Ouroboros

Пролог

Жизнь такая хрупкая штука, не правда ли? И как же приятно слышать последний стук сердца того, кто только что отдал свою жизнь. Мелодия гибели нежно расползается тонкой змейкой под кожей, оставляя за собой приятный холодок. Она судорожно выдохнула, слыша в голове осторожный напев мрака и непонятного огонька жизни одновременно.
Кэролайн с усилием разлепила глаза, слипшиеся от крови и пота, и попыталась сфокусировать взгляд. Но усталость была слишком сильна.

— Тихо, Кэролайн, ты ещё слишком слаба.

Девушка не могла понять, что же так мягко проникает под кожу, обжигая холодом и в то же время согревая, но что она могла понять наверняка, так это то, что все те, кто пытался её убить, мертвы. Она больше не слышала биения их сердец, не чувствовала дыхания и когтей на своей коже. Её взгляд немного прояснился, и Кэролайн смогла увидеть перед собой лишь фиолетовый дымок, окутывающий её тело и медленно перетекающий в землю.

— Твой зов был слышен мне, Кэролайн, — голос вновь раздался в голове, но теперь словно откуда-то из тумана. — Твоя жизнь вне опасности, вампир.

Кэролайн всё-таки смогла выдохнуть и посмотреть на то, что творилось за фиолетовой дымкой: поле, усеянное иссушенными трупами существ, натравленных на неё ведьмами. Сотни костей торчали из-под кожи, когда-то мягкие меховые шкуры больше напоминали стертые и плешивые ковры, висящие на телах.

— И теперь, когда выполнена моя часть сделки, — дымок чуть уплотнился, принимая очертания человека, — ты должна выполнить свою часть.

Голос словно мелодией лился сквозь тело вампирши. Но это не было важным. В момент отчаянья, когда не оставалось ничего, кроме как рвануть вперёд, вырывая свою жизнь из лап смерти, она призвала нечто, что таится далеко за сознанием живых существ. Она коснулась мира теней, защищая свой клан и отводя опасность как можно дальше от убежища вампиров.

— Что ты хочешь взамен? — тихо спросила девушка, всматриваясь в дымчатое лицо создания теней.

— Историю, — мягко откликнулась тень. — Ты призвала меня в момент, когда история могла быть изменена, и в конце род вампиров ждала бы смерть. Но ты решила изменить её. И теперь я хочу услышать историю твоей жизни.

Дымок мягко начал сползать с тела, залечивая раны от когтей и клыков созданий ведьм.

— Историю моей жизни? — Кэролайн слабо покачнулась и, попытавшись встать с колен, вновь опустилась на них.

— Да, Кэролайн. История в обмен на историю. Без тебя не будет будущей истории. Без тебя не было прошлой истории. Иначе ты нарушишь баланс мира.

Вампир усмехнулась. Плата за жизнь — история самой жизни. И в момент отчаянья, когда она рисковала самым важным для себя, Кэролайн обратилась к самим потокам мироздания, которые дают энергию всему, что есть в этом мире. Она обратилась к аватарам. Или, может, стоит назвать их демонами?..

Несколько веков назад она неосознанно на поле битвы, когда уже была в полном отчаянии и они проигрывали, призвала демона, который помог ей сохранить вид вампиров в уплату на истории из её жизни. Кэролайн часами изо дня в день могла сидеть с аватаром перед камином в своём убежище и рассказывать, вспоминая плохие и приятные моменты за долгую прожитую вечность.

Что она могла вспомнить?

Падение Римской империи, где Кэролайн была главным зачинщиком в перевороте, и более печальную, даже болезненную, историю о великом воине, который всегда приходил ей на выручку, который даже не должен был этого делать, потому как был другого вида. Никлаус Майклсон — лидер оборотней этой бренной планеты, можно сказать, её враг, но им пришлось тогда объединить свои силы ради уничтожения общего врага. После того боя Клаус словно испарился. О нём продолжали в её мире слагать легенды. Быть может, он погиб, а может, где-то затаился — Кэролайн могла только догадываться. Её сердце продолжало изнывать по нему, ведь за то время, когда они сражались бок о бок ради выживания, она успела его полюбить всей душой, наперекор всему, наперекор тому, что его сердце так и не затронула её любовь к нему. После этого остались лишь тоска и пустота, длившиеся на протяжении уже нескольких веков.

Теперь прошлое её снова настигало, как будто накрывая невидимыми волнами, из которых она пыталась выплыть и не захлебнуться. Она опять пыталась сохранить свой клан, но королеве вампиров это плохо удавалось, так как силы опять были не равны. Прошлое вернулось, и настало время снова призвать к себе демона. Только Кэролайн не знала, что аватар мироздания запросит в обмен на помощь на этот раз.

Глава 1

Комнату заволокло прохладой, смешанной с фиолетово-сизым дымом. Он тонким слоем покрывал все, что попадалось на его пути, оставляя за собой странный аромат. Тонкий запах мяты и лаванды приятно заполнял ноздри, но вместе с этим на языке чётко ощущался привкус пепла и палёных специй. В какой-то момент прохлада начала сменяться на нежное тепло, меняя за собой и аромат трав на нечто странное, напоминающее тонкий шлейф земли, морского бриза и нагретого леса.

Фиолетово-сизый дымок плавно начал менять свой цвет на оттенки морской волны и серебра.

— Здравствуй, Кэролайн, — тихий шелестящий голос бережно обволакивал сознание вампира, — ты много обращаешься к самому мирозданию…

Форбс приоткрыла глаза, наблюдая, как дымка постепенно становится силуэтом человека.

— Да, я вновь вынуждена просить о спасении, аватар.

Ей на секунду показалось, что тень посмеялась, но разве аватары способны испытывать чувства и эмоции?

— Что же, говори.

Кэролайн тяжело выдохнула, вздрогнув. Ничего не поделать, это был единственный шанс на спасение.

— В наш мир прорываются неизвестные создания, они уничтожают всё на своём пути, разрушают мир людей, истребляют вампиров и оборотней, — вампир поджала губы. — Я прошу тебя помочь в войне против этих существ.

И вновь, как показалось Форбс, зазвучал мягкий смех, похожий на шелест листвы и треск костра.

— В ваш мир прорываются аватары мироздания, дикие и необузданные существа, которые приходят тогда, когда мир развился слишком сильно, — тень мягко переместилась в сторону. — Дикие аватары, сеющие хаос и разруху, чтобы восстановить баланс.

Девушка замерла. Её тело сковал страх. Но тень продолжила:

— Вы, гуманоиды, открыли разлом миров, чтобы выпустить и приручить саму первородную силу, из которой сотканы все живые существа на этой планете. Мы не вмешиваемся, ибо ответственность за все это лежит на вас, людях. Либо вы сможете справиться с этой силой — тогда время открыть наш мир для вас пришло, — либо смерть вернёт вас к первобытному состоянию, и вы попробуете вновь.

— Помоги мне в этой борьбе, аватар. Я хочу заключить с тобой сделку.

— Что же, Кэролайн, ты получила моё согласие, я помогу тебе. Ты можешь называть меня Хорайзен.

Мягкий свет ударил в глаза девушки, ослепляя её на пару секунд; и когда вампир смогла открыть глаза, перед ней стояла невысокая, но крепкая девушка, державшая в руках парные закруглённые клинки, украшенные рунами и камнями. На лице аватара читалось расслабленное выражение, вот только глаза непонятного цвета хранили какую-то прохладу. Оттенялось, впрочем, холодное выражение густыми волосами, которые словно светились изнутри темным шоколадным оттенком.

— Думаю, Кэролайн, для тебя, гуманоида, такой вид будет привычнее, — по тонким губам Хорайзен скользнула полуулыбка.

***

Мир живых и мир нежити, разделённый ранее, смешался воедино в один роковой момент. Они как бы продолжали существовать, но фактически их уже не было на этой земле, заполнившейся демонами, сеющими хаос и разруху. Всего несколько месяцев как какой-то безумец открыл портал и впустил в их мир существ, которых, казалось, было не одолеть даже сильнейшим представителям, жившим на этой планете. Апокалипсис — по-другому не назвать. Люди, вампиры, оборотни и ведьмы боролись за выживание. Все без исключения попрятались по норам и страшились выйти наружу, на свет или во тьму, не было от этих наивысших существ спасения никому.

Кэролайн и её клан обосновались на военной базе, скрываясь в бункере, и в основном выходили только на охоту. Ещё одной проблемой для всех была пищевая цепочка. Люди, животные голодали и умирали, а вместе с ними — вампиры и оборотни от недостатка крови и мяса. С охоты возвращались те, кому повезло. Её клан ослабевал и был жалким подобием былого величия для сражений с аватарами. До неё доходили слухи о нападении на другие кланы и стаи оборотней, но никто не оставался в живых. Также ей доносили разведчики, что против демонов всё же есть оружие, но его слишком сложно было достать. От них не скрыться, и Кэролайн предчувствовала, что скоро настанет их очередь. Они приближались к её территориям.

Хорайзен чертила своими клинками — единственной защитой для её вампиров — руны на железных стенах для сдерживания себе подобных, но она не обещала, что они надолго помогут оставаться невидимыми, а тем более удержат от безумных аватаров. Да и она не могла одна сразиться с большим количеством демонов, Кэролайн это понимала и без её слов.

— Охрана заметила отряд оборотней неподалёку от базы. Что прикажешь, королева? — Кэролайн оторвала взгляд от одной из свежих рун, которую рассматривала, — а руны видела лишь она одна, так как по её приказу Хорайзен скрыла их и себя, чтобы не возникло волнений среди вампиров.

— Пропустить. Не они сейчас наши враги, — отдала короткий приказ она.

Действительно, перед апокалипсисом их мир, как подметила Хорайзен, стал развиваться слишком стремительно; теперь так же стремительно всё возвращалось к истокам. Кэролайн и не думала, что когда-нибудь в будущем снимет с себя шикарные платья, наденет снова доспехи и возьмёт в руки мечи и арбалет, которые были действенны лишь на себе подобных и людях, но никак не против тех, с кем они сейчас боролись за выживание.

Она восседала на железном троне, на том самом, который вампиры успели прихватить с собой из замка. Он был священен для них, а для Кэролайн этот трон был единственным напоминанием о спокойных временах, что длились всего несколько веков. Она — их мать, прародительница, которая защищала своих детей тысячелетиями, — стала для них действительно великой после того самого сражения, когда призвала к себе в первый раз Хорайзен и сохранила свой вид от вымирания. Заговоры против неё, попытки свергнуть с трона после того боя вмиг прекратились, и Кэролайн теперь владела безоговорочной властью. Она в который раз доказала, что может их всех защитить, но теперь была уже в этом не уверена. Даже опять призвав к себе аватара, Кэролайн сомневалась в своих и её силах.

Глава 2

Кэролайн, обдумывая сложившуюся ситуацию с Клаусом, поднялась по винтовой лестнице в свой отсек и уже хотела приложить руку к распознающему замку, как почувствовала объект своих размышлений совсем рядом.

— Серьёзно, Клаус? — она обернулась и увидела его, стоящего неподалёку. — Я бы хотела побыть наедине и обдумать всё спокойно.

— Понимаю. Моё возвращение тебе не безразлично, — это было даже не вопросом, а утверждением. Кэролайн закатила глаза от раздражения. Неужели это так очевидно? Но если по ней было заметно, то по Клаусу, как всегда, невозможно было определить его истинных чувств. — Не пригласишь к себе?

— Учитывая, что ты несколько минут назад покушался на мою жизнь, нет, — Кэролайн подошла к нему и холодно улыбнулась. — Послушай, Клаус, есть вещи между нами, которые не забыть, но всё же время изменило нас, и нужно двигаться дальше. Ты, как и я, хочешь защитить свой вид. Это будет сделать намного сложнее, чем тогда, и поэтому сейчас не время для выяснения отношений.

— Я ушёл только когда услышал, как твоё сердцебиение остановилось, когда увидел, что ты мертва. Как ты выжила, дорогуша? — Клаус выжидающе смотрел на неё, уверенный, что она проигнорирует вопрос.

— Хорайзен, — наконец ответила ему Кэролайн, — она пришла, и я заключила с ней сделку. Не спрашивай, что она потребовала взамен. Это не важно. Важно лишь то, что она защитила меня и мой вид, и сейчас она делает то же самое, но на этот раз всё намного сложнее, и я сильно не рассчитываю на её помощь, поэтому нам нужно объединиться и начать доверять друг другу, как прежде. Я, как и ты, желаю найти истоки этого безумия.

— Твоему демону нужно будет доказать, можно ли ей доверять, Кэролайн. Они слишком многих уничтожили из нас, чтобы я начал доверять одной из них вслепую. Я потерял тебя тогда, — Клаус отвёл взгляд, а Кэролайн от удивления приоткрыла рот. — И винил себя за твою смерть. Одиночество ещё больше сводило меня с ума от этой потери и того, что я не смог защитить тебя и свой вид. Мне пришлось отгородиться ото всех и ложно полагать, что ты погибла в той мясорубке. Каково же было моё удивление, когда Фрея, разыскав меня, поведала, что королева вампиров выжила.

— Я не верю тебе, Клаус. — Она подошла к нему совсем близко и, схватив за подбородок, заставила посмотреть ей в глаза. — Дело было не во мне, а в оспаривании твоего лидерства. Возможно, тебе было жаль, но не я стала причиной твоего исчезновения.

— То, что я в первый раз открылся, для тебя ничего не значит? — горько усмехнулся Клаус. — Я предвидел это. Неужели ты думаешь, что я бы не справился с вожаками стай? После твоей смерти для меня всё это стало неважным.

— Не верю, — Кэролайн сделала шаг назад, — не верю, что ты не знал о том, что я осталась в живых. Оборотни и ведьмы после моей победы присылали подношения в качестве благодарности.

— Но я не знал, — Клаус развёл руками в стороны с отчаянием в голосе. Ещё ни разу она не видела у него такого потерянного взгляда.

— Даже если ты говоришь правду… всё изменилось, Клаус. Мне нужно всё обдумать. — Кэролайн приложила руку к замку и, кинув на него в последний раз озадаченный взгляд, скрылась в своём отсеке.

***

Быть может, она не привыкла к такому откровению со стороны Клауса, а может, дело было совсем в другом, но Кэролайн предельно ясно понимала, что эти его откровения сейчас совсем некстати. Она хотела верить ему, но слишком много утекло воды за два с половиной века. Противоречивые чувства раздирали изнутри, и лучше бы он промолчал и она оставалась в неведении.

— Хорайзен, — тихо позвала аватара Кэролайн, смотря на себя отрешённым взглядом в напольное зеркало в старинной, антикварной рамке. Она увидела демона позади себя через зеркало, но не спешила оборачиваться. — Я хочу знать, правду ли сказал мне Клаус о том, что скрывался из-за того, что потерял меня, а не из-за страха потерять лидерство.

Девушка стояла неподвижно, смотря сначала куда-то мимо своей госпожи, но после того, как та её окликнула, сосредоточила взгляд на ней.

— Госпожа, — Хорайзен чуть поклонилась, — поскольку Никлаус верит в то, что говорит, то для него это и является правдой, — Аватар смотрела в глаза Кэролайн спокойно и смирно.

— Возможно… Он обманывает сам себя. А может, и нет, — Кэролайн на мгновение прикрыла глаза. Всё смешалось. Яркие картинки, что мелькали в голове, об их прошлом, их близости мешали сосредоточиться.

Аватар несколько секунд молчала после слов Кэролайн, однако заговорила без особой на то мотивации.

— Госпожа, я слышу ваши метания и сомнения, — она сделала паузу. — Ваша душа отражается от реального мира печалью и грустью по утраченной любви, а также о надежде, что Никлаус вас полюбит. Если же вы хотели правды о том, что именно является правдой для оборотня, то он сбежал потому, что почувствовал запах смерти. Для себя, для вас, для обоих видов. Перед смертью многие теряют мотивацию жить. В момент, когда вы призвали меня, ваше сердце практически остановилось, и он не смог услышать его биение. В этот момент он потерял смысл сражаться, потому как смерть заволокла всё поле. Причина его побега была в том, что он был пристыжен своей же совестью. Он хотел защищать вас любой ценой, а когда не смог защитить вас от смерти, то потерял своё мужество перед самим собой, — неожиданно Хорайзен засмеялась: — Ваши гуманоидные чувства такие странные.

Глава 3

Гуманоиды такие странные. Они рвутся туда, где могут всё разрушить. Они бегут от самих себя, придумывая кучи оправданий своей глупости или страху. Их души мечутся в закоулках собственных иллюзий и воздушных замков.

Кэролайн и Никлаус не были исключением.

Госпожа любила и была рабой этой самой любви. Или же своей надежды на то, что он, её любимый, однажды поймёт, какая она ценная для его жизни и его души. Её тело светилось в моих глазах тонким контуром белоснежного, даже немного жемчужного, света, который прятал под собой смеси золотистого и розового цветов. Они переливались между собой, создавая небывалый эффект умения быть счастливой. И этот свет словно бы пронизывал её из всех клеточек тела, создавая вокруг неё искристый воздух. Неудивительно, что она манила к себе этим самым светом, теплом, любовью к миру и жизни.

Господин был рабом своей мужественности, как называют это гуманоиды, своей силы и жгучей страсти, кипящей в его душе. Многовековой оборотень, чей свет был колючим. Под плотным туманом черного цвета скрывались тугие переплетения красного и коричневых оттенков. И выражалось это в мощных и резких движениях. Он притягивал многих своей страстной силой и яростным темпераментом животного. И неудивительно, что следуя за своей сутью боялся потерять связь с мужеством. Он боялся, что не сможет показать госпоже свою силу и возможность её защитить…

И даже убийство пастыря стало чем-то значимым и показательным. Господин пошёл за своей животной силой. А госпожа смирилась с этим, отдав мне приказ исполнить эту волю.

Рабы чего они были? Смогу ли я понять это…

— Вижу, Хорайзен, — отчетливый мужской голос отвлек меня от размышлений, — твоя энергия резонирует с этим миром в таком облике?

Я обернулась. Лавандовый дымок, сопровождающий меня, постепенно начал становиться мягко-зелёным, аромат хвои плавно сменился на яблочный. И передо мной предстал мужчина. Его темные глаза, ярко-выделяющиеся на суховатом, мужественном лице, подчёркивались острыми скулами и тонкими губами. Короткие темные волосы аккуратно очерчивали череп правильной, как сказали бы гуманоиды, формы.

— Да, Артанд, — я немного склонила голову, — я удивлена, что твоя энергия создаёт такой образ.

— Этот облик мне дали ведьмы. — Он улыбнулся и, оттолкнувшись от дерева, приблизился ко мне. Но чем ближе он подходил, там сильнее становился от него запах человека. Игра его цветов и дыма приобретала структуру и форму. — Чего ты хмуришься?

— Я не ожидала, Артанд, что ты примешь облик постороннего, — я склонила голову. — Признаю, те, кто дали тебе этот облик, понимают толк в мужской красоте гуманоидов.

— Людей, милая, людей. Называй их так. Они — наше будущее, — с некоторой резкостью парировал Артанд, нахмурившись. — Мои хозяева желают ускорить приближение симбиоза.

Пока он это говорил, туман у земли начал постепенно сгущаться, приобретая очертания его ног.

— Не стоит торопить жизненный цикл, Артанд, — я чуть усмехнулась. — Ты сам видел будущее, как и я. И ты знаешь, что ждёт аватаров.

Он рассмеялся:

— Конечно, поэтому я и жду, когда же ведьмы закончат со своими экспериментами. Служба у них — это мощный инструмент для уничтожения людей.

Я вздрогнула и нахмурилась:

— Уничтожения? Людей? — он слишком долго среди них. Он становится таким, как его господа…

— Да, я не вижу в этом ничего плохого. Так или иначе, придёт время, когда все люди исчезнут. И придёт новое время.

— Общество гуманоидов не идёт тебе на пользу, Артанд, — заметила я, уходя в тень деревьев, и с наслаждением, присущим аватарам, втянула воздух. Аромат диких аватаров приятно защекотал нос, стимулируя мозг выбросить в кровь адреналин, эндорфин и немного нор-адреналина.

Артанд ухмыльнулся, как-то слишком по-человечески, с долей надменности и какой-то азартной страсти.

— Ты их чувствуешь, да, Хорайзен? — его голос раздался около моего уха, в то время как рука скользнула по моей.

Мы переплели пальцы. И в этот момент я ощутила, как энергия моей сущности смешивается с его, создавая вереницу морозного воздуха, переплетённого чудным запахом лесных ягод и мха.

— Если бы я был человеком, то сказал бы, что испытал оргазм, — его энергия переплелась с моей в чудном танце симбиоза.

— Ты слишком долго среди гуманоидов, Артанд, — откликнулась я, наслаждаясь текучим ощущением внутри нашего тумана.

Гуманоидные тела постепенно рассыпались, превращая нас в то, чем мы и являлись, — дым цветов и вихрь запахов.

— Но ты же не откажешь мне в охоте, милая? — синий дымок плавно перетёк к моему, лиловому. — Ты же тоже призвана защищать от Диких.

— Начнём.

Земля касалась нас, соединённых воедино. Она впитывала нашу силу, питалась мощью оставленных нами следов. Мы сами текли по их отпечаткам лап. Мы шли за ними, дикими аватарами, чья миссия была убивать и поглощать.

Сгустки дыма становились текучими силуэтами при нашем приближении. Внутри каждого Дикого горела пульсирующая точка, у каждого своя: то ярко-алая, то тёмно-синяя, то ядовито-жёлтая. У каждого из них была своя миссия по уничтожению земли и всего живого. И они, чувствуя наше приближение, не рвались с места, спасаясь, они старались как можно быстрее порвать животных, разрушить клубни грибов, разодрать тех несчастных существ, которые попадались на пути.

Когда мы приблизились к основному гнезду Диких, Артанд плавно перетёк в свой первичный образ. Мужчина держал в руках мощные клинки, а за его спиной раскрылись кожаные крылья, в центре которых мелькали руны из нашего с ним мира. На губах Артанда я заметила улыбку настоящего хищника, которую видела только тогда, когда гуманоиды добивались его мести. В один момент аватар сорвался с места, обрушиваясь на Диких мощью клинков. Яркие вспышки искр, отлетающих от душ погибающих аватаров, слепили бы мне глаза, будь я гуманоидом. Но что-то странное виделось в этом всём: Артанд сражался словно обезумевший, стремящийся урвать как можно больше душ, не знающий чувства насыщения. Его скорость приобрела невиданный аромат — такой я чувствовала только в больничном крыле гуманоидов на базе госпожи — нашатыря и спирта…

Глава 4

Кэролайн спускалась по лестнице уже полностью собранная и готовая, чтобы подавить нежелательный бунт. И к дьяволу Клауса! Если нужно внушить каждому, то она сделает это ради своего клана. Каково же было её удивление, когда, спустившись на, так сказать, «нейтральную» сторону в бункере под крики протестующих людей, что доносились сверху с их крыла, она увидела кучку убитых животных.

— Что за… — в горле Кэролайн застрял вопрос, когда она увидела зашедшего Клауса с невозмутимым видом. Он с лёгкостью свалил со своего плеча обезглавленного кабана в эту кучу и посмотрел на неё с насмешкой. Крики словно по волшебству стихли.

— Что? Ты ведь хотела, чтобы я разобрался с людишками. Негоже морить голодом, когда на твоей территории ещё бегает в лесах еда. Кстати, это странно, учитывая, что зверьё почти вымерло, как и все мы. — Он поднял голову кверху и уже громче сказал людям: — Это за убитого пастыря. Выберите себе нового лидера. Не будет бунта, будет вам регулярная еда, — послышались одобрительные крики, и Кэролайн с облегчением выдохнула, понимая, что всё это время и вовсе не дышала. Клаус вытер руку об шкуру медведя и подошёл к ней, надменно улыбаясь. — Люди на всё готовы, лишь бы не голодать. Считай, я сделал двойное… нет, даже тройное дело. — Он стал считать по пальцам: — Смотри, люди сыты, а вместе с ними больше и для вас крови — а значит и вампиры. А в-третьих, я также накормил мясом своих оборотней. Надеюсь, конфликт исчерпан, дорогуша?

— Забавно, Клаус, — криво улыбнулась Кэролайн, замечая очевидное, — до полнолуния ещё недели две. Твоя одежда чистая. Ты обращался не в ту лунную фазу? — это был даже не вопрос, а её утверждение. — Ты хоть понимаешь, как рисковал? Какой будет от тебя толк в войне, если ты останешься в волчьей шкуре одичалым? — Неожиданно её словно ударили под дых от догадки о том, что произошло с ним. Кэролайн ошарашенно смотрела на него. Она стояла некоторое время и не смела спросить у него.

— Ты правильно догадалась, — подтвердил он нехотя кивком, — я оказался тогда слабым, потерпев поражение, и не смог принять человеческий облик обратно. Сейчас я вполне могу это контролировать.

— Почему тогда не сказал мне правду? — севшим голосом спросила Кэролайн.

— Ты бы мне поверила? И потом, зачем кому-то знать о моих прошлых слабостях, и к чему мне хвастаться приобретёнными способностями? — горько усмехнулся Клаус.

Кэролайн прошла в бункер на ватных ногах и села на свой трон. Теперь всё сходилось. Обращаясь в волка, оборотни лишь подчинялись звериным инкстинктам. Мало кто мог себя контролировать, а обратившиеся не в ту лунную фазу обычно оставались навсегда волками. Это довольно редко происходило, в основном от безумного горя и непереносимой душевной боли. Таких называли одичалыми. Они сбивались в стаи и нападали на всех без причин. Одичалые и просто обращённые в полнолуние были в десятки раз сильнее, чем обычные волки. От их укусов вампиры через несколько дней погибали.

— И как ты научился это контролировать? — всё ещё не до конца веря, спросила она.

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Клаус, взяв со стола початую бутылку бурбона, — но когда принял наконец человеческий облик, то понял, что могу не зависеть от лунных фаз. — Он сделал большой глоток и поморщился. — Бурбон действительно мерзкий. Нужно с этим что-то делать. Пойду скажу твоим людишкам, чтобы исправили эту оплошность, иначе быть им голодными впредь.

И это всё? Кэролайн недоумённо смотрела ему вслед. Дьявол забери Клауса. И как теперь ей вести себя с ним? Она поняла, что ей было удобно не верить ему эти дни. А теперь, когда узнала всю правду, — боялась. Но чего?

«Того, что он станет относиться к тебе, как прежде, если сдашься ему на милость», — подсказал противный внутренний голос.

***

На столе была разложена карта с близлежащими местностями, а вокруг неё расставлены свечи; в воздухе витали противные запахи сухих трав, смешанные с не более приятным восковым. Фрея колдовала над картой и указывала Клаусу места, где ощущала присутствие выживших оборотней. Кэролайн со скучающим видом сидела на своём месте и мысленно общалась с Хорайзен. Клаус хоть и был вторым господином аватара, но этой привилегии был лишён, что несказанно радовало Кэролайн.

— Не осуждай меня, Хора, — фыркнула про себя Кэролайн. — Знаю, что ты могла бы вмиг начертить эти идиотские крестики и мы бы избежали многочасового монотонного бормотания. Странно, что Клаус не догадался приказать тебе.

— Господин решил так, — только и ответила Хорайзен. Аватар была не в замке, однако даже на расстоянии чувствовала напряжение госпожи. Аура Кэролайн мерцала, вспыхивала, словно яркая звезда, но потом будто погружалась во тьму, чтобы вновь заблистать. Но видеть эмоции госпожи — это одно, а совсем другое в том, что Форбс просила не осуждать. Хорайзен не могла понять, почему она не должна этого делать, если этого не было приказано изначально? Но так или иначе, аватар с некоторым вниманием относилась к поведению своей госпожи.

Кэролайн ловила на себе тёплые взгляды Клауса, и от них ей ещё больше становилось не по себе. Ей не нужно было долго гадать, чтобы понять его настрой — Клаус перешёл в наступление, но её продолжало что-то невидимое оттягивать от него назад. Предчувствие — вот что это было, а оно ещё никогда не подводило вампиршу.

Прервал её раздумье и надоевшее вконец бормотание Фреи громкий возглас из далёкого прошлого:

— Ник, ты жив! — Ребекка неслась к своему брату через весь зал на всех парах, и Кэролайн даже простонала от досады.

— Серьёзно? Кто вообще её пустил в бункер? — возмущённо вскрикнула Кэролайн. В зале воцарилось молчание, но вот ответ прозвучал в мыслях девушки.