Первая леди Люцифера

Пролог

— Любимая, ты уже проснулась? — в комнату заглянул супруг и приподнял меня с постели. — Просыпайся, нужно принять лекарства. Ты выглядишь ещё хуже, чем позавчера.

— Может, я умираю? — приоткрыв глаза, медленно пролепетала, поглаживая небритую щеку.

— Лилит, драгоценная моя жена, не неси чепухи, — усмехнулся брюнет и поцеловал мои золотые пряди, — мы существа, созданные всевышним, даже он не в состоянии нас убить. Мы бессмертны, как само мироздание.

— Потому я сейчас чувствую себя так, как никчёмные людишки, которые пытаются противиться твоей воли? — горько растянула я губы в кривой ухмылке.

— Дорогая моя, даже не сомневайся, я утоплю этот мир в крови, устрою ещё один Армагеддон, но ты никогда не умрёшь, — поцеловал меня в глаза супруг.

— За это я тебя и люблю, — на душе стало чуточку лучше, — потому что тебе плевать на святость жизни и все прочие запреты всевышнего. Я обожаю те моменты, когда ты снимаешь шлем и стоишь с головы до ног покрытый кровью этих жалких букашек. Мой Люцифер, мой падший ангел. Бог не ведает, какое это наслаждение быть подле тебя и видеть, как твой меч карает всех этих идиотов, смеющих идти против воли твоей.

— Не говори так, словно прощаешься со мной, — он сжал меня в своих сильных объятиях.

— Помни, что наша любовь будет жить вечно, — провела по сильным пальцам, которые поддерживали меня за голову, — даже если мне не суждено узреть твой триумф, покори этот мир. Докажи, что только ты, можешь править в нём. Ни бог, сотворивший нас… Ни ангелы, несущие добро и любовь. А наш прекрасный тёмный мир… Алчность, жестокость, коварство, гордыня, чревоугодие, блуд… У тебя есть столько рычагов. Не стесняйся их использовать. Я же буду смотреть за тобой и любить… Любого… Сломленного… Бескрылого… Утопившего мир в реках крови… Каким бы ты ни предстал передо мной, я всегда буду с тобой. Даже если смерть попытается разлучить нас.

— Прекрати пугать меня, — он едва не задохнулся от возмущения.

— Прости, но я уже знаю, что это мой конец, — медленно пробормотала я, — моё тело, оно не выдерживает магического напряжения.

— Не смей сдаваться! — едва не заорал Люцифер.

— Прости, любовь моя, — рука казалась чужой и тяжёлой, — прости, что не смогла сдержать данного тебе обещания. Я верю, что однажды ты найдёшь ту, которая сможет принять тебя таким, какой ты есть. Со всей твоей жестокостью, стремлением захватить этот мир и погрузить его в хаос. Только помни, что небеса никогда не смогут вернуть прошлого. Прошу… Нет, умоляю, не ищи мою душу, ей не будет места в этом мире.

— Только пообещай, и ты мне, — тихо сказал муж, по щекам которого текли слёзы.

— И что же? — стерев кончиком пальцев одну из них, я улыбнулась.

— Ты призовёшь меня, где бы ни оказалась, что бы ни случилось, — он обнимал моё остывающее тело, — даже из самых страшных глубин бездны и отчаяния, если будет на то возможность, ты позовёшь меня. Как только сможешь, сразу же свяжешься со мной. Пройдут столетия, тысячелетия, неважно… Я буду верить и ждать свою Лилит… Свою королеву… Свою единственную жену, которая выбрала меня, а не дрянного бога.

— Хорошо, любовь моя, — мягко улыбнулась я. — Если будет шанс, я обязательно сообщу тебе, что даже в центре чистилища, я всё ещё люблю тебя.

— Лилит, — стальные объятия сжали меня.

— Люцифер, прекраснейший из ангелов Самаэль, — рука соскользнула с его шеи и безвольно повисла вдоль тела.

— Нет, — страшный крик наполнил комнату.

Прикрыв глаза, я не хотела, в последние секунды жизни, видеть сломленного и раздавленного супруга. Возможно, то была кара за нашу попытку, пойти против воли создателя. На самом деле, я не видела в этом ничего страшного. Ну, возможно, будь у меня силы, всё исправить, я бы так и поступила. Но я уже видела, как смерть шла за мной. Костлявая старуха с косой, стояла за плечом мужа и медленно качала головой. Ад, не привык к тому, что его владыка плачет. Но даже у сильнейших были свои слабости. У Люцифера – я! Была…

Отныне и впредь, ему предстояло самостоятельно избирать пути и сеять разрушения. А мне… Мне вечно гнить, вымаливая прощения за совершенные нами грехи. Пусть так… Меня хватит за двоих… Лишь бы он был счастлив и силён… Мой тиран, мой демон, мой повелитель всего живого на земле. Спустившись за ним с небес, я ни разу о том не пожалела. Так был ли смысл страдать на смертном одре? Прошлого не исправить, а будущего у меня больше не было. Сердце, едва стучало в груди, и могильный холод проникал в лёгкие. Осталось совсем немного… Всего несколько вздохов, которые я смогу провести рядом с ним. Но даже этого мне хватило, чтобы любить. Страстно и безумно, так как и полагалось королеве демонов, первой леди Люцифера, его главной жене – Лилит!

Последний судорожный вздох сорвался с губ, и я почувствовала, как тело становится невесомым. Приоткрыв глаза, узрела, что больше не могу касаться мужа. В его руках находилась бездыханная я. Золотые кудри, рассыпанные по белоснежной постели, меловое лицо и застывшая маска смерти. Повернув голову в сторону, я протянула руку смерти и не обернувшись ушла. Лучше так, лишь бы не видеть страданий своего любимого. Я бы не смогла вынести его горя и слёз… Не знание спасало, а темнота вокруг, стирала остатки прошлого. Я буду верить в него и молиться за грехи. Мы оба придали бога, но это не значит, что в нас больше не было веры. Живи… А все грехи я возьму на себя!

Глава 1. Призванная святая

— Возрадуемся же, великая благодать сошла на наши головы, и богиня подарила нам святых, которые поведут наш мир к процветанию! — голос звенел у меня в голове и немного подташнивало.

Яркий свет бил по глазам и не давал рассмотреть всё происходящее подробнее. Казалось, что я очнулась в своей райской ипостаси. Нет… Спасибо, я оттуда сама сбежала, не желая тратить время и силы на бесполезные занятия. Отринув милость бога, я приняла руку его самого красивого ангела, чтобы спуститься с ним в самые глубины Ада и стать первой Лилит. Той самой, кто дал демонам вкусить кровь людей, наделил их чертами из плоти и крови. Ту, кого бог покарал и запретил появляться на земле.

Как ни крути, но моя биография точно не могла вместить в себе какие-то там милости, сошедшие на земли людские. Я их разрушить могу, смуту принести, хаос там посеять. Повеселиться на славу и понаблюдать за тем, как жалкие букашки стараются выжить в этом безумстве. Застонав, схватилась за раскалывающуюся черепушку и приподнялась с камня. Кстати, а какого чёрта я вообще на них валялась? Я же того… Подохла и даже с костлявой успела по рюмашке пропустить за последний путь и прощание.

Ибо мне и перерождение? Демонице, которая стала первой женой Люцифера? Ну, я даже не знаю, чего небесная канцелярия должна была курнуть во имя света и мира, чтобы подмахнуть мои документы. Хотя зная Агнесс и её маниакальную одержимость моим мужем, ещё как могла! Стерва редкостная, а всё святошей прикидывалась. Зная характер этой воблы доморощенной, она специально могла закинуть куда-нибудь туда, откуда Люцифер не сможет меня вытащить. А миров, над которыми тёмное начало не имело силы, не так много, и моя задница заранее настроилась на неприятности катастрофического характера!

Приоткрыв глаз, замерла в полном шоке и неверии. Эта воблядь проклятая, чтобы ей с унитаза не вставать до конца дней её! Лежала я не просто на каком-то камушке, а на самом настоящем алтарном камне призыва светлых героев и спасителей наций! Именно такие людишки описывали в своих книгах, и даже не догадывались, что любой призыв забирал у мира часть энергии. Закон равновесия никогда не должен был нарушаться. Если вы призвали героя, то вместе с его призывом мир отдавал часть своей светлой энергии и укреплял силы тьмы, дабы чаши весов оставались на одном уровне. Обмен так себе и на самом деле никто не мог гарантировать, что тьма не одолеет призванного.

Но сейчас не о моих познаниях в магическом мироустройстве и сотворении материй. А о том, что окружали меня яркие кустики с колышущейся зеленью, разноцветными цветочками и порхающими бабочками. И самое удивительное, весь этот дурдом был наполнен таким ярким светом, что у меня глаз дёрнулся. Я реально вернулась в Рай, который ненавидела всей своей тёмной душой и который мечтала позабыть, как самый страшный сон и никогда к нему не возвращаться. Повертев головой, узрела магов в белых хламидах, которые держали в руках золотые посохи. Хотела было перейти на магическое зрение, но голова и так раскалывалась, пришлось повременить с проверкой.

Тряхнув головой, скинула с себя вуаль оцепенения и перекинула ногу через бортик алтарного камня. Следовало как можно быстрее убраться подальше от него. Ничего хорошего при столкновении двух противоправных магических элементалей не случится. Опять же чёртов закон сохранения баланса в своём первозданном виде. Покрутив головушкой, насчитала ещё пятнадцать камней, и двенадцать из них были заняты девками различной наружности.

Маг, стоящий рядом с моим алтарём, пошатнулся, и из его рта потекла кровь. Ну, собственно, встречайте ответочку, за призыв инородного объекта в ваш мир. Первый пошёл! А они реально думали, что, призвав в этот мир такую толпу девиц, ничем за это, не поплатятся? Я очень удивлена тем, что из-под земли ещё орда демонов не подвалила. Хотя… В теории, при такой светлой концентрации, корень тьмы просто не сформирован и мир относительно нов. Зло и смерть не так ярко выражены, оттого и творят что хотят эти недоумки.

— Богиня всемогущая, насколько же сильна эта святая? — за моей спиной раздались взволнованные голоса людей.

— Явилась сильнейшая из святых, — заголосил кто-то, — долой отбор! Призывайте героев, чтобы те шли на битву.

— Успокойтесь! — мужчина в белой хламиде, с золотой вышивкой и самым огромным посохом, приблизился к моей скромной персоне. — Что ты чувствуешь, дитя, призванное богиней?

— Что у меня раскалывается голова от всех этих запахов, — пожаловалась я, — зачем столько цветов? Это же издевательство над аллергиками!

— Ты понимаешь нашу речь? — удивился тот, и его глаза сверкнули из-под капюшона. — Обычно надо наделять святых даром, чтобы те заговорили на нашем языке. Но тебе это не потребовалось. Насколько же ты сильна, дитя?

— Ну, — задумчиво протянула я. — Дракона с одного заклинания в своей молодости убивала, а так, даже не знаю, как оценить свои базовые навыки. Потому затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Конкретно сейчас, меня больше беспокоит факт того, куда меня вообще занесло. Это явно не мой родной мир. Тут слишком светло и воняет цветочками. У нас такого уже тысячи лет не встречалось.

— Так богиня вас спала из осквернённого мира? — протянул этот надменный старикашка. — Возрадуйся же дитя, теперь тебе предстоит жить в совершенном мире, где добро всегда защищает своих детей.

— Ага, и по этой причине, вы тут из другого мира святых призываете, — хмыкнула я, — знаете, слабо верится. Мой мир хоть и в руинах, но там нет лжи и обмана. А тут, куда ни посмотри наигранное благородство. И ваши маги согласились с радостью отдать свои жизни в обмен на наши силы? Простите, но я не верю в такие драматичные истории.

— Я понимаю, почему твоя душа приобрела такие жестокие рамки и неприемлем границ добра, — словно не услышав меня, пробормотал мужик. — Но теперь ты можешь не бояться, ведь светлый путь избрал тебя, и мы поможем тебе возродиться и поверить в добро. Прошу тебя, проследовать за послушницами, они накормят тебя и дадут кров, а мы пока подождём, чтобы очнулись остальные. Обычно на это уходит несколько суток, но ты пришла в себя, всего за три часа. Твоя сила уникальна и мощна, тебе не стоит бояться зла. Иди же, святая призванная в Эльмануаль!

Глава 2. Процентная ставка

Если так подумать, то у этой истории был какой-то непонятный мне колорит, от которого так и веяло недосказанностью. Напротив, первое же желание, вспыхнувшее у меня в голове слишком ярко для того, чтобы отмахнуться от него: обозначало попытку поставить этот мир на колени. Но потом, адекватно взвесив все за и против, решила обождать и разобраться с тем, что вообще творилось в этом захудалом месте. Откровенно говоря, ситуация меня раздражала.

И всё же быть живой намного лучше, чем окончательно раствориться в этом мраке и холоде забвения. Тряхнув головой, проследовала за служанкой по роскошному саду, который буквально утопал в какофонии различных запахов и треске птиц. От такого многообразия в самом деле начала болеть и кружиться голова. Дай боже, чтобы это не переросло в мигрень, иначе всему живому в этом мире наступит полноценный трындец. Я его лично обеспечу и не спрошу, как звали. Только кое-что меня настораживало. Если в этом мире ещё не существовало зла, с кем собрались сражаться местные придурки?

Корня я не чувствовала, как бы не пыталась уловить вибрации тьмы. Она есть в любом, но этот мир ещё слишком мал и юн, чтобы обзавестись сосредоточением всей негативной энергии. А его обитатели уже готовятся к великому сражению с демонами, коли святых ищут. Для остального эти бабы бесполезны и только генерируют уйму проблем и по итогу чилят у нас в аду, как проблемы массового геноцида или просто заноза в жопе мироздания. Боженька, создатель наш, этих куриц тоже не жалует.

С огромной силой приходит ответственность, а девяносто процентов этих барышень мозгами не обделены и творят такую дичь, что мне, как Лилит, матери всех демонов, приходится краснеть, разбирая документы. Одна из таких состряпала себе гарем из трёхсот мужиков и заставляла их оргии для неё устраивать. Простите, но к такому меня небесная жизнь не готовила. Я не вывозила, а небесная канцелярия и подавно. Потому касательно этого вопроса мы держали нейтралитет. Хотя бы одно не богоугодное дело и превышение должностных полномочий, и прямой билет в ад!

И вот теперь, меня называли той самой святой, избранной для того, чтобы наделять рыцарей великим благословением и отправлять прямиком в горнило сражений с демонами. Звучало как-то очень по сюрреалистичному. Но поделать с этим уже ничего было нельзя. В своём мире я мертва, а в этом… Святая! Даже вслух такое произносить оказалось до боли противно. Ладно, думать о такой перспективе… И всё же я послушно перебирала ногами за служанкой и вопросов не задавала. Таким девицам, приставленным для комфорта, я не доверяла пуще своих фрейлин.

Кстати, а это вариант… Инжелин, она же должна меня почувствовать в любом мире? Сотворённая из моей крови и магии, воскрешённая дыханием и обрётшая новую жизнь. Самая прекрасная принцесса Карфагена, погибшая от рук богини, приревновавшей ту к её же отцу. Кто скажет, что боги не без греха, никогда их не видели. Так вот, когда ту распилили на части, скормили диким волкам, а голову утопили на дне персидского залива, мне реально стало жалко девицу. Всего пятнадцать… Вот и выловила я её… Слепила искусственное тело, присобачила к нему голову и посадила править Некрополем тех мест. Богиня бесилась, ах, любо дорого было смотреть.

За ту шалость мне, конечно, прилетело от канцелярии сраной, но так, чисто для проформы. В кои-то веки ангельская рать была со мной согласна и не выказывала бурных протестов против моих решений. Что ни говори, но мы больше походили на людей, нежели те рисовали у себя в головах. И вот теперь, Некрополь остался в ином мире, но тут же должно что-то подобное существовать? Одна из бусин мироздания не могла отличаться от остальных. А следовательно, если я смогу собрать всю смерть этого мира в одной точке, то Инжелин должна засечь вспышку родственной магии.

Ладно, перед тем как страдать такой фигнёй, надо было разобраться с более реальными проблемами, не дающими мне покоя. А конкретно с тем, каким образом меня перекинуло в этот мир, ещё и под ликом святой девы. Вряд ли всех сил Агнесс, да и канцелярии в целом, хватило бы на то, чтобы прикрыть мою сущность. Следовательно, те идиоты, которые меня призвали: либо ни фига не понимают в магии, либо нифига не умеют правильно её применять, либо понятия не имеют, зачем и почему вообще сие творят. Что-то мне подсказывало, что я тут собрала фул-хаус при полной руке. Три к трём, что б его за ногу дери!

Теперь же при виде шикарных хором, которые мне отвели для временного проживания, я мысленно задумалась о том, что не такая уж плохая идея, посидеть пару лет в этом мире, пока не сформируется корень зла, и я не смогу почувствовать связь с адскими твердями. Вполне себе комфортные условия для проживания. Мягкая постель, роскошная обстановка, дорогие ткани и полное одиночество. Мне зашло… Даже если учесть факт того, что приставленная ко мне девица не заткнулась ни на секунду, было терпимо и сносно.

До моих покоев в замке дьявола недотягивало… Но тут и не Лилит принимали… Кстати, надо бы себе имечко подобрать, чтобы, чего доброго, не сморозить глупость. А то мало ли из каких тут миров надёрганы простушки, какая-то могла и слышать имя первой леди Люцифера. Лисбет? Лисандра? Лилианна? Лолита? Лиза! Буду бедной Лизой, которую судьба нечаянно запихнула в самую жопу мира. И никакого окраса данное имя в себе не несло. Ни тёмного, ни светлого, ни магического. То, что доктор прописал в моей патовой ситуации. Меньше знают обо мне, крепче спят.

Скорчив недовольную рожу, вежливо попросила служанку потеряться где-нибудь в дебрях преисподней и желательно на веки вечные. Сама же, скинув белую хламиду, заменяющую призванным одежду, рухнула на постель и растеклась лужицей. Мыслей в голове было столько, что от них реально начало подташнивать. Если кто-нибудь скажет, что очутиться в новом мире, это круто, то он явно перечитал романов о попаданцах и иссекаев с могучими героями. Нет, это нуторно и запарно на самом деле. Особенно если это мир, который чужд тебе буквально на клеточном уровне.

Глава 3. Бедная Лиза

Вот не зря говорят: что все дороги ведут в никуда! Конкретно мои лучше бы туда и вели. И всё же, после того как все девицы очухались в течение недели, нас собрали для торжественного начала становления святыми девами во благо мира во всём мире. Правда, даже за шесть дней я так и не взяла в толк, против кого они собрались воевать. Ибо опасностей не наблюдалось, демонов не водилось, а самую страшную нечисть из всех возможных они самостоятельно призвали в этот мир.

И всё же короткий смешок сорвался с моих губ, когда облачённая в белое, летящее платье, я ступила в зал. Неделю привыкала к своей новой, считай старой, внешности, и так не смогла с ней смириться. Золотые кудри до задницы, огромные глаза, готовые зарыдать в любую секунду, яркие губы в капризном изгибе, словно лук заикающегося Амура. И эта вся красота была горьким напоминанием о Рае, из которого я бежала, не оглядываясь. Душу выворачивало калёными щипцами каждый раз, когда я поднимала взор на саму себя и видела всю эту красоту в отражении зеркал.

Но сегодня мне было не до самобичевания и пронзительных стенаний. Надо было чётко отслеживать остальных попаданок, чтобы понять, на кого в крайнем случае можно было бы скинуть свои грешки. Девицы, те, которые пришли в себя сегодня утром, нервно осматривали зал. Остальные уже немного пообвыклись и чувствовали себя комфортнее. Тринадцать магов, обменянных на тринадцать святых… Какой-то невкусный обмен вышел и неравнозначный.

Хотелось топать ногами и плеваться ядом во всех неугодных созданий, но я мужественно терпела и не плеваться в них ядом. Гордо расправив плечи и вскинув голову, я демонстрировала всем и каждому величайшее творение бога, созданное в угоду его любимому мальчику. Я величайшее его творение и самая большая ошибка, о которой создатель по-видимому до сих пор горевал. Сотворив меня равной Адаму, наделил всеми качествами, присущими ему, но поскупился на доблесть и благоразумие. Что могло уродиться из грязи и ила? Первая королева ада и главная жена Люцифера, последовавшая за ним в пучины адских твердынь, место, в котором свет не имел никакой власти.

Однажды кто-то из ангелов на пирушке, по случаю наступления нового летоисчисления, названного «Рождеством Христовым», обмолвился словами горькими, как яд, и сладкими, подобно райскому нектару. «Она была слишком прекрасна, чтобы остаться подле Адама, ведь равно ей у меня боле не было детей. Лилит, сотворённая мною в ночных думах о прекрасном и нетленном. Её лик был ликом ангела. Самаэль был её прообразом. Я даже не удивился, когда она ушла за ним. Такая же вольная и властолюбивая, моё прекрасное дитя, не отринувшее себя и обрётшая вечную силу противостоять мне, своему создателю и творцу! Возможно, я знал это, когда называл её Лилит, цветком бессмертной ночи. Она стала ядом, но столь сладким, что его хотелось пить пуще нектару из яблок дерева добра и зла.»

По какой-то неведомой для меня причине, даже спустя столетия и тысячелетия, в моей голове крутились те слова. И вот сейчас, вновь смотря на золотые кудри в отражении зеркала, я с горечью осознавала, что больше никогда не прикоснусь к своему Люциферу, не поцелую его губы и не познаю нежность его рук. Теперь я вновь просто Лилит, сотворённая для развлечения Адама. Равная ему, не имеющая прав молвить при нём, и обязанная вырастить наследие в своём чреве, дабы было у Адама, любимого творения бога, вечное продолжение.

Тьфу! Как вспомню, так противно становилось на душе и хотелось пойти в душе мочалкой потереться до тех пор, пока фантомные прикосновения его пальцев с кожи не слезут, или кожа не слезет… Там уже не особо важно. Сколько бы ночей я ни провела потом с мужем, тот первый раз отложился в памяти, подобно выезженной на сетчатках глаза картине. Как его пальцы сжимали горло, как боль пронизывала низ живота, как на куски раздирали плоть… Боже, за что же ты так со мной? Я же была создана не куклой для игрищ, как ты сделал с Евой, а как нечто цельное и умеющее думать и противостоять желаниям? И потом меня же обвиняли в блуде и распутстве? Сперва сломали и изнасиловали, а затем ещё и крайней сделали. Да хрена-с два я с этим когда-нибудь смирюсь!

Меня в очередной раз передёрнуло от наболевших воспоминаний и захотелось хорошенько приложиться головой обо что-нибудь твёрдое и прямое. Как ни крути, а я оказалась в безвыходной ситуации. Единственная тёмная, против целой орды светленьких и добреньких. Тут волей-неволей, но начнёшь играть по правилам. К тому же пока моя маскировка работала идеально. Я же лучшее творение создателя и его самый непокорный грех, снизошедший до самых глубин Ада! Притворство и коварство у меня в крови. Я создана из грязи и ей же возвышена. Так что не содрогнётся моя воля на пути к присоединению, к общей реальности, в которых обитало добро и зло! Вот тогда-то мы окончательно всё решим и расставим все точки над «е».

Усмехнувшись собственным мыслям, прикинула в голове, как будет лучше для меня самой. По-всякому выходило, что следовало отложить своё коварство и заняться чем-то более полезным в данный конкретный момент. А именно созданием алиби, которое позволит мне отыгрывать роль несчастного и прекрасного цветочка, одарённого магически и не магически сверх меры. Ни одна простая смертная никогда не сможет сравниться со мной. Я величайшее творение бога, созданное из его самых пошлых дум, олицетворяющее коварство и бесчестие луны – Лилит! С такими мыслишками в белокурой голове я стала прислушиваться к тому, что происходило на сцене, на которой мужик в белой хламиде, расшитой золотом и драгоценными камнями, распинался уже добрых полчаса о вере в бога и нашем праведном пути.

— Посмотрите на этих прекрасных детей, которых послал нам бог, они способны изменить любое течение времени. И наша церковь отныне возродится из пепла и вновь понесёт справедливость в мире. Никто не вправе отрицать исконность сотворившего нас великого мудреца, из чьего дыхания ожили глиняные творения. Отец наш подарил нам веру, мать наша наделила милосердием. Так, давайте же поприветствуем дев, равных по духу и магии нашим создателям, тех, кто позволит сделать этот мир лучшим воплощением реальности. Прекрасных дев, призванных в этот мир при помощи дара божьего!

Глава 4. Кривая дорожка

Зал буквально замер после моих слов, и в гнетущей тишине было слышно, как челюсти некоторых девиц состыковались с полом. Ничего, красавицы, я вас научу сражаться за место под солнышком. Мы ещё посмотрим, кто останется при главном храме в золоте и шоколаде. Не зря же муж мне всегда твердил, что мужики ушами любят, похлеще всякой бабы. А уж года его эго гладят по шёрстке, так вообще плывёт аки киса в течке. Сверкнув глазами, сделала короткий реверанс и поплыла на своё место, которое занимала в самом конце выстроившейся шеренги святых.

Священники уже знали, что я сильнее любой из призванных, очухалась едва ли не сразу. Понимала в магии лучше любого их пророка. Да и кроткой, послушной и тихой прослыла среди слуг. А что мне было возмущаться? Кормили на убой, спать давали в сласть, книги таскали по первому же зову. Такой жизни можно было только позавидовать, вот я особо и не напрягалась, просто валялась на постели целыми днями и читала. Голой задницей перед служанками светить не приходилось, одежду выдали, в завязках не путалась, благо прошлое райское помогало, да и вообще, какой придурок откажется от такого довольствования?

Правда, среди святых дев находились такие, которые закатывали скандалы едва ли не на ровном месте и требовали к себе повышенного внимания. Ладно, если бы ты попала, одна-одинёшенька, и с тобой бы носились, как со списанной торбой. Тогда я ещё могла понять столь идиотское поведение. Но когда вас тринадцать и неизвестно, кто сильнее, кто опаснее, а кто ноль без палочки, закатывать истерики недопустимо и нерационально. Потому на фоне остальных кандидаток, прибывших к отбору святых дев, я была просто кротким и послушным агнцем, влюблённым в бога и в свою веру.

Всё происходящее в зале, так или иначе, подчёркивало моё отношение к жизни. Если кто-то думал, что у него есть гениальная возможность, заставить меня склонить голову, то теперь эти люди задумались о том, что в их руки попала интересная игрушка, которую можно использовать. Даже если некоторые слова из моей речи были для них непонятны, они должны сложить два и два, получив нужный мне ответ. Сверкнув глазами, едва не заржала, представив себе, что любимая жена дьявола, оказалась более святой, чем все остальные. Если мужу рассказать, боюсь, он с приступом истерического смеха сляжет.

Потянувшись до хруста в пояснице, я ещё раз осмотрела притихший зал и, поклонившись первой, пошла прочь. Смысла дальше находиться в этом рассаднике идиотизма я не видела. Лучше посидеть в библиотеке и почитать что-нибудь полезное, дабы сложить полноценную картину мира и закончить свои научные изыскания в отношении того, что вообще творилось в этом дивном райском месте, которое я бы с радостью сожгла дотла и станцевала бы посреди этого безумного, пылающего моря ужаса и кошмара. Эх, мечты-мечты, никуда они меня не приведут, по крайней мере, до тех пор, пока не смогу играть в открытую.

Неважно какими методами, но я желала добиться большего. Поставить их всех на колени и преподнести своему господину, как подарок. Оставалось лишь надеяться на то, что даже спустя тысячелетия любовь Люцифера ко мне не остынет. Возможно, я уже не буду ему так нужна, но пока дышу, я всецело принадлежу ему одному. И это мой тяжёлый крест, который взвалила себе на плечи, лишь бы удрать подальше от Рая. От тех сладких песен, которые лились прямо в уши, словно нежнейший нектар, промывающий мозги и разум. Змей искуситель и то не столь искусен в этом деле, как бы парадоксально, то не звучало.

И вот теперь это изящное и тонкое искусство приходилось осваивать прямо на бегу. Я умела соблазнять и очаровывать, но сроду не разила словами так, чтобы у людей слюни изо рта текли, и они готовы были душу дьяволу продать за твой голос. Это привилегии совершенно другого отдела, а не моих девочек. Ну, всё новое, хорошо забытое старое, следовало покопаться в памяти и воскресить в ней пребывание на небесах, глядишь, что-нибудь подходящее и откопается. Лишь бы не потерять себя в этом головокружительном водовороте страстей, чувств и эмоций. Тьфу-тьфу три раза и об дерево постучать.

До библиотеки я добралась без особых приключений и даже расположилась с комфортом за любимым столом. «История сотворения божественной церкви. Том 48» — книга, описывающая времена столетней давности. Я практически дошла до завершения этой саги и уже вот-вот готова была приняться за пятидесятый томик, который предшествовал событиям моего появления в этом мире. Но, к сожалению, у людей, как это часто водилось, такта не было совершенно, боженька им его попросту зажал. Так что дверь библиотеки с оглушительным стуком встретилась со стеной, и перед моим взором предстала разъярённая старшая смотрительница женского монастыря через дорогу. И чего ей приспичило за мной хвостом ходить?

— Как посмела ты, обмануть всех! — заверещала эта ненормальная и налетела на меня, едва ли не набрасываясь с кулаками. — Отмеченная чужим богом, осмелилась смотреть на нашего и при этом улыбаться! Таким, как ты место лишь на костре!

— Женщина, успокой и сбавьте обороты, — хмыкнула я, — вы тоже не первому богу поклоняетесь и не первый раз живете. Мы все уже когда-то были отмечены богом и должны помнить о том, что лишь истинная вера подарит спасение.

— Что за богохульство ты говоришь! — орала та, не сбавляя децибелов. — Вот потому я и предупреждала всех! Что именно ты та тринадцатая лишняя, которая не должна была появляться на алтаре. Мы призывали лишь двенадцать, и одна из вас самозванка. И это ты мерзавка! Я видела во сне, мне бог показал, как горели твои крылья, как чернильным пеплом оседали они на израненные горы трупов. Ты проклятие этого мира.

— Странно, — задумчиво протянула я, — крыльев у меня никогда не было… Они у мужа были… Но того бог и так покарал за предательство и лишил возможности летать. А мне они собственно, и ни к чему были. Ведь так? Я же правильно понимаю, вам показали рождение первого дьявола? Пепелище, пылающие костры войны, переломанные трупы и несчётное количество поломанного золотого оружия? Пока ничего не путаю? А ещё золотой ореол на небе и пронзительный крик?

Глава 5. Дела не минувших дней

Тело сводило судорогой, боль наполняла каждую клеточку тела, и становилось хорошо. Обезболивающие зелья притупляли реакцию организма и раскрашивали мир в забавные цвета. Я могла пьяно лыбиться в потолок и надеяться на долгожданный отдых. Голова была настолько пустой и лёгкой, что мне самой не верилось в то, что происходящее реально, а не простой бред моей воспалённой фантазии, которая зашла слишком далеко в попытках отвлечь меня от наболевшего.

Гул голосов постепенно смолкал и уступал место чему-то иному. Такому хрупкому и недосказанному, что просыпалась совесть. Хотя мне всю жизнь казалась, что даже создатель не заложил в меня данные функции. Возможно, перерождение сыграло свою роль, и я получила нечто такое, о чём никогда не знала и не представляла себе. И вроде бы такая простая вещь, а в душе распускались цветы, о которых и помыслить было трудновато. Человеческие чувства сбивали с верного настроя и не давали возможности вдохнуть полной грудью.

Смешок сорвался с губ и перерос в какое-то истеричное настроение, которое никак не собиралось спадать и возвращаться к нормальному. Это будоражило кровь и заставляло нервы звенеть от натуги. Смех сменился надсадным кашлем, который буквально раздирал лёгкие напополам, не давая вздохнуть. Ко мне подскочили какие-то безликие тени и влили в рот очередную порцию зелья. Хреново они в магии шарили, раз реально думали, что такое можно исправить зельем. Нет, господа хорошие, это моя истинная сущность изволила бунтовать и требовала выпустить её наружу.

М-да, как-то я в самом деле подзабыла, что демонам в человеческом мире непросто. И надо хотя бы раз в месяц перекидываться. Чем ближе было полнолуние, и организм вообще не волновало, что тут не было луны, как таковой, он жил своей жизнью, по нормам старого мира, тем фиговее мне становилось. Отмахнувшись от врачей, собрала себя в кучку и села. Сейчас надо понять, что вообще происходит и кто додумался лечить святую, проткнутую кинжалом дешёвыми зельями с блошиного рынка, а не магией и артефактами.

Кое-как сев на постели, с сомнением обвила комнату недоверчивым взглядом. Только не говорите мне, что медицина тут на уровне эпохи динозавров? Пока те не надоели богу, и он не пришиб их злосчастным метеоритом. Хотя зверушки были забавные, правда жрали, что не в себя, потому частенько доставляли всем проблем. Но это к настоящему делу не имело никакого отношения. У меня в голове роились сотни других вопросов, с которыми надо было что-то решать, и пока всё решение сводилось к тому, чтобы не сдохнуть за спасибо в этом отвратительном месте. И чёрт же меня занёс в него!

Мотнув головой, постаралась отогнать от себя идиотские мысли. Сегодня на повестке дня иной вопрос, и с ним следовало разобраться максимально быстро и деликатно. Если пророк всё ещё жива, следовало подтолкнуть церковь к её убийству. Это единственная реальная преграда на пути к сотворению тёмного ядра. Твари они благочестивые, но в своём поклонении богу порой переступали границы разумного. Семь сотен инквизиций в разных мирах, вне зависимости от пути их развития. И каждая по вине вот такого надменного и самоуверенного пророка!

— Погодите, вам ещё нельзя вставать, — засуетилась надо мной женщина в зелёной форме. — Вы получили ранение в сердце. И если бы не архиепископ, пришедший посмотреть на диковинную святую, то вы, скорее всего, уже были бы мертвы. Потому лежите и не шевелитесь. Рана едва начала заживать.

— Я не могу лежать! — воскликнула я, пытаясь отпихнуть эту дуру. — Если мы опоздаем, всему нашему величию может прийти конец. Бог не требует от нас ничего сверх того, что мы можем вытерпеть. И коли я жива, на то милость его. Отпустите! Мне нужно поговорить со святым отцом и поведать ему всё!

— Не переживай, дитя, я сам пришёл тебя проведать, — мужской голос, заставил вскинуться и посмотреть на говорящего. — Я знал, что та, кто может умереть за бога, никогда не станет ждать нужного шанса, она сама попробует помочь ему. Так что же произошло, дитя моё?

— Отец, — я вновь рванула в приступе раболепия.

— Успокойся и лежи, тебе следует отдыхать, — тяжёлая рука надавила мне на плечо, возвращая в горизонтальное положение. — Можешь не выказывать мне почести. Ты пострадала по нашей вине, так что это я должен склонять голову и молить святую о прощении в вечном раскаянии за риск, причинённый её жизни.

— Эта проклятая женщина преследовала меня уже не первый день, — помотала я головой и состряпала самую невинную рожу, на которую только была способна моя дьявольская сущность. — Она кричала о том, что я порождение дьявола и рождена для того, чтобы уничтожить этот мир. Что меня специально перекинули сюда, так как святых тринадцать и одна из них самозванка. Что её великая церковь, истинный престол передал ей приказ убить еретичку и сжечь её на костре праведной инквизиции. Но разве я могу быть тем, кто разрушит этот прекрасный мир? Святой отец, ответьте мне, я та, кого не призывали и мне следует шагнуть в пропасть? Только скажите, и я немедленно умру, лишь бы дивное творение бога продолжало жить!

— Успокойся, дитя моё, — потрепали меня по голове сильные мужские руки, — никто не обвиняет тебя ни в чём. А вот тот факт, что одна из наших верных настоятельниц, оказалась засланной шпионкой, святого престола, меня опечалил. И нацелилась она ни на кого послабее, а на ту, которую подарил нам бог, чтобы уберечь наш мир от скверны. Ты сильная святая, возможно, сильнейшая из всех, кто в настоящий момент проживает в нашем мире. Оттого-то враги и покусились на твою жизнь. Но ты хорошо держалась, правильно сделала, что никому не позволила себя обидеть. Теперь я верю, что бог не просто так послал нам тебя.

— А ещё она говорила, что видела сотворение мира и что бог лишил меня крыльев и изгнал из-под своей длани, — подлила я масла в огонь. — Разве могут быть ведомы простому человеку такие тайны? Скажите, святой отец, вы тоже видели эти откровения божественного провидения? Я лишняя и должна быть изгнана?

Глава 6. Божественная комедия

Если кто-то думал, что учиться это скучно, то он никогда не пытался обустроиться в новом мире за пару недель. Тут любое знание, вложенное тебе в голову, играло грандиозную роль. Куда ни погляди, везде поджидали опасности и нерешённые проблемы, суть которых ты не понимал. Почему остальные девицы так упрямились и требовали, немедленно подать им всё, на блюдечке с золотой каёмочкой, я не понимала. Переводила взгляд на профессора и погружалась обратно в чтение свитков. Дуры… Как пить дать, конченые дуры! Сидели бы на жопе ровно, слушали, кивали и горя бы вам не было.

Но нет, надо было из всего этого сделать натуральный цирк. Одна, видите ли, всю жизнь провела при гувернантках и няньках, вторая бизнес-леди и слушать необразованных недотёп не собиралась, третья только мечом махать могла. Где только всё божественное провидение нашло таких тупиц? Видать, какой-то специфический отбор проводился, дабы призвать этих разномастных личностей и окончательно сломать весь мир к чертям собачьим. И я тут была наименьшим злом. Вполне лояльным и с допустимой погрешностью к основному положению миропорядка и устройства вселенной.

Скосив глаза, вернулась к прерванным лекциям по магическому взаимоотношению расчётных величин. Благословение святой было прямо пропорционально её вере в бога и обратно пропорционально магическому ядру. То есть, чем слабее магичка и сильнее верит в бога, тем мощнее у неё выходило накладывать дополнительный бафф на самих людей и накидывать дебафф на магическое оружие, от соприкосновения с которым открывались разные проклятия и отрицательные эффекты. Всего в настоящий момент их было открыто около пяти. И чем-то эта классификация напоминала мне банальную игрушку для мобильника.

Полноценной магией такие не должны были владеть и их тела лишь перекачивали огромные ресурсы маны из воздуха, служа своеобразным усилителем прямой направленности. Каждая девушка имела свой цвет баффа, и по этим признакам её и распределяли в дальнейшем. Профессор, отвечающий за наше образование, как раз дошёл до того, что сегодня состоится проверка, как класс в очередной раз взорвался возмущёнными воплями. Что нельзя неподготовленных и необразованных их, отпускать в вольное плаванье. А кто вам, собственно, мешал-то? Учились бы и не было сюрпризов.

Тяжёлый вздох мага совпал с моим, и мы понимающе переглянулись. Я как раз притянула к себе последний томик эпопеи по сотворению этого государства и перестала обращать внимания на потуги дурочек. Дела давно минувших дней были мне интереснее, чем нынешнее безобразие. В учебники по истории такое явление святых точно не запишут. Или, по крайней мере, семь раз переврут и восемь раз перепишут потом. Лекционное время подошло к своему логичному завершению, наступил обед, и девиц ветром сдуло в сторону столовой, оставляя меня наедине с преподавателем, который утирал вспотевший лоб платочком.

— Эх, всех бы таких, как вы, Лизонька, — взмолился тот, прижимая к груди свиток с заклинаниями. — Но, видимо, бог решил послать нам испытание и посмотреть, насколько мужественно мы сможем его перенести. Вы же видите, что происходит? Какие же тут святые, когда и веры нет, и силы совладать с собой.

— От лукавого это всё, — прошептала я, отрываясь от своего чтива. — Кто бога не ведает, тот и верой обделён и лаской его. А коли так, то место таким на исповеди. Чтобы три дня и три ночи, молились они, произнося по тридцать три строфы всевышнему нашему. И без еды, и без воды, следили за просвещением своим. Тогда благодать спустится на наши земли и дарует нам прозрение уверовать в чудо господне.

— Да! — горячо изрёк тот и закивал, как болванчик. — Вот что значит истинная святая, посланная нам богиней нашей матерью всего живого, породившего нас. Вы знаете историю лучше нас и делитесь с нами мудростью. Я не зря сказал первосвященнику, что именно вас надо оставлять в столице. Нечего благородной да мудрой по военным гарнизонам мотаться. Для застав и тех хватит. А вы должны богу служить и наделять нас мудростью единой.

— Не смею я о себе такого даже молвить! — воскликнула я, поднимая на него глаза. — Я глупая и невежественная дура, чьё предназначение — быть инструментом в божественном замысле и творить я могу лишь то, что мне повелит всевышний. Как смею я учить кого-то, коли ничего сама не ведаю. Лишь приклонившись перед ногами первосвященника, избранного богом, я могу ощутить благодать, сошедшую на свою несчастную душу. Потому прошу вас, не говорите мне таких громких слов. Я не вправе принимать от вас столь высокую похвалу.

— Вот что значит чистая душа, полностью отдающая себя богу, — покивал головой мужчина, — а не эти надменные и самовлюблённые девицы, которые не понимают, какая велика цель им уготована судьбой. Но я всё же надеюсь, что вы останетесь в столице, прекрасная Лиза, и у нас будет больше времени для общения и выявления хроники теорий магического воздействия. И знаете, мне так приятно, что хотя бы одна моя учиниться станет великой святой. Попомните моё слово, вам уготована большая судьба. Я никогда не ошибаюсь в том, что вещаю.

— То есть, вы готовы за магию продать душу? — я внимательно посмотрела ему в глаза и сощурилась. — Обменять жизни остальных двенадцати на меня одну, лишь бы прикоснуться к великим тайнам силы и колдовства? Скажите, учитель, сможете ли вы поставить свои желания выше общей цели? Хотя стойте, не говорите мне сейчас… Дайте ответ тогда, когда всё взвесите и если он окажется верным, то я услышу ваши молитвы и, возможно, это будет началом очень плодотворного сотрудничества.

Мужчина буквально завис в своих размышлениях, не понимая, чего же именно я от него хотела. Такой простой вопрос буквально поставил его в тупик. Ведь раньше всё, что происходило в этих стенах, приравнивалось к желаниям бога. А теперь, когда в этом мире появилось зло, у людей не осталось выбора. Им придётся принимать свои собственные решения и на милость всевышнего это больше не списать. Когда срываются маски, когда оправданиям перестаёт хватать место, именно в этот момент человек показывает свою истинную натуру. Нет в мире ни добрых, ни злых… Есть только те, чья чаша весов склоняется в ту или иную сторону. Ведь для кого-то один и тот же поступок может одновременно являться и добрым, и злым, и бесполезным… Всё зависит лишь от точки зрения и их самих.