Падший демон. Изгой

Глава 1

...И сотворил Он мир, и населил его существами всех видов. И главенствующим сделал род человеческий. И создал Он Закон, приказав людям чтить его…

…И нарек Он мир Альтерой. А себя повелел именовать Создателем. Людям же наказал веровать в Него и не преступать Закона, ибо он превыше всего сущего…

…Но люди не пожелали чтить Закон. Они не хотели жить в мире и согласии, а стали вести войны между собою и убивать друг друга. Но самое страшное, что совершили люди, заключалось в ином. Они подчинили Силу запретную, что была доступна только избранным...

…Разгневался тогда Создатель и сотворил место поистине ужасное и нарек его Бездной. И изгнал Он в этот мир первых из отступивших от Него людей, изменив их облик сообразно их темным душам. Стали они демонами – жуткими и злобными тварями, не ведающими ни страха, ни жалости…

…И сделал Создатель так, что души неверных Ему попадали теперь в это место и муками должны были искупить грехи свои. И лишь немногим из них дозволено было родиться вновь в мире живых, дабы доказать повиновение свое…

…И сотворил Создатель Чертоги Небесные для душ поистине праведных…

…Но не страшила людей тьма Бездны и не прельщал свет Чертог Небесных. И продолжали они творить неугодные воле Его деяния. И понял тогда Создатель, что зря сотворил Он их, но было уже поздно...

Отрывки из книги «Сотворение»

Глава 1

Набожные люди твердят, что когда во мраке Бездны рождается демон, то в мире смертных в этот момент, находясь еще в чреве матери, умирает ребенок. Говорят, что при появлении на свет, а точнее во тьму, новорожденный сын преисподней высасывает жизненные силы из этого несчастного дитяти, дабы начать существование.

Однажды так и случилось...

В мире людей, на Альтере, корчась от боли, беременная женщина хваталась за живот и кричала так, словно стояла на пороге мучительной смерти. Но ей это не грозило, по крайней мере, в ближайшем будущем. К сожалению, сия участь постигла ее еще не родившегося ребенка.

А в это время в глубины Бездны явилось отвратительное создание.

В полуразрушенном замке, окруженном со всех сторон мертвой пустыней, покрытая россыпью роговых наслоений и обтянутая темно-красной кожей демонесса только что извергла из себя нового представителя преисподней. И, бросив презрительный взгляд на пульсирующего и извивающегося как раненая змея своего отпрыска, облегченно зарычала. Ее невыносимо долгие и источающие боль роды наконец-то закончились.

Новорожденный, представляющий собой красный комок мокрой плоти, глухо зашипел, дрожа и дергаясь, будто в предсмертных конвульсиях. Его мать злобно захохотала и со всей силы ударила по ненавистному сыну ногой. Уродливое создание отлетело в сторону, звучно шлепнулось и покатилось по горячему полу, громко шипя и корчась.

Малыш помотал головой, приходя в сознание после удара, его мягкое тельце чуть приподнялось, и демоненок неуклюже пополз в сторону матери. Та, посмотрев на него с брезгливым удивлением, резко отшатнулась.

– Ты что делаешь? Ты чего ко мне ползешь? – бросила она на него дикий взгляд.

Создание зашипело чуть громче, продолжая двигаться в сторону демонессы.

– Пошел прочь! – зарычала она.

Малыш подался вперед и подпрыгнул, цепляясь за ногу женщины-демона и крепко сжимая ее в объятьях. Мать несчастного отпрыска затрясла конечностью изо всех сил, пытаясь сбросить уродца, но все было напрасно. Зачастую новорожденные демонята нападают на родителей в надежде покусать их или исцарапать, но в этот раз маленькое порождение даже не помышляло о подобном. Совсем наоборот: малыш ласково обнял копыто матери и захныкал, прямо как обделенный вниманием человеческий младенец.

Демонесса, не раз рожавшая детей и после подвергавшаяся нападению с их стороны, удивилась такому странному поведению отпрыска и неистово взревела.

– Ты, тварь, отпусти меня! Отпусти! – рычала она, лягаясь, как бешеная кобыла.

Через мгновение существо сорвалось и отлетело на несколько шагов, с размаху впечатавшись в черную от копоти стену, и, противно пискнув, затихло. Но оно не умерло, а всего лишь потеряло сознание.

Демонесса, брезгливо фыркнув, бросила полный презрения взгляд на лежащее неподалеку тело ее ребенка. Чуть помешкав, она покинула замок. Навсегда.

Минуло несколько часов прежде, чем демоненок очнулся. Придя в себя, он жалобно захныкал, а после сорвался на пронзительный плач. Ему было грустно и одиноко в жарком мраке преисподней. Ему хотелось есть.

По всему адскому замку гуляло эхо неутешного плача демона-ребенка, но никто на него так и не откликнулся.

Спустя три дня малышу подбросили жертву. Это был грешник-убийца, совершивший при жизни множество ужасных деяний. Теперь несчастного мученика ожидали вечные мытарства. Сначала его истерзали и изуродовали до такой степени, что тело его стало похоже на сплошное кровавое месиво. Потом переломали все конечности. И наконец бросили на съедение молодому отпрыску тьмы... Но все это было лишь незначительной толикой тех мук, что его еще ожидали впереди.

Глава 2

Глава 2

Спустя некоторое время архидемон покинул замок. Он устремился к Темным Падишахам, дабы поскорее поведать им о случившемся недоразумении и предложить свою превосходную идею. Дело в том, что отправить злосчастного демоненка в мир людей ему одному не под силу. Тут необходимо могущество нескольких архидемонов или Темных Падишахов.

Сами же сыны Бездны редко посещают Альтеру. Порой им приедаются однообразные будни, и они отправляются в мир людей, чтобы развеять скуку и потешиться над презренными людишками, да и полакомиться свеженькой, не псевдоматериальной плотью. Но такие вольности позволяют себе далеко не все, а только Темные Падишахи или очень могущественные архидемоны. К тому же в чужом, светлом мире находиться подолгу они не могут, ибо Бездна зазывает их обратно. Другое дело, если обитателя преисподней изгнать, сняв с него печать тьмы. В таком случае его тело потеряет возможность перетекать в различные телесные формы и станет сугубо физическим.

Демоненок пролежал без сознания четыре дня. Кости, переломанные безжалостным Храхи-Агамом, постепенно срослись, и некогда искалеченное тело выглядело теперь вполне здоровым.

Очнувшись, несчастный отпрыск сразу ощутил, как вместе с сознанием к нему вернулся и иссушающий голод. На мгновение малышу показалось, что он готов проглотить все, что предложат, даже очередного грешника, будь тот хоть в десятки раз разумнее всех демонов вместе взятых. Но воспоминания о кричащих и изнывающих от боли жертвах отбили эту мысль напрочь.

Вообще голод – это движущая сила всех сынов преисподней, и чем он сильнее, тем обитатель Бездны становится кровожаднее. Но с демоном-добряком, как его с усмешкой назвал Храхи-Агам, все было иначе. Голод не пробуждал в нем кровожадности и злости. Ему совсем не хотелось никого убивать, наоборот, он желал чего-то иного, но пока что сам не понимал чего.

На пятый день Храхи-Агам вернулся. Его мохнатая морда прямо-таки сияла от удовлетворения. И на то была причина: Темные Падишахи и архидемоны поддержали сумасшедшую идею надзирателя и решили претворить ее в жизнь. Для этого им было всего-то нужно, чтобы тот притащил несчастного «испорченного» к ним в Башню Ушедших.

– Ну что, очухался? – злорадно ухмыльнулся Храхи-Агам.

Малыш робко поглядел на мохнатого бугая, не проронив ни слова.

– Радуйся. Падишахи согласились изгнать тебя в мир людей. Там ты будешь чувствовать себя превосходно. – И архидемон раскатисто расхохотался.

Демоненок вздрогнул и медленно попятился. В тот же миг глаза надзирателя сверкнули, и измученный малыш взмыл в воздух, тщетно пытаясь вырваться из ухвативших его ментальных щупалец. Храхи-Агам подтянул жертву к себе, сильная ручища стиснула хрупкое тельце. Но демоненок не желал мириться с рукоприкладством. Он вырывался и брыкался так, словно его ошпарили кипятком. Тогда безжалостный Храхи-Агам с еще большим усилием сжал его горло и, дождавшись пока отпрыск совсем обессилит и успокоится, направился к выходу.

Спустя несколько мгновений мрачный замок, служивший вместилищем мук молодого демона, уже был за спиной надзирателя.

Это старинное сооружение, именуемое Замком Воспитанников, было возведено очень давно. Никто из ныне живущих демонов точно не знал, когда оно было построено и кем. Впрочем, всем было на это наплевать. Крепость была наполовину разрушена, но все еще использовалась жителями Бездны в качестве места для воспитания детей. Они растили их здесь до трехмесячного возраста, после чего подросший и окрепший отпрыск покидал жилище и начинал жить по-взрослому.

Вообще в преисподней мало неповрежденных сооружений, да и каких-либо строений. Нынешние демоны без особой охоты возводят новые укрепления. Зачем, если есть занятия намного интереснее скучного строительства? Да и существующих развалин для скудного разнообразия развлечений им вполне хватает.

Большинство сооружений, хаотично разбросанных по всей преисподней, строили еще в незапамятные времена Древние (или Перворожденные, как именуют их полустертые надписи на стенах). Этот темный народ был намного могущественнее теперешних представителей Бездны, да и куда опаснее. Являясь намного организованнее и сплоченнее нынешних обитателей, они имели четкую иерархию, где ясно определялось: кто господин, а кто слуга. Помимо этого, все тогдашние сыны Бездны разделялись по видам – от слабейших до сильнейших, и у них существовала своя запутанная классификация, делящая одних и тех же демонов по кастам. Но несколько тысячелетий назад Древние бесследно исчезли, оставив после себя лишь обрывки воспоминаний и полуразвалившиеся башни и крепости.

Но иные демоны почитают Древних и даже иногда приносят им жертвы. Впрочем, есть и такие, кто их боится. Бытует мнение, что когда-нибудь Перворожденные вернутся в Бездну и заберут все то, что некогда принадлежало им, а нынешних жильцов превратят в рабов или попросту уничтожат.

Храхи-Агам шел быстро. Он без особого труда обходил невысокие скалы, коих здесь было великое множество, или просто перескакивал через них. Одной рукой-лапой надзиратель держал изможденное тело демоненка; тот больше не дергался и не вырывался – рогатый бугай мертвой хваткой вцепился в его тонкое горло.

Несчастный совсем обессилил, его некогда красноватое лицо почернело, как земля после дождя.

Темно-красная бездна неба простиралась над ними, как залитое кровью черное полотно. Ветер дико завывал, донося до путников обугленные остатки какой-то материи, горячую пыль и куски застывшей лавы. Чего-чего, а вулканов здесь было превеликое множество: и больших и малых, и потухших и действующих.

Глава 3

Глава 3

Наргх оказался на опушке какого-то леса. Яркий солнечный свет нещадно ударил по глазам, заставив их излиться потоками слез. Не ведающие дневных лучей, демонические глаза готовы были лопнуть, как переполненные жидкостью сосуды. На мгновение малышу даже померещилось, что в лицо ему прыснул пожирающий все на своем пути жидкий огонь.

Все тело окатило горячей волной парализующей боли, его словно облили бурлящим кипятком. Наргху казалось, что его разорвали на части, а потом снова склеили.

Да... переход между мирами – отнюдь не самый приятный процесс для демона, тем более, если его тело молодо и окончательно не сформировано. В тот миг, когда тело «перешагивает» через барьер миров, его в буквальном смысле разрывает на миллионы мельчайших частиц. Это длится долю секунды, и потом тело снова собирается в единое целое. Ощущения же, полученные при этом, оставляют желать лучшего. Впрочем, все зависит от опыта самого демона, совершающего перемещения. Чем чаще он «перепрыгивает» через барьер, тем боль становится слабее. Гарок-Харотеп-Коген, к примеру, вовсе не страдает при перемещении, ведь он уже к этому привык.

Демоненок обессилено рухнул на землю, судорожно корчась от боли. Он лежал на опаленной траве в центре такого же узора, что был нарисован на полу в Башне Ушедших. Вместе с ним в мир людей перенеслась и пиктограмма изгнания-вызова демонов. Но тут она была не нарисована кровью, а аккуратно выжжена пламенем.

Вообще архидемоны и Темные Падишахи хотели переместить Наргха в человеческий город, желательно в самый его центр. Но результат получился не такой, как ожидалось. Видимо, Гарок-Харотеп-Коген что-то сильно напутал (он хоть и любил посещать Альтеру и знал тамошнюю местность, но географ из него был не аховый). Но, может быть, и заклинание неверно сработало.

Через некоторое время боль стихла. Тело малыша, так недавно появившееся на свет и уже успевшее покрыться рубцами, постепенно восстанавливалось. Наргх начал ощущать окружающий мир.

Первое, что он почувствовал, – прохладный ветерок. Климат мира людей заметно отличается от климата его родного мира. Все-таки Бездна – место не из холодных. Это, прежде всего, удушающая жара, дующий почти со всех сторон пыльный ветер и копоть, жирным слоем оседающая на легких. Но Наргху холодно не было, потому что демонам по природе не свойственно чувствовать колкость мороза или удушливость зноя. Они могут ощутить прохладу или потепление, но вряд ли способны замерзнуть во льдах или пережариться на солнце.

Наргх приподнялся, медленно встал на ноги и прищурено огляделся. Его глаза уже более-менее начали привыкать к чужеродному свету, да и солнце на время прикрылось небольшим облачком.

Демон находился на небольшом пригорке посреди огромного океана зелени. Неописуемая красота открывалась его непривычному к подобным пейзажам взору: необъятное множество молодых дубов, кленов и осин, лениво колышущихся под слабыми дуновениями ветерка. Издали доносились мелодичные щебетанья птиц. Пернатые зверьки словно переговаривались друг с другом на непонятном языке. По нежно голубому полотну неба лениво ползло несколько бесформенных облаков. В общем, стоял разгар лета, и все вокруг излучало красоту и душевную умиротворенность.

Демоненок еще какое-то время постоял на месте, привыкая к столь необыкновенному окружению, но потом все же решил двинуться в путь. Куда идти Наргх не имел ни малейшего представления. Он вообще плохо понимал, где находится. Конечно, он помнил разговоры демонов о том, что его отправят в мир людей, что ему там будет очень тяжело. Помнил их смех, когда они, видимо, представляли его там. И малыш прекрасно знал, как выглядят люди, но вокруг их почему-то не было.

Вокруг вообще не было ничего хоть мало-мальски ему знакомого. Впрочем, это не удивительно... Природой в сознание демона вложены первичные знания о мире. Их можно даже назвать своего рода инстинктами. Но эти знания о демоническом мире, а не о человеческом. Будучи даже недоразвитым порождением Бездны, Наргх вполне смог бы сориентироваться в преисподней, но не на Альтере.

Еще немного поразмыслив, Наргх спустился с пригорка и отправился вглубь леса. Демон искренне надеялся на то, что, может быть, ему удастся кого-нибудь повстречать. Ведь это же человеческий мир, и в нем должны находиться люди. Но мысль о том, что люди в лесу обычно не живут, ему в голову не приходила.

Прошло два дня. Все это время измученный и еще больше оголодавший демоненок бродил по лесу.

Лучи солнца, к которым демонические глаза почти что привыкли, охотно пробивались сквозь пышные кроны деревьев и ласково щекотали кожу. Сухие листья шуршали под ногами-лапами, колючие ветки ежевичных кустов неприятно оцарапывали бока и бедра.

И тут вдруг какое-то необычное чувство овладело демоном: что-то непонятное ожило внутри и резво закопошилось. Малыш всем нутром ощутил, что где-то неподалеку есть что-то живое, что-то, излучающее невидимую энергию.

Демон принюхался – чувство усилилось. И Наргх понял, что в нем проснулось кое-что особенное и, безусловно, очень полезное, а именно – обоняние. Но это обоняние не похоже на человеческое или звериное. Нос человека улавливает запахи, источаемые людьми, животными, растениями или какими-то ни было предметами. Демоны же чувствуют только жизнь, или, вернее, запах жизни существа. Подобно человеческому обонянию, демоническое тоже различает оттенки запахов, то есть у разных живых существ они отнюдь не одинаковы. Одни – резкие и смердящие, другие – нежные и легкие. Как правило, у созданий злобных и недовольных запах жизни противный, когда как у добродушных и приветливых он, наоборот, приятный.

Глава 4

Глава 4

Гарок-Харотеп-Коген задумчиво глядел в окно, где на фоне черноты неба резвилась стайка каригд-ша. Громадные чудовища неуклюже гонялись друг за другом, отбрасывая крупные тени на залитую мраком землю. Один из зверодемонов, держа в клюве окровавленный шматок мяса, кружился замысловатой спиралью, то пикируя вниз, то снова устремляясь ввысь. Несколько других наигранно пытались атаковать его, якобы претендуя на скромную долю пищи. Что-то было в этой игре неестественное, что-то глупое. Но Гарок-Харотеп-Когену, несколько часов подряд наблюдавшему за несуразным развлечением зверодемонов, было не до этого. Его терзали совсем иные мысли.

Вот уже несколько дней кряду Темный Падишах не мог найти себе места. В его голове, то переплетаясь между собой, то снова расползаясь по разным уголкам сознания, хаотично крутились воспоминания о недавно произошедшем событии.

Демон-добряк. Именно такое прозвище Храхи-Агам дал тому странному порождению тьмы, что несколько дней назад было изгнано из Бездны. Изгнано к людям. Но правильно ли поступили Темные Падишахи, решившись на столь необдуманный шаг? Гарок-Харотеп-Коген сомневался в этом... сомневался, как ни в чем прежде.

За долгие годы жизни старый Темный Падишах повидал немало демонов. Были на его веку и поистине странные особи, на разгадку причин поведения которых у него уходила прорва времени. Но вот Наргх... его столь нетипичное отношение к жизни не поддавалось никаким объяснениям. Что-то подобное Гарок-Харотеп-Коген встречал, но было это очень давно, в те седые времена, когда его нынешнее имя состояло всего лишь из двух слов. И сейчас преисполненный мудрости демон искренне жалел, что уничтожил того «неправильного» отпрыска тьмы, так и не потрудившись его изучить.

И вот совсем недавно у него появился шанс все исправить, но Гарок-Харотеп-Коген, по праву заслуживший зваться мудрым, позволил себе вновь допустить ошибку, согласившись с Советом провести ритуал изгнания.

К несчастью, на то была причина, суть которой в законе, что никогда не был оглашен, но исправно исполнялся всеми сынами преисподней. И пусть сам Гарок-Харотеп-Коген считал его глупым и давно изжившим себя, но против него пойти не мог ни он, ни кто иной. Наверное, беспрекословное подчинение этому архаизму было заложено в каждом сыне ада наравне с инстинктами, и видимо тянуло корни с тех времен, когда Бездной правили Перворожденные.

Закон же был столь банален, что казалось парадоксальным его само существование. Заключался он в безупречном повиновении слову Совета, будь он собран хоть для поиска великой истины, хоть для решения несущественных вопросов о том, какие же новые страдания придумать для очередного грешника.

И теперь Темному Падишаху оставалось лишь рыться в собственных воспоминаниях о несвоевременно изгнанном молодом демоне.

Было в Наргхе что-то неоднозначное, что-то чуждое как Бездне, так и миру людей. Ни здесь, ни там оно ни имело никакой власти. Во всяком случае, той власти, что присуща демонам и людям. Хотя внешне «неправильный» отрок тьмы ничем неординарным от собратьев не отличался. Да и аура его никакими особенными признаками не выделялась. Лишь нестандартное поведение и какое-то странноватое ощущение неопределенности окутывало лик этого загадочного создания подобно мутной вуали.

В Наргхе ощущалось что-то определенно сильное, но стоящее на слабой опоре. Что-то более могущественное, чем самый долгоживущий демон Шаркхан-Биршек-Мхагар, проживший более трех тысяч лет и скрывающийся где-то в Скалах Отчаянья, но не способное навредить даже самому примитивному зверодемону. И это пугало Гарок-Харотеп-Когена, но страх этот не был сродни примитивному испугу, испытываемому низшим перед высшим. Это было совсем иное: такой страх чувствуют провидцы, ощущающие грядущий конец света.

Еще раз мысленно воскресив образ демона-добряка, дабы в сотый раз оглядеть его более подробно, Темный Падишах решил больше не терять времени на пустые раздумья. Ибо смысла в этом он не видел – сведения, исчерпываемые из воспоминаний, были слишком обрывочны.

Гарок-Харотеп-Коген, окинув косым взглядом беснующихся монстров, медленно поднялся с каменного трона, что всегда служил ему местом уединенных раздумий, и уверенно зашагал к балкону. Ждать больше он не мог и не хотел.

Дерзкий ветер гулко завывал, грозясь сбить с ног и повалить на землю; черная пыль вилась клубами, усердно билась о стены каменного жилища Темного Падишаха, будто пытаясь смести их со своего пути. Но многовековая крепость, безустанно подтачиваемая немилосердным временем, пока еще не желала сдаваться. Замок, где Гарок-Харотеп-Коген коротал бесчисленные дни, еще слишком прочен, чтобы пасть под безжалостными избиениями времени и ветра.

Темный Падишах глянул вдаль – в ту сторону, куда ему предстояло отправиться. Красные глаза задумчиво прищурились – старый демон прикидывал, сколь долго ему придется добираться до места назначения. И тут его спина стала преобразовываться: лопатки меняли форму, вытягиваясь назад и удлиняясь. Плечи округлились, почти незаметные доселе мышцы налились объемом. Осанка демона накренилась, шея втянулась в туловище. Метаморфоза шла настолько быстро, что даже треска костей, свидетельствующего о деформации тела, почти не было слышно. Мгновенье, и за спиной у Темного Падишаха размеренно покачивались огромные перепончатые крылья, тонкие, но невообразимо прочные.

Гарок-Харотеп-Коген, в мгновенье ока преобразовавшийся в крылатого монстра, способного на умопомрачительной скорости нестись сквозь пространство даже вопреки неблагоприятному ветру, подошел к краю балкона и замер. Его взор скользнул по едва вырисовывающейся линии горизонта.

Глава 5

Глава 5

Спустя полтора дня демону наконец-то посчастливилось встретить нескольких человек. Это были: зажиточный купец, его едва достигшая совершеннолетия дочь, слуга и шесть коренастых вооруженных до зубов наемников.

Все ехали верхом, кроме, разумеется, знатных персон. Эти катили в скромной карете с жалобно поскрипывающими колесами, что была запряжена двумя гнедыми лошадьми и управлялась заскучавшим кучером преклонных лет.

Облачены наемники были в легкие кожаные доспехи с натянутыми поверх кольчугами. К седлам примыкали короткие мечи, к спинам прилегали деревянные щиты в металлической окантовке, и только у одного к бедру был пристегнут тугой лук.

Все выглядели уставшими, сонными. И это не удивительно, ведь путь их был тяжел и долог, но уже подходил к концу. Неспешно передвигаясь, они не придали особого значения странному типу, что в пределах видимости появился совсем недавно. К тому же на землю опустились сумерки, и разглядеть что-либо становилось все сложнее.

Наргх заметил людей уже давно, но пойти им на встречу никак не решался. Демон прекрасно помнил того злого человека с луком, что так больно ранил в ногу. Повторять подобное не хотелось.

Наргх спокойно встал на середину дороги и устремил взор на неторопливо приближающихся людей. Он решил, что теперь будет ждать, когда люди сами заговорят с ним.

Один из наемников долго глядел вдаль, прищуриваясь.

– Эй, Бройс, посмотри, кто это на дороге? – окликнул он командира.

– Где? Не вижу.

– Да вон он!

– Кройсон, Нишмит, Хэн, хватит зевать. К нам гости, – растормошил Бройс остальных наемников. – Ланс, тебя это тоже касается.

Все воспрянули от затянувшейся дремы, усталые взгляды неохотно устремились в уже более отчетливо вырисовывающийся силуэт.

– Бродяга какой-то, – предположил Хэн, опуская ладонь на рукоять меча. Остальные тоже потянулись за оружием. Опытные наемники знали, что обычно дружелюбные люди на дорогах не встречаются. Это либо бандиты, коих в последнее время становится все больше, либо еще кто-нибудь не более благородный.

– Слышь, мужики, у него что, рога на голове? – с удивленной и чуть испуганной интонацией вымолвил Кройсон, пристально вглядываясь в темную фигуру.

– Может, это медведь? – зевнул Ланс.

– Сам ты медведь, дубина! Где ты видел медведей с рогами? – грубо заржал Кройсон. – Нет, вы приглядитесь, у него точно на башке рога.

– Да, это рога. О, Создатель, кто это?! – Глаза Хэна выпучились.

Наемники приближались к странному существу и теперь могли его осмотреть более детально.

– Что будем делать, Бройс? – поинтересовался Хэн, нервно стискивая лук.

– Ведем себя спокойно. Первыми не нападаем. Но к атаке приготовьтесь. Я понятия не имею, кто это, и что он замышляет. Хэн, приготовь стрелу, но не стреляй... пока, – раздал команды Бройс.

– Что с лошадьми? Они не хотят идти дальше, – воскликнул Галан. И в самом деле, скакуны всех наемников засуетились, словно почувствовав что-то неладное.

Впрочем, так оно и было.

– Что-то здесь не так, – тихо сообщил командир, успокаивающе похлопывая по загривку коня. – Тихо, Малют, тихо.

Движение прекратилось, лошади начали фыркать и суетиться, но до странного незнакомца оставалось еще шагов пятьдесят.

– Тпр-р-р-у-у, да успокойся ты! – нервно кричал Хэн, но встревоженный скакун не унимался. Неожиданно он встал на дыбы и заржал. Хэн едва удержался в седле.

Остальные наемники тоже не могли справиться с одуревшими животными. Кони отчетливо чувствовали демона, и первобытный страх одолевал их все сильнее.

– Ланс, Кройсон, оставайтесь здесь и придержите лошадей. Остальные – за мной. Пойдем пешком, узнаем, что ему нужно, – крикнул Бройс, ловко спрыгивая с коня.

Равнодушный ко всему Ланс и недовольный Кройсон остались стеречь коней. Остальные медленно зашагали в сторону словно вкопанного в землю демона... Правда, то, что он демон, им еще только предстояло узнать.

– Что будем делать? – Брови Галана взволнованно подрагивали.

– Будьте начеку. Что-то не нравиться мне этот парень. Как-то он странновато выглядит, – прошептал командир. На его серьезном лице яркими красками вырисовывалось беспокойство.

Тем временем дверь кареты резко распахнулась, из проема высунулась седая голова.

– Почему остановились? Мне как можно быстрее нужно попасть в Быстрые ручейки. Вы же знаете об этом. Почему медлите? – возмущенно проскрипел купец, недовольные глаза метали молнии в оставшихся на страже наемников. – Почему вас двое? Где остальные обалдуи?

– Будьте спокойны. Мы встретили кого-то. Бройс с ребятами уже пошли разбираться. Вам лучше не высовываться для вашей же безопасности, – как можно более спокойным тоном протянул Кройсон. – Мы все уладим.

– Я очень устал и хочу поспать в нормальной кровати. Мне уже невесть как опостылело трястись в этой развалюхе, – не унимался старик, обдавая несчастных наемников потоком слов.