Падающая звезда

Море было спокойно этой ночью. Старый великан дремал, вяло бормоча что-то седой скале. Старушка давно потеряла сон. Ее атаковали то птицы, то люди. А сегодня плут ветер щекотал и выл, гуляя в развалинах одинокого замка на ее темени.

Руины опустели много лет назад. Они обветшали и крепко вросли в свою каменную госпожу, короновав ее белым камнем, изысканными башенками со шпилями и нежными пинаклями, чудом защитившие свои крестоцветы.

Ночь была ясная и звезды подсвечивали белесые камни, бескорыстно оттеняя их от грубых валунов. Замок сиял и виделся моложе, и чуть-чуть оживленнее, чем обычно. Шпили пронзали небо и казалось вот-вот коснутся звезд. Эта игра воображения дарила развалинам вечную юность безоблачными ночами.

Постепенно звезды окутала исчерна-синяя туча. Шаг за шагом поглощая их свет и переваривая его в своем безмерном брюхе. Сияние капля по капле смолкло и полностью погасло. Развалины потускнели, наполнившись тоской и одиночеством.

Ветер стих. Скала задремала. Ее кожу окутывал бархатный мох и ласковый лишайник. А стопы старушки любовно согревались заботливым кустарником. Но какое-то движение в прибрежном лесу мешало этой ночи стать совершенно безмолвной.

У подножья скалы колобродили ветви болтунов деревьев и журчал горный ручей, путь которого бережно охраняли неприметные валуны и кроткие камни. На них лежало рафинированное тело юноши.

Безжизненная рука стелилась по траве вдоль ручья, перетекая к еще более тонкой кисти молодой девушки. Ее нежное запястье обволокли каштановые волосы, которые прятали обнаженную грудь, оголяя изящную искусанную шею. Остатки одежды, исписанные брызгами крови, прерывались милыми стопами еще одной жертвы. Еще теплое тело девушки беззащитно лежало на земле, повернув голову в сторону своего убийцы. Она не успела закрыть глаза перед смертью. В них не осталось жизни, только отражение очертаний ночного изверга.

Он уже и сам не знал зачем все это. Кто он? Как давно он здесь? Эти вопросы иногда мучили его, будоража аппетит, заставляя выходить на очередную охоту. Эти молодые люди напрасно пришли к ручью. Их пряный запах воспалил его разум. И теперь уже ничего нельзя было сделать. Деревья все расскажут в своих ночных песнях, но никто из людей не услышит эту историю.

Он был стар. Говорят, такие, как он не стареют. Но и вечность конечна. Он очень стар. Был ли он когда-нибудь молод? Он не помнил. Ночь за ночью он бродил по этим лесам, пытаясь найти свое место, свой смысл. Но мысли путались, голод овладевал, разум страдал. Он взглянул на осуждающих его мертвецов и посмотрел в небо. Он хотел разглядеть там Бога, чтобы задать ему свои вопросы. Но небеса застилала аспидная туча. Он смотрел и смотрел. Туча была похожа на него. Или нет? Пожалуй, она внушительней и опасней. Что-то заблестело на кромке и через мгновение из-за черного бродяги упала звезда.

Старик вообразил все свои желания и загадал их в одночасье. Звезда падала. Раньше ему не приходилось видеть такое долгое и мучительное падение. Будто что есть мочи она цеплялась за небо, хотела вернуться. Но небосвод ее отторгал. И гонимая, она мчалась навстречу гибели.

Мало помалу звезда приближалась. Ее очертания становились все яснее. Старик был поглощен этим явлением. Свет звезды близился. Она становилась больше и ярче. Он прозрел. Это не сверкающий камень, это цветущая девушка на изабелловой лошади.

Самое прекрасное животное на свете. Когда-то он видел подобную лошадь или владел ее. Воспоминания ускользали от него. Кремовая масть в полумраке мерцала бледной земляникой и вызывала в памяти образы сказочных лакомств. На поразительном существе скакала не менее поразительная девушка.

Белоснежная кожа горела звездным пламенем, переливаясь нежно-розовыми отблесками. Старик никогда не встречался с таким дивным огнем. За это он мог поручиться. Он не мог разглядеть ее стан, но глаза девушки пленили.

Два хрупких василька защищенные травяной каймой. Ее глубокие глаза запрудил страх. Она мчалась, надеясь успеть отыскать подходящее для падения место. Но ее глаза беспомощно обследовали кроны деревьев. Не было ни полей, ни лугов.

Колючие ветви тянулись к ней. Они желали урвать хоть лоскуток ее неземного платья. Попробовать хоть капельку чистой крови. Согреться блеском. Звезда направила лошадь вдоль ручья. До земли оставалось несколько метров. По стройным ногам благородного животного стекали малиновые капли. Они падали в воду, размазываясь по поверхности причудливым орнаментом.

Старик заметил это, но как только он поднял голову, звезда пронеслась над ним, опаляя светом морщинистое лицо и защищавшую его руку. Ему давно не было так больно. Он даже не помнил это чувство. Много лет, возможно веков, он не думал о боли. Его никто не мог ранить, он избегал солнца. Старик был всемогущ. Ему так казалось. До этого момента.

Хватило мгновения чтобы кожа его испарилась. Лицевые мышцы сгорели, оголив человеческую анатомию ночного чудовища. Череп стыдливо зарастал новой материей, но старику казалось, что это длится целую вечность. Как прекрасно, что он убил этих людей. Рука так и не восстановилась. Из старой манжеты торчали серые кости, поскрипывая и цепляясь за изношенные кружева. Старику очень хотелось есть. Он взглянул на своих мертвецов, нет, в них не осталось ни капли.

Невзирая на голод, подножье скалы манило его своим светом. Она упала. Свет стоял на одном месте. Она не шевелилась. Волна тревоги прокатилась по старику. Голод делал его безвольным, мысли кружились. Он побрел на свет.

Ее лошадь умирала. Звезда рыдала рядом с ней, не в силах помочь своей спасительнице. Кровь пропитывала траву вокруг, навлекая новую беду. Но звезда просто плакала, обнимая друга. Ее взгляд скользил по вздымающейся груди и остановился на металлическом мучителе. Звезда дотронулась до торчащего из ребер копья. Лошадь застонала. Она обречена. Звезда любила свою лошадь. Твердой рукой она проткнула грудину своего друга. Сапфировые глаза застыли.