Пепел погасшей звезды

Глава 1. Помолвка

ПЕПЕЛ ПОГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ

Мы — это всего лишь наши воспоминания.

Д. Митчелл

Часть I

Любовь и фальшь

ГЛАВА 1

Помолвка

598 звёздный год от основания Радаманской Федерации.

Шиона

Сидя на качелях под старым деревом, лениво ронявшим на землю потускневшие листья, я с волнением ожидала появления гостей. Вот первые два флаера показались из пелены облаков. На их литых боках отражались потоки розового света. Скоро совсем стемнеет, и тогда небо окрасится в тона фиолетовой гаммы. 

Посильнее оттолкнувшись от земли, я мечтательно улыбнулась. Интересно, в каком из этих летательных аппаратов, по форме так похожих на антикварные пули, находится л’эрд Даггерти? При мысли о радаманце сердце, глупое, начинало бешено колотиться.

Ну вот, а ведь мы ещё даже не познакомились. Боюсь представить, что станет со мной, когда я встречусь с Рейном лицом к лицу. Как бы не грохнуться в обморок или не сморозить какую-нибудь чушь на приёме.

Скольких же усилий потребуется мне, чтобы весь вечер вести себя, как подобает благовоспитанной лиэри, а именно, держать себя в руках и никоим образом не выдавать своих эмоций.

Вот только как это сделать? Я ведь не являюсь бездушным гиноидом…

Пусть меня и готовили к этой встрече в течение нескольких циклов, и я наизусть выучила сценарий сегодняшнего вечера, но заставить себя не волноваться не могла. Просто не получалось!

Последним в веренице «пуль» оказался флаер посла Федерации, от остальных отличавшийся помпезным гербом, поблёскивавшим на боковых стёклах машины. Издалека разобрать, что же именно было изображено на флаере, не удалось.

Посол Радамана соизволил лично поприсутствовать на помолвке дочери имперского канцлера, то бишь меня, с Рейном Даггерти, офицером Объединённых военно-космических сил Галактики. С этим радаманским захватчиком я, Шиона Таро, в скором времени обвенчаюсь.

Почти два года прошло после окончания войны с радаманцами, в которой наша маленькая планета потерпела сокрушительное поражение. Ария была не первой планетой, захваченной войсками Радамана. И, скорее всего, окажется не последней. Эти люди планомерно расширяли границы Федерации, открывая для себя всё новые и новые системы.

Ария сдалась, даже толком не поборовшись. Нам нечего было противопоставить эскадрильям противника. Понимая, что сопротивление бесполезно, император не стал дожидаться, пока планета превратится в прах и его развеет по межзвёздному пространству. Он признал радаманцев победителями, а те в свою очередь милостиво разрешили ему остаться во главе империи в качестве наместника; правда, полностью подконтрольного назначенному Федерацией Совету.

Не скажу, что для Арии всё осталось, как прежде, но, по крайней мере, захватчики не пытались искоренить наши язык, культуру и веру. Большинство изменений произошло на политической арене.

Хотя и для обычных арийцев жизнь не осталась прежней. В обучающую программу были оперативно введены курсы радаманского языка, истории возникновения Федерации, а также изучения открытых Радаманом планет и неизвестных нам прежде рас. И это были только первые шаги.

В бытовом плане тоже не обошлось без нововведений. Даже такая мелочь, как вежливые формы обращения, претерпела метаморфозы. Я стала «лиэри», что с радаманского переводится как «высокородная». Да и летоисчисление теперь у нас ведётся по их календарю. К счастью, пускала здесь корни Федерация постепенно, а потому практически безболезненно.

Радаманцы не собирались нас подавлять, а стремились к интеграции. Одно из многочисленных соглашений, подписанных между Арией и Федерацией, касалось межрасовых браков. Отпрыски знатных арийцев стали заключать брачные союзы с представителями семей захватчиков. Я оказалась одной из тех, кто должен был построить своего рода мост между двумя чуждыми друг другу мирами.

— Шиона, вот ты где! — послышался голос сестры. От быстрой ходьбы щёки Каори раскраснелись, несколько завитков выбились из причёски-венка, амарантовая шаль соскользнула к локтям, обнажив изящные плечи и спину девушки. Сестра приблизилась ко мне и строго произнесла: — Решила опоздать на собственную помолвку? Гости вот-вот прибудут.

Глава 2. С небес на землю

Приглашённые по очереди подходили к нам, чтобы поздравить. Я наконец увидела Веана. Брат как был в своей неизменной серой форме приехал на праздник. Оправдался тем, что не успел переодеться, его до последнего не желали отпускать. Бессердечные!

Улучив момент, Каори и Веан утащили меня вглубь парка, чтобы накормить. Всучили тарелку, которую сестра ухитрилась наполнить угощениями в перерывах между общением с гостями.

— Не хочу, чтобы ты скончалась от голода. Пока всё не съешь, мы тебя не отпустим, — пригрозил с улыбкой Веан и, приобняв, взъерошил мне волосы. Так братец обычно здоровался с мелкой, то бишь со мной.

— Причёска! — прикрикнула на него Каори, больше меня переживающая за мой внешний вид. — Веан, ну прекрати!

— Ты напоминаешь мне моего капитана, — хмыкнул брат. — Тот тоже вечно ворчит. И тембр голоса у вас похожий.

Сестра шутливо замахнулась, намереваясь потрепать его по голове. А я с сомнением покосилась на угощения.

— В меня столько не влезет. В таком-то платье.

Веан перестал улыбаться, мигом превратившись в сурового брата.

— Могла бы и поскромнее что-нибудь надеть.

— Мама выбирала, — сразу нашла я крайнюю, забыв уточнить, что я битый час уговаривала её купить именно этот наряд. Уж больно он мне понравился. Хотя первой заприметила его именно маман и она же велела его мне примерить.

— Этот радаманец тебя чуть глазами не сожрал, пока вы там стояли, — не унимался братец. — И кто решил, что ты сразу после помолвки должна будешь улететь? Лучше бы вас здесь сочетали.

— Веан, перестань. Они всё равно будут вместе. Теперь уже поздно ворчать, — шикнула на брата Каори. — Улетит она завтра или через несколько циклов — никакой разницы. Тут я с Даггерти согласна. Чем раньше Шиона освоится в новом мире, тем лучше для неё. Заодно язык на месте подтянет.

Братец щёлкнул меня по носу.

— Что, всё те же лингвистические проблемы?

Я со вздохом кивнула:

— Ну это же вы у нас вундеркинды и всё схватываете на лету.

Мне же новые знания давались только зубрёжкой.

Они всё-таки заставили меня опустошить полтарелки. Потом прибежала маман и погнала нас в дом, сказав, что жених выразил желание провести время в обществе своей невесты.

И снова я почувствовала, как на меня накатывает волнение. Не неприятное чувство, предшествующее страху. То, другое, от которого сладко щемит сердце и так и тянет запеть или пуститься в пляску.

Кстати, о плясках. Все гости вернулись в дом и с нетерпением ждали моего появления, чтобы начать танцевать.

— Мне нравятся ваши духи. Вы вкусно пахнете, Шиона. — Это было первое, что сказал мне Рейн, когда заиграла музыка и мы закружились по залу.

— Хотела бы сказать вам то же самое, но, думаю, мой комплимент окажется неуместен.

— Почему же?.. Значит, вам нравится мой запах? — самодовольно уточнил Даггерти.

Ещё и спрашивает! Как будто по мне не видно, что мне в нем всё нравится.

— Он довольно приятный. И, находясь рядом с вами, у меня не возникает желания чихнуть.

Рейн негромко рассмеялся, догадавшись, на что я намекаю.

— Вы правы, многие радаманцы не знают меры. Но я не из их числа. Я вообще не понимаю это бездумное преклонение перед модой и дураками, которые её нам навязывают.

— Я это заметила. По сравнению с вашими однопланетянами вы кажетесь членом какой-нибудь секты аскетов.

— А вы забавная, — посмотрел он на меня с интересом, будто учёный на лабораторную мышку.

Теперь уже смеялась я.

— Знаете, это самый приятный комплимент за долгое время. Обычно все только и говорят, что о моей красоте.

Глава 3. Первые впечатления

Рейн

— Рейн! Какого беса ты здесь делаешь?! — злился Дайлан, пытаясь остановить, казалось, окончательно свихнувшегося друга. — Мало тебе проблем с невестой, хочешь ещё и от капитана звездолёта по башке получить?!

Резко затормозив, Даггерти так посмотрел на друга, что тот понял: продолжи он и дальше наступать на больную мозоль, отправится пинком под зад в открытый космос.

И тем не менее, на свой страх и риск, мужчина рискнул продолжить:

— Ты не на службе и не имеешь права находиться в этой части корабля. Хочешь провести следующие две недели в карцере?

— Мне плевать. Я должен её увидеть.

— Да чтоб тебя! — сквозь зубы выругался военный. — Иди остынь в своей роскошной каюте. Пофлиртуй с какой-нибудь красоткой. Напейся в конце концов. Только не устраивай истерик!

— Посмотрел бы я, что бы ты запел, если бы эта вертихвостка сбежала от тебя! — от едва сдерживаемой ярости на лице у Даггерти заходили желваки. — Да меня полпланеты поднимет на смех! Слетал на свою голову за невестой на край Галактики!

— Из-за чего она взбрыкнула?

— Если б знал, меня бы здесь не было, — процедил Рейн сквозь зубы.

— В таком состоянии ты с ней точно не поговоришь. Ты её просто размажешь по стенке. — Опасения Дайлана были небеспочвенны. Он хорошо знал взрывной характер друга и представлял, на что тот способен в припадке бешенства.

— И это будет вполне справедливо. Сейчас она мне всё объяснит. А по прибытии я подам прошение в МВА. Шиона принадлежит мне, а не Федерации!

— Шиона принадлежит мне… — перекривлял друга Дайлан. — Если действительно хочешь избежать слухов, не стоит плакаться Совету, что не смог удержать девчонку возле себя.

— Предлагаешь всё проглотить и ждать эту мерзавку два года?! — Рейн чувствовал, что вот-вот взорвётся. При одной мысли, что вернётся на планету без Таро, в глазах темнело от ярости.

— Никто не заставляет тебя ждать. Твой дядя вполне может намекнуть, кому следует, и помолвку сразу аннулируют, — предложил Флар.

— Не вариант.

Такой исход их отношений казался Рейну невозможным. Во-первых, расторгнуть договор с семьёй Таро будет не так уж и просто; даже для его дяди, Фейруса Арвейла. Да и если бы Рейну предложили порвать все связи с Шионой, он вряд ли бы на это пошёл.

Таро его заинтересовала. Нет, он никоим образом не был в неё влюблен. Рейн считал, что не способен испытывать сердечную привязанность к кому бы то ни было. Раз за тридцать два года ничего подобного с ним не случилось, едва ли смазливая девчонка сможет в нём что-то там пробудить.

Конечно, он совсем не похож на своего деда. Тот в принципе был незнаком с понятием «эмоции», а тем более со значением слова «любовь». Но и нормальным человеком с нормальными чувствами Рейна нельзя было назвать…

Шиона вызывала в нём любопытство. Что уже само по себе являлось довольно необычным. Он совершенно не знал этой девушки, и в то же время ему казалось, что в ней сосредоточено что-то близкое ему. Что-то родное.

А если отбросить в сторону сопливые сантименты, то всё сводилось к одному: Рейн её хотел. Особенно после неожиданной выходки с академией. Её попытка сбежать ещё больше его распалила. Даггерти рассудил, что как только он удовлетворит свою жажду, всё встанет на круги своя. Всё будет как прежде.

— Ладно, не хочешь разрывать помолвку, значит, жди. Думаю, эта игра в школу долго не продлится.

— Что ты имеешь в виду? — Рейн покосился на друга.

— И дураку ясно, твоя Шиона и цикла в МВА не протянет. Только не такая неженка, как она. Сама скоро к тебе прибежит. Ещё и умалять будет, чтобы ты простил её и забрал с базы.

Даггерти не нашёлся, что возразить.

«Наверное, Дайлан прав», — почувствовав, как начинает понемногу успокаиваться, подумал он. Шиона просто ещё не поняла, куда попала. А когда поймёт… Бросится к нему в ноги.

Глава 4. Немного о прошлом

Рейн

Даггерти смотрел на свою невесту, пытаясь угадать её мысли. Он неплохо разбирался в людях и сейчас видел, что в водовороте чувств, охвативших девушку, доминировал страх. Когда Рейн шагнул к ней, Шиона интуитивно отступила.

— Это какая-то извращённая игра, — наконец, нарушил он гнетущее молчание. Девушка тут же напряглась и даже задержала дыхание, ожидая дальнейших его слов. — Только я не пойму твоих целей. Чего ты добиваешься, Шиона?

— Я и не думала с тобой играть, — ответила она; почти недрогнувшим голосом. Даже голову задрала, стараясь казаться бесстрашной.

Хотя всё в ней кричало об обратном. Рейн не хотел её напугать, но в то же время наслаждался её тревогой и беспомощностью. Там, на Арии, Шионе хватило храбрости (и безрассудства) выставить его дураком. Там она чувствовала себя в безопасности, под защитой семьи. Но теперь, осознав, что осталась одна, стала похожа на маленькую птичку с перебитым крылом. Такую беззащитную. И такую прекрасную.

— Тогда какого беса ты устроила это представление с академией?! — понимая, что мысли уводят его совсем не в ту сторону, грубо выкрикнул Рейн.

Девушка вздрогнула от его тона, как от пощёчины, и страх подавило раздражение.

— Моё решение поступить в ВМА было обдуманным и вполне серьёзным!

— Вот только обдумывала ты его уже после нашей помолвки, — взял себя в руки Рейн. — Что могло измениться за одну короткую ночь?

Девчонка замялась. Наверняка гадала, соврать ему или сказать правду. Было забавно наблюдать за её внутренними метаниями и видеть, как одно чувство берёт верх над другим. Рейн, несомненно, с удовольствием продолжил бы свои наблюдения, если бы не был ограничен во времени.

— Шиона, не смотри на меня глазами перепуганной лани. Я не собираюсь тебя есть. Объясни, что на тебя нашло, и мы вместе подумаем, как всё исправить. — Теперь Рейн говорил вкрадчиво и нежно, прекрасно зная, какое действие производит его голос на слабый пол. С той лёгкостью, с какой он мог заставить бояться, с той же лёгкостью он мог очаровать. — Ты ошиблась, со всяким бывает. Но эту ситуацию можно разрешить. Я скажу Совету МВА, что произошло недоразумение. Тебе даже не придётся отправляться на базу. Я сразу же, по прибытии на станцию, заберу тебя с собой.

Девушка молчала. И сейчас, впервые за их короткое знакомство, он не мог прочитать её мыслей. О чём она думает? Скорее всего, и рада бы сдаться, но гордость мешает поднять белый флаг.

Шиона по-прежнему была одета в это смешное топорщащееся колоколом платье — писк арийской моды. Достаточно короткое, чтобы рассмотреть её прелестные длинные ножки в тёмных обтягивающих брюках. Хотя Рейну больше понравился тот облегающий наряд, который она выбрала для помолвки. С каким удовольствием он бы снял его со своей невесты. Неспешно, наслаждаясь каждым мгновением. Сначала бы просто приспустил чёрное кружево, чтобы оставить дорожку из поцелуев на нежном плечике. А услышав, как у неё сбилось дыхание, потянул бы молнию вниз…

Даггерти со злостью подумал, что всему виной абсурдные арийские традиции. Если бы не их никому ненужные ужимки, минувшую ночь Шиона провела бы с ним. И ему бы не пришлось убивать время на ту смазливую лигуанку, в которой, как оказалось, не имелось ни искры страсти. От бревна в постели и то толку было бы больше.

Если бы не их дурацкие обычаи, сейчас бы их здесь не было. Шиона не сбежала бы из дома, а провела всю ночь в его объятиях.

 Рейн пробежался по лицу девушки задумчивым взглядом. Волосы, собранные в хвост, растрепались, а под фиалковыми глазами остались тёмные следы от макияжа. Но почему-то такая Шиона, уставшая, немного напуганная, с небрежной причёской и осыпавшимися тенями, казалась ему ещё более сексуальной. Притягательной и манящей.

Пока Даггерти смотрел на неё, размышляя, девушка успела искусать себе в волнении губы. Те раскраснелись и немного припухли. Рейну очень хотелось приблизиться к ней, запустить пальцы в её мягкие золотистые волосы и попробовать эти губки на вкус. Несомненно, поцелуй будет дурманящим.

Поддавшись невольному порыву, он шагнул к невесте, рассудив, что корабль Федерации — не то место, где нужно тревожиться о приличиях. И он, и она за эти несколько часов нарушили много правил. Так что из-за одного маленького отступления ничего страшного не произойдёт. В конце концов, она и так принадлежит ему. Как бы ни упиралась. От одного невинного поцелуя её не убудет…

Девчонка привычно попятилась и севшим от волнения голосом выпалила:

Глава 5. Начало испытаний

…Я обожаю пикники. Особенно с Рейном.

Сбежать ото всех в какой-нибудь укромный уголок Радамана — непозволительная роскошь для нас обоих. Но тем ценнее становятся эти редкие мгновения наедине. Мы дорожим ими и один за другим складываем в нашу общую копилку воспоминаний.

Этот парк — одно из самых любимых наших мест. Сейчас мы здесь одни. Валяемся на траве и просто глазеем в небо. Оно похоже на перепачканный акварелью холст. Сверху «полотно» ярко-синее, ультрамариновое, с тёмной короной из облаков. Но стоит скользнуть взглядом ниже, и замечаешь серовато-розовые тона, которые ближе к горизонту растворяются в оранжевых переливах.

Небо Радамана. Самое сумасшедшее небо во всей Вселенной. В этой части планеты оно всегда такое. Прекрасное в своём безумстве красок и бесконечных переходов. Вечный закат. Вечный рассвет. Не бывает глубокой тьмы. Не бывает слишком яркого света.

 Рейн спокоен и безмятежен. Одной рукой обнимает меня, другую положил себе под голову. Эта его поза мне хорошо знакома. Кажется, он решил проспать самую интересную часть нашей встречи. Его можно понять — он работает на износ. А здесь всё располагает к отдыху и покою. Звуки природы баюкают, расслабляют. Ещё чуть-чуть, и я сама потеряю связь с реальностью.

— Поцелуй меня, — шепчу сквозь дрему, уткнувшись ему в плечо.

Не вижу, но чувствую его улыбку. Сон отступает. Приподнявшись на локте, Рейн привлекает меня к себе. Я тянусь к нему, кончиками пальцев касаюсь его лица, ощущаю тёплое дыхание на своих губах и тяжесть ладони на талии.

 Сквозь тонкую ткань платья чувствую каждое прикосновение. Подвластный его движению, шёлк скользит по ноге. Рейн рисует на коже непонятные знаки, ни на секунду не отрываясь от моих губ. Поначалу целует неторопливо, нежно, будто пробует их на вкус. Постепенно его дыхание учащается, он сильнее прижимает меня к себе.

Я чувствую его возбуждение. Неожиданно в поцелуе он прикусывает мне губу, шепчет быстро и порывисто о том, что меня ждёт. От его слов живот сводит сладкой судорогой. Я умираю от желания, млею от чувственных ласк. Его пальцы продолжают оставлять на коже невидимые узоры. Достигнув кружевной кромки трусиков, замирают на миг. Я откидываюсь на траву и закрываю глаза, позволяя мужу исполнить каждое своё обещание…

Картинка неожиданно исчезла. Казалось, только мгновение назад я сходила с ума от страсти в объятиях мужа(?!), и вот снова одна — в своей маленькой серой каюте, тщетно пытаюсь догнать ускользающий сон.

Интересно же, чем всё закончится.

Не размыкая век, с тихим стоном переворачиваюсь на бок. Наверное, я подцепила какую-то опасную лихорадку. Если даже во сне не могу перестать о нём думать.

Возле самого уха раздался противный писк. Было в этом звуке что-то знакомое. Я тут же села на кровати, сонно потёрла глаза. Спать хотелось неимоверно. Сейчас я готова была убить за одну лишнюю минутку покоя.

И возможность досмотреть прерванный сон.

Писк повторился. Правда, теперь звучал не у меня в голове, а где-то под кроватью.

Свесившись вниз, посмотрела туда, где, по моему мнению, находился источник звука. Какая-то серебряная вспышка прошмыгнула совсем близко, едва не коснувшись моего лица, и забилась в дальний угол каюты. Что за…

Поначалу мы просто таращились друг на друга. Я на него, а он на меня. Маленький, размером с кулак металлический шарик мигал синими глазками-бусинками и смешно переминался на четырёх тонких лапках.

Робот? Или всё-таки живое существо?

— Ты кто? — спросила, не особо надеясь на ответ. Может, он только и может, что пробираться в чужие каюты и пищать приличным девушкам на ухо, когда они заняты просмотром интимных снов!

Наверное, все мои эмоции отразились у меня на лице. Шарик недоумённо пискнул, словно хотел спросить, чего это я завелась. Я и сама не знала, что на меня нашло. Подумаешь, сон… Так, глупая фантазия.

Вскоре выяснила, что говорить мы всё-таки умеем. Неожиданно глазки-бусинки у него замигали, а потом он заскакал по полу как ненормальный, при этом тоненько пища:

— Собирайся! Собирайся! Поверка через пятнадцать минут!

Я тяжело вздохнула.

Это всё-таки был робот. И, похоже, избавиться от него мне в ближайшее время не светит. Наверняка такое «счастье» досталось каждому кадету. Они ведь обещали контролировать нас и следить за нами денно и нощно.

Пока потягивалась и зевала, пытаясь найти в себе силы встать, шаробот решил взять инициативу в свои руки. Оказывается, он неплохо перемещался по стенам при помощи своих «паучьих» лапок. Интересно, за счёт чего цепляется? Надо будет как-нибудь поймать и поизучать.

Добравшись до сенсорной панели, самостоятельно выдвинул отделение с вещами и нырнул в сваленную в него кучу одежды. Оттуда на пол, описав полукруг, полетела чёрно-оранжевая роба. В моём гардеробе отродясь не было такой безвкусицы, вещи положили сюда в моё отсутствие.

 Пока это чудо скакало по каюте, я тщетно пыталась побороть сон. Чувствовала, что стоит голове коснуться подушки, и я пропаду ещё на несколько часов.

— Собирайся! Собирайся! Десять минут! — Теперь он не пищал, а выл, как пожарная сирена.

Жаль, затычки из дома не подумала прихватить. Или гантель потяжелее.

Глава 6. Попытка сближения

Вцепившись в поручни, я двигалась почти наугад и чувствовала себя слепым котёнком, беспомощным и жалким. Дощечки под ногами шатались и разъезжались в разные стороны. Из-за проклятых очков я практически ничего не видела, только изредка улавливала под ногами какое-то свечение — серебристые стрелки, указывавшие, в каком направлении следует двигаться.

Кто-то раздражённо шипел у меня за спиной, подгоняя. Очень хотелось развернуться и послать ворчащего невидимку куда подальше. Я тут, можно сказать, последние силы из себя выжимаю и двигаюсь с предельно возможной скоростью. А они ещё возмущаются.

С горем пополам мне всё-таки удалось добраться до платформы. Неловко перецепила карабины своих страховочных шнуров к прикреплённому к столбу тросу и перевела дух. Следовало быстро решать, куда двигаться дальше. В темноте различила канат, при помощи которого, очевидно, и должна была пролететь с ветерком, дабы достигнуть следующего уровня. С другой стороны платформы была протянута сеть, образовывая своеобразный карман, что-то вроде огромного гамака. Через него, наверное, перебраться будет легче, но дорога к зелёной зоне окажется длиннее.

Долго мучиться дилеммой мне не пришлось. Этот вопрос решил за меня какой-то добрый «однополчанин», от души толкнув в бок. Я потеряла равновесие и угодила прямо в сеть. Выругавшись, стала подниматься. С трудом балансируя на ненадёжной опоре, перецепила карабины и отправилась по более длинному маршруту.

Меня мотыляло в разные стороны. Вскоре поняла, что с противоположного края сеть крепилась к более высокой платформе. Пришлось карабкаться на четвереньках, болтаясь из стороны в сторону, как лёгкий парусник во время шторма. Но по крайней мере, никто не сопел мне в спину и не подгонял. Должно быть, остальные «зелёные» предпочли воспользоваться более коротким путём и отправились на другой уровень при помощи каната.

Я всё-таки это сделала! Покорила очередную платформу. Подтянувшись, кое-как на неё вскарабкалась и перекатилась на спину. Было безумно приятно лежать на прохладном металле, вслушиваясь в перезвон голосов, и чувствовать, как дыхание постепенно выравнивается и меня перестаёт трусить от страха.

— Таро, ты там чего разлеглась?! — заорал во всю глотку наш дорогой сержант.

Бесы! Совсем забыла, что за нами наблюдают. Пришлось подниматься. Зацепила карабины за очередной трос и стала намечать новый маршрут.

Как обычно, одна дорога короткая, но требующая определённых навыков. Другая — более длинная, зато надёжная. Справа от меня была протянута верёвка, по которой и следовало каким-то непостижимым образом добраться до следующего уровня. Двумя метрами выше, над ней, находился трос, за который нужно было цеплять зажимы и за него же держаться. Как при этом возможно сохранять равновесие — я не представляла.

Слева же простирался уже знакомый мост из шатающихся дощечек. Пусть и медленно, но по нему я точно доберусь. Даже не буду пробовать себя в роли канатоходца. Как говорится, тише едешь — дальше будешь.

Определившись с маршрутом, я было шагнула на первую дощечку, когда увидела, как впереди замаячила чья-то тень… с красным браслетом. С победоносным гиком тень ринулась на меня.

Я испуганно взвизгнула и попятилась на платформу. Проклятье! Если поймает, отберёт мою палочку! А может, и вообще сбросит вниз к бесовой бабушке.

И откуда только берутся все эти выражения…

Из-за всплеска адреналина сердце бешено колотилось. До конца не осознавая, что творю, попробовала отстегнуть карабины. Пальцы не слушались, и мне никак не удавалось перекинуть зажимы на другой трос. А тень всё приближалась. Наконец я отсоединила один, за ним другой. Успела перешагнуть на канат прежде, чем кадет выбрался на платформу и сумел разобраться со своим снаряжением. Зажмурившись (хотя в этом не было необходимости, я и так ничего не видела), сделала первый шаг. Тут же накренилась в сторону, но каким-то чудом всё-таки устояла и шагнула дальше. Так, затаив дыхание, я балансировала над чёрной пропастью. На какой высоте находилась — определить не могла. Ни пола, ни следивших за нами менторов не было видно.

Прогулка по канату оказалась вполне осуществимой и не такой уж и сложной. Я довольно быстро достигла новой платформы. Шагнула на неё, наслаждаясь ощущением под ногами твёрдой опоры. Всё-таки я молодец…

Кто-то схватил меня за плечи и резко повернул на девяносто градусов. Судя по ощущениям, хватка у поймавшего меня была железной. От его «нежных прикосновений» кожа буквально пылала.

— Где он?! — рыкнули мне в лицо.

Темный силуэт навис надо мной. Мне он казался гигантским, будто я попала в плен к великану.

Глава 7. Хранилище воспоминаний

Шиона

Ночь прошла незаметно. Вернулась в каюту я поздно, а потому опять не выспалась. Спасибо коммодору Даггерти и его верному соратнику, сержанту Флару!

Как же они мне дороги. Оба.

По возвращении из гостевого блока меня ждала ещё одна встреча. Возле женского отсека я столкнулась с любимым ментором. Не знаю, что забыл уважаемый саэр в столь поздний час на нашей территории, но, похоже, торчал он здесь долго. Уткнувшись взглядом в пол и сцепив за спиной пальцы, расхаживал из стороны в сторону и о чём-то угрюмо размышлял. Флар не услышал моих шагов и, когда я негромко кашлянула, от неожиданности даже вздрогнул.

Наставник не стал делать мне выговор и подчёркивать тот факт, что на его подопечной мужская рубашка, а в придачу к тому слегка ошалелый взгляд. Или не слегка.

Создатели! Надеюсь, Рейн не понял, что творилось со мной во время его массажа. Не стоило его вообще к себе подпускать! Сердце до сих пор прыгало как ненормальное. Лицо пылало. Мне казалось, я всё ещё чувствую его ласкающие прикосновения, его близость и дыхание у виска, его мягкий голос, действующий на меня покруче любого афродизиака.

Надо завязывать с этими встречами, иначе я за себя не отвечаю. Тогда точно проиграю. Наплюю на гордость, на академию. На всё. Если позволю ему завладеть моим разумом, то окончательно пропаду. Ведь сердце моё и так уже давно в его власти.

 Флар даже не поинтересовался, где шлялась во время отбоя курсантка Таро. Чем лишний раз подтвердил мои подозрения. Всё он знал. А возможно, сам был инициатором.

Мужчина посторонился, давая мне возможность пройти.

— Всё в порядке, Шиона? — спросил негромко.

Кажется, сейчас передо мной был не злобный ментор, а обеспокоенный моей судьбой знакомый. Неожиданная метаморфоза. Неужели совесть проснулась? Если так, то для меня хоть какое-то утешение.

— В наряд заступила вовремя. И закончила работу тоже вовремя, саэр. Или вы имели в виду другое?

По лицу брюнета скользнула тень. То ли недовольства, то ли досады.

— Другое, — мрачно выронил он и покосился на стопку вещей, которую я прижимала к груди.

Я проследила за его взглядом.

— Опасаетесь, как бы ваш друг чего не натворил?

Молчит. Значит, действительно переживает. Знает ведь Даггерти как облупленного. Как-никак близкий друг.

— Что ж, спросите об этом у него самого!

Я не стала задерживаться, дабы избежать продолжения разговора, и как только створки разъехались, шмыгнула в свой отсек. Заметила лежащие возле переборок чёрно-оранжевые кучки одежды. Оставила свою на полу возле каюты и, только оказавшись внутри, позволила себе облегчённо перевести дыхание. В темноте сверкнули синие бусинки-глазки, но я тут же позабыла о шароботе. Сейчас мне было не до него.

Не переодеваясь, завалилась на кровать.

Боюсь, рубашки своей Рейн больше никогда не увидит. Теперь она станет моей пижамой, моим маленьким трофеем и сладким воспоминанием. Ведь безумно приятно засыпать, чувствуя его запах, такой знакомый и почему-то такой родной.

И я уснула, ругая себя и одновременно лелея в сердце каждое мгновение, проведённое рядом с ним. Наверняка завтра я об этом пожалею. И буду корить себя за эту слабость. Но сейчас никто не запретит мне мечтать. Мечтать и представлять, чем же всё-таки закончилось то недосмотренное сновиденье.

Утро началось с писка. Противного писка, пробиравшего до мозга костей, от которого так и хотелось лезть на стенку. Из-за одного только шаробота сбежишь к Даггерти…

Я тут же накрыла голову подушкой и от отчаянья едва не постучалась по матрасу лбом.  

Хорошо, Шиона, начинаем день. Только проснулась и уже опять о нём думаешь. Безнадёжный случай.

За сим последовало душераздирающее и мозгоплавящее «просыпайся!», которое шаробот умудрился повторить раз эдак пятьдесят, причём уложился в одну минуту.

Я всё-таки запустила в него подушкой. Не попала. Гад снова заныкался под кровать. Сонно потёрла глаза и потянулась, тщетно пытаясь справиться с зевотой. Заметила на прикроватном столике бутылку минералки и маленькую круглую таблетницу. Рядом лежала позаимствованная у «красного» кадета пластиковая палочка. Ещё один мой трофей и не слишком приятное, но довольно сносное воспоминание.

Глава 8. Сны и иллюзии

Вернувшись к себе, быстро приняла душ и, натянув пижаму (она же его рубашка), мгновенно провалилась в сон. Последнее, что помнила, засыпая, была пара синих глаз, мигавших в углу каюты.

Утро началось по стандартному сценарию: писк, визг и требования съесть таблетку. Таблетку я не съела; хоть и очень хотелось. Боль в мышцах не проходила и, по-моему, даже усилилась. На автопилоте собравшись, почапала на встречу к Флару.

С ним тоже все оказалось предсказуемо. Типичное сволочное отношение и абсолютный пофигизм к моим страданиям. На робкий вопрос, где буду отбывать наказание за собственное бессилие, ментор равнодушно заявил:

— Я ещё не решил.

Наверное, на сей раз готовит для меня что-то эксклюзивное.

В итоге я не выдержала. После пробежки (хотя вернее было бы сказать «проползки») по коридорам корабля заглянула на минутку в каюту, чтобы проглотить заветное снадобье. Для себя решила: если это действительно панацея от боли — мне станет легче, и я перестану терпеть унижения от бессердечного Флара. А если Даггерти при помощи витаминки решил отомстить и навсегда от меня избавиться… Что ж, придёт конец моим мукам. В любом случае останусь в выигрыше.

Экая я оптимистка.

На завтрак с горем пополам я доковыляла. А вот из столовой… уже не шла, а летела и чувствовала себя рождённой заново. Боли, усталости и непроходящего желания к чему-нибудь прислониться как ни бывало.  

Честное слово, если бы в тот момент увидела Рейна, зацеловала бы до смерти. За то, что вернул меня к жизни.

Не удивительно, что на тест по радаманскому явилась я в прекрасном расположении духа. Сержант Флар был явно озадачен столь разительными переменами в моём настроении и с некоторым беспокойством спросил:

— Таро, с тобой всё в порядке? Выглядишь… странно.

— Зато чувствую себя превосходно. Или саэру больше по душе, когда я нахожусь в состоянии стазиса? — сказала и тут же прикусила язык, опасаясь очередного наряда. На сей раз за хамство.

К счастью, пронесло. Ментор только обречённо махнул рукой — мол, вдалбливать мне что-то всё равно бесполезно — и велел встать за панель в почётном первом ряду. Места подальше уже были заняты. Видно, сдавать экзамен по инопланетному языку народ особо не рвался.

Правила оказались, что и вчера: за два часа необходимо было ответить хотя бы на две трети вопросов и желательно правильно. Тест охватывал все разделы языкознания, от фонологии до прагматики, и включал в себя три дюжины вопросов.

Не теряя времени, я сосредоточилась на первом. И не заметила, как справилась со всеми. Совру, конечно, если скажу, что была на сто процентов уверена в каждом ответе, но и стыдиться, точно знала, мне нечего. Думаю, средний балл я себе заработала.

После обеда нас ждала очередная тренировка в спортзале, которую я выдержала с честью. И покидала зал уставшая, но весьма довольная собой и продемонстрированными результатами. Дайлан не переставал косить на меня с подозрением, а когда я подошла к нему поинтересоваться насчёт своей вечерней программы, только буркнул:

— На сегодня свободна.

После слов ментора невольно почувствовала укол разочарования. Выходит, никаких походов в гостевой блок…

А мне так хотелось поблагодарить Рейна за помощь. Именно это оправдание твердила я самой себе, когда думала о радаманце. Просто поблагодарить. И ничего больше. И вовсе я по нему не скучаю. Ни по его голосу, ни по его рукам, ни по его такой пьянящей улыбке…

Вот ведь! Опять влез в мои мысли.

Теперь, когда перестала чувствовать себя разбитым корытом и больше не спала на ходу, не думать о нём не получалось.

Кто бы мог предположить, что буду тосковать по нарядам…

После ужина мы с ребятами недолго посидели в кают-компании, сыграли пару партий в го. После чего разобиженные Тэн и Авен отправились спать. А мы с Нуной, неизменные победительницы, ещё немного поболтали о делах сердечных, поперемывали косточки Даггерти и его верному адъютанту Флару и тоже разбрелись по каютам.

Про встречу с Провидицей и её коллекцию воспоминаний рассказывать ребятам ничего не стала. Не знаю, показывает ли её святейшество отрывки из прошлого каждому встречному-поперечному, но я источником сплетен на эту тему становиться точно не собиралась.

Глава 9. Шаг навстречу

Шиона

Кто-то нежно касался моего лица, легонько поглаживал, щекотал за ушком. Довольно приятное пробуждение, всегда бы так. Ещё немного, и я начну мурлыкать как кошка. Не поднимая век, с наслаждением потянулась, и ласка сменилась мягким шепотом:

— Как спалось, солнышко?

Солнышко?..

Мозг работал медленно, с неохотой подбирая ассоциации к услышанному слову. Телепортация… Радаман… Алое Солнце…

— Что, уже прилетели?!

Я резко подскочила и очумело уставилась на Рейна. Даггерти сидел, упираясь руками в постель, как бы невзначай касаясь моих бёдер, и мерил меня своим иронично-загадочным взглядом.

Я судорожно сглотнула.

И чего в этой комнате так жарко?

Вытянув шею, осторожно выглянула из-за его плеча. Потом посмотрела по сторонам и вынужденно признала:

— Это не моя каюта.

— Солнышко, ты поразительно проницательна.

— Не надо меня так называть! — буркнула, прикидывая, как бы половчее выбраться из-под этого провокатора.

— Может, тогда звёздочка? — не растерялся Рейн.

— Лучше обойдёмся без прозвищ.

— Значит, буду думать дальше, — не понял он простого радаманского «нет».

С опозданием, но я всё-таки спохватилась:

— А что я здесь делаю? — и с опаской переместила взгляд вниз.

Ну хотя бы одета. Так что пока можно не паниковать.

— Вообще ничего не помнишь? — уже более серьёзно поинтересовался Рейн и наградил меня долгим, внимательным взглядом.

— Ну-у…

— Например, как громила хранилище воспоминаний?

Бесы! Так, значит, мне это не приснилось.

— Не хочешь объяснить, как ты вообще там очутилась? — продолжал допрашивать меня коммодор, пока я пыталась увеличить разделяющее нас расстояние. Рейн же нахально его сокращал. С такими успехами скоро он на меня ляжет.

— Шиона… — Даггерти всё ещё ждал ответа.

«Шла за тобой», — чуть не брякнула спросонья.

Вовремя опомнившись, выдавила:

— Не знаю, как я там оказалась. — И вскинула на него встревоженный взгляд. — Рейн, что теперь будет?

— Да ничего не будет, — заверил меня с серьёзным видом. — На твоё счастье, некоторые камеры во время перемещения не работали. В том числе и в самом хранилище, по которому тебе непонятно с какого перепугу вздумалось погулять.

— А как же шаробот? Он ведь следит за мной денно и нощно. Наверняка и во время телепортации записывал каждый мой шаг.

— О роботе я уже позаботился, — загадочно сообщил Даггерти.

И многозначительно замолчал.

— Что? — Я нервно заёрзала.

Может, он куда-нибудь уберёт эти руки? А заодно пусть перестанет пожирать меня взглядом.

— Теперь за тобой ещё один должок. Значит, меня ждёт двойная награда.

Правду говорят, наглость — второе счастье. А я не люблю наглецов.

На сей раз я сама подалась вперёд, так, что наши губы почти соприкоснулись, и прошептала ему в лицо:

— Вы очень корыстны, Рейн Даггерти.

Глава 10. Открыть глаза

С отдыхом в ту ночь у меня не сложилось. Закончился праздник поздно, а вставать, понятное дело, надо было рано. Спасибо, хоть убирать после сабантуя не заставили, припахав на этот раз не знающих усталости роботов.

Всё, что произошло со мной после поцелуев, сохранилось в памяти урывками. Словно кусочки чужого сна. Как будто не меня отчитывали за то, что так и не принесла ложки. И это не я растерянно блуждала среди пассажиров, на автопилоте пытаясь всучить тем бокалы с шампанским.

Нуна пару раз попробовала меня отловить, дабы выяснить причину появления на моём лице идиотской улыбки. Но поговорить нам не дали. А мне так не терпелось поделиться с подругой своими переживаниями!

И совет нужен был её позарез: какой из ответов всё-таки выбрать.

Сердце, глупое, упорно твердило «да». А тихий голос разума, напротив, просил не спешить с судьбоносным решением.

В итоге сказала самой себе, что утро вечера мудренее и мозговой штурм вполне можно отложить до завтра. Тэн и Авен, друзья по несчастью, помогли мне ненадолго отвлечься. Остановив в коридоре, затащили в угол, чтобы поделиться экспроприированной вкуснятиной. От избытка чувств я чуть не бросилась им на шеи. Потом, правда, подумала, что с нежностями на сегодня пора завязывать — для одного дня это уже перебор — и с жадностью накинулась на еду. После шипучки и всех выпавших на мою долю «испытаний» отсутствием аппетита я не страдала.

— Ты какая-то сегодня не такая, — протянул Олер и быстренько схватил с подноса, который я поставила на пол, один бокал для себя. Второй для Вилара. А третий опять для себя.

— В смысле не такая? — с набитым ртом переспросила я, мысленно прикидывая, заметили ли они отсутствие пары-тройки пуговичек на казённой блузке.

— Счастливая, что ли, — неуверенно предположил Авен, возвращая вмиг опустевшую тару на место.

— Эти устрицы кого угодно с ума сведут, не то что сделают счастливым! — заглотив последний моллюск и блаженно зажмурившись, пробормотала я.

Всё-таки радаманцы знают толк в еде. И в поцелуях, кстати, тоже.

Рейн, к счастью, в зале больше не появлялся. Не то чтобы я не хотела его видеть, просто, если бы он находился рядом, до конца праздника чувствовала бы себя как на иголках. Без него мне было спокойней.

Когда нас милостиво отпустили, мы едва не падали с ног. Молча дотащились до жилых отсеков и, бросив друг другу «спокойной ночи», разбрелись по каютам.

— Завтра поговорим, — зевнув, сказала на прощание Нуна. — Я сейчас вообще не соображаю и, кажется, сплю на ходу.

Я чувствовала то же самое. А потому, только переступив порог родимой каюты, быстренько переоделась в дорогую сердцу «пижаму» и нырнула в кровать. Обняв подушку, с наслаждением прокручивала в памяти самое лучшее в жизни воспоминание, пока окончательно не провалилась в сон.

На следующий день просыпалась чуть ли не с истерикой. Глаза отказывались разлепляться, голова — отрываться от подушки. Но этот мелкий нахал так верещал, что всё-таки выдернул меня из плена сна.

Очень, очень приятного сна.

— Скажи спасибо, что у меня сегодня хорошее настроение, — поднимаясь, буркнула мелюзге. — Иначе бы точно подкорректировала твою фигуру, придав ей форму блина!

Микроб умилительно запищал в ответ на такое заявление. Едва удержалась, чтобы не потрепать его по голове, хотя он и есть одна сплошная голова. Напевая себе под нос импровизированный мотивчик, почапала умываться.

Уже на выходе из отсека вспомнила о волшебной таблетке (после утомительной ночи она мне точно не помешает), вернулась в каюту и, сунув таблетницу в карман, помчалась к своему отряду.

Утро порадовало хорошими новостями. Пробежку отменили! Вместо этого нас сразу после завтрака направили на приём к ксенопсихологам. Оказывается, тест на проверку нашего психсостояния был таким же необходимым, как и все остальные.

Народ заметно нервничал, ожидая под кабинетами инопланетных мозгоправов. А мне почему-то сегодня всё было нипочём. Да пусть что хотят заносят в свои планшеты! Авось признают дефектной и непригодной к службе… Тогда всё разрешится само собой. И у меня на один головняк будет меньше.

Глава 11. Замок из песка

Шиона

Всё утро я провела в тревоге. Нуна, в которой нашла самую лучшую во вселенной подругу, пыталась меня отвлечь пустой болтовнёй, но получалось у неё это плохо. Я безумно боялась результатов утренней проверки и никак не могла успокоиться. Мне будет бесконечно жаль, если из-за коварных происков Даггерти меня турнут из МВА, и я лишусь своей верной подруги. Единственного человека в этой бесовой радаманской системе, который действительно меня понимает и беспокоится обо мне. А не просто делает вид, как некоторые(!), преследуя свои нечистоплотные цели.

Рейн, небось, сейчас отмечает победу в баре. Возможно даже, с какой-нибудь доступной красоткой. И вместе они обсуждают, как он ловко подставил свою глупенькую, наивную невесту, влюблённую в него по уши.

Вернее, я раньше была в него влюблена.

Но больше не буду.

После обеда наш отряд повели на очередной тест. Хвала Создателям, последний! Стоя перед входом в зал, кадеты негромко переговаривались, строя догадки, что же на сей раз навыдумывали наши изобретательные радаманцы. Физических испытаний не обещали. Значит, опять будут истязать мозги.

Когда дали добро, кадеты дружной гурьбой ринулись внутрь. Интерьер помещения, можно сказать, был минималистическим. Обычный зал-полусфера, совершенно пустой, если не считать небольшой возвышенности в его центре. И на ней, будто на пьедестале, располагались два кресла неординарной формы. Что-то непонятное, белое и дугообразное.

Не уверена, что сидеть (или лежать?) на них будет удобно. Лучше бы притащили сюда тот кожаный диванчик из кабинета ксенопсихолога.

С самих кресел в творческом беспорядке свисали провода, тёмными змейками тянущиеся к большой сенсорной панели, расположенной на краю «пьедестала». За ней сейчас колдовали два радаманца, мужчина и женщина, в таких же, как и у медиков, белых нарядах. У женщины в руках был планшет, и она что-то сосредоточенно высматривала на его экране. Руки её коллеги быстро скользили по поверхности прозрачной панели, и при прикосновении его пальцев на ней появлялись какие-то схемы, бежали столбики то ли цифр, то ли знаков. Издалека хорошо разглядеть не получалось.

— Выглядит как-то зловеще, — обозрев странное помещение, поёжилась Нуна.

— Кажется, я догадываюсь, зачем нас сюда пригласили, — пробормотала, чувствуя, как внутри поднимается странное, но весьма приятное волнение. Не знаю, откуда во мне появилась эта уверенность, но когда радаманка назвала имена первых двух кадетов, я точно знала, что они должны будут делать. Вернее, попытаться сделать.

— И зачем же? — Нуна покосилась на меня с удивлением.

— Это сложно объяснить.

Не рассказывать же ей о своём бредовом сне, в котором я читала чьи-то воспоминания, а потом этот кто-то был безжалостно убит солдатами Рейна. Моего вроде как мужа.

Точно бредовый сон.

Первую пару женщина усадила-уложила в кресла и надела им на головы тонкие металлические обручи. Очень похожие на те, что использовала я в своём странном сновиденье. После чего принялась разъяснять цели эксперимента. Кадеты в ответ слаженно кивали, как два болванчика. Когда радаманка присоединилась к своему коллеге, один из парней прикрыл глаза, словно концентрируясь на чем-то, а другой тем временем продолжал сидеть, не шевелясь и словно чего-то ожидая.

Остальной народ следил за странной сценой и безмолвствовал. Я, оказавшаяся в последнем ряду, тоже тянула шею, стараясь разглядеть хоть что-то на экране, но тот оставался первозданно чист. Прошло несколько минут, но ничего не случилось.

Затем роли поменялись. Второй парень, если я правильно поняла, пытался заглянуть в воспоминания первого, но, кажется, тоже безрезультатно.

Экспериментаторы по двое подзывали к себе кадетов и раз за разом повторяли одни и те же манипуляции: уложить подопытных, нацепить обручи, объяснить, что от них требуется, и вернуться к панели. Увы, результат всегда оказывался один и тот же, то есть нулевой.

Позади меня с тихим шипением разъехались створки. Мужчина в чёрной униформе вошёл в зал и скромно встал возле стены, скрестив за спиной руки. Спокойный, я бы даже сказала абсолютно невозмутимый. С тёмными, чуть тронутыми сединой волосами и серыми в обрамлении мелких морщинок глазами, он пристально следил за всем происходящим в зале.

Почувствовав на себе изучающий взгляд, радаманец повернулся в мою сторону. Я тут же сделала вид, что полностью сосредоточена на очередной паре кадетов, которым сейчас разъясняли их задачу.

Глава 1. Суровые будни

Часть II

Чужое небо

ГЛАВА 1

Суровые будни

…Я нервничаю. Пытаюсь аккуратно влиться в поток гудящих машин, заполнивших воздушные магистрали, но уже третья «пуля» нагло меня подрезает.

Не понимают, что девушка только-только окончила лётмобильную школу и ещё плохо води…

Едва не вскрикиваю от неожиданности, когда какой-то лихач, облетев меня на запредельной скорости, врывается в нескончаемую вереницу флаеров. Замечаю его в последний момент и лишь чудом успеваю ударить по тормозам.

Нетерпеливые сигналы блокированных мною машин заставляют психовать; да ещё и Каори ворчит на заднем сиденье. Подстёгиваемая всплеском адреналина, я срываюсь с места, совершаю рискованный, на грани фола, манёвр и наконец-то оказываюсь среди других флаеров.

Теперь уже возмущённо сигналят все без разбора и дружно хают горе-блондинку.

Больше не психую, а просто начинаю тихо паниковать.

Не дайте Создатели, оштрафуют и конфискуют мою первую в жизни машинку. На Арии у нас с этим строго.

Вернее, было строго. А теперь, кажется, всем на всё наплевать.

Больше не существует законов.

Идеальный мир, никогда не знавший трагедий, оказался неподготовленным к переменам. Словно хрустальный шар разбился на мириады осколков. Федерация соберёт эти осколки один за другим и склеит их в новую, угодную ей модель.

Сегодня все забыли о правилах. Как ненормальные мчат в центр города, чтобы собраться на руинах и послушать сладкие речи радаманских лжецов.

О счастье. О мире во всём мире.

И, конечно же, о том, какое ясное будущее ждёт покорённых рабов. 

Просыпается и начинает хныкать Лиира. Каори пытается убаюкать дочь, но малышка, кажется, вознамерилась своим криком заглушить рёв моторов, жужжание летающих в облаках дронов — следящих, фиксирующих каждый наш вздох — и торжественные голоса радаманских делегатов.

Оставив флаер прямо на тротуаре (не я одна такая, и всех всё равно не оштрафуют), с тоской оглядываю унылый пейзаж. Площадь кишит народом. Те, кто пришёл пораньше, заняли наиболее удобные места — устроились прямо на руинах здания Советов, уселись на поваленные колонны, полуразрушенные мраморные ступени, теперь поросшие сорняком. Остальные внимают стоя. Люди шумят, откликаясь на красивые фразы инопланетных ораторов.

А те возвышаются над толпой, стоя на навесной платформе, спускающейся с дирижабля, и кажутся нам небожителями. Сошедшими со звёзд к нам, простым смертным. Могущественные, всесильные.

Каори снова ворчит, надевая на себя слинг. Берёт на руки Лииру, заворачивает малышку в ткань. Та понемногу успокаивается у матери на груди, почти перестаёт плакать.

Но даже когда затихает, Каори всё равно хмурится. Иногда мне кажется, что ей просто наскучило жить, и даже возня с ребёнком не доставляет радости. Сестра очень изменилась за последнее время. Постарела. Не только внешне, но и душой.

— Какая наглая насмешка! — восклицает она, устремляясь за мною к площади. — Они пришли к нам с войной, а теперь рассуждают о мире. Вкладывают в умы этих ликующих тупиц утопию об иллюзорной жизни! Мне стыдно за арийцев.

— По-твоему, было бы лучше, если бы все погибли?

Но Каори не слышит никого, кроме себя, и продолжает с ненавистью бормотать:

— Стервятники слетелись на пир. Выродки и убийцы! А арийцы уже готовы боготворить их только за то, что те позволили нам дышать.

Порой сестра становится невыносимой. Вот как сейчас.

— Люди просто радуются возможности будущего, — пытаюсь пробиться сквозь броню ненависти и неприятия, за которой, словно за грудой обломков Арии, забаррикадировалась Каори. — И я буду радоваться вместе с ними. Хотя бы потому, что перед моей племянницей открылась дорога в жизнь. — С любовью прижимаюсь губами к крошечной ручке и вижу, как на румяных щёчках Лииры появляются смешные ямочки. Девочка улыбается мне. — И она не превратится в прах, как наш бедный Веан… Твой муж. У наших детей есть будущее.

Глава 2. Авийон

Как же здорово просыпаться не под аккомпанемент раздающегося из коммуникатора механического голоса, а… под назойливые стенания подруг, битый час уговаривавших меня подняться. Сонно моргая, попробовала придать себе сидячее положение. Правда, меня тут же стремительно потянуло обратно, к любимой подушке.

— Спать хочу, — обозначила свою позицию и трепетно обняла гелеобразное чудо руками.

Всё-таки странные у радаманцев подушки. На ощупь кажется, будто под тканью находится нечто желейное, но спать на этом нечто одно удовольствие.

— А в Авийон, значит, уже не хочешь? — заголосили в унисон мои «будильники», а потом ещё и одновременно дёрнули за одеяло, да с такой силой, что чуть не вытряхнули меня из ниши на металлический пол.

— Нечего было шляться полночи где попало, — беззлобно проворчала Нуна.

— Я была на тренировке, — оправдалась, тщетно стараясь подавить зевок.

— И что конкретно тренировали? — насмешливо уточнила Луора.

— Что за намёки?! — возмутилась я. — Мы позанимались. Потом Дион показал мне одно потрясающее место…

— Потрясающее место, ага, — не унималась рыжая язва.

Я проигнорировала очередной непристойный намёк.

— В том зале имеются три здоровенных транслятора, на которые выведена панорама открытого космоса. Необыкновенное зрелище! — взахлёб делилась с подругами своими впечатлениями. — Радаман прекрасен в ореоле далёких звезд! И эти россыпи огней его городов, будто капли расплавленного золота на тёмной глади планеты. Они так далеки и в то же время кажется, протяни руку и сможешь дотронуться до этих сверкающих островков. А потом мы с Дионом просто болтали… — Я спускалась по лестнице, краем глаза отмечая, что кубрик уже опустел. Неужели так долго спала? — Дион хотел узнать побольше об Арии, а мне было любопытно послушать о нём. Оказывается, он родился и вырос здесь. Его мать, тоже родом из другой системы, была выдана замуж за радаманца и…

— Если бы тебя поймали разгуливающей по академии после отбоя, вообще могли бы лишить выходного, — никак не реагируя на мои восторженные излияния, строго отрубила Нуна.

— Но ведь не поймали же!

После душа я почувствовала себя бодрее. А чтобы окончательно проснуться, решила сразу по прибытии на Радаман раскошелиться на чашечку ароматного кофе. Выходной у меня или как?

Позитивные эмоции просто зашкаливали! Не каждый день появляется возможность взглянуть на другой мир. И родных не терпелось увидеть, услышать их голоса. Да и вечерняя программа, которую запланировал для нас Дион, тоже будоражила воображение.

Пока наряжалась в голубое платье-трапецию, думала, как же соскучилась по своим таким женственным, нежным нарядам, аккуратным туфелькам из мягкой кожи, ажурным кофточкам. Кстати, собираясь впопыхах, захватила с собой всего одну, да и то в прохладные дни она меня вряд ли согреет. Как только подсоберу побольше форинов, отправлюсь на штурм бутиков!

Интересно, что у радаманок нынче в моде? Не будем ли мы смотреться смешно и глупо? Хотя в колыбель Федерации прибывает столько инопланетян, что, наверное, на внешний вид там всем наплевать.

Ребята поджидали нас в терминале и, судя по мрачным физиономиям, поджидали довольно долго.

— Моя вина, — сразу покаялась я. — Проспала.

— В следующий раз полетим без тебя, — хмуро предупредил Тэн. — Уже могли бы быть на планете!

Вскоре мне стала ясна причина его взвинченного состояния. Пока ожидали начала посадки, я успела изучить табло с ценами. Полёт от орбитальной станции до космопорта Авийона стоил целых пятьдесят форинов. И столько же обратно.

Я с грустью посмотрела на свою правую ладонь. Криптовалюта хранилась на вживлённом под кожу цифровом кошельке — небольшом устройстве, имплантированном при помощи почти безболезненного укола.

Еще одна микрооперация ожидала нас после принесения присяги. Старые идентификационные чипы будут заменены на новые, радаманские, в которых будет содержаться вся наша персональная информация.

После этого назад дороги уже не будет. Разве что Совет по каким-то своим причинам решит избавиться от неугодного кадета и отправить того домой. Но я за это особо не переживала. Уже знала, что подобных мне аномальных существ на базе раз-два и обчёлся, а потому дезертировать в любом случае не удастся.