Отвар от токсикоза или яд для дракона

Пролог

Во рту стоял мерзкий привкус. Такой, будто туда справила нужду не кошка, а кто-то куда более ядерный. Меня что, ночью тошнило? Я тихонько застонала — всё тело онемело и болело просто ужасно. И почему я сплю на спине? Я же никогда не сплю на спине!

Попыталась перевернуться на бок — оказалось, это куда сложнее, чем должно было быть. Что-то мешало. Живот. Простите, что? Конечно, мы вчера весело провожали меня на пенсию, но не настолько, чтобы я обзавелась животиком. Тем более, это не просто выпуклость — тут, прости господи, месяца четвёртого беременности.

Последняя мысль буквально ядом вползла под кожу. Если о чём я и жалела в жизни, так это о том, что не завела детей. Сначала не торопилась — думала, успею. Потом боялась рожать непонятно от кого, да и времена были такие: себя бы прокормить, не то что ребёнка поднять. А когда спохватилась — поезд уже ушёл, ещё и платочком из окошка помахал.

Я попыталась разлепить глаза и снова повернуться на бок, но вместо чёткой картинки передо мной плавали какие-то коричневатые круги. В них не сразу, но я узнала не слишком чистые плошки и поварёшки.

Так. Это что вообще такое? Почему я на кухне? И вообще, на чьей я кухне? У меня-то таких грязных предметов обихода отродясь не водилось.

— Вот, посмотрите! Разлеглась, понимаешь! Я же говорю, это она своим варевом дракона отравила!

Стоп. Подождите. Это сейчас мне? Больной тычок в бок подтвердил — видимо, да, мне. Вот только… какое ещё варево? И при чём тут дракон?

Сквозь дурноту я сделала попытку сесть. Было это, мягко говоря, непросто, и вышло далеко не сразу. Радовало одно — мои многострадальные колени не подвели. А вот всё остальное — очень даже. Всё ныло и болело так, что хотелось выпрыгнуть в окно.

Желания это делать, впрочем, резко поубавилось, потому что прямо сейчас на меня с самым суровым видом смотрела незнакомая баба в грязном платье в стиле… средневековья? И явно чего-то ждала. Например, ответа.

Что вообще происходит? Куда я попала?

— Простите, а что происходит? — осторожно спросила я… и тут же замерла с открытым ртом. Потому что то, что я только что произнесла, точно не было русским. Но самое странное — я всё прекрасно поняла.

Так. Что. Здесь. Происходит?

Такого эффекта не добиться даже если смешать весь алкоголь из аптечного сейфа с парочкой таблеточек. Я вам как фармацевт говорю. Белочка так не приходит.

— Гляньте-ка, вежливая выискалась! Думаешь, я из-за твоего живота поблажки делать буду? Не бывать! Тем более, ты дракона отравила — вот расскажу страже, и сожгут тебя за незаконную порчу!

Я тихонько ущипнула себя за руку. Нет, не сплю. Глаза сами опустились вниз… Синее платье с рюшами, невнятное, как будто из дешёвой театральной постановки. И живот. Самый настоящий, круглый, беременный.

Таааак. Вот это уже интересный поворот. Неожиданный.

Что там она про дракона говорила?..

Глава 1. С приветом с пенсии

В аптеке на углу Лиговского проспекта царило оживление, какого не видели с тех пор, как летом 2020-го завезли одновременно и дезинфицирующие вещества, и маски. Пятница вечер, культурная столица, за окном — пробки, культурные люди стоят, культурно сигналят и культурно ругаются через приоткрытые окна, а здесь, в маленьком мирке между стойкой с травяными сборами и стеллажом «всё от давления», случился праздник. Настоящий, с шариками, с пластиковыми бокалами для шампанского и даже с небольшим, но стойким запахом канапе, в которые неведомая рука нарезала колбасу с такой тщательностью, будто от этого зависело выживание человечества.

Праздник был по поводу. Сегодня на заслуженный отдых уходила старший фармацевт аптеки №17 — Лидия Викторовна. Сорок лет стажа, дважды грамота от районной администрации, один раз — грамота без подписи (никто не знал, чья она, но выкинуть было жалко), и бесчисленное множество вылеченных голов, животов, суставов, жён, мужей, детей и бабушек. Никто из посетителей, конечно, об этом так не думал. Для них она была просто «та самая строгая с каре», «которая всегда знает, чем лечиться», или, что чаще, «ой, спасибо вам, вы тогда спасли моего мужа, я потом ещё пришла, как вы и сказали, с анализами».

Все коллеги собрались, включая курьера Сашу, которого обычно видно только мельком — в виде куртки, исчезающей в проёме двери. Он даже надел чистую футболку и принес торт, правда, из ближайшего супермаркета, но с надписью: «Счастливой свободы!». Он искренне считал, что именно это и чувствует человек, которому больше не надо вставать в семь утра и идти измерять давление очередной сердечнице, которая уверяет, что у неё «всё хорошо, просто сердце как будто отплясывает краковяк с утра до вечера».

— Лидия Викторовна, ну наконец-то! Теперь только путешествия, концерты и выставки! — воскликнула Алёна, стажёрка, которая всегда говорила слишком громко и слишком уверенно, будто ей жизнь заранее пообещала, что всё будет хорошо.

— Да, надо нагуляться за все годы, — поддакнула заведующая, и все закивали, даже Саша с тортом.

А Лидия Викторовна улыбалась. Вежливо, тепло, даже немного благодарно. Но где-то там, в уголке души, эта улыбка звенела фальшивой ноткой, как чашка, которой не место в посудомоечной машине, но её туда всё равно запихнули. Потому что все, кто тут присутствовали, с уверенностью юности (а это штука не по паспорту, а по степени наивности) считали, что пенсия — это свобода. А для неё это было… подведение итогов.

Нет, ну правда. Свобода? Когда тебе шестьдесят два, у тебя давление скачет, колени предают тебя на лестнице, как самые ненадёжные союзники, и ты впервые за много лет осталась одна. Не «живу одна», а именно осталась. Вот уже совсем. Без работы, которая, как оказалось, заменила собой и личную жизнь, и хобби, и любое подобие увлечений. Без коллег, которые пусть и утомляли, но всё же были частью её дня. Без сына или дочери, которых никогда не было. Без внуков, которых тоже не будет. Даже без кота. Потому что на кошек и прочих пушистиков аллергия. Аллергия! Сорок лет среди порошков и мазей, с высшим фармацевтическим образованием, с умением вычислить поддельный рецепт по мельчайшей деталям — и аллергия на котов! Это, знаете ли, даже не ирония. Это прямо насмешка какая-то.

Она смотрела на девочек — Алёну, Марину, Леночку из вечерней смены — и видела себя, но в обратной перемотке. Такие же живые, быстрые, уверенные, полные иллюзий, что всё можно успеть, всё ещё впереди, всё получится. И это было трогательно. И одновременно — невыносимо. Потому что когда-то и она так смеялась, говорила, что родит попозже, заведёт кота после переезда, пойдёт на выставку, когда не будет дежурства. И вот, пожалуйста. Попозже закончилось.

Она не плакала. Нет, что вы, Лидия Викторовна не была из тех, кто раскисает. Даже на вручении грамоты она держалась стоически, шутливо поправляя очки и восклицая: «Ох, теперь точно можно ложиться и умирать, у меня даже грамота есть!» Все смеялись, и никто не понял, что в этой фразе было слишком мало шутки.

Лидия Викторовна

— Шампанское закончилось, — с лёгкой тревогой сообщил Саша, появившись в дверях подсобки, будто новости о кончине императора принёс. — Но я могу заскочить за вином! Тут рядом, на углу, всего пять минут.

Он смотрел на коллег с таким героическим выражением, будто собирался не в магазин, а в мороз и метель с криком «за Родину!» на передовую— и в этот момент я поняла, что вечер только начинается. Или продолжается. В любом случае — идти домой категорически не хотелось. Совсем. От слова «никому я там не нужна».

— Саша, — отозвалась я голосом, в котором старательно скрывала всё, что думала на самом деле, — мешать игристое с вином вредно для здоровья. Минздрав предупреждает, между прочим.

— Так мы не мешать, — улыбнулся он лукаво. — Мы просто... продолжим. Раздельно.

Кто-то сзади хихикнул, кто-то поддержал радостным возгласом, и пока я ещё собиралась добавить что-то про ответственность, здоровье, печень и вообще, я вдруг поняла, что меня никто не слушает. Все уже обсуждали, красное или белое лучше под канапе. И только Лена, наша вечерняя звёздочка, сочувственно спросила:

— Лидия Викторовна, а вы точно не хотите? Мы же теперь вас не увидим каждый день... Надо проводить как следует!

Я улыбнулась — той самой улыбкой, что обманула сегодня уже всех. Кивнула. А потом решительно направилась к чайнику. У кого-то должен быть рассудок, пока остальные веселятся. И пусть это будет хотя бы тёплый чай в красивой кружке, которую мне когда-то подарили ко дню фармацевта. На ней были нарисованы таблетки в форме сердечек. Очень трогательно. И, надо сказать, немного удручающе.

Я налила себе чай — ромашковый, хотя ирония ситуации просила мятный ну или хотя бы с бессмертником — и вернулась в подсобку, села на свободный стул у окна. За стеклом гудела жизнь, машины плелись по проспекту, словно ленивые, фонари мигали в каплях летнего дождя, и всё это казалось каким-то чужим и далёким. А тут — праздник. Мой праздник. С моими людьми. С тёплыми голосами и пластмассовыми бокалами. Только... радости от этого праздника внутри не прибавлялось.

Глава 2. Семейное проклятие

Фарим Веллор

Если кто-то снова решит спросить меня, что в жизни хуже пожара в сокровищнице, я отвечу без колебаний — семейное проклятие. Да, вот так просто. Проклятие. И не абы какое, а наследие великого рода Веллоров — славных, кровожадных, уважаемых при жизни и обожаемых в народных песнях после смерти, но при этом безнадёжно бесплодных. Ну, почти. Детей мне, как последнему из рода, положено иметь только от Истинной Пары, без всяких отступлений, компромиссов или «вдруг повезёт», и пока она не появится — ни наследника, ни даже призрачной надежды на продолжение линии.

А узнать, что она — та самая, можно только по одному признаку: если женщина способна забеременеть от меня, значит, она и есть Истинная. Вот так просто. Не пламени в груди, не небесных знамений, не древних песен в голове — просто живот беременной. Простой, очевидный, предельно практичный признак. До того момента — остаётся только гадать, надеяться, искать и проверять, при этом не слишком увлекаться, потому что истинная — она одна, и вторая не предусмотрена даже в случае официального запроса судьбе через магический совет.

А у нас, между прочим, род далеко не последний. Я — Фарим Веллор, наследник Огненной Линии, лорд Черного Гребня, повелитель Пяти Гор и хранитель Северного Когтя. Не крестьянин с рынка и не шарлатан с зельями в подполе. У меня — крепости, армия, казна с цифрами, которые не помещаются на одной пергаментной ленте, и имя, которое вписано в скрижали ещё до моего рождения, как только моему отцу удалось определиться, что моя мать его истинная.

Вот только у меня самого наследника нет. Более того, я остался единственным мужчиной в роду, а значит, последним обладателем второй ипостаси, единственным, кто способен продолжить древнюю драконью линию. Если я не обзаведусь истинной и наследником, двести сорок поколений моих предков останутся разве что в свитках хроник и гербах на тронных флагах. И именно поэтому я не имею права сдаться, не имею права опустить руки и сказать «хватит». Я ищу, проверяю, перебираю — и делаю это не ради плотских утех, как считают те, кто смотрит со стороны и делает глупые выводы, а ради рода, ради долга, ради выживания моей крови и будущего всех, кто когда-либо носил имя Веллор.

Но, естественно, поиски Истинной — это не всё, что я предпринял. Чтобы исполнить долг и добиться рождения наследника, я уже испробовал всё, что доступно даже самым отчаянным. Ведьмы, целительницы, зельеварки, деревенские травницы, уважаемые матроны с безупречными родословными — всех принимал достойно, уважал, платил за труд, даже если попытка закончилась ничем. Это не их вина. И уж точно не моя. Это проклятие. Оно древнее, чем я, и, как видно, упорнее.

Я не люблю дороги и путешествия на лошади, в отличие от крыльев, они требуют терпения. Время в них тянется медленно, а дел оказывается всегда слишком много. И всё же, когда все зелья выпиты, ритуалы завершены, а отчёты лекарей снова разочаровывающе пусты, остаётся только одно — ехать и проверять самому, не подарила ли мне судьба в этот раз истинную.

Это лето было особенно плодотворным. В прямом смысле. Я приложил все возможные усилия, чтобы дать судьбе шанс сработать. Лето, знаете ли, удобная пора для чудес. Воздух тёплый, тело податливое, цветы пахнут — даже самый упрямый родовой механизм может, теоретически, запустить нужный процесс. Поэтому я не щадил себя и принимал приглашения — от пиршеств до деревенских праздников. Ну и конечно, как всегда вовсю пользовался правом первой ночи для того, чтобы найти ту самую. Где-то по ходу дела благословлял урожай, где-то танцевал с вдовами, а где-то проводил ночь в гостевых покоях, которые больше напоминали кладовые с занавесками. Одним словом все это было совсем не так просто и радужно, как себе можно представить.

Конечно, хотелось бы, чтобы Истинной оказалась хотя бы баронесса. На худой конец — обнищавшая графиня. Пусть даже без пары зубов, как у моей прабабки Мервеллы, но с гербом и памятью о манерах. Потому что родовая книга выглядит лучше, когда её страницы не поливаются самогоном, а хотя бы пахнут чернилами. Но я знал, как это бывает. У Веллоров Истинные чаще всего оказывались из тех, кто пугается присутствия стражи, не знает, как вести себя при дворе, и путает драконью форму обращения с магическим проклятием.

Так уж сложилось. Магия — она не выбирает по званию. Она выбирает по замыслу и это значит, что истинная редко приходила в удобной упаковке.

Поэтому теперь я снова отправляюсь в путь для того, чтобы самостоятельно объехать свои владения, как я делал примерно раз в полгода. Понятно, что официально причина моего появления совсем другая. Я как хороший хозяин должен знать что с посевами, что с дорогами, как поживают старики и кто в этом сезоне поправился так, что швы на платьях трещат. Это всё важно. И особенно важно — незаметно выяснить, нет забеременела ли где-то девушка до брака, та с которой я был.

Разумеется сделать все это необходимо тихо и незаметно, потому что стоит только врагам узнать о проклятье, как они тут же приложат все усилия для того, чтобы уничтожить мою истинную.

В этот раз как и всегда я выбирался с помпой, слуги уже собирали обоз, охрана проверила лошадей. Я надел доспехи не парадные, но такие, что достаточно пугают, чтобы местные начинали говорить правду. Путь займёт не больше месяца. За это время я смогу объехать каждую долину, каждый городок, каждую деревню.

Но перед тем как отправится в дорогу я поднимаюсь и подхожу к столу, на котором лежат карты. Не старые, не украшенные — рабочие, с пометками, где и с кем я был в прошлый раз. Да, у меня список. Да, я его веду лично. И да, я в курсе, что это выглядит весьма расчетливо. Но я не романтик. Я последний Веллор и мне нужна истинная и ребенок, хотя бы один. Мне не до сентиментальности.

Я сделал последний глоток чая, велел седлать и спустился во двор. День был серый, но тёплый. Ветер поднимал пыль. На юге собирались тучи. Я уселся в седло и подумал: пусть хоть одна из них окажется беременной. Хватит уже пустых возвращений. Хватит смотреть на младенцев с чужими глазами. Хватит жить с ощущением, что судьба каждый раз проходит мимо, слегка задевая крылом, но не оставляя ничего.

Глава 3. И не забудьте про уголь активированный

Лидия Викторовна

Первое правило фармацевта: если кто-то орёт про отравление — уточни, чем конкретно отравился бедняга, а уже потом паникуй. Второе правило — если паникуют все вокруг, а ты единственная, кто хоть что-то понимает в химии, то добро пожаловать, Лидия Викторовна, вы кажется так и не ушли на пенсию.

Я не помню, как именно встала. Сначала колени, потом позвоночник, потом — воля к жизни. Живот мешал, платье жало, но я, подперевшись на кочергу как на трость, вполне гордо доковыляла до двери. Если уж меня обвиняют в том, что я кого-то отравила, так надо хоть посмотреть, кого именно. Может, и поделом ему было, а может я и не при чем, а меня пытаются сделать крайней. Лежит там кто-нибудь с несварением от тухлой курицы, а крайняя опять я.

Дверь в зал скрипнула так, что в Петербурге наверняка бы слетелись коммунальные бабки с воплями, что им спать не дают. А за дверью… ну, сказать, что я попала в гастрономический ад — это ничего не сказать. Это была бурда из санитарного кошмара и визуального террора. Пахло так, будто здесь одновременно варили рыбу, чинили обувь и держали козу. И всё это — вчера.

На полу — солома, грязь, объедки. Столы — липкие, как палец после капель сиропа от кашля. Одна скамья шевелилась. Я старалась не думать, что там — крыса или особенно бодрая плесень. Где-то в углу подвывал дед с ухом, перебинтованным грязной тряпкой. Отдельный бонус — полное отсутствие намека на чистую воду и мыло в радиусе километра.

И тут я его увидела.

На полу, между столами, как в плохом сериале про средневье, возлежал мужчина. Нет, не просто мужчина. А Мужчина — с большой буквы, с заглавной и курсивом. Он бы идеально смотрелся на обложке любовного романа: волосы цвета воронова крыла, скулы волевые, плащ, драгоценности, сапоги — блестят, как витрина «ЦУМа» в декабре.

И вот он — корчится на полу. Красиво корчится, надо сказать. Даже стонет с достоинством. Ну, просто «Оскар за лучшую мужскую роль в трагедии пищевого отравления».

Я подошла ближе, игнорируя визг грязной незнакомки: мол, нельзя, не трогай, он благородный, и вообще, тебя сожгут. Спасибо, милая, я все поняла, не надо только так орать, я и оглохнуть могу, а если и сожгут, то только после осмотра.

— Разойдитесь, — сказала я как можно увереннее, включая интонацию старшей смены, — Дайте человеку воздуха. Кто-нибудь уже дал ему воды? Нет? Тогда идите вскипятите. Да, прямо сейчас. Да, ты, с полотенцем. А вы — принесите миску. Если его стошнит на пол, то я это сама убирать точно не буду!

Все вокруг растерянно замерли, будто я им на лбу написала рецептурный бланк, а потом еще сверху печать поставила. А я уже опускалась рядом, на корточки. Ну, не совсем на корточки — технически, это был сложный баланс между беременным пузом и попытками не упасть, но я к этому новому пузатому телу еще не привыкла и вообще не осмотрела даже толком, так что как только колени коснулись пола мысленно себя поздравила и повесила на шею медальку.

Именно в этот момент пострадавший открыл глаза.

И тут я поняла, почему его назвали драконом.

В этих глазах было что-то не совсем человеческое. Глубина, жар… и раздражение. Ну, ещё бы — просыпается, а рядом непонятно кто.

— Так, — сказала я, больше себе, — бледный, потный, пульс учащён, дышит неровно. Похоже на интоксикацию. Но чем?

Я потянулась к его запястью — привычка. Он рыкнул.

Не метафорически. РЫКНУЛ.

— Вот именно, — спокойно ответила я. — Значит, язык ещё работает. Уже хорошо. Значит, не ботулизм.

Слуга рядом ахнул.

— Вы не имеете права его касаться!

— А вы не имеете права кормить его этим, — я ткнула пальцем в стоявшую на столе миску с остатками серо-зелёной жидкости. — Я этим только бы тараканов морила!

Мужчина закашлялся, попытался подняться, но тут же рухнул обратно. Я подставила ему руку — ну, как смогла. Честно говоря, поднимать его было всё равно что подпирать шкаф аптечной документацией. Но старая школа не сдаётся. Особенно когда шкаф — красивый.

— Меня… отравили, — выдохнул он.

— Поздравляю, — сказала я. — Значит, вы ещё живы. Мёртвые обычно не жалуются. А теперь скажите честно: что вы ели и сколько?

Он замолчал. Глядит на меня так, будто я — фея токсикологии в халате от «Гуччи». Ну, пусть так. Главное — отвлекается, а это уже признак улучшения.

— Зовут-то как? — спросила я.

Он напрягся и посмотрел на меня как на умолишенную, ну это ничего, если мозг работает и незнакомец способен на жмоции, значит, не все так плохо.

— Мы вообще-то уже знакомы, — ответил мне дракон осматривая меня цепким взглядом и меняясь в лице, а я начала порядком нервничать. Потому что если бы я хоть раньше встречала этого красавчика то, точно бы запомнила. Хотя учитывая, что я внезапно оказалась непонятно где, да и еще с животом. Может и тело не мое.

От одной только подобной мысли меня как следует передернуло, но я тут же поспешила вернуть себе профессионализм. Сначала лечим, а потом разбираемся со всем остальным. Смерти такого образца мужской красоты мне точно не простят.

дорогие мои! Вот еще одна книга из нашего литмоба

ВЕРНЕЛИЯ ХАЙД “Берегись, дракон! Или беременные будни попаданки”

https://litnet.com/shrt/9hhH

Я решительно отвела с лица прядь, которая, конечно, мне не принадлежала, но, судя по упрямству, была из тех, что умудряются вылезти даже из-под шапочки для бассейна. Вдохнула — зря. Пахло жареным салом, несвежим луком и чем-то, что раньше, возможно, было квашеной капустой, а теперь стало биологическим оружием.

Глава 4.Удар магии с обраткой

Фарим Веллор

Если бы кто-нибудь сказал мне ещё вчера, что я с радостью приму отравление, дурман, резь в желудке и три проклятых горошины чёрного перца, я бы, не задумываясь, отправил этого оракула в ближайшее ущелье. Без церемоний. Я Веллор, потомок Огненной Линии, последний из рода, наследник древнего огня — и я не привык страдать. Я привык управлять, приказывать, жечь — и добиваться. Но сейчас я лежал на полу, пронзённый не болью, не ядом и не злостью, а чем-то, что походило на откровение.

Она.

Вот она. Беременная. От меня.

Я чувствовал это — не умом, не кожей, не остатками рассудка, а на уровне крови, на уровне магии, той самой, что закручена в генах каждого дракона, как огонь в сердце вулкана. Это была не иллюзия, не случайность, не игра гормонов. Магия во мне отзывалась на неё так, как не отзывалась ни на одну женщину до этого. Я не помнил ее имени. Я не помнил, что именно у нас тогда случилось — если быть честным, я вообще не помнил лица той служанки, у которой были мягкие руки и глаза, полные стыда и дерзости. Ну то есть, понятно, то именно тогда было между нами, раз она все же забеременела, но подробности и детали в моей голове не отложились. Но сейчас, глядя на её живот, на этот удивительный, невероятный живот, я знал точно: это мой ребёнок. Мой единственный шанс на продолжение рода.

Меня несло. В прямом смысле. Живот продолжал крутить, будто внутри у меня танцевали гарпии, перемешанные с крысами и чьим-то проклятием. Этот перец, который она заставила меня проглотить таким видом, будто вручала эликсир бессмертия, был последней каплей. Я-то думал, что у меня и так предел — после этой серой похлёбки, которая шевелилась в ложке и пахла так, будто её варили в старом сапоге. Но нет. Перец оказался вишенкой на торте агонии. Я вдохнул — и выдохнул огнём. Настоящим. На мгновение мне стало легче, будто боль вытянуло наружу вместе с пламенем, но потом снова пришёл спазм — медленный, вязкий, отвратительно живой.

Я закрыл глаза. Не от слабости. От... переполненности. Эмоциями, болью, огнём — всем. Меня трясло. Я, который мог одним взмахом крыла поднять в небо армию, сейчас лежал на грязном полу, среди сломанных скамей и мокрых тряпок, и думал о том, что эта женщина — мать моего ребёнка.

Я даже не знал, что сильнее — радость или страх. Потому что радость была настоящей, первобытной, торжествующей. Я хотел зареветь, как дракон на вершине скалы. Я хотел схватить её на руки и утащить в замок. Я хотел, чтобы все враги, завидев её, падали ниц, потому что она — носительница моей линии, будущего Веллора. Но вместе с этим...

А вдруг это ошибка? А вдруг всё это сон? А вдруг, как это бывало, магия просто играет, тянется к ложной искре? Но нет. Нет. Не в этот раз. Я чувствовал. Чувствовал с той же уверенностью, с какой чувствую, когда воздух перед грозой становится горячим.

Я открыл глаза. Она стояла рядом, немного прищурившись, с выражением лица, которое я сразу окрестил «женская недоверчивость». Будто собиралась не обнять, а выдать еще какое-то варево. Или обвинитьнепонятно в чем, странно на самом деле, передо мной была молодая девушка, но в ее глазах я сейчас видел мудрость, опыт и упрямство старухи и меня это совсем не радовало.

— Это ты, — повторил я, уже тише. — Это действительно ты.

Она снова отшатнулась на шаг, моргнула и выдала:

— Истинная чего?

Я бы рассмеялся, если бы не боялся, что смех спровоцирует новый приступ огненного извержения. Честно говоря, оно всё ещё стояло в горле. Не удивлюсь, если этот злосчастный перец оставил там ожог — но кто я такой, чтобы жаловаться? Да я готов питаться этим перцем до конца дней, если это обеспечит мне ребёнка.

— Моя истинная. Мать моего наследника. Единственная. — Голос дрогнул. Я этого не планировал. Но сказал вслух.

— Ты должна немедленно отправиться со мной, — добавил я, пытаясь подняться с пола с таким достоинством, на какое был способен после отравления и позора с перцем. — Мы не можем оставаться здесь. Ты носишь моего ребёнка, а значит — ты под защитой рода Веллор. Я доставлю тебя в свой замок, где тебе будет обеспечен покой, безопасность и всё необходимое.

Она моргнула. Медленно. Точно кошка, раздумывающая, стоит ли ей шипеть, царапаться или просто развернуться и уйти.

— Извините, вы это мне? — уточнила она с такой искренней вежливостью, что я сразу понял, что продолжение этой фразы мне не понравиться. — То есть, вы только что отравились, затем заявили, что я от вас беременна, а теперь требуете, чтобы я, отправилась с вами в какой-то замок?

— Это не просьба, — медленно проговорил я, стараясь не сжать кулаки, потому что от этого снова начинало покалывать в рёбрах. — Это необходимость и проявление заботы, согласись, что это не самое подходящее место для беременной.

Я решил намеренно не уточнять, что это мой ребенок, хоть и не был уверен в том, что это хоть как-то улучшит ситуацию.

— А я простите, не собираюсь ехать ни с кем, кого я не знаю, в места, о которых не слышала, и тем более — по приглашению мужчины, который зовёт с собой не на свидание, а в материнство по ускоренной программе, — отрезала она, при этом всё ещё не повышая голос.

Я едва не задохнулся. Не от возмущения — от того, насколько абсурдной оказалась ситуация. Служанка, с которой я когда-то делил постель не просто отказывалась ехать со мной. Она ещё и диктовала условия. Она смотрела на меня как на назойливого и капризного ребенка, который несет несуразицу.

Я не хотел давить. Правда. Но в этот момент я почувствовал, как внутри зашевелилось то, что передавалось по крови Веллоров с древнейших времён: зов власти, зов инстинкта, зов магии. Я не собирался причинить ей вред. Но если она не хочет понимать, по хорошему, то и вариантов у меня не слишком много.

Я вложил силу в голос. Аккуратно. Почти нежно. Не как приказ, а как зов крови к крови. Я прошептал, медленно, точно читая древнюю клятву:

— Ты поедешь со мной и мы свяжем наши судьбы. Ребёнок должен быть под защитой. Всё будет хорошо, просто доверься мне.

Глава 5. И где тут, простите, УЗИ?

Лидия Викторовна

Сознание вернулось не сразу. Сначала был лишь странный запах — вроде бы травы, но не аптечные, а какие-то благородные, тёплые, как будто кто-то набил ими подушку, так пахло в дорогих спа-центрах, которые я себе изредко позволяла. Потом пришло ощущение покачивания. Ритмичного, убаюкивающего и одновременно подозрительного. И только потом — звук. Стук. Колёс. Кареты?

Я нахмурилась, не открывая глаз, и сделала короткую внутреннюю ревизию. Голова гудела, но уже не так, как после того, как я очнулась в этом странном месте, да и еще и с животом. Кстати, насчет живота! Рука осторожно скользнула вниз по телу и я убедилась в том, что живот был по прежнему на месте. Так, значит, я все еще тут. Более того интуиция подсказывала, что пока я валялась в беспамятстве, как героиня дешевого романа, этот дракон поспешил привести в исполнение свой приказ поехать куда-то с ним. Это совсем не радовало и я поспешила открыть глаза.

Он сидел напротив и смотрел на меня.

Ровно и совершенно спокойно, так как будто не увез меня куда-то против моей воли. Он смотрел на меня так, будто вез не женщину, которую едва не довёл до нервного срыва, а королевскую реликвию, которую собирался оберегать, холить и, возможно, выставить в главном зале. Это немного успокаивало, но только совсем не много. То что этот псих с магией и вертикальными зрачками не решил выкинуть меня из кареты или сделать еще какую-то гадость не значит, что это не придет ему в голову завтра.

— Вы… — начала я, затем прикусила язык. Лучше бы я сначала поняла, где вообще нахожусь.

Итак я была в большой и комфортной карете. Отделка внутри — не кожзам с рынка, а настоящая замша, совершенно не практично, ну да ладно, не мне это отмывать, если что. На полу — коврик. В окне мелькали высокие деревья, чистая дорога и какие-то башенки вдалеке. Я приподнялась, насколько это позволял не самый гибкий корпус и всё ещё нервный желудок.

Башенки.

Замок?

Я уставилась на него.

— Это шутка такая? — поинтересовалась я ровным тоном, от которого даже наркоманы бледнели и передумывали угрожать. — Пока я была без сознания, вы решили меня… вывезти?

Он кивнул. Кивнул. Вот просто. Ни тени вины, ни намека на смущение, не хватало только еще попросить себе медальку или грамоту. Вот же гад бессовестный! Еще и не пробиваемый!

— Вы потеряли сознание, — сказал он, удивительно вежливо. — Я не мог оставить вас там, это было бы неразумно и опасно. И в высшей степени неуважительно по отношению к матери моего ребёнка. Веллоры так себя не ведут

Я выдохнула сквозь зубы и напомнила, что я вообще-то беременна и мне нельзя нервничать.

— Я вас правильно поняла: вы, значит, выяснили, что я беременна, потом задымили, устроили магическое непонятно что, от которого я потеряла сознание, и, не дожидаясь моего согласия, усадили меня в карету и теперь тащите в… — я выглянула в окно ещё раз — …всерьёз настоящий замок?

Он снова кивнул, медленно, с той степенью уверенности, с которой, кажется, можно сообщать о восходе солнца. Я же начала потихонечку закипать, как чайник. Я часто слышала, о мужьях тиранах, которые уверены, что мы живем в средневековье, но никогда не могла подумать, что такой попадется мне по пути.

— Вы нуждаетесь в покое и защите. Там, куда мы едем, вам будет всё это обеспечено, — наконец соизвоили объяснить мне происходящее, а мне показалось, что у меня сейчас пар из ушей повалит.

— А вы не подумали, что я, может быть, не нуждаюсь? — уточнила я, подаваясь вперёд. — Что я вообще-то взрослая женщина и привыкла решать сама, куда и с кем мне ехать?

Я не жалела яда и сарказма в голосе, но этот красавчик, даже бровью не повел.

— Это было не решение, — всё тем же голосом заявил он. — Это было проявление ответственности. Я не мог поступить иначе.

Я уже собиралась сообщить ему, что раз он такой молодец, то мог бы просто взять со стола печеньку или медальку, но так и ничего не сказала, потому что внезапно ощутила толчок. Рука тут же опустилась на живот, и я вся замерла сосредоточившись на внутренних ощущениях, которые накатывали волнами. Я ведь хотела ребенка и у меня не сложилось, так чего я брызжу ядом? Ну да, увез, ну да наглый дракон. Но с другой стороны отец моего ребенка опрделенно при деньгах и положении. Это раз. Разумеется, это не самое главное, но жизнь определенно облегчит. Ведь это как минимум означает, что он не будет экономить на памперсах, а может быть так и вовсе наймет ребенку няню. Да и справедливости ради, генофонд тут был просто шикарный.

И тем не менее стоило расставить точки, над гласными.

— Слушайте, господин Веллор или кто вы там, — сказала я спокойно. — Я не ваша вещь и не ваша служанка. Вы, конечно, красивый, знатный и, несомненно, очень уверенный в себе экземпляр, но меня такие методы в жизни никогда не устраивали. Если вы хотите растить ребенка вместе, то вам придется научиться уважать мое мнение и прислушиваться к нему.

Он не ответил сразу. Только посмотрел на меня. Внимательно. Медленно. И, к моему удивлению, не с раздражением. А с каким-то… уважением?

Это немного сбило с ритма.Но совсем чуть-чуть.

— Отлично, — сказала я, откидываясь назад. — По крайней мере, в замке должно быть ванна и нормальная еда. Но знайте: как только мне станет достаточно хорошо, чтобы выносить ваше общество без тошноты, я найду выход из замка сама.

Он кивнул в третий раз. И, кажется, улыбнулся, осторожно и самодовольно

Вот гад.

Наталисс “Бракованная попаданка для дракона”

https://litnet.com/shrt/9VC6

Глава 6. План размножения и ничего личного

Фарим Веллор

Первые время после прибытия в замок я провёл в странном состоянии. Не то чтобы мне было плохо. Ну, хорошо — немного. Желудок по-прежнему припоминала мне похлёбку из таверны, кишечник судорожно и угрожающе рычал отказываясь переваривать то, что в него отправили, а ребра болели от отскочившей магии, как будто я не наследник древней Линии, а ребенок, попробовавший заклинание из раздела «только для». Но всё это было несущественно. Я не на том сосредоточился. Служанка. Она была… очень необычной, если не сказать другой.

Нет, я не знал ее хорошо, точнее я ее вообще не знал, даже имени не помнил. Если быть честным, то в своих путешествиях я редко интересовался подобным незначительными деталями. Ведь женщины способны на многое, особенно когда нужно получить выгоду. Тем более если ты — дракон, холостой, с замком и титулом, а она простая служанка. Но эта девушка была другой у нее было то, чего я никак не ожидал. Голос, которым она общалась со мной, не был голосом провинциальной простушки. Он был слишком чётким, слишком уверенным, слишком… взрослым. Она не лебезила, не пыталась понравиться или произвести впечатление. Скорее наоборот требовала, но не как капризный ребенок или дорвавшаяся до власти простушка. Она требовала так, словно у нее уже был какое-то свое понимание о том, как все должно быть.

В карете я думал, что это случайность. Мало ли, может, она выучила пару оборотов у хозяев таверны или каких-то образованных гостей. Но чем дольше я слушал её, тем сильнее убеждался: передо мной не простая служанка. Да что там — она ни в одном слове не позволила мне чувствовать себя старшим или главным. Она вообще не позволила мне чувствовать себя уверенно. И это было… ново.

Сначала я разозлился. Веллоры не привыкли к такому обращению. Но потом, минут через десять, я понял, что злость — это только прикрытие. На самом деле я был заинтригован. Потому что эта женщина, которая в теории должна была бы упасть в обморок от счастья, узнав, что носит в себе наследника рода Веллор, на практике... скривила губы, подозрительно и вполне искренне.

И что хуже всего — она продолжала так себя вести, даже когда пришла в себя окончательно. Вместо благодарности за заботу, она принялась отчитывать меня за самоуправство. Вместо трепета перед фамилией — саркастические замечания. И всё это с такой выдержкой, что на мгновение я начал сомневаться, кто из нас здесь дракон.

Может быть, я всё-таки ошибся? Может быть, это не она? Но нет — магия не врет. Ребёнок точно мой. Он уже оттолкнул заклинание — такое может сделать только потомок крови Веллор. Значит, и его мать— моя истинная. По законам рода — всё ясно. По логике — тем более. Но вот по ощущениям…

Я вновь пытался сосредоточиться на бумагах. Карты, ведомости, отчёты о поставках зерна и новом указе Совета Магов, касающемся перераспределения налогов в восточных долинах. Всё было важно. Всё требовало моего участия. Но буквы расплывались, строки плыли, как будто пергамент намок от тёплого ветра. А я сидел в своём рабочем зале, с кубком отвара от своего лекаря, который должен был успокоить желудой, и думал совсем не о налогах и даже не о состоянии своего здоровья.

Мысли снова и снова возвращались к ней.

Когда в дверь постучали, я вздрогнул — не от страха, разумеется, а от резкого возвращения в реальность.

— Мой лорд, лекарь осматривает вашу невесту, — почтительно произнёс один из молодых стражей, опустив глаза.

Я не сдвинулся ни на полпальца. Ни один мускул на лице не дрогнул. Но внутри меня качнулось что-то тяжёлое.

Невеста.

Так я велел называть её. Это было самое безопасное определение из всех возможных. Слуги поклялись в верности. Старшие — давно, младшие — на днях. Я видел их глаза, чувствовал колебания их аур. Я знал, кто из них служит по долгу, а кто по расчёту. Но даже верность — вещь шаткая. Особенно если в игру вступают более крупные игроки, а стоит только пойти слухам об истинности так оно и будет. Кто упустит возможность изничтожить целый род, а потом расстащить его земли?

Поэтому Истинной я её не называл. Ни перед кем. Ни словом, ни жестом, ни полувздохом. Даже сам с собой я этого ещё не произносил вслух. Это имя должно было быть защищено, как древняя клятва рода. Потому что если кто-то узнает... достаточно одного слуха. Одной утечки. Одной перехваченной фразы — и её тут же попытаются уничтожить. Невеста это серьезно, объясняет живот, но не дает понять насколько для меня важна девушка.

Я поднялся.

— Я сам проверю, как идёт осмотр, — произнёс я спокойно, и слуга резко склонился в поклоне.

Путь до покоев, которые я приказал выделить матери моего ребенка не занял много времени. Вдоль коридоров — ровные шаги, равномерный ритм. Но внутри с каждым поворотом, с каждым пройденным шагом, в груди скапливался жар. Не тот, что приходит перед полётом, и не тот, что разгорается в битве. Это был жар… ожидания и лёгкого беспокойства.

Александра Карлович и Оксана Рассветная “Ветеринар для драконьего принца, или империи нужен наследник”

https://litnet.com/shrt/9B2L

Когда я открыл дверь, тишина внутри была такой плотной, что казалось, её можно разрезать ножом. Тёплый аромат благовоний не скрадывал напряжения — наоборот, подчёркивал его. Лекарь стоял, не шелохнувшись, в шаге от девушки, вытянув руки над её животом. Его мантия тихо шелестела от потоков, и с лица не сходило выражение самодовольного восторга.

Она же смотрела на него так, будто решала — пнуть ли его как следует или поинтересоваться, все ли у него в порядке с головой. Отчасти я ее понимал, Эрнест Мугал действительно умел довести до белого каления и навести, если не жути, то страху, особенно на тех, кто не привык к магии.