отрицательно. Кожаный салон с деревянными элементами даже пах дороговизной. Здесь не нужен был никакой ароматизатор. Коробка–автомат, подключаемый полный привод, куча электроники от круиз–контроля до электроконтроля сидений…

На фоне этого элитного жеребца моя малышка была бы хромым осликом, который родился недоношенным… Только я все равно скучала по своей тыковке.

– Я не могу предать память о ней, – погладив руль и панель управления, тихо пробормотала.

– Она отдала свою жизнь за тебя, – пристегнул меня Шелег, искушая, лишая воли отказаться от поездки.

Глава 14

Вдавила тапку в пол. Зверь, массой в две с половиной тонны, с ревом сорвался с места. Так резко, что от неожиданности я чуть было не выпустила из рук руль.

Зато уровень адреналина в крови подскочил с нуля до сотки секунды за три.

Позволив себе ненадолго стать хозяйкой положения, настроила под себя климат–контроль, включила музыку и проложила путь к служебной квартире.

Утопая в комфортном просторном кресле, чувствовала себя раскрепощенно донельзя.

– А тебе идет, – ощутила на лице пристальный взгляд и, оторвавшись на миг от дороги, повернула голову к Шелегу. Саша выглядел серьезным.

– О чем ты?

– Тебе идет шик. Не все готовы к большим финансам, – словно заправский коуч, проговорил брюнет. – Твой брат с наличием денег справиться, как видишь, не смог.

Мне не хотелось это обсуждать, но и бежать от разговора было глупо. Касаемо Вани я знала лишь о том, что он начинал легальный бизнес, связанный с ремонтом компьютеров. Собственно, поэтому я и не любила системщиков.

Моего брата задавила конкуренция. Ну или отсутствие мотивации. Как знать. Потом он начал работать на какого–то дядю, только Ване было все мало. Вероятно, тогда и появились те, по вине которых мой брат сейчас сидел. Хотя, Иванушка, бесспорно, дурачок.

– Ты был уверен, что я не выстрелю? – решила спросить о том, что действительно волновало.

– Нет, – спокойно ответил Шурик.

И вот что я должна была делать с подобным ответом?! Зараза!

– Часто ты ездишь в это место?

– Не настолько, чтобы оно приелось, – с улыбкой в голосе произнес Саныч. – Я знаю много способов расслабиться.

И опять я услышала странный намек. Или это из разряда “у кого что болит”?

– Ты мечтаешь о смерти? – все же захотела развить волнующую тему.

– Нет, – слишком спокойно отозвался Санечек. – Но я к ней готов.

– Как это? – удивленно воскликнула и опять чуть было не выпустила руль. Однако машина все же вильнула в сторону. Только мужчина рядом со мной оставался расслабленным и отчасти безразличным к происходящему.

– Я уже говорил тебе, Ульяна, что служил в спецвойсках, – ровно пояснил брюнет. – Еще до дембеля меня отобрали в спецотряд. Скажем так, миротворческие силы. Нас готовили к различным жизненным ситуациям на чужой земле, включая плен, пытки и казнь.

– Разве к этому можно подготовиться? – спросила каким–то не своим голосом.

Одна лишь мысль о том, что Сашу могли пытать или… убить, едва не стоила истерики. А за рулем этого делать нельзя.

– Ко всему можно, – пожал плечами Шелег.

Ваня мне об этом не рассказывал. Да и общались мы не то чтобы прям на разные темы. Так, есть ли дома еда и в сознании ли мать. Ну, еще учебу обсуждали.

– Ты поэтому дембельнулся позже моего брата?

– Нет, – усмехнулся Шурик. – Твой брат еще до присяги попал в дисбат. Дурака кусок. Медичке под юбку полез, а она – жена замкомбрига.

– Че–го?! – чуть было не подпрыгнула на месте.

– Того! – передразнил меня мужчина. – Вот тебе одно из отягчающих по нынешнему делу. Вроде бы срок закрыл, а клеймо осталось. А я от службы по контракту вынужденно отказался, так бы вообще на дембель не пришел.

Последняя фраза прозвучала ровно, но было в ней что–то такое, словно тоска по несбывшейся мечте.

– А почему? – тихо спросила, даже не рассчитывая на ответ.

– Мне соседка позвонила, – тяжело вздохнул Саша. – Отец в больнице на химии, мать с инфарктом в реанимации.

На минуту мужчина замолчал, я не стала его торопить. Лишь моя правая рука, которая лежала на подлокотнике (ведь передачи переключать не надо), переместилась на колено брюнета.

– Отцу на работе стало плохо – пошла кровь изо рта, – продолжил говорить Саныч, накрыв мою ладонь своей. – Вызвали скорую. Вариантов ведь тьма: от гингивита до тубика. Госпитализация выявила язву желудка. Только оказалось – это был рак. Как диагноз поставили, так мать с инфарктом свалилась. Соседка дозвонилась в часть. Они сделали запрос в больницу – все подтвердилось. Начальник части пересчитал мой срок службы с учетом коэффициента специальной подготовки, плюс неиспользованный отпуск за младшего сержанта. Вот и получилось, что мне навстречу пошли, расторгли контракт и отпустили на дембель.

– А… родители? – сглотнув ком в горле, едва слышно спросила, глядя в ночную синеву дороги.

– Живы, – снова усмехнулся Шурик. Так легко, задорно, словно и не было ничего. – Отец уже десять лет в ремиссии, мама его заставляет йогой заниматься. Оба уже на пенсии. Хотя и продолжают работать: батя обувь на заказ шьет, мама репетиторством по истории занимается.

– Не знала, что ты учительский ребенок.

– Дважды, – хмыкнул мужчина. – Трудовик и историчка. Спелись.

С трудом сдерживала свое удивление. Саша всегда выглядел с иголочки, лучше многих сверстников. А учителя… Разве они зарабатывают вообще? Мне всегда казалось, что больше тратят.

– Они со школьной скамьи вместе. И пока мама получала высшее образование, отец успел окончить ПТУ, отслужить в армии и поработать на заводе. Потом его цех упразднили, но ему удалось устроиться в ту же школу. Сперва столяром–сантехником, а после, как проявил себя, взяли трудовиком. Параллельно доучивали, – не без гордости рассказал Саныч.

Глава 15

– Не обижайся, – повернулся ко мне всем корпусом Шурик. – Но на твоем месте, я бы…

– Ты не на моем месте, – процедила сквозь зубы.

– Жалеешь, что не выстрелила, – не спрашивал, скорее утверждал Шелег, усмехнувшись.

Прикрыла глаза, чтобы не показать брюнету, что все равно не смогла бы его убить. Но эти качели хорошего–плохого мужчины уже как–то утомляли.

– Почему ты так поступаешь? – спросила, чуть успокоившись. – Зачем ты пытаешься меня сломать?

– Я и не планировал этого, – взял мое лицо за подбородок Саша. А я так и не решалась открыть глаза.

Большой палец погладил мою кожу. Это сбивало с толку. Потому что напоминало… ласку.

– Ты маленькая беззащитная девочка. Я – единственный из взрослых мужчин, кому ты доверяешь, – продолжил брюнет. – И прекрасно понимаю, что ни о какой твоей ненависти или мести речи никогда и не шло. Это бунтарство, смешанное с бессилием.

Мои глаза распахнулись от удивления. Словно рыбка, открывала и закрывала рот, жадно хватая воздух. Потому что я вдруг поняла, что он… прав!

– Уль, ты действительно всегда можешь обратиться ко мне за помощью, – скользнул ладонью, переместив ее на щеку. – Я никогда не относился плохо к тебе или твоему брату. И мне правда жаль, что он так бездарно просрал свою жизнь. А ты… просто живи для себя. Для тебя я готов сделать все, что в моих материальных возможностях.

– А без денег? – вдруг загорелся внутри малюсенький огонечек надежды. – Если мне не нужны они?

– Брось, – усмехнулся Шурик. – Ты ешь, спишь, одеваешься. У тебя есть свои увлечения. Это все, так или иначе, требует финансовых вложений. Разве ты не хочешь, к примеру, две недели лежать на белом мягком песочке и любоваться лазурью Индийского океана? Или посетить сафари–парк, где можно увидеть слона, жирафа, лемура. Ты ведь девочка! Почему тебя питает только встряска?

– О чем ты? – меня внезапно обдало жаром. Брюнет намекал, что я – адреналиновый наркоман?!

– Я видел твои глаза, когда мы остановились посреди леса, – глядя прямо в глаза, серьезно проговорил Саныч. – Или в момент первого выстрела. Когда ты села за руль моей машины. В них не было страха, только азарт и любопытство.

Это разговор мне перестал нравиться окончательно.

– Да что ты вообще знаешь обо мне?! – скинув чужую руку, взревела. – Ни–че–го!

– Уверена? – усмехнулся мужчина.

– Да! – продолжала стоять на своем.

Шелег прикрыл веки, словно вспоминал. Только на его лице больше не было ни намека на улыбку.

– У тебя на правой ноге немного оттопырен мизинчик, словно он был выбит, и неоднократно, – тихо заговорил Саша, а у меня побежали мурашки по спине. Вдруг вспомнила, как Шурик разминал мне стопы в больнице. Неужели заметил?! – Слева на шестом ребре есть небольшая вмятина, будто оно неудачно зажило. Запястье – там был перелом, – продолжил описывать последствия материнского разгула на моем теле.

Невольно поежилась. Все так. Ребро – влетела в дверной косяк в десять лет, запястье – мать руку дверью прижала, когда я вернулась из школы на полчаса позже. А мизинец… Я сбегала прятаться в маленькую кладовку, а там из пола торчал небольшой штыречек, о который я многократно ударялась.

– А еще ты непроизвольно сжимаешься, стоит внезапно прикоснуться к твоим волосам, – запустил свои пальцы в мой растрепавшийся пучок, становясь еще ближе. – Одеваешься, как бунтующий пацан. Готова съесть что угодно, когда голодна. Спишь исключительно в позе эмбриона. К тому же, тебе снятся кошмары, – слишком часто для простых сновидений. Ты осторожничаешь с мужчинами, но гораздо сильнее опасаешься женщин в годах…

Прикусила губу, чтобы не разреветься. Слишком много говорил Шелег и… Все по делу. Да, я боялась быть изнасилованнной. Только куда больший страх вызывало мое имя, слетевшее с уст матери. “Улька, сюда иди!” – никогда не предвещало ничего хорошего. От нежеланных воспоминаний на глаза тут же навернулись слезы.

– Ты умоляла меня помочь брату, – как–то слишком ловко распустил мои волосы, – а сама обиделась, когда я предложил угостить тебя обедом.

Он говорил и говорил, подводя к правильному выводу, который озвучивать не спешил. А я отчаянно надеялась, что Саша так и не произнесет это вслух.

– Из всего вышеизложенного я могу сделать только один вывод.

– Не надо, – чуть слышно выдавила из себя и помотала головой. – Пожалуйста.

Только Шурик или не слышал, или не хотел слышать мои слова.

– Ты росла в нужде под постоянным гнетом со стороны взрослых, – безжалостно продолжил брюнет. Я уже не видела его лица, потому что мои глаза застилали слезы. Каждое новое слово, словно отбойный молоток, било прямо по моему сердцу. – Проще говоря, тебя избивали. Мать. Ты регулярно не доедала, поэтому и выросла такая.

Какая такая?! Дикая? Страшная? Мелкая? Хотелось закричать, убежать, спрятаться там, где никто не найдет. Только все тело сковало, будто меня пристегнули цепями к гребаному кожаному сидению чужого дорогого авто.

– Так не пойдет, – звучал на грани слышимости мужской недовольный голос.

Мой измотанный организм делал все возможное, чтобы справиться со стрессом – отчаянно стремился отключиться.

Глава 16

– Ты будешь жалеть об этом, глупышка, – вместо поцелуя тихо пробормотал Шелег. Его лоб уперся в мой, тяжелые ладони опустились на мои бедра, а сам мужчина тяжело вздохнул.

Прикрыла глаза и прислушалась к себе: он прав. Я ведь обещала Шурику, что мы переспим только один раз. Что я не стану его преследовать и умолять о большем.

Но все равно просила. И, главное, я ведь боялась разочароваться еще сильнее.

– Верно, – приложив все свои силы, уперлась руками в плечи брюнета, отталкивая его от себя. – Тебе пора домой.

Санечек чересчур легко подчинился. Отстранился, встал во весь рост и развернулся к двери.

“Только не плакать!”, – уговаривала саму себя. – “Так будет правильно. И никак иначе!”

– Я позвоню, если будут новости, – бросил, не оборачиваясь, Саша и вышел из квартиры.

Отчаянно хотелось свернуться клубочком прямо на пуфике, но даже моя мелкая тушка не уместилась бы на нем. А скатываться на пол желания не было.

Пришлось встать и плестись к дивану. Вот только прежде, чем рухнуть на него, я вытащила из кармана телефон. Нужный контакт был в недавних вызовах, так что и искать не пришлось.

“Гребаная сука. Я все знаю, и ты пожалеешь! Заплатишь мне за каждую копейку!” – пальцы сами набрали сообщение и отправили его Машеньке.

“Посмотрим”, – моментально прилетел ответ.

Надо же. Спешно сбросила с себя одежду и игнорируя рыльно–мыльные процедуры, рухнула спать.

Только сны на меня напали сплошь тревожные. Мне не виделся, как обычно, один из самых ужасных моментов моей жизни. Нет. Не в этот раз. Я все же выстрелила в Шелега, который говорил, что всегда любил Марию, что именно он посадил Ваню в тюрьму, чтобы забрать его семью. Затем я на черном мерседесе Шурика переехала… саму себя. Потом оказалась в камере вместе с какими–то бандитами. Они обещали пустить меня на органы, потому что я не выплатила весь долг… И хуже всего, что я понимала, что сплю, только проснуться никак не получалось.

Из тревожного видения меня вывел звонок в дверь.

– Сейчас! – крикнула, спешно натягивая на себя одежду. Видеть никого не хотелось, да и я почти была уверена в том, кто это пришел.

Или Никита или Саша. Обычно Бурый открывал ключами. А Санычу здесь делать было нечего. Тем более, что часы указывали на глубокую ночь. Хотя…

Недолго думая, распахнула дверь.

Передо мной стояли двое незнакомых мужчин. Таких, внешность которых никогда не сможешь описать. Потому что они разные, но ничем не примечательные: высокие, бородатые, в коже, с кепками на головах и огромных солнечных очках. В такое время суток?!

– Нехорошо обижать одиноких женщин, – рыкнул один, делая шаг навстречу, а затем мне в живот прилетел удар тяжелого ботинка.

Я упала и сжалась в позе эмбриона, закрывая голову руками. Новый удар пришелся как раз в предплечья, и еще один по ногам. Лежала, ждала следующего, только его не последовало.

– Ты как? Скорую вызвать? – прозвучал надо мной знакомый голос.

Я рискнула приоткрыться: незнакомцев уже и след простыл, вокруг царил хаос, а около меня на корточках сидел Никита.

С облегчением выдохнула и нырнула в объятия мужчины. Бурый не спешил отвечать на мой порыв, правда, и отталкивать не стал.

– Сильно досталось? – тихо спросил он.

Прислушалась к своему организму: болело существенно, но, скажем так, привычно.

– Нормально, – отозвалась охрипшим голосом. – Кто это был?

– Не знаю, – как–то виновато отозвался безопасник. – Саныч к тебе охрану приставил, а мой Пашка доложил о подозрительных типах, сам сунулся, да его какая–то бабка в подъезде отмудохала. Если шеф узнает, пизд… ничего хорошего ни со мной, ни с пацаном моим не будет.

– Выходит, ты очень вовремя приехал, – крепче прижалась к Никите, ловя уже который отходняк за сегодня.

– Просто живу здесь рядом, вот и подоспел, – отозвался Бурый, но руку мне на спину, наконец, опустил.

– Раз ты спас меня, я тебя не выдам, – еле слышно пробормотала, ощущая, как чужое сердце ускорило ритм. Меня это взволновало настолько, что и мое замедляться не планировало. – Однако, попинали меня неплохо. Так что массаж бы не помешал.

– Мне показалось, или ты сейчас намекала на что–то другое? – усмехнулся мужчина, хотя мне почудилось, что ему было совсем не весело.

А готова ли я? Почему нет? С Сашей у нас все равно ничего бы не вышло. Да и горькое послевкусие после первого раза давно пора было чем–то перекрыть. Никита хорош собой, с ним легко и весело. Спас мне жизнь в конце концов… Опять же, цветы, подарки…

– Не показалось, – изменила положение своего тела так, чтобы оказаться лицом к лицу с безопасником.

– Ульяна, – разрывая объятия, произнес Бурый. – Нет.

Возможно, я и выглядела сейчас не лучшим образом: мятая, битая, немытая. Только зря что ли везде писали, что мужчина либо хочет, либо ничего уже и не поможет? Мне казалось, что Никита как раз что–то испытывал ко мне.

– Почему? – потянулась руками к чужому лицу, но мои ладони перехватили чужие. – Ты же сам ухаживал за мной!