падшие ангелы

Глава I

По странности психологии человека имена сеятелей добра постепенно исчезают из его памяти, но имена великих злодеев остаются навсегда. © Абдурахман Авторханов

***

Октябрь, 2018 год, Брюссель, Бельгия, 23:45.

      Дождь нещадно барабанил по крышам домов и машин. Улица была похожа на черную реку, смывающую в канализационные люки остатки подходящего к концу дня. Погода словно разбушевалась и оплакивала распятую на кресте невероятной жестокости некогда живую, бурлящую любовь. Звучит слишком приторно, чтобы быть правдой…

Реальность — сурова, реальность — холодна. Реальность беспощадная сука, раздающая пощечины всем, кто встает в ряды мечтателей. Она вдребезги разбивает розовые очки, позволяя осколкам попасть прямо в глаза, заливая мир несчастного красным цветом свежепролитой крови. Если ты мягок и пушист, об тебя будет только удобнее вытирать ноги. Только твердо, уверенно стоящий на ногах человек найдет в себе силы противостоять ударам судьбы, защищаясь щитом трезвости, логики и здравого ума. К великому сожалению, волшебству место лишь в кино и книгах.       

Джоан принимала на себя ледяные поцелуи дождя, стоя посреди проезжей части. Ее ослеплял свет фар от окружающих ее полицейских машин и бронированных Мерседесов. Перед ней стояли два человека, и каждый ей был по-своему дорог. Одного она любила головой, а другого — сердцем. Один обеспечивал ее благосостояние, а второй — счастливую душу.

Черные следы от туши растекались под глазами девушки, оставляя после себя на щеках грязные полосы. Джоан плакала тихо, безысходно, ибо истерика, заглушившая ее минутами ранее, сошла на нет, уступая место болезненной опустошенности. Ее тело мучила бесперебойная дрожь, разливаясь волнами от самой макушки до пяток.       

Кроме машин, троих людей, погибающих морально под плачущим ночным небом, окружили бесчувственные дула оружия двух баррикад: правоохранительные органы выставили вперед заряженные пистолеты, а личная охрана одного из самых влиятельных политиков Великой Британии взяла в руки увесистые автоматы. В любой момент могла начаться перестрелка, но пока что ни одна из сторон не решалась вступить на тропу войны. Черные и белые фигурки спокойно дожидались сигнала.       

— Я в последний раз спрашиваю, ты уедешь со мной? — спросил Мэйсон, буквально вдавливая дуло своего Глока 17 в висок Эрика. Тот молча жмурился, пытаясь сохранить достоинство перед Джоан.

—Джо? Если ты уедешь со мной, я сделаю вид, что ничего не было, и даже отпущу его. Даю слово. Мы начнем все заново. Помнишь, как ты хотела? Навсегда забыть прошлое, стать новыми людьми, даже попытаться завести детей… Я обеспечу тебе счастливую жизнь, ты же знаешь, милая моя.       

— О какой счастливой жизни можно говорить, если живешь с дьяволом? — прошипела девушка, заглядывая прямо в глаза тому, кто сначала поманил ее сахарком, а после выплеснул в лицо серную кислоту. — Ты самый настоящий тиран. Я долго терпела, Уильям, и все это чёртово время, что мы жили вместе, врала самой себе. Я пыталась убедить себя, что мне нравится эта жизнь, нравишься ты, но я больше не могу ложиться в кровать с тем, кто собственноручно убивает людей! Ты мразь и подонок!       

— Это я подонок? Это я такой плохой? — Мэйсон криво улыбнулся и бегло взглянул на Эрика, затем снова переводя взгляд на стоящую перед собой девушку. — Вспомни, кем ты была до встречи со мной. Жалкой швалью, которая сбежала от матери-алкоголички и отца-извращенца, который смотрел порнуху со своими друзьями на глазах у собственной дочери. А что было потом, детка? Напомнить тебе, откуда на твоем прекрасном теле многочисленные шрамы? Я подобрал тебя с улицы, как брошенного всеми котенка, приласкал, дал работу, деньги и еду, а после взял в жены. Да я спас тебя от верной смерти! Без меня ты бы загнулась в своих трущобах!       

— Да, ты прав, — Джоан всхлипнула, вытерла слезы и слабо улыбнулась, — но перед тем, как мы поженились, мне пришлось трахаться круглыми сутками в твоем «Красном Ангеле», поэтому ты не имеешь права говорить, что дал мне денег. Я заработала их сама, своим, как ты говоришь, прекрасным телом с многочисленными шрамами. Я была швалью, а стала проституткой. Так в чем же разница?       

— Но заработала все-таки благодаря мне, потому что это мой бордель, — мужчина убрал пистолет от головы Эрика и указал дулом, с которого стекали струйки воды, на Джоан. Он злостно ухмылялся, взглядом прожигая свою жену насквозь. — Ты должна быть благодарна мне, но вместо этого ты трахалась на стороне с этим паршивым татуировщиком. Неужели он настолько лучше меня, Джо? Что ты нашла в нем такого, чего не оказалось во мне?       

Джоан поймала на себе взгляд Эрика. Насквозь промокший парень смотрел на нее из-под прилипшей к его лицу челки. В его глазах искрился разношерстный спектр эмоций: жалость, сожаление, страх, злоба… Они сменялись с такой скоростью, что невозможно было понять, что же он чувствовал на самом деле. Эрик был слаб, все его тело тянулось к земле, а ватные ноги предательски дрожали. Но он продолжал стоять, непрерывно глядя на девушку, которая была ему дороже собственной жизни. Он любил ее, но любил по-своему — так, как только она могла это понять.       

— Искренность, — твердо сказал Эрик, заставляя Мэйсона обернуться к нему. Мужчина посмотрел на парня взглядом рассвирепевшего хищника. — Твоя диктатура, твоё желание навязывать власть убили в тебе все человечное. Ты превратился в дьявола, ходящего по этой земле в человеческом обличии.