Пастушка для дракона

Визуалы

Мне сказали, что у меня никогда не будет детей. Я уснула в слезах, а проснулась — в другом мире!

Маленькая девочка и дракон заказали артефакту “самое нужное в данный момент” и получили меня! Что же делать? Придется дракона укротить, малышку научить, а потом и самой обрести счастье!

Герои

Мелисса — дочь дракона, девочка шести лет

Пролог

— Тетя, вы кто? — я открыла глаза и с удивлением уставилась на маленькую девочку в шляпке.

— Я? — захотела встать, но не получилось. Голова гудела, перед глазами все расплывалось. То настигала пронзительная резкость, то снова окутывал туман. — А кто я?

— Мелисса, отойди! — раздался рядом мужской голос, и надо мной склонился мужчина. Волосы темные, щетина на щеках, кожанка… Девочка послушно отступила, слегка насупившись, а я поняла, что лежу на холодной земле, и это неудобно.

— Помогите мне встать, — попросила я мужчину и протянула руку.

Все же в моем почтенном возрасте не грех обратиться за помощью, да и голова все еще кружится.

Незнакомец понял меня по-своему: подхватил на руки и куда-то понес. Меня затошнило, появились мысли о сотрясении мозга, а девочка прыгала рядом, звонко выкрикивая:

— Папа, кто это? Ну кто это? Скажи!

В голове звенело, зато вдруг стали появляться воспоминания. Меня зовут Нина Викторовна Столбовая. Прозвище, конечно, “Боярыня”. Прилипло с первого класса, после дружного чтения “Сказки о золотой рыбке”. Дама я уже немолодая, корпулентная, удивительно, что этот мужчина несет меня легко и непринужденно, словно ребенка.

Между тем меня внесли в дом. Усадили на скамью и жадно уставились.

— Что? — спросила я, рассматривая мужчину в ответ. Молодой, симпатичный. Девочка на него похожа. Только что-то этакое мелькает в лице — изумление, недоверие, какая-то тоска и надежда?

— Мелисса, — сказал мужчина, — пойди, пожалуйста, посиди в своей комнате. Нам нужно поговорить.

Девочка демонстративно тяжело вздохнула, сняла перчатки, шляпку, положила на скамью у двери. Потом расстегнула пальто на кокетке и с пелериной, повесила на гвоздик и только потом, нарочито топая, прошла куда-то за печь, дернув занавеску.

Мужчина проводил ее взглядом и щелкнул пальцами:

— Я поставил полог от подслушивания. Клянись, что не причинишь нам вреда, сохранишь тайну и поможешь!

Глава 1

Я всегда любила осень.

Запах дождя, прелых листьев, дыма… Сытое время даже в самые скудные дни. Этот день застал меня на даче — где еще отдыхать обычной пенсионерке? Пусть я проработала больше двадцати пяти лет в бухгалтерии, пенсия у меня скромная, муж давно умер, родственники есть, а вот детей нам Бог не дал.

Правда, уже после смерти мужа, перебирая бумаги, я нашла его детскую медицинскую карту, а в ней запись о свинке… Поняла, почему ни он, ни свекровь никогда меня не упрекали в бесплодии и всячески поощряли трудовой энтузиазм и карьерный рост.

Увы, рожать мне было уже поздно, так что я продолжила жить, как привыкла — балуя племянников, кузенов, а потом и внучатых родственников.

Дача стала отдушиной, летним жилищем, источником радости и приложения сил. На этой самой даче мне и стало плохо. Я легла на диван, и вспомнила всю свою жизнь. Всплакнула, представив себе нерожденных детей. Уснула. А очнулась от вопроса маленькой девочки. А теперь ее, кажется, отец требует с меня клятву!

— Еще раз! Какую клятву вы от меня требуете? — с долей удивления произнесла я.

— Сохранение тайны, непричинение вреда, помощь! — перечислил мужчина.

— А чем я могу вам помочь? — изумилась я. Не так часто от пожилой пенсионерки что-то требуют.

Мужчина скрипнул зубами:

— Тайна и непричинение вреда, — процедил он так, словно я ему поперек горла встала, — я активировал семейный артефакт. Он должен был доставить нам с Мелиссой самое необходимое на ближайший год! Артефакт доставил тебя! Клянись!

Я испуганно моргнула, вспомнила, что психов сердить не рекомендуется, и пробормотала:

— Клянусь!

Тут же в воздухе вспыхнула искра, разделилась пополам и влетела нам обоим в запястья, оставив завитки. У мужчины, кстати, таких завитков прилично было, словно браслет татуированный. На моей руке завитушка появилась одна.

— А теперь слушай! Меня зовут Лэйран Трейер, лорд Одинокой скалы.

Я кивнула, находясь в полной прострации. Что это было? Даже завиток потерла, чтобы убедиться, что это не сон.

Мужчина продолжал:

— Семь лет назад одна легкомысленная драконица отложила яйцо. Уверяла, что от меня.

Я тихонечко хмыкнула. Ну-ну! Знаем мы таких “мамаш” и “папаш”! Она уверяла, а он ни сном ни духом. Вообще, детей зачинают вдвоем!

Мужик покосился недобро, и я тут же сделала невинное лицо. Ровно такое, какое изображала во время визитов налогового инспектора.

— Ее родственники поначалу настаивали на свадьбе, но я затребовал магическую экспертизу, и они затихли до рождения Мелиссы.

Вот тут уже становилось интересно.

— Проба крови, чешуи и слюны подтвердила, что Мелли — моя дочь, — дракон тяжело вздохнул, и мне стало жалко малышку. Если он ей все это рассказывал с таким же трагизмом, сложно представить, какого девочка мнения о “папаше”.

— Я тогда служил в охране посольства Риимора и не мог за всем проследить, а когда вернулся…

— Драконица вышла замуж, а вашу дочь подкинули родственникам? — предположила я. Частый сценарий сейчас, когда женщины хотят свободы, как и мужчины.

— Так и есть, — мрачно взглянул мужчина, и его зрачок на миг стал вертикальным.

“Ладно-ладно, верю, что дракон”, — подумала я, чувствуя, что голова снова кружится. Может, это все же сон?

— Фелиция не хотела Мелиссу, да и ее мужу не нужен был чужой ребенок.

— Вы, конечно, ничего не предприняли, вам и так было удобно, — философски заметила я, крутя в голове мысль о том, что ничего не меняется. Мужчины все так же равнодушны к детям, если не любят и не ценят их мать.

— Удобно, — буркнул этот самый Лэйран, — пока на меня не начали совершать покушения!

— Покушения? На дракона? — знаю, мой голос звучал недоверчиво, но мужик не выглядел хлюпиком. Скорее этак сдержанно-агрессивно, как опытный байкер.

— Драконы, знаешь ли, тоже не бессмертные! — Лэйран обиделся, встал и налил в кружку что-то из стоящего на печи горшка. Я уже прищурилась нехорошо, но кружку поставили передо мной, а вот из второй он отхлебнул сам. Тогда и я рискнула попробовать. Травяной настой, что-то вроде моего “дачного чая” — листочки смородины, вишни, какие-то пряные травки. В целом приятно.

— Родственники драконицы сообразили, что девочка ваша единственная наследница? — дошло до меня вдруг.

— Верно! — таким же недовольным тоном сказал мужчина. — А еще они оформили все бумаги на опеку, так что я даже видеться с дочерью не мог! Два года тянулась эта история, а потом я ее украл!

— Что? — я чуть со скамьи не рухнула.

— Украл! — повторил дракон. — В законе есть лазейка. Если ребенок прожил год с одним из родителей и остался жив, здоров и благополучен, опека возвращается.

Мне стало понятно. Что ж, украл так украл.

— А почему вы тут, а не на Одинокой скале? — припомнила я то ли прозвище, то ли фамилию, то ли титул.

— Потому что там нас сразу найдут и заберут Мелли, — поморщился мужик.

— То есть вам надо пересидеть год в тихом углу с ребенком, — поняла я. — А я тут при чем?

— Дослушай! — буркнул он.

Похищение оказалось спонтанным, так что Лэйран успел только заглянуть к другу, объяснить ему ситуацию, попросить присмотреть за владениями и уведомить короля драконов либо королевского судью — чтобы его не объявили в розыск как преступника. То есть искать все равно будут, но исключительно родственники Мелиссы по материнской линии.

Чтобы помешать поискам, дракон не должен пользоваться магией — по мощному всплеску его сразу обнаружат. И конечно, он не должен появляться в привычных для драконов местах. Значит, исключаются крупные города, поместья рода и друзей семьи.

Еще вариант — искать будут Мелиссу с помощью родственной крови, но тут есть засада — девчушка еще мала. Дракончик не отзовется родственникам, если рядом отец или мать.

Поэтому Лэйран и умчался в глушь, кинул кошель обитателям хутора и дал час на то, чтобы покинуть дом, оставив все, как есть. Крестьяне ушли, оставив дом, огород, пасеку, животных в стойлах и практически все, что было в доме. Забрали одну лошадь, телегу и то, что быстро покидали в узлах. Уехали с клятвой молчания, но весьма довольные — на кошель можно было в столице дом прикупить или лавку и записаться уже не крестьянами, а торговцами, например.

Глава 2

Я, значит, ответ на молитвы этого чокнутого! Ха-ха! Зачем ему старуха? Но мужчина смотрел с такой надеждой, что я не стала его разочаровывать. Ладно, чем смогу — помогу. Силы уже не те, но уж голова-то у меня на плечах, да и опыт имеется.

Год продержаться в деревне — в принципе, задача решаемая. Надо только посмотреть, что ему оставили. Крестьяне народ ушлый и хитрый — наверняка самое ценное выгребли и увезли, а дракон и деньги все отдал, значит, будем жить с огорода и хозяйства. Интересно, что тут вообще есть?

Этот вопрос я и задала.

— По документам это обычный хутор на три семьи, — пожал плечами дракон. — Доходный. Подробностей не помню, мы здесь всего несколько часов.

Вот сейчас я посмотрела на мужика с уважением. Сориентировался он быстро. За пару часов понял, что сам не справится, не стал включать “фон-барона” и ждать преференций. Вызвал помощь и пусть скрипит на меня зубами… А кстати, почему скрипит-то?

— Господин Лэйран, — вежливо спросила я, — отчего вы так недовольны моим появлением?

— Я думал, артефакт пришлет помощь, а не… пастушку!

Вот тут я оскорбилась. Какая я, к бесам, пастушка? В мои шестьдесят восемь я еще вполне бодрая пенсионерка! Ну да, располнела, и ноги плохо ходят, зато голова работает!

Я уже открыла рот, чтобы возразить, и тут обратила внимание на то, что все время было у меня перед глазами — руки! Где мои натруженные ладони с пигментными пятнами и заметными раздутыми венами? Сейчас это были узкие девичьи ладошки, вполне крепкие, но изящные, с нежной светлой кожей…

— Господин Лэйран, здесь есть зеркало? — сдавленным голосом спросила я.

— Зеркало? — мужчина вздохнул и сказал: — Мне нельзя пользоваться магией, а у крестьян… если только медное блюдо, но, кажется, всю дорогую посуду они забрали с собой.

Тогда я догадалась просто себя ощупать и чуть не взвизгнула. Тонкая талия, прикрытая черным суконным корсажем, платье из коричневой плотной шерсти, грудь — хорошая такая “троечка” под белой льняной рубашкой. На ногах — крепкие ботинки, и, судя по ощущениям, под рубашкой есть что-то еще, как и под юбкой. Волосы… Я чуть по лбу себя не стукнула! Уже лет двадцать я носила короткую стрижку — хлопот меньше и седину можно не закрашивать, а теперь на спине лежали тяжелые каштановые косы!

Дракон наблюдал за моими ощупываниями с интересом. Потом прищурился и щелкнул пальцами, подвешивая рядом со мной зеркальную пленку. Я уставилась в нее и ахнула. Это была я в молодости! Вернее, не совсем я. Тоньше, изящнее, аристократичнее. Белоснежная кожа — у меня такой и быть не могло, все лето проводила на даче или в лагере! Маленькие нежные руки. Мозоли есть, но они отшлифованы и явно не от лопаты. Скорее от вышивки или от игры в теннис. А ноги? Я взглянула на ботиночки еще раз. Маленькая ножка, размер тридцать шестой максимум, а то и тридцать пятый. Дорогая кожа, металлическая оковка носа и подковка на каблучке. Чулки из тонкой шерсти телесного цвета. Ткань юбки — гладкая, плотная, ровно окрашенная… Этот мужик просто дурак, если принял изящную барышню в карнавальном костюме за пастушку!

— Если вам не нужна “пастушка”, — хмыкнула я, любуясь собой, — тогда я пойду?

— Нет! — гаркнул этот гамадрил. — Вы действительно можете помочь нам прожить здесь год?

— Могу, — призналась я, — но на своих условиях.

— Это на каких же? — прищурился Лэйран.

— Я не стану вашей служанкой, — строго сказала я.

Дракон пожевал губами. Кажется, он думал, что я в один миг обеспечу ему привычный набор — еда, тепло, постель и комфорт. Увы, не на ту напал.

— А кем вы хотите стать? — хмыкнул он. — Хозяйкой?

При этом он смерил меня взглядом, словно вошь придавил. Ну-ну, строптивый какой! И глупый. Видел ведь крестьян, неужели разницы со мной не заметил?

— Считайте меня… экономкой, — нашла я достойный вариант. — Через год, как только поправите свои дела, заплатите мне жалованье за год, и разойдемся с миром. Кстати, не надейтесь, что я все буду делать сама. Жизнь в деревне требует полного участия мужчины. У меня не хватит сил ворочать навоз, чистить стойла или таскать сено. Больше того, я и на огороде ничего тяжелого поднимать не стану. Или нанимайте людей в деревне, или занимайтесь мужскими делами сами.

Дракон снова взбесился.

Ах да, денег-то у него нет! Вон как желваки катает! Ничего-ничего, руками работать полезно, глядишь, и мозги наконец включатся.

— Договорились! — выдавил дракон. — Только учти, пастушка, я умею сражаться, выживать в лесу или на паркете. Пахать, сеять или косить меня никто не учил!

— Научу, — вздохнула я и тут же встрепенулась: — Договор?

Лэйран небрежно махнул рукой и проговорил:

— Я, лорд Лэйран Трейер, лорд Одинокой скалы, обещаю заплатить…

— Нине Викторовне Столбовой, — вставила я, уловив, что дракон проглотил слово “пастушке”.

— Нине Викторовне Столбовой жалованье экономки за год, если она поможет прожить на хуторе мне и моей дочери год и один день.

— Я, Нина Викторовна Столбовая, обещаю помочь Лэйрану Трейеру, лорду Одинокой скалы, и его дочери прожить на хуторе год и один день, если мне не придется выполнять мужскую работу, сражаться или прислуживать.

Мужик что-то рыкнул, и снова мелькнула искра, разделилась и приклеилась к запястьям. Я задумчиво почесала руку и сказала:

— А теперь давайте посмотрим, что тут есть, и что нужно сделать срочно!

Глава 3

Для начала я заглянула в печь.

Она уже практически остыла, потому что дракон не догадался прикрыть вьюшку. К счастью, сухие дрова нашлись под шестком. Я попросила мужчину сложить их в печь и зажечь. Он растерялся. Оказывается, драконьим огнем ему пользоваться нельзя, а как по-другому его зажечь, он не знает!

Тут растерялась уже я. Если в этом мире в ходу кресало — я не справлюсь!

К счастью, на приступке нашелся здоровенный коробок спичек, вернее, “серных палочек”. Лучинки с кончиками, вымазанными серой, и жестяная коробка с грубой намазкой на крышке. Меня устроило. Я снова затопила печь, а после вынула из прикрытой заслонкой ниши горшок с кашей, горшок с какой-то похлебкой и горшок с тем самым чаем.

— Перекусим? — предложила мужчине.

— Вы же хотели хозяйство идти смотреть, — мрачно сказал он.

— На сытый желудок это приятнее, — отбрила я, — да к тому же в горячей печи еда засохнет и станет невкусной.

Немного покружив по кухне, я нашла глиняные миски, кружки, новенькие деревянные ложки в укладке на полке и сухари. Свежего хлеба не было — его, верно, забрали с собой, не было и ножей. Это понятно, крестьяне инструмент не бросают, даже если в город едут. Накрыла стол и вопросительно взглянула на дракона:

— Дочь сами позовете?

Он как-то вздохнул, щелкнул пальцами, вероятно, развеивая то, что мешало любопытной девочке нас подслушивать, и позвал негромко:

— Мелисса, к столу!

Девочка вышла.

Я невольно залюбовалась аккуратными локонами, бархатным платьицем и всем ее видом. Словно юная барышня на картине девятнадцатого века. Вот только не проживут в деревне все эти одежки долго, да и зима впереди. Вряд ли дракон украл дочь с чемоданом личных вещей и гардеробом. Значит, и это ляжет на мои плечи. Впрочем, мне и самой надо будет переодеться, но позже.

Мы все с аппетитом поели суп и кашу, закусывая сухарями. На сладкое я отыскала горшочек меда. Ржаные сухари с медом — не так и плохо, Мелиссе точно понравилось. Наевшись, она пожелала на прогулку и с разрешения отца побежала надевать шляпу, перчатки и пальто. Потом скрипнула дверью — малышке явно было интересно здесь. Что ж, пусть погуляет, надеюсь, тут безопасно!

Я присмотрелась к одежде, оставшейся у двери на вешалке. Все приличное — теплое, добротное — крестьяне забрали. Остался какой-то замызганный кожаный плащ, обрезок тулупа, похожий на потертый жилет, и совсем уж никчемные обноски. Поморщилась и прямо сказала дракону:

— Мне нужна теплая одежда.

Он открыл рот, чтобы отбрить, и уставился в глубокий вырез рубашки. Вздохнул и махнул рукой на стоящий тут же сундук:

— Прежние хозяева кое-что оставили. Посмотрите тут.

Я смерила взглядом тяжелую крышку и снова уставилась на мужчину. Около минуты он недоумевающе играл со мной в гляделки, потом понял и поднял тяжеленную, окованную железом крышку.

Глава 3.2

Плащ я нашла — очень тяжелый, пахнущий полынью, и неуклюжий, но зато теплый. Заодно и платок прихватила — тут, судя по всему, тоже осень, уши нужно беречь!

Мы вышли из дома, и я еще раз поразилась тому, как тут все разумно и аккуратно устроено. Дом и все необходимое замыкалось в квадрат, запираемый тяжелыми воротами. Рядом располагалась узкая калитка, но высотой она была равна воротам. Сбоку тянулась полоска забора. Вернее, не забора, а тына с заостренными кольями наверху. Тут же стояла лестница. Я подумала и забралась на нее под удивленными взорами дракона и девочки.

— Сверху лучше видно, — пояснила я, — к тому же мне надо увидеть, какая тут местность.

Вот это мужчина понял и даже одобрительно кивнул, а Мелисса смотрела с завистью — ей отец залезать никуда не разрешал. Маленькая драконочка пыталась возражать, но Лэйран так на нее глянул, что малышка надулась и отвернулась.

Я же отнеслась к такой ситуации одобрительно. Бархатные юбки и шляпка с перьями для лестниц и сеновалов не годятся. Вот переодену малышку в штаны — тогда пусть лазает где хочет!

С лестницы я увидела много интересного. Например, реку и что-то вроде многолучевой звезды, начерченной прямо на земле. Оказывается, хутор был выстроен на холме. С одной стороны текла река, с другой высился лес. Пространство между строениями и лесом было хорошо расчищено, видна четкая тропинка к реке и еще две в разные стороны.

Я посмотрела налево, туда, куда убегала вторая тропа, и ахнула — пасека! Обнесенная легким плетеным заборчиком, это, несомненно, была она. Колоды, накрытые деревянными крышками, а кое-где соломенными “хохлами”, стояли красивым кругом. В центре высился вкопанный грубоватый стол. Вместо одного из ульев торчало что-то непонятное. Неужели омшаник? Ай да крестьяне — все продумано и устроено с понятием. Пчелы проде бы и в стороне, а на деле рядом. И заливные луга тут, и сад с плодовыми деревьями, и вон справа распаханная полоса неизвестно для чего. Большое хозяйство, справное.

— Господин Лэйран, — поинтересовалась я, возвращая внимание двору и дракону, — а сколько на этом хуторе было мужчин?

Мой вопрос его удивил. Нахмурился, что-то посчитал и ответил:

— Хозяин дома, два его женатых сына, три холостых и два мелких внука.

— Значит, минимум шесть взрослых работающих мужчин. Интересно, способен ли будет заменить их один дракон? — посетовала я и тут же мысленно хлопнула себя по голове, потому что от моих слов мужчина надулся, и, кажется, в глазах снова мелькнул вертикальный зрачок. Ладно-ладно, верю, что заменит!

Тяжело вздохнув, я спустилась с лестницы. Сад, огород, поле и пасека подождут. Сначала живность!

В хлеву мычали две коровы, бычок и две телушки. Мелисса смотрела на животных с изумлением, словно видела впервые.

Я схватилась за голову:

— Господин Лэйран, это… много!

— Много? — дракон оглядел животных без интереса.

— Коров нужно доить. Телки пока малы, их, наверное, можно продать, но в зиму скотину не покупают, не хватит сена на прокорм, значит, надо держать до весны. Бычок… Мелкий, как телки, можно оставить на откорм, а можно по морозу заколоть на мясо. Но пока все равно придется кормить и убирать за ним.

Дракон пожал плечами:

— Скажете, что нужно сделать, сделаю.

Я только головой покачала. Кажется, дракон плохо представляет себе, что такое хлев. Ладно, если что — это все мясо. Главное — холодов дождаться!

Тут же рядом с коровами стояли овцы и козы. Я опять тяжело вздохнула. Дюжина овец и два барана. Коз всего пяток, плюс козел, козлят не было — или продали, или съели. Но судя по раздоенному вымени, коз тоже нужно будет доить. Овец не успели постричь, коз не успели вычесать — и все это стадо недовольно цокало копытами в небольшой загородке возле стожка сена. С одной стороны — мясо, с другой — доход. Год ведь нужно прожить, а не пару месяцев. Подумаем.

За хлевом расположилась конюшня.

Дракон разрешил крестьянам забрать одну лошадь и телегу, словно они на ярмарку ехали, еще три остались в стойлах.

— Про лошадей я совершенно точно ничего не знаю! — призналась я.

— Зато я знаю, — отмахнулся дракон, — еда и вода у них есть, закончим обход, выпущу в леваду.

Мне стало легче.

Глава 4

Отдельным сюрпризом стал птичник.

Я даже застонала, а пальцы заныли от фантомной боли, вспоминая, как тяжело и больно их ощипывать. Гуси! Штук сорок, а то и пятьдесят крупных взрослых птиц! Понятно, река рядом, почему бы и нет? Утки — этих вообще под сотню! Куры, вот их было меньше, но тоже хватало. Чем всю эту ораву кормить?

Я заглянула в корыта. Ага. У гусей что-то вроде запаренных отрубей. У уток то же самое, плюс зелень. Что за зелень? Ряска? Неплохо! У кур отруби и трава, плюс какие-то объедки. А где все это готовится?

Оказалось, тут же, в птичнике, стоит кирпичная печурка, а на ней огромный котел с запаренными отрубями. Печь греет птичник и готовит еду на всех. Но сколько ж тут работы!

— Господин Лэйран, — вздохнула я, — у вас точно нет возможности нанять батраков?

Дракон только хмуро на меня посмотрел.

Ладно-ладно, авось передумает! Поживем — увидим!

В птичнике, как выяснилось, тоже была калиточка, вернее, тяжелая утепленная дверь, ведущая к реке. Стоило ее открыть — гуси и утки, радостно гогоча, ринулись вниз. Одной заботой меньше. Отруби есть, надо будет налить в корыта к вечеру, чтобы птицы вернулись. Кстати, крылья у них подрезаны или нет? Пригляделась — даже у кур подрезаны. Вот и славно. Не улетят.

Мелисса на птиц смотрела на диво дивное, а уж когда я обошла свитые из прутьев и набитые сеном “гнезда” у куриц, собирая в корзинку яйца, она вообще стала воспринимать меня как волшебницу.

Еще во дворе обнаружилась будка, в которой лежала собака с выводком щенков. Я, правда, думала, это не будка, а птичник еще один или сарай для дров, вот и вломилась туда, не услышав предупреждения дракона. Остановилась как вкопанная, увидев оскал.

— Кобелей хозяева забрали, — прокомментировал дракон, хмуро разглядывая крупную косматую псину размером с теленка, — а сука только ощенилась, до города не дойдет. Оставили.

Мелисса с радостным писком бросилась к щенкам, но я придержала ее за воротник:

— Стоп! Нельзя!

Девочка состроила грустное лицо, но на меня жалобные моськи давно не действуют.

— Эта собачка только-только родила. Хозяева ее бросили. Она всего боится. Если хочешь с ней подружиться, сходи в дом, принеси теплой воды и налей в ее миску. Еще можешь пару сухарей взять. Я разберусь, чем тут собак кормили, и приготовлю.

Девочка радостно убежала в дом. Я только вздохнула — вот уверена, она и дверь не прикроет, и воду расплещет, и сухари все выгребет. Но пока это не важно и не страшно.

Мелли и правда скоро примчалась с водой в ковшике и с сухарями в карманах пальто. Воду она сама вылила в миску, забрызгав не особо чистую солому, а дракон аккуратно подтолкнул к собаке. Та жадно напилась, похоже, воды после ощена ей не дали, и уже благосклоннее смотрела на нас, особенно когда ей к морде высыпали маленькую кучку сухарей — Мелисса точно все, что осталось, забрала!

После перекуса собака смягчилась окончательно и позволила драконочке потрепать себя по голове. А вот щенков я трогать запретила, объяснив малышке, что тогда мама может от них отказаться, а без собачьего молока щенки погибнут.

И уже закончив объяснения, поймала дрожание губ Мелиссы и снова мысленно стукнула себя по голове. Похоже, этой малявке не раз и не два объясняли, что родители ее не любят, не хотят, и, возможно, даже грудью ее мать не кормила.

— Кстати, я видела в хлеву миски для молока, наверняка тут есть кошки. Хочешь, пойдем их поищем?

Мелисса недоверчиво протянула мне руку, и мы пошли в хлев, приговаривая “кыс-кыс”.

На призыв откуда-то из-под потолка вынырнула полосатая кошка. Взглянула на нас без интереса и снова скрылась.

— Вечером, когда коров будем доить, обязательно нальем в миску молока, и кошка придет, — пообещала я драконочке.

Глава 4.2

После скотного двора настало время амбаров и сараев.

Тут тоже все было сложено и устроено рационально донельзя. И аккуратно, как в кино. Я недоверчиво покрутила головой, зайдя под навес. Ровные, словно по нитке выстроенные поленницы окружали пространство, заполненное деревянными поделками. Бочки, кадки, какие-то лотки и корыта. Похоже, кто-то из прежних хозяев делал всю эту красоту не то для себя, не то на продажу. Инструментов тут, кстати, нет — забрали с собой? А вот готовые изделия есть! И мешки со стружками и опилом стоят. Будет чем в птичнике пол посыпать!

Дальше — снова дрова, но в центре телега, две пары саней и что-то еще на колесах вроде высокой короткой телеги. Пара тачек, еще какая-то приспособа с колесами. Каретный сарай, не иначе!

Еще один навес. Тут плетенки — верши, корзины, короба, вязки прутьев, корыто с замоченными ветками… Кто-то в семье еще и плел? Богатый хутор, однако! Все стены увешаны связками прутьев разной степени обработанности и корзинами. Инструментов снова нет. Эх-х-х, хоть бы нож завалящий оставили!

Дальше пошли уже амбары.

Мед в кадушках, воск кусками в форме перевернутых мисок, берестяные туески с прополисом, пергой и подмором. Все аккуратно, подписано и расставлено. Мне даже страшно стало — что за суперлюди тут жили?

Я спросила у дракона, он отмахнулся:

— Глава семьи полугном, в жены взял эльфийку-квартеронку. Они оба магией неплохо владели, особенно бытовой. Я потому сюда и прилетел. Магический фон сильный, но ровный, они тут лет двести жили.

Я сглотнула. Вроде бы и приняла все это — другой мир, магия, дракон, а все равно холодком по хребту отдает. Словно вот-вот проснусь.

— Двести лет? — переспросила пересохшим ртом.

— Гномы по пятьсот лет живут, эльфы по тысяче и дольше, — пожал плечами дракон, — поэтому полукровкам достается век длиннее человеческого. Откуда ты появилась, если этого не знаешь?

— Очень… издалека. Там живут только люди, и средняя продолжительность жизни семьдесят лет. Иногда восемьдесят.

— Ты не врешь, но на Азарине я такого места не знаю. Люди легко смешиваются со всеми расами, поэтому полукровок так много.

Я просто отвернулась, делая вид, что рассматриваю амбар. Там еще и “антресоли” были, интересно, что там? Я забралась наверх и ахнула — тут хранились травы! Пучки, мешочки, горшочки — все подписанное и упакованное. И явно больше, чем нужно на одну семью.

— Лэйран, а эльфы торгуют лекарственными травами? — уточнила я.

— Чистокровные эльфы — нет, а полукровки — очень даже, — отозвался дракон. — Что там?

— Тут, похоже, запасы хозяйки, — ответила я, рассматривая амбарную книгу с записями. Конечно, это не травник, это учетная книга. Сколько заготовлено, чего и сколько продано, и сколько заказано. Похоже, нам придется эти заказы отвезти? Куда? И как? Ладно, это еще один вопрос грядущего дня.

Я спустилась вниз, и мы двинулись дальше. Амбар под зерно пустовал. Два мешка муки, пяток мешков отрубей, плюс два мешка крупы — одна походила на ячмень, вторая на гречку.

— Нужно будет закупить отруби, муку и крупу, — сказала я, заглянув в каждый мешок, — иначе зиму нам не прожить.

Дракон нахмурился, а я продолжила:

— Судя по записям хозяйки, в деревне по осени ярмарка каждую неделю устраивается. Надо будет туда поехать и сделать закупки.

— У меня денег нет, глупая ты пастушка! — прорычал мужчина.

Я взглянула на него с укоризной:

— Есть травы, мед и воск на продажу. Можно постричь овец, вычесать коз и продать шерсть и пух. Пару гусей или уток, бочки… Тебе оставили полноценное хозяйство, в котором муку и крупу закупали отдельно.

— Да не могу я в деревне появиться! — дракон нервно взъерошил длинные волосы. — Если меня узнают, всему конец!

— Не узнают, — хмыкнула я, — недельку тут поживете, и от крестьянина вас не отличат. В крайнем случае — замаскируем. Без вас я на ярмарку все равно не доеду — не умею обращаться с лошадьми!

Лэйран еще немного ерепенился, но я добила его тем, что Мелиссе скоро понадобится другая одежда, обувь к зиме и шуба. А взять это все негде. Разве были у живущих тут крестьян девочки ее возраста?

— Ладно, понял, — дракон сдался, — поедем на ярмарку, но не сейчас. Позже.

Глава 5

После амбара я слазила на сеновал, заглянула в погреб и в очередной раз похвалила рачительных хозяев. Судя по запаху и пустым крюкам, припасов они увезли немало, однако и нам кое-что осталось. Несколько копченых окороков, сыр, соленое сало, колбасы…Так тут еще и свиньи есть?

Свиней я тоже нашла. Вздохнула. Поморщилась. Снова вздохнула. И закрыла тяжелую дверь свинарника. Не сейчас!

Встал вопрос — идти ли в огород? В принципе, день уже клонился к закату, печь наверняка прогорела, и настало время подумать об ужине. Да и решить, где я буду спать. Так я дракону и сказала, отложив осмотр угодьев до следующего дня.

Он и не возражал — тоже нагулялся. Мелисса прыгала вокруг нас, совала нос и пальцы везде, куда получалось, задавала миллион вопросов, все трогала и спрашивала, для чего. Я терпеливо отвечала, отвлекала, давала подержать корзинку с яйцами, окорок и круг сыра. В итоге мы ввалились в дом, и я сразу начала командовать:

— Господин Лэйран, нужно принести еще дров, воды, и скоро пойдем кормить животных. Мелисса, замечательно, что ты уже разделась. Помой руки и накрывай на стол, а я посмотрю, что мы можем добавить к нашему ужину.

Девочка посмотрела на отца вопросительно — мол, почему эта женщина тут командует? А он ответил своим хмурым взглядом и кивнул:

— Мой руки, Мелисса, и помоги госпоже Нине с ужином, а я покажу ей ее комнату.

Ребенок подчинился, хоть и неохотно. Нет, Мелли не была лентяйкой, просто, если я правильно поняла эти переглядки, девочка не понимала, почему какая-то человечка командует ее отцом — сильным драконом.

Между тем мужчина наконец избавился от кожанки, остался в рубахе и кожаных штанах, даже сапоги не снял — повел меня осматривать дом. Мы-то, оказывается, в закутке у печи и разговаривали, и ели. А дом был весьма просторным и добротным. Уж не знаю, сколько лет тут жили прежние хозяева, но строились точно на века.

Сразу за печью начиналась, я бы сказала, общая комната. Просторная, с несколькими окнами по дальней стороне. Окна смотрели на реку и были предусмотрительно снабжены тяжелыми ставнями — изнутри и снаружи. Под окнами стояли широкие сундуки с ровными крышками, накрытые домоткаными коврами. Ух, тут еще и ткачихи жили? Или покупали? Над сундуками, между окнами устроены полки. Там, похоже, прялки лежали и всякие такие рукодельные штуки. Две полки пустые, а на одной все осталось — не пожелала хозяйка или невестка забирать, видно, не очень рукоделие любит.

Светильники на высоких ножках — похоже, масляные лампы? Тут же столики с забытыми пяльцами, в углу и правда — ковер на стене незаконченный! Такими же коврами и пол застелен. Вдоль стен еще сундуки, но над ними на полках какие-то деревянные заготовки, что-то мелкое типа рыболовных крючков, а в углу недоплетенная сеть.

Ясно, тут по вечерам семья собиралась с рукоделием. Теплая большая комната, а в сундуках что? Не выглядят они разоренными. Как вообще дракон убедил целую семью покинуть такой дом? Этот вопрос я и задала вслух.

Лэйран поморщился и признался:

— В кошеле лежали драгоценные камни. Я собирался выкупить Мелиссу у родни, но когда увидел их, понял, что не отдадут. Выпросил минуту с ней наедине, сказал, что хочу сделать ей подарок, обнял и свалился в случайный портал. Он вывел сюда. Балир знает ценность камней из Северных гор, поэтому оставил все, даже сыновьям и невесткам запретил забирать добро. Сказал только, что через год пришлет сюда кого-нибудь, и если мне не понадобится этот хутор, то отдаст его сыну с женой, а сам устроится в городе.

Я покивала, понимая, что дракон отдал за этот дом стоимость замка с угодьями. Что ж, его право. Значит, свою дочь он ценит. Или все же свою жизнь? Неважно. Год так год.