P.S.: Я люблю вас, профессор

1. Все несчастья от блондинок!

— Как это у тебя вышло, Лёлька?! – я взмахнула на эмоциях руками, случайно вызвав маленький смерч. Он прошелся по аудитории зельеварения, взвивая в воздух листы пергамента и хлопая форточками. С улицы потянуло осенней сыростью и запахом дождя. – Вот сколько тебя знаю, по-всякому ты косячила, но так грандиозно – ни разу!

— Прости… — подруга убрала за уши длинные блондинистые локоны и тяжко вздохнула.

И всё?! Небесно-синие глазки в пол, виновато опущенные плечи и «прости»? Да она же… Да я… Даже мысленно приличных слов не находилось! Благодаря этой горе-зельеварке, я в такую передрягу загремела, мама не горюй!

— Ну уж нет, в этот раз не прощу! Не прощу, пока не найдешь способ все исправить.

— Вообще-то, ты сама виновата! – вдруг вскинулась Лёлька, поднимаясь из-за парты и захлопывая внушительный том старого сборника зелий. В воздух поднялось облачко пыли, тут же развеянное сквозняком.

— Я-я-я?

— Именно!

— Да неужели!

— Нечего было хлебать медовуху с профессорского стола, — блондинка чуть поубавила тон, скрестив руки на пышной груди. Пуговки-бусины жалобно скрипнули, голубая ткань форменной блузки натянулась до предела.

— Кто ж знал, что у тебя мозгов хватит средь бела дня подкладывать Котовскому своё адское пойло! И медовухой там даже не пахло!

— А что ты вообще делала в его кабинете?

— Отработки у меня, сколько раз повторять?!

Вообще, дело было так: разобрав по категориям оставленные для меня кипы исписанных рецептами и лекциями бумаг, я сидела за партой, послушно ожидая возвращения своего надзирателя. Чтобы он отметил отработанный день и отпустил меня на все четыре стороны. За полтора часа работы я так заморилась, что неимоверно хотела пить, а профессор все не появлялся. Заметив на его столе початую бутылку без каких-либо этикеток, откупорила ее, понюхала содержимое и, не учуяв алкоголя, сделала пару внушительных глотков. Напиток оказался чем-то вроде лимонада со странным горьковатым привкусом. Заподозрив неладное, отставила бутыль в сторону, решив на всякий случай поинтересоваться у препода, с какого года он хранит напитки.

Собственно, об этом я и хотела спросить, поворачиваясь на едва слышный звук шагов.

Но один лишь взгляд на неторопливо идущего в мою сторону мужчину, и сердце замерло! Я забыла, как дышать, жадно впитывая его всего, от бархатных темно-синих глаз в окантовке темных ресниц, до сжатых тонких губ. Каждое его движение словно толкало в грудь, сбивая пульс и учащая дыхание.

— Что с вами, Агния?

Мое имя непривычно и так мягко прозвучало с его уст, словно обращался он не к студентке-занозе, а к возлюбленной! Как только сил тогда хватило не броситься на него с объятиями!

— Я… я… — только и могла сипло мямлить, пялясь ему в глаза, облизывая аристократические черты осоловевшим взглядом.

А в мыслях истерикой билось признание: «Я люблю вас, профессор! Невыносимо люблю. С самого своего рождения».

— Вам плохо? – он обеспокоенно нахмурился, шагнул ближе, окутывая запахом свежести с нотками горьких степных трав. Как же нравился мне тот запах! Хотелось ткнуться носом в него, утонуть и замереть на целую вечность.

Но тут, слава великим богам, где-то на подкорке мозга лениво зашевелился одурманенный разум. И единственное, что я смогла сделать, это сдавленно извиниться и выбежать прочь из кабинета Темных Искусств.

Едва придя в себя, я наткнулась на Лёльку. Она-то и пролила свет в это царство безумия. Схватив ее за рукав красивой голубой блузки, затащила в первый попавшийся кабинет. Пошел уже второй час, как мы тут заседаем, а решения проблемы все не было. Да куда там! Первые тридцать минут меня так трусило от осознания произошедшего, что даже гнев на Лёльку толком сформироваться не мог. Потом он наконец поспел и последующие пол часа я, совершенно не стесняясь в выражениях, высказывала однокурснице все, что о ней думаю. Нахождению решения проблемы это естественно никак не поспособствовало.

И все-таки, как выбраться из этой ямы? Наверное, стоит всё рассказать Еве, лучшая ученица Темномагического факультета уж точно найдет способ мне помочь.

Ева – это еще одна моя подруга, только в отличие от Лёли, с ней мы дружим чуть ли не с пеленок. Наши родители очень тесно знакомы, несколько лет они даже шутили, что засватают меня за Адама – Евиного брата-близнеца. Но это осталось только шуткой, папочка подобрал более подходящую кандидатуру на роль жениха своей единственной дочке. Но об этом потом. Надо подумать, как всё это преподнести подруге, не стравив ее с Лёлькой. Они и так не шибко друг друга любят.

Я слишком мало знала о любовных зельях, но даже этого хватало, чтобы понять всю плачевность моего положения. Стоило прикрыть глаза, и тут же всплывал образ профессора Темных Искусств. Чуть расслабить напряженное сознание, и предательское воображение вырисовывало картинки, от которых хотелось в ужасе сбежать из страны. Такое нельзя представлять засватанной за совершенно другого мужчину девушке.

Мотнув головой, попыталась избавиться от мыслей и дрожи, мгновенно облепившей тело. Очередной порыв ветра со стороны форточек и вовсе заковал меня в «гусиную кожу». Раздраженно взметнув ладонью, наглухо запечатала окна. Поток холодного воздуха резко оборвался, но в аудитории так и осталась промозглая свежесть. Подхватив со спинки стула мантию, накинула ее на плечи.

Лёлька вздохнула, опускаясь на стул. Закусила пухлую губу и подперла щеку кулаком. Она не могла долго ссориться. Даже если не была виновата, редко отстаивала свое мнение. А в этот раз прекрасно осознавала, что натворила дел.

— Прости, — повторила немного печально, — Я в корне неправильно подобрала зелье. Надо было настраивать его именно на профессора. А мне на ум пришло сварить самый стандартный. Он должен был выпить его и полюбить первого, кого увидит. А увидел бы меня. Я специально караулила у кабинета…

Вздохнув в ответ, я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Затем уселась рядом с подругой.

2. Не связывайтесь с ведьмаками

За окнами сумерки, в коридорах тихо и безлюдно, а я прусь к профессору Котовскому с признанием. Благоразумность вопит остановиться и не делать глупости. Хотя бы не вечером. Дождаться утра, при свете дня поблизости будут свидетели – какая ни какая система морального сдерживания. Но ссора с Лёлькой меня так накрутила, что я твердо была уверена – справлюсь! Никакое приворотное зелье не заставит меня сейчас броситься к мужику с поцелуями. Тем более, если этот мужик – Котовский!

Мерцание парящих под потолком световых шаров освещали уходящую вперед зеленую дорожку и выстроившиеся вдоль стен рыцарские доспехи. Подруга вслед за мной не побежала, наверняка уверена, что смелости на такой финт ушами у меня не хватит. Похоже она меня знает так же плохо, как и я ее.

— Огонёк! – позвали сзади, — Куда так торопишься?

Я вздрогнула от неожиданности. Погрузившись в тишину и собственные мысли, совершенно не подумала, что могу здесь кого-нибудь встретить. Обернулась. И почти застонала, закатив глаза к потолку:

— О нет, только не он…

Пошел третий месяц, как на меня позарился образец местной элиты бандитского разлива – Ёся Шмель. Вообще, он Йоран Шемелев, но настоящее имя так редко звучит на устах, что многие его благополучно забыли.

Я уже по-всякому ему давала понять, что здесь ловить нечего: женихом прикрывалась, папой угрожала и даже проклинала легкими болячками, типа чесоточной сыпи на ягодицах. Ни в какую! Вот пойди ты с ним на свидание и хоть убейся!

Внешние данные у парня что надо: высокий, подкачанный в нужных местах, сероглазый блондин. Загорелая кожа и наглая улыбочка в комплекте. Но дел иметь с ним добропорядочным девушкам вообще никаких не рекомендуется. А я даже просто дружески общаться отказывалась. И причин этому вагон с маленькой тележкой. Самое главное – репутация Шмеля шла далеко впереди него и вещала совсем не лицеприятные вещи. Бабник и бандит, держащийся на последнем курсе факультета Магического Права лишь семейными деньгами. Даже подумать страшно, какой с него в будущем адвокат или судья! Как бы сам до конца года за решетку не загремел. Я над ним свечки не держала, но люди в таком количестве брехню говорить не будут!

Был конечно же еще один важный аргумент моей неприступности – помолвка. Она состоялась в начале года и совсем без моего участия. Папа нашел выгодного жениха и составил брачный договор задолго до того, как посвятил меня в свои планы. В общем-то, для семьи своей я на отрез отказывалась выходить замуж за незнакомца, но для всех остальных пребывала в счастливом согласии. Очень помогало отшивать ухажеров. Помогало, до явления в мою жизнь Шмеля.

— Слушай, Ёсь, вот чего ты ко мне докопался? – устало начала я, — Ты там либо поспорил на меня с дружками? Не будет у нас свидания, я одной ногой в замуже! Переключись уже наконец на другую несчастную.

— Это всё мы уже слышали, придумала б что-нибудь новое, — он ухмыльнулся, в пару шагов оказываясь рядом и подхватил мою руку, сжимая ладонь. – Пока на этом изящном пальчике не засверкает венчальное колечко, для меня нет серьезных преград чтобы не добиваться тебя.

Вот черт! Надо бы озаботиться этим вопросом. Папа что-то говорил про кольцо, но я наотрез отказалась его надевать. Женишок тоже хорош, вместо того, чтобы передавать украшение с папой, мог бы выказать желание увидеться со мной лично, дабы самостоятельно это кольцо надеть. Но похоже перевелись на этом свете настоящие мужчины. Остались трусы и вот такие, как Ёся – упрямые бараны.

Высвободив руку, вздернула подбородок.

— Мое несогласие тоже для тебя ничего не значит?

Он оказался еще ближе, чуть склонившись ко мне. Подцепил пальцем кудрявый локон у моей щеки и улыбнулся, заставив почувствовать себя неловко:

— Женская натура такая переменчивая… Сегодня не согласна, завтра передумаешь.

Говорю же, упрямый баран! Уверенно надавив ему на грудь, легко оттолкнула.

— Не передумаю, Шмель. Будь уверен.

Отвернулась, возобновляя путь, но просто так отделаться от назойливого парня не получилось. Он с легкостью поравнялся со мной и пошел рядом.

— Ты сегодня чуть более раздражительна, чем обычно, — перевел тему в другое русло, — Что-то случилось?

Так я тебе и рассказала, подробно, по пунктам! Подкидывать идею завоевания моей руки, сердца или чего он там хочет, посредством приворота, было бы верхом глупости. Кстати, странно, что Шмель до сих пор до этого самостоятельно не додумался. Лёлька докумекала, а он – нет… Подозрительно.

— Да просто устала, на отработках была. К тому же, тебя вот встретила.

Он рассмеялся, совершенно добродушно и заразительно, что я едва не растянула губы в улыбке вслед за ним. Усилием воли сдержалась, постаравшись додавить тему в серьезном русле:

— Согласись, но последнее время ты мне просто вдохнуть свободно не даешь.

— Наслаждайся моментами, Огонек, — качнувшись в мою сторону, вдруг приобнял за талию, прижимая к себе — Знаешь, сколько девиц мечтает о таком внимании?

— Да прекрати ты наконец меня лапать!..

Я уже собралась засадить коленкой куда надо, как замерла, вскинув голову вверх. На потолке что-то глухо стукнуло. Словно упало нечто тяжелое. Мы находились на предпоследнем, шестом этаже, наверху проходил такой же коридор, но без аудиторий. Заброшенные комнаты, кладовые и выход к восточной башне. Там определенно никто не должен находиться в такое время.

— Слышал? – почему-то прошептала, затаив дыхание.

За окнами окончательно стемнело, все нормальные люди уже давно разбрелись по своим комнатам или сидят за учебниками в библиотеке. Даже время отработок давно подошло к концу.

Ёся отошел на шаг, так же задирая голову, словно мог разглядеть что-то сквозь камень. Минуту царила абсолютная тишина. По спине прошелся холодок. Я напрочь забыла обо всём, что тревожило и что хотела сделать.

— Может полтергейст? – шепотом спросил Шмель, переведя на меня взгляд.

Я часто заморгала, обхватив себя за плечи.

3. Любовное похмелье

Вопреки надеждам, Евы в комнате не было, так что помочь мне так же оказалось некому. Сначала я свято надеялась, что она таки явится ночевать домой, потом послала на ее поиски Фомку. Все-таки дело важное, ради такого подруга могла и от очередного свидания отказаться. Но увы, лисица вернулась ни с чем. Видимо предмет ее поисков поставила блокировку на чары. Делать нечего и я, искупавшись в холодной воде, чтобы хоть как-то отвлечься от постыдных мыслей, улеглась в кровать.

Это была самая длинная ночь в моей жизни! Я даже десяти минут не поспала! Стоило прикрыть глаза, перед ними тут же возникал образ Котовского: высокая подтянутая фигура, широкие плечи, сильные руки… взгляд синих глаз из-под черных ресниц, пронизывающий насквозь отдающим в животе трепетом… запах, такой манящий, такой особенный… Я едва держалась, чтобы не помчаться в другой конец замка и не постучать в дверь его покоев.

А потом изнывала от стыда и вновь мучала себя ледяной водой. Ближе к трем часам ночи уже хотела поселиться в ванной, дабы лишний раз не тратить полотенца. Волосы не успевали высыхать, по коже колотила крупная дрожь. Фомка назойливо лезла меня греть, но я отгоняла ее.

Когда ночь пошла на убыль и за окном начало потихоньку сереть, я нашла другой способ отвлечься от мыслей – книги. Достала все, которые только нашла в моей и Евиной сумках, на полочках и в столе, свалила все это добро в одну кучу на ковре и уселась под яркий свет магического шара.

Увы, информации о любовных зельях в имеющейся литературе не оказалось.

С первыми лучами рассвета мне уже хотелось выть в голос от безвыходности. Казалось, ничего лучше не было, как идти к самому Котовскому и просить помощи уже у него. Даже если Ева попробует что-нибудь сделать, еще одну такую ночь я просто не переживу.

Ку-у-у-ка-ре-ку-у-у!

Я вздрогнула и поморщилась. Местный будильник – как насмешка ректора над студентами – истеричный петушиный ор поднимался в спальной башне по будням, ровно в шесть утра и не прекращался, пока каждый спящий не проснется. Порой эта петушиная феерия продолжалась на протяжении целого часа. Как можно дрыхнуть под столь крыше сносный звук – тайна, покрытая мраком, но тем не менее, кому-то удавалось. И этих кого-то ненавидели всей студенческой братией.

Ку-у-ка-ре-е-е-ку-у!

Поднявшись, растерла болевшие глаза. Постояла пару минут просто глядя на разбросанные по полу учебники. Потом махнула на них рукой и отправилась в ванну. В зеркале узрела худшую версию себя утрешней: мытые раз пять за ночь и все еще влажные волосы торчат в разные стороны, глаза покраснели и опухли, кожа заметно посерела, приобретя зеленоватый оттенок. Одна бессонная ночь такого грандиозного эффекта уж точно дать не могла! Неужели это все из-за приворота? Ужас какой…

Кое как приведя себя в более-менее приличный вид, вышла в комнату.

Ку-у-у-у-к-каре-ку-у-у-у! – истошно вопил невидимый будильник.

— Да чтоб у тебя клюв отвалился! – проорала как можно громче.

Фомка, которая так и не исчезла, свернулась на кровати. Положив голову на хвост, внимательно следила за каждым моим движением. Кажется, в золотистых глазах светилось сожаление. Даже фамильяр понимала, в какую неприятную ситуацию я вляпалась. От переутомлённости и недосыпа хотелось плакать. Зажмурившись, глубоко вздохнула. Стало легче. Подойдя к лисице, запустила пальцы в теплую, сияющую красным шерсть.

— Ничего, Фомушка, справимся!

Петух молчал. Удивительно.

Подготавливать новый комплект формы не было сил, так что надела вчерашнюю черную клетчатую юбку, голубую блузку с пуговками-бусинами, накинула на плечи мантию и отправилась в столовую. Ева так и не явилась, значит придет прямиком туда. Все-таки пожалиться ей неимоверно хотелось. К Лёльке же за прошедшую ночь я изрядно поостыла.

Хоть лисицу с собой не звала, она шмыгнула следом. Чувствует, что со здоровьем у хозяйки не ладно.

У подножия выводившей меня из башни лестницы топтался темноволосый худощавый парень. Он нервно теребил рукав мантии и вглядывался в лица проходящих мимо студентов. Завидев меня, поднялся на пару ступеней навстречу.

— Где моя сестра? – как обычно, без какого-либо приветствия, начал он.

— Откуда я знаю, — раздраженно буркнула в ответ, отталкивая его с пути.

Адам был не из тех людей, с которыми хотелось проводить время. Постоянно какой-то дерганный, нервный, неразговорчивый. Он учился на темномагическом факультете, как и Ева, но насколько я знала, не отличался особыми талантами. Зато дня прожить не мог, чтобы не проконтролировать свою сестру.

— Как это не знаешь, вы же в одной комнате живете, — увязался следом, — Вчера она должна была связаться с родителями по переговорному зеркалу, но не сделала этого. А сегодня с утра пораньше они мне весь мозг чайной ложечкой съели!

— Слушай, я же ей не нянька. Она взрослая девушка, отстань от нее.

Он не на долго замолчал, но все так же шел рядом.

— Я волнуюсь за нее, — вдруг тихо проговорил он.

— Чёрт! – шепнула себе под нос, останавливаясь. Стало даже стыдно за свое поведение. Повернувшись к нему, подняла глаза, — С ней всё в порядке. Давай посмотрим в столовой, наверняка она уже завтракает.

По крайней мере другого варианта ее местонахождения у меня не было.

Пройдя в просторный обеденный зал, огляделась. Шесть длинных столов уже были накрыты, круглые столики у стен, где обычно ели преподаватели, пустовали. Народа было уже прилично, хотя и не полный ажиотаж. Я скользила взглядам по головам, пытаясь отыскать коротко-стриженную черноволосую шевелюру Евы. Наткнулась на Лёльку. Она сидела в компании пары однокурсниц и о чем-то с ними болтала. Как ни в чем ни бывало, словно и не причастна к моей беде! Хоть бы обеспокоилась моим самочувствием. Змеюка подколодная!

— Вон она! – облегченный восклик Адама отвлек от прожигания взглядом белокурой башки.

Проследив за его указывающей рукой действительно узрела подругу. Она сидела поодаль от оживленной кучи народа и ковырялась вилкой в чем-то похожем на омлет.

4. Допрос с пристрастием не удался

Тащить груз в пятьдесят кило на своих двоих Котовский не стал. Всего мгновение – и магия перенесла нас прямиком в его кабинет. Бросив меня в кресло, как мешок с картошкой, тут же отвернулся и в гробовом молчании отправился в смежную комнату.

Мигом подскочив, одернула юбку, поправила перекосившуюся мантию и в панике забегала глазами по сторонам. В первую очередь повернулась к рабочему столу, где вчера нашла треклятую бутыль. Ее не было. Глупо конечно ожидать обратное, но все же малюсенькая надежда оставалась. Можно было сейчас схватить зелье и броситься прочь отсюда, найти Евку и заставить ее сварить противоядие. К моменту допроса я б уже была в здравом уме и смогла оправдаться словами типа: «Какой поцелуй? Вам показалось, мне просто стало резко плохо».

— Что-то ищете?

Вздрогнула, обернувшись. Сглотнула ком в горле, пытаясь унять крупную дрожь вновь охватившую всё тело.

— Это не больничное крыло, — только и смогла промямлить я, почему-то попятившись от не пошевелившегося профессора.

Отступать оказалось особо не куда, совсем скоро уперлась поясницей в край столешницы. Схватившись за нее до побелевших костяшек пальцев, обреченно уставилась на предмет своего искусственного влечения. Он стоял у стеллажа с книгами, держа бутылку без этикеток.

— Ваше?

— Н-н-нет…

Неторопливо двинулся вперед, с каждым шагом закручивая узел напряжения в моем животе.

“Не подходите, пожалуйста, только не приближайтесь ко мне! Мы одни в комнате, сюда никто не зайдет, даже со стуком”, — истерично вопил внутренний голос.

Кабинет Тёмных Искусств вообще предпочитают обходить стороной. Если я повисла у Котовского на шее при всем честном народе, здесь вообще нет никаких преград! А судя по его поведению, он не особо переживает о последствиях нашего уединения.

Словно прочитав мои мысли, мужчина остановился в двух шагах и открыл бутыль. Поболтал содержимое, понюхал и на моих расширившихся от ужаса глазах поднес горлышко ко рту…

— Нет! Не пейте из нее! – вскрикнула, подавшись навстречу.

Профессор замер, вопросительно вздернув черную бровь.

— Почему? Это же не ваше, откуда вам знать, что в ней?

Я молчала. Ответ уже вертелся на кончике языка – послать все к чертям и сдать Лёльку со всеми потрохами. Пусть ее отчисляют прямо сейчас, без долгих диагностик и разбирательств. В самом деле, сколько можно из-за нее мучиться? Но едва я успела хоть что-то произнести, он все же завершил прерванное действие и сделал большой глоток из бутылки.

— Нет-нет-нет! – чуть ли не завизжала я, отскочив обратно к столу и зажав лицо в ладонях.

Мало мне своей болячки, фальшивой влюбленности Тёмного я просто не переживу! Даже собственным желаниям противиться не в состоянии, а если уж они станут взаимны… Мама, спаси меня!

— Успокойтесь, Агния. Ваше любовное зелье в другой ёмкости.

Спокойный, без капли эмоций голос словно плеснул в лицо холодной водой.

Он знал! Прекрасно понимал, что делает и все же издевался надо мной! Вот же… Вот же гад!

— Оно не мое!

— И всё же можно было пойти до конца, поискать в умных книжках, как это зелье действует, — гнул свою линию, не обращая на мои слова внимания. — Сварить мозгов хватило, а довести до ума – увы, нет. Что ж, просвещаю: если вы желаете кого-то приворожить, зелье должен выпить объект вашей тайной страсти, а не вы сами…

— Да не мое оно! Это любая диагностика подтвердит, хватит издеваться, — я внутренне кипела! Удивительно, но от злости все влечение как рукой сняло, хотя сердце продолжало неровно биться, а руки – дрожать. Правда не ясно, причина тому приворот или же мое негодование.

Объект тайной страсти! Это ж надо было так сказать! Лицо пылало от стыда, что он так обо мне подумал, я не знала, куда себя деть.

— Хорошо, тогда чье? На бутылке следы вашей энергии, значит вы последняя трогали ее. Должно быть тогда же и подхватили эту… болезнь.

— Да какую болезнь, это же настоящее проклятие! – меня прорвало, — Я всю ночь не спала, мне такое мерещилось! Вы не представляете, я чуть с ума не сошла!

— Ну почему же… Вполне себе представляю. А вместо того, чтобы лезть на стену от сомнительного содержания фантазий, пришли бы ко мне.

Поперхнувшись следующими словами, вытаращила глаза. Эт на что он сейчас намекнул?! Во рту резко пересохло, и вся готовая было вырваться тирада загнулась в зародыше. Вместо нее со скоростью звука сформировалась другая, абсолютно не подходящая для разговора с профессором.

К счастью, меня опередили:

— Я бы вручил вам вот это, — он вытащил из кармана мантии тонкий маленький флакончик с розоватой жидкостью, — Это не антидот, но на некоторое время притупляет действие приворота. Берите.

Слава богу, я ничего не успела ляпнуть! Неловкая ситуация переросла бы в невыносимо ужасную. И пришлось бы самоисключаться из академии, не дожидаясь громких разбирательств.

— Спасибо! – шагнув навстречу, забрала флакон. Наши пальцы соприкоснулись всего на мгновение, а по коже прошелся разряд. Вздрогнув, опустила глаза и поторопилась отойти.

Сразу же открутила деревянную крышечку и выпила содержимое одним глотком. Поморщилась. Какая же гадость! Горькая, как полынь!

— А теперь, присаживайтесь, у нас выйдет долгий разговор.

Что ж, я и не рассчитывала быстро отделаться…

Пару секунд не шевелилась, прислушиваясь к себе. О действии эликсира ничего не знала, но меня бы устроило просто отсутствие всяких мыслей об этом мужчине. Пусть все станет, как прежде – пусть вызывает страх, раздражение и желание не попадаться ему на глаза. Только не всё то, что пришлось прочувствовать за последние сутки.

Постепенно жар сошел на нет, тугой узел в животе расслабился и стало легче дышать. Отлично!

— Агния, вы слышите меня?

Взглянув на него, поразилась удивительной тишине в мыслях. На фоне калейдоскопа эмоций, мечущихся во мне минуту назад, я словно оказалась в невесомости. Непроизвольно растянулась в улыбке, радуясь, как маленькая.

5. Стихийная магия на стороне Зла

Когда Шмель ушел, я не стала дожидаться его возвращения. Нужно скорее отправляться на пару, да и просто находиться в одиночестве рядом с подозрительной находкой было жутко. Подобрав брошенную мантию с пола, аккуратно свернула, стараясь не касаться мокрых пятен и позвала Фомку. Когда Котовский телепортнулся со мной в свой кабинет, лисица не смогла последовать за нами, как и появиться потом рядом без моего зова.

Явившись передо мной в красноватом свечении, Фомка засуетилась вокруг, оставляя золотистый магический след. Подбросив сверток, я поместила ткань в прозрачный непроницаемый шар и легким движением руки направила его к фамильяру.

— Отнеси домой!

Лиса запрыгнула на него и тут же исчезла.

А я поторопилась в аудиторию. Вовремя! Едва свернула за поворот и увидела нужные двери, передо мной из ниоткуда выросла невысокая полноватая фигура декана. Заметив меня, профессор Атли остановилась. Я по привычке приковала взгляд к ее ярко-зеленым волосам, в очередной раз удивляясь смелости пятидесятилетней преподавательницы. Не каждая рискнет так экспериментировать с внешностью. Но только не Атли! Деканшу можно было увидеть с самыми разными прическами во все оттенки радуги. На прошлой неделе она щеголяла с короткой стрижкой в розовую и русую полоску, теперь удлинила и завила локоны, выкрасив их в зеленый. Еще и мантию надела в цвет.

— Как твое самочувствие, дорогая? В продуктах ничего подозрительного не нашли, мы только что завершили диагностику завтраков. Я так переживала, что повторится инцидент восемьдесят шестого года… Тогда отравились семнадцать человек, все к счастью выжили, но академию закрывали на четыре месяца. Пока все проверили, пока выявили виновных…

Она просто обожала наполнять разговор ненужными примерами и лишними подробностями! Это основная причина моей нелюбви отвечать на ее вопросы во время занятий. Да и вообще начинать диалог в принципе. Но Герда Атли хорошая женщина, обманывать ее совершенно не хотелось. Она знала мою семью и пребывала в неплохих отношениях с мамой. В общем-то именно поэтому ей и не стоило знать об истинных причинах моего недомогания.

— Все хорошо, просто переутомилась, — начала процесс навешивания лапши я, — Всю ночь готовилась к зачету по зельеварению…

— Ох, побереги себя. До экзаменов еще учиться и учиться, что с тобой станет в конце семестра?

На самом деле, осталось каких-то полтора месяца. Я и правда уже начала штудировать учебники по особо сложным предметам.

— Мне дали восстанавливающий отвар, чувствую себя значительно лучше, — попыталась завершить тему.

— Хорошо, — она улыбнулась. Темно-карие глаза потеплели, — Пойдем, мы уже здорово затянули с началом лекции.

Она пропустила меня вперед, затем вплыла сама и с тихим щелчком запечатала двери. Еще одна причуда нашего ректора, которая вполне может побороться с петухом-будильником за первенство дурацких идей. Он расставил на все аудитории следящие чары и настроил их на свой кабинет. Теперь он точно знал, когда начинается и заканчивается пара, сколько на ней было студентов и сколько не пришло. За кем он таким образом следит: за нами или преподавателями – не известно.

Аудитория Травологии походила на маленький сад. С прозрачного потолка, открывающего искусственный вид на небо, свисали лозы лиан, по стенам расползались плющи сорока разных видов – однажды мы с Лёлькой их сосчитали. В проходах между рядами парт стояли горшки с разнообразными растениями, а вместо привычного преподавательского стола и доски — вытянутая узкая теплица, куда очень редко пускали студентов.

Скользнув взглядом по присутствующим, наткнулась на Лёльку. Она смотрела на меня с какой-то странной злостью, причем не скрытой, а явно готовой выплеснуться наружу. Отведя глаза, я благоразумно уселась за три ряда от нее.

— Доброе утро, дорогие мои, — начала с улыбкой профессор Атли, и легкий шум созданный наверняка обсуждением ее нового образа, тут же сошел на нет. – Начнем с ваших домашних рефератов, затем поговорим о королеве растительных ядов – Ликойи Южной…

Я открыла портал к своему рабочему столу и вытащила всё необходимое: справочник травянистых растений, подготовленный еще на прошлой неделе реферат и учебник. Быть старшекурсником здорово – не нужно таскать с собой сумку с книгами, тетрадями и свитками, пробирками с домашними зельями и прочим необходимым на парах. Как только на четвертом курсе мы изучили разновидности порталов, принялись активно пользоваться полученными знаниями.

Едва только раскрыла справочник на странице с нужным растением, на пустой стул рядом плюхнулась Лёлька. Вот же ж блин, надо было выбрать место за более оживленным столом. Вон, впереди как раз всего одно пустое сиденье.

— Как ты могла полезть к нему целоваться! – зашипела подруга, впившись в мое предплечье пальцами.

— Что?.. – я поморщилась от боли, — Отцепись, сумасшедшая, синяки оставишь!

— Хочешь, прикрываясь приворотом моего мужика заграбастать? Не выйдет!

Я едва сдержалась от истеричного смешка.

— А мужик то твой в курсе своего счастья?

— Не прикидывайся дурой, может остальные и не поняли, а я прекрасно разглядела, зачем ты на Котовского в столовой полезла, — со злостью выпалила она, чуть ослабив хватку.

— Я под любовным зельем, Алевтина!

Нет, ну как можно быть такой гадиной! Разглядела она! А за пару минут до этого всячески делала вид, что не видит меня. Хоть бы самочувствием поинтересовалась, для начала.

— При большом желании, побороть его действие не так сложно.

— Серьезно? Ты прежде чем рецепт из книжки варить, о действии колдовства узнать удосужилась? Эту кашу между прочим ты заварила, по своей космической глупости, – я не смотрела на нее, делая вид, что внимательно слушаю профессора, — Между прочим мне всю ночь было плохо. И предмету твоего болезненного обожания ничего про твою причастность я не сказала. Видно, зря.

— Не по моей глупости, а своей. Нечего было трогать чужую бутыль!

6. Всё глубже в омут...

Ева верно предположила – половину пар убрали, и вместо пяти вечера мы освободились в час дня. Этого времени хватило, чтобы новость о найденной в стене девушке облетела всю академию. Если ректор и собирался оставить случившееся в какой-никакой тайне, то его планы разбились в дребезги. Достаточно одному студенту увидеть нечто шокирующее, можно быть уверенным, к вечеру об этом узнают абсолютно все. А тут зрелище рассмотрела целая толпа!

Высидеть спокойно Историю Целительства, а затем еще и зельеварение оказалось невыносимо сложно. Мыслями я была гораздо дальше аудиторий, в которых находилась. Ведь столько всего произошло! За какие-то два дня судьба выполнила план по неприятным сюрпризам на годы вперед. Что еще могло случиться вдогонку к уже имеющемуся? Разве что в соседний лес упадет метеорит со следами внеземной жизни. Или моим женишком окажется ректор… А что? Он мужчинка в самом расцвете сил, ему только-только за пятьдесят перевалило. Развелся вот недавно. В третий, кажется, раз. И деньги у него имеются, и влияние – чем не выгодная партия? Именно по таким ведь критериям родители выбрали мне пару.

Мысли на эту тему, как обычно испортили настроение, и на запланированную встречу с Евкой я шла совсем уж упав духом. Во всех нормальных семьях папа с мамой считаются с мнением дочери относительно такого щекотливого вопроса, как выбор будущего супруга. Ведь именно мне с этим человеком жить. И не только жить… Детей ему рожать, любить в конце концов. А как полюбить того, кого даже не знаешь? Решено, завтра с утра свяжусь с ними и всё разузнаю. Пусть покажут хотя бы портрет незнакомца, собирающегося стать моей судьбой и терпеть меня, пока смерть не разлучит нас. И это не значит, что я сразу же смирюсь, нет. Но хотя бы знать буду, кому папенька готов отдать единственную дочь.

С Евой мы решили встретиться в саду. У нее последней парой была Боевая Магия, и гораздо легче мне было выйти на задний двор, нежели ей тащиться с полигона в замок. К тому же, меня ждал Котовский, и задерживаться я не могла. Вообще, отработки сегодня у всех отменили, но в этот раз именно мне нужно было это дополнительное занятие. Даже если он отправит меня восвояси, так просто не уйду! Как я без противоядия? Или хотя бы оставшихся флакончиков того эликсира, что профессор дал мне утром. К тому же, сегодняшний финт ушами Лёльки поселил во мне твердое намерение сдать ее со всеми потрохами.

Едва ступив на выложенную плоским камнем дорожку, увидела подругу. Она сидела на лавочке под невысокой яблоней и жевала бутерброд, задумчиво разглядывая листву под ногами. Несмотря на затянутое тучами небо, было душно. Евина спортивная куртка лежала рядом, волосы казались влажными, а общий вид уставшим. Я подошла и уселась на свободное место.

— Что, опять препод гонял вас, как сидоровых коз?

— Угу.

С сочувствием взглянув на подругу, в очередной раз порадовалась, что на моем факультете этой дисциплины нет.

— Ты как вообще? Может ну его всё, пойдешь отдыхать?

— Да я не так устала, как кажется, — Ева вымученно улыбнулась, — Ты, лучше не трать зря время, рассказывай, что там у вас со Шмелем за делишки?

— Да вчера столкнулась с ним. Когда возвращалась после отработок и перепалки с Лёлькой…

Я рассказала все, что со мной приключилось: о странных звуках на потолке и вечернем рейде на заброшенный этаж, о найденной туфле и утрешнем падении в лужу, что именно Ёся был рядом в обоих случаях. Чем дальше продвигался мой рассказ, тем больше мрачнела Ева. Под конец она даже надела куртку и прижала коленки к груди, словно ей резко стало холодно.

— Главное, чтобы вас ко всей этой чертовщине не привязали.

— В смысле?

— Не просто так ректор увел Шмеля, наверняка расспросит обо всем, что тот видел. А у тебя улика в комнате – туфелька пострадавшей. Поисковик приведет к тебе, а ты попробуй докажи, что не причастна.

— Да ну, не пугай меня! Что ж профессора совсем глупые, не смогут отличить маньяка от студентки? Ты видела, какая там магия? Мы такое даже не проходим по программе…

— Знаешь, — чуть помолчав, начала она, — Со мной ведь тоже что-то странное было. Никаких звуков подозрительных не слышала, но чувство такое… будто за мной следили. Я возвращалась домой со свидания, мы с Дином рассорились, и он не провожал меня. Было уже темно, зажглись магические шары в коридоре. Тишина, поблизости никого, и вдруг это неприятное ощущение… Пристальный взгляд в спину.

От ее рассказа даже у меня мурашки по телу побежали!

— Жуть какая, а ты хоть фамильяра вызвала?

— В том-то и дело, что вызвала, но не сразу. Сначала ускорила шаг и пока шла, раз десять, наверное, обернулась. И в одном из темных углов я… мне показалось, что увидела кого-то, — она замолчала, прикусив губу. Запустила пальцы в волосы и чуть оттянула короткие пряди, — Не знаю, возможно и правда показалось, сыграла шутку игра света и тени, но кроме всего прочего, я почувствовала головокружение. Перед глазами звездочки замигали. Вот тут-то и испугалась по-настоящему, призвала Лею. Едва она возникла, все исчезло, но в теле все равно оставалась необъяснимая слабость. Идти дальше просто не оказалось сил. Я открыла первую попавшуюся дверь, уселась за парту и моментально отключилась. Проснулась только утром и сразу же отправилась в столовую.

Наступила тишина, я судорожно перегоняла полученную информацию в мыслях. Резким порывом ветра, зашумели листья в саду, качнулись ветки яблони, под которой мы сидели, тихим скрипом нагнетая обстановку.

— Боже мой, Ева, а ведь то скорее всего был похититель. На месте девчонки в столбе воды могла быть ты…

Ева обхватила себя за плечи.

— Мне не хочется об этом не думать.

— Пошли! – я подскочила, хватая подругу за руку и утягивая за собой.

— Куда?

— К Котовскому. Ты должна ему всё рассказать.

— Почему именно ему, а не ректору?

— А что может ректор? Тут явно в деле черная магия, а с ней может справиться только ей подобная. Не зря он позвал колдовать над стеной именно профессора Темных Искусств.