Отверженный Ангел

Взорвался гром, разрывая тишину гулким шумом неба, и молния ярко осветила ночное мракобесие, словно небесное предзнаменование зла. Этот неумолимый и угрожающий звук заставил наши сердца замирать от страха, небо, казалось, оторвалось от повседневных забот, предвещая беду. Внезапно, как нечто потустороннее, святое существо спустилось с небес, напоминающее о ужасах, скрывающихся за пределами нашего понимания. Мы, испуганные дети, с легким трепетом наблюдали за этой таинственной сущностью, но наше любопытство, подобно огню , преодолело страх. Каждый из нас чувствовал, что в этот необъяснимый и удивительный момент произошло нечто странное и ” божественное ”, что-то, что явно не вписывалось в рамки нашего сурового мира.

У водоема, отражая предрассветный свет, оказалось это тело – оно выглядело хрупким, как стеклянная игрушка, а белоснежные крылья наполовину погружались в холодную, коварную воду, словно мстили за свою свободу, связывая её с бесконечными страданиями.
”Ангел!” – воскликнули мы в один голос и, не в силах сдержать восхищения, с благоговением подбежали ближе, окутанные странным волнением. Красота этой девушки была неоспоримой и особенной, но она казалась сломленной, как будто тяжелое невидимое бремя давило на неё – у нее не было глаз, словно Божественный свет угас, лишая её зрительной радости, и в их отсутствии оставалась лишь легкая грусть, тень утраты.

Мы были охвачены беспокойством любопытством, разрывая на части наши детские сердца:
За что Небо наказало это небесное существо? Каково было её преступление, что она осталась без света и любви, заброшенная в мир, полный равнодушия и ненависти, где каждый день становится тяжелой борьбой за существование? Нам было непонятно, почему такая святость оказалась отвергнутой, оставленной на произвол судьбы среди бездушной толпы.

С осторожностью и трепетом мы закрыли ей глаза, завязывая повязку, стараясь скрыть черную бездну, заменившую её нежные взгляды. Испуганные и уязвимые, но охваченные искренней любовью, мы почувствовали священный долг защищать эту несчастную. Мы были полны решимости охранять её, ведь каждый из нас — дети природы, беспомощные и непонятые, а природа с её многообразием и величием отражает наше невинное, но беспомощное существование.

Убежденные, что она нуждается в заботе, мы сделали ей носилки из веток и тканей, собранных на ближайших полянках, и, полные решимости, ”понесли” её в деревню. Эта деревня, где до этого царил смех и радость, вдруг показалась угрюмым местом, наполненным тенями, стонущими от ненависти и предвзятости. Мы стремились исцелить её раны, вернуть ей жизнь и приютить, поскольку она стала сиротой в суровом мире, где даже Божественное провидение, казалось, отвергло её. Но за что? Множество вопросов, как шепоты ветра, витали в нашем сознании, создавая атмосферу нарастающего ужаса, непрекращающегося страха перед всемирной несправедливостью.

Когда мы почти достигли хижины, к теплу и уюту, чтобы вернуть её к жизни, издалека раздался глухой и мрачный звук колокола, словно предзнаменование беды, будто музыка смерти. Этот звук напоминал о тех ужасах, с которыми нам не справиться, и открыл нашу беззащитность, неминуемость судьбы, предопределенной свыше. Люди, охваченные яростью и паникой, услышав вспышку в небе, пришли с намерением назначить свой суд, жаждя отмщения. Они несли ненависть и ярость, вилы и огонь – темные символы страсти и дремлющей агрессии. Это внушало ужас, опустошая наши души.

Ангел, не видя, но ощущая накал происходящего, была спокойна, но дрожь пробежала по её телу, словно она слышала предвкушающие крики ненависти, неотвратимого приговора. За что люди и Всевышний так жестоко отнеслись к ней, этому созданию чудес? Здесь, среди нас, вспыхнул хаос, не имеющий аналога на сверкающих небесах, непонятный и чуждый. Слёзы текли по её щекам и по нашим – по лицам детей, руки которых были беспомощны, не в силах обнять и спасти это создание.

Мы не смогли остановить это жуткое действие, нам было суждено оставаться лишь детьми, беспомощными перед волной злобы и агрессии – мы были пленниками жизни, бессильными перед натиском грани между добром и злом, где зло торжествует и смеется над добром. Нас грубо оттолкнули, словно мы были лишними зрителями, а Ангела забрали в избу, как нечто низменное, где ей не следовало находиться.Её сожгли на костре, хотя она всё ещё жила и дышала, нашими руками была отречена. В этот миг проклятия и смех, как навязчивое эхо, слились воедино, провожая её в путь. В ад, не в рай, её звали, в место, где ей не было места, и где её светлая душа обречена на страдания.

За что, за что ты отнял у неё дружбу и вовлек людей в эту кару, этот безумный приговор? В мире, где должна царить любовь, она стала жертвой ненависти и непонимания, бессмысленной жестокости, поскольку даже самые невинные существа под угрозой. И, унося с собой наше разочарование, она осталась лишь воспоминанием о том, что когда-то в мире существовало добро, подавленное тьмой.