Отвергнутая невеста. Целительница на краю империи.

Глава 1.

— Я не могу взять тебя в жены. Из-за шрама. У меня не может быть... уродливой жены.

Сказал мне незнакомец голосом жениха за день до свадебного обряда.

Кассиан тяжело вздохнул и отвернулся, а у меня в ушах стоял стеклянный звон. Невольно я вскинула руку и дотронулась до глубокого, некрасивого шрама на щеке. Целители запрещали, говорили, что, если бередить, рана не заживёт до свадебной церемонии...

Что же.

Свадебной церемонии, кажется, не будет.

Кассиан брезгливо поморщился, когда проследил за моим движениям и наткнулся на шрам.

От его взгляда в груди будто разлился ледяной свинец. Пальцы онемели, я едва удерживала их от дрожи. Горло сжало так, что каждый вдох давалось с усилием, а сердце колотилось — больно, громко, словно хотело вырваться наружу.

Растерянно, как во сне, я огляделась.

Как велела древняя традиция, за день до свадьбы Кассиан с главой рода — своим отцом — явились с дарами в дом невесты, к моим дяде и тётушке.

Только вот их дары стали откупом.

Откупом из-за разрыва помолвки.

Я посмотрела на дядю: расстроенный, он молчал и изучал пол под своими сапогами. Тётушка за его спиной всхлипывала и прижимала к губам белоснежный платок, а вот отец Кассиана — лорд Роувен — презрительно кривился.

Его презрение задело меня сильнее всего.

— Но ведь это ты уговорил меня, Кассиан! — воскликнула я, повернувшись к жениху. — Сказал, что твой отец подарит нам южное поместье на свадьбу, если я починю его артефакт.

— Я этого не говорил! — бесстыже солгал жених, глядя мне в глаза.

— Говорил! Я ни за что в жизни не стала бы этого делать, если бы не твоя просьба. Ты сказал, артефакт важен для лорда Роувена, хотел добиться похвалы.

— Лиа... — этот подлец набрался наглости назвать меня домашним, ласковым именем.

Я отшатнулась от протянутой руки и сверкнула глазами.

— Не смей... — прошептала угрожающе, чувствуя, как вздымается грудь.

— Леди Лианна, — недовольно вмешался отец Кассиана. — Мы разорвали помолвку из-за вашего обмана. Если хотите когда-либо выйти замуж, замолчите немедля.

— Какого обмана? — дядя, не выдержав, поднял голову.

— Вы солгали о выдающихся способностях племянницы. Будь она таким сильным артефактором, то простенький ритуал не закончился бы взрывом. А на её щеке не появилось бы это уродство, которое никогда не заживёт.

Когда дядя осмелился возразить, лорд Роувен властно вскинул кулак.

— Не нужно вновь лгать, я общался с лекарями. Вы три недели прятали племянницу под покрывалами, тянули время. В разрыве помолвки виноваты вы. И больше никто. Вы и ваша самонадеянная племянница.

Его слова вызвали такую бурю, что я вновь не сдержалась.

— Но это неправда! Кассиан, что же ты молчишь?! Скажи! Ты уговорил меня.

— Успокойте леди Лианну, — брезгливо процедил лорд Роувен и положил ладонь на плечо сына. — Идём. Тебе не нужна магически бесталанная девица со шрамом во всю щеку.

Бросив на меня прощальный взгляд, бывший жених кивнул отцу и, развернувшись, заспешил за ним.

— Кассиан?.. — жалко пролепетала я ему в спину, ненавидя себя за слабость.

— Нас осталось мало, Лиа, — он остановился и даже улыбнулся мне. — Мы должны быть осмотрительны в выборе жены. Я не могу... не могу связать себя узами брака с магически неодарённой... да ещё и с таким урод... изъяном.

И он ушёл, даже не замедлив шага.

Глава 1-1

Как только за ними закрылась дверь, в гостиной стало невероятно шумно. Из соседней комнаты прибежали мои двоюродные сёстры. К тётушке, звеня флакончиками нюхательных солей, поспешила горничная. Дядя измерял шагами просторную гостиную, иногда подёргивая себя за волосы и ругаясь сквозь зубы.

Так получилось, что я стояла в стороне от них, одна.

Как будто разрыв помолвки не имел ко мне никакого отношения.

Или же словно я была прокажённой.

— Какой позор на наши головы, какой позор... — вздыхала тётушка, оседая на руки горничной и дочерей.

Проводив матушку к низкой софе, они уселись по бокам, сжимая её ладони.

— Завтра, нет, уже сегодня новости облетят всю столицу... люди будут шептаться, показывать пальцем, оскорблять за спиной... — причитания лились нескончаемой рекой, и больше всего мне хотелось зажать уши и выбежать прочь.

— Тебе стоило промолчать, Лиа, — дядя вдруг повернулся ко мне. — Тебе не стоило пререкаться с лордом Роувеном.

— Я не пререкалась... — начала я и прикусила язык, осознав, что теперь уже спорю с ним.

Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Я сказала правду. Кассиан уговорил меня починить отцовский артефакт. Я сомневалась, не хотела браться...

— И не следовало! — тонким голосом перебила меня тётушка.

По её бледным щекам текли слёзы.

— Лиа, ты будущая жена и мать. Должна была отказать жениху, быть мудрее!

Я взглянула на дядю: он кивал в такт каждому слову жену.

— Но это Кассиан! — выдохнула я, потрясённая. — Это он виноват…

— А за день до свадьбы бросили тебя, — жестоко произнесла тётушка. — И ославили на всю столицу. Да ещё шрам этот... — она махнула рукой.

Губы задрожали, и я поспешно прикусила нижнюю, чтобы сдержаться. Всё внутри кричало о несправедливости, от злости сводило скулы.

Словно отзываясь на вихрь эмоций, что бушевал в груди, больно запульсировал шрам на щеке.

— Они поступили бесчестно! — воскликнула я. — Лорд Роувен и Кассиан...

— Тише ты, дерзкая девчонка, — зашипела тётушка и жестом прогнала горничную. — Твоему дяде стоило огромных усилий выхлопотать эту помолвку, и посмотри, как ты его отблагодарила. Теперь твой позор ляжет и на наших девочек…

Мои двоюродные сёстры — семнадцатилетняя Селеста и шестнадцатилетняя Амалия — слаженно вздохнули и понурили головы.

Не в силах больше этого выносить, я молча развернулась и вышла из комнаты.

— Лиа! — окликнул меня дядя, но я не остановилась.

Поднялась к себе на второй этаж и заперла спальню на ключ, не став вытаскивать его из замочной скважины. Прислонившись спиной к двери, я поднесла прохладную ладонь к одной щеке, чтобы немного остудить жар, пока на второй раскалённой отметиной пульсировал шрам.

Горло сдавливало от обиды и злости, но глаза оставались совершенно сухими. В голове билась идиотская мысль: как он мог? Как Кассиан мог так поступить?..

Мы познакомились ещё в академии, пять лет назад. Я как раз начала обучение артефакторике, а Кассиану оставался последний год до окончания. Оказалось, у меня есть не просто способности — они выдающиеся. Безошибочно я угадывала, как переплести магические нити, чтобы получить необыкновенный результат.

Артефакты, которые я делала, даже самые простенькие, сотворённые на коленке, не ломались и служили долго и исправно. И выдавали потрясающий результат. Академию я закончила раньше срока, управившись за три года вместо пяти лет. А мои умения стали лучшим приданым невесты. Многие знатные и могущественные семьи хотели заполучить для себя талантливого артефактора.

Дядя сиял, как начищенный чайник. Была снята негласная опала, нас стали приглашать на приёмы, на званые ужины «для своих», на чаепития в тесном семейном кругу...

Дядя считал, что помолвка с Кассианом — его заслуга, но правда заключалась в том, что на одном из балов тогда ещё будущий жених пригласил меня сразу на два танца.

Именно тогда всё и началось... Именно Кассиан убедил своего отца дать разрешение на наш брак. И тот дал. Скрепя сердце.

С трудом отлепившись от стены, я подошла к зеркалу и решительно сдёрнула ткань. Я избегала своего отражения последние недели, но пора заглянуть правде в глаза.

И хорошенько изучить шрам, который я получила, выполняя страстную просьбу своего уже бывшего жениха.

Шрам, который разрушил мою жизнь.

Глава 1-2

У сурового лорда Роувена сломался артефакт. Казалось бы, сущая мелочь, можно пойти и приобрести новый, ведь он не был уникальным: простая «следилка» на предмет постороннего магического вмешательства.

Кассиан рассказал, что брошь, в которую был вплетён артефакт, — это последний подарок его матушки отцу перед смертью. Потому её ценность невозможно измерить никакими деньгами.

Он просил помочь, и я согласилась после долгих уговоров, ведь любой хоть немного опытный артефактор знает, что нельзя чинить чужие изделия, особенно когда ничего о них не знаешь.

Отец не сильно любил Кассиана и не баловал своим вниманием, и тот хотел ему угодить. Заслужить немного теплоты. Ну а я любила и хотела помочь жениху, и, конечно же, мысль о южном поместье манила.

«Отец отдаст многое, если ты починишь подарок матери, — говорил Кассиан, сжимая мои ладони в руках и целуя кончики пальцев. — Он давно обещал мне те южные земли... нужно только немного проявить себя. Понимаешь, Лиа? Показать, на что я... на что мы способны».

Я понимала. Конечно, глупое и слабое женское сердце понимало.

Я думала, мы с Кассианом очень похожи. Меня тоже не баловали любовью дядя и тётушка, я тоже пыталась заслужить их одобрение... Очень долгое время, вплоть до двадцатилетия, пока с головой не погрузилась в учёбу и работу на нашем семейном предприятии.

И я согласилась. Взяла ту проклятую брошь в руки...

«Ты такая умница, Лиа, лучшая выпускница академии за последние десятилетия. У тебя всё непременно получится. Ты сокровище, Лиа».

Слова Кассиана звучали в ушах шипеньем ядовитых змей. Я ударила раскрытой ладонью по столешнице, чтобы заглушить их, но любимый голос стал лишь громче.

Всё ещё любимый...

«Ты осчастливила меня, Лиа, моя маленькая звёздочка. Рядом с тобой я чувствую себя... целым. Могущественным.»

Проклятое драконье племя.

Словно отозвавшись на мою ярость, раскрылась вдруг заколка, что стягивала причёску на затылке, и светлые пряди упали на лицо. Я вскинула голову, вновь всматриваясь в своё отражение, и подула, чтобы смахнуть их со щеки.

Две кривые линии на щеке, навсегда разделившие мою жизнь.

Никакое магическое вмешательство не могло их убрать. Целители пытались, но безуспешною, а однажды я потеряла сознания во время сеанса, и меня с трудом привели в чувства. В моём теле скопилось слишком много остаточной магии. Она проникла в меня во время взрыва и после, когда меня лечили, поили зельями, пытались залатать щеку...

Мне сказали, что стоит оставить попытки. Хотя бы на несколько месяцев, пока не стабилизируется магический фон, иначе можно сделать только хуже, и однажды я уже не проснусь.

Я бы бросила и раньше, но дядя... Он желал мне только добра и думал, что шрам перечеркнёт мою жизнь. Как он был прав, а ведь тогда я думала иначе и горячо спорила с ним, узнав, что Кассиана ко мне не пускают. Сама же я не могла встать с постели из-за слабости и истощения.

Я не верила, не хотела верить, что шрам что-то изменит для Кассиана, ведь я по-прежнему была собой. Лианной, его маленькой одарённой звёздочкой. Я и решилась взяться чинить артефакт ради него, ради нас.

Выходит... выходит, никаких нас не существовало?..

Глава 1-3

В спальне я просидела до вечера, не желая выходить и никого не желая видеть. Порой подкрадывалась к двери и прижималась щекой — здоровой щекой — и прислушивалась, что делалось в доме.

Ничего хорошего.

До меня доносился горестный голос тётушки: она отменяла приготовления к свадьбе. Отправляла горничных к кондитеру и в цветочную лавку, посыльных мальчишек — отзывать приглашения на церемонию.

А мне казалось, это происходит не со мной.

Смешно, ведь до встречи с Кассианом я и замуж никогда не хотела. Знала, что выйду однажды, потому что так нужно... Я хотела заниматься артефактами, работать в лавке дяди, творить...

— Лианна, — голос тётушки заставил напрячься, — открой дверь, я принесла ужин. Ты должна есть.

— Я не хочу, — слабо отозвалась я.

— Открывай, или я прикажу её выломать.

Почему же меня просто не могут оставить в покое?.. Хотя бы сегодня.

Заскрипев зубами, я слезла с широкого подоконника, на котором провела последние несколько часов, подошла к двери и повернула ключ.

Тётушка действительно стояла на пороге с подносом. Поджав губы, она оглядела меня и прошла мимо, и в нос ударил сладкий, пряный аромат её духов.

Моя мать приходилась ей родной младшей сестрой, и когда они с отцом... погибли, тётушка Фелиция и дядя Джеймс взяли меня к себе. Им пришлось непросто: они оставили уютное поместье где-то в провинции и поселились в столице Империи, в особняке моих родителей. Мне едва исполнилось девять лет.

Прошло уже тринадцать, и все эти годы они заботились обо мне, как умели.

Я ни на что не жаловалась.

В конце концов, меня могли отправить в обитель для осиротевших девушек благородных кровей. В ней я бы хлебнула горя.

— Ты должна есть, Лианна, — строго сказала тётушка и со стуком поставила поднос на письменный стол, попутно смахнув на пол мои зарисовки и чертежи. — Никому не станет лучше, если ты заморишь себя голодом.

Недовольно вздохнув, она пригладила и без того убранные в идеальный пучок тёмные пряди. Мама тоже была темноволосой, и я со своими светлыми, почти бесцветными — солнечными, как говорил Кассиан, волосами — совсем не была на неё похожа.

— Я отменила все приготовления на завтра, — чопорно произнесла тётушка. — Придётся заплатить крупную неустойку. К сожалению, успели доставить свадебный хлеб.

— Хлеб?

— Да, хлеб. Который вы бы преломили после церемонии, — она недовольно на меня посмотрела. — За него не получится вернуть ни одного золотого.

— Очень жаль... — неискренне пробормотала я, потому что она ждала от меня какой-то реакции. — Надеюсь, он порадует нищих.

— Я не собираюсь его выкидывать, — фыркнула тётушка. — Это хороший, вкусный хлеб. Утром подам на завтрак. Непрактично раздавать его бедноте.

Наверное, на моём лице что-то отразилось: изумление, укор, непонимание? Потому что тётя Фелиция вскинулась.

— Мы и так издержались с твоей свадьбой, и никакие откупные дары лорда Роувена не покроют расходы! Из-за твоей несдержанности он прислал на сотню золотых меньше!

— Правда? — с кривой усмешкой спросила я.

Кто бы мог подумать, что семья бывшего жениха окажется настолько мелочной?..

— Правда, — отрезала тётушка. — Твой дядя и брат натерпелись сегодня унижений! Лорд Роувен даже не соизволил выйти к ним и объясниться.

— Я тоже натерпелась унижений, — ломким голосом напомнила я, но на тётю Фелицию это не произвело впечатления.

— По своей вине! Что тебе стоило помолчать?

— Потому что Кассиан лгал!

— Это уже всё равно ничего не меняло, помолвка была разорвана. Эти золотые нам пригодились бы, ведь неизвестно, когда ты сможешь вернуться к работе, а твоё лечение стоит немалых денег! Твой бедный дядя занимается всем в одиночку, он ведь даже помощника не может себе нанять.

— Пока ему мог бы помогать Лионель.

Так звали старшего сына дяди и тёти. Мы были с ним ровесниками, поступили в академию вместе...

— Ты прекрасно знаешь, что Лионель занят! — взвилась тётя.

— Только два месяца назад мы в ноль распродали один из моих последних артефактов... дядя говорил, мы заработали очень много.

Я устало прикрыла глаза. Уже множество раз пожалела, что начала с ней спорить.

— Много ты понимаешь в деньгах! А какие на твою свадьбу были траты?! А теперь из-за твоего острого языка мы недосчитались ста золотых.

— Дядя может распродать запасы. Я работала до последнего дня... в хранилище полки ломятся от артефактов.

— Вечно ты так! Лишь бы поспорить, никакого уважения к приютившим тебя людям! — с досадой вспыхнула тётя Фелиция и вылетала из спальни, прихватив поднос с едой.

Когда за ней закрылась дверь, я почувствовала себя опустошённой, высосанной до основания оболочкой.

_____________________

Глава 2-1

Следующие несколько дней я почти не покидала спальни, пестуя своё горе. Утром, когда должна была состояться свадьба, в храме, где планировалась церемония, напевно зазвонили колокола. Наше время и место отдали какой-то счастливой паре.

Я закрыла окно, заложила подушками невидимые щели, но звук всё равно проникал в комнату и стоял в ушах.

Меня почти не тревожили. Несколько раз по очереди Селеста и Амалия приходили и стучали в дверь, предлагая поговорить, но я отмалчивалась.

Не хотелось ни сочувствия, ни жалости. Равно как не хотелось слушать причитания сестёр и сетования тётушки. Хотелось, чтобы меня оставили в покое, позволили зализать раны, дали время смириться.

В одночасье я лишилась жениха и красоты.

— Это закончится, — говорила я себе. — Это закончится.

Но перед глазами проносились глупые, жалкие воспоминания. Кассиан восторгается моими артефактами, Кассиан любуется моими волосами, Кассиан пропускает распущенные пряди сквозь пальцы, Кассиан нашёптывает на ухо слова о любви, Кассиан целует в глаза, сравнивая их со звёздами...

Кассиан, Кассиан, Кассиан...

На четвёртый день я тщательно вымыла волосы, расчесала до блеска и заставила себя одеться во что-то, не похожее на ночную рубашку и халат: широкие тёмные штаны, мягкие и удобные, поверх них плотная юбка, чтобы не вызвать лишних пересудов. Свободная льняная рубашка с закатанными рукавами, кожаный пояс, на который я обычно крепила инструменты, необходимые для работы.

В этом наряде я могла снова быть собой — артефактором, а не отвергнутой, брошенной у алтаря уродиной-невестой.

— Вот и молодец, — встретив меня на первом этаже по пути в столовую, дядя одобрительно кивнул и потрепал по плечу, словно собаку. — Пора прекратить свой траур, никто не умер.

Я скривилась от его «сочувствия». Одобрительный кивок и похлопывание по плечу — словно я дворовая собака, наконец-то переставшая выть по ночам.

Мы прошли в комнату. Стол был уже накрыт, блестели приборы, из корзинки тянуло тёплым хлебом. Но вся эта домашняя идиллия казалась искусственной. Тётя Фелиция смерила меня взглядом, в котором смешались усталость и явное неодобрение.

С удивлением я увидела Лионеля — вот уж кто нечасто присутствовал на семейных завтраках. Он выглядел так же безупречно, как всегда: выглаженный камзол, отстранённый взгляд, едва заметная снисходительная улыбка. Зелёные глаза смотрели внимательно, но холодно.

— Как ты, Лиа?

— В порядке. Благодарю.

Я заняла своё место, но кусок не лез в горло. Ложки звякали о фарфор, сёстры перемигивались, делая вид, что всё идёт как обычно, но воздух в комнате звенел напряжением и ожиданием скорой грозы.

— Дядя, — не выдержав молчания, я заговорила первой. — Я планирую вернуться к работе. Пока не в полную силу... чтобы не затрагивать магический резерв.

Не знаю, чего я ожидала, но точно не переглядываний дяди с тётей и Лионелем.

— Гхм, — он прочистил горло. — Я думаю, тебе стоит ещё отдохнуть, Лиа. Целители запретили тебе напрягаться.

— Я хотела бы вернуться, — пришлось настаивать.

Неужели дядя не понимал? Безделье и бесконечные мысли, которые я гоняла по кругу, воспоминания, которые приходили по ночам, терзали меня и высасывали гораздо больше сил, чем любая работа.

— Пока не время, Лиа... — с непривычной мягкостью вновь отказал дядя.

— Да скажи же ей уже, Джеймс! — не выдержав, тётя Фелиция стукнула по столу ребром ладони.

Она так сильно тряхнула причёской, что закреплённые короной на затылке чёрные косы упали на плечи.

— Сказать что?.. — растерянно переспросила я, пока дядя с досадой смотрел на жену.

— Никто не покупал артефакты уже четыре дня, Лиа, — вмешался Лионель. — В лавке почти не было посетителей, а те, кто приходил, хотели лишь поглазеть...

— Не продолжай! — я вскинула руку, чтобы его остановить.

Слова были не нужны. Я и так всё поняла.

В груди разрослась тяжесть, давящая изнутри, и каждый вдох отдавался тупой болью под рёбрами.

За столом воцарилась гнетущая тишина. Я сидела, бездумно всматриваясь в тарелку с нетронутым завтраком, и чувствовала кожей чужие взгляды. Самые разные: липкие, сочувствующие, вопросительные...

— Прошу прощения. Нехорошо себя чувствую, — пробормотала я, не выдержав.

Стул громко скрипнул по полу, когда я резко поднялась, и звук рассёк тишину. Я знала, что все смотрят мне в спину, и от этого кровь приливала к лицу. Я почти бегом выскочила в сад. Немногочисленные слуги оборачивались вслед, и каждый взгляд резал по живому.

Оказавшись среди кустов роз, я обхватила ладонью кисть, где под кожей обычно откликались знакомые магические нити. Но теперь они молчали, будто вымерли.

Сердце ухнуло в пятки. Я поспешно сорвала с пояса тонкий резец-артефактор и крепче сжала его, надеясь ощутить привычный ток силы через металл. Но в ответ — только холод и тишина. Ни отклика, ни даже намёка на магию.

— Лиа, — раздался позади тихий голос.

Я вздрогнула и обернулась. На дорожке, в отблесках солнечных пятен, стоял Лионель.

Глава 2-2

— Не помешаю? — спросил кузен.

Конечно, помешаешь, но вежливость, впитанная с молоком матери, вбитая многочисленными уроками, заставила ответить иначе.

— Нет.

Кузен вышел из тени деревьев и замер рядом, разглядывая меня с задумчивым прищуром. Чёрные волосы, блестящие в лучах солнца, он привычным движением откинул назад, поправив при этом безупречно сидящий костюм с серебряной вышивкой.

— Я хотел извиниться за матушку, — сказал после короткой паузы, подбирая слова. — Она слишком резка. Но это от волнения, Лиа. Она очень переживает за семью. Ты должна её понять.

Я усмехнулась, но в смехе не было ни капли веселья.

— Я должна понять... А меня кто поймёт, Лионель? Меня бросили накануне свадьбы, у меня на лице шрам, а теперь ещё и...

Слова обожгли язык и застряли в горле. Я резко осеклась, прикусив губу. Пальцы судорожно сжали холодный инструмент.

Лионель внимательно следил за мной. Его взгляд стал острее, настойчивее. Он наклонил голову, тёмные пряди скользнули на лоб.

— О чём ты? Что ещё случилось?

С досадой на себя я отвела взгляд к кустам роз. Сердце билось так громко, что казалось — кузен его услышит.

Ну, уж нет.

О том, что я перестала чувствовать магию, не узнаёт никто. В конце концов, это временно.

— Ты сам сказал на завтраке. Теперь ещё и в лавке нет покупателей.

Ловко выкрутилась. Кажется, Лионель поверил.

Он неторопливо обошёл скамью, на которой я сидела, и опустился рядом, оставив между нами вежливую дистанцию. Кузен чуть подался вперёд, опершись локтями на колени, и сказал.

— Знаешь, Лиа… мне кажется, это вовсе не плохая мысль — приступить к работе.

Я с удивлением повернулась к нему, не ожидая услышать поддержку.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Если ты снова возьмёшься за работу, люди увидят, что с тобой всё в порядке. Твои изделия сами заглушат любую сплетню, — в уголках губ мелькнула его привычная ироничная улыбка.

Сердце сжалось. Если бы он знал, что в моих руках больше не вспыхивают нити магии, что я чувствую лишь холод и тишину...

Я заставила себя кивнуть.

— Наверное, ты прав.

— Чем раньше — тем лучше, — настойчиво повторил он. — Не беспокойся: я переговорю с отцом и возьму на себя мать. Она поймёт со временем. Она желает нам всем только добра... и тебе, Лиа, тоже.

В его словах прозвучал ощутимый укор. Прикусив краешек губы, я отвернулась. Я не должна быть неблагодарной, дядя и тётя вырастили меня. Чтобы обеспечить мне привычную жизнь, они переехали в столицу, оставив родовое поместье дяди. Это решение далось им нелегко, здесь, во Флавии, всё пришлось начинать с нуля, и семья жила не очень богато, пока у меня не проснулся дар, и мы не открыли первую лавку...

Воспоминания натолкнули меня на догадку, и я поймала взгляд Лионеля.

— Кое-что мне не даёт покоя.

— Ты про матушку? — недовольно нахмурился он. — Я же пообещал, что...

— Нет-нет, — невежливо перебила я, не желая тратить время на объяснения. — Я не про тётю Фелицию. Лорд Роувен расторг помолвку всего четыре дня назад… и ты сказал, что в лавке за это время не было ни одного покупателя. Как-то слишком быстро расползлись слухи по столице... Это подозрительно.

Кузен замялся и отвёл глаза.

— Я дал отцу слово, что не расскажу тебе, но раз ты сама спрашиваешь... Слухи поползли не четыре дня назад. Покупатели перестали приходить почти сразу после неудачного ритуала. Люди решили, что твои артефакты небезопасны, что ты... сломалась.

Слова ударили больнее, чем я ожидала. Значит, всё это время лавка пустела, я жила в иллюзии, а дядя делал вид, что всё в порядке. Мне далеко не сразу разрешили вставать и покидать пределы комнаты, я была отрезана от внешнего мира.

Пальцы сами вцепились в ткань юбки, сжали её так, что побелели костяшки.

Я уставилась в землю, чувствуя, как внутри крепнет твёрдое, злое решение.

Кто-то нарочно валял в грязи моё имя. Кто-то хотел, чтобы меня считали неудачницей, калекой.

И если я не остановлю эти разговоры, то они похоронят не только мою карьеру артефактора, но и меня саму.

Как это уже почти сделал разрыв помолвки.

Я стиснула зубы.

— Поэтому так важно, чтобы ты побыстрее вернулась к работе, — тихо сказал кузен. — Тогда все увидят, что с тобой всё в полном порядке.

— Значит, слухи ползут уже недели, — невпопад выдохнула я. — Надо выяснить, кто их распускает. Надо… пресечь это.

Лионель резко поднял на меня серьёзный взгляд.

— Лиа, нет, — покачал он головой. — Это не твоё дело. Слухи сами затихнут, если ты не станешь подбрасывать им дров. Любая попытка оправдаться только разожжёт огонь сильнее.

— А если не затихнут? — горько усмехнулась я. — Что тогда?

Кузен нахмурился.

— Ты не должна в это ввязываться, — упрямо повторил он. — Дай время. Я поговорю с отцом. Мы постараемся всё уладить.

____________________

Чуть ниже будет визуал Лианны со шрамом. Не пугайтесь, ничего ужасного нет, просто предупреждаю, вдруг кто-то не хочет смотреть.

-

-

-

-

-

-

Глава 2-3

Разговор с Лионелем подействовал совсем не так, как, вероятно, рассчитывал кузен. Он думал, что успокаивает и утешает меня, а на самом же деле побудил к действию.

Тайком через дверь для слуг я пробралась в свою комнату на втором этаже нашего небольшого особняка и взялась за письмо.

После окончания академии я поддерживала отношения с несколькими преподавателями. Мы обменивались новостями, я спрашивала совета, когда сталкивалась с трудными случаями в работе, иногда отправляла им прототипы артефактов, чтобы услышать честное мнение.

Одному из них — тому, кто три года преподавал мне артефакторику — я и решилась написать.

Я развернула свиток — один из пары «живых пергаментов». На вид он ничем не отличался от обычного, но стоило провести пальцами по шероховатой поверхности, как по краю проступил светлый орнамент, подтверждающий связь.

«Я не чувствую магии».

Сердце болезненно дрогнуло. Слишком прямолинейно. Слишком страшно. Я перечеркнула слова так сильно, что бумага чуть не порвалась, и, стиснув зубы, вывела мягче.

«Мне кажется, силы стали слабее».

Чернила впитались, и тут же на поверхности свитка пробежали тонкие волны — значит, запись ушла на второй свиток, к бывшему преподавателю.

Запретив себе расстраиваться, я быстро набросала ещё несколько строк: рассказала, что случилось, умолчав почти обо всём. Не стала упоминать ни Кассиана, ни брошь. К счастью, академия находилась далеко от столицы, в тёплой и солнечной южной провинции. И я надеялась, что слухи до них ещё не дошли.

Я подождала мгновение, пока магия завершила перенос, и только потом откинулась на спинку стула. Пергамент потускнел и снова стал выглядеть как обычный лист. Теперь оставалось дождаться ответа.

Я старалась не паниковать, но пока даже срыв свадьбы и уродливый шрам на лице меркли по сравнению с тем, что я могла лишиться магии.

Что я буду делать, если не смогу работать?..

А ещё эти ужасные слухи... кто их распространял? Конкуренты? Лорд Роувен?

Через несколько минут свиток снова ожил — по краям зажглись тонкие линии, а буквы проступили сами собой, будто выталкиваемые чьей-то невидимой рукой.

«Лианна, это важно. Не работай с артефактами до моего ответа. Ни при каких обстоятельствах. Я напишу завтра».

Тонкие чернила дрожали, словно профессор писал в спешке или под сильным волнением.

Я уставилась на строки, чувствуя, как в груди снова поднимается холодный ком страха.

«Не работай с артефактами… Ни при каких обстоятельствах».

Почему? Что он мог знать такого, чего я не знала сама?

Я вновь провела в спальне почти весь день, но к вечеру пришлось спуститься к ужину, пусть даже мне не хотелось на нём присутствовать.

В столовой царила тягостная тишина. Серебро тихо позвякивало о фарфор, но никто не спешил заводить разговор. Я заняла своё место рядом с кузинами, стараясь не встречаться глазами с тётей. Лионель тайком подмигнул мне, и стало чуть легче.

— Всё ещё грустишь, Лиа? — Фелиция посмотрела на меня, отложив нож. — Ты должна думать не только о себе. Мы все под ударом. Разрыв помолвки дурно скажется на репутации девочек.

Сёстры тихо зашушукались, едва заметно скользнув по мне взглядами.

— Фелиция, — негромко одёрнул её дядя, — наши дочери ещё слишком юны для замужества. А за несколько лет всё это покроется пылью и превратится в неприятное воспоминание, не более.

— Хотела бы я разделять ваше видение, дорогой супруг, — вздохнула тётя, беря бокал. — Но не могу.

Я подняла глаза на кузена. Лионель молчал, но его сжатая челюсть выдавала напряжение.

Я ощущала себя чужой в собственной семье. Словно за этим длинным столом не было места для меня. Ком в горле не дал проглотить и кусочка.

— Напрасно вы разрешили Лианне присутствовать при разговоре с лордом Роувеном, — тётушка не желала униматься. — Уверена, всё можно было уладить, но вы слишком многое позволяли и позволяете своей племяннице.

Голосом она выделила последнее слово.

Не выдержав, дядя грохнул по столу кулаком.

— Довольно!

Он откинул в сторону салфетку, с противным скрежетом отодвинул стул и поспешно вышел прочь, грохнув дверьми так, что задрожал потолок.

Не обернувшись ему вслед, тётя медленно промокнула с губ винную каплю.

— Что вы застыли? — недовольно спросила она, поглядев сперва на дочерей, а затем на сына. — Ешьте, — и сама потянулась к бокалу, который наполнил для неё слуга.

Я очень хотела сбежать из-за стола вслед за дядей, но глупая гордость удержала меня на месте. Тётя всячески давила и показывала, что не рада мне, а я из какого-то подросткового упрямства решила, что не позволю ей меня выжить.

Я ни в чём не чувствовала себя виноватой. Ни в чём! Только стыдилась собственной глупости: напрасно я согласилась на просьбу Кассиана. И напрасно отправила ему три послания по «живому пергаменту» в первые дни после разрыва помолвки. Тогда я плохо собой владела...

Когда пытка ужином, наконец, завершилась, я поспешно улизнула наверх и уже в коридоре увидела, что из двери, ведущей в кабинет дяди, бил слабый свет. Поддавшись порыву, я приблизилась к ней и заглянула внутрь.

Дядя Джеймс, кажется, опустошил значительную часть винного хранилища. Я сморщила нос: не терпела пьяных и шагнула назад, уже пожалев, что вошла.

Но он услышал и поднял на меня мутный взгляд и пробормотал заплетающимся языком.

— Прости меня, Лиа, прости меня девочка… Это я во всём виноват...

________________________________________

Заглядывайте в новинку нашего литмоба от Рины Вергины

Кухарка для Дракона

https://litnet.com/shrt/v580

Глава 3-1

— Что? О чём вы, дядя?

Я забыла, что собиралась уйти, и застыла в дверях. Но Джеймс уже уронил голову на грудь, сполз по креслу на пол и громко захрапел. Всё случилось буквально за мгновение, я и глазом моргнуть не успела. Попытки растолкать его и расспросить успехом не увенчались, он никак не реагировал на мой голос, только бормотал что-то несвязанное.

Наконец, я сдалась.

— Он просто пьян, — сказала себе, притворив дверь в кабинет. — Слишком много выпил и не понимал, что говорит.

А если нет?..

В спальню я вернулась с бешено колотящимся сердцем. Пришлось пройти немало кругов по комнате, пока я не успокоилась и не взяла себя в руки. Я должна была сосредоточиться на более значимых вещах, чем странная оговорка дяди, но...

Но только вот я привыкла, что в артефакторике не существовало мелочей, от которых можно было отмахнуться. Не существовало незначимых вещей. Каждая линия, пусть даже самая тонкая, каждый магический след — всё имело значение, всё играло роль. Стоит изменить одну деталь, и...

… и случится взрыв, от которого останется незаживающий шрам, — мрачно хмыкнула я.

Вспоминать неудавшийся ритуал было больно. Да и лекари запрещали. Я словно раз за разом проживала ту ослепляющую вспышку, в ладонях разгоралось жжение, из глаз текли слёзы, по вискам градом лился пот.

«Следилка», спрятанная в брошь, и впрямь была простой. Ещё когда взяла её в руки и почувствовала слабый магический отклик, поняла, что лорд Роувен действительно носит её в память о жене, никакой серьёзной защиты она не давала, для этого использовались родовые кольца и амулеты.

Требовалось лишь поправить несколько нитей, соединить их искрой и заново вплести в узор...

Приступ резкого головокружения бросил меня вперёд, я запнулась и вслепую сделала несколько шагов, пока не ударилась бедром об угол подоконника. Боль привела в чувство, и я прижалась лбом к прохладному стеклу, тяжело дыша.

Я не могла вспомнить. Каждый раз, когда пыталась, наталкивалась на невидимый барьер, и тело словно противилось. По нему разливался озноб и тошнота, руки начинали дрожать, живот — крутить.

Постепенно дыхание выровнялось, и я забралась на излюбленное место в спальне — широкий подоконник, прижалась лопатками к прохладной стене и обхватила ладонями колени. Где-то вдалеке сотней разноцветных огней светилась столица империи. Флавия. Возвышался над всеми императорский дворец, неприступный, как стена от земли до неба.

Вдруг я почувствовала лёгкое жжение: так о новом послании оповещает «живой пергамент». Тотчас подскочила и бросилась к столу: мне ответил профессор Арден из академии.

«Лианна, прошу прощения, что пишу так поздно. Признаюсь, ваше сообщение встревожило меня. Я читал о том, что с вами случилось в Имперском Глашатае, но представить не мог, что всё так серьёзно.

Вас осматривали лекари? Что они говорят?»

Я дёрнула плечом и скривилась, и потянулась за пером.

«Что пройдёт время, и всё наладится. Нужно отдохнуть, восстановиться. Пока мой магический резерв не стабилизируется, они не могут ничего поделать».

Чернила вспыхнули, поглощённые пергаментом. Ответ пришёл с небольшой паузой.

«Стабилизации резерва можно ждать вечность.

Вам нужно как можно скорее навестить во Флавии моего знакомого лекаря Ториана Марена. Он изучит шрам.

Если сохранились осколки того артефакта — не выбрасывайте. Паттерн трещин многое скажет.».

Переписка с профессором Арденом не добавила мне спокойствия, наоборот, лишь породила новые вопросы.

Как мне, например, выбраться из дома незамеченной? И попасть на приём к целителю? Для этого потребуется выйти в город, показаться в центре столицы — наш дом стоял немного особняком, на окраине.

Мне уже исполнилось двадцать два года, но абсолютная опека родственников исчезнет в двадцать третий день рождения — или после проведения свадебной церемонии. Теперь я глубоко сомневалась, что это случится в ближайшие десять месяцев.

В замешательстве я встала на ноги и принялась измерять спальню кругами.

Я могла бы напроситься с дядей в лавку, но это рискованно. А если он откажет? Или, наоборот, не будет спускать с меня глаз? Если признаюсь, что писала профессору Ардену и намерена посетить другого лекаря, случится скандал. Сказать правду — не выход, и я не хочу, чтобы тётя узнала о моих накоплениях.

Придётся врать. Снова.

Неожиданно, но мне помог дядя, сам того не подозревая. Тем, что напился.

Тётя Фелиция устроила скандал, я даже глубокой ночью слышала отголоски их ссоры, и, не дожидаясь завтрака, он уехал из дома вместе с Лионелем. Я проследила за ними из окна, а потом закрыла комнату изнутри на ключ и сказала служанке, что не спущусь завтракать.

И улыбнулась, услышав, как фыркнула тётя Фелиция: «Оставь её. Пусть сидит голодной».

Из дома я выбралась через окно: не в первый раз. Оно выходило в сад, а сквозь него можно было пройти на задний двор через дверь для прислуги, а там до дороги рукой подать.

Неприятности начались гораздо позже, уже в столице.

__________________________

Кассиан Роувен

Глава 3-2

До Флавии я добралась пешком. Можно было воспользоваться дилижансом, но я не хотела встретить знакомых, а длинный плащ и накинутый на волосы капюшон надёжно скрыли меня от любопытных взглядов. Я надела брюки, в которых часто работала над артефактами. В них я походила фигурой на высокого, худого юношу.

Улицы Флавии встретили меня шумом и запахами — дым из кузниц, пряности лавочников, конский навоз и сладкий жар каштанов. Я шла быстро, стараясь не задерживать взгляд ни на витринах, ни на лицах прохожих.

Больничные палаты у Башни Ветров располагались в Старом квартале. Скромное здание из серого камня, с узкими окнами и облупившимися зелёными ставнями. Рядом поднималась сама Башня — древняя, с потемневшими от ветров и дождей стенами. Говорили, что её построили ещё до основания столицы, и она всегда стояла на перекрёстке воздушных потоков.

Внутри было прохладно и тихо. Я прошла мимо ряда деревянных скамеек, на которых сидели посетители, и нерешительно замерла перед высокими стойками, не зная, нужно ли мне официально заявлять о своём появлении?..

— Лианна? — негромкий мужской голос прозвучал сбоку.

Я обернулась. Передо мной стоял высокий мужчина в тёмном одеянии лекаря. Волосы чуть тронуты сединой, руки сухие и жилистые, глаза цепкие, внимательные.

— Меня зовут Ториан Марен, — сказал он и указал рукой на дверь, приглашая следовать за ним вглубь палат.

Мужчина провёл меня по коридору с рядами одинаковых дверей и остановился у небольшой комнаты для приёмов. Внутри я увидела полированный дубовый стол, аккуратные стопки журналов, медные чаши с инструментами, стеклянные банки с прозрачными жидкостями на полках.

— Снимите капюшон, — попросил он, когда я села на высокий стул.

Я подчинилась, и взгляд господина Марена упал на шрам.

— Себастьян подробно изложил вашу проблему.

Я не сразу поняла, что он говорил о профессоре Ардене. Не привыкла называть его по имени.

— Я должен вас осмотреть, — произнёс он, протягивая ладонь.

Сухие пальцы с тонкими белёсыми рубцами от старых ожогов осторожно коснулись щёки. По коже разлился холод, а вокруг руки целителя появилось светло-голубое свечение. Я подняла взгляд и невольно отшатнулась, увидев замешательство и напряжение на лице господина Марена.

— Не дёргайтесь, — строго велел он и нахмурился так сильно, что проступили глубокие морщины на лбу и переносице.

Я послушно замерла, затаив дыхание.

— Вы чувствуете что-нибудь?

— Нет.

— А так? — спросил, и свечение поменяло цвет, из льдисто-голубого стало тёплым, оранжево-жёлтым, как закатное небо.

— Н-нет, — голос дрогнул, выдавая волнение.

Шумно выдохнув через нос, лекарь убрал руку и завёл обе ладони за спину. Он явно скрывал смущение и тянул время, подбирая слова.

Я почувствовала, как пальцы на коленях дрогнули, ногти впились в ткань. Под рёбрами будто образовалась пустота — та самая, что не отзывалась ни на холодный свет, ни на тёплый.

— Говорите как есть, — хрипло сказала я, хотя всё внутри сжалось в комок от страха.

— Странно, что я тоже ничего не чувствую, — в задумчивости он посмотрел на меня. — Не чувствую отклика вашей магии на своё вмешательство. Она не пытается защитить вас, не пытается атаковать.

— Что это значит?..

Я знала ответ. Я ведь закончила академию на высший балл...

— Это значит, что ваш резерв пуст.

Мир вокруг поплыл. Вцепившись обеими ладонями в стул, я начала медленно дышать, контролируя каждый выдох и вдох.

— Целители говорили другое, — чужим, ломким голосом сказала я. — Те, что лечили меня.

— Я знаю. Себастьян всё мне передал, — господин Марен кивнул. — Признаться, изначально я был согласен с их теорией. Но теперь думаю иначе.

— Это обратимо?

Он посмотрел на меня с жалостью, которая заставила стиснуть зубы и вскинуть подбородок.

— У меня нет ответа. То, что я вижу у вас, я не видел никогда прежде. Я практически уверен, что не существует ничего необратимого. Но... мне нужно время, чтобы кое-что уточнить.

Шрам болезненно запульсировал, будто откликаясь на его слова.

— Это могло произойти... случайно?..

Марен встретился со мной взглядом. Он долго молчал, пока тишина не стала невыносимой.

— Случайности в таких вещах, Лианна, не бывает.

________

Мои дорогие, заглядывайте в книгу нашего литмоба от Жени Сталберг

Игра мастей. Отбор в академии

https://litnet.com/shrt/jSzJ

Глава 3-3

От целителя я вышла на негнущихся ногах и с гулко колотящимся сердцем. До разговора с ним я намеревалась вернуться домой: не хотела, чтобы побег был обнаружен. Но теперь всё это казалось сущей мелочью по сравнению с неутешительными выводами господина Марена.

Как только я услышала страшное «ваш резерв пуст», в животе появилась тошнота, которая не ушла до сих пор. Внутренности сжала железная рука, казалось, желудок то подпрыгивал к горлу, то стремительно ухал вниз.

С мыслью, что терять больше нечего — ведь я уже потеряла магию — я направилась в Хранилище свитков. С возвращением домой можно подождать.

Целитель Марен старательно отводил глаза, когда говорил о моём состоянии, и я окрепла в подозрении, что он намеренно упускал нечто очень важное. Наверное, не хотел пугать меня или боялся, что я впаду в истерику. Но я предпочитала знать правду, какой бы горькой она ни была, а потому не стала дожидаться его письма и отправилась в святая святых Флавии: хранилище знаний о мире.

Здание возвышалось над столицей, словно исполинский памятник прошлым векам: тёмный камень, украшенный резьбой, стрельчатые арки, огромные двери с узором из переплетённых рун. Узкие башни уходили в небо, а их шпили ослепительно сверкали на солнце, будто мечи, вонзённые в облака.

Здесь хранились записи обо всём: о войнах, о драконах, о проклятиях и магии. Если где-то и могла найтись правда о моём состоянии, то только здесь.

Я шагнула под высокие своды Хранилища свитков. Солнечные лучи пробивались через длинные ряды окон под потолком, и на пол ложились узкие прямоугольники золотого света. У входа, за широкой дубовой стойкой, сидел регистратор. Я молча положила на доску круглый жетон, который получал каждый выпускник академии.

— На закрытые фонды тоже? — спросил он, не поднимая глаз.

— Да.

Щёлкнул латунный штамп, и в мою ладонь вернулся жетон, теперь уже тёплый и с проступившим номером.

— На один день, — сухо пояснил регистратор и протянул карточку допуска.

Каталог занимал целую стену в глубине зала: сотни узких ящиков с ярлычками. Я осторожно провела ладонью по гладкой поверхности поисковой линзы. Стекло нагрелось, когда я шёпотом произнесла ключевые слова: артефакторика, утрата магии, истощение резерва. Оно дрогнуло и вспыхнуло мягким светом, а на поверхности проступили значи, и тонкая линия указала путь вглубь зала.

Пришлось немного повозиться, прежде чем я нашла нужные шкафы, и несколько раз воспользоваться лестницей на колёсах, чтобы достать фолианты с верхних полок. Некоторые тома были прикованы цепями, и я могла читать их только в нишах под окнами.

Я уселась в кресло у резного столика. Пыль плясала в солнечном луче, а хрустальная лампа-линза мягко посвечивала нужную страницу.

Первым оказался трактат «О повреждениях магического резерва». Я пробежала глазами главы: почти всё я уже знала, но в одном месте взгляд споткнулся:

«В отдельных случаях резерв может казаться переполненным, хотя на деле он пуст. Чаще всего подобное наблюдается у тех, кто подвергся внешнему вмешательству».

Сердце ёкнуло. Внешнее вмешательство?

Второй том оказался сборником практических наблюдений. Там говорилось о магах, потерявших силы после серьёзных травм или болезней. Большинство так и не восстановились полностью. Но у одного, согласно записям, силы вернулись через год. Приписка на полях гласила: «не исключено, что сыграла роль сильная эмоциональная встряска».

Третий источник оказался особенно страшным. Там упоминались случаи, когда артефактор после взрыва переставал чувствовать нити навсегда. Сухие строки тянулись холодными удавками: «все попытки лечения не принесли результата».

Забыв о времени и изучив всё, что выдала мне поисковая линза, я встала и спрятала записи под плащом. Стараясь не впадать панику, я направилась вглубь Хранилища, мимо бесконечных шкафов и полок, столов и кресел, огибая погруженных в чтение людей.

Мой путь лежал в нижний отсек, где были собраны закрытые фонды, доступ к которым не каждый мог получить. Блестящая учёба в академии и рекомендация профессора Ардена давала мне некоторые преимущества: я имела право изучать книги первого и второго уровня.

Из десяти.

Едва я обогнула угол между двумя рядами шкафов, как столкнулась взглядом с человеком, которого меньше всего ожидала увидеть здесь.

— Лиа? — знакомый голос резанул слух.

У дверей в нижний отсек стоял Кассиан. Идеально причёсанный, в светлом камзоле, с выражением холодного удивления на лице.

— Ты следишь за мной? — его губы искривились в презрительной усмешке. — Даже здесь?..

Как он смел называть меня домашним именем!

Как смел обвинять в таком?

____________________________________________________________

Заглядывайте в книгу литмоба от Лины Леманн и Елены Третьяковой

Мадемуазель Катастрофа (не) ищет любви

https://litnet.com/shrt/wx4u

Глава 4-1

Кассиана сопровождали друзья, и это лишь усугубляло ситуацию. Обоих я знала по академии, они учились с бывшим женихом. Эдрик и Оуэн. Богатый сын влиятельной семьи, язвительный и самодовольный, и мягкий, слабохарактерный юноша, никогда не смевший перечить друзьям.

Я чувствовала на себе их взгляды: один — насмешливый, другой — виноватый, но от того не менее неприятный.

— Разумеется, я за тобой не слежу.

Спокойствие далось мне нелегко, но иного выхода не было. Из-за Кассиана мы застыли в центре оживлённого коридора, нас постоянно огибали люди, и я очень хотела избежать публичных пререкательств на потеху толпе.

— Тогда что ты здесь делаешь? Помнится, твой дядюшка уверял, что ты настолько слаба, что не покидаешь свою спальню, — Кассиан, нахмурившись, шагнул ко мне и скрестил руки на груди.

Я не знала, что говорил Джеймс ему и лорду Роувену, пока я боролась с последствиями взрыва. Очевидно, во многом дядя лгал. Не открыл правду о шраме, всячески препятствовал и ограничивал наше с Кассианом общение...

Непрошенное сожаление кольнуло грудь, и я не успела подавить порыв, как закралась горькая мысль: всё могло быть по-другому. Что, если дядя Джеймс сразу бы рассказал о шраме? Не стал бы утаивать?..

Быть может, тогда...

Грудь сдавило так сильно, что стало больно дышать и говорить.

Кассиан — всё такой же красивый — стоял в нескольких шагах от меня, и пальцы кололо от воспоминаний: как я прикасалась к его лицу, как мы целовались под цветущими деревьями в саду, и белоснежные лепестки, кружась, опускались на нас, запутывались в моих распущенных волосах, и Кассиан...

Я моргнула, прогоняя наваждение. Пальцы дрогнули, и я резко выпрямилась.

Хватит, Лиа. Хватит!

— Я искала книгу, — тяжёлым, неповоротливым языком солгала я, когда смогла подавить эмоции.

И порадовалась, что не взяла с собой ничего, вернула старинные фолианты на полки, прихватив лишь записи. Внимательные взгляды всех троих ни за что бы не пропустили названия книг, которые я изучала.

А я не хотела — не могла позволить! — чтобы кто-то узнал.

— Нашла?

— Да.

— Так где же она?

Собственная неловкая оплошность заставила меня покраснеть.

— Я уже изучила, что хотела.

— Потому и направлялась в секцию, где хранятся закрытые фонды?

Я резко обернулась к темноволосому Эдрику: именно он забрасывал меня вопросами последнюю минуту, пока Кассиан молчал и продолжал буравить немигающим взглядом.

— Мне не совсем понятен твой интерес, — холодно произнесла я, заглянув в его зелёные глаза. — Я не должна перед тобой отчитываться. А теперь я хотела бы пройти, — добавила с нажимом и по очереди посмотрела на всех троих.

Ведомый Оуэн шагнул в сторону первым, а дорогу мне преграждал не он. Эдрик недовольно сморщил нос: покорность третьего друга всегда их раздражала.

— Ты кажешься такой спокойной, Лиа, — совсем не к месту заметил Кассиан, едва не выбив меня из равновесия.

— Будь добр не называть меня домашним именем.

— Ты кажешься такой спокойной, Лиа, — повторил он, притворившись, что не услышал. — А ведь после разрыва помолвки прошло лишь несколько дней. И я поневоле задаюсь вопросом: а дорожила ли ты ею? По-настоящему дорожила? — вкрадчивым, ласковым шёпотом спросил Кассиан.

— Не смей! — вскинулась я. — Не смей сомневаться в моем отношении! Я согласилась помочь тебе с отцовским артефактом... — прошипела, понизив голос, и оборвала себя на полуслове, когда поняла, что позволила эмоциям взять верх.

Пришлось глубоко втянуть носом воздух и медленно выдохнуть. Я не должна, не должна вовлекаться в Кассиана так сильно... чтобы потом не было так больно.

Задев меня, он, напротив, успокоился. Из позы исчезла напряжённость, а взгляд вновь стал расслабленным, с эдакой снисходительной ленцой.

Я ощутила, как кровь бросилась в лицо, а под шрамом разлился огонь. Мимо нас проходили люди: кто-то задерживал взгляд, кто-то шептался, и, казалось, Хранилище свитков превратилось в подмостки для выступлений, а я — в лицедейку.

— Достаточно, — выдавила я сквозь зубы.

Кассиан чуть склонил голову набок, и уголки его губ приподнялись — жестокая усмешка, в которой читалось торжество. Его взгляд жадно ловил каждую тень на моём лице, каждый дрогнувший мускул.

— Вот оно, — довольно хмыкнул он. — Ты всё же не так спокойна, как хочешь казаться.

На секунду дыхание перехватило. Он радовался, как охотник, который загнал добычу в угол.

Но я больше не собиралась быть добычей.

— Ошибаешься, — произнесла медленно и холодно. — Я не простила бы себе, если бы переживала из-за человека, который предал меня при первых трудностях.

Я выдержала паузу и посмотрела ему прямо в глаза.

— Знаешь, как говорят? Предавший женщину — предаст и своего государя.

Он дёрнулся, будто от пощёчины.

За его спиной друзья переглянулись: один хмуро прикусил губу, другой отвернулся. Я видела, как Кассиан сжал кулаки, как жилка дрогнула на виске. Но ответить сразу не смог.

А я шагнула вперёд — так, чтобы он вынужден был отойти в сторону и пропустить меня, — и толкнула, наконец, дверь, что вела на нижний ярус.

_______________________

Мои дорогие, приглашаю в историю Евгении Медведской

Развод дурнушки или сделка с генералом драконов

https://litnet.com/shrt/h7EO

Глава 4-2

Сосредоточиться на нужных страницах мне удалось не сразу. Ладони подрагивали, и даже оглавление я смогла открыть не с первой попытки. Внутри клокотала буря: меня то охватывала обида, то захлёстывало горькое разочарование, то сдавливало горло от злости: на себя!

Меня ведь не понуждали к браку с Кассианом, я была рада! Нет, я была счастлива, когда лорд Роувен дал согласие, буквально парила в сладких грёзах. Считала, что мне очень повезло, и что мы с женихом... ладим. Что наша симпатия взаимна, что я даже немного влюблена, а он совершенно точно без ума от меня.

Глупая.

Нет, конечно, я не была слепа от любви, но закрывала глаза на шероховатости характера Кассиана. Например, его высокомерие, тщеславие и горячее желание что-то доказать отцу.

Кто не без недостатков, думала я?

Сама, например, нередко отменяла или переносила наши встречи, когда попадался особенно противный артефакт, с которым никак не могла сладить. Многие ли женихи станут терпеть подобное? А Кассиан относился спокойно, никогда не упрекал, и я прощала ему гордыню.

А теперь сидела, склонившись над книгой, занавесившись волосами, и беззвучно глотала слёзы.

Больно разочаровывать в человеке, что когда-то казался дороже многих, но ещё больнее — в себе. Что поверила ему, подпустила, приоткрыла сердце, делилась мыслями и планами, чувствами и мечтами, потаёнными желаниями...

Искала у него утешения, представляла счастливую жизнь. Что позволила себе обмануться, позволила себя обмануть, доверилась, а теперь слышала холодное и злое:

«Ты выглядишь такой спокойной, Лиа. Дорожила ли ты нашей помолвкой?».

А ведь ему почти единственному — кроме лучшей подруги по академии — я рассказывала про родителей и непростые отношения с тётей, как мне не терпелось дождаться полного совершеннолетия и получить во владение и дом, и загородное имение; доступ к ячейкам в хранилище и к семейному архиву...

И не потому, что я собиралась выставить семью тёти за порог, нет.

Хотела, наконец, узнать, кто и почему убил моих родителей.

Самое сокровенное, потаённое желание, которое росло и крепло внутри меня все тринадцать лет, что прошли с нападения на экипаж, в котором направлялись домой отец и матушка.

Я ждала их, но домой не вернулись даже тела, огонь уничтожил всё.

И я рассказывала об этом Кассиану, и он утешал меня, горячо шептал в макушку, что обязательно поможет, что вместе мы справимся, узнаем правду.

Горло сдавил такой жуткий спазм, что пришлось растирать шею ладонью, чтобы немного отпустило, и я смогла вдохнуть.

Ресницы были мокрыми и слипшимися из-за слёз. Здесь, в подземном отсеке Хранилища свитков, склонившись над бесценным фолиантом из закрытых фондов, я впервые смогла от души выплакаться. А затем смахнула со щёк влагу, поправила волосы и подвинула к себе книгу.

Домой я вернулась гораздо позже, чем намеревалась, но непростой разговор с целителем, встреча с Кассианом и груз свалившихся проблем иссушили меня до дна, и я уже не могла ни о чём переживать.

Ещё утром я волновалась, что попадусь кому-нибудь на глаза, или тёте донесут о моих похождениях, но теперь вошла в дом через главную дверь.

Конечно же, моё отсутствие не осталось незамеченным, и воинственно настроенная тётя Фелиция появилась в просторном холле, едва я переступила порог.

— Лианна! — она всплеснула руками. — Где ты была? Как могла уйти, ничего не сказав?! Что я должна была думать, когда не нашла тебя в спальне?!

— Вы были в моей спальне?

— Конечно! — фыркнула тётя. — Ты не отвечала ни прислуге, ни мне. Мы подумали, ты что-то сделала... мы подумали, что-то случилось! Джеймс и Лионель разыскивают тебя по всей Флавиии! Я места себе не находила!

— Простите, — механически произнесла я, не чувствуя ни малейшего раскаяния.

— Вздорная девчонка! — тётушка с осуждением покачала головой и потянулась к магическому зеркальцу, чтобы связаться с дядей.

Мои двоюродные сёстры, не желая попасть матери под горячую руку, выглядывали из-за угла. Тайком я подмигнула им. С девочками мы всегда ладили. Наверное, потому, что нам нечего было делить: они никогда не ревновали мать ко мне, ведь вся её любовь доставалась Лионелю.

Старшему сыну, наследнику.

Когда умерли родители, и я начала жить с тётей и дядей, Селесте едва исполнилось четыре, а Амалии — три. Они казались совсем крошками и жались друг к другу в новом огромном особняке, поскольку матери было не до них. Я и сама была совсем ребёнком — девять лет, но заботилась о них, как умела.

Младшей Амалии не повезло особенно: после рождения Селесты тётя Фелиция хотела ещё одного сына, так полагалось в знатных родах. наследник и запасной. Но на свет появилась девочка, и здоровье тёти настолько ослабло, что больше детей у них с дядей не было.

Неудивительно, что на единственного сына тетя не могла надышаться.

Обогнув Фелицию, я поднялась на второй этаж. Чтобы войти в мою спальню, выломали замок, и теперь в двери зияла дыра.

Россыпь неприятных мурашек пробежала по спине и рукам. Казалось, кто-то потоптался по комнате грязными сапогами, и хотя ничего не указывало на то, что мои вещи трогали или передвигали, ощущение чужого присутствия душило.

Когда вернулись дядя Джеймс и Лионель, беседа о моём вопиющем проступке была продолжена. И я насторожилась, услышав вопрос кузена.

— Что ты делала в Хранилище свитков, Лиа?

_______________

Представляю вам историю нашего литмоба от Софии Монкут и Виктории Рейнер

Странная служанка из замка Кронвиль

https://litnet.com/shrt/kIfU

Глава 4-3

— Искала ответы, — честно сказала я.

Дядя и Лионель переглянулись, и у меня неприятно засосало под ложечкой.

— Сегодня ко мне явился поверенный лорда Роувена, — голос дяди был глухим и усталым. — Он утверждает, что ты преследовала Кассиана. Чуть ли не набросилась на него в Хранилище и прилюдно оскорбила.

А я, захлебнувшись гневом и возмущением, не находила слов. В висках застучала кровь, лицо обожгло жаром, а потом всё тело окатило ледяной волной.

— К-когда он успел?.. — выдавила потрясённо, вновь обретя контроль над чувствами.

— Значит, ты действительно с ним разговаривала? — теперь в голосе дяди звучал страх.

— Да. Но он сам подошёл! С ним были Эдрик Веймар и Оуэн Тарли, — выпалила я. — Они готовы лжесвидетельствовать?!

— Лиа… — дядя разочарованно покачал головой. — Ну, зачем ты к нему полезла?..

— Вы слышали, что я сказала? — я едва удержалась, чтобы не повысить голос. — Я не подходила к нему, он заговорил первым.

— Следовало развернуться и уйти! — отрезал дядя. — Поверенный требует компенсации. Ты оскорбила честь рода, назвав Кассиана предателем. Надеюсь, это не так?

— Уверен, наша благоразумная Лианна не могла такого сказать. Да ещё и при свидетелях, — вставил Лионель.

— Так ведь? — повторил Джеймс почти умоляюще.

— Я сказала ему, что предавший женщину — однажды предаст и государя.

— Лианна! — взорвался дядя, и его лицо налилось красным. — Как ты могла?! Это обвинение, за которое можно поплатиться жизнью!

— Невероятно… — тихо выдохнул кузен. Его разочарованный взгляд скользнул по моему лицу, остановился на шраме. — Я был лучшего о тебе мнения, Лиа. Я думал, ты умнее. Благоразумнее.

Хранительница нитей! Всё у меня в груди разрывалось на части от злости, бессилия и осознания собственной непоправимой ошибки.

— Какую компенсацию запросил поверенный? — убитым голосом спросила я.

— Пятьсот золотых драконов!

А я даже не могла потребовать публичного разбирательства... Нас заставят свидетельствовать на артефакте, что мы говорим правду. Это раскроет ложь Эдрика и Оуэна, но... это также раскроет мой опустошённый резерв. Моя магия не откликнется на артефакт.

Ведь её нет.

Страшное осознание обрушилось на меня.

Нам придётся заплатить Роувенам и тем самым признать правдивость их обвинений. Признать, что я набросилась на лживого бывшего жениха, преследовала его, оскорбляла.

И я никак, никак не смогу себя оправдать, потому что публичное разбирательство погубит меня.

— И ради этого ты сбежала из дома через окно? Чтобы разыскать во Флавии Кассиана и оскорбить его? — с хорошо различимым упрёком спросил дядя.

Пришлось проглотить все возражения и отвернуться, чтобы ни он, ни Лионель не смогли ничего прочитать по моему лицу.

— Пятьсот золотых драконов, Лианна. Помимо тех издержек, что мы уже понесли из-за несостоявшейся свадьбы. И тех, что мы терпим ежедневно, ведь покупатели обходят лавку десятой дорогой.

Пятьсот золотых драконов! На них семья среднего достатка жила год!

От несправедливости хотелось кричать, выплеснуть злость, что разрывала грудь изнутри, но я не могла. И защитить себя никак не могла. Могла лишь молча стоять и слушать упрёки, в которых не было ни слова правды.

— Отец, довольно, — Лионель положил ладонь на плечо дяде. — Уверен, ссора с Кассианом произошла без злого умысла.

Кое-как я заставила себя кивнуть.

— Лианну можно понять, на её месте любой бы не сдержался. Кассиан отвратительно себя вёл.

Дядя Джеймс несогласно покачал головой, но спорить не стал.

— Ты показала себя не как взрослая, благоразумная девушка, Лианна. Я очень тобой недоволен, — напоследок сказал он, развернулся и вышел из спальни.

Лионель поспешил за отцом, не желая задерживаться, и вскоре я осталась наедине со своей горечью и злостью. И даже не могла закрыть на замок дверь: он был с мясом вырван во время учинённого тётей Фелицией обыска-осмотра спальни.

Без сил я рухнула на стул и, положив на столешницу локти, упала на них здоровой щекой. То, что творил Кассиан, не поддавалось ни уму, ни логике.

Я сильно его задела, когда сказала про предателя. Оскорбление попало в цель, его услышали посторонние, потому бывший жених взбесился особенно сильно. Но лгать из-за этого? Втягивать друзей, заставлять их лжесвидетельствовать?..

Взволнованная сверх всякой меры, я подскочила на ноги и принялась ходить кругами.

Что-то не сходилось, что-то в поступке Кассиана не укладывалось в общую картину.

Он рисковал — глупо, неоправданно. Ставил под удар и честь рода, и свою, он лгал и подстрекал других. По природе он всегда был осторожен, думал дважды, нет, трижды, прежде чем что-то делал. Никогда не принимал поспешных решений, всегда выгадывал, высматривал, анализировал.

Никогда бы Кассиан не стал рисковать.

Если бы только не был уверен в результате.

Он знал, что последствия не наступят? Что ему ничего не грозит?

Знал, что разбирательства не будет.

Знал, что не решусь свидетельствовать на артефакте.

Знал, что испугаюсь.

Знал, что у меня исчезла магия?..

_______________________

Мои дорогие, представляю книгу от Николь Фенникс

Поцелуй для Ректора, или неудачница в Академии Магии

https://litnet.com/shrt/Ujn7

Глава 5-1

Я ничего не могла противопоставить Кассиану.

Роувены — могущественный род. Драконий род. Обвинить их без доказательств — всё равно что подписать себе приговор.

С драконами мы жили в мире последние двести лет, но до этого веками грызлись в беспощадной войне.

В старых хрониках часто упоминалась Великая Вражда. Века, когда маги и драконы проливали кровь друг друга без устали.

Кто начал её? У каждого своя правда.

Драконы твердили, что маги вторглись в их мир. Маги же хранили иные сказания: алчные чешуйчатые твари принесли пламя и смерть, а города поглотил хаос.

Истина утонула в пепле.

Остался лишь Разлом — рваная рана на теле земли. Из его трещин выходят перевёртыши, порождения хаоса.

На их пути воздвигли Каменный Пояс крепостей и Зубчатый Предел. Именно туда отправляют Стражей Крыла, воинов-драконов, чтобы удерживали границы.

Империя держится на хрупком перемирии: маги отказались от власти и уступили трон драконьей династии. Но за это они платят жестокую цену, защищая границы от тварей. Они сражаются, они гибнут — слишком часто.

Каждый портал, что связывает города, принадлежит Роувенам — и каждый раз, устанавливая новый, им приходится первыми входить в дикие земли, исследовать, очищать и проливать кровь.

Моя помолвка с Кассианом была встречена с одобрением не только нашими семьями, но и обществом. Между драконами и магами веками лилась кровь, и теперь императорский двор поощрял союзы, которые могли скрепить хрупкий мир. Каждый такой брак считался символом: надежда на то, что ненависть останется в прошлом.

В империи каждый обязан был платить свою дань миру.

Драконы правили и сражались на Каменном Поясе, жертвуя собой. Маги создавали артефакты, исцеляли, плели заклятья, без которых не работали дороги, мосты и корабли. Всё это сохраняло империю на плаву, удерживало её от нового хаоса.

И если маг терял свой дар — он терял всё.

Законы беспощадны: без магии ты перестаёшь быть частью рода.

Таких людей называли «пустыми» и выталкивали на обочину общества.

Если мой резерв действительно пуст, то моё имя вымарают из всех хроник, а дядя с тётей постараются сделать вид, что меня никогда не существовало.

Я не могла этого допустить.

Шрам ещё можно скрыть. Позор помолвки — пережить. Но если узнают о пустом резерве… всё, конец.

Значит, придётся лгать.

Притворяться, что со мной всё в порядке, что я по-прежнему чувствую магические нити.Чем дольше удастся скрывать правду, тем больше у меня шансов найти ответ.

Я сжала кулаки.

Только вот прежде мне не приходило в голову, что Кассиан может знать правду.

Нет, не так.

Он знал правду.

Иного и быть не могло, такой осторожный человек никогда не пошёл бы на необдуманный риск.

Кассиан знает правду. И его мерзкое, вымышленное обвинение нужно было, чтобы показать мне это. Чтобы дать понять: он видел, что я пуста.

В ушах зазвучал его шёпот.

«Сиди тихо, звёздочка».

Когда-то это слово обжигало меня теплом — так он звал меня только наедине, и сердце замирало от счастья.

А теперь оно легло на горло холодной удавкой. Пальцы невольно дрогнули, будто тело ещё помнило, как жених касался меня, но вместо нежности пришла тошнота.

Я сглотнула и выпрямилась. Нет. Он может знать, может угрожать, но это не повод склонить голову. Если Кассиан думает, что я стану его послушной пленницей — то ошибается.

Лучше умереть, чем позволить ему держать меня за горло. Лучше исчезнуть, чем дать ему такую власть.

Чтобы выстоять, мне нужны знания. Я должна докопаться до правды, должна понять, что произошло со мной в день, когда Кассиан уговорил починить безобидную безделушку, памятный артефакт отца.

Ведь именно переданная им брошь взорвалась, оставив мне шрам и забрав магию.

Если Кассиан виновен, одних догадок мало. Нужны доказательства, нужно понять, как именно всё случилось.

И единственный, кто мог мне помочь, был профессор Арден. Он всегда был больше, чем просто наставник. Строгий, но справедливый, умеющий видеть глубже, чем позволяла теория. Он знал больше любого лектора в академии, он первым заметил мой потенциал, помогал, поддерживал, был рядом.

Если я доберусь до него, если он согласится... у меня появится шанс.

_________________________________

Мои дорогие, приглашаю в книгу литмоба от Наталисс

Проблемная жена-попаданка для ректора

https://litnet.com/shrt/ZdOg

Глава 5-2

Следующее утро началось с нежданного и неприятного визита. Когда тётушка вошла в спальню и объявила, что ко мне гость, я ожидала худшего. Например, что явился Кассиан...

Но внизу я увидела Оуэна Тарли. Его неуверенная улыбка мало соответствовала положению сына из богатого дома. Он всегда был в тени Кассиана и Эдрика, послушный, готовый поддакнуть, лишь бы не навлечь на себя насмешки.

И тем удивительнее был его визит.

Едва увидев его, я замерла в дверях и отшатнулась, а Оуэн поморщился, словно моё недоверие его оскорбило. Хватило же наглости изображать из себя добродетель!

— Зачем ты пришёл? — сузив глаза, требовательно спросила, не желая тратить и секунды на светские церемонии.

— Здравствуй, Лианна, — произнёс он с отчётливым укором.

Не ответив, я скрестила на груди руки и не двинулась с места, даже когда Оуэн шагнул вперёд. В зелёных глазах блеснуло недовольство, и резким жестом он откинул светлые волосы со лба.

— Лианна, я пришёл поговорить. Ты можешь меня выслушать?

Хотелось указать ему на дверь и выставить прочь. Я ни капли ему не доверяла.

— Кассиан не знает, что я здесь, — добавил он почти умоляющего.

— Поклянись, — сказала я. — Поклянись, что говоришь правду.

Моя просьба являлась чудовищным нарушением норм приличия, но я должна быть осторожной. Оуэн колебался несколько секунд, затем свирепо дёрнул застёжки камзола, вытащил из внутреннего кармана маленький золотистый шар, надавил на торчавшую из него иглу большим пальцем, чтобы выступила кровь, и когда артефакт вспыхнул мягким зелёным светом, бросил грубо, смотря мне в глаза.

— Довольна?

Артефакт подтвердил, что он не врал.

— Нет, — честно ответила. — Но теперь я тебя выслушаю.

Оуэн подавился воздухом и некоторое время боролся с собой, разрываясь между гордостью и чем-то ещё, но всё же остался.

— Я приехал объясниться, — сказал он наконец. — И предложить свою помощь.

— Откажешься лжесвидетельствовать?

— Лиа! — вскинулся он, но тут же прикусил язык, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд. — Не суди Кассиана слишком строго, он был вынужден пойти на этот шаг из-за отца.

С трудом, но я сдержала клокотавшее в горле возмущение. Интересно, что подтолкнуло на этот шаг Эдрика и Оуэна?..

— Ты же знаешь, они не ладят… И ещё эта вскрывшаяся правда о внебрачной связи лорда Рикарда и незаконнорождённом брате Кассиана...

Что?!

Я задохнулась от удивления. Внебрачная связь лорда Роувена?! Незаконнорождённый брат?!

Я ничего не знала об этом, совсем ничего. То, что рассказал Оуэн, не укладывалось в голове. Кассиан ни словом, ни намёком не дал мне понять, что у них с отцом разлад, что вскрылась его многолетняя ложь.

Да что я вообще знала о своем женихе?..

— Кассиану тяжело, лорд Рикард жестоко допросил его, ведь нас увидели в Хранилище свитков... Ему пришлось выдумывать, чтобы задобрить отца, — воодушевлённый и поощрённый моим молчанием, торопливо прибавил Оуэн.

Он поднял голову и с надеждой посмотрел на меня, и на губах у него появилась странная улыбка, заставившая меня насторожиться.

— Но я придумал, как всё исправить, Лиа. Ты могла бы... могла бы выйти замуж. За меня. Ты... ты очень мне нравишься, ещё с академии, и я всегда завидовал Кассиану, а теперь... и твой шрам меня совсем не отвращает.

Я чуть не рассмеялась ему в лицо, но сумела сдержаться в последний момент.

— Все эти слухи, что твои артефакты бракованы, что ты… — он споткнулся, не решаясь договорить, и торопливо махнул рукой, — всё это вздор!

Я застыла, поражённая, и какое-то время просто смотрела на Оуэна, не в силах поверить, что он говорил всерьёз.

— Мы могли бы уехать, — продолжал он горячо, — далеко на юг. Там никто не станет шептаться за твоей спиной. Мы жили бы тихо и счастливо. Ты занималась бы своим делом, я бы оберегал тебя...

Его улыбка расширилась, став почти мечтательной. Он смотрел на меня, как мальчишка, уверенный, что сейчас услышит долгожданное «да».

Я не могла найти слов. Его предложение звучало нелепо, как сон в горячечном бреду.

— Ну? — в голосе появилась требовательная нотка. — Ты же понимаешь, Лианна? Я делаю тебе честь. Я выбираю тебя, несмотря ни на что!

Я выпрямилась. Внутри всё кипело — и гнев, и унижение, и горечь.

— Я не нуждаюсь ни в твоей милости, ни в спасении, Оуэн. Будь добр покинуть мой дом.

Мгновение он стоял ошарашенный, но потом лицо его исказила гримаса. В голосе зазвучали обида и злость.

— Ты совершаешь ошибку, Лианна.

На сей раз я позволила себе хмыкнуть. Ошибку я совершила, поверив во влюблённость Кассиана. Теперь же я за неё расплачивалась.

— Приятного дня, Оуэн, — процедила я, едва разжимая губы, и ещё сильнее обхватила ладонями плечи, желая отгородиться от него.

Светловолосый Тарли выглядел так, словно я дала ему пощёчину. Вспыхнув, он вздрогнул и вылетел из комнаты, громыхнув дверьми. Едва он скрылся, в гостиную вошла тётушка.

— Что хотел господин Тарли? — взволнованно спросила. — И почему так поспешно ушёл, ты не предложила остаться на ланч?

— Ничего не хотел, — я покачала головой, не намереваясь ничего рассказывать. — Он спешил, потому и не остался.

Тётушка окинула меня пристальным взглядом, словно пыталась увидеть насквозь. Но придраться было не к чему, потому мы с ней разошлись по разным углам дома: я отправилась в спальню сочинять письмо профессору Ардену.

Нужно было хорошенько поразмыслить, как преподнести мой неожиданный визит в академию тёте и дяде, а также всем любопытствующим, чтобы не вызвать подозрений. И ещё следовало обговорить множество мелких деталей, так что я была занята до самого позднего вечера.

А вечером дядя созвал семейный совет.

___________

Мои дорогие, знакомьтесь с историей от Маргариты Абрамовой

Прокаженная. Брак из жалости

Глава 5-3

Я шла на него и боялась, что рассерженный и задетый до глубины души моим отказом Оуэн Тарли решил действовать так, как велел обычай, и через главу своего рода обратился к дяде Джеймсу, который имел право распоряжаться моей судьбой до двадцать третьего дня рождения.

Меньше всего мне хотелось сейчас этим заниматься, и Создательница нитей — богиня, покровительствующая артефакторам — меня услышала, потому как в гостиной я не увидела чужих.

Что лишь подтверждало несерьёзность намерений Оуэна и его небрежное отношение.

Дядя Джеймс, тётя Фелиция и Лионель встретили меня взглядами, когда я появилась в дверях, и мне показалось, кузен был расстроенным, а дядя — недовольным.

— Проходи, Лианна, присаживайся, — он указал на стул напротив них.

Они сидели по одну сторону стола, я — в одиночестве — по другую, и приходилось делать усилие, чтобы не ёжиться и не втягивать голову в плечи.

— Что случилось? — прямо спросила я, выдержав взгляд дяди.

Не было ни сил, ни желания растягивать этот разговор.

— Я встречался сегодня с поверенным лорда Роувена, — прочистив горло, произнёс Джеймс.

Он воровато покосился в сторону и помассировал переносицу, и я напряглась, потому что знала по жесту, что дальше не последует ничего хорошего.

— Он требует, чтобы ты покинула столицу, Лиа. Временно.

— Кто? Кассиан? — я нахмурилась и моргнула, не понимая, откуда растут корни у столь абсурдного требования.

— Его отец. Лорд Рикард.

Я заморгала ещё чаще и почувствовала себя полнейшей дурой, потому что как ни пыталась, не могла связать одно с другим.

— С какой стати? — спросила ожесточённым голосом. — Даже у лорда Роувена нет такой власти, — добавила с хорошо слышимой издёвкой.

— Такой власти нет ни у кого, кроме императора. Даже у Совета, — мрачно поддержал меня Лионель.

Я искоса взглянула на кузена, но он не посмотрел в ответ.

— Мы с твоей тётей тоже считаем, что это могло бы... помочь, — проигнорировав замечание сына, сказал дядя.

Тётушка была непривычно молчаливой сегодня. Я всё ждала от неё какую-нибудь колкость или замечание, но она упрямо поджимала губы и ничего не говорила.

— У нас есть родовое поместье, в котором мы жили до трагедии с твоими родителями. Ты могла бы остановиться в нём. Временно.

— Вы наказываете меня ссылкой в дальние дали? — изогнув бровь, уточнила я.

Я чувствовала себя глубоко задетой, даже преданной и потому говорила жёстко и колко, почти агрессивно, переходила в нападение, видя: меня некому защитить.

— Не говори глупостей, девочка, — не выдержав, одёрнула меня тётя Фелиция. — Это для твоего же блага. Ты не выходила никуда дальше Хранилища свитков и потому не знаешь, какие по Флавии ползут слухи. Лучше уехать сейчас и позволить им улечься. Тогда в следующем сезоне у тебя сохранится шанс на достойное замужество. И моих девочек никак не коснётся это... позорное пятно.

Захотелось расхохотаться тётушке в лицо! Она прибегла к доводу о судьбе моих кузин, которыми интересовалась ровно столько, сколько требовалось согласно общепринятым ожиданиям. Как будто на самом деле тётю волновало их будущее...

— И это не ссылка, Лианна, — мягким голосом принялся убеждать дядя Джеймс. — Но пойми, нам уже пришлось выплатить лорду Рикарду компенсацию, и он опасается, что в дальнейшем ты продолжишь... вести себя несдержанно по отношению к Кассиану, будешь его преследовать, втягивать в публичные ссоры, и это ляжет на их род некрасивым пятном.

Пришлось крепко прикусить язык, чтобы не ответить, что не лорду Роувену рассуждать о позорных пятнах!

Как я узнала сегодня, у него была внебрачная связь, родился ребёнок! Смешно, что теперь он готов растерзать меня за историю, выдуманную от начала и до конца, словно я какая-то несдержанная девка, нарушавшая все законы, которые только могла.

Хотелось фыркнуть, но по груди разливалась горечь. Горечь и острая несправедливость, и беспомощность, которую я ненавидела.

— Как далеко вы готовы зайти, выполняя просьбы лорда Роувена? А если он велит бросить меня в подземелья?

— Лианна! — негодуя, воскликнула тётушка, а вот дядя молча отшатнулся, словно увидел чудовище.

— Ты не права, сестрёнка, — потрясённо шепнул Лионель и покачал головой в безмолвном укоре. — Я понимаю, ты расстроена и обижена, но сейчас не права. Мы бы никогда так с тобой не поступили, верно же, отец? — и повернулся к Джеймсу.

А тот смотрел на меня во все глаза, и на мгновение я усовестилась и пожалела о невольно вырвавшихся, злых словах. Я действительно чувствовала себя расстроенной и обиженной, Лионель был прав, потому и старалась уколоть побольнее в ответ.

Но извиняться я не намеревалась. Никто из них не сделал ничего, чтобы меня защитить, только шли на поводу и исполняли безумные требования Роувенов.

И действительно, что дальше? Бросят в подземелья, скормят драконам?

И — главное — за что? В чём я так провинилась?

Несколько долгих, мучительных мгновений я и дядя сверлили друг друга тяжёлыми взглядами, пока он не отвернулся первым. Разочарованный вздох показал мне, как сильно он мной недоволен. Нервно приглаживая тёмные волосы, тётя Фелиция вторила мужу, испепеляя меня осуждающим взглядом.

Плевать.

— Так будет лучше в первую очередь для тебя, Лианна, — тихим, глухим голосом сказал дядя, не глядя на меня. — Не заставляй меня приказывать, — добавил без угрозы, но родовой браслет на левом запястье ощутимо нагрелся, обжигая кожу.

Кое-как я заставила себя кивнуть и спросила таким же лишённым эмоций голосом, сосредоточив взгляд на стене за спинами моиз родственников.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше. Постарайся собрать до завтрашнего вечера. Отправишься порталом.

— Хорошо.

Ничего не было хорошо.

Двигаясь очень медленно и держа спину идеально выпрямленной — словно от этого зависела моя жизнь, я поднялась и придвинула стул к столу, развернулась и покинула гостиную. Всё это время я задерживала дыхание и позволила себя всхлипнуть уже на лестнице.

Глава 6-1

Вспышки света и тьмы обрушились на меня.

Инстинкты сработали мгновенно. Я сжалась в комок, закрыв голову руками, но это не спасло: вихрь разметал меня, и тело потеряло вес. В одно мгновение не стало ни верха, ни низа, только гул, резкий запах гари и металлический привкус на языке. Пространство разверзлось, и меня втянуло в зияющую чёрную дыру — я оказалась нигде и одновременно везде.

Сквозь рваную пустоту прорезались багровые всполохи магии. Они били по глазам, как молнии, и тут же гасли, оставляя ослепляющий след.

На миг я увидела их: чужие, рваные нити, вплетённые в структуру портала. Они не были частью привычной магии. Они были чужими, грубыми, как когти, рвущие ткань мира. И в этом хаосе, среди обломков пространства, мне показалось, что мелькнул силуэт: тень, сжавшая переплетённые нити в кулаке.

Я протянула руку — и обожглась.

Крик застрял в горле, и тут же тьма сомкнулась надо мной.

Меня вывернуло наружу. Пространство рухнуло, и я вылетела из портала, словно камень из пращи, и врезалась во что-то твёрдое, но живое. Воздух вышибло из лёгких, а подо мной застонал мужчина.

— Твою… мать дракона! — рыкнул он и рывком скинул меня с себя.

Я покатилась по земле, в ушах всё ещё звенело, а перед глазами плясали разноцветные круги.

Незнакомец поднялся первым и оказался не мужчиной, а высоким, крепким парнем, не старше двадцати лет, в лёгких боевых доспехах: кожаный нагрудник, усиленный стальными вставками, наплечники и наручи, сапоги до колен. Меч на поясе звякнул, когда он резко выпрямился.

Вокруг слышались крики и гул. Кажется, где-то совсем близко шло сражение. Небо над каменной стеной разрывали языки пламени, и среди них я различила силуэт дракона.

— Кто ты такая? — выкрикнул незнакомец, обнажив лезвие и направив острый конец к моему горлу. — Свалилась с небес прямо в разгар боя?!

Я попыталась ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Губы, тело, руки — после взрыва портала всё ощущалось чужим, не моим.

— Вставай, — приказал юноша, покосившись за спину, где клубился дым. — Военачальникссам решит, кто ты.

Он дёрнул меня за руку резко, но не грубо, явно торопясь, и я буквально взлетела на ноги и пошатнулась, повиснув на нём. Кажется, после взрыва портала меня оглушило волной остаточной магии. Я не могла ни говорить, ни толком контролировать тело.

Незнакомец вновь выругался и, не убирая меча, сунул руку за пояс и вытащил знакомый до боли круглый диск, похожий на тонкий бронзовый медальон с врезанными в поверхность узорами. Проверочный артефакт. Три цвета: зелёный — чистый, красный — тварь, жёлтый — чужая личина.

Юноша провёл диском вдоль моего тела, и я сразу же ощутила, как артефакт изучает меня, и холодные нити магии скользят под кожей. Я знала эту работу изнутри — сама собирала такие штуки в мастерской, разбирала, переплетала.

Проверочный диск не должен показать пустой резерв… но кто знает, что он уловит в этот раз?

У моего лица свет диска дрогнул, вспыхнув чуть ярче возле шрама. Я похолодела и перестала дышать.

Незнакомец нахмурился, приглядываясь. Зелёное свечение ровно охватило артефакт, и узоры потухли.

— Всё в порядке, — сказал он неохотно, но твёрдо. — Но что-то с тобой всё же не так.

Я закрыла глаза на миг. «Не так» — мягко сказано. Если бы он знал правду…

— Я не перевёртыш, — вытолкнула с трудом, почувствовав, что вновь обретаю контроль над телом.

— Разберёмся, — отрезал юноша. — Военачальник решит.

И, крепче схватив меня за руку, потянул вперёд сквозь гул боя. Я едва успевала переставлять ноги, спотыкаясь о камни. Воздух вокруг дрожал от грохота — где-то совсем близко ревели драконы, и этот рёв вибрировал в костях.

Справа от меня вставали стены крепости: исполинский каменный пояс, тянувшийся к горизонту, с зубцами и башнями. И именно там, на зубцах, я заметила то, от чего сердце дрогнуло: магические щиты, переплетённые в сеть. Башни соединялись между собой невидимыми нитями, создавая сияющий барьер, вспыхивающий всякий раз, когда чудовища из-за стены бросались на штурм.

Где-то в небе пронеслась тень — огромные крылья заслонили закатное солнце, и мир на миг погрузился во мрак.

— В сторону! — крикнул незнакомец, резко дёрнув меня.

Мы едва успели проскочить, когда над лагерем прошёл огненный поток: дракон обрушил своё пламя на прорывающихся перевёртышей.

Я подняла взгляд к небесам, заслонённым крыльями, и ощутила ледяной ужас.

Где-то за кольцом крепостей пульсировал Разлом.

И я, лишившаяся магии, оказалась посреди войны.

Глава 6-2

Кругом царил хаос: в небе ревели, изрыгая пламя, драконы. Магические барьеры над стеной пульсировали золотым светом, отражая удары перевёртышей, и каждый раз, когда в щит врезалась очередная тварь, воздух сотрясался.

Я чувствовала, что волосы прилипли к лицу от жара. Мы пробежали мимо шатров, где целители накладывали заклинания на раненых, и я испытала болезненное жгучее желание — снова владеть своей магией.

Но под рёбрами зияла пустота.

Мы миновали укрепления и вышли к возвышающемуся над лагерем донжону — главной крепости Каменного Пояса. Стены казались незыблемыми, но и они содрогались от отголосков ударов. В воздухе пахло гарью и железом.

Втащив меня внутрь, незнакомец резко окликнул бегущего мимо юношу.

— Рион!

Тот, едва ли достигший двадцати лет, остановился, вытянулся в струнку и вскинул голову. Его серые глаза расширились от удивления, когда взгляд упал на меня.

— Господин Кейран? — спросил он.

— Возьми её под стражу, — коротко бросил дракон. — Ни на миг не спускай глаз. Я не знаю, кто она и откуда взялась. Она может быть опасна. Понял?

— Будет исполнено.

Кейран перевёл дыхание, и только тогда я заметила алые разводы на его доспехе: бок под латами был пробит, кровь струилась каплями на каменный пол.

— Военачальник в опасности, — сказал глухо. — Он ранен, а я задержался здесь дольше, чем мог позволить... Ты знаешь свой долг, — прибавил он и, ещё раз метнув в меня тяжёлый взгляд, развернулся и исчез в гулком коридоре.

Я осталась с Рионом — молодым драконом, который косился на меня с настороженностью.

— Ступайте, — недружелюбно бросил он и выразительно накрыл ладонью рукоять меча.

Я послушно пошла по коридору, и вскоре мы оказались в огромном зале. Воздух в нём гудел от голосов и шагов, а узкие бойницы были затянуты магическими щитами: снаружи то и дело вспыхивали отблески огня. Гул битвы был слышен даже сквозь стены: глухие раскаты сотрясали камень.

Я застыла на пороге. Рион, не отводя настороженного взгляда, коротко бросил.

— Стойте здесь. И не пытайтесь двинуться.

— Что происходит?.. — спросила осипшим голосом.

— Твари лезут через Разлом, — буднично отозвался мой надсмотрщик.

И от обыденности в его голосе в жилах стыла кровь. Без сил привалившись спиной к стене, я попыталась думать связно: нужно пережить эту ужасную атаку, а там всё выяснится. Кто я такая, и что попала сюда... из-за чудовищной ошибки? Сбоя в работе портала? Или чужой подлости?

Дядя приобрёл портал специально для меня...

Роувены управляли всеми порталами в империи...

Взрыв невиданной силы едва не сгубил меня — вновь. И, изрядно потрепав, меня выбросило здесь. В месте, где я могу расстаться с жизнью гораздо быстрее. Как бы я ни храбрилась, но ужас происходящего накрыл меня с головой и заставил задрожать.

— К-какая это Крепость? — спросила, стуча зубами.

Лишь бы не молчать.

Рион метнул на меня быстрый взгляд из-под насупленных бровей и тут же отвернулся, будто сам факт моего вопроса оскорблял.

— Ты магичка? — спросил отрывисто.

Была. Раньше. Но сейчас признавать это — смертельно опасно.

— Да, — ответила коротко.

На его лице мгновенно вспыхнула ненависть.

— Что же ты здесь забыла? — голос срывался, дрожал от злобы. — В этом оставленном богами месте, где по вине магов умирают драконы! Где мы глотаем пепел и кровь, а вы… вы живёте в своих башнях и называете себя хранителями мира.

— Что?.. — пролепетала словно малое дитя и мысленно выругалась.

Нас учили, что теперь маги и драконы — союзники, опора Империи. Но в голосе Риона слышалась такая ярость, что меня пронзил холод.

Я открыла рот, чтобы возразить… и закрыла. Все слова казались ничтожными и бессмысленными.

Больше мы не говорили. Я ощущала ненависть юного дракона всем телом, и, казалось, между нами возникла невидимая стена. В молчании мы коротали бесконечные часы.

Снаружи бой не стихал. Крики, грохот, рёв и треск переплетались в кошмарную мелодию, время от времени прорезаемую визгом чудовищ. Я теряла счёт минутам — ночь, казалось, тянулась целую вечность.

И лишь когда первые бледные лучи рассвета проникли в узкие бойницы, над стеной разнёсся протяжный, грозный рык дракона. Он был настолько громок и властен, что все звуки смолкли разом: и боевые крики, и лязг оружия, и даже стук моего сердца.

Рион дёрнулся, будто очнувшись, и резко повернулся ко мне.

— Пошли.

— Куда?

— К военачальнику, — ответил Рион, даже не оборачиваясь. — Теперь его очередь решать, что с тобой делать.

Мы вышли наружу. Над Каменным Поясом поднималось багровое, тусклое солнце. В воздухе ещё стоял горький дым, и каждый вдох отдавался в груди кашлем.

Перед глазами простиралась картина разорения. Каменные стены почернели от копоти, земля была изрыта когтями и залита кровью. И вот мы добрались до площади перед донжоном. У потрёпанного знамени с эмблемой чёрного крыла, я увидела их.

Кейран стоял на коленях, его доспех был рассечён, по виску стекала кровь. Рядом с ним на обломке каменной плиты сидел мужчина. Спутанные, испачканные сажей и кровью волосы спадали ему на плечи. В дымном рассвете они поблёскивали серебром.

— Мой господин, — хрипло сказал Рион, толкнув меня вперёд. — Я привёл... магичку.

У дракона были золотые глаза. Никогда прежде я не видела таких. Мужчина остановил на мне взгляд, и я невольно дрогнула. В нём было всё сразу: усталость, боль, подозрение — и сила, от которой хотелось либо склонить голову, либо сбежать прочь.

Глава 6-3

***

— У магички есть имя?

Рион и Кейран переглянулись и одновременно потупились. Никто из них не удосужился узнать моё имя, а ведь с юным драконом мы провели рядом целую ночь.

Их военачальник хмыкнул, выражая недовольство, и прошёлся по обоим неласковым взглядом. Я не успела позлорадствовать, ведь на меня он посмотрел так же. Уделил пристальное внимание шраму, и кожа, словно почувствовав, начала пульсировать.

— Кто вы такая? — спросил мужчина и тяжело поднялся с плиты.

Они все были ранены, все, кто участвовал в ночном сражении.

— Лианна Морвейн.

Мелькнула мысль: правильнее было бы назвать родовое имя дяди, ведь уже тринадцать лет я жила под его опекой. Считалась частью его семьи. Но язык не повернулся.

— Как оказались здесь? — голос дракона был низким, хрипловатым.

— Я направлялась в поместье далеко на юге. Но портал взорвался, и меня выбросило сюда... я не знаю даже, какая это из Крепостей?..

Боковым зрением я уловила, что драконы вокруг недоверчиво переглядывались. Я их не винила. Понимала, что история звучала безумно. Я не слышала прежде, чтобы взрывались порталы.

Впрочем, как я выяснила в Хранилище свитков, случаи, когда из-за взрыва артефакта опустошался магический резерв, тоже не были распространены.

— Это Последний предел.

Я не ожидала, что мужчина ответит, и его слова не принесли ничего, кроме новой волны страха. Предел не напрасно нарекли последним... Это край Каменного Пояса, крепость, которая принимает на себя самые жёсткие удары, потому что находится возле Разлома.

— Порталы не ошибаются и не взрываются, — золотые глаза обожгли, словно видели меня насквозь. — Ими управляют Роувены, я знаком с лордом Рикардом. Он не допускает осечек.

Только внебрачных детей.

Совершенно идиотская, неуместная шутка заставила меня нервно улыбнуться, и это не понравилось никому из драконов.

— Я не вру, — торопливо добавила и вовремя осеклась, чтобы не предложить проверку на артефакте.

В который раз на меня обрушился ужас последствий пустого резерва. Я не только стала бесполезной и уязвимой, я даже правдивость своих слов не могла доказать!..

Он мне не поверит, — подумала я безнадёжно.

Не поверит и заточит в подземелья. И это будет ещё милосердно, ведь может убить.

С трудом сглотнув, я подняла взгляд на мужчину. Он тоже на меня смотрел, и золотые глаза мерцали, будто за ними пылал древний огонь. Я пыталась отыскать в памяти его имя и не могла. Я знала, что Каменный Пояс охраняют драконы, но не знала, кто именно. Никогда не интересовалась, потому что, как бы ни старались нас объединить, два мира — магов и драконов — существовали обособленно и редко пересекались.

— Вы утверждаете, портал был сломан, взорвался, и по ошибке вас выкинуло здесь. Но едва ли это возможно без веской причины. Либо вы лжёте, либо кто-то до смерти ненавидит вас, Лианна Морвейн.

В нескольких шагах от меня напрягся Рион: он только и ждал приказа схватить меня. Кейран же, стоявший чуть позади, молчал и не сводил глаз с военачальника, готовый исполнить любое решение.

— Я не вру, — повторила я, уже сама не веря.

— Я выясню это. Идёмте, — коротко велел он и развернулся, ни на кого не взглянув, уверенный в том, что любой приказ будет исполнен безоговорочно.

Так и случилось. Повиновавшись короткому кивку Кейрана, который из-за раны не мог последовать за своим военачальником, вперёд вышел Рион. Втроём мы вернулись в крепость, прошли сквозь просторный зал, где я коротала ночь, и оказались в помещении с высоким сводчатым потолком, освещённом кристаллами. Их холодный свет падал на длинные столы, заваленные картами с расставленными деревянными фигурами, стопками свитков и артефактами.

— Не смей смотреть! — жгучий шёпот Риона обжёг ухо.

Я резко обернулась: молодой дракон дрожал от ярости, глаза его метали искры.

— Выйди, — коротко бросил мужчина, и в зале мгновенно повисла тишина.

Риона будто ударило — он даже шагнул назад.

— Н-но... Эйнар! — голос его дрогнул.

— Ступай, — холодно повторил он, и молодому дракону пришлось подчиниться.

Проходя мимо, Рион намеренно задел меня плечом: я чуть не врезалась в стену, потому что даже юный, он был силён. Мужчина — Эйнар — этого не видел, как раз подошёл к одному из высоких шкафов и что-то в нём искал.

Я не стала жаловаться. Было просто не до того, мысли хаотично метались вокруг предстоящей проверки. Артефакт не среагирует на меня, дракон узнает, что резерв пуст, и...

О дальнейшем я боялась думать.

Когда Эйнар вновь повернулся, я торопливо заговорила, желая отвести беду.

— Результаты проверки на артефакте будет не совсем точны... на меня повлиял взрыв, магический фон искажён... — я начала уверено, но чем дольше смотрела на дракона, тем чаще срывался голос, пока не превратился в глупое лопотание.

— Причём здесь артефакты? — Эйнар скривил губы и протянул мне кинжал, снятый с пояса. — Мне нужна капля крови.

Я непонимающе моргнула, и он показал грубый кусок камня с неровными краями. На его поверхности поблёскивали мелкие кристаллы, но в целом он выглядел неприметно, почти как щебень, что валяется под ногами у дорог.

— Драконам не нужны артефакты. Ваша кровь, — нетерпеливо напомнил.

Я осторожно полоснула кожу у подушечки большого пальца. Тёплая капля скатилась, упала на шероховатый камень. И тут же впиталась. Не растеклась по поверхности, как должна была, не запеклась, а исчезла, словно живая. Он втянул её, и в глубине на миг вспыхнули алые прожилки.

Глава 7-1

***

— Этот камень невозможно обмануть, — сказал дракон. — Вы не лжёте.

Я отметила разницу. Не «я вам верю». А «вы не лжёте».

Эйнар по-прежнему стискивал в ладони камень, и острые грани упирались ему в кожу. Он явно не собирался мне ничего рассказывать, потому я не стала даже пытаться. Придётся изыскать другие пути, чтобы выяснить, почему он так напрягся.

Но прежде всего нужно было выяснить нечто более важное. Я прочистила горло и заставила себя заговорить.

— Теперь, когда вы знаете, что я не лгала... и не планировала навредить крепости...

Дракон высокомерно хмыкнул, а я с трудом сдержалась и не закатила глаза. Это сейчас я была бесполезна, но ещё недавно умела делать артефакты, которые доставили бы ему немало неприятных минут. Например, любой камень, сколько бы он ни весил, можно взорвать или расколоть.

Если знать, как.

Я впилась короткими ногтями в ладонь, пока не почувствовала боль, и усилием воли прогнала безумные мысли. Поговаривали, некоторые драконы умели читать сознание, как раскрытую книгу.

Пока я молчала и подбирала слова, Эйнар неподвижно стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на меня давящим, немигающим взглядом.

— Я хотела бы вернуться. Это возможно?

Он изогнул бровь.

— Вернуться туда, где вас пытались убить?

— Желательно в место назначения портала, — процедила я, притворившись, что не заметила издёвку в его вопросе.

Эйнар не колебался.

— Это невозможно. Из-за опасности, которую представляет Разлом, здесь везде стоят блокираторы магии.

— Но вы же как-то получаете провизию? Лекарственные зелья? Новых... защитников? — я вовремя осеклась и не брякнула: людей.

— Да, новых защитников мы получаем регулярно. Старые погибают, — ледяным голосом отчеканил Эйнар, и мне стало стыдно.

Хотела извиниться, но он вскинул руку и не позволил ничего сказать.

— Раз в несколько недель ненадолго открывается портал. К вашему сожалению, это случилось совсем недавно, вам придётся подождать следующего раза, — сухо сообщил дракон.

— И когда он будет?

— Никто не знает. Куда, вы думаете, вы попали? Идёт война, а в противниках у нас не только Разлом и его твари. Портал — превосходная мишень. Конечно же, заранее никто не раскрывает время и дату.

— А если вы не успеваете?.. — искренне удивилась я.

— Значит — не успеваем. Значит, ждём следующего, — отрезал Эйнар.

Святая Хранительница Нитей! Где я оказалась…

— Я дам вам кров, но не ждите многого. Это крепость последнего рубежа, а не постоялый двор.

Силы нашлись только кивнуть.

— В свою очередь, я требую полного и безоговорочного подчинения. Пока вы здесь находитесь, моё слово — закон. Так же, как и для всех остальных. Вы с ними на равных.

— Я и не думала просить особого отношения! — вскинулась я, потому что его тон меня уязвил.

— Очень хорошо, — кивнул дракон без улыбки. — Вы скоро поймёте, почему я требую неукоснительного соблюдения приказов. Вас поселят в смежные с моими покоями. Помните, что вокруг — драконы, и многие не видели семьи уже долгое время.

— А многие винят меня в своих бедах... — я не хотела говорить, само вырвалось, когда вспомнила пышущий ненавистью взгляд Риона.

Эйнар понял, о чём я, и поморщился.

— Рион не так давно потерял отца. Боль затмила ему разум.

Я пожалела, что упрекнула его, но дракон только отмахнулся.

— Вы — моя проблема на всё время до открытия нового портала. Буду весьма признателен, если вы не станете делать положение хуже, чем есть.

Я вновь кивнула, хотя не считала и половину его слов справедливыми. Эйнар ещё какое-то время сверлил меня взглядом, словно проверял, не начну ли я дерзить прямо сейчас. Затем шагнул к двери, за которой поджидал Рион. Я проигнорировала недовольство в его взгляде и отвернулась первой.

В одном Эйнар был прав: в юном драконе сейчас говорила горечь потери.

— Приведи госпожу Хельду, — приказал он.

— Ты же ранен... Сперва стоит позаботиться о ранах, а уже потом... о ней.

Золотые глаза обожгли его гневом, и голос Эйнара прозвучал холодно и тяжело.

— Я тебя разве спрашивал, Рион? С кем ты говоришь — с ровней или с военачальником?

Тот съёжился, мгновенно потупил взгляд. Лицо его залилось краской, и он глухо ответил.

— Будет исполнено, мой господин.

Эйнар даже не удостоил его кивком.

Кажется, со мной он был ещё мягок...

К счастью, долго ждать не пришлось, и вскоре за дверью раздался уверенный перестук каблуков, и в зал вошла женщина лет пятидесяти в сером платье, поверх которого был повязан строгий передник. Лицо её было обветренным, от уголков глаз расползались морщины, но мне сразу понравился живой взгляд.

Она слегка поклонилась Эйнару, и только затем позволила себе осмотреть меня с головы до ног. Она не задала ни единого вопроса и ничем не выразила удивление.

— Госпожа Хельда, размести нашу... гостью во временных покоях рядом с моими, — сказал дракон, и его голос впервые смягчился. — Она останется в Крепости, пока не откроется новый портал.

— Поняла, господин Эйнар, — кивнула женщина без единого лишнего слова.

Затем посмотрела на меня и жестом пригласила следовать за ней. Я почти ускользнула из помещения, но в дверях меня догнал вопрос дракона, пригвоздивший к полу и прошедшийся по позвоночнику ледяной волной страха.

— Подождите… на какой именно магии вы специализируетесь?

Глава 7-2

Драконы чувствовали ложь. Со временем маги научились создавать артефакты, которые позволяли притупить или изменить запах лжи. Но на мне такого сейчас не было, а даже если был, то не сработал бы.

И потому не оставалось выхода, кроме как сказать правду.

— Я закончила академию по классу «Артефакторика».

Я до сих пор не повернулась к нему лицом и замерла в дверях, лелея отчаянную надежду, что получится ускользнуть, пока не стало слишком поздно. Позвоночник одна за другой пронизывали ледяные иглы тревоги, и я задержала дыхание, опасаясь, что прерывистые, рваные вдохи выдадут меня.

— Хорошо. Ступайте.

Внутри словно разорвалась туго натянутая, звенящая струна. С трудом сдержав не выдох, а стон облегчения, я бросилась в коридор. Вела себя невежливо, но что такое нарушение норм приличия по сравнению с тайной, которую я хранила?..

Через несколько шагов пришлось остановиться и дождаться госпожу Хельду.

— Как вас зовут? — спросила она, поравнявшись и указав на нужный коридор, в который мы свернули.

— Лианна Морвейн. Я случайно оказалась в Крепости. Направлялась из столицы в дальнюю провинцию.

— Понятно, — она деловито кивнула и не стала больше ни о чем спрашивать.

Миновав еще несколько проходов, мы поднялись по винтовой лестнице.

— Здесь жилое крыло, — пояснила женщина. — В самом конце — покои господина Эйнара.

Дверь в мою комнату оказалась по левую руку, чуть раньше конца коридора. Хельда отперла её ключом, и мы вошли.

Спальня была простой, но опрятной: кровать, застеленная шерстяным одеялом, стол у стены, стул у окошка-бойницы. В углу я заметила умывальник с пустым кувшином.

— Это смежные покои, — сказала она, указав на тяжёлый шкаф, плотно придвинутый к стене. — За ним раньше была дверь, ведущая в соседние комнаты. Теперь ею не пользуются.

Я невольно задержала взгляд на массивном шкафе.

— Так странно... зачем бы в крепости нужны соединенные дверью спальни?

Хельда равнодушно пожала плечами.

— Наверное, думали, что военачальники станут селить здесь своих жен, а может, и детей. Безумцы, — она покачала головой, но тут же одернула себя и вернулась к прежнему сухому голосу. — Я принесу воды для умывания.

Она уже повернулась и шагнула к дверям, когда я ее окликнула.

— У вас не найдется подходящей одежды?.. Часть моих вещей уничтожил взрыв, а часть осталась дома.

Хельда нахмурилась.

— Я постараюсь подобрать что-то, но... женщины — редкие здесь гости. Даже не знаю...

— Я ношу и мужское. Мне не нужны роскошные платья, — быстро добавила я.

Она мазнула по мне взглядом, в котором чувствовалось любопытство, и кивнула.

— Я постараюсь.

Когда за ней закрылась дверь, я опустилась на кровать и несколько минут с отсутствующим видом пялилась в стену напротив. Сквозь узкое окно в комнату проникал солнечный свет, и в его лучах танцевали пылинки. Зрелище было таким умиротворяющим, что случившееся со мной казалось страшным сном.

Встряхнувшись, я сняла с пояса сумку и высыпала на покрывало ее содержимое. Единственные вещи, которые у меня остались.

Я взяла в руки «живой» пергамент и ожидаемо ничего не почувствовала. Дракон не лгал, здесь действительно блокировали магию, и это значило, что я не смогу отправить послание профессору Ардену.

Он должен ждать меня, я обещала написать, как только окажусь в поместье. Начнет ли он волноваться? Станет ли меня разыскивать? Свяжется ли с родней?..

И будет ли от этого толк?..

Болезненная, горькая мысль заставила взвиться на ноги. Обхватив ладонями плечи, я принялась ходить от одной стены до другой, пытаясь справиться с волнением.

«Вернуться туда, где вас пытались убить?»

В памяти всплыл вопрос, который задал дракон. Догадки были — одна горше другой.

Дядя с тетей или Роувены?

Роувены или дядя с тетей?

Роувены, дядя и тетя вместе?..

Поэтому Джеймс просил прощения, когда напился тем вечером? Поэтому Фелиция сперва пустила к порталу — специально приобретенному — меня? Потому что знала о взрыве?..

Но зачем? И если в корысть родни я еще могла поверить, то придумать, почему Роувены желали моей смерти, — нет. Помолвка расторгнута, дядя Джеймс выплатил компенсацию и решил отправить меня в ссылку, с которой я смирилась. В их глазах я уезжала подальше от столицы и не угрожала больше драгоценной чести рода.

Зачем бы меня убивать?..

От бессилия опускались руки. Мне казалось, передо мной детская игра, в которой не хватает одного кусочка, потому и не складывалась цельная картина.

Надо бы мыслить отрешенно, отринуть все эмоции и учитывать лишь сухие факты, но я не могла. Речь шла о людях, которые вырастили меня, когда убили родителей. Они заботились обо мне, и пусть я никогда не получала от тети Фелиции материнского тепла — так и родные дочери редко дожидались ласкового слова.

Могли ли... могли ли они узнать, что я лишилась магии? Стала бесполезной, пустой. Что не смогу работать в лавке и создавать артефакты.

Откуда бы?

Я доверяла профессору Ардену, как не доверяла никому, а целитель был связан магией: даже при желании она не позволила бы ему раскрыть ничего о человеке, обратившемуся за помощью.

От догадок и подозрений начала болеть голова, и в какой-то момент я вновь опустилась на кровать, чтобы закончить разбирать вещи. Хотелось немного отвлечься, я не помогу себе, если стану постоянно тревожиться.

Взгляд сразу же наткнулся на овальный портрет матери в серебряной, уже слегка потертой оправе. Черные волосы, строгие зеленые глаза... Я была совсем на нее непохожа.

Портрет я поставила на небольшой прикроватный столик и рядом с ним положила старинный медальон на длинной цепочке. Ничего особенно ценного в нём не было: гладкий камень тёмного цвета в оправе из потускневшего металла.

Мама застегнула его мне на шее в день, когда они с отцом отправились в поездку, из которой не вернулись.

Глава 7-3

Негромкий стук в дверь заставил меня замереть с вытянутой рукой. Вскочив и набросив край покрывала на ввещиещицы, я прокашлялась и разрешила войти.

— Я кое-что подыскала для вас, — сказала гопожа Хельда и положила на край кровати невысокую стопку. — Все только мужское и будет, вероятно, велико, — она вздохнула и растерла двумя пальцами переносицу. — Кое-что я могла бы подшить, но потребуется время. Магия заблокирована, поэтому мы делаем все руками.

— Даже легкая бытовая? — я удивилась с притворной невинностью и захлопала глазами.

Кажется, задумка удалась, потому что женщина посмотрела на меня с легкой снисходительностью.

— Любая магия блокируется. Уверена, господин Эйнар объяснил вам, почему. Она ведь подпитывает Разлом и лезущих из него тварей.

Вот об этом я не слышала никогда и склонила голову, притворившись, что рассматриваю одежду, а на деле желая скрыть удивление.

— А вы давно живете в этой Крепости?

— Очень, — вновь посуровела Хельда, и я поняла, что вытягивать из нее полезные сведения — та еще задачка.

— Благодарю за одежду, — сказала, чтобы не показаться назойливой.

— Вы не голодны? Трапеза будет только вечером, господин Эйнар велел передать, что хочет вас на ней видеть. Но я могла бы принести хлеба и сыра.

— Это было бы замечательно.

Кивнув, женщина удалилась без единого лишнего слова. Я быстро закончила разбирать вещи, на видном месте оставила только портрет мамы и медальон. Остальное убрала подальше от чужих глаз.

Еще я наконец-то умылась, а вот переодеваться не стала, решив, что сделаю это ближе к ужину. Пока ждала возвращения госпожи Хельды с едой, прилегла на кровать, на самый край, и прикрыла глаза только на секунду, думая, как сильно я устала, и что меня ждет впереди...

Проснулась от настойчивого стука в дверь, когда солнечные лучи из золотистых стали багряно-алыми.

Закат!

— Я пришла вас разбудить, — невозмутимо сообщила мне Хельда, когда я, нервничая, распахнула дверь. — И напомнить о вечерней трапезе.

Она объяснила, куда нужно идти, и ушла, а я прислонилась спиной к прохладной стене, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Кажется, мне снился кошмар.

Я надела принесённую одежду: простую, грубоватую на вид, но удобную — темные штаны, рубаху и куртку мужского кроя. Всё это оказалось велико, и пришлось туго перехватить на талии кожаным поясом, чтобы не утонуть в чужих вещах. Но после моего порванного, испачканного платья они казались почти роскошью.

Трапезная находилась недалеко, в соседнем крыле крепости. Я спустилась по узкой каменной лестнице, где стены были закопчены факелами, ведь не использовались даже простенькие артефакты, дающие свет, и шагнула в просторный зал.

Высокие своды упирались в потемневшие балки, вдоль стен тянулись длинные деревянные столы, за которыми сидели чужие, незнакомые мужчины. Я остановилась у входа, чувствуя на себе десятки внимательных взглядов. Драконы смотрели настороженно, с подозрением — чужаков в Последнем пределе не ждали.

Среди них я никак не могла найти Эйнара: столы были расставлены так, что ни один не выделялся, не казался «главным».

К счастью, меня ждали. Подошедший слуга жестом пригласил следовать за ним. Я шла меж столов, ощущая, как взгляды прожигают спину. Драконы умолкали, когда я проходила мимо, и тишина резала слух куда сильнее прежнего шума.

Эйнар сидел в дальнем конце зала. Когда я приблизилась, он поднялся, и в вокруг вновь стало тихо. Даже без боевого доспеха и без следов крови и пепла на волосах он меня пугал.

— Лианна Морвейн — моя гостья в Последнем пределе, — произнёс дракон спокойно. — Она будет жить среди нас до открытия портала.

Я уловила лёгкий ропот, который стих, стоило Эйнару окинуть зал взглядом.

Прислужник указал на свободное место за соседним столом, и я возблагодарила Хранительницу нитей, что не придется сидеть рядом с Рионом, чье тяжелое внимание я уже чувствовала кожей. А вот третьего дракона, Кейрана, на которого я свалилась после взрыва, в зале я не увидела. Неужели ранение оказалось настолько серьезным?..

Я села на широкую скамью и почувствовала, как за столом разлилось вязкое напряжение. В голосах зазвучала настороженность, все беседы казались искусственными, натянутыми.

Причиной, конечно же, являлась я.

Одну трапезу я могла вытерпеть. Надеюсь, не придется приходить сюда каждый день. Зачем портить вечер и мне, и драконам?..

Ужин тянулся бесконечно. Вкус пищи я почти не ощущала и постоянно ждала, когда же лопнет натянувшаяся с моим появлением напряженная струна. И даже не удивилась, когда до меня донёсся смех и нарочито громкие слова.

Рион сидел с несколькими ровесниками чуть поодаль, и они явно хотели, чтобы я слышала каждую реплику.

— Артефакты… — протянул один из юных драконов с насмешкой. — Может, магичка сделает нам такой, что заставит закрыться Разлом?

Ему ответили взрывом смеха. Язвительного, с оттенком злости.

— А что? — ядовито добавил Рион, поворачивая голову так, чтобы смотреть мне прямо в глаза. — В самом деле, магичка, сделаешь нам артефакт? Принесёшь пользу за кров и еду?

_______________

Мои дорогие, приглашаю вас в свою новинку по этому миру драконов!

Сбежавшая жена дракона. Второй шанс.

Глава 8-1

— Не ты их мне дал.

— Что?.. — низким свистящим шёпотом переспросил Рион.

— Не ты дал мне кров и еду, — медленно и чётко, чтобы до него дошло, повторила я. — Ещё я знаю, что любая магия подпитывает Разлом. Так чего же ты добиваешься?..

Договорив, я бросила быстрый взгляд на стол, за который сидел Эйнар. И даже не удивилась, когда не увидела его: он ушёл из зала, и это развязало юным драконам руки и языки.

Рион прищурился, его губы дрогнули в презрительной усмешке, а приятели переглянулись. Кто-то явно подзадоривал его, желая продолжения, но некоторые показались мне пристыженными. Мои слова о Разломе отрезвили их, лишили желания позубоскалить.

— Смотри-ка, у магички острый язык. Видно, ещё не поняла, куда попала, — протянул один из тех, кто желал продолжения.

— Скоро поймёт, — с ощутимой угрозой бросил Рион. — Скоро на своей шкуре узнает, куда такие же трусливые маги, как она, отправляют драконов, чтобы те платили кровью за их роскошную жизнь в столице!

Он дрожал от гнева, и я вдруг почувствовала, как от него один за другим исходили обжигающие импульсы. Это не были магические нити — я знала их слишком хорошо, чтобы спутать. Нет, здесь всё было иначе: словно невидимые волны накатывали и ударялись о меня, грозя смести с места.

Я замерла, не веря собственным ощущениям. Лицо Риона начало искажаться: от боли и от силы, рвущейся наружу.

Он что, превращался во вторую ипостась прямо здесь, в зале?!

Я не успела даже испугаться, потому как напряжение резко спало.

В зал вернулся Эйнар.

Он не сказал ни слова, лишь скользнул взглядом по столам. Когда золотые глаза задержались на Рионе, тот заметно побледнел. Сила, ещё мгновение назад давившая на меня, рассеялась. Казалось, само присутствие военачальника пригвоздило юного дракона к месту.

— Что здесь происходит? — спросил он и резко втянул носом воздух, отчего затрепетали его крылья.

Наверное, драконьим чутьём он улавливал куда больше. И совсем иначе воспринимал расходившиеся от Риона горячие волны.

Я поджала губы. Жаловаться? Бессмысленно. В академии хватало таких же мальчишек, которым казалось, что громкие насмешки и дешёвые зацепки делают их сильнее в глазах окружающих. Их игнорировать я научилась ещё тогда, и Рион не стал исключением.

С трудом я заставила себя отвернуться от дракона и посмотрела в свою тарелку.

— Что здесь происходит? — повторил Эйнар, и его голос громовым раскатом прошёлся по залу.

Совершенно точно он почувствовал, что Рион был готов перекинуться во вторую ипостась, потому и злился сейчас.

— Ты привёл магичку за наш стол! — дерзко вскинулся юный дракон, и вокруг стало пугающе, опасно тихо.

Он совсем недавно лишился отца, — напомнила я себе.

Горе затуманило разум...

Эйнар медленно обернулся к нему.

— И?

— И все ведут себя так, будто это нормально! Мы теряем братьев и отцов, а она сидит рядом с нами, будто ей здесь место! Разве наша кровь совсем для тебя ничего не значит?!

Эйнар шагнул ближе, и его тень накрыла Риона, словно туча — солнце.

— Ещё одно слово... — тихо произнёс он, но в этом спокойствии слышался рокот грозы.

— Дядя, — с вызовом выдохнул Рион, — разве это справедливо?!

Я вздрогнула и подняла ошеломлённый взгляд. Неужели он осмелился перечить ему при всех? А спустя мгновение до меня дошло: юноша назвал военачальника дядей!

Значит, не только Рион потерял отца. Эйнар лишился брата.

— Если ты ещё раз поставишь под сомнение мой приказ — будешь наказан так же, как любой другой, — спокойно сказал мужчина, проигнорировав все прочие жалобы племянника.

Рион побледнел, губы его дрогнули, но он всё же промолчал. Я отвернулась от него, представив на мгновение, что случилось бы, расскажи я о глупой шутке и подзадориваниях. Но промолчать было благом и для меня. Если никто здесь не прибегает к магии, опасаясь Разлома и перевёртышей, мне же лучше.

Быть может, мне повезёт, и мой секрет не будет раскрыт?

В зале я оставалась недолго. После глупой, но запомнившейся всем выходки Риона находиться там стало совсем неприятно, и вскоре я поднялась из-за стола и прошла к дверям, никем не остановленная. Я не стала спрашивать дозволения покинуть зал, не желая привлекать к себе лишнего внимания, и впервые за весь длинный вечер не почувствовала спиной чужих, недобрых взглядов.

Я шла уже знакомым путём и гадала, выдастся ли эта ночь спокойной?

Надо бы разузнать побольше, пока я здесь. Почему Рион винит во всех бедах магов, почему драконы, защищая Империю и сражаясь с тварями из Разлома, так часто гибнут? Прежде я этого не знала, считая, что их выносливость, о которой ходили легенды, помогает бороться с любыми ранами. Признаться, я считала, что дракона почти невозможно убить...

Выходит, я сильно ошибалась.

Недалеко от своей комнаты я столкнулась с госпожой Хельдой. Не выказав удивления, она протянула мне тяжёлый на вид свёрток, который оказался ещё и горячим.

— Я принесла вам грелку. Ночи в Крепости холодные, без магии легко замёрзнуть.

— Благодарю! — воскликнула я искренне, понимая, что даже не подумала о такой мелочи.

Строгое лицо женщины чуть смягчилось.

— Драконам повезло больше, их согревает внутреннее пламя, — сказала она почти дружелюбно, и я решила воспользоваться таким нежданным приступом разговорчивости.

— Госпожа Хельда, — начала я, — за ужином я услышала, как Рион назвал военачальника Эйнара дядей...

— Лорда Эйнара, — поправила меня женщина, впрочем, без всякого недовольства. — Да, господин Эйнар является его дядей по матери.

— По матери? — не сдержала я удивления. — Я почему-то подумала, что по отцу...

Глава 8-2

Я, конечно, была бесконечно далека от жизни драконов — как успела понять за два коротких дня в крепости Последнего предела, но знала, что у правящего Императора было только два сына, и ни одного не звали Эйнар.

Хельда осеклась. Словно спохватилась, что сказала лишнее, и её губы плотно сомкнулись.

— Простите, — торопливо добавила она. — Я не должна была говорить. Пожалуйста, не расспрашивайте никого об этом… В Крепости такие разговоры могут только навредить.

Я коротко кивнула, бегло улыбнулась женщине на прощание и вошла в спальню. Конечно, я не стану задавать вопросы, я ещё не сошла с ума, чтобы любопытничать вслух о незаконнорождённом сыне Императора.

А в академии нам рассказывали о невероятной верности драконов, что они любят раз и на всю жизнь, и не способы предать любимого человека. Эта глупая мысль заставила меня рассмеяться, ведь я вспомнила Кассиана.

Всё очень просто, Лиана.

Просто на самом деле он тебя никогда не любил.

Когда скрылось солнце, в спальне и впрямь стало холодно, и я не раз мысленно поблагодарила Хельду, забравшись с грелкой под одеяло и устроив её в ногах. А ещё вокруг было очень тихо, толстые каменные стены не пропускали ни звука, и я не слышала даже, что происходило в смежных покоях.

В узкое окошко-бойницу был виден кусочек невероятно яркого звёздного неба. Во Флавии звёздный свет был приглушён огнями столицы, а здесь же в Крепости посреди темноты ничто не мешало им сиять. Они казались холодным куполом, натянутым над всем миром, безжалостным и вечным, и в их свете особенно остро чувствовалось: я отрезана от привычной жизни, как отрезан Последний предел от Империи.

Я заснула, но вскоре меня разбудил страшный грохот. Каменные стены содрогнулись, и я резко вскочила, и сердце сжалось от ужаса. В узком окне-бойнице вспыхивал и гас алый свет, словно небо рвали на куски яростные молнии. Удары шли один за другим, и с каждым разом стены дрожали сильнее.

Радуясь, что из-за холода легла спать в одежде, я схватила плащ и выскочила в коридор, поддавшись зову инстинктов, которые требовали бежать и прятаться.

И прямо у дверей из спальни я столкнулась с Эйнаром. Он был без доспеха, в простой тёмной рубахе, но уже с мечом в руке. Белые волосы были перехвачены ремешком в низкий хвост на затылке.

В отличие от меня, он не был ни встрёпанным, ни встревоженным, и потому его голос прозвучал спокойно и уверенно, когда он сказал.

— Возвращайтесь в комнату.

— Что происходит?.. — вырвалось у меня.

— Очередная атака, — почти скучающе отозвался дракон. — Крепость выдержит, оставайтесь внутри.

Я открыла рот, чтобы задать ещё вопрос, но Эйнар уже миновал меня. Его шаги эхом прокатились по коридору, заглушая всё вокруг.

Я осталась одна, прижавшись спиной к холодной стене, и только теперь поняла, что дрожу. Когда сумела вырваться из вязкого, противного оцепенения, то послушалась дракона и вернулась в комнату, хотя ноги не хотели двигаться. Дверь закрылась за спиной, и я снова оказалась в тишине, которая длилась недолго.

Снаружи крепость сотрясалась от грохота — где-то падали камни, надсадно скрипели балки, а каждая новая вспышка превращала узкое окно-бойницу в огненный глаз. Я подбежала к нему, и на миг дыхание перехватило: в небе, освещённом багровыми зарницами, взмыл дракон. Крылья огромной тенью заслонили половину небосвода, а в следующее мгновение в ночи раздался рёв, такой мощный, что у меня дрогнули колени.

Я отпрянула от окна, прижала руки к ушам — но от этого не стало тише. Снова удары, снова вспышки, снова рёв. Легко сказать «оставайтесь внутри», когда каждая новая минута кажется концом света.

Я металась по комнате, вцепившись в завязки рубашки, пока не поняла, что так сойду с ума. Магии здесь не использовали — всё делалось руками. Значит, и я могу чем-то помочь, сохранив свою ущербность втайне.

И, решившись отыскать госпожу Хельду, которая, очевидно, заведовала в Крепости всем, я выскользнула в коридор, намереваясь предложить свою помощь. Пусть даже в простых, тяжёлых вещах. Что угодно, лишь бы не сидеть в четырёх каменных стенах, слушая, как рушится мир.

Глава 8-3

***

По коридорам прокатывалось гулкое эхо шагов и далёких ударов. Снаружи всё небо полыхало вспышками, и от них камень стен казался то красным, то чёрным. Внутри Крепости витал запах дыма и железа.

Я пробежала уже не по одному переходу и успела выдохнуться, пока наконец не услышала знакомый голос. Я остановилась, смахнула со лба выступивший пот, пригладила волосы и осторожно заглянула в приоткрытую дверь.

Это оказалась целительская — просторное помещение с длинными столами, заваленными свёрнутыми бинтами, кувшинами с водой, пузырьками с настоями и коробами с травами. На стенах висели лампы с магическими кристаллами, дававшие мягкий, ровный свет, хотя снаружи грохотала тьма. Я так им удивилась, что не сразу увидела в самом центре госпожу Хельду. С закатанными по локоть рукавами она отдавала распоряжения. Она говорила уверенно, и молодые парни метались, спеша исполнить каждый приказ. Две женщины постарше таскали тяжёлые тазы и укладывали на пол толстые свёрнутые тюфяки.

Я замерла у порога, не решаясь войти. Всё выглядело так деловито и чётко, что моё внезапное появление показалось лишним. Но Хельда обернулась, словно почувствовала мой взгляд.

— Вот и хорошо, что вы пришли, — сказала она, будто ждала. — Работы будет много. Возьмите там, в углу, стопку чистого полотна и помогите рассортировать.

— Здесь горят магические кристаллы, — пробормотала я, когда вошла и огляделась ещё раз.

— Нужен хороший свет. Приходится чем-то жертвовать, — объяснила женщина и подозвала одну из двух помощниц. — Нелли, выдай госпоже Лиане повязку на голову и передник.

Нелли — такая же немногословная и строгая, как Хельда — подвела меня к огромному стеллажу и протянула два свёртка.

— Не боитесь крови? — спросила она, окинув меня испытующим взглядом.

Помедлив, я покачала головой. Правда, никогда прежде я не имела дела с настоящими ранами живых людей... В академии, как и все, прослушала обязательный курс об оказании неотложной помощи: промыть, обработать, перевязать, не трогать. Этим мои знания и ограничивались.

Ночь выдалась длинной. Сперва всё было тихо. Целительская располагалась настолько глубоко в крепости, что сюда почти не долетал грохот, а заколоченные узкие бойницы не пропускали алые вспышки.

Но чем больше проходило времени, тем напряжённее становилось, и в какой-то момент — я бы сравнила это с прорванной плотиной — непрерываемым потоком в целительскую потекли раненые драконы. Кого-то приносили на плащах, кто-то приходил сам, кого-то поддерживали за плечи друзья. Ожоги, рваные раны на груди и спине, длинные и глубокие порезы на ногах, словно отметины огромных когтей...

Я делала что могла: держала таз с водой, подавала бинты, перевязывала там, где требовалось только прижать и зафиксировать. Но руки всё равно дрожали, а сердце екало каждый раз, как вновь распахивались двери лазарета. Не имели больше значения ни косые взгляды, ни шепотки за спиной, ни даже насмешки накануне во время трапезы. Всё это казалось таким глупым, что не стоило и вспоминать. Я не разделяла драконов, которым помогала, не всматривалась в лица, чтобы отыскать тех, кто хмыкал и прожигал взглядом, а они не отшатывались, когда понимали, что им помогает магичка.

Пока руки выполняли монотонную работу, я старалась отвлечься от творящегося в целительской и пыталась вспомнить, слышала ли я когда-либо в столице о том, что творилось на границах Империи. Мы и вправду жили в каком-то пузыре, не имея понятия о происходящем на Каменном Поясе крепостей. Я читала газеты, дядя выписывал журналы, но редко-редко в них что-то упоминалось.

— Лиана! — голос Хельды вывел меня из задумчивости.

В испачканном алыми и чёрными разводами переднике она стояла рядом и протягивала мне огромный короб.

— Говорят, снаружи всё стихло, и нужно осмотреть тех, кого не смогли донести до целительской. Свободных рук нет, а мне понадобится помощь, — сказала она уставшим голосом.

— Х-хорошо, — я всё же запнулась, потому что мысль о том, чтобы покинуть крепость, вызывала дрожь.

— Купол над нами цел, — не совсем понятно утешила меня госпожа Хельда.

Молча кивнув и не став ничего спрашивать, я взяла у неё короб, набитый бинтами, бутыльками, повязками и инструментами, и шагнула к дверям.

— Дайте мне, — голос показался мне знакомым.

Я подняла голову и увидела в проходе Кейрана. Дракона, на которого я буквально свалилась накануне. Кажется, он не участвовал в битве и помогал с ранеными. Он нетерпеливо протянул руки, чтобы забрать тяжёлый короб.

— Идёмте скорее, — подошла Хельда, держа огромную корзину.

Я молча указала на неё взглядом и поудобнее прижала короб к груди. Также молча Кейран забрал у женщины ношу, и мы заспешили по бесконечным коридорам крепости.

Когда мы вышли наружу, я зажмурилась от резкой перемены и не поверила глазам, увидев, как на горизонте разгоралось бледное зарево скорого рассвета, разгоняя остатки ночных теней. Только запах гари и дыма напоминал о прошедшей битве. Справа от нас возвышалась стена: колоссальная, выросшая из земли. Она уходила вверх в сизое рассветное небо и тянулась до самого горизонта.

Мы заспешили к группе раненых, которых уложили возле неё на плащах. Кейран шагал рядом, легко неся тяжёлую корзину Хельды, будто она ничего не весила. Я же с трудом удерживала короб, чувствуя, как ладони немеют, как вдруг над крепостью раздался гулкий рык. Я подняла голову — и дыхание замерло.

В утреннем небе, где тьма уже уступала место рассвету, распахнулись крылья дракона. Огромные, сияющие, они разрезали небо, и на миг мне показалось, будто само солнце встало раньше времени. Его чешуя отливала белизной свежего снега, но каждое движение пронзали золотые всполохи, словно внутри пульсировал свет.

Глава 9-1

Здесь снаружи моя помощь почти не требовалась. Хельду окружали куда более умелые помощники: драконы знали, как накладывать повязки, затворять кровь, фиксировать переломы и обрабатывать ожоги. Почувствовав, что уже больше мешаюсь под ногами, нежели приношу пользу, я отступила в сторону и уселась на ближайший валун.

Разом навалилась усталость, которой я прежде не ощущала. Руки и ноги буквально онемели, я не могла ими пошевелить, и несколько минут, не моргая, смотрели в одну точку на земле, пытаясь прийти в себя. Передник, который выдала Нелли, был испачкан кровью, грязью и пеплом и испорчен. Повязку на голову я потеряла ещё ночью, и на лицо лезли пряди, выбившиеся из туго заплетённой косы.

Машинально смахнув их, я замерла с поднятой рукой.

Шрам, осознала я. Шрам на щеке не болел уже два дня. Ни разу за всё время, как я оказалась в Последнем пределе.

Я подняла голову, чтобы полюбоваться на безоблачное, светло-лазоревое небо. Невозможно было поверить, что ночью на нём сверкали багряные молнии, а звезда содрогалась от грохота и гула. О прошедшей битве напоминали только раненые и запах гари.

— Держи, — на землю возле моих ног легла тень.

Рядом с валуном стоял Кейран и протягивал мне кувшин с водой. Я с удовольствием умыла лицо и руки и от души напилась. Сейчас, когда закончилась битва, вернулась моя прежняя настороженность. После едких выпадов Риона от каждого из драконов я невольно ждала такого же отношения.

— Благодарю.

Помедлив, Кейран сел недалеко от меня, и я заметила, как он поморщился, вытянув правую ногу. Наверное, отголоски того ранения.

— Почему вы не исцеляетесь? — спросила неожиданно для себя.

Вопрос крутился в голове всю ночь, что я провела в целительской. В академии нам рассказывали о драконах совсем другое. Что они живут гораздо дольше магов, что любые, даже страшные раны заживают на них за несколько дней, что почти невозможно убить дракона обычным оружием: мечом или стрелой, что нужны десятки ударов, чтобы лишить его сознания...

Но здесь я воочию убедилась в ошибочности этих рассказов.

Что-то не складывалось, ведь небывалой драконьей силой хвастался и Кассиан. Он говорил, что не болел ни разу, к нему не липла никакая хворь, и даже осенние поветрия, что часто бушевали в прошлом, забирали жизни магов и простых людей, но не драконов...

— Идём, я кое-что покажу, — Кейран, поморщившись, встал с валуна и направился в сторону донжона.

Снедаемая любопытством, я зашагала следом.

Мы поднялись по узкой лестнице, вырубленной прямо в толще камня, и вышли на стену.

За каменными бастионами, тянувшимися бесконечной линией в сторону горизонта, начиналась изуродованная местность. Она напоминала осколки разбитого зеркала: огромные трещины, рассечённые чьей-то рукой, изрезали равнину.

Вдали, прямо над горизонтом, темнел Разлом. Земля вокруг него была почерневшей, выжженной огнём. В глубине виднелись алые отблески, как если бы под корой земли скрывался пылающий кратер вулкана. Они то вспыхивали, то гасли, создавая ощущение тяжёлого, медленного дыхания.

Я прижала ладонь к груди, не в силах отвести взгляд.

— Как у вас рассказывают легенду о Разломе? — спросил Кейран, остановившись рядом со мной в одном шаге от высоких зубцов.

Я пожала плечами и произнесла монотонным голосом.

— Что в последней битве сошлись драконы и маги, вложив в неё все силы, и когда драконье пламя столкнулось с мощью наших артефактов, образовалась молния, что пронзила и небосвод, и землю. Та содрогнулась, и на поверхность из кратера полезли огромные, свирепые твари. Так закончилась Великая Вражда.

Задумчиво глядевший вдаль Кейран кивнул.

— Удивительно, но здесь наши сказания сходятся.

Я растянула губы в усмешке. Да. В Империи всегда существовало две правды: магов и драконов.

— Он подпитывается магией. Не только ваших артефактов... Его ведь пытались уничтожить множество раз, но даже драконье пламя не берёт Разлом. А вот раны, что наносят его твари, гораздо опаснее мечей и артефактов. Военачальник Эйнар говорит, что-то есть в их слюне, когтях, зубах... Что-то, что медленно убивает нас, если попадает в кровь.

Кейран говорил печально, голос его звучал мягко и напевно, и незаметно для себя я впала в оцепенение. Невидимая нить потянула меня вперёд, и пустота в груди, где раньше билась магия, болезненно сжалась, и неосознанно я шагнула к краю стены.

Чужая рука резко сжала запястье и рывком оттащила назад.

— С ума сошла?! — бросил дракон. Его пальцы врезались в кожу, не давая вырваться. — Что ты делаешь?!

Я моргнула, приходя в себя, и только теперь заметила, что стояла прямо у зубца. Он был высок, но недостаточно, и, наклонившись, я могла оказаться по ту сторону стены...

Кейран отпустил меня, но взгляд его оставался колючим и настороженным.

— Прости... сама не знаю, что на меня нашло, — я потрясла головой и почему-то не сказала, что услышала зов.

Уверена, мне показалось. Я не спала всю ночь, насмотрелась ужасов, вот уставшему сознанию и мерещится всякое...

— Идём. Пора возвращаться, — вновь сделавшись жёстким и недружелюбным, сказал Кейран и пропустил меня перед собой, словно хотел убедиться, что я снова не попробую подойти к зубцу.

Покорно я прошла к двери и спустилась по узкой лестнице. Внизу ощущение, что Разлом меня позвал, исчезло окончательно, и это лишь убедило меня, что из-за усталости мне просто привиделось.

Не стоило заострять внимание.

Тем более что внизу я почувствовала недовольный взгляд Эйнара.

Глава 9-2

Однако дракон смягчился, когда увидел испачканный кровью и пеплом передник. Рядом с ним стояла госпожа Хельда, которая, судя по лицу, проживала далеко не лучшие минуты, потому я поспешила к ним.

— Вы помогали с ранеными? — спросил Эйнар, вновь пробежавшись по мне взглядом.

— Да.

— Зачем поднимались на стену?

Святая Хранительница Нитей! Не хотела бы я оказаться перед ним на настоящем допросе...

— Гхм... Кейран показал мне Разлом. По моей просьбе, — поспешно добавила, увидев, как сверкнули золотистые глаза дракона, и он круто обернулся, выискивая взглядом моего невольного спутника.

— Больше на стену не понимайтесь, — отрезал Эйран. — Здесь опасен каждый камень. Я полагался на ваше благоразумие, но вижу, что напрасно.

У меня от стыда запылали уши, в последний раз я была так смущена ещё в академии, когда вляпалась в идиотскую историю и получила разнос от ректора.

— Я прослежу, чтобы мой запрет дошёл до всех, — многозначительно прибавил он и ушёл так быстро, что я не успела ни возразить, ни окликнуть.

— Господин Эйран прав, — очень тихо сказала Хельда. — Вы под его ответственностью, пока не вернётесь целой и невредимой домой.

Нервный смешок вырвался у меня против воли. У меня больше шансов остаться целой и невредимой здесь, в Последнем пределе, чем в цветущей столице нашей Империи.

— Что я сделала не так? — спросила шёпотом, чтобы не выдать своего отчаяния. — Ведь битва закончилась, твари отступили, и на стене я находилась не одна, и не пряталась, и не сбегала, словно глупая девчонка!

Под конец обида всё же прорвалась, и я повысила голос, но вовремя осеклась. В конце концов, отчитала меня не госпожа Хельда.

Мне показалось, или женщина посмотрела на меня сочувственно?..

— Драконы считают Разлом опасным. Мало кто может вынести его давление, и многие умирали, теряли волю, рассудок... Никто не знает, как он действует на магов, и господин Эйран, очевидно, не желает проверять на вас.

— Что значит, драконы не могут вынести давление Разлома?.. — губы пересохли, и я быстро провела по ним языком.

Воровато оглянувшись по сторонам, женщина склонилась ко мне и обожгла ухо горячим шёпотом.

— Он их зовёт...

... спустя какое-то время я обнаружила себя на том самом валуне, на котором сидела, когда ко мне подошёл Кейран. Слова Хельды настолько поразили меня, что я осталась снаружи, пытаясь привести мысли в порядок.

Не вышло.

Стена теперь не просто вызывала любопытство, она манила. Раз за разом я возвращалась к ней взглядом, скользила по вершинам зубцов, и зубы сводило от желания подняться и вновь почувствовать...

Или не почувствовать.

В итоге именно эта неконтролируемая тяга заставила меня уйти со двора и вернуться в жилую часть Крепости. Внутри почти не слышались звуки снаружи, и было так тихо, особенно по сравнению с ночным грохотом. Многие из тех, кто провёл на ногах последние часы, теперь отсыпались, и в целительской, куда я заглянула по пути, я встретила незнакомых людей: они присматривали за ранеными.

Силы заканчивались и у меня, поэтому я вернулась в спальню, ни с кем не столкнувшись по пути. На столе меня встретил небольшой горшочек, заботливо накрытый тарелкой, чтобы не остыла еда, и два кувшина с водой. Вновь умыв лицо, я подумала, что неплохо бы разузнать у Хельды насчёт купальни...

Список того, о чём неплохо было бы разузнать, увеличивался не то что с каждым днём, с каждым часом... Я забралась на кровать, легла поверх покрывала и подтянула колени к груди, а под щеку без шрама положила ладони. Глаза слипались от усталости, и я не смогла заставить себя даже встать и поесть, в считаные секунды провалившись в глубокий сон.

Мне снилось, что я снова стою на стене. Вокруг — тишина, ни грохота, ни вспышек, только густая, вязкая тьма. И прямо передо мной Разлом. Он был ближе, чем в реальности, так близко, что казалось, стоит мне протянуть руку, и пальцы коснутся чёрной, изломанной поверхности.

Земля там будто дышала. Из глубин то и дело прорывался алый свет. Вглядываясь, я различала тени: драконьи крылья, искривлённые силуэты, нечто огромное и чужое.

И вдруг я услышала зов. Не звук, а вибрацию внутри груди, прямо в месте, где пустотой ощущался резерв. Меня словно звали по имени. Я не могла понять, чей это голос, мужской или женский, человеческий или звериный. Но он был настолько манящим, что я шагнула вперёд, уже не чувствуя, как под ногами рушатся камни.

В последний миг — перед самым падением — я проснулась, вскрикнув, и сжала в кулаке одеяло.

Судя по сизым сумеркам вокруг, наступила ночь, и в крепости было непривычно тихо. Я даже ущипнула себе, чтобы убедиться, что на самом деле не сплю, а потом прокралась на цыпочках к двери и выглянула в коридор. Где-то в глубине горели факелы, и вскоре до меня донеслись голоса дозорных, что патрулировали крепость. С неимоверным облегчением я выдохнула и чуть не сползла по стене вниз, когда ноги вдруг подогнулись.

Сон был таким настоящим, таким реалистичным, что я до сих пор не могла осознать, что всё это мне только привиделось.

Но всё же я смогла заставить себя подняться и вернуться в кровать. Тишина больше не казалась ни успокаивающей, ни обволакивающей. Я бесконечно вертелась на покрывале, но сон никак не шёл, пока в один миг мой взгляд не задержался мимолётно на прикроватном столике, на котором я разместила портрет матери и оставленный ею кулон.

Камень в его сердцевине источал слабый свет.

Глава 9-3

Этот сон продолжал сниться мне следующие три ночи.

В крепости ничего не происходило, не было ночных нападений, и звёздное небо больше не прорезали алые молнии, но я всё равно просыпалась в поту в самый тёмный час, и сердце оглушительно стучало в ушах. Мне не хватало воздуха, и я ослабляла завязки рубашки, которую не снимала даже ночью, но это не помогало.

Я сидела на краю кровати, прислушиваясь к гулкой тишине крепости. За толстыми каменными стенами мир будто затаился, и только далёкие шаги дозорных или голоса часовых напоминали, что я не одна. Но стоило прикрыть глаза, и передо мной снова вставал Разлом — чёрный, пульсирующий, тянущий, пытающийся добраться до самой глубины моего сердца.

А затем всходило солнце, начинался новый день, и ночные призраки засыпали до поры. На стену я больше не поднималась, помня приказ Эйнара. Вместо этого я бродила по коридорам и двору, стараясь лучше изучить крепость, которая жила своей жизнью.

Именно так я впервые оказалась у тренировочной площадки. От невысокого деревянного частокола доносилось скрежетание металла и короткие выкрики. Любопытство пересилило осторожность, и я подошла ближе.

Внутри кипела яростная схватка. Драконы двигались так быстро, что глаза не успевали следить за каждым выпадом. На них всех не было ни камзолов, ни кожаных доспехов: только простые, насквозь пропотевшие рубахи, прилипшие к телу, и штаны, стянутые на поясе ремнями. Взмахи клинков были стремительными, и всё же драконы сдерживали удары ровно настолько, чтобы не пустить друг другу кровь. Металл мечей сверкал на солнце, звенел и скрежетал, как в настоящем бою.

Среди них я узнала Риона. Он безжалостно теснил соперников, и в какой-то миг сразу двое оказались против него. Молодой дракон двигался так, словно его питала ярость: отражал удары, уходил от выпадов и безжалостно атаковал. Когда один противник повалился, едва успев закрыться, Рион рывком выбил меч из рук второго и, не давая тому опомниться, приставил клинок к горлу.

Мужчины вокруг одобрительно загудели, даже я в нетерпении подалась вперёд, потому что схватка и впрямь вышла красивой. Красивой и смертельно опасной.

Но Рион не улыбался и не наслаждался победой. Вместо этого он резко развернулся, поднял меч и вытянул его лезвием вперёд, указывая на Эйнара.

Только тогда я заметила их военачальника. Он стоял в стороне, скрестив руки на груди, и молча наблюдал за поединком. Его простая тёмная рубаха и перекинутый через плечо ремень ничем не выделялись среди остальных драконов.

Когда на него указал меч Риона, на тренировочной площадке стало очень тихо. Все замолчали, ожидая, что будет дальше. И я, не в силах уйти, вплотную подошла к частоколу.

Рион вытер пот со лба тыльной стороной ладони и шагнул ближе, с вызовом глядя в золотые глаза Эйнара.

Неловко навалившись на частокол, я заставила дерево скрипнуть, и в вязкой тишине этот тихий звук показался раскатом грома. Взгляды всех мгновенно обратились ко мне, и я пожалела, что покинула спальню.

Оба дракона заметили меня одновременно. В глазах Риона отчего-то мелькнуло злорадство. Эйнар же только чуть прищурился и неторопливо снял с пояса ножны, обнажил меч — сталь сверкнула в лучах солнца, и по площадке пролетел одобрительный гул. Драконы расступились, освобождая место для грядущего поединка.

Рион кинулся в схватку первым. Его атаки были стремительными и резкими, он рвался доказать, что молодая кровь сильнее опыта. Эйнар же двигался иначе: сдержанно, даже лениво, каждый его шаг был точным, каждый взмах клинка — уверенным. Он не атаковал первым, а лишь отражал удары, будто проверял, сколько выдержит его племянник.

Рион усиливал натиск, клинки со звоном сталкивались вновь и вновь, и вот уже казалось, что он теснит военачальника к краю площадки. Мужчины вокруг шумели, подзадоривали его, но в какой-то момент всё изменилось.

Молодой дракон метнулся вперёд, вложив в выпад всю силу и ярость. Но Эйнар сделал короткий шаг в сторону, и клинок Риона рассёк пустоту. Он утратил контроль и потерял равновесие, и пролетел несколько шагов, не сумев вовремя остановиться.

В тот же миг Эйнар рывком развернулся, схватил его за плечо и толчком повалил на землю. Рион с грохотом рухнул навзничь, распластавшись в пыли, а холодное лезвие противника уже коснулось его шеи под подбородком.

Эйнар даже не выглядел запыхавшимся. Он стоял над Рионом, не отводя клинка, и его голос прозвучал негромко, но так, что по спине пробежал холодок.

— Никогда больше не поднимай на меня меч. В другой раз я не стану сдерживаться.

Рион сжал зубы, глядя на него снизу вверх. Он дёрнулся, попытавшись встать, но Эйнар по-прежнему не убирал меч от его шеи, и, напоровшись на лезвие, юный дракон откинулся обратно в пыль. Я заметила, как на месте тонкого пореза появилась кровь.

Клинок ещё миг задержался у его груди, а затем Эйнар опустил его и отвернулся первым, показывая, что бой окончен.

После этой схватки не прозвучали ни ободряющие возгласы, ни подзадоривания. Тренировка была окончена, и драконы разошлись, и я поспешила уйти вместе с ними, потому как на площадке как раз вскочил на ноги уязвлённый и распалённый Рион.

Тем вечером во время трапезы в общем зале за стол ко мне подсел Кейран. Я не видела его с ночи, когда он отвёл меня на стену посмотреть на Разлом, и уже начала думать, что дракон меня избегал.

— Не думал, что встречу тебя здесь, — сказал он, усаживаясь на лавку напротив.

Он выглядел бледным, как если бы провёл последние дни безвылазно в крепости, не выходя на солнечный свет...

— Я сперва и не собиралась, — честно сказала я.

Даже сейчас боковым зрением я то и дело чувствовала на себя взгляд Риона. Но задирать меня вслух он больше не осмеливался.

— Но потом вспомнила, как боялась выходить из дома после того, как получила шрам, — я указала на свою щеку. — И что ещё тогда пообещала себе больше никогда не трусить.

— Кажется совсем свежим, — Кейран присмотрелся. — Откуда он у тебя?

Глава 10-1

Во взгляде Кейрана мелькнуло разочарование, но он сдержал себя. Наверное, подумал, что я струсила. Его просто никогда не предавали, и он не знает, какой осторожной, недоверчивой и пугливой становишься, пережив удар близкого человека.

— А ты не боишься, что ночью будет нападение?

Дракон расправил плечи и вскинул голову.

— Мы уже давно выучили, что даже у тварей есть свои циклы. Они появляются раз в несколько дней.

— Когда я только появилась здесь, было два нападения подряд.

— Значит, второе нападение было как раз в твою честь, — грубовато пошутил Кейран.

Он не имел в виду ничего плохого, но у меня от его слов по плечам и спине побежали огромные мурашки.

— Уверена, что не хочешь? Лорд Эйран покидает Предел редко, такая удача выпадет нескоро.

— Уверена, — твёрдо ответила я.

— Как знаешь, — вздохнул дракон, уже не скрывая своего разочарования.

По пути в спальню мне в коридоре встретилась госпожа Хельда. Выглядела она непривычно смущённой.

— Две мои помощницы приболели, — сказала она. — Я сердцем чую, сегодня последняя спокойная ночь. Завтра твари вернутся, а одна я не справлюсь, нужно многое подготовить... Не могли бы вы присоединиться ко мне в целительской?

— Конечно, — я даже обрадовалась подвернувшейся возможности. — Конечно, я помогу.

Вдруг если не спать, то и мой кошмар не вернётся?

Облегчение ярко отразилось на обычно невыразительном лице женщины, и она принялась меня благодарить.

В целительской я надела передник и вместе с Хельдой уселась за длинный стол. Нужно было нарезать бинтов, разложить их, перетереть сушёные травы, разделить по мешочкам, нагреть кипятка для горько пахнущих отваров, распределить пузырьки по коробкам, чтобы ничего не путалось, и всё важное было под рукой. Простая работа, но она требовала сосредоточенности и прекрасно отвлекала от дурных мыслей.

Через какое-то время в дверях показался юнец-стражник и что-то быстро зашептал Хельде. Та нахмурилась, вытерла руки о передник и обернулась ко мне и ещё двум женщинам.

— Я ненадолго отлучусь, — сказала она встревоженно. — Надо проверить кладовые.

В целительской стало непривычно тихо. Остальные женщины занялись своими делами в дальнем углу, и я осталась одна за длинным столом, разрезая ткань на бинты. Я как раз закончила, когда в дверях вновь возник стражник, но уже другой. Лицо мне было незнакомо, но в крепости многие драконы сменялись на дежурствах, так что я не удивилась.

— Госпожа Хельда велела срочно принести повязки и короб с зельями! Дозорный упал и проломил себе голову. Потерял очень много крови, нужно торопиться!

Едва дослушав, я кивнула, вскочила и поспешно бросила бинты в тяжёлую корзину. Не прошло и пары мгновений, как я покинула целительскую. По лестницам и переходам я торопливо шла за стражником, который всё оглядывался и показывал шагать быстрее.

Но когда я поднялась на площадку, он растворился во тьме, будто и не было его.

Слишком поздно я поняла, что кружным путём по многочисленным коридорам я оказалась на площадке, что вела к выходу на стену.

А когда из тени выступил Рион, догадалась, что сюда меня заманили. Не было никакого дозорного, что разбил голову о зубец.

Прижав корзину к животу, словно щит, я шагнула назад, избегая смотреть наружу. В груди уже зарождалось то нехорошее, тянущее чувство, предвещая беду.

— Ты что же, боишься высоты? — спросил дракон насмешливо. — Я подслушал ваш трогательный разговор с Кейраном. Так ты отказалась прогуляться по стене из-за страха? Смотри, ты вся дрожишь.

— Что тебе от меня нужно? — спросила я, ощутив лопатками ледяной камень. — Какое тебе до меня дело?

— До тебя — никакого, — выплюнул он, скривившись. — Я ненавижу всех проклятых магов, из-за которых появился Разлом и умер мой отец!

— Мои родители тоже умерли, — призналась я неожиданно. — Мне было девять лет, так что я тоже сирота.

— Не смей нас сравнивать! — вскинулся дракон.

А ведь мне показалось, что в его взгляде что-то дрогнуло, мелькнула какая-то эмоция. Растерянность, удивление, осознание?..

— Я сейчас уйду и ничего не расскажу лорду Эйнару, но ты должен перестать ко мне цепляться, — сказала я так уверенно и строго, как только могла.

Пока мне ещё хватало сил не обращать внимания на жжение в груди, на тянущее чувство, которое всё разрасталось и разрасталось с каждой секундой.

— Ты смеешь мне указывать?.. — прошипел Рион ожесточенно.

В тот же миг, будто откликнувшись на его слова, где-то вдали над Разломом мелькнула ало-чёрная вспышка. Я подняла глаза и уже не смогла отвести их.

Мир вокруг исчез. Зов стал таким сильным, что я не выдержала: шагнула к зубцам, потом дальше, на открытую площадку стены. Кто-то словно ударил меня изнутри, и тело содрогнулось. Из пальцев вырвались искры, по коже побежали огненные линии, и прежде чем я успела закричать, свет прорвал меня насквозь и рванул к небу огненным столпом.

Рион застыл в углу, как пригвождённый. Его глаза расширились, губы приоткрылись, но ни слова не сорвалось с его языка. Он не смел двинуться.

А я не могла остановиться. Сила лилась сквозь меня, и было чувство, будто она сожжёт меня заживо. Я больше не контролировала ни тело, ни дыхание.

Я не знаю, сколько это длилось: быть может, мгновение, быть может, — вечность. Мир перестал существовать, я не видела ничего вокруг, не слышала ни звука, пока сквозь ослепительный свет, сквозь гул в ушах не прорезался знакомый голос.

— Лианна!

Мужчина шагнул прямо в сияние, не замедлив шага, и схватил меня за плечи. Его руки должно было обжечь, я сама чувствовала, как кожа полыхала пламенем, но он не разжал хватки.