Pandemic

Пролог

Диалог о COVID-19: природа вируса, меры борьбы и глобальное сотрудничество

Ученый: На протяжении веков человечество сталкивается с угрозами глобальных эпидемий. Как ты думаешь, почему SARS-CoV-2 стал таким серьезным вызовом?

Эпидемиолог: Этот коронавирус сочетает высокую заразность с широким спектром симптомов – от бессимптомного течения до тяжелых осложнений. К тому же, его способность мутировать усложняет контроль. Нам нужно досконально изучить его физико-химические свойства, чтобы разработать эффективные меры противодействия.

Врач: Верно. Но помимо науки, критически важна практика. Какой алгоритм действий должен соблюдать медперсонал при выявлении пациента с подозрением на COVID-19?

Эпидемиолог: Стандартный протокол включает изоляцию, использование СИЗ, немедленное тестирование и уведомление Роспотребнадзора. Но ключевая проблема – перегруженность больниц. Нужны четкие схемы сортировки пациентов.

Политик: А как оцениваешь эпидемиологическую ситуацию в России и мире? Есть ли прогресс?

Ученый: Волны заболеваемости пока цикличны, но массовая вакцинация и естественный иммунитет снижают летальность. Однако расслабляться рано – вирус эволюционирует.

Журналист: Многие критикуют карантинные меры. Они действительно необходимы?

Врач: Да, но только как временная мера. Основной акцент должен быть на вакцинации и санитарной охране территорий. Например, контроль на границах, мониторинг новых штаммов.

Ученый: И здесь не обойтись без международного сотрудничества. Обмен данными, координация исследований, справедливое распределение вакцин – без этого пандемию не остановить.

Политик: Значит, выход – в глобальной консолидации?

Эпидемиолог: Именно. Борьба требует единства: наука разрабатывает вакцины, медики лечат, власти обеспечивают логистику, а СМИ борются с дезинформацией. Только так мы минимизируем последствия.

Врач: Главное – не паника, а рациональные действия. История показывает: человечество побеждало и более смертоносные вирусы.

Начало

***

Привет. Меня зовут Матвей. Если вы читаете этот дневник, значит, меня, скорее всего, уже нет в живых. Я был заражён новым вирусом под названием «COVID-19». Всё, что я расскажу дальше, повергнет вас в шок. Но сначала — начало моей истории.

***

На улицах Санкт-Петербурга стояла невыносимая июльская жара. Воздух дрожал над асфальтом, а тени от старых домов казались единственным спасением. Мы с друзьями — Димой и Захаром — слонялись по городу, ища, чем бы заняться. Какими же беззаботными были те дни! Последние дни перед тем, как всё изменилось.

Мы исследовали заброшенные стройки, забирались в полуразрушенные здания, где пахло плесенью и пылью. В одной из таких заброшек нам пришлось удирать от охранника — толстого мужчину в рваной форме, который орал нам вдогонку что-то неразборчивое. Мы смеялись, запыхавшиеся, пока не скрылись в переулке.

Дима, вытирая пот со лба, ухмыльнулся:
— Пацаны, а давайте ко мне домой махнём? У меня новая приставка и куча игр.

Захар тут же оживился, его карие глаза блеснули:
— А чего ты раньше молчал? Конечно, погнали!

Я колебался, глядя на голубое небо. Солнце пекло немилосердно, но в воздухе витала какая-то тревожная тишина.
— Да я даже не знаю… Погода-то классная. Может, ещё погуляем?

Захар фыркнул и ткнул меня локтем в бок:
— Матвей, хватит нудеть. Такая погода будет каждый день, а у Димы дома не всегда пусто. Пока никого нет — самое время!

— Ну… Ладно, пошли.

***

Квартира Димы оказалась просторной, с высокими потолками и дорогим ремонтом. В гостиной пахло ламинатом и чем-то едва уловимо химическим — как в больнице. Пока пацаны запускали «Mortal Kombat» и орали друг на друга, я задержался в прихожей, разглядывая огромный аквариум.

Он был как портал в другой мир. Вода, чистая и холодная на вид, мерцала под светом ламп. По дну, усыпанному мелким голубоватым грунтом, ползли пузырьки воздуха. Среди коряг и искусственных гротов мелькали стайки неоновых рыбок — их чешуя вспыхивала синим и красным, будто крошечные маячки. Одна рыбка, крупная, с большими плавниками, застыла у стекла и смотрела на меня круглым чёрным глазом.

Я уже хотел присоединиться к ребятам, как вдруг услышал звук ключа в замке.

Дверь открылась, и на пороге появилась мама Димы — Ирина.

Я едва её узнал.

Она была худая, как тень. Кожа — почти серая, под глазами — глубокие фиолетовые синяки. Губы потрескались, а волосы, раньше густые и блестящие, теперь висели тусклыми прядями. Она держалась за дверной косяк, будто без опоры упадёт.

— Здравствуйте! — выдавил я.

Она медленно подняла на меня взгляд. Глаза — мутные, будто затянутые плёнкой.
— Здравствуй… — её голос был хриплым, словно она только что проснулась.

Она поставила пакет с продуктами на пол и сделала шаг вперёд, но тут же закашлялась — сухо, надрывно.

— Передай Диме… чтобы разобрал покупки. А я… пройду в комнату. Мне нехорошо. И… пожалуйста, потише.

Я кивнул, но она уже не смотрела на меня, шаркала ногами по коридору.

— Дима, — прошептал я, вбегая в гостиную, — твоя мама пришла. Попросила разобрать пакеты.

Дима оторвался от экрана, его лицо на секунду исказилось досадой.
— Чёрт, уже? А мы только во вкус вошли…

Захар выругался под нос, но Дима вдруг напрягся.
— Ладно, пацаны, давайте на сегодня закругляться. Мама приболела… ещё, не дай бог, вас заразит.

Он попытался улыбнуться, но получилось криво.

Мы собрались молча. На прощание Дима сунул мне в руку пачку «Orbit» — я любил эту жвачку.

— Держи, заходи ещё.

Я кивнул, но почему-то было ощущение, что это в последний раз.

***

Я ехал на автобусе домой, устроился у окна, Осталось всего пять остановок до дома.

На следующей автобус резко затормозил, двери со скрипом раскрылись, и в салон ввалился мужчина.

Он был не молод — лет за пятьдесят, с седой щетиной и взъерошенными волосами. Лицо обветренное, в глубоких морщинах, глаза мутные, будто затянутые пеленой. На нём был потрёпанный плащ, из-под которого торчали грязные свитера, а на ногах — рваные кроссовки, из которых виднелись голые щиколотки.

Автобус дёрнулся, мужчина пошатнулся и опустился на сиденье рядом со мной.

Я инстинктивно прижался к окну.

От незнакомца пахло сыростью, потом и чем-то кислым — как от протухших фруктов. Но хуже всего был кашель. Глухой, хриплый, будто из самой глубины лёгких. Он кашлял, прикрывая рот ладонью, а потом вытирал её о плащ.

Я украдкой посмотрел на него.

Мужчина заметил его взгляд и усмехнулся.

— Не бойся, пацан, не укушу.

Голос у него был хриплый, но не злой.

— Я… я не боюсь, — соврал я.

— Ага, вижу, — мужчина кряхнул и полез в карман. — У тебя жвачка есть? А то сушняк.

Я молча протянул ему пачку «Orbit»— ту самую, что дал Дима.

Мужчина взял две подушечки, одну сунул в рот, другую — за ухо.

— Спасибо. Ты, вижу, хороший пацан.

Он снова закашлялся, на этот раз дольше. Казалось, он вот-вот выплюнет лёгкое.

— Вам… вам плохо? — не удержался я.

— Да фигня, — мужчина махнул рукой. — Простыл немного. На улице сейчас — не сахар.

Я кивнул. Так же хотел отвернуться, но что-то не давало.

— А тебя как звать?

— Матвей.

— А я Сергей.

Он протянул руку, но я лишь кивнул, не решаясь пожать её.

Сергей усмехнулся:

— Правильно. Руки надо мыть.

Автобус подъезжал к остановке.

— Ну, мне тут, — Сергей поднялся. — Спасибо за жвачку.

Он пошатнулся, но удержался на ногах.

— Выздоравливайте, — пробормотал я.

Сергей усмехнулся:

— Постараюсь.

Двери закрылись, автобус тронулся...

***

Дома пахло жареной картошкой и луком. На кухне громко работал телевизор — какой-то ведущий с каменным лицом говорил о вспышке нового вируса.

— …число жертв растёт с каждым днём. В России зафиксировано уже семь случаев…

Я схватил пульт и выключил звук.