Отражение сквозь время

Пролог

Молодой человек стоял и не мог пошевелиться. Иссиня-черные волосы слегка колыхались на ветру, а пронзительный взгляд черных как уголь глаз прожигал алые глаза напротив. Он смотрел на своего убийцу и не мог поверить, что не спит, что всё происходящее – не иллюзия, не галлюцинации его умирающего в агонии мозга, а самая настоящая реальность. Мысли бурным потоком проносились в его голове, сменяя друг друга, а жгучая ненависть и отвращение заполняли каждый орган, каждую частичку его оцепеневшого тела. Он не понимал, что же сейчас происходит. Что с ним? Где он находится? Кто все эти люди напротив? В сознании яркой вспышкой отразились его последние воспоминания в жизни.

Он лежит в холодной комнате, чернота окружающего мира сковывает его в клещи безысходности и смирения перед протягивающей свои костлявые лапы смертью. Он давно понял, что ему уготовано, он ждёт, когда уже предки позовут его к себе в другой мир, мир счастья и покоя, мир, где не нужно больше каждый день сражаться, выгрызая у смерти ещё один день полный боли. Мир, где нет постоянных войн, где дети не умирают в самом нежном возрасте , где не хоронишь самых родных людей после каждой бессмысленной битвы, где нет ненависти, постоянного ощущения предательства и борьбы. И только тихий шепот, извинения и скупые слёзы старшего брата, который сидит коршуном возле пропитанного по́том футона, не отпускают его туда, куда он уже давно мечтает попасть. У него не осталось в этом мире ничего, он всё отдал – глаза и свою жизнь он променял на надежду, что его жертва сделает жизнь лучше, жизнь его брата, жизнь его клана. Он верил, что брат действительно сможет всё изменить, что пусть не сам, но с его помощью, обретя смертоносную силу ценой его жизни, сумеет заполучить долгожданную победу.

Однако, сейчас он стоит напротив того, от чьей руки погиб в своей последней битве, он смотрит на человека, лишившего его возможности увидеть долгожданный мир. Неужели его жертва была напрасной? Неужели брат не сумел обуздать всю сокрушительную силу обновлённых глаз? Не сумел отомстить за него? Не сумел привести их клан к долгожданной победе и проиграл? От злости и разочарования в глазах у него потемнело и руки сжались в кулаки. Он впился ногтями в свои ладони, не чувствуя при этом боли, не чувствуя вообще ничего, кроме чёрной, всепоглощающей ненависти. Враги здесь, перед ним, нужно лишь протянуть руку и сломать им шеи, заставить хрипеть, задыхаться... и смотреть как жизнь покидает их ослабленные тела. Если бы только это было так просто! Никто не будет стоять и покорно ждать, пока его убьют, да и нападать они явно не собираются, просто смотрят на него оценивающе, разглядывают с интересом, будто и не боятся вовсе, не видят его сжирающего душу гнева. Он хотел вдохнуть побольше воздуха, чтобы хоть немного успокоить пламя, разгорающееся внутри, но с ужасом понял, что не может этого сделать. Он не может ни вдохнуть, ни выдохнуть! Он вообще не дышит и не чувствует биение собственного сердца, он вообще будто не жив, значит это всё-таки сон? Но разве мертвецы видят сны?

Тут его взгляд метнулся ко второму мужчине, стоящему плечом к плечу с его заклятым врагом. Мужчина был высок, его тело покрывали до боли знакомые темно-красные доспехи, а длинные, гладкие, каштановые волосы спадали ровными, прямыми прядями почти до пояса. В его взгляде не было того презрения, каким искрились алые глаза младшего брата, одетого в такие же, только ярко-синие доспехи. Хаширама смотрел на него со смесью жалости и сочувствия? Впрочем, другого ожидать и не следовало, он и запомнил его таким – строящим из себя миротворца, желающим всем счастья и пытавшимся заразить окружающих своей всепоглощающей любовью. Наивный дурачок с виду, на деле – хитрый и жестокий предатель, пудрящий мозги его старшему брату – великому воину и главе его клана! Таким он представлял себе истинный облик стоящего перед ним врага. Но что-то с этими двумя было не так, их глаза почему-то были будто заполнены чёрными чернилами, а руки и лица были испещрены тонкими трещинами, как старые склеенные кувшины.

У двух других наблюдателей ничего такого не было. Чуть поодаль от братьев Сенджу стояла высокая худая женщина в сером балахоне, с бледной кожей, длинными чёрными волосами, странными, желто-зелеными глазами и фиолетовыми полосами на веках. Она слегка ухмылялась и нагло разглядывала его с победоносным видом. Рядом с женщиной стоял... он сам?! Да как такое возможно? Внимательно приглядевшись, молодой человек заметил, что этот парень, выглядящий в точности как он, немного моложе его, и слегка отличается телосложением. Он не понимал, что здесь всё-таки происходит, кто эти двое? Почему братья Сенджу здесь, но не нападают? И почему все впились в него взглядом, но ничего не говорят? Но как только он дернулся в их сторону, женщина быстро сложила руками печати и его ноги будто приросли к земле, а тело оцепенело, не позволяя двигаться. Внутри него пробежал разряд непонятных ощущений, но это была не боль, а будто цепи, наброшенные на каждую часть тела и сковавшие его.

– Не стоит нервничать, Изуна-кун, – прошипела женщина, почему-то низким, хрипящим, мужским голосом. – Сейчас ты в моей власти, и не сможешь двигаться, пока я не позволю, – добавила она, усмехнувшись.

– Орочимару, всё получилось? Он может говорить? Он готов нас выслушать? – раздраженно спросил беловолосый мужчина в синих доспехах – Второй Хокаге Конохи Тобирама Сенджу.

– Конечно, Нидайме, он полностью в сознании, я не трогал его личность, только сковал движения, чтобы наш друг не делал глупостей, – прошелестел змеиный Саннин.

– Изуна! – подал голос Хаширама. – Я хочу, чтобы ты внимательно выслушал то, что я хочу тебе рассказать. Мы приняли решение воскресить тебя не просто так и просим твоей помощи, возможно, ты наш последний шанс, – произнес он мрачным и серьёзным тоном, внимательно вглядываясь в глаза молодого человека, высматривая в них искры понимания и готовности воспринимать информацию.

Парень стоял неподвижно и прожигал взглядом этих двоих. То, что им сейчас управляет этот таинственный шиноби, которого он сначала принял за женщину, было очевидно. Но что они сейчас сказали? Воскресили? Его? Как это вообще возможно? Может быть поэтому он не находит внутри себя никаких признаков жизни? Кровь не бежит по венам, не бурлит, как во время битвы, хотя он в гневе и готов разорвать тут всех голыми руками! Ему было нужно срочно выяснить, что здесь всё-таки происходит! Молодой человек молча уставился на старшего брата своего убийцы в ожидании ответов.

Глава 1

Ранее...

– А теперь разберёмся с тобой! – грозно произнес Шодай Хокаге глядя в глаза своего воскрешенного лучшего друга.

– Не интересно, с клоном говорить не собираюсь, подожду настоящего, – с усмешкой пробормотал Учиха, усаживаясь на землю и всем своим безразличным видом показывая, что разговор окончен.

– Скажи, Мадара, ради этого ты бросил деревню? Бросил нашу мечту, чтобы потом разрушить не только её, но и весь мир? Как ты дошёл до такого? Тот Мадара, которого я знал никогда не позволил бы себе даже таких мыслей! – срывающимся от напряжения голосом продолжил Хаширама.

– Хм, ты так и не поумнел, ты многого не знаешь, не знаешь секретов моего великого клана и никогда не узнаешь, ибо таким идеалистам как ты, не дано проникнуть в эти тайны, – усмехнувшись ответил мужчина, – однако, я расскажу тебе, приоткрою завесу, ведь скоро всё закончится и ты, да и все вы ничего не сможете с этим сделать. Я хочу подарить людям счастье и ту жизнь, о которой они мечтают, без боли и потерь, не только тем, кто присоединится ко мне, как это сделал ты со своей жалкой деревней, а всем! – громко добавил он. – Муген цукуёми – вот истинное счастье, это идеальный мир!

– С чего ты это взял? Это же обман! Ты – Учиха, мастер иллюзии! Кому как не тебе должно быть известно, что мир иллюзий не настоящий! О каком счастье ты говоришь! – недоумевал Хаширама. Он внимательно смотрел на своего друга и не узнавал его, даже во время их последнего боя, тот сохранял крупицы адекватности, был зол и настроен на убийство, но не выглядел безумным, как это было сейчас. Он будто сам находился под иллюзией, твердил одно и то же, не принимая возражений и даже не желая слушать, как сумасшедший, зациклившийся на одной идее, поглотившей его больной разум. Конечно, лучший друг всегда был очень вспыльчив и упрям, но он был способен на самоанализ, прислушивался к другим, хоть и не показывал этого, ведь без этих качеств он бы не стал главой клана, но теперь! На него смотрел обезумевший фанатик, полностью погрузившийся в свои мысли и с огромным презрением в глазах.

– С чего я это взял? Так ведь это –непреложная истина, так записано на каменной плите Учиха, доступ к которой имеют лишь избранные, и не тебе – не имеющему силы моих всемогущих глаз спорить об этом! – прогремел разозленный Мадара, вставая на ноги и нависая над собеседником, будто гора. – Я освобожу этот мир от страданий, все будут жить так, как сами того захотят, и в этом новом мире больше не будет бессмысленных смертей, и все, кто погибли зря – оживут рядом с теми, кто их любил! – проревел он и разрубил пополам клинком Сусаноо стоящего напротив клона.

В тот же миг, после уничтожения клона, весь разговор стрелой влетел в сознание хозяина, и Первый Хокаге, поджав губы, пробормотал, глядя на брата:

– Он обезумел, он действительно верит в то, что говорит... И он несколько раз упоминал бессмысленные смерти, неужели гибель близких превратила его в такое чудовище ещё тогда, а я ничего не заметил? Ведь он много раз намекал на то, что мы с ним разные – у него никого не осталось, он не смог защитить младшего брата, а мой брат был жив! Как же я был слеп, Мадара ведь предлагал мне убить тебя, чтобы уровнять наше горе, чтобы я чувствовал то же, что и он! Он никого тогда не простил, а просто лелеял обиду в своей душе и взращивал её, пока наконец она не вырвалась наружу, полностью поглотив все добрые чувства, какие я в нем видел раньше! Неужели он хотел бы придуманного им счастья для близких людей? Стал бы воплощать свой ужасный план, если бы знал, что ему подвергнутся дорогие ему люди? – недоумевал мужчина.

– Хаширама, хватит рассуждать, нет времени, нужно разобраться с Десятихвостым, Мадару оставим на потом! – рявкнул Второй Хокаге, выводя из оцепенения старшего брата.

~~~

Мадара стоял в облике джинчуурики и немигающим взглядом осматривал поле боя.

– Осталось совсем немного, вы уже ничего не способны сделать, вы жалкие, никчемные должны покориться своей судьбе! Я освобожу вас! – гремел его свирепый голос, улетая в бескрайние дали над искореженной сражениями местностью. Вокруг уже не осталось ничего живого, только вывернутые наружу скалы, и чёрная, обугленная земля.

– Тобирама, это наш шанс, мы должны попробовать! – негромко, но уверенно обратился Хаширама к младшему брату. – Я отправил клонов на поиски ребёнка Учиха и того ниндзя, который призвал нас, как только я их обнаружу, ты перенесешь их сюда и я объясню свой план.

Через некоторое время от клона поступила информация о местонахождении Орочимару и Саске, и четверо шиноби встали в кружок, внимательно слушая Первого Хокаге.

– Ты предполагаешь, где он может быть захоронен? Это ведь история твоего клана, – обратился он к стоящему напротив парню.

– Если только на старом кладбище Учиха, достоверных данных нет, – холодно отчеканил Саске. Он был совершенно не в восторге от этой идеи, и предпочитал словам действия. По его мнению, нужно было продолжать попытки уничтожить Мадару, а не давить на его эмоции и уговаривать прекратить войну. Однако настойчивость и уверенность Первого Хокаге подкупили его, и Саске согласился помочь, хотя не понимал своей роли в этой подозрительной затее.

– Покажешь, где оно находится? А Тобирама перенесёт нас туда.

В ответ Саске лишь утвердительно кивнул, и через шаринган передал информацию Нидайме. Так шиноби оказались на древнем кладбище, если это место можно было так назвать. Старые, покосившиеся двери древнего склепа предстали перед ними, а сам склеп был полуразрушен и не внушал доверия, однако был самым большим сооружением здесь – это указывало на то, что он принадлежал главам клана Учиха.

– Скажу сразу, мне не нравится твоя идея, брат! Если у нас всё получится, где гарантия, что он не предаст нас и не встанет плечом к плечу с Мадарой? – высказал подозрения Тобирама.

Глава 2

Война окончилась... Вот так просто? По желанию одного единственного человека? И для чего всё это было? Для чего тысячи шиноби отдали свои жизни, а многие потеряли друзей и родных? Неужели могло быть по-другому? Этот проклятый Мадара точно сумасшедший, разве можно настолько ненавидеть весь мир и желать всё уничтожить, а потом, ни с того ни с сего, просто отказаться от всего... Какова же была сила его любви к младшему брату, уму непостижимо! Этот человек совершенно не похож на того, кто способен любить так сильно... Сакура, конечно, краем уха слышала разговор Наруто и Саске, когда последний, в общих чертах пересказывал рассуждения Нидайме о проклятии Учиха и силе их любви, но чтоб настолько любить кого-то!

Уставшая и израненная куноичи сидела у костра и предавалась размышлениям. Напряжение от недавних битв еще не отпустило её вымотанное тело, а облегчение и спокойствие почему-то не спешило приходить. Как-то всё неправильно – да, они победили, прекратились бессмысленные смерти, и, наконец, можно планировать дальнейшую жизнь, а не заниматься постоянной подготовкой к войне, но привкус этой победы вызывал лишь горечь на языке. Девушка не чувствовала своей сопричастности к выигрышу, да и победой это не назвать, это – окончание войны, а никакая не победа! Ей казалось, что все усилия альянса были напрасными, а враг просто поиграл с ними, как с игрушками, и когда надоели – бросил. Чувство бесполезности и бессилия окутывали Сакуру, и от этой безысходности хотелось плакать.

Сидевший рядышком Наруто, наоборот, светился от радости и был полон оптимизма. Кажется в этом мире нет таких ситуаций, которые могли бы сломить её голубоглазого друга. Даже гибель на этой глупой войне одного из своих близких друзей – гения своего клана Неджи Хьюга, он сумел обратить в пользу и поднять боевой дух союзников. А скорбеть они будут потом, время будет. Сейчас же для Наруто окончание войны и возвращение лучшего друга были теми причинами, по которым он пребывал в отличном расположении духа и пытался поделиться этим с поникшей подругой.

– Ну что ты совсем невесёлая, Сакура-чан? Всё же закончилось! Мы все живы! Этот козёл сдох, а Саске вернулся к нам! – приобняв подругу и устало улыбаясь произнёс парень.

– Да всё хорошо, Наруто, просто я потратила много сил, я рада, правда, не волнуйся, – улыбнулась она в ответ, и, на удивление, не стала бить его за вторжение в свое личное пространство, сейчас не до этого, да и девушке были приятны объятия лучшего друга. Она чувствовала как успокаивается рядом с ним и все плохие мысли будто растворяются, Сакуре казалось даже, что силы возвращаются к ней – словно он делился с ней своей чакрой, или это только так кажется?

– Нет, ты не в порядке, – нарушил уединение друзей, как всегда прямолинейный и нетактичный Сай, – и улыбка твоя фальшивая, я вижу. Я хотел бы узнать, что тебя тревожит, это было бы полезно...

– Сай, я поняла, – грубо оборвала напарника девушка, – хорошо. Я не чувствую своей заслуги в окончании этой войны, это Шодай Хокаге её закончил, а мы, как будто, стояли рядом. Мне так знакомо это чувство, когда Наруто и Саске-кун выполняли миссию, а я... если и не помогала, то могла ещё и создавать проблемы!

Тут напряжение видимо достигло своего пика и по щекам куноичи побежали горькие слёзы, ей так не хотелось показывать свои эмоции, но отчаяние прошлось по ней огромным каменным валуном и просто выдавило всю её боль наружу. Она уткнулась лицом в плечо лучшего друга и начала рыдать, вцепившись кулаками в его куртку.

– Я ничего не понял, – пробормотал Сай, – ты спасла столько жизней и всё равно считаешь себя бесполезной?

Шиноби устало потёр переносицу и вздохнул, ему ещё столько работать над собой, чтобы научиться понимать эмоции других людей.

– Сай, – шикнул на товарища Наруто, нахмурившись. Он продолжал обнимать Сакуру и по-дружески гладил её по спине, успокаивая.

– Сакура-чан, ты сделала всё что могла и даже больше! Ты ведь дралась с нами плечом к плечу – и ничуть не уступила нам в этот раз, – без зазрения совести врал Наруто. Ему было очень жаль свою подругу, и было невыносимо горько видеть, как она снова унижает саму себя.

– Ага, – недоверчиво всхлипнула девушка и ещё сильнее прижалась к другу, прикрыв глаза. – Он перебил бы всех нас как цыплят, если бы только захотел... – шёпотом добавила она, уже находясь на границе между сном и реальностью.

~~~

Объединённая армия шиноби отдыхала после напряжённого дня. Ночь выдалась тихая и спокойная, совсем безветренная, будто сама природа устала от бесконечных взрывов, криков сражающихся и стонов раненых и умирающих. Повсюду в долине горели костры, вокруг которых собрались уставшие, но довольные ниндзя. Кто-то тихо перешептывался, кто-то громко радовался или переругивался, некоторые даже жарили неизвестно откуда взятое мясо, а кто-то просто молча сидел, вспоминая и оплакивая погибших товарищей. Для пятерых Каге, воскрешенных Хокаге и капитанов отрядов был поставлен отдельный большой шатёр, и в этом импровизированном кабинете сейчас происходила самая настоящая битва.

– Мы конечно вам очень благодарны, уважаемые Хокаге, – громогласно вещал Райкаге деревни Облака, – но почему вы не поставили нас в известность касательно своих планов? Это совсем не красит Коноху! И, я конечно понимаю, что вы давно мертвы, и вольны действовать, как вам вздумается, но всё-таки, вынужден признать, поступили вы безответственно!

– Вам больше нечего сказать? – вспылила Пятая Хокаге, начиная злиться, – как бы, по-вашему, безответственно не поступили уважаемые Хокаге, но именно Коноха привела альянс к победе! И, что это вообще началось? Поле битвы ещё не остыло, а вы уже собираетесь оценивать, кто и что сделал правильно, а кто нет? Разве ради этого мы объединились, чтобы вновь разругаться?

– Нет, мне как раз есть, что сказать, дорогая Цунаде! – выплюнул взбешенный Эй. – Облако не будет иметь никаких претензий к вашей деревне, и даже скажет спасибо, если вы отдадите мне этого ублюдка, который лишил меня руки! Сопляк посмел явиться на поле боя в разгар битвы, как ни в чем не бывало, да ещё и был принят союзниками, будто никто не помнит всех его злодеяний! Я требую, чтоб его немедленно взяли под охрану, а завтра передали моим подручным!

Глава 3

Тёплый вечер осторожно подкрадывался к Деревне Скрытого Листа, когда уставшие, грязные, раненные, но счастливые шиноби группами возвращались в деревню. До мирных жителей уже дошли новости об окончании войны и победе, и теперь они радостно встречали своих защитников. Кто-то плакал от радости и бежал обнимать выживших родных и друзей, а кто-то с тоской высматривал в толпах возвращающихся знакомые лица, но не находил. Война безжалостно опалила своим горячим, зловонным дыханием почти все семьи, забрала отцов, матерей и детей у многих, мало кто остался в стороне и сейчас люди старались поддержать друг друга, помочь пережить горе и вместе разделить радость. Впереди ещё долгие месяцы напряжённой работы по восстановлению разрушенных поселений и поиску пропавших без вести, однако предчувствие долгожданного мира, обещанного первым в истории союзом пяти Великих Наций, дарило людям надежду и придавало сил жить дальше, несмотря ни на что.

Пятая Хокаге, в сопровождении Какаши Хатаке и Изуны Учиха медленно направлялась в сторону резиденции, ведь им всем предстояло решить ряд очень важных вопросов как можно быстрее. По пути они в общих чертах объяснили парню политическую обстановку в мире, систему шиноби и скрытых деревень, а также некоторые принципы жизни в самой Конохе. Юноша с интересом и любопытством рассматривал всё вокруг – яркие, красивые здания, некоторые даже в несколько этажей, странно одетых людей, встречаемых по пути, лавки с едой и магазины, которые сегодня будут работать до самой ночи, радуя празднующих победу жителей. Однако, одна достопримечательность, к слову, самая заметная, привлекла его внимание больше остальных, вызывая волны гнева и негодования по всему телу. Изуна остановился напротив высеченных на горе огромных лиц и молча их рассматривал. Конечно, он без труда узнал изображенных на монументе людей, и его ярость острыми, кривыми всполохами просачивалась наружу – Сенджу! Трое из пяти были Сенджу! А может и все пятеро? Ведь два лица были ему не знакомы. Но ведь эти стоящие рядом обманщики уверяли, что его брат внёс большой вклад в создание этой жалкой деревни! Тогда где же его лицо? Где вообще хоть какие-то следы присутствия здесь клана Учиха? Нигде не видно их знаменитого фамильного герба – белого веера, распаляющего красный огонь. Неужели они всё-таки обманули его? Втёрлись в доверие, чтобы склонить на свою сторону, усыпить бдительность и нагло воспользоваться его влиянием на Мадару? Немного переведя дух и взяв себя в руки, он резко развернулся и впился взглядом в светло-кофейные глаза Цунаде Сенджу.

– Что это? – выплюнул он ей в лицо, кивая головой в сторону монумента. Всех своих подозрений он высказывать не стал, лелея надежду, что это, возможно, какой-то мемориал, посвящённый её клану, а другой, такой же, но с лицами представителей Учиха просто не виден с этого места. Однако червячок сомнения подгрызал эту надежду на корню, ведь, исходя из плана деревни, который он вскользь смог оценить своим стратегическим взглядом, это место самое заметное, его видно почти из каждой точки, и другой подходящей горы в округе не наблюдалось, а видимые ему холмы были пустыми.

– Это монумент Хокаге, здесь высечены лица всех руководителей деревни, – осторожно сказала Цунаде, прекрасно понимая, к чему клонит раздраженный собеседник. Поэтому, решила предупредить заранее дальнейшие обвинения, и быстро добавила:

– Ещё здесь неподалёку две большие статуи в полный рост – моего деда и твоего брата, их возвели в честь основателей Конохи.

– Конохи... – задумчиво произнёс Изуна, обдумывая полученные сведения. Его гнев немного успокоился, но окончательно он поверит этой женщине, когда увидит описанные статуи, ведь недоверие ко всему, что ему здесь говорят, лезло из юноши изо всех щелей. Однако, сейчас какая-то детская обида взыграла в Изуне, и вылилась в желание уязвить честь и гордость Сенджу.

– Твой дед что, не мог придумать более величественное и гордое название? Увидел вокруг деревья с листьями и назвал деревню – Деревня Накрытая Листьями? – язвительно спросил он.

Тут настала очередь Цунаде поставить победную точку в этой перепалке, и она, с огромным удовлетворением в голосе парировала:

– Вообще-то, твой любимый и уважаемый брат это придумал. Что уж было у него на уме я не знаю, но предложил это название именно он.

Изуна видел, что с этой женщиной нужно быть настороже, и у нее есть чем ответить на все его колкости и замечания, и, не желая более выставлять себя в невыгодном свете, он лишь сузил глаза и молча кивнул. Однако в его взгляде сквозило, что проблемы Пятой Хокаге только начинаются, ведь Учиха не упустит шанса поймать её на чем-либо и повернуть последующие споры в свою пользу.

– Пройдем уже в резиденцию, – осторожно сказал Какаши, желая сбавить градус напряжения.

– Пошли, – резко ответила Пятая, развернувшись на каблуках и уверенным шагом направившись к заветным дверям.

В кабинете было все точно так же, как и перед отправлением Цунаде на поле боя. Большой зал, залитый оранжевым светом приближающегося заката, огромный полукруглый деревянный стол, способный выдержать буйный нрав своей хозяйки, папки с документами и свитки, сваленные в кучу. И еще портреты предыдущих Хокаге на стене. "Да что ж такое! Только убрали с глаз одни раздражающие фигуры, а тут снова они же, только ближе и чётче," – усмехнулась своим мыслям Пятая и устало плюхнулась в своё кресло, сцепив руки в замок и прикрыв глаза. Она всю дорогу сюда обдумывала предстоящий ей сложный разговор от которого никуда не деться, и перенести который было невозможно. И если решение проблемы Саске было определено ранее – заключить того под стражу до выяснения всех обстоятельств его преступлений и поиска аргументов в его защиту, на что Учиха, к удивлению всех, с горем пополам согласился, то что делать со вторым Учихой Цунаде не имела понятия. Конечно, она бы с облегчением посадила его туда же, пока не решит, как же с ним поступить, однако причин для этого не было, да и злить и без того агрессивно настроенного шиноби, не хотелось. Она опасалась его намерений остаться в деревне, однако понимала, что если отпустить того на все четыре стороны, это может обернуться проблемами для репутации её самой и всей Конохи. Конечно, он объявил, что собирается остаться и жить здесь свою "вторую счастливую жизнь", но не поменяет ли он своего решения, когда узнает некоторые подробности, касаемо так любимого им клана? Что если он сорвётся, узнав правду? И кого назначит виноватым, в своём понимании? Ведь обвинил же он всех окружающих в том, что его старший брат слетел с катушек? А теперь, не пойдет ли по пути Саске и возжелает разнести деревню за уничтожение родного клана? Лучше бы это предотвратить, а для этого парня нужно всё время держать под наблюдением.