Переполох с драконом

Глава 1

Однажды моя подруга и коллега Аня Прошина, с которой мы дружим ещё с университета, предложила мне полетать на дельтаплане. Если кто не представляет, это нынче такая полузабытая лётная забава – сбегать с высокой скалы, крепко ухватившись на ручку большого треугольного крыла, а потом парить вниз, ловя потоки ветра. Со стороны выглядит очень красиво, у Валерия Леонтьева даже песенка есть такая – «Дельтаплан» называется. Сегодня о ней мало кто помнит, кроме моей мамы. Она её любит очень, включает иногда. Там слова красивые и музыка, а ей напоминает молодость.

Но у меня о дельтапланах в то время не было ни малейшего представления. Потому, услышав предложение Ани, я почитала в интернете, о чём речь. Потом позвонила подруге и пальцем у виска покрутила. Мол, ты с ума сошла?! Ведь очень опасная штука! Там даже парашюта нет, поскольку не поможет. Завернет тебя поток воздуха, и превратишься ты в отбивную котлету. Как главный герой комедии «Один плюс один».

Прошина, впрочем, упрямая. К тому же повёрнута, хоть и девушка, на всяких механических штуках. Её папа мальчика хотел, вот и воспитывал в таком духе. Она играла не в куклы, а конструкторы собирала. Это повлияло. Недаром ещё в школе (Аня к нам в десятом классе перевелась) увлекалась естественными предметами. Все олимпиады по химии, физике, биологии, математике были её. К тому же в конкурсах участвовала, роботов собирала и так далее.

Так вот эта неуёмная натура стала меня уверять. Мол, в дельтапланеризме всё детально рассчитано. Если грамотно действовать, то ничего страшного не случится. «Зато ощущения такие – ты себе не представляешь! Круче, чем быть с мужчиной» – заявила Аня. Я фыркнула в ответ! Нашла с чем сравнивать! Но Прошина всё равно предложила увидеться. Мы встретились в кафешке.

Посмотрела она на меня с сожалением и говорит:

– Дурочка ты, Таня. Тебе предлагают эксклюзивное, можно сказать, развлечение, а ты брыкаешься, как лошадка. Скажи сразу: струсила, и я от тебя отстану.

Вот последнюю фразу она зря произнесла. На «слабо» меня брать нельзя категорически – вспыхиваю, словно сухая растительность в пожароопасный период. Не знаю, почему так, но ничего с собой поделать не могу в такие моменты.

– Кто боится? Я?! – вспылила, сознаюсь.

– Ты, – невозмутимо ответила Аня, кивнув рыжей головой.

– Где и когда, – бросила я. Так, будто мы о дуэли договариваемся.

– Завтра в полдень. Заеду за тобой. Но смотри, если откажешься, я тебя стану при всех называть Трусиха.

– Не откажусь, – заявила я. Ещё не хватало, чтобы меня так именовали в нашем по большей части мужском коллективе! Тем более при одном парне, который мне очень нравится. Только пока никак не придумаю, как к нему подступиться. Сам же он только и умеет, что улыбаться мне при встрече. Недалёкий тип. Ничего, вот полетаю на дельтаплане, наберусь смелости! Придумаю, как его в оборот взять. Симпатичный. Умный. Весёлый, только скромный очень.

На следующий день ровно в десять звонок в дверь. Открываю глаза, поскольку до этого времени благополучно спала, накануне слишком увлёкшись чтением книги, и понять не могу: кому понадобилась в субботу?! Подошла к двери, а там Аня стоит.

– Я так и знала, что ты испугаешься и никуда не поедешь! Трусиха!

– Куда не поедешь? – спросила я и тут вспомнила о вчерашнем споре. Ой! В самом деле, я же обещала! Ну, раз такое дело, попросила подождать десять минут, пока себя в порядок приведу. Наскоро приняла душ, оделась, и вот я уже стою в прихожей, готовая к приключениям.

– Поехали, – бесцеремонно сказала Аня, оценив мой внешний полуспортивный вид, и мы выдвинулись.

Аэроклуб, куда мы приехали, находится на окраине нашего города Оленинска и одним краем упирается в невысокую, метров четыреста всего, горку. Вот с её склона нам, я так догадалась, и предстояло полететь. Аня познакомила меня с фанатами дельтапланеризма, – с ними, как выяснилось, она тусит уже полгода (а мне ничего не говорила!), – и началось обучение основам. Продолжалось это часа два, и к концу у меня голова уже опухла от обилия информации. Чего можно, чего нельзя и так далее.

Мне предложили полететь в спарке, с инструктором. Вышел высокий худой парень с обветренным лицом и бородкой и усами а-ля мушкетёр, который показался мне очень несимпатичным. Надменная физиономия какая-то, к тому же он курил, а я запах табака не переношу – аллергия. Я шёпотом спросила Аню «у вас тут девчонок-инструкторов нет, случайно?» Он отрицательно помотала головой.

Я чуть было не согласилась на этого инструктора, которого прозвала про себя Д’Артаньяном. Но мне стали показывать, как выглядит полет в спарке: внизу болтаешься и просто смотришь, поскольку не ты, а ведущий всем управляет и фактически прижат к тебе сзади. Ну уж нет! Не люблю, когда мной кто-то руководит. На работе – это одно, а вне её позвольте, я сама хочу.

Короче, оказалась категорически, чем вызвала большое неудовольствие профессионалов. Они назвали меня выскочкой и перепоручили заниматься Ане. Мол, ты её привела, вот сама и расхлебывай на свой страх и риск. Подруга тоже распсиховалась. Не ожидала, что я стану такое упрямство проявлять. Наговорила мне «приятных» слов, и мы даже едва не поругались.

– Ты это специально устроила, чтобы не лететь, да? Струсила все-таки? – сказала Аня.

– Нет! Я не люблю, когда мной командуют. Вот прям терпеть не могу, а уж тем более этот Д’Артаньян прокуренный. Чего у него морда такая надменная, словно он считает себя умнее всех?

Глава 2

Удар был такой силы, что я мгновенно отключилась, крепко приложившись головой об воду. Никогда бы не подумала, что она бывает настолько жёсткой. Ну шмякните кулаком по её поверхности. Ничего не случится, верно? Жидкость ведь! Разбежится в стороны. Это не желе, не батут и уж тем более не лёд. Первые двое вытряхнут тебя обратно из себя, а третий раскрошится на мелкие части, если не слишком толстый. Так вот, оказалось, вода при падении с такой высоты и с нешуточной скоростью – очень твёрдая.

Хорошо, меня буквально перед приводнением перевернуло потоком воздуха кверху ногами. Удар принял на себя дельтаплан. Я услышала треск и скрежет разваливающихся частей и рвущейся ткани. Меня, закованную в страховку, при этом так тряхнуло, что сознание помутилось. Кажется, после этого я начала медленно погружаться в воду. Смотрела на это, словно в замедленном фильме, внутри которого оказалась.

Очнулась когда, вижу: рыбка плывет. Маленькая, золотистая. Ну, думаю, попала ты, Таня Полякова, в рай. Только не воздушный, а подводный. Будешь теперь кружиться среди подводных обитателей, беззвучно рот разевать и смотреть в оба пучеглазых ока, чтобы тебя не схомячили. Хорошо, если щукой стала. Не акулой уж точно, поскольку озеро пресноводное. А ну как если раком? Они падалью питаются. Бр-р-р! Мне что ж теперь, до скончания веков искать, где в этом озере кто плавники двинул, и мчаться его тушку расковыривать?

От отчаяния я даже мотнула головой, и тут мне страшно захотелось воздуха. Самого настоящего. Глотнуть хотя бы ещё разочек. Ну пожалуйста! Тут же осознание пришло: если я стала рыбой и попала в рай, то где мои жабры? От удара в хвост провалились? Дёрнулась изо всех сил, стараясь выбраться. Серебряная рыбка в ужасе шарахнулась от меня подальше.

Тут я взмахнула плавниками… ан нет, оказались руки. Ну, раз так, надо на поверхность выбираться. Снова дёрнулась – не пускает что-то. Стал щупать. Вода мутная, зеленоватая, и сколько ни смотри – сквозь неё, если у тебя маски или очков плавательных с собой нет, ничего толком дальше собственного носа не увидишь. Между тем, кислород в моих лёгких стал стремительно заканчиваться, а я соответственно дрыгаться сильнее в попытке освободиться.

Через несколько секунд так устала, что уже было подумала, конец мне пришёл. Сейчас захлебнусь. Но внезапно замок, удерживавший ремни на моей груди, глухо щелкнул, и я почувствовала свободу движений. Тут же начала из последних сил отталкиваться от воды ногами и руками, пытаясь попасть наверх как можно скорее – туда, где сквозь толщу воды поблескивало солнышко.

Вырвалась я из холодных объятий озера аккурат в тот момент, когда последние молекулы кислорода в моей дыхательной системе превратились в углекислый газ и обещали немедленно утопить, если ничего не сделаю. Но смогла! Едва голова оказалась над поверхностью воды, я раскрыла рот пошире и вдохнула так глубоко, как только смогла. Конечностями при этом продолжала барахтаться, чтобы оставаться на плаву.

Сделала один вдох, другой, третий, и тут над моей головой промелькнула тень, на секунду закрывшая солнце. Я подняла голову и к ужасу своему заметила, как с неба что-то стремительно приближается. Начала что было сил махать руками, стараясь убраться подальше. Да не успела. Мне по голове что-то сильно прилетело, и даже шлем не помог. Белый свет, мигом обратившись к сверкающую копеечку, затем потух.

***

– Таня! Танюша, ты живая?

– А? Что? Где я? – пытаюсь раскрыть глаза, но веки почему-то слиплись. Протягиваю руку, снимаю с лица длинную водоросль. Фу, склизкая гадость! Отшвыриваю её от себя подальше и наконец-то вижу… перепуганную мокрую физиономию Ани, которая склонилась надо мной и изучает огромными серыми глазами.

– Аня?! Ты как тут оказалась?

– Слава Богу, ты живая! – от полноты чувств подруга даже бухнулась мне лбом в грудь, от чего у меня как у той вороны из басни – в зобу дыханье спёрло. У неё же шлем на голове!

– Тише ты, неловкая! – буркнула я. – Чуть рёбра не переломала!

– Прости, – проговорила Аня, снимая шлем и отбрасывая в сторону. – Как же я рада, Танюшечка, что ты живая! И даже, кажется, невредимая! – продолжила подруга свои причитания.

Танюшечка?! Она назвала меня так? В самом деле? Я с удивлением уставилась на подругу. Что это с ней такое? Причина прояснилась очень быстро.

– Я же думала, что ты погибла! Когда тебя ветром понесло, мы как глянули на скале: думали, всё, сейчас впечатает тебя в склон, и поминай, как звали. Но ты летела, и я тут сказала: «Вы как хотите, я за ней». Они стали меня уговаривать. Мол, да ты не успеешь, да как ты её догонишь, да чем ты ей поможешь. Но я послал их на фиг, кинулась к дельтаплану и за тобой. Летела, догоняла, а потом смотрю, что ты падаешь прямо в озеро, – говорила Аня быстро, почти захлебываясь, проглатывая окончания слов, из-за чего казалось, что у неё во рту манная каша, которую она никак проглотить не может.

– Короче, пожалуйста! – потребовала я, усаживаясь на песке.

– В общем, я кинулась за тобой, – сократила свою речь Аня. – И ты извини, на тебя приземлилась.

– Чем ты меня ударила-то? – спросила я, потирая ушибленную грудь.

– Это не я, это дельтапланом тебя приложило, – сообщила Аня.

Ну да, конечно. Придумала отговорку. Не она сама, а дельтаплан виноват. Вот есть у неё такая манера: если что сломает или испортит, так это «оно само». В её Вселенной обитают стулья, у которых подламываются ножки; жидкости, выливающиеся из ёмкостей; подгорающая еда на плите и так далее. Все они обладают собственным «разумом». Причем всегда – со странными наклонностями, оттого и хотят то пролиться, то сломаться, то сгореть. Но чтоб Аня призналась в этом – никогда! Вот и теперь. Дельтаплан меня ударил. Ну конечно!

Глава 3

Аня посмотрела на моё бледное перепуганное лицо и отшатнулась.

– Ты чего?! Словно призрака увидела.

– Ты… ты… – стала говорить я, не в силах продолжить.

– Да что со мной? – спросила подруга и кинулась к воде.

Через секунду её нечеловеческий вопль огласил окрестности и больно резанул мой слух. Я вскочила, кинулась к ней, оторвала от созерцания собственного отражения в воде и крепко прижала к себе. Стала гладить по влажным волосам. Аню колотила нервная дрожь. Её буквально трясло, но в моих объятиях она стала понемногу успокаиваться. Только продолжала беззвучно плакать. Поддавшись её эмоциям, я тоже начала ронять горькие слёзы. Так и стояли несколько минут, добавляя к озёрной пресной воде солёную.

– Что со мной случилось? – трясущимися губами спросила Аня.

– Превратилась в мужчину, кажется, – ответила я.

– А ты?

– Что я?

Подруга отодвинулась, в её глазах снова мелькнул кошмар:

– Ты тоже…

Я бросилась к озеру. Глянула на себя и закрыла в страхе глаза. Оттуда на меня смотрел мужчина лет примерно тридцати. С моими чертами лица, как если бы кто-то решил сделать из меня представителя сильной половины человечества. Загримировал как следует. Я, не открывая глаз, ощупала лицо. Боже… Быть этого не может! Бородка, усы, волосы до плеч. То есть вроде мои собственные, но жёстче. Чтобы окончательно убедиться, опустила руку и нащупала там… Стало нереально страшно!

– Как это могло случиться? – спросила меня Аня. Она чуточку быстрее меня пришла в себя и теперь осматривала собственное «новое» тело сверху вниз. Щупала, трогала, как будто оно было чужим, из музея восковых фигур, что ли.

– Я не знаю, – ответила ей. – Послушай, у тебя телефон с собой? Нам нужно вызвать помощь.

– Да, конечно! – Аня начала ощупывать свой комбинезон, рыская по карманам, потом растерянно заявила. – Он, кажется, утонул.

– Ага, утоп по собственной инициативе, – поддела я подругу. Несмотря на всю нелепость и дикость ситуации, мне захотелось чуточку пошутить. Ведь недаром говорят, что юмор помогает сохранять рассудок, когда кажется, что ты вот-вот рехнёшься. Представьте себя на моём, то есть на нашем с Аней месте: превратились в мужчин!

Подруга только плечами пожала. Мол, бывает. Потерялся телефон, утонул. Что ж, придётся нам теперь часа три топать наверх, в сторону скалы, рядом с которой расположен аэроклуб. И ладно бы по прямой шагать, так проще. Ан нет, туда ведет проселочная дорога, которая петляет туда-сюда, медленно взбираясь и теряется в густых зарослях. Ну, может, кто из ребят будет по ней ехать, подберет нас.

– Аня, давай так. Возможно, у нас после купания в воде галлюцинации. Может, ударились обе головами. Пока не будем придавать этому особенного значения, хорошо? Иначе с ума сойдем. Вот доберёмся до аэроклуба, там решим, хорошо?

– Да, хорошо, – ответила подруга. – А с дельтапланами что делать?

– Что с ними сделаешь? Они же утонули оба.

– Верно, – вздохнула Аня.

Оставив ставшие ненужными шлемы на берегу озера, только положив их возле высокой ивы и присыпав листьями, чтобы никто не стащил, побрели мы, солнцем палимые и ветром гонимые, на восток, где солнышко светит. Одна радость: у Ани оказался маленький компас, вмонтированный в мультитул. Она эту вещицу с кучей инструментов, плотно упакованную в виде толстого перочинного ножа, постоянно с собой носит. Сказала, что это подарок дедушки на 16-летие, он для неё был особенным человеком. Многому научил.

Конечно, можно было бы постараться и до Оленинска дойти, только далековато – километров пятнадцать топать. Без еды и воды – утомительное занятие. Одна надежда – на попутный транспорт. Пусть здесь и сельская местность, и дорога просёлочная, грунтовая, но возможно все-таки удастся встретить кого-нибудь. Неужели человек откажет подкинуть двух несчастных девушек? Ой… мужчин то есть. Боже, как же трудно это сознавать!

Вышли мы из леса, окружающего озеро, и оказались на проселке. Всё как полагается: две колеи, между которыми растет трава. Только мне они показались какими-то слишком узкими. Вроде автомобильные шины пошире будут. Ну, может, здесь какой-нибудь старикан ездит на телеге в гору да обратно. На пасеку, например. Или у него делянка в леске, и он поставляет дрова в шашлычную. Мало ли. Можно на велосипеде, конечно. Только трудно – подъём хотя и плавный, но если с грузом спускаться, то опасно.

Мы прошли около километра, и тут Аня меня позвала:

– Таня, смотри! Стрела. Выглядит, как настоящая.

Мы подошли. В траве у обочины, белея оперением, торчала стрела. Без труда вытащив её из земли, я подула на наконечник. Надо же, совсем заржаветь не успел. Как новенький.

– Интересно, откуда это? – удивилась я.

– Ой, смотри, а там ещё! – потащила меня подруга в сторону от дороги, прямо на какое-то поле, поросшее густой травой. Не слишком высокой, чуть ниже колена, иначе бы ничего не рассмотреть. Мы забрались на сотню метров, и по пути постоянно натыкались то на стрелу, то на обломок копья, то на мечи и даже на разбитый щит.

– Это чего ж тут такое было, а? – удивленно поинтересовалась Аня.

– Да эти развлекались, наверное. Как их? Ну, которые старинными воинами обряжаются, а потом устраивают показательные битвы. Косплееры, что ли? – спросила я.

Глава 4

Да что она там увидела такое? Мне стало страшновато. Но женское любопытство пересиливало, хотя запашок, честно признаться, был впечатляющий. Если бы его в банки закручивать, да потом на головы врагов сбрасывать – ну чисто боевой отравляющий газ. Я, стараясь дышать ртом, обошла валун и заглянула осторожно. Мигом от меня в разные стороны сиганули несколько сотен здоровенных зеленых мух, которые секундой ранее кормились тем, что было когда-то коровой. Уф! Хорошо, что не крысы или мыши, иначе бы визг тут стоял мощный. Ужас как не люблю этих тварей.

Коровку стало жалко. В том, что это именно она, а не лошадь или не большая собака, я убедилась по рогатой голове, взиравшей на окружающий мир пустыми глазницами. От животного остались буквально только рожки да ножки, и кто её так обглодал, какие звери было непонятно. Мы с Аней даже осмотрелись на всякий случай. Вдруг тут где-нибудь рядом волк? Сытый, вальяжный. Лежит, переваривает. Но вроде бы тишина.

Удивило другое: рядом с коровой лежало вполне себе целое средневековое рыцарское облачение. То есть железные башмаки, наколенники, кольчуга и прочие латы, которые воины надевали, чтобы в турнирах участвовать, защищать имущество от врагом или Иерусалим от «неверных» освобождать, а то ли друг друга обчищать до нитки. Это уж как суверен прикажет или самому захочется. Да, ещё там валились неподалеку меч на кожаном поясе, переметная сума и шлем с когтистой металлической птицей наверху.

– Аня, – позвала я. – Смотри, какое красивое. Прямо как из музея. Может, кто-то его ограбил и решил тут положить, пока ходит куда-нибудь?

– Может быть, – подруга снова осмотрелась. – Тогда он скоро вернётся. Нельзя же такое ценное имущество вот так бросать где попало.

– Ну почему где попало. За валун положил, рядом с останками коровы. Один запах чего стоит – отобьёт желающих сюда соваться.

– А мы тогда чего полезли?

Я пожала плечами.

– Мне кажется, это не вор, – предположила Аня.

– А кто?

– Да всё они же, реконструкторы! Какой-нибудь напился, да всё и потерял.

– Ага, а сам куда подевался?

– Да кто его знает. Друзья в машину тушку бросили, да и уехали. Он теперь с похмелья дома страдает и думает, куда амуницию подевал, – ответила Аня.

– Прикольно, – заметила я. – Давай с собой заберем?

– На кой оно тебе? Его же наверняка искать будут.

– Ну и пусть ищут. Нечего было разбрасываться. Дадим объявление в интернете. Заломим тысяч пятьдесят, дорогое же всё, кольчуга, латы и всё прочее. Вон, на мече рукоять какая красивая, с каким-то камнем. Вдруг сапфир?

– Станут тебе люди такими ценными вещами разбрасываться, как же.

– Так ты же сама сказала – по пьяной лавочке утеряно.

– Вот-вот. Увидит объявление, заявится к тебе отнимать, – усмехнулась Аня.

– Заплатит – всё верну, – упрямо сказала я. С детства не люблю пьяниц. Был у меня дядька, который, как налижется, на жену бросался. У неё маленький ребёнок – мой двоюродный брат – на руках, а он давай ножи кидать. Типа циркач. Бедная тётя, сколько натерпелась! Я как от мамы услышала эту историю, так возненавидела его. С тех пор пьяных мужиков опасаюсь.

Я полезла, пытаясь носом не дышать, чтобы не вывернуло, забирать трофей. Но в две руки всё никак не хотело умещаться, пришлось позвать Аню. Она нехотя пришла, старательно не глядя в сторону того, что было когда-то коровой, и помогла оттащить обмундирование. Нагрузившись, – железяки оказались достаточно тяжелыми, – мы отошли от валуна подальше и уселись на траву. Стало как-то совсем жарко – солнцу наши страдания были нипочем, оно пекло во всю силу.

– Хочу примерить, – сказала я и нацепила кольчугу. Тяжелая! Килограммов десять! Покрутилась, звеня железками.

– Ну, как я тебе?

– Красота, – улыбнулась Аня. Как потащим всё это дальше?

– Блин, да я даже не знаю. Может, прикопаем где-нибудь, а потом вернемся? – предложила я. Но тут послышался какой-то дробный стук, и мы поднялись с земли, прислушиваясь.

– Лошадь, что ли? Копытами стучит, – предположила Аня.

– Очень похоже на неё, – кивнула я.

Из-за поворота дороги выехала неспешно телега, запряженная двумя лошадками. Они тащились в гору, кивая уныло головами. За ними на пустой повозке восседал старик с белой неопрятной бородой, одетый в какую-то длинную серую хламиду, перевязанную в поясе верёвкой. На ногах – кожаные сандалии на босу ногу. Увидев нас, он натянул поводья, останавливая транспортное средство. Слез, кряхтя, с телеги, стащил с головы войлочную шапку (как ему только не жарко было в этом одеянии в такую погоду!) и низко поклонился.

Мы с Аней удивленно кивнули в ответ. Посмотрели друг на друга: комбинезоны, что ли, на старика такое впечатление произвели?

– Добренького денёчка вам, господа хорошие, – отвесил старик ещё один поклон, глядя в нашу сторону.

– И вам не хворать, дедушка, – ответила я. – Мы местный?

– Да, здесь неподалеку деревня наша, Фускмюль.

Мы с подругой переглянулись. Что за название дурацкое? Нерусское какое-то. Вроде на карте такого не было, пока изучали окрестности, в которых летать предстояло.

Глава 5

Некоторое время ехали молча. Мы с Аней морщились с непривычки. Оказывается, ехать позади лошадей – то ещё удовольствие. От них ужасно пахнет чем-то. Забавно: в кино такого не показывают. Сел человек в седло и помчался по своим делам. Красота, романтика, скорость. А тут ничего из перечисленного. Пыль, неприятные ароматы и тащимся еле-еле. Аня шёпотом спросила меня, чего мы тащимся, нельзя ли побыстрее? Может, сказать старику, чтобы поторапливался? Я ей так же тихо ответила: животных бережёт. В горку-то им с таким грузом нелегко. Подруга кивнула молча.

– Давненько тут у нас разбойников не водилось, – сказал вдруг старик. – Последние годов двадцать всё больше дракон озорничает. То корову украдет, то баранов штук пять сразу в пасть засунет. Ну, а уж рыцарей с оруженосцами перемолотил, – целое кладбище вышло б, если бы собрать в одном месте их бренные косточки. Да кто их найдёт? Эхе-хе…

Аня посмотрела на меня выразительно. Покрутила пальцем у виска, показав на возницу. Мол, дедушка-то совсем чердаком протёк, раз говорит такое. Его бы в сумасшедший дом определить на казенное пропитание, чтобы людей не пугал своими байками из склепа. «Ну чего ты в самом деле? – спросила подругу шёпотом. – Чудит старикан, бывает в таком возрасте. Может, деменция у него или ещё что-то».

– Дедушка, а что за дракон такой? – спросила его. – Мы о нём слышим в первый раз.

– Правда? – удивился старик. – Видать, вы из далёких мест к нам прибыли. Ну, как же! Зовут его Диакронт, и зверь огромный, страшный. Я сам наблюдал его только один раз. Ох, страху натерпелся! Да простят господа мои слова, но думал, что штаны обмочу. Такой ужас был, не приведи, Господи!

Возница мелко перекрестился. Я обратила внимание, что сделал он это как-то странно: не справа налево, как православные, и не щепотью. Двумя перстами, слева направо. Мне это показалось странным. Какое-то смешение традиций. Слева направо совершают крестное знамение католики, а двумя перстами – православные раскольники, которые в России появились после церковной реформы в XVII столетии. Но чтобы одновременно… Видимо, Аня права. Старик просто сумасшедший.

Стало страшновато. Вдруг он нам вред причинит? Но возница больше ничего не говорил. Замолчал внезапно, стал на небо опасливо посматривать. Я решила, что лучше на больную тему с ним не говорить, шепнула об этом Ане. Она покивала в ответ. Верно, дедуля совсем того. Какие ещё могут быть драконы вообще? Книжек перечитал или фильмов насмотрелся. Ладно, нас его психическое здоровье не касается. Самим бы домой добраться поскорее.

Пока ехали, я захотела посмотреть, что в переметной суме у реконструктора лежит. Вдруг мобильник? Или хотя бы парочка бутербродов с термосом, вот была бы радость! А то маковой росинки во рту давненько не встречалось. Не говоря об озерной водице, которой я выпила литра два, пока тонула, всплывала и тонула опять благодаря неуклюжему падению Ани.

Пошарила внутри, достала какой-то платок, по виду женский, кружевной, пахнущий приятно. Отложила в сторону. Затем нашла ложку с вилкой (только почему-то два зуба вместо четырех, и крупные такие), которые на вид показались мне мельхиоровыми. Я даже подумала, что реконструктор-то мажор, раз на природу с собой такие ценности таскает. Следующим из сумы вытянулся кожаный мешочек. Я подкинула его на ладонях. Хм… килограмма два будет, тяжелый. Звенит внутри что-то. Развязала тесёмку, сунула руку. Ого, монетки. Вытащила одну. Изображён какой-то король, имя написано: Леопольд Третий. «Один дукат», – прочитала на круговой надписи.

– Аня, посмотри, – показала подруге.

Она обернулась и ахнула:

– Боже мой! Это же золото! – схватил монетку, положила краешек в рот, прикусила осторожно. – Настоящее золото! Мама дорогая! Да ты клад нашла!

– Как это ты определила, что настоящее? Вот просто так, укусила? – удивилась я.

– В книжке прочитала. Старинный способ. Золото – мягкий металл, и если его сжать зубами, след остаётся.

– Клад? – спросил вдруг старик, не оборачиваясь.

– Да это мы так, между собой, – поспешил успокоить Аня интерес возницы и перешла на шепот.

– Танюша, я гнус поздравляю! Это же очень много денег, если продать! Я столько золота в глаза не видела. Все целенькие, новенькие, будто вчера с монетного двора. Интересно, где их выпустили? В Госбанке, наверное. Акция была какая-нибудь историческая.

– Что-то я про Леопольда Третьего не слышала ни разу, – заметила я.

– Ну и что! – махнула рукой подруга. – Мало ли их было всяких. Интересно, зачем реконструктор их с собой привёз? Может, тут нашел? Странно. Вроде бы от просвещенной Европы далеко. Вдруг здесь и правда крестовый поход был лет пятьсот назад, а мы про него ничего не знаем? Представляешь: вот это будет историческая сенсация!

– Ага, и родное государство у нас все монеты отнимет. Мол, всё найденное в земле принадлежит ему. И фигушки мы чего получим, – усмехнулась я.

– Точно! – подтвердила Аня. – Лучше на чёрном рынке продадим по одной. Стой. А старик? Он же свидетель.

– Да он вроде не заметил ничего, – ответила я. – Да и кто ему поверит? Он же драконов в живую видел.

Мы с подругой рассмеялись. Возница не обратил внимания. Проехали ещё некоторое время молча, потом я сказала:

– Знаешь, это неправильно все-таки. Может, человек всю жизнь коллекцию собирал, а мы просто так взяли и отняли. Нечестно. Надо вернуть. Возвратимся домой, дадим объявление. Кто опишет детально то место, значит, это его золото.

Глава 6

Мы молча тряслись на телеге, пребывая в состоянии, близком к шоковому. Не было на карте, которую тщательно изучали перед злополучным полётом, никакого замка! От слова абсолютно! Но, может быть, его построили недавно, и вообще – это всё сплошная бутафория? Нам, девушкам XXI века, проще поверить в это, чем в существование подобных огромных сооружений. Их же давно не строят!

– Чего ты разволновалась, мой верный оруженосец Брёзель! – постаравшись придать своему нервному голосу весёлый тон, сказала я Ане. – Ты в столице в павильонах «Мосфильма» не бывала?

– Нет, а что?

– А я была. Давно, дет десять назад. Нас туда возили на экскурсию от школы. И скажу тебе по секрету, что там работают такие мастера – голова кругом! Целый город выстроили для съемок какого-то исторического фильма. Идешь по улице и кажется, что в начало прошлого века попала. Всё натуральное: деревянные двери и окна, фонари газовые светят, прохожие в старинных одеждах ходят, кареты, лошади, – словом, ожившая история, и только. А тут? Подумаешь, замок!

– Тебя послушать, – ответила Аня, – так всё вокруг сплошная съёмочная площадка. Да? Или реконструкторы поигрались, да вещи свои побросали.

– А что, разве не так? – спросила я, хотя у самой не было уверенности в правоте своих слов. Но так устроен наш мозг. Ему обязательно нужны практические обоснования. Иначе можно сойти с ума.

– Может, и так, но сдается мне, тут дело нечисто, – ответила Аня и перешла на шёпот, чтобы возница не слышал. – Сначала мы в мужчин превратились, а теперь ещё и это. Может, это действие каких-то препаратов? Мы попали в озеро, наглотались обе воды, вот и результат. Там, на его дне, бьют какие-нибудь ключи…

– С транквилизаторами, ага, – улыбнулась я.

– Не обязательно, – серьёзно сказала подруга. – Может, просто… У воды особенный химический состав, вот и вызывает побочные реакции.

– Скажи ещё, как в фильме «Мумия возвращается» – «это место проклято», – прошептала я таинственным голосом и рассмеялась. Ну правда, какая ещё особенная вода!

– Тьфу на тебя! – раздосадовано махнула рукой подруга. – Вечно ты со своей железной логикой. Ну скажи, как вышло, что мы – два мужчины, едем в замок на телеге?

– На самом деле нам всё это снится. Мы упали в озеро, ударились головами. Лежим теперь обе в коме в больнице, – предположила я.

Аня только покачала головой. Мол, ну и чушь! Я пожала плечами. У меня предположения кончились. Между тем телега наша приближалась к замку, до которого оставалось метров пятьсот. И тут мне пришла в голову одна затея.

– Дедушка, а вы нам лошадок не продадите?

– Зачем?

– Вы понимаете, у нас тут недавно было сражение с разбойниками. Они украли наших лошадей. Мне, как порядочному рыцарю, не пристало в замок на телеге въезжать. Не солидно как-то, понимаете? Местная знать может решить, будто я…

– Нищеброд, – подсказала Аня.

– Да, верно. Но я не такой. У меня есть собственный замок, поместье, да и вообще…

– Мой суверен очень состоятельный господин, – стараясь не улыбаться, добавила Аня.

– Ну, как, продадите? – спросила я старика. Вообще не была уверена, что он согласится. В самом деле: встретил двух странного вида мужчин на лесной дороге, которые болтают о себе всякое. Но у меня был железный, а точнее золотой аргумент: монеты. Я вытащила одну и показала вознице. – По рукам?

У дедули от вида дуката аж глаза вспыхнули, и я сразу подумала, что он, наверное, нумизмат какой-нибудь. Иначе с чего бы простому обывателю радоваться какой-то монете? Ну да, золотая, только ведь это не факт. Вдруг подделка? Помню, у нас в городе одно время бомжеватого вида молодые люди ходили. Пристал один такой ко мне: купи, мол, серебряный рубль эпохи Николая Второго. Всего 2000 рублей. Я посмотрела на него и ответила: извини, но у меня дома три таких, сама не знаю, куда подевать. Вот чутье меня не обмануло: полистала потом в интернете, почитала: оказалось – мошенники это. Научились в Китае подделки покупать, а здесь втуляют доверчивым гражданам.

Но то ли монета у меня оказалась настоящая, то ли старичок в самом деле умишка был недалекого. Вывел телегу за край дороги, остановился. Взял монету, покусал (прямо как Аня раньше), а когда убедился, что настоящая, стал распрягать лошадей. Конечно, то были не орловские и уж тем более не арабские рысаки. Две старенькие клячи, годные лишь для того, чтобы на них сено возить и овощи на ярмарку и обратно. Но все-таки нам нужен был транспорт.

Минут двадцать спустя, – старик возился долго, делал всё неспеша, – мы с Аней въезжали в город на двух лошадях. Без сёдел, правда, но зато с поводьями в руках. Отсюда вопрос: где мы верхом ездить научились? А вот не прошли даром школьные уроки биологии, во время которых нас водили несколько раз в местный «Эколого-биологический центр». Показывали там разных зверушек в зоосаду, а заодно научили верховой езде. Мы с Аней оказались лучшими ученицами.

Правда, перед тем, как на лошадь забраться, мне пришлось напялить всё рыцарское облачение, внутри которого я себя почувствовала весьма скованно. А уж весило это стальное одеяние килограммов двадцать, наверное. Но чего не сделаешь, чтобы соответствовать эпохе?

Ну, а старикан, счастливый получением золотой монеты, долго стоял и, улыбаясь щербатым ртом (видать, все-таки на стоматолога пенсии не хватает), махал нам во след, словно родных сынов провожал. Телега была рядом, распряженная. Но сдается мне, дедушка себе теперь их несколько купит.

Глава 7

Мы с Аней, сделав непроницаемые лица, с важным видом проникли в святая святых любого средневекового города – детинец. Или кром. Я помню это из школьного курса истории. Сегодня такие места называют кремлями. Короче, обитель князя, барона, герцога или короля, – самого главного в городе и его окрестностях человека. Только это у нас кремли – ого-го! Московский, Астраханский, Новгородский, Тульский и другие. Большие, мощные, многое пережившие.

Здесь всё такое маленькое. Хотя очень хорошо укреплено – строители постарались, и получится у них такой город в городе. С высокими стенами, стражниками на них, даже небольшая площадь есть с фонтаном в виде рыбы, у которой изо рта бьётся тяжелая струя воды и падает в каменную чашу. Мы с Аней переглянулись: очень красиво. По периметру площади установлены металлические столбы, на них – фонари. Пока не горят, это будет в тёмное время суток. Цивилизация!

Наверх, в собственно жилище короля, вела большая широкая лестница, выполненная из отполированных гранитных плит.

– Смотри, туфельку не потеряй, Золушка, – поёрничала Аня, когда я, гремя железками, с трудом стала подниматься наверх. Перед этим не без помощи подруги буквально сползла с лошади, которая натружено дышала. Явно не была рассчитана животинка на поездки с таким грузом на спине. Да и мне пришлось очень нелегко. Ощущение, словно тот дельтаплан по-прежнему на моих плечах, только полетать больше не придётся.

– Сама ты Золушка, – огрызнулась я. – Тоже мне, фея-крёстная нашлась.

– Вот сейчас придём к королю и узнаем, кто тут у них окончательно умом тронулся, – сказала Аня.

– В смысле?

– Мне кажется, какой-то олигарх всё это, – она рукой обвела каменные своды замка, – понастроил. Людей, на истории подвинутых, набрал себе в услужение. Вот они и живут, как в далеком прошлом. Обрати внимание: ни часов, ни мобильников, ни спутниковых тарелок. Ни даже какого-нибудь проводка! Какое там! Я даже ни одного пластикового окна не увидела! Ни следа сварки на железках – всё клёпанное! Посмотри на фонари, например. Вот ведь как основательно к делу подошли.

С Аней мне трудно было не согласиться. Я слышала о том, что где-то в Сибири ещё живут люди, большие поклонники прошлого. У них ничего современного нет. Кержаки, что ли. Старообрядцы. Им нравится сохранять быт, какой существовал у их далеких предков. В США тоже такие обитают – амиши называются. Не признают современных устройств. Там, где мы оказались, получается, есть какой-то богач, спонсирующий существование подобного мира. Средневековье, так условно могу его назвать.

Ладно, я же не против. Если местным нравится ощущать себя людьми из древности, то ради Бога. Пусть только местный олигарх, которого они называют королём, даст нам позвонить, чтобы вызвать спасателей, и нас бы вывезли отсюда. Мы даже про обед тогда не спросим, хотя животы от голода подвело. Эх, надо было у той булочницы хлебушка прикупить, что ли! Почему-то не догадались. Если мы потратим немного от того сокровища, то его хозяин ведь не сильно обидится? Скажем, ещё пару монеток. Вернём потом с зарплаты.

Нам по пути встретился слуга, – худой и гибкий парень среднего роста, одетый очень опрятно, на ногах чистые сапоги, штаны глаженые, а не мятые, как у остальных. Он постоянно улыбался и был какой-то… словно пришибленный. Напоминал полового из трактира, о которых в русской классике пишут. Услужливый малый. То и дело казалось, сейчас спросит в полупоклоне: «Чего изволите-с?» Но пока он лишь поздоровался и очень вежливо попросил следовать за ним.

Мы отдали лошадей другим слугам, и те увели их куда-то.

– Покормить и напоить не забудьте, – сказала им Аня, входя во вкус. Я шикнула на неё. «А чего такого? – чуть обижено ответила она. – Животные очень устали».

Оказавшись внутри здания, мы пошли через высокие залы с огромными сводчатыми окнами. Звуки наших шагов по каменным плитам гулко отражались от стен. Затем подошли к высоким двустворчатым дверям. Очень красивым, выполненным из натурального дерева с резными украшениями. Причём это был непростой рисунок: искусный мастер изобразил на нем рыцаря, нападающего на дракона.

– Смотри, прямо как Георгий-Победоносец, – заметила Аня. – Только вместо копья – меч.

– Да, и вместо змия – дракон, – добавила я.

Слуга попросил подождать здесь, а сам шмыгнул в низенькую дверку слева. Через несколько мгновений из-за большого дверного проёма послышалось:

– Странствующий рыцарь Ульрих фон Фриденфельс и его оруженосец Муркель!

Тяжелая створка двери раскрылась. Мы вошли и оказались в просторном зале, где прямо перед нами, метрах в пятнадцати, на полуметровом каменном постаменте, к которому вели укрытые большим алым ковром ступени, стоял трон. На нем восседал, насколько я смогла понять по шикарному парчовому облачению, вышитому золотом, местный монарх. Или олигарх, это станет понятно дальше.

Это был грузный мужчина лет пятидесяти, с короткой бородкой, морщинами и одутловатым лицом. Его глаза смотрели из-под густых седых бровей, выражение их показалось мне очень грустным. Он смотрел на нас безо всякого интереса и надежды, но по крайней мере сидел прямо, сохраняя высокородную осанку.

У подножия постамента мы остановились, я церемониально поклонилась, Аня поклонилась ниже, зачем-то дотронувшись рукой пола. Видимо, решила, что так будет правильно. Понимаю: мы же оба думаем, что всё это какое-то шоу, придуманное, возможно, вот этим самым «королём», который на самом деле окажется потом неким олигархом.

Глава 8

Отчаявшись, аборигены (королю пришлось это слово прояснить – оказалось для него новым) кинули клич, и я на него отозвался. Ну, а потом пришел, увидел, победил. В этот момент, глядя в глаза королю, я подумал: «Вот сейчас он скажет – ты, мол, что, Юлий Цезарь? Это ж его высказывание!» Но нет, Леопольд даже не моргнул. То ли у него в школе по истории были сплошные двойки, то ли он слишком хороший актёр, чтобы не выдавать своих эмоций.

Да, совсем позабыла сказать, что на приеме у короля мы с Аней были не единственными присутствующими. Слева и справа от монарха на красивых резных стульях, обитых синим бархатом, с резными высоченными спинками, восседали, я так догадалась, местные вельможи. Министры королевского правительства, наверное. Они внимательно слушали мой рассказ, но ничего не говорили, даже виду не подавали, что им смешно или интересно.

Господи, да вы серьезно?! Олигарх этот, с ума съехавший, сколько вам заплатил, господа, чтобы вы весь этот цирк с конями воспринимали всерьез?! Мне хотелось так их спросить, но я не стала этого делать. Потому что подумала и другое: «Show must go on!» Если развлекаться, то уж до конца, а там видно будет. Вдруг олигарху понравится, и он нам с Аней приплатит? В конце концов, мы пришли сюда его развлечь.

– Впечатляющий рассказ, – оценил Леопольд Третий моё завиральное повествование. Его лицо при этом оставалось печально-серьёзным. – Поскольку причин сомневаться в вашей храбрости, рыцарь, у меня нет, я тоже вам расскажу кое-что, дабы ввести вас в курс наших драматических событий. А они таковы, поскольку… – тут внезапно монарх всхлипнул, уронил слезу, поспешно достал из складок одежды кружевной белый платочек и вытер глаза.

Мы с Аней удивлённо переглянулись. Он действительно хорош, этот актёр! Вон как реалистично слёзы изображает. Но если придуривается, то… С этим тоже молодец, в общем. И пока мы так думали, Леопольд пришёл в себя, успокоился и продолжил.

– …Поскольку моё единственное дитя находится сейчас в плену у этого проклятого дракона! – и опять слёзы полились из его глаз.

Мы с Аней снова переглянулись. Он что, реально всплакнул?! Вот это актерский талант у олигарха! Сам Станиславский бы поверил в его искренность. Но не мы с подругой. Нас на мякине не проведешь. Он что же, этот лже-король, правда думает, что поверим в какого-то дракона? Две девушки, живущие в XXI столетии, в эпоху цифровых технологий? Конечно, с людьми разное бывает. Мой дальний родственник однажды пережил необычный момент в жизни. Так сильно напился, что к нему белочка приходила. Реальная такая, с кисточками на ушках, пушистым рыжим хвостиком и маленькими глазками-бусинками. Попрыгала-попрыгала по обоям, да в форточку и выскочила. После этого родственник дал себе зарок больше не пить.

Но чтобы мы в здравом уме и трезвой памяти в дракона поверили? Ха-ха три раза! Да, этот король или как там его не первый, кто про дракона говорит. Но, может, у них это городская легенда такая. А что ещё вероятнее – сценарий. Или просто правила жизни. Всем незнакомым про страшного монстра рассказывать.

Сдерживая желание выговориться на тему фантастики, я спросила у короля, вложив в слова как можно больше сочувствующей интонации.

– О, Боже мой! Как же так получилось, Ваше Величество?

– В том и беда, о рыцарь, что никто не может внятно и четко объяснить, как это могло произойти! – интонация монарха стала гневной, и он выразительно посмотрел на своих вельмож. Те потупили глазки, уткнувшись взглядами в каменный пол. – Талдычат одно и то же: мол, налетел дракон, схватил карету, в которой находилось моё дитя, и утащил!

– Давно это было? – спросила я.

– Два года тому назад, – ответил король.

– Что же, за столько времени не нашлось ни одного отважного рыцаря, который бы одолел зверя? Или, быть может, воинства?

– Отважные были, и немало. Удачливого – ни одного. Потому все они сгинули там, – Леопольд мотнул головой себе куда-то за спину. – На ледяной горе Вольфсбронн. Их белые косточки до сих пор там белеют, неубранные. – Сказав это, монарх тяжело вздохнул.

– Почему же?

– Потому что мы боимся даже приближаться к тем смертельно опасным местам, – взял слово один из вельмож.

– Вы себе не представляете, какие потери понесли там наши войска! – поддакнул другой.

Но тут король сделал жест, призывающий к молчанию, и министры тут же замерли в почтении.

– В ещё не передумали, рыцарь? – спросил Леопольд.

– Нет, Ваше Величество! – гордо ответила я. – Только…

– Что только?

– Хотелось бы узнать, покорнейше меня прошу извинить, о размере гонорара.

– Гоно… чего?

– Сколько вы мне заплатите, – пояснила я. – Понимаю, что для каждого рыцаря битва с драконом – дело благородное. Но мы с оруженосцем прибыли издалека, понесли некоторые расходы. К тому же на нас неподалеку напала шайка разбойников, мы лишились имущества. Посему необходимы средства на выполнение миссии.

– А, ну это не вопрос! – воскликнул Леопольд и впервые за все время аудиенции улыбнулся. – Если вы вернете моё дитё, я достойно награжу вас. Впрочем, чтобы наш разговор был более предметным, а насколько я понимаю, сюда вас привел не чистый альтруизм, то вот мои условия. Если вы победите дракона, предоставите доказательства и вернёте моё дитё, моего драгоценного единственного ребёнка, то получите бочку золотых дукатов. Ну как, согласны?

Глава 9

– Ты чего? – спросила меня Аня, когда мы покинули замок. – Зачем остановила?

– Потому что… как бы тебе это объяснить? Мне кажется, мы не дома.

– В каком смысле?

– В прямом. Мне кажется, что озеро, в которое мы с тобой упали, оно… магическое. И мы угодили в какое-то другое измерение.

– В смысле, в далекое прошлое?

– Возможно, – пожала я плечами. – Только не надо говорить, что я с ума сошла. Это лишь моё предположение. Вот убедимся окончательно в том или другом, тогда станем делать выводы, ладно?

– Ты так решила, потому что министр испугался, когда услышал слово «телефон»?

– В том и дело, что не испугался. Он вообще не понимает, о чем речь.

– Так ты сама говорила, тут живут люди, оторванные от цивилизации.

– Да. Только понимаешь, как вышло, что ни разу в интернете и по ТВ о них никто не показывал и не рассказывал? Даже мельком, а? Ладно, будь здесь деревушка, затерянная в Сибири. Так ведь замок большой, на холме стоит, отовсюду видно.

Аня замолчала. Что тут скажешь? Мы пошли дальше. Слуги вывели наших коней. Их накормили и напоили, вид у лошадок был бодрее, чем прежде. Мы забрались на них (я при помощи подруги, иначе никак) и поехали.

– Вот это да! – воскликнула Аня, едва мы покинули королевский замок и оказались на площади за его высокими стенами. – Таня, я думаю всё-таки, что тут целый город на всю голову отшибленных! Дракон какой-то, дитё это пресловутое. Рехнуться можно! Да, я помню наш разговор, но… блин, в мозгах не укладывается!

– Нам с тобой рассудок терять никак нельзя, – ответила я. – Если хотим нормальными домой вернуться, давай играть по их правилам. Представим, что все они тут того. В общении с психами главное им не перечить, а не то перевозбудятся ещё, набросятся. Да мало ли что? А ни одного санитара с инъекцией успокоительного я тут не наблюдаю.

– Это верно, придется сделать вид, что мы с ними заодно. Блин, а все-таки как тут здорово, а! Всё как настоящее!

– Да оно и есть настоящее, – заметила я.

Аня посмотрел на меня с легким прищуром.

– Да нормальный я, – пришлось оправдываться. – Просто, говорю, тут сделано всё из дерева и камня, безо всякого пластика, шпаклёвки, гипсокартона и прочего.

– Это да, ты верно заметила. Дальше-то что делать будем? Темнеет уже. Сегодня точно на Ледяную гору Вольфсбронн не поедем. Давай завтра?

– Я тоже хотела тебе предложить завтра уехать отсюда, – согласилась я. – А пока надо бы на ночлег где-нибудь устроиться.

– Да без проблем! Сейчас организуем! – примерив на себя обязанности оруженосца, сказала Аня. Она слезла с лошади и подошла к какому-то мелкому лавочнику, торговавшему ботинками. Тот как раз закрывал своё торговое место.

– Эй, любезный! Не подскажешь, где тут есть постоялый двор? Нам с рыцарем желательно отдохнуть.

– Конечно, благородные господа, – ответил с поклоном лавочник и объяснил, куда ехать. Аня поблагодарила его, ловко забралась на лошадь (ей-то, в отсутствии рыцарского облачения, это намного легче делать) и уверенно повела её в указанном направлении. Я поспешила следом. Не хватало ещё потеряться среди этих узких кривых улочек. Фонари тут есть, конечно. Но заплутать в незнакомом городе даже днём легко, что уж о ночи говорить. Да и страшновато, если признаться.

Проехав совсем немного, мы остановились возле трехэтажного, немного покосившегося от времени дома, узкого и вытянутого вглубь квартала, как пенал. Над деревянным крыльцом надпись гласила «У Марка». Аня мне кивнула: мол, нам сюда. Она снова помогла мне спешиться, поскольку в одиночку я этого делать пока не научилась, мечтая лишь о том, чтобы поскорее снять с себя тяжелое рыцарское облачение. Из двери выскочил мальчишка лет двенадцати, поклонился и, взяв лошадей под уздцы, увел через ворота справа – там, очевидно, расположилась конюшня для гостевого «гужевого транспорта».

Мы вошли в трактир. Здесь повсюду для освещения пространства горели свечи, было довольно тесно. Низкий сводчатый потолок с большими деревянными балками-поперечинами, выложенные из дикого камня стены и полы. Стояло несколько грубых столов и стульев, но лишь за одним сидел какой-то мужчина и пил из глиняной кружки, глядя перед собой. Он был такой уставший, что даже не повернул голову в нашу сторону.

– Рад приветствовать вас, господа! – сказал из-за барной стойки весьма крупного телосложения господин. – Меня зовут Марк, я владелец постоялого двора.

Мы поздоровались. Я представилась, Аню тоже назвала. Марк почтительно кивнул. Лицо его выражало некоторое удивление. Видимо, не каждый день сюда рыцари заходят.

– Чем у вас тут кормят? – входя в роль аристократа, спросила я.

– Жаркое и тёмный эль, – поклонился Марк. – А ещё свежий хлеб, овощи. Да простит меня господин, но у нас очень скромное заведение, мы не можем порадовать особенными блюдами. Живем-то по-простому.

– Заметил, – сказала я. – Ладно, неси, что есть. Мы с оруженосцем привыкли к простой пище во время походов.

Мы заняли столик в самом углу, чтобы не привлекать внимания, но самим наблюдать за всем, что происходит в трактире. Хотя что тут могло вообще случаться, при такой-то заполняемости зала? Но мы с Аней всё равно озирали интерьер в надежде обнаружить что-нибудь современное. Да быть того не может, чтобы устроившие эту грандиозную мистификацию хотя в какой-нибудь мелочи не прокололись! Мы искали что угодно: кусочек электрического провода, ненароком оставленный в укромном месте сотовый телефон, да простой болтик или гаечку, которые бы сразу доказали: это подделка, а не настоящее средневековье!

Глава 10

Я внимательно посмотрела на Марка. Пора возвращаться к прежней теме, иначе унесёт в мистические дали.

– Послушай, Марк. Я чего тебя про зарплату-то спросил, – сказала я доверительно. – У меня вот тут, – брякнула мешочком с монетами, – есть для тебя солидный гонорар. Вознаграждение то есть. Если сделаешь, что попрошу, получишь несколько золотых монет. Обменяешь потом в ювелирном или нумизматам сдашь за хорошую сумму. Я думаю, что пара сотен тысяч рублей лишними для тебя не будут. Ну, как? Что скажешь?

Марк посмотрел на меня и наклонил голову. Так собаки делают, когда не понимают, что за звуки странные до них доносятся.

– А кто такие нум… музм… нимиз…

– Ну-миз-ма-ты, – произнесла Аня по слогам. – Это люди, которые покупают древние монеты за большие деньги.

– А рубли что такое?

Мы с подругой переглянулись. Ещё один актер выискался! Уж не переигрывал бы. Что такое рубль, известно много веков. Не может быть, что они тут сидят, в своей глухомани, со времен татаро-монгольского нашествия. Ладно. Не станем спорить.

– Деньги такие, но неважно. Так ты согласен или нет? – спросила я.

– Что нужно делать? Если что, вы имейте в виду, у меня есть юноши, девушки. Вам кого привести? Выбор невелик, но очень умелые. Сделают, что пожелаете, – сказал Марк.

Мы с Аней снова переглянулись. Вот это открытие! Так он ещё и подпольное досуговое заведение содержит! Ну, на все руки мастер!

– С мальчиками и девочками потом, – сказала я. – Ты вот что. Принеси-ка нам лучше в номер мобильник. Мы позвоним домой, а потом уедем. И все в шоколаде. Получишь свои золотые. А?

– Что принести? – спросил Марк.

– Ты не придуривайся, – голос Ани стал строгим. – Тебе конкретно заработать предлагают. В лёгкую пару тысяч евро поднять можно. Не думаю, что здесь больше платят в месяц. А тут всего-то делов – ты нам мобильник на пару минут, мы тебе золото. Настоящее, можешь сам проверить!

С этими словами я выложила на стол две золотые монеты. Марк глянул на них, в глазах заблестело.

– Да я-то рад услужить господам, но не понимаю, что вы хотите от меня. Какие такие рубли, евро? И зачем их поднимать? Это дети евреев, что ли? Так у нас их мало, человек двадцать всего. Да и те большинство – дети раввина Иосифа и лекаря Мойши. Уж очень эти двое плодовитые, как и их жёны, – сказал трактирщик. – А рубли? Что-то такое… рубленое, как мясо? Так у меня его достаточно.

– Ладно, считай, этого разговора не было, – сказала я. Ну, не хочет товарищ говорить начистоту. Теряет возможность быстро заработать. Как пожелает. – Веди нас в комнаты, спать хотим.

– Это я сейчас, с превеликой радостью, – засуетился Марк. Принес подсвечник и попросил следовать за ним на второй этаж. Мы поднялись по узкой скрипучей лестнице.

– Вот комната для господина рыцаря, вот для его оруженосца, – показал трактирщик наши «апартаменты». Оказались они довольно простенькими и крошечными, явно не пяти-, четырех или даже трёхзвездочный отель. Деревянная кровать в углу с матрасом, из которого торчали вместо перьев тоненькие стебельки травы, два грубо сколоченных табурета, – вот и вся мебель. Ещё было маленькое подслеповатое окошко, за которым царила непроглядная ночная тьма. Правда, меня порадовало присутствие камина.

– А туалет где? – спросила Аня, осмотрев оба помещения.

– Что, простите? – ответил Марк.

– Отхожее место где, спрашиваю.

– А! Так вот! – трактирщик ловко выудил из-под кровати глиняный горшок. – Если господа пожелают умыться, так в конце коридора есть комната, там бочка с водой и умывальник.

– «Удобства на этаже», – усмехнулась я.

– Точно. Старой вредной дежурной по коридору не хватает с правилом «после двадцати трёх гостей не водить!» – ответила Аня. Пока Марк непонимающе смотрел на нас, мы рассмеялись. Всё это очень напомнило студенческие годы и проживание в задрипанном общежитии.

– Полотенца нам принеси, любезный, – сказала подруга. – И мыло.

Марк быстро спустился вниз, вернулся с двумя полотенцами. Он, несмотря на свою крупную фигуру, оказался человеком довольно расторопным. На удивление.

– Ступай, любезный. Нужен будешь, позовём, – сказала я.

Как только он ушел, поклонившись, мы с Аней отправились в конец коридора. Там оказалось нечто вроде небольшой душевой комнаты. Только вместо привычных кранов и водопровода – большая деревянная бочка, наполненная водой. На стене рядом – ковш. Мы, запершись на засов, разделись и стали поливать друг другу. Благо, вода оказалась тёплой. Уж не знаю, как её тут подогревали, но это было неважно. Очень хотелось смыть с себя пыль и пот. Это удалось, хотя мыло, честно признаться, оказалось неприятным. Пена от него была слабая, а запах не слишком приятный, мягко говоря. Но что поделаешь, тут всё такое… под старину.

Привели мы с Аней себя в порядок, а после разбрелись по своим каморкам. Война войной, а выспаться не мешает двум усталым путницам. Засыпая, я подумала, что завтра обязательно всё решится. Мы найдем способ отсюда выбраться. Да и как может быть иначе? Всё-таки XXI век. Высокие технологии и всё такое.

Я улеглась на кровать, жалобно подо мной заскрипевшую, хотя девушка, в общем, стройная, и попытался заснуть. Тщетно. Мысли в голове не давали покоя. Тёмное озеро, которое на карте вообще было безымянным. Король, замок, постоялый двор с трактирщиком, обещание дракона победить. Всё крутилось в мозгу каким-то безумным хороводом. Плюс эль бродил в крови. Словом, я решила, что лучший способ расслабиться – это найти кого-нибудь, кто скрасит моё нервное одиночество. Посидим, поговорим, может, выпьем по чуть-чуть. Заодно лучше узнаю местных. Интересно же, как они умудряются оставаться такими… странными.

Глава 11

Прошло минут двадцать. Я бы сказала точнее, но мои часы приказали долго жить. Хотя покупались как водонепроницаемые, но купания в Тёмном озере не выдержали, нахлебались воды по самый циферблат, пришлось их ещё на берегу выбросить. Такие, электронные, уж точно ремонту не подлежат. Что у них там внутри? Не механизм, а мини-компьютер со своей операционной системой. Крошечный, потому детали поменять не получится. Одна теперь ему дорога – лежать на песке.

Хотя жалко. Я привыкла жить по часам. Это мобилизует организм, не даёт слишком сильно расслабиться. Когда живёшь по графику, даже болеть и лениться особо некогда. В семь проснулась, привела себя в порядок, потом поездка на работу, дальше тоже всё подчинено строгой схеме. Потом домой, а после – душ, готовка, ужин, чтение или просмотр фильма. Общение в интернете с друзьями, в час ночи – отбой. Иначе завтра не смогу вовремя проснуться.

Теперь чувствую себя не в своей тарелке. Да ещё пахнет так себе. Пылью, сыростью, затхлостью какой-то. Как у бабушке в подполе. У неё под домом был такой. Она там закрутки хранила. Спускалась с фонариком. Когда я была маленькой, мне не доверяла. Боялась, что упаду. Потом я подросла, мне стало можно. А там… неприятно. Вот как теперь. Сыро, мрачно. Хорошо, в камине огонь горит, потрескивают. Тепло от них идёт. Иначе бы замёрзла. Марк принёс одеяла. Но они грубые очень, пахнут овечьей шерстью.

В дверь осторожно постучали, на пороге возник Марк.

– Заводить? – спросил он.

– Конечно! – отозвалась я, а самой интересно стало: что он там придумал?

– Сюда идите, – махнул Марк рукой в коридор. Оттуда в комнату, где сразу стало невыносимо тесно, вошли двое. Она – девушка лет двадцати пяти, с бюстом третьего размера и лицом доярки, то есть простым и ничего не выражающим, даже не особенно симпатичным. Ничего себе! Росточка гостья оказалась невеликого, примерно метр шестьдесят. Правда, я отметила её достоинство: кожа – кровь с молоком, а телом пышна и весьма аппетитна. Будь я мужчиной на самом деле, то и заинтересовалась, может.

Рядом с пышечкой стоял юноша. Примерно двадцати лет отроду, что выдавала легкая щетина на губах и подбородке. Однако в целом напоминал скорее подростка. Был низенький, даже на полголовы меньше своей «соратницы», худенький и приятный на мордашку.

– Вот, это Амелия, – показал трактирщик на девушку. – Это Геральд. Вам их как, сразу обоих или по одному?

– Мне только юношу, девушку не надо, – сказала я.

– Тебе не надо, а мне – надо, – послышался голос из коридора. Аня собственной персоной! Вот ведь любопытная Варвара! – Я девицу с вашего, мессир, разрешения, – иронично сказала моя подруга, – приглашу в свои покои. Посидим, музыку послушаем.

– Забирай, – разрешила я. – А юноша пусть со мной остаётся. Всё, иди, – это уже было обращено к Марку, который поспешил откланяться. Аня тут же увлекла Амелию за собой, мы с Геральдом остались вдвоем.

Вот он стоит передо мной, в суконных штанах, у которых вместо ремня на поясе витая верёвка, в них заправлена широкая домотканая рубаха, на ногах то ли тапки, то ли онучи, – не разобрать в полумраке. Смотрит вниз, руки на животе сложил. Волнуется, слышно по частому дыханию, ждет и думает, наверное, что я теперь с ним делать стану.

А я рассматриваю его в упор и думаю о том, сколько, интересно, платят этому молодому человеку за то, что он постояльцев обслуживает в этом странном месте? Наверное, много, поскольку ходить в таком одеянии, да встречаться с кем попало в местных, прямо скажем, малопривлекательных, не говоря уже о слабой санитарии, условиях, – нужно иметь крепкую психику.

– Тебя как звать на самом деле? – спросила я, решив, что уж этого-то паренька я обязательно разговорю. А надо будет, так и напою, чтобы сговорчивее был.

– Геральд, это значит «владеющий копьём», – ответил юноша приятным бархатным голосом.

– Это я уже слышал. По-настоящему как? Саша? Петя? Коля?

– Я… не понимаю вас, господин, – сказал юноша.

– Послушай, – попыталась я использовать тот же приём, что не сработал в отношении трактирщика. – Если скажешь правду, дам золота. Не бойся, монеты настоящие, старинные. Денег на них заработаешь – сможешь запросто однушку купить в пределах МКАДа.

– Господин… простите, я не понимаю, – повторил свой ответ назвавший себя Геральдом.

– Вот упрямый! – стала нервничать я. – Говорю же: монеты настоящие. Продашь и купишь себе нормальную хату. Без мам, пап и ипотеки. Может, ещё и на тачку останется. Сечёшь?

– Кого секу? – спросил юноша, раскрыв широко глаза. – Господин, я никого не смею сечь!

– Эх, балбес! – сказала я от досады. Ещё один упрямый на мою голову. Ладно, не хотите денег по-хорошему, придется отрабатывать гонорар иначе. – Ладно. Сходи к Марку. Принеси эля. Побольше.

Геральд поспешил из комнаты. Через несколько минут вернулся с двумя кувшинами, полными пенного напитка. Разлил по глиняным стаканам и посмотрел на меня вопросительно.

– Давай, что ли, за знакомство? – предложила ему.

Мы чокнулись. Юноша пригубил немного и хотел было поставить посудину обратно на подоконник (стола тут не нашлось), но я показала рукой. Мол, нет-нет, погоди, не всё ещё.

– Ты что это халтуришь, друг любезный? А ну-ка, до дна!

Глава 12

Пока мы сидели и грелись у камина, мой новый знакомый рассказал о том, что дракон – это действительно большая проблема для местного королевства. Под его рассказ я сначала задремала, потом перебралась на постель и сладко уснула. Очнулась же оттого, что где-то неподалеку кукарекал петух. Да так громко и настырно, словно собирался именно меня, а не кого-то ещё, сна лишить. Я размежила очи, сладко потянулась и отправилась в комнату по коридору – умываться.

Непросто это было делать, когда вместо зеркала – отполированная бронзовая тарелка на стене, искажающая твою физиономию так, словно ты не симпатичный молодой парень (к новому обличью приходится привыкать), а страшилище, которому впору в фильмах ужаса без грима сниматься. Но деваться было некуда. Пришлось терпеть местные «удобства». Хорошо, хоть полотенце не забыли повесить на вбитый в стену крюк.

Приведя себя в порядок, я на обратном пути постучал в дверь Аниной комнаты.

– Да, я скоро, – хрипло отозвалась подруга и что-то ещё пробурчала едва слышно.

– Что у тебя там? – спросила я и приоткрыла дверь. На постели мелькнуло знакомое лицо, которое тут же натянуло на себя одеяло, из-за чего мордашка спряталась, зато обнажились ноги.

– Закрывай двери, холодно же! – проговорила Аня. Я оглядела её комнату. Амелии внутри не было. «Вот и хорошо, – подумала. – Не хватало ещё, чтобы мой оруженосец распутничал тут».

– Скажи, ты случайно своим мужским положением не воспользовалась? – спросила я её шёпотом, хотя поблизости и не было никого. Ну, мало ли.

– С ума сошла? – возмутилась подруга. И тут же. – А ты?

– Ну нет. Ладно, жду тебя внизу. Спускайся поскорее, нам ехать пора.

Я, усмехнувшись, закрыла дверь и отправилась в трактир, где уже дежурил с утра пораньше Марк. Увидев меня, разулыбался так широко, словно старого друга увидел или богатого родственника. Начал спрашивать, как мне спалось, понравились ли присланные люди. Я ответила, что всё прошло замечательно и попросила завтрак. Да поживее, нам пора ехать. «С драконом биться», – сказала солидно, и трактирщика словно ветром сдуло. Видимо, проникся важностью момента. Хотя на самом деле, полагаю, просто решил, что лучше прямо теперь как следует заработать на этих двух господах, поскольку обратно всё равно не вернутся.

Пока трактирщик готовил что-то (меню тут, по понятным причинам, не подают), я запланировала три важные вещи: нужно было купить двух сильных коней и оружие для Ани (с голыми руками какой она оруженосец?), походную одежду для нас обоих, провизию, а также уговорить Марка разрешить нам взять с собой Геральда и Амелию. Я решила, что они местные, а значит смогут помочь проникнуться здешними обычаями. Может, проводниками выступят. И вообще: всегда лучше путешествовать по незнакомым местам с помощниками.

Только я была уверена в том, что нам предстоит путешествовать до ближайшего города, где мы и расстанемся с этой «аутентичной средневековой сказочкой». Жаль, конечно, здесь всё такое интересное! Но мы обе слишком соскучились по современной жизни. Вторые сутки без интернета, и меня уже основательно колбасит! Думаю, Аня в таком же состоянии. Ну, а с двумя спутниками нам будет не так скучно преодолевать верхом пространство. Коего, кстати, неизвестно сколько. Карты ведь нет.

Минут через двадцать в трактире появилась лохматая голова Ани. Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей. Мордочка довольная, как у кошки, стащившей со стала палку колбасы и умявшей её в укромном уголке.

– Ты чего такая радостная? – спросила её.

– Классно выспалась! – ответила она. – Аппетит ужасный просто!

Пока мы уплетали за обе щёки яичницу с беконом, свежий хлебушек и запивали всё это парным молочком из-под коровы. Ах, вкусно! Никаких тебе генно-модифицированных продуктов, красителей, загустителей с подсластителями и вкуса усилителями. Те или тот, кто придумал этот проект, явно большой сторонник натуральных продуктов.

Насытившись, я подозвала Марка, чтобы расплатиться за добрый приём и заодно поинтересоваться, можно ли нам взять с собой поход Геральда с Амелией.

– Это вы, господин рыцарь, у их папаши спросите, – осклабился трактирщик. – Он тут, неподалёку, лавку держит. Скобяными изделиями торгует.

– Как это «у них папаши»? Так они родственники?

– Ну да, – продолжил улыбаться Марк. – Матери у них разные, а папаша – как есть один. Зовут его Брунс, но он очень любит, когда к нему обращаются герр Брунс. Для солидности, что ли. Сам себя считает непревзойденным скобянщиком, хотя на самом деле… А! Да что говорить! Один на весь город, этим и пользуется.

Мы расплатились и направились с Аней по указанному адресу. Но по пути зашли в лавку, где торговали одеждой. Через час вышли оттуда вполне средневековыми горожанами. На мне только одеяние было подороже (рыцарь все-таки), на Ане победнее, но тоже очень даже ничего. На мне теперь красовались длинная черная накидка, свисающая до середины голени и напоминающая чем-то плащ, только без передней части, под ней – платье до щиколоток, опоясанное широким кожаным ремнём с красивой бронзовой пряжкой, ещё расшитая рубаха, просторные штаны и кожаные сапоги с подвернутыми голенищами.

Аня была одета попроще: темно-фиолетовая рубаха с широким воротом, на груди застегнутым шнурком, сверху кожаная безрукавка с тоже широким, но без отделки поясом с пряжкой, штаны и сапоги. Теперь сразу было виден наш социальный статус. Все-таки бродить по средневековому, пусть и ненастоящему, городу в комбинезонах и босиком, – это, знаете ли, как-то странно. Немало удивленных взглядов поймали бы на себе, если б не найденная у того валуна одежда. Хотя она и была довольно поношенной за исключением рыцарского облачения – лат и прочего.

Глава 13

С приобретением коней нам помог Геральд, с покупкой провизии – Амелия, и оба они стали с первых же минут показывать свою полезность. Ну, а коли так всё удачно складывается, то наша тесная компания примерно в полдень, судя по яркому солнцу, покинула пределы славного городка Айленбурга. Стражники пожелали нам доброго пути, а францисканский монах (по крайней мере, я так обозначила мужичка в рясе и с выбритой макушкой, на груди у которого висел деревянный крест на верёвочке) даже благословил нас в путь.

Мы с Аней ехали впереди на свежих жеребцах (у меня вороной, оруженосец обзавелась пегим), Геральд с Амелией ­– позади на лошадках, купленных у привезшего нас в город старика. Процессия выглядела, как мне показалось, довольно солидно. Я решила, что этой же ночью все-таки заставлю своего нового слугу признаться, где проходят границы этой масштабной мистификации.

Забавно было всё, однако пора и честь знать. Какой, ёлки-палки, может быть дракон в XXI столетии? Это в фильмах про Годзиллу на планете встречаются подобные монстры, которых зачем-то пытаются поразить то из пулеметов, то из танков, то атомной бомбой жахнуть. Куда проще было бы вылить на него с самолета тонны две соляной кислоты, и хана зверюге. Или цианистым калием побаловать. Результат тот же. Всяко лучше, чем заражать планету радиацией.

Но тут-то не фантастический фильм, а реконструкция средневековой жизни. Значит, у неё обязательно должны быть границы, чтобы чужие не пробрались. Мы с Аней исключение, поскольку свалились с неба, откуда никто не ожидал. В этом мне тоже видится какая-то загадка. Что, мы разве первые, кто решил сюда проникнуть по воздуху? Значит, должны быть остальные. И тут мне стало страшно: «Что, если любого нежелательного гостя здесь убивают?! И потом прячут в глубоком подземелье, или даже сжигают на костре…»

– Таня, ты чего нахмурилась? – спросила Аня, прервав мои жутковатые мысли. Пришлось посвятить её в логику рассуждений. Подруга в ответ рассмеялась и покрутила пальцем у виска. Мол, ерунду не придумывай – с ума сойдёшь! Постаралась последовать её совету.

– Красиво едем, – улыбнулась я через полчаса пути. Настроение стало получше. Чистый воздух, солнышко светит.

– Ага, – мотнула Аня лохматой головой. Хоть бы причесалась, что ли, а то стала похожа на чучело. Видимо, решила, что в средние века все оруженосцы ходили такими. Мне кажется, она себя обманывает. Но я не особый знаток древней истории, потому кто знает? Тем более подруга с виду не благородный рыцарь, а лишь оруженосец. Ого, да я, кажется, начинаю привыкать к своему вымышленному дворянскому статусу! Даже смешно. Жаль, что всё это кончится скоро.

– Красиво-то красиво, а куда? – спросила я.

– Как это? Прямо, – Аня показала рукой вперед, туда, где дорога тянулась по краю большого пшеничного поля, затем углублялась в лес. – Смотри, красотища-то какая вокруг! И воздух обалденный! Это тебе не город с его пылью и прочими газами! Тишина, птички поют. Будь моя воля, жить бы здесь осталась! Нашла бы себе какого-нибудь мужичка побогаче, графа или барона…

– Ага, только интересно, где бы столько денег взяла, чтобы за такого замуж пойти. Или ты думаешь, любой богач мечтает на бедной жениться только за её красивые глазки?

– Ну ты бы поделилась с подругой найденным сокровищем, не так ли? – хитро подмигнула Аня.

– Поделилась, но на долгую счастливую жизнь этого не хватит. Так, лет на десять, а потом…

– Да я столько тут и не собираюсь обретаться, – усмехнулась Аня. – Побалуюсь, поживу в своё удовольствие, побуду дворянкой, да и домой.

– В твоём плане есть один очень серьезный недостаток, – сказала я с улыбкой.

– Какой?

– Ты выглядишь, как мужчина.

– Ой… – спохватилась подруга. – А ведь верно. – Она перешла на доверительный шёпот. – Представляешь, я когда ходила в туалет, то видела… всё!

– И как?

– Настоящее, – растерянно ответила Аня. – Даже не знаю, как это может быть. Неудобно, ужас! И очень страшно. Ничего не понимаю. Как мы превратились?

– Вода в том озере, видимо, особенная, – пожала я плечами. – Или мы до сих пор под воздействием какого-нибудь вещества. Галлюциногенного. И вообще. Давай сначала просто вернёмся домой, а там уже будем решать, стоит ли возвращаться, – сказала я, и тут мне в голову пришла мысль.

– Эй, Геральд! – подозвала я паренька. Тот слегка ударил лошадь пятками, чтобы пошла быстрее, и поравнялся со мной.

– Слушаю, мессир, – сказал он, сделав поклон головой. Черт возьми, как же приятно ощущать себя господином этого милого Рыжика!

– Ты не знаешь, где у вас тут дракон живет?

Услышав это слово, Геральд вздрогнул и побледнел.

– Это страшное место, мессир, – тихим голосом сказал он. – Долина Смерти, а там, в конце неё, огромная черная пещера под горой Вольфсбронн. Это ужасное место, там столько людей и животных погибло… Никто не считал никогда. Всё усеяно костями и черепами, латами погибших рыцарей и оруженосцев.

– Что за название такое странное – Вольфсбронн? – спросила Аня. Рассказ Рыжика на неё будто не произвел ни малейшего впечатления. Как и на меня, впрочем, то же. Какой смысл пугаться места, которого не существует? Никто не станет вкладывать миллионы, чтобы создавать подобную локацию. Для чего? Пугать доверчивых туристов? Так мы за два дня пребывания здесь ни одного не видели. И ни малейшего намека на XXI столетие, в котором все живем. Вот это гораздо страннее, чем какая-то мифическая долина Смерти.

Глава 14

Через пару километров я все-таки не выдержала и спросила Геральда:

– Далеко ли до деревни?

– Нет, – прозвучал ответ. – Сестрёнка, как она там называется? – обратился слуга к Амелии. Та всю дорогу почтительно молчала, не вмешиваясь в мужские разговоры. Видать, папаша так воспитал.

– Шлирберг, – ответила девушка.

– Ну, хоть ночевать под открытым небом не придется, – сказала я и подумала, глядя на Амелию: «Как бы она в мою подругу не влюбилась. Смотрит на неё какими-то странными глазами. Этого только не хватало в нашей тесной компании. Ну, понять-то её можно. Аня превратилась в довольно симпатичного молодого мужчину».

Деревенька оказалась не такой гостеприимной, как город Айленбург, где нам встретились и трактирщик Марк, и скобянщик герр Брунс, и даже король Леопольд Третий, уж не говоря про наших замечательных новых спутников, Геральда с Амелией. Здесь, в Шлирберге, народ был какой-то задумчивый, даже встревоженный. Пока мы ехали по центральной улице (собственно, других тут и не было совсем), местный люд подозрительно посматривал на нашу процессию и продолжал заниматься своими делами. Лица серые, угрюмые, а некоторые даже принялись ставни закрывать сразу после того, как мы проехали, словно ожидая нападения.

– Что это с ними? – спросила я у Ани.

– Может, они странствующих рыцарей не любят? – предположила в ответ.

– Нет, просто боятся, что дракон им станет мстить, – подал голос Геральд.

– Ну-ка, расскажи подробнее, – повелела я. Что поделать, вхожу во вкус аристократической жизни. С другой стороны, если он продолжает упорно играть в эту игру под названием «Средневековье», как иначе с ним общаться? По-современному? Так я пробовала, – все начинают делать вид, что не понимают. Мол, на каком-то странном языке вы с нами говорите. Некоторые слова совершенно понять невозможно, звучат, как иностранные.

– Дело в том, что гора Вольфсбронн тут не слишком далеко, и дракон установил правило: если на него нападает очередной рыцарь, то он выбирается из своей пещеры и наугад выбирает любую деревню в округе, на которую и нападает. Обычно сжигает несколько домов вместе с людьми. Ну, или стадо коров или овец может сожрать за один раз, – пояснил Геральд.

– Да ты, оказывается, знаток этого дракона, – удивилась я. – Почему раньше не рассказывал?

– Вы не спрашивали, мессир, – потупил очи юноша. Какой же он хорошенький становится, когда так себя ведёт! Тут же поймала себя на мысли, как бы самой в него не влюбиться. Это со стороны будет отвратительно выглядеть: рыцарь воспылал чувством к оруженосцу. За такое в Средние века, насколько понимаю, сурово наказывали. Кажется, даже сжигали на костре.

– Всё, что ты тут наговорил, правда, на самом деле происходит, или легенды Венского леса? – насмешливо спросила Аня.

– Какого леса?

– Венского, – повторила оруженосица. – Город есть такой. Вена. Столица Австрии. Неужели не слышал?

– Нет, не доводилось, простите, герр Муркель, – поклонился Геральд в седле.

– Что ты с вами будешь делать! Вот упрямые! – покачала Аня головой. Правда, теперь её лохмы не развивались на ветру – на голову она нацепила купленную в городе шляпу. С пером, как полагается. Выглядит комично, я ничего не говорю. Пусть себе забавляется. Туристический сувенир.

– Это всё легенды, конечно, мы с детства их слышим, – подала голос Амелия. Смелеет, однако, девочка. Раньше слова было от неё не дождаться. Правильно делает, кстати. Надо свою женскую значимость показывать. С нами, мужчинами то есть (пусть даже ненастоящими, но она об этом не знает), по-другому нельзя – можем сесть на шею и ножки свесить. В её положении служанки это особенно опасно. Так может и до рабства дойти. Сколько вон примеров было в истории!

– А скажи мне, любезный Геральд, – напыщенно обращаюсь к пареньку, – что известно о ребенке короля? Ну, хотя бы как зовут, где находится.

– Мессир, можно мне рассказать? – снова вмешивается Амелия в диалог.

– Попробуй.

– Когда-то, давным-давно, жил-был…

– Опять сказочки… – перебивает недоверчиво Аня, цокнув языком.

– Не нравится – не слушай, – резко отвечаю ей. – Продолжай, Амелия.

– Жил-был граф Хьюстон фон Де Морган. Был он очень богат, владел обширными землями около горы Вольфсбронн. С восточной её стороны, где течет река с пологими плодородными берегами и заливными лугами, где растут густые хвойные леса. Поговаривают, что если на земле и существует райский уголок, так это там. Ну, вернее, был, пока не объявился в тамошних краях дракон. Но это было потом, а пока граф счастливо женился, построил на вершине горы прекрасный замок, где у него родились две дочери. Только фон Де Морган очень хотел сына, наследника. Они с женой приглашали разных знахарей, ведунов и колдуний, те обещали помочь, но ничего не получалось: не удавалось графине снова понести. И вот однажды во время охоты граф наткнулся на маленькую избушку в самой чаще соснового леса. Он с приближёнными сбился с дороги, потому сюда и попал. Он даже не знал, что под горой есть такое место. Фон Де Морган спустился с коня, зашел в избушку. Видит: там сидят старик со старушкой…

– А возле старухи разбитое корыто. Потом она захотела стать владычицей морскою. Слышали уже, – усмехнулась Аня.

Глава 15

Тут обстановочка похуже, чем у Марка. На земляном полу солома, стулья и столы из грубо обструганного дерева, барной стойки нет, а трактирщиком оказывается внушительных размеров тётенька в грязном переднике и чепчике на голове. Она радушно – первый человек во всей деревне, кто так делает! – улыбается нам и приглашает «отведать, чем Бог послал». Здесь подают жареную баранину и хлеб, вместо эля – некий напиток, гордо называемый пивом. Я пробую: та ещё кислятина, но ничего другого всё равно нет. Приходится нам довольствоваться небогатым выбором. И то хорошо, что кормят.

Трапезничаем молча. Проголодались сильно. Потом я подзываю даму к себе и спрашиваю, есть ли тут комнаты. Она согласно кивает и проводит к месту ночлега. Здесь всё то же самое, что у Марка, разве что в помещении не одна кровать, а две. Точнее, не кровати даже, а топчаны с гладко ошкуренными досками и соломенными матрасами. Ну, хоть так, не на полу холодном. Даже камин есть. Он жарко натоплен, и потому здесь кажется даже немного уютно.

– Слышишь, Аня, – обращаюсь к подруге. – Можно я Амелию на ночь с собой заберу?

– Началось, блин! – наигранно возмущается она. – Что, решила с девушкой приятно время провести, да? Воспользоваться, так сказать, мужским обликом?

– С ума не сходи. Глупости какие! Я только сказку дослушать. Интересно же! – поясняю очень серьёзно.

– Геральд пока с тобой побудет, ладно?

– Хорошо, – вздыхает Аня.

– Смотри, не приставай к юноше, – грожу шутливо пальцем.

– Я не по этой части, – отвечает подруга.

Она возвращается в трактир и говорит слугам, кто и где будет ночку коротать. Временно, конечно. Спустя несколько минут заходит Амелия. Предлагаю ей расположиться на кровати рядом, сама укладываюсь, сняв ремень с кинжалом и мечом, стянув сапоги. Дальше раздеваться не буду – как-то здесь не слишком чисто.

– Рассказывай дальше, – предлагаю девушке.

– Фон Де Морган спустился по верёвке на самое дно черной пропасти, и там, в глубокой тьме, неожиданно его факел погас. Графу стало жутко, он даже дрогнул сердцем и хотел было подняться наверх, чтобы там зажечь огонь и спуститься вниз, но вспомнил, что у него с собой есть огниво. И вот, в кромешном мраке, рыцарь стал высекать искры. Один раз, другой, третий… Вокруг стояла жуткая, мёртвая тишина. Было слышно только, как щелкают камешки. Наконец, огниво вспыхнуло, графу удалось поджечь факел, и он двинулся дальше.

Здесь было сухо, словно в пустыне, хотя обычно в пещерах много влаги. Но не в этом страшном месте. Фон Де Морган шел, старательно выбирая место, куда поставить ногу – камни поскрипывали и похрустывали под ногами, а он уже чувствовал: дракон где-то рядом. Только пока не было слышно его дыхания. Так граф шел, углубляясь всё дальше в гору, и вдруг впереди что-то блеснуло алым цветом. Рыцарь осторожно приблизился и увидел большой круглый камень – то была застывшая капля крови дракона. Она под светом факела переливалась всеми оттенками красного цвета, от бледно-розового до темно-бардового.

Фон Де Морган стал думать, как бы ему теперь забрать этот камень с собой, ведь оказался он довольно большим, наверное, с мужскую голову. Нужно было поднять каплю и как-то привязать к себе – у рыцаря ещё осталось немного верёвки, а большая её часть была там, на спуске с высокой скалы. И вот граф, воткнув факел в расщелину между камнями, принялся поднимать алый камень. Тот оказался очень тяжел, но фон Де Морган решил во что бы то ни стало взять его с собой.

Пока он пытался оторвать от земли тяжкую ношу, вдруг услышал, как стал гудеть ветер по стенам пещеры. Тогда рыцарь понял: это и есть дыхание дракона. Он замер, боясь разбудить громадного зверя, но пока даже не видел его. Постоял некоторое время, ожидая, пока ветер стихнет, а потом снова принялся за каплю. Он почти поднял её, но неожиданно камень выскользнул из рук и упал обратно с глухим шумом. В тот же миг ветер возник снова, а потом резко усилился. Фон Де Моргану пришлось лечь на землю, чтобы его не снесло и не ударило о каменные стены.

Он снова затаился и принялся ждать, пока всё закончится. Ему стало понятно: дракон как-то связан с каплей своей окаменевшей крови. Если обращаться с ней грубо, то зверь непременно проснётся, и тогда всё будет кончено. Фон Де Морган потому, едва дыхание дракона стихло, снял с себя всю одежду, оставшись голым, в одних только сапогах, и, когда начал приподнимать камень, бросил под него своё одеяние, чтобы стало тихо.

Страшным напряжением всех сил, каждой мышцы своего тела рыцарь сумел обвязать камень верёвкой и начал медленно тащить в сторону – туда, откуда пришел. Это было очень трудно, только граф был невероятно упрямым человеком. Он тащил каплю, и едва начинался шум, как замирал, чтобы послушать: не просыпается ли дракон? Но чудовище продолжало спать и видеть свои сны, пока Фон Де Морган продолжал свой подвиг.

Он добрался до свисающей со скалы верёвки, привязал к её концу камень, затем забрался наверх и начал тащить. Тянул долго, трудно, обливаясь потом и раня кожу на теле об острые камни. Его собственная кровь стекала по мокрому телу, но рыцарь не обращал на это внимания – он повидал немало битв, участвовал во многих сражениях, и такие мелочи не могли его отвлечь от главного занятия. Он помнил, что бывало и намного хуже – его мощное тело хранило на себе множество шрамов, от маленьких, до больших, нанесенных тяжелыми мечами и секирами.

И вот, наконец, после нескольких часов, капля драконовой крови показалась снизу. Оставалось немногое: затащить её на вершину скалы, а затем пойти дальше, перебраться через реку, и скоро будет выход из пещеры. Но в тот самый миг, когда фон Де Морган протянул руки, чтобы ухватиться за камень, верёвка перетёрлась об острый край скалы и звонко лопнула. Капля ухнулась вниз. Там, глубоко, раздался грохот, какой бывает, когда на мелкие осколки разлетается стеклянная посуда. И в тот же час пещера огласилась изнутри страшным шумом, – то был словно внезапный ураган, начавшийся в глубине горы.

Глава 16

Я проснулась посреди ночи из-за того, что услышала, как кто-то рядом плачет. Раскрыла глаза и приподнялась на топчане, захрустев соломой. Тускло чадил масляный светильник, едва освещая небольшое пространство вокруг себя. Я присмотрелась. Рядом Рыжик, свернувшись калачиком и накрытый какой-то старой холстиной, мелко и всхлипывал. Мне стало жаль паренька. Совсем молоденький ещё, глупый и наивный какой-то.

«Надо бы его успокоить», – подумала я. Подошла, села рядом, положила руку ему на спину и начала успокаивать, поглаживая. Он лежал ко мне лицом, и я сумела рассмотреть: спит ещё. Видимо, плохой сон ему привиделся, вот и результат: по белеющей в полумраке коже протянулись две блестящие влажные полоски. Я аккуратно, стараясь не разбудить, провела по ним пальцами. Рыжик зачмокал губами, словно младенец. Такой милый…

Но он давно уже был взрослым. Если судить по меркам Средневековья, то уже самостоятельный мужчина. Правда, здесь всё не по-настоящему, это лишь некий «театр» какого-то безумного олигарха, решившего жить в прошлом или окунаться сюда на время отпуска, словно посредством машины времени. Но даже если так, всё равно: Рыжик был очень милым, таким безропотным, добрым… Ласковым, нежным, мягким…

Я почувствовала, как внутри меня по отношению к слуге возникает какое-то теплое, доброе чувство. Вот только проявить его никак не имела права. В облике мужчины такое невозможно, а свою женскую сущность пришлось тщательно прятать, чтобы никто об этом даже не догадался. Иначе… даже страшно представить, что могут сделать. Вдруг казнить захотят, как ведьму?

Пока я так думала, Рыжик перевернулся на другой бок. Открыл глаза и удивлённо уставился на меня. Пришлось быстренько убрать руку, а то подумает невесть что.

– Ты плакал, – пояснила я, почему рядом оказалась. – Плохой сон?

– Да, – ответил Геральд.

– Расскажешь?

– Нет, он страшный очень. Про дракона.

– Ну, как скажешь.

Я вернулась на топчан, улеглась, но потом долго ещё не могла уснуть. Всё слушала, как шуршит соломой Рыжик. Ему никак не удавалось найти удобное место, чтобы снова отключиться. Понимаю: здесь жёстко, пахнет прелой соломой. Запах не слишком приятный, к тому же мне стало мере шиться, что могут насекомые покусать. Постаралась отвлечься от этих мыслей. Может, и получится заснуть? Стала думать о возвращении домой. Так, постепенно, и погрузилась в тишину и покой.

***

На следующее утро мы, крепко выспавшиеся, позавтракали, а потом отправились по указанному пути – на север, туда, где должна находиться та самая жуткая гора Вольфсбронн. Ясное дело, что ни я, ни Аня в её существование по-прежнему не верили. Но зато верили в неё, или по крайней мере умело делали вид, местные жители. Они вышли нас проводить и смотрели так печально, словно перед ними медленно ехали по улице не четыре молодых человека, а всадники Апокалипсиса, потерпевшие поражение от небесных ангелов.

Ну, я вообще-то не большой знаток Библии, но мне всегда казалось: если Бог захочет, он тех страшных типов остановит. В любую секунду. Или это Он их отправил на землю? Да, в теологии у меня явно больше пробелов, чем знаний. Ну, да ладно. В общем, пока мы ехали по деревне, мужчины смотрели сурово, женщины с грустью, дети с любопытством, а старушки и парочка древних дедов – со слезами на глазах.

Мне даже стало не по себе: не переигрывают ли господа реконструкторы? Одно дело просто жить в условиях Средневековья, совсем другое – искренне верить в происходящее вокруг. Это уже попахивает неизлечимой шизофренией. Хотя, если человек слишком долго живёт в одних и тех же условиях, он постепенно к ним привыкает. Ему потом кажется, что всё вокруг по-настоящему. Адаптация мозга, кажется так это называется.

За деревней, впрочем, всё мрачное закончилось. Птички поют, солнышко светит, бабочки летают, жуки и прочая насекомая живность. Красота, да и только! Устроить бы пикничок, но рановато: всего-то пару километров проехали. А сколько впереди, интересно? Я даже у Ани об этом спросила, а она посмотрела на меня так странно и говорит:

– Слушай, а тебе не кажется, что все вокруг… по-настоящему?

Я пристально глянула в её глаза. Она что, грибочков галлюциногенных приняла за завтраком? Или это свежий воздух на неё так действует, что начало крышу сносить? А может, тут вокруг какая-то травка растет особенная, с дурманящим эффектом? Или, может, в утренний чай нам подложили чего? Но почему тогда со мной всё в порядке, а у Ани мысли двинулись не в ту сторону

– Ты чего вдруг? Головой ударилась или пили вы там с Амелией что-то особенное?

– Ничего мы не пили. Только чай с травами.

– Вот-вот, с травами, – улыбнулась я.

– Мята и ромашка, больше ничего не различила, – ответила серьёзно подруга. – Я вот что думаю: посуди сама. Мы сколько уже проехали, а ничего вокруг не меняется. То город этот, то деревня. Всё такое настоящее, словно мы правда в Средневековье попали. И люди… Ну правда, они же искренне верят в дракона, в рыцарей. Вон как на тебя смотрели. Одни с надеждой, как на избавителя, другие, как на грядущего покойника, – сказала Аня. Говорить она старалась тихо, чтобы наши слуги, ехавшие позади, ничего не услышали.

– Послушай, подруга. Ты просто переутомилась немного. Вот приедем домой, и ты сама поймешь: всё это одна большая полянка для реконструкторов. Ну, или тех, кто хочет жить такой жизнью. Отказались от XXI столетия, переоделись в старинное и давай жить-поживать, словно они в Средневековье.

Глава 17

Сразу стало понятно: такую реку вброд не перейти. Да и опыта по данной части у нас не имеется. Плавать-то можем, но как быть с остальными? К тому же лошади, поклажа.

– Оп-па, – сказала Аня. – Вот и приехали.

– Точно, – растерялась я.

– Чего делать будем? Вон как бурлит, вплавь не получится. Да и эти, – он кивнул в сторону наших спутников, – наверняка плавают, как топоры.

– Мессир, можно я скажу? – послышался голос Геральда. Всякий раз, когда он ко мне обращается в мужском роде, ужасно непривычно. Но приходится терпеть.

– Говори.

– Тут недалеко есть мост. Большой, каменный. Только…

– Что не так?

– Он принадлежит барону фон Лердебургу.

– Да, и что это значит?

– Со всякого, кто едет по мосту, он берет деньги. А с рыцарей – десять дукатов, – сказал Рыжик и опустил виноватые глаза. Ощутил себя тем, кто принес плохую весть и стал ждать наказания.

– Сколько-сколько?! Он там совсем охренел, что ли? С чего так много? – возмутилась Аня.

– Тише ты, – шикнула я на неё.

– Он всем рассказал, что не желает, чтобы по его земле топтались чужие рыцари, – пожал плечами Рыжик.

– Так надо его земли объехать, вот и всё! – заметила Аня.

– Это ещё три дня пути, – ответила Амелия, подключаясь к разговору.

– Твою ж налево… – разочарованно заметила моя подруга. – Мы так никогда домой не вернемся. Когда ж эта тайга дурацкая закончится! А главное, слышь, Таня…

Она внезапно запнулась, быстренько метнув взгляды на слуг.

– То есть, я хотела сказать, слышите, мессир, как мы сюда попали вообще, в тайгу-то?! Из средней полосы России?!

Слуги ничем не выдали, что понимают, о чем речь. «Молодцы, хорошо играют свои роли, – подумала я. – Ну, или правда не знают о России. Это уже ни в какие ворота».

– Вот и я понять не могу, – задумчиво ответила я. – А что, Геральд, никак нельзя с этим бароном договориться? Ну реально же денег жалко за такую ерунду. Подумаешь, мост! Хрустальный он, что ли?

– Нет, самый обыкновенный, каменный. Но выход все-таки есть, мессир. Я слышал, что барон очень любит всякие загадки. Чтобы пришел к нему человек, загадал, а фон Лердебург за то время, пока сыплется песок в часах, отгадал. И ещё в народе говорят, что он такой умный – ни разу никому не проиграл.

– Посмотрим, что он нам ответит, – хмыкнула я и пришпорила коня. – Показывай, где тут мост к этому барону.

Барон Клаус фон Лердебург оказался на вид симпатичным толстяком неопределенного возраста. Ему можно было дать как тридцать, так и пятьдесят – за большой рыжей бородой и крошечных глазок-то почти не рассмотреть, потому и возраст определить трудно. Восседал он в собственном поместье, до которого нас вежливо, но весьма внимательно сопроводила стража. Она приклеилась к нам с того момента, как мы въехали на мост, и я представилась.

Мне сразу было заявлено, что господин барон странствующих рыцарей терпеть не может. И ему глубоко без разницы, куда я направляюсь. По поручению ли короля или нет, с драконом воевать или жениться. Если желаю проехать, то или плачу десять дукатов, или разворачиваюсь, а есть третий вариант – сыграть с фон Лердебургом в загадки, которые он коллекционирует. Вот на это как раз я и согласилась. Подумала: «Чем черт не шутит? Может, во мне скрытый талант Шахерезады из «Тысячи и одной ночи»? Или Садко из былины? Он вроде как тоже был малый не промах, иначе бы из подводного царства не выбрался». Мой же расчет был… да сам не знаю, на что. Вот придумалось, что сумею выиграть, и точка.

В поместье, напоминавшем скорее небольшой замок (это был разлапистый четырехэтажный дом, выстроенный из больших камней), барон восседал на высоком деревянном кресле у камина. Несмотря на летнюю пору, там весело потрескивали дрова, и когда мы зашли в залу, слуги поспешно унесли остатки еды – фон Лердебург изволил отобедать. В воздухе вкусно пахло жареным мясом и свежими овощами, а ещё каким-то алкоголем. Мы с Аней (слуг пришлось оставить за дверью – их стражники отказались пускать) потянули носами. Аппетит проснулся опять.

Стражники, что привели нас, остались рядом. На всякий случай. Да и рядом с бароном нарисовались ещё двое. Видать, многим от тут насолил, этот рыжий хомяк. Потому очень опасался за свою безопасность. Мне это напомнило боевики, в который у босса мафии всегда рядом несколько вооруженных людей. Так, на всякий случай. Если гость вдруг задумает совершить нападение. Хотя у нас и оружие на входе отобрали.

Я представилась, заявив, что по воле короля Леопольда Третьего иду воевать дракона. Барон, услышав это, усмехнулся в бороду. Сказал, что удачи мне желать не будет. Но не потому, что невежливый такой. Напротив, ко всякому рыцарю он со всем почтением. Только… нет смысла желать чего-то человеку, которому жить осталось несколько дней.

– Это мы ещё посмотрим, кто станет покойником, – бросила я, имея в виду дракона, естественно. А стражники решили, будто на их господина бочку качу. Даже мечи из ножен стали вытаскивать. Пришлось фон Лердебургу их остановить кратким движением головы. «Ага, собачки-то хорошо дрессированные», – язвительно подумала я об окруживших нас дюжих молодцах, закованных в броню. Ни одного фрагмента тела не видно было из-под сверкающих лат. Всё закрыто, от головы в шлемах с прорезями до железных громыхающих по каменному полу сапог. Помнится, я удивилась ещё, как эти добры молодцы с коней слезают. Думала, им, как мне, помогает кто. Оказалось – тренированные. На седло взлетали за считанные секунды и обратно так же.

Глава 18

Я, чтобы не стоять дольше на ногах, поскольку моё рыцарское облачение слишком тяжёлое, устало опустилась на предложенный мне стул. Хотя вдоль стен стояли накрытые коврами лавки с толстыми витыми ножками. Видимо, здесь во время совещаний восседают помощники барона. Или советчики, вельможи, уж не знаю, как их здесь называют. Но таковые у него наверняка имеются – трудно в одиночку целым городком управлять.

Аня осталась стоять рядом, хотя тоже собиралась присесть, но я на него шикнула тихонько. Мол, так нельзя, ты чего? Где это видано, чтобы оруженосец рядом со своим сувереном восседал? Правильнее было бы сказать «господином», но «суверен» мне больше нравится. И вообще, я же не виновата, что мы оказались в такой исторической игре. Будь современность, там другие правила. Но тут приходится соответствовать, ничего не поделаешь.

– Сколько загадок надо для победы? – спросила я.

– Скажем… – барон задумался на несколько секунд, очевидно, прикидывая свои и мои шансы. – Пять. Да, всего пять. Вообще-то я играю в десять, но для вас, уважаемый рыцарь, сделаю исключение.

– Скидку то есть? С какой это стати, интересно?

– Вы же сами сказали, уважаемый, что идёте на дракона.

– Ах, ну конечно. Что будет, если проиграю?

– Ничего особенного. Заплатите мне пять дукатов за потерянное время и отправитесь обратно, искать другую дорогу через реку, – усмехнулся барон, сузив наглые глазки.

– А если не заплачу? – спросила я с вызовом.

– Лучше не пытаться, – усмехнулся барон. – Прошу, загадывайте!

«Ничего, толстопятый, сейчас я тебе устрою Варфоломеевскую ночь!» – язвительно подумала я. Ишь, пять дукатов захотел! Видать, его папенька в «лихие девяностые» рэкетом занимался, несчастных барыг на счётчик ставил, а потом утюг прикладывал, чтобы деньги выбить. Не те нынче времена, барон недоделанный! Во мне неожиданно злость разыгралась. Подумаешь, мост у него! Ну сделай нормальную стоимость. Так нет, вон сколько захотел. Жмот! Ненавижу жадных мужиков!

Я напрягла память и подумала, что мне очень повезло. Совсем недавно старший брат приводил ко мне племянницу, Дианку. Ей три годика, скоро четыре исполнится, девочка очень смышлёная. Мы с ней как раз играли в загадки. Это значит, что здесь и сейчас судьба дала мне шанс!

– Загадка первая! Два отца и два сына поймали трёх зайцев. Досталось каждому по одному зайцу. Как такое могло случиться? – спросила я.

Фон Лердебург почесал в бороде, посмотрел по сторонам задумчиво и ответил спустя несколько секунд:

– Ничего сложного! Эти трое были дед, его сын и внук!

– Верно, – сказала я с досадой.

– Проиграешь, – прошептала стоящая рядом Аня. – Ничего поумнее придумать не могла?

– Замолкни, – сквозь зубы проговорила я. – Это по твоей милости мы тут мотаемся который день.

– Ладно, – прошептал подруга, чтобы не спорить.

– Вторая загадка! – возвестила я. – Летели утки. Одна впереди и две позади, одна позади и две впереди, одна между двумя и три в ряд. Сколько всего летело уток?

– Ну, это совсем просто! – хмыкнул барон в бороду. – Всего летели три утки, одна за другой. Старая загадка, ничего интересного.

– Тогда слушайте третью. В мае месяце, четвертой тысячи проявился не рак, не рыба, не зверь, не птица, не человек. Нос долог, голос тонок, летит – кричит, сядет – молчит. Короли его боятся, рыцари страшатся. Кто его убьет, тот свою кровь прольет, – сказала я.

Барон задумался. Нахмурил кустистые рыжие брови, снова стал бороду чесать. Пыхтел, думал, а потом говорит:

– Комар!

– Верно, – призналась я. Ожидала, что Аня что-нибудь язвительное скажет, она промолчала. Мол, расхлебывайте сами, уважаемый рыцарь.

– Четвертая загадка. Породила меня гора каменная, крестила река огненная. Возили на торг продавать, покупала меня барыня добрая. Ударила меня золотым перстнем, и рассыпались мои кости бедные. Во гроб не положены, на них люди не глядят, и собаки не едят.

– Ха-ха-ха! – зычно рассмеялся барон. – Снова мимо цели! Эту загадку недавно мне один купец рассказывал. Проиграл, конечно. Ответ – глиняный горшок!

– Нам писец, – снова шепчет Аня, уныло глядя по сторонам. – Деньги отберут, по шее накостыляют.

– Не бойся, прорвёмся! – отвечаю я. – Ну, раз вы действительно такой знаток, барон, то последняя моя загадка наверняка вам дастся очень легко. Итак. Вы, барон, служите при королевском дворе. В один из дней король обвиняет вас в государственной измене и велит казнить. Но, предлагает выбрать способ смерти. Какой попросить, чтобы выжить?

– Э… – фон Лердебург снова чешет бороду, которая у него, видимо, стимулирует мыслительный процесс. – Ну…

– Жаль, не договорились, сколько времени можно отгадывать. Вдруг он скажет «три часа»? – шепчет недовольно Аня.

Я демонстративно постукиваю металлической подковой по каменному полу. Получается такой звонкий громкий звук, разлетающийся по высокой зале. Барон начинает заметно нервничать. Он елозит в своем просторном деревянном кресле, больше напоминающем трон. То бороду почешет, то пузо, то откашляется.

– Ну что же вы, барон? – тороплю я, прекрасно зная: чем больше человека подначиваешь, тем сильнее он волнуется, тем быстрее ошибётся. Это лишь в кино персонажи, если им в голове приставить пистолет, всё делают за секунду до взрыва. В реальности попробуйте, и сразу сядете в лужу на нервной почве.

Глава 19

На улице нас ожидали Геральд с Амелией. Увидев наши довольные лица, они стали улыбаться.

– Всё хорошо, – ответила я, предупреждая вопросы. – Барон проиграл, можем дальше ехать.

– Вот и слава Богу! – неожиданно сказала Амелия (за ней я что-то прежде религиозности особой не наблюдала) и даже перекрестилась. Странно: сделала это девушка по-католически, слева направо.

– Ты католичка? – удивленно спросила Аня.

– Да, – смутилась девушка.

– Странно.

– Почему?

– Я думала, тут все православные.

– Какие?

– Пра-во-слав-ные, – по слогам произнесла подруга. – Ты не знаешь разве, что это такое?

Амелия отрицательно помотала головой. Аня перевел взгляд на Геральда. Тот повторил жест.

– Слышишь, Тань… ух, блин! Слышь, мессир, тут они католиками себя считают. И кто глава вашей церкви? Папа Римский, как его… Франциск? Он же верховный понтифик, преемник святого Петра, которому первенство было даровано Иисусом. Тот дал Петру Ключи от Небес и полномочия «связывать и освобождать», назвав его «скалой», на которой будет построена Церковь. Всё верно, ничего не перепутала?

Я воззрилась удивлённо на подругу. Вот это познания!

– Ты откуда столько знаешь? – спросила её.

– Курсовую писала по истории Ватикана, – шёпотом ответила она. – Это всё, что запомнила. Ну, так я права или нет? – обратилась она к Геральду с Амелией.

Но слуги ничего не ответили. Стояли и молчали, опустив глаза. Как школьники, которым учитель задаёт вопросы, а им сказать нечего – не выучили.

– Тебе не всё ли равно? Хоть буддистами пусть себя считают, – поспешила я разрядить обстановку. – Главное, чтобы люди были хорошие.

Мы отъехали с подругой подальше от слуг.

– Блин, они, кажется, тут совсем того, – Аня покрутила пальцем у виска. – Слишком вжились в свои реконструкторские роли.

– Или им хорошо платит какой-нибудь чокнутый олигарх, чтобы они даже веру сменили на время пребывания в здешних краях, – заметила я. – Вот тебе дали бы бабла и сказали: с завтрашнего дня, Аня, будешь считать себя мусульманкой. Ты как, согласилась бы?

– Смотря сколько…

– Много.

– Согласилась бы конечно! – ответила Аня. – Подумаешь! Я вообще считаю, что Бог один, только имена у него разные.

– Вот и они такие же. Ладно, поехали дальше. А то ночевать в лесу придется, – сказала я.

Наша великолепная четвёрка тронулась дальше в путь. Я же подумала, что всё это как-то заходит слишком далеко. Сколько проехали, а всё никак не можем выбраться из странной местности, где только и слышно, что про злобного дракона, местные все живут в Средневековье, а главное весьма убедительны в своем поведении. Вон, даже католиками себя считают. Чудеса, да и только!

Мы проехали ещё километров десять, и я задала Ане вопрос, который мучает меня с тех пор, как я услышала об Ордене Дракона.

– Как думаешь, что за люди такие, я про Орден.

– Наверняка отморозки из девяностых. Братки, которым с тех самых пор не терпится прибить кого-нибудь. Или беглые из тюрем, возможно. Там накуролесили, в обычном то есть мире, сюда подались. Им тут сказали: делайте что хотите. Ради исторической достоверности. Грабьте, насилуйте, убивайте даже, – ответила Аня.

– Убивайте? А как же полиция?

– Ты хотя бы одного правоохранителя тут видела?

– Нет, но…

– Вот именно, что «но». Тут ни телефонов, ни интернета, – как ты их вызовешь, если что? Голубиной почтой? Или гонца отправишь?

– Может, гонец-то как раз и есть. Ну, или присматривает за всем этим какой-нибудь… специальный человек. Слушай, ну если это реконструкторы или олигарх какой чудит, у него же должна быть служба безопасности? Вдруг народ набухается и устроит бунт?

– Ага, великую июньскую социалистическую революцию! – хмыкнула Аня.

– Троечница, – заметил я. – Та революция была Октябрьской.

– Сам дура, – незлобно ответил Аня. – Это там она Октябрьская. А у нас теперь июнь на дворе.

– Ну и что с того?

– Нет тут никакой власти, кроме этих баронов, графов и прочих королей. Феодальная раздробленность какая-то. Видать, не один олигарх постарался сюда бабла вложить немеряно, а собралась кучка выдумщиков, вот и соорудили это всё, – Аня сделала широкий жест. – Знаешь, есть в Питере такое место, называется «Кричи не кричи»?

– Нет, а что в нем особенного?

– Есть там такой Елагин остров. Давным-давно его сделали центральным парком культуры и отдыха. Имени Кирова, поскольку он там у некоторых до сих пор – любимый исторический деятель. Так вот, есть у этого острова Западная стрелка – место, где встречаются Большая и Средняя Невка. Место очень живописное, красивое. А ещё в девяностые бандиты его полюбили очень – там «стрелки» забивали, можно было при необходимости друг в друга пострелять. Опять же, немало народу там пропало. Вот мы с тобой, я думаю, угодили в подобное «Кричи не кричи». Здесь собственные правила «игры», свои господа и слуги.