Отпуск. Развлечения в комплекте

Глава 1

– Рузя, где накладные на плетки? – я строго взглянула на начальника поверх очков. Не то чтобы у меня садилось зрение, но клиентов это приводило в восторг.

Мой босс Рузвельт О’Шейр (черт как внешне, так и в душе) забавно дернул пятачком. Неделя прошла со сдачи квартальной отчетности, а он сразу расслабился.

– Ой, прости, дорогая, – он похлопал по необъемным карманам пиджака и явил мне требуемый листок. – Вот же она.

Я сцапала документ и с укором покачала головой:

– Рузя-Рузя, снова подписал не глядя? Я уже устала повторять тебе и недалекому упырю из «Кожаных изделий Баруса»: проверяйте номер расчетного счета! Опять двух цифр не хватает. Пускай переделает.

– Как скажешь, дорогая, – директор и владелец магазина для взрослых и игривых «Шалун» спешно спрятал накладную обратно в карман. Громадный волосатый черт всегда неуютно чувствовал себя в обители маленькой, но грозной феи. – Что у нас по инвентаризации?

Я открыла объемную папку с подшитыми актами:

– Все на месте. Только в одном наборе «Веселый лесоруб» не хватает шортиков на подтяжках. Надо связаться с поставщиком – пускай заменит. Еще я заметила, что на складе слишком много «Игривой кошечки». У оборотней сейчас спад активности. Пока больше закупать не стоит. А вот «Гвардеец», наоборот, заканчивается. Они же недавно митинг на городской площади разгоняли, вот народ и…

– Понял, – кивнул Рузвельт.

Я позволила начальнику погрузиться в изучение данных, а сама откинулась на стуле и прикрыла глаза.

Вчера звонила мама и в который раз пыталась призвать дочь к порядку. От разбивания видеофона об стенку меня остановила лишь его цена. Мне двадцать пять, в конце концов! Может, хватит уже надеяться, что я расправлю крылья и осяду в каком-нибудь саду? Я у родителей одна такая непутевая среди шестерых детей. Все мои сестры, как приличные феи, занимаются растениями, и только мне интереснее деньги считать. Я люблю свою семью, но мне в ней тесно. А все из-за моих крыльев. Сила феи определяется по расцветке. А у меня просто мутно-желтые пятна с двумя симметричными огромными черными точками. Уродство, одним словом. Я свои крылья стараюсь вообще не вызывать, а то люди шарахаются. Какое счастье, что эволюция сделала их фантомными. Не представляю, как раньше феи ходили с огромными разрезами на спине.

На фоне сестер я самая настоящая моль. Даже ростом не вышла. Знаете, что такое смотрины у фей? Выстраивают в ряд дочерей крыльями к потенциальному жениху, а он выбирает. То есть на меня обратят внимание только по принципу «на безрыбье…».

Вот сидела я на выпускном вечере в школе и думала: куда же мне теперь податься? Родители считали, что я, как и все сестры, пойду на факультет растениеводства в родном Унюфинске. Но быть самой слабой на потоке как-то не хотелось. Пыльцы-то у меня с наперсток. И тут мне написала подруга! Единственная. Она с родителями год назад переехала в Шойск. Всем людям срочно приказали перебраться в столицу для сохранения популяции. Мы с подружкой обе уникальные: дефектная фея и вымирающий вид. Проблема в том, что человеческий ген гасится любой другой расой. Вот и берегут теперь остатки людей.

Цецилия, или для своих Циля, девушкой была прагматичной и на мир смотрела с иронией старой перечницы. И это в неполных восемнадцать лет. Она меня и позвала в Шойск поступать в колледж на бухгалтера.

Пока я собирала вещи, мама изобразила два обморока и три смерти. Но я осталась непреклонна. Ну не лежит у меня душа к ботанике!

Думала, запрут дома. Но родители слишком носятся с образом «правильной» семьи. Одна из сестричек бросила на прощание: мол, кому ты нужна будешь в столице. Я не ответила, да она и не поняла бы. Ведь самое главное – быть нужной себе!

Вот два года в колледже позади, и перед целым выпуском встал вопрос: куда пойти работать? Шестьдесят новоявленных бухгалтеров штурмовали все офисы в столице. Циле повезло, ее сразу прибрала к рукам одна правительственная организация. А мы мыкались. Мне кажется, работодателям следовало писать в объявлениях о найме на работу: «Ты молодая, активная, без мужа и детей? Иди мимо!».

Тогда-то я и наткнулась на Рузвельта. Черт искал помощницу, чтобы открыть магазин. Бизнес, правда, меня сильно озадачил. Все же я девочка благовоспитанная. Но решила рискнуть. Принял с условием, что в ближайшие два-три года я детей заводить не буду.

Начинал О’Шейр с нуля в буквальном смысле. Мы снимали небольшой закуток. Часто сами вставали за прилавок, когда не хватало денег на оплату персоналу. Было тяжело. Товар я брала, исключительно накинув на него перед этим носовой платок. Но потом обвыклась.

И вот мы весьма крупный и популярный магазин. Начальник даже стал подумывать о расширении до сети. Моя работа полностью перешла в привычное для бухгалтера русло.

Острая боль прострелила виски.

Рузвельт заметил, как я морщусь, и вздохнул:

– Ния, душа моя, шла бы ты домой. И вообще, ты в отпуске ни разу за пять лет работы не была. Не порядок.

– Да когда отдыхать? – привычно отмахнулась я.

– Бегония! – начальник сурово поджал губы.

Я рефлекторно втянула голову в плечи. Ненавижу свое имя. Все феи: Розы, Азалии, Лилии, одна я – Бегония. Какие крылья так и зовут.

Глава 2

Наги дружно таращились на меня, будто я прямо сейчас начну с них сдирать шкуру на модные сапоги. Но тот еще красавчик-миллиардер потерял для моей фейской сущности интерес, как только аэробус стал плавно подниматься. Я прилипла к иллюминатору.

– И что, даже истерики не будет? – потрясенно уточнил Охвайс.

– А надо? – спросила я, не отрываясь от просмотра.

– Я подготовился, – с неким вызовом ответил наг, потрясая подушкой.

Так это для меня? Или чтобы удобнее было отбиваться, когда я со слезами брошусь ему на грудь в поисках поддержки? И не скажешь, что в таком хилом теле такое огромное самомнение.

– Вы молодец, заботитесь об окружающих, – решила похвалить я. Мне не сложно, а мужику приятно. – Только напрасно. Мой вид не боится высоты.

Действительно, глупо, обладая крыльями, иметь акрофобию.

– Упырица или драконица? – задумчиво поинтересовался Охвайс.

Я даже от иллюминатора отлипла. Это мне сейчас польстили или другие расы, наоборот, унизили? Первые – обычно статные красавицы. Природа создала их такими, чтобы мужчины сами бежали за ними, предлагая хлебнуть крови. Вторые – бой-бабы. Если увидите на улице избитую гоп-компанию, а над поверженными врагами, отряхивая ладоши, стоит женщина – вот это драконица.

Выразительно приподняла бровь. Отличный жест – обычно должники сами каяться начинают.

– Фея? – он заглянул в мои золотистые глаза. Только у нашего вида такая радужка. – А так и не скажешь.

– Мне в обморок упасть? – хмыкнула я, намекая на излишнюю впечатлительность, которую нам приписывают.

– Обойдусь, – буркнул наг и отбросил ненужную подушку.

Хм, неужели кто-то чувствует себя не в своей шкуре из-за того, что я не проявляю должной эйфории от соседства? Шесть часов рядом с нервничающим типом и двумя еще больше от этого переживающими нагами меня не прельщают.

Я профессионально улыбнулась, словно передо мной налоговый инспектор, а документы вчера мы съели на ужин. Красный взгляд Охвайса стал задумчивым. Телохранители занервничали еще больше.

– Ой, да ладно вам, – я послала нагам насмешливую улыбку. – Что я могу сделать вашему драгоценному начальнику? Задушить? Мне элементарно сил не хватит. Разбить бокал и порезать его? Так он наг – кожа что сталь. Надругаться? – тут подавились все разом. – Да прежде чем я штаны с него сниму, вы меня скрутите.

Судя по заинтересованным взглядам охраны, я предложила вариантов больше, чем они рассчитывали. Или просто представили картинку, в которой оттаскивают меня от вцепившегося двумя руками в брендовый ремень босса.

Чтобы не нервировать бедняг, которые и так явно перерабатывают, снова вернулась к созерцанию облаков. Охвайс еще несколько минут побуравил меня взглядом красных глаз, вызывая неопределимое желание почесаться, и выудил из-под сиденья портфель. Вскользь увидела надпись «Баланс» и чертыхнулась про себя. Кто-то явно просрочил сдачу отчетности. Все мое нутро ответственного специалиста сжалось, выражая протест против такого пренебрежительного отношения к налоговой.

Картинка в иллюминаторе приелась уже где-то через полчаса. Я все чаще начинала прислушиваться к шелесту бумаг и высказываниям Охвайса, нарушающим все законы биологии, физики и нравственности.

– Помочь? – не выдержала я. Было отчетливо видно, как у нага нервно дергается щека.

Генри поднял на меня слегка расфокусированный взгляд красных глаз. Жутик он редкий.

– Чем? Массаж мне сделаете?

Я, честно, даже задумалась: как он из нашей беседы смог выйти на массаж?

– Чего не умею, того не умею, – развела руками. – Зато я баланс могу свести.

– Вы? – он выразительно прошелся взглядом по моим обтянутым зелеными лосинами ногам, затем по белой короткой тунике, из которой завлекающе выглядывало одно плечо.

– Я! – невзначай поправила прическу. На ее укладку я потратила целый час с утра. Но носить такую предполагается с видом: «Ой, я только встала с кровати».

– Фея? – еще подозрительней уточнил Охвайс.

– Бухгалтер! – я расправила плечи и вздернула подбородок. Не в первый раз высшие расы смотрят на нас как на обслугу. Ничего, сейчас умою этого сноба. Я протянула руку: – Дайте.

Документы мне передавали с видом свирепого пса, на которого нацепили розовое платьице и завязали бантики на ушах.

– Если пострадает хоть один лист, они вас убьют, – наг ткнул пальцем в опешивших телохранителей. Те новой должностью не впечатлились.

Я достала из дамской сумки привычные очки. После строгого взгляда поверх оправы, наги излишне внимательно стали изучать однообразный пейзаж за иллюминатором.

– Хочу заметить, – чопорным тоном произнесла я, – что прятать труп на борту аэробуса особо негде. Так что с убийством придется подождать, пока не приземлимся.

Генри что-то фыркнул про троллью выдержку и попросил у девушки коньяк. Потом покосился на меня и добавил:

– Бутылку.

Два часа мне потребовалось на распутывание клубка махинаций. А всего-то кто-то в одном месте чуть подправил сальдо. Поставил единицу вместо четверки. Вот и получился убыток в триста миллионов. Тут я невольно восхитилась: это ж надо незаметно стащить такие деньжищи.

Глава 3

– Все в порядке? – участливо спросил Охвайс, когда я ползком переползла на лавочку под навесом.

– Вам красиво или соврать? – фыркнула я и махнула рукой: – Ладно, не берите в голову. Спасибо, что прокатили на водолете. Сейчас чуточку посижу и поползу в гостиницу заселяться.

– Хорошо. Тогда я вас здесь оставлю. Еще нужно договориться о транспортировке на мой остров. Приятного отдыха, фея-бухгалтер.

Я вяло улыбнулась и кивнула на прощание. Хотелось все же, чтобы водоворот развлечений чуть сбавил обороты. Есть у меня скромная мечта – дожить до окончания отпуска при своих руках и ногах. Как-то я не подумала о страховке. Родители хоть небольшой бы денюжкой утешились.

Тень оказалась коварной. Да, солнце не пекло, но духота была ужасная. Я с усилием соскребла себя с лавочки и поплелась в сторону отеля со сверкающей в лучах надписью «Райский уголок». Там точно я смогу дышать! Чемоданы громыхали колесиками по неровным плитам. Вот зачем мне столько одежды? Одним купальником вполне можно было обойтись! И самое смешное – мы купили все, кроме шляпы. Три парео и ни одной панамы. Тюрбан на голове намотать, что ли?

Все феи блондинки. Ну, как все? Кроме меня. Мои волосы имеют более темный оттенок, приближенный к карамельному. В общем, это они виноваты, что макушку нещадно выжигает! Я в этом уверена.

– Фух, – я ввалилась в гостеприимно распахнутые двери. Ко мне подскочила девушка со стаканами воды на подносе. – Я вас люблю, – доверительно сообщила я обслуге, присасываясь к живительной влаге.

Девушка глупо хихикнула и сопроводила меня к стойке регистрации, осчастливив вторым стаканом. Я молча отдала документы и прижала прохладное стекло к виску. Каким местом я думала, выбирая Ольмивские острова? Надо было на север куда-нибудь податься! Пингвинов я тоже никогда не видела.

Краем уха уловила заискивающие интонации соседней девушки за стойкой:

– Простите, правда, ничем не могу помочь. Ни одного свободного номера нет. Если хотите, я позвоню в другие отели…

– Там тоже под завязку! – рявкнул знакомый голос. – Пик сезона.

Я аккуратно выглянула из-за стакана, чтобы быстро спрятаться обратно. Охвайс пребывал слегка не в настроении. А прилететь могло и мне, ведь последний номер в отеле забронировал «котик» Цили для меня.

– Слушайте, – тихо позвала регистраторша, протягивая документы, – у вас же двухместный номер. Вы знаете, кто это? Пустите его к себе. Такой шанс.

Мне не дали возможности красочно ответить на столь заманчивое предложение. Наг, услышав этот громкий шепот, сделал плавный шаг ко мне и отобрал стакан:

– О, и снова здравствуйте.

– Я и соскучиться не успела, – недовольное бурчание под удивленными взглядами девушек пришлось прекратить. – И что же случилось? Вы вроде на свой остров собирались?

При фразе «свой остров» фойе потонуло в протяжном женском вздохе. Охвайс бросил взгляд на обслугу и, подцепив меня за локоть, оттащил за какой-то фикус. Если он хотел спрятаться, то слегка не угадал с конспирацией. Из-за средней плешивости растения нас отчетливо было видно. Да и рядом трущиеся телохранители не выглядели ценителями ботаники и откровенно нас палили.

– Проблема в том, что на моей вилле случился погром. И там несколько дней будет невозможно находиться. Как только все уберут и починят, я съеду. А в замен – приглашу к себе в гости. На моем острове есть красивый грот.

Щенячьи красные глазки – та еще картина для психики.

– Я с вас удивляюсь, – проворчала, понимая, что сдаюсь. – Сначала водолет, потом вилла, а вы так спокойно об этом говорите.

– Да как-то не привыкать, – пожал наг плечами. – Вы, девушки, весьма неизобретательны в мести, когда ожидания начинают расходиться с действительностью.

Ишь ты, знаток женской натуры нашелся. Наверняка, сам наплел девице: люблю, шубу куплю. А потом променял ее на кого-то помоложе. Вот прямо как Лион. Тьфу ты, нашла о ком вспоминать. Любовница Охвайса рассчитывала на предложение хвоста и шкуры (или что там наги предлагают), а осталась с носом. Но громить чужую собственность…

Но, с другой стороны, иметь миллиардера в должниках весьма неплохо.

Охвайс как будто прочитал мои мысли:

– А давайте я скуплю в вашем магазине весь товар, который не пользуется особым спросом? – хитрый жук точно нашел слабое место в моем сердце.

– Опять премию выдавать будете? – подозрительно уточнила я. Ведь с человеком, скупившим все на личные нужды, я точно в один номер не заселюсь.

– Бонусы никогда лишними не бывают, – туманно ответил наг. – Ну, так что?

Я кивнула. А в голове стояла картинка пришедшего с работы служащего, который вместо зарплаты к ужину принес хлыст.

– Только их, – я ткнула пальцем в правого и левого, – определяйте в другое место. На худой конец, коврик под дверью свободен.

– Не беспокойтесь, – меня с радостной улыбкой на лице потащили обратно к стойке регистрации, – они большие мальчики, сами разберутся.

Хм, какое спорное право заявление.

Осчастливив нас вторым комплектом ключей от номера триста три, девушка обзавелась странным тиком: мне подмигивала, а Охвайсу широко улыбалась. Чем и напугала бедного нага. Он спешно попытался убраться из зоны поражения, но на его пути неожиданно появился сам управляющий (что следовало из нашивки на кармане форменной рубашки) с подносом. Вместо воды миллиардеру предлагалось вкусить шампанское.

Глава 4

Я обошла подкопченного миллиардера по часовой стрелке. Затем против. Посмотрела на таких же чумазых телохранителей.

– Мда, была у меня мысль не ходить на это шоу…

– Да я случайно, – робко пискнул наг.

– Ага. Конечно. Случайно. С криком: «Сейчас я покажу, как надо!», – я сердито поджала губы. – И зачем бутылкой с виски размахивал? А? Нет, ты, конечно, загорелся хорошо, но это было «как надо»?

– Я запнулся!

– Еще бы поняла, если бы ты успел отпить из бутылки. Но нет, ты абсолютно трезвый свалился в костер! Дружно вознесем хвалу вашей змеиной коже. Как ты дожил-то до тридцати и не убился?

Телохранители опять синхронно вздохнули. Перерабатывают бедняжки с таким начальником.

– Я альбинос, – обиженно шмыгнул носом ходячий мешок денег. – У меня все способности нагов практически на нуле. Да, я фатально неуклюжий! И неловкий! Но чутье на возможность заработать и на людей у меня отменное. – Правый и левый тяжело вздохнули. – А еще я милый!

– Кто сказал? – решила уточнить я.

– Да все говорят. Даже твоя подруга! – Охвайс обиженно надулся.

– А-а, Циля, – произнесла я таким тоном, что всем стало ясно – это был не комплимент. – Ладно, программа доведения служащих отеля до инфаркта на сегодня выполнена по максимуму, и можно отправиться спать.

Но, похоже, спать было только в моих планах. Генри лежал на соседней кровати и ворчал:

– Я хороший. Богатый. Знаменитый. Честный.

– Да-да, – вяло отзывалась я, понимая, что сама виновата. Нельзя безнаказанно топтаться по мужской самооценке.

– Предприимчивый. Находчивый. Умный.

– Само собой, – я накрыла голову одеялом, но тут же вылезла из укрытия наружу. Слишком душно.

– Я рад, что ты со мной согласна. Когда виллу приведут в порядок, поедем туда, – наг никак не хотел угомониться. Еще не много, и я ему снотворное в глотку затолкаю. Прямо в упаковке!

– Ага, – я широко зевнула, – грот. Я помню. Ну, и в гости зайти интересно, никогда на виллах не была.

– В гости? – удивился Охвайс. – Нет. Жить там будем.

– Отпуск на острове, отдельно от всех? – пробормотала я, мечтая о кляпе. Сначала пыталась игнорировать его и попробовала притвориться спящей, но бессовестный наг принялся меня трясти. Поэтому оставалось только дождаться, когда Охвайс наговорится. – Заманчиво. – Как раз есть, где труп спрятать.

– Я тоже так считаю, – самодовольно произнес Генри. – А вернемся в Шойск – переедешь в мой дом.

– Прости? – я аж приподнялась на локтях, вглядываясь в расслабленное лицо нага, который в лунном свете изучал потолок, закинув руки за голову. – Мне тут какая-то ерунда послышалась. Зачем я буду переезжать к тебе?

– Потому что муж и жена должны жить в одном доме, – нравоучительным тоном сказал Охвайс, повернулся на бок и заснул.

– Генри, – дрогнувшим голосом позвала я нага. – Скотина. Не смей вырубаться. Эй! – я слезла с кровати и толкнула его в плечо. – Совсем офонарел: заявлять такое и засыпать! Не пойду я за тебя, так и знай!

Но тельце лишь чуть слышно всхрапнуло. Будем надеяться, завтра с утра он не вспомнит, что наговорил в полудреме.

Ночь у меня выдалась нервная, под стать дню. Но утром Охвайс решил сохранить интригу и просто пропал. Точнее, он оставил записку о том, что дела требуют его присутствия на материке. После обеда он вернется, и мы отправимся в ознакомительную прогулку на пароходике вокруг острова.

Меня поставили в известность, просто отлично! Лучше бы ночью подушкой змееныша придушила, пока правого и левого рядом не было! Соврала бы потом, что он просто неудачно накрылся.

Ладно, явится – я ему докажу, что феи не одним нектаром питаются, хищники мы. Надо было вчера копченой змейкой закусить, такой деликатес пропал зря.

Прихватив полотенце, я отправилась освежиться в море, заодно и место приглядеть, где можно притопить Охвайса.

– Эм? – я слегка растерялась, оказавшись вжатой в стенку хрупкой девушкой. Причем дернула она меня хорошо – я чуть без руки не осталась. – А говорят, балерины легкие и воздушные. Врут, поди.

– Чем ты его зацепила? – зашипела она мне в лицо. – На модель не тянешь. В кордебалете скачешь?

– Еще чего! – возмутилась я, отцепляя ее пальцы от плеча. – Бухгалтер я, а не танцулька!

– Бухгалтер? – неверующе переспросила балерина. Отошла на пару шагов и окинула меня пристальным взглядом: – Еще и фея? Его что, на экзотику потянуло?

Не надо быть гением, чтобы понять, кого это «его». Но считать меня экзотикой на фоне нага-альбиноса-миллиардера – слегка перебор.

– Нормальная профессия, – фыркнула я. – Требует ума. И издеваться над собой не надо. Ни каких диет, изнурительных репетиций и бесконечных гастролей. Только налоговая с проверкой может нервы потрепать, но это мелочи.

– Именно! – Жоржетта Вулиф несчастными глазами взглянула на меня. Прозрачная кожа и тонкие черты лица прекрасно дополняли образ обиженной сироты. – Все знают, что он отставку дал Лане Хорст. А я уже выхожу в тираж! В спину дышат новые талантливые девочки! Мне нужен богатый покровитель! Ну, уступи. Тебе что, жалко? Я вчера следила за вами – вы не любовники, это точно. Ты даже пиетета к нему никакого не испытываешь!

Глава 5

– Ты мне это… не дури! – перед моим носом потрясли пальцем. Будь он чуть почище – обязательно цапнула бы. Придумали забаву себе: честных фей похищать. И самое обидное – наругаться не на кого, сама попросила Фуэтэля оставить меня в покое на полчаса. Кто ж знал, что за жалкие полчаса произойдет столько всего, включая похищение?

Ночь опять выдалась неспокойной. Охвайс-то дрых крепким сном существа, которому все нипочем – даже апокалипсис над ухом. А моя трепетная натура чутко вслушивалась в звуки из-за двери ванной. С Няшкой меня, конечно, познакомили официально, так сказать, но примерно сто килограммов крокодилятины за милого домашнего котика никак не сойдет. Нет, животное агрессии не проявляло, только мордой радостно повело при виде хозяина, но когда принесли два куска кровоточащего мяса для кормления, мне опять захотелось выскочить из номера, только на этот раз в одежде, и вплавь отправиться домой. Но в коридоре меня поджидал сюрприз, судя по тихим репликам телохранителей и истеричным визгам Лиона, не самый желанный.

Я уже устала удивляться, когда Охвайс ехидно поведал, что бывший женишок сюда прибыл по приглашению Жоржетты. Быстро балерина навела обо мне справки. А Лион-то разыграл целый спектакль. Наверное, от актрисы подцепил вирус театральщины

Ладно, явление Охвайса из ванной в крови я пережила, но звуки поедания ужина оптимизма не добавляли. Я подозрительно покосилась на нага: руки-ноги вроде все на месте.

Официально заявляю: крокодил – очень шумное животное, когда сидит в ванной.

И только мне стоило провалиться в сон, как у нашего трудяжки-миллиардера запиликал видеофон.

Я, помянув парочку нетрадиционных способов воспроизведения потомства (спасибо магазину, знаний на эту тему было предостаточно), под тяжелую музыку с басами накрыла голову подушкой и сверху одеялом. Умру от духоты, но врагам не сдамся!

Но потом Охвайс начал рычать на подчиненных так, что я подумала даже: а не потеснить ли мне Няшку? Не верьте тому, кто говорит, что наги в гневе не страшные. Охвайс – самая настоящая белая жуть с хвостиком. Видеофон печально заскрипел и скончался в кулаке миллиардера. Пока Генри быстро собирался, раскидывая вещи, я удачно отрабатывала режим трупика.

– А Няшка? – тихо пискнула я закрытой двери. Надеюсь, у него питание не по часам, поскольку о таком меня точно не предупреждали.

Ладно, раз мне подкинули возможность по-настоящему отдохнуть, надо этим воспользоваться. Я уже облизывалась на погружение с аквалангом, но в присутствие Охвайса с его умением устраивать Армагеддон даже в песочнице, не рискнула поучаствовать.

Только есть одна метровая, хвостатая и зубастая дилемма в ванной. Судя по тому, что за ночь он так и не вылез из своей «колыбели» (а они это могут, я узнавала), Няшка животное воспитанное и ленивое. Но предупредить уборщицу не помешает. Она ж не фея, крыльев, чтобы прикрыться, у нее не будет.

Сбежала я из номера, прилепив на дверь ванной записку, что внутри жутко милый, но все же хищник.

При виде моей скромной, приближающейся фигуры другие постояльцы начали дружно крутить головами, но ни одного типа нагской наружности рядом не обнаружили и выдохнули.

Инструктор по погружению, очередной загорелый островитянин-мачо, весьма странно поигрывая бровями, принялся объяснять на мне, как следует обращаться с аквалангом. И никак не мог понять, почему все остальные уставились на него с суеверным ужасом.

Как же хорошо на глубине под толщей воды! Здесь нет никаких нагов, бывших женихов и налоговой! Тишь да красота. Рыбки чудные плавают. Кораллы странные произрастают.

Вот я и загляделась на одно чудо природы, пока меня осторожно не тронули за руку.

Можно ли кричать, если все лицо закрыто маской? Трудно, но я очень постаралась, жестами посылая всевозможные кары на левого. Или правого. Я их в костюмах-то не совсем различаю, а в обмундировании для погружения и подавно. А я-то наивная радовалась, что осталась без присмотра! Охвайс не наг! Он паук самый настоящий!

Пока все радостно галдели на небольшом суденышке, обмениваясь впечатлениями от подводного мира, я вылезала из воды с видом, будто мне недодали чудес, будто прямо на глазах сожрали уникальной красоты рыбку.

– Итак? – я уперла руки в бока и грозно посмотрела на правого. – Как это понимать? Что за шпионские игры?

– Генри попросил за тобой присмотреть, – пожал мощными плечами наг. – Он может застрять на материке до конца дня.

– И что? Я же прекрасно дожила до двадцати пяти лет и даже не убилась. Правда, пока не приехала на остров. Хотя нет, когда села в аэробус, удача помахала мне с земли белым платочком. Стоп. Попросил? Может, приказал?

– Ния-Ния, а чего мне младший будет приказывать, по-твоему? Мы на брата, можно сказать, работаем добровольно, – усмехнулся мужчина, вызывая тихую панику у окружающих.

Я оглянулась на толпу. У половины было заинтересованное выражение лица, у второй отчетливо проглядывалась обреченность. Один пассажир даже с затаенной надеждой смотрел на приближающийся пирс.

Пришлось перейти на шепот:

– Мы?

– Ну да. Эйт и я. Мы все Охвайсы.

После этой замечательной новости я чуть не села прямо на палубу.

Глава 6

Вечером, когда я уже улеглась в кроватку, расправив одеялко, как хорошая фея, в номер ввалился Генри. Нет, он может, и вошел, но по ощущениям – ввалился. И на меня упал тяжеленный веник из роз.

– Привет. Ты, говорят, тут не скучала, – он плюхнулся на свою кровать.

Я аккуратно вытащила одну руку из-под одеяла и потрогала бутоны пальцем. Хорошо, что шипы меня не пробили насквозь. А то у нудиста-врача сегодня был бы культурный шок: сначала пациентка с мошкой бодается, потом с розами дерется.

– Это мне? – все еще не веря, уточнила я. А то мало ли – Няшке на закуску принес.

На вечерней трапезе крокодила мне посчастливилось побывать впервые. И, честно, больше не хочется. Все же сложно с умилением наблюдать, как мощные челюсти перемалывают мясо.

– Тебе, – с довольной улыбкой подтвердил наг.

– Серьезно? – переспросила дрогнувшим голосом. Дождалась кивка и соскочила с кровати. – Ура!!! Свобода!!!

– Эм… – несколько удивился моим танцам Охвайс. – Тебе цветы никогда не дарили?

Я замерла, прижимая к груди царапающийся веник:

– Естественно. Все знают, что я ненавижу бегонии. Кстати, когда освободишь номер?

– И какая тут связь? – нахмурился наг.

Я нежно побаюкала букет и фыркнула:

– Фея я. Что не понятного?

– Так, погоди минутку, – Охвайс решительно поднялся и вышел из номера.

Чтобы через полминуты влететь обратно.

– Отдай! – он вцепился в розы и дернул на себя.

Но я так просто со свободой расставаться не желала.

– Нет уж! Подарил, значит, подарил!

– Да я не в курсе был ваших цветочных заморочек! – возмутился Охвайс, активно пытаясь растащить меня и букет. А мне все равно! Ведь впереди забрезжила перспектива нормально отдохнуть. – Откуда я мог знать, что фее дарят только созвучные с именем цветы, а все остальное считается отказом от каких-либо отношений?!

– Неважно! – пропыхтела я, дергая уже порядком общипанные розы на себя. – Как говорил последний проверяющий нас инспектор по противопожарной безопасности: «Незнание не спасет от огня».

Мне удалось вырвать розы и пробежать под рукой Охвайса. Вечером в отеле постояльцы имели возможность наблюдать новое шоу: забег по коридорам феи в коротенькой пижаме в обнимку с лысым букетом. За ней хорошим галопом несся известный миллиардер и два его телохранителя. Итог был весьма неожиданным. Когда девушку скрутили… у нее отобрали букет со словами: «Не дождешься!».

– Не пыхти, – весело бросил Охвайс, когда мы вернулись в номер. – Я на завтра для нас заказал парасейлинг.

Ну да, злиться я перестала сразу. Недоверчиво посмотрела на Генри и тихим голосом спросила:

– Это когда на парашюте людей за веревку над морем на водолете катают? Нас? – я ткнула в себя, потом перевела палец на нага. – Точно? На фиг знает какой высоте? Над морем?

– Ты все правильно поняла, – с довольным лицом подтвердил богатый самоубийца.

– Да ни за какие плюшки я туда не полезу! – я скрестила руки на груди.

– Да что может случиться? – беспечно отозвался Охвайс.

– Тебе набросать варианты? – я уселась на кровать и обняла подушку. Если что, ей же и врежу. – Заглохнет водолет. Оборвется веревка. Мы упадем в воду. Нас съест акула. Мне продолжать?

Наг не прекратил источать непонятное веселье, а еще и подмигнул:

– Ты чего такая пессимистичная?

– Да есть причины, – недовольно проворчала я, в душе понимая, что соглашусь. Это же полет! Ну а акулы… что ж, приятного им аппетита, наги все-таки ядовиты, хотя альбинос и бракованный.

А ночью случилось страшное. Сквозь чуткий сон я услышала, как приоткрылась дверь в ванную. Шлеп-шлеп. Шурх-шурх. Глаза я распахнула одновременно со ртом, сидя верхом на Охвайсе и голося.

– Странно, – наг приоткрыл один глаз и сжал мои бедра, чуть сдвигая со своего живота, – обычно соблазняют как-то иначе. – Над краем кровати появилась морда крокодила. – А-а, Няшка. – Рывок, и я уже лежу на спине, а Охвайс нависает сверху. – Ты чего выбрался, негодник? Завтра тебя заберут на виллу. Твой вольер привели в порядок. А теперь топай обратно.

И он пошел. Действительно пошел. Я шокированным взглядом проводила переваливающуюся тушку.

– Просто он очень умный, – пояснил Генри мне куда-то в ключицу. – Давай спать.

– Какой спать?! Няшка может быть и гений, но до замка на двери не дотянется. Иди, запирай его. Проснуться от того, что меня жует крокодил, в планы на утро не входит.

– Жестокая, – пробубнил Охвайс. – Я ее, можно сказать, телом закрываю, а благодарности никакой.

– Ладно, – сдалась я. – Завтра полетим на этом твоем парашюте.

– Добровольно? – подозрительность нага была сдобрена широким зевком. – Даже привязывать тебя ко мне не придется?

Я пихнула расслабившегося Генри:

– Слушай, ты будто не хочешь, чтобы я соглашалась.

Глава 7

Мне было плохо. Хотя, скорее, даже отвратительно.

– Сволочи, – прохрипела я, – выключите солнце.

Странно. В номере обычно жалюзи всегда прикрыты…

Я протянула руку, не открывая глаза (да и не способна я сейчас на такой подвиг), чтобы нащупать на тумбочке пульт от занавесок. Пальцы задумчиво перебирали простынь, не доставая до края. Я что, лежу поперек кровати? Да и постельное белье странное… Слишком нежное будто.

С огромным усилием я приоткрыла один глаз, чтобы сразу зажмуриться. Да не может этого быть! Это не номер в отеле!

Я снова сквозь щелочку между ресницами уставилась на пухлых амурчиков, украшающих спинку кровати. Ничего так, симпатичненько. А теперь, Ния, давай воскрешай в памяти вчерашние подвиги.

Ужин точно был. На берегу накрытый на двоих столик, а в центре горит длинная свеча. Гады тоже были. И даже вкусные. Правда, осьминога я не рискнула сырого попробовать, больно уж он кровожадно перебирал щупальцами – еще как задушит изнутри.

Охвайс был собой. Уронил вилку, чуть не проткнул себе ногу. Потянулся через стол к моей руке и задел свечу, которая упала прямо на салфетки. Хорошо, море рядом, быстро потушили. Но от этого всего он казался только милее.

Вино было. И много. Элитное красное. Дорогое светлое. Изысканное шампанское. В общем, коктейль во мне получился приличный. Прибавим к этому стресс от шикарного отпуска и… Дальше – провал.

Дверь в комнату приоткрылась, пропуская Охвайса с подносом.

– Вода! – хриплым голосом обрадовалась я, хватая стакан.

Генри, с мягкой улыбкой наблюдая, как я присасываюсь к живительной влаге, усмехнулся:

– Ты хоть что-то из вчерашнего помнишь?

– Ужин, – я отвела глаза, разглядывая рисунок на стене. – Кстати, где это мы?

– В гостях, – обтекаемо ответил наг, отбирая пустой стакан.

У меня появились смутные подозрения. Особенно учитывая, что в комнате нет ни одного предмета, который я могла бы швырнуть в наглого миллиардера. Разве что кресло, и то если подниму.

– У кого? – я попыталась собрать разбегающиеся мысли в кучу.

– У меня, – сознался Охвайс.

– И почему возникло ощущение, что за вежливым приглашением посетить твою виллу скрывается огромный подвох? – я осторожно откинулась на подушки, чтобы комната перестала вращаться перед глазами.

– Потому что ты мнительная, – откровенно потешался наг. – Отдыхай. Если что-то понадобится, на стационарном видеофоне цифра «один» – это соединение со мной, кнопка «два» – с домработницей. Твоя одежда в шкафу.

– Стой, – окликнула я Генри, – расскажи, что вчера было.

Наг замялся в дверях.

– Давай ты восстановишься, и мы обстоятельно про все поговорим.

И ушел. А подозрения остались и окрепли.

Поминая эпическими оборотами того, кто придумал вино, да и всех производителей алкоголя в целом, я сползла с королевского ложа. Причем монаршая особа легко могла бы улечься на нем со всеми фаворитками и стражей. И тесно не было бы. Еще и супруга в ногах поместилась бы.

Обогнув на карачках массивный, маленький столик, тяжелый даже на вид, я устремилась к шкафу. Лучше в непонятной ситуации оставаться с прикрытой одеждой попой.

Открыв дверцу, я полюбовалась на свои развешенные и разложенные на полках вещи, на пустой раскрытый чемодан и незатейливо высказалась о ситуации. Потому что ни видеофона, ни своих документов я не обнаружила.

На цифру «один» я нажала с целью вдавить ее в корпус на веки вечные вместе с хозяином. Из трубки приятным мужским голосом мне сообщили, что Генри Охвайс сейчас очень занят важными переговорами и придет к гостье, как только освободится.

Прячется, гад! От маленькой безобидной феи! Но ничего, фея сама его найдет! И побеседует.

Но закрытый дверной замок коварно нарушил все мои мстительно-убивательные планы. Зато их охотно поддержало окно.

Я грациозно свалилась с подоконника в какие-то кусты. Хорошо еще, не колючие.

– Здравствуй, – за спиной раздался какой-то вымораживающий голос.

Я медленно развернулась. Человек. Мужчина. Рыжий с заметной сединой. А вот смотришь на него и сразу думаешь: за кошелек хвататься или за сердце?

– Добрый день, – продолжил тем временем он, засунув руки в карманы шорт и изучая меня, наклонив голову.

– Не такой уж он и добрый, – я прикинула расстояние до окна. В высоком прыжке точно достану.

– Спорный вопрос, – не спеша проговорил мужчина. – У меня так отличный денек.

– А я вроде как похищена, – фыркнула я.

– Потому что нечего было носиться по пирсу и звать дельфинов, – низко рассмеялся незнакомец. – Сбежать она, видите ли, решила таким образом.

Я вылупилась на мужчину. Ничего себе подробности!

– А вы…? – задала я вопрос, прекрасно понимая, кто передо мной. В данном случае яблочко не просто рядом упало, оно и яблоньку за собой повалило.