Пациент №1881

Глава 1: "Долгожданная, но пугающая новость"

История случайных чувств и сюрпризов, подкинутых жизнью

Весна. А ведь когда-то я любила это время года. Обожала гулять и наслаждаться первыми теплыми деньками, наблюдать, как оживает мир вокруг. А что сейчас… Все смешалось в один огромный ком, я давно не замечаю, как меняются времена года.

Все говорят одно… повзрослела.

Сейчас у меня только одна мечта: быстрее попасть домой и улечься в ароматную ванну, о которой думаю уже вторые сутки.

Дождь все сильнее барабанит по зонту, который совершенно не спасает от непогоды, в кроссовках хлюпает вода, но даже это ничто по сравнению с дикой усталостью. Веки готовы закрыться прямо сейчас.

В такие момент я как-никогда злюсь на то, что повелась на уговоры Славы и сняла квартиру в этом районе, где до ближайшей остановки двадцать минут пешком непонятными дворами. Но его офис совсем рядом, это и стало решающим аргументом.

− Я дома! − скидываю обувь. − Слав?

Он точно дома, в гостиной, совмещённой с кухней, слишком громко играет телевизор. Стягиваю куртку. Прекрасно. Я мокрая на сквозь, даже топ, который на работе ношу вместо бюстгальтера, местами промок.

Чтобы не тащиться в грязном решаю раздеться до белья. Отопление еще не выключили и в квартире приятная теплота.

− Славик? − повышаю голос.

Из спальни доносятся его возмущения, слышу маты.

Все ясно.

Он играет.

Не то, чтобы я была против компьютерных игр, но Славик зависает в них слишком часто. Еще и деньги умудряется сливать на непонятные виртуальные вещи, что меня особенно раздражает.

Выключаю телевизор и окидываю взглядом небольшую кухонную зону. Полнейший бардак, раковина заполнена тарелками. Мне даже есть не хочется, точнее на это просто нет сил.

− Ку-ку. − легонько бью его по плечу, чтобы сообщить о своем приходе.

Сдвигает наушники, чтобы слышать меня, но у него какой-то бой и отвлекаться нельзя.

− Привет, милая, ты сегодня поздно.

Слишком сильно бьет по клавиатуре, чувствую скоро придется покупать новую, и это будет третья за полгода.

Сегодня…

Меня не было двое суток, я оставалась на дежурство по просьбе заведующий.

Отделение реанимации переполнено, последний месяц все больше больных с острыми нарушениями коронарного кровообращения, еще и студентов посылают на практику.

− Да, из-за дождя движение встало. Автобуса долго не было.

Достаю из шкафа свой любимый, хоть и слегка потрёпанный временем, халат.

− В холодильнике пусто, я голоден, приготовишь ужин? И мама звонила, хочет, чтобы ты договорилась о палате для Светы, ей скоро рожать.

Сжимаю ладони в кулак.

Я относительно спокойный человек, но сейчас словно бомба замедленного действия.

Его родственники не переваривают меня, ведь их любимый мальчик выбрал не ту, которую хотели они. Но как только какие-то проблемы, то я должна все бросить и помочь. Я еще в начале беременности объяснила его сестре и маме, что не смогу помочь.

Я только-только закончила ординатуру, у меня нет нужных связей, чтобы вот так просто говориться об отдельной палате, еще и бесплатно.

− Я уже говорила, это невозможно. Хотят палату, пусть идут к заведующей отделения и договариваются. Цена была озвучена.

Из его рта вылетает очередной мат. Слава кидает мышку на стол. Проиграл. Разворачивается на кресле в мою сторону.

− Ксюш, ты ж знаешь, они только ремонт в квартире закончили, не потянут. Поговори с этой, как ее, − щелчок пальцами. − Наташей, может она поможет.

− Наталья Владимировна. Мог бы и запомнить уже. − хочется кинуть в него чем-то. − Я уже говорила, что ничего не буду у нее просить.

И не потому, что она откажет, а потому что она не раз мне говорила завязывать с этими отношениями. И сейчас я готова согласится с ее словами.

− И вообще, ты дома уже несколько часов, знал, что я приду уставшая, не мог сам хоть что-то приготовить?

Закатывает глаза и скрещивает руки на груди.

− Если у тебя нет настроения не нужно портить его мне. И ты прекрасно знаешь, что я не умею готовить, это не моя обязанность.

− Уборка тоже не твоя обязанность?

Киваю на стул заваленный его вещами. Стул, который используется им как шкаф.

− Не начинай. У меня был тяжелый день, весь мозг вынесли с новыми клиентами. Я не могу отдохнуть?

− А я?

Сейчас меня раздражает любая мелочь.

− Короче, ясно. Ничего не нужно.

Отворачивается и вновь надевает наушники, показывая, что разговор окончен.

Обидно. Я бы может и слезу пустила не будь такой уставшей.

В прочем сама виновата, изначально понимала с кем начинаю отношения, но тогда так хотелось тепла и ласки. Я не раз задумывалась порвать с ним, но каждый раз меня что-то останавливает.

Наверное, внутренняя тревога остаться одной.

Ухожу на кухню.

Упираюсь руками в столешницу и закрываю глаза.

Глубокий вдох и медленный выдох.

Нужно как-то абстрагироваться.

− Да кому еще я нужна!

Не сдерживаюсь, слыша мелодию звонка в кармане.

На экране номер Алины, медсестры, которая сменила меня. Она бы не стала звонить просто так.

− Слушаю.

− Пациент №1881 пришел в сознание. Что мне делать?

По телу пронесся эклектический разряд, готова поклясться, что от ее слов даже волосы на голове встали дыбом.

− Наталья Владимировна в курсе?

− Нет, ее телефон выключен.

Вот же, я и забыла, что она отпросилась на встречу одноклассников.

− Начинай диагностику. Я скоро буду.

Усталость, обида на Славу − все не важно, мне прямо сейчас нужно вернуться в больницу. Вызываю такси и несусь в спальню.

Глава 2: "Пробуждение"

Черт, как же хреново.

Чувствую только боль. Жгучую и разъедающую.

Голова раскалывается на мелкие части.

Ощущения усиливается с каждой секундой, словно выжигая меня изнутри. Из глотки вырвался стон, но он приносит лишь дополнительную тупую, тянущую боль.

В горле пересохло, но хуже всего, то, что я совершенно не чувствую своего тела.

Я понимаю, что в сознании, но не могу шевельнуть даже пальцем, точнее не понимаю получилось ли у меня хоть что-то. Тело не слушается меня, предпринимаю еще несколько попыток, но тщетно.

Может я мертв? Тогда что происходит?

Я никогда не верил в жизнь после смерти.

Воспоминания возвращаются яркими вспышками.

Помню, засаду, помню, как смог вывести тех людей невредимыми, помню огонь, выстрелы и команду ждать подкрепления.

Пуля, да, помню. В меня попала пуля. Задела плечо, не критично.

А потом…

Да, точно, потом был взрыв…

Я не должен быть жив, не было и шанса.

Запах.

Ко мне возвращается обоняние. Воздух вокруг пропитан чем-то противным, но слишком знакомым.

Лекарства.

Этот запах не спутать. Значит я в больнице. Значит точно жив.

Звуки.

Противный, режущий без ножа, писк.

Похоже ко мне присоединен монитор и с каждой секундой он становится все громче. А это что… Тиканье? Часы. От этих звуков головная боль усиливается. Есть еще какие-то звуки, где-то далеко, не могу различить.

Какие-то шорохи.

Пытаюсь открыть глаза, но веки не слушаются, оставляя меня в темноте.

Сердце бьется слишком быстро. Невольно дергаюсь, точнее хочу дернуться, ощущая, как кожи касается что-то ледяное. Меня медленно накрывает паника. Шум в ушах становится слишком сильным, но через него я слышу тихий голос.

− Пожалуйста, успокойтесь, ваш врач скоро приедет…

Хочу спросить, мне нужно понять где я и что произошло.

Открываю рот, но из него вырываются непонятные гортанные, сиплые звуки.

Не хватает воздуха, стараюсь схватить как можно больше ртом. Еще одна попытка шевельнуться.

− Пожалуйста, лежите спокойно…

Снова этот голос. Женский голос.

Опять прикосновение, но на этот раз холод распространяется по всему телу.

Успокаивает.

Не замечаю, как вновь проваливаюсь в сон.

Глава 3: "Некто с ароматом лаванды"

Похоже та женщина что-то ввела мне. Я все еще не могу открыть глаза и это пугает. Но вся боль стала тупее, я ощущаю руки, немного ноги, могу пошевелить пальцами и даже нащупываю ткань простыни, но сжать ее не получается.

Нет сил.

Как давно я очнулся? Я потерян во времени.

Прилагаю не малые усилия, чтобы согнуть руку в локте и дотянуться до лица. Зря. Слышу, как пиканье монитора в такт пульсу сменилось на длительный писк.

Похоже я повредил датчики.

Повязка. Теперь понятно почему я не вижу, не могу открыть глаза. На них повязка.

Но для чего?

Где врач, у меня есть вопросы.

Вода… Хрипло выдыхаю. Я слышу, как где-то совсем рядом льется вода.

Шаги. Поворачиваю голову в их сторону.

− Вам стоит выпить.

Снова женский голос, но на этот раз другой, куда увереннее. К моим пересохшим губам подносят стакан и помогают сделать несколько глотков.

− Простите, но много нельзя.

Я хочу еще. Больше. Но стакан исчезает, как и опора из ее руки под моей головой.

Прохладная жидкость приятно обволакивает слизистую.

Как же хорошо.

Облизываю губу и снова пытаюсь заговорить.

− Г…

Все, что вылетает из горла.

− Не пытайтесь говорить. Сейчас не выйдет. − на удивление понимает. − Вы в центральной клинической больнице. Пожалуйста, постарайтесь не напрягаться. − касается моей руки, когда снова хочу согнуть ее. − Вы еще слишком слабы.

Ее ответ не дал мне совершенно ничего.

Мои мыслительные процесс заторможенные. Ощущение, что мозг достали из черепной коробки и подключили ко мне каким-то датчиком.

Потому что не осознаю себя.

Слышу нервный выдох.

Я не привык сдаваться. Плевать на ее слова. Я должен узнать.

− Кто… вы…

С трудом, но заставляю звуки сложиться в слова.

Сейчас не место приличиям, но нужно понимать с кем говорю.

− Хм. Как интересно. − не понимаю ее тон, но он мне не нравится. − Мое имя Ксения, я курирую ваше лечение, большего сказать не могу. Простите, я понимаю, что у вас есть вопросы, но отвечать на них не в моей компетенции. Утром вы сможете поговорить с главным врачом больницы и задать ей любые вопросы. А сейчас отдыхайте, вы должны восстанавливать силы.

Говорит быстро, но беспокойство в голосе все равно не скрыть.

− Что... со… мной…

В ответ тишина и какой-то скрип.

Теряю терпение. Она не ответила на мои вопросы и это выводит из себя.

Отсутствие зрения нервирует, как и непрекращающаяся боль.

Я слишком слаб, чтобы правильно оценить обстановку.

Я не уверен, что этот человек не представляет опасности, не уверен, что я не попал к врагу.

− Послушайте, я ведь сказала, что не могу ответить на эти вопросы.

В ее голосе слышаться стальные нотки.

Не только я теряю терпение.

− Я занимаюсь вашим лечением и сейчас мне нужно провести диагностику. Это для вашего же блага. Пожалуйста, не усложняйте, ваше состояние только улучшилось.

Снова вздох.

− Время…

Хотел сказать другое, но смог только это. И она поняла.

− Почти час ночи. Главный врач прибудет к восьми и сразу зайдет к вам. Так что, вы позволите обследовать вас?

− Голова… боль…

Я беспомощен. Единственное, что мне остается слушать эту девушку. Я почему-то уверен, что это именно молодая девушка, с очень нежным, но в тот же момент грозным голосом. И ждать главного врача, чтобы наконец-то узнать, что происходит.

Морщусь, когда игла проникает под кожу. Внезапно вернулась обостренная чувствительность.

− Ввела препарат, который облегчит состояние. Раз вы понимаете меня, то давайте договоримся, говорить нельзя, но я буду задавать уточняющие вопросы и если ответ «да», то шевелите пальцем. Договорились?

Говорю ей «да», способом, который указала.

− Прекрасно. Давайте начнем обследование.

Она спрашивает − я отвечаю. К писку мониторов добавились еще какие-то звуки. Я с трудом могу различать ее прикосновения, большая часть тела еще не слушается. Но боль понемногу отступает.

Девушка говорит только по делу.

Но по ее тяжелому вздоху можно понять − что-то не так.

Делаю глубокий вдох, когда к запаху медикаментов добавляется еще один, куда приятнее.

Кажется, лаванда.

− Что ж, − слышу скрип и наконец понимаю, что так звучит ручка по бумаге. − на сегодня мы закончили. Вам следует отдыхать. Завтра проведем расширенное обследование.

Глава 4: "Шаг в неизвестность"

− Прости, что выдернула! Мне не давали инструкций на этот случай!

Алина встретила меня с испуганным взглядом. Она отличная медсестра, хоть многие и считают ее слишком юной. Ненавижу мнение, что чем старше человек, тем опытнее. Сама постоянно сталкиваюсь с недоверием пациентов.

− Показатели были в пределах нормы для его состояния, но я не решилась на обследование и ввела ему снотворное.

Быстро переодеваюсь в рабочую форму и натягиваю сверху халат. Девушка не отходит от меня.

Конечно не давали инструкций, потому что никто не верил, что такая ситуация вообще может произойти. Я сама все еще не осознаю происходящее.

− Внесла данные?

Забираю из ее рук медицинскую карту. Одобрительный кивок в ответ.

− Хорошо, возвращайся на пост. Я сама справлюсь.

Бегло пробегаюсь по тому, что сама же и писала. Я изучала его карту десятки, а может и добрую сотню раз.

Пациент № 1881 − это все, что мы знаем о нем.

Нет имени, фамилии, ближайших родственников, да мы даже точный возраст не знаем.

Ничего.

Только номер, который присвоил главный врач.

Я помню этот день словно он был вчера, а не пролетел целый год.

Мой первый день в качестве полноценного специалиста, первый день после того, как я официально закончила ординатуру и потвердела право заниматься тем, что люблю.

Утро началось раньше привычного. В пять утра меня разбудил звонок заведующей отделением. Наталья Владимировна была взволнована, она ничего толком не смогла объяснить по телефону, но попросила явиться как можно быстрее.

Что я и сделала.

Мне все еще снится тот ужас, который увидела.

На этом мужчине практически не было живого места. Его словно пропустили через мясорубку. Мы не знали за что хвататься, да и стоит ли вообще. Шансы, что он выживет были равны 1%, а о том, что придет в себя и речи не шло.

Но главный врач дал четкий приказ − вытащить из лап костлявой. Делать все, что в наших силах.

О том, что пациент №1881 вообще существует знают единицы, верхушка больницы, и мы с Алиной. В его палату могут заходить всего четверо: главный врач, заведующая отделением, я и Алина. Нам запрещено говорить о нем с кем-либо. Нас заставили подписать бумаги о неразглашении.

Мы можем только строить догадки, кто он и чем занимался.

За весь год к нему ни разу не приходили.

А мы с Алиной поочередно следили за его состоянием.

Я хотела, чтобы он пришел в себя, а сейчас не могу справиться с волнением, руки жутко дрожат.

Наталья Владимировна считала его безнадежным, я же готова была сражаться за его жизнь до последнего, и именно поэтому он был отдан всецело мне.

Останавливаюсь у его палаты. Самая дальняя из всех, подальше от любопытных глаз. Ее оборудовали специально под него за считанные дни.

Колени трясутся.

− Кто… вы…

На меня словно ледяную воду вылили. Я не ожидала, что он заговорит. Точно не сейчас. Он ведь только два часа как очнулся. И это противоречит всему тому, что я так много лет учила.

Глубокий вдох.

Пытаюсь вести себя, как квалифицированный специалист, но дрожь только усиливается.

Провожу осмотр, его состояние заметно улучшилось, но это и смущает меня. Слишком резкие изменения − тоже не лучший показатель. Ему предстоит еще много работы.

Но главное очнулся.

Я смогла заставить его очнуться.

Пусть и обходными путями, о которых знает только Наталья Владимировна, и на которые дала согласие.

Не верится, что он пришел в себя, что говорит со мной.

− Как… как ваше имя? − этот вопрос вырвался сам собой.

Я знаю каждый сантиметр его тела, но все еще не знаю его имени.

Как же глупо. Я думаю совершенно не о том.

Вылетаю из его палаты.

Сейчас пациенту №1881 нужен отдых.

Слава: «Ты домой собираешься?»

Почти три ночи, какая забота.

Быстро набираю сообщение, что буду утром и закидываю телефон в сумочку. Мне нужно заполнить отчеты. Хоть и ужасно устала, но не смогу уснуть.

Этот загадочный мужчина не выходит из головы.

− Ксюша. Ксю-юша…

Слышу ласковый голос. Резко дергаюсь, когда кто-то касается головы.

− Сколько времени?! − подскакиваю на ноги.

На углу стола сидит Наталья Владимировна. Я не смогла дозвониться до нее, но отправила сообщение.

− Спокойно, всего шесть.

Падаю обратно на стул, потирая глаза.

В кабинете полумрак, за окном все еще ливень.

Наталья Владимировна заведующая отделением реанимации и интенсивной терапии − талантливый врач и просто замечательная женщина.

Глава 5: "Безликий посетитель"

Для меня все еще не существует времени, но ощущения стали острее.

Я очнулся, когда к коже прикоснулось что-то холодное, что-то металлическое.

И снова писк. И снова невыносимая головная боль, мешающая думать.

Какой-то замкнутый круг.

− М-м… − я хотел сказать, что проснулся, но из горла донеслось лишь мычание.

Я не один, в палате есть кто-то еще, слышу шуршание от ручки. Кто-то делает быстрые записи, царапая бумагу.

Наступило ли утро, получу ли я ответы?

Та девушка с лавандовым ароматом обещала встречу с главным врачом и мне жизненно необходима эта встреча.

Пытаюсь выстроить возможную цепочку событий, произошедших со мной, но слишком много пробелов. И без ответов их не восстановить.

− Пейте, полегчает. − к шее прикасаются холодные, тонкие пальцы.

Жадно глотаю предложенную воду, но мне снова не дают удовлетворить жажду целиком.

− Главный врач скоро приедет. − голос становится ближе, ощущение, что девушка склонилась надо мной. − Можете описать ваше самочувствие?

Ощущаю мягкий запах сладости и свежескошенной травы.

А еще тонкие ноты лаванды.

Ксения. Кажется, так она представилась.

− Все болит. − сиплый голос, но уже узнаю в нем свой, и слова даются легче. − Практически не чувствую ног.

Но отчетливо ощущаю лицо. И сейчас она проводит аккуратно пальцами по повязке.

− Что с глазами? − без зрения чувствую себя слишком уязвимым, я хочу увидеть где я, понимать, что со мной.

− Сейчас сниму повязку, и вы опишете свои ощущения. − отвечает строго, игнорируя мой вопрос.

− Хорошо.

Мне не остается ничего другого как согласиться.

Ужасная боль. Такой я еще никогда не испытывал, но я боец, я должен стерпеть все. Мое тело словно разлагается, органы перекручивает. Понимаю, что, открыв глаза, могу увидеть то, что шокирует меня, но это в любом случае должно произойти.

Повязка исчезает и больше ничего не мешает открыть глаза.

Яркий свет заставлять тут же зажмуриться.

Нужно привыкнуть, нужно попробовать еще раз. Веки поддаются с большим трудом, они словно слиплись. Вижу силуэт, стоящий рядом, за ним вижу какие-то размытые пятна разного размера. Все вокруг выгладить как какая-то яркая картина в стиле «экспрессионизм».

Нет ничего четкого, я банально не могу разглядеть лицо той, которая стоит рядом.

Она одно сплошное одноцветное пятно.

И снова вопрос. С трудом описываю то, что вижу и понимаю по вздоху − она ждала не такого ответа. Снова шуршание ручки, и снова эти чертовы часы.

Мое зрение всегда было идеальным.

Я бывший снайпер.

Я был обязан обладать обостренным зрением и слухом, у меня никогда не было дефектов.

Да, я жив, но какой ценой, и какой теперь от меня смысл.

Но есть и другая сторона монеты. Я жив, хотя не должен был, а значит у кого-то есть выгода.

− Когда будут готовы результаты обследования мы сможем постараться скорректировать зрение. − наконец продолжает наш диалог. − А пока…

Стук в дверь и следом еще один женский голос остановил ее на полуслове.

− Ксюша, главный врач уже в больнице, три минуты и будет здесь. − приближающиеся шаги. − Что-то не так? − голос куда старше, говорящей должно быть уже за сорок, может больше.

Ответа не последовало, но и дальнейший диалог не развивается. Мне тяжело лежать с открытыми глазами, поэтому полагаюсь на слух и интуицию.

Вероятнее девушка передала свои записи для изучения.

− Вот как. Следовало ожидать.

− Кто вы? − мне нужно знать, кто заходит ко мне, хотя бы имя, чтобы не путать их.

− Заведующая отделением, в котором вы на данный момент находитесь.

− Имя. − загадки начинают выводить из себя.

− Оно вам не потребуется.

Жмурюсь от звонкой мелодии, внезапно раздавшейся на всю палату.

− Ксения, − голос стал строже, чувствуются командные нотки. − вернись в ординаторскую. Сейчас же.

− Поняла. − выполняет незамедлительно.

Заведующая обращается ко мне вновь только после того, как за девушкой закрывается дверь.

− Пока ваши посетители в пути позвольте немного обрисовать ситуацию. Вы находитесь в больнице, и, как уверена, поняли, вчера вечером вышли из комы. Скажу откровенно, я удивлена, такого в моей практике еще не встречалось. Вас доставили в состоянии запредельной комы, шансы, что придёте в себя были минимальны, шансы что ваше состояние не будет вегетативным были равны нулю.

Уже догадался. Очевидно.

− Но вы очнулись, и похоже нервная система пострадала не критично. Вы везунчик. Но скажу прямо, не стройте иллюзий, даже при таком раскладе изменения, произошедшие в головном мозге, имеют необратимый характер. Мы проведем полное обследование и выясним все риски, проведем профессиональную реабилитацию, но многое будет завесить от вашего желания и стремления встать на ноги.

Глава 6: "Позывной «Медведь»"

− Имя.

− Оно вам не потребуется.

Наталья Владимировна относится к пациенту с осторожностью.

Его появление было внезапным, а приказ о лечении слишком странным. Учитывая его состояние на момент поступления результат лечения был предсказуемым, все были уверены, что пациент выйдет из комы в вегетативное состояние.

Мы называли его безнадежным.

И тот, кто заплатил за лечение, так повлиял на главного врача, не мог не знать.

Отсутствие элементарных данных заставило нас выстраивать догадки и предположения. Наталья считает, что мы имеем дело или с какой-то высокопоставленной шишкой, или опасным преступником, обладающим некой важной для правительства информацией.

Однако вариантов может быть куда больше. Но все же, эмоциональное состояние пациента наша забота и поведение заведующей не устраивает меня.

Наталье Владимировне пришло сообщение, и раз меня выставили за дверь, главный врач уже близко.

Да, я его лечащий врач, я была с ним с первого дня, но в моем доступе только его медицинская карта. Остальная информация строго засекречена.

Впервые за год у него посетители, и я не могу оставить это без внимания. Хочу знать, кто поспешил явиться, как только вернулось сознание.

А поэтому стягиваю халат, чтобы не бросаться в глаза, и сажусь в холле, это единственный путь в палату пациента №1881.

А вот и главврач.

Не слышу разговора, но он любезно распинается перед каким-то невысоким седоволосым мужчиной в строгом черном костюме. На вид ему далеко за пятьдесят, достаточно коренастый для своего возраста. Сразу бросается в глаза темное пятно на щеке, похоже родимое.

Как и бросаются в глаза три высоченный накаченных мужчины позади, рыскающих взглядом по всему холлу и пугающие больных.

Может ли он быть отцом пациента?

− Видела? − кивает в направлении коридора Алина, когда подхожу к посту медсестры.

− Видела. Как и заметила нервные движения у главврача. − складываю руки на стойку. − Наталья Владимировна в палате осталась, но вряд ли что-то расскажет.

− Гхм… − Алина довольно высокая, поэтому без труда склоняется над стойкой, чтобы нас никто не услышал. − Говорят на крыше вертолет приземлился, сам главный врач встречал. Вроде как шишки какие-то. Еще и к нашему пошли. Не нравится мне все это. Как бы проблем у нас не появилось.

− Просто молчи и никаких проблем. Выполняем свою работу.

На крыше вертолетная площадка для критических больных, но еще никогда она не использовалась в другом назначении. Значит этот седоволосый действительно кто-то важный. Осталось узнать кто именно, и как связан с пациентом.

Правда мысли стоит держать при себе. Могут уволить, если полезу куда не нужно.

Пациент №1881 все сильнее обрастает вопросами.

***

Заведующая сообщает пришедшим о моем состоянии. Прямолинейная женщина с явно боевым характером. Такая не будет сюсюкаться и скажет прямо всё, не давая строить ложных надежд.

− Кто вы?

Задаю интересующий вопрос. Мое состояние могут обсудить в другом месте.

− Что помнишь о себе?

Вопросом на вопрос. Так диалог не получится.

Беру несколько секунд паузы.

В моей голове не прекращая бьется барабан, спутывая мысли в один огромный ком. Я пытаюсь взять себя в руки, но пока не выходит.

Пятно задавшее вопрос перемешается ближе ко мне. Останавливается по левую руку, которой не могу шевельнуть.

− Ничего.

Слышу, как втягивает больше воздуха через нос.

− Так кто вы? У меня не мало вопросов.

− Как и у меня. − тон стал грубее. − Оставьте нас. − отдает приказ.

Никто не спорит. Хватило секунды, чтобы дверь снова захлопнули.

− Потрепало тебя конечно. − звучит с ухмылкой. − Но жив и этот главное.

− Повторюсь. Кто вы такой?

Теряю терпение.

Мое состояние делает из меня жертву.

Я ничего не могу противопоставить кому бы то ни было.

− А ты все такой же. Фамилия Соболев говорит о чем-либо? − мужчина ставит рядом что-то тяжёлое, пятно опускается, значит сел.

Максим Соболев, он же «Батя».

Генерал-лейтенант, отправивший меня на последнее задание, которое, несмотря на всю сложность, было выполнено в полной мере. Пусть и привело меня сюда. Я был под его командованием последние два года. Отделение, которым я руководил, выполняло особые поручения по его приказу.

Но я помню голос Бати и рядом не он.

Не хорошее предчувствие.

− Нет. Кто это? Я?

Никому нельзя доверять.

Даже сейчас.

Даже в такой ситуации.

Глава 7: "Мое имя"

− Что делаешь?

По тону могу понять уровень недовольства Натальи Владимировны. Сейчас он зашкаливает.

− Состояние пациента не типично для коматозного. − закрываю книгу. − Вот, решила освежить знания.

Заведующая не признает интернет-ресурсы, но собрала приличную библиотеку в ординаторской, к которой может обратиться любой. И мне нравится копаться в ней в перерывах и за обедом.

− Не типично. Больше похож на того, кто просто вышел из сна. Но ты ведь на это и рассчитывала. Сколько ампул осталось? − подходит ближе и переходит на шепот.

Я рассчитывала, что он очнется при нулевых шансах и окажется в вегетативном состоянии. Но и подумать не могла, что сразу заговорит, почувствует свое тело и тем более будет осознавать происходящее. Как и не знаю какими побочками вылезет мой эксперимент.

− Одна. − мой взгляд на двери.

В ординаторской нет камер, но могу зайти другие врачи, а лишние уши нам не нужны.

− Избавься. Сегодня же.

− У главного будут вопросы по анализам. Слишком идеальные.

− Этот болван различает только марки коньяка, остальное уже и не помнит. Не волнуйся. Главное помалкивай и выполняй свою работу. Его задачу мы выполнили, пациент пришел в сознание. − в ее голосе строгость, с которой я никогда не спорила. − А теперь переодевайся и домой. Алина присмотрит за №1881.

− Кто к нему приходил? − снимаю халат.

Не ответит, но решила испытать удачу.

− Не знаю. Но не нравится он мне. Пока лежал и помалкивал трудностей не возникало. А сейчас чувствую начнутся. Так, у меня обход. Увидимся завтра. − достает из кармана мой любимый шоколадный батончик и кладет на край стола.

− Спасибо!

Эта женщина мне действительно, как мама.

И лучше бы ее слушать, но как только выходит надеваю халат обратно. Домой успею. Тем более Слава на работе, особо никто не ждет.

Мне нужно задать пациенту еще несколько вопросом касательно его состояния. Мне нужна полная картина. Опасаюсь, что побочные действия препарата, который тайно вводила ему несколько месяцев, могут оказаться куда серьезнее предполагаемых.

Или же медицина на пороге серьезного открытия.

Быстро пробегаю по-над стеной пока Наталья Владимировна говорит с Алиной у поста.

− Кто это?

Слышу вопрос, как только вхожу в палату.

− Ксения, ваш врач.

Бросаю взгляд на монитор. Показатели не плохие.

Но похоже главный врач действительно болван, ведь не задал никаких вопросов. Очнулся и очнулся.

− Пить.

Его голос стал слабее. Организм испытывает серьезную нагрузку, пусть и практически полностью восстановился за время комы. Хотя бы несколько дней ему еще нужен полный покой, но уже эмоционально давят.

Подношу стакан и придерживаю голову. Жадно делает несколько глотков.

− Больше пока нельзя. − убираю стакан. − Я задам еще несколько вопросов, постарайтесь сосредоточиться.

− Как выглядел тот, кто приходил ко мне?

Опережает.

− Без понятия. Не видела.

Вру ради себя. Этот человек может оказаться кем угодно. Мне нужно быть осторожнее. Тем более от главного врача не поступало новых распоряжений.

− Давайте приступим, после введу препарат и сможете поспать.

Соглашается. Но у него и выбора нет.

Все это время мы с Алиной тщательно следили за состоянием его кожи и тела в целом. Каждый день принимали необходимые меры, чтобы поддерживать тело на соответствующем уровне. И пусть потерял большую часть мышечной массы, сами мышцы в относительной норме. Конечно без помощи он не встанет, сейчас слишком слаб, чтобы шевелить чем-то кроме рук и пальцев.

Но я вижу все задатки того, что сможет восстановиться.

И главное сможет самостоятельно передвигаться.

Если захочет.

Что тоже странно, с его-то повреждениями.

На удивлении даже слизистая в порядке. Но зрение полностью нам не восстановить. Не могу сказать каким оно было до, но теперь ему придется использовать линзы и очки.

И с органами пока не понятно. Нужна углубленная диагностика.

Но самая большая загадка − психологические последствия и ряд когнитивных способностей.

− Понимаете, кто вы?

− Хотите проверить мою память? Понимаю, кто я. Но многое не могу вспомнить. Шум мешает. − пытается сглотнуть и выходит с трудом. − И мне с трудом пока дается восприятие происходящего вокруг.

Он не просто говорит, его мозг работает прекрасно, если сравнивать с аналогичными случаями.

− Частичная потеря памяти в вашем состоянии считается нормой. Будем наблюдать.

За год первый посетитель. И тот на несколько минут. Если бы рядом с ним был кто-то из близких, то мог очнуться намного раньше. И ему было бы от кого услышать о своем прошлом и восстановиться память.

Глава 8: "Странный чемоданчик"

Я не понравилась им с первой встречи. И это не скрывалось. Ведь что с меня взять. Только заканчиваю университет, жилья своего нет, родителей, которые могут помочь, тоже. Так еще и в детском доме побывать успела. Полное комбо, которое ударило по нервам его матери.

А добило то, что, став врачом, я не спешу помогать им лично и их многочисленным друзьям.

Но я четко для себя решила − не вестись на провокации и не идти на поводу.

Пусть ненавидят. Их нервы и проблемы.

− Милая, а мы как раз говорили о предстоящих родах. Ты договорилась о палате для Светочки?

Сама чертова любезность. А я дура, раз сразу не сняла розовые очки. Слава всегда такой при матери: белый и пушистый, золотой ребенок, которого когда-то забыли отнести в ломбард.

− Нет. Я в десятый раз повторяю. У меня таких связей нет.

Его сестренка демонстративно закатывает глаза и хватается за живот.

− Но, Ксюша…

− Я устала. − перебиваю его. − И хочу спать.

Разворачиваюсь и иду в спальню. Я все равно плохая, так что хуже не сделаю. И буду даже рада, если Слава решит сегодня поехать ночевать к маме.

Хоть высплюсь спокойно.

− Ты что творишь? Ей нервничать нельзя! − не проходит и минуты, как влетает в спальню, плотно прикрыв дверь.

− Мне тоже. Открою тебе тайну, милый, нервничать в принципе для любого человека вредно.

Снимаю одежду и собираюсь взять халат, но хватает за рукав.

Взгляд дикий, еще немного и глаза кровью наполнятся.

− Тебе сложно что ли? Моя семья тебя так часто о чем-то просит? Вообще-то родителям помогать нужно! И я знаю, что у твоей Натальи Владимировны, − произносит ее имя с каким-то презрением. − есть связи. А ты можешь легко ее попросить.

Лучше бы осталась ночевать на диване в ординаторской или сестринской.

− Не могу. И этот разговор закончен.

− Эгоистка!

Выходит из спальни, хлопнув дверью.

Если бы не усталость, то точно заплакала.

Хотя сон прошел. Но и выходит из спальни не хочется.

Слышу за дверью возню, а после резкую тишину.

Ушли. Все. И прекрасно. Вот только обиды еще больше.

И поделиться не с кем.

Я была так поглощена сначала учебой, а после работой, что растеряла контакты со всеми приятелями. И сейчас общаюсь только со Славой, Алиной и Натальей Владимировной. Но ей точно не стоит знать о происходящем.

Слава:
«У мамы переночую.
Мне нужно подумать.»

Решаю оставить без ответа.

Завариваю себе двойную дозу успокаивающего сбора. Нужно заставить себя уснуть.

− Привет. Как ночь прошла? − протягиваю Алисе ее любимый чай с имбирем и апельсином, купленный в ближайшей кофейне.

Моя прошла в ужасных беспокойствах. С трудом уснула и поднималась каждые два часа. Но на работу никогда не опаздываю.

− Если ты про №1881, то все стабильно хорошо. Только мучают боли, вводила еще препарат, чтобы поспал. − наклоняется, чтобы лишние уши не услышали. − Поговорить пытался, но он меня пугает. Я сказала, что просто медсестра и моя задача ему просто утки выносить.

По взгляду понято, как сильно пугает ее.

И похоже только у меня вызывает интерес.

− Да, прошу, сюда!

Оборачиваюсь на голос. По коридору уверенно идет главный врач, а за ним несколько мужчин в черных строительных робах и лестницей на плече.

− Это еще что за новость. − ставлю свой стакан рядом с Алининым. − Наталья Владимировна еще не приехала?

− Нет. − озадачена не меньше моего.

Раз ее нет, то вмешаюсь я.

Потому что эта компания идет к палате того, за которого я отвечаю.

− Виктор Владленович, − догоняю главврача. − здравствуйте. А что происходит? Нас не предупреждали о ремонтных работах.

− А вас, − опускает взгляд на мою грудь, на которой красуется бейдж с именем. − Ксения Игоревна, никто и не обязан предупреждать. Займитесь пациентами. − делает голос грубее. − И не мешайтесь под ногами.

Слегка щурится, чтобы придать себе устрашающий вид.

Он отлично знает, что я имею доступ в палату к пациенту №1881. Лично выдавал магнитный ключ. Но раз Наталье Владимировне ничего не рассказывает, то и мне подавно не станет.

Возвращаюсь к посту.

Настроение и так было паршивым, а теперь еще хуже.

− Как думаешь, что будут делать? − шепчет Алина.

− Не знаю, но явно ничего хорошего.

В руках у одного из мужчин был странный небольшой чемоданчик, помимо ящика для инструментов. И главврач странно ведет себя, так же как вчера перед тем неизвестным гостем.

В палате уже стоит камера, вполне все видно.

Глава 9: "Угрозы"

Быстро проверяю своих пациентов, меняю халат, так как на этот попала зеленка, и иду к главной головной боли. Наталья Владимировна раздала задания и ушла на ковер к главному. Вряд ли что-то расскажет, но все равно попытаю удачу, в очередной раз.

− Кто это?

Слышу вопрос, как только открываю дверь.

− Ксения, ваш врач. Готовы первичные результаты, и они достаточно положительные. − встаю по правую руку.

№1881 зачем-то принюхивается.

А после его губ касается что-то похожее на улыбку.

Жду от него вопрос похожий на вчерашний: видела ли тех, кто приходил к нему. Хотя мой ответ не изменится. Пусть видела, но подставлять себя не стану. Тем более, если всплывет правда о его резком пробуждении, то могу сесть на долгие годы.

− Уже слышал о своих результатах, мне нужен план восстановления. Мне нужно, чтобы вернулось зрение. Чтобы я мог пойти. И главное, мне нужно восстановить память и избавиться от шума.

Говорит слишком уверенно, с каждым часом его речь все лучше. Но вопроса, который жду, так и не получила.

− Я пытаюсь вспомнить из-за чего попал сюда, но не выходит. Мой максимум - имя. Даже лицо свое не помню. Как и родственников. Вы знаете, у меня есть семья?

Сглатываю. Но взгляд от планшета не отрываю.

− Не знаю. Подобный вопрос сможете задать главному врачу.

Еще одна попытка улыбнуться.

− Откажусь. Сам вспомню. Так что дальше, Ксения?

Если бы у меня был ответ. Нужна консультация с заведующей. План-то готов, я все расписала в мельчайших деталях, но без ее согласования не могу действовать.

− Набирайтесь сил, мы провели еще не все обследования, чтобы делать дальнейшие шаги. И мне нужно еще раз провести общую оценку вашего состояния, поэтому не усложняйте и делайте, как говорю.

Не спорит. Поэтому достаю таблицу и начинаю обследование.

Оценка слуховой функции − устойчивое движение. Оценка зрительной − есть фиксация, но все также размыто. Оценка двигательной − медленное сгибание и разгибание конечностей с моей помощью, за ночь явные улучшения. Вербальная функция − идеальная, как и коммуникация.

Общая сумма все лучше и лучше.

Он определённо сможет ходить, значит пора готовить его к активной реабилитации.

Осознаю, что процесс обычно занимает много времени. Но в нашем случае нужно сократить по максимуму, чтобы пациент №1881 быстрее исчез.

Вижу у него усталость. Но общее время бодрствования поражает. Препарат сотворил чудо. Осталось выявить побочки. Но пока они не проявляют себя.

− Мы закончили. − ввожу успокоительное. − Вам нужно отдохнуть, позже вернемся к разговору.

Всегда ставлю телефон на беззвучный и сейчас ощущаю в кармане вибрацию. На экране номер Натальи Владимировны.

− Слушаю. − отхожу к окну и отвечаю.

− Ксения, сейчас же поднимись к главному врачу.

− Но…

− Сейчас же. − отключается.

Слишком грозный тон. Ничего хорошего ждать не стоит.

Бросаю взгляд на пациента. Лежит с закрытыми глазами, дыхание ровное. Делает вид, что отключился. Но я прекрасно знаю, как действуют вещества, которые он получает.

Алина ушла домой, сегодня №1881 полностью на мне. И к вечеру нужно будет провести стандартные процедуры. И пусть проводила их не один десяток раз, но теперь он будет в сознании.

Странное чувство.

Но сейчас закидываю его карту в ординаторскую и поднимаюсь к главврачу.

Секретарь сразу приглашает в кабинет.

− Здравствуйте. − бегло осматриваю всех присутствующих.

На кресле главврача сидит широкоплечий лысый мужик сомнительной внешности. Взгляд острый и дикий. Вид в целом угрюмый. Он словно прямиком из 90-х. Таких обычно по телеку крутили в бандитских сериалах. У двери двое высоченных мужчин в строгих костюмах, видимо охрана. Сам главврач и заведующая сидят по разные стороны стола и напряжение сразу читается.

− Эта? − грубым басом кивает в мою сторону и обращается к главному врачу.

− Да. Соболева Ксения Игоревна, она отвечает за его лечение.

Никаких сомнений не было из-за кого я здесь.

− Села. − мужик рычит на меня, а Наталья Владимировна показывает на стул рядом.

Пугающе. И оружие не скрывают. Хоть бы не пристрелили.

Все больше склоняюсь к мысли, что мы имеем дело с бандитами, а Арсений кто-то невероятно важный для них. Еще бы узнать кто.

Ничего не могу поделать со своим любопытством.

− Рассказывай о его состоянии. − очередной приказ.

− Кхм… Пациент…

Стараюсь не дергать голос и в целом стараюсь не робеть. И даже выходит смотреть в глаза устрашающему мужчине, хоть и хочется опустить голову.

− Ясно. − жестом приказывает замолчать. − Значит так, ваша главная задача за два месяца вернуть его память. Записывать все, что говорит. В мельчайших деталях. И сразу передавать. − указывает на главного врача. − Если информация окажется у кого-то, кроме вас, то вряд ли с кем-то еще раз сможете заговорить. Понятно объясняю?

Глава 10: "У меня уже есть план"

Утешать ее или как-то переубеждать не имеет смысла. У самой такие же мысли. Нам нужно быть реалистами, только варианта все равно два: вылечить или убить.

И если прибегнуть ко второму, то все мои старания в пустую, и точно не обойдемся без подозрения.

Хотя есть еще и третий вариант. Более щадящий.

Мне нужно втереться к нему в доверие. Кем бы он не оказался в итоге, но явно важный человек. Если заступится и замолвит словечко, то может избежим проблем.

− Значит так. − Наталья Владимировна закрывает лицо руками и трет глаза. − Я заберу часть твоих, а ты займись плотно нашим особенным мальчиком. Поставь его на ноги и заставь вспомнить все, что нужно этим людям. Дальше разберемся. Начнем противиться, сделаем себе хуже. Все поняла?

− Да.

− И, Ксюша, молчи. О том, что было в кабинете не должна знать даже Алина.

− Я все поняла, повторять не придется.

Но и озвучивать свои мысли не стану. Задача получена − к выполнению приступаю. Все же он действительно именно мой пациент. За этот год Наталья Владимировна была у него от силы раз десять.

− У меня уже есть примерный план лечения, завтра приступлю. Сегодня с него хватит утренней нагрузки.

− И меньше болтать не по делу в его палате, кто знает, что они могли оставить. Видела я этих, в строительной форме. − нащупывает в кармане сигареты. − Перекур нужен. Пойдешь?

− Если угостите.

Курить начала еще в юности, в детском доме, но сейчас пытаюсь бросить и не покупаю. Обхожусь сосательными карамельками. Но сейчас нервы шалят и предпочту успокоить привычным способом.

− Тебя еще что-то беспокоит? Взгляд странный. − выдыхает дым.

− Нет. Обдумываю дальнейшие шаги. − сажусь на скамью и упираюсь головой в холодную плитку.

− Не ври. Я тебя знаю. Что, опять твой суженный мозги трахает?

Эта прекрасная женщина редко подбирает слова, обычно говорит прямо и не стесняясь.

− Нет. − усмехаюсь. − Но отношения у нас и правда натянутые.

− Из-за чего на этот раз? Много работаешь, квартира не в том районе или его мать опять оскорбляет?

Когда начинала со Славой встречаться была наивной и все рассказывала Наталье Владимировне, как самому родному человеку. Но быстро поняла, что будет лучше умалчивать, иначе она соберется и поедет лично говорить со Славой и его родными. А из этого разговора хорошего не будет.

− Говори давай, пока я ему сама не позвонила! − достает еще одну сигарету, хотя я и половину своей не скурила.

− Из-за сестры. Палату просили. Вип. И бесплатно. Ей ведь рожать скоро.

− А может ей еще мешок бабок завернуть и сразу няню на восемнадцать лет нанять? Она расценки вообще видела? Вот это наглость! Поражаюсь. Хотя нет, ничего удивительного. Там вся семейка тю-тю. − крутит пальцем у виска. − Удивлена, как ты вообще терпишь.

− Давайте не будем об этом. − тушу окурок. − Пойду работать.

Ко мне и так предвзятое отношения со стороны стареньких. Ведь я под опекой самой заведующей. А теперь, когда половину моих пациентов распределят, и вовсе получу не мало недовольств.

Мне все равно, но лишние слухи распускать не хочу.

Сейчас обеденное время и разрешены посещения, поэтому в коридоре не мало родственников с грустными лицами.

Меня не пугает смерть. Спокойно отношусь к ее проявлению в моей жизни. Но глядя на грустные и отчаявшиеся лица становится тошно. Понимаю эту боль. И никому не пожелаю испытать.

− Может помочь? − в кабинет заглядывает медсестра.

− Нет. Сама справлюсь.

Достаю из металлического шкафчика все необходимое и складываю на медицинский столик на колесах.

Любопытство остальных проявляет себя весь год, но они так и не знают, кто находится в дальней палате. И выпытать пытались разными способами. Нескольких самых любопытных заведующая уволила. И это стало предупреждением остальным.

Чертово любопытство.

Сама из-за него страдаю.

Опасаюсь, но хочу узнать все о том, кто весь этот год занимал мои мысли и почти загнал под статью.

Ставлю закрытое ведро с водой на нижнюю полку столика и собираюсь выходить, но вибрирует телефон.

Сообщение от Славы: «Милая, прости, я дурак. Вспылил. Ты права, Светка и в обычной палате полежит. Давай не будем ругаться. Ты сегодня на сутках, но завтра вечером приглашаю в наш любимый ресторанчик. Обещаю загладить вину.»

И так каждый раз. На моем лице улыбка.

После каждой ссоры готова собрать вещи и уйти, но он вовремя извиняется, и я в очередной раз даю еще шанс. Ведь если подумать, то подобно нам, живет большая часть страны.

И сейчас готова послушать его извинения и посмотреть, как загладит вину.

− Кто это?

− В вашу палату может зайти всего несколько человек. И это вновь я, Ксения.

Подкатываю столик ближе.

Глава 11: "Побочки"

Две недели спустя

Делаю глубокий вдох и в легкие попадает аромат лаванды.

Не могу рассмотреть девушку перед собой, но аромат служит красками, показывающими ее образ. Представлю Ксению невысокой и миниатюрной, с нежными чертами лица: аккуратным носиком, выразительными добрыми глазами и красивой улыбкой.

Хотя вряд ли она хоть раз улыбнулась в стенах этой палаты.

Именно по ее приходам определяю какое сейчас время. Выучил ее график. Трудоголик. И видимо из-за меня.

Есть еще и вторая − Алина. Но она почти не говорит, движения всегда дерганные, и пахнет от нее сплошными медикаментами. Даже не хочется представлять ее. Но голос хорошо запомнил.

За прошедшее время в моей палате были только они. Больше никаких гостей.

Но знаю, что всегда под наблюдением. Таких, как я, не оставляют без присмотра. Палата должна быть напичкана камерами и прослушками.

А каждодневный вопрос: «Как ваша память?», отчетливо показывает какую задачу поставили перед врачами. Плевать моему руководству встану ли я на ноги. Им нужна информация из моей драгоценной головы.

А я упорно продолжаю делать вид, что память сбоит. Шум действительно есть, ежесекундный тихий стук, от которого никак не избавиться. Но память вернулась уже на пятый день. Полностью и в мельчайших деталях.

Знаю, где оставил «подарочек». Место надежное. Никто кроме меня не достанет.

Моя задача остается прежней: встать на ноги и вернуть зрение. Но вот с последним проблема.

Ксения мало говорит о том, в каком состоянии я поступил. Постоянно повторяет одно и тоже − критическое. А я хоть и далек от медицины, знаю, как устроены взрывчатые вещества. Знаю силу поражения и помню в каком радиусе находился.

И понимаю, что не должен жить. Понимаю, что не должен говорить, ходить и в целом мои шансы вернуться к нормальной жизни должны быть равны нулю. Овощ − вот каким я должен быть.

И странно, что все иначе. Еще один вопрос, на который хочется найти ответ.

− Осторожно. − придерживает, чтобы не упал. − Молодец, делаешь успехи.

Мое восстановление идет медленнее, чем планировал. У меня не так много сил, слабость быстро накрывает. Но я научился сидеть. Уже тридцать минут. И несколько раз вставал, но шаг сделать не могу.

И Ксению жаль.

Помню себя тяжеленой горой мышц. Сейчас вероятнее худощавый скелет, но под два метра ростом.

− Так, ложись. Перерыв. − давит на плечи.

− Могу еще.

− Можешь, но пока не нужно. Ложись! − повторяет строже.

Ксения легко бы сравнялась с моими командирами. Голос поставлен, убеждать, а точнее приказывать умеет. И мне приходится ее слушать. Иначе никак. Но она смогла найти ко мне подход: никакой жалости, конкретика, но при этом она общается со мной довольно мягко.

Если сравнивать с остальными.

− Отдыхай. Мне нужен кофе. Сейчас вернусь. − слышу вздох.

Дразнится. Был зависим от кофе, литрами пил. Сейчас и глотка не дает. Хотя, когда вернется, палату пропитает его аромат.

Слышу, как закрывается дверь.

Со стоном, но сажусь. Прощупываю свои ноги. Чувствительность к правой вернулась не полностью, чувствую онемение. Но Ксения утверждает, что пройдет, только позже. Какими-то таблетками пичкает каждые несколько часов.

Ощупываю грудь. Провожу пальцами по шрамам. Глубокие. И еще одно доказательство того, что жить не должен.

И ведь понимаю кого благодарить нужно.

Ксению.

Она мой врач. Она постаралась. Она вытащила.

Собираюсь лечь, но в висках резко стреляет, словно в черепную коробку ворвалась шаровая молния и рванула от моих неловких движений.

Не в силах сдержать болезненный выкрик. Чувствую, как мозг плавится, а вспышек становится больше. Они полностью лишают меня зрения и заставляют сердце работать на износ. Грудь сдавливает настолько, что не сделать вдох.

Меня подкидывает, бросает в жар.

− Черт! − слышу через пелену ее голос. − Спокойно, сейчас станет легче!

Я словно откинулся в момент первого пробуждения. Все какое-то далекое и не реальное.

− Слышишь меня? − ощущаю прикосновения и на автомате хватаю ее за руку. − Ауч… − сдавленный стон. − Дыши! Глубокий вдох, я рядом, я рядом с тобой!

Слышу только ее голос, остальные звуки перестают существовать, хотя до этого писк монитора зашкаливал.

Глава 12: "Незванный гость"

Я вышла на десять минут за чёртовым кофе. И никак не могла предположить, что случится нечто подобное. Все его анализы идеальны, а значит один вариант − вылезли побочки.

Он стонет от боли, но не хватает за что-то конкретное. Ощущение, что горит все его тело. Не знаю, что поможет, но ввожу хорошую дозу успокоительного и хватаю за руку. Раз анализы в норме, то дело явно в психологическом аспекте. А значит нужно любой ценой успокоить.

Идиот главврач заявил, что я должна справиться со всем, но я психиатр, я не могу разобраться с его внутренними проблемами. Не могу, но придется.

Говорю с ним мягко, отключая любую панику в голосе, хотя он так сильно сжимает мою руку, что слышу хруст костей. Прошу слушать меня, прошу сконцентрироваться на моем голосе, прошу постараться делать глубокие вдохи.

Понимаю, что это не помогает, а поэтому наклоняюсь к нему, как можно ближе, и перехожу на шепот, чтобы камера не услышала моих слов.

− Арсений, я рядом. Я крепко держу тебя за руку. − хотя держит он. − Ты в полной безопасности. − касаюсь его щеки. − Сосредоточься на мне, думай только обо мне.

У меня одна мысль − паническая атака. Напрягаю всю свою память, чтобы понять, как помочь ему. Опускаю свободную руку на его плечо и начинаю медленно массировать.

− Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Ты справишься. Вдох… Выдох…

Показатели на мониторе успокаиваются. Его пульс приходит в норму, как и сердцебиение. Делает более осознанные вдохи. И кажется начинает меня слышать. Но не перестаю шептать успокаивающие слова ему на самое ухо.

Наконец раскрывает капкан из своих пальцев и освобождает мою руку. Удивлена, что у него нашлось столько силы.

− Больно. − тихо отвечает мне и переворачивается на спину. − Мозг плавится. − закрывает глаза, а тело расслабляется.

Прошло несколько недель, как мы начали реабилитацию, но подобное состояние у него впервые. Его память все еще страдает, но он ни разу не пожаловался на головную боль. Только на шум, который считается нормой для человека в его состоянии.

Поэтому у меня ступор.

− Расслабься и постарайся не думать. − хватаю его карту и быстро вношу новую запись.

Бросаю взгляд на камеру в углу.

Эти странные люди бандитской наружности больше не появлялись, но главный врач требует ежедневный отчет и крайне недоволен, что восстановление происходит так медленно. А теперь еще и новое состояние больного.

Чувствую меня ждет тотальный разнос.

Успокоительное наконец начинает действовать, я ввела не малу дозу, поэтому он медленно погружается в сон. Когда проснётся детально опрошу, нужно знать все, что чувствовал в момент приступа.

− Наталья Владимировна, − захожу в ординаторскую, женщина только закончила отчитывать нового врача, покрасневшего от злости и смущения, но через это мы все проходили. − не хотите перекурить?

Слегка прищуривается.

− Давай. Свободен и разгребись с анализами! Пациенты не должны страдать, наша задача их на ноги поставить!

− Понял. Все сделаю. − тянет обиженно парень.

− Вы бы были мягче, не каждый понимает, что такой метод во благо. − решаю заговорить, когда оказываемся в курилке.

− Не понимает, не держу. Иначе никак. Если я с каждым сюсюкаться буду, то пациентов будем пачками в морг отправлять. Учить нужно жестко и без нежности. Что случилось, рассказывай! − делает затяжку и садится рядом.

− Пациент №1881. Приступ. Похоже паничка. Ввела успокоительное, уснул. Но я не знаю, как помочь в такой ситуации. Могу в психиатрию подняться и совет попросить?

Глубоко вдыхает и мне все сразу ясно. Недовольна.

− Можешь. Но без имен.

Само собой, разумеющееся.

− Паничка не так страшна. Это нормально для его состояния. Вопрос только в том, почему вылезла так поздно. Он рассказывал тебе что-то о себе?

− Ничего.

Решаю умолчать об имени, ведь тем бандитским рожам явно не имя его нужно.

Но есть еще кое-что, о чем умалчиваю. Есть у меня подозрение, что пациент №1881 врет.

Он утверждает, что кроме имени ничего не помнит о себе, но ведет себя не типично. У него нет страха, нет паники, не считая сегодняшний случай, он прекрасно осознает, где находится. К нему быстро вернулся контроль над собственным телом и разумом.

Считаю, что его память может и сбоит, но не так критично насколько описывает. А если врет, то умышленно.

− Когда операция?

− Завтра. Полностью зрение не восстановим, будет небольшой минус. Но видеть окружающее сможет.

Я провела диагностику, сейчас мир для него в мелких квадратах. Но проблема в том, что восстановление поможет на время, вероятность, что его зрение и дальше будет ухудшаться очень велика.

И не это сейчас главное, но похоже его состояние совершенно не интересует заведующую.

− Еще кое-что, я не могу постоянно сидеть у его постели. Но если приступ повторится, то кто-то должен быть рядом. Могу получить доступ к камере?

Глава 13: "Гены"

− Поговорить. Понятно. Говорите, раз нагло вторглись в мой дом.

Страшно. Внутри потряхивает. Но должна оставаться спокойной. Он уже здесь, истерить нет смысла. Я жить хочу.

Наклоняюсь и поднимаю пакеты. Банка с огурцами треснула и протекла. Прекрасно. Под его пристальный взгляд ставлю пакеты на стол и начинаю разбирать. Мне нужно занять руки, чтобы не впасть в панику.

Похоже не такой реакции ждал. Поднимается, обходит диван и подходит к столу. Упирается бедрами в подоконник и достает сигареты.

− А вы смелая девушка. И рискованная.

Если бы. Скорей люблю жизнь и умею притворяться.

− Я устала. Давайте ближе к делу. Он ничего не рассказал мне, память пока не вернулась. И я стараюсь ему помочь, но нужно что-то, что подтолкнет вспомнить больше. Близкие люди, важные предметы, хотя бы фото. − тараторю на одном дыхании.

Делает затяжку и усмехается.

− Что с ним сегодня случилось?

Игнорирует мои слова.

− Приступ. Вероятнее паническая атака. Так бывает при долгой коме. Его нервная система еще не восстановилась. Мозг плохо функционировал и поэтому последствия могут быть не предсказуемыми. − говорю самыми простыми словами.

Раз узнали так быстро, то я права. За палатой следят непрерывно. Каждое действие, каждое мое слово может использоваться против, значит нужно быть еще аккуратнее. Хотя я и так на пределе возможностей.

− Каковы последствия?

− Усталость, депрессия, фобии, бессонница. И он может травмировать себя во время приступа. К тому же у него слабые сосуды и приступ может привести к острым нарушениям нервной системы. Его память может не вернуться, а напротив, усугубиться еще больше.

Говорю открыто, но это же докладывала главному врачу. В целом его вопросы странные. Не логичные и непонятные. Такое могли обсудить в стенах больницы.

− Повторюсь, его памяти нужен толчок. Приятный толчок. − закрываю холодильник и включаю чайник. − Выпьете чего-нибудь?

− Смешно.

Резким движением достает пистолет и направляет в мою сторону. Замираю на секунду, а после медленно поднимаю руки вверх. Он должен понимать, что я не собираюсь сопротивляться. Теперь на себе понимаю фразу «сердце опустилось в желудок». Мое хочет сбежать от страха и мешает нормально дышать.

− Я ничего не знаю. Я не представляю угрозы.

− Действительно не знаешь. Многое. И от этого интереснее.

Его улыбка приобретает ядовитый окрас. Он словно хищник, изучает меня. Его движения отточенные и нет никакой дрожи, в отличии от меня.

Не знаю, чего ожидать. 50 на 50. Кто знает, может Слава найдет уже мой остывающий труп.

− Это поможет восстановить его память, Ксения. − кладет на стол несколько ампул без опознавательных знаков. − По ампуле в день. Дальше разберетесь. Знать об этом не должен даже главный врач. Иначе твои мозги украсят стену. Уяснила? − в каждом слове агрессия.

− Да.

Сглатываю и напрягаю скулы.

− Хотя не так, давай сделаем интереснее. Ты ведь живешь не одна. Будет жаль, если однажды твой суженный не вернётся домой, как и твоя названная мать. Заведующая понятливая тетка, но если совершишь ошибку, то поплатятся сначала они.

Кровь леденеет. Он зря тратит время на угрозы, я и так все сделаю. Но мотивация вполне подбадривающая.

− Я все поняла. Ошибки не будет.

− Гены Максима, сразу видно. − прячет оружие. − По ампуле в день. Не перепутай.

Обходит стол и идет к выходу. Слышу, как закрывается дверь, но боюсь пошевелиться.

Гены Максима.

О чем он вообще. Кто это и причем я.

− Милая, я дома! − не прошло и нескольких минут, как слышу голос Славы.

Рывков хватаю ампулы и убираю в карманы.

− Прикинь, с каким-то мутным типом в подъезде столкнулся. Вообще под ноги не смотрят. − бурчит и идет в мою сторону. − Ужин еще не готов?

− Только пришла. − натягиваю улыбку. − Сейчас буду делать.

− Ладно, я пока в душ схожу. Только давай быстрее, голодный ужасно.

− Ага. − пытаюсь не показывать ему свой страх.

− И что за запах? Ты курила? − делает отмашистые движения у носа.

− Да. Прости, нервный день.

− Выходи в подъезд в следующий раз. Знаешь ведь, не люблю. − продолжает надоедливо бурчать.

− Сказала же, извини! − нервы дают о себе знать и мой голос повышается.

Чтобы не наговорить лишнего отворачиваюсь к плите. Слава что-то бубнит неразборчиво и уходить переодеваться в спальню. Слышу, как включается вода в душевой.

Достаю одну ампулу. Бледно-розовое содержимое, на стекле совершенно никаких отметин. За несколько шагов оказываюсь у своей сумки и прячу в отделение с паспортом. Мне нужно узнать, что внутри, что за вещество они подсунули. Я не могу продолжать пичкать своего пациента чем попало. И кто знает, что произойдет при смешении.

Глава 14: "Мак"

Смотрю на отблески фонаря, гуляющие по натяжному потолку. На часах порядка трех ночи, но мне не сомкнуть глаз. Слава мирно посапывает, а я аккуратно убираю его руку и поднимаюсь. Поднимаю с пола свою шелковую сорочку и пробираюсь на носочках в ванную комнату. Я удовлетворила все его потребности, но сама осталась не с чем. Последнее время секс сухой и быстрый, я не успеваю даже примерно почувствовать возбуждение.

Но списываю и на его, и на мою усталость.

Еще и мысли кружат, как стервятники над трупом. Эти ампулы, эти странные слова про гены. И почему нельзя никому говорить. В чем проблема, если они в открытую пришли к главному врачу.

Что-то здесь не чисто. Этот мужчина с пистолетом был вылитой копией тех, кто приходил в больницу. Но что-то в нем все равно не так. Понять бы еще что.

Все равно не спится, поэтому пишу Алине. Отвечает быстро и кратко, все в порядке, приступов больше не было. Только это не показатель. Чувствую, они еще будут и не раз.

Выхожу на кухню. Сажусь на подоконник и закуриваю. Похоже не суждено мне в ближайшее время избавиться от вредной привычки. Опускаю голову и выдыхаю дым. Взгляд цепляется за черную металлическую зажигалку. Она не моя. А Слава не курит.

Довольно увесистая.

− Мак. − зачитываю фигуристую гравировку. − Хм. Мак…

Именно здесь стоял тот странный тип. Но не помню, как подкуривал. Только кроме него никто не мог забыть зажигалку. Но вот вопрос: забыл или умышленно оставил. Не придумываю ничего лучше, как закинуть к себе в сумочку.

Удалось заставить себя поспать несколько часов. Но в шесть утра уже была под горячим душем. Специально встала раньше, чтобы заехать к приятелю. Его квартира как раз по дороге в больнице. Мой визит естественно стал неожиданностью, но в просьбе не отказал. Пообещал до завтра все узнать. Правда пришлось пожертвовать одной ампулой.

В отделении кипишь, ночью поступило не мало новых пациентов. Наши не успевают, поэтому подключаюсь. Много тяжелых, медсестёр не хватает. Поэтому к своего главному пациенту попадаю ближе к обеду.

− Кто? − привычный вопрос от него.

− Ксения. − подхожу ближе. − Как самочувствие?

Принюхивается, как пес. И делает так каждый раз.

Первое время думала, что от меня воняет, но обнюхав свои вещи странного ничего не почувствовала. Да и перед началом работы использую любимый парфюм. Специально выбирала не аллергенный, чтобы не вызывать у пациентов дискомфорт.

Пришла к выводу, что именно парфюм и вдыхает. Он не может полагаться на зрение и вероятнее с помощью аромата с точностью определяет кто рядом с ним.

− Нормально. К операции готов. Вчерашнее больше не повторялось. Когда начнем?

Терпение не его сильная сторона. Но понять можно.

− Через два часа. Сначала привычная разминка. − записываю показатели с монитора и беру его за руки.

Пальцы холодные, но хватка крепкая. С моей помощью садится, а после тяну на себя, чтобы встал на ноги. Эта палата не оборудована для полноценной реабилитации, но вывести его в общий зал мне не позволяют.

Чудо, что разрешили коррекцию сделать, но только во время посещения родственников, чтобы в холле было много народа и пациент № 1881 затерялся. Для этого ночью даже оборудование с верхнего этажа спустили. Предусмотрительно.

Делает небольшие шаги, но для него уже подвиг.

− Я рядом! − перехватываю руки и крепче сжимаю. − Я всегда рядом, ты можешь на меня положиться. Не бойся, я удержу тебя в любом случае.

Его губы растягиваются в улыбке.

− Мне повезло, что рядом такой заботливый врач.

Собирается сделать шаг шире и клонится в сторону, но я тут же тяну на себя. Раз сказала, что не упадет, значит так и будет. Только теперь он в моих объятиях, пришлось переместить одну руку на его талию.

− Пока хватит. Небольшой перерыв и на коррекцию. − помогаю ему сесть.

Собираюсь разогнуться, но хватает за запястье. Дергаю бровями от удивления.

Несколько секунд молчания и моя рука на свободе.

− Плохо?

− Нет. − звучит с какой-то хрипотой.

Ощущение, что за этим нет скрывается нечто больше. Разговор, который не может быть продолжен в этих стенах. Он понимает, что за ним следят. Понимает, что любое слово записывается. И следит за тем, что вылетает из его рта. Грамотно.

− Возможно появились какие-либо воспоминания? − беру планшет.

− Да.

Тут же возвращаю на него взгляд и тело невольно напрягается.

− Я вспомнил своих родителей. Какое сегодня число?

− Третье мая.

− Уже третье. Значит завтра дата их смерти. Я вспомнил, как приходил на кладбище и обязательно приносил любимые мамины цветы. Белые розы. Вот только не помню причину смерти, пытаюсь, но не выходит.

Не лучшие воспоминания. Нужно что-то теплое, а не угнетающее.

− Смерть неизбежна. Но возможно помнишь что-то из детства? Может у вас было какое-то любимое место с родителями или семейная традиция?

Глава 15: "Лучший кандидат"

Не испытал страх от непонятного приступа, готовился к чему-то подобному. Пусть не врач, но очевидно любому − моя голова сильно пострадала. Вероятнее можно сравнить с сильной контузией. Я может и прихожу в физическую норму, но чувствую торможение умственной деятельности. С моим мозгом и нервной системой явно не порядок.

Но после приступа надоедливый писк в голове стал тише. Ночью он не мешал мне спать.

Но главное не пострадала память. Вот только не уверен, что она не даст сбой дальше. А значит мне нужно перестраховаться. Мне нужен человек, которому смогу передать важную информацию и довериться. Выбора нет. Если этого не сделать и однажды память даст сбой, то важная информация будет навсегда утеряна.

И пока у меня один кандидат. Ксения.

Она постоянно рядом и кажется смышлёной. Но еще предстоит удостовериться в ее смелости. Не могу рисковать в пустую. Если тут же побежит сдавать информацию, то последствия могут быть непоправимы.

Но я редко ошибаюсь в людях. Точнее редко ошибался. Ксения на первый взгляд кажется надежным человеком.

− … или семейная традиция?

Я блефую. Дата не верная. Родителей убили четвертого октября. Но если и дальше продолжу играть полную забывчивость, то вызову ненужное подозрение.

Знаю, как работаю наши, помимо камер и прослушке они должны были запугать всех, кто имеет со мной связь. И приказ должен был быть коротким и четким: докладывать любую информацию. Вот им и информация. Пусть пока посмакуют.

− Я был слишком юн, когда они погибли. Не могу вспомнить чего-то конкретного. Даже лиц не могу вспомнить, но уверен у мамы была прекрасная улыбка.

Меня перебивает знакомая мелодия, именно так звучит ее телефон.

− Извини. Важный звонок. Слушаю.

Слышу, как она отходит в сторону, по яркому пятну понял, что там окно.

Мне не говорят на каком я этаже, но по звукам, которые доносятся с улицы, когда окно открывают на проветривание, сумел определить, что примерно третий. Как и по звукам понял, что окна выходят на задний двор, вероятнее место для прогулок пациентов.

− Остановитесь и послушайте. − улавливаю нервные нотки. − Моя фамилия Соболева, а не Соболь. И в нашем отделе такого врача нет, проверьте еще раз информацию. До свидания. Идиоты.

Последнее слово звучит тише, но меня волнует иное. Впервые слышу ее фамилию. И от нее в горле ком.

Соболева. Вот это совпадение. В 99% просто однофамильцы. У Бати не было семьи, мать его вместе хоронили, и она последней из рода была. Он отдал всего себя службе и мне внушил, что в нашем деле нет места для близких. И это правильная позиция. Сложно представить, что испытал бы близкий человек, когда я просто исчез.

И не было у меня времени на подобное. Как и желания.

− Хочу отдохнуть перед коррекцией. − говорю раньше, чем заговорит она.

− Хорошо, пока все подготовлю. − вкладывает мне в ладонь кнопку для вызова медсестры. − Скоро вернусь.

Она определенно маленькая и хрупкая. Но сильная. Я практически свалился, когда пытался проявить себя и сделать шаг шире, но смогла удержаться. И этот аромат. Он уже въелся в легкие.

Хочу быстрее увидеть ту, которая вытащила меня из лап смерти.

− А, кстати, − ее голос доносится со стороны двери. − а какие цветы тебе нравятся?

Неожиданно.

− Гвоздики. Белые.

− Интересный выбор.

− А тебе?

− Тюльпаны. Они символично обозначают надежду. Скоро вернусь. − повторяется, а следом закрывает дверь.

Прежде чем ответить она задумалась, словно хотела сказать что-то иное. Ксения ведет себя аккуратно. За все время нашего общения она ни разу не назвала мое имя. Ведь она не должна его знать. Опять же меры безопасности от наших. Еще в первый день пробуждения понял, что врачам обо мне совершенно ничего не известно.

И раз Ксения не спрашивает, то знает о прослушке и камерах. Но ей бы не сказали, слишком мелкая рыба, хоть и все время рядом со мной. А значит два вариант: ей намекнул кто-то выше, заведующая к примеру, или догадалась сама.

В любом случае она остается лучшим вариантом для моего плана.

Глава 16: "Непредсказуемые результаты"

─ Ксюша?

Поднимаю голову, услышав свое имя и почувствовав прикосновение к плечу.

─ Уснула? Сколько спала? ─ быстро моргаю.

─ Минут пятнадцать. ─ Алина кладет передо мной печенье. ─ Чайник уже вскипел. Поужинай.

Я разбиралась в новых картах и в тишине усталость взяла верх. Хорошо, что Алина подстраховала. На часах два часа ночи, но работы еще по горло.

─ К нашему заглядывала?

─ Да. Спит. Как думаешь, насколько четким зрение станет?

Собирает уже заполненные карты.

─ Сложно сказать. Утром проверим.

Коррекция прошла успешно, но нас не оставили наедине. Явился лично главный врач. Хотя я надеялась, что сможем поговорить вне стен его палаты. Я не просто так спросила у него про цветы, собиралась расспросить про того, кто оставил зажигалку.

После коррекции пациенту №1881 требовался отдых, поэтому оставила его введя все необходимые препараты. Поговорить даже о чем-то обыденном у нас не вышло, появление главного врача словно испортило ему настроение.

Хотя и мне тоже. Посыпались вопросы, которые в очередной раз показали непрофессионализм главврача.

─ Я перекурю и вернусь. ─ поправляю халат.

В курилке тихо и спокойно. Упираюсь головой в холодную плитку и выдыхаю клуб дыма. Мне нужно определится как себя вести. Еще и Слава обижается, что взяла дополнительные смены, но не могу ему объяснить, что сейчас это жизненно необходимо.

Открываю глаза, почувствовав в кармане вибрацию телефона.

Неизвестный номер. Так поздно.

─ Слушаю. ─ не задумываясь достаю еще одну сигарету.

─ Доброго времени, Ксения. Как проходит смена?

Собиралась сделать затяжку, но от этого голоса замираю, приоткрыв губы. Сглатываю и опускаю руку.

─ Стабильно.

─ Как мое задание? ─ от его голоса даже сейчас мурашки, хотя я не под прицелом его оружия.

─ Выполняю. Первая готова.

Вру. Я ничего не вводила и не стану пока не будут готовы результаты экспертизы.

─ Отлично. Кстати, советую присмотреться к твоему парню, похоже ему наскучило сидеть дома.

─ В смысле? Алло?

Он отключился.

─ И что это было? ─ смотрю на экран телефона.

Не понимаю его слов о Славе, но решаю написать, потому что звонит поздновато. И естественно никакого ответа. Еще в полночь позвонил и сказал, что пойдет спать. Только вот слова незнакомца посеяли сомнения.

Остывшая ночь прошла на еще больших иглах. Быстро выполняю привычные функции и направляюсь в самую важную на данный момент палату.

─ Кто?

─ Ксения. Доброе утро. Как самочувствие? ─ сразу смотрю на монитор, показатели в норме.

─ Пойдет. Немного щипали глаза, но быстро прошло. Готов снимать повязку.

─ Этим и займемся.

Наклоняюсь над ним и аккуратно снимаю плотную повязку, которая должна была защищать его глаза в первые часы после коррекции. Щурится. В палате слишком много света. Быстро подскакиваю к окну и закрываю жалюзи.

─ Так лучше?

─ Намного. Спасибо.

─ Как ощущение?

Крутит головой и игнорирует мой вопрос. Поворачивает в мою сторону и замирает не моргая, а в следующую секунду его губ касается улыбка.

─ Привет, спасительница.

На мгновение теряюсь.

─ Как ощущение? ─ строже повторяю свой вопрос.

─ Прекрасно. Твое лицо слегка размыто, но я все равно могу рассмотреть его. Как и все вокруг. Примерно так и представлял свою палату.

Вроде в голосе должна быть радость, но ее нет. Только безмятежное спокойствие.

─ Что ж, тогда начнем диагностику!

Я принесла для этого все необходимое. Помогаю ему сесть. В мыслях сразу всплывает момент, когда мне придется раздеть его, чтобы провести гигиенические процедуры. Я переборола смущение за эти недели, но теперь новые обстоятельства. Он будет все видеть. Меня видеть.

И все бы ничего, но его карий взгляд стал в разы выразительнее. Он словно смотрит в душу.

Мне приходится склониться над ним и наши лица разделяют жалкие сантиметры. И все это время Арсений смотрит на меня практически не моргая. Он вызывает у меня странные мураши, которым не нахожу объяснения.

─ Результат лучше, чем я могла ожидать.

─ Аналогично. Но пока не привычно.

─ Тебе придется пока пользоваться повязкой и специальными каплями. Дня три хватит, а дальше посмотрим. Свет нужно минимизировать, солнечный пока не подходит. Предупрежу, чтобы жалюзи не открывали.

─ Уходишь?

─ Да. Моя смена закончена. Приду завтра и продолжим реабилитацию. Попробуем усложнить. Кнопка должна быть всегда при тебе, если приступ повторится…

Глава 17: "Новый приступ"

Путь домой оказался долгим.

Решила пройтись и хоть немного осознать происходящее.

Одни хотят, чтобы его память быстрее восстановилась, другие - полностью стереть ее. В какой раз вывод один: пациент №1881 знает что-то весомое. И не уверена, что я должна об этом услышать. Кажется, если он что-то взболтнет мне, то распрощаюсь с жизнью.

Эти люди не просто так размахивают пушками. И сомневаюсь, что разбрасываются словами впустую.

Но есть обратная сторона монеты. Арсений наверняка понимает, что происходит. И выходит он единственный, кто может сказать, как я должна поступить. К нему уже приходили, с ним говорили. Он определенно все понимает.

А значит я должна как-то рассказать ему обо все. Только как.

И точно решено - я не стану вводить ему содержимое ампул. Не имею права лишать его воспоминаний, какими бы они не оказались.

Я вытащила его из лап костлявой, но не имею права распоряжаться его жизнью.

И я клялась помогать, а значит моя основная задача поставить его на ноги.

Дома все как обычно. Слава собирался в панике: вещи разбросаны, в раковине полно грязной посуды, а в холодильнике пустота. Но аппетита все равно нет. Как и сна.

Решаю отвлечься от работы и вернуть в квартиру уют. Поднимаю его брюки и лезу в карманы, чтобы лишнего не закинуть в машинку.

Это еще что?

В моих руках сложенный в несколько раз флаер с предложением купить два бокала вина по цене одного, а на обратной стороне какой-то коряво нацарапанный номер и бледный след от розовой помады.

Прикольно.

Нервно усмехаюсь. И надеюсь он сможет объяснить. В мыслях всплывает ночной звонок. Неужели Слава врет мне… Вполне возможно, я на работе 24/7. Но это не повод. Он знал с кем начинает отношения. И если решил погулять за моей спиной, то может сразу собирать вещи. Он прекрасно знает, как я отношусь в подобному. Точнее, как осуждаю.

− Я дома! Чем так пахнет?

Морщит нос словно запах не приятный, но я приготовила его любимые стейки. Заглядывает в сковороду, а уже после обнимает и оставляет ленивый поцелуй на губах.

− Голоден ужасно, переоденусь и вернусь, накрывай на стол!

Из-за постоянного контакта с различными препаратами мое обоняние притупилось, но успела почувствовать от него непривычный сладковатый аромат. И пусть не склона к ревности, но фантазия подкидывает не лучшие мысли.

Ужинаем практически молча, мои попытки узнать, как прошел его день закончились на одном вопросе. Весь взгляд любимого на телевизоре, сегодня какой-то футбольный матч.

Внимательно всматриваюсь в его черты, синяки под глазами внушительные, говорят об усталости. Хотя он рано лег вчера и выспался, с его слов.

− Слава.

Решаюсь на разговор, когда заканчиваем с ужином.

− М-м? − мычит не отрываясь от телевизора.

− Объяснишь?

Достаю флаер и кладу перед ним.

− Это… Мне Игорь отдал. Сказал нормальный бар, можно сходить!

Несколько раз моргает.

Игорь его давний приятель, мутный тип, вечно в проблемах. Обожает женщин и готов на многое, чтобы заинтересовать отдельных личностей.

− А номер?

− Слушай, Поля, мне откуда знать? Он дал, я взял. Толком и не смотрел. А ты почему в моих вещах вообще роешься? Не доверяешь? − не пытается скрыть раздражение и повышает голос.

− Штаны закинула в стирку, проверила перед этим карманы. И даже если бы рылась, есть что скрывать?

Мой взгляд всецело принадлежит ему.

− Нечего!

Нервно двигает стул, хотя просила беречь паркет, и подскакивает.

− Я устал, не порть мне настроение тупыми вопросами! В спальне посмотрю!

Чувствую ложь. Слава быстро из себя выходит, вспыльчивый, разговоры не особо любит, но сейчас еще и потерялся. Значит в чем-то врет.

Больно от одной мысли, что он может изменять мне. Пусть последнее время у нас недопонимание, но мы все равно не чужие люди.

Собираю тарелки, включаю воду, но только беру губку как ощущаю в кармане халата вибрацию. На экране номер Алины.

− Что случилось?

Сразу задаю вопрос, иначе она бы не звонила так поздно.

− Снова приступ! − в ее голосе паника, а на заднем фоне слышу болезненные стоны. − И я не знаю, что делать! Препарат ввела, но ему не легче!

− Черт! − в груди вспыхивает тревога. − Поставь меня на громкую!

− Но…

− Давай же!

Вариантов у меня больше нет. Добираться слишком долго, даже если вылечу сейчас. А в нашем случае действовать нужно быстро.

Открываю окно, чтобы впустить в комнату звуки двора и скрыть от Славы разговор. Пусть он и занят футболом, но если услышит что-то, то без вопросов не обойдемся. А вопросы касательно пациента №1881 мне не нужны.

Глава 18: "Хитрый план"

− Я рядом, слушай мой голос! − сквозь уверенность проскальзывают взволнованные нотки. − Возьми его за руку…

К моей руке прикасаются холодные, влажные пальцы. Медсестра в панике. Прежде чем позвонить моему врачу металась по палате не зная, как поступить. Еще и вколола что-то мерзкое, ощущение, что по венам расползается песок.

Но я продолжаю изображать приступ.

Еще одна проверка. Мне было важно увидеть реакцию Ксении.

Хотя после ее ухода прошлые симптомы повторились, но смог справится самостоятельно. Хотя, вероятнее справился из-за того, что все еще ощущал аромат лаванды вокруг. Закрыл глаза и представил свою спасительницу.

Красивая. Намного красивее, чем рисовала фантазия. Аккуратные черты лица: прямой, но миниатюрный нос, большие серые глаза, в которых какая-то грусть, длинные русые волосы, собранные в высокий хвост. И искусно очерченные губы алого оттенка. На ней не было макияжа, но он и не нужен. И фигура у нее прекрасная, пусть и не высокого роста.

Если бы она встала рядом со мной прошлым, то была Дюймовочкой. Вот только она не добрая девочка. По взгляду все сразу видно. У нее не просто грусть, у нее глаза человека, который испытал не мало дерьма. Они потухшие. И дело явно не в работе.

Были бы мне были доступны прошлые каналы связи, собрал на нее информацию за час. Пока придется довольствоваться логикой.

− Легче… − болезненно стону. − Только не орите.

− Ксюша, ты моя спасительница! − медсестру трясет.

Странно, что с такой слабой психикой она вообще работать в подобном отделении. Еще и допущена ко мне. Похоже близка к заведующей, может ее родственница. Другого объяснения нет.

− Я буду через час! − слышу строгий голос своего врача.

Прекрасно. Я просто хотел проверить реакцию, но такой исход куда лучше. Понимаю, у нее выходной, вероятно есть личная жизнь, хоть и не проболталась за все время рядом со мной, но сейчас она нужна мне здесь.

Время не на моей стороне. И пока враги действуют на опережение. Именно враги, потому что те, кому я бы мог довериться, все еще не явились ко мне. И вариантов два: их уже убрали или не сообщили, чтобы не вмешивались.

− Точно легче? − наклоняется надо мной и прикладывает пальцы к лбу.

Дергаю головой. Хочу, чтобы она ушла. Вызывает раздражение.

− В порядке. Уже сообщили о моем зрении?

− Да.

Усмехаюсь.

Значит утром у меня будут гости. Отлично. Рассмотрю генерал-полковника. Возможно уже видел его.

− Введу еще успокоительное.

− Не нужно. − получается агрессивнее желаемого, медсестра сжимается. − Алина, я в порядке, кнопка на месте. Можете идти.

− Л-ладно…

Я явно ей не нравлюсь. Боится. Из-за меня у них проблемы и не нужно быть гением, чтобы осознать это.

− Хотя подождите. Мне нужно привести мысли в порядок и поработать над моторикой. Есть чистая тетрадь и ручка? Хочу вести личный дневник. − продолжаю тяжело дышать, чтобы по ту сторону камер ничего не заподозрили.

− Мне… Нужно посоветоваться.

− Вперед.

Другого ответа не ожидал. За каждым их шагом следят. Но на такое добро дадут. Им ведь нужно вернуть мою память. Им нужны координаты.

Препараты дают о себе знать, клонит в сон. Всячески борюсь, но веки слишком тяжелые.

Открываю глаза и принюхиваюсь. Аромат лаванды усилился. На подкатном столике то, что просил: тетрадь и ручка. Поднимаюсь с трудом на локтях. Раз за окном еще темно, то проспал не так много. И она была здесь. Совсем недавно.

Кресло слегка передвинуто, а садится на него только Ксения.

Беру ручку и пальцы потряхивает. Пытаюсь нацарапать свое имя и выходит паршиво. С психом вырываю лист, сминаю и бросаю на пол. Еще попытка и следующий лист на полу. Минут через тридцать на полу валяется порядка пятнадцати скомканных листов.

− Мило. Но этот бардак убирать мне. − руки в карманах халата, а взгляд на полу. − Используй корзину! − нервно берет мусорную корзину у двери и несет к аппарату. − Как самочувствие?

− Пойдет. Руки не слушаются.

− Потому что нельзя так напрягаться. Понимаю твое желание быстрее встать, но твой организм пока не в состоянии. Позволь осмотреть.

Опускаю тетрадь и устремляю взгляд на нее, когда склоняется и светит фонариком в глаза. Делаю глубокий вдох. Легкие заполняет приятный аромат.

− Прости, не думал, что она вызовет тебя.

Усмехается, но глаза остаются грустно-уставшими.

− Ты моя головная боль. Не ее. Поэтому не страшно. Я бы все равно приехала утром.

Наши взгляды сталкиваются, но мой после света слегка мутит. И это раздражает, потому что хочу рассмотреть каждый ее сантиметр.

− Ксюша! − внезапно в палату врывается медсестра. − Главный врач здесь. И не один. Приказано покинуть палату прямо сейчас!

− Так рано?

Глава 19: "Марионетка"

Очередной посетитель. Но тот же, что и в первый раз. Только охраны больше. Теперь у палаты ожидает четыре шкафа, и они не скрывают оружие. Проскальзываю мимо них. Алина вернулась на пост, и жестом показываю ей, что иду в курилку. В ответ получаю кивок, но нервный.

Девушка напугана. Уверена, она уже тысячу раз пожалела, что приняла предложение заведующей. Но мы в одной лодке. Мы те, кому Наталья Владимировна доверяет. Я дочь ее лучшей подруги. Алина ее племянница. Но об этом в отделении знаю только я.

На экране телефоне гневные сообщения от Славы. Он недоволен, что в очередной раз засыпает без меня. Еще одна лодка в моей жизни, которая наполняется водой и вычерпать ее сейчас невозможно. Хочу, чтобы он понял меня. Но пока безрезультатно.

Падаю на скамью и засовываю руку в другой карман, чтобы достать сигареты. Бросить не выйдет. Точно не сейчас. А если прикинуть, то курю даже больше, чем раньше.

− Что? − спрашиваю у себя же и хмурю брови.

В моем кармане не только пачка сигарет и зажигалка. Но еще и какой-то лист. И его точно не было.

Осматриваюсь по сторонам прежде чем достать. Слишком рано. Никого в курилке. И камер здесь нет.

В моих руках сложенный в несколько раз тетрадный лист в клеточку.

Прежде чем развернуть все же закуриваю, ведь тело хватает напряжение.

«Мне нужна твоя помощь…»

Почерк корявый, можно подумать, что принадлежит ребенку, который только недавно взял ручку. Но главное − читаемо.

«… И от ответа зависит твоя жизнь. Если согласна принеси красный планшет, если нет, то синий. Подробности после.»

От смех эхом отбивается мой смех.

− Какого дьявола?

Впиваюсь в лист и перечитываю раз за разом. Раз за разом.

Резко убираю руку в карман, когда в коридоре слышатся голоса.

− Ксюха, привет! Ты рано.

− Доброе утро! − с улыбкой здороваюсь с коллегами.

Быстро докуриваю уже третью и возвращаюсь к посту медсестры.

− Уже ушли. − шепчет Алина, слегка навалившись на стойку. − И были довольно хмурыми, особенно пожилой. Кажется, разговор прошел напряженно. Наш на кнопку не называл. Мне сходить?

− Я сама. Но сменю халат сначала. А ты выдохни. Все нормально будет. Он уже делает шаги и скоро начнет у меня бегать.

− Надеюсь, Ксюха… − сжимает губы. − Хоть бы быстрее избавиться от него. Впервые такое к пациенту испытываю.

Понимаю. И не осуждаю.

Падаю на диван в ординаторской.

Помощь ему нужна. И ведь не уточняет какая. Как и не просит молчать. Ничего не мешает мне прямо сейчас слить информацию главному врачу и, следовательно, тем, кто оплатил его лечение. Но не забыл упомянуть о моей жизни.

Чем больше я знаю, тем сильнее подвергаю себя опасности.

Но сейчас мне нужно выбрать.

Цепляюсь взглядом за стол. У нас всего два цвета планшетов и Арсений это подметил.

− И как я вляпалась в такое дерьмо…

Риторический вопрос.

Меняю халат и беру планшет. Уверенно иду к его палате. Теперь понятно зачем просил тетрадь и почему устроил в палате такой беспорядок. Похоже он уверенно вырывал листы, чтобы не вызвать подозрения в случае чего. Мало ли кто-то решит их пересчитать.

Вполне продуманно. Хоть и рискованно. Я ведь могла запросто не заметить лист. Просто не залезть в карман.

− Почему не позвал? − вхожу сразу с вопросом.

− Собирался. Готов продолжить реабилитацию.

Слишком серьезен. А его зрачки слишком расширены. Осматриваю монитор, показатели относительно нормальные, но пульс слегка завышен. Могу списать на беседу с тем мужчиной.

На выдохе кладу планшет на стол. И его цвет − красный.

Но мы не можем говорить открыто. И я не могу передать ему похожую записку. Камера заметит. И где-то должна быть скрытая, очевидно.

Значит нужно придумать способ общаться.

− Ты начала курить.

− Еще с университета. В следующий раз зажую. Мне нужно еще раз проверить твое зрение.

− Без проблем.

Испытываю волнение. А вот Арсений абсолютно спокоен. И об этой свидетельствуют не только внешние признаки, но и показатели на мониторе.

− Отлично. − закапываю лекарство. − А теперь поговорим о нашей проблеме. У тебя вновь был приступ. Ощутил тоже самое, что и в прошлый раз?

Смотрим друг на друга не моргая. Его губ касается легкая секундная улыбка.

Он отвечает на каждый мой вопрос и просит перерыв хотя бы в час, вздремнуть. Ночь была беспокойной и ему нужен отдых. А мне нужно время на других пациентов, хоть Наталья Владимировна и забрала большинство.

Выхожу из его палаты и маршрут не изменен − курилка. Сейчас в одиночестве не побыть, но забиваюсь в самый дальний угол. Опускаю руку в карман и вновь нащупываю записку. И ведь я даже не уловила, когда он подкинул ее.

Глава 20: "Новое правило"

− Почему ты пришла так рано? − по взгляду заведующей понятно, что будет отчитывать.

− У пациента опять был приступ. Его психическое состояние определённо ухудшается и мне не хватает знаний, чтобы поставить правильный диагноз и назначить лечение. − кладу ладонь на плечо и начинаю мять.

Арсений тяжелый. Хоть и худющий. Еще и разница в росте дает нагрузку. Мне вновь пришлось ловить его, когда потерял координацию. И чувствую завтра мышцы будут болеть.

− Оставь мне его карту. Попробую помочь. Но главврач запретил подключать кого-то еще. Идиот. − поправляет очки. − И еще, свяжись с… − запинается и осматривается. − Твоим приятелем. Может у них больше информации по побочкам появилось. Мы ведь не единственные были подопытные. Явно за это время успели больше информации собрать.

− Уже писала. − мы мыслим в одном направлении. − Пока не вышел на связь.

«Мой приятель», это еще один сокурсник, отец которого давно крутится в фарминдустрии, заниматься разработкой новых лекарственных средств. И именно к нему я обратилась. Точнее он проболтался на встрече выпускников, что придумали новую формулу для пациентов с нашим случаем. Слово за слово. Я зацепилась за возможность. Он и вручил тестовый образец. Взамен я записывала все изменения для него.

Но препарат еще не прошел нужную сертификацию, поэтому мои действия нелегальные. И знала о них только заведующая. Она же и дала добро, потому что считала пациента №1881 безнадежным. Но уверена, что именно этот препарат помог. Запустил новые процессы в организме.

Но если приступы участятся, то все наши труды можно считать напрасными.

− Стоило вспомнить говно. − с этими словами достает телефон из кармана халата. − Слушаю, Виктор Владленович.

Главный врач. Не имею привычки подслушивать, но слух напрягаю.

− Для чего? Услышала, но у меня операция через час… − запинается. − Вот как. Поняла. Сейчас придет. − устремляет взгляд на меня и отключается. − Тебя хочет видеть главный врач. Один на один. Похоже от наших проблем пришли новые указания.

− Интрига.

− Интрига. Передашь мне каждое слово. И меньше говори, ты умная девушка, но сейчас лучше притвориться полной дурой.

Арсений написал, что у него готов план. Но вновь обошелся без подробностей. И интуиция подсказывает, что этот звонок часть его плана. Этот мужчина обрастает для меня все большими загадками. И я все больше сомневаюсь, что он бандит. Не похож. Хоть никогда бандитов не встречала. Но чувствую, дело в другом.

− Добрый день! − кивком приветствую двух мужчин. − Звали?

Главврач сидит на диване по струнке смирно, а на его месте новая личность, но похожая на предыдущих. Похоже в этой организации подбираюсь по внешности: чем устрашающе, тем лучше.

Мне жестом приказывают сесть, а главврача выйти. А следом сыплется привычные вопросы: как состояние больного, как его память, как воспринимает происходящее. И главное − не сказал ли чего-то нового.

Взгляд у мужика тяжелый, агрессия чувствуется каждой клеточкой, но не робею и стойко выдерживаю, умудряясь отвечать спокойно и сдержанно. Похоже начинаю привыкать к этим людям. И даже умудряюсь лучше рассмотреть. У него на шее виднеется часть татуировки и уверена, такую же видела у одного из охранников пожилого.

− Задача остается прежней. − нервно играет желваками. − Его память в приоритете, физическое состояние не так важно. Встанет, отлично, нет - не проблема.

− Могу еще раз повторить, что у меня нет ресурсов, чтобы повлиять на него. Он заперт в одних стенах, не стоит рассчитывать на чудо. − набираюсь наглости.

Мои слова вызывают у мужика усмешку.

− Твоя задача сотворить чудо. Раз взялась. − его тон становится грубее. − И считай получила разрешение на смену окружения. Каждую ночь на час можешь вывозить его на вашу поляну, подышать. Он в звездах хорошо разбирался, обожал их. Может что-то зашевелиться.

Звучит как шутка, но этот человек не стал бы шутить.

Внезапно достает из-за кожаной куртки пистолет и кладет на стол.

− Но если он взболтнет тебе лишнего, а ты это разнесешь, то вряд ли еще раз откроешь рот. Намек ясен?

− Вполне.

Очередная усмешка.

− Тогда держи. − достает еще что-то и толкает в мою сторону. − Ты должна записывать все, что будет происходить вне палаты. И каждую субботу передавать эту штучку нашим людям. Как управлять разберешься, кнопки всего две.

Похоже на диктофон, но какой-то осовремененный. И кнопки подписаны, ребенок разберется.

− А памяти хватит?

− Хватит. Свободна.

Похоже план Арсения трещит по швам. Мы получили разрешение спрятаться от камер, но разговор все равно не удастся. Если только он не придумает еще что-то. Потому что у меня идей пока нет.

Глава 21: "Первая прогулка"

Очередной с оружием не запретил рассказывать Наталье Владимировне суть разговора. И не скрыть от нее подобное. Если пациент №1881 покинет палату, то сразу узнает. И услышанное ей не понравилось. Но единственное, что может мне сказать: «Будь аккуратнее!». Сейчас ситуация вне ее власти, она в такой же ловушке обстоятельств, как и я.

− Так понимаю домой ты сегодня не идешь? − протягивает мне шоколадный батончик.

− Спасибо. Не иду. Кто знает, может эти передумают, нужно пользоваться возможностью сейчас.

− Верное решение. Благоверный твой истерику устраивать не станет? − снимает халат и достает из шкафчика сменную одежду, ведь ее пора в операционную.

Вздыхаю и ей все сразу понятно.

− Уже говорила, но повторюсь. Бросай его, пока ребенка не сделали. Слава твой только мозг умеет иметь. А ты молодая, красивая и перспективная. Найдешь себе партию лучше.

Прямолинейно и слегка грубо. В ее стиле. И Наталье Владимировне так можно. Она мне мать заменила, многое для меня сделала, поэтому я готова выслушивать от нее все. Безмерно уважаю и люблю.

− Не будет о печальном. Его тоже можно понять. Девушки сутками нет дома. Я к пациенту, сообщу ему радостную новость.

− Радостную… − фыркает и качает головой.

Какая есть. Для него явно радостная.

− Что творишь?! − выкрикиваю у двери и за долю секунды оказываюсь рядом. − Тебе еще нельзя самостоятельно вставать. − хватаю его за запястья, чтобы придать поддержки.

Арсений стоит на ногах, еще и умудрился сделать шаг от койки. Куда только камеры смотрят. Очередное доказательство того, что людям по ту сторону плевать на его физическое здоровье. Их и правда интересует только какая-то информация из его больной головы.

− Все под контролем.

− Слушай внимательно, самостоятельный, − подражаю тону заведующей. − еще раз вытворишь подобное и буду привязывать! Твоя самостоятельность может усложнить реабилитацию. Голову включай.

Смотрим друг другу в глаза и мне все еще не привычно, что видит меня. После коррекции его взгляд стал острее. Карий цвет потерял мутность и мягкость. И теплоту.

Его глаза цвета кофе чертовски ледяные.

− Что смешного? − злюсь на его улыбку.

− Ничего. − слегка качает головой. − Я понял свою ошибку. Не повторю.

− Надеюсь. Садись! − крепче сжимаю его руки. − Есть новости. Тебе разрешили выйти на улицу. Но ночью. У нас отличный облагороженный двор, много деревьев и относительная тишина. Не плохое место, чтобы проветрить мысли.

Очередная усмешка, но он не удивлен. Подтверждение, что происходящее часть его плана. Вероятнее Арсений что-то рассказал тому пожилому мужчине, раз дали добро.

− И кто будет нас сопровождать?

− Никто. Только ты и я.

− И?

Я не из робких, но от его взгляда не по себе, хочется опустить голову, чтобы избежать его. Слишком напористо лезет в душу.

− И? − повторяю с раздражением.

− Понял. Что делаем сейчас? − наконец разрывает зрительный контакт и меня отпускает дрожь.

Я не уверена, что должна говорить ему о диктофоне прямо, но как-то передать должна. И идея приходит неожиданно.

− Проверка зрения. Садись удобнее.

Шторы плотно закрыты, поэтому переставляю доску с таблицей для определения остроты зрения к окну. Я не знаю, где скрытая камера, но та, которая в углу, не сможет детально рассмотреть указываемые мной буквы. Главное, чтобы Арсений уловил мой посыл.

− Процедура тебе знакома. − указываю ручкой на первую букву.

− «Ш». «Я». «Д»

Нервно дергаю рукой и вместо одного постукивая провожу ручкой вокруг нужной буквы. Надеюсь поймет. И надеюсь я вне поля зрения скрытой камеры.

Арсений поочередно называет все указанные буквы. Вот только у меня получилось передать только часть слова «дикто». Буквы «ф» нет на таблице.

Смотрю на него, но не улавливаю понял ли меня.

− Гхм… Ложись. − беру фонарик и склоняюсь над ним. − Нет пощипывания или помутнения?

− Нет.

Собираюсь с мыслями, сейчас я очень близко к нему, если прошепчу, то возможно не запалюсь. Если бы я только знала где все крытые передатчики. Тогда могла бы вести себя увереннее.

− Понял. − шепчет первым. − Все отлично! − продолжает громче. − Зрение не идеальное, но лучше так, чем полная дезориентация.

Я хожу по очень тонкому льду, но обратно не развернуться. На двух стульях мне не усидеть и если пошла ему на встречу, то идти придется до конца.

Он не единственный мой пациент, поэтому оставляю до вечера. Сегодня на сутках снова Алина, поэтому дожидаемся пока в коридорах не останется никого, и она помогает мне вывести его на улицу. Алина проверяла дорогу, чтобы мы не столкнулись с коллегами. Не нужны вопросы. И наше поведение развеселило Арсения. Но уловила еще и любопытство. Он губкой впитывал в себя все, что видит вокруг.

Диктофон в моем кармане. И он уже включен. А выйдя за пределы палаты и воспользовавшись суетой Алины я смогла ему показать то, о чем пыталась передать днем. В ответ получила кивок и странную улыбку.

Глава 22: "Выбор без выбора"

Торопятся, переглядываются, боятся. А я улыбаюсь. Потому что не ошибся с выбором. Ксении страшно за свою жизнь, но она на моей стороне. Она не глупа и понимает, что уже знает то, чего не стоило бы, и последствия для нее могут быть плачевными. А еще в ней играет любопытство.

Делаю глубокий вдох, когда оказываемся на улице. Ветер приятно ласкает кожу. Я действительно родился заново, и обыденные вещи, на которые раньше внимания не обращал, кажутся чем-то особенным. И диким.

Пока катит к скамье, осматриваюсь по сторонам. Новое здание, фасад обвешен камерами, но Ксения умышленно уводит нас в глубь их импровизированного сквера. Примерно понимаю, где мои окна, и теперь понимаю какие звуки слышал.

Но главное нет слежки. Мне удалось убедить генерала, что я уже не тот и не представляю угрозы, как и убедить в том, что беспрекословно доверяю ему и подчиняюсь. Как и считают, что им удалось запугать тех, кто крутится вокруг меня. Уверен не побрезговали самым низким способом, ведь он самый действенный.

− Это моя любимая скамья, свет фонарей не так сильно бьет в глаза и легкая прохлада от фонтана. − садится на скамью и достает из кармана сигареты. − Не возражаешь?

− Нет. − все это время в моих руках диктофон, не самая новая модель, я успел попользоваться им в работе. − Расскажи больше об этом месте. В каком мы районе? Какая вместимость? Что вокруг? Хочу знать больше о месте, которое стало мне домом на целый год.

Хмурит брови и щелкает зажигалкой. Определенно не до конца понимает ход моих мыслей, но начинает говорить.

У Ксении спокойный и мелодичный голос, в котором иногда проскальзывают командные нотки. Ее приятно слушать. Но чем больше мы общаемся, тем отчетливее понимаю, в ее жизни был переломный момент, и вероятнее не один.

Пока говорит указываю на нее пальцем, а следом показываю жест телефона. Понимает и, не прекращая рассказ, протягивает свой мобильный в разблокированном виде.

Я сильно замылил взгляд генерала. Он вручил мне диктофон, у которого есть небольшой изъян, найти его случайно маловероятно, но нам проводили особый инструктаж. И для моего плана вполне хватит телефона и мобильного интернета.

Внимательно следит за каждым моим действием. И вряд ли что-то понимает.

Я почти закончил, но на экране высвечивается входящее сообщение. Контакт «Слава

Глава 23: "Непредсказуемый соратник"

В кармане согнутый лист, на котором записаны два номера и адреса. Остальное запомнила. И удивлена, что его память настолько восстановилась. Арсений ─ профессиональный лгун, уверена, это часть его работы. И получается он действительно профи раз за год в коме не растерял свои навыки.

А вот я потеряна настолько, что проехала первый этаж и спустилась на нулевой. Ночь была бессонной, но не она причина моего транса. Прокручиваю в мыслях его слова. Меня убьют. Всех, кто причастен к его лечению ─ убьют. И смерть не входит в мои планы.

Устала. Слава в ярости и устроил по телефону очередной скандал. И вроде нужно ехать домой, чтобы хоть как-то освежить голову, но не хочу оттягивать с поручением. Осматриваюсь по сторонам и вроде ничего подозрительного.

Появилась навязчивая мысль, что за мной следят. Но подтверждения не нахожу. С другой стороны, понимаю, что те странные типы, да и мой болезненный пациент, не бандиты, а принадлежат к более крупной и опаской компании. Думаю, им не составит труда следить незаметно. И от этого вести себя нужно как можно естественнее.

А у меня руки трясутся. И от сигарет уже тошнит. Не знаю, как успокоить себя. Готова на таблетки перейти, и сама в психиатрию на прием записаться. Только не поможет.

Включаю в наушниках музыку и иду к остановке. Сажусь на первый попавшийся автобус. В картах уже выстроен правильный маршрут к первому адресу, но решаю перестраховаться и немного попетлять по городу. Набираю номера, вот только они выключены. Но Арсений предупреждал, что подобное возможно, правда обошелся без разъяснения, да и времени у нас на него не оставалось.

Надеюсь он не ошибся и наш разговор в сквере остался только между нами. Но, с другой стороны, ему нет смысла подставлять меня. Кто еще ему поможет. Где еще найдет такую отбитую.

Поднимаю голову и рассматриваю старое обшарпанное здание. Пятиэтажка в не лучшем районе. Через дорогу начинается промзона с отвратительной репутацией. Подъездная дверь открыта, хоть домофон и предусмотрен. На месте консьержа мусорная гора, ощущение, что первый этаж не мыли несколько месяцев. Еще и вонь, от которой рвотные позывы. Страшно представить, кто будет ждать в квартире.

Поднимаюсь на последний этаж. И здесь чище всего. Дверь с нужным номером достаточно прочная и новая. Глубоко вдыхаю и нажимаю на звонок. В ответ тишина. Нажимаю на звонок еще раз и прижимаюсь ухом к металлу. За дверью идеальная тишина.

Не удивлюсь, если тот, кого ищу, давно не живет по этому адресу. За год могло многое измениться, а может те, на кого так надеется Арсений, давно мертвы.

Осматриваю двери соседних квартир. Вряд ли стоит беспокоить соседей с вопросами, тем более я даже не знаю, кого ищу. Мне не сказали даже имен.

Дергаю плечами и напрягаю мышцы живота, когда замок соседней двери щелкает. Похоже моя настойчивость все же побеспокоила соседей. Натягиваю улыбку и разворачиваюсь полностью, готовая приветствовать открывшего.

Но когда дверь открывается шире и вижу высокого мужчину, ноги начинает трясти. А когда опускаю взгляд и вижу то, что держит в руках, то окружение и вовсе начинает медленно расплываться.

Неужели ловушка… Быть не может.

Мужчина дергает пистолетом и усмехается.

─ Какая встреча, Ксения. Давно не виделись. ─ голос тихий, но пропитан желчью.

Мак. Тот, кто оставил зажигалку. Тот, кто приходил ко мне и подсунул ампулы. И тот, кто теперь с интересом рассматривает меня и записку в моей руке.

Не знаю, что сказать. Не понимаю, что происходит.

─ Смотрю к твоему пациенту вернулась память. ─ поднимает взгляд на лицо. ─ Интересный расклад получается. ─ очередная сухая усмешка. ─ Что ж, заходи. ─ не опускает пистолет, но отходит чуть в сторону.

Делаю шаг назад и упираюсь поясницей в перилла.

─ Не усложняй, Ксения. Раз Арсений послал тебя ко мне, то вреда не причиню. А это так, ─ трясет пистолетом. ─ подстраховка.

Называет имя моего пациента и еще раз кивком приглашает зайти. Выбора нет. Но не понимаю, как Арсений мог не узнать зажигалку. Или же… Мне соврали.

Собираю все волю в кулак. Под его пристальный взгляд захожу в квартиру. Теперь все понятно. Она двойная. Я звонила в дверь, которая тоже относится к этой же квартире. Впервые вижу лично такое расширение. Но похоже очередная перестраховка.

─ Садись. ─ указывает на диван.

Наконец убирает оружие. Но взгляд все еще на мне.

─ Может скажешь свое имя? ─ решаюсь заговорить.

─ Барс. У нас не принято раскидываться именами. Но Арсений исключение, уверена, ты не впервые слышишь его настоящее имя. Если послал сюда, то что-то рассказал о себе.

─ Рассказал. Не много. И это твое. ─ достаю из сумочки зажигалку и кидаю ему.

Ловко ловит и открывает.

─ Не совсем. Трофей. Понравился рисунок. ─ подкуривает. ─ Показывала ему?

─ Показывала. Не узнал.

─ Не удивительно. Приобрел эту вещичку несколько месяцев назад. ─ расслаблено садится в кресло напротив меня. ─ Значит Медведь решил заручиться твоей помощью. Хитро. Стоило предположить, ты ведь не из робких. А людей он читает идеально.

Глава 24: "Авария"

Ставлю перед женщиной чашку ее любимого малинового чая и кусочек торта, за которым с трудом заставила сходить Славу. Сажусь рядом со своим парнем и даже удается натянуть дружелюбную улыбку. Но недовольство его мамы уловила с первой секунды. А когда она сказала свое фирменное «да-а-а…», поняла, что мной, как хозяйкой, в очередной раз недовольны. И плевать.

Тема встречи мне все еще не известна. Слава делает вид, что и сам не знает, о чем пойдет разговор.

─ Так, чем обязаны? ─ решаю первой нарушить тишину.

─ Хм. А что свекровь не может просто так заглянуть?

Какое громкое обозначение своей персоны. Какая же она свекровь, печати в паспорте у меня нет.

─ Может. Но вы ведь явно непросто так пришли.

─ Ксю! ─ с нахмуренными бровями одергивает меня Слава. ─ Мамуля, ты поговорить о чем-то хотела.

─ Да. Хотела. ─ делает глоток, кривится и ставит чашку обратно. ─ Ксения, сахара мало, добавь еще две ложки. ─ вроде просьба, но звучит как приказ.

─ Конечно.

Поднимаюсь и иду за сахарницей, хотя сделала все так, как она и просила. Похоже очередная придирка, или же я так остро все воспринимаю.

─ Милый, помнишь я тебе рассказывала о Сонечке?

─ Помню… ─ озадачено отвечает Слава.

─ Так вот, ее бабушка продает шикарную двухкомнатную квартиру. Отличный район, окна на парк выходят, вся инфраструктура рядом, садик и школа новые, а главное тебе до работы будет очень удобно добираться. И еще плюс, вместе с квартирой продают гараж, будет куда машину поставить.

Только машины у ее сына нет.

И в целом разговор странный.

─ Сумма конечно тоже приличная, но подходит под ипотеку. И главное, по-родственному, готова скидку сделать.

Вот только они не родственники.

Возвращаюсь на свое место и ставлю сахарницу, чтобы могла сама добавить, если и теперь будет не сладко.

─ Вот, посмотри фото. ─ кладет на стол свой телефон. ─ Да, так лучше. ─ делает еще глоток чая.

─ Прикольная квартира. И ремонт современный, почти не требует вложений.

Листает фото так быстро, что я и рассмотреть не успеваю толком. Но мне и не интересно. В целом чувствую себя лишней в этом разговоре.

─ А сколько первый взнос? ─ возвращает телефон.

─ Ой, всего-ничего. Миллион.

─ Ха-х… ─ вырывается нервно из моего рта.

─ Ну-у, мам… У нас сейчас нет таких…

─ Как же нет? Ты ведь сам рассказывал, что у Ксюши есть накопления, деньги родителей, да и дом ведь она недавно их продала, вам на первый взнос хватит точно. А платеж в месяц тысяч тридцать будет, на две ваши зарплаты легко сможете тянуть. Только оформить на тебя нужно, так надежнее. ─ ее голос становится более надменным.

─ Ха-ха… ─ не сдерживаю смех. ─ Серьезно? А вы почему мои деньги считаете? Меня вообще спросить не забыли? Хочу ли я вкладывать деньги моих родителей в квартиру?

─ Только дурак не захочет! ─ закатывает глаза.

─ Милая, мама права. Отличный вариант. И деньги у тебя реально есть. Вложимся и за съем платить не нужно будет. ─ его взгляд загорелся, идея понравилась.

─ Такие вопросы вот так спонтанно не решаются.

У меня действительно есть небольшие сбережения, они под процентом с самой смерти родителей. Я взяла немного во время учебы, но постаралась все вернуть с первых зарплат. Это моя подушка безопасности. И я удивлена, что Слава разболтал своей маме. Я не хотела бы, чтобы и он знал об этой подушке, но увидел документы из банка и пришлось все рассказать.

Только меня злит, что все решают за меня. Еще и так хитро. Деньги мои, а квартира будет на нем. Шик.

─ А как их решать? Предложение выгодное и думать не о чем. ─ продолжает давить его мать. ─ Завтра берите выходной, поедем и посмотрим. А после можно сразу в банк, нужно ипотеку одобрить. Сынок, возьми все необходимые справки с работы, это важно.

─ Так. Стоп. ─ поднимаюсь. ─ Я свое согласие не даю. И деньги тоже. Точно не на таких условиях. И мне сейчас не до подобного.

─ Началось… ─ очередные закатанные глаза от его мамы.

─ Ксюша, мама дело говорит! ─ защитник на месте. ─ И ты должна…

─ Я вам ничего не должна! ─ не хотела грубить, но получилось именно таким тоном.

─ А, вот так? Круто! Суперское отношение! ─ подскакивает Слава.

─ Эгоистка! ─ вставляет пять копеек его мать.

Ругать, взаимные оскорбления и логичный исход ─ Слава и его мать ушли, громко хлопнув дверью. Я законченая эгоистка, которая не желает счастья ее милому сыну. И Слава поддержал каждое слово. Все же мне стоит собрать его вещи и выставить их за дверь.

Кажется сейчас была последняя капля.

Но для начала открываю окно и закуриваю. Нужно унять дрожь.

Взгляд нападет на черный авто под окнами. Эта такая же машина, которую видела у дома Барса. Вряд ли совпадение. А значит за мной следят.