Отражение 4. Сумерки

Глава 1. Дверь

Был поздний вечер. Небо хоть еще не совсем впало во мрак, но все равно луна уже сияла, словно наблюдая за всем что происходит.

В воздухе пахло дождливой свежестью, предвещающей начало грозы. Несколько часов назад я смогла уйти от Вольтури. Но пока что я все еще находилась в Италии. Передвигаться мне нужно лишь ночью. Нельзя допустить чтобы люди увидели мою мерцающую кожу.

Так что, я передвигалась по ночам, а дни пережидала в укрытии. Мне нужно было вернуться в Форкс и добраться до той поляны. Надежда о возвращении домой еще не угасла. Еще совсем чуть-чуть и, дождь забарабанил по крыше заброшенного амбара на окрание. Я стояла у распахнутых ворот наблюдая, как капли пронзают ночную мглу и врезаются в землю будто копья.
Отнятый мной дар — «якорь» сделал меня своего рода дверью. Осталось лишь понять как ее открыть.

— Ты не можешь вечно прятаться, — раздался голос у меня за спиной.

Я даже не повернулась. Ведь уже привыкла к незваным гостям, которые следовали за мной, словно тени.

— Я не прячусь, Джеймс. Я начинаю новую жизнь.

Призрачная фигура бывшего охотника-вампира скользнула вперед, став между мной и улицей, загораживая пейзаж.

— Новая жизнь? — презрительно фыркнул он. — Ты существуешь на донорской крови из больницы, избегаешь других вампиров и тратишь свой потенциал.

— Мой потенциал? — я наконец взглянула на него. — Или твою возможность вернуться?

Джеймс стиснул призрачные зубы. Даже после смерти в нем сохранилась та хищная грация, которой он обладал при жизни. Его светлые волосы были собраны в хвост, а глаза горели нетерпением.

— Ты обещала помочь нам.

— Я обещала попытаться, — поправила его, сложив руки на груди и медленно обойдя вышла под козырек что хоть и покосился но все еще висел над воротами. — Но не ценой своей свободы.

В углу с лева от меня материализовались еще две призрачные фигуры. Арон — высокий, с аристократическими чертами лица, бывший владелец дара «Якорь», и Сайлас — задумчивый, с печальными глазами, когда-то обладавший даром «Забвение».

— Время уходит, — тихо произнес Арон. — Связь становится все тоньше. Если ты не научишься полностью контролировать дар «Якорь», мы можем навсегда исчезнуть.

Я вздохнула. Ведь знала, что они правы — хотя бы отчасти. Дар «Якорь», позволявший мне видеть и взаимодействовать с призраками умерших вампиров, имел побочный эффект: он создавал связь между миром живых и мертвых. Но, как выяснилось, эта связь была нестабильной.

— Я тренируюсь каждый день, — поджала губы.

— Недостаточно! — рявкнул Джеймс. — Ты должна открыть проход полностью, а не просто болтать с нами.

Сайлас покачал головой:

— Она боится, Джеймс. И у нее есть на то причины.

— Я не боюсь, — возразила ему. — Я просто не хочу совершить ошибку. Мы не знаем, что случится, если я открою проход. Что если вернутся все? Что если нарушится равновесие?

Я подошла к составленным друг на друга ящикам, на которых лежали древние фолианты, украденные из библиотеки Вольтури перед побегом. Благодаря дару «Забвение», мне удалось стереть любые воспоминания о себе у всех членов клана. Они не помнили ни моего лица, ни имени, ни даже самого факта о моем существования. Идеальное преступление.

— Я должна узнать больше, прежде чем пытаться.

Джеймс раздраженно пронесся через амбар, оставляя за собой холодный след.

— У нас нет времени на твои исследования! Я чувствую, как истончается завеса между мирами.

Я проигнорировала его вспышку гнева, перелистывая страницы древнего манускрипта.

— Здесь говорится о балансе, — пробормотала скорее сама себе, нежели кому-то из этих призраков. — «Якорь» не просто соединяет миры — он поддерживает равновесие между ними. Если я открою проход, это может нарушить…

— Это всего лишь сказки, — перебил Джеймс. — Старые вампиры любят приукрашивать реальность. Ты должна просто попытаться!

Я захлопнула книгу.

— Нет! Я не буду рисковать, пока не буду точно знать, что делаю… — меня прервало то, что телефон который я украла пару дней назад — завибрировал. Я нахмурилась. Никто не может знать этот номер.

Сообщение было коротким: «Я знаю, кто ты. Нам нужно поговорить. Сумеречный бар, сегодня в полночь. — А.»

— Кто-то знает о тебе, — встревоженно произнес Сайлас, читая через мое плечо.

— Невозможно, — прошептала глядя на экран. — Я стерла все воспоминания обо мне у Вольтури. Никто не мог…

— Если только это не тот, кого не было там в момент стирания, — задумчиво произнес Арон. — Или кто-то с иммунитетом к твоему дару.

Джеймс внезапно оживился.

— Это наш шанс! Возможно, этот «А» знает больше о твоих способностях. Ты должна пойти.

— Это может быть ловушка, — возразил Сайлас.

Я молча смотрела на телефон. Часть меня была напугана, но другая часть жаждала ответов. Кто еще мог знать обо мне? И что им было известно о моих дарах?

— Я пойду, — наконец решила сунув телефон в карман. — Но не ради вас, а ради себя. Мне нужны ответы.

Глава 2. Тайны прошлого

Сумеречный бар оказался неприметным заведением в промышленном районе Сиэтла. Я чувствовала себя неуютно среди людей — несмотря на то, что научилась контролировать жажду, близость к их пульсирующим венам все еще основательно испытывала мою силу воли.

Трое призраков следовали за мной невидимыми для остальных.

— Здесь пахнет вампирами, — предупредил Джеймс. — Как минимум двое были здесь недавно.

Я кивнула, делая вид, что проверяет телефон, чтобы не выглядеть говорящей с пустотой.

Довольно быстро заняла столик в дальнем углу бара, откуда хорошо просматривался вход. Ровно в полночь дверь открылась, и внутрь вошла женщина. Высокая, с оливковой кожей и длинными черными волосами. Ее движения были слишком плавными для человека, а глаза — янтарными, выдавая в ней вампира, питающегося животными.

— Алексис, — прошептал Сайлас с удивлением. — Демон ностальгии.

Женщина уверенно направилась к моему столику и села напротив.

— Так вот какая ты, — произнесла она с легким акцентом. — Новообращенная с даром воровать другие дары. Как… иронично.

— Кто вы? — напряженно спросила я. — И откуда знаете обо мне?

Алексис улыбнулась, обнажая идеальные зубы.

— Я знаю о тебе больше, чем ты сама. Я следила за тобой, можно сказать с момента твоего обращения.

— Зачем?

— Моя сестра, Линда, обладала редким даром — она могла видеть потенциальные способности людей. Она работала на Аро, помогая ему находить особенных людей для обращения. Но однажды она захотела уйти… вот только Аро не мог этого позволить. Вольтури нашли придуманное преступление и ее казнили. И какого было мое изумление когда занявший ее место Элазар, спустя некоторое врем смог свободно покинуть Вольтерру. Более того, он еще и умудрился урывать новообращенную с таким даром как у тебя и ему опять ничего не сделали. Ирония судьбы, — горько усмехнулась Алексис. — Как же такое возможно что обладательницу дара «сифон» так просто пригласили «погостить» в Вольтерре? Почему за ней не прибыли всем отрядом а позволили Элазару сопроводить ее…

Джеймс подлетел ближе, его призрачное лицо выражало крайнее любопытство.

— Она не лжет, — прошептал он. — Спроси ее, как она избежала твоего дара забвения.

Я задала этот вопрос.

Алексис подняла руку, показывая древний серебряный браслет с черным камнем.

— Этот артефакт создан в шестнадцатом веке. Он делает меня невидимой для большинства вампирских даров. Я была в Вольтерре, когда ты сбежала, но никто меня не видел. Я наблюдала, как ты используешь дар забвения на всем клане. Впечатляюще.

— Зачем вы здесь? — спросила ее, чувствуя растущее беспокойство. — Вы работаете на Вольтури?

— Уже нет. Я покинула их после смерти сестры. Но я следила за тобой, потому что поняла что ты еще и дар «якоря» приобрела.

— И что с того?

— Я бы хотела посмотреть его в действии, — честно призналась она. — В смысле, мне нужна твоя услуга.

— О чем речь?

— О равновесии, — ответила Алексис. — О барьере между живыми и мертвыми. Ты уже нарушила его, забрав дар «Якорь».

— Я не понимаю…

— Понимаешь, — мягко возразила Алексис. — Я вижу их. Твоих призрачных спутников. Джеймса, Арона и Сайласа. Они следуют за тобой, шепчут тебе на ухо, требуют, чтобы ты вернула их к жизни.

Призраки заволновались. Джеймс издал рычащий звук, Арон напрягся, только Сайлас остался спокоен.

— Как вы можете их видеть? — спросила ее, уже более заинтересованно.

— Мой дар не так эффектен, как «Якорь», но я вижу связи, — объяснила Алексис. — Связи между существами, между мирами. Ты создала мост между жизнью и смертью. Очень опасный мост.

— Я никого не просила следовать за мной, — возразила ей. — Они сами явились ко мне после того, как я забрала дар «Якорь» у Арона.

— Конечно явились, — кивнула Алексис. — Они видят в тебе шанс на возвращение. Но ты должна знать правду о том, что происходит.

Она достала из сумки старинную книгу в кожаном переплете.

— Это дневник Арона, настоящего Арона, который вел его до своей смерти. В нем вся правда о даре «Якорь» и о том, что случится, если ты попытаешься открыть проход полностью.

Арон внезапно метнулся к книге, его призрачное лицо исказилось.

— Не верь ей! В этой книге ложь!

— Он боится, — спокойно заметила Алексис, глядя прямо на призрака. — Боится, что ты узнаешь правду.

— Какую правду? — спросила я, игнорируя возмущение призраков.

— Дар «Якорь» не предназначен для возвращения мертвых к жизни, — сказала Алексис. — Его истинная цель — поддерживать границу между мирами. Каждый владелец этого дара становился хранителем завесы. Но эти трое хотят использовать твою неопытность, чтобы разорвать завесу.

— Она лжет! — кричал Джеймс, проходя сквозь столик. — Хочет оставить нас в этом проклятом состоянии!

— Если ты полностью откроешь проход, — продолжала Алексис, — это позволит не только им вернуться. Это создаст разрыв, через который хлынут все умершие вампиры. Тысячи душ, застрявших между мирами. Ты представляешь, что начнется?

Я смотрела то на Алексис, то на разгневанных призраков. Кому верить?

— Откройте книгу, — наконец сказал Сайлас, единственный из троих, кто сохранял спокойствие. — Пусть она сама прочтет и решит.

Алексис протянула книгу мне.

— Прочти и реши сама. Но помни — они не твои друзья. Они используют тебя, как использовали тебя Вольтури.

Я взяла книгу, при этом думая только ободном. Эта вампирша знает и помнит обо мне. А ее дар - позволяет еще и призраков видеть. Надо бы отнять у нее все. И дар, и память, и жизнь...