Пекло. Генезис - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Сергей Панченко (самиздат)

Глава 1

Захар, давний друг и коллега Валерия по бывшей работе, сморщив лицо в страдальческой мине и заглядывая в глаза, молил об одолжении.

— Валер, Валерка, я тебе обещаю, что ни одна душа не узнает об этом. Я сам загружу у себя в гараже, без водителя, даже жене не скажу куда поехал.

Смысл просьбы сводился к тому, чтобы перевезти наворованное на стройке добро Валерию в убежище. Валера и Захар познакомились друг с другом будучи прорабами. Дружба переросла в доверительные отношения и выяснилось, что оба потихоньку несут с работы. Время было такое, когда подобный способ обогащения казался вполне легальным, если не наглеть.

Затем все поменялось, и Валера, испугавшись правосудия, сменил работу. По его словам, ему и этого было достаточно. Чтобы не светить незаконно добытый материал, он выкупил дачный участок без домика и соседей, вырыл в нем котлован и построил за одно лето полноценный дом. Прикопал его землей, а над ним поставил небольшой дачный домик с гаражом, будто бы для сезонного пользования.

Захар знал о его тайне, и потому просил часть имущества припрятать в подземное убежище. Валерий отдавал себе отчет, чем могло грозить ему пособничество в сокрытии краденного, и потому старался любыми путями отказать другу.

— Захар, тебя посадят через полиграф, и ты сам того не ведая выдашь меня, — Валерий запустил пятерню в волосы и взъерошил их. — Не могу, прости.

— Откуда они твое имя возьмут, если ты уже тыщу лет не при делах? Они если и будут про кого спрашивать, так это про всех моих работников. С чего им интересоваться тобой?

— Вернуть не пробовал?

— Ты… сдурел? Это же сразу приговор. На меня повесят всё, что было украдено всеми прорабами за последние десять лет. Что угодно, но только не это. Мне мое чистое имя важнее. Ну, ты понял.

— Да понял я, Захар. Я это давно понял, потому и свалил вовремя, а ты не справился со своей жадностью.

— Да, не справился. Теперь мне это понятно. Хорошо, давай я отсчитаю в качестве оплаты от того, что ты сохранишь четверть, идет?

— Не идет, Захар. Это опасно. Я живу сейчас спокойно, хоть и не богато, и очень дорожу этим. Мне не нужен лишний геморрой.

— Я обещаю, что ни одна душа про тебя не узнает. Даже если меня закроют, и там я буду молчать. Но, надеюсь, до этого не дойдет. Тьфу, тьфу, тьфу.

— Нет.

Захар запыхтел, как паровоз. Лицо его налилось багровой краской. Он нервно заходил вперед-назад, делая по пять шагов в каждую сторону. Валерий заметил, как на его лице борются чувства. Захар подошел вплотную к нему и тихо произнес прямо в лицо:

— У меня есть однушка на пятьдесят квадратов, пятый этаж, большой балкон с видом на речку. Отдам в качестве оплаты.

— Это не разумно. Сделка сразу вскроет нашу аферу.

— Она записана на бабку одну. Она мне никто.

— За сколько? — Валерий понял, что квартиру ему предлагают не за одну услугу.

— За полцены. Миллион. Район престижный, дом что надо. Бедные в нем не селятся.

Валерий знал, какие дома строил в последнее время Захар, а потому сразу вычислил адрес дома. Это был шестиэтажный дом в исторической части города у спуска к набережной. Однушка с ремонтом в нем стоила больше трех миллионов рублей. Сделка могла принести ему хорошую прибыль, оставалось минимизировать риски.

— Совать голову в петлю? — Валерий изобразил сомнение, хотя решение уже принял. — Где это?

Спустя минуту они уже договаривались об условиях перевоза имущества. Валерий поставил условие, что это возможно только после продажи квартиры. Следствие тоже не сидело на месте, так что стоило поторопиться. Захар сделал все четко и быстро. Через неделю квартира в престижном доме принадлежала Валерию.

Жене он не стал рассказывать о своих делишках. О том, что им в «бункер» привезут строительный «хлам», она все равно скоро узнает. Лето они проводили на даче, предпочитая отдых на ней прочим развлечениям. Тут он собирался наплести что-нибудь правдоподобное. А насчет новой квартиры он решил молчать до последнего. Валерий хотел сделать ремонт в ней, чтобы в подходящий момент привезти свою Ольгу и сделать ей сюрприз. Наверняка, ее реакция на подобный подарок окажется бурной.

Операцию назначили в ближайшую ночь. Валерий соврал жене, что отправляется на рыбалку с друзьями. Его немного поколачивало от нервного озноба, пока он ждал машину с грузом ворованного добра. Сомнений был целый вагон. Еще и природа подсовывала сюрпризы. Внезапно после полуночи началось землетрясение, чего никогда не бывало раньше. Валерий сидел в верхнем домике и давился холодным кофе, когда посуда в шкафу начала звенеть. Застучали по полу стулья. Собаки на дачах подняли истошный лай.

Валерию стало не по себе. Он позвонил домой. Жена сразу же взяла трубку, будто ждала звонок.

— Валерка, у нас трясет. Мы с Агатой забрались в ванну и лежим.

— Папа, нам страшно, — крикнула в трубку дочь.

— У меня тоже трясло, потому и набрал. Сейчас-то успокоилось?

— Вроде. Валер, если можешь, приезжай, мы не уснем без тебя, — голос супруги был искренним, она не притворялась.

— Олечка, я не могу. Мы тут уже раздавили с друзьями поллитра. Некому за руль сесть, — соврал он, проклиная в душе Захара. — Успокойтесь, девчата, больше такого не повторится. Мы же не в горах живем. Это экзотика какая-то, которая раз в миллион лет случается.

— Нам уже можно выбираться из ванны? — спросила в трубку дочь.

— Нет, пока рано. Полежите еще, — посоветовал ей отец.

В начале улицы мелькнули огни большого автомобиля.

— Зай, если что, я приеду, но ты не волнуйся, такого больше не будет.

— Ладно, Валер, ты там тоже отдыхай, не переживай за нас. Бонька, вон, успокоился, можно выбираться. Спокойной ночи, Валер.

— Спокойной ночи, девчат, — Валерий на прощание чмокнул микрофон.

Грузовик замер напротив его дома. Валерий вышел на улицу и подошел к воротам. Захар стоял за ними и ждал.

Глава 2

Однообразие белого савана, накрывшего Оренбург, нарушали рваные раны расщелин, на дне которых забурлил адский котел природной катастрофы. Над искрящейся равниной поднимались столбы пара, несущие в себе химический запах происходящих под землей процессов. Природа держала людей в тонусе, пугая продолжающимися процессами сейсмической активности.

Края расщелины, в которую провалился торговый центр, обваливались регулярно. Больше никто не решался подходить близко к ней. Земля вокруг расщелины становилась вязкой и теплой, несмотря на морозы, будто тепло из недр поднималось вверх. В тихую погоду было слышно, как со дна доносятся булькающие звуки, похожие на кипение огромного котла.

После обрушения стен на некоторое время наступала тишина. Видимо, земля накрывала собой выходящий на поверхность кипяток. Затем бульканье и парение наступало вновь. Периодически случались легкие сейсмические толчки, способствующие усилению процессов на дне расщелины.

К весне соседство с ней начало казаться небезопасным. К тому же с Маяка, который находился выше, потекли бурные потоки грязной воды. Ангар встал у них на пути. Ни о каком переселении во время половодья речи не шло, но стоило признать, что расположение убежища оказалось не таким удачным.

На пути потоков мужики устроили рыбалку, вылавливая плывущих крыс. Грызуны, пережив катастрофу, принялись размножаться в геометрической прогрессии. С одной стороны, их боялись, ожидая подвоха в виде распространения какой-нибудь заразы, но с другой, пережить зиму, полностью парализовавшую передвижение, удалось только благодаря их мясу. Квазимода, как основной специалист в лагере по ловле крыс, превратился в неприлично упитанного пса.

Кто-то из лагеря даже предложил одомашнить крыс, превратив в первое домашнее животное после катастрофы. Предложение не поддержали по причине того, что кормить грызунов никто не собирался. Крысы справлялись с поиском корма гораздо лучше людей, потому меньших усилий стоило поймать их, чем содержать.

Вешние потоки прятали под собой развалины города, подмывали под ними землю, затягивали грязью. Обширные районы заболотились, превратившись в непроходимые участки. В таких условиях конкуренция между человеческими группами сошла на нет. Проживая в нескольких километрах друг от друга, они оставались изолированными. Подобная изоляция способствовала тому, чтобы каждая человеческая община искала пути обеспечения всем необходимым без агрессивных планов по отношению к соседям.

Денис, несмотря на юный возраст, считался в лагере одним из самых авторитетных людей. За его спиной часто вспоминали про убийство Шурика, рассказывая о нем новеньким, чтобы те прониклись жизненным опытом паренька. Денис знал об этом, но все равно оставался тем человеком, которым и был до катастрофы. Его самого больше заботила беременность Алены, подходящая к завершающей стадии, а также дела лагеря, по большей части разведывание проходимых маршрутов. Весеннее половодье сильно изменило ландшафт.

Артем и Федор, друзья и постоянные спутники Дениса по вылазкам, готовились к новому выходу. Судя по количеству собирающейся в окрестностях убежища воды, она могла не просохнуть даже в течение лета. Идея переноса лагеря витала в воздухе, и вот как-то Денис озвучил ее братьям. Идти собирались на Маяк, как самое возвышенное место в округе. Там тоже находились предприятия, после которых могли остаться подходящие помещения.

Денис не расставался с СКСом. Он вышел от Игоря и закинул карабин за спину по-партизански. Артем и Федор ждали его, нетерпеливо перетаптываясь на месте.

— Мужики, берем лодку, веревки и отправляемся, — сообщил он.

— А Квазимоду? — поинтересовался Артем.

— Квазимода останется. Мы за день можем не обернуться. Лагерь ночью без него останется без охраны.

Уродливый, но милый пес внимательно слушал, виляя хвостом. Он будто понял, что никуда не идет, нашел тень и улегся в ней клубком.

— А если на маяке люди Дамира? Квазимода предупредил бы нас заранее, — аргумент Артема звучал убедительно.

— Лагерь важнее, — отрезал Денис, думая в этот момент только про беременную Алену, Веронику и мать.

— Ладно, раз лагерь важнее, то пусть остается, — нехотя согласился Артем, — будет повод найти еще одну псинку.

— Или внимательнее смотреть по сторонам, — реплика Федора звучала намного прагматичнее.

Лодка, которую брали с собой, была сделана из листов оцинкованного железа. Их вырезали, выгнули, склепали, придав нужную форму, усилили ребрами жесткости, просмолили битумом снаружи, избавив от протечек. Получилось корыто, вполне пригодное для перевозки пяти человек. Лодка была тяжела для переноски и до воды ее катили на платформе с колесами, сделанной из частей садовых тачек.

Братья впряглись в вожжи спереди, а Артем пошел сзади, подталкивая лодку. Колеса периодически проваливались в жидкую грязь. Никто из троицы не возмущался этому. Парни уже свыклись с тем, каким стал новый мир и принимали его без всякого психологического надрыва.

У самой железной дороги началась большая вода. Собирающиеся со всей округи потоки талой и дождевой, направлялись к расщелине, в которой покоился целый городской район, называемый Бёрды. В самый пик весеннего таяния, могучие течения были способны вырывать из земли деревья, стены домов и прочее, неся все это в бездну. Успокоившись на ровной местности и ослабев, потоки теряли свои трофеи.

Место, где прошлым летом находились покореженные катастрофой железнодорожные пути и вагоны, теперь походило на разрушенную плотину. Горы из панельных стен, поломанных деревьев и остовов машин скрепленные грязью, торчали островками промеж темной водной поверхности. Пешком пройти через такой лабиринт даже не возникало мысли. Риск напороться на какой-нибудь штырь из арматуры или провалиться в болотную жижу был чрезвычайно велик.

Пропитавшаяся водой земля больше не способна была впитывать, отчего каждый весенний ливень заканчивался шумными потоками, сходящими с горы Маяк. Созданная потоками плотина росла на глазах, затрудняя исход воды в расщелину. Видя, с какой скоростью природа меняет окружающий мир, стоило поскорее позаботиться о переселении, чтобы не очутиться в один прекрасный миг посреди новоиспеченного озера, постепенно подтачивающего края расщелин.

Глава 3

В ста километрах от Оренбурга на запад, есть одно интересное место — мужской монастырь. В дореволюционные времена пришла одному человеку идея, выкопать в холме, что возвышался над деревней, пещеры и предаться в них богоугодным делам. Так получился монастырь, в темных кельях которого служили Богу люди, решившие отказаться от мирской жизни.

Порода, из которой состоял холм, была обычным песчаником, податливым для работ и проницаемая для воздуха. Даже в маленькой келье, где постоянно горела свеча, и молился человек, никогда не было недостатка кислорода. Под монастырем из земли бил родник с чистейшей водой. Молва быстро приписала ему целебные свойства, которыми он, скорее всего, не обладал.

В советские времена монастырь прикрыли, а все входы засыпали землей. Но после окончания советского периода монастырь вернули к жизни. Откопали пещеры, построили церковь, родник огородили красивой деревянной изгородью. Слава о монастыре снова разлетелась по округе.

Накануне катастрофы с деревенскими котами служился форменный ужас. Они, как по команде, превратились в одержимых нечистой силой животных. Человеку из–за особенностей мышления, основанного на предыдущем опыте, сложнее, чем кошке, понять сигналы, которые подает природа. Домашние животные намного раньше людей почувствовали наступление грандиозных изменений.

Среди жителей деревни пополз слух о том, что кошками овладела какая–то нечисть. Собрав домашних питомцев, люди понесли их к монастырю, чтобы батюшки провели работу с ними. Собственно, так кошки и остались в темных ходах монастыря.

Разрушительная волна землетрясения в мгновение ока уничтожила деревню. А накрывшее через некоторое время пекло добило ее. Немногим удалось добежать до монастыря, превратившегося в настоящее прибежище. Те, кто успели это сделать, основали еще одну общину. Помня о том, что основной причиной их спасения оказались подземные пещеры, выжившие не стали думать о возведении жилья на поверхности. Спасшиеся люди расширяли ходы, откапывали новые пещеры, которые благоустраивали для полноценной жизни.

Кошки поначалу воспринимались, как неприкосновенный запас на случай голода. Их было много, бегающих в темных ходах монастыря, и множились они еще активнее. В какой–то период времени, кошки даже стали чуть не основным блюдом, особенно зимой. Однако, старец, батюшка Кирилл напомнил людям, что именно эти животные спасли многих, предупредив о надвигающейся катастрофе. Оставшиеся животные были спасены. Народ озаботился поиском пропитания, исследуя окрестности и забираясь во все места, в которых было чем поживиться.

Так, в подвалах фирмы, занимающейся выращиванием вешенок и шампиньонов, удалось найти живой мицелий и с Божьей помощью научиться выращивать грибы для собственного потребления. Под толщей пропекшейся пшеницы на элеваторе были найдены несколько центнеров «живого» зерна, оставленные на выращивание урожая. Большое количество испорченного зерна все же годилось для пропитания, и использовали его с умом.

Для сотни человек, набравшихся за более чем полугодовой период, наступали времена, которые должны были научить их использовать для жизни то, что они сохранили. Как и в прочих общинах, помимо выживания ими владели и другие мысли. Выжили ли остальные, как сильно затронула катастрофы прочие места, чем стоит поделиться, а что перенять у других.

После зимы, после сильных разливов, в общину не влилось ни одного человека, несмотря на оставленные еще до ее наступления многочисленные таблички с указателями направления и расстояния до монастыря. Среди людей появилось мнение, что выживших, на обозримом расстоянии, больше нет.

Батюшка Кирилл, снявший после катастрофы с себя все саны и религиозные звания, преисполнился идеей найти, во чтобы то ни стало, прочих выживших. Катастрофа произвела с ним странную метаморфозу, вместо того, чтобы утвердиться в религиозных взглядах еще сильнее, он категорично отрекся от них.

— Я не от веры отрекаюсь, — объяснил он людям, — я понял Бога только через конец света. Мы слишком много кривлялись, не будучи теми, кого изображали, а что может быть более богомерзким, чем это. Смотрите, каким враз стал мир простым и понятным после апокалипсиса. Жить не стало легче, но жить стало проще. Я даже благодарен Богу, что у него хватило милосердия покончить с этим содомом одним махом. Мы все стали теми, кем являемся. Я больше не батюшка, не религиозный сановник, я человек.

Не все бывшие коллеги Кирилла приняли его откровения. Многие пытались сохранить в общине религиозный уклад, считая его идеальной моделью для жизни. Потому, когда Кирилл в конце мая объявил о желании отправиться в одиночное путешествие с целью сбора полезной информации, некоторые восприняли эту новость с огромным облегчением.

Кирилл сделал для путешествия большой заплечный ящик, в который уложил шестерых котят из разных пометов.

— Я не с целью пропитания беру их. Много ли такой живности осталось, я не знаю, но уверен, что мало. Люди многое отдадут за желание вернуть себе напоминание о прошлых временах, а может и еще с какой целью. Я собираюсь выменять их на полезную информацию.

Он взял компоста с белыми нитями грибного мицелия, мешочек пшеницы на пару килограмм, тоже для обмена на что-нибудь полезное. Оставшееся в ящике пространство он забил продуктами и необходимыми в дороге вещами.

— Прихвати дубину от дураков каких-нибудь, — посоветовали ему жители монастыря.

Вместо дубины он взял длинную палку. Дороги сейчас стали топкими, таящими много сюрпризов, в том числе смертельных. Он, конечно, боялся встретить по дороге оголодавших людей, готовых поживиться человечиной, но был уверен, что больше стоит переживать за природные опасности.

— А куда направляешься и когда ждать тебя обратно? — спросили его.

— В Оренбург. А вернусь тогда, когда посчитаю, что сделал все, что смог, — ответил он уклончиво.

В первый день лета, ранним утром, Кирилл отправился в путь. Его провожали человек десять. Остальные либо уже были заняты какой-нибудь работой, либо еще спали. Тяжелый заплечный ящик заставил его немного сгорбиться под его весом.