Отряд на измене, или Поварские будни

Глава 1

Зелёная гладь воды подёрнулась рябью и вспучилась, отчего отражённые в ней облака мгновенно превратились в куски промокшей ваты. Ветерок натягивал пряным ароматом лебеды, вызревшей до семян, где-то неподалёку дятел долбил ствол, пытаясь добраться до жучков под корой. Тук-тук-тук! Я нервно поёжилась и ступила в озеро, рядом с которым наш отряд разбил лагерь, наклонилась и зачерпнула котелком ледяную воду. Тварь с рёвом вынырнула и потянулась ко мне кривыми ручищами, обдав ещё и зловонным дыханием. Я тоненько вскрикнула от неожиданности и попятилась назад, прижав котелок к груди. Взмах короткого меча рассёк воздух над моей головой, а уже затем добрался до горла монстра, и струя тёплой алой крови брызнула мне прямо в лицо.

— Ау-у-у-ур! — заорала я дурным голосом, прекрасно понимая, что шутник нарочно дал мне зайти в озеро.

— Я тебя хорошо слышу, — насмешливо отозвался парень из-за моей спины.

— Что там у вас? — крикнул Малыш, подкидывая сухие ветки в костёр.

— Этот упырь опять на меня монстра выманивал! — я чуть не задохнулась от дикого возмущения.

— Анетта, радость моя, — проворковал Аур, добивая монстра в алой воде: — я же тебе сказал, что слишком тихо для этого места. Ты ведь сама за водой попёрлась.

— Так вас ведь не дождёшься, — пробурчала я, выбираясь на берег, заросший мелкой, колючей травой.

Я побрела к костру, продолжая ворчать проклятья себе под нос, но если уж разобраться, то винить надо только себя и свою жадность. Прельстилась золотыми монетами, развесила уши и поверила, что всё будет прекрасно! Я злобно глянула на главаря отряда Стригоя, сидевшего чуть поодаль от костра и крутившего пальцами длинную травинку. Когда этот злодей припёрся в трактир, где мне приходилось корячиться по ночам на кухне, да заговорил ласковым голосом, то показалось, будто и вправду нас вместе судьба свела. Как сейчас помню его сладкие речи.

— Анетта, разве ты никогда не мечтала о приключениях? Мы тебе выделим отдельный фургончик, будем помогать с костром и дровами. Двенадцать золотых в месяц, работа на свежем воздухе с прекрасным видом на озёра и реки, одежда и сапоги за наш счёт, — с улыбкой рассказывал мне Стригой, прихлёбывая из кружки пенное пиво, а я-то и уши развесила, как девчонка деревенская, впервые в город попавшая. — Отряд у нас дружный, я бы даже сказал, что мы очень добрые и весёлые ребята. Есть и девушка, которая путешествует с нами, вы с ней обязательно подружитесь.

Я водрузила котелок с водой на палку и повесила его над огнём. Зеленоглазая Лисса с чёрной косой до пояса потянулась и зевнула, мы с ней возненавидели друг друга с первого взгляда, так что речи о дружбе больше не шло. Стригой ведь тогда мне и аванс выдал: шесть золотых монет. Целое состояние для глупой девчонки! Я и повелась на уговоры, собрала скромные пожитки и на рассвете двинулась следом за Стригоем. Обещанный мне фургончик оказался походной кухней, где в самом дальнем углу примостилась узкая кровать. И когда конь тянул его, то вся утварь гремела, а вдобавок ещё натужно скрипели колёса, отчего у меня появлялось ощущение, будто меня на погост везут.

— Ещё злишься? — Аур плюхнулся на траву рядом со мной и потянул за кожаный фартук.

— Отцепись от меня! — рявкнула я на парня.

Он пальцами взъерошил свои каштановые волосы и довольно ухмыльнулся. Я вооружилась ножом и взялась за картошку, которая сама себя не почистит. Мы семь дней и шесть ночей тащились по пыльному тракту к Белозёрску, где Стригой заполучил контракт на отлов нечисти. Устали, продрогли на осеннем ветру, поэтому и свернули в тихий лесок. И за это недолгое время я натерпелась лютого страха, осознала, что ошиблась, пыталась даже как-то ночью сбежать, проявив малодушие, но меня быстро изловили и вернули в отряд. Умелые поварихи, как мне утешительно сказал Стригой, на вес золота! Хорошо хоть на цепь не приковали к фургончику-кухне, и на том спасибо, злодеи окаянные.

— Долго ещё ждать? — подал голос Малыш, здоровенный детина, которого в темноте можно было с лёгкостью принять за ожившую гору.

Он колол орехи попросту сжимая их в ладони. Хрясь! Но мне Малыш понравился, несмотря на его неуклюжесть и вечный голод, было в нём что-то хорошее, доброе. Он мне больше всех помогал, разводил костёр и таскал воду.

— У меня же не семь рук, — огрызнулась я на Малыша.

— Мы же с голоду помрём, — неразлучные двойняшки подсели к огню.

Я угрожающе зашипела на них, и больше никто не осмелился меня отвлекать от работы. Двойняшки были странными: один рыжий, как чёрт, а второй белый, будто с его с головы до ног окунули в извёстку, да там на недельку и забыли. И они тоже вечно испытывали дикий голод. Кажется, только Стригой мог целый день пить воду и жевать корочку хлеба, не испытывая истощения и усталости. Я покосилась на главаря, огонь красными бликами вспыхнул в его тёмных глазах. Он хищно оскалился, и у меня по спине пробежали колючие мурашки.

Глава 2

«Надо рвать когти», — твёрдо решила я, разливая куриный супец по мискам. Мы расселись вокруг костра, застучали ложки, и все разговоры смолкли. Стало слышно, как в лесу кричит сова, пугая глупых мышей. Тёмная синева налилась чернотой, а вскоре по небу рассыпались яркие звёздочки. Я поручила Ауру вымыть грязную посуду, а сама затеяла месить тесто, дабы отвести от себя все подозрения. Порой мне казалось ,что Стригой умеет забираться в голову и читать чужие мысли. Я забралась в свой фургончик, нарочно оставив дверь приоткрытой, теперь все меня видели. Стало даже немного жаль, эти злодеи ведь без меня даже пирожки с капустой не смогут пожарить.

— Хорошая ночь, — проникновенный голос Стригоя забрался мне под кожу, заставив взвизгнуть от неожиданности.

— Да что за гадость такая! — возмущённо пропыхтела я, вымещая всю злость на тесте. — Что вы ко мне подкрадываетесь-то?!

— Малышка, тебе не хватает чуткости и умения предугадывать опасность.

— А зачем мне это, когда в нашем отряде полно отморозков? Или вы уже не в силах защитить одну единственную повариху?

— Спокойной ночи, — усмехнулся Стригой и пошёл к своей лежанке, он предпочитал свежий воздух, а вот остальные любили свой фургончик, который был шире и просторнее моего.

Я положила тесто в деревянную миску и прикрыла полотенцем, а сама протиснулась между мешками картошки и овса к своей постели: жёсткой, набитой соломой, колючей, неудобной и пахнущей клопами. Прохладный воздух проникал внутрь через окно, затянутое сеткой, но это не спасало от гудящего воя комаров. Я лежала неподвижно, вслушиваясь в ночные шорохи. Заскрипел соседний фургончик, это Малыш отправился спать, кто-то подкинул ветки в костёр, взметнув высоко пламя, вскоре всё стихло. Я осторожно поднялась с постели, взяла узелок с вещами и, проходя мимо разделочного стола, прихватила тесак. Ну так на всякий случай. Я выбралась из своего фургончика, стараясь не шуметь, прокралась к высоким деревьям, за которыми начиналась тропинка, ведущая к тракту.

И едва я поравнялась с костром, как чуть не закричала от ужаса: белобрысый из двойняшек пристально уставился на меня чёрными глазищами. Подул ветерок, пламя всколыхнулось, и тогда стало видно, что этот злодей угольком нарисовал себе глаза на веках, а сам бесстыдно дрых на посту. Пришлось подавить в себе желание хорошенько его пнуть, чтобы было неповадно отлынивать от обязанностей, но вспомнив про истинную цель, побрела дальше.

Лес дышал злобой, невидимыми глазами следя за мной. Казалось, будто деревья сгрудились над тропинкой, собираясь запутать меня. Сердце гулко билось в груди, темнота плотно прилегала к коже, но трава приглушала шаги. И я вдруг ощутила на своей шее чужое алчное дыхание. Нет, в этот раз я никому не позволю себя напугать! Крепко сжав тесак, резко обернулась и высоко занесла руку, собираясь напугать того, кто вновь решил надо мной пошутить, да только сама перепугалась до чёртиков. Перекошенная, бородатая рожа, глазищи налитые кровью и клыки, торчащие из-под верхней губы. Батюшки! Я ударила тесаком тварь и заорала дурным голосом. Лезвие глубоко вошло в черепушку и застряло там, но на мои вопли уже сбежался весь отряд.

Малыш одним ударом кулака завалил незваного ночного гостя. Двойняшки распотрошили злодея и прикопали его останки за сосной. Аур прошёлся по тропинке, а затем скрылся в лесу, выискивая монстров. Малыш отдал мне тесак, который ранее с лёгкостью выдрал из башки злодея, пытавшегося сожрать меня. Все стали расходиться, я сделала шаг, но меня остановил Стригой.

— Анетта, ты кое-что забыла, — прошептал он и протянул мне мой узелок с вещами.

Двойняшки его услышали и обернулись. Я взяла свой узелок и с невинным видом промолвила:

— Хотела портки постирать.

— Но озеро же в другой стороне, — Аур вынырнул из темноты справа от меня.

— Заблудилась!

— А чего вечером не постирала их? — подозрительно сощурился Аур, пока Стригой молча почёсывал пальцами свой подбородок, заросший щетиной.

— Чтобы вы все глазели на моё нижнее бельё?! — я презрительно скривила губы и потопала по тропинке к нашему лагерю.

Вторая попытка побега позорно провалилась, хорошо, хоть сама живой осталась. И когда я вернулась к фургончику, то увидела на его боку четырёхгранную звезду. Малыш дружески хлопнул меня по плечу и пробасил:

— С первым заваленным монстром, малышка!

Я жалобно всхлипнула, оплакивая свою горькую судьбинушку, но остальные решили, что мне стало жалко злодея. Аур подпихнул меня под задницу, помогая забраться в фургончик, следом закинул мой узелок с вещами и плотно прикрыл дверь. И я уже без всякого стеснения разрыдалась в голос.

Глава 3

Я проснулась рано, несмотря на беспокойную ночь, вышла на улицу и улыбнулась первым лучам солнца. Розовые полосы едва коснулись чернильно-чёрного небосвода, заставляя тьму отступить перед рассветом. Я привела себя в порядок и взялась за дело, зная, что отряд проснётся голодным. Несколько пучков дикого лука, несколько листиков пахучей травы, и ещё я не смогла устоять перед маслятами, которые притаились у корней ели. Собрав полную корзинку грибов, я вернулась в лагерь. Малыш, которому досталось охранять под утро, успел развести костёр и притащить с озера ведро с холодной водой. Я примостила на ветках чугунную сковороду и принялась готовить завтрак.

Лагерь медленно просыпался. Лисса выбралась из фургончика в цирковых чёрных лосинах, которые бесстыдно обтягивали её ноги и задницу. Она подошла к ведру и наклонилась, дабы умыться. Задница Лиссы выпятилась, и Малыш сдавлено крякнул, жутко покраснев. Стервь! Впрочем, и Аур недалеко ушёл от Лиссы, стянул с себя рубаху и в одних портках кинулся к озеру, хлопая себя ладонями по широкой груди. Чёрт побери, да у него сиськи были больше моих в два раза! Двойняшкам повезло меньше, сажа за ночь растеклась, и теперь они выглядели чучелами с безумными глазищами. Стригой скромно скрылся в кустах ,поплескался и свеженьким вернулся к костру, где уже все начали занимать места.

— Что у нас сегодня на завтрак? — поинтересовался Аур, продолжая расхаживать по лагерю в одних портках.

— Грибочки, — с придыханием произнесла я. — А потом пирожки с капустой.

— Но у нас же нет капусты, — фыркнул Аур.

— Зато есть тесто и трава, — улыбнулась я.

— Вкусно! — промолвил Малыш, быстро управившись со своей порцией на зависть остальным.

— У тебя в глазах не троится? — Аур решил сегодня слить на меня всю свою желчь, он явно намекал на то, что я не разбираюсь в грибах.

— Ладно, подождём часик, — мстительно проговорила я.

Аур побледнел и подозрительно принюхался к своей тарелке.

— Хватить балагурить, — поторопил всех Стригой. — Пора в путь.

Спустя час мы покинули уютный берег озера и выехали обратно на пыльный тракт. Я тряслась в своём фургончике, слушая, как гремит посуда, раскачиваясь в такт движению. Конь скакал, аки чёрт рогатый, вызывая у меня приступы тошноты. Я смотрела в окошко на прыгающие деревья и думала о том, что надо лучше подготовиться к побегу, дабы меня не изловил Стригой. И едва мы миновали перекрёсток, как нас догнал вполне упитанный мужчина на каурой лошадке. Я высунулась в окно и прислушалась к разговору.

— Господин хороший, — взмолился мужичок, сверкая лысиной на солнце. — развернитесь и помогите нам! Совсем твари одолели, уже посреди белого дня в деревню прибегают. Никак не можем с ними совладать. Господин хороший, мы щедро заплатим!

Стригой что-то невнятно пробормотал, кажется, он не горел желанием тратить время на мелкую деревушку, когда мы почти добрались до Белозёрска, где нас поджидал заказ.

— Умоляю! Пожалейте наших деток! Твари ведь всех без разбору жрут!

— Ладно, — нехотя согласился Стригой. — Малыш, разворачивай коней!

Я уселась на кровать и потёрла лоб, кажется, с побегом придётся повременить. Как-то не хочется попасть на зуб кровожадным монстрам. Тем временем мы воротились к перекрёстку и съехали с тракта на просёлочную дорогу, набитую камнями и ухабами. Староста, коим оказался упитанный мужичок, торопил нас, поэтому пришлось обойтись без обеда. Я во время короткого привала выдала охотникам пирожки с диким луком и остатки жареных грибочков. Аур бросил на меня укоризненный взгляд, мол, плохо я справляюсь со своей работой, поэтому остался без добавки.

Солнце медленно сползало за косогор, близился вечер, мы вымотались, кони из последних сил тянули фургончики, а деревня всё никак не появлялась.

— Долго ещё? — спросил Стригой у старосты.

— Чуток потерпите, — кисло улыбнулся тот.

Дорога потянулась через низину, нас атаковали полчища комаров, а вскоре послышался заунывный вой. Староста побелел от страха, его лошадка взвилась на дыбы и понесла несчастного куда-то в сторону. Он кричал на перепуганную животинку, да всё бестолку.

— И куда теперь? — спросил Аур.

— Ну, деньги мы взяли, так что придётся выполнить работу, — ответил Стригой, и мы продолжили свой путь.

Глава 4

Непроглядная ночь покрывалом накрыла низину, ветер гнал с озера промозглый осенний холод с ароматом тины и первого снежка. Кони без понукания сломя голову неслись по дороге. Меня в фургончике мотало из стороны в сторону и подкидывало к потолку, казалось, будто ни одной целой косточки к концу поездки у меня не останется. Я уцепилась за крохотный подоконник и прилипла носом к стеклу. Низина оживилась тысячами ярких жёлтых огоньков, похожих на беззаботных светлячков, но в отличие от безобидных насекомых, они стремительно настигали нас. Ночные монстры!

Дверь широко распахнулась, чудом удержавшись на железных петлях, в проём протиснулась тварь. Жёлтые глаза с зелёными прожилками горели алчным огнём. Покатый лоб, клочки сухих волос, крючковатый нос с раздутыми ноздрями и пасть. Клыки! Тварь издала голодное рычание и двинулась на меня, перебирая полусогнутыми лапами. У меня по хребту прокатилась волна дикого жара. Я молниеносно схватила чугунную сковороду и со всей силушки хряпнула монстра по наглой морде. Повара не сдаются на милость судьбы!

— Убью! — истошно завопила я, пытаясь саму себя подбодрить.

Рука гудела от боли, а тварь едва ли пошатнулась, продолжая пожирать меня взглядом. Фургончик наскочил колесом на камень, всё взлетело в воздух. Тварь замолотила лапами и жадно оскалилась, но ей не стоило этого делать. Тесак крутанулся в воздухе и вышиб клыки монстра. Тот от неожиданности и боли взвыл дурным голосом. Я снова ударила тварь сковородой, послышался звук лопающегося арбуза и по расколотому лбу потекла розовая жижа. Остриё меча вышло из грудины монстра, пронзив его чёрное сердце. Аур махнул рукой к выходу и с лёгкостью сбросил мёртвую тушу на дорогу.

— Жива?

— А то как же! — отозвалась я, обливаясь холодным потом от ужаса.

Аур прыгнул в ночь, через мгновение я услышала шаги на крыше фургона. И чтобы не стать ужином для голодных тварей, поспешно закрыла дверь и просунула скалку между ручкой и железным кольцом, ввинченным в стену. Фургончик занесло вправо, одна из тварей попала под колёса и намоталась на нём безжизненной тушей. Мешок картошки придавил меня к бутылю с подсолнечным маслом.

— Чёрт! — отчаянно завопила я.

Фургончик непостижимым образом выровнялся, и безумная скачка продолжилась. Я сумела отодвинуть мешок и прильнула к окну, наблюдая за сражением. Малыш катился позади большого фургона на двухколёсной тележке и размахивал огромной дубиной, отбиваясь от нападавших тварей. Двойняшки прикрывали крышу фургона и стреляли по тварям из арбалета. Аур скакал по моему фургончику, мимо окна порой пролетали отрубленные части тел, значит, он времени даром не терял. Лисса высовывалась из двери своего фургончика и пронзала тварей копьём. Стригоя нигде не было видно, но я не сомневалась, что он тоже занят делом. Лишь одна я отсиживалась в безопасном месте. Ну, не зря же мне Стригой сам сказал, что умелый повар на вес золота. Пусть и берегут меня!

Стая поредела и выдохлась, крупные твари ещё пытались атаковать, но мелкие отставали и падали на землю Вскоре мы увидели спасительные огни деревушки, куда и держали свой путь. Деревянные ворота распахнулись перед нами, впустив внутрь, а затем с громким хлопаньем закрылись. Людис факелами стали собираться вокруг фургончиков, кони злобно ржали и били копытами, но Стригой быстро их угомонил. Я вышла из фургончика и приветливо помахала рукой жителям деревушки.

— Среди вас есть укушенные? — настороженно поинтересовался худой мужик, выставив впереди себя вилы.

— Нет, — коротко ответил Стригой и встал так, что мог в любое мгновение слишком рьяному мужику открутить голову.

— Это наши охотники! — раздался позади толпы знакомый голосок, и к нам протиснулся староста, живой и здоровый. — Хвала небесам! Я думал вы сбежите с нашим золотом и бросите нас на погибель!

— Я же слово дал, — презрительно вымолвил Стригой.

И тут я заметила на его рукаве кровь, но не розовую, какая была у напавших на нас тварей, а красную, человечью кровушку. У меня внутри всё похолодело. Стригой резко обернулся ко мне, хмыкнул и сунул руки в карман, а потом вновь повернулся лицом к старосте.

— Нам нужно место для ночлега и еда. Утром поговорим.

— А если твари нападут? — засомневался худой мужик с вилами.

— Сегодня они не придут, — хмуро усмехнулся Стригой. — Мы знатно проредили их стаю.

Двойняшки занялись конями, Малыш прошёлся вдоль ворот и вызвался постоять ночку в дозоре, а я с остальными пошла в домик, который нам любезно выделил староста. Застоявшийся запах ударил в ноздри, я громко чихнула и проворонила место на мягкой постели. Лисса нагло развалилась, всем видом показывая, что ни мизинчик не подвинется. Ведьма треклятая! Наша взаимная неприязнь вспыхнула после того, как Лисса начала ложкой выбирать из моего супца поджаренный лучок и выбрасывать его прямо на землю. У меня от такого безобразия аж правый глаз задёргался! Ей, видите ли, этот лучок напоминал дохлых тараканов. Стервь, каких свет не видывал!

Я с гордым видом прошествовала мимо постели и улеглась на деревянный сундук, поверх которого был постелен соломенный матрас. Завтра ни за что на свете не дам Лиссе добавку!

Глава 5

Утром меня ждала новая звёздочка на моём фургончике. Кажется, Аур никому не сказал, что помог управиться с тварью, а мне не хотелось вспоминать прошлый вечер, и я малодушно смолчала. Да и кому какое дело до моих звёзд? Местные принесли нам корзинку со свежими продуктами: яйца, зелёный лучок, свежий хлебушек и три тощих курочки. Но как говорится, на безрыбье и рак рыба. Я растопила печь в домике и взялась за готовку, пока все просыпались и приходили в себя.

Малыш успел почистить оружие, двойняшки натаскали дров и воды, Стригой толстой иглой сшивал разрезанный рукав походной куртки, а ведьма Лисса бесстыдно дрыхла на мягкой постельке. И если остальные могли с этим смириться, то меня изнутри грызла чёрная зависть. Чем это ведьма заслужила себе поблажки? Я уж было собралась ей плеснуть на морду ледяной колодезной воды, как увидела рану на руке Стригоя. Укус! Рваные края жутко кровоточили до сих пор, а кожа вокруг ещё и посинела, явно от яда.

— Со мной всё хорошо, — тихо вымолвил Стригой.

— Ага, — поддакнула я главарю отряда. — В гроб и то краше кладут. Дай хоть промою.

— Да так заживёт, — зашипел на меня Стригой.

Я закинула полотенце на плечо, взяла двумя пальцами его ладонь и развернула руку к себе, а затем от души плеснула чистой водой на рану. Стригой выпучил глаза, но не закричал. Я же продолжила промывать его укус, даже не пытаясь действовать осторожно. Мужик он бывалый, должен вытерпеть. Хотя и капелька злорадства меня согревала, когда мне же мне ещё доведётся поизмываться над главарём?

— Хватит! — рыкнул он на меня и дёрнул руку на себя.

— Забавно, а чего ты ещё в упыря не обернулся? — ехидно поинтересовалась я.

— Да он и есть упырь чистой воды, — хохотнул за моей спиной Малыш.

— И то правда, — согласилась я с ним.

Стригой злобно сощурился, и Малыш передвинулся от него поближе к окну. Двойняшки вбежали с улицы, и рыжий затараторил:

— Местные говорят, что упыри повадились к ним кровушку сосать с месяц назад. Вроде как одного порешат, а на его месте следующей ночью уже два. Стая быстро разрослась, стала посреди белого дня нападать. Они троих послали за помощью в Белозёрск, но те бесследно пропали. Староста вот сам и вызвался поехать за охотниками.

— А чего же сразу за охотниками? — спросил Стригой, скрыв зашитым рукавом укус на руке.

— Говорят, что в Белозёрск ещё позапрошлым месяцем прибыли охотники, вроде как нечисть истреблять. Да только разбрелись они по лесам и полям, никто больше о них и не слыхивал.

— Чудные дела творятся здесь, — задумчиво пробормотал Стригой. — Ладно, после завтрака пройдёмся по полям. Хочу посмотреть, где затаились наши друзья.

Мы уселись за стол, всё дружно съели, и я в дорогу охотникам я выдала оставшиеся пирожки. Лисса всё на свете проспала, поэтому обошлась ломтём хлеба и крылышком курочки. Я осталась на хозяйстве, и первым делом привела в порядок фургончик, тщательно разложив посуду и утварь по шкафчикам. Вымела солому, распустила один из мешков и принялась чистить картофель.

Старуха с клюкой остановилась напротив крылечка домика, куда нас пустили на постой. Я сидела на ступеньках, намывая в ведре картофель. Она склонила голову набок, зашевелила бесцветными губами, а потом тихо, проникновенно заговорила со мной:

— Зачем же ты девонька увязалась за наёмниками? Они люди горячие, да злые, а у тебя сердце доброе.

— А кто же мне выбор-то дал? — усмехнулась я в ответ, умолчав, что прельстилась золотом.

И какое у меня после этого сердце доброе? Ничем не хуже я охотников из нашего отряда.

— Зря ты на себя наговариваешь, — старуха приблизилась к крылечку, отчего стало страшно и жутко.

Она вроде бы смотрела не на меня, а сквозь моё тело, будто бы забираясь в душу. У меня внутри всё затряслось и сжалось.

— Главарь ваш давно землю топчет, да всё покой не обретёт. Хочешь стать такой же, как и он?

— Дык куда мне податься-то? — изумилась я назойливости старухи. — Они же меня по-доброму не отпустят. Повариха им нужна, а то без меня с голоду ноги протянут.

— Жалко мне тебя, девонька, ой как жалко! Не ценит тебя главарь, попрекает дурными словами. Но я знаю средство одно, чтобы усмирить его гордыню, — и с этими словами старуха протянула мне пузырёк с розоватым песком. — Соль пряная, заговорённая от чёрного колдовства. Ты сыпани чуток главарю, он проспится ночку и подобреет.

Я пожала плечами и приняла подарок от старухи. Как говорится, в хозяйстве всё сгодится. Управившись с делами, я прилегла на мягкую постельку и заснула крепким сном.

Охотники вернулись в сумерках, устало скинули грязные сапоги у крыльца и принялись умываться колодезной водой. Я накрыла на стол, щедро приправив миску с печёным картофелем пряной солью. Охотник дружно расселись и набросились на еду. Я же и ложки отведать не успела, как вдруг Стригой вскочил, выкатил глаза и захрипел, хватаясь руками за горло. Малыш слопал картошку и облизнулся, а вот главарь закружился по кухне, натыкаясь на стены.

— Стригой, ты, что ли, помереть собрался? — ухмыльнулся Аур.

И вместо ответа наш главарь завалился на правый бок, дрыгнул разок ногой и замер. Вот тут-то нас и прошибло холодным потом...

Глава 6

Все повскакивали со своих мест, заметались по кухне, одним словом, разом измену словили. Да у меня самой мурашки по телу забегали, как никак, остались без главаря посреди глухой деревни. Я смолчала о пряной соли, стыдно было признаться, что старуха-ведьма провела меня как обычную деревенскую простушку. Но, кажется, никто окромя Стригой помирать не собирался, и у меня от сердца немного отлегло. Как-то не очень хотелось, чтобы меня мои же и разорвали от лютой злости.

— Малыш, ты с ним давно бродишь по свету, — промолвил Аур, первым придя в себя. — Бывало ли с ним такое?

— Ну, не знаю, — вдруг замялся Малыш и попятился к двери, будто собрался сбежать на улицу.

Двойняшки перекрыли ему путь отступления и теперь выглядывали из-за его плеч.

— Надо узнать, живой ли он ещё, — со знанием дела проговорил Аур и со всей силы толкнул меня в спину, отчего я выбежала на середину кухни и чуть не запнулась о безжизненное тело Стригоя. — Проверь ему пульс.

— Чего? Я тебе, что ли, лекарь?! — огрызнулась я.

— Лучше веки ему подними, — посоветовал Малыш. — Глянь в глаза ему.

— А чего ты так не сделаешь? — сощурилась я.

— Ну, ты же рядом с ним стоишь, — выдал мне Малыш, и с этим было не поспорить.

Я опустилась на колени, испытывая лёгкое чувство вины перед Стригоем, склонилась и указательным пальцем приподняла его левое веко. Красные прожилки, суженный зрачок, кажется, отдал богу душу. И только я собралась об этом сказать вслух, как его глаз задвигался и уставился на меня.

— Чёрт! — взвизгнула я и отпрянула от ожившего Стригоя.

Он хрипло выдохнул и резко выпрямился, продолжая сидеть на полу.

— Что с тобой случилось? — поинтересовался Аур у главаря, вспомнив про еду.

— Странно, — пробормотал Стригой и повернул голову ко мне. — Словно яда отведал.

Аур от его слов закашлялся, и все начали коситься на меня. Наверное, мне стоило честно во всём сознаться, покаяться и клятвенно пообещать, что больше никогда в жизни ничего не буду брать из рук подозрительных старух, но тут, весьма некстати, взыграла во мне гордынюшка.

— А что я?! Что я-то? Вон все живы и здоровы! Это небось из-за...

— Цыц! — рявкнул на меня Стригой, не дав проговориться об укусе на его руке. — Кажись, я простудился.

— Чего?! — недоумённо выпучил глаза на главаря Малыш, явно не поверив ни единому его слову.

— Ну, ты же не лекарь, откуда тебе знать, как болезнь проявляется, — передразнил Малыша рыжий двойняшка, за что тут же огрёб подзатыльник.

— Ладно, — Стригой поднялся и уселся за стол. — Давайте поедим, нам ещё выспаться надо перед тяжёлой ночью.

Я на всякий случай сменила тарелку с едой для главаря, пока они шумно обсуждали дневную вылазку. Стая обосновалась в низине между лесом и болотом, там же и обзавелась потомством. Место было неподходящим, но что их привлекло, осталось загадкой даже для опытного Стригоя. После неудачного набега, стая укрылась с молодняком в лесу, но голод не тётка, так что не стоило нам расслабляться. И когда после плотного ужина охотники завалились спать, я взялась за готовку.

Мыслей в голове было много: найти и придушить старуху, ну или пожаловаться на ведьму старосте, что ходит и мешает работать. Но ко всем прочим чувствам примешался и стыд. Меня провели как простушку! Это жгло изнутри адским пламенем.

— Анетта, всё успела приготовить? — Стригой встал первым и сразу же сунулся на кухню.

Звёзды высоко стояли в небе, а вот луну скрыла тучка, вроде бы собирался дождь. Я обернулась и утвердительно кивнула, Стригой прошёлся по кухне, размахивая руками, а затем присел на скамью.

— Анетта, вот терзает меня мыслишка одна, — тихо, но жутко-вркадчиво произнёс он, не сводя с меня пристального взгляда.

— Рану бы твою настоящему лекарю показать, — я не собиралась сдавать своих позиций. — Видишь, уже яд про крови разошёлся. А вдруг ты перекинешься, а? Малыш же не сможет на тебя руку поднять, пожалеет окаянного.

— Тебе палец в рот не клади, — усмехнулся Стригой: — по локоть откусишь. Смотри мне, Анетта, не шали!

Я шумно вздохнула, собираясь дерзко ответить главарю, да тут в окошко влепилась перекошенная харя упыря с горящими, красными глазищами.

— Ох ты ж, срань какая! — заорала я дурным голосом.

Стригой в одно мгновение подобрался, молниеносно метнулся к двери и выскочил на улицу, откуда тут же послышался вой злобной твари. Охотники побежали за главарём, а вот Лисса замешкалась. Видите ли, ей приспичило волосы в хвост на затылке затянуть.

— Нас твари сожрут с потрохами, пока будешь красоту наводить! — язвительно вымолвила я.

Лисса бросила на меня убийственный взгляд и поскакала на улицу, вихляя задницей аки породистая кобыла. Я на всякий случай плотно прикрыла дверь, а сама пристроилась у окошка. Несмотря на усталость, захотелось хоть одним глазком глянуть на парней в деле. Что и говорить, Стригой молнией носился по улочке, разя врагов наповал. Малыш привычно размахивал тяжёлым мечом, снося головы упырей, его спину прикрывала Лисса. Двойняшки рыскали вдоль стены соседнего дома, выискивая притаившихся тварей. Аур бесстрашно лез в самую гущу стаи, словно боженька ему сто жизней при рождении щедро отмерил. Мимо окна пролетали отрубленные головы и лапы, слышался дикий визг, рекой лилась кровушка. У меня аж дух перехватывало! Жаркая ночка нынче выдалась!

Глава 7

Розовато-чернильные полосы растворялись в яркой синеве подступающего дня. Зловонный, едкий дымок тянулся над крышами домов, у меня свербило в носу, отчего хотелось чихать. Стригой спихнул последнюю тушку поверженного врага в овраг, где жгли остальных упырей и велел нам выезжать из деревушки. Староста просил остаться на празднование, но мы наотрез отказались. Ещё не хватало провонять дымом горящих упырей! Тогда ни одна тварь к нам близко не подступит, принимая за оных. Ну, это я так думала, а всё в жизни оказалась куда прозаичней. Охотники успели надёргать с местных полей морковку и капусту, которую и торопились забрать, дабы жители деревушки не почуяли неладное.

— А как же они? — кивнула я в сторону столба дыма.

— Да у них и так половину народа почикали упыри, — Аур закинул последний мешок с добычей в мой фургончик. — Мы же немного взяли.

— Крохоборы, — я захлопнула дверцу прямо перед носом парня.

Но надо отдать должное запасливости Стригоя, капусточка была сочной и хрустящей. И чтобы добро не пропадало, я принялась крошить тесаком кочаны. Квашеная капуста и полезная, и вкусная, и сытная, да и мне работы на кухне будет поменьше. Мы остановились на перекрёстке, в окно долетел жаркий спор между Малышом и Ауром. Последний был как затычка в каждой бочке, никак не мог смолчать, лез со своими непрошенными советами. Что и говорить, бесил меня Аур знатно. Я отвлекалась от капусты и прислушалась к охотникам. А шумели они о том, куда дальше повернуть: на тракт или по просёлочной дороге срезать путь до Белозёрска. Спор пресёк на корню Стригой, выбрав более короткую дорогу.

Картофельные поля сменились пролеском с порыжелой листвой, где задорно щебетали воробьи, а вскоре деревья стали выше и крепче, всё ближе подступая к пыльной дороге. Солнце высоко поднялось в небе, длинные ветви хлестали по крыше фургончика, изредка просовывались в окошко, принося с собой запах ранней осени. И пусть ещё листва зеленела, но с леса уже тянуло грибами и перезрелыми ягодами. Движение замедлилось, и едва я управилась с капустой, как и вовсе прекратилось. Я высунулась в окошко: двойняшки и Малыш топтались около старой ели, её ветви гнулись под тяжестью продолговатых шишек, бросая тень на полянку.

— Что там? — окликнул парней Стригой.

— Схарчили кого-то, — отозвался рыжий из двойняшек.

— Проверьте, — приказал Стригой.

Я увидела, что Лисса направилась к вещевому мешку, явно собираясь поживиться чужим добром, и последовала её примеру. Малыш встряхнул его и на траву посыпались пожитки, среди которых промелькнули книжки. Вот это удача! Лисса намертво вцепилась в пёструю книжонку, отпихнув меня локтем, и мне пришлось довольствоваться второй, невзрачной и, кажется, скучной. Я прочитала на обложке: «Емеля Гусь. Философский трактат о том, есть ли у чудовищ сердце и душа».

— Дай на твою глянуть, — попросила я у Лиссы.

Злодейка ухмыльнулась и тоже показала мне обложку. Розовые буковки рскинулись полукругом: «Тонька Криворукая. Задорная девка в плену у султана». Я от зависти аж присвистнула.

— Небось ещё с картинками? — печально вздохнула я.

— Ага, — закивала Лисса, листая странички.

— Хочешь, поменяемся?

— Иди жрать готовь, — осадила меня Лисса.

— Девочки, не ругайтесь, — за нашими спинами бесшумно возник Стригой.

Я молча стиснула зуба и поплелась в свой фургончик. Малыш взялся ополоснуть деревянную бочку для засолки, двойняшки ещё не вернулись, поэтому я расположилась прямо на обочине, отмахиваясь от назойливых комаров берёзовой веточкой.

— Эй, Анетта, — Аур встал напротив меня, поигрывая мускулами на своих ручищах. — А правда, что все девки любят читать книжки про любовь?

— К чему ты клонишь? — насторожилась я, зная, что Аур любит дразнить меня.

— А знаешь почему? — не унимался он.

— Ну?! — рыкнула я на парня.

— Потому что сами влюбились, а признаться не могут, — подмигнул мне Аур.

Я и слова сказать наглецу не успела, как на него налетела Лисса и отвесила ему подзатыльник.

— Много ты знаешь, псина сутулая! — гневно зашипела она на него.

Малыш отчего-то смутился, кашлянул и принялся глазеть на ворону.

Двойняшки вернулись с отрубленной лапой и предъявили её главарю:

— Мелкий лешак, отощал с голодухи, сам бросился на нас. Странно всё это, Стригой, лешаки ведь в самой чаще обитают, людей стороной обходят.

— Что-то выгнало его оттуда, — пробормотал главарь. — Едем дальше!

Малыш закатил бочку св мой фургончик и остался со мной. Я зашвырнула скучную книжонку без картинок на кровать, а сама стала резать последнюю тощую курочку. Малыш укладывал в бочку капусту, старательно её присаливая и придавливая кулаками.

— Анетта, слышь, — тихо обратился он ко мне.

— Чего? — отозвалась я.

— А как и вправду понять: любит тебя человек али нет? — задумчиво поинтересовался Малыш.

— Ну, — я почесала переносицу, чихнула и продолжила: — обычно знаки внимания оказывают. Ну, там цветы, ягодки, карамельки. Ну, и... Ой, отстань от меня с этими глупостями, а то останемся без обеда!