Пара для чудовища

Глава 1

Я остервенело тру горящую на коже метку, желая убрать руны чужака с кожи. Но они, словно издеваясь, становятся лишь ярче. Досадливо встряхиваю горящую ладонь и скулю, едва не плача:

— Папа, это несправедливо! Он же… Он же калека! Чудовище!

Знак истинности я ждала с благоговейным ужасом. Ведь это настоящая рулетка, спутником на всю жизнь может оказаться кто угодно. Или же вообще никто, что было бы просто идеально.

В этом случае у нас с отцом договоренность: я могу уехать в академию, использовав грант короля для обедневших родов. Корона оплачивает полное обучение, а взамен я потом отрабатываю равноценный срок на должности.

Таких выпускников обычно отсылают в глухие деревни или же направляют туда, где никто другой долго не задерживается. Но мне все равно! Я готова потерпеть даже самое невыносимое место работы, лишь бы вырваться из болота бедности. Образование — единственное, что может этому поспособствовать.

А теперь идеальный план рухнул.

Я привязана драконьей магией к мужчине, которого не знаю. Его вообще никто не знает!

— Глупости, Алайна, — отстраненно отвечает папа, даже не подняв головы от расчетной книги. — Ты с ним еще не встречалась.

— Зато куча народа его видела! Говорят, у него одна нога короче другой, а все тело покрыто страшными язвами. И вообще, этот лорд Грайборг — чужак, он для всех огромная загадка!

— Угомонись, — морщится он, почесывая седоволосую голову. — Ну вот, сбила! Иди докучай матери!

— Отвлекись от своих цифр хоть на секундочку! Тут судьба твоей единственной дочери решается!

Отец захлопывает тетрадь и пронзает меня лютым холодом серых глаз. У меня такие же. Единственное, что я у него унаследовала.

— Твоя судьба уже решена. Метку не оспорить. К тому же, как заявил поверенный лорда Грайборга, тот согласился погасить все наши долги. И оплатить лечение Никона.

Глаза щиплют слезы обиды, а к горлу подбирается ком.

— Да тут дело даже не в истинности, вы просто продали меня… Как корову!

Папа обрушивает ладонь на столешницу, повышая голос:

— Ты же знаешь, что твоему брату нужны дорогостоящие лекарства! Все, разговор окончен, Алайна. Прочь с моих глаз!

Поджимаю губы и резко отворачиваюсь. Выбегаю в коридор, со всей силы хлопая дверью.

Я не стану откупной данью чудовищу. Не стану! Пусть даже он сто раз мой истинный. Мне совершенно не хочется замуж вот так, не по любви. Хоть мама и обнадеживает, что со временем руны на плече пробудят чувства, но мне в это плохо верится. Даже если сам дракон окажется хорошим человеком, я всегда буду содрогаться от ужаса, глядя на его уродства.

Не зря ведь он носит маску на пол лица! И слухи о нем не могут быть беспочвенны.

Что же делать?..

Совершив пару глубоких вдохов-выдохов и немного успокоившись, я отправляюсь к себе в комнату. Хочу перерыть бумаги на столе, откопав письмо, пришедшее в прошлом месяце. Тот самый грант на льготное обучение, в который могу вписать свое имя. Набор в академию проходит в ноябре, а занятия начинаются с первого дня зимы, так что проскочить вполне получится. Еще есть целая неделя.

Доски пола скрипят в ответ на мои шаги — старенькие половицы не заглушают звуки. Наш особняк уже давно потерял былое величие. Род Эсмонд обеднел еще при моем прадеде, совершившем несколько убыточных вложений и плохих сделок. А трое его сыновей разбазарили все, что осталось. Никто из них за жизнь не опустился до работы. Видно думали, что сейфы пополнятся как-нибудь сами по себе.

У деда Абрахама не было детей, а Визард — средний брат — умер в возрасте тридцати лет, не успев обзавестись потомством. Единственным наследником остался Люциан — отец моего папы и тетушки Нинель. Она вышла замуж за истинного и уехала в южную империю драконов.

В ветхом осыпающемся особняке остались только мы. Получается, что мужская линия прервется на Никоне, моем младшем брате. Он с рождения сильно болеет, практически не вставая с постели.

Порой кажется, что род наш кем-то проклят. Ведь очень скоро он погаснет, будто его никогда и не было.

Наверное, проявившийся на моем плече знак истинности — единственная удача, приключившаяся за десятки лет. Не хочется этого признавать, но я начинаю понимать поведение родителей. И от этого во сто крат обиднее.

Я ведь правда что-то вроде мешка с золотом, решающим многие проблемы родни. Но даже если так, почему эту жертву должна принести именно я? За что Богиня связала меня в пару с чудовищем?

Попав к себе в комнату, тяжело вздыхаю.

Здесь светло и пахнет пионами. Любимые цветы — одно из немногого, что могу наколдовать. Драконья магия проявляется во мне очень слабо, хотя наш род чистокровен. Просто любые способности надо развивать. Академия в этом как раз и помогает.

На письменном столе творится настоящий кавардак. Книги, старенькие учебники, взятые в библиотеке, кипы листов пергамента, на которых я тренируюсь вести расчеты из сборника заклятий. Сверху в творческом беспорядке рассыпаны писчие перья и фантики от конфет. Пользоваться этой машинкой пыток очень непросто, все ж ручка или карандаш гораздо удобнее. Но формулы заклинаний необходимо прописывать исключительно перьями, так что… шоколадки помогают мне заесть стресс и начать сначала.

Перебирая бумаги, попутно навожу порядок. Заглядываю во все ящички и даже смотрю на книжной полке. Конверта с грантом нигде нет.

Странно, ведь я забирала его из общей стопки корреспонденции.

Перепроверив заново все ящики, подбочениваюсь и напрягаю память. А точно ли забирала? Да, никаких сомнений! И уйти своим ходом письмо никак не могло.

Предчувствуя неладное, выбегаю прочь из комнаты и быстрым шагом иду в гостиную. Мамы там нет. Проверяю на кухне. Когда мы распрощались с поваром — единственным, кто оставался из служебного персонала — маме пришлось взять на себя помимо уборки дома еще и готовку. Я конечно же ей помогала, но она часто отмахивалась от помощи и гнала меня заниматься. В моей идее поступать в академию она поддерживала меня больше, чем отец.

Глава 2

Первой мыслью приходит на ум сбежать.

Пусть без подписанного гранта — достаточно добраться до академии и объяснить все ректору. Он ведь сможет поднять документы и увидеть среди возможных поступающих мое имя. Запросить повторную бумагу, где я уже впишу себя.

Эта идея зреет в голове, пока мы с мамой накрываем на стол к ужину, а затем и вовремя него. Неловкое молчание не способствует аппетиту, и я толком ничего не съедаю. Все время кошусь на Никона, сидящего в особом поддерживающем кресле по правую руку от меня. Кажется, только он не погружен во всеобщее настроение. Улыбается, рассказывает о том, что ему снилось во время дневного тихого часа и смеется на собственные же глупости, словно в его маленьком мирке по определению ничего плохого не может приключиться.

— Ник, хватит, — наконец не выдерживаю я, втыкая вилку в картофелину на своей тарелке. — Твои шутки совершенно несмешные!

Понимаю, что несправедливо груба с ним в этот момент и ничего с собой поделать не могу. Мой братец ни в чем не виноват, но для меня сейчас даже это не имеет значения.

— Алайна! — рычит отец, роняя прибор на тарелку. — Не смей говорить с ним в таком тоне!

— Да, милая, — добавляет мама чуть мягче. — Не нужно вмешивать сюда Никки.

И тут я взрываюсь. Внутренний голос вопит: «Замолчи, замолчи, замолчи!», а я делаю все с точностью до наоборот. Вскакиваю, едва не переворачивая табурет и взмахиваю руками.

— Почему же не вмешивать?! Ему четырнадцать! Он взрослый мальчик и часть семьи.

— Алайна! — поднимается следом папа, громыхая моим именем в напряженном воздухе.

Я уже несусь на всей скорости прямо в бетонную стену. Оборачиваюсь к брату и говорю, четко выделяя каждое слово:

— Ты должен знать, что твою сестру продают за долги, как какой-то скот! Ах, да, не только за долги…

Тут меня все ж что-то останавливает, и я резко замолкаю, глядя в ясные голубые глаза Никона. Он даже не нахмурился и не поморщился на все эти крики. Просто смотрит на меня, будто прекрасно знает все, что я могу или могла бы сказать.

— Не важно, — договариваю гораздо тише.

Отталкиваю от себя тарелку, с грохотом отскочившую к центру стола и иду прочь.

— Дочка… — слышу в спину мамин голос.

— Не смей ее жалеть! — тут же осекает отец. — Строптивице давно пора указать на ее место. Этот лорд Грайборг вряд ли будет терпеть подобные выходки. Мигом вылепит из нее примерную жену.

Удивительно, злости я больше не испытываю. Словно оставила ее всю в той короткой фразе, что выплеснула на Никона.

Вернувшись к себе в комнату, описываю ее взглядом. Это последняя моя ночь здесь. У стены уже стоит чемодан с вещами — не так уж много пожитков для столь благородной леди. Я не стала складывать туда всю имеющуюся у меня одежду. Только самое приличное и необходимое, а также учебные пособия с пергаментом для оттачивания формул заклинаний. Не важно, где я в итоге окажусь с этим багажом: у истинного или в академии. Его содержимое пригодится в любом случае.

Все же бежать прямо сейчас плохая идея.

Тогда сделка не совершится, отец не получит деньги на лечение Ника. А вот если сбегу уже из-под надзора будущего муженька — другой вопрос. Моя семья не будет виновата в том, что дракон не уследил за истинной.

Прикрываю глаза и вздыхаю. Богиня, надеюсь он не планирует запереть меня в четырех стенах… Не приставит охрану. И что он вообще планирует на мой счет? Когда собирается тащить под венец?

Обхватываю себя руками и скольжу ладонью по предплечью вверх, до чуть выпуклых знаков на коже.

Метка истинности.

Она должна связать меня с драконом прочным невидимым канатом, но пока я не чувствую этого. Буду ли ощущать потребность в этом незнакомце? Захочется ли мне быть с ним… во всех смыслах этого слова.

От одной мысли о близости с тем, кого ни разу в жизни не видела, но о ком уже имею представление по слухам, меня охватывает ледяной страх.

Ближе к ночи я окончательно определяю линию своего поведения.

Завтра за мной пришлют карету, и я сяду в нее. Доберусь до замка, познакомлюсь с драконом. Может он не такой уж страшный, каким его малюют слухи… Вдруг получится уговорить отпустить меня учиться? По-обоюдному, так сказать, согласию.

Нет, не буду рисковать. Если завести разговор, он тогда точно будет знать, где искать меня в случае успешного побега.

Как обычно перед сном я спускаюсь на кухню и набираю стакан холодной воды. Она всегда должна стоять на тумбочке рядом с кроватью — бывает, меня мучает жуткая жажда по ночам.

Возвращаясь, прохожу мимо комнаты Никона. И вдруг слышу:

— Алайна, это ты?

Замираю, крепче сжимая стакан. Прислушиваюсь.

— Зайди, пожалуйста.

Странно, что еще не спит…

Послушно вхожу вглядываясь в полумрак. Со стороны кровати зажигается свеча, и я вижу, как брат пододвигается выше к подушке, принимая сидячее положение. Иду к нему, сажусь на край кровати. Пару секунд мы просто смотрим друг на друга.

Отвожу взгляд первой.

— Прости, Ник. Я не должна была…

— Нет, должна, — неожиданно перебивает он.

Я удивленно вскидываю брови, отмечая серьезное выражение лица Никона.

— Ты моя сестра, я бы хотел защитить тебя от того, чего ты боишься. И мне горько, что вряд ли это когда-нибудь получится.

Сглатываю ком в горле, ощущая себя ужасным человеком. У меня всего лишь проявилась метка истинности — то, чего с нетерпением ждут большинство девушек. А я расклеилась, будто случился конец света.

— Во мне кричали эмоции, и я наговорила лишнего, — произношу вмиг охрипшим голосом.

Верчу стакан, отмечая, что стекло из холодного быстро становится теплым.

— У меня кое-что есть для тебя, — Никон тянется к ящичку прикроватной тумбы и достает оттуда… мой конверт. Протягивает его мне.

Я озадаченно моргаю, переводя взгляд с письма на брата и обратно.

— Откуда это у тебя?..

Ник таинственно улыбается, в голубых глазах вспыхивают заговорческие огоньки.

Глава 3

Карета прибывает раньше, чем должна.

Я только начинаю готовиться — заплетаю волосы в прическу из косичек, наношу легкий макияж. При этом ощущая себя жертвенным барашком, прихорашивающимся перед закланием.

Тут в комнату вбегает взволнованная мама. Окидывает меня цепким взглядом и стремительно подходит ближе, сгребая в крепкие объятия.

Я замираю истуканом, прижимая к груди выбранное платье.

— Т-ты чего, мам?

Она отстраняется, проводит глядящим движением по моим волосам и поджимает губы.

— Хочу, чтобы ты знала, я желаю тебе только счастья.

Выворачиваюсь из объятий и отхожу в сторону, делая вид, что разглядываю платье. А сама просто глаза прячу. Она несколько дней вела себя отстраненно и холодно со мной, даже письмо с грантом забрала. А теперь, как ни в чем ни бывало с ласками лезет.

Мама ловит меня за руку и продолжает:

— Не принимай истинность в штыки, Алайна. Это настоящее благословение. Не каждому дракону выпадает эта счастливая монета.

— И не каждый выкупает эту монету за большие деньги у ее семьи. Ему видно не жена нужна, а рабыня.

Она становится чуточку бледнее. Отводит взгляд, но покидать меня не торопится. Прикусывает губу. Я уже заинтересовываюсь и, чуть прищурившись, спрашиваю:

— Что такое? Есть то, чего я не знаю?

— Твой отец вытащил из лорда Грайборга этот откуп. Сам дракон денег за тебя не предлагал, конечно. Вы же и так связаны. Ваш союз лишь дело времени.

Я кладу платье на кровать, и сама опускаюсь рядом.

— Все еще не понимаю.

— Его поверенный прибыл к нам, чтобы обсудить основные вопросы. О том, когда вы сможете встретиться и познакомиться, что мы думаем о церемонии бракосочетания, и как скоро это можно устроить. Но отец сыграл на твоем возрасте.

— А что с ним не так?..

— Тебе восемнадцать.

— Через два месяца — девятнадцать!

— Не важно. Как минимум год семья вправе не отпускать столь юную дочь в чужой дом.

Я холодею, догадываясь, что произошло.

— И папа…

— Он сказал, что если дракон желает тебя увидеть, то должен заплатить. А если хочет жениться в ближайшее время — заплатить еще больше. Лорд мог отказаться и просто подождать этот срок, но не стал. Лишь спросил, какова цена твоего переезда в его замок.

Прикрываю глаза, слыша нарастающий гул в ушах.

— Уйди, мам.

— Алайна, я это к тому, что истинный не так плох, а папа… у него просто не было выбора. Он должен был попытаться воспользоваться ситуацией.

— Уйди!

Она вздыхает и отворачивается, шагая к выходу. У двери задерживается, бросив взгляд через плечо.

— Он уже приехал за тобой.

— Как? Еще ведь не обед. И… он сам прибыл? Говорили же просто карету пришлет.

Меня накрывает паника, сердце трепещет, словно птичка в клетке. Хочется оттянуть момент встречи, как можно дальше. Особенно после того, что узнала.

— Поторопись, милая, — добавляет мама, прежде чем уйти. — И не забудь попрощаться с братом.

Как только остаюсь одна, закрываю лицо в ладонях и рычу, подавляя тем самым рвущиеся из груди рыдания.

Это унизительно!

Меня действительно купили. Как вещь или игрушку. Отец запросил сумму, а дракон без промедления выложил ее. Скорее всего сразу понял, что из него будут тянуть деньги до самой свадьбы и решил отделаться одной большой сделкой.

И никто из них даже на секундочку не задумался обо мне, моих чувствах и гордости.

Зло стерев пробившиеся слезинки, резко встаю и начинаю одеваться.

Платье с корсетом и, по-хорошему, мне бы пригодилась помощь со шнуровкой. Но я приноровилась уже справляться с ней сама. Поправляю все перекрестья спереди, затем поворачиваю назад, вдеваю руки и затягиваю снизу. Завязываю ленты в милый бантик на пояснице и смотрю на себя в зеркало.

У этого платья непозволительно глубокое декольте, но зато длинные рукава и весьма скромная юбка в пол без лишних рюшек и оборок. А насыщенный синий цвет с черными вставками на талии и плечах прекрасно оттеняет шоколадный оттенок волос.

Макияж глаз слегка потек. Приходится поправлять. Сначала мелькает мысль вообще смыть с себя косметику — пусть дракон увидит, насколько сильно я не хочу к нему ехать. Но потом приходит в себя гордость.

Нет, я не покажусь зареванной страдающей овечкой!

Я выйду к нему идеальной. Красивой, ухоженной, без малейшей слезинки. И посмотрю на дракона прямо, как на равного. Чтобы сразу дать понять: ноги вытирать о мою честь не получится.

Даже если он меня купил.

Хорошо, что чемодан спустила в фойе сразу после завтрака. Тащить сейчас ничего не придется.

Выхожу в коридор и оборачиваюсь, в последний раз оглядывая свою комнату. Затем иду к Никону, стучу и осторожно приоткрываю дверь.

— К тебе можно?

— Да, конечно.

Он в том же положении, что и вчера ночью — сидит на кровати с подушкой, подсунутой за спину. Только сейчас у него на коленях переносной столик, на котором раскрыта книга и лежит лист бумаги. Ручку брат крутит в пальцах.

Подхожу, целую его в щеку и коротко обнимаю. Выпрямляюсь.

— Мне пора, Никки.

— Ты уже внесла свое имя в тот документ? — интересуется он, внимательно на меня глядя.

Мотаю головой.

— Сегодня вечером.

Сразу перед тем, как сбежать из замка будущего муженька. Но Нику знать этого не надо.

Он сворачивает свою бумажку в несколько раз, проходя колпачком ручки по каждому изгибу, и передает получившийся квадратик мне. Я беру его, ничего толком не понимая. Вопросительно изгибаю бровь.

— Зачем это?

Я даже не обратила внимания, было ли там что-то написано.

— Прочитаешь, когда на новом месте обоснуешься.

Хмурюсь, вертя плотный сверток в пальцах.

— В академии или… там, куда сейчас еду?

Ник смотрит на меня задумчиво, словно решает, отвечать ли вообще на вопрос. А потом пожимает плечами, мол, сама разберешься.

Вздыхаю. Братец порой бывает пугающе странным. Только привыкаешь к одной его причуде, как появляется другая.

Глава 4

Рэйзор

Карета тормозит перед высокими кованными воротами. Небольшая заминка — и они растворяются, пропуская экипаж дальше. Еще несколько минут в напряженной тишине, колом стоящей в салоне, а затем окончательная остановка. Прямо перед ступенями каменной лестницы, ведущей в замок.

Нас уже ждет Иствик — мой поверенный и единственный человек, помимо слуг, регулярно бывающий здесь. Рядом с ним взволнованно топчется полноватая Кора. Ее раскрасневшиеся щеки и до неприличия рыжие волосы красным флагом горят на фоне белоснежного чепчика и форменного фартука, надетого поверх синего платья.

Я схожу первым и подаю руку Алайне. Она демонстративно игнорирует, спрыгивая на мокрую от дождя дорогу без чьей-либо помощи.

Меня это забавляет, но я ничего не говорю. Обращаюсь сразу к служанке.

— Кора, сопроводи леди в ее покои.

Накануне я уже всем раздал указания, потому лишних вопросов у нее нет.

— Конечно, господин!

— Погоди, у нее тут еще чемодан.

Кора резво подбегает к карете, отстегивает крепления и снимает незамысловатый багаж.

— Пойдемте, миледи! Сейчас мы вас поселим в лучшем виде!

Рядом с незатухающей жизнерадостностью служанки мрачная Алайна кажется ледяной принцессой. Но я-то уже понял, что огня ей не занимать.

Она рассеянно здоровается с Иствиком и следует за Корой. Я непроизвольно задерживаю взгляд на ее неестественно прямой спине.

В этой девице что-то есть.

Истинность это или колдовство, но внутри все вверх дном переворачивается, когда смотрю в ее дерзкие голубые глаза. Холодные, словно зимнее небо. Они немного остужают жар, все еще гуляющий по венам.

Темные чары не утащили меня в преисподнюю, но и сами бесследно из крови не выветрились. Иногда я чувствую, как под кожей скользит черный огонь. Он режет и кусает, словно дикий зверь, заточенный в клетку. И выпустить его возможности нет.

Он теперь часть меня.

Я несомненно заслуживаю все это. Шрамы на лице и теле, приступы боли во сне, недоверие к каждому, кто пытается оказаться ближе, чем я того дозволяю. За прошедшие два года удалось наладить жизнь так, чтобы не подпускать к себе никого лишнего. Я даже почувствовал некое облегчение и научился более-менее сносно существовать со своей новой внешностью.

А потом на запястье вспыхнула рунная вязь.

Сначала я не поверил глазам.

Затем испытал нечто вроде смятения и странного трепета в груди. А ведь когда-то подобная метка вызывала во мне лишь раздражение. Я вспомнил об этом «когда-то» и жутко разозлился.

У меня не может быть больше истинной.

Не после всего того, что я сотворил. Что со мной сотворили.

Кто-то жестоко издевается, снова вплетая темную магию!

Так я думал вплоть до того, пока не увидел Алайну Эсмонд. Каждая клеточка ее идеального лица выражала страх и презрение. Если кто-то и влез в метки чарами, то точно не она.

И не ее падкий на деньги отец.

Мой поверенный в первый же свой визит просканировал главу семейства на причастность к запрещенному колдовству, а дом на остаточные следы.

Их не было.

Собственно, обанкротившийся лорд Эсмонд и без того оказался подонком. Не упустил шанса выгодно продать собственную дочь. Когда Иствик передал мне условия, на которых могу увидеть свою «невесту», я посчитал, что он шутит.

— Как все прошло? — выводит из мыслей чуть грубоватый голос поверенного.

Я моргаю, понимая, что Алайны на лестнице больше нет. Она уже скрылась за тяжелой дверью старого замка.

Алайна

В замке мрачно и холодно, а сопровождающая меня служанка до раздражающего позитивна. Вся целиком: от ярких волос, до улыбки на пухлом лице. Она даже тяжелый чемодан тащит по узкой винтовой лестнице с удручающей жизнерадостностью.

Хотя, скорее всего проблема не в рыжей Коре, а во мне. Поездка с Рэйзором в одной карете хорошенько вымотала. Я так не нервничала… да вообще никогда!

А тут еще оказывается, он поселить меня задумал в башне. Самой высокой из тех трех, что я рассмотрела снаружи. Но хоть охраны не видно, никто не будет сторожить у дверей.

— Здесь всегда так «весело» или это только в честь моего прибытия? — начинаю разговор, дабы немного снять напряжение, стоящее колом в животе.

Служанка добирается до последней ступени и ставит чемодан. Затем оборачивается, одаривая меня доброжелательной улыбкой.

— Господин не любитель праздников. Ему часто шлют приглашения на балы в знатных домах и вечера в столице, но принимает он их редко. А сюда и вовсе никого лишнего не допускает. Мы пришли!

Она склоняется над замочной скважиной и скрежещет в ней большим ключом. Отпирает, распахивая дверь.

— Заходите! Я тут все намыла, постель застелила, шторы свежие повесила. Так-то никого тут раньше не обитало. В замке вообще много пустующих комнат. Даже не знаю, зачем господин его содержит. Купил бы какой-нибудь особняк в столице, да и жил себе спокойно…

Кора все тарахтит и тарахтит, проходя по комнате и попутно поправляя всякие мелочи. Вазу на каминной полке, цветок комнатного папоротника в углу, покрывало на кровати. Я же, ничего толком не разглядывая, направляюсь сразу к окну.

Вряд ли тут задержусь, а вот пути отступления нужно сразу наметить. Поднимались мы долго, значит… Я досадливо вздыхаю. Да, очень высоко, а внизу каменистый склон, плавно спускающийся к небольшой речушке.

Оборачиваюсь, замечая, что служанка продолжает что-то говорить.

— Почему именно сюда? — перебиваю ее, особо не вслушиваясь.

Она запинается и непонимающе смотрит на меня.

— Простите?

— Мне не нравится эта комната.

— Ох, я думаю, вы тут не на долго! Господин приказал разместить вас временно. После свадьбы переберетесь поближе к хозяйской спальне.

Кора отвлекается на чемодан, подхватывая его и неся к платяному шкафу. А я будто в оцепенение впадаю.

Поближе к спальне…

Глава 5

Едва заканчиваю выводить последнюю черту в имени, как надпись вспыхивает золотом и впитывается в бумагу. А спустя пару секунд буквы проявляются вновь, но чернила становятся черными, сливаясь со всем остальным текстом.

Магия принимает мой запрос.

Теперь я в списках приемной комиссии академии Дракмор. Жаль, что письмо не превращается после подписания в портал и не переносит прямиком к учебному заведению. Это было бы очень удобно. В моем случае, так тем более.

Вот дракон удивился бы, не обнаружив меня на месте сразу после заселения!

Усмехнувшись мыслям, решаю все же поставить Рэйзора в известность о своих намерениях. Расскажу о поступлении и большом желании учиться. Вдруг дракон меня удивит?

Я теперь зачислена, если не явлюсь к началу учебного года, возникнут вопросы. Не знаю, как там решается подобное, но вряд ли ректор Дракмора просто рукой махнет, если они в первый же день адепта не досчитаются.

Решиться легче, чем сделать.

Я несколько раз выхожу из комнаты, но потом передумываю и возвращаюсь. Наматываю круги, мысленно репетируя речь. Ничего путного не выходит.

В итоге машу на все это дело рукой и принимаюсь распаковывать чемодан. Можно и завтра поговорить, раз побег откладывается.

Успеваю развесить в шкаф лишь часть вещей, когда дверь вдруг открывается, являя Рэйзора собственной персоной. Я прижимаю к груди только что выуженную из багажа сорочку и метаю в дракона возмущенный взгляд.

— А постучать?! Я же могла оказаться голой!

Он явно собирался что-то сказать, но теперь склонил голову на бок и без стеснений меня осматривает. Насыщенно-зеленые глаза медленно скользят к ногам, затем поднимаются к лицу, задерживаясь на вспыхнувших щеках.

— Какая досада… — в прохладном баритоне сквозит насмешка, — ты не успела раздеться. Надо было зайти позже.

Он уже успел переодеться, снять тяжелое пальто и высокие ботинки на шнуровке. Хотя, казалось бы, все осталось прежним: сплошная черная ткань, скрывающая практически все. Ворот под самое горло, перчатки, маска.

Вот бы хоть одним глазком заглянуть под нее.

Или нет, лучше не стоит. Пусть моя психика, и без того проходящая испытание, побережется новых открытий.

Вздергиваю подбородок, сминаю нежный шелк ночной сорочки и бросаю ее обратно в чемодан.

— В следующий раз, прежде чем вваливаться сюда — стучи.

— Зачем? Эта комната — моя собственность. Ты — теперь тоже.

В груди поднимается пламя, но я умудряюсь ответить весьма сдержанно:

— У меня должно быть личное пространство, Рэйзор. Я же девушка.

— Все, что можешь прятать под одеждой, я уже видел. В самых разных исполнениях и позах. Поверь, голубка, удивить меня нечем. Если только у тебя не три груди, вот это было бы внезапно.

Аж дыханье в горле застревает от подобной наглости. Нет, бесцеремонности… Бесцеремонной наглости! Прикрываю на секунду глаза, предпочитая не подливать масла в огонь. Он явно издевается, испытывая меня на прочность. Не может же дракон на полном серьезе быть таким гадким!

Я хотела поговорить с ним об академии. Вот, отличная возможность. Сам пришел.

Вновь смотрю на истинного. Кажется, он очень доволен, что сумел меня заткнуть.

Вздыхаю, наклоняясь и поднимая брошенную сорочку. Складываю ее и убираю в один из ящичков. Затем достаю еще одну, точно такую же, только нежного персикового оттенка. Успокаиваюсь до нужной кондиции и наконец перевожу тему в совершенно другое русло:

— Я думала, что не увижу тебя до прибытия специалиста по меткам.

— Верно, я так и планировал, — чуть помолчав, отвечает Рэйзор.

Неторопливо подходит, останавливаясь лишь когда носки ботинок касаются чемодана. Заводит руки за спину, наблюдая сквозь прорези маски за каждым моим движением. Будто кот, сторожащий мышку.

И чего ему надо, спрашивается?!

— Прошел слух, что моя предположительная истинная тут в полуобморочном состоянии на кушетке валяется. Боязнь высоты, значит?

Кора! А говорила, рта раскрыть в присутствии господина не может! Очевидно при виде моих «страданий» сердобольная служанка не смогла молчать. Что ж, спасибо ей за это.

Щеки теплеют еще сильнее, но я держу лицо, не отводя от Рэйзора глаз.

— Все верно. Просто мне уже стало лучше.

— Так быстро?

— Я взглянула в окно лишь на пару секунд.

Его губ касается недобрая улыбка.

— Насколько знаю, это не так работает, Алайна.

— К чему допрос? — срываюсь я, скрестив руки на груди. — Ты же в любом случае меня не переселишь. Пока не убедишься в подлинности метки, будешь обращаться со мной, как с рабыней.

Он вдруг одним пинком сдвигает чемодан в сторону и в один шаг оказывается рядом. Я испуганно выдыхаю, вжимаясь спиной в дверцу шкафа. Рэйзор опирается на нее, задевая мои волосы ладонью и шипит сквозь зубы:

— Вздумала сбежать? Потому высокая башня пришлась принцессе не по вкусу?

Меня горячей волной окатывает. Вскидываю голову, чтобы видеть его лицо. Черная маска ничего не выражает, но зато в глазах пляшут языки пламени.

— Что за глупости! — получается неуверенно и сдавленно.

— Только попробуй. Хотя бы. Попытаться, — раздельно произносит он. — Тут следящие заклинания на каждом коридоре. Все выходы из замка зачарованы, а ворота обожгут, стоит их коснуться без моего ведома.

Не знаю, что за пунктик у него на побегах, но ярость исходит от дракона почти физически ощутимая. Кажется, даже зрачки глаз обретают вытянутую звериную форму. Но стоит моргнуть — иллюзия исчезает.

— Ты поняла меня, девочка?

Рэйзор говорит, не повышая голоса, но каждый звук впивается в мозг, как самый громкий вопль. Мои челюсти настолько сжаты от напряжения, что разомкнуть из становится трудно. Потому, просто киваю. Лишь бы только дракон перестал давить и ушел.

Он отталкивается от опоры и отступает. У меня получается нормально вдохнуть. Отлипаю от твердой поверхности, чувствуя себя растоптанной стадом бизонов.

Глава 6

Рэйзор

Спускаюсь по винтовой лестнице, даю отмашку ожидающему меня в фойе смотрителю псарни, и выхожу из замка. Горбин торопится следом.

— Как я уже сказал, поставка костей задержится почти на сутки, — продолжает он прерванный моим уходом в башню разговор. — Придется скормить сукам запасы баранины с кухни.

Долговязый юноша со слегка раскосыми глазами и соломенным ежиком на голове совсем не тот работник, которого хочется хвалить. Он рассеян и безалаберен. Но чернильные псы его слушаются, как никого другого. Только потому я его терплю.

— Так скорми, в чем проблема?

Ярость, накрывшая меня с головой в комнате Алайны, ничуть не развеивается на свежем воздухе. Напротив, становится напористее.

Стоит подумать о том, как много точек соприкосновения у моей второй «истинной» с первой и глаза застилает красноватый туман. Отголоски колдовства, что все еще не выветрились из крови.

— Так от чистого мяса они вялые становятся. Вот я и спросить пришел, нужны ли будут суки в ближайшие несколько дней?

— Нет. А вот псов подготовь прямо сейчас. Четверых.

Горбин растерянно моргает и чешет затылок.

— Прямо сейчас?.. Кормежка ж через полчаса, вы не успеете вернуться.

Прожигаю взглядом его веснушчатую рожу, в очередной раз задаваясь вопросом: зачем мне нужен этот увалень? Ах, да. Псы из низменного мира слушаются его, как родную мать.

— Именно так. И поторопись, иначе я возьму тебя с собой.

Он заметно бледнеет.

— Да, господин.

Горбин сбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступени разом, а я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь унять пульсирующий в крови жар.

Трех лет не хватило.

Тьма выжгла себе путь на свободу, оставив следы на теле, но окончательно до сих пор не отпустила. Стоит вернуться мыслями к прошлому, и тикающая боль в висках тут как тут.

А ведь я не вспоминал уже давно. Почти восстановился. И тут громом средь ясного неба проявляется браслет на запястье. Богиня решила поиздеваться надо мной, не иначе! Снова навязанная истинность и женщина, стремящаяся обмануть. Сбежать. Ужалить.

Хотя, какая там женщина! Пигалица с самомнением. Хоть и невероятно притягательная, задевающая нечто большое и неповоротливое глубоко внутри. При должном усилии из нее можно вылепить идеальную спутницу жизни. Жену, любовницу, мать наследников. Именно такие девушки, не тронутые другими мужчинами, являются идеальными чистыми полотнами. Рисуй, что заблагорассудится. Не нужно ничего стирать за другими.

Я почти убедил себя, что Алайна действительно та самая.

Почти поверил, что она боится высоты и нуждается в другой комнате, желательно на первом этаже.

А потом заглянул ей в глаза и увидел обман. Наглый, бесцеремонный, идущий напролом.

Не-е-ет, Алайна не подарок Богини, не мой второй шанс. Она — мое испытание. Шаг в шаг повторяющееся прошлое, от которого я так долго стараюсь убежать.

Позади раздаются торопливые шаги, и вскоре передо мной возникает рыжая Кора.

— Господин, вы же заболеете!

Она протягивает теплую мантию и упрямо ждет, пока я ее заберу.

В замке рабочего персонала не так много, для его габаритов даже ничтожно мало. Четыре служанки, на которых ко всему прочему еще кухня и прачечная. Экономка, повар, управляющий псарней, и трое рабочих для поддержания в должном порядке территорию вокруг замка. Но из них всех одна лишь Кора меня не боится. Должно бы раздражать, но нет.

Накидываю мантию на плечи и двигаюсь вниз по лестнице.

Нужно выплеснуть гудящую во мне тьму. Охота с чернильными псами — идеальное занятие для этого. Стоило б, конечно, пригласить того, кто подарил первую покрытую сучку… Но рисование пентаграмм — совсем не то, чем мне хочется сейчас заниматься.

Под псарню переделали конюшню.

Она находится на заднем дворе замка, рядом со сторожевой башней. Длинный узкий сарай с маленькими окошками под самой крышей и двустворчатыми воротами. Вообще, я никого из зверей держать не планировал, и уж тем более представителей бестиария из низменного мира. На них меня подсадил демон, торгующий экзотикой. Кто мог подумать, что вселяющие ужас одним своим видом существа способны справиться с остатками колдовства в моей крови. Ведь они питаются темной энергией хозяина.

Алластор знает толк в поиске выгодных клиентов. Его подарок ничто иное, как грамотное вложение. В дальнейшем я купил у него восьмерых. Скорее всего даже по завышенной цене.

Демон посветил меня в особенности содержания чернильных псов и согласился составить компанию во время первой охоты. Сказать, что мне понравилось — промолчать.

Я был в восторге.

Своей неконтролируемой яростью эти твари глушили мою, вытягивали ее и впитывали, преумножая силу. Даже вид истерзанного ими оленя не оттолкнул меня в тот первый раз. Хотя мог бы.

Псы не охотятся ради пропитания. Они это делают ради удовольствия. Жертва не поедается. Она остается на поляне, растерзанная и растасканная по территории, стекающая струйками крови по стволам деревьев, раскиданная ошметками шкуры на кустах. А я получаю умиротворение и ясность мыслей. Начинаю чувствовать себя обычным человеком, не обремененным следами проклятья.

Подобная разрядка мне нужна не часто. Но с появлением Алайны, чувствую, все изменится.

Ворота открываются, едва я заворачиваю во двор. Черные, как сама ночь псы тянут за собой Горбина, будто это он у них на поводке, а не наоборот. Шипастые ошейники из чистой драконьей стали накалены докрасна. Воздух вокруг них слегка дрожит от жара. Четыре пары белых глаз впиваются в меня. Пасти оскаливаются, демонстрируя острые зубы.

Я останавливаюсь в двух шагах и задираю правый рукав, обхватывая литой браслет. Он из того же металла, что и ошейники. Сейчас, в столь непосредственной близости от них, тоже слегка накален. Дракону этот жар не причиняет боль, а вот простой человек наверняка получил бы ожог.

— Сидеть, мальчики, — командую я, чуть сжимая хватку на своем запястье.

Глава 7

Два дня меня никто не трогает.

Вернее, складывается ощущение, что все просто игнорируют появление в замке нового жильца. Даже слуги. А я и не пытаюсь это как-то изменить. Сижу в своей башне, как птица в клетке, и строю планы мести.

Да, я не собираюсь спускать дракону с рук его поганое поведение! А проблема с академией решится сама собой. Надеюсь на это. По крайней мере, подписанный грант, лежащий на каминной полке, не претерпел каких-либо изменений. Мое имя все еще на месте. Когда меня не досчитаются с началом учебного года, Рэйзору придется отвечать, почему он запер свою невесту, как пленницу.

Утром, в обед и вечером на круглом столике у камина появляется поднос с едой. Потом исчезает вместе с пустыми тарелками. А в ванной комнате, дверь в которую я обнаруживаю в дальнем углу, регулярно пополняется огромная бочка с теплой, почти горячей водой. В нижней части емкости приделан краник, с которого можно набирать большую деревянную лохань для купания. А после вода сливается.

Не зря дракон сказал, что все здесь пропитано магией. Видно не только следящими чарами по коридорам нашпиговано, еще и полезные артефакты имеются.

Но я не рискую задерживаться там надолго, вспоминая пламенную речь Рэйзора о принадлежности ему всего, в том числе и меня. Вот так буду нежиться в горячей ванне голышом, а он возьмет и явится без стука.

Наедине с самой собой легко только в первые двадцать четыре часа.

За это время я успеваю поплакать, хорошенько разозлиться, потом снова пустить слезу о своей горькой участи. Разобрать наконец чемодан. Досконально осмотреть территорию, вид на которую открывается из окна. В случае чего, «убивают, помогите» кричать тут некому… Лес да степь кругом. И речка. Летом, должно быть, очень красиво, но сейчас природа навевает тоску.

Когда эмоции сходят на нет, приходит очередь книг. Я читаю «Теорию зельеварения» и делаю пометки на полях. Интересно, на кухне найдется корень морника и листья слепой полыни? Я бы осуществила некоторые пункты своей маленькой мести. Наградила б дракона кошмарами до следующего полнолуния.

От чтения быстро устают глаза, и я принимаюсь практиковаться в написании формул ненавистными перьями. Получается уже неплохо, кстати.

К вечеру второго дня столь насыщенного времяпрепровождения хочется выть в потолок. Каждый сантиметр которого, к слову, досконально изучен, вместе с тремя мелкими трещинками и тонконогим пауком в углу.

Рэйзор подниматься в башню и просить прощения не собирается, а служанка Кора очевидно получила от него указания пленницу не навещать. Ждет, наверное, пока сама спущусь. Или забыл вообще про мое существование.

И мастер по меткам, как на зло, не появляется. Поставить бы уже точку в этом вопросе!

Подходит время ужина, на столике возникает поднос. Но я к нему не притрагиваюсь. Решительно встаю с кровати и открываю дверцы шкафа, чтобы переодеться. Пришло время изучить замок.

Вещей у меня не много, так что выбор быстро останавливается на платье, в котором я сюда приехала. Надеваю его, расправляю складочки и поправляю подол. Нащупываю что-то в скрытом кармашке. Хмурюсь, выуживая сложенный в несколько раз лист бумаги. Первые секунды не понимаю, что это и откуда, а потому хлопаю себя по лбу.

Ну, конечно! Никки.

Брат просил, чтобы я прочитала его записку, когда обоснуюсь на новом месте. Что ж, самое время. Разворачиваю и пробегаю взглядом по короткой строчке:

«Псы тебя не тронут. Остерегайся истинного их хозяина».

Ничего не понимаю…

Перечитываю несколько раз, но быстро сдаюсь и вздыхаю. Складываю листок, помещая между страницами «Теории зельеварения», подобно закладке.

Ник как обычно! Выражает мысли ребусами, а мне разгадывать. Может, позже будет ясно, что он имел в виду, но сейчас ни единого предположения.

Выхожу, прикрывая за собой дверь, и спускаюсь по винтовой лестнице. Очень неудобно это делать, будучи в длинном платье, потому иду медленно. Попутно вслушиваюсь в звуки замка, пытаясь определить, есть ли поблизости кто живой. Судя по всему — нет. Лишь ветер завывает и ветки бьют о стекла окон первого этажа. Я заметила несколько довольно старых яблонь, когда только приехала сюда. Они растут как раз напротив одного из залов.

Башня примыкает к основному корпусу, путь из нее ведет в смежную с гостиной проходную комнату. Это что-то вроде мини-библиотеки, со шкафами до самого потолка и одним единственным креслом.

Я останавливаюсь и задираю голову, осматривая внушительные по толщине корешки фолиантов на верхних полках. И ведь лестницы никакой нет, чтоб дотянуться до них! Наверное, тут тоже магия работает. Откуда ее столько, кстати, у дракона? Насколько знаю, сами они весьма ограничены в чародействе. Основной резерв их силы уходит на обращение во вторую ипостась. Ну, и конечно же магию огня. Она у драконов на высоте.

Слышу торопливые приближающиеся шаги и устремляю взгляд в проем без двери. Ее тут по определению не предназначено.

В поле зрения появляется рыжеволосая служанка. Вся взмыленная, взъерошенная, словно на пожар бежала. Завидев меня, она сначала пугается, схватившись за сердце, а потом начинает причитать:

— Ох, мисс… фуф… я как раз за вами!

— И тебе доброго вечера, Кора, — с ноткой язвительности тяну я. — Чего это я вдруг понадобилась? Про меня двое суток никто не вспоминал.

И спасибо за это!

Я себя хорошо знаю, назойливое внимание все только ухудшило бы.

Кора тупит взгляд и мнется, явно не зная, что на это сказать. Да чего уж, и так понятно — приказ господина был не трогать взбалмошную невесту, дать ей промариноваться в собственном соку.

— Так зачем я нужна? — напоминаю застрявшей на продумывании ответа служанке.

Она облегченно выдыхает и говорит почти шепотом:

— Мастер же прибыл! Очень важный и занятой маг. Господин требует, чтобы вы спустились.

Прямо требует… Вздыхаю. Значит, все решится именно сегодня. Рэйзор убедится, что истинность не наколдована и поторопится с заключением брака. А потом…