Париж. Вдали от рая (ч.2)

Пролог

Финал истории "Увидеть Париж и не умереть". Спустя 10 лет судьба снова столкнула их. Они стали умнее, хитрее, но любовь осталась. Что сильнее? Она или желание играть против правил? Кто победит в этот раз, когда заранее известно, ЧТО В ВОЙНЕ СЕРДЕЦ ПОБЕДИТЕЛЕЙ И ПОБЕЖДЕННЫХ НЕ БЫВАЕТ. Но это не останавливает главных героев. Они привыкли сражаться за все в этой жизни. И за свою любовь они будут биться до конца. Даже друг с другом.

Еще жестче, еще динамичнее, еще драматичнее... Возвращение в другой Париж, Париж, о котором Вы ничего не знаете...

«Может быть я когда-нибудь сам

Поменяю любви полюса,

А пока по чужим адресам,

По засыпанным снегом следам,

По ушедшим без нас поездам

Я ищу, где ты прячешься там…»

Франция. Ницца. Осень 2018 года.

Наум налету поймал вспорхнувшую, как птица над столом, карту. Семерка червей. Он накрыл ей полученную до этого от раздающего бубновую шестерку и закусил губу, после чего кивнул человеку напротив: «Еще!» и отодвинул горстку фишек от себя поближе к центру стола. Тот снова метнул карту из колоды. Наум подхватил ее и, приподняв уголок карты, заглянул – крестовый туз. «Теперь четырнадцать»…

Сидящий напротив парень с перебитым носом улыбнулся и вопросительно посмотрел на Наума. Наум глазами пересчитал стопки игровых фишек возле себя, после чего подвинул их все сразу к центру и снова кивнул: «Еще!»

Сдающий оскалился и на этот раз аккуратно положил карту в центр стола к фишкам. Наум накрыл ее рукой и медленно подтянул к себе. Казалось, карта жгла его руку и плавила зеленое сукно на столе. Аккуратно Наум поднял карту и тяжело вздохнул. Сидящий напротив него парень рассмеялся и пробарабанил пальцем с огромным золотым перстнем по столу какой-то задорный мотив, после чего снова уставился на Наума.

- Себе, - выдохнул Наум.

Сдающий скривил рот и, крепко сжав колоду в руке, перевернул лежащую перед ним карту. Пятерка червей. Парень задумался и перевернул еще одну пятерку, на это раз бубновую. Уверенность вернулась к нему, и он выдернул из колоды третью карту. На стол рядом с пятерками легла пиковая дама. Двадцать.

Парень развел руками – «достаточно» – и подмигнул Науму, словно предлагая показать то, что есть у него.

Наум еще раз посмотрел на стопки фишек посреди стола. На кону стояла московская квартира где-нибудь на Патриарших или дорогущий «Ламборджини» последней модели… а может быть даже беспечная и беззаботная жизнь лет эдак на пять вдали от всех проблем и никому ненужной суеты.

В голове Наума мелькнула глупая мысль... «Зачем всё это?» Разве он еще не наигрался? Может уже хватит испытывать удачу? Эта дама слишком коварна, может и отвернуться.

Наум еще раз посмотрел на карты, потом на фишки и, улыбнувшись сидящему напротив него раздающему, медленно перевернул на столе семерку червей. Следующей показалась бубновая шестерка. Когда на столе появился крестовый туз, парень напротив напрягся и вцепился ногтями в зеленое сукно. Наум невозмутимо перевернул последнюю карту – семерка пик – и улыбнулся.

Руки парня напротив сжались в кулаки, а рот скривила гримаса ненависти и ужаса.

- Просто повезло. Блэкджек по вашему, очко по нашему - улыбнулся Наум и, поднявшись из-за стола, придвинул к себе квартиру в Москве, новый «Ламборджини» и пять лет беззаботного отдыха там, где захочется.

«Нет, не хватит, - снова мелькнуло у него в голове, - игру можно считать законченной, когда ты получил всё, что ты хотел, а сейчас игра только началась».

Наум смахнул фишки со стола в кожаный кейс и, улыбнувшись напрягшимся у дверей охранникам отрицательно покачал головой: «не надо», и вытащил из-под пиджака «Беретту», которую он тут же приставил ко лбу сидящего напротив него парня:

- Отзови своих людей. Всё было честно, - Наум заглянул в глаза парня, и тот кивнул.

Охрана у дверей, услышав голос своего хозяина, перестала суетиться и прижалась к стене, опустив глаза вниз, и стала изучать дорогой паркет у себя под ногами.

- Так-то лучше, - снова улыбнулся Наум и, встряхнув фишками в кейсе, шагнул к выходу, - да, забыл, - он повернулся к столу, - я так понимаю, фишки на бабки я внизу могу обменять?

Парень кивнул, а Наум покрутил в руках пистолет и вернул его назад под куртку:

- Вот и ладненько. А то я глупостей не люблю. Из одной глупости как правило другая вытекает. А мне они сейчас очень ни к чему. А так… Мерси за игру, Шарль.

Наум вышел из комнаты, оставив парня колотить руками по зеленому сукну на столе и крыть французскими херами игру, карты и охрану на чем свет стоит, искренне не понимая, почему именно ему сегодня так не повезло…

1 глава. Теплое место для темных личностей

Москва, осень 2018 года

Наум проснулся от того, что тонкий солнечный луч, просочившийся через тяжелые шторы, пытался забраться ему прямо в глаз. От назойливого света не удалось спрятаться ни под подушкой, ни под одеялом. Наум зевнул и, тяжело вздохнув, уселся на кровати. Почти минуту он разглядывал резиновые тапки на ногах с надписью «Beach boy», а потом подошел к окну.

Рывком распахнув шторы, он ослеп от желтой осени, которая была за окном. Казалось, за один день клены окрасили свои пятиконечные листья в золотой цвет. Падающее с деревьев золото сгребал в кучи метлой невысокий дворник.

Наум еще раз зевнул и, шлепая по старому паркету тапками, пошел на кухню. У двери он остановился, подмигнул пожелтевшему от времени висящему на стене плакату с Брюсом Ли и с размаху ткнул кулаком в боксерскую грушу, болтающуюся на турнике. От удара с груши слетел слой пыли, а не линолеум посыпалась тонкая струйка песка.

Наум остановил грушу рукой и, почесывая грудь под майкой, остановился возле холодильника. Со скрипом открыв его, он изучил содержимое полок. «Батарея» из винных бутылок и флаконов вискаря уставилась на него глазами-пробками. Покопавшись среди дорогого и не очень алкоголя, Наум выудил на свет Божий две банки йогурта и слегка заветренную ветчину. Рука сама потянулась к бутылке «Джим Бима», но Наум покачал головой и захлопнул холодильник к недовольству оставшегося там бухла.

Из шкафа он достал огромную банку кофе. Взяв с плиты пузатый чайник, Наум потащился к раковине, но, открыв кран, вспомнил, что воду отключили.

Щелкнув языком, он поставил чайник обратно на плиту и снова вернулся к холодильнику. Погремев стеклотарой, он нашел пакет с вишневым соком и уселся за стол. Из хлеба на кухне оказалась только пара кусков пиццы в промасленной коробке. Повертев в руках невкусный и совсем не полезный завтрак, Наум махнул рукой и отправился в ванную, но снова вспомнил про воду, которую отключили, и вернулся в комнату. Его взгляд уперся в шкаф под потолок с висящей на одной петле дверцей. Открыв ее, Наум уставился в зеркало в разводах пыли и времени на свое слегка небритое и помятое отражение. Вздохнув, он стал перебирать вешалки со спортивными костюмами, и рубашками-гавайками. Отодвинув драповое пальто, он обнаружил кожаный пиджак от Brioni. Вытащив его из шкафа, Наум оглядел пиджак со всех сторон и бросил на разобранную постель. Еще несколько минут ушло на поиски черных брюк и удивительно белой для этого места рубашки от Hugo Boss. С носками Науму повезло – их был целый ящик.

Улыбнувшись, Наум пошел в ванную и десять минут гудел электрической бритвой, после чего вылил на себя пол флакона «Ambre Topkapi» и вернулся в комнату, благоухая дубовым мхом, пачули, сандалом и кожей. Понюхав самого себя и оставшись довольным, Наум натянул носки, застегнул рубашку на все пуговицы, заправил ее в брюки и накинул Brioni, после чего подошел к тумбочке возле кровати. Распахнув дверку, он выгреб из тумбочки ее содержимое – золотистый мобильник «Верта», несколько платиновых банковских карт и тугую пачку купюр по пятьсот евро. Повертев в руках телефон, он включил его и засунул в карман брюк. Евро с картами Наум сбросил с тумбочки в сумку «Burberry» вместе с двумя «котлетами» стодолларовых купюр, после чего взял в руки ключи от машины и вышел из комнаты, по привычке подмигнув Брюсу Ли на стене. Он уже открыл было дверь, но посмотрел на свои ноги в пляжных тапках и носках… Поковырявшись среди кучи обуви на все сезоны, Наум нашел пару вполне приличных ботинок «оксвордов» и залез в них.

Захлопнув дверь в квартиру, он позвонил к соседке. Дверь распахнулась, и на пороге появилась бабуля-божий одуванчик с «чихуёвиной» на руках, которая тут же облаяла Наума.

- На, баб Маш, - Наум протянул бабуле ключи вместе со стодолларовой купюрой, - я на конференцию еду.

- Это ж куда в этот раз? – женщина попыталась зажать рукой рот лающей на весь подъезд собаке.

- В Китай, - Наум шмыгнул носом.

- Ты там смотри поаккуратнее, овощи и фрукты мой, а то там зараза какая-то опять.

- Хорошо, баб Маш, - Наум кивнул головой и застучал каблуками по ступенькам вниз.

Выйдя из подъезда, он еще раз ослеп от осеннего солнца и, смахнув трехцветную дворовую кошку с капота черного «Майбаха», уселся в уютный салон. Посмотрев на свое отражение в зеркале, Наум подмигнул ему и неспеша выехал с тихого московского дворика, на который сверху падали желтые кленовые листья.

Влившись в плотный поток столичного трафика, Наум вытащил из кармана телефон:

- День добрый. Заказик на билет хочу сделать. Когда ближайший рейс до Ниццы? Во, - Наум посмотрел на золотую «Омегу» на руке, - вот как раз. На кого? Подождите минуточку, - Наум, не выпуская из одной руки руля и придерживая щекой «Верту», склонился к бардачку и, порывшись в куче паспортов разных стран, вытащил один, - да, записывайте. Ильяс Рахматович А-баб-са-дул-лин, - по слогам прочитал Наум, - да, Абабсадуллин, - повторил он, - спасибо.

Наум убрал телефон и вгляделся в бесконечную пробку перед ним. Пожевав губу, он резко вывернул руль влево и, выбравшись на встречную полосу, вдавил педаль газа до пола, напевая хит девяностых «Я на рулетку жизнь свою поставлю»…

Через двадцать минут он уже был в Шереметьево и улыбался девушке в нарядной форме «Аэрофлота», продавшей билет первого класса до Ниццы Ильясу Рахматовичу Абабсадуллину.

1 глава - 2

Наум вышел из аэропорта и, не став дожидаться такси, почти на ходу запрыгнув в автобус, подъехавший к огромным стеклянным дверям. Здоровенная колоритная бабища, сидящая за рулем, сиплым шансоновым голосом стребовала с него один евро за проезд до города.

Посмотрев на протянутую Наумом пятидесятиевровую купюру, она махнула рукой, и автобус тронулся. Через пятнадцать минут он доставил Наума и двух престарелых японских туристов на площадь Чарльза Феликса в Старой Ницце. Несмотря на ранний час, площадь уже жила и бурлила, как вода в чайнике.

Открывались кафешки и ресторанчики, в которые уже спешили местные завсегдатаи пенсионеры с газетой под мышкой. Их вторые половины деловито вышагивали на огромный рынок посреди площади, чтобы погрузиться в запахи свежей выпечки, прованских овощей и фруктов, лаванды и мыла вперемешку с ароматами осенних цветов Лазурного берега.

Наум «мерсикнул» водительнице и вылез из автобуса. Прищурив глаза, он уставился на бирюзовое небо. Убедившись, что Ницца через десять лет осталась все той же самой Ниццой – нежной, липкой, сладкой, как французский торт с клубничными сливками, который хочется слопать целиком, не обращая внимания на появившиеся за последние десятилетия в нем привкусы эмигрантов и душок милых, но вонючих бомжей в дорогих галстуках, которые кормили голубей и чаек у фонтана «Солнца», в котором торчала огромная статуя Аполлона, встречающая местных жителей и гостей голой жопой, Наум поспешил по крутым ступенькам в старый квартал с рыжими узкими домами, двери в которые открывали огромные ржавые ключи, один из которых лежал у него в кармане.

***

Обрадовавшись горячей и холодной воде в душе, Наум с удовольствием поплескался в ванной с купленным возле дома вином, больше похожим на виноградный сок. Через полчаса он вылез оттуда довольный собой и Ниццей, и подошел к узенькому окну.

Голубые ставни со скрипом распахнулись, и тут же за окном что-то громко грохотнуло, заставив Наума передернуться и уронить сигарету с уголка губ. Вспомнив о традиции выстрелом пушки с горы Шато созывать местных на обед, Наум рассмеялся. Соседка за стеной загремела кастрюлями. Наум посмотрел на пустую бутылку вина и какой-то прованский рогалик и понял, что очень хочет мяса.

Одевшись, он уже собрался выйти из квартиры, но увидел висящий на стене старенький телефон с диском. Он работал, и Наум по памяти набрал знакомый ему номер:

- Я в Ницце. Надо встретиться. Давай к вечеру поближе на набережной… Договорились.

Наум опустил трубку на рычаг и вышел из квартиры на узкую лестницу. Переступая через огромные ступеньки, он вышел на улицу и остановился, вспоминая, где здесь поближе можно хорошенько перекусить.   

1 глава - 3

Английская набережная была залита солнцем и наполнена звуками проезжающих машин, звонками велосипедистов и криками чаек. Небо из бирюзового стало перекрашиваться в розовый, намекая Ницце, что после обеда приходит время ужина.

Рыночные торговцы откатывали свои прилавки-тележки, а на освободившееся место работники ресторанов и кафе выдвигали столики и стулья, перекликаясь с многочисленными прохожими, мурлыкающими «Пардон» и «Бонжюр».

Неожиданно розовое небо покрыли пунцовые трещины, из которых на город посыпался освежающий дождь. В лужи на тротуарах тут же начали слетаться голуби, до этого прячущиеся от жары под козырьками черепичных крыш. Важно расхаживая по лужам, они хлопали по воде крыльями и недобро поглядывали на парящих над потемневшим морем чаек.

Наум с интересом наблюдал, как с огромных пальмовых листьев на проезжую часть стекают дождевые потоки. Дождь не напугал никого – Ницца осталась такой же, как и была, правда немного умытой, как Наум, прилетевший в нее из Москвы с зачем-то отключенной коммунальщиками водой. Он не заметил огромного верзилу с зонтиком, который подошел к нему. Пропустив Наума под огромный черный купол, верзила сопроводил его к черному «Роллс Ройсу», припаркованному на той стороне набережной, и открыл дверь.

- Ну привет, дядя Степа, - Наум заглянул внутрь и уселся на прохладное кожаное сиденье, - дело к тебе есть.

***

- Оружие надо, Стёпа, и тачка. Хорошая тачка, чистая, - Наум выдернул из-под панциря лобстера кусок мяса и отправил себе в рот, после чего взял бокал вина и сделал большой глоток.

- Ничего не меняется, Слава, - Стефан улыбнулся и посмотрел на свое отражение в бокале с красным вином, - оружие, тачка, квартира, документы…

- Не, - Наум покачал головой, - с остальным всё нормалёк.

- На, держи, - Стефан вытащил из кармана золотой «Паркер» и что-то чиркнул на салфетке, - передашь это Себастьяну, скажешь, что от меня.

- Кафе «Де’Турин», - прочитал Наум с салфетки и, оторвав от нее клочок, вытер губы, - а что там в этом кафе?

- Кафе, - улыбнулся Стефан, - устрицы хорошие и вопросов лишних не задают. А я так понимаю, у тебя ко мне еще вопросы есть.

- С чего так решил? – Наум снова взял в руку бокал с вином.

- Слава, - мужчина напротив улыбнулся, - так просто у тебя ничего не бывает. Давай говори.

- Монте-Карло, кубинцы, - Наум сделал глоток из бокала и прищурил глаз.

- Ты же на организацию не работаешь, - Стефан замер и посмотрел на усаживающихся возле эстрады музыкантов с гитарами.

- Ты тоже на них не работаешь, - парировал Наум и отхлебнул вино, - так скажешь про них?

- А что ты хочешь, что бы я сказал, - мужчина улыбнулся.

- Наверное, все, как есть, - Наум взял бутылку и подлил себе вина в бокал.

- Монте-Карло – это тебе не Париж и не Москва, - Стефан тоже сделал глоток, - пятьсот метров бухты между гор, в которой спряталась целая страна. Все на расстоянии выстрела, - Стефан рассмеялся, - там проблемы, как ты привык, не решить, Слава.

- Понял, - Наум кивнул головой, - там все друг друга знают. Так что на счет кубинцев?

- А ничего, Слава, - Стефан поставил на стол бокал, - игорный бизнес принадлежит им, хотя формально он попадает под ведение самого княжества, но ты сам понимаешь, что это не так. И если кубинцы перешли тебе дорогу, то лучше забудь про них и возвращайся туда, откуда ты приехал. Я знаю, что случилось с организацией, - Стефан покачал головой, - но кубинцев охраняет не только организация, но и страна. Целая страна, Слава, со своими законами. И если ты где-то вытащишь пушку, которую я тебе дам, то тебе не повезет, Слава.

- Что, все так серьезно? – Наум опустил бокал и бутылку на стол и снова принялся терзать лобстера.

- Серьезней некуда, - Стефан поджал губы, - но я так понимаю, тебя это не остановит. Встретимся здесь завтра, и я тебе передам все, что у меня на них есть. Но смотри, я тебя предупредил. Если ты собрался играть с ними в игру, даже пускай и в свою, знай – они не умеют проигрывать. Да, и еще, Слава, - Стефан поднялся из-за стола, - переоденься во что-нибудь из нашего времени. Ницца давно изменилась.

- Зато я, видимо, нет, - улыбнулся Наум и оглядел дорогой шотландский костюм Стефана, - да ладно, шучу. Конечно, переоденусь. А то люди как на неандертальца посматривают, который только из пещеры вылез. Им же не объяснишь, что не дома ночевал, - Наум рассмеялся и кивком головы проводил Стефана, который вышел из ресторана в сопровождении охранника, по привычке раскрывшего над ним зонт в тот самый момент, когда дождь уже кончился.

1 глава - 4

Ницца. Кафе «Де’Турин». Осень 2018 года.

Кафешка оказалась узким зданием, втиснутым между двумя домами-чемоданами из республиканского наследия Ниццы. За мутным аквариумом витрины с трудом можно было разглядеть нескольких посетителей в ранний час. Наум дернул ручку двери, и она распахнулась, звонко звякнув висящим над ней колокольчиком. Солнечные лучи, с трудом пробиваясь через стекло, с трудом освещали сидящих внутри людей. Они были похожи на тени… Тень с чашкой кофе, тень с газетой, тень с трубкой в руках… У небольшой эстрады сидел хиповатого вида паренек и, отхлебывая вино из бокала, что-то дребезжал на стареньком пианино.

Наум осмотрелся по сторонам, но тут перед ним прямо из барной стойки возник кучерявый француз с перебитым носом. Наум бухнул на стойку сто евро и обрывок салфетки, которую ему дал Стефан. Деньги кучерявого не заинтересовали. Он притянул к себе бумажку, потом осмотрел ее, потом понюхал и даже попробовал на зуб. И только после этого крикнул что-то в дверной проем, из которого несло  чем-то жареным и вкусным.

Перед Наумом возник парнишка лет пятнадцати, которому француз длинным ногтем подвинул денежную купюру. Она исчезла в кармане свисающих джинсов паренька, и тот жестом пригласил Наума следовать за ним. Шагнув вслед за парнем, Наум оказался на кухне кафе, где огромный повар с волосатыми татуированными руками кидал горстями свежевыловленные только что со дна моря крупные мидии. Не обращая внимания на Наума, он перчил их, солил, после чего забрасывал в огромную медную сковороду с кипящим маслом. Втянув воздух носом, повар брал в руку разделочную доску и скидывал с нее в месиво из мидий рубленный лимон. Зелень и чеснок. Снова втянув воздух, он дожидался, когда огонь под сковородкой ярко вспыхнет, и посыпал свое блюдо тертым сыром «Пармезан» из банки, и только после этого накрывал сковороду тяжелой крышкой. Спустя минут он поднимал ее и, почти тыкаясь лицом в мидии, втягивал в ноздри аромат моллюсков, вылезших наружу из своих раковин. Довольный собой, он звал официанта, который, кряхтя, подхватывал сковородку и исчезал с ней в зале, сгибаясь под ее весом. А повар тем времени снимал со стены следующую сковороду, и все начи6налось заново. Только после третьей сковороды он заметил Наума с парнишкой. Оглядев обоих сверху вниз, он вытащил из-за уха туго набитую самокрутку и, позвав молодого паря, кивнул Науму «Иди за мной».

Наум неспеша шел за ним, вдыхая сладковатый запах марокканского гашиша. Наконец они вошли в кладовку, полки которой были заставлены сковородками, кастрюлями, медными чайниками, скороварками, пароварками и прочей кухонной утварью.

Оглянувшись по сторонам, повар отодвинул одну из полок в сторону и пригласил Наума жестом руки зайти в образовавшееся отверстие в стене. Наум посмотрел на повара. Тот улыбнулся и щелкнул выключателем. Они оказались в гараже. На старом продавленном диванчике похрапывал какой-то длинный молодой человек с наполовину розовой, наполовину фиолетовой головой. Повар дернул его за ногу и, когда парень проснулся, протянул ему косяк. Крашенный оглядел Наума и повара своими рыбьими глазами и, сделав пару затяжек, закашлялся:

- Я от Стефана на счет тачки, - взвесил его презрительным взглядом Наум.

Парень закашлялся и, быстро вернув косяк повару, сдернул брезент со стоящей посреди гаража машины.

- Форд «Мустанг». Джи-ти. Две тысячи пятнадцатый год, - Наум похлопал по черному хромированному капоту машины, - Вэ-восемь, пять литров. Четыреста тридцать пять лошадок.

- Семьсот семнадцать, - поправил его крашенный, - обвес – карбон, резина – «Мишелин Пилот», тормозная система «Брембо». До ста километров разгоняется за три секунды. А, да… - парень повернулся к Науму, - там в двери между прокладкой два «Глока» и четыре магазина. Достать легко. Так что пользуйся, - он залез в карман грязных спортивных штанов и бросил Науму ключи, - документы все в багажнике вместе с номерами.  

1 глава - 5

Ницца. Кафе «Де’Турин». Осень 2018 года.

Когда Наум вышел из гаража, Стефан уже сидел в кафе, уткнувшись очками в свежий номер газеты. Наум отодвинул от стола стул и уселся напротив него.

- Все нормально? – Стефан положил на стол сначала очки, а потом накрыл их газетой.

- Нормально, - кивнул Наум и, придвинув к себе кофе Стефана, сделал глоток, - ну а ты мне что расскажешь интересное?

- Смотря что ты хочешь услышать, - улыбнулся собеседник.

- Кубинцы, - Наум еще раз отпил кофе.

- Значит пусть будут кубинцы, - Стефан вытащил из внутреннего кармана дорогого пиджака телефон и положил его на стол, - главного у них зовут Хуан. Как я тебе и говорил, он работает на организацию уже много лет и пользуется безграничным доверием и круга, и Магистра. Так что, Слава, говоря твоим языком, просто так ты к нему не подъедешь. Придется на кривой козе. Так же вроде по-вашему?

- Ничего, - Наум покачал головой, - мы прямо пойдем. Без коз обойдемся. Мы же не совсем дебилы.

- Ошибаешься, Слава, - Стефан улыбнулся, - как раз только дебилы идут прямо. Умные люди идут туда, куда им надо. Я так понимаю, ты хочешь вернуть то, что кубинцы у тебя забрали.

- Ну вроде  того, - согласился Наум, - как думаешь, каковы мои шансы?

- Нулевые, - развел руками Стефан, - но я почему-то уверен, что тебя это не остановит. После вашей истории с организацией вам должно было хватит того, что они вас не трогают и забыли о вас, но, зная тебя, я понимаю, что ты не успокоишься.

- Да скучно мне без них, - улыбнулся Наум, - привык уже, что кто-то в спину дышит.

- Ну прежде чем тоску развеять, посмотри, - Стефан прижал палец к телефону и пододвинул его к Науму, - вот, что они делают с теми, с кем им не по пути. Отрубить голову и повесить ее на ограде, порубить на куски и сжечь в камине, утопить в аквариуме…

- С акулами? – Наум подмигнул Стефану.

- Зря смеешься, Слава, - остановил его Стефан, - полгода назад Хуан и его люди на одной из вилл в Греции растворили в бассейне с кислотой девять человек. Те тоже считали, что кубинцы им должны и приехали этот долг получить. Хуан, Слава, считает, что это ему все должны. Поэтому он столько лет и в игре.

- Не повезло Хуану, - Наум взял с тарелки Стефана пирожное, - я тоже так считаю. Ты меня знаешь.

- Знаю, Слава. Тебя я знаю, - кивнул Стефан, - только вот есть одна проблема. У тебя нет своего правительства, своей страны, своей армии, своей полиции, а у Хуана они есть. А главное у него есть деньги, которых у тебя, Слава, тоже нет. Так что я бы на твоем месте хорошенько задумался. Так просто он тебе ничего не вернет. А если честно, я сомневаюсь, что он вообще тебе что-то вернет. И главное помни, что, развязав войну с Хуаном, ты снова развяжешь войну с организацией. Тогда вам повезло, но удача не может быть бесконечной.

- Спасибо, обнадежил, - Наум стряхнул с подбородка крошки от пирожного, - я тебя, дядя Степа, о помощи попросил, а ты меня, считай, живьем своими страшными сказками закопал. Надежды меня лишил.

- Это тебя никогда не останавливало, - Стефан поморщился, - чем безнадежнее мероприятие, тем больше вероятность того, что ты окажешься там. Останавливать я тебя не буду. Каждый поёт, как ему нравится. Так же вроде у вас?

- Каждый дрочит, как он хочет, - поправил его Наум, - так что давай я с этим как-то сам разберусь. Мне пособие, как это делать, не нужно. Ты мне лучше дай картинки, на которые я подрочить могу.

- Ну на, - Стефан придвинул к Науму телефон.

- Дядя Степа! Ну ты даешь! – поморщился Наум, глядя на фотографию худощавого гражданина с торчащим кадыком, из которого росла борода, - а что, дам совсем нету? Ну или хотя бы что-то поприятнее, поэстетичнее?

- Да ну тебя, Слава, шутник… - махнул рукой Стефан, - это единственный контакт, который может тебя привести к Хуану. Формально Кубинец считается одним из инвесторов игрового бизнеса в Монако. За эту деятельность он платит налоги и пополняет княжескую казну. Но, как ты понимаешь, - Стефан развел руками, - это только видимая часть айсберга. То, что он зарабатывает, он кладет себе в карман. Не питай иллюзий, что Монако – это что-то вроде Лас-Вегаса. Это совсем не так. Здесь не крутятся такие бабки. Но официальное разрешение на азартные игры дает Хуану широкое поле для деятельности. Закрытые турниры, полулегальные казино – вот его настоящий источник дохода.

- И через это организация отмывает деньги, - Наум пристально посмотрел на Стефана.

- Именно, - Стефан кивнул, - поэтому, Слава, добраться до Хуана самому у тебя не получится. Попытки были, и все они заканчивалиь провалом. Я тебе тоже ничем не могу помочь. Мы с ним знаем о существовании друг друга, но встреаться нам, мягко говоря, не рекомендовано. Поэтому, - он постучал по фотографии кадыкастого в телефоне, - это твой единственный шанс.

- Стремный какой-то шанс, - Наум еще раз посмотрел на фото в телефоне, - кто он такой вообще?

- Катарик. Кажется, грузин или откуда-то с тех краев, - Стефан придвинул к себе телефон, - здесь проживает криминальный авторитет Бадри. Но не конкретно здесь, а в Европе. Катарик – его младший брат. У Бадри есть какие-то дела с Хуаном. Вернее, были. Недавно Бадри задержали в Черногории и определили в тюрьму. Пока его товарищи не решили, кто займет его место. Да и сам Хуан слишком осторожный, и предпочитает общаться только с тем, кого знает. Катарика он знает, он с ним знаком лично. Пока это всех устраивает. Но у Катарика нет такого авторитета, как у его брата. Он игрок, пьяница, бабник. Причем не очень он умный человек. Хуана это устраивает. А вот людей Бадри нет. Так что пока его, - Стефан внимательно посмотрел на Наума, - не уволили, он твой ключик к дверке, за которой прячется Хуан. Сейчас Катарик ошивается в Монте-Карло. Насколько я знаю, у него есть проблемы с деньгами. Но он упрямо верит, что ему повезет, проигрывая… как это по-вашему… общие деньги.

1 глава - 6

Наум проснулся от того, что по подоконнику кто-то звонко барабанил. Подорвавшись к окну, он уже собирался начать бороться с последствиями дождя, но его взгляд уперся в серо-грязную чайку, расхаживающую по листу железа. Огромным глазом чайка посмотрела на Наума и несколько раз крепким клювом долбанула в подоконник.

- Жрать хочешь? – подмигнул Наум птице, - я тоже. Но тебе вроде как повезло.

Он подошел к столу и, разломав овсяный багет, положил одну половину на подоконник, а вторую откусил сам. Удивленная чайка отщипала кусок от булки и, взмахнув крыльями, скрылась где-то среди крыш. Наум, жуя багет, направился в ванную. Когда он вернулся, подоконник весь был занят голубями, чайками и какими-то мелкими птахами, похожими на русских воробьев.

- Не, ну вас к черту, - Наум согнал птиц и со скрипом закрыл окно.

Открыв шкаф, он посмотрел на купленную вчера одежду и задумался. Просрать столько денег, времени, оказаться в Ницце без видимых перспектив и планов на будущее… Почему он так спокоен? Наум посмотрел на бутылку вина на столе и подошел к кофеварке.

Ницца действовала на него, как успокоительное. Горы, на склонах которых приютились домишки с вальяжными виллами, очаровательные бухты, романтические порты с белоснежными яхтами, лазурные заливы, извилистые дороги, культурно обшарпанная штукатурка, узкие улицы, разноцветные облезшие ставни и дорожки, мощенные галькой…

Наум зевнул и произнес вслух: «Пенсионерская роскошь».

Здесь забываешь обо всем и ни о чем не хочешь думать. А потом успокоительная Ницца перестает действовать, и ты снова оказываешься в реальности. «Вот только в какой?» - Наум посмотрел на себя в зеркало. Нужна ли такая реальность ему? Может быть плюнуть на всё, остаться здесь навсегда, кормить чаек, завести жирного кота и печь булки… Ходить по этим улочкам и никуда не спешить…

Наум взглянул на себя в зеркало и остался доволен увиденным в нем. «Не…» - он покачал головой. Жить, где ничего не происходит, совсем не интересно.

Наум подошел от зеркала и взял пульт от телевизора. На экране появилось изображение ведущего вместе с полицейским, который все время поправлял на голове сдуваемую ветром фуражку. Ведущий упорно совал полицейскому под нос микрофон с логотипом канала, а тот отмахивался от него и снова поправлял фуражку.

- Как вы это объясните, господин комиссар? – не унимался ведущий.

- Очень просто, - полицейский отпихнул от себя репортера и придавил пятерней фуражку на затылке, - по дороге из аэропорта на машину бизнесмена было совершено нападение. Его «Роллс Ройс» блокировали двумя фургонами посреди шоссе. Из машин выскочили люди в масках с оружием в руках  и завладели имуществом самого бизнесмена и его супруги. Мы ведем поиск преступников. Пока ничего определенного сказать не можем. По показаниям бизнесмена, одна из нападавших была девушка.

- А какова сумма ущерба? – не унимался репортер.

- Не маленькая, - поморщился комиссар, - человек приехал сюда отдыхать. Но мы сделаем все, чтобы не испортить бизнесмену отдых. Мы принимаем самые решительные меры.

- А говорят в Ницце спокойно, - улыбнулся репортер.

Комиссар хотел что-то ответить, но порыв ветра все-таки сдул с его головы фуражку, которую тут же подхватила очень похожая на прилетевшую к Науму на подоконник чайка и скрылась где-то между голубым джинсовым небом и лазурным морем.

1 глава - 7

Шоссе Ницца-Монако. Осень 2018 года.

«Форд», ревя мотором, на огромной скорости петлял по серпантину. Прячась от солнца, он исчезал в тоннелях, залитых неоновым светом, потом выныривал наружу и, утюжа мощной резиной гладкий асфальт, летел вперед. Выскочив из очередного тоннеля, машина вместе с Наумом оказалась в Монако. Дома-коробки живописными каскадами, цепляясь друг за друга, карабкались на гору поближе к французской границе. С другой стороны шоссе до самого горизонта тянулся лазурный берег с бескрайним синим морем, в котором плескались белоснежные яхты с кружащими над ними чайками. Наум подмигнул указателю «Монте-Карло» и сбросил скорость на въезде в город-страну.

***

Княжество Монако. Монте-Карло. Осень 2018 года.

При ближайшем рассмотрении город-княжество оказался дорогим, но все-таки «человейником» с однообразными коробками-домиками, цены в квартирах которых начинались от одного миллиона евро за метр квадратный.

По узким улочкам Монако ежедневно бродили тысячи туристов, увеличивая его население в два, а то и в три раза. Все здесь было сделано для них, вернее для их денег, на которые Монако жил припеваючи, уже не одну сотню лет. Гостиницы, рестораны, причалы, пляжи, парковки, клубы…

История небольшой рыбацкой деревни стыдливо пряталась в тени дорогих бутиков, супермолов, автосалонов и яхт-клубов. Да и кому была нужна эта история, если рядом со старой крепостью в Кондамине у пирса на лазурных волнах покачивались белоснежные трехэтажные яхты ценой не в один лярд долларов? На фига туристам были нужны мощенные потертыми от времени булыжниками древние улочки Монака-вилля, если город опоясывала гоночная трасса «Формулы-1»?

Зачем гостям Монако были нужны сады Святого Мартина с их халявными горькими апельсинами и лимонами, если у входа в сад прямо у чугунной ограды была припаркована последняя новинка Берлинского автосалона? Да если честно, туристам было глубоко наплевать, кто такой Франческо Гримальди, ведь вчера из новостной колонки они узнали, что какой-то арабский шейх проиграл в казино триста тысяч евро, а потом нассал из окна самого дорогого отеля «Париж» полицейским на фуражки.

За каким чертом надо было прикасаться к истории старого Монако, которая закончилась, когда французский барыга Морис Бланк подкатил в конце девятнадцатого века к местному королю Карлу Третьему со словами: «Дайте мне клочок земли, и я построю здесь город, который ограбит всю Европу». Зачем все это? Сегодня в Монако можно прикоснуться только к чужому богатству, сделав селфи рядом с чужой яхтой и лимузином, искренне ненавидя их владельцев за то, что у них есть то, чего нет у тебя.

1 глава - 8

Поколесив по городу, Наум с горечью констатировал, что с парковкой в Монако во время «бархатного сезона» везет толко инвалидам и водителям общественного транспорта. Пришлось возвращаться на территорию Франции, оставлять там машину и ехать обратно на такси. Неразговорчивый водитель индус, не спрашивая адреса, довез Наума на представительском «Мерседесе» до Дворца Юстиции, на ступенях которого курил судья в мантии со сдвинутым на затылок париком. Стребовав с Наума сто пятьдесят евро наличными, индус испарился. Наум огляделся по сторонам, и, увидев в тени апельсиновых деревьев и пальм небольшое кафе, понял, что хочет есть.

***

В кафе с не очень адекватными даже для Европы ценами было немноголюдно. В конце зала сидела семья из ближнего СНГ, которая на жутком английском с чудовищным акцентом спорила с официантом о своих правах заказать всего два комплексных обеда на себя и троих детей, полностью изъяв из блюд мясо и морепродукты. В центре за столом восседали три «силиконовых» прелестницы. Их кавалер пьяно топтался возле зевающего возле барной стойки саксофониста, пытаясь засунуть ему в трубу сто пятьдесят евро за то, что тот исполнит для него песню про какой-то непонятный для француза «тудым-сюдым» и интим. Подмигивая своим подружкам, турист с золотой цепью на шее накинул еще пятьдесят евро, и проснувшийся музыкант, стал дудеть что-то какофонически-страшное и музыкально-бесперспективное, но «пердеж в саксофон» вполне устроил обладателя золотой «голды», и он, пританцовывая, направился к своим дамам, захватив с барной стойки две бутылки «Шато» урожая 1976 года.

Наум посмотрел на подошедшего с блокнотом официанта с набриолиненной головой и, не глядя, ткнул пальцем в меню. Официант, оценив заказ, исчез. Многодетная семья в конце зала яростно зашипела, глядя на то, как хозяин жизни в центре зала зубами вытаскивает пробку из бутылки, покрытую благородной плесенью и пылью. Тот, услышав их, рассмеялся, и, взяв из миниатюрной плетенной корзинки на столе чесночную булочку, швырнул в их сторону со словами: «На хуй отсюда, упыри бобруйские». Подошедшему метрдотелю, он кинул пятьдесят евро, и тот заулыбался, сделав вид, что происходящее в кафе его не касается. Семейство со всем своим выводком, матерясь, покинуло кафе, а у стола Наума прорисовался официант, держа в руках поднос с жаркое с трюфелями.

Девицы, увидев заказ Наума, подняли бокалы с играющим на солнце вином, и вместе со своим кавалером, хлебнувшим из горла, выпили за здоровье Наума. Наум улыбнулся, поняв принцип жизни этого до неприличия богатого города – гости побогаче понтовались перед гостями княжества победнее. А вот местным было глубоко фиолетово и на тех, и на тех. Они жили своей жизнью, не обращая внимания на дорогие авто и яхты одних, и черную зависть других, привыкнув ко всему этому, как жители пятиэтажного «замкадья» привыкают к бомжам, ссущим в подъездах.

Гости приезжали и уезжали, оставляя после себя в дорогих ресторанах и гостиницах обоссанные и облеванные простыни со скатертями с «ароматами» омаров, черной икры и шампанского «Кристал». А местные продолжали жить в Монако дальше вместе с просранными гостями на их лазурном берегу бабками.

Наум посмотрел на очередного упивающегося своей крутизной лоха, который метнул на тарелку с чесночным соусом щедрую «котлету» евросовых чаевых и улыбнулся, ответив себе на извечный вопрос, кто кого имеет в Монако.

1 глава - 9

Княжество Монако. Монте-Карло. Казино. Осень 2018 года.

На парковке возле казино, дожидаясь своих хозяев, на мраморной лужайке лениво паслись дорогущие «Бентли», «Мазератти», «Феррари», «Майбахи» и «Роллс Ройсы». Заплатив десять евро, Наум оказался внутри игрового дома, где витала атмосфера денежного азарта. Рулетка подмигивала разноцветными лампочками и звала присесть за стол, уверяя, что именно сегодня тот самый день, когда удача на твоей стороне. Игровые автоматы тихонько нашептывали, что новичкам везет. Огромные скульптуры богини Фортуны под потолком вместе с нарисованными на нем порхающими голожопыми херувимами, слали игрокам воздушные поцелуи, желая удачи и счастливого дождя из чемоданов с баблом.

Длинноногая блондинка-крупье усаживала за стол для покера коренастого азиата, жадно перебирающего пальчиками-сосисками в золотых перстнях стопку игорных фишек, обещая, что за этим счастливым столом ему обязательно повезет, забыв сообщить, что в казино везет не тем, кто играет, а тем, кто выигрывает. 

Наум еще немного поскользил по мраморным полам среди посетителей, большинство из которых оказалось не игроками, а обычными туристами без дорогих тачек и пухлых кошельков, старающихся втихаря сфотографироваться на телефон, несмотря на висящие повсюду таблички, запрещающие съемку внутри.

Неожиданно возле него прорисовался тощий араб. Приложив палец к ноздре, он вопросительно уставился на Наума. Не получив ответа, араб «трансгрессировал» к барной стойке, оказавшись рядом с красномордым амбалом в розовой рубахе, украшенной вышитыми яхтами, пальмами и чайками. Глядя на здоровяка с коктейльным бокалом в руках, из которого торчал целый экзотический куст вместе с трубочкой, араб подергал себя за свой горбатый клюв и подмигнул соседу. Тот непонимающе уставился на него. Неловкое молчание разрулила боевая подруга красномордого, отпихнув силиконовыми сиськами арабского драгдилера от своего благоверного со словами: «Под хвостом у пса понюхай, гондон черножопый!» Подхватив своего суженного вместе с коктейлем, она решительно направилась к выходу, держа красномордого на буксире и долбя всех гостей казино своей новой сумочкой из коллекции «Луи Витон».

Наум поднял голову и посмотрел на потолок. Ангелы с богинями стыдливо отвернулись. Он понял, что ловить ему здесь нечего и направился по дороге, проторенной сумочкой гражданки, к выходу из казино.

1 глава - 10

-  Шэни Траки Щеветси Клео, - молодой кавказец с силой пнул мраморную колонну на лестнице, ведущей из казино в парк и с ненавистью оглядел стоящего у дверей заведения швейцара в бордовом фраке, - мутЕли, - злобно прошипел он и несколько раз воткнул свой дорогой ботинок в колонну, - дай сигарету, - он только сейчас заметил стоящего у лестницы улыбающегося Наума, - Шэни Траки Щеветси Клео, - повторил он и, подкурив от платиновой зажигалки Наума, с одной затяжки втянул в себя весь дым от сигареты, - дай еще, - он бросил окурок на чистый газон и снова повернулся к Науму, - а ты по-русски понимаешь, брат?

- Ага, - кивнул Наум.

- Прикинь, черти! – кавказец внимательно посмотрел на открытый перед ним золотой портсигар и платиновую зажигалку, которые сжимала сверкающая золотыми печатками рука Наума с мощным золотым браслетом на запястье, - они слову порядочного человека не верят! Говорю им: «Денег нет! Завтра будут! Дай так, по-человечьи, по-Божески отыграться!», а он, падла, морду воротит. Ты прикинь? Я, кстати, Катари, - он протянул Науму руку с длинными волосатыми пальцами.

- Ильяс, - пожал руку Наум.

- Что-то ты на Ильяса не того, - Катари оглядел Наума, - татарин что ли?

- Ага, - кивнул Наум.

- Я смотрю ты, брат, из наших, - кавказец облокотился на перила лестницы, которую только что пинал и картинно затянулся, - под кем двигаешься, брат.

- Да там… всяко-разно, - уклончиво ответил Наум, - чисто двигаюсь правильно.

- Правильно – это хорошо, - Катари довольно щелкнул языком, - правильно. Братву надо поддерживать, что на родине, что на чужбине. Слушай, брат, - он приблизился к Науму, - ты бы мне евро триста одолжил? Так, по-братски. Отыграюсь – отдам. Мамой клянусь!

- Ты это… Маму-то не трогай, - улыбнулся в ответ Наум, - разводить кошек будешь на продажу. По-братски это как по-твоему? Навсегда? Не, брат, не канает, - Наум покачал головой.

- А я смотрю, ты тертый, - кавказец отошел от Наума на шаг, - сиделый что ли?

- Лежалый, - ухмыльнулся Наум.

- И по каким ты здесь делам? – Катари засунул руку в карман, - так, откиснуть чисто или что-то посерьезней?

- По своим, - ответил Наум, - но, боюсь, тебе они не интересны будут.

- Да мне все интересно, что с нашей братвой происходит, - Катари запрыгнул на перила и стряхнул ворсинку с белых брюк, - поэтому и интересуюсь.

- А с какой целью интересуешься? – Наум вытащил из портсигара сигарету, - помочь хочешь или чисто побалаболить?

- Ну за Катари, как за балабола говорить не стоит, - кавказец прищурился, - а помочь могу. Я тут человек не последний. У любого порядочного здесь спроси. Ты за Бадри слышал? – он посмотрел на Наума.

- Ну вроде как, - Наум поморщился, - его же вроде как закрыли.

- Бадри закрыли, - кивнул кавказец, - я смотрю, ты при делах. Только я его семейник. Брат кровный он мне. Так что базарь. Может и помогу. Я за свой базар отвечаю.

- Сыграть я хочу по-крупному, - Наум распахнул портсигар, протянул Катари, а потом взял сигарету сам, - чисто так… Не в этой богадельне, - Наум кивнул на казино, - здесь понты одни. Настоящей игры нет.

- А ты по картам шпилишь? – Катари оглядел Наума.

- Ну я так-то за них первый срок и тянул. Мы в поездах по краснодарскому направлению командировочных и северян по полной натягивали. Там и пристрастился. Три года, как с куста, хозяину отдал. И до сих пор в игре. Руки-то помнят, - Наум улыбнулся.

- Не, братан. Здесь катать не получится. Это Европа, - Катари покачал головой.

- А кто тебе про «катать» базарит? Сказал же - играть, - перебил его Наум.

- Ну, знаешь, - собеседник задумался, - вообще варики есть… Ты сам где остановился?

- В Ницце, - Наум выпустил облачко дыма, - хату там снял. На недельку пока. А если маза-то пойдет, может и побольше задержусь.

- А с бабками у тебя как? – остановил его Катарик.

- Ну если бы не было, я бы, наверное, про игру не базарил, - Наум положил локоть на лестницу, - если есть варики, давай, предлагай. Я в долгу не останусь. Процентом отблагодарю.

- Ну а если пролетишь мимо кассы? – Катари снова бросил окурок на газон, - чем расплатишься-то?

- А вот чем, - Наум неспеша вынул из кармана «Хьюго Боссовского» пиджака «лопатник» из крокодиловой кожи и, распахнув его, протянул Катарику две купюры по двести евро, - на, держи. Это в случае того, если у меня незачет выйдет. А если в елочку всё упадет – пять процентов того, что с кона заберу.

- Десять, - дернул себе купюры Катарик.

- Не наглей, брат, - широко улыбнулся Наум, - пять, - это твои комиссионные. И это даже больше, чем по-божески и по-людски. Только если игру мутить будешь, давай уже в Ницце, не нравится мне здесь, - Наум огляделся по сторонам, - нет здесь игры большой. Так… Шутка. На вот тебе, - Наум протянул Катари визитку, - цифры мои. Денег захочешь – наберешь.

1 глава - 11

Москва, следственный изолятор «Матросская тишина», девяностые.

Спину Наума обдало железным холодком, когда борзоватый на вид прапор захлопнул массивную дверь.

- Чьих будешь? – раздался из глубины камеры хрипловатый глухой голос.

- Это Васильечивский бригадир из «спортиков», Принц, - услужливо ответил голосу рябой паренек с папироской во рту, - за что, братан, скрутили? Давай, проходи, чувствуй себя, как дома, - парень заржал и дружески похлопал Наума по плечу.

- Надеюсь, я в этом доме ненадолго, - поморщился Наум и, скрипнув пружинами, присел на нары.

- А разница какая, надолго или ненадолго? – ответил вышедший под свет лампы Принц и присел напротив Наума, - привыкай. Ты теперь по жизни в этом доме не гость, а хозяин. Гость так… пассажир по жизни, а хозяин, - мужчина средних лет поморщился, - хотя, это наш закон, а по каким вы живете – хрен вас знает. Но за Василичем вроде косяков нет, поэтому рад встрече. Кличут тебя как?

- Слава, Наум, - ответил Наум и вытащил из кармана кожаного плаща пачку сигарет и протянул ее Принцу.

- Не, не балуюсь, - покачал тот головой, - ты лучше, Слава Наум, расскажи, за что здесь оказался?

- Да ни за что, - усмехнулся Наум и протянул пачку рябому. Тот вытащил сигаретку и перед тем, как закурить, жадно понюхал ароматное «Мальборо».

- Ништяк курёха. Может зачифирим знакомство, Принц? – он посмотрел на мужчину, и тот кивнул.

Рябой исчез за дальними нарами и вытащил оттуда самодельный кипятильник и закопченную кружку:

- Вышак, - он показал Науму целлофановый пакетик с черным чаем, - грузинский. Пиковые подогрели.

- Ну давай, Слава, рассказывай, - Принц дождался, когда Наум подкурит и пододвинул ему пепельницу, сделанную из консервной банки.

- Да что рассказывать? – Наум пожал плечами и выпустил дым в потолок, - казино я прихлопнул.

- Ты что, так бедствуешь? – улыбнулся Принц золотой фиксой, - вы же вроде не бедствуете. По деньгам хорошо ходите.

- Да какой бедствую, - Наум махнул рукой, - так, по синей лавочке. Денег я там много оставил.

- Эти все казино-шмазино, - ответил откуда-то из полумрака Рябой, - твари. Бабки на честных фраерах делают. Разводняк один тухлый.

- Во-во, - согласился Наум и затянулся снова.

- Вот видишь, - Принц посмотрел на Наума, - знал, что разводняк, а все равно в игру полез.

- Ты знаешь, Принц, - у стола появился Рябой и грохнул на него кружку, накрытую пухлым томиком уголовного кодекса СССР, - это внатуре как колдовство. Казино это… Вот тянет и все. Сядешь – уже не остановишься.

- Так на то они и рассчитывают, - Принц снова сверкнул фиксой, - почему в казино всегда темно? Чтобы люди времени счет не вели. Да и красота там, внутри, словно шепчет: «Хочешь жить красивой жизнью – играй!» Вот человек ум за разум и теряет. А все почему?

- Почему? – Рябой приподнял уголовный кодекс с кружки и втянул ароматный дух, - ништяк… Пошла родимая! Душок царский.

- А потому, - в руках Принца появилась колода карт, которой он щелкнул Рябого по носу, - потому, что по незнанке с картами играют.

- А с чем надо? – Наум затушил сигарету в пепельнице и удивленно посмотрел на Принца.

- Играют с людьми, брателло, а не с картами, - Принц ловко передернул колоду, взмахнул ей и ловко бросил на стол три туза рядом с кружкой с чифирем, - карты – это что? Стирки. Любой лепила может их под себя заточить. Крап пометить, высчитывать научиться. А в казино за столом каждый раз новый игруля сидит. Вот поэтому тот, кто колодой банчит, людей читает. Насквозь видит, к кому Фортуна пришла, а кого по сопле пустила, - Принц снова взял в руки колоду и выдернул из нее на этот раз трех королей, - это все фокусы катальские. Главное в игре – люди. Пот каплями по лбу пошел – значит фартануло. Скидывай свои и момента жди. Пальчики задрожали – если нервно, то блефовать будет, а если как по пианину, то значит масть собрал и нахлобучит тебя по полной. Если дергается, как задницей на гвоздях, то твой клиент. Ставку поднимай и топи его. Сбросит. У таких денег на кармане обычно не много. Он и с хорошей картой упадет. Ну а ежели гляделки в пол опустил, значит считает у тебя, а ты морду кирпичом и думай о цветочках или бабах жопастых, - Принц перемешал колоду и по очереди выложил на стол четырех дам, - хороший крупье за столом, как врач душевный с рентгеном внутри. Он тебя насквозь видит. Заглянет в тебя, поймет, что ты лох и взгреет по самое не балуйся.

- Прямо наука целая, - усмехнулся Наум.

- А ты что хотел? – Принц по очереди подкинул карты с одной руки и поймал другой, - мы, бродяги, кто всю жизнь по тюрьмам кантуется, этот институт заочно прошли. Главные правила запомни – не можешь играть, лучше не играй, мимо пройди, если не твое это. Не хочешь играть – лучше не играй, остановись, не твоя это игра. Выбирай себе ношу по хребту, иначе не вывезешь. А вот если все в тебе сошлось, бомби до последнего, только меру знай. И «стоп» себе сказать во-время сумей, иначе заиграешься. Что наша жизнь?

- Игра, - ответил Рябой.

- Поэтому игра наша должна быть, а не чужая, подмигнул им с Наумом Принц и, отложив карты, подтянул к себе кружку с чифирем.  

1 глава - 12

Франция. Ницца. Осень 2018 года.

- Не, ну ты красава! - Катарик посмотрел на Наума, усевшегося на капот «Форда», - ты прямо Шарля-то так сделал! Влёт! Распотрошил его! Пятьдесят кусков! Красава, биджо! – Катарик залез в карман и дрожащей рукой вытащил пачку сигарет, - я прямо не ожидал.

- Да не гони, - Наум распахнул сумку и бросил парню свернутые в рулон деньги, - вот твои пять процентов. Я слово держу. Найдешь мне еще клиентов?

- Попробую, - Катарик запихнул деньги во внутренний карман пиджака, - только, брат, это не Россия. Здесь слухи быстрее ползут. Залечь тебе надо, пока я игру еще одну оформлю. Ты там надежно окапался на хазе своей?

- Нормально, - кивнул Наум, - да и кошмарить меня, Катарик, не надо. Меня за игру по-молодости и на нож ставить пытались, что на воле, что на зоне. Не верили, что так по жизни фартит. Думали, мухлюю.

- И чего? – удивился Катарик.

- Как видишь, живой, - широко улыбнулся Наум, - открестился от всех предъяв.

- Ну как знаешь, - Катарик похлопал по капоту «Форда», - адресок мне свой чирикни, по трубке набирать не с руки. Как чего прорисуется, я подъеду к тебе, маякну.

- Держи, - Наум достал из кармана блокнот и чиркнув в нем золотым «Мон Бланком» адрес, вырвал лист из блокнота и протянул его Катари, - только давай, не затягивай там. Бабло к баблу приходит, - Наум похлопал по сумке и, закинув ее на сиденье «Форда», исчез в машине.

Газонув, тачка обдала Катари облаком бензина и исчезла.

1 глава - 13

Франция. Ницца. Осень 2018 года.

- Сейчас открою! – Наум поднялся с кресла и неспеша поплелся к двери, в которую кто-то отбивал барабанную дробь.

Скрипнув засовом, он слегка приоткрыл ее и тут же с размаху влетел в шкаф. На пороге появились два огромных амбала в черных шапочках с прорезанными дырочками для глазок. В руках одного из верзил был обрез, который двумя стволами уставился на пытающегося подняться Наума.

- Мани, - произнес второй «бык» и вытряхнул рукой телескопическую дубинку.

- Там, - почесал отбитый лоб Наум, кивнув головой в сторону ванной, - за бачком сливным поищи.

Здоровяк с дубинкой исчез, а второй прицелился в Наума из обреза.

- Всё, готово, - «шапка» с дубинкой вернулся из ванной, - валим отсюда, - он покрепче сжал под мышкой пакет с деньгами.

- Э, погоди, - остановил его Наум.

- Чего тебе надо? – амбал с обрезом повернулся в его сторону.

- «Спасибо» сказать забыли, - усмехнулся Наум и с размаху швырнул в лицо хозяина обреза пустую бутылку, лежащую рядом с ним. Тот, уворачиваясь, опустил обрез вниз и с размаху получил удар в солнечное сплетение отскочившего Наума и согнулся пополам. Наум сильным рывком выдрал из его рук оружие и, схватив за шапку, смачно ударил парня головой об колено, после чего отшвырнул в сторону.

- Мани, - улыбнулся Наум второму и воткнул обрез ему прямо в раскрытый рот, торчащий из-под маски.

Парень выпустил пакет с деньгами и зачем-то поднял руки. Наум толкнул его в кресло и, наступив абмалу ногой между ног поглубже засунул обрез в рот:

- Кто тебя послал?

Парень замычал, и Наум вытащил обрез.

- Он меня убьет, - промямлил здоровяк.

- Или я тебя убью. Сам решай, - Наум снова вставил обрез в рот и взвел курки.

1 глава - 14

Франция. Ницца. Осень 2018 года.

- Ну и гнида ты, Катарик, - Наум, заскочив в микроавтобус, сунул обрез в затылок сидящему рядом с водителем кавказцу, - кинуть меня хотел? А ты не дергайся, - он перевел ствол на водителя, - О! Шарль! Бонжюр! Ну-ка из машины вылезли. Конечная остановка. Таксо дальше не идет.

Наум дождался, когда Шарль и Катари вылезут из машины и навел на них обрез:

- На колени встали и лапки подняли. Ничего-ничего, - Наум подмигнул Катарику в белых штанах, -  не замараешься. Жив будешь – постираешь. Главное не обдрищись от страха. А то нахезаешь полные портки, а мне с тобой еще разговаривать, - Наум ткнул в лоб Катари обрез, - давай, базарь, как ты меня швырнуть захотел.

- Я тут не при чем! – ответил на чисто русском языке вставший рядом с Катариком на колени Шарль, - это все его муты.

- Ну это понятно, - кивнул Наум и, не выпуская обреза из рук, достал портсигар, - поэтому с ним-то мы и будем говорить, - он с ноги залепил Шарлю в челюсть и повернулся к Катарику, - свяжи его и в машину засунь. А мы с тобой в тенек прогуляемся, - он кивнул в сторону подворотни с мусорными баками.

- У тебя будут проблемы, - Катарик, уложив своего друга в машину, злобно сверкнул глазами на Наума.

 - Давай, шагай, - Наум ткнул в спину парня обрезом, - у меня может и будут, а у тебя они уже есть.

- Я тебе говорил, чей я брат, - дойдя до мусорного бака, Катарик прижался к нему спиной, - тебя найдут, тварь, и казнят.

- Ну я тебя, наверное, вперед пропущу, - Наум придвинул деревянный ящик и уселся на него, не выпуская обреза из рук, - как думаешь, Бадри с его пацанами понравится, что какая-то шлёнда общаковые деньги по ветру пускает?

- Ты это… докажи, - промямлил Катарик.

- А что доказывать? – Наум затянулся, - пятьдесят косых. Ты их просрал. Потом захотел вернуть. У Бадри, кажется, за бухгалтера Зурабик сейчас? Ну этот дотошный. Каждую купюру запишет. Так что извини-подвинься, Катарик. Не биджо ты, а крыса вырисовываешься.

- Чего тебе надо? Это подстава! – кавказец опустил глаза вниз.

- Ну наконец-от догадался, - Наум бросил сигарету в лужу и посмотрел на грязные колени парня, - такой вот я осторожный.

- Кто меня заказал? – Катарик дрожащими руками полез в карман, не выпуская из вида обрез в руках Наума, - я за сигаретами, брат.

- Да кому ты нужен? – усмехнулся Наум, - хотя нет. Мне ты сейчас нужен. Если бы не нужен был, я бы в твоей голове уже две дырки бы сделал. Или одну большую. Дуплетом. Держи, - Наум кинул Катарику зажигалку. Тот подкурил сигарету и, жадно затянувшись горьковатым дымком, уставился на Наума:

- Давай, базарь, что хотел?

- Кубинец, - усмехнулся Наум.

- Эээээ, - руки Катарика затряслись, - я в такую игру играть не буду. Если у тебя с ним непонятки, сам и разбирайся. Я в этой песне лишний. И крайним быть не хочу, - Катарик покачал головой, - я не дурак. Молодой. Пожить еще хочу, - парень горько улыбнулся.

- Ну если не дурак, тогда прикинь, - ответил ему Наум, - Бадри узнает, что ты бабло общее профукал. Я думаю, косарей двести-триста.

- Сотка, - ответил Катари.

- Ну сотка, - кивнул Наум, - я тебе эту сотку дам. И считай с Бадри у тебя все ровно. А так ты вообще в минусах. И Бадри тебя дуплить будет, и Кубинец. А так только Хуан. Шансы неплохие.

- Ненадежные шансы, - покачал головой парень, - Кубинец меня наверняка достанет, а с Бадри можно перетереть по-свойски. По-семейному. Он простит.

- Бадри может и простит, - щелкнул языком Наум, - а вот Зураб, Гочи Гиви… А, еще Гела. Ты, кажется, с его сестрицей напортачил? Бадри в тюрьме, а они на воле. Так что не получится по-семейному, - Наум улыбнулся, - сирота ты в этой семье кутаисская, которая мелочь у своих по карманам натырила. Да и Бадри не впишется. Серьезная это предъява, не отвертишься. А Кубинец что? Скажешь, где его искать и беги на все четыре стороны.

- Не получится, - покачал головой Катари, - он хитрая кубинская жопа. Без меня тебе до него никак не добраться. А со мной – тогда мне кранты. Да и тебе тоже. У него братва – не люди, а питбули. Порвут без сомнений. Собаки бешенные. И даже не подавятся.

- Совсем все плохо? – искренне удивился Наум.

- У него-то все хорошо, - ответил Катарик, - плохо у тебя будет, если в его сторону криво посмотришь. Я не знаю, кто ты, биджо, - Катари сморщил лицо, - видно, человек при делах и не простой, но Кубинец – это не твое. Помельче рыбку выбери. Ты так глубоко не заплывешь.

- Давай я без тебя решу, плавать мне учиться или бегать, - Наум стал серьезным, - если согласен, отведи меня к Кубинцу и бабки забирай.

- А если бабки возьму и кину? – Катарик поднял взгляд, что-то просчитывая в своей голове.

- А оно тебе надо? – рассмеялся Наум.

- Понятно, - Катари посмотрел на свои грязные брюки, - в общем, есть заведеньице одно на Лазурке. Там игровые местные тусят. Ну, со всей Европы. Там Кубинец бывает. Он вроде как хозяин. Я могу тебя туда провести. А дальше только как твоя карта ляжет, биджо. Либо ты ляжешь, либо она, - парень развел руками.

1 глава - 15

Княжество Монако. Монте-Карло. Осень 2018 года.

- На, держи, - Катарик протянул Науму визитку, - на третьем пирсе яхта стоит в два этажа. Быкам на турникете покажешь – они впустят. Если что – скажешь, что от меня.

- Со мной пойдешь, - Наум посмотрел на сидящего на заднем сиденье парня, - ты ушлый. Может ты меня уже Кубинцу сдал?

- Послушай, биджо, я с головой еще дружу. Знаю, как это у ваших делается, - Катарик усмехнулся и полосонул себя ребром ладони по горлу, - не дурак. А портом у нас с тобой уговора не было, что я с тобой пойду. Только провести, биджо.

- Понятно, - улыбнулся Наум и, хлопнув по панели «Форда» подхватил выпавший из бардачка пистолет.

- Эээ, биджо, - покачал головой Катарик, - а вот это ты зря придумал. Ты может и крутой…

- Яйца только крутые бывают, - остановил его Наум.

- Неее, - покачал головой собеседник, - яйца твои всмятку будут, если свою пукалку достанешь. Кубинец тебе не фраер. Человек серьезный. И люди у него серьезные. Не выйдет у тебя ничего. Положат тебя, дурака, прямо там. Даже не пытайся.

- Тогда проведи меня, - Наум повернулся к парню.

- Проведу, если пукалку свою уберешь, - Катарик усмехнулся и вылез из «Форда», - правда… - он сунул свою небритую морду в дверь, - заплатишь ты мне еще, биджо, за риск. Процент мой увеличим? Хотя, кому я лапшу на уши вешаю, - он посмотрел на висящую на небе луну, которая отражалась в свинцовых водах Лазурного моря, - чтобы у Кубинца выиграть, надо самим кубинцем быть. Ну ладно, пошли. Жопой чую, что пожалею, но я, биджо, деньги очень люблю.

Они спустились по каменным ступенькам вниз на причал.

- Ну вот, вляпался, - Катарик посмотрел на свои дорогие ботинки и, стряхнув с них собачье дерьмо, выругался, - тьфу, что за люди здесь живут? Яхты от ляма начинаются, а эти местные бараны тут на травке собак выгуливают. Французы, одно слово. Ладно, потопали.

Они долго шли между белоснежных яхт, которые поблескивали в темноте яркими светящимися пятнами, и остановились возле стройной белоснежной посудины с надписью «Гавана» на борту. Возле них, сливаясь с сумраком, возникли два мулата. Первый бесцеремонно обшарил Наума глазами, а второй быстро пробежался по его одежде руками.

- Все нормально, свои, - ответил Катарик, - мы к Кубинцу. Поиграть немного хотим. С удачей пободаться. Давай, - он подтолкнул Наума в спину, - добро пожаловать на борт, биджо.