Переезд и трое мужчин. Все пошло...совсем не по плану

ГЛАВА 1

Стояло жаркое липкое лето, их тех, что плавят асфальт и даже птиц заставляет молчать в тени деревьев. Недавно меня, наконец, перевели на долгожданную удаленку, и я почувствовала, как гора с плеч свалилась. Городская суета, бесконечный шум и бешенный ритм достали меня до предела, и без раздумий я собрала вещи, решив провести лето в родном городке.

Здесь, в тени знакомых деревьев, у нас пустовал небольшой частный домик, обычно использовавшийся, как дача.

Я окинула взглядом кучу коробок и мебель, что доставщики бросили перед калиткой. Ругаться с этими «гениями» не было смысла, они все равно уже уехали. Со вздохом, я села в свое любимое желтое кресло, прямо на улице.

Прикрыв ладонью лицо от палящего солнце, я достала телефон и набрала брата:

– Алло, Ленка, ты уже приехала? – бодро ответил он после же первого гудка.

– Да, приехала, – вздохнула я, стараясь проглотить раздражение. – Саш, ты сейчас занят?

– Я на работе, а что случилось?

– Эти… – я замялась, подбирая слова, – эти «гении» просто бросили вещи прямо на улице и уехали. Я сижу, не знаю, с чего начать и как всё это затащить внутрь.

– Понял, – ответил брат, быстро соображая. – Сейчас позвоню пацанам, может кто–то свободен и сможет помочь.

– Спасибо, – улыбнулась я, почувствовав, как напряжение немного спадает.

– Не за что. Давай, я еще позвоню, – пообещал он и отключился.

Убрав телефон, я почувствовала от слов брата прилив энтузиазма. Решив не ждать, начала таскать в дом самые лёгкие коробки.

Уже минут через пятнадцать я стояла на крыльце, вытирая вспотевший лоб краем футболки. Воздух был тяжёлый, словно натянутый полиэтилен. Ткань майки прилипла к спине, а волосы начали закручиваться в кудряшки от влажности.

– Эй! Есть кто? – раздался низкий, словно бархат голос.

– Да! – крикнула я.

Я подняла взгляд. Рядом с коробками стоял высокий парень. Под тонкой тканью светлой футболки угадывались подтянутые мышцы, а по слегка влажной шее сбегала капля пота. Светлые волосы растрёпаны, будто он только что вышел из душа или с пробежки. На лице открытая, чертовски заразительная улыбка, от которой у меня немного подогнулись колени.

К щекам прилил румянец, но явно не от жары. В голове вдруг вспыхнула дерзкая мысль: «Интересно, каким становится его голос, когда он возбужден… или стонет от удовольствия?». Черт. Я мотнула головой, прогоняя наваждение.

– Ты сестра Санька? – спросил он, чуть склонив голову набок.

– Да, – выдохнула я.

– Я Миша.

– Лена.

Миша шагнул ближе, от него пахло мятой и солнцем. Он подмигнул и кивнул на коробки:

– Ну, давай, показывай, Лена, что куда тащить.

– Собственно, вот, – я указала на оставшиеся вещи у ступенек.

Он легко подхватил моё старое кресло, будто оно весит не больше бутылки воды, и пошёл в дом, даже не напрягаясь. Я невольно задержала взгляд на линии его спины и на том, как играют мышцы под футболкой.

– Ты, получается, к нам на лето? – спросил он, возвращаясь и подхватывая одну из коробок.

– Да… может, и дольше задержусь. Пока не решила.

– Оставайся, – с лукавым блеском в глазах сказал он. – У нас тут спокойно, но весело.

Гул мотора заставил нас обернуться. Ко двору медленно подъехала чёрная машина. Солнце скользнуло по капоту, и на мгновение показалось, будто автомобиль только что выехал из рекламы.

Из машины вышли ещё двое.

– О, Михан, и ты тут, – сказал тот, что был за рулём. Тёмно–русые волосы слегка трепал ветер, на губах играла лёгкая, почти лениво–ироничная улыбка, а в голосе звучала приятная хрипотца. Он двигался плавно, с уверенностью, которая не требует подтверждения. Ему бы играть ловеласа в фильме, и я бы точно не перемотала ни одной сцены.

Второй вышел молча. Его движения были точными, выверенными, как у хищника, привыкшего брать то, что хочет. Чёрные волосы аккуратно уложены, а глаза... чёрт возьми, его глаза были настолько тёмными и холодными, что даже в этот знойный день я почувствовала, как по коже пробежал мурашки. Он просто кивнул, не произнеся ни слова, и именно это молчание будто разожгло в воображении огонь.

А если он такой в остальном? Тихий, доминирующий, знающий, куда положить руки, как шепнуть на ухо, чтобы внутри всё сжалось от одного слова…

«Да что со мной?» – мысленно одёрнула я себя, но уже было поздно. Мой мозг самовольно начал рисовать сцены, в которых трое мужчин одновременно приближаются, жар от их тел переплетается с духотой лета, футболки медленно натягиваются на мускулах... Трое, такие разные, но такие... притягательные, а я одна, взмокшая от жары, румяная, подрагивающая от мысли, что будет, если кто–то из них вдруг подойдёт слишком близко или все трое сразу.

– Давай, не тормози, – позвал Миша, поднимая ещё одну коробку.

***

Дорогие читатели, приветствую вас в летней истории с перчинкой. Надеюсь вам понравится)

ГЛАВА 2

Солнце уже клонилось к закату, и его тёплый свет окрасил всё вокруг в медный цвет. Воздух был плотным, как липкий мёд, и пах травой, нагретой деревом и чем–то мужским – смесью пота, шампуня и летнего безрассудства.

– Осторожно, там очень хрупкие вещи – сказала я, когда Миша, небрежно ухватив коробку, едва не перевернул её вверх дном.

– А что, если я специально так? Привлекаю твое внимание? – он улыбнулся, подмигнув, и прошёл мимо меня чуть ближе, чем нужно, задевая плечом.

Я фыркнула, но внутри всё дрогнуло. Казалось, даже моя футболка стала теснее от его близости.

На крыльце Кирилл, которого я окрестила ловеласом, остановился, перехватывая коробку поудобнее.

– У тебя что, там кирпичи? – бросил он через плечо, и я тут же уловила в его голосе лёгкую усмешку.

– Вообще–то книги, – усмехнулась я, поднимаясь за ним по ступенькам. – Что, сила духа закончилась?

– Сила духа, может, и закончилась, а вот интерес наоборот… – сказал он, блеснув на меня взглядом.

Я не выдержала и отвернулась, заставляя себя не покраснеть. Слишком поздно. Каждым движением эти трое будто специально старались свести меня с ума.

Я тут же наткнулась на взгляд Ильи. Он сидел у забора и лениво потягивал воду из бутылки. В какой–то момент он провёл по горлышку бутылки языком, будто случайно, но так, чтобы это не осталось замеченным. Его глаза не отрывались от моих, а губы приподнялись в лёгкой, ленивой усмешке, от которой по позвоночнику пробежал ледяной ток.

– Что? – спросила я, закатывая глаза, но голос всё же прозвучал чуть выше обычного. Он это заметил.

– Да просто наблюдаю, как ты изо всех сил стараешься не выдать, что смотришь на нас, как на кусок мороженого, – усмехнулся он и поднялся на ноги. Его движения были неторопливыми, уверенными, будто он точно знал, какой эффект производит.

Подойдя, он протянул мне бутылку. Я взяла её, и наши пальцы коснулись друг друга. Он не убрал руку сразу, и бутылка, и его взгляд вдруг стали обжигающе тёплыми.

– Ты ошибаешься, – протянула я, стараясь звучать спокойно, но даже себе не поверила. Сердце уже билось в горле, а внутри закручивалась воронка какого –то запретного предвкушения.

Он ничего не ответил, только ухмыльнулся, слегка прищурив глаза, и, не говоря больше ни слова, подхватил последнюю коробку, направляясь в дом.

– Спасибо большое, – сказала я, зайдя следом, чуть громче, чем нужно, будто этим голосом хотела заглушить слишком громкие мысли.

– Пожалуйста, – первым отозвался Миша, небрежно упершись плечом в дверной косяк. – Только не говори, что мы сейчас должны просто развернуться и уйти.

– А у вас, что своих дел нет? – я оглядела их троих, стараясь изобразить строгость, но губы сами по себе предательски дёрнулись в улыбке.

– Мы подумали, – вмешался Илья, бросив на меня взгляд из–под ресниц, – может, радушная хозяйка пригласит нас на новоселье? Ну, чисто в качестве благодарности за физический труд.

– У меня ничего нет, – пожала я плечами. – Только вода, коробки и пыль.

– Не проблема, – спокойно ответил Кирилл, уже доставая ключи от машины. – Сейчас всё будет. Пиво, вино, закуски...

– У Санька здесь, где – то мангал должен быть, – вставил Миша, хозяйничая, будто в собственном доме.

– Я не собиралась сегодня устраивать вечеринку, – пробормотала я, уже понимая, что точно не скажу «нет».

ГЛАВА 3

Сверкнувшая молния осветила небо яркой вспышкой, словно кто–то разрезал тучи лезвием. Следом гром гулко прокатился над домом, заставив стены едва заметно вздрогнуть. Дождь хлынул резко, с силой, будто кто–то открыл краны в небесах. План Миши с мангалом умер, где–то на стадии первой искры.

– Вселенная против шашлыка, – кивнула я.

Миша широко улыбнулся:

– Ну, новоселье ведь не отменяется, да?

– Пойдем в дом, пока не намокли, – вздохнула я.

Дождь всё ещё барабанил по крыше, когда хлопнула входная дверь. В проёме появился Кирилл с влажными волосами и двумя огромными пакетами в руках.

– Я снова с вами, – спокойно сообщил он, проходя на кухню, будто не промок почти до нитки. – Здесь еда и немного «под настроение».

– Немного? – Миша выхватил из пакета бутылку вина и банку оливок. – Кир, ты собираешься нас закормить, а потом напоить?

Мальчишки быстро скооперировались. Илья постелил на пол тёплый плед, нашедшийся в одной из моих коробок, набросал подушек, Миша вытащил посуду, Кирилл уже нарезал сыр и колбасу, расставляя всё на моем маленьком кроватном столике.

– Вот это я понимаю новоселье, – довольно сказал Миша, плюхаясь на подушки. – Осталось только выбрать, кто скажет первый тост.

– Давайте без пафоса, – хмыкнул Илья. – Просто за приятную компанию.

Ухмыльнувшись, мы все вчетвером потянулись, чтобы чокнутся и ровно в эту секунду щелкнули пробки. Свет погас.

Комната утонула в темноте. С улицы доносился только ровный шелест дождя.

– Эм... – протянул Миша. – Это у тебя так каждый раз после тостов?

– В старых домах такое бывает, – тихо сказал Илья, и его голос стал ближе и теплее, как будто в темноте он начинал звучать по–другому. – Есть свечи?

– Да, где–то на кухне в ящиках, – пробормотала я, на ощупь вставая, но прежде, чем успела двинуться, чья–то рука осторожно коснулась моей. Касание было лёгким, почти невесомым, но по коже тут же пробежала волна мурашек, будто кто–то разбудил электричество под кожей.

– Я найду, – сказал Кирилл. – Сиди.

Я замерла, послушно оставаясь на месте.

Щелкнула зажигалка, и в темноте вспыхнул первый дрожащий огонёк, затем вторая свеча и третья. Огонь отбрасывал на стены мягкие тени, а лица озарились тёплым светом, делая черты мягче. Атмосфера в комнате в миг стала интимной.

– Ну вот, свечи горят, вино налито, закуски порезаны... – Миша потёр ладони и огляделся. – Не хватает только чего–то… хм… развлекательного. Предлагаю игру.

– Если ты сейчас предложишь «крокодила», я уйду, – пробормотал Кирилл, наливая себе ещё.

– Не «крокодила», – покачал головой Миша с заговорщическим видом. – «Бутылочка», но, естественно, адаптированная под взрослую реальность.

– Господи, – фыркнула я. – Серьёзно?

– А почему нет? – Миша поднял бровь. – По классике. Горлышко указывает, выбираешь «правду» или «действие». Не хочешь – пьёшь.

– Звучит как начало конца, – хмыкнул Илья. – Я за.

– Играем до первого скандала, – усмехнулся Кирилл, вращая бутылку.

Она плавно и лениво закрутилась, будто не спеша выбирать свою первую жертву… и остановилась на мне.

– Конечно, – пробормотала я, качая головой с улыбкой. – Кто бы сомневался.

– Леночка, – протянул Миша с лукавым блеском в глазах, – правда или действие?

– Давайте для начала... правда, – пожала я плечами, будто легко к этому отнеслась, но внутри уже что–то ёкнуло.

Он театрально сделал паузу, будто вытягивал удовольствие.

– Хорошо. Кто из нас троих тебе показался самым... привлекательным, когда ты нас впервые увидела?

Щёки вспыхнули почти сразу, будто свечи подступили ближе.

– Серьёзно? – я рассмеялась, потянулась к бокалу и, не дожидаясь новых подколов, залпом осушила его до дна.

– Ай–ай–ай, – протянул Кирилл, качая головой.

Я поставила бокал на пол, постаравшись выглядеть непринуждённо. Вино растекалось тёплой волной, размягчая напряжение и одновременно делая кожу чувствительнее к каждому взгляду.

Бутылка снова закрутилась, заполняя паузу.

– Действие, – уверенно заявил Илья, не мигая.

– Ого, без разогрева, – протянул Миша с прищуром. – Ну ладно... Сядь ближе к тому, с кем ты представлял себя в душе сегодня.

Фраза повисла в воздухе, как капля перед падением. Я ожидала, что он отвернётся, что засмеётся, сделает жест, мол, ерунда, но он только молча поднялся, не сказав ни слова, обошёл круг и сел рядом со мной. Настолько близко, что его колено мягко прижалось к моему бедру, а плечо к моему плечу.

Я сделала вид, что не замечаю или попыталась.

Он не смотрел на меня, но его присутствие было ощутимым, как жар от свечи, стоящей слишком близко. Я не отодвинулась.

Следующие раунды оказались легче, как будто игра снова притворилась безобидной.