P.S Сводные

Пролог

— Притворись моей девушкой, Сияна, — говорит, как ни в чём не бывало, будто не делит сейчас мой мир на части. — И тогда я помогу тебе. Услуга за услугу.

Ошарашенно смотрю на того, в кого была влюблена целый год. Ровно до тех пор, пока он не появился в нашем доме в роли моего новоиспеченного сводного брата.
— Что за бред? — сердце, будто получившее дозу адреналина, выбивается из груди. — Как ты себе это представляешь?

— Только мы можем помочь друг другу. Решайся.

Он говорит чистую правду. Но стоит ли это всё такого риска? И главное, во что может вылиться? Здравый смысл кричит о том, что ничего хорошего ждать не стоит.

1

Несколько лет до событий, происходящих в прологе

По комнате разносится торжественный звон бокалов, и становится тошно. От всего. От каждого человека, сидящего за круглым столом, от их всеобщего веселья, искрящихся улыбок и повода для радости. Да и разве вообще можно назвать это радостным поводом? Отец радушно продолжает оживленные разговоры с НИМИ. Прискорбно для себя подмечаю, что давно не видела его глаза такими горящими. И, к сожалению, пара опрокинутых бокалов шампанского здесь совсем ни при чём.

Ощущаю на себе чужой взгляд и тут же нахожу, кому он принадлежит. Конечно, человеку, который в этой суматошной обстановке раздражает сильнее всех.

В то время, пока я пыталась сделать хоть что-то для того, чтобы предотвратить сегодняшние события, он абсолютно бездействовал. Хотя, уверена, что знал всё, как и я. Он - мой сводный брат. Только язык никогда не повернётся назвать его так вслух. Как минимум потому, что мне до чёртиков неприятно всё его семейство. Как они могут быть приятны, если разрушили мою семью? Верно, совершенно никак!

Светлые волосы немного спадают ему на глаза, а взгляд продолжает блуждать по моему лицу, чем вызывает смешанные странные ощущения. Преобладает, естественно, раздражение. В целом он никогда на меня не смотрит и проявляет полнейшее безразличие, в отличие от моей безграничной ненависти, о которой сигнализирую каждым жестом и взглядом.

— Сияна, ты тоже можешь отпить немного, мы не будем ругать, — Карина тянет губы в широкой улыбке.

Именно так она попросила себя называть. И хорошо. Обращаться по имени отчеству к той, которая спит с мужчинами за спиной у их жен, я точно не собираюсь.

Окидываю её вопросительным взглядом, сощурив глаза. Неужели и правда думает, что я нуждаюсь в одобрении со стороны?

Делаю абсолютно противоположное и нарочно отставляю свой бокал в сторону.

Ощущаю, как отец толкает мою ногу под столом и в голове отчётливо звучит его голос. «Сияна, будь гостеприимнее!». Именно эту фразу он твердил мне целый день перед чертовым ужином, который он смеет называть «семейным».

— Да ладно, мам, — его голос с хрипотцой я когда-то считала мелодией для ушей, а сейчас ощущаю лишь мгновенное раздражение. — Куда ей шампанское? Мелкая совсем.

— Мм, — так и тянет, чтобы сделать противоположное его словам и отпить глоток, но ведь он и рассчитывает на это. Сдерживаю себя и скрещиваю руки на груди. — Ты-то совсем взрослый, да?

Ухмыляюсь, потому что он даже не знает, какой козырь я припасла в своём рукаве. Конечно, раньше использовала эту информацию лишь для собственных целей, но кто знал, что сегодня за этим столом окажется именно он?

— Ещё какой взрослый, можешь не отвечать! Особенно для того, чтобы бегать покурить за школу на переменах!

С удовольствием готовлюсь наблюдать за реакцией Карины. Но всё моё предвкушение абсолютно напрасно –она никак не реагирует и продолжает пережевывать листья салата. Ох, точно, она ведь ещё и на правильном питании...Вся из себя слишком идеальная. Точнее, хочет такой казаться, потому что «идеальные» точно не уводят мужей из семьи.

— Промахнулась, сестренка, — шепчет мне одними губами Демьян, когда я получаю очередной тычок под столом от отца, и он пытается отвлечь внимание Карины на обсуждение обыденностей.

Злость внутри меня горит ярким пламенем. Вот же... И как только он мог нравиться мне на протяжении года? Где только были мои глаза все время?

— Пора расходиться спать, — оповещает папа через час «замечательного» семейного ужина.

Не сдерживаясь, вздыхаю с облегчением и по привычке, встав из-за стола, начинаю собирать грязную посуду.

— Сияна, — Карина дотрагивается до моей ладони, лучезарно улыбаясь. — можешь идти, я приберусь.

Поднимаю на неё взгляд, внимательно вглядываясь в невинные голубые глаза.

Ну уж нет. Она не может стать в нашем доме полноценной хозяйкой вот так быстро... В первый же день. Как минимум потому, что здесь есть я... И пока это так, память о маме, как о главной хозяйке дома жива и нерушима.

Уверенно продолжаю убирать посуду со стола, совсем не обращая внимания на разочарованный взгляд Карины, огорченный отца и внимательный Демьяна.

Не на ту напали, чтобы диктовать свои правила.

2

— Ну, возможно, ты слишком остро и категорично на всё реагируешь? — слышу Василисин голос в телефонной трубке.

И лишь от одной такой безобидной фразы внутренности начинают гореть ярким пламенем.

— Нет, Вась! Я реагирую ровным счетом так, как они этого заслуживают! — злюсь на саму себя, что любые упоминания о наших новых сожителях вызывают такой прилив раздражения, с которым мне совсем непосильно бороться.

— Ладно, но мне так не кажется. — Отступает она, прекрасно зная, что мне сложно внушить свою точку зрения. — А с мамой ты когда в последний раз связывалась?

Задевает больную тему, от которой буквально саднит в душе. Но ей простительно – Вася единственная, с кем я могу обсудить всю сложившуюся ситуацию.

— Абонент - не абонент. Она прислала сообщение, что сама со мной свяжется, как только полностью обустроится.

— Дай ей время, — поучительно заявляет подруга, пока я рассматриваю свой маникюр.

Надо же, на нервах и не заметила, как отломился кусок гель-лака. Ещё бы, последние дни только и делаю, что постоянно заламываю и без того хрупкие ногти.

— Значит, он теперь живет в соседней комнате? — уверена, в это мгновение она ехидно ухмыляется.

— Вася, я говорила – твоя любовь к этим романчикам до добра не доведет, — закатываю глаза, предугадывая наперёд все её мысли – что не так сложно спустя десять лет дружбы.

— Да ладно, Сия, ты же все уши за год мне прожужжала о том, какой он красавчик, спортсмен и джентльмен! Пользуйся шансом, который тебе выпал, — явно шутит для того, чтобы разрядить обстановку и поднять моё упадническое настроение.

— Уффф, забудь об этом раз и навсегда! — стукаю сама себя по лбу, вспоминая о собственных «чувствах». — Я была совсем слепой и беспросветной дурой, если он мог мне нравиться.

— Но он причём? Ладно ты терпеть не можешь эту Карину, но он ведь… — не даю закончить Ваське фразу.

— Ещё как причём! Пока я пыталась сделать хоть что-то для того, чтобы Карина перестала тягаться с женатым мужиком, он совсем бездействовал! Как так можно?

Вспоминаю в какой ад погрузилась жизнь, когда узнала об интрижке отца на стороне. Сколько сил приложила, чтобы это не разрушило нашу семью, а в итоге… Всё развалилось, будто карточный домик за неделю.

— Вдруг всё-таки не знал? — осторожно предполагает и, уверена, заламывает пальцы от острого вопроса.

— Не мог не знать! Демьян своенравный и не переехал бы вот так одним разом в дом к незнакомому дядечке.

— Ну точно, ты же хорошо знаешь, какой у него нрав, — подстрекает, явно снова растягивая губы в ухмылке.

— Вася, — протягиваю её имя и громко вздыхаю.

На самом деле, конечно, испытываю благодарность – она единственная хоть как-то сглаживает углы и придаёт плачевной картине юмора.

— Следи лучше за своим Золоторёвым, — вспоминаю лучшего дружка Демьяна, в которого Васька влюблена уже пять лет.

По сути-то и внимание на Демьяна я обратила по той причине, что в школе Вася только то и делает, что пытается чаще путаться под ногами у своего предмета воздыхания. А где Золоторёв – там и Шмелёв.

— Забудь об этом придурке, — восклицает и недовольно фыркает.

— Сколько раз я это уже слышала…

— Теперь всё серьезно. Он послал меня вчера. Прямым текстом.

Ошарашенно вглядываюсь в стену. Что сделал?

— Что? Ты решила ему признаться?

— Почти… Неважно. Просто забудь о его существовании, завтра последний звонок и больше не придётся видеть его лицо каждый день… Вообще никогда не придётся.

Её голос звучит надломленно, отчего становится совсем грустно – даже на расстоянии ощущаю её боль и разочарование.

— Вась…— совсем не знаю, как правильно поддерживать людей в таких случаях. Особенно Василису – она в нашей паре главный источник света и позитива.

— Забей, всё отлично! — уверяет, но в то же время шмыгает носом. — Я вчера в тиндере с парнем познакомилась, и завтра вечером мы идём на свидание.

Пугаюсь, потому что на неё совсем не похоже. Все года,что Вася была влюблена в Золоторёва, упорно игнорировала мужское внимание. Разве что пару раз охотно принимала комплименты, стоило ему быть где-то поблизости.

— Думаешь стоит идти куда-то с незнакомцем?

— Не ссы, — весело говорит, скрывая паршивое настроение. — Я знаю, кто он. Живет в соседнем доме, правда меня упорно не помнит. Будет сюрпризом.

— Лучше подумай ещё немного, — предостерегаю и слышу, как хлопает соседняя дверь.

Вспоминаю о своём новом соседе через стенку и снова ощущаю прилив раздражения. И волну паники чувствую, когда неожиданно резко раздается стук в мою дверь. Сомнений, кто за ней стоит никаких.

— Я наберу тебя позже, — прощаюсь с Васей и скидываю вызов.

Жду минуту прежде, чем подняться и подойти к двери. Сердце бьется от волнения сильнее. Что ему может от меня понадобиться?

3

Делаю глубокий вдох прежде, чем коснуться ладонью холодной металлической ручки. Тело и без того пробирает мелкой дрожью, оттого, что я совсем не чувствую контроля над ситуацией.

Конечно же, оказываюсь абсолютно права и мой неожиданный гость именно Демьян. Что ему только могло понадобиться?

Как только дверь, отделяющая нас, открывается, тут же скрещиваю руки на груди и смотрю на него вопросительно-воинствующе. Совершенно не знаю, чего от него можно ждать и осознаю, что это немного пугает.

— Пустишь? — его губы растягиваются в ухмылке, которая не внушает абсолютно никакого доверия. Напротив, тут же вселяет раздражение и сильное напряжение. Явно что-то задумал. Неужто решил отомстить за мой вчерашний монолог о сигаретах?

— Тут говори, — упираюсь ладонью в дверную лутку, тем самым перекрывая ему проход и ясно даю понять, что в комнату он не попадёт.

За год, что мне нравился Демьян, создалось впечатление, что знаю его характер и привычки. В глупой девичьей голове закралась мысль, что именно я могу стать той, ктопоймет и поддержит в трудную минуту. Почему-то всегда со стороны казалось, что у него есть какие-то трудности и некая таинственная замкнутость, несмотря на то, что онпостоянно душа компании.

Вот только сейчас трезвое мышление ставит жирную точку на прошлых убеждениях. Я совершенно не знаю человека, которого вижу перед собой. Он чужой и непонятный. И мне совсем больше не хочется понять его и узнать поближе. Напротив, ощущаю острую надобность держаться как можно дальше. Это предчувствие возникает из глубины души и так сильно сигнализирует об опасности, что стоит Демьяну оказаться поблизости, горло тут же сдавливает тисками. Он будто одним своим безразличным взглядом способен подавить мою волю.

Пока в голове кружится этот безумный хоровод разнообразных мыслей, Демьян нагло врывается в комнату и захлопывает за собой дверь. Преграда в виде моей руки для него, естественно, совершенно ни о чём.

— Что ты себе позволяешь? — шиплю, буквально готовая вцепиться в его недовольное лицо ногтями.

Сначала Карина начинает с первого же дня ощущать себя хозяйкой в нашем доме, а теперь ещё и этот вламывается в моё личное пространство, будто так и нужно.

— Что нужно, то и позволяю, — его голос спокойный и твердый. — Ни каплей больше.

Его непоколебимость выигрышно смотрится на фоне моей злости и раздражения. Он держит все эмоции под контролем, а я с первых секунд готова взорваться от адского эмоционального коктейля внутри.

— Совершенно не разделяю твоего мнения! — пытаюсь дышать глубже, а единственное желание, что пульсирует в голове – он должен скорее убраться с моей территории. Минимум из комнаты, в идеале с нашего с отцом дома.

Завтра он окончит школу, а через полмесяца станет совершеннолетним. Надеюсь, он тут же свалит в свободное плаванье и моей единственной проблемой останется Карина.

— Вот как? — ухмыляется и достает что-то со своего кармана. — Ладно, тогда можем спуститься вниз и обсудить это при твоем отце. Устраивает? Так ведь ты вчера поступила, в надежде на то, что мама разочаруется в своем примерном сынке? Так вот ошибочка вышла, Сияна. Я курю и не прячусь от кого либо, в отличие от тебя.

В его руках пачка сигарет. Моих. Позавчера у меня их забрала классуха, потому что застукала нас с Васей в туалете. Мы даже не курили, просто пачка была в руках, пока искала в рюкзаке расчёску.

Но разве ей что-то возможно объяснить? Она тут же подумала, что это мы с Васей яростные нарушительницы устава школы и втихую покуриваем на переменах в туалете. Пообещала нажаловаться отцу при первой же возможности и сказала, что я совершенно отбилась от рук в последнее время. Вопрос, каким образом злополучная пачка оказалась у Шмелёва?

— С чего ты взял, что мои? — включаю дурочку. Может, кто-то подслушивал перепалку с классухой и успел растрындеть всем? Тогда Демьян может просто-напросто брать меня на понт.

— Не придуривайся, у тебя отстойно получается, — заявляет, возвращая пачку сигарет к себе в карман.

Нервно прикусываю губу. И что, он собрался меня шантажировать теперь этим? Если да, то я в крайне отвратительном положении. Отец курение на дух не переносит, что явно не додаст мне плюсов. А учитывая то, что сейчас он считает меня маленьким ревнивым ребенком, который просто не может смириться с родительским разрывом и принять его новый выбор... Определенно, я в полной заднице.

— И что ты хочешь? — лучшая защита, как известно – это нападение. — Чтобы умоляла тебя не рассказывать отцу? Не дождешься. Можешь делать, что пожелаешь.

Наперекор собственным словам сердце внутри грудной клетки быстро и нервно бьется. Мыслями готовлю себя к тому, какой разбор полётов ожидает меня, как только папа узнает такую занимательную информацию.

— Мне это не нужно, — Демьян отрицательно качает головой, чем вводит в полнейший ступор. Что тогда? — И тебе не нужно портить своё здоровье. Если увижу тебя с этой дрянью – заставлю съесть целую пачку.

— Чего? — смотрю на него ошарашенными глазами. — Повтори? Режим старшего брата решил включить, что ли? Так вот завязывай! Ты мне никто и не смей лезть в мою жизнь!

Вот же наглый и самоуверенный. Бесит так, что хочется сейчас же швырнуть что-то в него, или хотя бы об стену.

— Ты меня услышала, Сияна. — Совсем никак не реагирует на мои реплики. — Дважды не повторяю.

Бросив предупреждающий серьезный взгляд, спокойно выходит из комнаты под проклятья, которые щедрым потоком сыплются с моего языка.

4

Выспаться в ночь перед последним звонком не удается. Можно было бы списать всё на волнение перед таким важным днём. Как-никак, становиться одиннадцатиклассником дело ответственное и будоражащее. Но это не совсем то, от чего я никак не могу сомкнуть глаз и ворочусь с бока на бок, изредка возмущенно вздыхая. Постоянно в голове прокручивается образ наглого Демьяна, выражение его лица и строгого тона, не терпящего возражений. Какое только дело ему до этих чёртовых сигарет?

Просыпаюсь с ощущением, что мне вот-вот удалось уснуть, а уже время вставать. В отражении зеркала замечаю темные круги под глазами. Чудесно. Приходится приводить себя в порядок и наносить макияж с помощью тонального крема. Ненавижу им пользоваться, но в косметичке держу. С моей неуклюжестью он может пригодиться с завидной регулярностью. Зачастую могу влететь головой куда-либо, а из-за светлой и нежной кожи синяки появляются моментально. Приходится потом объяснить учителям, что никакого насилия в моей семье нет и никогда не было.

— Дочь, сколько можно собираться? — в дверь стучит отец, когда я практически полностью готова к выходу.

— Уже, — завершаю финальные штрихи и, захватив маленькую сумочку, открываю дверь и сталкиваюсь с отцом. — Ты что, решил отвезти любимую дочь сам?

Папа редко находит время в своем плотном графике. И, признаться честно, ощущаю лёгкий прилив ревности, что ли… За последние года он вообще крайне редко бывал дома, а тут вдруг спохватился. Освободил вечер, чтобы познакомить нас с Кариной официально, да и вчера приехал домой намного раньше обычного. Время семь утра, а он ещё дома. Зачастую, он выезжает на работу раньше пяти утра…

— Тебя подбросит Демьян, — он быстро целует меня в щеку, а я обращаю внимание, что не колется привычная щетина. Неужто побрился?

— В смысле? — внутренности начинает колотить от одного имени. — Откуда у него права? Ему нет восемнадцати.

— Путаешь, малыш, — улыбается отец. — Демьяну месяц назад исполнилось восемнадцать. И права есть, не волнуйся по этому поводу.

— Тогда почему он переехал сюда? — скрещиваю руки на груди. — Если совершеннолетний, то пора оторваться от маминой юбки и жить самостоятельной жизнью.

Конечно, атмосфера нашего разговора в эту же секунду принимает совершенно другой настрой. Отцу не нравятся мои слова, очевидно.

— Сияна, я тебя не узнаю и не понимаю! — разочарованно и строго смотрит на меня, но я тоже не сдаю позиций, ни на секунду не отвожу упорный взгляд. — Держи свои гормоны под контролем! Теперь они часть нашей семьи и сами вправе решать, где жить.

Больше ничего не говорит, лишь одаривает ещё одним разочарованным взглядом и спускается по лестнице. Слышу шорох сбоку и, повернув голову, вижу Демьяна, который, судя по внешнему виду, полностью готов к выходу.

Белая рубашка сидит безукоризненно, а подкатанные рукава открывают глазам вид на татуированные руки. В школе часто пыталась понять, что там изображено. Казалось, что поможет как-то глубже его понять. Но никогда не удавалось, всегда татуировка заходила под одежду, закрывая доступ к любованию. Чтобы увидеть её полностью, определенно нужно застать Шмелёва без одежды. Раньше о таком и мечтать не могла, а теперь, к счастью, и не буду.

— Вижу, ты готова ехать? — спрашивает он, окидывая взглядом. Как обычно, ничего не выражающим.

Вот всегда так смотрит. Создаётся впечатление, что разговаривает с воздухом и бесит неимоверно.

— Надеюсь, ты умеешь водить и не угробишь меня, — исподлобья бросаю взгляд и начинаю спускаться по лестнице.

— Если так переживаешь, можешь добраться сама, — предлагает альтернативу.

Последнее, что мне хочется делать – это ехать двадцать минут в одной машине со Шмелёвым. Конечно, я категоричная в отношении его. Категоричная, но не тупая. Наш водитель взял отпуск на несколько недель, а добираться в маршрутке, набитой людьми, спешащими на праздник, совершенно нет никакого желания.

— Ещё чего, — фыркаю я. — Пошли быстрее, не хочу из-за тебя опаздывать.

5

Погода уже несколько недель по-настоящему летняя, пускай только конец мая. Сегодня не исключение, но, уверена, это обманчиво. Недавно начала замечать, что каждый раз на последний звонок идёт дождь, поэтому предусмотрительно взяла с собой кофту, совершенно не доверяя программе погоды, которая обещает безоблачный солнечный день.

Замечаю, что во дворе припаркована незнакомая машина. Странно, думала ведь, что отец отдал Демьяну тачку нашего водителя, пока тот в отпуске. Но нет. Видимо, у Демьяна собственное авто. Сколько я ещё пропускала мимо глаз, пока была в него «влюблена»?

Закатываю глаза от собственных мыслей и фыркаю себе под нос.

— Моё предложение добраться самой всё ещё в силе, — слышу сзади себя, едва доходя до машины.

— Не понимаю, — наигранно тяжело вздыхаю. — Куда же делось твоё вчерашнее благородство и забота?

— Поездка на общественном транспорте тебе никак не навредит, — парирует, нажимая на ключе кнопку разблокировки. — В отличие от того дерьма, что ты тянешь в свой рот.

Щеки тут же становятся пунцовыми от такой отвратительной фразы.

— Тебя не касается, что и куда я тяну, — гордо заявляю и, следуя его примеру, открываю дверцу и плюхаюсь на пассажирское переднее сидение. — И бред про неожиданно появившиеся братские чувства не затирай, мы совершенно чужие люди, и мне откровенно не нравится сложившаяся ситуация. Особенно то, что вы с Кариной теперь всегда под носом...

Нет смысла строить из себя обиженку и вести так, будто всё устраивает. Пускай понимает сразу моё истинное отношение к ситуации. Всегда презирала лицемеров и тех, кто горазд перемыть кости только за спиной, а в глаза продолжит улыбаться. Нужно быть честной с самой собой.

— И мне абсолютно всё равно что ты думаешь по этому поводу, — заявляет Демьян спокойно и твёрдо. Как всегда. — Я съеду, как только мама адаптируется, и буду уверен, что ты не выкинешь что-то такое, что она поседеет раньше времени, — продолжает, внимательно наблюдая за дорогой.

Внутри меня поднимается буря негодования, и чтобы не взорваться прямо сейчас, уставляюсь взглядом в его крупные ладони, что уверенно держат в обхвате кожаный руль. Внимательнее сосредотачиваюсь на всех словах, что слетают с его языка.

— Она совсем не понимает, что ты далеко не «девочка-припевочка», и уверена в том, что должна заслужить твоё доверие. Парится, когда ты грубишь и резко реагируешь. Глупая, нашла из-за чего трепать нервы.

Голос Демьяна продолжает звучать непоколебимо, и в то же время так, будто мы здесь просто погоду обсуждаем, а не такие острые темы.

— Ей стоило подумать об этом, прежде чем спать с женатым мужчиной, — парирую тем, что ранит больше всего остального.

Сколько бы раз я не прикидывала в голове, как можно разрешить этот конфликт с отцом, постоянно всплывал этот факт. И он напрочь перечеркивал даже малейшее желание прикладывать какие-то усилия. Пусть мне самой хотелось скорее избавиться от удушающей безысходности в груди, но... Если и есть какой-то выход, то он явно недостаточно хорош для того, чтобы перекрыть появившуюся жуткую дыру внутри меня. И она пожирает с каждым днем все сильнее. Провоцирует на новые выходки, колкие слова и взгляды, полные ненависти.

— Женатым мужчинам стоит говорить о том, что они в браке. Разве нет?

Смотрю на него волком. Нет, отец точно бы не поступил так с ничего не подозревающей женщиной. Да и к тому же, если бы поступил, то вряд ли такое можно простить, а учитывая факт, что Карина преспокойно живёт сейчас в нашем доме... Точно нет.

— Ты просто пытаешься её оправдать, — звучит громче, чем обычно, пусть я и пытаюсь внешне держать себя в спокойствии. Но реакция, глаза и голос выдают внутреннее бурлящее состояние.

— Выходи, — слышу, и начинаю ошарашенно пялится на Демьяна, когда машина тормозит.

— С какой стати? — воинствующе поудобнее мощусь в сидении. Неужто решил выгнать меня и заставить идти пешком? Не дождётся.

— Мы приехали, Сияна, — констатирует факт.

Оглядываюсь, и правда. Мы припарковались на парковке возле школы.

Раздраженно вздыхаю и выхожу из машины. Бросаю мимолетный взгляд напоследок, и замечаю на его губах ухмылку.

6

Глубоко и часто дышу в попытке побыстрее снять раздражение. Надо же, как искусно у него получается довести меня, не прикладывая совершенно никаких усилий. Всего лишь своим спокойствием и твёрдым голосом.

— Кто сделал это с тобой? — наигранно ужасается Вася, стоит мне найти её в шумной, веселой толпе.

После этого тут же заключает в приветственные объятия.

— Ну серьёзно, — вздыхает, поправляя накрученные локоны. — Видела своё лицо? 

— Мне и не нужно, — фыркаю, скрещивая руки на груди.

— Пойдём вперёд, — подталкивает в толпу одноклассников. — Хочу видеть всё.

— Да знаю я, кого ты хочешь видеть, — подначиваю её, но тут же осекаюсь, вспоминая о нашем вчерашнем разговоре.

— Забудь, — тон тут же меняется и приобретает тяжелую твердость и отстранённость.

Никак не комментирую и прикусываю язык, пока мы удобно пристраиваемся в первом ряду.

— И как прошла ночь с новоиспеченным братом? — шёпотом подкалывает меня. Мстит за мой длинный язык и напоминает о том, чье имя со вчерашнего дня нельзя произносить вслух.

Счастье, что не пью ничего в этот самый момент, иначе вода пошла бы, минимум, через нос после такой фразы.

— Мы спим в разных комнатах, поэтому за его сон не могу ручаться, — держусь спокойно, чтобы Васька сильно не ликовала, довольная тем, что смогла задеть меня в ответ.

— Кто тебя знает? — ухмыляется. — Как-никак, год влюбленности бесследно не проходит, а здесь такой шанс. Я бы сказала ш-а-н-щ-и-щ-е, — протягивает шепеляво.

Конечно, не злюсь на неё. Всё наше общение всегда сводится к общим подколам, и нам это нравится. 

— Кто виноват, что я была слепой малолетней дурочкой?— вздыхаю, разглядывая ряд нарядных старшеклассников и учителей, которые, как обычно, не могут с первого раза настроить аппаратуру и микрофоны. 

— Что-то изменилось за один день? — спрашивает удивленно и, кажется, веселеет от нашей перепалки, но ненадолго. 

Ровно до того момента, как мимо нас не проходят Шмелёв со Золоторёвым. Вася тут же прикусывает губу и начинает разглядывать носки своих балеток, и Саша, заприметив её, тоже тут же отводит взгляд. Всё-таки интересно, что именно между ними произошло?

Когда взглядом встречаюсь с Демьяном, едва не ойкаю и отвожу глаза в асфальт, пока боковым зрением не замечаю, что они отошли на достаточное расстояние.

— Представляешь, откуда-то узнал про сигареты и вчера пришёл ко мне с пачкой? Откуда только она у него взялась?

— Ты что, не знаешь? — ухмыляется Васька. — Он же любимец нашей классухи. Видимо, она ему и доложила.

— А он ко мне каким боком? С чего ей рассказывать?

— София — лучшая подруга его матери, — вываливает она. — По-любому в курсе, что вы теперь живете под одной крышей. 

Теперь в голове всё складывается, словно два плюс два. 

Кто-кто, а Вася находка для шпиона. Её мать работает в школе секретаршей, поэтому знает всё и обо всех. Абсолютно каждая, даже малейшая сплетня обязательно проходит через её уши, а затем уже и достигает Васиных. Нужно же поделиться с кем-то насыщенным рабочим днём.

— Вот зараза, — фыркаю, имея ввиду нашу классную руководительницу.

— Ну, по крайней мере, лучше, чем если бы она твоему папке доложила, — Вася пожимает плечами. — Он по голове за такое явно не погладит.

— Знаешь, пока даже не понимаю, радоваться или нет.

Дальнейший поток мыслей прерывает шум микрофона. Учителя с горем пополам смогли подсоединить аппаратуру, чтобы начать торжественную линейку.

7

Линейка проходит в приподнятом настроении. В моей голове никак не укладывается, что ровно через год я точно так же буду стоять на месте тех, кто сегодня прощается со школой. Такие нарядные и счастливо-грустные. Совсем никак не воспринимается то, что у них заканчивается такой длинный и важный жизненный этап, как школьная жизнь. Наверное, осознать это возможно лишь прочувствовав на себе.

За вальсом я наблюдаю, словно зачарованная. Особенно фокусируюсь на Шмелёве. То ли по привычке, то ли потому, что в танце он и правда выглядит чарующе. Девушка в его руках порхает, словно пушинка, когда его ладони поднимают её над землёй.

Танцуют, к слову, не все старшеклассники. Кто-то не захотел и поэтому не всем хватило пары. Пришлось даже просить несколько моих одноклассниц, чтобы они станцевали с ребятами последний вальс. Помню тогда, как только узнала об этом, загорелась идеей предложить свою кандидатуру, но вовремя себя одернула от такой мысли.

Естественно, хотела лишь потому, что был шанс станцевать в паре с Демьяном. А это ведь, подумать только, две репетиции в неделю на протяжении двух месяцев. К тому же, фору мне даёт то, что я сама занимаюсь танцами и о смущении и боязни сцены и речи идти не может.

Вот только как раз тогда мне самой пришлось готовиться к важному выступлению, дни тренировок которого в точности совпадали с репетициями старшеклассников. Пусть, немного грустила от утраченной возможности, но в то же время радовалась – значит не судьба. Всё-таки, столько времени проводить настолько близко с Демьяном… От одной мысли только сердце совершало кульбит.

Учителя говорили много трогательных слов, а у старшеклассников выступали слёзы на глазах. Особенно у девчонок – они ревели, не стесняясь. Интересно, что я буду чувствовать на их месте в следующем году? Дам ли тоже волю эмоциям?

Учителя тоже грустили. Ещё бы. Одиннадцатый класс – гордость нашей школы. Как-то сложилось, что именно в их классе собрались все вундеркинды и творческие люди. Кто-то в спорте преуспел, кто-то в творчестве. И в сравнение не идет с нашим классом, который считают самым проблемным и ужасным в истории школы. Уверена, если сейчас даже директриса приподнимает очки и протирает влажные глаза, то при выпуске нашего класса она будет махать этим самым платочком с нереальным облегчением и радостью.

— Что-то ты совсем приуныла, — толкает меня в бок Вася.

Видимо, лицо моё в этот момент и правда выглядело ужасно печально. — Думаю, что через год мы будем на их месте, — частично, но говорю правду.

На самом деле в голове крутится мысль о том, что ещё пару дней назад даже представить не могла, как переживу последний звонок. Ведь это последний день,

когда у меня есть возможность лицезреть Шмелёва. Не понимала, как это – не видеть его в школе каждый будний день. Я ведь весь год даже с простудой в школу бегала, чтобы наслаждаться каждым моментом и шансом. И прекрасно знаю, что на протяжении десятого класса у Василисы были точно такие же переживания, поэтому была не одинока в своём горе. Кто же знал, что всё кардинально переменится всего за несколько дней?

Теперь мы стоим здесь и испытываем совсем другие эмоции. — Точно всё хорошо? — спрашивает, а голос звучит грустно. Создаётся впечатление, что вопрос задаёт не только мне, но и самой себе.

— Абсолютно, — тяну губы в слабой улыбке, а Вася в ответ поступает также.

Сейчас мне должно быть радостно. Демьяна в школе больше не увижу, и совсем скоро он свалит из нашего дома. Только в эту самую секунду мне бесконечно грустно. Возможно, потому что смотрю на него, и в душе ещё ощущаю ту самую девчонку, которая тайно восхищалась им со стороны. Но и та новая я, которая из-за сложившихся обстоятельств на дух его не переносит тоже даёт о себе знать жгучим раздражением.

Правда, находясь здесь я больше ощущаю ту влюбленную, грустную девочку.

Кажется, в эту самую секунду она прощалась со своими разрушенными мечтами и надеждами. Печалилась и хотела плакать.

А что говорить о Васе? Даже представить не могу, какие эмоции она переживает сейчас. Её влюблённость длилась намного дольше, чем какой-то несчастный год. И она была такой всепоглощающей, что я совсем не могла понять, откуда в ней столько чувственности.

И мне жаль, что в один момент это всё так глупо разрушилось. Искренне и до слёз жаль.

8

— Ты уверена? — слышу приглушённый твёрдый голос Демьяна за дверью его спальни.

Кажется, они даже не заметили, как я вернулась домой. И, конечно, добираться мне пришлось самой, потому что Шмелёв справился с последним звонком намного быстрее, и, по-любому, готовился к вечерней вылазке в город с одноклассниками.

— Да, милый, — Карина тоже звучит убедительно. — Я её понимаю, ей сложно и это совсем не делает её плохой.

— Я не говорил, что она плохая, — обрубает он. — Но и тебе ни к чему такие нервы, особенно сейчас. Сияна может никогда тебя не принять, а с твоим желанием ей угодить, только угробишь свою психику.

— Я буду стараться иначе, — заверяет она. — Обещаю. Перестану стараться угодить.

— Разве ты сможешь? — отчего-то уверена, что в этот самый момент на его губах та самая ухмылка, которую мне приходилось видеть в машине сегодня утром. — Таких добрых и великодушных людей, как ты, днём с огнём не сыщешь.

— Буду пытаться, — тепло отвечает Карина. — Если не получится, то позвоню тебе. Ты не должен жить здесь только из-за волнения за меня, всё будет хорошо.

— Считай, что я тебе поверил, — твёрдо заявляет Демьян, а я стараюсь реже и тише дышать, чтобы они никак не рассекретили моего присутствия.

— Спасибо, сынок.

Прежде, чем Карина выходит с его комнаты, я успеваю скрыться за дверью своей, с быстро колотящимся сердцем.

Совсем не могу понять, какие эмоции вызывает внутри меня подслушанный разговор.

Мне не хотелось сейчас ощущать тот прилив сочувствия к Карине, о котором болезненно сигнализировала каждая клеточка души.

Сердце едва не разорвалось от испуга, когда в следующую секунду раздался стук в дверь. Сразу прикладываю руки к горящим щекам, поправляя растрепанные локоны, и открываю дверь.

— Привет, — Демьян стоит всё так же при параде, как и утром. — У меня есть просьба. К тебе.

Уточняет так, будто на моём лице написано полнейшее непонимание. Хотя, осознаю, что так и есть, потому что в груди продолжает колотить.

— Какая? — голос звучит, будто я только что вернулась со сто километрового забега.

Как он вообще догадался, что я дома? Точно знает, что пару минут назад подслушивала под его дверью. Ощущаю, что щеки жжёт ещё интенсивнее.

Даже совсем не думаю о том, чтобы перечить и возмущаться его вторжению – слишком озадачена и не могу сконцентрироваться ни на одной нормальной мысли.

— Станцуешь со мной вальс на выпускном? — произносит спокойно, будто мы просто погоду обсуждаем.

А мне с этого мгновения кажется, что поперхнуться воздухом вполне реально. Если не забывать дышать, конечно. Только вот в моём случае эта функция напрочь атрофируется. Я глупо хлопаю глазами и в упор смотрю на Демьяна непонимающим взглядом. Он серьёзно сейчас?

— Вполне, — отвечает то ли на вопрос в моих глазах, то ли я спросила вслух и не заметила. — Зачем? — пока мартышка усердно хлопает в голове своими оглушающими тарелками. — Почему я?

— Милана замуж выходит седьмого, поэтому на выпускном её не будет, — называет имя своей одноклассницы, с которой танцевал сегодня. — А ты занимаешься танцами давно. Думаю, за пару репетиций сможем станцеваться.

— Откуда ты знаешь? — Предполагаю, — пожимает плечами, а его уголки губ немного приподняты. Неужели, он мне улыбается? — Да не об этом, — махаю рукой. — Откуда знаешь, что я занимаюсь танцами?

Это и правда поражает.

— По-моему, об этом знают все, — говорит, как само собой разумеющееся. — Тебе ведь все учителя молятся, лишь бы ты на очередном концерте согласилась выступить.

Моя главная головная боль – не люблю школьную самодеятельность и предпочитаю отказываться от концертов. Правда и классуха наша не пальцем деланная – знает, за какой рычажок нужно потянуть, чтобы у меня не осталось выбора. Вот только всегда казалось, что Демьян в школе не удосуживает меня и взглядом, что уж говорить о том, чтобы замечать моё присутствие на концертах?

— Есть время подумать? — настолько озадачена, что не могу отказать ему прямо здесь и сейчас. Наверное, потому что когда-то я об этом мечтала.

— Сегодня вечером репетиция, — улыбается он. — Я заеду за тобой в пять.

Он уходит, а я ещё пару минут бесцельно таращусь в пространство. Что вообще только что произошло и почему я не отказалась?

9

С дикой злостью и раздражением на саму себя я укладываю растрёпанные волосы, подбираю подходящую одежду и даже беру в пальцы тушь, чтобы подвести ресницы.

В голове летает туча мыслей и среди них даже зреет план побега, но… Зачем мне бежать из собственного дома? Могу просто закрыться на замок и не открыть ему, когда придёт. А вообще, чего это я? Прямо в глаза скажу, что никуда с ним ехать не собираюсь – пускай решает свои проблемы самостоятельно. Правда может ведь начать шантажировать тем, что расскажет отцу про сигареты, и тогда мне конкретно не поздоровится. Предполагаю, что смогу на целый год забыть про выход куда-либо помимо школы. Ну и пусть! Переживу. Только несмотря на все твердые убеждения в голове и стальную решимость отказать Демьяну, ровно в назначенное время я уже стою во дворе нашего дома, собранная и готовая.

Не устаю мысленно ругать саму себя. Что только творю, а главное для чего? Вот только до сих пор ощущаю в душе ту влюблённую девчонку и сейчас она трепещет от радости и дикого волнения. Обещаю себе, что последний раз иду у неё на поводу и больше ни-ни. Всего лишь реализую собственную мечту и успокоюсь. Что здесь такого? Машина Демьяна заезжает во двор минута в минуту, и когда он выходит из неё с легкой улыбкой, я теряюсь и мгновенно жалею, что настолько покорно стою и жду его прямо здесь.

— Я бы поднялся, — будто читает мои мысли.

— Если ты пил, то я не сяду с тобой в одну машину, — тут же парирую и совершенно не вру. В жизни никуда не поеду с нетрезвым водителем.

И уверенность в том, что он пил практически стопроцентная. Не то, чтобы я часто видела его пьяным – вообще ни одного такого случая не припомню. Но всё-таки он праздновал с друзьями последний звонок. Мало кто удержится от того, чтобы поддержать всеобщее веселье хоть маленько. — Я трезвый, — заявляет твердо. —Абсолютно.

Минуту выдерживаю упорный и внимательный взгляд глаза в глаза, потому что должна быть уверена, что в его словах нет ни капли лжи. Только это Демьян – я его совсем не знаю и не умею считывать его вранье.

Но что-то мне подсказывает, что в его словах нет ни капли лжи. Возможно, всё-таки, то, как открыто он на меня смотрит. И я всё же теряюсь под этим взглядом и ощущаю, что щёки начинают гореть.

— Ладно, — уверенно марширую к машине, пытаясь скрыть своё резкое замешательство и стеснение.

Сама быстро открываю себе дверцу и присаживаюсь на кожаное сидение. За последние сутки мне слишком часто приходится здесь бывать — точно нужно завязывать с этим панибратством.

Когда Демьян занимает водительское место, мне почти удаётся унять быстрое сердцебиение... Но стоит ему снова оказаться так близко, сердце снова начинает учащённо биться.

Он снова уверенно держит руль и твёрдым взглядом следит за дорогой, а я пытаюсь максимально контролировать себя и не смотреть в его сторону. Правда, слабо стараюсь — то и дело фокусируюсь на нём боковым зрением.

— Спасибо, что согласилась помочь, — спустя пять минут он нарушает тишину, которую до этого разбавляла лишь тихо играющая музыка.

— Значит, твоя одноклассница выходит замуж? Вот так вот сразу, едва окончив школу?

Перевожу тему, потому что моё привычное «ни за что» и искренняя улыбка не подходят для данной ситуации.

— Она на пятом месяце беременности, — кивает, в ответ на мой вопрос.

— В смысле? — не сдерживаюсь и бросаю на Демьяна ошарашенный взгляд. — Этого не может быть.

Резко вспоминаю, как сегодня он кружил Милану в танце — её фигура всегда была безупречной, и сегодня ни капли не отличалась.

— Думаешь, я вру? — бросает на меня внимательный взгляд.

— Нет, я не в том смысле, — тут же оспариваю его слова. — Просто она как была худышкой, так и осталась, а ты говоришь пятый месяц...

— Не обращал внимания на её фигуру, — пожимает плечами. — Ты явно лучше разбираешься во всех девчачьих штучках.

И тут он прав. Причин, почему её живот не видно может быть масса. Может Милана удачно подбирает одежду, а возможно животик ещё совсем маленький. В любом случае слухи о её беременности явно не ходят по школе, а значит мало кто вообще о ней знает.

Цепляют слова Демьяна, что он не обращал внимания на её фигуру. Ну да, как же. Милана одна из самых красивых девчонок в его классе, а ещё они очень трутся вместе. Одно время даже думала, что встречаются, жутко ревновала и расстраивалась.

— Думала, что Милана твоя девушка, — не успеваю прикусить язык вовремя.

— Мы дружим с пелёнок, — ухмыльнувшись, он фыркает. — О каких отношениях может идти речь?

— То есть ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной и думаешь, что она никогда не может перерасти во что-то большее?

— Не в этом случае стопроцентно.

— А в других? — не знаю зачем, но продолжаю разговор, задавая вопрос за вопросом.

Всё таки приятно узнать, что к Милане я ревновала напрасно. Хотя, какая теперь вообще разница?

— Не знаю, — тянет губы в легкой улыбке. — С другими случаями я не сталкивался

10

Когда машина тормозит в школьном дворе, прерывая наш разговор, ощущаю новый прилив волнения и терзающий вопрос — зачем я на это согласилась?

Никогда не была трусихой или девушкой, которую легко вогнать в краску, но сейчас ощутила себя именно такой.

Из-за моего недолгого замешательства Демьян успел выйти из машины и отрыть дверцу мне. Руку, конечно, подавать не стал. Кажется, для нас двоих происходящее и так слишком.

Пока мы заходим в школу, а после поднимаемся по лестнице на второй этаж к актовому залу, в голове всплывают воспоминания и я будто ощущаю дежавю. Перед глазами ясно встаёт картина того дня, когда поняла, что влюбилась в Демьяна. Тот день, в который он меня спас.

До сих пор не знаю, как и его угораздило именно в тот самый нужный момент оказаться рядом. Не где-нибудь, а в комплексе, где находится танцевальная студия, в которую я хожу.

Я долго и в красках рассказывала Васе о произошедшем и она даже смогла предположить, как именно Шмелёв оказался рядом в тот день.

Оказалось, что Демьян с Золоторёвым уже длительное время ходят в один и тот же спортзал, который как раз в те дни закрывали на ремонт.

Спрашивать, откуда она всё это знает, я даже не стала. Кажется, Васька по полочкам могла разложить все факты из жизни Золоторёва, поэтому удивлена не была совершенно.

Обычно я более аккуратная, но тогда карты сложились неудачно. Тренировка перед важными соревнованиями выдалась адски мощной и выжала абсолютно все силы. Мышцы одновременно пекли и болели, но при этом я ощущала, будто парю над землёй — ноги казались совершенно ватными.

Запутаться в собственных ногах — уж точно не то, что могла себе когда-либо предположить. К тому же, учитывая то, что благодаря такому увлечению, как танцы, с ними я в полной гармонии. Но именно сейчас система дала сбой, и я полетала прямо по лестнице из-за того, что споткнулась.

Сердце, по ощущениям в этот момент, тоже будто резко в пропасть рвануло, а перед глазами уже сложилась картинка болезненного приземления. В ушах зазвенело от треска собственных костей — в том, что сломаю что-то, сомнений не было совсем. Всего несколько секунд, а мыслей в голове пронеслось нереальное количество. Особенно сильно, аж отдавая головной болью, пронеслось то, что на носу важные соревнования, и, если я сейчас травмирую себе что-либо, они мне абсолютно точно не светят.

Единственное, что я смогла сделать в сложившейся ситуации — это сгруппироваться, чтобы падение было менее травмоопасным.

Ойкнула, когда вместо твёрдой встречи со ступеньками, выложенными кафельной плиткой, оказалась в невесомости. Даже не сразу ощутила крепкую хватку рук, в надежное кольцо которых попала. Сначала прониклась ароматом мужского парфюма — ассоциация со свежестью и хвойны

«Аккуратней, так и убиться можно» и «Да, спасибо» — единственные фразы, сказанные нами перед тем, как разойтись по разным сторонам.

Он, видимо, как раз поднимался в зал, когда я спускалась по лестнице после истощающей тренировки.

Сердце колотилось всю дорогу до дома. И кто знает, что больше его тревожило — испуг, что могла себе что-то сломать и не попасть на соревнования, или же такая волнительная первая близость со Шмелёвым.

11

В компании одноклассников Демьяна чувствую себя более уверенной и раскрепощенной, нежели с ним наедине.

Оно и не удивительно. Многих из них я очень хорошо знаю, и часто общаюсь по-дружески. В отличие от нас со Шмелёвым. Мы друг другу и слова в принципе за школьную жизнь не сказали. Только что-то по мелочам. И ощущение всегда создавалось такое, будто между нами не год разницы, а лет пять. Конечно, теперь я в курсе, что Демьян старше меня больше, чем на год, тем не менее, дело не в этом. Видимо то, как он себя преподносит, делает пропасть между нами ещё более широкой. И не в плохом смысле. Наоборот. Шмелёв ведёт себя твёрдо, уверенно, сдержанно, что конкретно выделяет его на фоне одноклассников, которые всё ещё могут от души посмеяться от пресловутого многочлена. Думаю, этим он и цеплял меня тогда. Возможно, немного и сейчас, но себе в этом я никогда не признаюсь.

Демьян особо не удивлён тем, как тепло меня встречают его друзья и классная руководительница. Помню, она больше всех расстроилась, когда я отказалась танцевать вальс, сославшись на собственные тренировки.

— Сияна, — улыбается она так заразительно, что не ответить взаимностью кажется злейшим преступлением. — Ты какими судьбами? Неужели танцевать будешь?

— Буду, Ирина Дмитриевна, — заявляю довольным голосом.

— Счастье какое! Как раз Миланочка не сможет быть на выпускном, — хлопает в ладоши. — Выбирай, — она окидывает жестом руки парней. — Абсолютно любого, для тебя ничего не жалко.

— Ну мы же не на базаре, — отзывается один из предложенных кандидатов.

— Минус один, — парирует и подмигивает мне второй. — Я в игре, Сия. Выбирай — не прогадаешь.

Не могу сдержать легкого смешка.

— Тише, — в обычной твёрдой манере, но с лёгкой улыбкой на губах, заявляет Демьян. — Сияна будет танцевать со мной. Точка.

Улюлюканье и удивленные взгляды перемешиваются, и я даже не могу запомнить, что и кому принадлежит.

— Сияночка, ты сама как? Будешь танцевать с Демьяном? — заботливо спрашивает Ирина Дмитриевна.

В отличие от нашей классухи, она просто ангел. Всегда мечтала, чтобы именно она вела наш класс. Да что там! Даже сейчас продолжаю мечтать. А что? Надежда, как говорится, умирает последней.

— Буду, — киваю головой и немного теряюсь, когда ощущаю на пояснице лёгкое одобряющее прикосновение его ладони.

Кожу под кофтой будто жечь начинает. Такие же ощущения испытываю, когда привычно случайно обливаюсь горячим чаем. Наверное, именно из-за такой неуклюжести предпочитаю пить кофе, предварительно заливая треть чашки холодным молоком.

— Отлично, — её улыбка и мимика всегда настолько обворожительная, что нет сил отовраться.

— Я могу станцевать с тобой, — подаёт голос одна из одноклассниц Демьяна. Кажется, она перевелась к ним в класс полгода назад, и я с ней особо никогда не общалась. Не приходилось, к счастью. — Я знаю танец идеально, поэтому точно не подведу, в отличии ...

— Поверь, — Шмелёв уверенно перебивает её речь, но всем и так понятно, что именно должно было быть сказано. Его ладонь по-прежнему касается моей поясницы. — Сияна вам всем фору даст, — подмигивает мне так, что невозможно сдержать улыбку и стремительно краснеющие щеки.

В этот самый момент понимаю, что Демьян не из тех, кто даст в обиду. Во всех смыслах и даже в таких незначительных словесных перепалках.

12

Мне на руку бесспорно играет то, что всю хореографию я запоминаю в два счёта. Так и здесь. Мне было достаточно один раз сегодня днём увидеть их вальс, чтобы плюс-минус запомнить движения и их очередность. Ну ладно, очередность, может, не настолько идеально отложилась в моей памяти. Но скорее по той причине, что как только включается музыка, а ладони Шмелёва начинают касаться меня, начинаю испытывать волнение, отчего на несколько секунд теряюсь. Никогда не имела такой привычки, поэтому поражаюсь самой себе. Откуда только берутся такие противоречивые чувства? Может, стоит по-быстрому всё-таки махнуться партнерами, чтобы наконец-то могла собраться с мыслями и перестать подвисать?

Приходится собраться с силами и взять себя в руки. Как-никак, профессионал не может позволить себе такого, как я сейчас, а стать профи в любимом деле – моя главная цель. Как только выкидываю лишние мысли из головы, мы со Шмелёвым станцовываемся на раз-два. — Я в тебе ни капли не сомневалась, Сияночка! — один раз хлопает в ладоши Ирина Дмитриевна, чтобы привлечь всеобщее внимание, как только музыка замолкает. — Жаль, что на последнем звонке не ты танцевала с Демьяном! Вы точно произведёте фурор! И на видео будете смотреться шикарно вместе! Обязательно встанете вперёд! — не прекращая поток мыслей, она делает заметки в блокноте.

— Да что Вы, — мгновенно смущаюсь. — Танец просто легкий и запоминающийся. Мне приятно сейчас находиться здесь.

Ни капли не вру. Время идёт не внапряг, наоборот, воодушевляет и вдохновляет на новые достижения. — Ирина Дмитриевна, вообще-то мы с Максом танцуем впереди всех остальных, — заявляет та девушка, которая полчаса назад предлагала Демьяну свою кандидатуру вместо меня.

Меня цепляет тон, которым произнесены слова. Претензия, направленная на мою любимую преподавательницу, вызывает острое желание осадить поганку.

— Правильно, Кать, — не снимая улыбку с лица, парирует Ирина Дмитриевна. — Вы танцевали впереди всех на последнем звонке. Пора уступить место другим.

— Почему, если справились мы идеально? — даже не понимаю, почему она с таким упорством спорит. Чтобы остаться на своём исходном месте, или чтобы сильнее осадить меня с Демьяном? — Ну, — преподавательница прикладывает карандаш, которым делает заметки в блокноте, к губам и наигранно задумывается. — «Идеально» не совсем то слово. У Сияны с Демьяном поддержки выходят лучше и приятнее глазу. В кадре они будут смотреться легче.

Больше Катя не решается высовывать свой длинный язык, лишь кидает на меня такой взгляд… Уверена, змеи так же смотрят на своих жертв перед нападением.

Мне безусловно льстит то, что мы не только смогли показать с Демьяном высший класс, но ещё и будем танцевать впереди. Как такое может не льстить? А ещё особенно приятное тепло разливается в груди из-за того, что не подвела его. Слова о том, что я дам всем фору не оказались пустым звуком, к счастью.

Только вот нужно поработать над собственной тахикардией, потому что настолько тесное нахождение рядом со Шмелёвым выливается именно в неё и россыпь мурашек по телу. Некоторые касания кажутся дольше и нежнее, чем положено. Но не только с его стороны, но и с моей. Возможно, просто фантазии моего воспаленного мозга и ничего больше. По крайней мере, очень хочется в это верить.

— Спасибо тебе, что согласилась помочь, — говорит Демьян по пути домой.

На улице успело стемнеть, поэтому за дорогой он следит внимательно. В мою сторону не бросает даже взгляда, в отличие от меня. Стыдно признаться, но теперь я даже без особого смущения наблюдаю за тем, как его ладони обхватывают руль, за его чётко очерченной линией подбородка и за губами, когда он произносит эту фразу. — Спасибо, что позвал, — пожимаю плечами, потому что не знаю, что ещё должна сказать. — Вот что значит – не ошибся в своём выборе, — улыбается и наконец-то награждает меня быстрым взглядом. Не знаю, смеяться или смущаться. Звучит, словно комплимент, но учитывая, что он исходит от Шмелёва, возникают некоторые сомнения. — Да ладно, — наигранно фыркаю и тру вспотевшие ладони. — В любом случае Катя бы точно пришла тебе на помощь. Решаюсь парировать так, чтобы не сгущать своё смущение от его недокомплимента.

— Она странная, — Демьян снова поражает своей прямотой. Вот что значит всегда говорить то, что думаешь. Без прикрас. — И её слишком много.

Пока не понимаю, как реагировать на его откровенность. Вроде и сама всегда говорю правду в глаза, но до его уровня ещё стоит дорасти. Я всё ещё могу смягчить углы собственного мнения, когда вижу необходимость… А у Демьяна, видимо по всему, нет такой потребности.

— Я её совсем не знаю, — единственное, что находится в ответ.

— Создалось такое ощущение, что ты конкретно перешла ей дорогу, — продолжает озвучивать свои мысли. — У вас были какие-то конфликты?

— Ты серьёзно? — тихонько смеюсь. — Например, сегодня. Разве нет? — Имеешь ввиду, что нас поменяли местами? — Не только. Ты прилюдно отказался с ней танцевать, отдав предпочтение мне.

— Разве это имеет такое большое значение? Тогда она должна злиться на меня. — Кажется, по части женской логики – ты полный профан, — хихикаю, уже не скрывая.

— В подобных случаях абсолютно точно. Если будут какие-то проблемы из-за этого – сразу говори мне. Ты не должна страдать из-за того, что Катя мне неинтересна в роли партнёрши. — Танцевальной, имеешь ввиду? — спрашиваю и прикусываю язык. Что с ним не так, и почему я спрашиваю абсолютный бред? — Любой, — твердо отвечает, а я ни смотря ни на что испытываю облегчение.

Пора конкретно выгнать отголоски этой маленькой, наивной девчонки из своей души раз и навсегда. Иначе станет совсем худо.

13

— Ужас, — уверена, Вася на другом конце города, прикладывает руку к сердцу. — Всего полдня не виделись, а такое чувство, что ты там себе жизнь с ног на голову перевернула. На самом деле, так и есть. Домой я будто возвращаюсь немного другим человеком, и все мои стойкие, непоколебимые убеждения немного смягчаются. Мне не нравится такой поворот, совершенно. Но разве можно разом перенастроить все свои мысли и чувства так, как тебе нравится? Если бы такое было возможно – жизнь была бы в сотни раз проще. Пусть и потеряла бы свою колоритность и непредсказуемость, ведь человеческие чувства и мысли – это неконтролируемый механизм, который выстраивает собственную работу по непонятным, иногда дико странным, алгоритмам.

Хотелось бы иметь контроль над всем этим? Точно нет. Видимо, мне больше по вкусу эти постоянные круговороты событий и эмоций. Они и есть «жизнь». Во всяком случае, для меня. Некоторые, уверена, не откажутся от подобной возможности и будут по-своему правы.

— И не говори, — закатываю глаза, сильнее прижимая телефон к уху. — А как прошло твоё свидание? — спрашиваю, вспоминая рассказ подруге о парне с тиндера.

— Круто, — кратко констатирует она.

— Да ну? — фыркаю, потому что не верю в её слова. Не могла Василиса за пару дней вычеркнуть Золоторёва из своего сердца – слишком глубокими и сильными казались её чувства к нему.

— Серьёзно, — заявляет более веселым тоном и, наконец-то, начинает рассказ. — Он даже узнал меня. Практически сразу сказал: «Та самая девчонка с соседнего подъезда! Как я сразу не узнал!» — В кино водил? Или на рестики раскошелился?

Пока незнакомый для меня парень совсем не вызывает доверия, как и поведение Васи. Как бы она такой резкой сменой симпатий не натворила дел. Ведь девушки часто могут наломать дров назло бывшему. Пусть Саша и не был её парнем, но этот факт абсолютно ничего не менял.

— Я отказалась от похода и туда, и туда. Просто гуляли по городу, по набережной, и разговаривали. Хотелось узнать его поближе.

В этом Васька всегда была верна себе – никогда не велась на дешёвые понты и деньги. Слишком романтичная душевная организация и сильная вера в настоящую, незнающую границ любовь. Возможно, именно поэтому её влюбленность в Сашу продержалась так долго без какой-либо «подпитки» с его стороны?

— И как, получилось? — в данной ситуации скептик внутри меня жив и полон сил. — Ещё как, — довольно хмыкает подруга. — Он классный, правда. Пытается мутить собственный бизнес.

— Сколько ему лет? — брови тут же сходятся на переносице. — Двадцать один, — четко заявляет она. — Тебе не кажется, что… — не успеваю закончить, так как Васька наперёд знает, что хочу сказать.

— Нет, Сияна. Я с ним не спать собираюсь, мы просто общаемся, — твердость, исходящая от её голоса, не терпит возражений. — Думаешь, взрослый парень такого же мнения, как и ты? — от удивления и наивности подруги аж присаживаюсь на кровати. — Мало верится, Вася! Сама подумай, зачем ему бегать с тобой гулять, если он ничего не ждёт взамен? — Хватит, — устало тянет она. — Мы просто общаемся. Если попытается зайти дальше – сразу дам заднюю. Мне это нужно.

В её «нужно» слышится столько жгучей боли и безысходности, что мне совершенно нечем парировать. Вспоминаю о всех годах, которые она каждодневно без умолку трещала о Золоторёве и решаюсь не лезть. Хотя бы сейчас дать ей свободу выбора, но быть наготове, если что-то пойдет не так и ей потребуется помощь. Всё-таки её новоиспеченный знакомый-сосед не вызывает совсем никакого доверия. Или просто я пересмотрела всяких триллеров.

14

Тем временем за неделю тренировок я успеваю привыкнуть к Шмелёву и даже начинаю радоваться тому, что мне выдалась возможность танцевать именно с ним. Смотримся и правда впечатляюще. Наше общение будто постепенно переходит на новый уровень, и мы открываемся друг другу. Конечно, это сближение проявляется лишь в том, что мы говорим по дороге, пока едем на тренировку и с неё. Наши вкусы в музыке и фильмах совершенно не сходятся, тем не менее, один из вечеров я провожу за просмотром фильма, который он назвал своим любимым. И сама впечатляюсь им настолько, что в моей голове рождается идея для постановки танца. Как раз через полгода планируются очередные соревнования, и уже сейчас я уверена, что именно эту задумку доведу до ума и подготовлю для своего выступления. Творческие люди вообще очень странные… Неожиданную бурю вдохновения может вызвать любая мелочь. Будь то песня, пейзаж, картина, фильм, пение птиц, погода за окном. Что угодно может вмиг озарить неоспоримым желанием творить прямо в эту секунду. Здесь и сейчас.

Перед самим выступлением очень переживаю. Нет никакого желания запороть им видео с выпускного. К тому же, близость Шмелёва по-прежнему сильно волнует. Не могу привыкнуть к его касаниям, и кожу с каждым разом от них прожигает пуще прежнего. В сам день выступления успеваю даже взгрустнуть, что было всего три тренировки и контрольная репетиция.

— Не переживай, — успокаивает Демьян перед нашим вальсом. — Ты прекрасно справишься, я ни капли не сомневаюсь. И эти слова заряжают меня уверенностью и силами. Наверное, потому что я знаю – Шмелёв всегда прямо говорит то, что думает. Значит, он и правда не сомневается, что у нас получится всё на высшем уровне. И не зря. Танцуем мы будто на одном дыхании, наполненном легкостью и воздушностью. Оба выкладываемся на полную, наполняем танец жизнью. Уверена, на памятном видео всё будет смотреться дико эффектно. Нет никаких сомнений. Особенно интимной кажется наша финальная точка. Шмелёв прогибает меня и сам наклоняется так, что я ощущаю его дыхание на своей коже и никак не могу прервать нашего зрительного контакта. Мы репетировали это десятки раз, но никогда не происходило того, что происходит сейчас – тело пробирает то ли током, то ли мурашкам, а может всем и сразу. И нет никаких сил оторваться. Мгновение пронимает не только меня, оно нас двоих заглатывает с головой и окунает в какое-то безумие. Не иначе. Как по-другому объяснить, что буквально на несколько секунд перед тем, как отстранится друг от друга, чтобы не затянуть финальную точку, я ощущаю смазанное касание его губ к моей шее? Не поцелуй, совсем нет. Тем не менее, тело тут же пробирает сильными, волнующими вибрациями, а голова идёт кругом. И отчего-то

кажется, что произошедшее ни какая-то случайность, неосторожность. Или же мне просто хочется в это верить.

— Останешься? — спрашивает Демьян, как только мы оказываемся за кулисами, заправляя локон волос мне за ухо. Тем самым заставляет сердце трепетать ещё сильнее. Где только найти сил и унять дикое головокружение? Киваю головой и тяну губы в легкой улыбке. Слишком запутана и абсолютно не понимаю, что должна делать и как реагировать. Для меня такие внутренние ощущения впервые. Уверена, щёки залиты яркой краской. По-другому и быть не может, они горят огнём.

И повода уходить не вижу. Хочу досмотреть до конца их концертную программу. Пусть на репетиции видела её тысячу раз, но уходить сейчас совершенно не хочется. Кажется, что стоит это сделать, и волшебство этого дня сразу же рассеется. Ничего не предвещает беды, до того момента, когда мне звонит Вася.

— Ты не сильно занята? — весело уточняет она. — Можешь в больницу приехать? — Что случилось? — в голове тут же рисуются самые ужасные картины – горло сдавливает стальными тисками. Вася не захотела идти на выпускной, потому что здесь, естественно, Золоторёв. Сказала, что пойдет на очередную прогулку со своим новым знакомым. — Я ногу сломала, — смеётся, шмыгая носом. — Сижу в травматологии и жду, когда будут накладывать гипс. И мне так страшно, что хочется сбежать. Хочется, но не можется. — Как это произошло? — спрашиваю, уже на автомате покидая актовый зал, а следом и выходя из здания школы.

— Представляешь, шла по бордюру и подвернула ногу, — ей смешно от такой глупой ситуации, и она этого не скрывает.

— Скоро буду, — безоговорочно заявляю я.

— Спасибо тебе, — тепло заявляет она.

Мне грустно, что не успеваю предупредить Демьяна о своём уходе, но задерживаться времени нет. Тем более, когда Васе нужна моя поддержка.

Ночь выдается нервотрёпной, но веселой. На фоне стресса и испуга подруга без умолку шутит сама над собой. Домой попадаю около трёх часов ночи и обращаю внимание на то, что машина Демьяна уже припаркована во дворе дома. Видимо, сегодня он тоже не пил ничего. Напрашивается вывод, что его отношение к алкоголю крайне негативное, если даже на собственном выпускном он не поддался всеобщему хмельному веселью. Решаюсь утром хотя бы извиниться за то, что вот так резко пропала, хотя пообещала обратное.

В голове хороводом крутятся воспоминания танца, финальной точки и его касаний. Они одновреме

с замиранием сердца предвкушая то, что он может преподнести. Ворочусь полночи и засыпаю под утро. Это не остается бесследным для моего организма, поэтому просыпаюсь около четвертого часа дня. Надо же, давно так долго не спала. Спустившись вниз, натыкаюсь на Карину и отца. Кажется, они флиртуют, а мои мысли слишком заняты собственными переживаниями, чтобы сейчас ощущать раздражение из-за этого. — Ну неужели, соня, — отец ласково обращает на меня внимание. — Карина приготовила обед, и мы как раз ждали, когда ты проснёшься. Пойдём за стол.

Удивленно смотрю на Карину. Не думала, что она из тех, кто готовит собственноручно. Действительно любит или просто делает вид?

Сегодня не хочется перечить и спорить, поэтому сразу отправляемся к столу. Удивляюсь, когда отец с Кариной приступают к еде сразу же, как мы садимся за стол.